Мыслит, значит существует (гет)

*прим: You're not alone anymore — Ты больше не один

Между Гарри и его четырьмя спутниками, направляющимися к башне Гриффиндора, разразился настоящий спор. Хотя правильнее будет сказать, что Гарри шел туда, а остальные просто следовали за ним, каждый якобы по своим собственным делам.

Гермиона пыталась удержать его, но ее замысел не удался.

Дафна хотела посмотреть на спектакль и на меньшее не соглашалась.

Невилл же просто воспользовался случаем, чтобы решить свои дела. А именно увериться, что Гарри не будет слишком сильно встряхивать Джинни. Но делал он это только потому, что ученики Гриффиндора должны помогать друг другу…

Луна, если бы кто-то спросил ее об этом, всего лишь поддалась общему настроению, правда, было совершенно невозможно сказать, правда это или нет.

— Извини, конечно, Гарри, — начала Гермиона, — но я не могу позволить тебе сделать это. Твои методы, может быть, и действенны, но все-таки слишком грубые. Не хочу, чтобы Невилл опять оказался в таком же плачевном состоянии, как недавно…

— Ну и? — спросил Гарри, замечая, как Невилл скрививился при этих словах.

— И я не скажу тебе пароль!

— Тем лучше для тебя, — ответил Поттер. — Ты мне не нужна…

— И Невилл тоже не скажет! — добавила Гермиона. — Так ведь, Невилл?

— Э-э… — заколебался Лонгботтом, только чтобы отомстить ей за сказанные ранее слова. — Да, сейчас Гермиона права. Извини, Гарри.

— Видишь? — гордо произнесла гриффиндорка, уверенная, что ее взяла.

— Да, вижу, что Невилл забыл основное правило, — сказал Гарри, останавливаясь прямо перед портретом, за которым скрывалась гостиная Гриффиндора. — И ты тоже, Гермиона…

— Какое основное правило? — одновременно спросили те.

— Правило, которое гласит следующее: «Я знаю всё». Индюк.

— Верно, — кивнула Полная дама, открывая проход.

* * *

Явление такой странной компании не прошло незамеченным. Конечно, Гермиона и Невилл были своими, Гарри — Избранным, к тому же, уже бывал здесь, и никто не смел его упрекнуть в этом, ну а Луна считалась совершенно безобидным существом (по крайней мере, они так думали).

Однако проблема была в Дафне, а скорее в том факте, что она — слизеринка.

— Что вы здесь делаете? — немедленно возмутился Рональд Уизли, гневно глядя на Дафну. — Ты — слизеринка, тебе нечего здесь делать! Два рейвенкловца и то уже многовато, так что я говорю «нет»! Вон отсюда!

— Спокойствие, номер шесть, — презрительно процедил Гарри. — Не паникуй… Мы ведь пришли сюда не для того, чтобы обидеть твою маленькую сестренку…

Рыжий растерянно и испытывающе посмотрел на Гермиону, та просто кивнула. В это время Гарри заметил свою жертву, сидевшую в кресле у камине и писавшую что-то в маленькой черной книжке.

Пергаменты с домашними заданиями лежали в стороне, а значит, либо малышка Уизли решила подражать ему во всем, либо у нее тоже был свой личный дневник. Неисчерпаемый потенциальный источник информации…

Прекрасно.

Цель есть, угол атаки найден. Время приводить смертный приговор в исполнение.

— Моя дорогая Джиневра, что ты делаешь в такой прекрасный вечер? — спросил Гарри, выхватывая у нее из рук дневник, та мгновенно побледнела. — Надеюсь, что ты не ругаешь меня последними словами в этой тетрадке… Посмотрим, что же там написано… Ничего? Странно!

— Нет! — воскликнула Джинни. — Отдай, прошу!

— Не трогай мою сестру! — вмешался Рональд, с гневным воплем приближаясь к Гарри.

— Петрификус Тоталус, — бросила Дафна, без малейших усилий устранив брата мелкой Уизли.

— Отличная работа, Дафна, — сказал Гарри.

— Приятно, что ты заметил, — ответила та.

— Ладно, вернемся к наши баранам… Точнее будет сказать — вернемся к нашим мертвым петухам… Любишь мучить животных, Джиневра?

Девушка резко покачала головой, отрицая, но все более бледный оттенок лица говорил не в ее пользу. Если у Гарри оставались еще какие-то сомнения, то сейчас они полностью рассеялись.

Странным было то, что выражение лица гриффиндорки посылали ему абсолютно противоречивую информацию. Она, казалось, была напугана, чувствовала себя виноватой, загнанным в ловушку зверем, что как раз в ее обстоятельствах было нормальным. Но в тоже время на ее лице можно было прочитать облечение, а глаза будто умоляли о чем-то…

— Да, — продолжил Гарри, — я знаю, что ты не должна помнить об этом. Жаль, конечно, но с другой стороны есть в этом что-то забавное… Знаешь, опьянение от того, что обладаешь властью жизни и смерти, чувствовать кровь, бегущую по чужим венам, и решить наконец прервать чью-то жизнь… Предполагаю, что после этого должны остаться какие-то следы — кровь или перья… А может, и то, и другое?

— О чем ты?.. — начала Джиневра, выбитая из колеи этими словами. Казалось, силы ее почти оставили.

