Алый взор шарингана (джен)

— Как твои успехи? — мягко спросил Шисуи, когда Наруто вернулся домой.

Мальчик, сбросив лёгкий рюкзачок, в котором лежали тетрадки и пенал, прошёл на кухню и схватил со стола яблоко, тут же откусывая приличный кусок фрукта и с громким хрустом разжёвывая его.

— Нафмальна, — произнёс он с забитым ртом, а после, проглотив, продолжил: — Сегодня Мизуки-сенсей очень долго рассказывал про историю Конохи, было очень скучно. А после мы метали сюрикены. Я попал во все цели. На втором месте была Тен-Тен, а на третьем — Неджи.

— Тот, что из клана Хьюга? — уточнил Шисуи, чуть напрягшись.

— Ага. Я давно слышал о том, что он высокомерный и противный от каких-то ребят, но я не поверил в это, потому что они были слабаками. Я тогда подумал, что они просто завидовали, но, знаешь, пап, он правда противный. — На последних словах юный Учиха скривился.

— Не знаю, что там происходит в их клане, но не все Хьюга такие.

— А дядя Фугаку говорит, что все, — фыркнул джинчурики.

— Фугаку-сама просто недолюбливает их, это естественно. Ты помнишь Фуизо-сана, который помог тебе с каналами чакры? — Наруто кивнул. — Разве он был плохим?

Учиха-младший задумался. Фуизо-сан был хорошим человеком, да и Хината, которую он встретил когда-то давно — тоже. Однако это всего два человека. Мальчик вспомнил, что о Хьюгах говорят в клане Учиха, вспомнил их безучастные и хладнокровные лица, лёгкие нотки презрения в их глазах…

Наруто поёжился: эти Хьюга не внушали ему доверия.

— Он — нет, но остальные — да, — твёрдо заявил мальчик.

— Когда ты подрастёшь, то ты поймёшь, что ошибался, — пожал плечами Шисуи, садясь рядом с сыном на одно колено.

— Не думаю. Дядя Фугаку говорит, что Хьюги поддерживают Третьего Хокаге, а сам Третий легко позволяет собой манипа… манипы… ма-ни-пу-ли-ры… — по слогам попытался произнести Учиха невероятно сложное для него слово, делая крайне сосредоточенное выражение лица. Но, так как у него ничего не вышло, он лишь махнул рукой: — Управлять, во. Старик Третий слишком слабый и глупый, а Хьюги его поддерживают, поэтому они тоже слабые и глупые. И деревня наша слабая и глупая!

Шисуи замер на месте, удивлённо смотря на сына. Он поверить не мог, что слышит подобные слова от Наруто. Он не удивился бы, скажи их Саске, но Наруто… Его сын, которого он воспитывал в одиночку, которому пытался привить любовь к деревне и к её жителям, так просто высказывает своё «фи» этой самой деревне.

Мужчина понимал, где именно мальчик мог такого нахвататься: буквально выйдя за порог особняка можно было услышать кучу недовольств Учих Третьим Хокаге и его политикой, а также обстановкой в деревне.

— Наруто, — необычайно твёрдым голосом произнёс Шисуи, заставив мальчика удивлённо вскинуть голову: таким тоном отец разговаривал с ним только тогда, когда он в чём-то провинился. — Ты ошибаешься. Коноха — прекрасная деревня. У неё бывают свои взлёты и падения, как и в любом месте, в Конохе есть неприятные личности и какие-то внутренние склоки, но это не значит, что она плохая, слабая или глупая. Третий Хокаге — великий человек. Ты не представляешь, как много всего он сделал ради деревни, и ты не представляешь, насколько он мудр.

— Он простой старикашка, — фыркнул младший Учиха. — Прошлый глава клана легко подчинил его своей воле, а это значит, что он — слабак!

Шисуи впервые за долгое время отвесил Наруто затрещину, гневно смотря на сына. Тот, выпятив нижнюю губу, воззрился на отца таким взглядом, будто его только что назвали нелюбимым сыном. На глазах мальчика заблестели слёзы.

— Он сделал для Конохи больше, чем кто-то ещё. Перед тем, как повторять за другими, научись думать своей головой. А теперь марш в свою комнату и чтобы до конца дня оттуда не вылезал: ты наказан.

