Дар драконов (гет)

Большой двухэтажный дом стоял чуть в стороне от главной дороги города Ноледжберга. Вокруг него раскинулся ухоженный зелёный сад, в котором помимо невысоких, аккуратно подстриженных деревьев вдоль дорожек были посажены самые разнообразные цветы. Ветер тихо шелестел листвой, выбравшееся на небо солнце светило в занавешенные окна, казалось, что эта огороженная белым забором территория была островком истинной жизни, какой она должна быть, не располагайся дом совсем рядом от центра города.

Утро Стивена Моррисона началось как и всегда — по будильнику в пять утра. Привычно сонный и недовольный, он поплёлся в душ и уже спустя полчаса вышел из дома на пробежку — но не по саду, а вдоль длинной улицы. Ежедневные мысленные протесты организма против постоянных нагрузок он давно научился игнорировать, и теперь только иногда чувствовал дискомфорт от них. Насчёт пользы сомневаться не приходилось — физическая форма и выносливость говорили сами за себя. К тому же, пробежки не давали расслабиться и впасть в уныние.

Последний учебный год в школе не способствовал лени, если только Стивен не хотел, чтобы все вопросы в его жизни решала мать. А он не хотел. Это было бы просто, но потребовало бы полной отдачи, а значит, не позволило бы жить своей собственной судьбой. Больше всего в жизни Стивен не хотел ни от кого зависеть, и как только узнал, что он маг, понял, что это его шанс вырваться из цепких рук удушающей, но такой специфичной заботы матери, даже несмотря на то, что она, вероятно, желала ему только лучшего.

Пробежка подходила к концу, и Стивен замедлился, восстанавливая дыхание. Возвращаться домой не хотелось, и не зря. Призрачная надежда на то, что мать уедет на работу раньше, чем Стивен переступит порог прихожей, растаяла ещё тогда, когда он, закрыв калитку, оказался на усыпанной гравием дорожке сада — из приоткрытого окна столовой слышался поставленный голос диктора радиопередачи, рассказывающий о последних изменениях биржевых цен. Это значило, что мать сейчас всё ещё завтракала, и встречи с ней избежать нельзя.

Стивен тихо открыл заднюю дверь, рассчитывая проскользнуть к лестнице на второй этаж через кухню, но там его перехватила домработница — пожилая высокая женщина с невероятно добрыми глазами — мисс Ирвин. Она проработала в доме больше пятнадцати лет, и Стивен с самого детства привык считать её почти что частью семьи.

— Доброе утро, мистер Моррисон, — улыбнулась она, наливая чай в две белоснежные чашки. Мисс Ирвин, как и всегда, безупречно выглядела, седые волосы её были уложены в строгую причёску, Стивен никогда не видел её неопрятной или даже просто недовольной. — Миссис Моррисон просила передать, что ждёт вас в столовой.

— Скажите ей, что я очень спешу и не могу к ней присоединиться. К тому же я не голоден, — попытался отказаться Стивен.

— Дело не только в завтраке, — добавила мисс Ирвин, ставя на поднос чашки и сахарницу. — Она хотела поговорить с вами. И это срочно.

— А я не хочу разговаривать, — заявил Стивен и сжал челюсти от напряжения, перебирая в уме возможные темы разговора. — У нас дома что-то случилось?

— Лучше вам уточнить это у хозяйки, — уклончиво ответила мисс Ирвин и вздохнула, с сочувствием посмотрев на Стивена. — Не заставляйте её ждать, ладно?

— Хорошо, уже иду, — пробормотал Стивен и стремительным шагом направился в столовую.

Мать уже дослушала радиопередачу и теперь делала записи в свой неизменный ежедневник, который был ей, кажется, дороже всего на свете. Впрочем, это касалось не только его содержимого, но и стоимости особой бумаги, из которого он был сделан.

— Набегался? — спросила она, поднимая взгляд.

— Да, — отрывисто ответил Стивен и скрестил руки на груди. — Мне скоро в школу, не хочу опаздывать, так что...

