Под расколотым небом (гет)

Стоя перед центральным входом в мэрию в 8:50, Артур перестал вообще что-либо вообще чувствовать. Подсознанию надоело искать везде причины для паранойи. Вчера он купил пиджак, рубашку, простой синий галстук и брюки. Их подбирала Катрина, которая несколько часов водила его по магазинам. У неё намётан глаз на одежду гораздо лучше, чем у Артура. На одном из костюмов она отыскала единственную выбивавшуюся нить и забраковала весь наряд. Ещё она пыталась рассказать Артуру все премудрости лахесского этикета, но он не запомнил и половины. Всё равно эта работа на неделю, не больше. Во внутренний карман пиджака он положил кольцо, чтобы лишний раз им не светить.

Внутри мэрии было красиво. Ему нравились стены мятно-зелёного цвета, которые навевали ностальгию по Атрополю. Он будто снова там. Почему Катрине тут не нравилось? Лепнина, белые колонны, небольшие статуи божественных символов, в основном посвящённых Квадре, четвёртой богине, покровительнице руководителей и перфекционистов. На мраморном полу Артур чуть не поскользнулся.

Пропустили его с трудом. Охранник явно не верил, что мэр могла взять в секретари такого «сопляка». На Артура с интересом пялились и другие сотрудники мэрии, шептались между собой, чего же «этот пацан» сделал, чтобы оказаться здесь в таком молодом возрасте. Разве никто из них не был на церемонии? Лахеса сопротивления и Лахеса мэрии — два разных города, перекликающихся между собой только в отдельных местах. До Артура это быстро дошло.

На десять минут позже назначенного времени он дошёл до кабинета на четвёртом этаже, потерявшись за это время раза два. Спрашивать дорогу у сотрудников было неловко. В отличие от людей на улице, здесь никто не улыбался. Казалось, на него смотрят с презрением. Но хотя бы таблички на дверях были, да и он запомнил номер — 416. Его ли вина, если 415, 417 и 418 находятся в одном месте, а нужный ему — совсем в другом конце коридора?

Конечно, Артур не стал ничего говорить в своё оправдание, когда зашёл в кабинет, и увидел впервые мэра Лахесы собственной персоной. Сегодня она была в чёрном платье по колено с широким красным поясом и красных туфлях на шпильках. Хотя мадам Дюмон было уже за семьдесят, она всё равно была одета по последней моде. Она сидела за столом и уже разбирала бумаги. На Артура мэр даже не посмотрела, не поздоровалась, а просто сказала:

— 10 минут и 24 секунды опоздания в первый день? Вы поставили рекорд среди всех моих секретарей, Карпентер.

Артур быстро произнёс заученную фразу:

— Больше не повторится.

— Я надеюсь, на это, Карпентер. Первое задание. Вот бумаги, отнесите их в 530, потом возвращаетесь сюда.

Она дала ему целую стопку, которую в руках было нести тяжело. Мадам Дюмон смотрела на своего нового секретаря выжидательно, и отвела взгляд, когда он применил голубую магию. Комната с нужным номером находилась на этаж выше. Пока Артур шёл туда, он решил испробовать трюк с фиолетовой магией и усилил ею ноги, чтобы идти быстрее. В кабинете на него даже не посмотрели, просто показали, куда нужно складывать документы. Когда он поставил стопку на стол, он заглянул наверх и увидел, что нёс финансовые сведения за прошлый год. А на плашке кабинета 530 было написано «шредерная». Артур сжал челюсть и схватил первый документ сверху. Затем незаметно вынес его из кабинета и уже в туалете спрятал под рубашку так, чтобы бумага не шуршала. Хоть что-то должно сохраниться. В кабинете мэра мониторов с камерами не было, и Артур правильно понадеялся, что его не поймают.

— Долго, — отрывочно произнесла мэр, когда он наконец-то вернулся. Теперь-то Артур позволил себе сказать, что потерялся по пути. Это мадам Дюмон совсем не впечатлило.

