Тонущий во тьме. (джен)

Подлинная история Чарльза Рида, написанная им самим.

Кошмарная пасть ощерилась на меня сквозь серое марево, и я вновь проснулся в холодном поту. Сердце бешено колотилось в груди, испарина покрыла лоб. Кубарем скатившись с качающейся корабельной койки, я ринулся к столу. На нем стоял мой дорожный чемодан, где, помимо прочего, хранились лекарства. Единственная надежда: глоток опия поможет мне забыться на остаток ночи. Дрожащими руками я распахнул крышку и начал рыться среди вещей. Взгляд мельком зацепился за зеркальце, торчащее из внутреннего кармашка. В нем отразились мои покрасневшие глаза и безумное бледное лицо с черной трехдневной щетиной на подбородке. Отвратительное зрелище! В раздражении я швырнул зеркало отражающей стороной вниз, на одежду, чтобы не видеть, в сколь жалком состоянии нахожусь. Выхватив бутылочку с нарисованным маком и надписью «Laudanum» на этикетке, я выпил прямо из горлышка. Жидкости хватило лишь на то, чтобы омочить губы, тут же онемевшие от горечи. Внезапно черно-белая фотография, приколотая к крышке чемодана, странно дернулась. В ужасе я смотрел на то, как лица моих друзей, с которыми я служил на одном судне, чернильно текли, вытягивались, превращаясь в жуткие морды. Словно ребенок, верящий в то, что чудовища не выберутся из шкафа, если тот заперт, я захлопнул крышку, скрывая фото. Чтобы преодолеть паническую атаку, пришлось зажать себе рот руками, успокаивая дыхание. Казалось, опасность миновала, но тут сильный толчок чуть было не сбил меня с ног, опрокинув на койку, удачно оказавшуюся прямо за спиной. Неужели посудина, на которой я плыву, натолкнулась на что-то в море? Кругом царила ватная тишина — ни стуков, ни возгласов. Пошатываясь, я вышел за дверь каюты.

За бортом колыхалась бездна.

Небо перевернулось, морщинясь отблесками воды, словно мы были на морском дне. А мимо, в невероятной невесомости, медленно и плавно проплывал силуэт чего-то непредставимо огромного и мерзкого. Бугрящиеся щупальца извивались в непрекращающемся движении. Утробный стон существа вызывал тошноту и дрожь где-то внутри костей… Чьи-то голоса шептались в моей голове.

Окна рубки наверху по-прежнему светились, посылая лучи в никуда. Вокруг не было ни души.

Не контролируя себя, как сомнамбула, я шел по пустому кораблю. Ноги сами шагнули на борт. Подошвы ботинок глухо стукнули по железу. Нос судна нависал над провалом таких размеров, что сложно было осознать всю его величину до конца. Гигантские столбы терялись в сером мареве внизу. Какие-то не то статуи, не то скальные образования вырастали под неестественными углами из окружающего пространства.

Картина не укладывалась в сознании и одновременно казалась ужасающе знакомой. Замерев над пропастью, я раскинул руки, будто желая взлететь, и, на миг качнувшись на краю, позволил своему телу беззвучно упасть с борта.

Крохотная человеческая фигурка полетела в бездну.

Из мрака навстречу ринулись чудовища, жадно поглотив её…

* * *

С судорожным вздохом я сел на кровати. Кошмар, это был очередной кошмар! Корабельный гудок за стеной каюты подтвердил, что я нахожусь в реальности, и это не повторное пробуждение от сна во сне. Лампа на столе мирно светила. Чемодан был открыт, как я его и оставил вчера вечером. Фотография даже не думала превращаться во что-то непотребное. Со вздохом я потер лицо ладонями. Похоже, мы уже прибыли. Пора собираться и сходить на берег. Единственный пакетбот под оптимистическим названием «Харон», на котором можно было добраться до Окмонта и на котором, собственно, я и проделал этот путь, явно стал на якорь. Гул двигателей стих.

Небрежно сгребая свои вещи, которые и так были не особо раскиданы, я остановился взглядом на письме, лежавшем рядом с лампой. Взяв его в руки, машинально пробежал текст глазами еще раз, хотя и так помнил написанное чуть ли не наизусть.

Уважаемый мистер Рид!

Как вы и просили, я изучил вспышки истерии и видений в городе Окмонте, штат Массачусетс. Оказалось, что ваши предположения верны — такие случаи здесь происходят гораздо чаще. Окмонт словно притягивает со всей страны мужчин и женщин, которых преследуют видения, похожие на ваши. Им чудится тонущий город и присутствие чего-то великого, но неведомого.

Но вам повезло — кажется, мы нашли причину вашего недуга, а также человека, способного вам помочь. Собирайтесь и приезжайте в Окмонт, как только сможете. Я встречу вас и помогу вам здесь сориентироваться.

Искренне ваш,

Йоханнес Ван дер Берг.

Вот причина моего прибытия сюда. Видения. Кошмары, сводящие с ума не только меня, но и других людей. И ключ к разгадке скрыт в маленьком городке, который не найдешь на карте…

Проверив пистолет в кармане пиджака, я подумал: «Надеюсь, он мне не понадобится. Но что-то мне подсказывает, что зря надеюсь…»

Проверяя, не забыл ли чего-нибудь, я окинул каюту взглядом. Теперь можно убираться с этого дырявого корыта со спокойной душой.

Небо было затянуто тучами, моросил мелкий противный дождь.

Едва ступив на берег, я заметил мужчину в желтом пиджаке, стоящего на пристани. Выглядел он довольно экстравагантно. Щеголеватая шляпа и круглые очки наводили на мысль, что это местный интеллигент, а не простой портовый рабочий. Мои предположения оказались верны.

Он шагнул вперед со словами:

— Мистер Чарльз Рид собственной персоной! Наконец-то! Очень рад вас видеть!

После полубессонной ночи голова моя соображала не очень, поэтому я, надеясь, что сейчас всё объяснится, протянул в ответ только:

— Приятно познакомиться…э-э…

— Йоханнес ван дер Берг, к вашим услугам! Я же обещал встретить вас, как только вы прибудете.

— Весьма признателен, мистер ван дер Берг. Простите, я не воспринял ваше обещание так… буквально, — теперь мне стало ясно, откуда он здесь взялся.

— Для вас — просто Йоханнес, — манерно протянул этот щеголь, поправляя шляпу, такую же желтую, как пиджак. — Ох, где мои манеры?! Добро пожаловать в славный город Окмонт! К сожалению, сейчас он переживает не лучшие времена… хотя и очень важные.

— Вы сказали, что знаете того, кто может мне помочь. Мои видения становятся всё хуже, — решил не тянуть с главным я.

— Здесь, в Окмонте, такие яркие видения в порядке вещей, — уверенно заявил ван дер Берг. Самодовольство этого типа вкупе с дождем, льющимся за шиворот, начинало меня раздражать. — Кстати, вам повезло — я имел в виду Роберта Трогмортона, а он как раз в порту. Он посвятил много времени и сил изучению этого феномена… Но, боюсь, сейчас у него проблемы посерьёзнее…

Вступление было многообещающим, но я решил прояснить еще пару волновавших меня вопросов прежде, чем отправлюсь искать этого… Трогмортона:

— Попасть в Окмонт было нелегко, он не отмечен на большинстве карт, а добраться сюда можно только на этом старом пакетботе… Почему?

Ван дер Берг поправил очки, важно огладил эспаньолку на подбородке и с видимым удовольствием начал объяснения:

— Видите ли, Окмонт — необычное место. Из-за его уникального географического положения и недавнего потопа добраться сюда стало почти невозможно. Но вам это с успехом удалось, мистер Рид! Уверен, рано или поздно волны судьбы всё равно принесли бы вас сюда…

«Ишь ты, как завернул, — я мысленно покачал головой с легким восхищением, — а на вопрос по сути не ответил. Скользкий тип».

Соленые волны бились о доски причала, водяная пыль летела по ветру. Моя кожаная куртка должна была быть непромокаемой, но желания продолжать разговоры под дождем с каждой минутой у меня становилось всё меньше.

— Как мне найти мистера Трогмортона? — спросил я.

— Не волнуйтесь, вы его сразу узнаете. Трогмортон… скажем так, не похож на других.

Манера отвечать на вопрос непонятной фразой, вроде бы относящейся к делу, а вроде бы и нет, казалась довольно странной. Так ведут себя люди на допросах, а не те, кто явился на пирс в непогоду встречать приехавшего гостя.

Мягко, но настойчиво я попытался вернуть беседу в нужное мне русло:

— Расскажите мне про мистера Трогмортона.

— Выдающаяся личность, достойный отпрыск своего рода… Филантроп, учёный и покровитель знаменитого Оксмонтского университета. — Ван дер Берг продолжал сыпать обтекаемыми фразами: — Он очень амбициозен и невероятно самолюбив. Не заставляйте его ждать.

«Можно подумать, он в курсе, что я стою здесь на пирсе. Телеграмму ему прислали», — фыркнул я про себя, решив закончить этот странный разговор тогда, когда сам захочу. Пора было узнать о моем собеседнике немного больше:

— А чем вы занимаетесь, мистер ван дер Берг?

— Я возглавляю философский клуб. В нём собирается местная интеллигенция. Они слетаются ко мне, как мотыльки на пламя свечи.

— И много ли осталось в Окмонте любителей философии? — мне не хотелось, чтобы мой вопрос прозвучал издевательски.

Ван дер Берг неопределенно повел рукой:

— Без боли нет сознания, мистер Рид. В тяжелые времена всё становится кристально ясным.

В том, что он глава философского клуба, не оставалось никаких сомнений.

— Расскажите мне о потопе? — мне показалось или слово «потоп» звучало с большой буквы?

По костистым скулам моего собеседника хлестал дождь, но это словно не доставляло ему никаких неудобств.

— Потоп начался полгода назад. Несколько недель подряд бушевали бури, вода всё прибывала и не желала спадать. Теперь город отрезан от материка. Если честно, мне это даже нравится, несмотря на неудобства. Очень атмосферно! — в его голосе промелькнули мечтательные нотки. Меня передернуло. Во время наводнения наверняка многие погибли… Находить привлекательным плавающие по улицам трупы… бр-р-р! Пришлось резко сменить тему:

— У вас, — я замялся, подбирая слово, — очень эффектный костюм.

