Клетки не только за работой (гет)

— Доброе утро, дендроцит-сан! — АЕ-3803 помахала свободной рукой.

— И вам утро доброе, — ответил работник справочного бюро — симпатичный молодой человек в зеленой униформе. Он кокетливо поправил козырек фуражки, у которого справа вместо пера забавно торчала веточка, и осведомился: — Направляетесь в легкие, эритроцит-чан, или, как всегда, заблудились?

— Ничего я не заблудилась, — ответила та, надув губки и краснея. Она, конечно, часто путает направление… Да всего пару разиков за сегодня не туда свернула, подумаешь, чего сразу насмехаться?

— Что вы, что вы, не хотел вас обидеть, — замахал руками дендроцит. — Я просто подумал, может, вам нужна какая-нибудь информация.

— Информация? — переспросила АЕ-3803. — Дайте подумать.

— Наверняка вас что-то интересует, — кивал дендроцит, которому, откровенно говоря, было ужасно скучно и хотелось с кем-нибудь поболтать. — Может, что-нибудь не по работе? — Он как-то уж очень коварно прищурился, загадочно сверкая своими проницательными карими глазами: — Может, что-нибудь личное?

АЕ-3803 действительно многое интересовало, она была все еще слишком юна и неопытна, чтобы хорошо разбираться в том, как устроен необычный мир, в котором ей посчастливилось жить. У нее было много вопросов, и вот так с ходу задать самый интересующий было не так просто.

— Ой, ну что бы такое спросить-то? — АЕ-3803 активно чесала в затылке. Раз уж она здесь, раз уж есть свободная минутка, то почему бы, действительно, не полюбопытствовать. Тем более дендроцит-сан сам предлагает.

— Может, вы хотели бы узнать что-то о своих друзьях или о семье? — предположил он, тыкая пальцем в небо.

АЕ-3803 призадумалась. Семья? Она, как и другие эритроциты, появилась на свет в красном костном мозге, где за ними присматривали макрофаги. Это и была ее семья, наверное. После выпуска «в свет» у нее были босс, наставница — старший менеджер, соседки, возможно, даже подруги. Но ни с кем из них она особенно не сближалась. Если подумать, то, может, и семьи у нее не было? А если подумать еще лучше, то самым близким, пожалуй, ей являлся лейкоцит-кун, с которым она последнее время часто виделась, и который ее постоянно спасал от всяких монстров и прочих неприятностей. Вездесущая соседка АЕ-3803 даже поинтересовалась, не жених ли он ей. Жених?

— Ой, а вот есть один вопрос, — собралась она с мыслями. Ей было почему-то ужасно неловко об этом спрашивать, но она себя пересилила и озвучила вслух: — А вот про семью, значит… Я слышала, клетки иногда создают собственные семьи. Это правда?

— А вы замуж собрались? — тут же оживился дендроцит.

— Да нет что вы, — АЕ-3803 издала нервный смешок. — Я как бы, в целом… интересуюсь.

— Что ж, прецеденты бывают, — дендроцит залез в один из шкафов в своем офисе и выудил оттуда книгу. Это был альбом с фотографиями. — Как вы знаете, клетки размножаются делением, так что необходимости жениться или выходить замуж с целью продолжения рода у нас нет, — он с важным видом поднял указательный палец. — Но на самом деле строгих ограничений в этом вопросе не существует. Жизнь у нас сложная, непредсказуемая, сами понимаете, одному бывает тяжело справиться. А с партнером оно и веселей, и надежнее. Ну а брак — это чисто формальность, которая далеко не всех волнует. Поэтому у нас разрешены даже однополые браки. Вот, смотрите, это последние свадебные фотографии. Сам делал, — добавил он не без гордости. — Вот свадьба эритроцитов, традиционная, так сказать, а вот леди-макрофаги — обе прелестные невесты, а вот уникальный случай, очень редкий, два базофила нашли друг друга.

АЕ-3803 смотрела на фотографии все больше округляющимися глазами. Когда дендроцит дошел до последнего, редкого случая, она воскликнула:

— Они же оба парни?!

— Говорю же, редкий случай. И как только один базофил нашел другого? Сам удивляюсь, — тут он сделал такое лицо, что АЕ-3803 едва не покатилась со смеху. Видя, что момент удачный, чтобы застать ее врасплох, коварный сотрудник информбюро взялся опять за свое: — Так вы собираетесь замуж?

— Нет, что вы! — мотала головой АЕ-3803, которая, увлеченно разглядывая свадебные фотографии, невольно начала представлять себя на месте невесты, а вот женихом был…

— И все же, есть кандидат? — хитренько улыбался настойчивый дендроцит.

— Скажете тоже…

— Было бы интересно на него взглянуть.

— Не-не… — АЕ-3803, отрицая наличие какого-то там жениха, активно размахивала руками. Она непроизвольно сделала шаг-другой назад и наткнулась на что-то спиной.

— О, Красненькая, привет, — это был знакомый лейкоцит U-1146, неожиданно появившийся у окна справочного бюро.

— Лейкоцит-кун! — обрадовалась АЕ-3803, разворачиваясь к нему лицом, и слегка покраснела.

— Вот оно что, — улыбался дендроцит, от зоркого взгляда которого ничто не могло ускользнуть. Особенно то, как эти двое смотрели друг на друга.

— Ты что делаешь у справочного бюро? Заблудилась? — спросил ее нейтрофил без задней мысли.

— Ну почему сразу заблудилась?.. — проворчала АЕ-3803.

— Подумал, ты хочешь спросить дорогу.

— Нет, я спрашивала… э-э… — АЕ-3803 замялась.

— Она спрашивала, могут ли клетки вроде нее выходить замуж, — продолжил за нее дендроцит, лукаво глядя на нейтрофила, при этом наглый сотрудник информбюро подошел сзади к АЕ-3803 и приобнял ее за плечи. В черном глазу нейтрофила, выглядывающем из-под длинной челки, сверкнула безумная ревность. Дендроцит был в восторге!

— Э-э… — выдала смущенная АЕ-3803, которую особенно смущал взгляд лейкоцита, бросаемый на сотрудника информбюро: так он обычно смотрел на заразу, собираясь ее уничтожить.

— Что ж, раз вы торопитесь, не буду задерживать, — пропел сообразительный дендроцит, подталкивая АЕ-3803 к U-1146. — У меня тоже есть дела. Если что заинтересует, заходите, не стесняйтесь. Пока-пока! — с этими словами он нырнул в свой офис, только любопытный нос слегка высовывался из окошка.

— Ты случайно не в легкие направляешься? — спросил лейкоцит АЕ-3803, делая вид, что ничего не произошло.

— Агась, — покивала та.

— Нам с тобой по пути, — сказал он.

— Вместе веселее, — обрадовалась АЕ-3803, заливаясь румянцем еще пуще.

«Провожу, чтобы не заблудилась, а заодно опять не влипла в неприятности, защищу от всех злых бактерий», — подумал он.

— До свидания, дендроцит-сан! — помахала АЕ-3803.

— До скорого, — поднял руку U-1146.

— Всего доброго, — ответил дендроцит из своего укрытия и добавил: — Совет вам да любовь.

К счастью, те его уже не слышали.

От всех свалившихся недавно переживаний АЕ-3803 не могла заснуть. Она так перевозбудилась, работая как сумасшедшая, что никак не могла остановиться. Вот и сейчас она лежала рядом с приютившей ее госпожой менеджером, беспокойно ворочаясь, и упрекала себя в том, что не сможет и дальше работать с полной отдачей, если как следует не отдохнет. Но заснуть никак не получалось. Кровь стучала в висках, а в голове прочно засело услышанное от других эритроцитов, тех, что внезапно появились из ниоткуда и спасли их всех от неминуемой гибели.

«Какая-то неведомая сила вырвала их из своего организма, засосала в трубу и после все завертелось-закружилось… А потом их усыпили в холодной комнате, а потом… Потом они очнулись в чужом мире, откуда никогда не вернутся домой. Как страшно!» — АЕ-3803 закрыла глаза, слушая непонятный шум в голове, полежала так некоторое время и, наконец, отключилась.

Внезапно земля содрогнулась, отовсюду послышались крики, началась паника. АЕ-3803 вскочила с постели и кинулась к выходу. На улице разыгрывалась настоящая буря. Мисс эритроцит подняла глаза и с ужасом увидела, что из-под самых небес виднеется гигантская заостренная труба, такая же, как в рассказах новеньких. Сперва казалось, что та далеко и опасаться нечего, но когда АЕ-3803 начало засасывать вместе с остальными, труба внезапно оказалась слишком близко. АЕ-3803 пыталась за что-нибудь ухватиться, но сил удержаться не хватало.

— Держись, Красненькая! — услышала она такой знакомый голос, а в ее запястье мертвой хваткой вцепилась сильная рука его обладателя.

— Лейкоцит-кун! — АЕ-3803 не верила своим глазам. — Ты снова меня спасаешь, — она прослезилась: — Не стоит, тебя засосет вместе со мной.

— Я не отпущу тебя, держись! — рявкнул он и напрягся изо всех сил. Он никогда не простит себе, если сейчас отпустит ее. Он невероятным усилием подтянул ее к себе и попытался удержаться, но в неравной борьбе с разгулявшейся стихией потерпел поражение. Его вместе с Красненькой и еще сотнями других обитателей кровеносной системы засосало в проклятую трубу.

В трубе болтало так сильно, что попавшие в нее клетки бились друг о друга на полной скорости, некоторые получили серьезные ранения и погибли. U-1146 понимал безысходность всей ситуации: покинуть пределы организма означало верную гибель. Он решил до последнего не отпускать Красненькую и сделать все возможное и невозможное, чтобы облегчить ее страдания. Пускай им осталось всего несколько секунд, это будут самые прекрасные секунды в их жизни. АЕ-3803 судорожно вцепилась в него и дрожала. Он крепко обнимал ее и думал о том, что у него вот-вот отнимут самое дорогое: не только жизнь, но и то, что, возможно, дороже той — ее.

Когда движение по трубе закончилось, все они оказались в каком-то сосуде, там было ужасно тесно, но относительно спокойно. Никто не знал, сколько времени они провели так, мерно покачиваясь в общей массе, возможно, совсем немного, но им казалось, что прошла целая вечность.

— Ты как? — спросил он АЕ-3803. Та с трудом открыла глаза и, уловив его мрачный, тревожный взгляд, прошептала:

— Мы что… умрем?

— Возможно, — кивнул он, не в силах ей врать, но и не желая пугать.

— Мы ведь покинули организм?

— Да.

— Как страшно! — пропищала она и зажмурилась.

— Красненькая, посмотри на меня, — он кое-как высвободил одну руку и провел пальцами по ее лицу, она, не отрываясь, смотрела ему в глаза. Такой грусти и нежности в его взгляде она не видела никогда. Все вокруг куда-то уплыло, окружающий мир перестал существовать; сейчас они были миром друг для друга — это все, что у них осталось. По телу растекался нестерпимый жар, внутри клокотала гремучая смесь из эмоций, с которой было невозможно совладать. — Пообещай мне, — шептал он, — что бы ни случилось, ты постараешься выжить.

— Я… не знаю…

— Ты сможешь. — Лейкоцит улыбнулся: — Ради меня, ладно? — Он наклонил голову совсем близко и шепнул ей на ухо: — Ведь я люблю тебя.

АЕ-3803 не успела ничего ответить, она была слишком потрясена всем произошедшим, а потом все вокруг нее снова перевернулось вверх ногами, снова началась тряска, и свершился полет в неизвестность, сопровождаемый острым чувством наступающего конца.

На мгновение вновь наступило затишье. Было очень тесно, на голове оказались чьи-то ноги, в одежду вцепились чьи-то руки, кто-то рядом пытался встать, но напрасно.

Лейкоцит так и не выпускал из объятий свою Красненькую. Плохое предчувствие острой иглой пронзало его сердце, интуиция кричала об опасности, так явно, как перед боем, когда ты еще не успел даже увидеть противника, но уже ощутил его смертоносные клыки за спиной.

— Выживи, — повторил он и коротко чмокнул ее в губы. Это было как глоток жизненной силы, который мог бы ее спасти.

АЕ-3803, борясь с захлестывающим отчаянием, хотела ответить на его поцелуй, но внезапно все вокруг завращалось с бешеной скоростью, все быстрее и быстрей. Пришлось зажмуриться, иначе это было не возможно вытерпеть. АЕ-3803 показалось, что она на время отключилась, а когда ощутила, что верчение почти закончилось и что вокруг нее стало как-то свободнее, открыла глаза и с ужасом увидела, что лейкоцит-куна рядом нет.

— Лейкоцит-кун! Где ты? — напрасно звала она.

— Нескольких белых, что были с нами, выбросило, я сама видела, — всхлипывала девушка рядом с ней. — Здесь остались только эритроциты.

— Все живы? — спросили сзади.

— Да.

— Да.

— Вроде цел.

— Какой ужас!

— Что с нами будет?

«Лейкоцит-кун погиб? Нет, этого не может быть!..» — АЕ-3803 не выдержала и разревелась. Было чувство, что внутри ее прорвало какую-то плотину, и сейчас ее затопит с головой до смерти. Она билась в истерике. Кто-то пытался ее утешать, но она ничего не слышала. Впрочем, она такая была не одна, добрая половина выживших была на грани нервного срыва.

Она металась в отчаянье, ей было уже все равно, что будет с ней. Не было никаких сил думать о том, что может произойти потом. А потом снова были встряска и холод, которого она не ощущала, пока не уснула. Может быть, вечным сном, но кто знает…

* * *

Проснулась АЕ-3803 с чувством безысходной тоски, было так больно, словно от тебя кусок оторвали. Лейкоцит-кун… его больше нет… Теперь она одна в чужом и жестоком, холодном мире. И она так и не успела сказать, что тоже очень любит его.

АЕ-3803 ревела как белуга, сморкаясь прямо в край одеяла. Она даже не заметила, как в открытое окно просочился знакомый лейкоцит.

— Красненькая, что с тобой? — обеспокоено спросил он. — Тебя кто-то обидел?

Она оторвалась от столь увлекательного занятия, как рев в свое удовольствие, и, перестав затоплять слезами помещение, с недоумением уставилась на него.

— Лейкоцит-кун?

— Да, привет.

— Лейкоцит-кун! — заорала она, вешаясь ему на шею и тем самым сильно смущая. — Я думала ты погиб!

— Нет вроде, с утра вполне так живой, — рассеянно поморгал нейтрофил.

— Как хорошо! Божечки, как хорошо, что ты жив! — АЕ-3803 вцепилась в него как клещ и снова рыдала, рыдала, рыдала, иногда нервно икая.

— Ну-ну, все хорошо, — гладил он ее по спине, успокаивая как маленькую.

— Что здесь происходит? — в комнату из ванной заглянула госпожа менеджер. Она с любопытством уставилась на милую обнимающуюся парочку: нейтрофила при полном боевом вооружении и АЕ-3803 в одном исподнем.

— Должно быть, переволновалась из-за недавних событий, — пояснил он.

— Да уж, досталось всем нам, — согласилась менеджер. — Некоторые из выживших после катастрофы умерли потом от травм и стресса. Вот ужас-то! — Она повесила полотенце и потянулась за униформой, но, спохватившись, что в доме чужой, подозрительно уставилась на нейтрофила: — А ты что здесь делаешь? На свиданку прибежал? — язвительно осведомилась она.

— Нет, я это… — лейкоцит покраснел, хотя это в принципе было невозможно из-за его обесцвеченности. — Я тут сигнал получил, что в вашем квартале замечены опасные бактерии.

— Мимо проходил, — с пониманием покивала менеджер и, нырнув обратно в тесный санузел вместе с деловым костюмом, кинула, имя в виду ревущую АЕ-3803: — Раз уж ты здесь, успокой девушку.

— Я не ребенок, чтобы меня успокаивать, — протестовала та, продолжая всхлипывать. — Мне просто страшный сон приснился! Такой страшный, такой…

— Эй, Красненькая, — лейкоцит утирал ей слезки, по его лицу было видно, что ему ужасно неловко, — давай вместе выпьем чаю, и я провожу тебя на работу?

— Угу.

— Ну вот и хорошо, — улыбался он. — Ты со мной не заблудишься, и страшные бактерии на тебя не нападут.

— Угу, — покивала она вслед отправившемуся за чаем лейкоциту и едва по рассеянности не отправилась на работу в нижнем белье. Ведь все, о чем она сейчас могла думать: «Как же хорошо, что это все был только дурной сон». Лейкоцит-кун жив и сейчас вместе с ней. Что еще надо для счастья?

U-1146 патрулировал улицы после недавней катастрофы. Он и его товарищи были уже полностью без сил, но расслабляться было нельзя. Последствия тяжелого ранения хозяина тела, едва не ставшие причиной гибели всего их мира, никто не отменял. Сотни чужеродных микроорганизмов вторглись в их среду. Многие были убиты на месте, но некоторые скрылись и затаились, создавая угрозу здоровью и жизни ослабшего от кровопотери организма. Некоторых уже удалось вычислить и обезвредить, но за последние сутки предполагаемых патогенов лейкоциты находили все меньше и меньше, что было несколько странно. Главнокомандующий Т-хелпер сообщал своим ребятам, и без того рьяно ищущим зараженные клетки и пугающим мирное население, что, по его расчетам, угроза должна быть гораздо серьезнее, и вновь и вновь ставил всех на уши. Его помощница и секретарь, госпожа Т-супрессор, напрасно пыталась успокоить раздерганное начальство и остудить его пыл.

Вновь прибывшие неизвестно откуда эритроциты, которые помогли спасти всех от гибели, сейчас усердно трудились вместе с остальными, местными. За последние сутки они регулярно поставляли неизвестное лекарство, которое, судя по всему, и было причиной исчезновения патогенов. Однако без побочных эффектов тут не обходилось, и многие клетки, включая самих лейкоцитов, испытывали не самое комфортное состояние.

U-1146 тоже чувствовал в последнее время чрезмерное утомление. Закончив прочесывать свой сектор, он завернул за угол, ища место, где бы привалиться и отдохнуть, и увидел такую картину: его знакомая AE-3803 грустно сидела на ящике с кислородными баллонами, поджав ноги и опустив подбородок на колени, в глазах ее блестели слезы и от всего ее вида веяло полной безысходностью.

