Мост в рассвет (джен)

Как они могли не поверить, что Явь прекрасна?! Что он видел именно её?! Что, к аспиду, за равнодушие?!

Скрывшись от любопытных глаз за первым рядом частокола, Ярр с рычанием саданул кулаком по каменному дереву. Стена поглотила импульс и звук, только боль сквозь кость дошла до плоти.

Не поверили!!! Или поверили, но настолько испугались бестелесного голоса в голове, что каждому нашёптывает дурацкие запреты. Трусы!

Ярр с силой прочертил острыми кончиками пальцев по бревну — ни следа не осталось на чудесном материале, наполовину камне, наполовину дереве.

Алконост тоже не поверила, лишь хотела отвлечь от того, что собирался поведать Старый Бес… Может, Мост пропускает только тех, кто правда желает пройти, кто готов? А праздно любопытствующих встречает огненная стена.

Ярр повернулся спиной к частоколу и несколько раз несильно стукнул по нему затылком. А что такое говорила Сирин? Больше похожее на бред кошмарного сна, чем на явь. Он видел совсем иное… Своими глазами видел. Белое сияние Яви и сейчас ещё стояло перед внутренним взором. Сирин… ошибается. Виюн права, рано ей было пересекать Мост, она чужая здесь. Её никто не звал. Пусть бы жила в безопасности и покое — но только не здесь. Здесь она лишь сеет смуту и поселяет неудобное, непривычное беспокойство в душе. Впрочем, как и Виюн.

Виюн… Ярр закрыл глаза и постарался воссоздать в памяти совершенные черты Хранительницы Яви. Но яснее всего вспоминались завораживающе тёмные глаза без блеска на белом, как у жительницы Нави, лице. За кого мог принять её Городничий? Она одна такая на свете, наверное…

И она ждёт. Не так уж и далёк следующий из восьми главных дней Кологода — Колад.

Ярр тряхнул головой, стараясь привести в порядок сумятицу мыслей, и оттолкнулся от частокола. Виюн поможет Марене, поможет заблудившейся во снах Незваной и поможет ему самому. У неё есть дар… Когда она рассказала ему о нём самом, она будто коснулась души. На лбу до сих пор горел её прощальный поцелуй. Она не может врать. В этом абсолютно белом свете нет места теням. А глаза… Это просто игра природы. Цвет глаз не говорит ни о чём.

Растопить хрустальный гроб в пламени Реки… О Марена, он и сам хотел это сделать! А сейчас правильность такого решения подтвердили слова Виюн. В прошлый раз ему помешали змеи, почему же сейчас они словно сгорели в огненных волнах и ни одна узкая мордочка не показывается с низким шипением на булыжниках Моста? Наверное, это Виюн усмирила их. Виюн… Ярр коснулся лба кончиками пальцев и поднёс их к глазам. Кажется, он вёл себя просто ужасно, будучи гостем Яви, — как непослушный ребёнок, как какой-нибудь Косохлёст! Из-за него пал чудесный замок… Но ведь и сама Хранительница была чудом! Загадочный, чарующий голос будто и сейчас звучал в ушах, призывая обратно, нежно приказывая поскорее выполнить то, о чём она так настоятельно просила.

Ярр кинул взгляд на город. На холме, где стоял дом Городничего, курилась медоварня Старого Беса. Пусть и с противоположной стороны, но градоначальник всё равно брызгал слюной всякий раз, когда до него долетали запахи брожения. То есть почти всегда. Нужно навестить Беса и узнать… Вот уже и можно разговаривать о том, как переходить через Мост. Где же Печать молчания? Тот, кто наложил эти ветхие заклятия, наверняка уже умер, и они потеряли свою силу… Может, и Йагиль скоро опять заговорит. Она молчала больше ста лет.