Ван дер Берг польщённо улыбнулся:

— Спасибо, мистер Рид. Потоп — это еще не повод, чтобы одеваться как попало!

— Вижу, вы любите желтый цвет.

— Да, это моя слабость. Личная причуда, если хотите.

На мой взгляд — желтый цвет был странным выбором. Слишком броский, слишком маркий для столь дурной погоды и столь плачевного состояния города. Разрушения были видны даже сейчас, хотя я еще не сделал ни шагу. Кругом гниющие кучи водорослей, смешанные с какими-то отбросами, сломанные доски, расшвырянные ящики и мешки, ошмётки чего-то непонятного: порт был в весьма печальном виде. Хотелось срочно выпить бренди. Или хотя бы спрятаться от проклятого дождя. Это подтолкнуло меня задать еще один вопрос:

— Мне нужно где-то жить, пока я здесь. Может, посоветуете гостиницу?

Ван дер Берг заложил руку за спину, и, покачиваясь на каблуках, ответил:

— Не волнуйтесь, я уже приготовил вам уютное гнездышко. На ваше имя забронирован номер в гостинице «Риф дьявола». Вот ключ.

Он протянул мне большой медный ключ с витиеватой головкой. Название сего пристанища не внушало особого доверия.

— Звучит… заманчиво. — Надеюсь, сарказм в моем голосе был не очень заметен.

— Не судите книгу по обложке, мистер Рид, — парировал ван дер Берг с легкой усмешкой.

— Как мне туда добраться? И на чем лучше передвигаться по Окмонту? Я хочу оставить вещи в гостинице.

— Местные в основном ходят пешком или ездят на лодках. Лодку я вам приготовил, вы найдете ее возле порта. И возьмите карту. Без неё вам придется тяжко.

Подобная предусмотрительность и заботливость вызывали смутные подозрения. С чего бы этому типу быть столь внимательным, если он меня впервые видит, даже если мы и состояли в переписке ранее? Ведь это скорее мне нужна его помощь, чем наоборот. На первый взгляд. Да и выгляжу я сейчас не лучшим образом, чтобы так меня ценить. Внезапно я вспомнил, что так и не побрился… Выяснив дорогу до гостиницы, я собрался откланяться:

— Что ж, пожалуй, мне пора. Спасибо, что помогли мне сориентироваться.

— Не за что, мистер Рид. Рад был помочь.

Покинув странного любителя желтого цвета, я зашагал к выходу из порта. Надеюсь, Трогмортон попадется мне по дороге и не придется слишком долго его искать, потому что здешний дождь мне порядком надоел, несмотря на то, что я ступил на берег всего полчаса назад.

Проходя мимо вывески, которая должна была приветствовать прибывающих («Добро пожаловать в Окмонт, расцветающий город!» гласила она), я невольно усмехнулся. В данный момент город выглядел столь же цветущим, как тухлая рыба. Низкие серые облака закрывали небо, отчего сумерки синели по-вечернему, несмотря на то, что время приближалось лишь к десяти утра. По дороге мне попался указатель, выкрашенный в мрачный темно-зеленый цвет. Белые буквы на нем складывались в две лаконичные надписи: «Бар «Под килем» и «Выход». Обе стрелки указывали налево. Выход — значит, из порта? Туда-то мне и нужно!

Вдалеке толпились какие-то люди с черных плащах. Среди них, теряющихся в размытых дождем сумерках, бросалась в глаза фигура в белом костюме, совершенно неподходящем для нынешней погоды. Рядом с ними в ржавой бочке что-то горело.

Я направился к воротам, отделявшим порт от города, но мне преградили путь два мордоворота с ружьями.

— Не положено! — буркнул один.

— Выход закрыт, — добавил второй, — приказ мистера Трогмортона.

Пожав плечами, я повернул в сторону переминающихся с ноги на ногу черноплащников. Вот, значит, и искомый Трогмортон… Приблизившись, чтобы разобраться в происходящем, я услышал обрывок разговора:

-Мне плевать на ваши жалкие отговорки! — рычала фигура в белом. — Никто не покинет порт, пока не найдется мой сын! Это моё последнее слово!

Его подчиненные нехотя разбрелись на поиски, очевидно, уже не в первый раз. Остался лишь один из них, державший над боссом зонт.

Теперь я имел возможность рассмотреть говорившего. Мистер Трогмортон — а это, несомненно, он — был… необычным. Вот только я бы не назвал его «человеком». Он выглядел как горилла, невесть ради чего наряженная в белоснежный пиджак, брюки и жилет с красным галстуком. Узкий лоб, глубоко посаженные маленькие глазки, едва обозначенный нос, широкая верхняя губа, огромные черные бакенбарды — весь облик говорил в пользу теории Дарвина. Впрочем, Ломброзо ⁽¹⁾ тоже было бы что сказать о такой внешности…

Ждать весь день в порту под дождем, пока не найдется сынуля этого типа, мне совсем не улыбалось.

— Простите, — я откашлялся, привлекая его внимание, — вы Роберт Трогмортон?

«Горилла» бросил на меня пренебрежительный взгляд:

— Да. Но вы мне не интересны. Уходите.

— Меня зовут Чарльз Рид. Я частный детектив, только что из Бостона. Мне посоветовали обратиться к вам за помощью, — не обращая внимания на холодный тон, продолжил я.

— Частный детектив, говорите? — в его крохотных глазках мелькнул огонек заинтересованности. — Возможно, мы сможем помочь друг другу.

— Что случилось с вашим сыном? — начал прощупывать почву я.

— А вам какое дело? Почему вы спрашиваете, чужак?

— Я же говорил, что я частный детектив. Искать пропавших людей — это моя работа. — Определенно, этот тип — тугодум. Я же сказал ему то же самое минуту назад, и он вроде бы заинтересовался. Пришлось объяснить свою мысль доступнее. В нашем деле без рекламы никуда! Со второго раза, кажется, дошло...

— Хм… Альберт участвовал в подводной экспедиции, которую я организовал. А этот никчёмный идиот говорит, что нашел его в шлюпке на берегу, — он кивнул на мнущегося в отдалении человека. — Якобы мой сын был не в себе, бредил и нёс чепуху на каком-то неизвестном языке. А потом попытался его укусить.

— А вы ему не верите.

— Ни единому слову! Я же сам его вырастил. Альберт — умный и сильный юноша, блестящий представитель своего рода. Это совершенно на него не похоже. Здесь замешаны иннсмутцы, попомните мои слова.

— Как я понимаю, вы не очень-то любите этих иннсмутцев?

— После того, как полиция сравняла Иннсмут с землей, рыбомордые уроды перебрались сюда. — При слове «рыбомордые» из уст человека-гориллы у меня закралось нехорошее подозрение насчет их внешнего вида. — Теперь эти мерзкие мигранты заполонили полгорода! Порт. Грэмхейвен-бэй, Салвейшн-харбор, Шеллз… они повсюду!

— Значит, они просто беженцы? — уточнил я.

Тот лишь раздраженно рубанул рукой воздух:

— Ха! Если бы! Они оставили местных рыбаков без работы. Буянят на улицах, настраивают горожан против нас. А ведь семья Трогмортонов — опора этого общества! Не говоря уже о том, что уровень преступности взлетел до небес. Иннсмутцы — просто одна огромная вонючая куча неприятностей.

Местные трудности с избытком рабочей силы на рынке труда были ясны. Я поколебался: соблазн задать вопрос насчет его внешности был слишком велик.

— Не хочу показаться грубым, но… Я никогда не встречал человека, похожего на вас.

Казалось, мой вопрос ничуть не смутил его, в голосе, наоборот, зазвучали нотки сдержанной гордости:

— Конечно. Обычные люди Трогмортонам не ровня. В наших жилах течет кровь благородных и сильных предков. Мой отец породнился с одной королевской семьей, которая наградила всех отпрысков своими утонченными чертами.

«Королевская семья?! Из глубины джунглей, если только», — подумал я, стараясь сохранить невозмутимый вид при упоминании таких генеалогических подробностей. После того как я выяснил, какие дела у Трогмортона с сыном и иннсмутцами, пора было переходить к моим собственным:

— Я слышал, что с вами можно поговорить о видениях и вспышках истерии. Я пытаюсь выяснить их причины.

— Ну вот, еще один приезжий со своими проблемами, — фыркнул тот. — Я знаю, о чем вы!

— Тогда…

Не дав договорить, Трогмортон в ярости оборвал меня на полуслове:

— Какая наглость! У меня пропал сын, а в этом проклятом городе никто и пальцем не пошевелит! Да, конечно, давайте говорить о ваших видениях!

Мне ничего не оставалось, как в третий раз предложить свои услуги.

— Мистер Трогмортон, давайте я вам помогу! Я умею искать пропавших людей и найду Альберта.

— Откуда такая уверенность? — возразил он. — В Окмонте приезжим приходится несладко. Вряд ли вы сумеете мне помочь…

«Моя уверенность оттуда, что твои остолопы явно до сих пор ничего не нашли, хотя весь порт здесь как на ладони, а мне не охота ночевать на улице!» — подумал я, а вслух произнёс:

— Скажем так, я умею замечать то, чего другие не видят. И потом, что вы теряете? На вашем месте я бы обрадовался любой помощи.

— Вира. Вы правы, приезжий.

— Простите, вы сказали «вира»? Что это значит?

— Если хотите освоиться, привыкайте к местному диалекту, чужак. Это потрясающая смесь разных наречий. Вира значит «хорошо». Я имел в виду, что мы договорились, — снисходительно пояснил человек-обезьяна.

Настало время выяснить все детали предстоящего дела.

— Расскажите подробнее, что случилось с Альбертом, — вежливо попросил я, что вызвало неожиданную вспышку гнева.

— Дэйн! Вы что, не слушали?! После того, как Альберт покинул экспедицию, его нашли в шлюпке на берегу. Рыбак якобы отнес его к себе домой, а потом пошел звать меня. Но когда я пришел, моего сына уже нигде не было. В доме явно случилась беда. Перестаньте тянуть время! Идите туда и посмотрите сами. Шлюпка осталась на пляже, вон там, за забором. Дом — у меня за спиной.

Было очевидно, что аудиенция для меня подошла к концу:

— Я бы с удовольствием поболтал с вами еще, мистер Трогмортон, но пора заняться делом…

— Скорее найдите моего сына, чужак, — напутствовал он меня вслед.