— Привет, Красненькая, — лейкоцит попытался улыбнуться, чтобы не показывать своего кислого вида, понимая, что ей сейчас и так тошно.

— Лейкоцит-кун! — подняла на него взгляд AE-3803 и просияла.

— У тебя все в порядке? — с беспокойством спросил он.

— Ну… практически, — ответила она, утирая рукавом слезы.

— Но ты такая грустная.

— Да пустяки, — помотала она головой, — не время сейчас грустить. Дел полно… — она тяжело поднялась с ящика, попыталась его поднять, пошатнулась и выпустила из рук, едва не уронив себе на ногу.

— Ты совсем без сил, иди лучше отдохни.

— Некуда мне идти, — вздохнула AE-3803, — нет у меня больше дома. — Она посмотрела на озадаченно глядящего на нее нейтрофила и пояснила: — Он был разрушен во время катастрофы вместе со всем кварталом. Пару дней перекантовалась у старшего менеджера, но не могу же я стеснять ее вечно. Да и новеньких куда-то надо пристроить…

— Это просто ужасно, — округлил глаза нейтрофил, так, что даже стал виден тот, что скрывался под челкой.

— Нет, что ты, — AE-3803 вымученно улыбнулась. — Столько погибших и раненых, а я жива и невредима, мне ли жаловаться?

— Так никуда не годится, — помотал головой U-1146, — далеко не факт, что бездомная клетка не пропадет. — Он подошел ближе и, глядя на нее сверху вниз, предложил: — Можешь пожить у меня.

— Что?! — опешила AE-3803, не ожидавшая столь щедрого предложения. — Ой, ну это же неудобно, наверное, — пролепетала она смущенно.

— Ну что ты, все удобно, — заверил лейкоцит и добавил: — И мне спокойнее будет.

— Ну не знаю… — сказала AE-3803 и некстати зевнула.

— У тебя из вещей ведь ничего не осталось? — AE-3803 помотала головой. — Ну тогда предупреди начальство, и идем, отнесем твою посылку и ко мне, — он подхватил одной рукой ящик, другой — полусонную Красненькую и потащился по указанному адресу.

Клетка, открывшая дверь, была сильно удивлена тому, что кислород ей принес лейкоцит. Кажется, у нее был разрыв шаблона и затрещавшее от удивления ядро.

— Вот, — сказал лейкоцит, делая страшное лицо, — распишитесь здесь.

Разумеется, он и не думал произносить дежурную фразу, сопутствующую подобной доставке. В конце концов, он не эритроцит какой-нибудь. Клетка, дрожа от ужаса, поспешно поставила свою подпись и поспешила закрыть дверь.

— Готово, — кивнул U-1146, прислонившейся к стенке Красненькой, сползающей по ней от усталости.

После AE-3803 позвонила начальству и заплетающимся языком объяснила, что находится на последнем издыхании. Начальство собиралось возразить, мол, сейчас не до отдыха, но на том конце провода влезла ответственная за нее менеджер и высказала все, что о том думает. В результате AE-3803 узнала, что до утра может быть свободна, и отсоединилась.

По дороге к многоэтажке, занимаемой лейкоцитами, она и ее спутник ощутили странные испарения. В нос ударил не слишком резкий, но неприятный химический запах. Через пару шагов AE-3803 почувствовала, что ноги ее совсем не слушаются, и едва не упала. U-1146 подхватил ее на руки и, пошатываясь, понес домой. Он с трудом вполз по лестнице и столкнулся в коридоре с соседом U-4989. Тот выглядел совершенно убитым, у него даже сил не было как следует потаращиться на соседа, притащившего на руках девушку-эритроцита, а еще лучше — отпустить по этому поводу какую-нибудь пошленькую шутку.

— Босс объявил, что наше подразделение отправлено на принудительный отдых. Всем, кому станет плохо, обращаться в скорую помощь, — сообщил он, держась за живот.

— Ясно, — кивнул U-1146 и из последних сил поплелся в свою комнату. Красненькая у него на руках была в обмороке.

— А с ней все в порядке? — прокряхтел вдогонку сосед.

— Надеюсь, что да.

U-1146 кое-как открыл дверь, жмурясь от непонятного мелькания в глазах, занес свою драгоценную поклажу и аккуратно сгрузил на стол, сметая попавшиеся письменные принадлежности, которыми все равно редко пользовался. Затем раскатал матрас посреди тесной комнатушки, выгреб из шкафа все одеяла, какие были, кое-как разделся сам и стащил обувь и верхнюю одежду с AE-3803. Он бережно переложил ее на постель и упал рядом сам, натягивая на них все имеющиеся в наличии одеяла. Голова страшно кружилась, тело пробирал озноб. Красненькая казалась холодной, как ледышка. Лейкоцит прижал ее к себе покрепче, чтобы согреть, и вскоре отключился.

* * *

Утром его мучила слабость, голова болела, и подташнивало. Однако U-1146 еще никогда не был так счастлив, как в это утро, ведь его сердце и душу согревала лежавшая щекой на его руке Красненькая, и тихо посапывала. Он боялся пошевелиться, чтобы ее не разбудить, только осторожно потрогал пальцами лоб, сперва ее, потом свой. Никакого жара не было, и то хорошо. Видимо, они все-таки не были заражены, и U-1146 подозревал, что все произошло из-за того, что они надышались парами от лекарства. Бесспорно, здорово, что оно уничтожает патогены, но и печально, что также выводит из строя нормальные клетки.

«Досталось тебе», — думал он, глядя на Красненькую. Та открыла глаза и увидела его так близко, смотрящего на нее с такой вселенской нежностью, что тут же залилась румянцем, возвращая еще недавно обескровленному лицу нормальный цвет.

Это было похоже на сон. Несколько волшебных секунд они смотрели так друг на друга, пока он не сказал: «Доброе утро», а она окончательно не проснулась, не отвернулась в смущении, а потом, и вовсе, едва не подскочив до потолка, закричала: «А-а-а! Что это там?!»

Миг волшебства был безнадежно испорчен, а в мгновение пришедший окончательно в себя U-1146 в следующую минуту болтался, свесившись в окно, и держал за шиворот дендроцита, попутно пытаясь отобрать у него фотоаппарат.

— Я только хотел запечатлеть важный момент! — отбивался тот.

— А ну, дай сюда!

— Нет-нет! Это для документации!

— Сейчас я тебя на папки для бумаг пущу, вуайерист проклятый!

— Это угроза клетке при исполнении, — парировал находчивый дендроцит.

— Убью! — настаивал U-1146, кровожадно сверкая видимым из-под челки глазом, словно пытаясь убить дендроцита хотя бы взглядом. Да как он посмел портить счастливейший момент его жизни?

— Лейкоцит-кун, не надо убийства! — умоляла AE-3803, дергая его за футболку. — Я знаю способ лучше. Тащи его сюда.

U-1146 втащил дендроцита в дом. Тот улыбался дежурной улыбочкой и пытался благодарить AE-3803 за то, что за него вступилась. Рано радовался. AE-3803 пощады давать ему не собиралась.

— Держи его! — велела она U-1146 и, пока тот стальной хваткой удерживал незваного гостя под грудь, стащила с него башмаки вместе с носками и начала щекотать пятки.

Дендроцит хохотал, дендроцит плакал, визжал, умолял остановиться, сулил подкуп, но все было тщетно: фотоаппарат пришлось отдавать.

Сотрудник информбюро был обезоружен и с позором отпущен на все четыре стороны. U-1146 и его гостья славно повеселились, спуская его с лестницы на виду у довольных соседей. Потом они решили выпить чаю и подумать, как жить дальше, но с огорчением осознали, что пора на работу. Они наспех привели себя в порядок. AE-3803 с интересом наблюдала, как лейкоцит надевает свою экипировку. Она даже попробовала нажать одну из кнопочек, намертво пригвоздив того к полу. Узнав, что это устройство для экстренного пригибания или примагничивания, позволяющего не упасть, к примеру, в рану, AE-3803 долго извинялась.

— Ничего страшного, — заверил U-1146. Он нажал нужную кнопку с другой стороны, встал, натянул куртку и пропустил Красненькую вперед. Когда та оказалась за дверью, незаметно сунул в карман трофейный фотоаппарат дендроцита. Должен же он знать, что этот жулик там наснимал.

Он проводил Красненькую до самого рассылочного пункта, откуда та должна забрать посылку и сказал:

— Ну, до вечера.

— Агась! — как можно бодрее ответила она, чтобы скрыть смущение.

— Ты дорогу найдешь? — спросил он без особой надежды.

— А то! — покивала AE-3803 с избыточным оптимизмом.

«Ясно, встречу ее после работы, — решил U-1146 и отправился в дозор. — Только сперва занесу в проявку то, что этот папарацци наснимал», — он потрогал в кармане фотоаппарат.

* * *

К концу рабочего дня заваленный работой фотограф извинился перед лейкоцитом и просил еще подождать. Пока фотографии были готовы, пока U-1146 сделал небольшой крюк, чтобы вернуть устройство противному, сующему нос не в свое дело дендроциту, было уже поздно. Встретить Красненькую с работы он не успел. Дома ее, что естественно, не оказалось, и пришлось отправляться на поиски. Ребята-нейтрофилы, узнав о случившемся, решили помочь. До самой глубокой ночи их отряд прочесывал окрестности вдоль и поперек, пока AE-3803 не нашлась случайно сама. Всю дорогу до их дома она рассказывала о том, как после работы пошла по привычке к себе домой, но заблудилась, потом вспомнила, что дома у нее нет, и пошла обратно, но заблудилась снова… Ребятки-лейкоциты убито переглянулись: чего-то такого они и ожидали.

* * *

AE-3803 было ужасно неловко стеснять лейкоцита-куна, потому как стеснять кого-то вообще уже само по себе неловко, а тут это еще не кто-то, а парень, который тебе нравится. Так что она разрывалась между желанием убежать куда подальше и спрятаться и желанием плясать от радости. Однако выбора у нее и не было: звонила менеджер и, узнав, что она у своего парня, тут же обрадовала ее тем, что очень за нее рада, тем более, что ей пришлось приютить трех девиц из приезжих, и разместить ее все рано больше негде.

Через несколько дней AE-3803 освоилась в доме, населенном лейкоцитами, и даже привыкла к внезапным боевым тревогам по ночам, думая о том, что у них, эритроцитов, жизнь все же куда как спокойнее. Правда, она иногда путала комнаты, заходя не туда, чем иногда очень смущала парней. Особенно если вваливалась ночью в пижамке, возвращаясь полусонная из туалета. Но вскоре и они привыкли к ее причудам и даже почти перестали подтрунивать над товарищем на тему того, чем это таким они занимаются по ночам с этой цыпочкой. Однако U-1146, не позволявший себе в адрес гостьи ничего лишнего, все равно пропускал все подколки мимо ушей. Он был по-настоящему счастлив, ведь рядом с ним была Красненькая, а в часы, когда он оставался один, он доставал трофейные фотографии и любовался на изображение ее, спящей рядом с ним. А еще на то, как он на руках вносит ее в дом, словно новобрачную. Все-таки чертов дендроцит по части фотографии был талантлив. Но он ему об этом не скажет, пускай даже не надеется!

АЕ-3803 с утра пребывала в глубокой задумчивости. Ей очень уж хотелось хоть как-то отблагодарить лейкоцита-куна за гостеприимство, но она совершенно не знала как. Конечно, можно поблагодарить и на словах, но на деле оно как-то все-таки лучше. Рассуждая про себя, что бы такое для него сделать, она не заметила, как заблудилась.

— Привет, — услышала она знакомый тихий голос.

— О, эозинофил-чан! — обрадовалась АЕ-3803. — Какими судьбами?

— Я тут за порядком слежу, — пояснила та очевидное. — А ты к желудку или как?

— К желудку?! — ужаснулась АЕ-3803. — Я шла совсем в другую сторону.

— Оу… — моргнула клетка. — Если хочешь, могу пройтись с тобой до выхода в следующий отдел, — предложила она и засмущалась.

— Здорово! — подхватила АЕ-3803. — Эозинофил-чан ты такая милая!

— Ой, — та отвернулась, смущаясь еще больше, — ты преувеличиваешь.

— Нет, ну что ты, — улыбалась АЕ-3803, подхватывая ее под локоток.

Некоторое время они шли молча, а потом эозинофил спросила ее:

— У тебя вид такой озадаченный. Что-нибудь случилось?

— Да ничего особенного, просто я никак не могу придумать, как кое-кого отблагодарить.

И АЕ-3803 рассказала ей обо всем, что случилось за последнее время. Эозинофил-чан поахала и тоже призадумалась, ей что-то тоже в голову ничего путного не приходило. Наконец она припомнила одну свою давнюю знакомую и сказала:

— Я знаю, кто нам поможет, идем.

Барышни проделали путь почти до самой селезенки. АЕ-3803 было ужасно неудобно отрывать эозинофил-чан от работы и вынуждать тащиться с ней в такую даль, но та заверила, что все в порядке. К тому же чудесным образом прямо на их пути обитал тот самый заказчик, которому АЕ-3803 как раз и несла кислород, пока не заблудилась. Избавившись от груза, она припустила еще более резво за эозинофилом, и вскоре они достигли чайной «У макрофага», где обитала знакомая.

Госпожа макрофаг, хозяйка заведения, встретила девушек вполне радушно и, выслушав просьбу дать совет, ничуть не сомневаясь, заявила:

— Как по мне, лучший способ выразить благодарность — это приготовить что-нибудь вкусное. Сообрази своему парню романтический ужин, — она подмигнула АЕ-3803.

— Парню? Ой, да что вы… — засмущалась АЕ-3803.

— Они просто соседи, — сказала эозинофил госпоже макрофагу. — Это же так? — уточнила она у АЕ-3803 шепотом, та излишне активно закивала.

— Ну как бы там ни было, — мило улыбалась женщина, — вкусный ужин после тяжелого трудового дня для кого угодно будет не лишним.

— Верно, верно, — согласились барышни.

— У меня собрано несколько книг отличных рецептов, — сказала госпожа макрофаг, вытаскивая из шкафа несколько талмудов. — Так, посмотрим, что у нас здесь. Супы, рагу, салаты, десерты… — перечисляла она.

— Звучит здорово, — АЕ-3803 мечтательно закатила глазки. — Только я вот готовить не умею.

— Совсем? — уточнила эозинофил, любившая все уточнять, ибо никогда не была ни в чем уверена.

— Ну разве что бутерброды, — неловко улыбнулась, почесывая в затылке АЕ-3803.

— А как же ты будешь готовить благодарственный ужин?

— Даже не знаю…

— Это дело поправимое, — вмешалась госпожа макрофаг. — Давай я тебя научу готовить хотя бы пару несложных блюд.

— Ну что вы, не стоит беспокоиться. Я как-нибудь сама… — АЕ-3803 не договорила, макрофаг смотрела на нее с явным скепсисом, а позади эозинофил-чан только покачала головой.

— Есть идея лучше, — макрофаг подняла кверху указательный палец. — Я сегодня как раз собиралась пораньше закрыться, так что давай-ка возьмем продукты и пойдем к тебе, приготовим все в лучшем виде.

— Ко мне? Ну… — АЕ-3803 была не против, просто она же сама сейчас жила не у себя.

— Она живет у своего парня, — шепнула эозинофил макрофагу, не понимающей, чего мисс эритроцит так стушевалась.

— Ничего страшного, я все понимаю. Сделаем ему сюрприз, — она лукаво подмигнула девчонкам.

* * *

АЕ-3803 вместе с макрофагом и эозинофилом-чан, заявившей, что рабочий день у нее закончился, и вообще, паразитарная обстановка в организме все рано благополучная, направлялась в свое нынешнее пристанище — общежитие нейтрофилов. Все трое тащили огромные корзины съестного и еще мешочки со специями. Госпожа макрофаг по дороге рассказывала, что примерно из этого всего можно приготовить и на сколько порций. Ничто не предвещало беды. Внезапно девушек, идущих слева от макрофага, кто-то крепко ухватил за плечи, те взвизгнули и дернулись, едва не рассыпав продукты.

— А куда это направляется столь интересная компания? — спросили их.

АЕ-3803 и эозинофил-чан, дрожа, обернулись. Макрофаг стояла вполоборота, милая улыбка на ее лице стала какой-то воистину сардонической.

— NK-сан, каким ветром? — поинтересовалась она чисто из вежливости, при этом в ее вопросе явно проскальзывали нотки иронии.

— Мимо проходила, — лаконично ответила та и плотоядно уставилась на всю честную компанию и на продукты. — Вижу, у кого-то вечеринка намечается! — пришла она к очевидному выводу.

— Нет что вы, так, дружеские посиделки, — пролепетала АЕ-3803.

— Это благодарственный ужин… — начала объяснять эозинофил-чан, но NK ее перебила, припечатав:

— А меня не пригласили!

— Ну что вы, конечно, заходите, мы и вас угостим, — ляпнула не подумавши мисс эритроцит.

— Нет, я, конечно, не напрашиваюсь, — с гордым видом заверила NK, — но раз ты просишь, то я непременно приду. Заметано! Пока-пока! — кинула она и улетучилась так же внезапно, как и появилась.

— Ты что, только что пригласила настоящую убийцу в гости? — уточнила очевидное эозинофил.

— Э-э…

— Что-то мне подсказывает, что будет весело, — подытожила госпожа макрофаг.

* * *

Через полчаса работа на кухне кипела. Макрофаг ловко дирижировала процессом. Она и девушки, облачившись в белые фартуки, мыли и резали, тушили и жарили, варили и парили, распространяя по всему дому божественный аромат.

Первым на запах прибежал раньше всех вернувшийся U-4989. Глядя на то, как дамы орудуют на общей кухне, радостно рванул вперед и с криком: «А что это у нас тут вкусненькое?» попытался сунуть нос в кастрюлю, но получил половником от макрофага в лоб, ложкой от эозинофила под дых, а заодно и батоном в глаз от АЕ-3803, которая, не ожидая его нашествия, неосторожно размахивала сим длинным хлебобулочным изделием.