Наруто обиженно поджал губы, а в его глазах вместо непонимания светился гнев. Хмыкнув, он резко развернулся и убежал к себе, тая в сердце злость на отца. Тот впервые за много лет наказал его, и сам мальчик считал это наказание несправедливым, потому как не видел ничего хорошего ни в Третьем, ни в Конохе, ни в этих Хьюгах.

Шисуи же, оставшийся на кухне в одиночестве, поднялся на ноги и тяжело вздохнул, зарываясь пятернёй в волосы. Он до сих пор не мог поверить, что его сын сказал такое. И вина в этом лежала даже не на Наруто, а на всём клане Учиха. Конечно же, Наруто просто глупый ребёнок, повторивший чужие слова. Он не знает реального положения дел, не знает, что происходит в Конохе. Он замкнут в круговороте академия-друзья-тренировки-клан, и последнее, естественно, преобладает, так что в произошедшем не было ничего неожиданного. И зол Шисуи был не столько на своего сына, сколько на клан, который начал прогнивать, который не стыдился промывать маленьким детям мозги.

Учиха сжал челюсти, сцепив руки в замок. Ему не нравилось происходящее. Ситуация в клане накалялась, подбираясь к точке невозврата. А глава, как на зло, сам подливал масла в огонь своими речами.

Фугаку принял сторону в этом противостоянии. Верную ли — Шисуи сомневался.

Он широким шагом прошёл в прихожую, где, обувшись, вышел из дома, громко хлопнув дверью. Его путь лежал к резиденции Хокаге, что возвышалась над всей Конохой.

Мужчина вышел из квартала Учиха, скользя взглядом по окружающим, и дошёл до резиденции, из которой выходили двое представителей клана Хьюга. Шисуи приветственно улыбнулся им, махнув рукой, но в ответ получил лишь ледяные взгляды. В голове мужчины вновь проскочили слова Наруто о том, какие Хьюги противные, но тот их проигнорировал, легко поднимаясь по ступенькам и проходя по коридору. У нужного кабинета он остановился и, глубоко вздохнув, постучал в дверь.

Хирузен Сарутоби сидел за своим столом и выглядел каким-то слишком уставшим, из-за чего у мужчины проскочила мысль о том, что в скором времени старик объявит выборы на пост нового Хокаге.

— Шисуи? Что-то случилось? — удивлённо спросил Сарутоби, поднимая взгляд.

— Да. Есть серьёзный разговор.

Третий нахмурился и махнул рукой: в один миг все АНБУ, прятавшиеся в кабинете, пропали, и их чакра исчезла. Хирузен поставил локти на стол и чуть пододвинул кресло.

— Это ведь о клане, верно? — тихо и как-то напряжённо спросил он.

— Да. Я… Ситуация в клане ухудшается. Фугаку-сан думает о том, чтобы устроить переворот. Он пока не рассказывал о своей задумке остальным, но он советовался на эту тему со мной, так как доверяет мне.

— Боже, — выдохнул Сарутоби, прикрывая глаза. — Я думал, что подобное может произойти, но надеялся, что ошибался.

— В клане кризис: за последнее время на миссиях умерло много сильных представителей клана, полиции изо дня в день доверяют всё меньше, а остальные кланы с презрением относятся к Учихам. Фугаку-сан подозревает Итачи в слежке за кланом, но это глупо!

Третий Хокаге поджал губы.

— Нет, так и есть: не так давно Итачи был мною отдан приказ о слежке за вашим кланом.

Шисуи сжал руки в кулаки. Что ж, значит, он был прав, и верхушка Конохи правда стала видеть эту незримую угрозу от клана Учиха. Мужчина был согласен с тем, что политика, проводимая деревней для того, чтобы обезопасить себя от одного из сильнейших кланов в мире, была неправильной, потому что врагов надо держать ближе, чем друзей, но не мог не понимать причин происходящего. Всё началось с того момента, как Учиха Мадара ушёл из клана и сразился с Хаширамой Сенджу в Долине завершения. После этого на какое-то время распри между кланом и деревней утихли, но нападение Девятихвостого, в чьих глазах горел шаринган, возродило их.

Подобный поступок от Сарутоби не воспринимался мужчиной как удар в спину, потому что ещё очень и очень давно он понял, что именно он готов защищать до конца: клан или деревню. И, более того, он знал, что сам Итачи такой же, что для него Коноха важнее Учиха.