Ярр направился прямиком к медоварне. Он был уверен, что Бес уже там: тот славился своей способностью оказываться в нужном месте в нужное ему время. Усталости не было, хотя день и ночь смешались в один бесконечный закат. Где-то за глазами уже начинало ощущаться жжение. Но это и неудивительно — от одежды и волос пахло палёным, хотя они с Алконост ещё легко отделались. Наверное, это её вина, что Мост ощерился огненной стеной.

И тут, легка на помине, перед Ярром грузно приземлилась на мостовую птицедева. Очень возмущённая и всклокоченная — перья неопрятно торчали во все стороны, а на коже остались следы сажи. Сейчас будет гнуть своё про Мост, Беса и жертву, с досадой подумал Ярр.

Алконост выпятила грудь и открыла уже рот, чтобы начать свои нравоучения, но её догнала Йагиль на помеле и зависла у бока, положив ладонь на крыло в успокоительном жесте. А позади неё сидела Сирин. Незваная. Алконост искоса поглядела на них и закрыла рот.

— Послушай вон её лучше, — процедила она, демонстративно повернулась к Ярру задом и взлетела, специально взметнув побольше пыли с булыжников, которые никогда не обдувал ветер.

Незваная легко спрыгнула с помела — с гораздо большим изяществом, чем она двигалась год назад — и встала напротив Ярра. Капюшон плаща лежал на плечах, волосы обрамили решительное лицо и отливали медью в свете косых оранжевых лучей. Она больше не боялась? Как будто, вспомнив часть прошлого, обрела право находиться здесь.

При взгляде на неё Ярру стало как-то муторно. Всё-таки он обещал ей прийти на Курганы и поучить обращаться с серпом, который сам же и подарил. А потом взять с собой на вахту у Моста… Но это же такая мелочь по сравнению с тем, что ему открылось! Она не смеет его обвинять! Всё гневное разочарование от совершенно не той реакции, которой он ждал от жителей Нави на его путешествие, готово было выплеснуться на Незваную. И что за ужасы она рассказывала о Яви?! Она определённо не в себе.

— Да? — сказал Ярр как можно суше. — Ты вспомнила что-то ещё? Мне кажется, было уже достаточно ереси. Я пока доверяю собственным глазам.

Незваная изумлённо подняла брови и прижала к губам тонкие пальцы — такие же, как у Виюн. Йагиль олицетворяла собой само осуждение. Но Незваная взяла себя в руки — похвально с её стороны, хватит уже слёз. Она закусила губу, чтобы унять дрожь, и проговорила тихо, но твёрдо:

— Я не верю, что ты видел Явь. Явь — так вы называете реальный мир — совсем другая. Я не помню всего, не понимаю причин, не вижу цельной картины… Но я помню свою жизнь и её конец, — закончила она с видимым усилием.

— Ты могла видеть какой-то тёмный закоулок, где провела всю свою… жизнь! — Удержаться, чтобы не сказать "никчёмную", удалось с трудом. Ярость на всех, кто хотел покуситься на его мечту, кипучим потоком поднималась изнутри. Незваная отпрянула от этой вспышки гнева, а Ярр только сейчас отметил, что у неё на поясе висит его серп. И свежий синий шрам на ладони, за который он хотел поквитаться с Косохлёстом. И снова стало муторно, а зовущее сияние его Яви подёрнулось дымкой.

— Пусть "никчёмную"! — Незваная так же гневно воззрилась на него. Она что, читает мысли? — Но, по крайней мере, не иллюзорную, как у тебя! — Она сжала кулаки, как будто это могло смотреться угрожающе. — Ты тешишь себя иллюзиями о светлой Яви, а меня всю жизнь держали в рабстве и демонстрировали, как экспонат, как лягушку в формалине! Нагую и беспомощную! — Она резко вытянула перед собой руки, показывая широкие металлические браслеты, что охватили её хрупкие запястья. — Ты знаешь, что это?!

Ярр упрямо отвернулся. Он не хотел знать.

— Это наручники! — воскликнула Незваная в исступлении. — В магнитном поле эти браслеты превращаются в наручники!!! А ноги фиксировались в скобах на дне! Явь прекрасна?! Так же, как её Хранительница?! — Голос Незваной истерично сорвался.