Подбитый нейтрофил начал канючить, чтобы его покормили, и всячески давить на жалость. Госпожа макрофаг и девушки вскоре смилостивились и, заявив, что ест тот, кто работает, припахали и его к готовке. Как оказалось, нейтрофил ловко орудовал ножом не только в бою, но и на кухне, так что работа пошла еще веселее. Вскоре эти четверо так увлеклись, что заготовили кушаний на весь дом, попутно обсуждая рецепты. Многие из последних казались АЕ-3803 уж больно экзотическими. Например, макрофаг расхваливала шикарный суп из синегнойной палочки с добавлением пассированных спор плесени, эозинофил-чан рассказывала, как делала холодец из плоского червя, а нейтрофил рекомендовал приправлять жареные лапки стафилококка нежным сливочным соусом из лактобактерий. АЕ-3803 ото всего этого замутило, и она пыталась уговорить их приготовить вишневый пирог, но тут подтянулись другие товарищи лейкоцита-куна и тоже попытались без спроса попробовать снедь. U-4989, бывший в этот раз на стороне поваров, отвесил им знатные щелбаны, а мисс эритроцит храбро нацелила на них два рогалика. После компания сообразила, что стола на кухне им всем не хватит, и ребятки были посланы притащить еще один стол откуда-нибудь.

Когда ужин был практически готов, и все начали рассаживаться, в дверь постучали. Это семпай и кохай АЕ-3803 пришли ее проведать, волнуясь, как она тут одна среди банды этих ненормальных парней. Та обрадовала их тем, что все в порядке, и пригласила за стол. U-1146, главного виновника благодарственного ужина, все еще не было, однако еда остывала, и решили начать без него.

Только теплая компания удобно расположилась и попыталась поднести первый кусок ко рту, в дверь снова постучали. Внизу слышались шум, гам, крики… U-4989, с неохотой отрываясь от всей вкуснятины, пошел открывать и едва не был сбит с ног ввалившейся в общагу толпой Т-киллеров, позади которых не спеша вышагивал командующий Т-хелпер со своей помощницей, а между ними суетилась группа тромбоцитов, пища: «Вкусняшки!» Они вручили U-4989 огромный торт, который неизвестно как дотащили, а Т-киллеры — ящик выпивки, наспех закупленный в ливер-баре. Нейтрофил, согнувшись под поклажей, подталкиваемый в спину веселой компанией вернулся обратно со сконфуженным видом. В помещении моментально стало невозможно тесно.

— А вот и я! — в окно ввалилась NK с мешком картофельных чипсов за спиной и бочонком крепкого алкоголя под мышкой. — Я тут ребят позвала, ну вы же не против, да? — обратилась она к АЕ-3803, скорее утверждая, нежели спрашивая, и кивнула при этом в сторону «тешек».

— Э-э… — промычала в ответ та, едва не подавившись рогаликом, одним из тех двух, которыми до этого так успешно оборонялась.

Она была не против дополнительных гостей, но их было, мягко говоря, многовато. В кухне совершенно не было свободного места. Тромбоцитики устроились у старших на коленях, часть «тешек» высыпала с закусками в коридор и заняла соседние комнаты. NK, семпай и кохай АЕ-3803 разливали напитки. Вскоре народ кое-как утрамбовался и начал весело общаться, подогревая веселье коктейлями, которые дамы сымпровизировали с легкой подачи NK. Некоторые так развеселились, что начали горлопанить песни, несмотря на полное отсутствие слуха.

Места и так катастрофически не хватало, а гости все продолжали прибывать. АЕ-3803 с ужасом думала, скольким еще NK-сан успела разболтать про вечеринку. Всем вновь прибывшим пришлось угощаться стоя, а угощаться уже практически было и нечем. Дамы, видя каков расклад, погнали парней за продуктами. «Тешки» возразили, что работать на доставке — это для эритроцитов и почему-то смотрели с надеждой на АЕ. Нейтрофилы на это дружно заявили, что если посылать, то кого угодно, только не ее. Командующий кивнул, и его подчиненные почесали за подкреплением. U-4989 подключил приятелей, и те рекордно быстро и слажено принялись шинковать салатики из того, что пока оставалось ненарезанным. Тромбоцитики весело путались у них под ногами и командовали на раздаче закусок.

Вечеринка шла полным ходом. Общага нейтрофилов трещала по швам от количества народа. Последними подошли, извиняясь за опоздание, тучная клетка, В-лимфоцит и сам виновник торжества U-1146. Тучная клетка все время ругалась на лимфоцита, что опоздали они из-за его штучек, и лупила его по голове книжкой, с которой никогда не расставалась. U-1146, столкнувшийся с ними у парадного, был, мягко говоря, удивлен. Он чертовски устал и рассчитывал быстренько перекусить и отдохнуть, и не просто так, а наедине со своей Красненькой… А тут творилось непонятно что!

Он еле протиснулся, ища Красненькую. Та наткнулась на него случайно, провожая тромбоцитиков в туалет, и глядела с извиняющимся видом.

— Тут такое дело… — начала она. — Ну… в общем…

— А, пришел, — крикнул ему U-4989. — Давай к нам, тут место освободилось.

— И все же что тут происходит? — спросил лейкоцит Красненькую.

— Хотела приготовить тебе ужин, — честно призналась та, — а получилось вот это, — она обвела рукой вокруг себя, едва не угодив стоявшему рядом В-лимфоциту в ухо.

— А-а… — лейкоцит округлил торчавший из-под челки глаз, потом наклонился к ней и с надеждой спросил: — Мне хоть что-нибудь оставили?

АЕ-3803 спохватилась, с ужасом думая о том, что гости все слопали, и лейкоциту-куну и, правда, ничего не достанется. И ради чего тогда были все их старания с госпожой макрофаг и эозинофил-чан? Однако благодаря тем же стараниям макрофага и бдительности эозинофила удалось сберечь порцию для виновника торжества, и лейкоцит-кун таял от счастья, пробуя то, что наготовили для него с такой любовью. Он благодарил Красненькую и ее подруг за заботу, а U-4989 заявил, что он тоже участвовал, да и другие нейтрофилы тоже.

— Ребята, вы лучшие, — просиял U-1146. Всю его усталость как рукой сняло.

Вечеринка набирала обороты. Съев все подчистую и хорошенько напившись, народ пожелал развлекаться. Для начала убрали столы (едва их не раскурочив) и, кое-как расчистив еще немного пространства, устроили танцы. Красненькая с лейкоцитом пустились в пляс и успешно отдавили всем ноги. Поскольку она во время танца все время путала направление и тянула его в обратную сторону, то они отдавили их некоторым дважды или трижды, — кому как не повезло.

После клетки играли в бутылочку. АЕ попался В-лимфоцит, тот получил сперва подзатыльник ревности от тучной клетки, а потом и уничтожающий взгляд от нейтрофила, после чего отказался целоваться с ней, соглашаясь на штраф.

U-4989, который весь вечер так и лип к кохаю мисс эритроцит, был до ужаса огорчен, что бутылочка не указала на нее ни разу. Зато ему, как назло, попался капитан Т-киллеров. Тот со словами: «Ну щас я тебя приласкаю» состроил зверскую рожу и отвесил ему дружеский подзатыльник под свист и хохот. После командующий крутил бутылочку и галантно целовал ручку госпоже менеджеру. Правил игры все равно никто толком не знал, а уж кого и как целовать, заранее все равно не уточнялось. Из-за того, что дамы были в меньшинстве, а мужчины лобызаться друг с другом, естественно, не стали, отмечая ходы щелбанами или чем посильнее, игра всем вскоре приелась. После бутылочка успешно перекочевала к тромбоцитам, и те, мило стесняясь, чмокали друг друга в щечки.

Ближе к концу вечеринки подвалили еще Т-киллеры и притащили полуживую, жестоко избитую бациллу в качестве приятного дополнения к развлечениям. Они прикрутили несчастного микроба к люстре и на спор метали в него дротики. К этому времени некоторые из изрядно принявших на грудь уже мирно посапывали, кто где. Некоторая из немногочисленной мебели нейтрофилов была безнадежно сломана. До чая с тортом дело дошло не у многих. Командующий Т-хелпер, по обыкновению, не удержался и выпил слишком много чая. Теперь он зеленел, пытаясь дождаться очереди в туалет, куда шел, перешагивая через тела павших в неравной борьбе с алкоголем.

Гости как-то не собирались еще расходиться. Помощница командующего деликатно намекнула тому, что пора и честь знать. Госпожа макрофаг была с ней полностью согласна. Она, убедившись, что помощь в уборке не будет нужна, решила откланяться и собралась проводить домой тромбоцитиков, которым давно пора была баиньки. Когда в доме стало посвободнее, АЕ-3803 и нейтрофилы с горечью осознали, что зря отказались от помощи в уборке. Бардак уже впечатлял, и это был еще не конец.

— Зато было весело, — сказал U-4989, обращаясь к кохаю мисс эритроцит, и, осмелев, придвинулся к ней поближе. Он все еще не терял надежды потискаться с ней до конца вечеринки.

— Да, недурно, — холодно отрезала та, отодвигаясь подальше и не давая тому возможности ухватить себя за талию.

U-4989 не знал, о чем бы с ней еще поговорить и с завистью косился на приятеля и мирно клевавшую носом у того на плече эритроцитку. Он не успел ничего более предпринять: госпожа менеджер растолкала АЕ-3803, чтобы попрощаться, и увела ее кохая с собой, оставив нейтрофила с носом.

В конце вечеринки NK утащила капитана T-киллеров. После очевидцы утверждали, что из комнаты, где они резвились, всю ночь раздавались звуки ломающейся мебели. Выходя оттуда под утро, Т-киллер хлопнул по плечу желавшего узнать все ли в порядке нейтрофила и сказал: «Поверь мне, мужик, лучше ничего нету. Ну разве что прибить с одного удара особо опасного вирусняка!»

* * *

АЕ-3803, ее друзья и соседи до утра так толком и не отдохнули. Оставшихся гостей с трудом удалось выпроводить и то не всех. Некоторые так и остались храпеть в коридоре. Нейтрофилы ходили провожать эритроциточек, тучная клетка утащила В-лимфоцита раньше, сразу как отбыл командующий со своей помощницей и той частью взвода, что еще держалась на ногах. Оставшись, наконец, одни, АЕ-3803 и лейкоцит-кун рухнули без сил. Об уборке думать совершенно не хотелось. Но едва они успели сомкнуть глаз, как зазвонил будильник.

— Прости, лейкоцит-кун, я не знала, что все так обернется, — пробормотала АЕ-3803 и отключилась.

— Ничего, спасибо за ужин, — ответил он и ласково чмокнул ее в лобик. Это придало ему сил поплестись на работу. Сперва он дотащился до телефона в фойе и попросил семпая эритроцита дать ей пару часов отоспаться. На том конце провода убитый голос старшего менеджера сообщил: «Конечно» и отсоединился. Та сама была еле живая.

Нейтрофил шел на дежурство, наблюдая, как расползаются остатки протрезвевших гостей вместе с останками входной двери, обрывками занавесок, которыми они укрывались, когда дрыхли, и прочими мелочами. Кто-то на ходу жонглировал желтым мячиком для игры в теннис, точно таким же, какой он видел у U-4989…

Несмотря на ущерб, нанесенный их общему дому и усталость, на душе у лейкоцита было светло и тепло, ведь все это Красненькая устроила ради него. А еще, оказывается, у них целая куча друзей. Все они — разные клетки, с разной специальностью, но, тем не менее, могут вот так мирно и душевно посидеть вместе. Значит, то, на что он так надеялся, было возможно. Ведь все они из одного организма. U-1146 был счастлив.

У АЕ-3803 день выдался каким-то особенным. Он был особенно богат на жалобы окружающих, желающих, чтобы та их выслушала. Сперва госпожа менеджер сетовала на то, как ее все достало, потом ворчала кохай, потом АЕ-3803 по дороге столкнулась с В-лимфоцитом, и тот жаловался ей на жизнь и на тучную клетку, которая постоянно вредничает и отвешивает ему оплеухи… Даже встреченный ею сегодня дендроцит, который отличался сдержанным и спокойным нравом, жаловался на то, что ему вечно все жалуются, особенно В-лимфоцит. АЕ-3803 пожимала плечами, видимо, день сегодня такой. Может, у хозяина организма в жизни что-то не ладится?

Весь день АЕ-3803, ласково прозванная лейкоцитом U-1146 Красненькой, усердно трудилась, но клетки-клиенты почему-то тоже были всем недовольны и жаловались, что та опаздывает. Ну, подумаешь, всего-то пару раз заблудилась… От их жалоб АЕ-3803 чувствовала себя еще более вымотанной, чем от бесконечной беготни с посылками. Хотелось бросить все и как следует отдохнуть.

Наконец, работа закончилась. АЕ-3803 сперва повезло: она даже не заплутала, возвращаясь домой, то есть в нынешнее место обитания — общежитие нейтрофилов, но не успела она вползти на общую кухню и приготовить себе чаю, как к ней подкатил сосед U-4989 и тоже начал плакаться в жилетку. Бедняга страдал от неразделенной любви к кохаю АЕ-3803 и слезно умолял мисс эритроцит помочь ему, ну хотя бы поговорить с той.

АЕ-3803 обещала помочь ему, чем сможет, хотя не представляла как. Не может же она повлиять на чувства другой клетки уговорами? Однако устроить им встречу, о которой так мечтал лейкоцит, было вполне в ее силах, и АЕ-3803, ободрив соседа, сказала, что он может на нее положиться.

— Ты такая милая! — воскликнул нейтрофил и обнял ее от избытка чувств. В этот момент в комнату вошел U-1146 и замер. В его взгляде была такая непередаваемая гамма эмоций, которую скорее всего можно было бы квалифицировать как недоумение с легкой примесью удивления, ревности и попытки задуматься на тему возможного убийства лучшего друга.

Однако, перехватив теплую улыбку АЕ, адресованную ему, U-1146 тут же успокоился и понял, что это недоразумение. В конце концов, его приятель U-4989 был самым эмоциональным не только из их бригады, но и вообще из всех парней, которых он знал, так что обнимашки тот периодически устраивал всем знакомым.

— Что-нибудь случилось? — спросил U-1146.

— Лейкоцит-кун тут такое дело, — хихикнула АЕ-3803 и тут же все выложила.

— Не обязательно же всем рассказывать, — тщетно пытался остановить ее сосед, розовея от смущения. Ему было неловко обсуждать такое даже при лучшем друге. Однако U-1146 и не думал над ним смеяться. Он сочувственно посмотрел на товарища и слегка улыбнулся ему с пониманием.

— Это ведь так здорово, когда тебе кто-то нравится, — сказал он и украдкой глянул на Красненькую.

* * *

NT-4201 смотрела на приближающегося семпая с ее вечной избыточно радостной физиономией и с легкой досадой думала о том, что та сейчас опять начнет болтать всякую чепуху. Это так утомляло. NT-4201 вообще была лишена особого жизненного оптимизма. Она всегда надеялась на свой ум и знания, но в некоторых критических ситуациях они, увы, не помогали. И только семпай, какой бы ни казалась подчас нелепой и бестолковой, находила в себе силы бороться самой и воодушевляла других. Признаться честно, если бы не она, кто знает, стояла бы NT-4201 сейчас на этом месте. Она была ей за это благодарна и из благодарности терпела ее болтовню, вечный топографический кретинизм и прочие недостатки. Ведь хороший ответственный эритроцит должен уметь быть терпеливым как в работе, так и в отношениях с окружающими.

— Приветик! — помахала АЕ кохаю.

— Утро доброе, — буркнула та.

— У нас сегодня много важных дел, — радостно сообщила АЕ.

— И все эти дела — доставка кислорода, — убила всю патетику NT-4201.

— Ну да, — глупенько засмеялась АЕ, а потом наклонилась к уху кохая с заговорщическим видом и шепнула: — И есть еще кое-что.

— Что же? — без всякого энтузиазма осведомилась та.

— В общем, такое дело… Тут кое-кто хочет с тобой встретиться, — и она выложила все как есть.

— Семпай, — серьезно сказала NT-4201, несколько ошарашенная заявлением, что парень, который к ней клеился на вечеринке, ищет с ней новой встречи, — вы просите невозможного.

— Ну, пожалуйста, пожалуйста, — тараторила та, — поговори с ним. Он хороший парень!

— Не знаю, эти нейтрофилы, они такие странные!

— Ничего не странные, обычные. Клетки как клетки, — АЕ почесала в затылке, решительно не припоминая ничего странного. Хотя, если вспомнить ее первое знакомство с лейкоцитом-куном… может, и есть немного… Ну когда он не бегает за бактериями с безумным взглядом, вымазавшись в их крови и слизи, то очень даже ничего.

* * *

Нейтрофил U-4989, лучший друг и сосед счастливого парня Красненькой, безмерно страдал. Причем уже не первый день. Но в этот день он страдал особенно, так как не знал, удастся ли АЕ-3803 уговорить кохая встретиться с ним. А если и удастся? Что же он будет делать? О чем с ней говорить? Тогда, на вечеринке, она была такой неприступной! Ах, проще было бы сразиться с толпой антигенов, чем произвести на нее должное впечатление!

Итак, с той самой вечеринки, когда U-4989 впервые увидел ее, он не находил себе места. Бедного парня, как было принято говорить, пробрало до самого костного мозга. Он и сам толком не мог объяснить, чем она его так взяла, но он испытывал чувства, доселе ему незнакомые. Хотелось плакать, смеяться, рвать волосы от отчаяния и любить весь мир одновременно. В нем закипала кровь, примерно как тогда, когда он, воодушевленный, преследовал бациллы, чтобы их уничтожить. Вот только прелестную мисс эритроцит убивать вовсе не хотелось, наоборот, ее хотелось любить нежно-нежно и тискать в объятиях, не отпуская.