— Если бы Вы внимательно прочитали моё последнее письмо Вам, Карпентер, Вы бы увидели в левом верхнем углу буквы RSVP, и поняли, что Вам нужно было ответить на него ещё раз. Тогда бы я Вам выслала все необходимые материалы, включая карту здания.

Что ей мешало это сделать сразу, а не придумать такие странные оправдания? Какие ещё буквы? Артур не видел их ни разу в жизни. Они разве в доюнктеррской эпохи, чтобы играть в секретные обозначения на простой электронном письме? Артур не знал. Артур хотел поспорить с ней, но держал язык за зубами. Он не должен подвести свою команду, и Катрину в частности, на первой же официальной работе. Поэтому он заставил себя поклониться и извиниться за свою «необразованность».

— Ну ничего, больше таких ошибок Вы себе не позволите, так ведь? Теперь садитесь. Мне нужно полчаса, чтобы рассказать Вам о Ваших базовых функциях в качестве моего секретаря. А могла бы выслать письмом.

Артур подавил желание вздохнуть и молча уйти из мэрии. Будь на его месте Катрина, она бы уже злилась, но Артур заставлял себя молчать и терпеть. Тем более что работа была совсем несложной: носить бумажки из одного кабинета в другой, отвечать на звонки (страшно, но терпимо) и электронную почту, делать кофе. С такой работой мог справиться практически любой человек. Тогда зачем мэру нужен именно Артур? Он продолжил наблюдать.

— И последнее. В конце недели приезжает делегация из Атрополя, твоя задача — их встретить и показать город.

Делегация из Атрополя? В Лахесу? Мадам Дюмон перечислила тех, кто должен был приехать: среди них был мистер Лир. Будет совсем несмешно, когда бывший босс узнает его. И что тогда? Кроме того, он в городе не так давно, чтобы встречать делегацию! Артур оставил размышления при себе, а мадам Дюмон сказал, что всё сделает.

Целый день он продолжал носить бумажки из её кабинета в другие, несколько раз возвращался в шредерную и прятал часть бумаг. Сначала под рубашку, потом в сумку. К вечеру он даже вошёл во вкус, начал понимать, как общаться с этой женщиной так, чтобы она не отчитывала его через предложение.

Вернулся он только в восемь вечера. Только на пути домой он понял, что ноги такой нагрузки не выдерживают, и потому применил левитацию. У подъезда, никого, слава богам, не было. Катрина с порога бросилась ему на шею.

— Ты не отвечал на телефон, я думала, что-то случилось, — обеспокоенно сказала она. Артур вспомнил, что отключил телефон где-то в середине дня, и забыл включить его обратно.

— Не отключай его больше, — попросила его Катрина. — Мало ли что мэр может сделать, а потом мы тебя потеряем. Как первый день?

Артур вкратце ей рассказал всё. Она теперь выглядела совсем испуганной.

— Про делегацию в сопротивлении никто не говорил, — пробормотала она. — Я сейчас напишу дяде. Есть вероятность, что это прикрытие.

— Прикрытие чего? — недоумённо спросил Артур.

— Мэр могла попросить тебя встретить «делегацию», чтобы эта самая «делегация» выкрала тебя из города, — ответила Катрина, скрестив руки на груди. — Другого объяснения быть не может.

Артур посмотрел в окно, на уже привычный ему вид вечерней Лахесы. Катрина права, и он должен был догадаться до этого сам. Теперь он представлял, как он идёт «встречать делегацию», а через десять часов оказывается в Клодаре, в больнице, и над ним стоят хирурги, те же самые, что в детстве. Их лица он помнил на удивление чётко. От этого воспоминания он вздрогнул. Надо перевести тему.

— Я всё равно не понимаю, почему она ничего не знает про меня, — прошептал он.

Катрина пожала плечами и начала рассуждать:

— Сопротивление не публикует списки вступивших, а наши отношения — наше с тобой дело, знают только друзья и родственники. Адама я просила молчать. Но он бы и так ей ничего не сказал, они вообще сейчас не разговаривают.

— Почему? — спросил он.

— Из-за Малькома вроде. Мэр его не одобряет. Возмущается, что это должен быть кто-то «нормальный». То есть, из гражданских, — объяснила Катрина. — Только никому ни слова, меня просили не рассказывать.