«Придется найти этого Альберта, чтобы убраться из порта. Что ж, пора осмотреть место преступления, — с этой мыслью я зашагал к дому, высившемуся неподалеку. — Дело само себя не раскроет!»

1) Чезаре Ломброзо — итальянский врач-психиатр и антрополог, выдвинувший теорию о прирожденном преступнике. Ломброзо исходил из предположения о наличии у него специфических анатомо-физиологических признаков, предопределяющих совершение преступления. Особый тип «преступного человека» совершает преступления, по теории Ломброзо, не из-за социально-психологических причин, а в результате генетических предначертанных наклонностей.

Вернуться к тексту

Дом выглядел потрепанным. До наводнения он, несомненно, был вполне добротным: двухэтажный, с большими окнами. Распахнув двустворчатую дверь синего цвета, я вошел внутрь. То ли склад, то ли помойка. Вдоль стен валялись ящики, бочки, сломанные доски, пол местами провалился, на стенах висели высушенные рыбьи головы, а керосинка под потолком почти не давала света. Воняло плесенью и соленой водой. В соседнее помещение, выглядевшее чуть более обжитым, вел пролом в стене. На веревке было растянуто чье-то белье, посреди комнаты стоял стол, накрытый на удивление белой скатертью. Похоже на кухню. Прямо там же стояла замызганная чугунная ванна. Видимо, рыбаки были нетребовательны к жилищным условиям. Широкая деревянная лестница вела на второй этаж. Стоящий у оконного проёма человек в полицейской форме окинул меня презрительным взглядом и вернулся к записям, которые держал в руках:

— Ну, посмотрим, что вы найдете, чужак.

«Откуда это он знает, что я не местный и не из подручных этого Трогмортона? — задумался я. — Наверное, подслушал наш разговор перед домом. Тогда у него отличный слух».

В стене неподалеку зиял пролом, выглядящий так, словно в него кто-то вышел, минуя двери. Острые концы дощатой обрешетки зловеще торчали в разные стороны. Наверное, от сырости обвалилось, не может такого быть, чтобы это пробил человек… На полу краснели подсохшие кровавые пятна. Отпечатки ботинок. Лежавший на боку массивный шкаф справа от пролома был также заляпан кровью. За него хватались руками. Да, судя по размерам, нужно очень постараться, чтобы просто сдвинуть его с места, не говоря уж о том, чтобы опрокинуть! Интересно… Очевидно, здесь была яростная драка, и кто-то пытался сбежать. Оглянувшись на полисмена, который демонстративно не обращал на меня внимания, я продолжил осмотр. Справа на полу лежал труп, вокруг всё было заляпано кровью. Я наклонился над ним, чтобы рассмотреть. Этого бедолагу зверски избили… Лицо превращено в фарш. В висках закололо...

Неподалеку от тела маялся, переминаясь с ноги на ногу, темнокожий мужчина в грязной бежевой рубашке, похоже, один из рыбаков. Временами он начинал раскачиваться из стороны в сторону, сжимая голову руками и тихо бормоча что-то себе под нос. Я подошел поближе. Выглядел он плоховато. У него были странные зеленые глаза, подернутые мутной дымкой боли и почти безумные. Широкие губы тряслись, на коже выступила испарина.

— Ох, моя голова! — стонал он. — Что… вы… кто? Полицейский? Я уже всё рассказал…

— Я частный детектив, Чарльз Рид, — постарался произнести я как можно спокойнее. — Меня нанял мистер Трогмортон, я ищу его сына.

— А, ясно, — его усталый взгляд блуждал по стене за моей спиной. — Что вы хотите знать?

— Расскажи мне, кто ты?

— Меня зовут Уилл Хэммонд, я рыбачу. Бедняга Пол, Барри и этот иннсмутец Льюис Флинн тоже рыбаки. Мы жили тут все вместе. Перебрались сюда после потопа… Я раньше работал на железке, но она приказала долго жить, и мне пришлось ловить рыбу, чтобы не умереть с голову.

— Что здесь произошло? Припомни все подробности.

— Я… почти ничего не помню, — он часто делал паузы, морщась от головной боли. — Мы были тут втроём: я, Пол и Льюис. Барри куда-то ушел по своим делам. А потом он вернулся с сыном Трогмортона. Тот был без сознания и едва дышал. Барри пошел звонить мистеру Роберту.

— А потом? — подбодрил я его.

— Мы уложили его в комнате Льюиса. И вдруг он стал издавать ужасные звуки… Кэй! У меня голова чуть не лопнула! А потом он очнулся… и… больше я ничего не помню. Только видения, — голос рыбака дрогнул. — Затопленный город. Спящий гигант. Кто-то звал меня… Ох!

«Видения? Мне это знакомо», — подумал я.

— А где все остальные? — отсутствие в комнате людей выглядело подозрительно. Сын Трогмортона пропал, но не сам же по себе он испарился!

— Пол вон там, у двери… — он грустно кивнул в сторону тела. — Храни Кэй его душу! Барри снаружи, с мистером Робертом. Ему повезло, что он всё пропустил. А куда делись Льюис и младший Трогмортон, я не знаю… Боюсь, это всё плохо кончится.

— Ты видел, как погиб Пол?

Мой вопрос, очевидно, испугал рыбака. Он нервно дернул полу рубашки и воскликнул:

— Нет! Когда я пришел в себя, он был уже мертвый! Кэй, помилуй его душу…

Памятуя о диалектных словах, я решил не выяснять, кто этот «Кэй», которого он постоянно поминает. Наверное, какое-то местное божество. Узнав всё, что было известно рыбаку, я попрощался, но тот удержал меня за рукав.

— Детектив, пожалуйста… Скажите мне правду, сэр, — в его голосе было отчаяние, — это я убил Пола? Кэй, неужели я его убил?

Такая совестливость удивила меня, но выводы делать было рано, я даже не обошел все комнаты, поэтому честно ответил:

— Пока не знаю, Уилл. Полиция не позволит никому уйти или выйти, так что просто… отдохни немного.

Рыбак покачал головой:

— Я не могу… я боюсь того, что мне может присниться.

С этими словами он обессиленно прислонился к стене, словно разговор со мной был последней каплей. Я сочувствующе хлопнул его по плечу. Разумеется, отдыхать в доме, где рядышком лежит тело твоего товарища, не лучшая идея, но ничего другого я не мог предложить.

Пора было продолжать осмотр места преступления, раз опрос единственного свидетеля закончен. Ходить приходилось осторожно, дом лишь снаружи выглядел прилично. Кругом были дыры в полу, сквозь которые виднелся первый этаж. У дальней от входа стены стоял некогда зеленый диван, на столе перед ним явно играли в карты до того, как всё произошло. Я заглянул в последнюю комнату, где еще не был. Там стоял еще один стол, дощатая полка напротив была пуста, кровать с грязным матрасом… Сюда положили Альберта? На столе валялось несколько пустых бутылок из-под спиртного, маленький макет ялика, а также лежал необычный нож с ручкой, украшенной узором в виде рыбьей чешуи. На лезвии была выгравирована дорожка, напоминающая схематичный рисунок глаз, сцепленных один за другим. Никогда раньше я не видел подобных ножей. Искусная работа… Подойдя к кровати, я заметил на полу дорогие белые часы на цепочке. Когда я пригляделся к ним, меня вдруг знакомо повело, комната качнулась. Это пришло, как всегда, когда я пытался сосредоточиться. Я словно глядел сквозь текущую воду на то, что происходило здесь около часа назад. Полезная способность для того, кто зарабатывает частным сыском! Недаром я намекал Трогмортону, что замечаю то, чего другие не видят. В каком-то смысле так и было. Мои видения и кошмары были оборотной стороной этого дара, который иногда казался проклятием.

…В мутной голубоватой дымке я взглянул на кровать снова. Над ней парило тело человека, очень похожего на младшую версию Трогмортона. Скрежещущий голос сбоку декламировал слова на неизвестном языке: «Кгра’н хри гра’н геб хай нглуи нафтагн». Изображение подернулось рябью, теперь я наблюдал застывшие силуэты, сотканные из теней и света. Около фигуры, висящей в воздухе, замерли на полушаге еще три. Кто-то явно выбегал из комнаты. Послышался стон, невнятные возгласы: «Что… что случилось?» Картинка сменилась: четверо застыли около пролома в полу. Один держал над головой нечто вроде бочки. «Получай, обезьянья морда!» Следующий фрагмент — шкаф летит в сторону, некто выпрыгивает на улицу, другой, с револьвером в руке, преследует его с криком «давай, беги».

Произошедшее начало складываться у меня в голове. Похоже, когда Альберт Трогмортон очнулся, он был не в себе. Он напал на рыбаков и, похоже, заразил их своим безумием. Потом его ранили... вот откуда кровавые отпечатки кругом!.. и он сбежал. Вынырнув из голубоватого тумана своих видений, я затряс головой. Меня мутило, на периферии зрения мельтешили черные мушки. Итак, что мы имеем? Альберт, очнувшись, тут же накинулся на тех, кого увидел? Видимо, он представлял угрозу для них, поэтому они защищались. Правда, и рыбаки внезапно обезумели, набросившись на спасенного ими человека. Возможно ли, что это безумие заразно? Льюис Флинн, владелец револьвера, которого еще предстояло найти, стрелял в сына Трогмортона. Без предупреждения? Он иннсмутец, он ненавидит их семью за притеснения… Но, с другой стороны, Пола, чье тело осталось здесь, убил явно Альберт, в драке. Его чудовищная сила удивляла. Всё дело в том, что он сошел с ума?

Что ж, двое пропали, но, благодаря моим способностям, я теперь знаю, в каком направлении искать, и смогу их обнаружить.

В задумчивости я спустился по подгнившим ступеням лестницы на первый этаж, пытаясь сосредоточиться на поиске беглецов. В спину послышалось презрительное фырканье полисмена. Вероятно, он решил, что мне ничего не удалось найти. Что ж. По сути, пока так и есть. Кроме зацепок, по которым я восстановил картину драки, у меня больше не было никаких улик. Видения к делу не подошьёшь, как говорится.