— А знаешь, что хуже всего для тебя во всей этой истории? — прервал ее Гарри. — То, что ты всего лишь пешка, так что никакого Азкабана для тебя… Зато ты сможешь оценить свободу, живя как маггл, потому что тебе навсегда запретят пользоваться магией. Для чистокровной волшебницы — это намного хуже, чем смерть, не так ли?

— Но Том… сказал, что это не моя ошибка, — сквозь рыдания пробормотала она. — Он сказал, что я ни при чем… Сказал…

— Том? Не знаю никакого Тома. В любом случае, не думаю, что он находится в Хогвартсе. Кто такой Том? — наседал на девушку Гарри.

— Том — это… человек… Он ни при чем, — стала отрицать Джинни, но собственные глаза предали ее, уставившись на дневник в руке Гарри.

— Т. М. Реддл… Этот Том? Том Реддл? Кажется, я понял. Теперь можешь прекратить плакать, Джиневра. Я нашел настоящего виновника. Совершенно! С прискорбием вынужден сообщить тебе, что ты была заколдована и что именно ты виновата в последних событиях… Не буду тебя поздравлять, сама ты это сделаешь намного лучше. Криви и мисс Моль вполне это заслужили. Хорошая новость — этот кошмар почти закончился. Плохая новость — ты должна будешь кучу времени убить на то, чтобы объяснить всем, что произошло. В частности, как именно ты нашла дневник и попала под его чары, околдовывающие людей…

Гарри развернулся и направился к выходу. Гермиона и Невилл сразу же подошли к плачущей девушке, чтобы поддержать и утешить. Луна и Дафна решили последовать за Гарри, не горя желанием на собственной шкуре узнать, какую реакцию вызовет это представление у гриффиндорцев.

Однако возле самого выхода Поттер остановился.

— И не стоит бросать на меня такие злые взгляды, близнецы, — сказал он не поворачиваясь. — Это для ее же блага, поверьте… Она еще поблагодарит меня позже, как и вы, впрочем…

И после этих слов Гарри продолжил свой путь.

* * *

— Хорошо, теперь нужно только найти василиска, — как только они вышли из гостиной львят, заявил Гарри.

— Ты действительно хочешь умереть? — недоверчиво спросила Дафна.

— Нет, у меня есть петух, — объяснил он.

— Я думала, номер семь убила их всех…

— Нет, — возразил Гарри. — Она убила петухов Хагрида, но не моего!

— И с каких это пор у тебя есть собственный петух?

— С тех пор как узнал, что по замку ползает василиск. Я сходил к Хагриду, потому что услышал, что они у него есть, точнее были, вот тогда я и обнаружил, что все они были убиты. Он требовал у начальства разрешения купить новых, но с нашей бюрократией его попросили подождать… И тогда я решил купить себе одного самостоятельно, потом подарил его Хагриду и попросил спрятать, пока несчастное животное не повторило участь своих товарищей…

— Не глупо, — одобрила Дафна.

— Когда ты это говоришь про меня, выходит плеоназм(1)… Все и так знают, что я умен, так что не стоит преувеличивать…

— Ненавижу тебя, — проворчала слизеринка.

— Спасибо.

* * *

Гарри сразу направился к профессору Флитвику, чтобы отдать дневник. К тому же, следовало еще объяснить сначала профессору по чарам, как декану факультета Рейвенкло, а потом и директору, как именно ему удалось заполучить его.

Выслушивая длинную лекцию Дамблдора о необходимости делать то, что нам кажется справедливым, Поттер успел сотню раз спросить себя, не лучше ли было позволить номеру семь убить всех.

Наконец, он покинул кабинет директора, взяв с того обещание добавить факультету Рейвенкло сто баллов и вручить лично Гарри табличку в зале Славы за заслуги перед школой.

Одним прекрасным вечером, когда Гарри вытянулся на диване в гостиной и закрыл глаза, собираясь подремать, его отдых прервала неугомонная Луна.

— Этим вечером не мешаем людям работать, а, Гарри?

— Извини, Луна, но, если хочешь, ты можешь сделать это сама… — зевнул второкурсник.

— Без тебя не так смешно, — призналась девушка, после чего уселась рядом. — Гарри?

— Да?

— Как ты на самом деле узнал про василиска?

— Я его услышал, — ответил Гарри. — Более того, я его понял… За несколько месяцев до возвращения в Хогвартс я узнал, что обладаю даром разговаривать со змеями. Я сразу же сообразил, что это была змея… Я не ходил к Хагриду, просто встретил его, когда тот нес в руках мертвых петухов. И он мне все объяснил. В остальном догадаться было нетрудно…

— Но почему ты ничего не сказал другим?

— Думаю, тебя не сильно удивит мое знание серпентарго. К сожалению, для большинства волшебников все не так просто…

Луна грустным взглядом окинула лежащего мальчика, позволяя тишине установиться в гостиной. Минуты шли, пока наконец Гарри не решил, что пора ложиться спать.

— Гарри? — позвала Луна.

— Да? — не оборачиваясь, откликнулся тот.

— Ты больше не один…

— Знаю, Луна, — развернувшись в ее сторону, согласился Гарри, — знаю.

(1) Плеоназм — оборот речи, в котором без надобности повторяются слова, частично или полностью совпадающие по значениям (напр, человек двадцать людей) или такие, в которых значение одного слова уже входит в состав другого (напр, своя автобиография, патриот Родины, коллега по работе).