— Я тебе не верю! — выкрикнул Ярр, склонившись — их лица стали вровень. Ночные глаза, синие глаза — Ярр и Сирин злобно сверлили друг друга взглядами. — Что ты знаешь об иллюзиях?! Я живу на свете уже больше ста лет! А если верить тебе, ты всю жизнь просидела в стеклянной банке, как муха! Сколько тебе было лет, когда ты умерла?!

Незваная дёрнулась, будто он её ударил. Мигнула и отвела взгляд, крепко зажмурилась и обхватила себя руками. А Ярр тут же пожалел о сказанном. Но не извиняться же перед ней! Безмолвная — ну конечно, безмолвная! — Йагиль обняла Незваную за плечи. Вот ещё защитница! Ярр попытался поймать взгляд названой сестры, но бесполезно. Она даже не хотела на него смотреть.

— Жил долго, а ума не нажил, — раздался совсем близко обвиняющий голос птицедевы. Видимо, она вернулась, пока Ярр был занят перепалкой. — Говорила я тебе: учись с девушками общаться, себя предлагала потренироваться в порыве неслыханной щедрости. Ганну уморил, теперь за Сирин взялся?

Ярр зарычал. Не виноват он в том, что случилось с Ганной!

— Я не помню, сколько мне было лет, когда я умерла… — прошептала Сирин, словно обращаясь уже только к самой себе. Она закрыла глаза, но по щекам всё равно скатились две предательские слезинки. — Я не выработала свой ресурс… — Она резко выдохнула и распахнула глаза. — А если бы выработала, то было бы двадцать девять, — сказала она жёстче и в упор посмотрела на Ярра. — И да, я не видела ничего, кроме своей "банки" и тех, кто приходил поглазеть на меня. — Сирин развела руки, как бы с издёвкой приглашая и его взглянуть на неё. Браслеты отразили закатный луч, и он резанул по глазам.

— Есть, на что посмотреть, — согласилась Алконост и одобрительно присвистнула.

Весь пыл Ярра угас под тяжестью взгляда Сирин — свидетельницы изъяна его Яви.

— Но почему… — без прежней уверенности проговорил он.

— Этого я не знаю, — отрезала Сирин и скрестила руки на груди.

— Мы будто попали в разные места…

— А это вариант! — бодро согласилась Алконост. — Ты у Вьюночка не уточнял по прибытии?

— Не называй её так! — снова вспыхнул Ярр. — Ледяная тонкость пальцев в его руке, её ладонь на груди, прикосновение губ ко лбу — всё это снова всплыло в памяти. И шёпот, когда она потянулась к нему и велела привести их к ней. Их — это Марену и Сирин. Всё это было бы очень подозрительно, если бы просила не Виюн. А он, казалось, только сейчас начал осознавать то впечатление, которое она на него произвела. А тогда видел только белые просторы и далёкий ажурный замок. Вот тугодум! Зато Виюн, в отличие от замка, не вредили прикосновения жителя Нави. Надо спешить! Надо узнать, что скрывалось за загадочными посулами Беса!

— Разговор окончен! — отчеканил Ярр и решительно повернулся, чтобы продолжить свой путь к медоварне.

Пожалуй, он не будет запоминать взгляды, которыми его одарили Йагиль, Сирин и Алконост. Это не то, что хотелось бы вспоминать у гроба Марены.

— Я отсюда не уйду! — с небывалой воинственностью выпалила Сирин ему вслед. — Только не обратно! Тебе придётся тащить меня силой!

— Никого я не собираюсь тащить силой, — устало отмахнулся Ярр, обернувшись на крик.

— Весьма прискорбно, что Марена не может высказать своего мнения на сей счёт, — заметила Алконост. — Её ты тоже не спросишь?

— Я хочу, чтобы она жила, а не лежала мёртвой с иглой в глазу!

