Одержимость (гет)

Сквозь крошечное оконце пробивался слабый солнечный свет. Мариан Хоук выглянула наружу, и перед её взором предстала огромная чёрная стена, в единственном проходе которой возвышались две огромные статуи древних богов.

— Ничего себе, гостеприимное местечко, — усмехнулась она. — Матушка, ты уверена, что именно в этом городе ты выросла?

Лиандра Хоук подошла к оконцу, и на лице её отразилась печаль.

— Киркволл совсем не изменился, — вздохнула она и устало опустилась на своё место возле Бетани.

— Лучшего местечка для начала новой жизни и придумать было нельзя, — скривила губы Мариан, отворачиваясь от окна. — Не хочешь взглянуть, Авелин?

— А на что там смотреть? Разве у нас был выбор, куда идти?

— Вообще-то был. Можем отправиться в Оствик. Наверняка там не так мрачно.

— В Оствике у нас нет поместья, — возразила Лиандра.

— Да и тут ещё неизвестно, что с ним стало. Наверняка дядя Гамлен уже прибрал его к рукам, а то и заложил…

— Прекрати, Мариан! — осадила сестру Бетани. — Не нагнетай.

Хоук послушно замолчала, плюхнулась на пол и стала затачивать клинок.

Уже с пристани было понятно, что это не самый живописный и дружелюбный город в Вольной марке. Казалось, весь город был вырублен в каменной породе. А может, так оно и было. Высоченные каменные стены простирались ввысь, куда ни глянь.

«Будто к гномам попали», — отметила про себя Мариан.

Ещё менее дружелюбной выглядела толпа беженцев, столпившихся у ворот города и шумно требовавших впустить их.

Как оказалось, шутки Мариан оказались правдой. Дядя Гамлен действительно заложил поместье за долги. И теперь они были в этом городе без пяти минут никем. Новая жизнь начиналась совсем не так, как ожидалось.

— Серый Страж? Здесь? Ты не шутишь?

— А что, очень похоже? — поднял бровь Варрик.

Похоже, не только экспедиция на Глубинные тропы обещала стать невероятно увлекательной, но и сама подготовка к ней. Мало того, что Бартранд отшил их, и теперь нужно было искать способ подмазаться к нему, так теперь ещё подмазываться нужно было к какому-то Серому Стражу, у которого были карты входов и выходов с Глубинных троп. Мариан выругалась себе под нос. Ну почему всё вечно так усложняется?

— Мариан, у нас всё равно нет выхода. Идём, встретимся с этим Стражем, — Бетани успокаивающе положила руку сестре на плечо.

Что-что, а успокоить буйный нрав сестры Бетани всегда умела. Когда Мариан уже готова была взорваться, только Бетани удавалось остудить её пыл и рассудок. Хоук не представляла, каких дел могла бы натворить, не будь рядом сестры, которая по совместительству была её лучшей подругой. Ради матери и сестры Мариан из кожи вон лезла, цепляясь за каждую возможность заработать денег. Так она и вышла на Бартранда, который собирал экспедицию на Глубинные тропы, преследуя ту же цель, что и Мариан — как следует обогатиться. Сходя с корабля, Хоук поклялась себе, что обеспечит своей семье достойную жизнь в этом городе. И она будет следовать этой клятве до конца.

— Валяй, веди, — наконец повернулась Хоук к своему новоиспечённому знакомому, Варрику. — Посмотрим на твоего стража-целителя.

* * *

Оказалось, что посмотреть действительно есть, на что. Стражем оказался молодой и довольно привлекательный мужчина по имени Андерс. Правда, всё портило обстоятельство, что он так же являлся магом. В некотором роде одержимым к тому же. Хотя Андерс утверждал, что в нём сидит вовсе не демон, а дух, которому он предоставил в пользование своё тело по доброте душевной. Или по несусветной глупости — Хоук ещё не решила.

— Послушай, Страж, — устало прервала Хоук душещипательный рассказ мага о духе Справедливости, который в его теле превратился в Месть, — нам просто нужны карты. Отдашь ты нам их или нет?

— Что ж, вы получите карты. Но сначала окажите мне одну услугу.

«Окажите мне услугу», «вы должны мне помочь» — каждый раз Мариан слышала одно и то же. Никто и никогда ничего не делал за так. Всем нужно было что-то взамен. Она проклинала демонова Стража за то, что втянул их в ночную вылазку в церковь, успокаивая себя лишь тем, что это хотя бы на шаг приблизит их к планируемой экспедиции. Однако всё пошло наперекосяк. Наивный маг вместе со своими спутниками угодил прямиком в ловушку храмовников. Его друг, которого они так легкомысленно явились спасать, уже был усмирён, да ещё и привел за собой целый взвод храмовников, которых пришлось перебить из-за вмешательства Справедливости. Мариан ещё яростней проклинала Стража, вытирая клинки от крови храмовников, и продолжала проклинать, пока они не добрались до его лечебницы в Клоаке.

— Спасибо за увлекательное путешествие, а теперь — карты на бочку, — бесцеремонно выдала Хоук, как только они оказались в относительной безопасности.

— Это было не то, на что я рассчитывал, — вздохнул Андерс, открывая свой сундук, — однако вы по праву заслужили эти карты. Ещё раз простите меня за вмешательство Справедливости.

— Оставь свои извинения кому-нибудь другому, меня не волнуют тараканы в твоей голове. Хотя, должна признать, этот твой Справедливость заполучил довольно привлекательное тело.

Андерс удивлённо обернулся, держа в руках стопку карт. Это было последнее, что он ожидал услышать от Хоук в свой адрес. Он внимательно посмотрел на женщину, чтобы понять, насколько серьёзны были её слова, но встретил только хитрый взгляд из-под чёрных волос и шутливую полуулыбку.

— Эм… Спасибо. Наверное, мне нужно чаще смотреться в зеркало…

— Сначала наколдуй его, — усмехнулась Мариан, выхватывая бумаги из рук мага. — Счастливо оставаться.

Она уже развернулась, чтобы покинуть это смрадное место, однако маг остановил её:

— Постой. Я ведь целитель. Возможно, на Глубинных тропах я пригожусь вам.

— Ты ведь говорил, что терпеть не можешь Глубинные тропы, и планировал больше туда не возвращаться, — подал голос Варрик.

— Да, я тоже это слышала, — подтвердила Бетани.

Повисло неловкое молчание. Андерс не мог признаться, что ему просто не хотелось отпускать от себя двух таких красивых женщин, которых он впутал в эту кровавую историю с храмовниками. В некотором роде ему хотелось искупить свою вину, а заодно чуть дольше насладиться их обществом.

— Меня будет терзать чувство вины за то, что я подверг ваши жизни опасности.

— Не волнуйся, эти карты сполна всё искупят, — Мариан похлопала по сумке, в которую только что убрала бумаги.

— Да ладно тебе, Хоук, — примирительно сказал Варрик. — Пусть идёт, раз передумал. Целитель и правда будет нелишним. Твоя сестра ведь специализируется на боевых заклинаниях.

Хоук мысленно возразила, что не намерена брать с собой сестру, даже если бы она была первоклассным целителем всея Ферелдена и Вольной Марки, а вслух сказала:

— Что ж, раз он соскучился по мерзопакостным порождениям тьмы, пусть идёт. Я дам тебе знать, когда мы соберём нужную сумму.

— Я мог бы помочь вам собрать её, — вдруг произнёс Андерс.

— Готов высунуться из своей безопасной канавы? — хмыкнула Хоук. — Похоже, от тебя никак не отделаться.

Эти слова немного задели Андерса, однако возражать он не стал. У этой женщины не было никаких причин хорошо относиться к одержимому духом магу-отступнику со скверной в крови.

* * *

— Ещё недавно я бы, несомненно, сделал тебе комплимент относительно твоих прелестей, но сейчас всё немного по-другому.

Андерс неустанно отбивался от атак Изабеллы, которая всеми силами пыталась склонить мага «на тёмную сторону». Он как заведённый твердил, что раньше был очень падок на женщин, но после того, как впустил в своё тело Справедливость, всё изменилось.

— Знаешь, — поудобней устраиваясь в укрытии, вмешалась Хоук, — сдаётся мне, что раньше ты был вовсе не таким занудой, как сейчас. Можно как-нибудь вытурить этого Справедливость из твоей головы?

— Боюсь, что нет. Мы теперь с ним одно целое. Я даже точно не могу сказать, где кончается он и начинаюсь я.

— Точно, зануда, — подтвердила Изабела, наконец-то нащупав камешек, который впивался ей в бок, и швыряя его в сторону мага.

Они уже несколько часов сидели в укрытии на Расколотой горе, пытаясь предотвратить нападение на караван по просьбе Авелин. Длительное ничегонеделание уже начало порядком утомлять всех. Наконец, впереди показалась группа пиратов, и Хоук, довольно похрустев костяшками пальцев, достала клинки из ножен. Бой вышел коротким.

— Вот видишь, не стоило тебе тащиться сюда. Твои целительские способности не пригодились, — заметила Хоук.

— Лучше было перестраховаться. Кроме того, если бы я не пошёл с вами, я бы лишился удовольствия увидеть, как ты сражаешься, — выдал Андерс, глядя куда-то в сторону.

— Не поняла, это комплимент? Кто-то говорил, что это уже пройденный этап, — Хоук вопросительно посмотрела на мага, ожидая ответа, но он уставился вдаль и упрямо молчал. — Ясно. Знаешь, мы знакомы всего несколько дней, а я уже для себя уяснила: твоим словам совершенно не стоит доверять.

Андерс понял, что сказал глупость, и дал себе слово больше такого не повторять.

* * *

— Поздравляю с назначением, Авелин.

— Я бы не справилась без твоей помощи, — ответила Авелин, рассеянно перекладывая бумаги на своём новом рабочем столе.

— Этот стражник, Донник, он…

Авелин вцепилась мертвой хваткой в бумаги и замерла.

— Та-ак, я ведь ничего такого ещё не сказала, а ты уже напряглась. Значит, ты и вправду…

— Хоук, твоё участие в моём повышении ещё не даёт тебе права лезть мне в душу.

— Прости-прости, не хотела задеть тебя, — примирительно вскинула руки Хоук.

— Займись-ка лучше своим благополучием. Ты, кажется, никого не любишь, кроме своей сестры. Может, пора переключить внимание на мужчин?

— Есть симпатичные стражники на примете? — не растерявшись, подмигнула Хоук.

Авелин смерила её сердитым взглядом, и Мариан лишний раз убедилась в отсутствии у новоиспечённого капитана стражи малейшего чувства юмора.

— Ладно тебе, Авелин. Если ты забыла, я отправляюсь на Глубинные тропы, и могу не вернуться назад. Зачем усложнять себе жизнь?

— Просто забудь, что я сказала.

— Уже забыла.

По дороге к «Висельнику» Мариан обдумывала слова Авелин. Вот вернётся она из экспедиции, и что потом? Заработает денег, обеспечит благополучие своей семьи, дальше что? Выйдет замуж за какого-нибудь богатого аристократа?

Мариан была далеко не влюбчивой девушкой, в отличие от своей более легкомысленной сестры. Она с уверенностью могла сказать, что ещё никогда в жизни не любила по-настоящему. Да что там, даже не была влюблена по-настоящему. Были какие-то чувства: влечение, симпатия. Но влюблённость — никогда. Можно даже сказать, Мариан не умела влюбляться. Во всём она старалась сохранять трезвый рассудок, а влюблённые, как известно, слишком легко его теряют. Любовь же, она была уверена, должна, словно молодое деревце, долго и упорно прорастать в сердце. Должны пройти годы с момента зарождения любви и до её окончательного укоренения.

Времени и сил на занятие по проращиванию семени любви у Мариан было сейчас меньше всего. Убегая из Лотеринга, они потеряли всё, кроме самих себя. Настало время вернуть утерянное обратно. А уж потом можно будет разводить садик с цветами любви и нежности.Примечание к частиВозможно, в эту главу позднее добавлю еще что-то, короткая вышла.

Допивая очередную кружку эля, Мариан наблюдала, как Изабела окручивает очередного посетителя «Висельника». «Выходит, она тоже не ищет чувств», — подумала Хоук. «В этом мы с ней похожи».

Тем временем, Изабела громко шутила, смеялась над своими же шутками и крутила перед мужчиной своими выдающимися частями тела. Хоук в который раз задалась вопросом, зачем пиратка носит такие откровенные наряды? Её декольте притягивало взгляд и не отпускало.

Мариан опрокинула в себя остатки эля и уныло оглядела таверну. Да уж, определённо не то место, где следует искать себе пассию. Разве что… В этот момент Изабела с криком «Больной ублюдок!» наградила несостоявшегося ухажёра оплеухой и выплеснула ему в лицо содержимое своего бокала. Мужчина громко выругался и, погрозив пиратке кулаком, пулей вылетел из таверны. Изабела направилась прямиком к Хоук.

— Все мужчины здесь никчёмные ублюдки!

— Но это не мешает тебе каждый раз находить новую жертву твоих ухаживаний, — скептически заметила Хоук.

— Если бы этот нудный Андерс так не сопротивлялся, мне, возможно, не пришлось бы проходить через всё это.

— Тебе он вправду нравится? — удивлённо спросила Хоук. — Я думала, одержимость не входит в число качеств, которые тебя привлекают в мужчинах.

— Уверена, в постели он на многое способен, — с хитрой улыбкой ответила Изабела, принимая от подошедшей служанки две кружки эля.

— Попробуй окучить Фенриса.

— Беглые рабы эльфийской наружности меня привлекают чуть больше, чем грязные нищие из Клоаки, — Изабела скривилась и отхлебнула из кружки. — Мелкие, остроухие… Бррр. Нет, ты не подумай, я против эльфов ничего не имею. Но вот никак они меня не возбуждают. От слова совсем.

— Тогда тебе ничего не остаётся, кроме как переключиться на женщин.

Мариан сама не знала, зачем сказала такое. Она слегка завидовала способности Изабелы находить себе партнеров, хотя зачастую выбор её был прескверным. У неё самой мужчины не было больше года, и это начало сказываться на её общем самочувствии.

— На себя намекаешь?

Хоук замерла, лихорадочно обдумывая, что стоит говорить в такие моменты, однако Изабела опередила её:

— Смотри, у меня ведь комната наверху. Заходи, если захочется компании, — Изабела подмигнула и неожиданно сменила тему. — Вообще-то у меня есть к тебе деловой разговор. Помнишь реликвию, о которой я тебе говорила?

Мысленно Хоук порадовалась, что не пришлось отвечать на вопрос, заставший Ее врасплох

* * *

Шатаясь из стороны в сторону, Хоук добрела до дядюшкиной лачуги. Поднявшись по лестнице, она увидела, что кто-то стоит на пороге. Проморгавшись, она поняла, что это был Андерс.

— А-а-а-андрс, — протянула Хоук. — Ш-што забыл тут? Решил пдышать свежим воздухм после с-своей Клоа-аки?

Магу понадобилось всего несколько мгновений, чтобы оценить состояние женщины.

— Я… я сам не знаю. Плохая была идея.

— Эт точно. Того и гляди храмовники ка-а-к сцапают! — с этими словами Мариан наглядно изобразила, как именно храмовники должны сцапать мага.

Андерс растерялся, оказавшись в объятиях женщины, и стоял как истукан. Хоук по-идиотски захихикала и отпустила его.

— Ну, бывай, — хлопнув мага по плечу, она скрылась за дверью.

Андерс уже собрался было уйти, когда дверь распахнулась и высунувшаяся Хоук оповестила его:

— Не збудь, заффтра идём отвоёввать шахту!

* * *

— А-а, демонова задница, голова болит, — потирая виски, пожаловалась Мариан.

— Нечего было заливаться элем накануне такого важного задания, — хмыкнула Изабела.

На шахту их навел один торговец из Верхнего города, Хьюберт. Обещал хорошо заплатить, если Мариан разберётся, почему шахта перестала работать. Золото было необходимо, чтобы Бартранд взял их в свою экспедицию, а потому глупо было отказываться от этой работы. Хотя никто не знал, чего стоило ожидать от тёмных туннелей.

— Андерс! Ты ведь целитель! Исцели меня! — Хоук умоляюще взглянула на мага.

— Магией похмелье не снять. Тебе скорей поможет ещё одна кружка эля, — буркнул Андерс.

— Не можешь снять похмелье — тогда зачем ты вообще нужен? — не унималась Мариан. — Доставай из своего мешка травки-муравки и вари лекарство!

— Мариан, ты перегибаешь палку, — как обычно вмешалась Бетани. — Андерс ведь не виноват, что ты так наклюкалась вчера. Пожалуйста, я была бы очень благодарна, если бы ты помог моей непутёвой сестрице, — повернулась она к Андерсу. — В таком состоянии она не сможет сражаться.

— Только ради тебя, — изрёк Андерс. — Дойдём до шахты, устроим привал — будет ей лекарство.

Побродив немного по окрестностям шахты, Андерс собрал недостающие травы к тем, которые у него уже имелись с собой. Отвар, который он собирался приготовить, должен был снять головную боль и оказать общее тонизирующее действие на организм. Изабела настойчиво предлагала свою помощь в сборе трав, Андерс настойчиво отказывался. Во время поисков ему попалась одна любопытная травка. В медицине она обычно использовалась для устранения половой вялости у мужчин, однако её можно было давать и женщинам. Внутри Андерса вдруг проснулся тот озорной мальчишка, которым он был не так давно. Он решил подшутить над Хоук и добавить эту траву в её антипохмельное лекарство. Будет знать, как критиковать его способности.

— Ну что, долго ещё? — Хоук нетерпеливо заглянула в котелок через плечо Андерса.

— Если хочешь зачистить шахту сегодня, то наберись терпения, — спокойно ответил маг, помешивая своё варево.

Хоук вздохнула и бухнулась рядом с магом перед котелком.

— Может, помочь?

— Лучше не мешай.

— Зануда.

— Пьяница.

— Одержимый.

Андерс резко повернулся, намереваясь подобрать ответку пообидней, но встретился с озорным взглядом ярко-голубых глаз, и все мысли разом улетучились из головы. Он, кажется, ещё никогда не видел её лицо так близко. Кожа у Мариан была ровная, бархатистая на вид и очень светлая, если не сказать — бледная. Губы растянулись в полуусмешке, готовые выдать новую порцию колких замечаний. Женщина ждала, что же он скажет, и, не дождавшись, рассмеялась. А потом её губы послали воздушный поцелуй, голубые глаза подмигнули, и Андерс уронил ложку в кипящую воду.

— Упс… — Мариан не растерялась и нырнула за ложкой облачённой в кожаную перчатку рукой.

Андерс растерянно принял ложку из рук плутовки, и принялся усиленно помешивать отвар.

— Ты слишком чувствителен, — заметила Хоук.

— Ты слишком жестока. Зачем ты играешь со мной?

— Это же просто шутка, расслабься.

— Не шути так со мной, иначе это плохо кончится.

— О-о, — присвистнула Хоук. — И насколько же плохо?

— Очень плохо, — уклончиво ответил Андерс.

— А может, наоборот, очень хорошо? — вкрадчиво произнесла Мариан, крадясь рукой по его плечу к шее. Маг замер над своим зельем. Хоук снова озорно рассмеялась и, хлопнув Андерса по плечу, поднялась.

Выждав, пока Мариан скроется из виду, Андерс решительно выудил из-за пазухи заветную травку и подкинул её в котелок. А вот нечего искушать его!

* * *

— Фенрис, сзади! — Закричал Варрик, отстреливаясь от драконовых детёнышей, вылезавших изо всех углов пещеры.

Эльф развернулся и разрубил пополам заходившего с тыла драконёнка. Неподалеку Мариан с бешеной скоростью работала клинком, стоя спина к спине с Изабелой. Казалось, детёнышам не будет конца, когда в дальнем углу пещеры раздался громкий рёв, и на свет вышел дракон крупнее и выше остальных — явно подросший детёныш.

— Варрик, целься в того, рослого! — закричала Хоук, снося голову ближайшему драконёнку.

Гнома долго упрашивать не пришлось. Он быстро выхватил из колчана особый разрывной болт, тщательно прицелился и спустил крючок арбалета. Дракон, словно почуяв опасность, дёрнулся в сторону, и взрыв лишь разорвал ему крыло. Разьярённый ящер кинулся в сторону обидчика, но был сбит с курса «каменным кулаком», который как нельзя кстати послал Андерс. Дракон прокатился по полу пещеры, сбивая подвернувшихся на своём пути детёнышей.

Варрик тем временем уже заряжал второй болт. На этот раз он попал в цель, и ошмётки драконьей плоти разлетелись в стороны. В следующий миг с потолка пещеры прямо на оставшихся детёнышей полетели огненные шары. Бетани наконец завершила заклинание, поражающее большую площадь. Её спутники разбежались по углам, чтобы ненароком не попасть под раздачу, и облегченно вздохнули, когда последний детёныш вспыхнул и повалился навзничь.

— Откуда их столько? — перешагивая через обугленные тушки, оглядела пещеру Хоук.

— Я, конечно, не настолько хорошо знаю местную фауну, но здравый смысл мне подсказывает, что где-то здесь должна быть их мамаша, — изрёк Варрик.

Андерс использовал передышку, читая исцеляющие заклинания, которые возвращали всем силы после трудной битвы.

— Передохнём — и двигаемся вперёд. Чем быстрее покончим с этим, тем скорее выберемся наружу, — вытирая от крови свой двуручный меч, заметил Фенрис.

— Встретиться с мамочкой этих тварей мне хотелось бы меньше всего, — Хоук покачала головой, которая после снадобья Андерса наконец перестала раскалываться от боли.

После недолгой передышки отряд двинулся вперёд. Пройдя ещё по нескольким извилистым коридорам шахты, они упёрлись в трухлявую дверь. Внезапно оттуда выскочил насмерть перепуганный мужчина, налетев прямо на шедшую впереди Мариан.

— Что? Люди? — казалось, он не вполне понимал, что происходит. — Бегите отсюда! Там… там впереди дракон! Огромный! Огнём плюётся! Я еле ноги унёс!

— Остынь-ка, приятель, — Хоук хорошенько встряхнула беднягу. — О чём ты толкуешь? Ты работник этой шахты? Есть ещё кто в живых?

Шахтер быстро кивнул и опять затараторил:

— Несколько наших убежало отсюда ещё раньше, а мне помешало это чудище! Я почти сутки сидел в этой пещере, пока оно не заснуло. Тогда-то я и улизнул. А тут вы.

— Ладно. Иди в город, мы тут всё зачистим.

Долго упрашивать бедолагу не пришлось. Он со всех ног кинулся прочь.

— Как и предполагалось. Мамаша, — мрачно произнёс Варрик.

— Не дадим ей больше плодить тут своё мерзкое потомство. Надо подготовиться к битве, — решительно проговорила Хоук, садясь на ближайший камень и доставая самый сильный яд из своих запасов.

— Приготовлю-ка я бомбы помощнее, — кивнул гном.

— Андерс, приготовь заклинание обращения в камень. Мы не знаем, насколько огромна эта тварь. Если невозможно будет заколдовать его целиком, то обрати в камень хотя бы его лапы и крылья, чтобы уменьшить его подвижность, насколько это возможно. Бетани, готовь «ледяную хватку». Если дракон и правда дышит огнём, нам нужно будет заморозить его дыхание. Фенрис…

Андерс заворожённо слушал указания Мариан. Он удивлялся тому, как она преображалась в битве и вообще в любые важные моменты. Она уже не была той проказницей, которая шутила над ним, строила глазки и посылала воздушные поцелуи. Она была расчётливым и умелым воином, способным организовать и сплотить других людей под своим началом. Вот бы она направила свои способности на помощь магам.

Наконец, обсудив стратегию, отряд приготовился войти в пещеру, где, по словам шахтёра, засел дракон. Хоук набрала в грудь воздуха и толкнула дверь. Было темно, и Мариан шепотом попросила Бетани наколдовать светящийся шар. Все шарахнулись в сторону, когда шар выхватил из темноты тушу дракона. Это явно был взрослый дракон, не в пример тем, с которыми они сражались в другой пещере. Ящер напряжённо втянул ноздрями воздух, и что-то в этом воздухе его насторожило, потому что он резко открыл глаза.

— Андерс, давай! — скомандовала Хоук.

Заклинание полетело в дракона, и мгновение спустя его передние лапы обратились в камень. Не понимая, что произошло, дракон в панике начал взрывать задними лапами землю, отчего та заходила ходуном, и спутникам Мариан пришлось сделать усилие, чтобы удержаться на ногах. Варрик выпустил разрывной болт, однако чудовище взмахнуло крыльями, отбросив его в полете, и болт взорвался где-то под потолком пещеры. Каменное крошево посыпалось на голову дракона, напугав его, и он наугад выпустил из пасти струю пламени. Все бросились врассыпную. Фенрис с мечом наперевес кинулся под пламя, прокатился по земле прямо к дракону, и что было силы, рубанул его в бок. Дракон неистово заревел и попытался встать на задние лапы, однако из-за окаменевших передних он потерял равновесие и стал заваливаться на бок. Тогда он снова взмахнул крыльями, поднимая облака пыли, и Фенрис отшатнулся, протирая глаза.

Бетани метнула огненный шар, целясь дракону в крыло, и оно загорелось. Дракон впал в ярость я ещё отчаянней замахал крыльями, пытаясь затушить пламя. Варрик не растерялся, и послал целый дождь из арбалетных болтов, однако стрелы отскакивали от чешуи, не причиняя монстру никакого вреда. Следом он бросил в дракона воспламеняющую бомбу. Она взорвалась прямо у морды дракона, обжигая ему глаза и на короткое время оглушая его. Мариан лихорадочно соображала, что им предпринять. Дракон метался из стороны в сторону, не давая возможности приблизиться к себе. Хоук решила, как и Фенрис, попробовать атаковать его в брюхо, где чешуя была тоньше, и стала пробираться к дракону с противоположной от эльфа стороны. Фенрис тем временем усиленно уворачивался от задних лап чудовища, со всей силы нанося удары мечом, однако раны получались неглубокие. Рядом уже вовсю орудовала кинжалами Изабела, целясь в мягкие перепонки крыльев.

Придя в себя после оглушения, чудовище широко раскрыло пасть, и в её глубине загорелось пламя, готовое вырваться наружу. Бетани не растерялась и быстро выпустила ледяное заклинание. Втягивая воздух перед огненным залпом, дракон заглотил заклятие, и оно ледяными иглами взорвалось прямо в его глотке, изнутри пропоров шею насквозь. Мариан поняла, что дракону конец, и приготовилась отпрыгнуть назад, но в этот самый миг каменное заклятие, сковывающее лапы зверя, закончило своё действие. В предстмертной агонии дракон взмахнул освободившейся лапой, зацепив Хоук и пропоров ей когтем бедро. Мариан, с размаху повалившись на землю, услышала собственный крик боли и потеряла сознание.

* * *

— Кожаная броня — плохая защита от такого монстра!

— Никто не мог предсказать, когда выйдет действие заклинания!

— Хватит спорить, колдуй!

— Бинты! Дай мне бинты из моей сумки! Быстро!

— Она приходит в себя.

Мариан разлепила глаза и увидела над собой взволнованные лица спутников. Вспомнив, что дракон хорошенько приложился когтём по её ноге, она попыталась приподняться и проверить целостность своей конечности. Но Андерс остановил её:

— Подожди, я ещё не наложил повязку.

Хоук послушно опустилась обратно. Убедившись, что их подруга в порядке, все разбрелись по пещере, обследуя её.

— Насколько всё плохо? — поинтересовалась Мариан, глядя на сосредоточенное лицо мага.

— Ходить сможешь, я тебя подлатал. Но зрелище было не из приятных.

— Спасибо.

— Просто пообещай, что не будешь лезть на рожон.

— Не могу такого обещать. Готовь свои целительские заклинания.

— Ты неисправима.

— Точно. Дракон мёртв?

— Мертвее не бывает.

Мариан терпеливо дожидалась, пока Андерс закончит перевязку. Она запоздало заметила, что штанина на ноге была распорота почти до самого пояса. Маг легонько касался её бедра, аккуратно накладывая бинты. Что-то в его прикосновениях начало настораживать Хоук, и она замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Вскоре она поняла, что было не так. Эти прикосновения возбуждали её. Не смотря на ноющую боль в ноге, кожа её была довольно чувствительна, и прикосновения обжигали, словно драконий огонь. Мариан обернулась и заворожённо следила за движениями Андерса, а удары её сердца с каждым оборотом бинта становились всё сильнее и чаще. Маг бросил взгляд на Мариан. Должно быть, в выражении её лица было что-то странное, потому что руки Андерса зависли в воздухе, не завершив оборота.

Маг с удивлением смотрел на потемневшие глаза Хоук и несколько мгновений не мог понять, в чём дело. Потом он вспомнил о травке, добавленной в зелье, и тотчас пожалел о своей минутной слабости. Перевозбуждение Мариан сейчас ни к чему, он полагал, что они выйдут из пещеры невредимыми, когда подействует снадобье. Но всё пошло не по плану. Прячась от взгляда Хоук, Андерс вдвое быстрее заработал бинтами, и вскоре последний узелок был завязан. Наваждение немного схлынуло, и Мариан села, ощупывая ногу.