Он думал о ней и витал в облаках, патрулируя улицы, пока его не нашли приятели и не обрадовали тем, что АЕ-3803 удалось уговорить кохая, и та будет ждать его для встречи в обеденный перерыв. Он летел как на крыльях, трансмигрируя так быстро, чтобы срезать путь, что даже не слышал доносившиеся вдогонку ругательства от недовольных потревоженных клеток. А какого черта он лезет через чей-то дом?! Но у него была причина, достаточно уважительная, ведь он спешил к ней.

Он хотел бы ей о многом рассказать. Главное — о своих чувствах, но стоило ее увидеть, как он не смог вымолвить ни слова. К сожалению, молчаливая и скрытная по натуре NT-4201 поддержать разговор даже не пыталась, и тот снова не задался. А еще она так критично его разглядывала, что лейкоциту казалось, что та его за что-то осуждает. Неужели за то, что осмелился пригласить ее на свидание? Тут уж U-4989 окончательно разволновался, не замечая, как несет всякую ерунду. NT-4201 удрученно думала, что ей и так семпая с ее болтовней хватает, а тут еще он…

— Ну что? Как успехи? — шепотом спросил U-1146 Красненькую, стратегически притаившуюся в кустах, чтобы поболеть за друзей. Он приподнял решетку водостока, в котором прятался, и высунул голову наружу.

— Что-то не очень, — честно сказала та. — Ой, а ты что тут делаешь? — спохватилась она.

— Тут неподалеку была замечена одна особо шустрая бактерия, — пояснил он. — Так что будь осторожней.

— Хорошо, — кивнула АЕ.

— Ладно, до скорого, — сказал лейкоцит и испарился.

В это время кохай и нейтрофил-сосед решили пройтись, раз разговор все равно не клеился.

— У меня перерыв скоро закончится, — предупредила NT-4201.

— Тогда, может, я провожу тебя на пункт рассылки? — предложил U-4989. Она лишь дернула плечами:

— Ладно.

— А может, ты мороженку хочешь? — поинтересовался он. — Или печеное яблоко? Я принесу.

— Да, спасибо, — коротко ответила немногословная клетка. Она находила его странным и суетливым и не знала, как себя с ним вести. А еще он явно был не в ее вкусе, но сказать ему об этом прямо воспитание не позволяло. «Но если не сказать ему сейчас, вдруг он станет на что-то надеяться и тогда… — NT-4201 вздохнула. — Тогда от него не отвяжешься».

* * *

Вечером U-4989 был каким-то особенно задумчивым. Самый жизнерадостный и неунывающий из отряда нейтрофилов явственно раскисал. Его охватывало какое-то чувство безнадежности.

— Ничего, — пыталась подбодрить его АЕ, — дай ей время. Она у нас девушка серьезная, ответственная и никогда не принимает поспешных решений. Ой, мне бы так! — она самокритично потыкала в себя пальцем.

— Думаешь, она захочет встретиться снова? — без особой надежды спросил U-4989.

— Конечно! Я все устрою, — заверила Красненькая, которая уже вошла во вкус, желая побыть для друзей эдаким Купидоном.

* * *

Однако, стоило АЕ-3803 заговорить на эту тему, кохай просила ее перед ним извиниться и наотрез отказалась встречаться снова. Узнав это, U-4989 сперва расстроился, но потом воспрял духом: сдаваться он не собирался. Не может высказать словами свои чувства — докажет на деле. Оставался сущий пустячок: придумать как.

U-4989 и АЕ-3803 было по пути. U-1146 любезно уступил ему возможность проводить ее на работу, понимая, как тому сейчас нужна дружеская поддержка, а еще лучше советы с позиции женского взгляда на отношения. Он не сомневался, что Красненькая так или иначе способна задать ему верное направление. Часто, сама того не понимая, она помогала так другим. Окружающие заряжались ее энтузиазмом и совершали то, чего не ожидали от самих себя. Так было и с ним и не раз. В этом была его Красненькая, милая и непосредственная.

АЕ-3803 вместе с U-4989 всю дорогу обсуждали разные варианты того, как можно произвести впечатление на девушку. АЕ-3803 припоминала, чем ее впечатлил лейкоцит-кун в первые дни их знакомства, да и во все последующие тоже, и пришла к выводу, что лучший способ заставить кого-то полюбить себя — это спасти ему жизнь ну или хотя бы сделать что-то хорошее, например, приютить. U-4989 был полностью с этим согласен и уже представил, как спасает милую эритроцит от страшных бактерий. В процессе он так размечтался, что налетел на дендроцита, уставшего сидеть в бюро и решившего с утра прогуляться и пофотографировать (якобы для отчета, а на самом деле в свое удовольствие).

— Какая встреча, — улыбнулся дендроцит, предусмотрительно отодвигаясь от АЕ-3803, словно бы опасался, что та его снова начнет щекотать.

— Прости, не заметил, хы… — сказал U-4989, почесывая в затылке и поправляя слетевшую кепку.

— Такой мечтательный вид, — тут же подколол его этот вежливый тролль. — Неужели кое-кто влюбился?

— Что?! — перепугался U-4989. Откуда этот хмырь знает? Неужели у него все прям на лбу написано?

— Ну это так заметно, — улыбочка дендроцита стала еще шире.

— Тут такое дело… — начала АЕ-3803 и снова успешно все выболтала.

— Эритроцит-чан, ну зачем же опять… Да еще первому встречному!.. — простонал U-4989.

— Ой, прости, — спохватилась она. — Это ведь личное…

— Не волнуйтесь, — елейным голоском пропел дендроцит, — я по долгу службы и не такие тайны храню. С чувствами других я более чем деликатен, — слегка покривил он душой.

— Конечно-конечно, — поддакнула ему АЕ-3803, — дендроцит-сан — очень благородная клетка, он никогда не позволит себе ничего такого… — Она похлопала по плечу U-4989 и весело обернулась к дендроциту: — А если что, мы его защекочем! — торжественно пообещала она. Дендроцит пошел рябью.

— Не… не надо… — замахал он руками. — Пожалуйста, только не это!

— Я пошутила.

— Рад это слышать… — ответил дендроцит, U-4989 вместе с АЕ злорадно пялился на его физиономию. — Что ж, раз вам не требуется помощь или справка, то я пойду, — он поспешил откланяться, но АЕ-3803 вдруг спросила:

— А какую помощь вы имели в виду?

Понимая, что так просто не отделается, дендроцит повесил на шею фотоаппарат и сказал:

— Есть пара хороших способов произвести на даму впечатление. Вы ведь над этим сейчас голову ломаете, я прав?

— Да! — дружно ответили эти двое.

— Если есть минутка, идемте, кое-что покажу.

* * *

То, что дендроцит показал АЕ и ее соседу, серьезно их озадачило. В принципе, задача не была какой-то особенно сложной и невыполнимой, просто технические детали казались такими тонкими и не до конца понятными, что было сложно их реализовать без помощи того, кто в этом хорошо разбирается.

— Значит, девушка обязательно влюбится, если парень споет ей под окном романтическую песню, которую называют «серенадой»? — уточнил U-4989.

— Угу, — покивала АЕ-3803. — Дендроцит-сан именно так и сказал.

— Дружище U-1146 тебе ведь не пел? — спросил U-4989, которому сложно было такое представить.

— Не-а.

— Ну да, с чего бы, у него и голоса-то нет.

— А у тебя есть? — поинтересовалась вдруг АЕ-3803.

— Даже не знаю, никогда об этом не задумывался, — потер подбородок U-4989, явно сомневаясь в своих вокальных данных.

— Значит, выяснишь это на практике, — покивала Красненькая.

— А если ей не понравится? — сомневался U-4989.

— Ничего, главное, старания! — заверила она.

— Думаешь?

— Я вот думаю, что для пения еще нужна будет музыка, — осенило АЕ-3803.

— Тут ты, пожалуй, права, — U-4989 призадумался. — А где же мы ее достанем?

— Ничего, мы что-нибудь придумаем, — обнадежила его мисс эритроцит, задорно постукивая пальцами по кастрюльке.

* * *

На следующий день АЕ-3803 удачно наскочила на дендроцита, пытавшегося снять превосходный вид с моста, толкнув его тележкой и едва не уронив с моста вместе с фотоаппаратом, и снова заставила его бледнеть. Еще больше его вогнал в тоску приближающийся В-лимфоцит, жаждущий снова пожаловаться ему на жизнь. Обменявшись парой приветствий, тот обрадовал АЕ-3803, интересовавшейся у дендроцита тем, где клетки достают музыку, что неплохо умеет играть на гитаре. После чего тут же был зазван на ответственную миссию по покорению лейкоцитом неприступного сердца кохая. Дендроцит, впрочем, тоже не остался равнодушным, желая такой выдающийся момент запечатлеть. Договорились встретиться вечером после работы у дома, где жила госпожа менеджер, приютившая у себя NT-4201.

До самого вечера все участники будущих событий находились в крайнем нетерпении. U-4989 даже пытался порепетировать, не отрываясь от работы, но поющий нейтрофил, патрулирующий улицы, вызывал у прохожих желание немедленно убраться подальше. И дело не в том, что он так уж плохо пел, просто выглядело это странно.

После обхода U-4989 помчался на встречу с Красненькой и В-лимфоцитом, чтобы обсудить репертуар. Поскольку любовных песен никто не знал, им пришлось самим сварганить нечто похожее. Еле отвязавшись от назойливой тучной клетки, которая едва не спалила начинающих бардов, эти трое нашли уютное место и начали сочинять серенаду — свое лучшее произведение за всю недолгую творческую карьеру. В-лимфоцит наиграл одну известную ему мелодию, из тех, что полиричнее, и они с U-4989 и АЕ-3803 кое-как подобрали к ней слова. Вышло не очень, но всяко лучше, чем ничего.

После Красненькая, довольная результатом, аккуратно переписала ее несколько раз для других исполнителей и поспешила продолжить доставку, пока ей не досталось. Нейтрофил тоже быстро испарился, ну а над бедным В-лимфоцитом уже нависала грозная тучная клетка. Может, потому ее так и прозвали? Грозовая туча по сравнению с ней казалась белым пушистым облаком…

* * *

— Все в сборе? — спросила Красненькая, оглядывая отряд по спасению личной жизни U-4989.

— Так точно! — ответили все.

АЕ-3803 обвела взглядом кучку нейтрофилов, дендроцита, пару любопытствующих эритроцитов и В-лимфоцита с гитарой (которую тучная клетка чудом не разбила об его голову), потом зачем-то осмотрела себя, словно желая убедиться, что сама на месте, и уточнила:

— Готовы?

— Вроде того, — дружно закивали остальные.

— Тогда приступим! — с воодушевлением воскликнула она, раздала листки с текстом и начала дирижировать.

— Предлагаю сначала распеться, — подал В-лимфоцит здравую идею.

— Некогда, — отмахнулась Красненькая, — госпожа менеджер рано ложится. Так что надо действовать прямо сейчас!

В-лимфоцит ударил по струнам, и все остальные запели нестройным хором, пугая случайных запоздалых прохожих, а также заставляя в страхе расползаться бактерии, еще не успевшие попасть в радиус действия рецепторов:

«Над сосудами тихая полночь,

Дрыхнут клетки, объятые сном.

Не пролезет бактерия, сволочь,

Только я здесь, под вашим окном,

Трансмигрировал, милая леди,

Чтобы вашу улыбку узреть,

И пускай все оглохнут соседи,

О любви мне позвольте пропеть.

Сжалься ты надо мной, дорогая,

И прими мои чувства всерьез,

От любви я несчастной сгораю,

Аж готов запустить апоптоз».

— Отлично, ребята! — подбадривала Красненькая и, видя, как семпай и кохай высунулись в окно, скомандовала: — Давайте громче!

В это время семпай и кохай АЕ-3803 тихо офигевали.

— О нет, они еще громче запели… — простонала NT-4201.

— Слушай, ну поговори ты с ним, а то они тут всю округу перебудят. А этот твой поклонник, чего доброго, правда, апоптоз запустит. Тебе потом с этим жить, — желчно заметила госпожа менеджер, выталкивая кохая на балкон и закрывая за ней дверь.

— Эй, — помахала с балкона рукой NT-4201. — Эй, вы там! — кричала она, но напрасно.

Увлекшиеся исполнители заметили ее не сразу. И то только тогда, когда та едва не вывалилась с балкона.

— Оу, кохай! — обратила на нее, наконец, внимание АЕ-3803.

— Милая эритроцит! — воскликнул U-4989.

— Погоди, я сейчас выйду, — крикнула NT-4201 сверху, непонятно к кому из них обращаясь, и скрылась.

U-4989, подталкиваемый приятелями, поплелся к подъезду. От волнения он шел на негнущихся ногах и думал, что же ей скажет. Из головы снова все вылетело. Хоть он и выглядел всегда бледно, не хотел бледно выглядеть перед девушкой. Оставалось всего несколько шагов.

«Я должен запечатлеть этот трогательный момент», — думал дендроцит и рванул за ним.

— Не-а! — сказали ему остальные и ухватили за шиворот.

— Кстати, приятель, я тебе одну новость не рассказал, — вспомнил В-лимфоцит, отставляя в сторону гитару.

На дендроцита было жалко смотреть.

— Нашел время, — проворчал он.

Через некоторое время U-4989 вернулся, на его лице играла особенно глупая улыбка.

— Ну что? — спросили его.

— Она обещала подумать, — сиял он.

— С чего вдруг она передумала? — подозрительно спросили нейтрофилы.

— И правда? — моргала АЕ.

— Она сказала, что не хочет, чтобы я кончал из-за нее жизнь самоубийством, — мечтательно пояснил тот без задней мысли.

— Чего?! — обалдели все дружно.

— Но это же всего лишь песня… — сказал В-лимфоцит.

— Ой, ну кохай всегда все понимает буквально, — замахала руками АЕ и нервно захихикала. — Итак, господа, наша маленькая ночная серенада увенчалась успехом! — подвела она итоги.

— Ура! — закричали все и принялись поздравлять героя-любовника.

* * *

— О чем думаешь? — спросил U-1146 Красненькую, когда они двинули к дому.

— Думаю, как же это здорово, когда влюбленный в тебя парень поет тебе под окном. Это так романтично! — протянула она, складывая ладошки.

— Как думаешь, у меня хорошо получается? — спросил он.

— Что?

— Петь.

— Да, у тебя здорово все получилось. Я бы еще послушала.

— Правда?

— Агась.

— Понял, — кивнул он, добавил: «Жди здесь» и рванул обратно на полной скорости, повергая АЕ в изумление. — А ну, погоди! — орал он В-лимфоциту, напрасно пытавшемуся скрыться от него со своей гитаркой. — Мы еще не закончили!

АЕ-3803 проснулась раньше обычного и обнаружила, что лейкоцит-кун держит ее за руку. Она тихонько подвинулась поближе и погладила его по голове, любуясь в утренних лучах тем, как он улыбается во сне. В остальном на него было жалко смотреть: весь измученный, с синяками под глазами и даже слегка отощавший. АЕ-3803 осторожно попыталась встать так, чтобы его не разбудить. Пусть поспит, а то последние дни у его взвода выдались очень тяжелыми. Сперва в организме разбушевался вирус гриппа, а потом, почуяв ослабленный иммунитет, полезли грибки и бактерии, все, кому не лень. U-1146 и его товарищи нормально не отдыхали уже много дней, постоянно срываясь на ночные тревоги. Некоторые уже едва держались на ногах, умирая от усталости.

Кое-как выбравшись из комнаты и чудом не разбудив нейтрофила, АЕ-3803 привела себя в порядок и направилась на общую кухню, собираясь приготовить ему что-нибудь, чтобы подкрепиться. Там ее ожидала еще более печальная картина: соседи лейкоцита развалились за столом и храпели кто в чашку, кто в тарелку. U-4989, заслышав ее приход, едва оторвал голову от столешницы и пробормотал нечто отдаленно напоминающее «доброе утро».

— Я сделаю чаю, — заключила АЕ-3803.

После некоторых усилий и вливания в каждое бесчувственное тело по паре чашек чая, нейтрофилы были реанимированы, а АЕ-3803 поинтересовалась, не хотят ли те чего на завтрак.

— Может, кашку сварить? Или яишенку пожарить? — спрашивала она.

— Нейтрофил должен быть голодным и злым, — полушутя заявил U-4989.

— Да и вообще любой уважающий себя фагоцит не ходит на охоту сытым, — поддакнул U-2048.

— А я бы не отказался от омлетика, — заметил U-2001. — А то сил не то что воевать, ноги таскать нет.

— Одними микробами сыт не будешь, — подал голос U-2626. — Я за.

При упоминании микробов мисс эритроцит скривилась.

— Фу, как вы эту гадость только едите?! — замахала она ручками.

— Гадость, а что делать? — пожали плечами нейтрофилы.

— Ну почему, если стафилококка приправить соевым соусом, очень даже ничего, — сказал U-4989.

— Ты его еще с морковкой потуши, — подкололи товарищи.

— А что? Вон, макрофаги из них рагу делают. Чем мы хуже?

— Ой, давайте все же омлетик? Или овсяную кашку? — настаивала АЕ, все больше зеленея от обсуждения странных гастрономических пристрастий клеток иммунной системы.

— Овсянка… — протянули дружно соседи. — У-у-у… — и снова растянулись на столе.

АЕ-3803 озадаченно поморгала и принялась искать то, из чего можно сварганить завтрак. Только она достала из шкафчика крупу, U-4989 дернул ее за край одежды и, глядя с неумолимой решимостью, сказал:

— Давай овсянку. На все согласен, лишь бы хватило сил пойти сегодня на свидание с милой NT-чан!

* * *

NT-4201 была на месте встречи вовремя. Раз уж обещала. Она и так согласилась встретиться с ним по большому одолжению, а тот еще и опаздывал. Она уже начинала сердиться, но, увидев едва ползущего нейтрофила, передумала и в порыве жалости даже позволила ему устроиться, положив ей голову на колени. Стоило ей погладить беднягу по голове, как тот, разомлев от счастья, отключился.

АЕ-3803, разумеется, была тут как тут, наблюдая за ними из ближайших кустов. Убедившись, что у соседа с подругой все хорошо, собиралась отправиться по своим делам, но вдруг почувствовала, как кто-то трогает ее за мягкое место. Обернувшись, она застыла от ужаса и изумления: на нее смотрело страшное чудище, многорукое и многоногое, и нагло щупало за самые сочные и нежные места явно не с добрыми намерениями.