Йагиль соскочила с помела, воздела руки и в нескольких хлёстких жестах выразила своё мнение.

Ярр и сам понимал названую сестру, но Алконост, видимо, не смогла отказать себе в удовольствии перевести.

— Не ты её туда положил, — изрекла она совсем другим, возвышенным тоном, и глаза её блеснули закатным солнцем. — Она имеет в виду “Марену в гроб”, — пояснила Алконост своим голосом. — А тот, кто положил, сделал это не просто так, — продолжила она говорить за Йагиль. — Птицедева Сирин точно знала больше… Марена доверяла ей свои тайны. Это я и сама знаю. Смерть и печаль — у них так много общего… — Йагиль опустила руки, и Алконост умолкла.

— А может, тот, кто уложил Марену в этот гроб, тоже сковал и выставил её на всеобщее обозрение! — запальчиво воскликнул Ярр, переводя гневный взгляд с Алконост на Йагиль. — Как её! — Незваная окаменела под обращённым на неё взглядом. Но потом криво улыбнулась и сказала:

— Рада, что ты теперь мне веришь.

— Не вздумай слушать этого греховодника, Старого хрена! — насела на Ярра с другой стороны Алконост и кивнула в сторону медоварни. — Никаких жертв и переходов через Мост! Марена принадлежит не только тебе! Она принадлежит всей Навь-Костре! — Глаза загорелись на золотом лице птицедевы, а голос — смешение её голоса, позабытого голоса Йагиль и всех голосов города — взлетел над пыльной улицей… Но на Ярра не действовали песни птицедев. Он это знал, и они это знали. Зато они не знали, что он уже один раз чуть не затащил хрустальный гроб на Мост. И незачем им. Он сам во всём разберётся.

— Р-разговор окончен! — повторил он и пристально посмотрел в пылающие глаза Алконост. И она не выдержала, отвернулась… Глаза погасли и стали просто яркими ореховыми.

— Конечно, тебе легко заставлять нас ходить по струнке с таким-то отцом… — проворчала она, встряхнувшись, и опустила голову.

А вот это было прямо под дых. Никто. Никогда. Не упоминал его отца! Ярр давно уже забросил надежду хоть когда-нибудь узнать своё происхождение. Только вновь обретённая Явь возродила её буквально сегодня. Он медленно обошёл птицедеву, чтобы заглянуть в лицо.

— Ты знаешь, кто мой отец? — шёпотом спросил он, весь содрогаясь внутри.

Йагиль обхватила Алконост за шею, неистово замотала головой.

— Нет, — процедила птицедева и ответила взглядом на взгляд. — Я… забыла.

Йагиль облегчённо выдохнула, повернулась к Ярру и нарочито сжала губы.

— Печать молчания? — горько уточнил Ярр.

— Печать забвения, — вздохнула Алконост. — Если попытаюсь вспомнить, то, — она издала неприличный звук, — плакали мои куриные мозги.

Снова тайны, снова загадки… Какое кому дело, кто произвёл на свет нынешнего Хранителя Моста? Тем более, кто его мать, вполне известно и совершенно незагадочно. Ярр вздохнул и хотел уже продолжить свой путь, но его взгляд упал на золотистые перья птицедевы у шеи. На них была кровь. У Моста её не было — только сажа.

— Что это?.. — Он протянул руку и коснулся шелковистых перьев. На пальцах остались тёмно-красные разводы.

Алконост ошарашенно посмотрела на его руки, скосила глаза, чтобы оглядеть себя…

— Это не моё! — взвизгнула она. — Мне надо окунуться в ров! Срочно! Мы не можем лишиться ещё и меня! — И она шумно унеслась прочь.