— Помоги мне встать. Рана ведь не разойдётся?

— Нет, если тот час не кинуться в новый бой, — Андерс протянул руку и помог Мариан подняться на ноги.

Их лица во второй раз за день оказались слишком близко, и маг почувствовав горячее учащённое дыхание женщины, поспешно отступил назад.

— Нам… Нужно идти.

В этот момент к ним приблизился Фенрис:

— Он прав. Здесь воняет мертвечиной. Обопрись на меня, если трудно идти.

— Спасибо.

Мариан взяла эльфа под руку и, позвав остальных спутников, осторожно направилась к выходу из пещеры. Впервые находясь так близко с эльфом, она ощутила его запах, и с удивлением почувствовала, что он тоже возбуждающе на неё действует. «Мариан, Мариан, да что с тобой? Держи себя в руках!» — повторяла она про себя. Голова снова начинала болеть, поэтому на очередном привале Мариан извлекла из рюкзака остатки снадобья и опустошила склянку. Андерс запоздало подлетел к ней с возгласом «Не пей!». Хоук удивленно протянула ему пустой флакон. Андерс замешкался.

— Эм… Зелье теряет свои свойства, если его не выпить сразу. Так что зря ты выпила. Лучше сварить новое.

Хоук лишь махнула рукой:

— Не поможет, так не поможет.

Андерс обречённо потащился к своему мешку, проклиная собственную глупость.

* * *

Мариан ворвалась в комнату Изабелы, когда та уже спала. Пиратка спросонья схватилась за кинжал, но Хоук выхватила его и отбросила прочь.

— А, это ты, Хоук. М-м… Что происходит?

— Не знаю, но мне почему-то жутко захотелось, чтобы ты составила мне компанию этой ночью, — не своим голосом проговорила Мариан.

— Вот как, — оживилась Изабела. — Я уж думала, ты никогда не придёшь. А как же твоя нога?

— К демонам ногу! — зарычала Хоук и рывком дёрнула рубашку на груди пиратки, открывая взору её пышные формы.

— Ах ты, негодница! Ну, никто тебя не заставлял! — воскликнула Изабела, увлекая Мариан в постель.

Уже которую ночь подряд Андерс плохо спал. Перед его мысленным взором всё время стояла Мариан. Её дыхание, её губы так близко… И зачем он подбросил эту проклятую траву в её снадобье?! Он представил, как целует её там, в пещере, однако тут же отбросил эти мысли, слишком приятные его мужскому естеству.

Прошло всего около месяца со дня их знакомства. При каждом удобном случае Мариан поддевала его, отпускала в его адрес всякие шуточки, иногда вполне себе обидные. Иногда она включала эту озорную девчонку, и начинала играть с ним, дразнить его. Он знал, что это не всерьёз, однако порой эти игры искушали его. В некоторые моменты ему просто хотелось обнять её, прижав к себе, и подольше не отпускать. Чтобы она побыла просто женщиной, а не воительницей и не дерзкой девчонкой.

Он уже давно не испытывал таких нежных чувств к женщине. Точнее, со времён его путешествий в компании героини Ферелдена. Это ведь она подарила ему Ланселапа, а потому расставание с котёнком было для него вдвойне обидным. В тот вечер Элисса Кусланд сказала ему, что он сам похож на котёнка, и тогда Андерс заявил, что в таком случае его просто жизненно необходимо погладить. И Элисса гладила его волосы, распустив хвост, в который он обычно собирал их. А потом он поцеловал её, но она не ответила на поцелуй. Сказала, что для неё он просто друг. А потом он узнал, что она выбрала мальчишку Хоу, сына своего злейшего врага. Дети не отвечают за грехи своих родителей, говорила она.

Воскресив в памяти воспоминания того времени, Андерс загрустил. Казалось, это было в прошлой жизни, когда он ещё не впустил в себя Справедливость. Когда он засматривался на татуировки Веланны и волочился за каждой юбкой. Кроме Элиссы. За ней он не волочился. Он просто безответно влюбился в неё. Но теперь всё это в прошлом, а в настоящем он встретил Мариан. Нет, он не раскроет ей своих чувств. Он не даст вновь оттолкнуть себя. И уж тем более он не позволит такой девушке как Мариан связаться с одержимым отступником вроде него.

* * *

Мариан тоже плохо спала. Но по несколько другой причине. Она не могла понять, что на неё нашло, что заставило её прыгнуть в постель к Изабеле. Нет, не то чтобы она сильно об этом жалела, просто это вышло как-то… странно. С того злополучного дня она не выходила из дома, ссылаясь на боли в ноге. Андерс дал ей с собой заживляющую мазь, но маленькая баночка подходила к концу. «Пошлю Варрика», — решила она.

Она опять принялась прокручивать в голове события того дня. Вот её возбуждают прикосновения Андерса, вот она сходит с ума от запаха Фенриса, и вот она сдирает рубашку с Изабелы, словно одержимая. Одержимая. Одержимая? Одержимая!

— А-а-анде-е-е-ерс! — взвыла Хоук и, схватив со стола почти пустую банку из-под мази, заковыляла к лечебнице клятого мага. Мать удивленно посмотрела ей вслед, но останавливать не стала.

Дверь лечебницы распахнулась, и Андерс увидел на пороге прихрамывающую Хоук. Отпустив пациента, он указал Мариан на кушетку.

— Как нога?

— Ты целитель, ты мне и скажи, — усевшись на кушетку, Мариан протянула Андерсу баночку. — Надо бы обновить.

Андерс глубоко вздохнул, так как знал, что рана расположена высоко на бедре. Ему бы совсем не хотелось сейчас разглядывать обнаженную ногу Мариан, но, похоже, никуда деться от этого было нельзя. Хоук же, словно прочитав его мысли, игриво спросила:

— Ну что, господин целитель, посмотрите, как заживает моя рана?

С этими словами она начала стягивать штаны. Андерс смущённо отвернулся.

— Что такое? Разве целители стесняются своих пациентов?

Мариан в одной рубашке устроилась на кушетке, приняв соблазнительную позу в пол-оборота. Андерс сглотнул и подошёл ближе. Хоук медленно приподняла рубашку, обнажая бедро и затянувшуюся рану на нём. Маг аккуратно коснулся свежих рубцов, оценивая их состояние и стараясь не смотреть в лицо девушки. Внезапно Хоук издала какой-то странный вздох, похожий на стон. Андерс поднял голову и встретился с ней взглядом. Мариан неожиданно приблизилась к нему вплотную и томно прошептала:

— Полечите меня, господин маг…

А затем схватила его за грудки и с размаха припечатала спиной к кушетке. Запрыгнув сверху, она гневно зыркнула на него и прошипела ему в лицо:

— А ну, признавайся, что ты подсыпал в то зелье! И не отнекивайся, я знаю, что-то с ним было не так! Я готова была запрыгнуть в постель к кому угодно, и это было неспроста. Говори!

Такая перемена в настроении Хоук сначала ошарашила Андерса, а затем он понял, что всё это было затеяно специально, чтобы застать его врасплох, а заодно и наказать его. А потому он не успел придумать внятного объяснения своему проступку.

— Я… я… Мариан, я…

— Не мямли! Говори как есть!

— Ты разозлила меня! Твои нападки мне надоели, и я решил проучить тебя! Добавил одну травку в зелье…

В глазах Хоук полыхнуло пламя. Пожалуй, она могла бы им любого испепелить на месте, даже не будучи магом.

— Что за травка?

— Зачем тебе?

— Чтобы в следующий раз подсыпать тебе, конечно!

— Не скажу!

— А если сама узнаю? Наверняка в твоих целительских книжках всё написано!

Мариан дёрнулась, чтобы встать, но Андерс оказался проворней, схватил её за бёдра и прижал к себе. Он вовсе не хотел чтобы в его книжках копались, но и желание задержать девушку в такой близости от себя было очень велико. Секунду Мариан смотрела на него, и потом усмехнулась:

— На твоё несчастье, действие того зелья давно уже прошло, ты ничего не добьёшься этими пошлыми жестами. На этот раз я прощу тебя. Но если ещё хоть раз выкинешь подобное — будешь у меня сам пить каждый день эту травку на завтрак, обед и ужин!

Мариан на локтях опустилась к самому лицу мага. Она почувствовала, как дернулись его руки, сильнее сжимая её бёдра. Этот неосознанный жест говорил лучше всяких слов.

— А теперь дай. Мне. Мазь, — сказала она прямо в его губы и ловким движением перекатилась на кушетке, освобождаясь из цепкой хватки мага.

Андерс поднялся. Лицо его было пунцового цвета. Не говоря ни слова, он пошёл в подсобную комнату, где стояли все его склянки с порошками трав и основами для мазей. Мариан тем временем натянула штаны обратно и сидела на кушетке, болтая ногами. Всё ещё не говоря ни слова, Андерс протянул ей банку, даже не глядя в её сторону.

— Какой-то ты напряжённый, Андерс. Сходи к Изабеле — она хорошо исцеляет такие недуги, — хватая банку из рук мага, ехидно проговорила Хоук.

— Твой недуг тоже она исцелила? — услышала она обиженный голос Андерса у себя за спиной, но останавливаться и отвечать не стала — довольно с него на сегодня.

* * *

— Изабела, я… нам надо поговорить.

— О чём же, моя милая? — кокетливо поинтересовалась пиратка. — Если ты о той ночи, то мне понравилось. Обещай, что повторим ещё как-нибудь.

— Правда? — удивилась Хоук. — То есть… у нас всё хорошо? Мы по-прежнему друзья?

— Да называй, как хочешь.

— Ты не беспокоишься о таких вещах, да? Просто я узнала, что этот порыв страсти случился из-за одной травки, которую добавил Андерс в моё снадобье.

— Вот как? Значит, ты больше не придёшь? — в голосе пиратки послышалась нотка разочарования.

Мариан несколько мгновений обдумывала свой ответ и наконец изрекла:

— Зачем ждать? Идём к тебе?..

* * *

— В шахтах оказалось гнездо взрослого дракона. Пришлось прибить его самого и клятую кучу его детёнышей.

— Значит, тот проходимец не обманул? А я-то двинул ему хорошенько за враньё про драконов, — задумчиво потёр подбородок торговец Хьюберт.

— Не обманул. Этот дракон, между прочим, знатно распорол мне ногу. Так что награда полагается больше, чем договаривались, — подытожила Хоук.

— Что ж… Твоя правда. Но я предлагаю тебе кое-что получше. Награду я дам, как и договаривались. Но сверх этого забирай долю в шахте, и часть доходов станет твоей.

— С чего такая щедрость? В чём подвох? — удивилась Мариан.

— Никакого подвоха. Просто чувствую, что с твоим участием дела шахты быстрее пойдут в гору. В убытке никто из нас точно не останется.

— По рукам!

Задание по зачистке шахты как нельзя выгодней обернулось для Хоук. Подсчитав всё имеющееся золото, она обнаружила, что половина нужной суммы для похода на Глубинные тропы уже набрана. Раздав пинки работникам шахты, она отправила их возобновлять работу. Ей нужна была прибыль, и как можно скорее.

* * *

— … и тут я ему говорю: Сама всё узнаю! В твоих книжках всё написано! А он как вцепится мне в ляжки! Наверное, ещё чуть-чуть, и он бы взял меня прямо на этой кушетке!

Изабела, хохоча, вытирала выступившие слёзы, Бетани, стоя поодаль, неодобрительно покачала головой:

— Не стоит так играть с его чувствами, Мариан.

— С какими чувствами? С пошлыми? Да любой мужчина так смотрит на женщину! Какие чувства, Бетани?

— Если бы ты вела себя чуточку серьёзней, то заметила бы, как он смотрит на тебя.

— Пф-ф-ф! Как он смотрит? Словно раздевает глазами? Знаю я этот взгляд, — отмахнулась Мариан.

— И всё же, если ты не планируешь идти с ним до конца в своих играх, разумнее их прекратить, — стояла на своём Бетани.

— Ах, сестрица, умеешь ты убеждать. Всё ради тебя. Не сердись, — примиряюще сказала Мариан и подмигнула Изабеле.

* * *

Мазь Андерса хорошо помогала, и рана на ноге уже практически зажила, не давая больше о себе знать при движении. Мариан старалась не выходить на крупные задания, орудуя по мелочам. В эту ночь они с Бетани, Изабелой и Варриком обнаружили, наконец, убежище главаря банды головорезов из Игл. Эти игольщики порядком досаждали, мешая Мариан и иногда её спутникам по ночам курсировать от "Висельника" до дома её дяди Гамлена. Кроме того, наместник обещал вознаграждение за избавление улиц от опасной банды, а это тоже было немаловажно.

— Ну что, готовы? — Мариан оглядела товарищей и двинулась к двери, ведущей к убежищу главаря.

— Готовы, — послышалось откуда-то со стороны.

Хоук обернулась, узнав голос Андерса.

— А ты что здесь забыл? Дело плёвое, целитель не требуется.

— А вдруг у главаря свой ручной дракон?

— Справимся, у нас ведь уже есть опыт устранения крылатых тварей.

Вместо ответа Андерс упрямо скрестил руки на груди.

— Ладно, идём. Травник.

Позади послышался сдавленный смешок Изабелы и сердитое шипяще "Мариан!" Бетани. Андерс сделал вид, что ничего не слышал. Примерно через неделю после того случая в лечебнице Мариан снова пришла к нему за мазью. Лично. Хотя Андерс был уверен, что она пришлёт кого-нибудь. Но Хоук не намерена была враждовать с магом, а потому предложила забыть то досадное происшествие. Как выяснилось только что, забыла она его не до конца.

Войдя в убежище, отряд Хоук столкнулся с многочисленной охраной главаря Игл. Клинки Мариан и Изабелы не опускались, арбалет Варрика то и дело перезаряжался, а «ледяной дождь» Бетани пришёлся как нельзя кстати: он замораживал врагов, а Андерс разбивал их «каменным кулаком». Обыскав карманы главаря и не найдя там ничего ценного, Мариан срезала с его куртки нашивку банды из Игл, которую собиралась показать сенешалю наместника в качестве доказательства своей работы.

— Видишь, Андерс, всё обошлось.

— Как обошлось? А как же это? — Изабела продемонстрировала Андерсу небольшой порез на руке. — Меня срочно необходимо исцелить.

Андерс оставил пиратку без ответа, провёл рукой над порезом, и тот в мгновение затянулся. Изабела обиженно сложила губы бантиком:

— Ну-у, как неинтересно. А как же твои снадобья?

Хоук не удержалась и прыснула. Андерс стрелой кинулся прочь.

* * *

Утром Мариан, хмурясь, вошла в «Висельник».

— Что такое, Хоук? — поинтересовался Варрик.

— Четыре золотых, Варрик! За целую банду головорезов, включая их босса — всего четыре золотых! Я же не стайку нагов истребила, почему так мало? Теперь выясняется, что у наместника, оказывается, сын пропал! Если они платят так мало, так пусть сами его и ищут!

— Не переживай ты так. По четыре-пять золотых и наберём всю сумму. Я не говорил тебе? Я ведь тоже не сидел без дела, пока ты залечивала свою ногу, — Варрик подмигнул и достал небольшой мешочек, в котором звякнули монеты. — Десять золотых.

— Это отличная новость, Варрик. Но не забывай, что я оставляю здесь сестру и мать, мне нужно обеспечить их средствами к существованию. Шахта уже заработала, но неизвестно, когда она начнёт приносить доходы.

— Всё будет, Хоук. Всё будет. Наберись терпения, время ещё есть. До меня тут дошли слухи о некоей девушке по имени Мэша. Бродит у церкви, расспрашивает всех о каком-то пропавшем храмовнике, вроде бы её брате. Не хочешь взяться? Думаю, храмовники не поскупятся на золото, если найдем их пропавшего товарища.

— Только не храмовники, Варрик. Терпеть их не могу.

— Ничего не поделать, здесь Круг магов, а значит, поблизости всегда есть храмовники.

— Надо было ехать в другой город, где нет клятых кругов и этих храмовников.

— Ещё не поздно уехать, — подмигнул Варрик.

— Ну уж нет! — надулась Хоук. — Знаешь, дядя Гамлен как-то странно себя ведёт, стоит только нам с Бетани завести разговор о завещании дедушки касательно поместья. Уверена, он что-то скрывает. Я не успокоюсь, пока не докопаюсь до правды. Или пока не верну маме этот дом. Мы с Бетани думаем, что завещание всё ещё где-то в поместье. Вроде бы там обосновались работорговцы. Не хочешь снести пару голов?

— Взорвать, ты хотела сказать?

— Нашпиговать болтами, как тебе больше нравится, — махнула рукой Хоук. — Так что? Поможешь? Из Клоаки есть ход в подвал поместья, так что ломиться через парадные двери нет нужды. Заодно, может, и золотишком там разживёмся. А утром отправимся повидать эту твою Мэшу.

— По рукам. Встречаемся на закате у входа в Клоаку. Думаю, втроём управимся. А сына наместника я бы на твоем месте поискал.

— Ты слишком добр, Варрик.

* * *

— Не может быть! — воскликнула Бетани, вчитываясь в текст завещания. — Дедушка завещал поместье маме! Взгляни.

Хоук трясущимися руками взяла потрёпанный временем листок пергамента. Действительно, всё так. Ну и задаст же она этому дяде! Мало того, что заложил целый дом из-за каких-то своих тёмных делишек, так ещё и чужой дом! Ведь он по праву принадлежал их матери.

— Бетани, как ты смотришь на то, чтобы угостить дядю андерсовским отварчиком?

— Фу, Мариан! О чём ты только думаешь?

— Не смей жалеть его!

— Девочки, девочки, три золотых!

Мариан казалось, что у неё начались приступы дежа-вю, как говорят орлесианцы. Они снова тащились по Рваному берегу, на этот раз в поисках лагеря храмовника Уилмода, который, как и брат Мэши, Керан, сначала исчез, а потом вновь объявился живым и невредимым. Теперь они шли в этот лагерь, чтобы допросить «отдыхающего на природе» храмовника и выяснить, не знает ли он, куда запропастился Керан, которого они вызвались разыскать.

От количества полученной информации у Хоук просто гудела голова. Сложно. Почему всё опять так сложно? Ну почему бы этому храмовнику просто не валяться пьяным в какой-нибудь сточной канаве? Тогда бы они быстро нашли его, вернули сестре и получили причитающуюся им награду.

Кроме всего прочего, поход в Казематы стал настоящим испытанием для Мариан. В каждом храмовнике она видела потенциального врага, который угрожал свободе её сестры. Тем более оказалось, что начальник у храмовников, кажется, слетел с катушек. Точнее слетела. Мередит, Мередит, рыцарь-командор Мередит — у всех на устах было это имя. Хотела бы она посмотреть на эту Мередит, будь она неладна.

Внезапно размышления Хоук были прерваны громкими возгласами, доносившимися из-за ближайшего холма. Обогнув его, отряд Хоук стал свидетелем любопытной сцены. Один храмовник грозно наседал на другого:

— Клянусь Андрасте, Уилмод, я вытрясу из тебя всю правду!

Тот, кого назвали Уилмодом, жалобно заскулил:

— Прошу, не бейте меня! Смилуйтесь!

Второй храмовник тряхнул Уилмода и нанёс ему удар коленом. Уилмод упал на землю, а второй вытащил меч и направил его остриё на беззащитного парня.

— Я узнаю, куда ты собрался! И узнаю прямо сейчас!

— Так-так-так, мальчики развлекаются, пока рыцарь-командор их не видит, — как ни в чём не бывало, вмешалась Хоук в разборку храмовников. — А я-то думала, вы только над магами издеваетесь. Приятно видеть такое исключение из правил.

— Это дело касается храмовников, незнакомка.

— А ещё тех, кому поручили разыскать одного из них, — парировала Хоук.

Внезапно за спиной храмовника раздался истерический смех, а затем гадкий голос изрёк:

— В последний раз ты меня ударил, ничтожество! Ко мне!

Все удивлённо обернулись в сторону Уилмода, которого внезапно окутало розоватое свечение, и на его месте тут же возник демон.

— Храни нас, Создатель! — воскликнул храмовник и кинулся на монстра.

Хоук негодующе зарычала и дала знак товарищам присоединиться к битве. Те, к кому воззвал демон, тоже не замедлили присоединиться к своему приятелю, и на поляне появилась целая толпа демонов поменьше. В этот раз целительские способности Андерса пришлись бы как нельзя кстати, но его, как и Бетани, на задание не взяли из-за опасности быть обнаруженными храмовниками. Мариан впервые видела храмовника в битве и, надо сказать, зрелище это было впечатляющим. Он направо и налево рассеивал демоническую магию, без устали кромсая демонов на куски.

Общими усилиями демоны были повержены, и храмовник тут же выругался:

— Так и знал! Так и знал, что он вляпался в какую-то пакость! Но это… Такого я и предположить не мог. Одержимый храмовник! Я слышал, что маги крови могут помогать демонам вселяться в других людей, но не думал, что лично столкнусь с этим, — храмовник склонился над телом, которое совсем недавно было храмовником Уилмодом. — Я рыцарь-капитан Каллен.

— Хоук. Мариан, если это важно.

— Слышал о вас. Ведь вы гроза Нижнего Города? — усмехнулся храмовник и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Вы сказали, что ищете кого-то. Прошу меня простить за небольшое представление, свидетелем которого вы стали. Я просто хотел запугать Уилмода, чтобы он во всём сознался.

Теперь, когда выражение его лица уже не было таким гневным, а голос его выровнялся и стал довольно приятным, Хоук смогла разглядеть храмовника, который назвался Калленом, получше. Даже забрызганный кровью демонов, он выглядел довольно привлекательно. Светлые кудри непослушно топорщились, хотя было видно, что их пытались укротить. Но его глаза… Светло-золотистого цвета, они, казалось, проницательно смотрели прямо в душу. На мгновение Хоук испугалась, что, лишь взглянув на неё, Каллен сразу поймет, что она укрывает сестру — мага.

— Да, мы и правда кое-кого разыскиваем. Храмовника по имени Керан.

— Он был одним из тех, кто пропал, я сам расследовал это дело. Уилмод был первым, кто вернулся.

— Поговаривают, что ваша командорша Мередит проводит с рекрутами какие-то зловещие ритуалы.

— Что? Какая чушь! Храмовники иногда сплетничают хуже рыночных баб. Раз уж вы хотите помочь в этом деле, я дам вам одну наводку. Дело обернулось запутанней, чем я полагал, а мне нужно возвращаться к своим обязанностям.

— Как удобно, — усмехнулась Хоук. — И что же за наводка? И, самое главное, будет ли награда, если мы найдём вашего Керана?

— Безусловно, Орден будет перед вами в долгу. Я позабочусь, чтобы вас наградили. Что же до наводки, то последний раз Керана видели с Уилмодом в «Цветущей розе»…

— Не знала, что храмовники тоже ходят в бордель, — вклинилась Изабела. — Как насчёт тебя, красавчик?

— Я… нет, сам я там не бывал с целью… получения услуг. Да и никто там не хочет со мной говорить. Я допрашивал тамошних… м-м…. юных дам, но безуспешно. Все боятся, что я их прикрою за то, что обслуживают наших послушников, — Каллен покачал головой и добавил: — Если что-то узнаете, сразу доложите мне в Казематы.

— Я не ваш солдат, чтобы докладываться, рыцарь-капитан. Но, спасибо за помощь, — Хоук махнула на прощание рукой, удаляясь с поляны.

— Эм… Сообщите. Я хотел сказать, сообщите!

— Сообщим, пупсик, сообщим, — кокетливо подмигнула ему Изабела и последовала за Мариан.

* * *

Дело обернулось как нельзя более скверно. Сначала Мариан чуть не перерезала себе горло под действием магических чар «диковинки с Востока» из борделя. Затем, по её наводке, они направились в убежище фанатиков, куда должны были доставляться все храмовники для последующего вселения в них демонов. Шайка фанатиков оказалась весьма многочисленна, подкреплённая толпой демонов, которых призывали их маги. В довершение всего в бой вклинился демон желания, бороться против которого без магии было довольно сложно. Однако Хоук была рада, что они не взяли с собой Бетани или Андерса, ведь они в первую очередь подверглись бы лживым посулам демонов.

Злая и с головы до ног забрызганная демоновой кровью, Мариан привела в Казематы спасённого Керана, которого предварительно в своей лачуге осмотрела Мерриль на предмет наличия демонов в его голове.

— Получите пропажу, рыцарь-капитан. Однако настоятельно советую проверить всех ваших послушников на одержимость. Этот вроде в порядке, — Мариан кивнула в сторону Керана. — Маги, которые похищали ваших людей, похоже, были настроены решительно.

Сказав это, Хоук моментально пожалела. Потому что последовала долгая нравоучительная тирада Каллена о том, какие все маги чудовища, что именно потому их и заперли в Круге, и вообще к ним даже по-человечески относиться нельзя.

— Не все маги одинаковы! Так же, как и не все храмовники, рыцарь-капитан! Не стоит всех равнять под одну гребёнку! — эти храмовники уже начали порядком утомлять Мариан, она еле сдерживалась, чтобы не двинуть этому Каллену по его смазливому личику, особенно когда он начал толковать что-то о том, что кучка одержимых магов может уничтожить весь мир.

К счастью Мариан, на площадь прибежала сестра Керана, Мэша, и начала рассыпаться в благодарностях, однако потом добавила:

— Не знаю, смогу ли наградить вас так, как вы того заслуживаете.

«Начинается», — угрюмо подумала Хоук.

Однако, Каллен тут же возразил:

— Я позабочусь об этом, сударыня, — он шагнул к Мариан и протянул ей небольшой мешочек с монетами.

Выйдя за ворота, Хоук тут же пересчитала содержимое кошелька. Четыре золотых. Будь ты проклят, рыцарь-капитан! Мариан сдержала жгучее желание вернуться и швырнуть этот мешочек прямо в лоб рыцарю-капитану Каллену.

* * *

Мариан направлялась к наместнику сообщить, что его блудный сын нашёлся. На церковном дворике она стала свидетелем сцены, как красивый юноша вешает объявление, а седовласая женщина в церковных робах что-то доказывает ему на повышенных тонах. Она бы так и прошла мимо, однако до её ушей долетели слова «убийство» и «королевская семья», и Мариан заинтересованно остановилась. Юноша тем временем, порядком повздорив с женщиной, спешно покинул площадь. Женщина огорчённо покачала головой, а затем обратила внимание на Хоук.

— Простите, я совсем не хотела подслушивать, — быстро проговорила Хоук.

— Мальчик совсем помешался на мести, прошу простить за эту неловкую сцену. Я — Владычица Церкви Эльтина, — с грустью в голосе ответила женщина.

— Кто же этот пылкий юноша?

— Себастьян Ваэль. Сейчас он брат церкви, однако вообще-то он наследный принц Старкхэвэна. Недавно мы получили весть о том, что вся его семья была убита. И теперь он хочет, чтобы убийцы ответили за содеянное.

— Что ж, он имеет на это право.

— Местью ничего уже не исправить. Надеюсь, он одумается. А теперь, прошу меня извинить.

Дождавшись, пока Эльтина скроется из виду, Хоук сорвала объявление Себастьяна с доски.

* * *

— Ничего себе, принц! — воскликнула Бетани. — Хоук, мы ведь поможем ему?

— Хочешь познакомиться с ним поближе, сестрёнка? — подмигнула Хоук. — Он довольно красив, и такой статный…

— Перестань! — Бетани хлопнула Хоук по плечу.

— Ну, а что? Вот найдём убийц его семьи, намылим им шею, и он на радостях подарит тебе свой королевский поцелуй.

Бетани ничего не ответила, только ещё раз пробежала глазами объявление.

Несколько дней они выслеживали наёмников Кремней. Хоук успела пожалеть, что они взялись за это задание, однако Бетани очень хотелось помочь загадочному принцу, и ради неё Мариан снова и снова искала проклятых Кремней, пока, наконец, они все до единого не были перебиты.

Впервые за всё время пребывания в Киркволле они вошли в церковь. Красные свечи группами стояли у подножия бронзовых статуй, повсюду пахло ладаном.

— У меня от этого места мурашки, — поёжилась Бетани.

— Ещё бы, — согласилась Мариан, — это же настоящая обитель зла и корень всех несчастий магов… Ах, вот и наш принц.

Бетани во все глаза рассматривала принца, и это не укрылось от его внимания.

— Мы знакомы, миледи?

— Нет, но мы знакомы с вашим объявлением, — улыбнулась Бетани.

— Неужели? — удивился Себастьян. — Я думал, никто не возьмётся за это. Что Владычица Церкви не позволит…

— Но мы с сестрой взялись. Теперь вы можете быть спокойны, ведь ваша семья наконец отомщена.

— Что? Не могу поверить… Кто же вы? Кому я обязан?