— Вкусненькая! — заключило оно, притягивая ее за ноги.

— А-а-а! — хотела заорать АЕ-3803, но онемела от страха.

— А-а-а! — вдруг заорало вместо нее чудище и распалось надвое, поливая АЕ-3803 фонтаном своей дурнопахнущей крови и слизи.

Позади монстра стоял U-1146, измазанный еще хуже АЕ.

— С тобой все в порядке? — спросил он, пытаясь взять себя в руки. Из-за усталости и того, что кругом все было в кровище, он не мог разглядеть, ранена она или нет.

— В п-п… п-порядке, — покивала она и с омерзением уставилась на свои руки, покрытые невозможной гадостью.

— Хорошо, — успокоился он и сообразил: — Надо привести себя в порядок.

— И как это все отмыть… — вздохнула АЕ, пытаясь стряхнуть липкую желеобразную дрянь.

— Идем, тут неподалеку специальная чистка и у них есть небольшая купальня. Я там часто бываю, — сказал нейтрофил, пытаясь аккуратно снять с ее волос прилипший кусок бактериальной плоти и незаметно его выбросить.

— Угусь, — согласилась она и необычно бодро потопала в указанном направлении. U-1146 с досадой отметил, что на спине и чуток ниже у нее тоже пристали ошметки, и если попытаться их снять, она может понять как-нибудь неправильно.

* * *

В заведении было полно народа. А уж лейкоцитов всех сортов и мастей набралась целая куча. Все были разной степени измазанности, а один эозинофил вообще превратился в грязевую сосульку с ног до головы так, что его не возможно было узнать. К своему удивлению, АЕ-3803 встретила там госпожу менеджера и еще одного знакомого эритроцита, оба были покрыты какой-то странной темной копотью. На вопрос что случилось, менеджер ответила, что лучше бы ей не спрашивать. Видя, что та не в настроении, АЕ благоразумно откланялась и под едкими прищурами коллег направилась с лейкоцитом-куном в купальню.

В предбаннике, нехитро разделенном перегородкой на мужскую и женскую половину, они сняли испачканную одежду и оставили ее в корзинах, которые позже забрали служащие. Сама купальня представляла из себя несколько резервуаров, заполненных водой с разными добавлениями, в том числе обеззараживающими, в которых отмокали контактировавшие с антигенами клетки. Далее шли полуоткрытые душевые и бассейн горячего источника на улице. Банщица принесла АЕ стопку чистых полотенец и, даже не спрашивая, чем та измазалась, указала ей на резервуар с розоватой жидкостью.

Пока АЕ-3803 отмокала, пришла госпожа менеджер. Она была крайне сердита. Дело в том, что ей предстояло целых два часа вымачивать волосы в особом растворе, если та хотела их спасти от полного выпадения. Такая ядовитая была эта копоть. АЕ хотела бы поболтать с ней, но ту усадили в кресло и погрузили головой в тазик, так что менеджер-сан даже не могла ничего слышать. Пока АЕ отмокала, банщица дважды меняла содержимое тазика, подливая туда все новые средства. После та сказала АЕ-3803, что она может идти в душ и погреться в источнике.

Быстренько ополоснувшись, АЕ с удовольствием нырнула в горячую воду и начала расслабляться, думая о том, что нет худа без добра: вот так посидеть в свое удовольствие вместо того, чтобы носить посылки. Пока что она была одна. На женской половине вообще было на удивление тихо, чего не скажешь о мужской. Через пару минут за перегородкой поднялся дикий гогот. Отмокшие парни так набились в источник, что тот буквально затрещал по швам под их натиском. За перегородкой кто-то смеялся, кто-то ругался, кто-то спорил, что пришел сюда первым. АЕ не удержалась и переместилась поближе, желая заглянуть за ее край. Неожиданно она столкнулась нос к носу с лейкоцитом-куном.

— О, Красненькая, — сказал он. — Ну ты как тут?

— Отлично, — улыбнулась она и подняла кверху большой палец. — А ты?

— У нас тут немного тесновато, — признался он и закряхтел, придавленный чьим-то телом.

В следующий момент раздались громкие крики, звуки борьбы, и перегородка опасно затрещала и наклонилась в ее сторону. Еще после пары подобных натисков она сперва выгнулась, потом начала падать, выталкивая U-1146 и еще нескольких ребят на женскую половину. Поднялась огромная волна. АЕ потеряла равновесие и шлепнулась в воду, теряя по пути полотенце, в которое была завернута. Лейкоцит-кун тут же среагировал и вытащил ее со дна, поставив на ноги. Видя голую Красненькую, он инстинктивно прикрыл ее тем, что оказалось под рукой, то есть собою. Со стороны смотрелось весьма эротично.

U-1146, соприкасаясь с ее обнаженной кожей, чувствовал такой прилив жара, что горячий источник казался по сравнению с ним жалкой прохладной лужицей. Хотелось плюнуть на все и заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас. Но очень мешало то, что на них уставились несколько десятков любопытных пар глаз. Кто-то уже весело свистел в их сторону, комментируя: «Да, детка!» Остальные купальщики быстро сориентировались и, радуясь рухнувшей перегородке, поспешили занять и женскую половину тоже. Так что когда госпожа менеджер выползла, наконец, наружу, ее взгляду предстала толпа резвящихся голых мужиков. Думая о том, насколько не задался сегодня ее день, та удалилась, решив домываться дома.

Чуть ранее U-1146 кое-как проводил АЕ-3803, прикрывая ее своим телом, до входа во внутреннюю баню и пожелал удачи, едва сдерживаясь, чтобы не обернуться и еще раз на нее не посмотреть. Он стоически выдержал все сальные шуточки других парней и постарался незаметно удалиться и остановить идущую носом кровь от такого внезапного перегрева. Позади уже слышались ругань и причитания хозяйки заведения, грозившейся заставить посетителей делать ей ремонт.

* * *

АЕ-3803 была удивлена до крайности: на выходе из купальни ее уже ожидала ее одежда, чистая и наглаженная.

— Вот это здорово! — сказала она лейкоциту, подождав его на улице. — И когда они только успели все постирать и погладить, ума не приложу.

— Тут работники — настоящие мастера своего дела, — ответил U-1146, стараясь на нее не смотреть. Он опасался, что может выдать себя новой порцией носового кровотечения. Как назло в голове вертелась только одна мысль, что было бы здорово, если бы Красненькая и дома принимала вместе с ним ванну.

— Спасибо, что снова меня спас, — улыбалась она. — А то такой ужас: столько парней, а я вдруг, раз, и голая! Очень неловко вышло, — забавно надула она щечки.

— Ничего… бывает.

— Я должна тебя отблагодарить, — сделала вывод АЕ-3803. — Проси что хочешь, — уверенно заявила она.

— Нет, что ты.

— Да-да, сперва от страшной бациллы спас, потом от позора.

— Не стоит благодарности, — обмахивался лейкоцит кепкой, все еще остывая.

— Еще как стоит!

— Ну…

— Чего ты хочешь? — добивала его АЕ.

U-1146, чувствуя подступающий удар в голову, честно ответил вопросом на вопрос:

— Потрешь мне как-нибудь спинку?

— Без проблем, — заверила Красненькая и закричала: — А-а-а! — видя, как нейтрофил со счастливым выражением лица падает в обморок со струящейся по подбородку кровью.

Усталость, перегрев и прекрасные виды обнаженной возлюбленной укатали даже такого крепкого парня.

— Ну и денек сегодня!.. — ворчала госпожа менеджер, сердито топая мимо них…

У АЕ-3803 день был полон новых впечатлений и размышлений о жизни. Последние способствовали исключительно тому, чтобы плутать чаще обычного. Клетки, наивно ожидавшие от нее быстрой доставки кислорода, естественно, были недовольны и сильно ругались. Впрочем, ругались они не только на нее. АЕ-3803 замечала, что для многих жителей организма выражение недовольства — естественное состояние. Ругались все: соседи, коллеги, друзья и, самое странное, даже возлюбленные.

По пути АЕ поболтала с В-лимфоцитом, и тот разоткровенничался, что живет с тучной клеткой. Хоть она его старше и характер у нее вредный, иногда, когда та бывает в настроении, она пускает его под бочок. Припомнившая, как тучная клетка усердно лупила его по голове книжкой, АЕ подумала, что, видимо, та и, правда, к нему неравнодушна. Но вот почему она выражает свою любовь именно так, для АЕ оставалось загадкой. Неужели нельзя выразить это как-то в приятных, ласковых словах или сделать что-то хорошее?

Ответа на этот вопрос В-лимфоцит тоже не знал, только припомнил, что народная мудрость гласит: «Бьет — значит любит». Связи любви с избиением они оба не видели, как ни старались. В общем, словоохотливый В-лимфоцит составил ей компанию, покуда ему было по пути, а после заторопился, пока не получил выговор с очередным занесением книжкой по голове.

Вернувшись на пункт рассылки, АЕ встретила там кохая и решила идти дальше вместе с ней. NT-4201 посетовала ей на то, что повсюду натыкается на этого странного нейтрофила, который распевал ей под окном серенады, и стала расспрашивать про него семпая. При этом она непрозрачно намекала на то, что было бы не плохо, если бы АЕ могла его образумить. АЕ только мотала головой, утверждая, что никак не может на того повлиять. Так за разговорами они не заметили, как приблизились к месту срочных дорожных работ. Зазевавшаяся АЕ едва не споткнулась об одного из тромбоцитов и не навернулась в пробоину.

— Пожалуйста, осторожнее! — кричали тромбоцитики. — Извините за временные неудобства.

— Простите, простите, — извинялась АЕ, оттаскивая от края тележку.

Они с кохаем обогнули рану и направились было дальше, как вдруг на них выскочили бациллы. Такие большие и страшные, что кровяные клетки чуть не умерли с перепугу.

— А-а-а! — орали они. — Помогите!

U-4989 давно уже втайне мечтал спасти ненаглядную мисс эритроцит. Он как раз оказался поблизости, жаль не так близко, как следовало бы. Он бежал со всех ног, чтобы не дать свершиться самому страшному, что только могло. Он не мог допустить гибели своей возлюбленной! К счастью, он как раз успевал. Болтливый микроб со склонностями типичного злодея-неудачника никак не мог выбрать, кого из девушек съесть первой. Нейтрофилу оставалось всего ничего для смертельного броска…

В последний момент обзор заслонила широкая спина в черном, в которую U-4989 едва не врезался. После раздался душераздирающий крик микроба и нейтрофил увидел, как капитан Т-киллеров ломает его на глазах у перепуганных девушек. Его ребята тут же окружили периметр раны и начали отлов сообщников опасной бациллы, не дожидаясь, когда этим займется кто-то еще. Капитан, успешно расправившись с супостатом, откровенно красовался перед хорошенькими эритроцитками. Чем тут же вызвал в душе U-4989 искреннее негодование, ведь только что он обломал ему всю малину. Но стоило ему только слегка возмутиться, как капитан схватил его за воротник без всяких церемоний и, злобно зыркнув, гаркнул:

— У тебя проблемы? Нет? Так сейчас будут! — с этими словами он попытался дать ему затрещину, но предусмотрительный нейтрофил ловко вывернулся и с позором трансмигрировал, заставляя капитана Т-киллеров выругаться.

U-4989 был расстроен: это все произошло прямо на глазах у его возлюбленной. Неужели она теперь будет считать его трусом?

Однако NT-4201 так не считала. Она вообще о нем не думала. Все ее внимание сейчас привлекал сексапильный капитан Т-киллеров. Глядя на то, как тот играет мускулами, она аж вспотела.

Сообразительная NT-4201 поблагодарила его за спасение и даже попыталась с ним пококетничать в меру своих скромных способностей. Капитан вроде бы не возражал и охотно выслушивал похвалы в свой адрес. NT-4201 собиралась еще немного не очень искусно ему польстить, но неожиданно из ниоткуда появилась NK и тут же затеяла с ним спор, плавно перетекающий в драку.

После потасовки с этой чертовкой рассерженный и явно неудовлетворенный результатом кэп отправился по своим делам, а NK вернулась к зазевавшимся эритроцитам и, не особенно деликатно отодвинув АЕ, ухватила за куртку ее кохая и, убийственно улыбаясь, произнесла:

— Вот что, милочка, заруби себе на носу: это мой парень. Увижу тебя ближе ста метров от него, и с тобой наверняка может случиться какая-нибудь маленькая неприятность, — она достала свой клинок и с маниакальной радостью провела им по шее эритроцитки. — Например, ты вдруг «немножко» умрешь, — предположила она, довольно глядя на то, как неудавшаяся соперница бледнеет, готовясь упасть в обморок. — А я потом скажу, что ты была заражена опасным вирусом, и твоя смерть — на благо всего организма.

— NK-сан, скажите, что вы пошутили! — АЕ была напугана не меньше кохая, но, с отбивающими чечетку коленками, встала грудью на ее защиту, в конце концов, она же за нее отвечает.

— Уж и пошутить нельзя, — усмехнулась клетка-убийца, убирая клинок в ножны. — Вот только в каждой шутке есть доля правды, — добавила она с таким выражением лица, что у NT-4201 подкосились ноги. — Помни про сто метров, — она развернулась и помахала на прощание рукой.

NT-4201, успокаиваемая семпаем, вся дрожала и еле плелась, едва не роняя поклажу. «Ну почему мне так не везет?» — думала она.

* * *

Дендроцит шел себе, насвистывая под нос песенку про то, как на полке стояли сперва тридцать плюшевых лактобактерий, потом двадцать девять, двадцать восемь… и так далее, пока не оставалось ни одной. Тогда дендроцит начинал песенку заново. Он наткнулся на угрюмого нейтрофила и поприветствовал его. U-4989 буркнул в ответ «да уж, добрый день» и собирался пройти мимо, но любопытный дендроцит так просто от него не отстал, чуя что-то интересненькое. Вообще-то, он нес киллерам образцы антигенов, ну, подумаешь, сами без него разберутся, первый раз, что ли? Так что дендроцит вцепился в нейтрофила как голодный клещ и принялся выспрашивать, что же, собственно, произошло.

Узнав, что у нейтрофила вышла неудачная встреча с капитаном Т-киллеров, коварный дендроцит только усмехнулся и сказал, что знает, как тому поднять обратно свою самооценку. После пригласил его к себе в домик на дереве и полдня показывал каверзные фотографии с участием Т-киллера. Видя щуплого, нескладного, с глазами на мокром месте кэпа в юности, U-4989 так развеселился, что быстро позабыл про все неприятности. Несмотря на все пережитые трудности, он не терял жизненного оптимизма. И уж точно не был такой размазней! Пускай этот дурень накачал себе горы мышц, судя по всему, умом он не блистал ни тогда, ни сейчас. И U-4989 снова почувствовал себя на коне. Когда первое впечатление, произведенное этим красавчиком, пройдет, NT-чан поймет, кто из них лучше и по-настоящему ее любит!

В это время АЕ с кохаем кое-как доставили посылки с кислородом и отправились передохнуть. NT-4201 все еще трясло после встречи с убийцей. Семпай отпаивала ее чаем и кормила сладостями, пока та хоть немного не успокоилась. После они релаксировали, грея ноги в горячем источнике у носовой пазухи, и обсуждали парней. Эритроцитки так увлеклись, что забыли о времени. Получив один за другим нагоняи от недовольных клеток, они с большим опозданием доставили заказ в научно-исследовательский центр. Их встретила мрачная тучная клетка и вместо приветствия припечатала: «Вы опоздали». Эритроциты долго извинялись, аж в ножки кланялись, потом АЕ выдала ей про происшествие у раны и про неприятный разговор с убийцей заодно тоже. Тут госпожа мастоцит заинтересовалась и начала выспрашивать подробности. Ее плохое настроение временно было побеждено женским любопытством. NT-4201, что естественно, была против того, чтобы трепались о ее личном, но тучная клетка проявила понимание к ее ситуации и даже посочувствовала.

— Да уж, — призналась она. — Меня эта NK саму иногда пугает.

После она, пользуясь случаем приобрести благодарных слушателей, — а куда они денутся, виноватые такие? — сетовала на то, как ей тяжело и тоскливо целыми днями торчать здесь у пульта и выслушивать постоянные жалобы вроде: «Опять ты, дура, залила гистамином мою лоджию?!» от этих неблагодарных клеток, чью жизнь она защищает. А еще на этого бестолкового В-лимфоцита, у которого руки вообще не оттуда растут.

Не успела она сказать последнее, как тот был легок на помине и начал возмущаться, почему это у него руки растут не оттуда. В постели она на это, между прочим, не жаловалась! Тучная клетка покраснела от злости и смущения и начала в ответ кричать, что его имя начинается на букву «Б», потому что он Болван! Причем с очень большой буквы. Лимфоцит в долгу не остался и, по уже сложившейся у них доброй традиции, обозвал ее истеричкой. Та в ответ схватила стул и начала гоняться за ним, мечтая прибить. Сообразительные эритроцитки тем временем тихим сапом смылись. Не видели они как окончания ссоры, так и сцены примирения, тоже традиционной, так сказать, когда выпустившая пар тучная клетка прижимала к груди побитого ею В-лимфоцита и зацеловывала его шишки на голове.

* * *

И без того богатый впечатлениями день ознаменовался для АЕ кое-чем приятным: лейкоцит-кун неожиданно сделал ей подарок. Нечто вроде талисмана: ожерелье из зубов стафилококка, так, на удачу. АЕ была очень рада данному обстоятельству и пообещала тоже для него что-нибудь сделать. Она примеряла украшение, а сама уже в который раз задумывалась об их с лейкоцитом-куном отношениях. Они с самого начала были такие… такие… просто замечательные. Он то спасал ее, то помогал чем-то, то просто радовался при встрече, и ей делалось светлее на душе от разговоров с ним. Они всегда как-то находили общий язык и очень мило общались, никогда даже не спорили, не то что другие. Вот В-лимфоцит с тучной клеткой все время ссорятся, NK и T-киллеры лупят друг друга. А они ни разу не поругались.