Артур хмыкнул. Друзья и родственники? Все они остались на Марсе. А старые друзья не факт, что помнят его. После выхода на работу в институт он постоянно отказывался от встреч с ними. Не потому, что Артур не хотел их видеть, нет, просто они обожали назначать их на шесть утра, чтобы «насладиться утренним солнцем». Или же они ходили на пикники в его рабочие часы, а потом скидывали фотографии в общий чат. Постепенно Артура перестали приглашать, и он только за несколько дней до всех событий догадался почему. Хотя произошедшее — полностью его вина, ему всё равно было обидно. Разве кто-то из них объяснил ему, что своими отказами он отдаляет друзей? Что он должен был подстраиваться под них, ломать себя, чтобы только сохранить хрупкую дружбу, построенную на поверхностных разговорах? Может быть, всё это было к лучшему. Артур уверен: ни один из этих «друзей» бы не понял, почему он вдруг перешёл на сторону сопротивления.

Внезапно он вспомнил про документы и достал их из сумки. Катрина удивлённо посмотрела на Артура и рассмеялась:

— Быстро учишься!

Они их разглядывали минут десять, и только тогда поняли, что ничего полезного в них не было. Кое-где Артура просто выкрал титульную страницу. Он извинился перед Катриной, но она махнула рукой и ответила:

— Найдёшь ещё.

И он найдёт. С этой установкой он пришёл в мэрию на следующий день. В этот раз он лучше подготовился: проделал в подкладке пиджака дыру, в которую просовывал нужные листы каждый раз, когда мадам Дюмон посылала его в шредерную. Внутри подкладки был пух, он не позволял бумагам шуршать. За второй день получилось выкрасть ещё несколько документов, уже более полезных, потому что Артур успевал просматривать часть стопки, пока нёс её в 530. Правда, эти документы ничего нового не раскрывали.

— Вряд ли она просто так отдаст нужные документы, — предположил он. — Придётся действовать наглее.

Катрина радостно закивала и похвалила его, будто они снова находились на поле для тренировок. Их пришлось поставить на паузу из-за внезапной работы в мэрии. На второй день Артур понял, насколько сильно по ним скучает. Всё лучше постоянно пассивной агрессии со стороны подозрительного мэра, явно желающей выдать его рубрам.

Вскоре Артур добился значительных успехов. В среду Мадам Дюмон его впервые похвалила. Сдержанно, в своём обычном стиле, но всё же похвалила, что он наконец-то научился делать ей правильный кофе. Артур не стал ей говорить, что вместо обычного «ристретто», или как там называется её любимая разновидность кофе, налил ей обычный растворимый. Больше из желания насолить, чем угодить. Артур смекнул, что она любила горький кофе, а и в этом мире нет ничего более горького, чем самый дешёвый кофейный порошок.

Постепенно он понимал, почему Катрина терпеть не могла эту женщину, и сам начинал раздражаться. Артур отдавал ей должное: она ничем не выдавала своё сотрудничество с рубрами. Если бы он не знал, он бы даже не подумал, что эта женщина способна на большее, чем простые оскорбления в вежливой обёртке. Она выполняла свою работу: занималась распределением обязанностей между министерствами, ругалась c министрами, если те отклонялись от её чётко расчерченного плана, по два раза в день звонила мистеру Аркану, чтобы отчитать его за «прожигание городского бюджета». Артур даже выучил обычный ответ отца Катрины: «Сопротивление прожигает ровно столько, сколько ему позволено по Соглашению 277 года».

Он даже посмотрел текст этого соглашения, и с удивлением осознал, что оно было подписано при Клаусе Фридене. Не это имя он ожидал увидеть в столь важном документе. Для него этот человек был страшной тайной, скрытой где-то за амнезийном барьером Катрины, её ночным кошмаром. Артур тяжело осознавать, что он реально существовал. Он коснулся кольца во внутреннем кармане пиджака. По крайней мере, больше никаких видений с самого дня церемонии у него не было. И, Артур надеялся, больше не будет.