— Ты выслушаешь меня, даже если мне придётся задержаться и опоздать на работу, — холодно проговорила мать. Её красивый мягкий голос полностью соответствовал яркой внешности, которая больше подошла бы актрисе, чем директору банка, но вводил в полнейшее заблуждение насчёт её тяжёлого характера.

— Что ты хотела?

Мать грациозно поднялась из-за стола, расправила юбку дорогущего чёрного костюма и медленно прошла к двери столовой, чтобы закрыть её, впрочем, это была всего лишь условность, обычный психологический приём, никто всё равно бы не стал мешать, вся прислуга слишком хорошо знала правила поведения в доме.

— Как ты объяснишь это? — наконец нарушила гнетущую тишину мать. Подойдя обратно к столу она достала из-под стопки газет и журналов увесистый распечатанный конверт и показала его Стивену.

— Ты вскрываешь мою корреспонденцию? — тут же разозлился Стивен, повышая голос. Он узнал этот конверт.

— Пока ты живёшь в этих стенах, у тебя не может быть секретов от меня, — невозмутимо ответила мать, пожав плечами. — К тому же, это для твоего блага.

— Ты не имеешь права! — возмутился Стивен, бледнея.

— Лучше скажи, где твоя благодарность? Или хотя бы совесть! Почему в мой дом приходят письма из магического университета каких-то “целителей”?

— Потому что я собираюсь туда поступать! — с вызовом проговорил Стивен и посмотрел матери прямо в глаза.

— Это переходит все границы... — почти прошептала мать, скрестив руки на груди. Она была очень зла. — Я отдала тебя в среднюю школу магии, чтобы ты научился справляться с этой дурной силой и понял, что от неё нет никакого толку. Но ты захотел учиться магии дальше. Что я слышала в качестве аргументов? Что у тебя будет дополнительное умение — практически хобби, которое поможет тебе в будущем в быту. Ладно... И когда я поддалась на твои уговоры и позволила тебе поступать в старшую школу магии, мы с тобой оговаривали вопрос о том, что вуз нужно выбирать, исходя из соображений практичности. И я очень надеялась, что ты, разумеется, станешь политиком, ну или хотя бы пойдёшь по моим стопам. Как видишь, не зная магии, я вполне смогла достичь успеха, причём совершенно одна. А чего собираешься добиться ты? Неблагодарного изматывающего труда рядом с больными людьми, который сведёт тебя в могилу раньше, чем я успею состариться? Я знаю, что запас твоей магии не бесконечен и что истощение может привести к очень печальным последствиям. И также я знаю, что врачи работают сутками, как какие-нибудь неадекватные фанатики. Не позволю тебе портить свою жизнь!

— Это моя жизнь! — закричал Стивен, полностью теряя самообладание. — И ты не можешь ею управлять!

— Успокойся, — резко потребовала мать и уже гораздо более спокойным голосом добавила: — Я не управляю, а только направляю тебя в правильную сторону.

— Ты вообще слышишь себя? — скривился Стивен. — Я буду делать, что хочу! И поступлю в университет целителей.

— Я не дам тебе денег на учёбу, если ты не поступишь в Университет финансов и управления. Это, надеюсь, понятно? Мало того, ты уйдёшь из дома, если надумаешь жить магией!

— Я справлюсь и так!

— Неужели? Как я выясняла, бесплатное обучение вашей магии светит только единицам, входящим в особые круги посвящённых. Проще говоря, тем, родился в семьях магов. У тебя же, позволь напомнить, есть только мать, и она — простой банкир, — она театрально развёла руками.

— Мне всего лишь нужно возглавить рейтинговую таблицу, и тогда я получу право на бесплатное обучение! И ты не сможешь меня остановить, — покачал головой Стивен.

— А ты сможешь стать первым? Помнится, я ни разу не видела у тебя грамоты за первое место в рейтинге. Ты был третьим, даже вторым, но не первым.

