Рождённая желанием (гет)

Тот день, когда я познакомился с Катариной Мортон, изменил мою жизнь в лучшую сторону. Я буквально с первого взгляда влюбился в эту девушку и был рад тому, что она из гостиницы переехала жить ко мне. Часть своего времени Китти проводила в научном отделе, читая научные книги и журналы, пытаясь занять определённую нишу для себя. Это одно из качеств, которое я ценю в ней.

— И угораздило же мне родиться в семье Мортон, — возмущенно проговорила Китти, кладя на стол очередной научный журнал.

— Ты о чём?

— Столько книг и журналов просмотрела, но так и не нашла ничего подходящего для себя, — вздыхая, ответила девушка.

— Да брось ты, я бы никогда не поверил, что дочери Обида Мортона нечем заняться, — игриво сказал я, садясь рядом с Китти.

— В моей семье не только учёные были, но и великие изобретатели и путешественники, мой великий предок Ричард Мортон на своём корабле обогнул весь земной шар, прежде чем высадится на Острове Теней... — начала она.

— Мне про него рассказывать не надо, один из его очерков, есть в моём магазине, — сказал я Китти.

— Да, у кого только нет его очерков, а вот где он спрятал свой корабль, макет которого стоит в кабинете моего деда? — вздохнула Катарина.

— Наверное, речные боги его спрятали, — предположил я, зная, что корабль Ричарда Мортона назывался «Деркето».

— Наверное, — вдруг рассмеялась Китти.

Я предложил ей прогуляться по Праге и хорошенько перекусить в «Куринной лапке», хотя, если честно признаться, еда из этого ресторана мне уже поднадоела.

— Хорошо, я только переоденусь по этому случаю, — вежливо ответила она.

— Ты и так хорошо выглядишь, — улыбнулся я.

— Ладно, ты меня убедил, пойду так, только куртку накину, — сказала Китти, и пошла за курткой, пока она надевала её и причёсывалась перед зеркалом, я времени не терял и тоже решил переодеться во что-нибудь порядочное.

— Я готова. Оу, мистер Коллер, это вы? — игриво спросила она, видя меня в новой одежде.

— А Вы мисс Мортон? — также игриво спросил я у Китти. Мы так увлеклись друг другом, что я даже не заметил присутствия моей работницы Лючины, которая только что пришла в магазин на работу и увидела, как я заигрываю с Катариной.

— Заигрываете с новой работницей, мистер Коллер? — холодно спросила она у меня.

— И не только, я в неё влюблён, — гордо ответил я. Я первый раз в жизнь дал волю своим чувствам и не пожалел об этом. Ещё со школьных лет я был окружён вниманием представительниц прекрасного пола, но среди них не было той единственной, которой можно признаться в любви.

— Это правда? — спросила Китти, спускаясь с лестницы, она, похоже, слышала, весь мой разговор с Лючиной.

— Да, я не отказываюсь от своих слов, — ответил я.

Первым делом я решил показать своей девушке Прагу и повёл её в те мета, где не было камер слежения, чтобы Китти запомнила красоту этих мест. Первый раз в жизни я не обращал внимания на косые взгляды людей, мне было всё равно, что подумают обо мне люди и, если честно признаться, я даже забыл про Радича Николадзе и его криминальную семью, хотя я знаю, что они не дадут мне жить дальше, мне не хотелось втягивать в свои проблемы Катарину, я боялся того, что если Китти узнает об этом, то уйдёт от меня.

— Знаешь, я тоже хочу тебе кое в чём признаться, — сказала Китти.

— Да? И в чём? — улыбнувшись спросил я, глядя девушке в глаза.

— Я тоже тебя люблю, с того самого момента, когда мы встретились на конференции Антона Соколова. Ты удивительный человек Вацлав Коллер, и...

* * *

Я старалась подобрать нужные слова, но в самый последний момент я начала запинаться. Вацлав смотрел мне прямо в душу, а я смотрела в его и видела там целый вулкан чувств. Я пыталась найти нужные слова, но Вацлав понял всё с первого слова, он наклонился и поцеловал меня в губы. Это было волшебно, я даже не заметила, как обхватила его шею своими руками и тоже ответила на его поцелуй. Теперь, когда мы полностью открылись друг другу, больше не было смысла притворяться и подкалывать друг друга. Я замечала на себе косые взгляды людей, но мне было всё равно, что обо мне будут думать в будущем. Я была счастлива, мне хотелось об этом кричать на всю Прагу и поделиться своим счастьем не только с Чехией, но и со всем миром, может, от этого он станет чуточку лучше.

Я предложила Вацлаву перекусить в первом кафе, которое попадётся нам на пути, но тут я заметила, что после моего предложения никогда не унывающий Коллер вдруг изменился в лице. Он погрустнел, а когда ему грустно, то грустно и мне.

— Что с тобой?

— Там не очень любят аугов, — тихо ответил Вацлав. Вот это меня буквально взбесило, о том, что тут происходить я узнала не только от Соколова, но и от Вацлава, но чтобы всё было так запущенно, это просто возмутительно. Вацлав не такой как все эти люди, он невероятно талантливый врач и, как оказалось, до всего этого инцидента он так же, как и я, вращался в высших кругах общества и даже был знаком с некоторыми политиками.