— Я — Бетани Хоук, а это моя сестра Мариан.

— Чего не сделаешь ради прекрасного принца, — с улыбкой подошла Хоук, — ну и ради соответствующей награды, само собой.

— Мариан!

— Что? Мы четыре дня гонялись за вашими Кремнями по всей Расколотой горе. То ещё было удовольствие.

Казалось, принц слегка смутился. Видимо, несмотря на своё королевское происхождение, он не мог похвастаться тяжёлым кошельком.

— Кхм… Да… Да, разумеется. Сейчас у меня при себе совсем немного денег. Вот, возьмите. Это всё, что у меня есть. Однако, считайте это авансом. Как только я верну свои владения, вы получите намного больше.

Мариан приняла маленький мешочек из рук принца, и по его весу сразу стало понятно, что проклятие четырёх золотых всё еще не отпустило её. «Когда ещё ты вернёшь их, глупый мальчишка! — подумала Мариан. — И вернёшь ли вообще».

— Примите также и мою бесконечную благодарность. Теперь мои отец и мать могут мирно покоиться в своих могилах.

— Мне очень жаль, что такое несчастье случилось с вашей семьёй, — в голосе Бетани послышалась нежность и сочуствие. Мариан недовольно покосилась на неё. Только принца в изгнании им не хватало.

* * *

— Тебе не кажется, что ты слишком часто стала наведываться в Верхний город, сестрёнка?

— А что мне ещё делать, когда ты не берёшь меня с собой на вылазки? — упрямилась Бетани.

— Чем тебя так заинтересовал этот принц?

— Мариан, он так похож на нас с тобой! Он потерял почти всё, что имел, против воли вынужден жить в этом городе. А ещё у него такие глаза… Словно синее небо!

— О-о, да ты влюбилась…

— А что, если так? Только представь, когда он вернёт себе трон, он сможет жениться на мне, и я стану королевой!

— Бетани, ты, часом, зелья никакого не перепила? Чтобы наследный принц женился на маге! Пусть даже он с этим сможет смириться, но что, если ваши дети унаследуют магический дар? Это ведь позор для всей королевской семьи! Даже не думай с ним сближаться, это только разобьёт твоё сердце.

Похоже, слова Мариан заставили Бетани задуматься. Она вздохнула и опустилась на край кровати.

— Мариан, сколько же ещё я буду прятаться? Когда всё это закончится? Когда маги смогут спокойно жить среди людей? Я знаю, что магия опасна, но разве жестокие люди, беря в руки оружие, не так же опасны? Однако, их запирают только после того, как они совершат преступление. Магов же запирают сразу, как обнаружится их дар.

— Если бы я знала, сестрёнка. Если бы я знала способ, как прекратить всё это, я бы непременно бросила все силы на это. Но я не знаю…

— Андерс говорит, что Круги магов изжили себя. Андрасте вовсе не приказывала запирать магов — это церковники всё исказили!

— Андерс — одержимый.

— Однако его взгляд на многие вещи имеет смысл.

Хоук устала спорить с сестрой. Она обречённо вздохнула, обняла сестру и тихо проговорила:

— Просто будь осторожна.

— Мариан, мне кажется, мы собрали уже достаточно золота. Не хочешь пересчитать?

Хоук слегка вздрогнула. Приближался тот момент, когда она должна будет сказать Бетани, что не возьмёт её с собой на Глубинные тропы. Наверняка она будет дуться, но иного выхода просто не было. Разговор будет тяжёлым, это точно.

— Да, конечно. Давай посчитаем.

— Ты бронтова моча, Варрик! Я уже дал отворот поворот этой девчонке, а ты опять притащил её сюда? — Бартранд явно был не рад таким участникам своей экспедиции, даже не смотря на то, что других желающих всё равно не было.

— У нас есть золото, пятьдесят монет. И карты, — напомнила Хоук.

— Что ещё за карты?

— Карты входов на Глубинные тропы вблизи Киркволла.

— Брехня! А ну, покажи! — Бартранд взял карты и несколько минут разглядывал их с округлившимися от удивления глазами. — Где вы их взяли?

— Скажем так, у нас свои источники, которые никак тебя не касаются. Так ты берёшь нас в долю?

— Видимо, никак от вас не отделаешься, — Бартранд оглядел компанию хмурым взглядом из-под кустистых бровей. — Собирайте манатки, доделывайте свои дела — на рассвете выдвигаемся.

* * *

Стоило сёстрам Хоук перешагнуть порог дядюшкиного жилища, как к ним тут же кинулась мать.

— Ты не можешь забрать с собой Бетани! — умоляюще схватила она за руки Мариан. — Ты достаточно безрассудна для этого похода, но оставь хотя бы её со мной! Карвера убило то чудовищное порождение тьмы, неужели моя Бетани должна сама идти к ним в лапы? Я не перенесу, если ты возьмёшь её!

— Мама, ты забыла спросить меня, — скрестив руки на груди, возразила Бетани. — Я сама хочу идти туда. Мариан нужна моя помощь. Неизвестно, с чем ей придётся там столкнуться. Правда же, Мариан?

Хоук поняла, что этот момент настал. Сейчас её любимая сестрёнка очень сильно на неё обидится и, возможно, перестанет с ней разговаривать. Но так будет лучше. Для всех.

— Мариан?

— Вообще-то мама права, — вздохнула Мариан.

Выражение лица Бетани говорило лучше всяких слов. Её глаза превратились в две ледышки, уголки губ опустились.

— Бетани, я не могу рисковать тобой. Я знаю, что ты очень хотела туда пойти, но если мы обе уйдём, кто позаботится о маме? Неизвестно, сколько времени я буду отсутствовать. Мы просто не вправе оставлять её одну. И потом, если одна из нас погибнет…

— Не говори так!

— Сестрёнка, давай смотреть правде в глаза. Это очень опасная затея. Я могу не вернуться. Ты должна выжить и продолжить наше дело. Вернуть поместье, восстановить нашу честь… В конце концов, приглядывать за шахтой…

— Это предательство, Мариан, — горько сказала Бетани, и в глазах её заблестели слёзы. — Но твои слова разумны. Впрочем, как и всегда. Знаешь, что меня утешает? Я звала с нами Себастьяна, но он сказал, что не может так рисковать своей жизнью единственного наследника. По крайней мере, пока тебя не будет, я могу чаще видеться с ним.

— Конечно. Как пожелаешь. Денег для вас я отложила. Обещай заботиться о маме.

Бетани не ответила. Только наградила сестру полным осуждения взглядом и направилась в спальню.

* * *

Вот уже две недели они плутали по подземным туннелям. Хоук даже представления не имела, как должны выглядеть Глубинные тропы, и лучше бы не имела их и дальше. Каждую минуту она была начеку, из-за каждого поворота она ожидала нападения порождений тьмы. Всё-таки хорошо, что Андерс пошёл с ними. Будучи Серым Стражем, он чувствовал присутствие порождений тьмы, а потому у отряда было небольшое преимущество. Мариан уже была сыта по горло этими бесконечными туннелями, отсутствием неба над головой и тусклым светом факелов.

Андерс видел, как тяжело приходилось его спутникам, ведь они были на Глубинных тропах впервые. Никто не шутил, не смеялся. Все были напряжены и наверняка каждый молил своих богов о том, чтобы быстрее убраться отсюда. Каждую ночь (или, точнее, то время, пока они спали — в туннелях не было понятно, день сейчас или ночь) он устраивался в своём спальном мешке недалеко от Мариан. Он тихонько наблюдал, как она спит, иногда мучаясь кошмарами. Тогда он вставал, накрывал ладонью её лоб, и сон её снова становился спокойным.

Однажды Хоук проснулась и резко перехватила его руку.

— А, это ты, Андерс. Извини, я подумала, это порождение тьмы, — облегчённо выдохнула она и отпустила его руку. — Что ты делал около меня?

— У тебя был кошмар, я хотел прекратить его. Но похоже, в этом уже нет необходимости.

Андерс направился обратно к своей постели.

— Андерс?

— Да?

— Я… мне… страшно. Можешь взять меня за руку? — Хоук вытянула руку в сторону мага. Он взял её в свою. Холодная.

— Не бойся, Мариан. Мы выберемся.

С тех пор они каждую ночь спали, держась за руки. Изабела кидала многозначительные взгляды в сторону Мариан, однако та лишь сердито качала головой.

* * *

Когда дверь святилища гулко захлопнулась за Бартрандом, Мариан несколько мгновений не могла сообразить, что же произошло.

— Ах ты, сукин сын, Бартранд! Вот доберусь я до тебя! Дерьмо жрать будешь! — первым опомнился Варрик, и начал что было силы колотить в дверь, за которой скрылся его непутёвый братец, прихватив с собой лириумного идола, которого они нашли здесь.

— Варрик, отойди! — предупредила Хоук, швыряя в дверь бомбу.

От двери лишь откололись маленькие камушки, не причиняя особого вреда. Варрик горько усмехнулся:

— Это гномья работа, так просто её не сломаешь.

— Мы в ловушке! Я не хочу здесь сдохнуть! Нужно придумать что-то, и побыстрее! — Изабела ходила из угла в угол и нервно крутила кинжалами.

— Вот и придумывай, а не мельтеши перед глазами, — хмуро заметил Фенрис.

Андерс смотрел на Хоук, ожидая, что скажет она. Мариан села на ступеньку, обхватив голову руками. Она подумала о матери и сестре, которые ждут её возвращения на поверхности. Нет, она просто не может позволить себе умереть здесь. Не бывает безвыходных ситуаций. Бывает просто очень сложно найти этот выход.

— Слушайте, — наконец позвала она своих спутников. — Обыщите каждый угол в этом зале. Если отсюда есть ещё один выход, мы обязаны его найти. Если нет выхода, то наверняка есть какая-нибудь слабая стена или перегородка, смежная с соседним залом или проходом. Мы попробуем проломить её.

Все принялись ощупывать стены и пол святилища в надежде найти слабое место.

— Ищите какие-нибудь скрытые механизмы, — посоветовал Варрик. — Гномы очень любят это дело. Надавливайте на камни в кладке, примерно на высоте гномьего роста.

— Все сюда! — после длительных поисков закричала, наконец, Изабела. — Здесь слабая кладка! И пламя факела колышется!

Используя заклинания Андерса и бомбы, им удалось обрушить небольшой кусок стены в дальнем проходе. Однако потолок святилища сразу же заходил ходуном, грозясь обрушиться им на головы.

— Уходим! Быстро! — скомандовала Хоук.

— А если там тупик? — поинтересовался Фенрис.

— А ты хочешь остаться здесь?

Не успели они сделать и пары шагов по открывшемуся туннелю, как за их спинами раздался грохот, и потолок зала всё-таки обрушился.

* * *

— Хоук, ты уверена, что стоило заключать сделку с тем… существом? Вдруг это демон?

— Это не демон, — возразил Андерс. — Не имею понятия, что это такое, но точно не демон.

— Успокойтесь, — уверенно сказала Хоук. — Мы ведь всегда можем его убить. Пусть покажет, где ключ от той двери, а уж после, если попробует обмануть нас, тут же превратится в кучку камней.

Они вошли в склеп, где должны были убить каменный дух, одержимый демоном голода, который мешал другим каменным духам питаться лириумом. Сначала там было пусто, но внезапно лежащие на земле камни пришли в движение. Они стали подниматься в воздух, притягиваться один к другому и вращаться, словно смерч. Затем в центре этой каменной воронки возникло свечение, и вот уже перед непрошеными гостями витал в воздухе хозяин склепа. Затем камни закрутились ещё быстрее, свет разгорелся так ярко, что начали болеть глаза. Все поняли, что это не к добру.

— В укрытие! — воскликнула Мариан и бросилась за ближайшую колонну.

Склеп озарился нестерпимо ярким светом. Мариан была уверена, что это необычный свет, однако проверять это у неё не было никакого желания.

— И как будем сражаться с этой… штуковиной? — Варрик старался перекричать гул, с которым исторгало свет каменное существо.

— Будем импровизировать, — ответила Мариан, доставая из-за спины клинки.

Ранить каменного духа оказалось не так просто. Оказалось, что нужно было атаковать его светящуюся сердцевину, до которой нужно было добраться через камни, вращающиеся вокруг неё с бешеной скоростью. Заклинание Андерса «каменный кулак» снова оказалось как нельзя кстати. С помощью него он выбивал камни с их «орбит», Варрик запускал в светящееся ядро свои разрывные болты, а Фенрис врубался в него мечом. Хоук и Изабела отбивались от мелких духов, которых призывал хозяин склепа. После очередного удара — все сбились со счёту, какого — дух загудел, камни закрутились быстрее и быстрее.

— Отходим, отходим! — крикнул Фенрис.

Земля под ногами заходила ходуном. Кто-то успел спрятаться в укрытие, а кто-то, включая Хоук, потерял равновесие и крепко приложился о землю. Хоук подняла голову, однако тут же опустила её назад, потому что камни, окружавшие духа, разлетелись во все стороны, грозя пробить головы всем, кто не успел увернуться. Ядро духа обнажилось. Камни разлетелись по дальним углам склепа, и Мариан поняла, что нужно использовать этот момент. Она резко подскочила, поудобней перехватывая клинки. Добежав до пылающего средоточия духа, Хоук с силой оттолкнулась ногами от земли и вонзила оба клинка в ядро, которое оказалось мягким, словно растаявшее масло. В следующий миг она поняла две вещи: что она победила духа, и что один из камней вернулся бумерангом прямо ей в спину. Всё её тело пронзила боль, а потом земля стремительно понеслась прямо к ней…

— Эй, Хоук, ты как всегда, — покачал головой Варрик, увидев, что Мариан открывает глаза.

— Да уж, — поморщилась Мариан. Она повернула голову и заметила, что Андерс склонился над Изабелой, а неподалёку сидел Фенрис, рукав его куртки был залит кровью. — Правда, похоже, в этот раз не мне одной досталось.

— Мне повезло, что я не особо высокий, — заметил Варрик. — А Блондинчик вовремя выставил магический щит, иначе бы его знатно приложило этим камнепадом.

Мариан попыталась встать. Спина отозвалась тупой болью, но наверняка болело бы ещё сильнее, если бы не Андерс. Закончив подлечивать Изабелу, Андерс подошел к Хоук. Она сразу отметила, каким измождённым он выглядит, прочитав столько исцеляющих заклинаний подряд.

— Андерс, как ты? — Мариан заботливо положила руку на плечо мага.

— Пара глотков лириумного зелья, и буду как новенький, — устало улыбнулся Андерс. — Ты напугала меня. Опять.

— Боюсь, придётся тебе к этому привыкнуть.

* * *

В дальнем конце склепа обнаружилась сокровищница. Сундуки, набитые золотом, драгоценностями и всякими гномьими вещицами. И само собой, каменный дух, который обещал дать им ключ от выхода из пещеры, этими сокровищами делиться не пожелал.

«И зачем ему тут золото», — недоумевала Мариан, отбивая летящие в неё камни.

Этот дух оказался намного слабее хозяина склепа, а потому бой быстро закончился. Мариан немного жалела это существо, ведь оно лишь хотело добыть пищу себе и более мелким духам.

«Но быть таким жадным тоже нехорошо, нам это золото на поверхности пригодится больше».

* * *

Киркволл встретил их ослепительным солнцем. С непривычки все щурились и потирали слезящиеся глаза. Перед тем, как свернуть в Клоаку, Андерс тихо сказал Мариан:

— Мне будет трудно заснуть, не держась с тобой за руки.

Хоук понимала, куда клонит маг. Возможно, это просто проявление его чувств, а возможно, это намек на то, что он приглашает её к себе на ночь? Как бы там ни было, Мариан не собиралась вестись на его провокации.

— И к этому тебе тоже придётся привыкнуть.

* * *

Дрожащей рукой Мариан толкнула дверь в дом. Все её тело сковал страх, который она не испытывала даже в ожидании нападения порождений тьмы на Глубинных тропах. Сердце её рухнуло в пятки, когда первое, что она увидела внутри, был храмовничий доспех. Хозяин доспеха обернулся, и Мариан узнала рыцаря-капитана Каллена, а за ним стояла…

— Мариан, дочка! — мать со слезами кинулась к дочери и разрыдалась на её груди.

— Миледи Хоук, — приветственно кивнул Каллен, — вы вернулись.

— Что здесь происходит? — требовательно спросила Мариан, переводя взгляд с рыцаря-капитана на Бетани, одетую в робу магов. Хотя она и так уже знала ответ.

— Мариан, я тоже рада тебя видеть. Ты вернулась, живая, — в голосе Бетани сквозил холодок, который ужалил Мариан в самое сердце. — Меня забирают в Круг.

— Я не позволю вам! — Хоук стремительно встала между Калленом и Бетани, одаривая храмовника сердитым взглядом исподлобья.

— Мариан, нет! Прошу тебя, не вмешивайся. Это должно было случиться рано или поздно, ты ведь знаешь это.

— Только не теперь, сестрёнка! — умоляюще произнесла Мариан, беря Бетани за руки. — Только не теперь! Я нашла на Глубинных тропах такие сокровища, которые нам и не снились! Мы выкупим поместье, будем жить там, как настоящая семья…

— О чём вы, миледи? Благодарите свою сестру за то, что она добровольно согласилась пойти в Круг, освободив всех вас от наказания за укрывание мага-отступника в своём доме, — вмешался Каллен.

Хоук гневно обернулась к храмовнику, раскрыв рот, чтобы послать его куда подальше, однако мать остановила её:

— Не спорь, дочка. Иначе я лишусь и тебя. Мы должны отпустить её.

Гневное выражение лица Мариан сменилось выражением нестерпимой боли. Губы её предательски задрожали, и она уткнулась в плечо сестры, стыдливо пряча навернувшиеся слёзы.

— Я вытащу тебя оттуда, Бетани. Клянусь, вытащу, — прошептала она.

— Лучше позаботься о маме, — ответила Бетани, и в этих словах Мариан услышала саму себя перед уходом на Глубинные тропы.

На сокровища, обнаруженные на глубинных тропах, ещё нужно было найти покупателя. Однако золота из тех сундуков, что остались после дележа между всеми участниками похода, (исключая отряд Бартранда, который как в воду канул вместе с идолом) вполне хватало на выкуп поместья. Наместник не смог разрешить вопрос с возвращением поместья законной владелице, Лиандре Хоук, даже не смотря на то, что Мариан оказала ему огромную услугу, найдя пропавшего сына. Поэтому дом оставалось только выкупить. Ну и, для начала, найти его нынешнего владельца.

После того, как Бетани забрали в Круг, Мариан чувствовала себя опустошённой. Всё это предприятие с походом на Глубинные тропы оказалось почти напрасным. На кой демон им этот дом, если Бетани не сможет жить в нём? Оставалось только сделать приятное матери, которая в этом доме выросла. Самой Мариан поместье и даром не было нужно. Она начинала ненавидеть Киркволл и уехала бы отсюда, будь у неё такая возможность.

Пока нанятые Мариан люди разыскивали владельца поместья и готовили все нужные бумаги, она бесцельно шаталась по городу. Однажды ноги сами занесли её в Казематы. Она хотела увидеть Бетани, убедиться, что у неё всё хорошо, но в то же время и боялась этой встречи, боялась, что сестра винит её за то, что оставила их с матерью без защиты. Ступив на площадь, Мариан заметила рыцаря-капитана Каллена и решила выведать у него, как поживает её сестра и можно ли с ней увидеться.

— Миледи Хоук. Какими судьбами здесь?

— Просто пришла проведать старого знакомого, — Мариан брякнула первое, что пришло в голову.

— У вас здесь есть знакомые? — удивился Каллен.

— Конечно есть. Вы.

— Странно, что вы решили меня проведать. Ведь последняя наша встреча прошла далеко не на дружеской ноте.

— Вы должны понять меня, капитан. Я только вышла на свет из тёмных туннелей, в которых бродила три с лишним недели. И тут, вернувшись домой, обнаруживаю, что у меня забирают сестру. Вы были бы дружелюбны на моём месте?

— Пожалуй, вы правы, — согласился Каллен.

— Тогда предлагаю забыть старые обиды. Лучше расскажите мне, как я могу увидеть сестру.

— Пока это невозможно. Она ещё не прошла Истязания.

— Но вы ведь сообщите мне, как только она их пройдёт? — вкрадчиво поинтересовалась Мариан, пустив в ход своё женское обаяние, что тут же смутило рыцаря-капитана.

— Эм… полагаю, она сама вам всё сообщит. Письма отправлять здесь не запрещается.

— Капитан…

— Рыцарь-капитан, — поправил Каллен.

— Рыцарь-капитан, — с нажимом повторила Мариан, — вы ведь понимаете, что Бетани будет писать только то, что нас успокоит. Мне же нужны достоверные сведения.

— То есть, если я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я докладывал вам о том, как идут её дела? — удивлённо подытожил Каллен.

— Сообщать, капитан, сообщать. Должна сказать, вы очень догадливы.

— Я… в мои полномочия такого не входит… — начал было Каллен.

— Я спасла ваших послушников.

— Я наградил вас.

— Вы говорили, что орден будет передо мной в долгу. Неужели выполнение моей маленькой дружеской просьбы так вас затруднит? — Хоук озорно провела пальчиком по стальному нагруднику Каллена, и он смущённо отступил назад. — В том подвале была куча одержимых магов, демонов из Тени… Пришлось даже убить одного демона желания…

— Д-демона желания? — судорожно сглотнув, переспросил Каллен.

— Да. Сталкивались с таким? — хитро улыбнулась Мариан.

— Я выполню вашу… дружескую просьбу. Но не требуйте от меня слишком многого.

По тому, как резко Каллен перевел тему, было понятно, что с демонами желания у него свои счёты, но Мариан было важнее, что он согласился.

— Что ж, я в долгу не останусь. Ожидайте моего визита… позже.

* * *

Хоук уже почти месяц не появлялась в его лечебнице, и Андерс начал подумывать, что она избегает его после Глубинных троп. Возможно, оно и к лучшему, потому что он начал к ней привязываться. Задумчиво разглядывая склянку со снадобьем, Андерс вздрогнул, услышав за спиной голос:

— У меня болит душа. Это поддаётся исцелению?

Маг обернулся и увидел Мариан. Она как-то осунулась за то время, пока они не виделись.

— Зависит от способа лечения, который ты выберешь. Это из-за Бетани?

Мариан вздохнула и уселась на кушетку. Немного помолчав, она махнула рукой:

— Не отвлекайся от работы. Я тут посижу немного.

Получив свою долю золота после Глубинных троп, все её товарищи разбрелись по своим делам, кроме Андерса и Мерриль, которая, однако, была чем-то очень сильно занята в своей лачуге. Пару раз Мариан навещала Себастьяна. Он не сильно удивился, узнав, что Бетани теперь в Круге, хотя и выглядел порядком расстроенным. Видимо, они с сестрой разговаривали об этом, и Бетани сообщила ему о своём решении пойти туда добровольно. И всё же Мариан было дико скучно, и она решила наконец нанести визит Андерсу.

— Ты не отвлекаешь. Наоборот, мы так долго не виделись, я рад твоей компании. Как твои дела?

— Да никак. Собираюсь выкупить поместье, но эта волокита с бумагами, по-моему, никогда не закончится. Без Бетани в доме дяди стало совсем скучно и тихо. Работы достойной пока не подвернулось, вот и тухну от безделья.

— Можешь помогать мне в лечебнице. Смешивать травы.

— Хочешь, чтобы вместо одной болячки у твоих пациентов появились и новые вдовесок? — усмехнулась Хоук.

— Ты умеешь читать?

— Что за глупый вопрос?

— Тогда ты сможешь прочесть, сколько и какого ингредиента нужно добавить, ничего сложного в этом нет.

— Ладно, уговорил. Показывай свои книжонки.

Хоук стала время от времени приходить в лечебницу и помогать Андерсу в приготовлении отваров и припарок. Он больше не делал попыток как-то флиртовать с ней, поэтому они общались чисто на дружеской ноте, чему Мариан была несказанно рада.

— А есть рецепт зелья от хандры? — листая один из фолиантов, спросила Мариан.

— Ты хандришь?

— Есть немного. Варрика нет, Изабелы нет… Скучаю по ним. Про Бетани уже вообще молчу… Кстати. Бетани… — Мариан вдруг задумчиво потёрла подбородок. — Андерс, завтра меня не жди, у меня появились кое-какие дела.

* * *

— Миледи, вы пришли. Я думал, вы уже забыли о своей «дружеской просьбе», — вместо приветствия заметил рыцарь-капитан Каллен.

— Ну вот ещё. Мариан Хоук ничего не забывает. Так что, есть у вас какие-нибудь новости?

— Ваша сестра успешно прошла Истязания. Теперь она стала полноправным магом круга.

— Это я знаю и так, она написала письмо. Есть ли какая-то не столь официальная информация? Её никто не обижает?

— Ну что вы. Ваша сестра — милая, покладистая девушка. И к тому же… кхм… красивая. Половина Казематов на неё засматривается.

— Я думала, храмовникам запрещены отношения с магами, — подняла бровь Хоук.

— Но никто не завязывает им глаза.

— А вы?

— Что я?

— Вы тоже засматриваетесь?

— Я? Я… как можно? Я рыцарь-капитан, у меня… эм… нет на это времени, — щёки Каллена порозовели, и он начал запинаться — верные признаки того, что он говорит неправду.

— Смотрите у меня, капитан, — пригрозила ему Хоук. — Я лично выколю вам глаза, если будете на неё пялиться.

— Не забывайте, с кем разговариваете, — попытался взять нить разговора в свои руки Каллен. В самом деле, не мог же он сказать, что старшая сестра нравится ему намного больше младшей. Точно ведь глаза выколет, это вполне в её духе. Ещё и язык отрежет.

— Как можно, — вкрадчиво улыбнулась Мариан. — Захочешь — не забудешь.

На один удар сердце Каллена подпрыгнуло где-то в горле, и он поспешно сглотнул подкативший ком.

— Что ж, РЫЦАРЬ-капитан. Не расслабляйтесь. Если вам затруднительно приглядывать за сестрёнкой, можете поручить это кому-нибудь другому.

— Нет, я… Мне не затруднительно. По крайней мере, пока.

С той поры Мариан стала приходить повидаться с рыцарем-капитаном пару раз в месяц. Бетани писала домой письма, мать уже виделась с ней, однако девушка не стала бы понапрасну беспокоить своих родных какими-то неприятными событиями Круга. Потому Каллен нужен был Мариан. Он мог рассказать то, что не досказала сестра. Со временем они с капитаном перестали разговаривать об одной только Бетани. Иногда Мариан заставала его не на площади, а у себя в кабинете, и они беседовали там. Каллен сам не знал, зачем ему это. У него никогда не было близких друзей среди храмовников, а тем более за пределами Казематов, а тем более друзей женского пола. С Мариан он чувствовал себя так легко, она с пониманием относилась к его проблемам, могла отвлечь его шуткой и подбодрить добрым словом. Он вынужден был признаться самому себе, что первое впечатление его об этой женщине было обманчивым. Сначала она показалась ему колкой и неприятной, но постепенно она раскрывалась ему со всё новых сторон.

— Я скоро начну ревновать, — с притворной обидой заметила Изабела, пробегая пальцем по животу Мариан. — Твои визиты к рыцарю-капитану стали слишком регулярными.

— Сама виновата, — усмехнулась Мариан, — пропала неизвестно куда на несколько месяцев. Мне было одиноко.

— А как же наш любимый целитель? У вас ведь была прекрасная возможность сблизиться. Вы так трогательно держались за руки на Глубинных тропах.

— Не вспоминай. Это была минутная слабость, — отмахнулась Хоук.

— Ага, длиной без малого две недели, — Изабела ущипнула Мариан в бок, и та тоненько пискнула.

— Мне ни к чему близость с ним, ты же знаешь. Он меня не интересует, как мужчина.

— А кто интересует? Сильные и мужественные храмовники? — Изабела уселась на Мариан и припечатала её руки к изголовью кровати. — Лучше сама признайся, иначе мне придётся выпытывать силой.

— Может, мне именно этого и хочется, — засмеялась Хоук.

— Тебе хочется мужчину, дорогуша. Когда ты последний раз была с мужчиной?

— Не помню, — отвернулась Хоук.

— Вот видишь. Ты в последнее время стала какая-то раздражительная. Уверена, всё дело в этом.

— Думаешь, этого целомудренного храмовника вообще возможно соблазнить? — с сомнением спросила Мариан.

— Расценивай это как вызов. Ты ведь победила дракона и непонятную каменную тварь, уж с одним храмовником точно справишься.

— Я подумаю над твоим предложением, — уклончиво ответила Мариан. — А пока лучше подкинь какую-нибудь работёнку, а то я уже помираю со скуки.

Не придумав ничего поинтересней, Мариан с Фенрисом, Изабелой и Варриком отправились посмотреть, как идут дела в шахте, а заодно добыть редкие ингредиенты для травника из Казематов. По пути туда они наткнулись на гнома и его спутников, отбивающихся от полчища гигантских пауков. После того, как совместными усилиями членистоногие были истреблены, гном представился Джаварисом и отметил, что впечатлён боевыми навыками Хоук и её спутников. Он сообщил, что заплатит им, если они избавятся от группы тал-васготов на Рваном берегу. Что ж, раз приключения сами нашли Мариан, отказываться от них не было смысла.