— В этом году я буду первым, — с мрачной решимостью в голосе сказал Стивен. — Чего бы мне это ни стоило.

— А попробуй, — хмыкнула мать после небольшой паузы и криво улыбнулась. — И если ты сможешь обойти всех потомственных магов и стать лучшим, я, возможно, даже позволю тебе продолжить иметь дело с магией, но только тогда ты поступишь туда, где учат делать эту вашу магическую технику, но врачом ты не будешь никогда.

— Не врачом, а целителем, — поправил её Стивен, немного успокаиваясь. Сердце всё ещё билось так быстро и громко, что, казалось, находилось где-то в горле. Но мысли уже перестали хаотично всплывать в голове, постепенно укладываясь в единую цельную картину. — Значит, если я возглавлю школьный рейтинг, то смогу поступить в магический вуз?

— Только если станешь первым, — серьезно проговорила мать. — И только если пойдёшь учиться создавать технику.

— Артефакты? — переспросил Стивен.

— Именно. Но сначала стань первым, учти, моей помощи в этом ждать не стоит.

— Я и не надеялся на неё, — слегка усмехнулся Стивен.

— Тогда разговор закончен, — заявила мать и разорвала лежащий на столе конверт, присланный из университета целителей. — Вернёмся к этому вопросу, когда ты принесёшь мне диплом, свидетельствующий, что ты стал лучшим.

— Хорошо, — процедил сквозь зубы Стивен, глядя на разорванные бумаги.

И уже выходя из столовой услышал тихий голос матери:

— Ты всё равно не сможешь, наивный глупец.

— Это мы ещё посмотрим, — зло прошептал Стивен, уже закрыв за собой дверь столовой, и побежал вверх по лестнице в свою комнату. До начала занятий оставалось меньше часа, нужно было спешить, чтобы не опоздать в школу.

На школьном дворе толпилось много народу, видимо, все старались наслаждаться последними тёплыми деньками. Стивен дошел до ворот и остановился, выискивая в толпе свою подругу детства. Обычно Карен Бэйкер ждала его возле входа на территорию школы, а сегодня её нигде не было видно, и это, скорее всего, значило, что она обиделась на него за то, что он так и не перезвонил ей накануне вечером. Но долго она не умела злиться. Стивен уже решил, что скажет ей, что весь вечер был занят разговорами с матерью, хоть она и знала, что у них не слишком хорошие отношения, но должна была поверить. А в действительности он просто не хотел ни с кем разговаривать, потратив весь вечер на сложное задание по математике, а потом зачитавшись произведением, входящим в учебную программу по литературе.

Стивен сделал несколько глубоких вдохов и постарался придать своему лицу привычное равнодушное выражение, хотя внутри всё ещё бушевали эмоции после утреннего разговора с матерью. Для него начиналась настоящая война, причём не только с матерью, но и с успешными учениками третьего класса. Особенно с Маргарет Мэй, которая так нагло обошла его в рейтинге в конце прошлого учебного года. Тогда Стивен был уверен, что эта неуверенная в себе девчонка ни за что не сможет стать первой, в то время как он из кожи вон лез, чтобы доказать преподавателям, что учёба даётся ему легко и его знания не сравнятся с ничьими другими. Но он ошибся, совсем немного расслабился перед экзаменами и явно недооценил эту Мэй, которая смогла собраться и выиграть у него. Но это была временная победа. Важнее всего были баллы, которые они получат к концу этого учебного года, и Стивен был готов сделать что угодно, лишь бы стать лучшим.

Будто бы в ответ на свои мысли Стивен увидел, как Маргарет Мэй идёт к зданию школы откуда-то со стороны библиотеки. «Хоть поселись там, а я всё равно выиграю у тебя, как и у всех остальных», — подумал Стивен со злостью, едва не потеряв самообладание, с таким трудом достигнутое во время пешей прогулки до школы.