Трогмортон по-прежнему со злобным видом стоял под зонтом. Его подручные где-то мокли, своим отсутствием создавая видимость бурных поисков. Порт не так уж велик. По-моему, за то время, что я потратил на осмотр дома, можно было десять раз успеть обшарить каждый уголок и перевернуть каждый ящик. Странно, что этот Альберт до сих пор не обнаружился.

Я шагал по мокрым доскам. Хотелось кофе или таблетку от головной боли. Усилием воли вызывая фантомы, я следовал по пятам призрачных фигур. Одна убегала, то и дело пошатываясь. Другая — неумолимо догоняла её. Так не ведут себя те, к кому в дом приносят полумертвого… человека. Под ногой что-то звякнуло. На самом виду валялась стреляная гильза от револьвера. Значит, в убегающего стреляли не только в доме, но и здесь, несколько раз… На земле темнели пятна крови, полуразмытые дождем. Возможно, иннсмутец решил во что бы то ни стало убить Трогмортона-младшего, иначе можно было бы ограничиться тем, чтобы просто отпугнуть безумца и прогнать прочь. Я шагал по причалу, наблюдая драму, разворачивавшуюся здесь некоторое время назад. Синеватый туман колыхался вокруг меня. Вот беглец в отчаянии мечется, не зная, куда ему укрыться, вот он влезает на штабель ящиков, ведущих на другой ярус причала. Я по достоинству оценил его ловкость. Удивительно, даже раненый, Альберт сумел забраться на такую высоту! Его отец не преувеличивал, когда говорил, что он очень силён. Дорогу мне перебежала странная белёсая крыса. След привел меня к двери одного из складов. Убедившись, что это конец моего пути, я перестал использовать способность видеть фантомы. Нужно поберечь силы. Синеватый туман рассеялся. Лезть на склад в одиночестве не особо хотелось, но и позвать было некого. Я включил фонарик, который всегда носил с собой. Многочисленные пятна плесени на стенах, разбросанные по полу инструменты, колеса и прочий хлам выглядели удручающе. Воняло машинным маслом и рыбой. Помещение было квадратным и пустым — беглеца и его преследователя нигде не видно. Темный провал люка вел на нижний этаж. Туда тянулась широкая полоса крови. Рядом валялся какой-то светлый клочок ткани. Я присел на корточки, чтобы рассмотреть его лучше. Карман рубашки в бежевую полоску, вырван так, что торчат нитки. Внутри виднелся кусок бумаги. Я развернул его. В записке некий Питер из бара умолял Льюиса дать ему еще неделю отсрочки для уплаты долга, утверждая, что сейчас дела идут неважно, но скоро у него будут какие-то поставки и он вернёт всё с процентами. Любопытно. Дела у иннсмутского рыбака шли настолько хорошо, что он ссудил денег работнику или даже владельцу бара? Не того ли бара, в чью сторону указывала белая стрелка на причале? Как там он назывался? «Под килем», кажется.

Кровь на полу была совсем свежая, мокро поблескивавшая в свете фонарика. Раненый не мог далеко уйти… Вот только из подвала не доносилось ни звука. Боюсь, дело закончилось печально. На всякий случай я достал из кармана револьвер. Мало ли что может там быть.

Полупустые стеллажи, хлам… Быстро оглядев подвал, я не заметил никаких признаков чьего бы то ни было присутствия. Оставалась лишь дверь в углу. Она была заперта на хлипкий замок. Подергав его и убедившись, что другого выбора нет, я ударом ноги вышиб запор. Первое, что бросилось в глаза: тело, висящее под потолком. Правда, толком осмотреть его я не успел — из темноты раздалось булькающее рычание, странный топоток, и я пулей вылетел из подвала и со склада на причал, не дожидаясь, пока кто-нибудь вцепится мне в горло. Резко развернувшись, в неярком свете пасмурного дня я увидел отвратительное создание, гнавшееся за мной. Словно паук, оно споро прыгало на тонких ножках, сросшихся внизу в нечто, напоминающее человеческие ладони, и было таким же белёсым и гадким на вид, как та странная крыса. Руки у меня изрядно тряслись, когда я прицеливался. Хоть я и прошел Великую войну, но такой дряни видеть раньше не приходилось! К счастью, пара выстрелов в лысую тушку этой твари надежно упокоили её. Подойдя поближе, я пошевелил её носком ботинка. Дохлая, слава Богу! Поёжившись, я вернулся на склад. Настороженно шаря лучом фонаря по углам, я дошел до висевшего в дальней комнате трупа. Синее пальто, густые бакенбарды и не особо человеческие черты лица. Увы, это был Альберт Трогмортон. Левый висок был в крови. Один точный выстрел в голову… Это не похоже на несчастный случай. Учитывая, что тело насадили на крючья и спрятали, заперев дверь… Преднамеренное убийство, вот что это такое!

Покинув склад, я задумался: сына гориллы я нашел, но где может скрываться иннсмутец? Учитывая, что я только сегодня приехал и ничего здесь не знаю, надо исходить из фактов. Когда Льюис погнался за младшим Трогмортоном, один из рыбаков уже отправился звонить старшему. Видимо, тот прибыл достаточно быстро, и, не обнаружив сына, приказал всё оцепить и никого не выпускать. Что это значит? С большой долей вероятности можно предположить, что убийца не смог покинуть порт. Кроме того, теперь мне известно, что некий Питер из бара у него в долгу. Возможно, кое-кто решил, что долг платежом красен. Так или иначе «Под килем» где-то здесь, поблизости. Подходящее место укрытия для преступника, не желающего прыгать в море или ночевать среди странных тварей, скачущих по докам.

Я неохотно направился в сторону дома, где началось расследование. Пора было сообщить о трагичном финале.

Человек-обезьяна грозно глянул на меня из-под черного зонта.

— Мистер Трогмортон, боюсь, у меня плохие новости, — начал я. — Я нашёл вашего сына в подвале соседнего склада. Его убили выстрелом в голову, а тело спрятали. Мне очень жаль.

— О, нет, нет, нет! Я… Я вам не верю! Этого не может быть ! Нет! — в его голосе была ярость, а не горе.

Самое неприятное в работе детектива это не трупы, а вот такие моменты. Ты уже ничего не можешь сделать, но стоять и поддерживать разговор как-то надо. Я решил быть вежливым, как обычно:

— Мои соболезнования, мистер Трогмортон. Я надеялся, что всё кончится иначе.

— Бедный мой Альберт! — продолжал сетовать тот. — Столько нашей крови пролито зря, столько усилий насмарку! Ваши соболезнования его не вернут.

Я не очень-то уловил, о каких усилиях он толкует, но звучало так, словно говорят не о смерти родного сына, а о потере скаковой лошади. Мол, досадно-то как.

— Скажите, что знаете, кто его убил! Я хочу взглянуть убийце в глаза и заставить его молить о пощаде! — прорычал Трогмортон.

Мне совсем не понравилось такое желание. Понятно, что полиция вмешиваться не будет, но так запросто заявлять о том, что для вас закон не писан… Поэтому я решил не торопиться с выводами про иннсмутца.

— Пока точно не знаю. У меня есть подозреваемые, но расследование еще не закончено, — спрятался я за казенными фразами.

— Проклятье! Да что вы за сыщик такой!

— Работаю на совесть, — ответил я с достоинством. — Когда я его найду, то сообщу вам.

— А до тех пор никто не покинет порт. Если найдете этого подонка, я вам помогу, — посулил горилла, вновь обретая холодный и высокомерный вид.

«Да, день не задался с самого утра, как я погляжу. Не успел приехать, как тут же вляпался в чужие разборки. — подумал я. — И без завтрака, без зонта вынужден наматывать круги по этому клятому порту, разыскивая всех причастных к делу, чтобы задобрить того, кто может мне помочь! Холодный приём оказал мне этот затопленный городишко!»

Перед тем как двигаться, следовало выяснить нечто очень важное. То отвратительное создание, что напало на меня. Оно не было похоже ни на что из виденного ранее. Это вам не одичавшая собака или даже гигантская крыса. Не зная, с чего начать, я замялся, заслужив от гориллы еще один уничтожающий взгляд:

— Мистер Трогмортон, я тут кое-что видел… Э-э…

— Ну что еще? Говорите быстрее!

— Я видел каких-то странных существ. Они вели себя… не очень дружелюбно.

— Это был вайлбист. Я удивлен, что вы остались живы, мистер Рид, — в его тоне не было ни капли удивления, лишь снисходительность. -Эти твари появились в городе после потопа. Я приказал изучить их, но выяснить мало что удалось. Они агрессивны, но, к счастью, не бессмертны. Их можно застрелить.

— Да, это я уже понял, — с сарказмом протянул я. С ума сойти, здесь шастают кровожадные монстры, а меня даже предупредить никто не удосужился! А если бы я был бухгалтером, который приехал к любимой тетушке и не имеет привычки носить с собой оружие?! Сожрали бы бесследно, и ищи-свищи?

— Постарайтесь их избегать, если это возможно. А если не получится, будьте наготове, — продолжил давать ненужные уже советы Трогмортон. Если бы не его серьезный вид, можно было решить, что он тонко издевается.

Бар оказался буквально за углом. Непонятно было, почему он располагается именно в порту. В расчете на моряков, заходящих пропустить стаканчик-другой? Вряд ли здесь было настолько оживленное судоходство, чтобы команды кораблей приносили существенную прибыль… Теперь же, когда кругом была одна вода, скорее всего посетителей не стало вовсе.

Рядом с дверью, ведущей внутрь, висел старый спасательный круг. У ступеней прямо на земле сидел оборванец с протянутой рукой. Выглядел он совсем неважно. Ввалившиеся глаза, грязная одежда… всё говорило о бедственном положении дел.

— Эй, — проскрипел он, — не поделитесь пулей? Я не ел уже несколько дней…

Пулей? Похоже на некую валюту. Видно, доллары здесь уже не в ходу? Однако ценные же здесь боеприпасы. Интересно, это связано с нашествием тварей или с чем-то еще? Засомневавшись на миг — всё же попрошайничество было неплохим бизнесом для некоторых предприимчивых личностей, а запасных обойм у меня было не так уж много — я всё же бросил один патрон ему на колени. Если он не врёт, то моя скупость не станет причиной его голодной смерти. Пусть хотя бы сегодня ему повезёт.