* * *

Каллен не находил себе места. Совсем недавно он обнаружил, что стал ждать прихода Мариан. В день, когда она, предположительно, должна была прийти, он то и дело посматривал в сторону ворот, описывал круги по площади и нервно потирал шею. А потом она появлялась в воротах, и он сразу чувствовал облегчение. Иногда в день прихода Мариан ноги сами несли его в кабинет, чтобы встретить Хоук вдали от посторонних глаз. Сегодня же солнце уже клонилось к закату, но Хоук всё ещё не было. Прошло ещё несколько дней, однако она так и не пришла. Несколько раз он бывал в городе, спрашивал о ней, но никто её не видел уже долгое время. Каллен начинал волноваться, не случилось ли чего. Тогда он собрался с духом и решился наведаться в дом Гамлена. Лиандра Хоук разволновалась, увидев его на пороге:

— Что-то с Бетани?

— Нет-нет, не волнуйтесь, я совсем по другому поводу. Я вообще-то искал её старшую сестру. Она обычно приходит ко мне… с важным докладом, но её уже некоторое время не видно.

— Я бы тоже хотела знать, где носит эту неугомонную девчонку. Около недели назад она ушла на Рваный берег и до сих пор не вернулась.

Каллен не на шутку забеспокоился:

— Я знаю, капитан стражников, Авелин, подруга вашей дочери. Если хотите, я могу попросить её, чтобы отправила кого-нибудь на поиски.

— Ну что вы, рыцарь-капитан. Она и раньше надолго уходила. Не утруждайтесь. Лучше подождём ещё немного. Она не пропадёт, я уверена.

— Что ж, тогда прошу меня простить за беспокойство.

У Каллена не было такой же уверенности, как у Лиандры, однако же он решил последовать её совету и подождать ещё несколько дней.

* * *

Прочёсывание Рваного берега и Расколотой горы заняло у них довольно много времени. Потом они нанесли визит в шахту, где, как оказалось, расплодились глубинные охотники и пауки. Рабочим пришлось прорубать еще один туннель, чтобы добраться до их гнезда, а потому их путешествие сильно затянулось. Правда, в свободное время они валялись на берегу моря, который стал относительно спокойным после истребления местной пиратской шайки. Мариан закапывала Изабеллу в песок, а Фенрис ворчал, что они занимаются ерундой.

Однажды на берегу неожиданно появился Андерс, который был очень недоволен тем, что его опять не взяли с собой. Правда он очень быстро пожалел, что покинул свою лечебницу, потому что вид купающихся в море женщин зарождал крамольные мысли в его голове. Как-то, задумчиво гуляя по берегу и не глядя по сторонам, он наткнулся на Мариан, которая выходила из воды в одной рубашке. Андерс остановился как вкопанный, не зная, куда деть глаза, так и норовившие зацепиться за сокровенные части женского тела, бесстыдно просвечивающие сквозь тонкую ткань.

— И почему это всё время оказываешься ты, — вздохнула Мариан, даже не делая попытки прикрыться. — Почему не Фенрис или Варрик?

— Я… я бы тоже хотел это знать, — честно признался Андерс.

— Пойду переоденусь, — равнодушно проговорила Мариан, удаляясь с пляжа.

Андерс проводил её несчастным взглядом, не в силах остановить себя от созерцания ягодиц Мариан, перекатывающихся под рубашкой.

— Бедный маг, — авторитетно заметила Изабела, выжимая рубашку, — должно быть, тяжело ему приходится.

— Ты о чём это? — уточнила Мариан, стягивая свою рубашку.

— Сколько нужно иметь выдержки, чтобы изо дня в день наблюдать твои обнажённые ножки и не иметь возможности к ним прикоснуться.

— А почему только маг? Почему не «бедный эльф»?

— А ты вообще уверена, что ему нравятся женщины? По-моему, он на них даже не смотрит.

— Я тоже не заглядываюсь на мужчин, но это не значит, что они меня не интересуют, — пожала плечами Мариан.

— У тебя есть я, — подмигнула Изабела.

— Немедленно оденься, а не то пожалеешь.

Вечером пошёл дождь. Пещера, в которой они укрылись, была довольно тесной.

— Эй, эльф, ты придавил мне ногу, — зашипела Изабела, пихая Фенриса.

— У кого-то слишком длинные ноги.

— Кто-то развалился, будто у себя в поместье.

— Хватит уже, всем мало места, — попытался утихомирить их Варрик. — Вон, берите пример с наших голубков, — он кивнул в сторону Андерса, у которого на плече мирно спала Мариан.

— Это случайность, — смущённо попытался оправдаться маг.

Мариан и правда уснула сидя. И во сне её голова упала на плечо устроившегося рядом Андерса. Само собой, он сел поближе к Мариан не просто так, однако не ожидал, что всё так обернется. Её волосы пахли дымом от костра и морской солью. Андерсу до боли в пальцах захотелось погладить их, но он сдерживался, боясь, что Мариан проснётся и отодвинется от него. Он тяжело вздохнул. На сколько хватит его самообладания, прежде чем он плюнет на всё и поцелует эту женщину, даже если после этого она метким ударом сломает ему нос или коленную чашечку — тут уж что подвернётся.

Утром Хоук проснулась от того, что рука её сильно затекла, став будто каменной, и обнаружила, что спала на коленях у Андерса. Она поспешно поднялась, покосившись на мага, однако тот мирно спал. Лицо его было таким по-детски безмятежным, острый нос и острый подбородок делали его чертовски симпатичным. Мариан задалась вопросом, зачем она каждый раз отталкивает мага, хотя, если бы захотела, могла в любую минуту заполучить его. Может быть потому, что это было слишком легко? Она вышла из укрытия. Мелкие капли слетали с листвы, а над морем уже поднималось солнце. Чудесное утро. Однако, сегодня рабочие уже должны были докопаться до гнезда, а потому самое время наведаться в шахту.

* * *

— Проклятый торгаш! Я чуть в штаны не наложил от одного взгляда Аришока! — гневно выругался Варрик, покидая лагерь кунари.

— Не хотела бы я оказаться один на один с этой грудой мышц, — передёрнула плечами Изабела.

— У тебя все мысли в одну сторону, пиратка, — буркнул Фенрис. Хоть он и не показывал этого, но Аришок тоже вызвал у него дрожь в коленках.

— Да ладно вам, — ободряюще сказала Мариан. — Зато теперь можете похвастаться, что говорили с самим Аришоком!

— Как-нибудь перебился бы без такого удовольствия, — проворчал Варрик.

— А мне он показался довольно здравомыслящим. В пределах кунарийского мировоззрения, конечно же. Странный они народ. Сами не выбирают свою судьбу, не имеют собственного мнения, а только следуют «велению Кун». Думаю, всем стало бы легче, если бы они убрались из Киркволла. И что их тут держит?

Мариан заметила, что Изабела как-то странно дёрнулась, однако списала это на остатки нервного напряжения от встречи с кунарийским полководцем и его грозной свитой. Получив от Джавариса около пяти золотых в награду за труды, они могли наконец разойтись по домам.

— Вернулась наконец-то, — сердито проворчала мать, однако заключила дочь в крепкие объятья. — Хорошо, что у меня вся голова уже седая, и дальше седеть уже просто некуда.

— Мама, да ты, никак, шутишь? — улыбнулась Мариан. — Прости, что заставила тебя волноваться.

— Мне не привыкать. Главное, что ты цела. Знаешь, сюда заходил рыцарь-капитан храмовников. Каллен, кажется. Тот, что приходил забрать Бетани.

Мариан поперхнулась водой из кувшина.

— Кто-кто приходил? Я не ослышалась?

— Он сказал, что ждал от тебя какого-то важного доклада, но ты давно не приходила, и он волнуется.

Тут Мариан расхохоталась:

— Волнуется, говоришь? Вот так новости!

— Даже предлагал сообщить твоей подруге, Авелин, чтобы отправила кого-то из стражников поискать тебя.

— Он что, заболел? — удивилась Мариан. — С каких это пор он беспокоится о моём здоровье?

— Навести его, дочка. Заодно узнай, как там Бетани. Она давно уже не писала.

* * *

Войдя после вечернего обхода к себе в кабинет, Каллен вздрогнул от неожиданности, увидев сидящую возле стола Мариан. Она обернулась на звук шагов, и Каллен заметил, что вечно бледная кожа сильно загорела на солнце, отчего её ярко-голубые глаза будто светились изнутри. Мариан не была красавицей в привычном понимании, однако при взгляде на неё сердце Каллена начинало биться быстрее, и он ничего не мог с этим поделать.

— Рыцарь-капитан! — приветливо улыбнулась девушка. — До меня дошли слухи, что вы волновались о состоянии моего здоровья.

Каллен мысленно обрадовался, что в комнате не так много свечей, а потому Хоук не должна заметить, что кровь прихлынула к его лицу.

— Я спрашивал о вас в городе, но никто ничего не знал, тогда я наведался к вашей матушке.

— Так вы ещё и в городе спрашивали? — с непритворным удивлением уточнила Мариан.

Каллен понял, что сболтнул лишнего.

— Ничего, мне даже приятно ваше внимание, — примиряюще сказала Хоук и, не дожидаясь, пока капитан смутится окончательно, быстро добавила, — так что, как дела у Бетани? Мама говорит, она давно не писала.

— С вашей сестрой всё в порядке, — Каллен с готовностью ухватился за предоставившуюся возможность сменить опасную тему. — Недавно мы выявили среди магов малефикара, который переписывался с заговорщиками в Нижнем городе. Поэтому решено было временно запретить переписку. Но ваша мать может повидаться с дочерью. Вы тоже, если пожелаете.

— Я… не уверена, что она хочет встречи со мной. Боюсь, она всё ещё злится на меня, — с сомнением покачала головой Мариан.

— Вы не узнаете, пока не попробуете с ней поговорить.

— Верно. Но я, похоже, тоже ещё не готова… Что ж, не буду больше вас задерживать. В моё отсутствие накопилось много дел, требующих моего внимания.

— Вы совсем меня не задерживаете, напротив… — Каллен прикусил язык. Да что это с ним? — Но если у вас есть дела, я конечно же не…

Каллен вновь заставил себя замолчать. Ещё немного, и он окончательно потеряет контроль. Похоже, он по ней скучал. Тяжело поверить, просто невозможно, но это было так. Мариан сделала шаг в сторону двери, но неожиданно остановилась, поравнявшись с Калленом. Она внимательно посмотрела ему в глаза, гадая, о чём он мог сейчас думать. Поддавшись внезапному порыву, она подошла к нему вплотную и медленно приблизилась к его лицу. Храмовник застыл, как вкопанный, под доспехами все его мускулы напряглись. Мариан закусила губу, изучая лицо Каллена. У неё давно не было мужчины. Очень давно. Даже поцелуя. Только прикосновение Андерса к её бёдрам. Мариан словно в тумане потянулась к его губам, однако с Каллена внезапно спало оцепенение, и он остановил её, взяв за плечи.

— Не надо, — прошептал он, и Мариан услышала, как сбилось его дыхание. — Иначе… трудно будет остановиться.

— Зачем останавливаться? — с придыханием вторила ему Мариан.

Да катись оно всё на Глубинные тропы ко всем архидемонам, вместе взятым!

Каллен резко притянул Мариан к себе, и жадно впился в её губы, словно они были последним, что у него оставалось в жизни. Мариан почувствовала, что ноги её подкосились, а голова в одно мгновение пошла кругом. Не помня себя, она снова и снова искала своим языком его, жадно приоткрывая рот, утопая в этом блаженстве. Казалось, что так прошла вечность, пока они наконец не отстранились друг от друга. Мариан бессильно и будто немного виновато опустила голову, прислонившись лбом к холодному металлу доспехов. Каллен коснулся губами её макушки, и так они стояли ещё какое-то время.

— Прости, — наконец сказала она. — Наверное, не стоило…

Каллен молчал, не зная, что ответить. Он сам виноват, не стоило ходить в её дом, не стоило пускать её в кабинет. Надо было ограничиться дружескими беседами на площади. Но разве можно противостоять искушению, когда рядом такая привлекательная, яркая и неординарная женщина?

— Мне не стоит больше приходить, — осторожно начала Мариан.

— Нет! — громче и поспешней, чем стоило, возразил Каллен. — Нет. Приходи. Когда захочешь.

Мариан посмотрела на него, раздумывая, как отнестись к его просьбе, и наконец, эхом повторила:

— Когда захочу…

* * *

— Ты сегодня сама не своя, — заметила Изабела, опрокидывая в себя стопку виски. — Будто в облаках витаешь.

Мариан подняла на пиратку виноватый взгляд.

— Ну выкладывай уже, не томи, — потребовала Изабела.

— Каллен…

— У-у, всё понятно. Храмовничек попался в сети твоего обаяния?

— Вроде того. Он… Мы поцеловались.

— Да неужели! — воскликнула пиратка. — За это стоит выпить! Что-нибудь ещё, более… пикантное?

— Нет, но он сказал, что я могу приходить, когда захочу.

— А ты захочешь?

— Пока ещё не решила, — пожала плечами Хоук.

— Как это не решила? Да ты взгляни на себя, у тебя на лице написано: «Каллен, возьми меня»! — Изабела захохотала и наполнила свою рюмку. — Эх, и всему-то тебя надо учить. Давай, возьми его в оборот. А потом, когда он растает, попроси его приглядывать за твоей сестрой как следует, оберегать её, защищать, когда нужно. Пусть отрабатывает.

— Предлагаешь мне расплачиваться телом за безопасность Бетани?

— Ну почему сразу «расплачиваться»? Просто совместишь приятное с полезным.

— Ты отпускаешь меня к нему? — с сомнением поинтересовалась Мариан.

— А разве я могу не пустить? Вдруг он — любовь всей твоей жизни?

— Не мели чушь! — Мариан выхватила рюмку из рук пиратки и залпом её выпила.

* * *

Прошла неделя или около того. Мариан гадала, сильно ли неприлично будет, если она наведается к храмовнику уже сейчас. С другой стороны, он ведь сам сказал ей приходить, когда она захочет. Никто его не тянул за язык. Да даже если она придёт, что она ему скажет? Как ей себя вести? Кажется, в присутствии Каллена она начинала терять самообладание — сказывалось долгое отсутствие близости с мужчиной. В конце концов, она, пригубив лучшего вина из запасов трактирщика, направилась в Казематы, как только солнце коснулось горизонта.

— Кто идёт? — остановил её в воротах храмовник, стоящий в карауле.

— Мариан Хоук. У меня срочное сообщение для вашего капитана.

— А-а, миледи Хоук. Проходите, рыцарь-капитан должен быть у себя.

Мариан замешкалась перед дверью храмовника, подумывая, не зря ли она вообще пришла. Затем всё же набралась решимости и постучалась. Услышав глухое «войдите», она шагнула в полумрак кабинета. Каллен вешал на стойку для доспехов свой нагрудник, оставшись в одной рубашке и штанах.

«Как кстати, — отметила про себя Мариан, — не придётся долго возиться с застёжками».

— М-мариан? — растерянно заморгал храмовник. — Не ожидал тебя в такое время.

— Я… я соскучилась, — Мариан решила не тянуть резину и не играть в недотрогу. В конце концов, она пришла сюда со вполне определённой целью.

Она обогнула стол и села на его край, закинув ногу на ногу и удовлетворённо отметив, что Каллен неотрывно следит за её движениями. Она взяла со стола первое, что попалось под руку, и это оказалось перо. Мариан повертела его в руках, затем провела им от уголка губ вниз, к шее, затем по ключице и остановилась у выреза куртки, под которую предусмотрительно ничего не надела. Реакция Каллена не заставила себя ждать. Он шагнул к Мариан, отнял у неё перо и, отбросив его в сторону, привлёк девушку к себе. Они снова целовались, пока не начали задыхаться от нехватки воздуха. Сердце Мариан бешено стучало в груди, в голове стоял шум, а перед глазами всё поплыло. Она не помнила, как оказалась в смежной комнате, служившей Каллену спальней, прямо на его кровати.

Он потянул на себя её куртку, ещё чуть-чуть, и пуговицы полетели бы во все стороны, но она вовремя отвела его руку и расстегнула их со словами: «Мне ещё через весь город возвращаться домой». Каллен покрывал поцелуями её шею, плечи, спустился ниже, и Мариан почувствовала его обжигающее дыхание на своей груди. Создатель, она забыла, когда в последний раз мужчина так касался её! Она запускала руки в его кудри, гладила его шею, постанывая и выгибаясь под его ласками. Казалось, ещё немного, и она потеряет сознание от наслаждения. Мариан почувствовала, как тело Каллена сотрясает мелкая дрожь — наверное, у него тоже давно не было женщины. Наконец, она требовательно потянула завязки на его штанах, и дальше её сознание окутала пелена блаженства.

* * *

Каллен оказался прекрасным любовником, вопреки ожиданиям Мариан. Она полагала, что храмовники более сдержанны и целомудренны, однако иногда Каллен умудрялся удивлять её. И не только в постели. Однажды, когда она в очередной раз пришла к нему, он заявил, что не намерен больше ужиматься на тесном храмовническом ложе. У него был один знакомый в Верхнем городе, который на неопределенный срок уехал по делам в Ферелден, и теперь его поместье пустовало. Отныне они будут встречаться там. Мариан не поверила своим ушам, пока Каллен не показал ей это поместье.

Лиандра каждый раз провожала свою дочь, уходившую вечерами неизвестно куда, удивлённым взглядом, однако вопросов не задавала. Бумаги на их собственное поместье были уже почти готовы, и она занялась приготовлениями к переезду.

Мариан старалась не злоупотреблять вниманием Каллена. Всё шло к тому, что они вполне могли бы съехаться и жить вместе, однако к такому она не была готова. Её вполне устраивали эти совместные вечера без каких-либо обязательств. К Каллену она питала самые тёплые чувства, она понимала, что встречается с ним не только из-за Бетани или из-за плотских удовольствий. С ним она чувствовала себя уютно, защищённо, легко. В отсутствие Бетани он стал для неё самым близким человеком, которому она полностью доверяла. Да, это качество Мариан ценила в нём особо — ему можно было доверять, он надёжный человек. Но всё же она начала замечать, что для Каллена их отношения стали чем-то большим, нежели просто постельными развлечениями, чем просто вечерними посиделками за разговорами о том — о сём. Мариан не хотела давать ему ложных надежд относительно своих чувств. Меньше всего она бы хотела ранить его и больше всего она боялась, что он заведет разговор о чувствах, спросит её… Она слишком хорошо понимала, что значил его взгляд, слишком очевидно было для неё то, как он смотрел. Мариан не могла собраться с силами, чтобы первой начать подобный разговор.

В тот вечер они сидели с Изабеллой в поместье друга Каллена и неторопливо потягивали вино.

— Так я не поняла, ты хочешь с ним быть, или не хочешь?

Мариан тяжело вздохнула:

— Очень хочу. Но я боюсь, что он поставит вопрос ребром. Спросит, что я чувствую… А я ещё не готова, понимаешь? За эти пару лет я так привыкла к постоянным опасностям, к срочным заданиям, к тому, что рискую своей жизнью изо дня в день. Я не чувствую, что могу сейчас отпустить всё это и вести спокойную жизнь вместе с мужчиной.

— Как же всё сложно, — с кислой миной проговорила Изабела. — У меня есть идея. Если ты сама боишься признаться своему храмовничку, что не готова к серьёзным отношениям, то нужно намекнуть ему об этом. Как можно прозрачней.

— У тебя есть конкретное предложение?

— Есть, — хитро подмигнула пиратка. — Но не могу гарантировать, что это придётся по душе вам обоим…

* * *

— Каллен, у нас гости, — сообщила Мариан, как только храмовник переступил порог. Она обвила его шею руками и начала осыпать его поцелуями. — Если ты сытый, то предлагаю не откладывать и прямо сейчас приступить к знакомству.

Каллена насторожило такое поведение Мариан. Он неохотно согласился, и они вместе поднялись в спальню. Удивлению Каллена не было предела, когда он увидел там Изабелу. Он даже не нашёлся, что сказать, а потому лишь вопросительно посмотрел на Хоук.

— Видишь ли, я подумала, что нам стоит разнообразить наши любовные приключения, — промурлыкала Мариан.

— Р-разнообразить? — почти испуганно переспросил Каллен, предполагая худшее.

Изабела подошла к храмовнику и обвила его шею. Каллен собирался скинуть с себя её руки, однако она помешала ему неожиданным поцелуем.

— Мариан, что происходит? — требовательно спросил Каллен, когда пиратка отстранилась от него.

— Тише, красавчик, — Изабела приложила палец к его губам, заставив замолчать, и добавила. — Просто расслабься. Тебе понравится. Нынешний король Ферелдена не жаловался…

Мариан приблизилась к парочке и нежно провела по щеке Каллена:

— Не волнуйся, милый. Доверься мне…

Это была одна из самых сумасшедших ночей в жизни Каллена. Делить постель с двумя женщинами одновременно было невероятно. Он сам даже не подозревал, что может удовлетворить двух сразу. Были моменты, когда он спрашивал себя, не сон ли это? Может, он вновь вернулся в башню на озере Каленхад, и его искушают сразу два демона желания?

Изабела покинула поместье сразу после окончания действа. Мариан улеглась Каллену на плечо и осторожно спросила:

— Ты… не злишься на меня?

Каллен несколько мгновений молчал, потом ответил:

— Даже не знаю, что и думать. С одной стороны, было безумно приятно. Но с другой… Мариан, — он поднялся на локтях, и Хоук пришлось отодвинуться от его плеча, — я не хочу ни с кем делить тебя. Даже с женщиной. А ты? Разве ты можешь смириться, видя меня с другой?

Мариан не ожидала такого простого, но искреннего вопроса. Она не знала, как ответить, чтобы не ранить его чувств.

— Я давно хотела это попробовать, — уклончиво сказала она, — вот и попробовала. Если не хочешь, больше не будем это повторять.

— А если захочу, то повторим? — удивлённо переспросил Каллен.

Мариан поняла, что загнана в угол.

— Каллен, ты задаёшь слишком сложные вопросы. Я не знаю. Пожалуйста, не требуй от меня ответов, которые я пока не готова дать.

— А когда ты будешь готова? И вообще, будешь ли? — с сомнением проговорил Каллен, опускаясь на подушки. — Иногда мне кажется, что ты со мной только из-за своей сестры.

Его слова ужалили больнее самой острой иглы. Но не этого ли она добивалась? Мариан ведь хотела показать ему, что её чувства не так серьёзны. Что ему не стоит рассчитывать на настоящую любовь, и всё в таком духе. Но ведь дело было не в нём, дело было в Мариан. Ей нужно было больше времени, чтобы полюбить. Намного больше. Даст ли ей Каллен это время?

* * *

Прошло уже почти два года после возвращения Мариан и её спутников с Глубинных троп. И только теперь наконец-то удалось вернуть поместье Амеллов, по праву принадлежавшее Лиандре Хоук. После долгих уговоров, Каллен наконец согласился посетить особняк. Лиандра была безмерно удивлена появлению рыцаря-капитана в доме. Особенно в качестве «близкого друга» Мариан. Однако он оказался вежливым и внимательным молодым человеком, а потому женщина очень быстро расслабилась.

— Спасибо за ужин, мама, — наконец встала из-за стола Мариан. — Мы с Каленом пойдем наверх, если ты не возражаешь.

— Тебе нравится здесь? — спросил Каллен, выглядывая в окно на площадь, залитую лучами заходящего солнца.

— Если ты имеешь в виду, стал ли уже этот особняк моим домом — то нет. Однако он довольно уютный. Особенно теперь, когда ты здесь, — Мариан улыбнулась и обняла Каллена, приблизившись к нему сзади. — Ты стал каким-то задумчивым в последнее время. Что-то не так? Ты же знаешь, я готова выслушать.

Каллен вздохнул и тихо проговорил:

— Мариан, я очень много думал о нас после той… ночи.

Мариан напряглась, потому что поняла, что момент, которого она больше всего боялась, наконец настал. Она промолчала, ожидая, что ещё скажет Каллен.

— Знаешь, Мередит недавно сказала мне, что я стал слишком… мягким. И это не совсем подходит моей должности. Я должен взять себя в руки, иначе она найдет на моё место кого-то более достойного.

— Каллен, — поражённо сказала Мариан, — ты… ты расстроен, да? Прости, наверное, это моя вина…

— Нет, совсем нет, — Каллен положил свою ладонь поверх её руки, всё ещё не оборачиваясь. — Точнее, конечно, дело в тебе… То есть, в наших отношениях. Но ведь я делаю всё это осознанно, я понимаю, какие могут быть последствия. Так что не переживай на этот счёт. Гораздо важнее другое. Я кое-что понял.

Мариан затаила дыхание. Ей вдруг стало страшно. Так страшно ей не было, даже когда они оказались запертыми в святилище на Глубинных тропах.

— Я с самого детства стремился стать храмовником. И не просто стать, а быть хорошим храмовником. У меня были свои идеалы, взгляды, и я всегда старался следовать им. Я никогда не задумывался о жизни, которая у меня могла быть вне Круга. Вдали от магов, от демонов… Но раз за разом разочарования преследовали меня. Самым большим из них был, тот кошмар в редклифском Круге. Слышала об этом?

— Да, но без подробностей, — честно призналась Мариан.

— Я был там, когда все маги разом стали одержимыми. Всех моих друзей перебили на моих глазах, а меня самого пленили и пытали… Пока Героиня Ферелдена не спасла меня. Тогда-то я твердо решил для себя, что маги все как один опасны. И надо держать их в строгости, в беспрекословном повиновении, иначе весь тот кошмар мог повториться. Я, в какой-то мере, сам стал одержимым этой идеей. Изолировать магов от общества. Контролировать магов.

Сердце Мариан сжалось. Она и подумать не могла, что пережил Каллен. Ей стало жаль его. Хотя вряд ли ему нужна была её жалость.

— Но тут появилась ты, Мариан. И я узнал, что в этой жизни есть кое-что важнее Кругов, магов, одержимостей… Это семья, Мариан, — тут Каллен повернулся и заглянул Хоук прямо в глаза. — С тобой я чувствую себя свободным. Мне не надо никого охранять, бояться демонов. С тобой я обычный мужчина, которому долгое время не хватало простой нежности. Я… я бы хотел оставить службу.

— Что? — удивлённо переспросила Мариан. Такого развития событий она не ожидала.

— Ты не ослышалась. Ради тебя я готов оставить службу. Я хочу семью, Мариан. Дом… детей… с тобой.

Эти слова застали Мариан врасплох. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Она могла дать Каллену дом, постель. Но семья… Семью ведь строят по любви. А она Каллена не любила. По крайней мере, так ей казалось.

— Потому я хочу спросить, готова ли ты? Хочешь ли ты этого так же, как я?

— Я… Каллен, всё это так неожиданно. Мы ведь вместе чуть меньше года…

— Хочешь сказать, тебе мало этого времени? Мариан, ты ведь уже достаточно знаешь меня. Я такой, какой есть, и ничего не утаивал от тебя.

— Да, но… Пойми, я столько времени провела в скитаниях, не имея собственного дома и средств к существованию, постоянно рискуя жизнью ради пары золотых. Я даже не думала, что всё это когда-нибудь кончится и придёт время создавать семью.

— Я понимаю тебя. Но прошу, подумай над моими словами. Я не хочу торопить тебя. Понимаю, тебе через многое пришлось пройти за эти годы. Но это не может продолжаться вечно. Если ты готова идти со мной дальше — так пора идти.

— Обещаю, что подумаю.

— Хорошо. А теперь, позволь мне вернуться в Казематы.

— Ты не останешься?

— Не сегодня.

* * *

Мариан была зла. Зла и разочарована. Храмовник оказался настроен слишком серьёзно. Она никак не ожидала, что он вот так запросто сможет оставить свою обожаемую Мередит, магов, на охране которых он был почти помешан, и променять всё это на тихую семейную жизнь. Мариан была поначалу уверена, что он настолько пропитался антимагическим настроем, что будет до самой старости бдеть в этих Казематах. А тут — на тебе, чуть ли не предлагает ей выходить за него замуж. И почему всё вечно так усложняется? Почему всё не может быть проще?

Мариан осушила бутылку и откинулась в кресле. И вообще, как она могла строить свою жизнь, когда Бетани заперта в этом проклятом Круге? Она всё ещё не оставляла мысли о том, чтобы рано или поздно вызволить сестру и убраться подальше от Киркволла. И Каллену в этих планах совсем не было места. Видимо, ничего не поделать.

Через несколько дней Каллен пришёл в поместье Амеллов. Весь его вид говорил о бессонных ночах и тяжких думах, снедающих его. Мариан для храбрости пригубила вина и вышла встречать храмовника.