Мэй остановилась у ступеней и улыбнулась, помахав рукой кому-то, и уже через несколько секунд к ней навстречу, отделившись от компании парней, с которыми стояли, уже шли Джон Норман и Роберт Браун. Эти двое всегда были рядом с ней, словно в школе больше вообще не с кем было общаться. Стивен их искренне не понимал. Мэй не отличалась хорошей внешностью, да и не особо следила за собой, как, например, Карен, и даже сейчас она была одета в простую неброскую одежду серого цвета, а светлые тонкие волосы неопределённого цвета, собранные на затылке в небрежный пучок, выбивались из причёски, свисая неаккуратными прядями ей на шею и лицо. Тем не менее с первого дня учёбы в старшей школе Стивен всегда видел Нормана и Мэй вместе, а вскоре к ним присоединился и Браун, и они стали практически неразлучны. И если насчёт глуповатого Брауна он мог предположить, что тот просто крутится возле заучки, чтобы было у кого списывать домашние задания, то с Норманом всё явно обстояло не так, он был довольно умён, хоть и не хватал звёзд с неба, и обладал, в отличие от Мэй, весьма броской внешностью. Будь Стивен на его месте, он бы стал общаться с кем-то более привлекательным, чтобы никто даже не пытался пошутить насчёт его круга общения. А над Мэй посмеивались почти все, и дело было не только во внешности, но и в занудстве, несмотря даже на то, что она была дочерью известных артефакторов, впрочем, это только прибавляло негатива по отношению к ней, поскольку многие ей попросту завидовали.

Самому Стивену повезло с друзьями, вернее, с подругой, и он без проблем выбрал себе в спутницы самую красивую девушку школы — Карен, с которой познакомился ещё в младшей школе. Её отец был боевым магом, а мать, хоть и обладала талантом к магии, нигде не работала и большую часть времени посвящала своей внешности, периодически появляясь на обложках модных журналов, которыми так любила похвастаться Карен. От матери она получила красоту, а от отца — довольно острый ум, только вот характер у неё был довольно тяжёлый. Но Стивен смог немного сгладить это, быстро и доходчиво объяснив ещё в средней школе, что никакие хитрые уловки и капризы на его не действуют, мало того — ещё и изрядно раздражают, и с Карен стало вполне сносно общаться.

Мэй обнялась с друзьями, и вместе они направились к главному входу, и Стивен подумал, что пора бы и ему поспешить на урок. Опаздывать было категорически нельзя, за годы учёбы он заработал репутацию безупречно пунктуального человека. К тому же сегодня у него был второй урок по рунам, и на него нужно было ещё настроиться. Кто бы что ни думал о Стивене, ему не так просто давались многие предметы, а руны — в особенности. Его раздражала профессор Картер, преподававшая этот предмет, возможно, из-за того, что она была куратором первой группы, и к тому же явно очень ценила Маргарет Мэй, не раз ставя её в пример в прошлом учебном году. К тому же её манера объяснять материал была довольно странной, Стивену приходилось по несколько раз перечитывать каждый параграф учебника, конспект и дополнительные материалы, чтобы понять тему. Ни с одним другим предметом настолько сложно ему не было. Даже с математикой, которую он хоть и не любил и посещал больше ради повышения рейтинга, чем для получения реальных знаний, он справлялся быстрее, чем с рунами.

Войдя в аудиторию, Стивен тут же наткнулся на недовольный взгляд Карен. Он заняла вторую парту в среднем ряду — любимое место Стивена, и на второй стул сложила свою сумку, давая понять, что не хочет, чтобы он садился рядом.

Стивен тихо вздохнул и пошёл объясняться, это всё равно было неизбежно.

— Будешь сидеть одна? — как бы между прочим спросил он, подойдя к Карен.

— Почему нет. Ты же всё равно отказываешься со мной разговаривать, — пробормотала она и раздражённо откинула за плечо свои чёрные волосы.

— Ничего подобного, — покачал головой Стивен. — Не придумывай.

— Но ты же вчера не брал трубку, когда я звонила, и сам не подумал даже перезвонить. Я прождала весь вечер.