В четверг Артур сделал что-то более безрассудное, чем трюк с кофе: спрятался в кабинете мадам Дюмон, когда она ушла на совещание с министром финансов. За дни в мэрии он выучил расположение предметов в этой огромной комнате и нашёл укромный уголок. Притворился, что уходит, а сам просто-напросто остался. Мадам Дюмон вышла из кабинета, заперла его на ключ, не осознавая, что там кто-то был.

Сердце билось слишком громко, казалось, стук могли услышать даже этажом выше. Артур забывал дышать, пока рыскал документы в её столе и шкафу. Сначала он нашёл ключ к шифру, затем — странную корреспонденцию на этом самом шифре. Потом визитку, уже с другим шифром. В нижнем шкафчике был ещё один документ, от которого волосы встали дыбом. Это было письменное соглашение, подписанное рукой мадам Дюмон и… мистера Роджерса. Его полное имя и подпись стояли прямо на бумаге, Артур ни с чем не мог их спутать. Содержание соглашения касалось его самого. И предполагаемого похищения Артура атропольской делегацией. Соглашение подписали четыре дня назад, в воскресенье. Зачем мистеру Роджерсу сотрудничать с мэром и делегацией? Он вчитался в текст письма, и помимо имён подписантов и самого Артура ещё упоминался мистер Лир. Похоже, мистер Роджерс согласился закрыть глаза на «похищение», если в составе делегации будет глава марсианского института. Артур перечитал эту строчку несколько раз, потому что не мог понять её смысл. При чём тут полумесяц «Чёрного опала» и мистер Лир? Старые знакомые, что ли? Он решил спросить это у Катрины. Артур всё сфотографировал и сложил обратно в том же порядке, как оно и лежало. Даже если мадам Дюмон догадается о его проделке, всё равно ей завтра избавляться от непутёвого секретаря.

Пока Артур разбирал документы, на компьютер пришло уведомление. Через пару секунд оно скрылось, но он успел разглядеть три слова: «Всё в силе?» Имени у отправителя не было, вместо него высвечивался номер телефона. К сожалению, у Артура не было фотографической памяти на цифры, но он был уверен, что писал либо кто-то из рубров… либо дядя Катрины. Как так получилось, что шпион Клодара мог быть не только в мэрии, но и в самом сопротивлении, причём на такой высокой позиции?

Когда мадам Дюмон вернулась в кабинет, она заметила, что часть документов была чуточку сдвинута, но решила списать всё на открытую форточку. Своего нерадивого секретаря, который выбежал из кабинета при первой попавшейся возможности, она не поймала, и Артур спокойно доработал четверг. Относительно спокойно, так как страх, что предателем может оказаться дядя Катрины, его не покидал. С другой стороны, он чувствовал дежавю. Будто предательство мистера Роджерса — само собой разумеющееся. Однако детали прошлой жизни, чтобы это проверить, он не знал. Похоже, Адель в отличие от Клауса всячески охраняла свои воспоминания за пределами амнезийного барьера.

По пути домой Артур обошёл группу подозрительных лиц с битами. В этот раз охотились не за ним — простые хулиганы, которые разбежались, как только увидели зевающего полицейского за углом. Точнее, женщину-полицейского, у которой глаза в свете закатного солнца отливали пурпурным. Она посмотрела прямо на Артура, широко ему улыбнулась, приложила указательный палец к губам и скрылась за тем же углом. В любой другой день Артур забыл бы эту встречу. Но сейчас он был на взводе от паники и пытался избавиться от мысли, что его преследует весь город. Что он окружён одними предателями. А если Катрина тоже предатель? Логичных аргументов этому не было, но он всё равно об этом думал всю дорогу домой. Когда Катрина спросила его, что случилось, он долгое время молчал. Потом сел на диван, заставил себя несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Теперь можно и показать находки: Артур отдал ей телефон. Она опять посмеялась с его заставки, на который был чёрный котёнок, свернувшийся клубочком в коробке из-под пирожных. Артур не знал, что его девушка имела против милых пушистых котят, но на всякий случай фыркнул.