— Спасибо, сэр! Благослови вас Кэй, — донеслось мне в спину, когда я переступал порог бара.

В просторном помещении стояло всего несколько столов. Удивительно, но и парочка посетителей там была. Справа на второй этаж вела внушительных размеров лестница. Странный тип стоял и наигрывал на губной гармошке, не обращая внимания ни на что вокруг. Широченная барная стойка с лампами над ней, казалось, переехала сюда прямиком из более богатого и успешного заведения. Множество разнообразных бутылок, бутылей и бутылочек на полках позади неё маняще поблескивали. И плевать здесь хотели на сухой закон. Любопытно, что за поставки имелись в виду в записке из оторванного кармана? Поставки спиртного? Наркотиков? Или чего-то более зловещего, что могло понадобиться в столь прогнившем городишке? Я еще не покинул порт и нахожусь тут всего несколько часов, а мне уже хочется строить версии и искать контрабандистов! Поразительно. Пора разобраться с местонахождением убийцы сына Трогмортона и отправляться в гостиницу, а то, похоже, здешний воздух на меня плохо влияет.

Один из сидящих за столом типов громко посетовал, ни к кому в отдельности не обращаясь:

— Проклятье! Угораздило же меня застрять в этом порту! Я же пропущу раздачу еды у Карпентеров!

В Окмонте кто-то занимается благотворительностью? Наверняка, люди небедные. Или приверженцы какой-нибудь церкви. Кэя, например.

Второй, с рыжими волосами, воскликнул:

— Осторожно! Под землей полно чудовищ! Они повсюду! — и продолжил сосредоточенно сосать из бутылки темного стекла своё пойло. Так-то да, дружище, особенно много чудовищ появляется при белой горячке… Так и лезут… хотя учитывая ту дрянь, что напала на меня на складе, может быть, и не стоит смеяться над парнем.

Под заунывные звуки губной гармошки я прошел мимо них. Моё внимание привлекла женщина, стоявшая в закутке под лестницей. Рядом с ней был обустроен целый алтарь или нечто подобное — горели свечи, висели связки ракушек и непонятных трав, присутствовал даже коровий череп. Черная ткань, драпирующая стену за ее спиной, колыхалась от ветра, долетавшего из щелястого окна рядом. Заметив мой взгляд, она сделала приглашающий жест:

— Подойди, подойди заблудшая душа! Я расскажу, что ждет тебя в будущем!

Я приблизился, сам не зная зачем. Никогда не любил таких вот дамочек с туманными фразами, а эта к тому же выглядела слегка жутковато. Темнокожая, с негроидными чертами лица и пухлыми губами, в ином свете она могла бы показаться даже симпатичной, если бы не глаза. Широко расставленные и такие же зеленые и странные, как у того рыбака в доме, куда принесли младшего Трогмортона. У негров не бывает такого цвета глаз! Черные, карие, но никак не прозрачные, словно морская вода. Болотного цвета круглая шляпка и платье в тон дополняли образ провинциальной модницы.

— Ты что же, гадалка? — спросил я скорее потому, что молчать было невежливо, чем действительно интересуясь ответом. Кому она тут гадает, если почти никого нет?..

— Да, дорогой мой, да… — совершенно очевидно обрадовалась она собеседнику. — О, мне всё ясно! Тебя ждет много неожиданностей, чужак.

— Да ну! И каких же? — делать было нечего, раз уж я ввязался в это, нужно следовать правилам игры.

— Не торопись, чужак. Я многое вижу и могу кое-что тебе рассказать. За скромную плату.

Вблизи гадалка выглядела уставшей и исхудалой. Кожа туго обтягивала скулы. Видимо, давать туманные предсказания не очень-то прибыльная работёнка. Я решил согласиться:

— Ладно! Сколько? Доллар?

— Ха! Здесь на твои деньги ничего не купишь! После потопа в Окмонте ценится выпивка, сигареты и патроны. Но я облегчу тебе задачу: я не курю, — голос женщины стал мягким и вкрадчивым. Что ж, моё предположение насчет местной валюты оказалось верным.

— И что меня ждет в будущем?… — я демонстративно подкинул на ладони один патрон.

— Славно, славно… Давай его сюда! А теперь мне нужно сосредоточиться, — она закрыла глаза, делая вид, что входит в транс. Целое представление в лучших традициях любителей мистики. — В ближайшие дни море будет щедрым. Оно принесет много даров… и многие пожалеют об этом.

— Что-то я не понимаю…

— Я вижу старое и новое, жестокое сердце против стальной воли. Кто бы ни победил, ты тоже выиграешь… но увидишь это только из железной клетки, — она продолжала говорить, не открывая глаз и не обращая внимания на мои робкие вопросы. — И… и… высокие колонны, окруженные мертвецами! Гонка от одной к другой. Само время смеётся!

Её голос взметнулся вверх и затих. Гадалка распахнула свои жуткие зеленые глаза и выжидательно посмотрела на меня.

— Ерунда какая-то. Я хочу получить свой патрон обратно, — подначил я её, поняв, что больше предсказаний не будет.

— Что есть, то есть, — достоинства в её голосе хватило бы на пяток пасторов. — Правда скоро раскроется. Я просто увидела ее мельком.

«Тогда почему такое чувство, что меня обманули?» — усмехнулся я про себя, направляясь к стойке. Сеанс развлечений на сегодня был окончен. Следовало заняться делом, ради которого я сюда пожаловал.

Седой бармен скучал над пухлой конторской книгой, облокотившись на темные доски стойки. Его роскошные усы печально обвисли, лоб пересекали морщины. Видно, дела в последнее время шли действительно не очень. Увидев меня, он встрепенулся, как до этого гадалка:

— Добро пожаловать в бар «Под килем»! Хотите выпить?

— Я ищу человека по имени Льюис Флинн, — решил я не ходить вокруг да около. — Он сюда не заходит?

Радушное выражение лица бармена сменилось на неприязненное. Он рубанул рукой воздух:

— Даже если б знал, чужаку не сказал бы!

Пора было заходить с козырей, чтобы поумерить гонор старика и добиться от него толку. Я небрежно поправил мокрый рукав куртки и начал давить:

— Я расследую исчезновение сына Роберта Трогмортона. Возле его трупа я нашел записку, в которой говориться о вашем долге Льюису. Похоже, именно Флинн убил сына Роберта. Хотите, чтобы он пришел сюда и задавал вопросы сам?

— Что?! — бармен вздрогнул. Кажется, я попал в точку с предположением, что именно его упоминали в записке, а уж Трогмортонов, как я понял, здесь и вовсе боялись. Удачно.

— Вот вам и «что»! В лучшем случае вы укрываете убийцу, а в худшем — вы соучастник преступления.

— Я… в смысле… нет! Я здесь ни при чём!

— Расскажете это мистеру Трогмортону! — нужно было закрепить успех. Еще немного и он все доложит, лишь бы не заработать проблем на свою голову.

— Нет, нет! Дрох… Льюис наверху. Вот запасной ключ, — сдался бармен.

— Вот и отлично! — сговорчивость положено поощрять. — Вы сделали правильный выбор.

Старик обжег меня негодующим взглядом, но ничего не ответил. Лишь направившись к лестнице на второй этаж, я понял, что не спросил, в какой именно комнате находится Флинн. Ладно, к которому замку ключ подойдет — там и он.

Поднявшись по широким ступеням, я огляделся и понял, что трудностей с поиском нужной двери не будет: она была всего одна. Второй этаж представлял собой своеобразную галерею, с приватными столиками, разделенными перегородками. Раньше здесь явно кипела жизнь… Так и вижу, как матросы в обнимку с дамочками легкого поведения заказывают место у окошка, чтобы щегольнуть перед приятелями. В углу на куче рваных сетей лежал пьяница, осоловелым взглядом проводивший меня, когда я проходил мимо. У двери я на миг притормозил, доставая верный М11⁽¹⁾ и пряча его за спину. У Флинна был револьвер, из которого он убил несчастного Альберта. И вряд ли преступник будет настолько приятен в общении, что удастся избежать прямого столкновения. Внезапно притихшая было головная боль сдавила виски, на периферии зрения заплясали черно-белые пятна, словно мир вокруг был фотографией, к которой поднесли зажигалку. Как не вовремя! Что-то я сегодня переутомился. Или это близкое море на меня так дурно влияет? Сжав зубы, я переждал приступ и повернул ключ в замочной скважине.

Сидевший за столом человек в клетчатой рубашке вскочил на ноги, едва я шагнул в комнату.

— Эй! Ты кто такой? Что ты тут делаешь? — завопил он.

Это был иннсмутец, вне всяких сомнений. Жуткое лицо напоминало рыбью морду, натянутую на человеческий череп. Не удивительно, что их здесь не любят. Появись такие в Бостоне — и их сдали бы в зоопарк, не обращая внимания на права человека!

— Я Чарльз Рид, частный детектив, — представился я, чуть коснувшись шляпы. И, покрепче сжав рукоять пистолета за спиной, продолжил: — Мистер Трогмортон нанял меня найти его сына, Альберта… Думаю, ты понимаешь, зачем я пришёл.

— Дрох! Я знал, что этому бармену нельзя доверять! Во всём виновата чокнутая обезьяна, ясно?! — к счастью, пока Флинн не проявил особой агрессии, лишь брызгал слюной во все стороны. С его строением рта произносить слова было, наверное, не слишком удобно.

— Успокойся! Пока что я просто хочу поговорить. Но если попытаешься достать револьвер, я тебя пристрелю, даже пикнуть не успеешь, — предупредил я.

— Мне нечего скрывать, — замотал головой рыболюд. Хотя по его уродливой роже было понятно, что очень даже есть чего.

— Давай-ка по порядку. Что произошло?

— Мы… мы были дома, я, Пол и Уилл, — выпучив мутные зеленые глаза, начал Флинн. — Барри ушел в море, хоть я и сказал ему, что ничем хорошим это не кончится. Послушайся он меня, все были бы сейчас живы!

— Не отвлекайся, Льюис!

— Ладно. В общем, Барри притащил к нам эту чёртову обезьяну. Всё кричал, что мистер Трогмортон отвалит кругленькую сумму за спасение сына. Но этот Альберт… Сначала он был в отключке, а потом вдруг очухался, начал кидаться на нас. После этого я ничего не помню.