— Просто я был занят. Мать захотела провести воспитательную лекцию. А когда я, наконец, выбрался из кокона удушающей родительской заботы, было уже слишком поздно набирать тебя, не хотел разбудить.

— Да я не спала до полуночи, — всё ещё не успокаивалась Карен.

— А я вернулся к себе в половину первого, — пожал плечами Стивен. — Знаешь же, какая у меня... разговорчивая мать.

Карен устало вздохнула и убрала свою сумку со стула.

— Садись. Но мог бы хоть сообщение отправить...

— Не додумался, — легко соврал Стивен и выложил учебник по рунам на парту.

— Поделишься, а то я свой дома забыла? — кивнула на учебник Карен.

— Вторая неделя учёбы, а ты уже забываешь дома книги? Если не будешь злиться на меня, поделюсь, — хмыкнул Стивен и подвинул книгу на середину парты.

— Да не злюсь я, просто... — начала Карен, но тут прозвучал сигнал о начале урока, и в аудиторию вошла профессор Картер.

Стивен мысленно выругался — он так и не успел нормально подготовиться к занятию.

— Добрый день, вторая группа, — поздоровалась профессор. — Надеюсь, все выполнили задание, которое я дала вам в прошлый раз...

В дверь внезапно постучали, и на пороге появился запыхавшийся Роберт Браун.

— Извините за опоздание, случайно аудитории перепутал. Можно сесть?

— Проходите, мистер Браун, на первый раз я вас прощаю, но не ждите подобных поблажек в дальнейшем. Если вы не способны найти нужную аудиторию, боюсь, руны вы не осилите. Домашнее задание сделали? Покажите тетрадь.

— Там было сложно, и я только часть успел и... — невнятно пробормотал Браун.

— Вот как? — чуть склонила голову набок профессор Картер. — Надеюсь, остальные, не в пример мистеру Брауну, сделали больше, чем “только часть”? Или нет?

Все молчали, только переглядывались между собой. Профессор Картер явно не была в восторге от подобной реакции.

— Понятно. Откройте тетради, я взгляну, — сказала она тихо. После того, как в полнейшей тишине профессор просмотрела работы всех учеников, она продолжила: — Очень печальное зрелище. Хочу вам напомнить, что руны — это не просто набор символов, которые вас заставляют выучить ради прихоти. Это основа для создания любых артефактов. Не зря мы учим руны третий год подряд. Поймите, магия, вложенная в предметы, будет иметь силу, только если на них начертаны правильные сочетания рунических символов. Для сильных магов ошибки в рунах могут стоить здоровья, а то и жизни. Кроме того, с помощью рунических символов было написано множество древних книг по магии, если вы планируете поступать в вузы, связанные с магией, столкновение с подобными книгами неизбежно, и никто не будет переводить их для вас. Руны — это основы, которые должен знать каждый образованный маг. Поэтому я, разумеется, очень недовольна вашими работами, не думала, что такое простое задание многих поставит в тупик. Спасибо мистеру Брауну, что он практически открыл мне глаза. Придётся пересмотреть план сегодняшнего занятия и начать с проверочной работы, которая покажет уровень ваших знаний, чтобы я понимала, какие темы нужно рассмотреть более подробно.

— А первая группа никакой контрольной вчера не писала, — попытался вяло возмутиться Браун.

— Не волнуйтесь за друзей, мистер Браун. Они напишут эту работу в следующий раз, — чуть усмехнувшись, ответила профессор Картер и начала записывать вопросы на доске.

После сложной работы, на которую ушел целый час, профессор Картер начала читать лекцию, но когда за ней пришли и попросили срочно зайти в профессорскую, она объявила десятиминутный перерыв, попросив только не сильно шуметь.

— Вот карга, — возмутился вполголоса Роберт Браун, едва профессор вышла из аудитории.

— Не тебе её судить, — раздражённо проговорил Стивен, поворачиваясь к нему. — Если бы ты не привлёк внимание своим “эффектным” появлением, всё бы обошлось.