Катрина рассматривала фотографии долго, молча, и вдруг цокнула языком:

— Вот эта смазалась. Там было что-то важное?

Она повернула экран к нему. Артур ударил себя по лбу. Это была фотография соглашения мэра и мистера Роджерса, он узнал его по розоватой бумаге! Всё содержание, включая подписи, смазалось, и ничего не было видно! Почему он её не проверил?! Катрина теперь ему не поверит. Он признался ей честно. Рассказал все подробности, от начальных слов до формы подписи мистера Роджерса. Потом подчеркнул, что сам не поверил своим глазам, когда увидел второе имя на листе бумаги.

— Дядя?! С этой женщиной?! — удивлённо вскрикнула Катрина.

— Я знал, что ты не поверишь без доказательств. Поэтому сфотографировал! Но именно эта и смазалась. Как назло, — тяжело вздохнул Артур.

«Несовпадение…» — раздалось у них в головах одновременно. Голос вернулся. В этот раз незнакомка звучала совсем тихо и с такими помехами, будто их головы — радио, а она не могла настроиться на нужную частоту. Артур и Катрина одновременно попыталась спросить, что она имела в виду, но больше ничего не услышали. Даже спустя пять минут.

— Ладно. Просто пообещай, что не врёшь, — сказала Катрина насупившись.

— Я не вру. Я не умею врать о таком, Катрин, — ответил он и сжал её руку. Слишком сильно, потому что Катрина вырвала её и встала.

— Я спрошу дядю напрямую, — решила она и уже потянулась к телефону, но Артур её остановил.

— У нас нет никаких доказательств, кроме смазанной фотографии. Он быстро всё опровергнет и будет прав, — пообещал он. Катрина убрала руку с телефона и кивнула.

— Лучше мне скажи, что нужно твоему дяде от нашего бывшего босса, — спросил Артур.

Катрина пожала плечами и ответила:

— Если бы я знала. Дядя несильно распространяется о своей жизни до сопротивления. Я только знаю, что у него был «дорогой человек, которого он потерял». Может, это и есть мистер Лир?

— И ради него предавать твоего отца? — хмыкнул Артур, скрестив руки на груди. Вся ситуация злила его слишком сильно.

— Не говори так… Я не вынесу, если окажется, что один близкий мой человек желает зла другому. Я знаю дядю всю жизнь… Его точно подставили, — дрожащим голосом прошептала Катрина, сдерживая слёзы.

Артур её крепко обнял, и она заплакала. Никто не смеет ранить её. Никто не смеет играть с её чувствами. Завтра он либо найдёт доказательства, либо…

Документ, конечно же, исчез на следующий день. Его не было ни в ящиках стола, ни в шкафах. Мадам Дюмон забрала его с собой. Артур сразу же написал об этом Катрине. Потом предположил, что ему показалось, из-за чего Катрина на него накричала прямо в голосовом сообщении. Он бы мог сказать, что его вылазка в кабинет и во второй раз завершилась успешно, если бы мадам Дюмон не застала его прямо во входной двери. Про себя Артур выругался. Вчера он слышал её шаги из-за цоканья каблуков. Почему он не обратил внимание, что сегодня она в обуви на низкой подошве?! Артур уже готовился к последствиям, но мадам Дюмон лишь разочарованно на него посмотрела и сказала:

— Так и знала, что это был не ветер. Иди на встречу, мальчик, потом поговорим о твоих «карьерных перспективах».

Артур кивнул и вышел, не посмотрев на мэра. Он не знал, что сегодня она впервые за многие годы отказалась от своих любимых каблуков, просто чтобы проверить догадку.

На пути до выхода Артур с облегчением понял, что его миссия заканчивается сегодня. Больше никакого притворства, никаких тайных вылазок. Он был бы рад, если бы последняя часть этой миссии не была самой страшной. И она чуть не накрылась крышкой, когда во входных дверях он заметил мистера Роджерса. Полумесяц с ним не поздоровался и сделал вид, что не заметил. Артур отвёл взгляд. Зачем полумесяцу сотрудничать с мэром? Катрина говорила, что никогда не видела более ярого противника рубров, чем её дядя, и теперь Артур находит то письмо в ящике мадам Дюмон? Когда Артур проходил мимо, он услышал тихое фырканье и заставил себя не оборачиваться. Мистер Роджерс знал его секрет. Пока Артур не нашёл прямых доказательств его предательства, портить с ним отношения опасно. Этот человек мог разрушить его жизнь по щелчку пальцев.