— Ты стрелял без предупреждения и не оставил ему шансов, — боюсь, в моём голосе было слишком много раздражения для частного детектива, привычного ко всему. Головная боль снова запульсировала где-то в районе лба. — А когда он побежал, ты погнался за ним. Зачем?

— Я… я не помню. Когда он очнулся, на меня будто кровавый туман опустился. Пришел в себя уже на складе. Я был весь покрыт кровью и не понимал, что случилось. Но было у меня подозрение, что без обезьяны здесь не обошлось. И верно!

— То, что ты сделал с Альбертом, не похоже на приступ ярости. Контрольный в голову, тело спрятано.

— Не знаю, что тут ответить, — развел руками рыболюд. — Я был не в себе.

Будь я на материке, а не в затопленном городе за краем света, я бы наплевал на такие отговорки. Состояние аффекта трудно доказать, а валить на него любые действия очень удобно. Но тут… мои видения были вполне реальны, людей охватывало настоящее безумие, а тварь из подвала выглядела потусторонне. Я заколебался, не зная, верить его словам или нет. Факты говорили мне, что убийство было хладнокровным. Да еще и личные мотивы нельзя отметать… Нужно еще немного поспрашивать этого типа.

— Я слышал, что иннсмутцы не в ладах с Трогмортонами. Почему?

— Когда мы появились в Окмонте, эти обезьяны сразу нас возненавидели. Мы потеряли свой дом, нам нужно было куда-то податься! Влиятельная семья Блэквудов помогла нам, но остальные были совсем не так добры. Нам нужна была еда, работа, лекарства, а город не дал нам ничего.

— И что дальше?

— Нам и так приходилось драться за каждый кусок хлеба, а из-за этих Трогмортонов стало совсем невмоготу. Они вечно строили козни, настраивали против нас горожан. Хотел бы я, чтобы они хлебнули лиха, как и мы! Иннсмутцев благословило море, и мы гордимся своим происхождением. Но мы не похожи на других людей. А они смеются и тыкают пальцем в таких, как я.

— Ты сказал, что Блэквуды — влиятельная семья, можно поподробнее? — прервал я поток жалоб. Разобраться в расстановке сил в городе было бы нелишне.

— А, так ты чужак, да? — осенило Флинна. — Тогда всё ясно.

— Да. Чужак с пистолетом. Отвечай.

— Ладно, — стушевался тот. — Тут все помешались на родословных, традициях… репутации. Есть три главных семьи, которые заправляют всем Окмонтом. Карпентерам подчиняется местный криминал. Блэквуды в родстве с Иннсмутом через семью Марш.

— Дай угадаю… Третьи — Трогмортоны.

— Да, эти мерзкие обезьяны. Из Блэквудов почти никого не осталось, и нас теперь некому защитить.

— Что ж, я узнал всё, что мне было нужно.

Флинн засуетился:

— Пожалуйста, Рид, не говори про меня Трогмортону! Я знаю, что много прошу, но… Клянусь, я не желал никому вреда! Пожалуйста, смилуйся! У меня семья! Без меня они помрут с голоду…

Я поморщился: как это всё знакомо! Неудобная ситуация, когда простой человек убивает кого-то из числа важных шишек. Намеренно, случайно — не важно. Его разорвут на куски, даже если он невиновен. А решение, выдать его или нет, приходится принимать мне. Это уже не расследование со сбором доказательств и выдвижением версий. Это вынесение приговора. Какого, мать его, хрена я должен выполнять обязанности судьи?! Головная боль усилилась. Ясности не прибавилось. Зудело в глубине души ощущение, что я упускаю нечто важное. Да, конечно, я уверен, что именно он убил сына Трогмортона. Но если он сделал это в приступе безумия, следует ли мне лезть в дебри со своей принципиальностью и губить незнакомого мне человека, хоть он и выглядит как рыба-удильщик?

— Пока ничего не могу обещать. Мне надо подумать.

— У меня еще осталось несколько патронов, — с надеждой зашарил по карманам Флинн. — Может, возьмешь их, чтобы лучше думалось?

Что за день сегодня такой? Теперь меня еще и «подмазать» хотят! И чем — патронами. Всё неладно в Датском королевстве…

— Думаешь, ты первый, кто пытается меня подкупить?

— Пожалуйста, мистер Рид…

— Не испытывай моё терпение, Флинн.

Я вышел из комнаты, дверь хлопнула у меня за спиной. Спускаясь по лестнице, я продолжал размышлять, как поступить. Душа не лежала рапортовать горилле о бравой поимке рыбака. Что ж, будем считать, что Льюис был не в себе, когда убил Альберта. Он не мог отвечать за свои поступки, и его нельзя обвинять в умышленных действиях. Можно попытаться прикрыть его, иначе Трогмортон ему отомстит.

1) M1911 — самозарядный пистолет под патрон 45-ого калибра. Разработан Джоном Мозесом Браунингом в 1908 году под названием Colt-Browning. Армейская модель.

Вернуться к тексту

Подгоняемый порывами ветра, несущими водяную взвесь, я быстро добрался от бара до дома, перед которым ждал меня наниматель. Оставалось только воплотить в жизнь свой план, иначе говоря — наврать на скорую руку.

— Я выследил убийцу, но на него напали какие-то… твари. Они разорвали его на части. Это был иннсмутский рыбак по имени Льюис Флинн. На нем была кровь вашего сына — наверное, она и привлекла чудовищ. — Вариант случившегося был так себе, но это лучшее, что я смог придумать по дороге сюда. С одной стороны, я всё же сообщил имя убийцы, потому что мне ничего другого не оставалось. С другой — у бедняги будет шанс спрятаться. А если он будет настолько глуп, что попадется на глаза своим знакомым, то всегда можно сказать, что я ошибся. Надеюсь, к тому времени я добьюсь того, ради чего прибыл в город, и у меня не будет причин от кого-то зависеть. Рискованно, но хоть что-то.

— Вы уверены, что труп именно его? — вкрадчиво спросил Трогмортон.

— Абсолютно. От него осталась только кучка костей и лоскут ткани, но это точно обрывок его рубашки — можете спросить у его друзей.

— Очень жаль, — резюмировал горилла. — Отомстить ему должен был я, а не какие-то вайлбисты. С этими паразитами надо что-то делать! Так или иначе, правосудие свершилось. Легче мне не стало, но теперь я хотя бы знаю, что произошло. Спасибо вам.

Благодарность из уст столь властного и заносчивого типа удивила меня. Пора было напомнить ему, из-за чего, собственно, я тут бегал всё утро.

— Мистер Трогмортон, не хочу показаться назойливым… Но, может, теперь вы мне всё-таки поможете?

— Да, вы это заслужили, — кивнул он. Я поморщился. — Надо же… только что прибывший чужак раскрывает преступление, которое оказалось не по зубам полиции! Ладно, ближе к делу. Напомните, зачем вы прибыли в Окмонт?

— Я… как бы это сказать… Кажется, я схожу с ума. У меня бывают видения. Я хочу это прекратить. Меня как будто тянуло сюда. Не могу объяснить почему, но я уверен, что источник безумия здесь, в Окмонте.

— Вы не ошиблись, мистер Рид. После потопа в городе началась необъяснимая истерия. Я выделил средства на экспедицию, чтобы изучить недавнюю геологическую активность. Возможно, дело в ней. Мы собирались обследовать морское дно в окрестностях города.

— Геологическая экспедиция? Что-то я не понимаю… — мне действительно было неясно, какая тут может быть связь.

— Я предполагаю, что потоп и безумие были вызваны одними и теми же причинами. Что наверху, то и внизу. Я послал людей это выяснить.

— Вы упомянули потоп. Думаете, это было не просто стихийное бедствие?

— Вас здесь не было, мистер Рид, — в голосе Трогмортона засквозило что-то человеческое. Нотки благоговейного ужаса перед непознанным, быть может? — То, что произошло, не поддавалось научному объяснению.

— Экспедиция что-нибудь обнаружила?

— Не знаю. В ней участвует… участвовал Альберт. Я уверен, что он погиб не случайно. Почему он был в порту один? Куда делись остальные?

— Думаете, вашего сына убили потому, что экспедиция что-то нашла?

— Это вполне логично! От них не было вестей целую неделю, а потом Альберт — единственный, кому я доверяю — возвращается, и его убивают!

— Вы правы, это подозрительно, — не мог не согласиться я.

— Мистер Рид, я хочу, чтобы вы выяснили, что происходит. Полагаю, вы заинтересованы в деталях экспедиции не меньше, чем я.

Похоже, хитрюга Трогмортон решил одним выстрелом убить двух зайцев: разузнать интересующие его сведения и одновременно сделать вид, что помогает мне. Ха! Помогает, пока я сам буду искать нужные факты!

— Чтобы начать расследование, мне нужно узнать как можно больше, — сдался я. — С чего лучше начать?

— Я дам вам адрес штаб-квартиры экспедиции и ключ от нее.

— И это всё, что вы можете мне предложить?

— Еще могу дать вам совет, Рид, — судя по всему, Трогмортон был рассержен моей настойчивостью. — Никогда больше не говорите со мной в таком тоне!

— Простите, мистер Трогмортон, — кажется, мой тон ни капли не изменился, — просто чем больше я буду знать, тем лучше.

— Я человек занятой. Я выделил средства на исследования, но все приготовления вели профессор Доу и Альберт. Когда закончите, приходите в наш семейный особняк. Он в Олдгров — я дам вам адрес, — отрезал он.

— А что насчет расходов? — настоящий частный сыщик не должен забывать о насущном: например, о вознаграждении за свои труды.

— Когда вы закончите работу, я вам всё возмещу. И, разумеется, ваши старания в порту тоже будут оплачены. Еще я выдам вам неплохой аванс патронами.

Я уже понял, что после потопа Окмонт перешел на бартерные сделки, а доллары больше не имеют здесь ценности, поэтому не стал возражать против такой платы. Патроны всяко полезнее чеков.