И тут Ярр понял. Он повернулся к Йагиль, взял её руки в свои — она не хотела давать и отвела взгляд. Она удерживала Алконост за шею после того, как говорила жестами о Марене… И теперь по её ладоням словно прошёлся пятилезвийный бич. Ярр замер, стараясь прочувствовать чужую боль — и не чувствуя ничего. Йагиль, бледнее обычного, молчала — ну конечно, молчала, но ни стона не сорвалось с её губ! Опять она пострадала, пытаясь рассказать ему о прошлом. Будьте прокляты эти Печати!!! Будь проклято это прошлое! Вместе с тем, кто заточил Марену в хрусталь…

…Покуда не рухнет Мос-ст…

Незваная в ужасе вскрикнула, но вряд ли она слышала свистящий шёпот. Смотрела она на руки Йагиль. Но она быстро овладела собой и вскоре уже искала снадобья, которые всегда были у ведуньи в поясных мешочках, — на все случаи жизни.

— Тебе больно? — тихо спросил Ярр.

Йагиль будто бы приятно удивил такой банальный и довольно глупый вопрос, она даже слегка улыбнулась и качнула головой.

— Вот! — вмешалась Незваная, дрожащими руками высыпая на раненые ладони Йагиль ведьмина синьку. — Потерпи, пожалуйста… — Ведунья зашипела, как зашипел и целебный порошок. Незваная сочувственно нахмурилась.

— Никогда — слышишь? — никогда больше не пытайся говорить со мной о прошлом, — твёрдо сказал Ярр, прямо глядя в светло-серые глаза сестры.

Она только невесело усмехнулась. А потом показала всей рукой на медоварню и покачала головой. Между бровей пролегла морщина, а уголки губ опустились. Серые бесцветные волосы всегда казались подёрнутыми проседью… Как же она похожа на Ядвигу, хоть и приёмная, вдруг подумал Ярр. Гораздо больше похожа, чем он сам. У них с матерью общего разве что обнажённые кости: у него руки, у неё нога…

Он положил сестре руки на плечи, и она изумлённо округлила глаза. Да, семейных нежностей никогда не было в Избе. Ярр склонился к лицу Йагиль так, что почти коснулся лбом её лба.

— Я должен узнать, понимаешь? Сам, чтобы никто больше не страдал из-за меня. Я чувствую, что моя судьба связана с Явью. Там начало, там и конец… — Он закрыл глаза. Если бы можно было уловить что-то в мареве таких далёких воспоминаний… Да, Явь виделась там другой: темнее, резче очертания. А ещё там точно был ветер. Но прошло так много лет…

Ярр вновь открыл глаза. Йагиль со странным выражением смотрела на него. А потом едва заметно кивнула и коснулась пальцами, сложенными Зимним крестом, его лба. И сразу стало легче на душе — неожиданное и острое чувство, особенно если его не ждёшь. Ярр глубоко вдохнул и выдохнул. Йагиль по-матерински улыбнулась.

Он повернулся к Незваной и прямо заглянул ей в глаза.

— Наверное, я должен извиниться. Не нужно было подвергать твои слова сомнению. Загадку того, почему мы видели разное, мне ещё предстоит разгадать. — Он склонил на миг голову. — И конечно, против твоей воли я не поведу тебя через Мост обратно.

Незваная сухо кивнула. Но рука её неосознанно легла на серп — которым она вряд ли умеет пользоваться. Ярр решил, что он обязательно научит её, только чуть позже… Когда решит более важные и срочные вопросы. Мельком вспомнилось, что он даже собирался вместе с ней нести дежурство у Моста… Но каскад воспоминаний, которого он так жаждал, уже свершился и не принёс желаемого. Наоборот, сомнения и склоки. Незваная не хочет переходить Мост. Это её право. Марена… В глубине души Ярр и сам не был уверен, что хрустальному гробу стоит пересекать высшую точку. В его-то планы входило просто испарить лёд (если это лёд) на своей стороне Моста. Может, Йагиль и Алконост правы. Но Ярр точно знал, что он может сделать: вспомнить прошлое. Приблизить будущее. Кивком попрощавшись с Йагиль и Незваной, он решительно направился к медоварне.

Он не будет ждать следующего дня Кологода. Он приведёт Виюн сюда.