U-1146 поинтересовался, нравится ли ей подарок, та сказала, что очень и поделилась с ним своими мыслями. Особенно она не могла понять связь любви с избиением, о которой говорила народная мудрость.

Лейкоцит даже представить себе не мог, чтобы он мог поднять на нее руку, да он скорее жизнь за нее отдаст не раздумывая. Впрочем, колотящую его АЕ представить было еще сложнее, сразу выходило нечто до ужаса комичное.

— Идеальных отношений не бывает, — подумав, сказал он. — Пусть другие ругаются и дерутся. Наша жизнь слишком коротка, чтобы тратить на ссоры время. Не лучше ли посвятить его тому, чтобы любить?

— Угу, — покивала Красненькая, понимая, что он прав.

Пользуясь романтичностью момента, U-1146 подошел к ней сзади и решился обнять в подтверждение своих слов, пока та смотрелась в зеркало, перебирая отшлифованные ювелиром зубья. Но тут, как нарочно, влетел приятель и радостно поинтересовался:

— Ну как, ей понравилось?

— Ага, — ответили дружно U-1146 и Красненькая.

— Отлично! — воодушевился U-4989. — Закажу такое же для NT-чан! Нет, еще лучше! — и умчался, испортив такой подходящий момент. Вот тут U-1146 подумал, что наверное все же бывают ситуации, когда ближнего своего не мешало бы поколотить. Так, любя.

Каждый новый день приносил АЕ-3803 множество новых открытий. Сегодня ей волей случая довелось серьезно задуматься о том, что не работой единой счастливы клетки. Как оказалось, в свободное от работы время многие из них не только отдыхают, но и занимаются чем-то для души.

Встреченная по дороге случайно эозинофил призналась, что сочиняет стихи. Ну, по крайней мере, пытается. А макрофаг поведала, что увлекается кулинарией и собирает различные рецепты, или придумывает сама новые. Тут АЕ припомнила, что менеджер интересуется икебаной и хочет научиться составлять букеты, кохай NT-4201 вышивает крестиком, что помогает ей успокаивать нервы, а нейтрофилы иногда собираются, чтобы поиграть в городки или скинуться в картишки.

Не успела она толком обдумать эту мысль, как наскочила на тромбоцитов. Те, пользуясь свободным временем, весело играли в салочки, скакали в скакалку и разрисовывали друг друга, макая в краску пальцы. Двое раздобыли чистый лист бумаги и живописали на нем. Видя, что АЕ с интересом наблюдает за ними, художники поспешили ей похвалиться:

— Тетя эритроцит, смотрите, какую картину мы нарисовали, — сказали они, разворачивая перед ней лист.

— Ой, какая прелесть! — воскликнула АЕ, разглядывая потешных клеточных человечков, их домики и солнышко.

— Порисуйте с нами! — начали приставать они.

— Ну что вы, я не умею, — ответила АЕ и снова задумалась. Теперь о том, что она сама, пожалуй, ничего-то и не умеет, кроме того, как доставлять кислород (а еще неприятности окружающим). Ей, конечно, хотелось попробовать, но работа же ждать не будет, так что АЕ распрощалась с тромбоцитами и поспешила дальше.

Дальше она по традиции заблудилась и решила спросить дорогу у дендроцита. Скучающий сотрудник информбюро так обрадовался возможности поболтать, что вскоре АЕ узнала у него не только дорогу, но и кучу всего интересного в придачу. И раз уж речь зашла о хобби, дендроцит рассказал ей, что увлекается шитьем мягких игрушек в виде лактобактерий. И тут же, выложив свои поделки, поинтересовался, не хочет ли она такую? АЕ тут же умилилась и стала счастливой обладательницей плюшевой лактобактерии, а дендроцит продолжил охотно рассказывать ей про всевозможные хобби его знакомых. К примеру, В-клетка памяти собирает легенды, сказки, тосты, обычаи, Т-хелпер обожает чай во всех его проявлениях, а Т-супрессор любит красивые открытки и вяжет кружевные салфеточки.

— Ой, как много разных хобби! — удивлялась АЕ. — Клетки столько всего могут делать помимо работы.

— У некоторых хобби совпадает с работой, — вставил дендроцит. — Я про NK и T-киллеров, — он усмехнулся и добавил по секрету: — И кое-кто из них даже коллекционирует трофейные головы, уши или клыки убитых антигенов.

— О!

— А еще базофил обожает философию, прелестная гепатоцит — восточные танцы, капитан из секреторного центра изучает древние магические обряды, клубочек любит цветы, а палочка и колбочка — игру в доминошки. — Дендроцита несло: — М-клетка просто помешан на стильных галстуках, трихоциты — мастера заплетать мудреные косички, а вот чем увлекается моноцит, неизвестно, ведь он стесняется об этом говорить.

От всей этой информации у АЕ кругом шла голова. Заметив это, дендроцит понял, что перестарался с выдачей информации. Когда он поинтересовался у АЕ, не идет ли у нее пар из ушей, та ответила: «Спасибо, я уже завтракала», развернулась и ушла.

* * *

Весь рабочий день размышления о множестве увлекательных хобби не давали ей покоя. Так, что она даже перепутала пару посылок адресами, а одному из ожидавших едва не вручила вместо ящика кислорода свою плюшевую лактобактерию. На вопрос, на кой она ему сдалась, сперва уверяла, что вещь в хозяйстве полезная, а когда на нее стали смотреть как на сумасшедшую, извинилась и вручила что следовало.

Под конец она забрела в научно-исследовательский центр и наткнулась на В-лимфоцита. Тот самозабвенно копался в какой-то хитроумной штуковине, похожей на здоровенную пушку. Как оказалось, то, чем он сейчас занимался, было не столько его работой, сколько увлечением. Он вообще обожал возиться со всякой техникой. Ну и потом, никогда не знаешь, что и когда пригодится. А еще АЕ знала, что он неплохо умеет играть на гитаре.

И снова она подумала о том, что вот у всех есть увлечения, а у нее как-то совсем ничего. Причем вслух.

— Ничего, — влезла тучная клетка, — вот у меня тоже нет увлечений, и не скажу, что я сильно этим огорчена.

— Ага, как же, — прыснул В-лимфоцит со смеху и показал пальчиком АЕ нагнуться к нему поближе. После успешно выболтал, что тучная клетка почитывает перед сном дамские романы и лопает шоколадные конфеты. Но об этом никто не должен знать! Потому как лично он ей этого не говорил.

После он интересовался, не предвидится ли у них с нейтрофилами в ближайшее время еще какой вечеринки. (И желательно, чтобы на нее не приглашали тучную клетку, а то та все веселье испортит и оторваться как следует не даст.)

* * *

U-1146 вернулся домой поздно. АЕ уже спала. Он тихо прокрался, чтобы не разбудить ее, скинул верхнюю одежду, сбегал в душ и, расстелив на полу свой матрас, устроился подле нее, придвинувшись поближе. И тут оказалось, что она не спит.

— Лейкоцит-кун? — АЕ повернулась к нему.

— Не разбудил?

— Нет, я тут никак не засну, а все думаю.

— И о чем же?

— Оказывается, у всех есть какое-то хобби. Вот эозинофил стихи пишет, тромбоцитики рисуют, кохай вышивает крестиком, а госпожа менеджер любит составлять букеты. А вот у меня совсем нет никакого хобби.

— Ничего, ты еще что-нибудь найдешь по душе, — ободрил ее U-1146 и так некстати зевнул.

— А у тебя есть хобби, лейкоцит-кун? — спросила АЕ. — Ну, я имею в виду, помимо игры в городки по выходным, — уточнила она.

— Не знаю, как-то не задумывался, — сказал он.

— Нет? А чем бы ты хотел заняться? — не отставала она.

Этот вопрос застал его врасплох, потому как думал он сейчас не совсем о хобби, то есть совсем не об этом. Хотя и о том, что ему нравилось… То есть кто… Ему было неловко в этом признаваться, к тому же он боялся, что она, узнав подобное, обидится и уйдет от него.

— Ну все же? — настаивала АЕ-3803. — Вот что бы ты хотел?

U-1146 был рад, что сейчас темно и не видно как он покраснел. Врать он не любил да и не особенно умел. Надо было что-то отвечать… Но как он мог сказать ей, о том, что хочет… ее?

U-1146 уже собирался выдать какую-нибудь нейтральную отговорку, вроде того, что сейчас ему хочется спать (это была чистая правда), но тут ему в голову пришел компромиссный и очень смелый вариант. Он решился и, резко выдохнув, признался:

— Я хочу поцеловать тебя.

— Ах, это… Ясненько, — покивала в ответ АЕ-3803. Она сейчас вспомнила о том, как в детстве няня-макрофаг целовала эритробластов перед сном в лобик, и не видела в этом ничего дурного. — Это так мило с твоей стороны, — сказала она.

— Ты не против? — не поверил своим ушам U-1146.

— Ню-ню.

Весь сон как рукой сняло. Нейтрофил, чувствуя, как горит огнем от макушки до пят и обратно, взволнованно приблизился, осторожно тронул пальцами ее затылок и, судорожно сглотнув, подался вперед, находя в темноте ее губы.

— Мм?! — не ожидавшая такого поцелуя перед сном, АЕ-3803 растерялась и запоздало хотела отбиться, в том смысле, что и не хотела вовсе этого делать, просто она от неожиданности не успела вдохнуть воздух.

U-1146 с огромным сожалением оторвался от ее губ, едва подавляя желание укусить их напоследок: такими сладкими они ему показались. Он бы целовал ее вечно, но беспокоился, что слишком сильный натиск будет ей не по душе или вовсе испугает. Все же Красненькая была такой ранимой и впечатлительной, хотя подчас и оказывалась сильнее, чем могло показаться вначале.

— Все в порядке? — уточнил он, переведя дух. По телу растекалось какое-то особенное, возбуждающее тепло. Хотелось продолжить этот приятный опыт.

— Нормуль, — заверила АЕ-3803 и издала нервный смешок: — Только лобик вот тут, — сказала она, первое, что пришло в голову, и, взяв его за руку, потыкала пальцем себе в лоб.

U-1146 отличался быстротой реакции, на то он и был клеткой иммунной системы. Медлительные долго не живут. Он тут же сообразил, что делать и, наплевав на то, что после ситуация может стать еще более неловкой чем есть, поцеловал ее еще и в лобик.

— Ва-а-а… — издала АЕ-3803, тая от счастья, чувствуя, как ее любят. А пока она не опомнилась, лейкоцит нанес контрольный удар:

— Поцелуешь меня тоже? — попросил он.

В общем, отказаться у нее не было никакой возможности. АЕ-3803, приподняв лохматую челку, честно чмокнула его в лобик, а потом осмелевший U-1146 притянул ее руку к своим губам, заставляя дотронуться, и заявил: «А теперь сюда». АЕ-3803 было стыдно, но удержаться не было сил, к тому же она в этот момент вдруг осознала, что это, пожалуй, лучший способ выразить ему свою благодарность, ведь никакими словами ее не передашь. Да и темнота придавала ей смелости.

И она выполнила его просьбу. Однако на этом дело не кончилось, и АЕ-3803, которой очень понравилось целоваться, стала подставлять ему то щечку, то висок, то кончик носа. И после делала для него то же самое. Впереди их ждало много интересных открытий.

* * *

Утром АЕ была вся такая счастливая и задумчивая. Готовя ненаглядному U-1146 завтрак, она посолила чай с вареньем и посластила яичницу. Затем машинально достала из шкафчика булочки с изюмом и едва не помазала их горчицей. АЕ помнила, как они с лейкоцитом-куном целовались, но совершенно упустила момент, когда умудрилась уснуть. И ей казалось, что когда она уже засыпала, он продолжал ее целовать, просовывая свой горячий язык. А еще ей показалось, что прошлой ночью он поглаживал ее по спине и даже чуток ниже… В любом случае, спрашивать у него про такое с утра было неудобно. Да и, может, ей это приснилось?

— О чем мечтаешь, девица-краса? — шутя поинтересовался U-4989, выхватывая у нее солонку прежде, чем пострадал заодно и его кофе.

— А… я… ну… это… — АЕ даже округлила глаза и начала размахивать руками, чтобы точнее выразить мысль, но это явно не помогало.

— Уверена? — уточнил U-4989.

— Конечно!

— Отлично. Спасибо, что разрешила съесть твои булочки, — обрадовался нейтрофил и, пока до АЕ не дошел смысл сказанного, ловко утащил те со стола.

АЕ так и не успела оценить потерю; на кухню зашел U-1146, заставляя ее тут же залиться краской и обо всем позабыть, а также его приятели. U-2048 деликатно спровадил ее от плиты и принялся готовить сам, U-2626 оперативно подкидывал ему из холодильника продукты. Некоторые из них так и не достигли пункта назначения, ловко перехваченные вечноголодным U-4989.

Наконец, все было готово, и можно было приступать к завтраку.

— Я вот все думал насчет хобби, — сказал U-1146 Красненькой, садясь за стол, — можно попробовать заняться чем-нибудь вместе вечером.

— Чем это заняться? — тут же отреагировали приятели.

— Поисками хобби, — пояснила АЕ без задней мысли, искренне не понимая, почему те так веселятся.

— Думаю, каждому не помешает найти занятие по душе, — серьезно заметил им U-1146, а сам никак не мог взять в толк, почему же яичница сладкая. — Я вот пока не знаю, чем таким можно увлечься, — добавил он, подозрительно вертя кусок омлета на вилке.

— И я не знаю, какое у меня хобби, — подхватила АЕ.

— А я, кажется, знаю, какое, — хитро улыбнулся U-4989, пытаясь умыкнуть сосиску с тарелки соседа.

— Да у вас, похоже, есть общее хобби, — дружно хохотнули U-2048 и U-2626.

— Да? — удивленно переглянулись U-1146 и Красненькая.

— Ага, увлечение друг другом! — крикнули приятели хором и, гогоча, поспешили выскочить из-за стола, пока им не наваляли.

Прелестная эозинофил сражалась с огромным страшным червем. Базофил украдкой наблюдал это душераздирающее действо. Он был в восхищении: такая хрупкая, такая нежная и прекрасная, она была так сильна духом! Как она сразила этого огромного уродливого червя! О, он аж воспламенился! Там, под водонепроницаемым плащом, у него сперло от восторга, сперва в груди, а потом и на несколько микрометров ниже.

— О, юная дева, что зажгла огонь в моем сердце и чреслах, смею ли я надеяться на твою благосклонность? — спрашивал он в пустоту. — О ты, чья кожа нежнее шелка, губы розовее лепестков роз, глаза, как ясные звезды… а стан своей стройностью описанию вообще не поддается… — бормотал он, заставляя случайных прохожих шарахаться от него, как от безумного.

* * *

И вот он уже думал о ней день, другой, третий… Размышления его становились все мудренее и диковиннее, они причудливо сплетались и расплетались, выстраивались в различные фигуры, целые архитектурные ансамбли и города. Настроение менялось от спокойного до совершенно дождливого, такого, что под ногами постоянно хлюпала сырость, и куда бы базофил ни отправился, за ним тянулась дорожка из мокрых следов.

С того дня, как он впервые увидел ее, прошло много времени, но прекрасная эозинофил никак не шла у него из головы и сердца. Его чувства с каждым днем ничуть не ослабевали, наоборот, ему казалось, что они расцветают с такой силой, что становятся очевидны сквозь маску и плащ… И даже зонтик не мог их прикрыть.

Однако никому не было до него дела. Только тучная клетка и В-лимфоцит каким-то чудом заметили, что базофил ведет себя странно. Хотя он всегда так себя вел, но даже для него степень странности была из ряда вон выходящей.

— Никогда его не понимала, — пожимала плечами тучная клетка, — хоть мы почти как родственники.

— Да он вообще мрачный тип, — заметил В-лимфоцит. — Век бы с ним не встречался.

— И все-таки с ним что-то не так.

* * *

Базофил страдал и философствовал. И чем больше страдал, тем больше философствовал. И чем больше он философствовал, тем больше выносил мозг окружающим. И так, пока те не стали совсем обходить его стороной.

И вот однажды он нашел очаг воспаления и призвал туда подмогу, как и предписывали инструкции. И пришли к нему на помощь два нейтрофила и один эозинофил. Это была она! От радости у базофила так дыханье сперло, что он так и застыл как окаменевший, а потом разразился комплиментами от переполнявших его чувств. Были они столь изысканны и заковыристы, что никто толком так и не смог понять, чего базофил вещает. Нейтрофилы, бросив попытки въехать в его загадочную речь, махнули рукой и начали прочесывать периметр. Эозинофил извинилась и неловко произнесла:

— Я… это… посмотрю, нет ли каких паразитов.

И она поспешила прочь, почему-то речи уставившегося на нее базофила очень смущали. Тот задумчиво глядел ей вслед, над его головой прямо так и дождило.

Нейтрофилы, не найдя ничего для себя интересного, кроме какой-то завалящей бактерии, начали рассуждать, чего этот тип их вообще дергал. Ну и по самому ему основательно прошлись. В итоге они оба пришли к какому-то довольно странному выводу.

— А он не лишен некоторой притягательности, — задумчиво протянул один.

— Согласен. Но я все равно предпочитаю девушек, — сказал другой.

— Это точно! — согласился первый, а сам продолжал думать, какой же этот базофил загадочный и какой у него соблазнительно звучащий голос…

* * *

Прошло несколько дней. Прелестная эозинофил скучала в тканях. Она чувствовала себя очень уставшей. Но стоило ей вновь выйти в кровоток, как она наткнулась на него.

Базофил онемел от восторга. Подобно богине утренней зари появилась она ранним утром, поднявшись со своего ложа, словно выходя из океана, а не из тканей, и озаряя светом вселенную. И если уж не всю вселенную то, как минимум, его персональную точно.

Он долго и пристально на нее смотрел, заставляя бедную девушку краснеть и нервничать. Пытаясь как-то завести разговор, она выдала:

— Привет. А что, опять у нас аллергия где-то или еще что?

— Хвала небесам, все тихо, — ответил он и замолк.

— Н-небесам? Ой, н-наверное, — пролепетала она, теряясь.