— Именно, — поддержала его Карен. — Если бы я не знала, какой ты осёл, подумала бы, что ты засланец и специально делаешь пакости нашей группе, чтобы твоя подружка на фоне остальных выглядела лучше.

— Что за бред? — огрызнулся Браун. — Мэг не нуждается в подлых трюках, в отличие от вас. Она способна добиться всего своими собственными силами.

— И поэтому выглядит так, чтобы каждому захотелось пожалеть её, да? — фыркнула Карен. — Не смеши. Она умело пользуется хитрыми уловками. Нам всем можно было бы у неё ещё и поучиться, да только у нормальных людей совсем другие методы.

— Это какие? Вешаться на красивых парней, Бэйкер? — зло проговорил Браун.

— Заткнись, — вмешался Стивен. — Не трогай Карен.

— А вы не говорите плохо о Мэг.

— Да никому не нужна эта твоя “Мэг”, — скривился Стивен.

— А то я не знаю, что ты мечтаешь стать лучше неё! Только у тебя не получится, у неё такие родители... да она с самого детства видела столько магии, что тебе и не снилось. И никому из нас не снилось, — не успокаивался Браун.

— Тебе точно воображения не хватит, а вот насчёт других не додумывай. И без именитых родителей-магов справимся. Мои родители обходятся без магии, а я, как видишь, не слишком отстал от твоей подружки в рейтинге. А к концу года обойду её. А ты не войдёшь даже во вторую десятку, хотя у тебя, кажется, вполне способная сестра-двойняшка. Так что родители здесь вообще ни при чём, — пожал плечам Стивен.

— Моя сестра тебя вообще не касается, — совсем разозлился Браун. — А вот Мэг на роду написано стать великим магом.

— А остальным, значит, нет? — хмыкнула Карен и посмотрела на Стивена. — Жаль тебя разочаровывать, но...

— Карен, хватит, — поморщился Стивен, глядя, как лицо Брауна постепенно краснеет от злости. — Давай прекратим этот бесполезный спор, он всё равно не поймёт наших слов.

— Как скажешь, — пожала та плечами, хотя явно осталась недовольна таким завершением перепалки.

— Вот и молчите, — пробурчал Браун и отвернулся к окну.

Стивен в очередной раз сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, он не подал виду, но Браун очень его задели словами о том, что Мэй при таких родителях открыты все дороги в магию. Даже если на самом деле среда воспитания не давала никаких преимуществ, то можно было хотя бы рассчитывать, что родители-маги уж точно не станут запрещать своему ребёнку заниматься любой магией.

— Зачем ты остановил меня? — спросила Карен, и Стивен только сейчас заметил, каким выразительным взглядом она на него смотрела. В нём читалось столько эмоций, что он даже не мог определить основную. — Нужно ставить таких, как Браун, на место!

— У тебя не получится, — покачал головой Стивен. — Он свято верит в свою правоту. И слишком ценит Мэй.

— Вот именно, что слишком! Только почему?! Да любая девчонка лучше этой Мэй, даже глупая Эрин Бригс!

— Она не глупая, — заметил Стивен, но тут же поспешно добавил: — Ты умнее, не волнуйся.

— Я во всех смыслах лучше, даже не пытайся нас сравнивать, — разозлилась Карен.

Стивен только кивнул и едва заметно рассмеялся, отвернувшись. Карен считала Эрин своей соперницей. Та не блистала высоким результатами в учёбе, но явно была талантливым магом. А главное — у неё была потрясающая фигура и милое лицо, обрамлённое облачком каштановых кудряшек, что у яркой Карен, привыкшей считать себя лучшей, вызывало приступы зависти и ревности. Стивен не понимал, как вообще можно сравнивать двух настолько разных девушек, просто каждая из них была интересна по-своему.

Но вот в одном мысли Стивена и Карен сходились полностью: они оба отказывались понимать, что такая невзрачная зануда, как Маргарет Мэй, действительно заслужила столько поддержки от преданных друзей.