— Я… успела соскучиться, — улыбнулась она, стараясь начать разговор на непринуждённой ноте.

— Я скучаю по тебе каждую минуту, когда мы не вместе, — несмотря на теплоту его слов, лицо Каллена по-прежнему оставалось серьёзным.

— Тогда скорее нужно наверстать упущенное, — Мариан, хитро улыбнувшись, обвила руками шею храмовника и потянулась за поцелуем. Сначала он почти не отвечал на её ласки, но потом наконец сдался.

Каллен в задумчивости стоял у камина, когда Мариан, накинув халат, приблизилась к нему.

— Я знаю, ты ведь пришёл не просто так, — осторожно начала Хоук.

— Верно. И я бы очень хотел услышать ответ. Не стоит мучить ни меня, ни себя.

— Мучить? Свидания со мной стали для тебя мучением?

— Пойми меня правильно, — вздохнул Каллен. — Я не знаю, что ты чувствуешь ко мне, и это мучает меня. Скажи уже, что ты решила. О моих чувствах ты знаешь…

— Как я могу знать, если ты о них никогда мне не говорил?

— Не притворяйся, прошу тебя. Ты не настолько глупа, чтобы не видеть очевидного.

— Ходишь вокруг да около, но при этом хочешь от меня внятного ответа, — Мариан сердито скрестила руки на груди. Она просто тянула время, боясь приблизиться к решающему моменту.

— Что изменят мои слова? Тебе станет легче, если я скажу, что люблю тебя?!

Мариан вздрогнула. Стиснула зубы. В носу предательски защипало. Неужели она оттолкнёт от себя человека, который её любит, только из-за собственной слабости и мнимой неготовности к совместной жизни?

— Молчишь?

— Прости, Каллен. Мне очень жаль, — прошептала Мариан и закрыла глаза, чтобы скрыть подступающие слёзы.

— Жаль? И всё? — Каллен с выражением крайнего изумления повернулся к Хоук, и голос его дрогнул.

— Я… не могу дать тебе того, что ты просишь. Не сейчас.

— То есть, как это «не сейчас»?

— Каллен, мне нужно ещё немного времени. Прошу, давай не будем торопить события…

— Что даст тебе это время? Что изменится за месяц, за два? Хотя нет, подожди. Изменится. Ты можешь погибнуть на очередном сумасбродном задании, а меня может прикончить одержимый маг, обернувшийся демоном. Если ты хочешь быть со мной, просто будь здесь и сейчас, но по-настоящему.

— Для меня всё уже по-настоящему. Но это… самое большее, что я могу дать тебе сейчас, — Мариан набралась смелости и подняла глаза на Каллена. Уголки его губ опустились. Он смотрел на неё в полном разочаровании и непонимании. Да, он не понимал, как женщина, которая хочет быть с ним, не может дать ему того, что само собой разумеется у большинства мужчин и женщин.

— Тогда… Я должен вернуться к службе.

— А что с нами?

— Боюсь, никаких «нас» уже не может быть. Мариан, мне мало одних этих встреч с тобой. Я хочу быть с тобой каждую минуту. Засыпать и просыпаться с тобой… Растить наших детей.

— Но ты можешь быть со мной! Просто останься, живи здесь.

— Ты же понимаешь, я не имею в виду простое сожительство.

— Если бы ты дал мне время… — умоляюще произнесла Мариан.

— Время ничего не изменит, — Каллен покачал головой и взял с вешалки куртку.

«Но для меня изменит! Всё, что мне нужно — время! Не уходи!»

Мариан оцепенело стояла и смотрела на него. Она не могла пошевелиться, не могла остановить его. Ей казалось, что всё это сон, что вот-вот она проснётся… Каллен взялся за ручку двери.

— Любишь и бросаешь, — горько сказала она.

Каллен обернулся. Несколько секунд он смотрел на Мариан, то ли прощаясь, то ли раздумывая, не стоит ли остаться. Но затем он развернулся и покинул комнату. Мариан поняла, что он уже не вернётся.

Жизнь Мариан закольцевалась в какую-то бессмысленную череду одинаковых событий. Вечера она проводила в компании бутылки, а ещё Изабелы или Фенриса, если они соизволяли почтить её своим присутствием. Потом она засыпала тревожным сном, потом просыпалась с больной головой, катаясь по постели, потом опять напивалась — и всё по новой. Иногда эта череда прерывалась нравоучениями Варрика или Андерса, который приносил ей лекарство от похмелья и головной боли. Однажды они вздумали подсунуть ей склянку с зельем, вызывающим отвращение к спиртному, после чего она перестала их пускать в поместье. Однако Лиандра Хоук была не согласна с такой несправедливостью, и когда в очередной раз на пороге комнаты появился Варрик, Мариан подобрала бутылки и молча направилась прочь. Как потом выяснилось, в поместье, где обосновался Фенрис. Однако и там ей не дали спокойно топить горе в бутылке.

— Так-так, и что это здесь у нас? Беглый эльф-раб и поехавшая от любовного недуга разбойница, имеющая кровное родство с благородным родом Амелл, что, однако, не мешает ей вести себя хуже последнего портового пьяницы, — насмешливо разглагольствовал Варрик, глядя на уже порядком надравшихся друзей.

— Пшёл прочь, зануда! — зарычала Мариан, и Варрик увернулся от летящей в него бутылки.

— Если ты не завяжешь с пьянством, придётся мне просить Мерриль использовать магию крови…

— Ты просто завидуешь, что она проводит со мной больше времени, чем с тобой, — с заплетающимся языком выдал Фенрис и громко икнул.

— А-а, так вот в чём дело! — глупо хихикнула Мариан, и посмотрела на Варрика через бутылочное дно, отчего он стал казаться ей зелёным. — Имей в виду, если только эта эльфийка приблизится ко мне, тут же сдам её храмовникам!

Варрик покачал головой. С одной стороны, он понимал, что со временем это пройдет, и прежняя Мариан вернётся к ним. Но с другой стороны, его пугало количество времени, необходимого на просветление разума его подруги. Ему было горько видеть её такой, и ещё горше оттого, что он ничем не мог ей помочь. Он махнул рукой и пошёл прочь из особняка. Мариан проводила его затуманенным взглядом, а затем повернулась к Фенрису:

— Ну что, откупорим ещё одну?

— Тебе уже хватит, детка, — отрицательно качнул головой Фенрис.

— Пф-ф-ф-ф! И ты туда же! А я-то думала, ты мне друг. Думала, ты меня понимаешь…

— Понимаю. Но стоит ли так убиваться из-за мужчины?

— Это не просто мужчина! — взвизгнула Мариан. — Это мужчина, который сначала признался мне в любви, а потом бросил меня! Понимаешь? Бро-сил! Я, грит, тебя люблю, но бр-рошу!

Закрыв глаза, Мариан откинулась спиной на кучу тряпья, которая служила им сиденьем или чем-то вроде того. Эльф опустился рядом, приподнявшись на локте, украдкой разглядывая её черты лица. Они никогда не были близкими друзьями, но Хоук всегда поддерживала и выручала Фенриса. Даже не смотря на то, что их взгляды на магию в корне различались, они находили общий язык и иные темы, объединяющие их. Наверное, если бы Мариан не была такой ветреной в отношениях с мужчинами, он мог бы влюбиться в неё. Но она слишком много флиртовала направо и налево, а теперь вот этот храмовник… Такого Фенрис не мог стерпеть. Он ненавидел делиться, особенно женщиной с другими мужчинами. Если она уже была чьей-то, и он об этом знал, то она уже не могла стать его женщиной. Она уже была чужой. И всё же… Всё же Мариан была удивительной женщиной. Такой притягательной, такой необыкновенной…

— Хоук? — тихо позвал эльф.

— М?

— А ты могла бы… могла бы так же страдать из-за мужчины… другой расы?

— Чего? — Мариан удивлённо раскрыла глаза, а затем истерически рассмеялась. — Какой, например? Гнома, что ли? Только представь, что я сохну по Варрику! А-а-ха-ха! Да мне иногда хочется его мальчиком назвать. Или сынком. Этого кроху!

— Думаю, его бы обидели такие слова.

Мариан сделала серьёзное лицо:

— А, так ты не шутишь? Ну, в общем, нет, другие расы меня не привлекают, уж прости. Не обижайся. Ничего не имею против тебя, против вообще всех эльфов и гномов, да демон с ними, против кунари тоже. Но дальше дружбы у нас ничего не зайдёт.

— Ясно, — неопределённо сказал Фенрис, и замолчал.

— А ты? — вдруг нарушила тишину Мариан. — Ты мог бы полюбить человеческую женщину?

На лице эльфа отразились непонятные эмоции. То ли горечь, то ли обречённость…

— Мог бы, — честно ответил он. — Для меня раса не имеет большого значения.

— Вот так новость, — усмехнулась Мариан, вновь закрывая глаза. — А я-то думала, ты можешь только ненавидеть всех подряд.

— Дура, — услышала Хоук голос эльфа, и в следующее мгновение ощутила на своих губах поцелуй, пахнущий вином. Мариан растерялась, тело плохо слушалось её из-за количества выпитого. Она слабо оттолкнула Фенриса, но тот уже отстранился сам. Хоук непонимающе уставилась на него.

— Ну что? Отличается поцелуй с эльфом от поцелуя с человеком? — криво усмехнувшись, спросил он.

Мариан секунду помедлила, пытаясь сфокусировать взгляд на лице эльфа и понять, какие эмоции он сейчас испытывает, а затем ответила:

— Нет. Совсем не отличается. Но ты, по-моему, сегодня перебрал. Я, пожалуй, пойду.

Она попыталась встать, однако ноги подкосились, и она брякнулась обратно на кучу тряпья. Фенрис покачал головой и изрёк:

— Я тебя провожу.

— Ты сам на ногах еле стоишь, — хмыкнула Хоук.

— А ты вообще не стоишь.

Так, держась друг за друга, они побрели в сторону поместья Амеллов.

* * *

Мариан открыла глаза. Шторы были плотно задернуты, и она не знала, который час. Попытавшись встать, чтобы выглянуть в окно, она ощутила острый приступ боли, словно раскалывающей её голову пополам. Обхватив голову руками, она рухнула обратно на постель. Через некоторое время она проснулась снова, но голова всё так же болела. Ничего не оставалось, кроме как спуститься вниз на кухню за каким-нибудь целебным отваром.

— Бодан? Бодан, спаси меня. У меня страшно болит голова. Можешь мне сделать какое-нибудь пойло, чтобы облегчить мои страдания? — еле слышно проскрипела Мариан.

— Да, госпожа Хоук, вы пока ложитесь, я скоро буду, — понимающе кивнул гном.

Когда Мариан в третий раз за это утро открыла глаза, она увидела Андерса, сидящего возле её кровати.

— Кажется, я просила принести мне лекарство, а не колдующего мужика, — морщась от боли, проворчала она.

— Колдующий мужик принёс тебе лекарство, хотя ты и отказалась пускать его на порог.

Андерс протянул ей склянку, и Мариан послушно выпила залпом содержимое.

— Что, даже не будешь гнать меня взашей? — удивлённо усмехнулся маг.

— Просто заткнись. Ты не представляешь, как мне хреново.

— Да уж, и никакого желания нет представлять. Ты спи. А я подожду здесь, чтобы убедиться, что лекарство подействовало.

— Ты и так знаешь, что оно подействует, — сказала Мариан, опускаясь на подушки. — Так и скажи: «Я останусь проследить, чтобы ты тут же снова не надралась».

Андерс молча встал и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Спустившись вниз, он встретился с Лиандрой.

— Андерс! Что, Мариан опять понадобилась твоя помощь? — грустно улыбнулась она. — Как бы я хотела, чтобы это было в последний раз.

— Поверьте, мне бы тоже этого хотелось. Никому из нас не по душе то, что сейчас происходит с вашей дочерью.

— Да поможет ей Создатель… А вы? Вы уже уходите?

— Если позволите, я бы хотел подождать, пока подействует лекарство, и

проследить за состоянием Мариан.

— О, тогда вы, конечно, не откажетесь составить мне компанию за обедом! — улыбнувшись, воскликнула Лиандра. — С тех пор, как Каллен перестал к нам приходить, а Мариан начала запираться в своей комнате, здесь стало довольно… одиноко.

В груди у Андерса слегка кольнуло от этого признания. Отчасти потому, что Лиандра упомянула имя мужчины, который украл у него Мариан. И ещё потому, что нерадивая дочь сосредоточилась лишь на своих страданиях, не подумав о чувствах собственной матери. Хоук, конечно, много трудилась ради неё, ради того, чтобы вернуть её поместье. Мариан как никто заслужила отдых, однако сейчас она вела себя просто по-свински.

После сытного и вкусного обеда, к какому Андерс совершенно не привык, он мирно задремал в кресле перед камином. Когда он открыл глаза, то увидел перед собой взлохмаченную Мариан с бокалом в руке.

— Похоже, тебе снилось что-то приятное. Ты так мило постанывал во сне, — осклабилась Хоук.

Андерс протёр глаза, поморгал и заметил:

— Надеюсь, у тебя в бокале не вино?

— Хочешь проверить? — огрызнулась Мариан. — Давай я вылью тебе это за шиворот, и ты скажешь, вино там или нет.

— Надо было добавить в лекарство побольше успокаивающих трав. Ты какая-то нервная.

Раздражение Мариан поубавилось, когда она услышала спокойный тон Андерса. Похоже, он не собирался спорить с ней или поучать её. В конце концов, его лекарство значительно облегчило её состояние, и следовало как минимум поблагодарить мага.

— Надо было добавить трав, позволяющих забыть прошлое, — буркнула Мариан. — А за лекарство спасибо.

— Нет, таких трав я добавить тебе никак не могу, — покачал головой Андерс.

— Это почему же? Уверена, есть такие травы.

— Может, и есть, — уклончиво ответил маг. — Но тогда ты забудешь вообще всё. И свою мать, и сестру, и Варрика, и… меня. Я бы этого не хотел.

— Жаль. С такими травками было бы куда легче, — Мариан бухнулась в кресло рядом с Андерсом и уставилась на пламя в камине. — Ты какой-то… другой. Неужели я так долго была в запое, что забыла, какой ты.

— Другой? — улыбнулся Андерс.

— Ну да. Обычно ты какой-то нервный, забитый. А тут — слишком… уверенный в себе, что ли. У тебя как дела со Справедливостью? Он, часом, не завладел твоим разумом окончательно?

— Справедливость тут ни при чём. Просто… просто я так решил.

Мариан внимательно посмотрела на Андерса, будто впервые увидев его. Он больше не смущался и не зажимался в её присутствии. Он будто бы расслабился, обрёл внутреннюю уверенность. Мариан вдруг осознала, что почти не виделась с ним за то время, что встречалась с Калленом. Что могло так изменить его?

— Я одобряю это решение. Таким ты мне нравишься гораздо больше.

— Что я слышу, — снова улыбнулся Андерс. — Я тебе нравлюсь?

— Мне нравится то, какой ты сейчас.

— Но всё же нравлюсь?

Мариан надула губы в притворной обиде и отвернулась от мага.

— Раньше я всегда был таким.

— Раньше? — удивлённо подняла бровь Мариан.

— До того, как впустил в своё тело Справедливость.

— Кажется, теперь я хочу вытурить его из твоей головы. Чтобы ты снова стал таким, как «раньше», — Мариан хитро улыбнулась, взглянув на Андерса.

Маг рассмеялся, и Мариан невольно им залюбовалась.

— Из твоих уст это звучит как комплимент.

— Пусть будет комплимент, — согласилась Мариан.

* * *

Каллен делал вид, что не знает о слухах, которые начали ходить по Казематам. Будто бы безумие Мередит передалось рыцарю-капитану, который стал с удвоенной строгостью следить за магами и сурово наказывать провинившихся. Бетани знала о том, что её сестра встречалась с храмовником, и, судя по поведению последнего, они расстались. Наверное, так он подавляет свои страдания, думала она. Должно быть, ему очень тяжело. Что же такого натворила сестрица, что несчастный храмовник так страдает? Она написала о своих мыслях матери и получила ответ, заставивший её сердце пропустить один удар. Мариан беспробудно пьянствует и никуда не выходит из своей комнаты. Бетани отчаянно захотелось навестить свою семью, но, учитывая нынешнее состояние рыцаря-капитана, ей вряд ли стоило рассчитывать на то, что её отпустят. И всё же попытаться стоило.

— Войдите, — машинально ответил Каллен, услышав робкий стук в дверь своего кабинета. Мышца на его лице дёрнулась, когда он увидел на пороге Бетани Хоук.

— Добрый вечер, рыцарь-капитан, — неуверенно начала Бетани. — Надеюсь, я не помешала вам.

Несколько мгновений храмовник пристально смотрел на девушку, пытаясь прогнать наваждение и не видеть в ней Мариан. Это удалось ему с трудом.

— Нет, проходите, мисс Хоук.

Бетани приблизилась к столу, за котором сидел Каллен, и увидела его уставшие глаза. Они глубоко запали, и под ними чернели круги. Неужели её сестра стала причиной таких перемен в нём? Неужели он… любит её? Она поражённо стояла напротив храмовника, не решаясь открыть рот.

— Знаю, я выгляжу не лучшим образом, — прервал молчание Каллен. — И всё же неприлично так долго рассматривать собеседника. Если вам есть, что сказать — говорите.

Слова рыцаря-капитана повергли Бетани в ступор. Он так легко говорил о своём состоянии… Неужели он так же искренен со всеми? Или только с ней, потому что она сестра Мариан?

— П-прошу меня простить, рыцарь-капитан. Я… У меня есть просьба. Можно ли отпустить меня домой? Ненадолго, хотя бы на пол-дня. Пусть кто-нибудь из храмовников отправится со мной, если нужно. Я знаю, что моей сестре удалось вернуть поместье нашей матери, мне бы очень хотелось взглянуть на него… И на сестру тоже, ведь мы давно не виделись, она ни разу не приходила навестить меня…

Каллен поднял руку, прерывая поток речи разволновавшейся Бетани.

— Я знал, что однажды вы попросите об этом. Вы примерно себя вели, мисс Хоук, и я не вижу причин отказать вам в вашей просьбе. Прошу, подпишите эту бумагу, и завтра можете ехать к своей семье. Только вернитесь до заката.

Бетани сделала усилие, чтобы не открыть от удивления рот. Судя по слухам, которые начали ходить среди магов, Каллен совсем спятил, ходил вечно злой, будто демон. Но сейчас она не видела в нём демона. Она видела измученного душевными страданиями мужчину, который лишился любимой женщины. Ей захотелось погладить его по голове, сказать, что её сестра просто дура, и, что бы она ни натворила, он должен простить её. Но что, если она ошибается, и виновата вовсе не Мариан? Что, если он разозлится и не разрешит ей поехать к родным? Нет, она не должна вмешиваться.

Подписав бумагу, она поблагодарила рыцаря-капитана, и так быстро, как только могла, покинула его кабинет. Когда дверь за Бетани закрылась, Каллен уронил голову в ладони и испустил протяжный вздох.

* * *

— Дочка!

— Бетани!

Бросив завтрак, Лиандра и Мариан подбежали к вошедшей Бетани и принялись обнимать её, не веря своим глазам. Бетани заинтересованно озиралась по сторонам, разглядывая всё вокруг, не веря, что теперь всё это принадлежит им. Впервые за долгое время она завтракала за одним столом со своей семьёй, в своём собственном доме. Вопреки ожиданиям, Мариан не валялась пьяной в своей комнате. Да, она выглядела изрядно похудевшей (хотя куда уж худее?) и осунувшейся, но была в ясном уме и твёрдой памяти, как говорится. Женщины, забыв о еде, наперебой рассказывали новости и разные истории, случившиеся с ними после ухода Бетани, и время для них летело слишком быстро. Помогая убрать со стола, Бетани тихонько позвала сестру:

— Мариан. Я хочу поговорить с тобой. Наедине. Покажешь мне свою комнату?

Мариан молча кивнула, уже догадываясь о том, что хочет спросить Бетани.

Переступив порог её комнаты, Бетани тут же заметила:

— Пахнет вином.

— Д-да… — смущённо замялась Мариан. — Никак не выветрится…

Бетани испытующе посмотрела на сестру, ожидая рассказа о том, как же этот запах вообще поселился в её комнате. Мариан сжала губы и смотрела в сторону.

— Мариан, если тебе интересно, я специально выпросила этот выходной, чтобы увидеть тебя. И выслушать, что же произошло.

— А что произошло? — отсутствующе спросила Мариан.

— Да ничего особенного, — пожала плечами Бетани. — Просто наш рыцарь-капитан будто бы взбесился, держит магов в ежовых рукавицах, огрызается на всех, наказывает, чуть что. А потом мама пишет мне, что моя сестра вдруг стала пьяницей. Я понимаю, тебе, возможно, неприятно говорить об этом. Но ты — моя сестра, я очень переживаю.

Мариан вздохнула и опустилась на кровать рядом с сестрой. Она рассказала про свои отношения с Калленом и про то, как им пришёл конец. В глазах Бетани стояли слёзы, её рот открылся от изумления.

— Мариан, я… Я даже не представляла, что всё было вот так. Прости, что заставила тебя вспомнить это.

— Я и не забывала, — тихо сказала Мариан.

— Так ты… Скажи, ты любишь его?

— Нет, не люблю, — честно ответила она. — Но если бы он дал мне время, то, наверное, полюбила бы. Он очень хороший человек.

— Мариан, он всё ещё любит тебя. Я видела его. Он чернее тучи. Он срывается на нас, магах, лишь бы заглушить своё горе. Ты должна поехать к нему. Он простит тебя, я уверена.

— Простит?! — воскликнула Мариан. — Он должен прощать меня?! А не наоборот?

— Нет-нет, я не то имела в виду! Он простит то, что ты ещё не готова, он передумает, он даст тебе время, я уверена.

— Но я не могу его простить, Бетани. Он фактически сказал мне: я тебя люблю, но бросаю. Ну и пусть катится!

— Это глупо, — покачала головой Бетани. — Вы оба страдаете, но всё равно упрямитесь. Вот увидишь, вы пожалеете о своём упрямстве.

— Пусть так! Жизнь покажет, — не отступалась Мариан.

— У тебя всегда есть Андерс, чтобы утешить тебя, — подмигнула Бетани.

— Эй, о чём это ты?! Сдался мне этот маг! Сдались мне вообще эти мужики!

— В каком смысле? — рассмеялась Бетани. — Что, на женщин переключишься?

— Да, — резко сказала Мариан, и Бетани удивлённо взглянула на неё. — Сосредоточусь на одной конкретной. На тебе, глупышка. Вот увидишь, я вытащу тебя из этого круга, и мы уберёмся подальше от Киркволла.

— Мариан, что ты… — испуганно возразила Бетани. — Это безумие! Знаешь, жизнь в круге, конечно, не сладкая, но я, по крайней мере, спокойна, что не нужно ни от кого прятать свои способности…

— Я вытащу тебя, и точка, — отрезала Мариан.

— Но как же мама? Она только-только обрела свой дом…

— Мы найдём надёжного человека, который будет присматривать за ним. Уедем в Ферелден… Да хоть в Тевинтер! Купим там новый дом. Лишь бы не было этих кругов и… и этих храмовников.

— Что ж, — вздохнула Бетани, — не буду отбирать у тебя право на эту мечту. В конце концов, от тебя можно чего угодно ожидать, сестрица.

Мариан многое отдала бы за то, чтобы они каждый день могли вот так беззаботно сидеть рядом и не думать о несправедливости этого мира…

После ухода Бетани Мариан не находила себе места. Она только привыкла жить без неё, свыклась с мыслью, что сестра, возможно, так и будет таить на неё обиду. И вот, она появляется на пороге особняка, давая Мариан понять, что Бетани для неё — целый мир. После смерти брата-близнеца Бетани, Карвера, они сблизились настолько, насколько не сближались за всю свою мирную жизнь в Лотеринге. Конечно, когда у тебя есть всё, ты этого не задумываешься, насколько это прекрасно. Не осознаёшь, насколько ценно то, что у тебя есть… А теперь у неё осталась только мама.

Мариан слонялась по городу, пытаясь найти себе занятие. Даже как-то раз зашла поболтать с Аришоком, но, получив в свой адрес изрядную порцию презрения, пожалела о таком необдуманном поступке. Наконец, ноги принесли её в лечебницу Андерса. Казалось, она уже тысячу лет не помогала ему смешивать травы, готовить отвары и настои.

— … смотри, если ещё раз принесёшь подобную болячку, лечить не буду, — услышала Мариан голос Андерса, в котором явно слышалось ехидство.

— А что, разве магия не для этого нужна? — лениво спросила Изабела, выхватывая у мага из рук склянку и направляясь к выходу.

Увидев Мариан, Изабела немного растерялась, но затем выдала:

— Вот, решила навестить нашего красавчика. Не всё же ему вшивых оборванцев лечить.

Мариан подняла бровь и воздержалась от комментариев, проводив пиратку взглядом.

— А, Мариан, ты наконец пришла. Вижу, тебе уже лучше? — маг явно обрадовался приходу Хоук.

— А то. Особенно после прихода Бетани. Не представляешь, как я была рада её видеть.

— Бетани? Не может быть! Рад за вас. Надолго её отпустили?

— Всего на день. Она уже вернулась обратно в Казематы, — вздохнула Мариан.

— Вот как… Здесь, знаешь ли, тоже не всё хорошо. Недавно здесь рыскали храмовники.

— Они искали тебя? — насторожилась Мариан.

— Нет, как я понял, просто проверяли беженцев. Но уверен, рано или поздно они обнаружат меня. Наверное, мне нужно задуматься о том, чтобы подыскать другое место…

— О нет, бедный Андерс. Может, стоит тебя запереть где-нибудь, чтобы они не добрались до тебя? В каком-нибудь надежном месте? Как насчёт моей комнаты? — подмигнула Мариан.

— Дорогая, я никому не дам себя запереть. Даже тебе. Хотя… от твоей комнаты я бы не отказался, — губы Андерса растянулись в хитрой усмешке, но затем он вновь стал серьезным. — Мередит совсем обезумела, не даёт магам прохода. Все, кого я знаю, попрятались, чтобы их не нашли.

— Мередит обезумела на пару со своим капитаном, — пробормотала Мариан себе под нос.

— Что-что?

— Ничего, Андерс. Просто говорю, что если храмовникам нужен ты, придётся им сначала встретиться со мной.

— Нет, Мариан, я не могу позволить тебе так рисковать своей жизнью! — вдруг пылко возразил маг. Хоук в который раз удивилась переменам, произошедшим с ним. — Если только на тебя нападут, я… Я весь город утоплю в крови, лишь бы спасти тебя!

— Ничего себе, романтика! Андерс, признавайся уже, когда ты успел стать таким? — рассмеялась Мариан, похлопав мага по плечу, чтобы скрыть своё смущение такой неожиданной откровенностью Андерса.

— Это всё ты, Мариан. Ты снова и снова искушаешь меня, дразнишь. Даже сейчас… Лучше перестань.

— Эм… Х-хорошо. Раз ты так просишь… — пожала плечами Мариан, искренне не понимая, где она успела искусить его.

— Мариан, есть ещё одна проблема. И боюсь, только ты можешь мне помочь…

Андерс утверждал, будто усмирённых магов стало слишком много. И это, конечно же, неспроста. До него дошла информация, что всех магов Киркволла хотят усмирить, а Мариан должна помочь добыть доказательства этого коварного плана. Хоук не особо верила в этот вопиющий заговор, но заняться всё равно было особо нечем, и она согласилась отправиться в пещеру, где некий злобный и бездушный храмовник сэр Алрик должен был усмирить очередную группу отбившихся от рук магов. Что ж, пришло время отряду Хоук снова собраться вместе.

* * *

В подземном ходу, куда они спустились из Клоаки, нестерпимо пахло сыростью, затхлостью и ещё невесть какой пакостью.

— Долго ещё, Андерс? — прошипела Хоук, морщась от вони. Маг лишь угрюмо пожал плечами и продолжил двигаться вперед. Следом двинулись Варрик и Фенрис.

Наконец, они услышали в отдалении голоса, и ускорили шаг.

— Нет… пожалуйста! Я ведь ничего не сделала! Я ни в чём не виновата! — они увидели девушку, трясущуюся от страха и пятившуюся вдоль стены пещеры. На неё наступал грозного вида храмовник с ледяным взглядом.

— Это ложь, — ядовито сказал он. — А что мы делаем с магами, которые лгут?

— Но я ведь только… только хотела повидать маму…

— Вот как? Значит, ты признаёшь, что пыталась сбежать? Ты ведь знаешь, что бывает с такими маленькими непослушными магессами? Знаешь, да? — скользко повторял храмовник.

— Нет! Нет! — В панике закричала девушка. — Только не усмиряйте меня, умоляю! Я сделаю все, что вы захотите.

Храмовник мерзко захихикал и кивнул абсолютно лысой головой:

— Точно. Как усмирю тебя, так и станешь делать всё, что пожелаю!