В следующий момент она растерялась окончательно, когда влюбленный в нее базофил картинно упал на одно колено, взял ее за руки и невыносимо-патетично начал толкать речь:

— Мне не страшен ни снег, ни зной, ни катастрофа любая вселенская, когда рядом ты, о, звезда моих очей. Активируй же меня здесь и сейчас, ибо с ума схожу я!

— З-зач-чем актив-виров-вать? — заикалась от волнения эозинофил. — В этом же нет н-необх-ход-димости…

— Потому что сгораю я от страсти пламенной! — безапелляционно заявил ей тот.

— Ува-а-а-а-а!.. — эозинофил была в полном ужасе от таких внезапных и откровенных признаний. И их шокирующий эффект перевешивал возможный приятный. Если базофил сгорал от страсти, то она готова была сгореть со стыда. Тем более, что на них уже стали оглядываться другие клетки.

И снова она от него убежала, схватившись за голову. И снова он остался совсем один.

* * *

От нее у него внутри лопались все гранулы. Она заставляла его, кхм, активироваться. Базофил, обычно такой спокойный и невозмутимый, был так влюблен, восхищен и возбужден, что совсем потерял голову. И очень скоро это вышло ему боком.

Однажды он брел мимо одного подозрительного места в тонком кишечнике. Местные работники жаловались ему на странные неполадки на этом участке, причину которых они так и не смогли выяснить. Небольшое воспаление, больше похоже на раздражение от трения частиц плохо переваренной твердой пищи о слизистую оболочку, не казалось чем-то особенно подозрительным. Но стоило завернуть за изгиб и углубиться в складку, как обнаружился неприятный сюрприз. Возможно, это были потомки того самого червя, убитого прекрасной эозинофил, возможно, эти малыши вылупились из яиц, подхваченных с очередной порцией сырой рыбы, к которой почему-то был так неравнодушен хозяин тела. Может, еще что, кто знает. Но перед базофилом нарисовался целый выводок молодых паразитов.

Оторвавшись от своих радужных мечтаний о прелестях возлюбленной, он сообщил куда следует о своей находке и начал выпускать необходимые вещества, но зазевался. Внезапно что-то чиркнуло по нему с двух сторон, и он почувствовал обжигающую боль. Плечо, часть груди и спина оказались распороты и обожжены каким-то ядом. В следующий миг отрава распространилась вокруг, и базофил, интуитивно прикрывшись зонтиком, перешел в отступление. Жжение в ранах было просто невыносимым, а чувство опасности столь острым, что закралось подозрение о возможной скорой кончине. Нет, он не мог погибнуть вот так, не добившись взаимности от прелестной эозинофил! Ах, как бы ему хотелось, чтобы она была здесь! Нет, он не хотел подвергать ее опасности, но и умереть, не увидев ее еще хоть раз, было бы невыносимо мучительно. Настолько, что он бы не нашел потом покоя в загробном царстве и являлся бы ей призраком.

Пока буйное воображение базофила представляло его клеткой-призраком, пугающим до икоты и своих, и чужих, подоспело подкрепление. Эозинофил была в первых рядах и была не одна: она созвала всех своих подруг, так как еще с прошлого раза заподозрила неладное. Однако обнаружить финны ей тогда не удалось, но она знала, что господин базофил был прав и звал их с нейтрофилами не просто так. Последние, кстати, уже лезли изо всех щелей. Прибыв на место, радостно сообщили, что вскоре подойдут В-клетки со своей артиллерией и макрофаги. Моноциты уже прибывали вперед их и создавали оцепление вокруг гнезда паразитов. Эозинофилы удивились, к чему такая срочность, они бы с этой мелочью и сами прекрасно справились, но тут случился новый выброс отравы, и клетки увидели виновника торжества: весьма враждебно настроенную палочку. Она отчаянно сопротивлялась и хлестала защитников организма ядовитыми жгутиками и плевалась ядом. Нейтрофилы пытались ее укокошить, но лишь напрасно ломали ножи об защитную капсулу.

После долгой и опасной возни палочки были отловлены и взяты под стражу. Эозинофилы подсобили пробить их защиту своими рогатинами. Нейтрофил U-4989, бывший среди прочих, тут же решил попробовать на вкус это нечто. В последний момент добыча была отнята у него госпожой макрофагом.

— Не советую, — сказала она. — Сальмонелла даже для нас слишком ядовита, а микрофаг вроде вас и вовсе может концы отдать после такого обеда. Ох, — вздохнула она, с огорчением глядя на убитую палочку, — чую, будет расстройство желудка.

Эозинофилы в это время разбирались с паразитами. Те были настолько слабенькие и вялые, что не оказывали практически никакого сопротивления. Видимо, им тоже от токсинов досталось. Скинув тела червей макрофагам, эозинофилы при поддержке других клеток тщательно прочесали все места, где могли еще оказаться неприятные сюрпризы. Подруги уверили эозинофил-чан, что справятся сами и отпустили ее ухаживать за раненым базофилом. Тот метался как в бреду и нес всякую чушь про прекрасные глаза и что-то еще в том же духе. Обрабатывающая его раны макрофаг заверила, что яд уже нейтрализовали, и вроде как все с ним должно быть в порядке, хотя она не уверена. Эозинофил вздохнула, сказав, что это у него и без всякого яда бывает, и приняла у нее перевязочные материалы. Макрофаг только лукаво на нее покосилась, но ничего не сказала.

Придя в себя и узрев звезду своих очей, базофил едва ли не сразу выздоровел. Все попытки эозинофил-чан объяснить ему, что его спасение — вовсе не ее личная заслуга, ни к чему не привели. Базофил был абсолютно уверен, что спасла его любовь. Ну, может, и так. От переизбытка чувств его вновь прорвало на признания.

— Ты самая прекрасная и желанная из всех клеток! — восклицал он.

— Ну что вы… — смущалась она, от неловкости момента затягивая бинт слишком туго.

— Я одарю тебя самыми изысканными ласками! — сулил он, прижимая ее руку к своему сердцу (что явно мешало процессу перевязки).

— Ой, ну я не знаю… — эозинофил отворачивалась. — Сперва надо получше узнать друг друга, — пролепетала она, не зная, что сказать.

— Я готов узнать тебя ближе!

— О-ой…

— Ну же, взгляни на меня, — умолял он, притягивая ее к себе.

Эозинофил набралась храбрости и, едва поборов смущение, посмотрела. Она глядела в его глаза, задумчивые и влюбленные. Все остальное скрывали капюшон и маска. Но эти глаза говорили больше, чем что-либо. В этих зеркалах души она видела такое, чего не видела ни у кого. И что-то в ее душе шевелилось и загоралось в ответ. Но для скромной и стеснительной эозинофил это все было чересчур…

— Я слишком спешу, — базофил не спрашивал, он утверждал. — Но, стоя на самом краю пропасти, так трудно не упасть в нее!

Эозинофил вдруг стало его по-особенному жалко. Она улыбнулась, желая унять его тревогу, и сказала:

— Не волнуйся, я не дам тебе никуда упасть.

* * *

С тех пор минул не один день, полный забот. К счастью, вредоносных антигенов больше не обнаружили. Палочки, очевидно занесенные вместе с паразитами, были еще не созревшие, и их удалось уничтожить, прежде чем началось заражение. Когда убедились, что ни тех, ни других больше не предвидится, эозинофил-чан и ее подруги немного расслабились. Она же не переставала думать про несчастного базофила и даже собиралась его навестить, но случайно встретила его раньше. Тот пригласил ее в свою отшельничью хибару и там всю ночь читал ей стихи, чем окончательно ее покорил.

Позже они стали по-настоящему близки, и, как ни расспрашивала ее АЕ-3803, эозинофил наотрез отказалась об этом рассказывать, пискнув, что это личное. Все же она была очень стеснительна. Приятели-нейтрофилы только и поняли, что та вроде как теперь встречается с базофилом, и они, особенно он, очень счастливы. Ну а тучная клетка и В-лимфоцит от таких новостей только разводили руками, косились друг на друга и, вздыхая, произносили: «Любовь зла…»

АЕ-3803 все чаще задумывалась об отношениях. Великая вещь — любовь. На что только не сподвигает она, заставляя порой некоторых доходить до чистого сумасшествия. Особенно бедного U-4989, бегавшего за ее кохаем. Чего он только не делал, чтобы заслужить ее признание: и серенады ей пел, и цветами осыпал, и устраивал романтический ужин, и красовался, летая на лианах над водопадами… Да много чего!

А тучная клетка и В-лимфоцит? Те так неравнодушны друг к другу, что все время ссорятся и дерутся. А уж про NK и капитана Т-киллеров и говорить нечего: страсти вокруг них так накаляются, что где бы эти двое вместе ни оказались, за ними повсюду тянется след разрушений.

А теперь еще и эозинофил-чан с базофилом встречается. И даже обмолвилась, что они узнали друг друга близко. Очень близко. АЕ не совсем поняла, что та имела в виду, но эозинофил вся покраснела и наотрез отказалась пояснять подробности. Точно она поняла только одно: те теперь очень счастливы.

От таких размышлений мисс эритроцит неизменно переходила к думам о себе самой. Смогла бы она в кого-нибудь так безумно влюбиться? Конечно, у нее был лейкоцит-кун. Между ними была искренняя симпатия, взаимопомощь и… он ей нравился, ну как парень. Но даже тот факт, что они вместе жили и иногда позволяли друг с другом всякие нежности вроде поцелуев перед сном, не делал ее увереннее в том, любовь ли это или что-то еще. Сам U-1146 ей по этому поводу ничего конкретного не говорил. Он вообще был довольно скрытен по натуре и предпочитал доказывать свои чувства делами. Лишь по его взгляду она догадывалась, что он ее действительно любит. А еще по его поцелуям и по тому, как он ее все время защищает.

* * *

АЕ нравилось, когда лейкоцит-кун целовал ее перед сном, однако она каждый раз невольно чувствовала какое-то исходящее от него напряжение. Вот и сейчас он так тяжело вздохнул, что АЕ поняла, что с ним что-то неладное. Она пыталась узнать, что случилось, но тот никак не кололся, а после и вовсе сказал, что боится ее обидеть. Она решительно не понимала, чем.

После долгих расспросов он не выдержал, прижал ее к себе и шепнул так тихо, словно бы опасался, что кто-то их может услышать:

— Я хочу с тобой соединиться.

— А-а… вот оно что, — пробормотала АЕ, все же не совсем понимая, так сказать, суть проблемы.

— Я люблю тебя, — продолжал он, гладя ее пальцами по щеке, — и боюсь, что ты обидишься, если узнаешь, что я хочу большего.

— Ой, ну что ты… — АЕ растаяла от такого признания. — Ничего же плохого нет. Все так делают. Наверное, — она, вообще-то, не была уверена.

— Так ты не против? — взволнованно спросил он.

— Нет, что ты, — сказала она и глупенько захихикала, когда он ткнулся, чтобы поцеловать ее за ушком. Его пальцы в это время спустились со щеки и начали интересное путешествие по ее шее и ниже. Он нежно поглаживал ее, а АЕ чувствовала, как ей хочется продолжения этих ласк, и не только их, но и чего-то большего. И тут до нее вдруг начало доходить, что он имел в виду. Догадка тут же подкрепилась тем, что его ловкие пальцы скользнули под нижнее белье и продолжили там интересное изучение всех ее бугорков и ямок, до неприличия возбуждая. Она не знала, надо ли его останавливать и хочет ли она это делать. По сути, она и сама толком не знала, чего хочет, но подумала о том, что лейкоцит-кун много раз спасал ей жизнь, рискуя своей, и еще приютил, и он очень ее любит, и она его тоже… Раз он так хочет, то ей не стоит быть такой эгоисткой и отталкивать его. К тому же ей и самой было любопытно попробовать и тоже… хотелось… быть с ним.

Пока она рефлексировала, получивший добро U-1146 пустился во все нежности и стаскивал с нее немногочисленную одежду. Пережив неловкость, опомнившаяся АЕ решила ни о чем не волноваться и довериться ему. После вновь увлеченно с ним целовалась, но не так как обычно, а со всей накопившейся страстью. В эту ночь их ждали еще более интересные открытия, чем прежде.

* * *

С той самой ночи их отношения перешли на новый уровень. АЕ уже ни в чем не сомневалась и не задавалась вопросами про любовь и прочие эфемерные вещи. Она точно знала, что лейкоцит-кун любит ее, и она его тоже. Теперь-то она понимала, что имела в виду эозинофил-чан.

С тех пор, как их отношения стали более интимными, а чувства крепкими, расставаться хоть на миг становилось все тяжелее. Особенно это ощущал U-1146. Жизнь была коротка и непредсказуема. Хотелось каждую минуту провести с любимой. И он выкраивал любой момент и улучал любой удачный случай, чтобы побыть с ней подольше. Порой им приходилось рисковать, милуясь в рабочее время в местах, где их могли увидеть, но что поделаешь. Однако любовь делала их сильнее, помогая дожить до нового дня и новой встречи.

* * *

В этот раз он удачно подловил ее на пути в альвеолы, и они с Красненькой нетерпеливо обжимались, спрятавшись за коробками, сваленными у входа в коридор. Дальше по коридору располагались подсобки, подобные той, в которой АЕ когда-то наткнулась на пневмококка. U-1146 затащил ее в одну из них. Усадив ее на ящики, он целовал ее так горячо и нежно, что и без слов было понятно, как сильно он соскучился.

Они перевели дух и услышали, как из соседнего отсека доносятся стоны определенного свойства. Мучимые любопытством, а заодно проявляя не лишнюю осторожность, они прервали свое приятное занятие, чтобы выглянуть наружу.

Вскоре соседняя дверь раскрылась, и оттуда выползли помятая, но довольная госпожа менеджер и лидер донорских эритроцитов DB-5963. Она на ходу одернула шорты, поправила пиджак и, заметив АЕ, подошла к ней. Тоном, не терпящим возражения, госпожа менеджер заявила:

— Мы друг друга не видели. Поняла?

— Угу.

Менеджер с DB-5963 подхватили тележки, оставленные у входа, и поспешили по своим делам, а АЕ и U-1146 нырнули обратно и вернулись к своему приятному занятию.

Закончив импровизированное свидание, они вышли потные и взлохмаченные и даже не удивились, видя, как эозинофил со своим ухажером направляются туда, где они только что были, очевидно за тем же самым. Что ж, почему бы не отложить ненадолго работу ради любви?

Ведь она делает вас сильнее.

Этим утром звезды, пресвятые капилляры и великие силы гомеостаза благоволили NT-4201. Идя с тележкой, нагруженной коробками, она столкнулась с бравым капитаном Т-киллеров. Она сперва удивилась, потом уставилась на него влюбленными глазами, а потом опомнилась и поспешила прочь. То ли тот был в особо хорошем настроении поговорить, то ли еще что… В общем, он в два прыжка догнал несчастную девицу и, ухватив за плечо, рявкнул:

— Неужели я такой страшный, что ты от меня шарахаешься?

У NT-4201 душа ушла в пятки. Она побледнела и едва нашла в себе силы поднять на него глаза.

— Н-нет, ч-ч-то вы, — пролепетала она, глядя таким обезоруживающим взглядом, что тот тут же убрал свою зверскую гримасу и, кажется, даже засмущался.

— Эй, я не хотел тебя напугать, — пояснил он на всякий случай. NT-4201 кивнула, показывая, что все поняла. — Ну а в чем тогда дело? — спросил он уже более миролюбиво.

— В общем… понимаете… — мялась NT-4201, не знавшая, что и как сказать. Врать она к тому же совсем не умела, поэтому сказала все как есть. Скрыв только свое, кхм, безмерное восхищение физическими данными капитана. Тот плюхнулся перед ней на скамейку, чтобы не так сильно смущать, пялясь на нее сверху вниз, и не без некоторого удовольствия слушал ее сбивчивые объяснения. Он был рад узнать, что произвел на девушку хорошее впечатление, но когда та выложила про угрозу NK убить ее, едва не навернулся с лавочки и заорал:

— Чего?! Эта ведьма тебе угрожала?! Да я ей задницу надеру! — с этими словами он вскочил и умчался прочь, размахивая кулаками. Видимо, спешил устроить обещанное надирание задницы.

NT-4201 обессилено опустилась на лавку, чувствуя, что если теперь он не убьет NK, то та сделает это с ней уже в ближайшее время.

* * *

Вышеупомянутая NK как раз искала капитана Т-киллеров. Она завалилась к тимоцитам в казармы и задорно звала кэпа, крича: «Выходи, подлый трус!» В это время со строевой подошел новый взвод: это из академии недавно прибыло пополнение наивных. NK, глядя на юношей, облизнулась и, ущипнув ближайших молодых людей за зад, с энтузиазмом воскликнула:

— Девственники!

Те в ответ пошли красными пятнами, а бойцы постарше пошло заржали.

— Не сметь развращать личный состав! — заорал сзади капитан и, свирепо сверкая глазищами, попер на нее.

— Ой, уж и пошутить нельзя, — фыркнула наглая NK.

— Я тебе пошучу! Так, что мокрого места не останется, — торжественно пообещал кэп и попытался отвесить ей затрещину, но получил сам.

— Ой, извини, нога соскочила, — засмеялась NK, а после словила подзатыльник.

— Ой, извини, рука соскочила, — передразнил ее капитан.

— Ах так?

— Так!

— Получай!

— Получай!

Завязалась традиционная драка. Новички боязливо отползли в сторонку и смотрели с большим интересом, старшие нагло делали ставки.

— Куда это твоя нога соскочила? — прокряхтел капитан, хватаясь за подбитое мужское достоинство и корчась от боли.

— А твоя рука? — с вызовом переспросила NK, которой он вцепился в грудь.

— Черт! — выругался капитан, осознавая неловкость всей ситуации.

— А такого паиньку из себя строил! — подколола NK и показала один запрещенный прием, приподняв майку, под которой и не думала носить бюстгальтер.

Богатство ее было не самое пышное, но для победы хватило. Причем не только над капитаном. Половина новичков попадали в обморок, стукаясь лбами и пуская носом кровь. Воистину, оружие массового поражения и индивидуального пользования!