Повинуясь властному жесту Трогмортона, один из его мордоворотов протянул мне карту. На ней был обозначены важные места в городе и прочее — полицейский участок, больница, университет… Штаб-квартира экспедиции находилась в северной части Коверсайда, на пересечении Ашер-роуд и Хьюберт-авеню, а неподалеку оттуда, судя по всему, гостиница, до которой я никак не мог дойти. Выходит, нужно найти участников геологических изысканий, живых или мертвых. Что именно они могли узнать? Кому выгодно, чтобы исследователи не вернулись? Какую ценность вообще представляет что-либо в этом затерянном в неизвестности городе, что здесь кипят такие страсти? Это мне и предстояло выяснить, чтобы разобраться со своими видениями. Не стоило забывать также о людях, которые уехали сюда и пропали. Их я тоже должен отыскать, или хотя бы выяснить, что с ними случилось.

Тем временем молодчики в черных плащах, возглавляемые гориллой, оживились и двинулись в сторону выхода из порта. Полицейские кисло посмотрели на меня и взялись за ограждение с надписью «проход воспрещен», очевидно, намереваясь его убрать. Пока я был в баре, тело Альберта успели достать из подвала склада и теперь уносили вслед за его отцом.

Можно было здесь больше не задерживаться. Над воротами, ведущими в город, белело название района — Гримхейвен-бэй. Дорогу в разных направлениях пересекали заржавевшие рельсы. Наверное, раньше грузы в порт доставлялись по узкоколейке. Одинокий вагон стоял, отцепленный от паровоза, потрепанный и никому не нужный.

Проходя мимо него, я почувствовал усиливающееся головокружение. Улица, залитая водой, закачалась перед глазами. Навстречу задул холодный ветер. Сорвав с меня шляпу, он с каждой секундой становился всё сильней, поднимая с земли сперва тряпки и обрывки бумаги, а потом уже и доски с бочками… Настоящий ураган! Я пригнулся, чтобы не получить чем-нибудь тяжелым в лоб. Внезапно порыв ураганной мощи сбил меня с ног, и я осознал, что улетаю прямо в ненастное серое небо, которое раскрылось жуткой круглой пастью в обрамлении щупалец.

С судорожным вздохом я открыл глаза и сел на кровати. Похоже, это был очередной кошмар. На сей раз почти что наяву. Я находился в незнакомой комнате, мой чемодан стоял на полу у окна. Понятия не имею, как здесь оказался.

Голова гудела, но чувствовал я себя довольно сносно. Обстановка комнаты наводила на мысль, что я в гостинице. Надо же, как удобно — столько стремился сюда, а как попал, не помню. Интересно, кто же оказался настолько любезен, что доставил меня?.. Давайте подумаем. Я принялся привычно выстраивать логическую цепочку. Поскольку я прибыл недавно, то у меня минимум знакомых здесь. Трогмортон покинул порт раньше меня, так что это не мог быть он. Полиция? Но откуда бы они узнали, куда меня тащить? Скорее, я бы очнулся в полицейском участке… Флинн прячется в баре. Отбросим версию неизвестного доброго самаритянина, и тогда остается одна кандидатура — мистер Желтый Костюм. Он был на пристани и не мог выйти из-за ведущегося расследования, он знаком со мной и сам сообщил, что забронировал на моё имя гостиничный номер. Вероятно, когда я упал в очередной обморок, сердобольный ван дер Берг, проходя мимо моего бесчувственного тела, решил поспособствовать его перемещению в более подходящую обстановку. Чудесно. Осталось выяснить, насколько мои умозаключения соответствуют реальности.

Штора на окне колыхалась от ветра в такт моим мыслям. Она была драная, как половая тряпка, дивного грязно-зеленого цвета. Номер люкс, не иначе…

Пройдясь по комнате, я обнаружил сразу две записки. Одна была вполне ожидаема, вторая удивила. Первый клочок бумаги был заботливо приколот к входной двери таким образом, чтобы я ни в коем случае его не пропустил. Витиеватый почерк выдавал интеллигентность пишущего. Текст письма гласил:

Мистер Рид!

Похоже, вы переутомились, проводя расследование для мистера Трогмортона. Простите за дерзость, но я перенес вас в «Риф Дьявола», пока вы были без сознания. Пожалуйста, берегите себя, в следующий раз меня может не оказаться рядом.

Йоханнес.

«Можно поздравить себя, — фыркнул я, — с правильным определением подозреваемого. Счастье, конечно, что никто не обшарил мои карманы, пока я валялся посреди улицы. Однако каков хвастун — «оказаться рядом»! Фраза для дамских романчиков, ей-богу!»

Вторая писулька была подсунута под массивную лампу на столе. Я повертел её в руках: грязная мятая бумага, неряшливый почерк… и подпись — Льюис Флинн. Вот это новость! А я-то думал, он забился в щель и нос боится наружу высунуть, а вон оно как. Ходит, записки сам раскидывает или подручных подсылает. В запертую комнату. К спящему мне. Видимо, информация о том, куда я направлялся, расклеена на всех столбах!

Разумеется, я себя накручивал. Проследить за ван дер Бергом или мной явно не составляло труда. И это наводило на мысли: так ли прост иннсмутский рыбак Льюис или я упустил что-то важное? В любом случае, теперь я не буду чувствовать себя в безопасности, ложась спать, а значит, дольше проживу. Возможно.

Записка предостерегала:

Мистер Рид!

Вы оказались одним из немногих, кто относится по-человечески к таким, как я, и я хочу вас отблагодарить. Примите дружеский совет: бегите! Оставьте этот проклятый город и спасайтесь. Не копайтесь в его тайнах, они того не стоят! Ничего хорошего здесь нет. Я уверен, вы найдете способ спастись.

Пожалуйста, прислушайтесь к моим словам.

Стиль письма не соответствовал впечатлению простачка, которое старались создать, комкая бумагу и корябая буквы, как курица лапой.

Даже помня, что я действительно спас этому типу жизнь, я ни за что не поверю в его добрые намерения. Любопытно изложено: мне грозит опасность, город проклят и у него есть тайны, а дальнейшее расследование повлечет за собой проблемы. Чудесно, просто чудесно. Если бы авторы любых записок знали, сколько сведений они предоставляют пытливому уму, сами этого не желая, они бы перестали сочинять подобного рода интригующие послания.

Сколько открытий, а я даже не вышел из номера! Саркастически усмехнувшись, я заглянул в санузел. Синяя плитка в ржавых потеках наводила воспоминания о морге. Вода текла лишь холодная. Но чего еще ждать от заведения под названием «Риф Дьявола»! Спасибо, хоть крыша вроде не течет. Я с сомнением покосился на потолок.

Сменив влажную куртку на сухое пальто, я вышел в коридор. Блеклые обои с мелким рисунком сеточкой поблескивали полуоблезшей позолотой, темного дерева стенные панели намекали на былой достаток, а отсутствие нормального освещения и вечный запах плесени — на то, что это мрачное захолустье. Не иначе, я здесь единственный постоялец! Сам не зная, зачем, толкнул наугад одну из дверей. К моему удивлению, она оказалась не заперта. Шагнув туда, я словно попал в палату буйного пациента-детектива — все стены расписаны непонятными знаками и закорючками и увешаны фотографиями и газетными вырезками, на полу — желтые пентаграммы, вписанные в круги. Окно криво заколочено досками. Кровати нет, несвежий матрас брошен прямо на пол. И кругом свечи, много свечей. Оплывших огарков, вернее. Жилец был не сторонником электричества? Я взял один из исписанных листов бумаги, лежавших на тумбочке.

«Я закрыл окна и запер дверь.

Банда Королей в Жёлтом — это просто люди. Здесь они меня не достанут. Теперь тут только я и мои… кошмары. Еще немного и я пойму, что они означают».

Королей в Жёлтом? Не её ли главой является уважаемый Йоханнес? Впрочем, не буду делать далеко идущие выводы на основании случайной записки. Я огляделся: похоже на то, что тут давно никто не живет.

Покинув комнату, я зашагал по коридору к предполагаемому выходу. На одной из дверей висело грозное предупреждение от домовладельца, адресованное некоему мистеру Арчеру. Что ж, приятно сознавать, что на этом этаже есть хоть одна живая душа. Коридор закончился лестницами — одна вела на этаж выше, другая, вероятно, в холл. Поколебавшись, я направился наверх. Привычка осматривать гостиницы, ища пожарные лестницы или другие пути отхода, легкая форма паранойи, но ничего не поделаешь. Одна из дверей опять была не заперта — когда я нажал на ручку, она поддалась. Номер с планировкой как в моем, был разгромлен и явно заброшен. На стене висела карта города, утыканная булавками с красными нитками, которые соединяли какие-то пункты. На диване лежал распахнутый чемодан. На тумбочке у кровати лежала раскрытая книга и тарелка с заплесневелыми остатками еды. Жилец не вернулся? Даже не доел и не дочитал книгу? И при этом что-то расследовал? Мне уже хочется вернуться в Бостон!

Очередной лист бумаги из тех, что я прочитал за последние полчаса, висел рядом с картой.

«Слишком много совпадений» — было написано на полях размашистым почерком.

Итак, маяк погас — одни корабли потерялись в море, другие теперь украшают городские пляжи. Это ладно. Но недавно в порту появился предприимчивый тип, который нанимает людей искать корабли. Он продает их и получает приличные деньги. Это не может быть совпадением! Надо во всем разобраться. Хотелось бы мне, чтобы в этом городе было чуть проще ориентироваться…

Обогащенный бесценным знанием про чью-то аферу с маяком, я двинулся дальше, размышляя. Может, местные жители едят детективов? Или здешний воздух располагает к тому, чтобы строить версии и что-то разыскивать? И почему тогда владелец гостиницы не заявил в полицию, что у него из номеров пропадают люди? Или не вышвырнул их вещи прочь — судя по тону, которым обращались к «мистеру Арчеру», хозяин сего заведения суровый и скаредный тип.

Выше третьего этажа ничего не было, и я спустился. Не успел я шагнуть в холл, как человек, чья уродливость была сравнима с иннсмутцами, встретил меня заявлением:

— Наконец-то вы проснулись! Имейте в виду, мистер, если вы не перестанете шуметь, я вас выселю! — Его обрюзгшие щеки гневно колыхались.

— Извините, но… кто вы такой? — С какой стати он предъявляет мне какие-то претензии?!

— Вы что головой ударились? — взвыл мой собеседник. — Я Виктор Олмстед, владелец этой гостиницы.

— Шуметь? О чем это вы? — продолжил я уточнять обстановку. Не завязанный галстук на шее толстяка раздражающе притягивал взгляд.