Мариан стало мерзко. Она почти физически ощутила страх этой девочки, и то отчаянье, которое овладело ей. Хоук готова была на этом самом месте выколоть глаза этому пакостному храмовнику, чтобы он не бросал больше этих сальных взглядов на молодых девочек-магов. А если бы на месте этой девочки оказалась её Бетани? Так быть не должно, это несправедливо! О нет… Справедливость! Она резко обернулась. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как по телу Андерса бегут голубоватые ниточки, и таким же голубым светом засверкали его глаза. Хоук торопливо шагнула к нему, но было уже поздно.

— Негодяи! — утробным голосом прокричал Андерс. — Никогда больше вы не тронете мага!

Тут же последовала ослепительная вспышка, и несколько храмовников упало замертво, тела их были обуглены, словно головёшки. Лысый храмовник и те, что ещё остались в живых, схватились за оружие. Бой был коротким. Огромный двуручный меч Фенриса разрубил лысого от плеча до груди и застрял в его доспехе. Мариан вытерла свои клинки от крови и вдруг услышала все тот же утробный голос Справедливости, который, похоже, всё никак не мог угомониться:

— Они умрут! Все умрут! Всех храмовников перережу за такие зверства!

Мариан обернулась на голос, и в ужасе увидела, что маг настолько обезумел, что ничего не видит перед собой и идёт прямо на бедную девушку, которая вжалась от страха в стену.

— Андерс, успокойся! Они все уже мертвы. Слышишь? Всё кончено!

— Не мешай мне, женщина! — отмахнулся Справедливость. — Каждый узнает, чего стоит мой праведный гнев!

— Отойди от меня, демон! — пискнула девушка из последний сил.

Мариан, поняла, что зря она сказала это. Справедливость ураганом бросился к ней, выкрикивая:

— Я не демон! Ты одна из них, раз называешь меня так!

Хоук обернулась к своим спутникам, ища их поддержки, но они стояли в полнейшем оцепенении, наблюдая за происходящим. Справедливость сделал ещё шаг к девушке.

— Пожалуйста, нет! — закричала она, закрывшись руками.

Мариан бросилась наперерез обезумевшему другу, загородив собой девушку.

— Андерс, хватит! Остановись!

Но Андерс, если и слышал её, то ничего уже не мог сделать с собой. Он больше не контролировал своё тело. Мариан сделала последнее, что могла — она шагнула к магу и заключила его в объятия, крепко прижав его голову к своей груди.

— Андерс, очнись, прошу тебя, — проговорила она ласковым голосом, гладя волосы мага, — неужели ты не видишь, что она тоже маг? Она маг, которого мы пришли спасти от усмирения? Андерс, я знаю, ты слышишь меня. Вспомни, ведь она — то, за что ты сражаешься. Мы здесь, чтобы она могла жить, а потому ты не можешь убить её.

Сначала маг вырывался, но, пока она говорила, его тело постепенно расслаблялось, пока, наконец, не обмякло совсем в её объятиях. Андерс опустился на землю, и Мариан, не отпуская его, села с ним. Голубоватое свечение померкло, и Мариан услышала, как Андерс… всхлипнул.

— О нет, Создатель… — глухо проговорил маг, уткнувшись в плечо Хоук. — Я чуть не… Мариан, если бы не ты…

— Всё хорошо, Андерс, всё хорошо, — Мариан продолжала обнимать его и гладить по голове.

— Нет, Мариан, не хорошо! — маг оттолкнул её и резко встал. — Нужно выбираться отсюда!

С этими словами он выбежал прочь из пещеры. Фенрис проводил мага сердитым взглядом, а Варрик захлопнул открывшийся от удивления рот, а затем протянул Мариан письмо, которое он нашел на теле лысого храмовника.

* * *

Мариан не решалась навестить Андерса. Хоть она и волновалась за его душевное состояние, но всё же её присутствие наверняка напомнит ему об этой проклятой пещере. Кроме того, она отчего-то срочно всем понадобилась. Наместник Киркволла, Марлоу Думар, желал её видеть. Авелин тоже прислала ей весточку. Ну и куча других мелких дел, требующих её немедленного вмешательства. Мариан раз за разом перечитывала письмо, которое они нашли у лысого храмовника, оказавшегося сэром Алриком. Андерс должен увидеть его…

Как только Хоук вошла в лечебницу, до неё донёсся срывающийся голос Андерса, который сидел спиной к двери, копаясь в своём сундуке:

— Мусор. Мусор. Оставить. Мусор. Мусор… Это мне тоже больше не понадобится…

Мариан подумала, что она рано обрадовалась переменам в поведении Андерса. Потому что теперь всё, похоже, стало совсем плохо. Наверное, теперь Андерс станет ещё большим занудой, чем был раньше. При этой мысли Хоук тяжко вздохнула и направилась к магу.

— Думаешь, выбросишь лишние вещи и станет легче? — услышал Андерс за спиной голос Хоук.

— А что, разве нужно, чтобы мне стало легче? — не оборачиваясь, проговорил маг. — Если бы не ты, я бы убил ту невинную девочку! Мне не должно становиться легче, потому что я наконец понял, ЧТО я такое!

— И что же ты такое? — усмехнулась Мариан. — Простой зануда и нытик, который совершил ошибку.

— Это не смешно, Мариан! — маг резко встал и обернулся, и в его взгляде Мариан увидела бездну отчаяния. — Мы со Справедливостью такое же чудовище, как одержимые маги! А может, даже хуже!

— Хуже, чем храмовники, которые по собственной воле издеваются над ни в чём неповинными магами? — с сомнением поинтересовалась Хоук. — Не выдумывай! Просто ты немного увлёкся…

— Немного!.. Мариан, ты слишком хорошего мнения обо мне. А вот я начинаю думать, что возможно, храмовники недалеки от истины. Все маги опасны… Как же я могу бороться за свободу магов, если не могу управлять собой, будучи свободным?

— Рано ты раскис, Андерс. Ещё не поздно всем доказать обратное.

— Мариан, я даже лечить теперь боюсь! Что, если я опять потеряю контроль? Что если… я превращусь в монстра?..

— Ни в кого ты не превратишься, Андерс. Я верю в тебя. Вот, взгляни лучше, что у меня есть, — с этими словами Мариан передала Андерсу письмо храмовника.

Андерс непонимающе развернул бумагу и принялся читать. Сначала лицо его выражало гнев, но потом он сменился удивлением, перешедшим в крайнее изумление.

— Но это же значит…

— Да, ты был прав насчет плана сэра Алрика по всеобщему усмирению магов. Он даже направил письмо Верховной Жрице и Мередит с этим предложением. Однако…

— Однако Мередит его не поддержала. И Верховная Жрица тоже! Я не ожидал такого…

— Видишь? Не всё ещё потеряно, Андерс. Уверена, мы найдем лучший выход для тебя и всех магов.

— Да… Спасибо, Мариан. Спасибо за всё. Обещаю, я подумаю над твоими словами.

— Ты уж подумай, — подмигнула с улыбкой Мариан. — И верни мне назад того Андерса, который мне нравится.

* * *

День ото дня дел становилось всё больше. Мариан настолько погрязла в них, что у неё не осталось времени вспоминать Каллена и их неудачно окончившийся роман. Всё вернулось в прежнее русло. Пустота, оставшаяся в её жизни после ухода Каллена, наконец-то заполнилась делами, просьбами, заданиями и, конечно, же, она снова и снова рисковала своей жизнью, впутываясь в разного рода передряги. Не такой ли жизни она сама хотела, отвергая предложение храмовника? Даже если дела требовали визита в Казематы, Мариан посылала вместо себя кого угодно, только бы не появляться там самой. К встрече с рыцарем-капитаном она была ещё не готова.

Андерс, кажется, тоже успокоился после того инцидента, и больше не вспоминал о том, что он может стать монстром или ещё что-то в этом роде. Правда и тем Андерсом, который вроде бы начал привлекать Мариан, он так и не стал. На него снова напала какая-то меланхолия и застенчивость. Он томно поглядывал в сторону Мариан, когда думал, что она этого не замечает, делал ей какие-то несуразные комплименты… Хоук стало это раздражать. Почему, если она ему нравится, он не скажет ей об этом? Ведь всем так было бы проще. А она бы его с легкой руки отшила, и всему этому представлению пришел бы конец. Изабела подливала масла в огонь. Подначивала Мариан, чтобы она вывела мага на чистую воду. Хоук поначалу отмахивалась от пиратки, но потом подумала, что в словах пиратки есть смысл, и решила поговорить с Андерсом начистоту.

— Что это ты делаешь? — удивлённо спросила Мариан, обращаясь к сидящему на корточках спиной к ней Андерсу.

— Оставляю молоко в миске, — как ни в чём не бывало, ответил он. — Знаешь ли, мне не хватает кого-то кошачьего рядом. Хотя, скорее всего, беженцы всех котов здесь распугали… Или съели.

Что это за кошатническое настроение? Андерс не вспоминал о кошках со дня их знакомства, когда рассказал о печальной судьбе своего котика Ланселапа, которого ему подарил «друг». Ещё более странным это выглядело ввиду того, что чуть больше недели назад он под контролем Справедливости чуть не разорвал на куски девушку-мага. А теперь вот — наливал молочко котам. Тут Андерс прервал череду размышлений Мариан:

— Знаешь, я бы хотел поблагодарить тебя. Киркволлу повезло, что его оберегает такой человек как ты. Ну, то есть, ты — тот самый человек, в котором нуждаются такие как я… Маги. Если бы было больше таких людей как ты, мы бы набрались смелости сказать, что не нужно нас наказывать за дар, которым одарил нас Создатель!

«Что? Что это за хвалебные оды? Он ведь вроде уже поблагодарил меня и все благополучно забыли про ту стычку с храмовниками», — удивилась про себя Мариан, а вслух сказала в своем духе издевательско-заигрывающем:

— Какой-то у тебя революционный настрой сегодня. Хотя… Ты такой милый в эти моменты.

Однако Андерс, похоже, не был сегодня настроен на подначивания, а потому воспринял слова Хоук вполне себе серьёзно.

— Мариан, я пытался отстраниться. Держаться подальше. Ты видела, что я чуть не сделал с той девочкой… Ты видела, ЧТО я такое. И всё же… Ты продолжаешь хорошо ко мне относиться.

— Будто бы у меня есть выбор! — фыркнула Мариан.

— А если бы был, ты относилась бы по-другому?

— Андерс, не включай зануду. Да, представь, вот такая я мягкосердечная. И мне важно, чтобы хорошие поступки перевешивали плохие. Пока хорошего ты совершил больше. И вообще, не представляю, как можно злиться на такого милашку, как ты. Ну, если только совсем недолго.

— Вот, опять. Ты постоянно забываешь, что я — мужчина. Ты не можешь вот так всегда дразнить меня и ждать, что я вечно буду сопротивляться.

— Да кто дразнит-то? — возмутилась Мариан. Кажется, разговор зашёл совсем не в то русло, в какое она планировала. — И чему ты там сопротивляешься?

— Видишь! Ты и сейчас дразнишь меня. Только что говорила, что я милый, и всё такое. А теперь говоришь, что не дразнишь и вообще, у тебя нет выбора! Мариан, я не могу так больше.

— Ладно, ладно! — Мариан наконец сдалась. — Признаюсь! Да, мне нравится тебя дразнить! Мне нравится, как ты заводишься при этом, злишься или наоборот смущаешься донельзя. Я просто не могу удержаться! Интересно, я могу тебя совсем вывести из себя, а?..

Мариан не смогла договорить, потому что её грубо прервали. Она так опешила, что даже не смогла сопротивляться. А прервал её Андерс, закрыв рот неожиданным влажным, пылким, нетерпеливым поцелуем. В один миг она поняла, чего ему стоило сдерживать себя все эти месяцы… Или годы? В следующий миг, приоткрывая рот для новой волны поцелуев, ей вдруг сделалось до тошного стыдно за все свои подколки над этим мужчиной. Нет, она не забывала, что он мужчина. Она просто забыла, что терпение его не может длиться вечно, и кончится всё должно было именно этим. В конце концов, она ведь сама провоцировала его. Чего ещё было ожидать? В глубине души она ведь знала, что Андерс к ней глубоко неравнодушен, но не хотела обременять себя размышлениями на этот счёт, не хотела в полной мере осознавать этого. Завлекала его обнажёнными бёдрами, потом отталкивала. И вот теперь не может оторваться от этих губ, таких мягких, таких настойчивых, таких жадных. До Мариан донёсся еле слышный стон, который испустил Андерс, и он тут же отозвался ноющим чувством внизу живота. Тут маг отстранился. Они оба выдохнули. Хоук ошарашено смотрела на него и не могла понять свои чувства в эту самую минуту.

— Это какое-то наваждение, — первым нарушил молчание Андерс. — Но я больше не могу так. Изо дня в день я боюсь, что очередной дракон вспорет тебе живот, или очередной головорез пронзит тебе сердце. Или меня прикончат храмовники в какой-нибудь стычке. Пока этого не случилось, я должен был сделать это. И ещё должен… признаться.

Мариан будто окатило ледяной водой, и она пришла в себя. Ну замечательно. Мало того, что этот маг начал говорить словами Каллена, так ещё и сам первый решил признаться в чувствах — Мариан даже подталкивать его к этому не пришлось. Ну что такое, ведь это совсем неинтересно! Однако, такое развитие событий всё же заинтриговало её, и она решила немного подыграть Андерсу:

— Должен? Так признавайся.

Андерс секунду помедлил, а потом сказал:

— Знаешь, с появлением Справедливости я думал, что эта часть меня пропала насовсем… Умерла. Но я ошибался. Конечно, я не могу обещать тебе тихую и спокойную жизнь. Я понимаю, ты сейчас известная личность в Киркволле. Для тебя союз со мной вдвойне обременителен… И всё же. Всё же, если дверь твоего дома будет открыта сегодня ночью — я приду. Если же нет — что ж, я хотя бы попытался.

Что, вот так, сразу? Он просто возьмёт и придёт к ней ночью? Такой поворот событий Мариан не особо устраивал. Не зная, что ответить, она просто кивнула, невнятно пробормотав «Значит, дверь», и вышла из лечебницы.

Голова её шла кругом. Она ожидала разных сопливых возлияний от Андерса, но последние слова застали её врасплох. То есть, он вот так вломится ночью в её дом? Чтобы признаться в чувствах? Ну да, конечно, а заодно и попытаться затащить её в постель. Сам же сказал, что не может больше терпеть. Нет, ей, конечно, льстило его внимание. А какой девушке не понравится, что по ней вот так сохнет симпатичный молодой человек? Но ведь в её жизни совсем недавно уже был такой молодой человек, и чем всё это закончилось? Полным провалом.

Мариан не заметила, как открыла дверь своего особняка и вошла внутрь. Что же делать с этой треклятой дверью? Оставить открытой или запереть? Если подумать, Андерс ведь сам сказал, что не сможет жить с ней тихой семейной жизнью. А значит, не будет на это напирать, как Каллен — не это ли ей нужно было с самого начала? Похоже, она ошиблась, отдав предпочтение рыцарю-капитану. Надо было обратить своё внимание на такого доступного и всегда готового к бою Андерса. Но ведь он ей не казался таким уж интересным. Да, смазливый. Да, забавный — так злится и обижается шуткам Мариан. Так смущается от заигрываний Изабелы. Так мило улыбается, когда вспоминает про своего кота Ланселапа… Ланселап — придумал же имечко! Мариан замерла, вдруг осознав, что она только что думала об Андерсе с нежностью. Она-то думала, что никого кроме друга в нём не видит, но вот так о друзьях вроде бы не думают… Дать ему шанс? Пусть приходит, расскажет, что там у него на уме. Выгнать ведь недолго. А ну как ещё попросится к ней жить? Небось, в Клоаке ему несладко. Поселится в её поместье, будет тут хозяйничать, требовать внимания. Потом ещё и на задания с ним ходить, а все друзья будут многозначительно смотреть в их сторону, гадая, как далеко уже зашли их отношения. Нет уж, пусть всё остаётся по-прежнему.

Вечером, направляясь в свою спальню, Мариан услышала, как Бодан запирает на ночь дверь. Она мысленно кивнула и со спокойной душой улеглась под одеяло. Но ей отчего-то не спалось. Она вдруг представила, как Андерс простоит пол-ночи перед закрытой дверью, такой одинокий и несчастный, а потом уныло поплетётся назад в Клоаку. Утром он посмотрит на неё грустными-прегрустными глазами и, возможно, даже не упрекнёт ни в чём. Но она-то будет чувствовать себя виноватой. Начнёт избегать его…

Если так подумать — ну что она теряет? Если что-то пойдёт не так, они тут же выяснят всё, расставят все точки, и больше не будет недомолвок. Мариан резко отбросила одеяло, села. Она злилась на себя.

Зачем вообще она затеяла всю эту игру с Андерсом? Зачем ответила на его поцелуй, почему не оттолкнула? Нет, раз уж заварила эту кашу, надо ее и расхлебывать. Заманила в свои сети ни в чем не повинного мага — так надо и выпутывать его оттуда. Мариан, гневно сопя, спустилась вниз, к парадной двери, и тихо-тихо отодвинула засов.

* * *

Кажется, она всё-таки уснула. Потому что ее разбудил звук закрывающейся входной двери. Мариан открыла глаза и стала гадать, услышал ли это звук ещё кто-то кроме неё. Потом она встала, накинула халат и подошла к камину, полусонно глядя на пляшущие языки пламени. Дверь тихо отворилась. И как только он узнал, где именно находится её комната?

— Чего так долго? Я уж думала, ты не придёшь, — не поворачиваясь, проговорила Мариан.

— Хотел убедиться, что меня никто не увидит, — тихо ответил Андерс.

— Неужели приходить в мое поместье стало для тебя позором? — хмыкнула Мариан. — Раньше, кажется, это не было проблемой.

— Раньше я приходил по другой причине.

Мариан наконец повернулась, встретившись взглядом с карими глазами Андерса. Ей стало неловко. Оттого, что она прекрасно осознавала, зачем он пришёл сюда и оттого, что она сама дала ему своё позволение, оставив дверь незапертой.

— И какая же причина привела тебя сюда посреди ночи? — она, наконец, пересилила себя, изо всех сил стараясь казаться непринужденной.

— Знаешь, Справедливость не одобряет моего увлечения тобой. Он считает, что ты только отвлекаешь меня.

— От чего же я отвлекаю? — нервно спросила Мариан. — И он что же, не хотел пускать тебя?

— Можно и так сказать. Но в этом вопросе я с ним в корне не согласен.

Голос Андерса звучал так бархатисто в тишине ночного особняка. Огонь в камине отражался в его глазах, играл на его соломенного цвета волосах… Мариан заслушалась, засмотрелась. Сейчас он был мужчиной. Не каким-то там легкомысленным магом, а таким страстным, увлечённым мужчиной, который пришёл, возможно, взять то, чего так давно желал. Андерс шагнул ближе к Мариан, так, что она могла разглядеть щетину на его подбородке, и её сердце пропустило один удар.

— Ты не собираешься прогонять меня? — вдруг спросил Андерс.

— Стала бы я оставлять дверь открытой, если бы хотела прогонять.

— Я боялся, что… твои прошлые отношения все ещё тяготят тебя.

— Они уже в прошлом. К чему вспоминать их? — пожала плечами Мариан.

— Значит, ты готова к новым?

— Только если они не будут похожи на старые.

— Знаешь, в Круге храмовники вечно играли с нашими чувствами. Ни за что нельзя было их показывать. Иначе это использовалось против нас же самих, если нам было, что терять. Я чуть не потерял тебя…

— Андерс…

— Для мага любовь — это тяжелейшее бремя, Мариан. И сейчас я рад, что я не в Круге, что я могу открыться в своих чувствах. К тебе. Если ты хочешь этого.

— Дверь была открыта…

— Ты уходишь от ответа.

— Ты поцеловал меня.

— Да, и готов сделать это снова.

Андерс протянул руку, ласково касаясь щеки Мариан. Она замерла. Боялась пошевелиться и спугнуть этот странный, одновременно волнующий и пугающий миг. Если сейчас она не оттолкнёт его, пути назад уже не будет. Андерс сделал ещё один шаг, и в нос Мариан ударил запах лекарств, въевшийся в меховую куртку мага. В следующий миг она ощутила вкус обжигающих губ Андерса. Прежде, чем она успела сообразить, что делает, её руки уже перебирали локоны на его затылке, а руки Андерса нетерпеливо изучали изгибы её тела. Вот и все, пути назад уже нет. Позади была только её кровать.

* * *

Мариан снова стояла, уставившись на огонь в камине, и пребывая в полнейшем шоке от происходящего. В шоке от самой себя. Что это такое она делает? После того, что говорил ей Андерс, она просто не сможет вот так прогнать его, выставив всё интрижкой на одну ночь. Похоже, он много думал о своих чувствах, взвешивал их, прежде чем признаться ей…

— Я люблю тебя, — послышалось за её спиной.

Мариан вздрогнула. Очень долго взвешивал. Возможно, даже готовился к этому разговору. Хоук замерла, не решаясь ответить. Боясь спугнуть этот момент откровения, осознания. Словно прочитав её мысли, Андерс взял её за плечи, мягко развернул к себе и сказал, словно отвечая на немой вопрос:

— Мне стоило больших усилий не говорить тебе этого. Зачем тебе было знать о влюблённости мага-отступника, у которого нет будущего? Три года я не спал ночами, до безумия желая, чтобы ты была рядом. Я так сильно хотел быть с тобой. Не оставлять тебя ни на минуту. Это желание оказалось сильнее всего. Мариан, я не хочу больше расставаться с тобой.

Три года? Он точно долго всё взвешивал и готовился. Создатель, три года! Какой же она была слепой эгоисткой. Не хотела ничего видеть дальше дружеских подколок. Чего ей стоило быть более внимательной и ласковой к этому мужчине, что она теряла? Но нет, потешить своё самолюбие и нежелание вникать в чужие чувства конечно же было тогда важнее.

И вот теперь Хоук не имела ни малейшего представления, что стоит говорить в этой ситуации. Тем более, что чувств мага она не разделяла. Но разве могла она сказать ему это сейчас? Зачем разбивать эту хрупкую иллюзию женского счастья? А может, это и не иллюзия вовсе? Даже если у Андерса и нет будущего, пусть хотя бы здесь и сейчас она побудет любимой и желанной, без условий и оговорок. Боясь обидеть Андерса, она улыбнулась самой нежной улыбкой, на какую была способна, и проговорила:

— Даже если это будет расставание, чтобы сходить на кухню и достать чего-нибудь перекусить?

Похоже, предыдущие события на кровати Мариан так расслабили Андерса, что он, наконец, воспринял шутку как шутку, а не как попытку уколоть побольней.

— Даже если так. Но надо же, ты — просто неиссякаемый источник вдохновения для всех романтических поэтов Вольной Марки.

Мариан едва не упала там же, где стояла. Похоже, она открыла в Андерсе довольно интересного мужчину, который до этого времени прятался за юбкой чересчур справедливого духа, или же за маской чрезмерной меланхолии и патетичности.

— Андерс, — осторожно начала Мариан, когда они спускались по лестнице, направляясь на кухню, — а Справедливость, он… всё ещё здесь? Он был с тобой всё это время?

— Почему ты спрашиваешь?

— Не хотелось бы, чтобы он стал тут третьим лишним.

— Мариан, — покачал головой Андерс.

— Ну, а что? Ты мне до жути нравишься вот таким. Я бы не хотела, чтобы это твоё альтер-эго всё испортило.

— А мне до жути нравится, когда ты говоришь мне приятности вместо каверзных шуточек, — улыбнулся Андерс, обнимая Мариан за талию и целуя её в щёку.

И тут Хоук поняла, что окончательно пропала.

Мариан сидела на кровати, уставившись в одну точку. Ей казалось, что Киркволл поедает её, откусывая каждый раз всё больший кусок. Пальцы Хоук теребили маленький портрет, на котором была изображена пара — молодые мужчина и женщина. Мужчина держал в каждой руке по весёлому улыбающемуся карапузу, которые были похожи как две капли воды. Рядом с ним стояла сияющая счастьем женщина, а за руку её держала девочка лет семи, чьё лицо было чересчур серьёзным, даже угрюмым. Папа… Мама… У них была такая большая и счастливая семья. Почему всё разрушилось? Почему они не могли вести мирную жизнь в Лотеринге? Сначала мор, унесший жизни папы и Карвера, потом Киркволл, отобравший Бетани, а теперь вот и маму…

Мариан не могла поверить, что её больше нет. Она могла бы смириться, если бы мама умерла своей смертью. Но такая смерть была слишком страшной, нелепой, бессмысленной. Чокнутый маньяк! Сначала слал Лиандре цветы, ухаживал, заставил почувствовать себя желанной. А потом… Хоук затрясла головой, чтобы прогнать нахлынувшие воспоминания о том, чем её мать стала в результате безумных опытов Квентина.

У Хоун уже кончились слёзы, и наступило полнейшее опустошение. Всё напрасно. Попытки вернуть поместью, риск собственной жизнью ради любого заработка — всё только ради того, чтобы её семья ни в чём не нуждалась. А теперь семьи нет. Бетани по-прежнему была заперта в Круге, и Мариан не имела ни малейшего представления, как её оттуда вытащить.

Хоук вздрогнула от звука шагов за дверью. Андерс. Да, только он у неё остался. После той ночи, когда она оставила дверь своего дома открытой, она больше её не запирала — Андерс приходил почти каждую ночь. Иногда они просто болтали, иногда дурачились и подшучивали друг над другом. Андерс постоянно говорил ей столько приятных слов, комплиментов — никто ещё не оказывал ей столько внимания. Конечно, она невольно сравнивала его с Каленом, но ни были совершенно разными. Такой серьёзный Каллен и такой по-мальчишечьи влюблённый Андерс.

Маг сел рядом и обнял Мариан за плечи.

— Знаю, никакие мои слова не изменят случившегося. Но всё же… мне так жаль. Я тоже по-своему успел полюбить её, — осторожно начал Андерс. — Если понадоблюсь, я всегда буду рядом.

Мариан ничего не ответила, только тяжело вздохнула.

— Я могу чем-то помочь? — тихо спросил Андерс.

Хоук молча покачала головой и уткнулась лицом в мех на его плече. Всё, что у неё осталось, была любовь этого человека.

* * *

Каллен нервно потирал шею, стоя на пороге особняка Амеллов. Прошло уже минут десять, а он всё не решался постучать. Ну в самом деле, может, Мариан вообще нет дома. Он в который раз собрался с духом и взялся за молоточек. Дверь открылся и на пороге появился Бодан.

— Рыцарь-капитан Каллен! Давно вы к нам не заглядывали, — добродушно поприветствовал он. — Проходите, сейчас я позову госпожу.

Каллен переступил порог и тут же почувствовал себя неуютно из-за накативших на него волной воспоминаний. Из столовой появилась Мариан. Лицо её было бледнее обычного, скулы резко выделялись на нём. Хоук замерла, увидев нежданного гостя.

— Чем обязана, рыцарь-капитан?

В голосе Мариан не слышалось ровным счётом ничего. Ни удивления, ни раздражения — ничего. Каллену стало ещё больше не по себе.

— Мариан, я…

— Любовь моя, с кем ты разговариваешь?

Вслед за Мариан в холле появился Андерс. Лицо его тут же стало каменным, когда он увидел посетителя, губы сжались в тонкую линию.

— Надеюсь, это не по мою душу, — мрачно проговорил он.

Каллен никак не ожидал застать этого отступника в доме Хоук, да ещё и, как он там к ней обратился? «Любовь моя»? Каллен тут же пожалел, что пришёл сюда. И какой демон дёрнул его на этот идиотский поступок? Андерс, будто на зло ему, подошёл к Мариан и обнял её за талию, прижимая к себе.

— Мы вас внимательно слушаем, рыцарь-капитан, — самоуверенно изрёк маг, нахально ухмыляясь.

— Всё ещё прячешься за юбку Хоук, отступник? Учти, тебе не удастся прятаться вечно. Однажды ты попадёшься…

— При всём уважении, рыцарь-капитан, — вмешалась Мариан. — Но у вас нет права приходить ко мне в дом и угрожать тем, кто здесь находится. Говорите, зачем пришли.

— Я хотел принести свои соболезнования по поводу кончины вашей матери. Но вижу, что момент выбрал совсем не подходящий.

— Совершенно не подходящий, это уж точно, — вставил своё слово Андерс.

— Она была прекрасной, гостеприимной женщиной. Мне искренне жаль, что её постигла такая ужасная участь, — Каллен проигнорировал мага и сказал те слова, ради которых и пришёл сюда.

— Благодарю, что потрудились прийти и сказать об этом лично, — кивнула Мариан, хотя сильно сомневалась, что Каллен пришёл только за этим.

— Надеюсь, вы уже оправились после этого потрясения. Выглядите не совсем здоровой.

— Мариан выглядит прекрасно, — перебил его Андерс.

— Это пройдет, — сказала Мариан, гадая, когда же он уже уйдёт.