* * *

Разумеется, подобными выходками NK не ограничилась. Раззадорив капитана, она потащила его на свидание, то есть на задание, простенькое такое — найти и обезвредить парочку раковых клеток, которых, по слухам, видели в районе неподалеку. А чтобы было интереснее, заключила с ним пари: выполнивший задание первым загадывает желание, проигравший пари — исполняет его. Причем эта чертовка ничуть не сомневалась, что желания у них совпадут, и будет здорово независимо от результата.

В результате вышла ничья, и убийцы, быстренько сделав свое дело, нашли уютное местечко и принялись осуществлять желаемое. Их даже не волновало, что место было не совсем безлюдным, то есть безклеточным. Поблизости как раз случился патруль нейтрофилов: U-1146 и U-4989 запоздало получили сигнал о подозрительных объектах. Вместо последних они успешно наткнулись на сладкую парочку. Обалдевшие нейтрофилы взирали на то, как NK объезжает T-киллера.

— Не знал, что так можно, — икнул U-4989.

— Красненькая тоже так умеет, — проговорился U-1146. — Она у меня активная.

— Да ладно? — U-4989 перевел на него взгляд.

— Я это что, вслух сказал?! — спохватился U-1146.

— Везет же некоторым… — с завистью заключил U-4989. У него-то самого с кохаем эритроцит-чан дело еще до поцелуев не дошло. То есть дошло, ну почти… доползло по-пластунски, но стоило ему вытянуть губы трубочкой для поцелуя, не вовремя сработал проклятый рецептор. В итоге, грибок оказался почти безобидным, но кромсал его нейтрофил с особым пристрастием. Тем более что после перепачкавшегося в слизи бойца милашка эритроцит целовать наотрез отказалась.

— Что здесь происходит? — NT-4201 была легка на помине.

— Ну… это… — протянули дружно нейтрофилы. Она же уставилась на творящийся беспредел и с ужасом воскликнула:

— Святые капилляры, что они делают?!

— Ну… В общем, они выражают чувство любви друг к другу, — попытался объяснить U-1146. Он, конечно, не совсем был в этом уверен в адрес клеток-убийц, но, по крайней мере, у них с Красненькой было именно так.

— Любви?!

— Эритроцит-чан, а давай сделаем то же самое? — нашелся U-4989, обнимая ее сзади.

— Извращенец! — завизжала та и треснула ему со всей дури.

* * *

U-4989 любовно потирал фингал под глазом.

— Не знал, что эритроциты такие сильные, — сказал он.

— А то! — поддакнула АЕ-3803 из своего угла. — Знаешь, какие тяжести нам приходится таскать? Ого-го! — Она подошла к нейтрофилу, скинула куртку и показала свою худенькую руку: — Во как уже накачалась!

— И с такой-то силищей вы убегаете от бактерий? — шутя спросил он, щупая едва проглядывающий бицепс.

— Как не убегать? Они же такие страшные! — АЕ-3803 мелко задрожала, скорчив ужасную гримасу. Перед глазами всплыли те жуткие твари, которых ей доводилось видеть.

— Значит, будь эритроциты чуть похрабрее, мы были бы непобедимы, — рассмеялся он.

— А то! — повторила она.

* * *

NT-4201 была расстроена увиденным. Похоже, что у капитана с этой ужасной женщиной все серьезно. А вот у нее нет ни единого шанса. А то, что они делали… Это просто ужасно! Хотя это было так… так… возбуждающе? NT-4201 зажмурилась, пытаясь представить себя на ее месте, получалось, но что-то не очень. Может, если бы у нее было больше опыта в подобном деле, он бы мог ей заинтересоваться? NT-4201 не знала. Однако ей было известно, что у семпая с ее парнем отношения уже продвинулись примерно столь же далеко, и NT-4201 решила при удобном случае расспросить АЕ о том, как это бывает. Правда, будет неудобно, но что поделаешь. В любом случае, NT-4201 уже давно для себя решила, что не будет просто так дожидаться старости, а устроит свою личную жизнь, пока молода и полна сил. И это решение казалось ей более чем верным.

После любовных утех АЕ чувствовала себя бодрее и работала с еще большим энтузиазмом, а лейкоцит вел себя так, будто был непобедим. Они оба словно преобразились, ибо любовь творит чудеса.

U-4989 с каждым днем все больше завидовал счастливым голубкам и жаловался АЕ на то, что ее кохай его по-прежнему игнорирует. Та в ответ увещевала его не сдаваться и продолжать упорно добиваться ее любви. И он не сдавался и добивался. Упорно. Но это все равно не помогало.

Чего он только не делал! И песни ей под окном горланил, и цветы (откуда только их брал?) дарил, и сладостями закармливал и от злых микробов спасал. В общем, не давал девице прохода с ящиком кислорода! Пару раз у них даже почти доходило до поцелуев, но мешали какие-то обстоятельства. Пока что самым большим достижением U-4989 считал возможность полежать у нее головой на коленях. Правда, и это счастье было не долгим: сперва он уснул, а потом объявились бактерии, и пришлось за ними гоняться.

Прекрасная мисс эритроцит по-прежнему была к нему холодна и старалась не обращать внимания на его выходки. Последние становились все экстравагантнее и вместе с тем утомительнее. Ну кому захочется с утра увидеть, как из щели между оконной рамой и стеной вылезает рука с букетом?

По началу она пугалась и психовала, но потом привыкла, а теперь ее терпение понемногу заканчивалось. А еще мужчина ее мечты — обалденный капитан взвода Т-киллеров был так далек и недоступен, ревностно оберегаемый свирепой убийцей NK, что это окончательно удручало, заставляя идти на отчаянные меры.

АЕ снова пыталась с ней поговорить о несчастном соседе, но та вдруг сменила тему и начала расспрашивать про ее отношения с лейкоцитом-куном. Когда смущенная АЕ-3803 попыталась откреститься тем, что это, мол, личное, та стала спрашивать прямо, чем таким они с ним занимаются и в коей мере ей это приятно. АЕ было ужасно стыдно про такое рассказывать, но та сказала, что это очень для нее важно, и Красненькая, насколько позволял стыд, поведала ей о том, как это здорово, когда тебя любят, ну и про остальное тоже. Она даже представить не могла, чем это все обернется.

NT-4201 долго думала. Она всегда все долго и тщательно взвешивала, и ей было все равно, что любовь вообще едва ли может поддаваться хоть какой-то логике. В итоге она пришла к довольно смелому и несколько странному выводу. Кажется, она знала, что сделать, чтобы назойливый поклонник от нее отвязался.

NT-4201 только с виду была тихой и скромной. Но она умела быть решительной. Настолько, что это даже пугало, причем не только окружающих, но и ее саму. Как говорится, не можешь иметь то, что хочешь, научись ценить то, что имеешь. И она решила дать парню шанс, то есть дать то, чего он добивается. Пускай получит сполна и отвяжется!

U-4989 ждал большой сюрприз. Когда он вновь возник на пути, встречая с работы прекрасную эритроцит (хотя никто его об этом не просил), та прямо заявила, что согласна пойти к нему, если он так желает.

— Два раза не предлагаю, — гордо сказала она.

Не веря своему счастью, тот повел ее к себе, всю дорогу идя с ней под ручку и тая от счастья. Казалось, удивить его сильнее сегодня будет нечем. Как же он ошибался! Когда NT-4201 осталась с ним наедине в скромно обставленной, но чистой и опрятной комнате, она решительно начала раздеваться, повторив, что два раза не предлагает.

На самом деле она только казалась решительной, внутри у нее все дрожало от страха. Обалдевший нейтрофил опустился перед ней на колени, обвил ее руками, прижался к ее животу щекой, счастливо вздыхал и говорил о том, как он рад, что она наконец-то согласилась принять его любовь. После и вовсе упал ниц и неожиданно начал целовать ее ноги, поднимаясь все выше к точке их схода. Через пару минут NT-4201 суждено было узнать, что тот ловко владеет языком не только для болтовни. Страх быстро уступал место приятным ощущениям, напряжение уходило, и NT-4201 думала о том, что семпай была права, и если все остальное также приятно или даже лучше, то, возможно, зря она так долго ломалась.

Окрыленный счастьем U-4989 обцеловал каждый ее миллиметр и даже лизал в некоторых местах, пока у разомлевшей эритроцит не подкосились от слабости ноги. Тогда он подхватил ее легко, как пушинку, и отнес на свое узкое ложе, где продолжил осуществлять самые заветные мечты. Его стараниями NT-4201 вскоре разогрелась и начала проявлять ответную инициативу, обещая, поистине, незабываемую ночь, должную стать достойным тестом на прочность его старенькой койке.

* * *

Утром гордая клетка поспешила тихонько удалиться, оставив любовника одного. Аккурат после этого U-1146 заглянул к приятелю, чтобы узнать, пойдет тот на плановый обход легких вместе со всеми или догонит позже. Тот валялся на полу среди разбросанных постельных принадлежностей, широко раскинув руки в стороны, и по-идиотски улыбался.

— С тобой все нормально? — спросил U-1146.

— Это была лучшая ночь в моей жизни! — невпопад ответил приятель, разразился счастливейшим «а-а-ах!» и захрапел. Видимо, ночь и правда была слишком бурная.

* * *

P. S.

Прошло совсем немного времени. У U-4989 с NT-4201 все было хорошо. У АЕ-3803 с U-1146 так вообще прекрасно. Кэп и NK в кои-то веки были замечены не за каким-нибудь непотребством или дракой, а за романтическим ужином, во время которого держались за руки. (Что было успешно заснято дендроцитом на долгую память.) В-лимфоцит и тучная клетка, наконец, помирились. Правда, когда та была не в духе, он старался избегать общения с ней и отсиживался у клетки памяти. Базофил и эозинофил продолжали тайком встречаться, упорно не желая афишировать свои отношения. У госпожи менеджера и остальных знакомых АЕ тоже все было очень и очень неплохо. Что касается менеджера AА-5100, так та была, так сказать, в поиске. Она уже успешно успела сменить несколько любовников и изменила DB-5963 с U-2048 и U-2626, причем сразу с обоими. Но это уже совсем другая история.

Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что все в этом мире предрешено? Судьба человека, возможно, записана где-то там, среди мириад звезд вселенной, на мистических небесах или где-то еще. А уж судьба каждой клетки не только предопределена, но и более чем известна. Казалось бы. И все же, несмотря на всю эту предопределенность, на строгое подчинение своему порядку и прочие условности, в жизни организма постоянно случаются всякого рода необъяснимые явления, порой заставляющие задумываться если не все, то отдельные клетки точно.

АЕ лежала, прижавшись к любимому лейкоциту. Они оба последнее время слегка пресытились страстью и были в том настроении, чтобы просто полежать обнявшись или поговорить. Она вдруг начала вспоминать о том, как они познакомились, и о том, какие странные события сопутствовали этому.

— Я вот все думала, в организме более тридцати семи триллионов клеток. Почему мы так часто встречались? — спросила АЕ, припоминая, что еще давно задавала ему этот вопрос. — Ну до того, как ты пригласил меня к себе жить, — уточнила она.

— Должно быть, это судьба… — выкрутился U-1146. Ему до сих пор было стыдно признаться, что он за ней «присматривал». Ведь она очаровала его с первой встречи, такая милая…

АЕ, подхватив благодатную тему, тут же стала рассуждать о судьбе, но он ее не слушал. Под звуки ее милого голоса U-1146 сам ударился в воспоминания о том, как они впервые встретились. Он помнил, как уже при первой встрече с ней у него возникло странное чувство, будто они уже давно знакомы, и сам не мог сказать наверняка, чем она его так проняла, но каждый последующий раз, когда она налетала на него или нуждалась в помощи, что-то екало у него в груди, и там разливалось божественное тепло, на бледном лице загорался румянец, хотелось взять ее за руку, прижаться к ней… Просто она ему нравилась. Очень.

Он ласково стал называть ее «Красненькой». Он испытывал к ней нежность, какую только одна клетка способна испытывать к другой. В ней все без исключения, даже недостатки, казалось милым. К примеру, она была неловкой и все время плутала, однако не было ничего лучше той приятной неожиданности, когда в его грудь утыкалась знакомая красная головенка…

Его привлекало то, что они такие разные. И пускай у них, казалось бы, нет ничего общего, пускай, они выполняют совсем разные функции в организме, но это вовсе не мешает им понимать друг друга и любить. И разные же характеры лишь делают жизнь интересней. Он спокойный и задумчивый, она веселая и суетливая…

Неугомонная АЕ тем временем выскочила из постели и побежала на кухню за подкреплением. Она вернулась, «обвешанная» плошками и едва не навернулась со всем этим прямо на лежащего U-1146, так как природной ловкости на такое непростое дело ей явно не доставало. Он благодаря отточенной быстроте реакции тут же оторвался от размышлений и поймал ее вместе с едой, после чего они уселись прямо на постели и начали ночной перекус. Он с удовольствием позволял АЕ покормить себя с рук и слушал ее жизнерадостное щебетание. Та как раз вспомнила одну очень давнюю историю и решила поведать ее, раз уж речь пошла о делах прошлых.

Так она кормила его с ложечки и рассказывала ему про то, как однажды в детстве ее спас мальчик. U-1146 сперва умилялся началу рассказа, но когда подробности сей истории основательно всколыхнули его память, едва не подавился.

— А это была синегнойная палочка? — осторожно уточнил он, глядя, как АЕ пытается изобразить страшную бациллу.

— Ой… — она призадумалась, — кажется, да.

— А потом пришли воспитатели и спасли вас? — спросил он, а сам уже не сомневался, что так и есть.

— Ну да. А откуда ты знаешь? — удивилась она.

— У меня тоже был похожий случай, — признался он и подумал: «Это точно судьба».

— Интересно, сможем ли мы с ним когда-нибудь встретиться? — протянула АЕ. — Как думаешь? Это наверняка будет настоящее чудо.

— Почему бы и нет, — ответил U-1146 и обнял ее. — Чудеса случаются.

В организме более тридцати семи триллионов клеток, каковы были шансы им встретиться? И тем не менее это произошло. Что ж, однако бывают и не такие чудеса.

* * *

Вскоре после этого U-1146 сделал Красненькой предложение, и они обвенчались в Храме Сердца. После клетки закатили по этому поводу знатную вечеринку. Такую, что в организме аж давление подскочило! Они устроили пир горой и танцы до упаду. Огромный свадебный торт, который госпожа макрофаг и ее подруги готовили целый день, любители сладкого эритроциты слопали за пару минут. К счастью, было полно и других угощений, так что никто не остался обиженным. Эозинофил особенно понравились рулетики с кишечными палочками. Она сидела на коленях у базофила и кормила того с рук, оттягивая его маску. Остальные тоже не скучали. NK с капитаном Т-киллеров вцепились в свою вкусняшку с двух сторон и, встретившись на середине, нагло при всех целовались. Можно подумать, это им гости кричали: «Горько!» И как всегда, с опозданием пришли тучная клетка и В-лимфоцит, по традиции долго спорившие друг с другом. На этот раз о том, что подарить молодоженам. Хорошо хоть успели к финалу веселья.

Главное развлечение — ловля букета невесты — прошло несколько хаотично. АЕ, не страдавшая хорошей координацией, кинула букет не в ту сторону. Так что все надежды госпожи менеджер, не сомневавшейся в своем успехе, поймать его, так им и не увенчались. Вместо этого букет приземлился в руки скромно стоящей в сторонке NT-4201. После чего U-1146 подошел к приятелю, похлопал того по спине и сказал:

— Это судьба.

* * *

NT-4201 задумчиво вертела в руках букет невесты. U-4989 подкрался к ней сзади, обнял и спросил:

— Выйдешь за меня?

— Ладно, — вздохнула та, — я подумаю.

U-1146 вместе с другом стоял под окнами роддома и нервно теребил букет цветов. Вскоре за окном показалась Красненькая. Она прижалась к стеклу, расплываясь в улыбке, и показала ему крохотную дочурку, плотно завернутую в конвертик. Потом уложила ее обратно в кроватку, полюбовалась на счастливого полуобморочного от счастья папашу и помахала его другу, пытаясь на пальцах показать, что NT-4201 подойти не сможет, так как сейчас отдыхает. Та родила двойню и очень умаялась.

U-4989 никак не врубался, что она пытается показать, и забрался к ней, просунув голову в форточку.

— Передашь ей цветочки? — спросил он, просовывая букет.

— Вообще-то нельзя, но ладно, — кивнула АЕ-3803.

— Эй, подвинься, — U-1146 отпихнул друга. — Красненькая, я так соскучился! — сказал он жене.

— Ничего, нас скоро выпишут, — ответила она ему. — А вот кохай и двойняшки еще немного задержатся, — пояснила она для U-4989.

— Двойняшки?! — дошло, наконец, до того.

U-4989 от такого двойного счастья не удержался и свалился вниз. Болтаясь на крепеже экипировки вверх ногами, он думал о том, какой же он счастливчик. Прямо под ним протопал мрачный капитан Т-киллеров, нервно сжимавший букет цветов, от которого уже мало что осталось. Он в жизни еще так не нервничал! NK так помотала ему нервы во время беременности, что он думал, хуже уже не будет. И хотя они перед самыми родами вновь разругались, он теперь безумно волновался за нее и за их ребенка. И очень надеялся, что все-таки будет пацан. Вот папка его всему научит! Тут кэп невольно размечтался и едва не проскочил нужное окно…

Дальнейшее представление U-4989, к сожалению, не видел. Вскоре к нему, вися вверх тормашками, присоединился приятель, а сверху послышались возмущенные возгласы медперсонала по поводу того, что некоторые бессовестные папаши нарушают стерильность, залезая в окна.

Нейтрофилы спустились на землю и на радостях обнимали друг друга и капитана Т-киллеров, так и забывшего отвесить им дружеские оплеухи. Кто-то предложил отправиться в бар печени и отметить пополнение в семье или даже закатить вечеринку.

Привыкшая отбирать жизнь, а не давать ее, природная убийца NK задумчиво посмотрела на этих дурачков, приложила ребенка к груди и, трогательно придерживая его головку, сказала:

— Нет уж, не будь как твой папаша.

О том, что случилось дальше, история умалчивает.