— Эй, знаешь, что обозначает твоё имя?

— Да, ты что забыла, что я живу среди книг? — ответил Вацлав.

— Ну, и что тебе мешает, преграды нужны для того, чтобы их преодолевать, — шепнула я.

— Ты права, мне пора перестать бояться, надо жить, пока есть возможность, — вновь повелел Вацлав. Взявшись за руки, мы с гордо поднятыми головами вошли в кафе и, естественно, все находившиеся там люди с недоумением смотрели на нас. Меня это только забавляло, а вот остальных нет.

— Аугам сюда нельзя, — грубо сказал хозяин, как только мы вошли в кафе. Я уже начала подумывать о том, что пора включить «императрицу» и сказать ему, кто я и кто мои родители, пусть бояться и уважают. Но тут один из официантов, одёрнул хозяина, похоже, что мой отец посещал Прагу и заходил в это кафе и наверняка заводил разговор с ним о своей семье.

— Сэр, это мисс Мортон, дочь Обида Мортона, — шепнул официант. Хозяин тут же начал извинятся передо мной и моим другом, после чего вежливо провёл нас к самому лучшему столику и дал меню.

— Надо было сказать, что я приношу своих врагов в жертву науке, — шепнула я Вацлаву.

— Да, а недавно ты жаловалась на своё положение чуть смеясь, сказал он. Люди, сидевшие позади нас, про мою семью ничего не знали и по-прежнему косо смотрели на нас, но мы не обращали на них внимание, мы просто наслаждались обществом друг друга.

— Знаешь, ты бы понравилась моим родителям, — заметил Вацлав.

— Твои родители тоже учёные? — поинтересовалась я.

— Папа — инженер, а мама — врач, — ответил Вацлав.

— Теперь ясно в кого ты пошёл своим умом, а книжный магазин, как заполучил? — спросила я.

— Он мне от дедушки по наследству достался, вместе с домом, — ответил Вацлав.

«Мы абсолютно подходим друг другу», — думала я, — «при том подходим не только по духу, но и по социальному статусу». Я вдруг поймала себя на мысли, что сходятся не только противоположные по характеру, но и одинаковые по характеру, тоже сходится. В конце концов, существуют же двойные звёзды и планеты во Вселенной, вот мы и есть те самые двойные звёзды, мы один барицентр одной звёздной системы. Мы до вечера просидели в кафе и решили вернуться обратно в «Машину времени», домой я шла двумя руками держась за Вацлава.

— Не знал, что твой отец приезжал в Чехию, я бы с ним встретился, — сказал Вацлав.

— И сразу же вписался бы в нашу семью, — улыбнулась я.

— Ты сказала, что у тебя были в семье изобретатели? — вдруг спросил Коллер.

— Мой прадедушка Джереми был изобретателем, скоро привезут его дневники сюда и ты сможешь, ознакомится с его трудами, — ответила я, не сводя глаз с Вацлава.

* * *

Мы вернулись в «Машину времени», я сказал Лючии, что на сегодня она свободна, девушка вежливо попрощалась со мной и пошла к себе домой. Китти как всегда пошла в научную секцию, хотя она давно перечитала все эти книги. Я не знал, как сказать ей о том, что ей не надо куда-то стремиться, она мне нравится такой, какая она есть.

— Пойду почитаю перед сном, — ласково сказала Китти.

— Нет, постой... — окликнул её я, хотя так и не знал, что сказать ей, чтобы она перестала мучить себя наукой.

— Китти, я хочу сказать тебе... — начал я, тут вдруг в голову пришёл отрывок из книги Роберта Говорда Ирвина «Повелитель Самарканда»:

— А как же Иштар — та женщина, их богиня? Разве она не была женой Посейдона, который услышал ее крик и уничтожил злой город? Он вынес ее невредимой на своей груди. Иштар была бессмертна. И она обошла много стран, жила среди многих народов, пока не усвоила урок. Та, что некогда была рабыней жрецов, стала их повелительницей. Она стала богиней по жестокой иронии судьбы, но после гибели Хему осталась ею по праву, в силу своей мудрости, скопленной, за века… Она звалась Иштар у ассирийцев и Ашторет у финикийцев. Она была Милиттой и Белит в Вавилоне. Да… Изидой в Египте и Астартой в Карфагене. Саксы звали ее Фрейей, а греки — Афродитой, римляне — Венерой. Разные народы называли ее разными именами и по-разному поклонялись ей, но повсюду она была той же самой, и огни на ее алтарях никогда не гасли. Ты! Ты — Иштар!! Ты — бессмертна… Ты — вечная женщина, корень и исток Мироздания… символ вечной жизни!

Я понимал, как это бредово звучало из моих уст, но ничего не мог с собой поделать. Услышав это, Китти замерла на месте, книга выпала у неё из рук. Антон Соколов, подчеркнув на портрете глаза девушки, явно дал понять, что она похожа на Клеопатру, но вот с ассирийской богиней, её никто не сравнивал. Я заметил удивление на лице Китти, поднялся к ней на второй этаж и нежно поцеловал её.