Но видимо, Каллену самому нетерпелось покинуть особняк.

— Что ж… Тогда мне пора идти.

— Удачи вам, рыцарь-капитан.

Дверь за Каленом закрылась, и Мариан молча уселась в кресло перед камином.

— Его визит испортил тебе настроение, любимая? За обедом ты была веселей.

— Просто он напомнил мне о матери, — задумчиво сказала Хоук. — А визит его меня никак не тронул.

Мариан улыбнулась Андерсу и взяла его за руку. Конечно, она никак не ожидала, что он появится здесь, но ей и правда было всё равно. У него уже был шанс быть с ней, и он благополучно отказался. Что ж, его право.

Каллен гневно громыхал латными сапогами по мостовой Верхнего города, проклиная свою бредовую затею. И зачем только он потащился туда? Чего он ожидал, что утешит Мариан в горе и они воссоединятся? Но это ничего бы не изменило, ведь он по-прежнему хотел семью, а она была по-прежнему не готова… Наверное. Ох уж этот отступник! Как же хотелось врезать ему по этому смазливому личику. Ещё больше хотелось засунуть его в Круг и усмирить, чтобы он навсегда забыл дорогу в поместье Амеллов. Он и так всей душой ненавидел магов, но теперь сюда прибавилась ещё и лютая ненависть к одному вполне определённому магу-отступнику.

* * *

Казалось, весь город охватило безумие. Весь город и всю жизнь Мариан. Не успела она хоть немного отойти от смерти матери, как на неё свалилась новая напасть. Они совсем мало виделись и общались в последнее время с Изабелой. Та вечно где-то пропадала и толком не могла объяснить, где именно. Но вот в одночасье всё встало на свои места. Пиратка стащила ценную книгу, и не у кого-нибудь, а у самих кунари! Все ломали голову, почему эти рогатые не уходят из города, а оказалось, причина всего была у Хоук под самым носом.

И казалось бы, нужно всего лишь найти книгу и вернуть её владельцам, но похоже, что безумие Киркволла охватило и гостей из-за моря. Вождь кунари Аришок во всеуслышание заявил, что жители города погрязли во лжи и предательстве, и что он должен нести свет избавления всем и каждому в Киркволле. Город горел. В каждом переулке, на каждой площади происходили стычки с кунарийскими воинами. Повсюду лежали трупы и воняло кровью.

Мариан, проклиная всё на свете, прорывалась со своим отрядом к крепости наместника, куда направился Аришок со своей свитой. Хоук уже не знала, что было хуже — остаться в Ферелдене и противостоять мору, или приплыть в Киркволл, чтобы противостоять повсеместному безумию. Она всей душой надеялась, что поиски Изабелы увенчаются успехом, и она принесёт дурацкую книжонку Аришоку, чтобы тот свалил наконец к себе на родину.

Двери главного зала в доме наместника Киркволла словно нехотя отворились. Они опоздали. Обезглавленное тело наместника лежало на ступенях лестницы, в конце которой стоял Аришок. В эту самую минуту он с пафосным презрением вещал что-то о том, насколько, говоря простым языком, зажрался народ Киркволла, и пора бы раскрыть глаза пошире, начав вести более осмысленную и праведную жизнь. Мариан усмехнулась. Как никто, он был прав. Но кто дал ему право распоряжаться жизнями этих людей и вершить своё правосудие? Хоук почувствовала, как внутри у неё всё начинает закипать. Проклятый, высокомерный рогатый хмырь. Припёрся из невесть какой дали и наводит тут свои порядки, насаждает своё мировоззрение.

— Вы слепы. А я помогу вам прозреть! — завершил свою тираду Аришок. — А, у нас гости. Хоук. Я тебя ждал.

«Как же, ждал он. Долбаный фанатик!»

— Скажи же мне. Ты знаешь, что мне не позволено возвращаться в Пар Волен, пока я не верну Том Кослуна. Как же разрешить этот конфликт, ведь он до сих пор не найден?

— Кажется, я знаю как, — раздался голос Изабелы, которая как раз в этот момент появилась в зале, держа в руках непомерно огромную книгу. — Кажется, это ваша вещь. В целости и сохранности. Прости что задержалась, Хоук.

— Если бы ты опоздала ещё хоть немного, я бы с тебя кожу живьём содрала! — прошипела Мариан, которая была непомерно зла на пиратку, которая заварила всю эту кашу.

— Что ж, — прогремел Аришок. — Наша реликвия возвращена. Теперь я могу вернуться в Пар Волен — вместе с вором.

Брови Хоук удивлённо взлетели вверх. Ещё чего! Сначала пусть докажут, что вор — именно Изабела. То, что она отыскала книгу, ещё не доказывает её вины. А из своих никто её не выдаст.

— Что?! — вскричала Изабела.

— А ты надеялась водить их на нос столько лет и обойтись без последствий? — прошипел Фенрис, чтобы кунари не могли его услышать.

— Она украла Том Кослуна, — продолжал гнуть своё Аришок. — Она должна отправиться с нами.

— Вы получили, что хотели, — вмешалась Хоук. — Реликвия вернулась к вам. А она — мой человек, и она останется со мной.

— Тогда у меня нет выбора, — мрачно проговорил вождь кунари. — Я вызываю тебя, Хоук. Мы будем драться до смерти. Кто останется жив — забирает её.

— Нет, Мариан! Не соглашайся! — торопливо вмешался Андерс. — Посмотри на него! Он не чета всем тем, с кем мы сражались до этого. Тем более, один на один — он мокрого места от тебя не оставит!

Мариан взглянула на кунари исподлобья, оценивая свои шансы на победу. Надо сказать, они были мизерными.

— Если тебе и нужно с кем-то биться, так это со мной! — решительно проговорила Изабела.

Мариан оценила этот её жест и мысленно улыбнулась. Но она знала, что Аришок не будет сражаться в честном поединке с кем попало. Только с тем, кто заслужил его доверие и уважение. И это была Хоук. Словно прочитав её мысли, Аришок возразил:

— Нет. Ты не базалит-ан. Ты не достойна.

Андерс похолодел. Он с ужасом ждал ответа Мариан. Он точно потеряет её, если она согласится на поединок. Эта гора мышц ей не по зубам. Опытный, умелый воин. Маг нервно сглотнул.

— Я принимаю твой вызов.

Стоявшие за спиной Мариан товарищи испустили испуганный вздох после этих слов. Послышалось сдавленное «Нет!» Андерса. Будь что будет. Если ей суждено умереть в этом поединке — так тому и быть. В конце концов, терять ей было почти нечего. Андерс как-нибудь переживёт, вот Бетани останется одна-одинёшенька…

— Варрик, — вполголоса сказала Мариан гному, отведя его в сторону, пока шла подготовка к бою. — Обещай мне, что если я… Если Аришок победит, ты присмотришь за Бетани.

— Хоук, ты чего? — испуганно проговорил Варрик. — Даже не смей думать об этом! Ты сама победишь и будешь присматривать за ней. Не забывай, тебе ведь ещё нужно присматривать за одним шалопутным магом. Так что умирать ну никак нельзя.

Хоук издала нервный смешок.

— Пообещай, Варрик, — повторила она.

— Ну хорошо, — обречённо выдохнул гном. — Сделаю всё возможное.

Как только Варрик это сказал, к ним подлетел на всех парах Андерс.

— Мариан, что ты делаешь? Это же самоубийство!

— Называй как хочешь, — пожала плечами Хоук, распихивая банки с зельями в кармашки на ремне. — Я должна сделать это, Андерс. Прости.

— И это всё, что ты можешь мне сказать? После всего, что у нас было?

— Поговорим после боя, — твёрдо сказала Мариан и направилась к центру зала. Она не хотела прощаться и думать о том, что будет, если Аришок и правда выиграет.

* * *

Аришок был тяжелейшим противником. Он, казалось, с невероятной легкостью отбивал все её удары. Лишь несколько раз удалось ей достать его, но это были ничтожные царапины. Самой Мариан приходилось постоянно уворачиваться от его атак — Аришок бился одновременно мечом и секирой. Орудовал он ими так, будто это были игрушки.

Вскоре Мариан стала замечать, что после удара кунари у неё есть буквально несколько мгновений, пока оружие по инерции летит в направлении удара, и Аришоку нужно было время, чтобы направить его в другую сторону. И именно эти мгновения она должна была использовать, чтобы напасть. У неё было зелье, выпив которое, она могла нанести мощнейший удар по противнику. Но всего один. Этих зелий было больше, но они все ушли во время стычек с саирабазами на улицах города. Она использовала зелья незаметности, но они плохо помогали в бою с таким противником как Аришок. Он словно чувствовал, где в следующий миг появится Хоук и отбивал все её удары. Но этот, многократно усиленный единственным оставшимся у неё зельем, он точно не остановит. Осталось только выбрать подходящий момент.

Андерс с непомерным ужасом в глазах наблюдал за поединком. Вот Аришок с силой бьёт Мариан навершием рукояти секиры, и она кубарем катится по полу. Пальцы мага нервно покалывало. Он изо всех сил сдерживался, чтобы незаметно не подлечить Хоук. Если их уличат в нечестном поединке, всем им придёт конец. Тогда он решил, что будет предельно внимательно следить за Аришоком, и если ему откроется хоть малейшая возможность помешать ему нанести решающий удар — он её использует.

Хоук поняла, что уже начала выдыхаться. При этом кунари не выказывал никаких признаков усталости. Он всё так же ловко размахивал своими смертоносными орудиями. И тут Мариан, став невидимой и появившись за одной из колонн зала, чтобы хоть мгновение передохнуть, заметила в этой колонне небольшую трещину прямо на уровне своей шеи. Если бы только заманить сюда Аришока — возможно, его секира застряла бы в этой трещине, а у неё появился тот самый момент для мощного удара.

Тут она услышала приближающиеся шаги кунари и выглянула из-за колонны, чтобы противник мог заметить её. Уловка сработала, и Аришок двинулся прямо на неё. Мариан одним быстрым глотком осушила бутылочку с зельем. Если этот план провалится, другого шанса у неё не будет, и Аришок выиграет поединок.

Андерс понял, что Мариан уже измотана боем. Он подошёл ближе к колонне, за которой спряталась Мариан, и на всякий случай подготовил два заклинания — мощное лечение и заклинание-ловушку, которое могло пригвоздить противника к месту. Через несколько мгновений Аришок настиг Мариан, которая теперь сражалась спиной к колонне. Секира и меч кунари поочерёдно чиркали по колонне, а Хоук всё уворачивалась, но сама не нападала. Андерсу, который хорошо знал, как дерётся Мариан, показалось это странным, Должно быть, у неё появился какой-то план. Мариан в очередной раз отскочила, уворачиваясь от мощного удара секирой, и неожиданно она застряла прямо в каменной колонне.

В следующий миг произошло сразу несколько событий. С кончиков пальцев Андерса сорвалось заклинание, которое намертво запечатало секиру в мраморе, не давая Аришоку вытащить её. Мариан, словно пружина, подпрыгнула, жёлтые ореолы появились вокруг её кинжалов, и мощным ударом двух клинков она распорола грудь Аришока, выпуская фонтаны ярко-красной кунарийской крови во все стороны. Одновременно, потеряв равновесие, он взмахнул мечом, полоснув Хоук по боку.

Могучий воин с гулким стуком повалился на пол, на его лице читалось нескрываемое удивление.

— Однажды… Мы вернёмся, — на последнем издыхании проговорил Аришок, и его голова бессильно упала.

Мариан стояла, прижав рукой рану на боку, и кровавая лужа растекалась у неё под ногами. Побледневший Андерс принялся читать исцеляющие заклинания. Кунарийскик воины, не говоря ни слова, подняли тело своего командира и организованно направились прочь из зала.

Вместо них вбежала рыцарь-командор Меридит с отрядом храмовников и чародей Орсино с магами.

— Всё закончилось? — запыхавшись, проговорила она. Видно было, что они очень торопились. Но всё равно не успели, оставив Хоук справляться со всем практически в одиночку.

— Да, представьте себе. А вы пропустили всё веселье.

Мариан почувствовала, что кровотечение остановилось и опустила руку.

— Город спасён! — неожиданно послышался возглас откуда-то со стороны.

Хоук уже и забыла, что кроме них в зале находились ещё люди. Вслед за этим послышались и другие радостные выкрики, и вот уже всё вокруг наполнилось гомоном и облегчёнными возгласами людей, безмолвно наблюдавших всё это время за смертельным поединком. Мередит убрала меч в ножны и подошла в Мариан.

— Похоже, в Киркволле появился новый герой, — одобрительно проговорила она. — Да здравствует Защитница Киркволла!

— Да здравствует Защитница! — подхватила толпа новый титул Хоук. — Ура! Слава Защитнице!

Перед глазами Мариан всё закрутилось каруселью, голова переполнилась гомоном спасённых ею горожан, и потом всё окутала тьма.

* * *

Когда она открыла глаза, перед её глазами был потолок собственной спальни, и кто-то гладил её по голове. Она повернулась и увидела склонившегося над ней Андерса. Вид у него был крайне обеспокоенный.

— Никогда больше не делай подобного, — укоризненно проговорил он, увидев, что Мариан пришла в себя. — Если бы я вовремя не остановил кровотечение, то…

— Зануда, — разлепив ссохшиеся губы, хрипло сказала Мариан.

— Сумасшедшая, — парировал Андерс.

Он помог Мариан подняться и подал ей стакан воды, к которому она с жадностью приложилась.

— Ну чего ты так меня буравишь взглядом, со мной всё в порядке.

— Как же, в порядке. Теперь за тобой нужно присматривать вдвойне. Твоя рана нешуточная, знаешь ли.

— Уверена, ты справишься.

— Нужно обрабатывать её каждый день, и возможно несколько раз в день…

— Поняла. Для этого тебе, конечно же, нужно всё время находиться рядом.

— Именно.

— Так и быть. Можешь переехать сюда.

— Что? — опешил Андерс. Он вовсе не это имел в виду.

— Что слышал. Ты же сам несколько дней назад говорил, что храмовники совсем обезумели, постоянно рыскают в Клоаке. И что тебе становится всё труднее прятаться от них.

— Но я… Мариан, я не даже не думал, что…

— Так ты переезжаешь или нет?

— Конечно да! Ещё спрашиваешь!

Глядя на радостную улыбку Андерса, Мариан чувствовала облегчение от того, что победителем поединка вышла она. Всё-таки так приятно, когда о тебе заботятся, беспокоятся, ухаживают за тобой. Она должна ещё хоть немного насладиться этим кусочком счастья, пока и его не поглотило безумие этого коварного города.

* * *

— То есть, ты больше не хочешь меня видеть? — удручённо спросила Изабела, надеясь получить отрицательный ответ от Мариан.

— Пойми меня правильно. Из-за твоей глупости пострадало неимоверное количество невинных людей. Наместник и его сын убиты, в городе царит анархия. И всё из-за чего? Из-за твоей жадности и трусости. Если бы ты не стянула этот фолиант, их бы вообще тут не было, проклятых кунари. Будет лучше, если ты покинешь город. Всем будет лучше.

— Не решай за меня, что мне будет лучше! — пиратка рассердилась.

— Я не решаю. Это просто дружеская просьба. В конце концов, я за тебя жизнью рисковала в этом грёбаном поединке. Теперь ты моя должница.

Губы Изабелы скривились от обиды и унижения. Но она подумала, что новоявленная Защитница Киркволла права. Она наломала слишком много дров. Пора понести ответственность за содеянное.

— Что ж… подруга. Счастливо оставаться. Не нарывайся на неприятности, ладно?

— Ты тоже постарайся больше не натворить дел, — кивнула Мариан.

— Тогда… прощай?

— Прощай, Хоук.

После тех беспорядков, что пережил Киркволл, наступило относительное затишье. Шахта Мариан начала приносить пусть и небольшой, но стабильный доход. И можно было не бегать у каждого пройдохи на побегушках. Тем более она была теперь не невесть кем, а Защитницей Киркволла, хоть и не вполне понимала, что это значит для неё.

Мариан столько лет жила на грани, постоянно рискуя своей жизнью, что теперь ей приносила невероятное удовольствие та спокойная жизнь, что была у нее теперь. Андерс всеми силами давал ей понять, сколько она значит для него и как сильно он не может без неё.

Он приносил ей завтрак в постель, который неизменно заканчивался ласками всех женских частей ее тела. Однажды он сильно задержался в своей лечебнице, куда теперь наведывался совсем нечасто. Когда Мариан недовольно спросила, где его носило, он извлёк из-за пазухи букет полевых цветов, поцеловал ее в щеку и попросил не злиться, потому что у него был особо трудный пациент. Ну как тут злиться?

Иногда Хоук казалось, что романтичность Андерса совсем уж наигранная, но со временем она понимала, что просто он такой и есть. Немного наивный по-мальчишечьи, но в то же время страстный, как настоящий мужчина.

В другой день, когда он опять до поздно исполнял свой долг целителя, Мариан устала его ждать и попросила служанку приготовить ей ванну. Не успела она понежиться в ней нескольких минут, как в спальню вошёл грязный и дурно пахнущий Андерс.

— Создатель, что это за смрадное явление на ночь глядя? — помахав около носа рукой, возмутилась Мариан. — В следующий раз изволь помыться, прежде чем заявляться ко мне в таком виде.

— Так ведь я за тем и пришёл, — невозмутимо ответил маг. — Ванна-то прямо здесь.

— Ну уж нет, только не смей… — Мариан не успела закончить, потому что Андерс уже

стягивал с себя рубашку, оставшись в одних штанах. — Я не позволю тебе смывать клоаковых блох в одной ванне со мной!

— Не бойся, у меня нет блох. Они дохнут от запаха моих микстур.

Андерс скинул штаны и бесцеремонно влез в горячую воду. Вода заплескалась у самого края бадьи.

— Хватит возмущаться, любовь моя. Лучше иди ко мне, — Андерс раскинул руки, приглашая Мариан в свои объятья.

Хоук села к нему спиной и положила голову ему на грудь. Руки Андерса незамедлительно начали исследовать ее тело — изгибы плеч, талию, снова плечи и шею, потом грудь…

— Перестань, — лениво сказал Хоук. — Можешь ты просто посидеть?

— Когда рядом ты — нет. Забыла? Я три года мечтал об этом. Пора воплощать мечты в реальность.

— Знаю, знаю, ты каждый раз это повторяешь… Ох! — руки Андерса скользнули в низ ее живота.

Он целовал ее шею, попутно пробегая ловкими пальцами между Ее бедер. Мариан прикрыла глаза от удовольствия. Через некоторое время, запыхавшись, Мариан с досадой проговорила:

— Ну вот, вода уже почти остыла. Давай, вымою твою блохастую шевелюру.

— У меня нет блох! — протестующе заявил Андерс, развязывая хвост на затылке.

Волосы упали ему на плечи, и Хоук невольно залюбовалась этим зрелищем. Она в который раз задала себе мысленный вопрос, почему она столько времени игнорировала привлекательность Андерса, относясь к нему с некоторым пренебрежением. Может, все дело было в этой его Справедливости. Ну какой человек в здравом уме впустит в своё тело непонятного духа? Наверное, из-за этого она и не могла воспринимать мага всерьёз.

Мариан бережно намылила волосы Андерса и принялась массировать ему голову.

— Это так приятно после тяжелого трудового дня.

— Не понимаю, зачем ты туда таскаешься.

— Но кто же будет лечить этих несчастных?

— Кто-нибудь другой. Я уже не говорю о том, что ты рискуешь, каждый раз выходя на улицу в одиночестве. Тем более, в такое позднее время. Андерс, я волнуюсь.

Мариан закончила намыливание и принялась поливать голову Андерса из ковша.

— Ты не представляешь, какое удовольствие это слышать.

— И все же. Подумай над тем, чтобы больше не появляться там.

Когда они наконец закончили с купанием, Мариан принялась расчёсывать волосы мага. Андерс думал о том, что когда-то почти так же его волосы расчёсывала Элисса Кусланд, но тут же прогнал эти мысли прочь. Мариан он любил намного сильнее, чем Элиссу. Ведь Мариан позволила ему быть рядом с ней.

— Я бы тоже мог расчесывать тебе волосы, — вдруг сказал Андерс. — Если бы они были чуточку длинней.

— Это намёк?

— Возможно.

Мариан рассмеялась. Сколько она себя помнила, у нее всегда была эта мальчишечья стрижка и растрепанная челка, падающая на глаза. И ни разу у нее не возникло мысли хоть немного отрастить волосы. Что ж, она теперь живет в родовом поместье Амеллов, обладает титулом Защитника Киркволла — чем не повод меняться? Тем более, рядом с таким нежным и заботливым мужчиной?

* * *

— Куда-куда приглашение, Бодан?

— Охота на вивернов, монна Хоук. В поместье герцога де Монфора.

— С чего ему приглашать меня, как ты думаешь?

— Ну как же, госпожа. Вы ведь восходящая звезда аристократии Киркволла. Обычно знать любит приглашать к себе таких заметных персон, создавая ажиотаж вокруг того события, которое они хотят у себя устроить. Только подумайте. Если вы согласитесь, наверняка множество влиятельных людей сбегутся посмотреть на саму Защитницу Киркволла.

— Думаешь, стоит принять это приглашение? — с сомнением спросила Мариан.

— Раз уж вы спрашиваете, то мое мнение: стоит съездить туда, развеяться.

Поместье герцога де Монфора оказалось довольно живописным местом, в противовес унылым каменным стенам Киркволла. У Мариана даже начало резать глаза от обилия зелени. Она стояла, заворожённые глядя в даль, когда Андерс обнял ее сзади и прошептал ей на ухо:

— Я бы мог вечно стоять здесь с тобой, любовь моя.

Мариан улыбнулась. Опять он за своё. Но да, он прав. Можно стоять здесь долго-долго. Обнявшись, не думать ни о чем — только слушать шорох ветра в листьях и щебетанье птиц.

— Андерс, тебе не кажется, что Киркволл — довольно унылый город? Тебе не хотелось бы жить в месте, похожем на это?

— Я готов жить хоть на Глубинных тропах, если рядом будешь ты.

— Перестань, я серьезно.

— Я тоже более чем серьёзен. Если захочешь уехать — значит мы уедем. Мне и правда везде будет хорошо с тобой.

* * *

Их новая попутчица — Таллис — была маленькой худенькой эльфийкой и полной противоположностью Мерриль, которая, к слову, ехать на охоту отказалась. Она была общительной, веселой и озорной. Она постоянно задавала Мариан неудобные вопросы, не то флиртуя с ней, не то просто развлекаясь, как и сама Мариан когда-то развлекалась провоцированием Андерса.

В какой-то момент Хоук начала ей подыгрывать, потому что, как выяснилось, Андерс всякий раз при таких вопросах начинал жутко ревновать и немедленно встревал в их разговор.

— Значит, ты хочешь ограбить этого богатея, стащив этот камень? И ты предлагаешь сделать это вместе?

— Именно так. Хотя, смотря что ты подразумеваешь под «сделать это вместе», — игриво сказала Таллис.

— Я вообще-то здесь стою, — Андерс сердито упёр руки в боки, не давая Мариан ответить на это подначивание.

В другой раз, когда они бродили по лесам поместья в поисках злополучных вивернов, Таллис вдруг спросила Мариан:

— У тебя есть кто-нибудь?

— А что такое? Есть предложения? — хитро спросила Хоук.

— Нет, просто… В общем, ты же Защитница Киркволла. В отсутствие наместника — этот титул почти равен титулу королевы. Интересно было бы знать, кто же стоит у трона этой королевы.

— Да, Хоук, расскажи нам, кто же там стоит у твоего трона? Очень интересно послушать, — недовольно встрял в разговор Андерс, нагоняя их.

— Есть один надоедливый ухажёр, — улыбнулась Мариан. — Проходу мне не даёт.

— Вот как… — слегка разочарованно протянула Таллис.

Чуть позже, когда компания остановилась у небольшого озера, чтобы передохнуть, Андерс подошёл к Мариан.

— Зачем ты это делаешь?

— Делаю что?

— Хочешь уколоть меня побольней перед этой эльфийкой.

— Андерс, что ты там себе придумываешь?

— Но ты опять начала подшучивать надо мной. Мне это не нравится.

— Ну прости, милый, — Хоук нежно потрепала Андерса по щеке. — Просто ты такой милый, когда ревнуешь. В некотором роде, меня даже заводит это.

— Мариан, — задохнулся Андерс, — поосторожней с такими высказываниями. Иначе нам придётся прекратить эту глупую охоту и заняться кое-чем поинтересней.

— Ты не представляешь, как бы мне этого хотелось сейчас, — промурлыкала Мариан, гладя мех на куртке Андерса.

Он поймал её руку и поцеловал. Мариан почувствовала себя влюблённой девчонкой, которая собирается сбежать с юношей из соседнего квартала, чтобы родители не узнали об этом. Она была в полнейшем восторге от этого романа. Андерс ничего не требовал от неё, он просто беззаветно любил, отдавая ей всего себя. Ей так не хватало этого в её жизни.

— Мариан… Ты ни разу не говорила о своих чувствах, — вопрос Андерса заставил Мариан вздрогнуть.

— Да. Не говорила. И сейчас не самое подходящее время обсуждать это, — уклончиво ответила Хоук.

— Верно, — вздохнул Андерс. — Если ты не готова говорить об этом, то давай не будем.

Мариан почувствовала облегчение от того, что Андерс легко сдался. Но теперь она боялась, что он снова вернётся к этому разговору, и что она ему скажет? Прости, мне так хорошо с тобой, я просто млею от тебя, но любить — не люблю? Хоук мысленно поругала себя за излишнюю толстокожесть и неспособность любить кого-то кроме своей сестры и матери…

Охота обернулась для Хоук и её товарищей отнюдь не таким приятным времяпровождением, как они рассчитывали. И зачем только они взялись помогать этой Таллис? Герцог застукал их в своём хранилище как раз тогда, когда они уже собирались украсть этот камень, который был нужен эльфийке. Им пришлось отбиваться от его телохранителя, а потом, скрываясь от посторонних глаз, пробираться по всему особняку к сокровищнице… Завершилось всё тем, что на самом деле Таллис была шпионкой кунари, а сам герцог Проспер вообще связался с их тал-васготами. После всей этой чехарды и нелепой смерти герцога де Монфора от собственных вивернов, «охота» наконец окончилась, и пришло время возвращаться в Киркволл.

— Знаешь, Хоук, я даже немного ревную, — сказала на прощание Таллис. — Вы двое такая милая пара, у меня такого никогда не было, — она кивнула в сторону Андерса.

Андерс открыл было рот, чтобы сказать, что он об этом думает, но Мариан опередила его:

— Я даже сама себя иногда ревную.

Эльфийка рассмеялась и зашагала прочь.

— Так что ты там говорил насчёт того, чтобы быть спасённым мной из лап ужасных храмовников? — хитро проговорила Хоук, когда они наконец вернулись в поместье Амеллов.

— Да, я всегда мечтал, чтобы меня истязали, а ты пришла и спасла меня, — Андерс привлёк Мариан к себе. — И потом… потом я бы сполна выразил тебе свою глубочайшую благодарность.

— Наверняка, это самая интересная часть в твоих мечтаниях.

— Ещё бы. Мысленно я доводил этот этап до совершенства целых три года.

— Опять ты за своё. Так что, я пойду сдам тебя храмовникам? А потом приду спасать.

Андерс обречённо вздохнул:

— А нельзя сразу перейти к этапу благодарности?

— Спрашиваешь! Конечно, можно и даже нужно.

* * *

— Неужели рыцарь-командор не может встретиться со мной на нейтральной территории, — сетовала Мариан, тщательно расчёсывая порядком отросшие волосы. — Почему я должна тащиться в эти Казематы?

— А может, ты просто боишься встретиться там… кое с кем? — просто сказал Варрик, отхлёбывая из кружки с элем.

— Вот ещё! Чего мне бояться? Тем более, что мы уже встречались. Я не говорила? Он приходил сюда принести свои соболезнования, когда мама умерла.

— О… Вот это новость. И как всё прошло?

— Не очень. Андерсу был очень недоволен его визитом.

Варрик прыснул, расплескав эль перед собой. Мариан тоже позволила себе улыбнуться.

— Ну тогда тебе уж тем более нечего бояться. Иди и спокойно встречайся с Мередит.

— Знаешь, после той перепалки с Орсино и Владычицей Эльтиной я бы предпочла как можно дольше никого из них не видеть.

Совсем недавно Мариан стала свидетелем того, что Орсино перед горожанами вещал о том, что магам совсем не дают жизни. Особенно теперь, когда не стало наместника. Появилась Мередит и завела свою песню о том, как маги опасны и лучше бы их держать во всей строгости. Потом они начали спорить о том, кому управлять городом — храмовникам или знати, и слово за слово… Даже покойной матери Хоук нашлось упоминание в этой задушевной беседе. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не вмешалась Владычица Эльтина. В общем, всё вело к тому, что Мариан, как особо влиятельное лицо в городе, должна была решить, кого она поддержит — магов или храмовников. Положа руку на сердце, она и тех и других считала напыщенными идиотами (их предводителей так точно). А потому она была словно меж двух огней. И вот теперь Мередит просила оказать ей помощь в каком-то чрезвычайно важном деле, для чего Хоук следовало явиться в Казематы лично.