Но он не мог не признать того, что это было низким поступком.

— Наруто же сейчас пять? — внезапно спросил Сарутоби, прикусив кончик трубки.

— Да, — кивнул Шисуи, а Третий продолжил:

— И он скоро закончит первый год обучения в академии. У него высокие показатели: лучшие в классе. Ему незачем учиться дальше: он уже знает всю программу и даже больше. Думаю, через пару дней я подпишу указ о том, чтобы он досрочно сдал экзамен за первый и последний годы обучения. Если он справится — то тут же станет генином. Из Наруто выйдет хороший шиноби. Такой же хороший, как и ты, Шисуи, а потому у меня к тебе просьба: огради Наруто от происходящего в клане. Я знаю, что ты любишь Коноху, а потому прошу тебя передать хоть частичку этой любви Наруто.

— Конечно. Я сделаю всё возможное, — поклонился Учиха.

— Так как Наруто очень талантлив, то в перевороте глава клана поставит на него очень многое. Нельзя позволить Фугаку манипулировать мальчиком так, как ему захочется. Наруто — джинчурики, и как бы жестоко это не звучало бы, но он не должен быть лоялен только одному клану.

Учиха выпрямился. Он понимал, к чему ведёт Хокаге: пришло время рассказать Наруто всю правду про Кушину Узумаки и Девятихвостого. Хотел бы этого сам Шисуи? Нет. Он не желал, чтобы его сын рос с мыслью о том, что он — сосуд для опасного монстра.

Следующие слова Третьего лишь подтвердили догадки мужчины.

— Сделай это, когда он окончит академию. Думаю, Фугаку решит рассказать ему правду на следующий день, а потому ты должен быть раньше. Объясни ему, кто такие джинчурики, почему они важны для деревни и про их долг.

Шисуи кивнул.

— Я хотел бы попросить вас позволить мне следить за кланом Учиха, — произнёс он. — Фугаку-сан сейчас сомневается в Итачи, но мне он всё ещё доверяет. Если он всё же решит созвать собрание, на котором расскажет о своей идее переворота — я узнаю об этом первым.

— Хорошо. В свою очередь я буду вынужден созвать совет и обсудить происходящее. Я хочу, чтобы ты знал: мною будет сделано всё, чтобы вернуть статус клана в прежнее состояние. Мы пойдём на уступки, и я надеюсь, что это сработает, и Фугаку одумается.

Учиха чуть улыбнулся: ему нравился Третий Хокаге и те идеи, что он предлагает. В отличие от своего учителя, Тобирамы Сенджу, Хирузен лучше относился к клану Учиха и стремился поддерживать с ними мир. Он был готов идти на уступки, на которые никогда не пошёл бы Второй, был готов тянуть до последнего, лишь бы дать клану ещё сотню шансов одуматься.

Шисуи уважал Сарутоби всем сердцем, а потому слова Наруто о том, что Третий лишь слабый и глупый старик неприятным осадком оставались где-то в душе. И пусть мальчик сказал это не со зла, а по собственной глупости, но факт остаётся фактом: он сказал это, а значит, что клановое недовольство уже пустило в нём свои корни, заставив презирать Коноху.

Мужчина не желал этого, понимая, что теперь перед ним стоит очень и очень сложная задача: показать Наруто, что весь клан ошибается, но так, чтобы сам этот клан не заподозрил его в измене. Как это провернуть — Учиха пока не знал, но был уверен, что найдёт выход.

— А теперь можешь идти. Мне надо подумать.

Третий махнул рукой, и Шисуи, ещё раз поклонившись в знак уважения, развернулся на пятках и вышел из кабинета. Сперва ему следовало найти Итачи и поговорить с ним о сложившейся обстановке. Вполне вероятно, что вскоре они вдвоём будут выступать против всего клана, из тени пытаясь его переубедить.

Учиха поморщился: от всей этой нервотрёпки у него болела голова, а зрение резко ухудшилось, да настолько, что Шисуи теперь приходилось читать в очках.

Он пообещал себе, что, как только всё прекратится, то он сразу отправится на отдых. А заодно прихватит с собой Наруто.

Примечания:

Бечено!