До прибытия делегации оставалось полчаса. Артур включил трекер в телефоне. Ещё один, работавший с утра, был в подкладке пиджака. Рано он решил, что перестал бояться, сердце опять стучало быстро, а дыхание всё сбивалось. К месту встречи его отвозил личный водитель мэра. Через коммуникатор он написал Катрине. Она ответила кратким «мы на месте». Хотя Артур знал, что за его спиной стоят селенавты, и никто ему не навредить, всё равно было страшно, что всё пойдёт не по плану. Вместо того чтобы размышлять, какие пытки могли ему приготовить рубры, он смотрел в окно. Город становился ему родным, он начал ориентироваться в хаотичных улицах Лахесы, начать немного разбираться в архитектурных стилях. Водитель с ним даже не пытался заговорить, но хмурился каждый раз, когда замечал, что Артур в открытую разговаривает по коммуникатору сопротивления.

Приехал он за десять минут до назначенного времени. Здесь, около центрального въезда в город, было слишком мало людей, даже для двенадцати часов рабочего дня. В другой день Артур бы порадовался, что прохожие его не беспокоят. Сейчас же он думал только о том, насколько проще скрыть преступления, когда нет свидетелей.

Пограничный пункт был расположен на первом этаже здания у городской стены. Это место навевало воспоминание о прибытии в Лахесу, когда они с Катриной разглядывали кратер вдалеке. Водитель сразу же уехал, как только Артур вышел из машины. Хотя по договорённости не должен был. Артур понял: это просто ещё один знак, что обратно мэр его не ждала. Как же он хотел увидеть её лицо, когда вернётся. Селенавты уже отослали информацию доверенным полицейским и попросили их следить за ситуацией издалека. Артур не заметил полицейских машин в округе, но надеялся, что они всё же недалеко.

Он сел на диван в приёмной и стал ждать, что хоть кто-то из вероятных его похитителей выйдет к нему. Время подходило к часу дня, но делегации всё не было. Артур беспокоился. Если сейчас никто не покажется, то его обманули дважды. Он уже начал сомневаться, а был ли какой-либо заговор.

К полвторого наконец-то показались первые лица из делегации, обычные чиновники, которые сразу начали жаловаться Артуру на скрупулёзность проверки. Из института в составе делегации был один мистер Лир, и пока его не было. Артур начал объяснять им, что Лахеса не Клодар, и все прибывающие из «внешних земель» проходят такой досмотр. На этом он потерял бдительность. Делегация, совсем небольшая, человек десять, возмущалась из-за задержек. Пришлось по несколько раз повторять чиновникам, что «водитель скоро приедет». Прошло полчаса. Не было ни мистера Лира, ни водителя. Самый важный чиновник, судя по его грубым манерам, попросил Артура выйти на улицу и перепроверить всё ещё раз.

Тут-то он должен был приготовиться, но совершенно забылся в попытке угодить этим людям. И когда он отвернулся от делегации, кто-то включил подавитель. Мощный, от которого могла заболеть голова и у жёлтого мага. Такие устройства запрещены даже в Клодаре, где стандарт — подавители для голубого потенциала и выше. Артур вскрикнул от волны боли, обрушившейся на него, и потерял равновесие. А затем и сознание.

Очнулся он уже связанным, явно в грузовике. Ничего не было видно, зато снаружи он слышал голоса. Один из них принадлежал мэру. Артур попытался развязать верёвки голубой магией, но как только он попытался применить её, в глаза будто воткнули два острых штыря. Подавитель работал на полную мощность. Осталось только ждать, что его спасут. Телефон у него забрали: он не чувствовал его в кармане. Но вряд ли они нашли трекер в пиджаке. Артур прикрыл глаза и попытался выровнять дыхание. Сейчас где-то там Катрина поняла, что что-то случилось, и вот-вот его спасёт. Вот-вот.