Больше трёх лет Мариан не была здесь. В общем-то, ничего не изменилось за это время. Мариан направилась к той части Казематов, где были расположены кабинеты командования. Она выругалась, поняв, что ей придётся пройти мимо двери Каллена. Всё-таки за этой дверью много всего у них было… Мариан поправила локоны, разгладила длинную юбку и одёрнула новенькую кожаную куртку, которую решила выгулять по такому знаменательному событию, а затем решительно шагнула на лестницу. Дверь кабинета рыцаря-капитана неумолимо приближалась. Ближе. Ещё ближе…

И тут она распахнулась перед самым её носом, и из открывшегося проёма вышел рыцарь-капитан собственной персоной.

— Могу я вам чем-то помочь, миле… — Каллен запнулся на полуслове, внезапно осознав, кто стоит перед ним. — Мариан?

Этого ещё не хватало! Вот так всегда, когда очень не хочешь, чтобы что-то случилось, оно обязательно случится.

Каллен смотрел на неё во все глаза. Юбка в пол, длинные чёрные локоны… Она вдруг стала такой женственной, такой прекрасной. Каллен понял, что уже несколько лет не видел Защитницу, и вот теперь она предстала перед ним собственной персоной.

— Каллен? — с деланным удивлением воскликнула Хоук. — Какая встреча! Как поживаешь?

— Могло быть и лучше. А ты? Тебе очень идёт новая причёска.

— Не такая уж она новая. Просто мы давно не виделись. У меня всё прекрасно. Лучше всех.

— Рад за тебя, — в голосе Каллена совсем не чувствовалось радости. — Тот маг… Он всё ещё с тобой?

— Всё надеешься упрятать его в Круг? — Мариан сузила глаза. — Кажется. Ты совсем забыл, что Андерс — официально обращённый Серый Страж, и его нельзя просто так взять и запереть с другими магами.

— Мариан, прошу тебя, не доверяй ему. Он всё ещё остаётся магом. Нельзя верить магам!

— Ты говоришь в точности как твой командир! — парировала Мариан. — А моя сестра? Ей мне тоже не доверять? Каллен, помнится, ты как-то хотел оставить службу. Так вот, моё мнение — оставляй. Ты становишься параноиком, как и Мередит! Слышал бы ты, что она вещала на площади…

— Не говори так о ней!

— Сама Эльтина пристыдила её, Каллен! Остановись, пока не поздно, иначе это безумие охватит и тебя!

С этими словами она быстро зашагала прочь.

* * *

— Чего хотела Мередит? — спросил Андерс за ужином.

— Чтобы я отыскала сбежавших магов и вернула их назад в Круг.

— Ты же не станешь этого делать? — с надеждой спросил он. — Ты не её солдат, и не обязана выполнять её поручения.

— Я сказала, что сделаю всё возможное. Но не обязательно что-то делать, — улыбнулась Мариан.

— Спасибо.

— Андерс… Мне не нравится, что ты стал часто пропадать где-то. Я понимаю, ты занимаешься лечебницей, но сейчас в городе очень накалилась обстановка. Я бы предпочла, чтобы ты лишний раз не выходил один.

— Прости, Мариан, но это очень важно. Можно сказать, что это вопрос жизни и смерти.

Ложка Мариан замерла на полпути, и она удивлённо вскинула бровь:

— Чьей же, интересно?

Андерс немного помедлил, затем обречённо вздохнул

— Моей, конечно же.

Мариан вперила испытующий взгляд в мага, ожидая объяснений.

— Любовь моя, я… Видишь ли, все эти годы я искал средство, способное изгнать Справедливость навсегда. Я больше не хочу, чтобы он мешал моей жизни. Тем более теперь, когда в ней появилась ты.

Мариан даже открыла рот от изумления.

— И ты нашёл такое средство?

Андерс кивнул.

— Мне помогли методы тевинтерских магистров. Странно, что я раньше не обратился к ним. Нужно лишь добыть оставшиеся ингредиенты.

— Почему раньше не рассказал мне этого?

— Не хотел обнадёживать тебя раньше времени. Я и сейчас не хотел говорить тебе этого. Но ты, знаешь ли, припёрла меня к стенке, — усмехнулся маг.

— Что же это за ингредиенты?

— Драконий камень и селитра.

— Этот ритуал, он опасен?

— Это не ритуал. Достаточно просто выпить зелье. Когда имеешь дело с магией, всегда есть опасность. Но оно того определённо стоит. Мариан, было бы прекрасно, если бы ты помогла мне с поисками.

— Что ж, отчего не помочь? Тем более ради такого дела. Когда выходим?

* * *

— Селитра? Хоук, ты уверена, что это для зелья? Даже я, ничего не смыслящий в магических ингредиентах, сомневаюсь, что это можно пить, — с сомнением покачал головой Варрик.

— Согласна, — кивнула Мерриль, — довольно странный компонент магического зелья. А я кое-что понимаю в этом.

— Может, стоит пойти в библиотеку и что-нибудь разузнать об этом? — предложила Хоук.

— Андерс сказал, что здешние маги не используют селитру, вряд ли ты найдёшь упоминание о ней, — возразила Мерриль.

— Я всё же попытаюсь.

— Помнится, я ведь говорил тебе, Хоук, что ничего хорошего не выйдет из интрижки с магом-отступником, к тому же ещё и одержимым, — заметил Варрик.

— Ох, не начинай, и так тошно, — отмахнулась Хоук.

Мариан написала письмо Бетани с просьбой поискать в библиотеке Круга любые упоминания селитры. Через несколько дней она получила ответ, что такого ингредиента для зелий просто нет. Значит, он нужен для чего-то ещё. Но для чего?

За все годы, что она прожила с Андерсом, у неё ни разу не возникло сомнения в нём. Она безоговорочно доверяла ему. Но почему-то в этот раз у неё появилось нехорошее предчувствие. Хотя, возможно, всё это было от нервов: обстановка в городе накалялась, Мередит и Орсино никак не желали приходить к общему решению в своих разногласиях. Мариан боялась, как бы в городе не вспыхнуло ещё одно восстание. Магов или храмовников — смотря кто слетит с катушек первым.

Она задумчиво точила клинок у камина, когда к ней подошёл Андерс, вернувшийся из лечебницы.

— Ты какая-то напряжённая, — заметил он.

— Это всё Мередит и Орсино, — уклончиво ответила Мариан. — Боюсь, как бы не началась очередная вооружённая стычка между магами и храмовниками.

— Ты же наша Защитница. Уверен, ты этого не допустишь.

Мариан лишь пожала плечами в ответ.

— Любимая… Я вынужден просить тебя ещё об одном одолжении, — осторожно начал Андерс.

— Что такое?

— Я должен попасть в церковь. Но так, чтобы меня не заметили.

— И как я могу тебе в этом помочь?

— Ты могла бы… отвлечь Владычицу Эльтину. А я тем временем сделаю то, что нужно.

— А что тебе нужно, Андерс? — подозрения вспыхнули в Мариан с новой силой.

— Я… я пока не могу тебе сказать. Но поверь, это очень важно.

— Андерс, я делала многое для тебя и ради тебя. Но то, о чем ты просишь сейчас, мне совсем не нравится. Пожалуйста, что бы ты там ни задумал, сделай это без моего участия.

— То есть, ты… отказываешь мне?

Мариан ничего не ответила, давая понять, что она уже всё сказала.

— Я думала, ты… Ты любишь меня. И готова помогать мне.

Это обвинение прозвучало довольно нелепо и обидно. Мариан разозлилась.

— Я никогда не говорила тебе этого.

Андерс изменился в лице.

— Да. Ты права. Не говорила. Прости, что побеспокоил.

Он поднялся и быстрым шагом направился к двери. Мариан предпочла не спрашивать, куда это он. Она была слишком раздражена поведением мага. Ещё и любовь сюда приплёл. Что за дела у него были в церкви? Никаких идей на этот счёт у Мариан не было, но на всякий случай она решила предупредить Ее Светлость Эльтину.

* * *

Следующий день не задался ещё больше, чем предыдущий. Она получила письмо от Мередит. Храмовники обнаружили большую группу магов крови, и теперь Мередит собиралась обыскать башню Круга вдоль и поперек и найти каждого малефикара в Ее стенах. Постскриптумом было предостережение, что пора бы Защитнице выбрать, на чьей она стороне и принять разумное решение на этот счёт.

Последние месяцы Мариан старалась держать нейтралитет и примирить Мередит и Орсино. Магов она не могла не поддерживать, ведь Ее сестра все ещё находилась в Круге. Но и доверие Мередит она терять не хотела, а потому выполняла некоторые ее поручения, о которых впрочем Андерсу она ничего не говорила.

Хоук решила, что просто обязана поговорить с Мередит лично и убедить ее, что обыскивать Круг вовсе не стоит. Она уже оделась, когда за дверью ее спальни послышались шаги, а затем в комнату вошёл Андерс. Вид у него был довольно удрученный. Мариан молча ждала, чтобы он заговорил первым.

— Я пришёл сказать, что люблю тебя. Хотя так и не дождался от тебя ответного признания.

Мариан выжидала и не торопилась отвечать.

— Ты всё это время была со мной. Сначала как друг, потом — как любимая женщина, хотя было достаточно поводов навсегда отвернуться от меня. Поэтому, что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала это. Я никогда не обманывал тебя в своих чувствах. Они — самое настоящее и искреннее, что когда-либо было в моей жизни.

— Скажи мне, что ты просто собираешься пойти и выпить это своё тевинтерское зелье.

— Я люблю тебя, Мариан. Мне хотелось бы, чтобы это означало, что я никогда не причиню тебе боль. Но есть кое-что настолько важное, что даже моя любовь и моя жизнь меркнут перед этим. Помнишь, с самого начала я говорил, что у нас не будет нормальной жизни. Я ведь маг-отступник. Когда-нибудь я разобью тебе сердце. Ты — единственный свет в моей жизни. Прошу, не вини себя за то, что случится.

Мариан стало страшно. Вот опять с ней происходит это. Мужчина, которого она почти полюбила, выдаёт ей длинную тираду о смысле жизни, после чего бросает ее. Ей захотелось броситься к Андерсу, взять его лицо в свои ладони, целовать его и умолять, чтобы он прекратил нести этот бред. Чтобы они просто продолжали жить, как три года до этого, не оглядываясь ни на кого. Но она понимала, что это не поможет. Решимость на лице Андерса говорила о том, что он совершит задуманное, и никто его не остановит, даже любовь всей его жизни.

— Просто уходи, — наконец сказала она.

Андерс открыл было рот, словно пытаясь возразить, но потом видимо передумал и, опустив голову, вышел за дверь.

Мариан ждала ровно столько времени, чтобы Андерс успел уйти подальше от ее дома. Всё это время её била мелкая дрожь. Он ушёл. Ушёл, как и Каллен. Но нет, она не будет убиваться снова. Она должна думать о Бетани, которая возможно пострадает, если Мередит осуществит задуманное. Поэтому ей нужно идти в Казематы. Прямо сейчас.

Прошло около недели с того злополучного дня. Бодан исправно не пускал никого в поместье Амеллов. Мариан лежала в кровати посреди пустых бутылок и их осколков. Снова. Допив очередную, она швырнула ее в сторону камина, и та с жалобным звоном разлетелась на куски. Точно так же разлетелась на куски её мирная жизнь в этом городе. На подушке лежало письмо от Бетани, которое Мариан так и не распечатала.

— Госпожа, вам нужно поесть, — причитала Орана, стоя на пороге спальни. — Вы уже два дня совсем ничего не ели.

Хоук оторвала голову от подушки, мутными глазами уставившись на служанку.

— «Есть»? А что это? — медленно произнесла она. — Зачем есть? Чтобы жить? Зачем мне жить? Всё для чего я жила последние годы — БУМ! — взлетело на воздух.

Орана вздохнула и покинула комнату. Хоук ничего не желала знать о происходящем снаружи. Ничего не хотела слушать о друзьях, исправно ломившихся к ней в дом, желая утешить, подбодрить. Тем более она не хотела слышать ничего об аристократах, желавших нанести ей визит. По всему городу ходили слухи о поединке Защитницы с рыцарем-командором. На каждом углу люди шептались об этом. Кто-то утверждал, что Защитница сошла с ума, заразившись безумием Мередит, кто-то поддерживал такую казнь. Но больше всего сплетен и пересуд касалось уничтоженной церкви. В этом жители были единогласны. Невообразимое святотатство. И совершенное кем? Любовником самой Защитницы. Эти факты говорили явно не в пользу Мариан и являлись еще одним поводом для неё не показывать носа из поместья. Андерс говорил, что не хотел впутывать её, но он впутал, причём далеко не лучшим образом. О чем он думал? Что люди будут смотреть сквозь пальцы на то, что человек из окружения Защитницы под самым её носом сотворил такое? Марианн Хоук, надежда и опора всего города, потеряла контроль над ситуацией, не уберегла Владычицу Эльтину и десятки других невинных людей. Себастьян, увидев, что Хоук отпустила преступника, немедленно оскорбился и, пообещав однажды вернуться в Киркволл с войском, оставил Защитницу. Наплевать. Пусть катится, слащавый принц. Бетани, правда, расстроится. Только бы он не остыл к ней из-за такой непутёвой сестрицы.

Мариан была опустошена. Она только начала открывать свое сердце Андерсу. Никогда в своей жизни она никого не любила по-настоящему, однако у Андерса были все шансы стать первым. Он говорил, что однажды причинит ей боль. Она к этому готовилась, ожидая чего угодно: что Справедливость овладеет его разумом, заставив убивать, как в случае с той девушкой-магом, или заставит вырезать храмовников, или же он бросит её (хотя ей не привыкать, чего уж там), или… Но такого она предположить не могла. Нет, могла, когда узнала, для чего обычно применяется селитра. Но почему-то ей казалось, что он просто хочет запугать Владычицу Эльтину. Она ругала себя за то, как обошлась с Андерсом на площади. Но он сам разве лучше обошёлся с ней? Так пусть пожинает плоды своих усилий.

Мариан поднялась в поисках ещё одной бутылки. Спутанные волосы упали ей на глаза, и она нервно отбросила их. Потом вдруг замерла. Она встала с кровати и подошла к зеркалу, висевшему возле шкафа. Он любил расчёсывать эти волосы, зарывался в них и повторял, как хорошо они пахнут. Он был так нежен с ней, а потом пошёл и взорвал церковь. Один за другим черные локоны падали к ногам Мариан, словно чёрные слёзы, чёрные клочья её истерзанной души. Этот город безумен. Он выедает своих жителей насквозь, опустошает их. Те сердца, которые не поддались этому безумию, стали мертвы, словно камни, из которых было высечено почти всё в этом городе. Она не станет дожидаться своей очереди.

Когда Мариан вымылась и привела себя в приличный вид, Орана уже убрала её комнату. Хоук сосредоточенно глядела в одну точку, сидя на кровати, когда в дверь постучал Бодан.

— Монна Хоук, позвольте… кхм… Пришёл рыцарь-командор Каллен. Очень настаивает на встрече с вами.

— Каллен? — эхом отозвалась Защитница и, немного помедлив, сказала: — Пусть подождет внизу.

Бодан облегченно вздохнул. Похоже, его госпожа наконец решила прекратить своё затворничество. Он пригласил Каллена в дом, предложив ему место в кресле возле камина. Услышав шаги на лестнице, Каллен поднялся с места. Защитница заметно похудела и осунулась. Под ее глазами залегли резкие тени, а сам взгляд был каким-то потухшим и ничего не выражающим. Опять он видел её такой. В прошлый раз смерть матери подкосила её, а теперь этот ужасный взрыв… Не произнеся ни слова приветствия, она опустилась в кресло рядом. Каллену ничего не оставалось, кроме как последовать ее примеру. Несколько минут они сидели молча, пока Защитница не нарушила молчание:

— Если тебе есть, что сказать — говори.

Каллену много чего хотелось сказать, но он не знал, с чего начать. Половина приготовленной речи отпала сразу, как только он увидел, в каком состоянии сейчас Мариан. Он очень нервничал, ведь это был их первый нормальная встреча наедине с момента расставания, которое случилось в этом самом доме. За эти годы он так и не смог смириться, что потерял эту женщину. Даже несмотря на то, что она успела спутаться с треклятым отступником-еретиком, сейчас Каллену больше всего хотелось послать всё в Бездну и обнять Мариан. Сказать ей, как ему не хватало её, просить всё забыть и начать сначала. Пусть бы она позволила сгладить свою боль от предательства этого Андерса. Но глядя в эти пустые глаза и отсутствующее выражение лица, он понимал, что более неподходящего момента для всего этого нельзя было и придумать. А потому он сделал над собой усилие, прокашлялся и осторожно начал:

— Я… мне очень жаль…

— Оставь это при себе, — перебила его Хоук, в её тоне отчётливо послышалось раздражение.

Неудачное начало. Каллен еще немного помолчал, собираясь с мыслями, а потом заметил:

— Ты снова отрезала волосы…

Молчание.

— Жаль, красивые были. Хотя, ты нравишься мне любой.

Мариан молча смотрела на огонь в камине. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Каллен прокашлялся и решил зайти с другой стороны:

— Мы все потрясены случившимся. Можно только гадать, к чему бы привели действия Мередит на фоне разрушения церкви, однако твои методы все же оказались несколько… жестокими, — Хоук снова ничего не ответила, и Каллен продолжил: — Я получил известие о том, что Верховная Жрица направила сюда людей для разрешения сложившейся ситуации. Боюсь, тебя могут обвинить в сокрытии преступника.

— Пусть делают что хотят, — наконец прервала своё молчание Хоук. — Никаких преступников в моём доме нет. Я не больше их знаю, где он теперь. Каллен, а ведь накануне я была у Эльтины. Я предупреждала о том, что против церкви готовится заговор, и знаешь, что она ответила? Что никого не боится, а заговоры готовились и раньше. И на всё воля Создателя. Жаль. Создатель не защитил её от безумного фанатика. Пусть приходят и обыскивают что хотят. Мне скрывать нечего. Хотя… знаешь, что? Я не буду дожидаться, пока это случится.

— Ч-что ты имеешь в виду? — растерялся Каллен.

— Мне больше нечего делать в этом проклятом городе. Я решила, что выставлю поместье на продажу и вернусь в Ферелден. Но мне потребуется твоя помощь.

Каллен словно прирос к креслу. Как уехать? Ведь он только что боролся с желанием обнять её, но решил отложить нежности на потом, и теперь выходит, что никакого «потом» не будет? «А как же я?!», хотелось крикнуть Каллену. Но нет, поздно. Всё правильно, ведь он сам отказался от неё.

— Мариан, — нервно сглотнув, начал Каллен, — ты знаешь, что я готов… что я к твоим услугам.

— Даже после всего, что случилось? — горько усмехнулась Защитница.

— В том, что случилось, виноват я один.

Мило, что он это признал, подумалось Мариан. Однако теперь уже слишком поздно. Нужно было сказать это три года назад.

— Я пытался. Честно, пытался всё забыть. Но… не получилось, — Каллен выждал несколько мгновений в надежде, что Мариан ответит на это, но напрасно. — Я бы хотел остановить тебя, но сам не уверен, что надолго здесь задержусь, — тут Каллен решил импровизировать. — Моя вера в дело храмовников пошатнулась, разбилась о безумство Мередит.

— Надо забыть, Каллен. Прошлого никак не отменить. Ты бросил меня.

Она сказал это. Каллена больно кольнули такие слова. В глубине души он надеялся на более обнадёживающий ответ Но ничего поделать, эти слова были правдой. Значит, не простила. И никогда уже не простит. Особенно, находясь в Ферелдене.

— Мне нужна Бетани, — продолжила Хоук. — Она — единственное, что у меня осталось. Мы должны начать новую жизнь. Снова.

— Мариан, есть еще кое-что. До меня дошли слухи о вспышках недовольства магов в оствикском Круге и даже кое-где в Ферелдене. Ты уверена, что твоя сестра будет в безопасности?

— Восстания? — Мариан повернулась к Каллену, и на лице ее впервые за весь разговор появилось некое подобие эмоции. — Выходит, этот маг добился своего… Тогда здесь Бетани тем более делать нечего. Восстания могут докатиться и до Киркволла.

— Если ты думаешь, что так будет правильно, я не буду тебя останавливать, — сказав это, Каллен накрыл своей ладонью руку Мариан. Она была ледяной. И такой маленькой. Мариан аккуратно вытащила руку.

— Я буду ждать Бетани здесь. Рассчитываю на тебя.

Каллен сам не верил, что соглашается на такое. Он добровольно соглашался фактически увести мага из-под надзора храмовников. Однако в этом мире, который постепенно охватывало всеобщее безумие, многие люди совершали поступки, о которых раньше даже помыслить не могли. Кроме того, он чувствовал, что должен сделать для Защитницы, для его Мариан хоть что-то. Она заслуживает хоть толику счастья, заслуживает, чтобы хоть раз ее саму кто-то спас.

* * *

Вся компания Защитницы, изрядно поредевшая в свете последних событий, сидела в молчании за столом. Варрик хмуро пялился в кружку, Бетани нервно теребила рукав мантии, Фенрис, скрестив руки на груди, стоял у камина, в котором Мерриль бесцельно ворошила поленья. Дух уныния витал в поместье, и каждый чувствовал на себе его тяжесть. Мариан только что объявила о том, что они с Бетани уплывают в Амарантайн через два дня на ближайшем корабле. Варрик должен был заняться продажей поместья.

— Напомни, почему мы не можем пойти с тобой, если бы пожелали? — наконец нарушил молчание эльф.

— Вы и так много для меня сделали. Не хочу больше подвергать ваши жизни опасности. Тем более теперь, когда вы худо-бедно обосновались в этом городе, и никто не посмеет вас тронуть.

— Разумно, — подал голос Варрик.

— Ожидаемо, — мрачно прохрипел Фенрис.

— Прошу, не держите на меня зла. Этот город сначала дал мне всё, а потом всё забрал. Я больше не могу здесь оставаться. В Ферелдене нас никто не знает, у нас есть шанс начать новую жизнь. В Амарантайне нет Круга, поэтому можно надеяться, что храмовники нас не найдут как можно дольше.

— Спасибо за заботу, сестра, — вмешалась Бетани. — Но тебе не показалось, что ты забыла спросить моего мнения?

— Ты же знаешь, ситуация обостряется. Того и гляди восстания магов охватят всю Вольную Марку. Тебе опасно оставаться здесь и в любом другом Круге тоже.

— Ты забыла спросить моего мнения, — вздохнула Бетани, — но оно… полностью совпадает с твоим.

Впервые за долгое время Мариан улыбнулась.

— Ты не представляешь, как я рада это слышать. Что ж, друзья. Давайте не будем предаваться печали в этот вечер. Как насчет счастливых воспоминаний, которые у нас есть? Я благодарна судьбе, что встретила всех вас. Я никогда вас не забуду и надеюсь, что мы еще когда-нибудь встретимся.

Все подняли бокалы. Любое приключение когда-нибудь заканчивается, и, похоже, это уже подошло к концу.

* * *

Мариан смотрела на удаляющиеся статуи Древних Богов и сожалела лишь о том, что не уехала отсюда сразу же после приезда. Этот город сначала поглотил ее, а потом изрыгнул обратно, не переварив до конца. До сих пор над Киркволлом нависало облако пыли, оставшееся после взрыва. Оно было символом обрушившейся веры и мрачно предвещало новые беды, которые еще суждено вытерпеть его жителям, а возможно, и всему миру. Но мир Мариан сейчас был здесь, на корабле, укутавшийся в простой дорожный плащ. Она повернулась к удаляющемуся Киркволлу спиной и покрепче обняла Бетани. Больше она не будет оглядываться. Она будет смотреть только вперед.

— Инквизитор Адаар, позвольте представить вам Мариан Хоук, Защитницу Киркволла, — торжественно объявил Варрик.

— Варрик, не применяй в обращении ко мне этот гадкий титул, — с укором произнесла Мариан, спускаясь по ступенькам на площадку перед одной из башен Скайхолда. — Я его уже давно не использую.

— Защитница? — удивленно подняла брови кунарийская женщина, которую гном назвал Инквизитором. — Наслышана о вас. Не думала, что доведется лично познакомиться с вами.

— Не думала, что увижу своими глазами кунари, возглавляющего Инквизицию. Последнему кунари, которого я видела, я лично вонзила лезвие между ребер.

— Я не кунари, — покачала головой Инквизитор, — я тал-васгот, Вам должно быть известно, что это значит. Правда, это произошло по воле моих родителей, но не будем заостряться на этом.

Мариан согласно кивнула, становясь рядом с Инквизитором, которая была на целую голову выше нее самой.

— Так что же заставило вас обратиться ко мне, Инквизитор?

* * *

— Ну что, как тебе наш лидер? — хитро прищурившись, спросил Варрик, когда разговор был окончен, и Инквизитор вернулась к своим обязанностям. — На ее месте могла быть ты. Кассандра почти пытала меня в надежде узнать, где ты укрылась. Сначала я думал, она намеревается тебя убить, но потом оказалось, что она хотела сделать тебя Инквизитором.

— Вот уж спасибо, что не выдал. Хватит с меня лидерства и спасания всего и вся. Чем смогу, помогу вашей Инквизиции, но не более. Она отлично подходит на эту роль — такая большая, сильная, и красивая даже по меркам кунари. И у нее есть метка, способная закрывать эти разрывы.

— Не буду спорить с тобой, — усмехнулся Варрик. — Лучше скажи: ты знаешь, кто командует здешними войсками?

— Варрик, — вздохнула Мариан, — как я могу знать то, чего ты мне не рассказывал?

— И то верно. Но слухи-то расходятся с невероятной скоростью. Неужели совсем ничего не слышала?

— Последние годы я как можно меньше старалась узнавать о делах в этом мире, — устало ответила Хоук. — Знаешь ли, всё боялась, что снова потянет на приключения. А я тишины и покоя хотела, понимаешь? До сих пор не понимаю, как тебе вообще удалось меня сюда затащить.

— Нельзя обмануть природу вещей, — усмехнулся Варрик. — Что ж, раз ты пребываешь в полнейшем неведении, то идем за мной.

— Попридержи коней. После таких долгих разговоров я хочу для начала промочить горло в здешней забегаловке.

— Успеешь. Ну или промочишь его с тем, с кем я собираюсь познакомить тебя.

— Что за таинственность? — проворчала Хоук, шагая за неугомонным Варриком.

* * *

В комнате царил полумрак, а потому Мариан понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть после дневного света. Она увидела мужчину, стоявшего у окна вполоборота и внимательно изучавшего документ. Казалось, он не обратил внимания на вошедщих, погруженный в чтение. Варрик прокашлялся и изрек:

— Кхм… Командор, к вам гости.

Мужчина вздрогнул и обернулся. Подойдя ближе, Мариан наконец разглядела его лицо, а он — её. Брови Хоук удивленно взлетели, а на лице мужчины появилось выражение одновременно радости и изумления.

— Каллен? — Мариан?

Их одновременные возгласы эхом отразились от стен башни. Варрик довольно усмехнулся и изрек:

— Ну что ж, оставлю вас. Наверняка вам есть, о чем поболтать, — и, подмигнув на прощание Хоук, быстро выскользнул за дверь.

Каллен сильно изменился за эти годы. Он стал выглядеть чуть старше, при этом мужественней и привлекательней. В Киркволле он был мальчишкой на службе у безумной женщины. Здесь же он стоял перед ней, такой статный и уверенный в себе, с трёхдневной щетиной и волосами, аккуратно зачесанными назад, в противовес непослушным кудрям, которые он носил раньше. От внимания Мариан, однако, не ускользнул и шрам, который теперь украшал его верхнюю губу, а так же то, насколько худым было его лицо, насколько глубоки были тени под его глазами.

— Что-то бледноват ты. Инквизитор, никак, кровь из тебя пьёт, — не удержалась от сарказма Мариан, хотя для неё это больше было поводом скрыть своё замешательство. — Никак не ожидала тебя здесь встретить. Да что уж там — не ожидала, что вообще когда-нибудь встречусь с тобой снова.

— Могу сказать то же самое, — ответил Каллен. — Не думал, что другом, о котором говорил Варрик, окажешься именно ты, — немного помолчав, он вытянул губы в своей фирменной однобокой усмешке и добавил: — Похоже, у тебя так и не вышло сбежать от прошлого.

— Да… Похоже, не вышло, — пожала плечами Мариан, ощущая, как вверх по ногам поднимается непонятное чувство восторга и ошеломления.

— Попытаешься сбежать снова?

— А стоит?

— Решать тебе. Но ты должна знать, что я определённо против, — с этими словами Каллен наградил Мариан улыбкой, которая показалась ей самой прекрасной улыбкой в этом мире.