Грузовик поехал, и Артура охватила паника. Не может всё так закончиться, правда? Нужно вырываться. Но снять верёвки с себя он не мог: никогда в жизни ему ещё не нужен был этот навык. Никогда в двух жизнях, он уверен, потому что в момент стресса он бы точно вспомнил, как это делать. Тогда он попытался всё-таки пробиться сквозь подавитель, но это было невозможно, и с каждым разом он делал себе хуже, так как боль росла в геометрической прогрессии.

Перед глазами он будто увидел картинку из прошлого. Ему одиннадцать, родители пропали, его привязали к столу, над ним — яркий свет и лица людей в медицинских масках. На него они надели другую маску, пластиковую. Анестезия сработала не полностью: врачи побоялись ставить ребёнку высокую дозу, так что Артур видел потолок, чувствовал, как хирурги копошатся где-то в грудной клетке, но не мог закричать. И сейчас не мог кричать. Хотя сейчас рядом с ним никого, Артуру казалось, что вот включится свет, и люди в этих же масках заберут его снова, чтобы на этот раз убить. В грузовике похолодало, Артур чувствовал, как машина подпрыгивает на скорости точно сто, если не двести километров в час, и точно-точно разобьётся. Артура начинало тошнить, его укачивало. Он забился в угол, и ощущение двух стен ему помогло. Немного. Всё равно его не покидало чувство, что смерть близко, уже идёт за ним, девушка с длинными пурпурными волосами и мягкой улыбкой на лице, в белом летнем платье и босоногая, прямо как в детских сказках.

А вот и свет в конце туннеля. Артур встретил смерть с улыбкой на лице, благодаря богов за хотя бы двадцать два года на земле. Он увидел силуэт, знакомый. Это смерть за ним пришла? Девушка подбежала к нему и принялась развязывать верёвки. И что-то кричать. Артур ничего не слышал, в ушах шумело, зрение долго не фокусировалось, паника — не проходила. «Смерть» быстро расправилась с верёвками и подала Артуру руку, чтобы он встал. Но ноги не слушались. Тогда девушка схватила его за руку и вытащила из движущегося грузовика. Затем вокруг себя Артур увидел другой свет, уже голубой, который смягчил их падение. Это наконец привело его в чувство, мир вернулся на круги своя.

— Катрина! — вскрикнул он от радости и обнял её, свою спасительницу. Катрина обняла его в ответ.

— Ты как? — тихо спросила она.

— Физически — нормально, психологически… бывало и лучше, — признался Артур. Врать не было смысла: он наверняка был бледный как бумага. Это не считая щёк, мокрых от слёз, и покрасневших глаз. — Тебе нужно будет научить меня развязывать верёвки.

— Хорошо. Извини, что задержалась. Полицейские всё не хотели нас слушать. Я ринулась за грузовиком сразу, как только поняла, что тебя забрали.

Вместо того чтобы ответить нормально, Артур внезапно даже для себя произнёс:

— Катринулась за грузовиком, то есть?

— Я тебя сама сейчас в Клодар отправлю, — фыркнула она, подавляя улыбку.

Он сам рассмеялся от своей глупой шутки. Катрина приложила руку ко лбу и тяжело вздохнула, затем отпустила его и встала. Теперь Артур рассмотрел, где находился, и осознал, что прошло меньше десяти минут: до Лахесы было рукой подать.

— А что с водителем? — спросил он, оглядев место своего заточения.

— Вырубила. Полицейские уже подъезжают, его заберут. Пока мы их ждём.

Катрина махнула рукой в сторону кабины водителя. Артур решил, что смотреть на своего похитителя не пойдёт. Ждать пришлось недолго: полицейские подъехали уже через пару минут, спросили Артура несколько дежурных вопросов про самочувствие и подвезли обратно до города.

Внутри машины было очень тесно, и Артур беспокоился, что у него снова начнётся паническая атака. К счастью, организм ещё не восстановился от предыдущей, самой сильной за последние лет десять, чтобы возвращать его туда. Катрина попросила полицейских остановить машину у пограничного пункта, где стояло ещё несколько машин такого же тёмно-синего цвета.

— Успели прямо к представлению, — прошептала Катрина и за руку вытащила Артура из машины.

Он быстро понял, что она имела в виду: другие полицейские как раз зачитывали мадам Дюмон её права в суде. Мэр протестовала, прерывала женщину-полицейского, кричала, что ни в чём не виновата. Затем мадам Дюмон увидела Артура и рассвирепела на глазах. На него посыпался поток оскорблений, половину из которых он никогда не слышал. Бывшая глава города обвинила его в шпионаже на Клода, в разрушении её жизни и вообще во всех грехах человечества. Артур смотрел на неё так, как обычно в зоопарке смотрят на рычащего тигра. Захватывало дух.

— Меня обманула эта шавка, которая слила всю информацию опальцам! — крикнула она напоследок, уже в небо. — Слышишь, Роджерс?! Ты за это поплатишься!

Артур услышал позади себя смех и обернулся. А вот и ещё один виновник торжества. Мистер Роджерс улыбался от уха до уха и ответил мадам Дюмон соответствующе:

— Поплачусь, не волнуйся! Увидишь новости из тюрьмы, где будешь гнить до конца света!

Бывший мэр ахнула от такой грубости. Удивились даже Артур и Катрина: они переглянулись между собой. Обычно мистер Роджерс выражался не так прямо. Наконец, мадам Дюмон отвели в машину, хотя кричать она не переставала всё время. Как только большая часть полицейских разъехалась, Катрина подошла к дяде и громко потребовала:

— А теперь объясняйся, иначе мне придётся рассказать отцу, что в сопротивлении предатель.

Она явно пыталась скрывать свою злость, но безуспешно. Улыбка исчезла с лица мистера Роджерса, и он скрестил руки на груди. Затем сказал:

— Я сделал то, что требовалось, чтобы вывести эти старую каргу на чистую воду. Клод в курсе и уже меня отчитал. Потратил на это полчаса и ещё понизил меня до квадрата. Он сегодня в плохом настроении, понимаешь? Не ходи к нему, мой тебе совет.

— Ты чуть не подверг члена сопротивления опасности! Как ты мог! — крикнула Катрина.

— Катрина, вы на войне с подлым врагом. Если вы хотите победить, то нужно действовать нагло. Идеализм не работает, пора бы в двадцать три снять с себя розовые очки и увидеть мир таким, какой он есть, — ответил мистер Роджерс сдержанным голосом, таким, который в устах этого мужчины, обычно весёлого, звучал страшно. Драматизм, однако, остался, потому что на последнем предложении он снял свои очки и посмотрел на них горящими пурпурными глазами. Артур поёжился от этого взгляда.

— «Вы»? Ты уходишь? — спросила его Катрина дрожащим от злости голосом. На его жест внимания она не обратила.

— Нет, мне тут нравится. Тем более, как я могу уйти, когда все игроки наконец на сцене? Я столько усилий приложил, чтобы выманить его сюда, ко мне обратно, — так же безэмоционально ответил он, а в конце фразы улыбнулся одним ртом. Выглядело жутко. Неужели это и есть настоящее лицо Захарии Роджерса?

— Это про мистера Лира, да? Вы знакомы? — вмешался в разговор Артур.

Мистер Роджерс не ответил, он сжал губы и посмотрел куда-то на небо, совершенно пустое. Ни одного облака на горизонте, хотя вечером обещали дождь.

— Можно и так сказать, — наконец ответил он, а затем резко переменился в лице, снова надев свою любимую весёлую маску. — Ладно, дети, бывайте. Ещё увидимся.

Он помахал им на прощание и ушёл в сторону метро, также быстро, как появился. Никто его не остановил. Артур и Катрина проводили его взглядом, а потом заказали такси до дома. Неделя выдалась бешеной.

Примечания:

Зато дядя Захария подвергнет опасности парня племянницы