— Мои постояльцы должны вести себя прилично, — назидательно сообщил он. — Стоны, пение и вот это всё такое прочее нужно прекратить, ясно?

— У вас есть доказательства? Может, это был не я, а кто-то из соседей? Я спал как убитый и ничего не слышал.

— П-фф! Как это типично для чужака! — Олмстед скривился, будто ему тухлый лимон целиком в рот запихали. — Ваши соседи — уважаемые люди, они так себя не ведут! Не думайте, что из-за покровительства этого человека в жёлтом вам всё дозволено.

— Почему вы так неприветливы с постояльцами? Вы же на нас деньги зарабатываете? — поддел я его.

— Приезжие, которые хлынули сюда после потопа… Они все полные психи!

— О чём это вы? — Я насторожился. Пропавшие люди… зацепка? Нет ничего щедрее на сведения, чем жалобы.

— Когда они съезжают, я нахожу записки и книги. Знали б вы, какая там чушь написана! Только и годятся, что на растопку.

— Можно взглянуть? — я очень старался, чтобы мой вопрос прозвучал «между прочим».

— Я так и знал! — досадливо махнул рукой толстяк. — Я вам говорю, что ни один человек в здравом уме этим не заинтересуется, а вы — вы хотите взглянуть! Да берите, что хотите!

В мои руки опустилась пачка из одиннадцати писем. Взгляну на досуге, быть может, там есть что-то полезное.

В просторном помещении холла было ни души. Место явно предназначалось для небольшого ресторанчика — столики, граммофон с трубой в виде огромной раковины (усилитель шума моря?), керосиновые лампы, чучело непонятного чудовища с костяными лапами под потолком… Даже уютно. Думаю, в былые времена здесь собиралось немало почтенной публики из числа обитателей гостиницы. Они сидели за стаканчиком бренди, почитывали газеты… Кстати о газетах! Надо будет навестить местный «рассадник» новостей, то бишь издательство.

Я прошелся, осматриваясь. Владелец дома пристально следил за мной. Я чувствовал его неодобрение спиной. То ли он боялся, чтобы я что-нибудь не стащил, то ли считал сумасшедшим чужаком, за которым нужен глаз да глаз. На одном из столов обнаружилась записка, адресованная некоему Уолтеру за подписью Олмстеда. Да он любитель эпистолярного жанра, как я погляжу! И главное, раскладывает свои опусы так, что их может прочитать любой желающий, не только адресат. Что это? Особая форма эксгибиционизма? Машинально скользнув взглядом по строчкам, сам того не желая, я прочел:

Еще раз услышу, как ты пытаешься всучить кому-то свое «дешевое и доступное жильё» — пеняй на себя! Я бы закрыл глаза на твои клоповники с монстрами, но они снижают мою прибыль. Ты совершаешь большую ошибку. Я знаю, что ты на рыбном рынке. А еще знаю опасных людей, которые там живут, и могу послать их к тебе. Я тебя предупредил.

Ого, и здесь угрозы. Какая может быть «прибыль» в городе, который чудом держится на плаву, а поди ж ты. Конкуренция, сферы влияния, «опасные люди»… Любопытно было бы взглянуть на этого… Уолтера с рыбного рынка. И про монстров все знают. Но, видимо, относятся к ним как особому роду комаров. Гигантских комаров-убийц.

Стараясь не обращать внимания на многозначительно откашливающегося толстяка у барной стойки, я вышел на улицу. Проклятый дождь и не думал заканчиваться! Кучи мусора кругом, ракушки, сломанный автомобиль с помятым крылом. Пройдя всего несколько метров, я попал в тупик: брусчатка переходила в осклизлые доски, а за ними плескалась темная вода, холодная даже на вид. Мое временное замешательство нарушил оборванного вида старичок, как оказалось, присматривающий за моторной лодкой, оставленной для меня ван дер Бергом. Тот любезно заплатил временному сторожу, так что ко мне вопросов не возникло. Половина улиц действительно была затоплена, поэтому местами преодолеть новообразованные каналы можно лишь на плавучем транспорте. Увидев название, привинченное к корме лодки, я вздрогнул. «Циклоп 2» значилось там. Судно, на котором я служил и которое затонуло в Бермудском треугольнике при таинственных и трагических обстоятельствах, именовалось «Циклопом». Вот так совпадение!

Внимательно рассмотрев карту, любезно предоставленную ранее Трогмортоном, я завел моторку. Первым делом стоит направиться в штаб-квартиру экспедиции и посмотреть, что там.

Непонятно, почему вокруг этих исследований такая суматоха, но всё может оказаться очень серьёзно. Взять хотя бы труп Альберта. Зачем его было убивать? Кому это выгодно? Может, они встретили по пути контрабандистов и те решили избавиться от ненужных свидетелей? Нос лодки рассекал покрывало воды, а я размышлял. Нет. Не сходится. Конечно, в этом городке многие пути получения дохода так или иначе связаны с морем, но должно быть что-то еще.

На другой импровизированной пристани дежурил похожий старичок, осведомленный о ван дер Берге, но тем не менее потребовавший себе плату за присмотр за лодкой. Я отдал ему бутерброд с ветчиной; парочку таких я прихватил с собой с суши. Удивительно, но подобная цена его совершенно удовлетворила. Покачав головой — худо дела идут в Окмонте — я направился вдоль по улице. Где-то впереди меня ждала дверь, от которой у меня имелся ключ.

Народу, что удивительно, было довольно много. Все куда-то спешили. Странного вида полуголые мужчины в белых тряпках, размалеванных черными знаками (кстати, похожими на те желтые звезды в кругах в комнате безумца в «Рифе Дьявола»), оборванные бродяги, более или менее прилично выглядящие клерки — целеустремленно шагали туда и сюда.

На перекрестке был сооружен низенький помост. На нем вдохновенно вещал в пустоту местный проповедник:

— Узрите грехи свои и покайтесь! Всевышний накажет грешников, нашлет на них неведомые ужасы, выползающие из бездны под нами. Искупите грехи!

Грешники не каялись, даже не обращали внимания. Рядышком скучал полисмен в дождевике, лениво посматривая по сторонам.

Я прибавил шаг — не люблю кликуш — и скоро экзальтированные возгласы стихли вдалеке.

Откуда-то раздавались звуки губной гармошки. Мостовую во многих местах перегораживали автомобили, которые никто почему-то не потрудился оттуда убрать, хотя бы сдвинуть поближе к зданиям.

Искомая штаб-квартира располагалась в здании светло-серого цвета. У входа висела вывеска с морской звездой и еще какими-то глубоководными обитателями.

Маленькая комнатушка встретила меня беспорядком и здоровенным, почти в рост человека, деревянным тотемом. Африка? Здесь был музей?

Дверь, ведущая во внутренние помещения, была вышиблена. Так-так, любопытно. Похоже, ключ не понадобится. На белой масляной краске ярко отпечатался след грязной подошвы. Вышибли ногой? Еще один силач-безумец? Я счел за лучшее достать пистолет. Взведя курок, я осторожно заглянул внутрь. Понятно, что вломившиеся сюда типы давным-давно покинули это место, но, как говорится, кто любит риск — тот быстро оказывается на кладбище.

Кто-то зашел, не стесняясь, и этот кто-то очень хотел что-то узнать или получить. Посреди комнаты валялась неопрятная куча смятых листов. Вот и всё, что осталось от записей экспедиции — несколько отсыревших бумажек. Перевернутые столы, стулья, картотечные ящики — зачем было наводить такой беспорядок? У стены стояло несколько баллонов с воздушной смесью для погружения, на полу лежал корпус глубоководной мины. Больше ничего интересного для себя я не обнаружил.

Под лестницей на второй этаж прятался ржавый якорь, на стенах висели разноцветные карты, а под потолком на тонких тросах парил скелет непонятной рыбины внушительных размеров. Внимательно прислушиваясь, не раздастся ли где подозрительный шорох, я взбежал по ступеням.

Ящики столов повсеместно выдвинуты и пусты. Большой аквариум в центре комнаты выглядел гробницей своих обитателей, если они там были — темно-зеленая слизь на стёклах не вызывала сомнений, что содержимое давно протухло.

На полу валялся камень с зеленоватыми сколами. Те непривычно поблескивали, интересно, откуда его достали? Ответ на этот вопрос нашелся легко — на обрывке бумаги, вероятно, из какого-то отчета, перечислялись свидетельства очевидцев странных явлений.

Местные рыбаки Д.Салливан и Б.Морган сообщают, что с морского дна поднимается множество больших пузырей и невыносимая вонь.

Купил у Дж.Харви образец странного вещества, плавающего в океане. Он утверждает, что нашел его среди мертвых и изуродованных рыб. Рыбу забрал на анализ.

Некоторые местные жители рассказывают о скале, которая поднялась со дна моря, отчего туман засиял разными цветами. После этого случая свидетели еще несколько дней страдали от тошноты и головокружения.

Л.П.Стерн получил сильные ожоги после того, как отколол часть скалы у себя в подвале. Пробы взяты для анализа.

На одном из столов в коробке лежали две зеленых раковины странного вида. Угловатые, с наростами, напоминающими кристаллы, они вызывали неприятное чувство отторжения. Там же лежала инструкция, подписанная Г.Доу:

Согласно нашим исследованиям, места с паранормальной активностью оказывают на человеческий разум сильное, но до сих пор не изученное влияние.

Мы подготовили список возможных решений этой проблемы, включая медитативные практики и седативные средства для предотвращения вспышек безумия среди участников экспедиции.

Настоятельно рекомендую отказаться от бесполезных оберегов, амулетов и религиозных символов и использовать вместо них эти научно обоснованные методы защиты.

Любопытно. Они намеревались погружаться под воду, судя по оборудованию, которое здесь валяется, и этот профессор Доу, упомянутый Трогмортоном-старшим, весьма серьезно относился к проблеме наведенного безумия, собирая сведения о том, как его можно преодолеть.

Куда же, кракен вас побери, вы сунулись?!

Очевидно, второй этаж обыскивали невнимательно, или здесь не было ничего важного. Мебель была почти целой, ящики столов не вытащены, как внизу, хотя и пусты. Так или иначе — вскоре выяснилось, что профессор Доу вовсе не «он», а совершенно точно «она».

Глобус на подставке у стены сиротливо показывал бескрайний Тихий океан, а рядышком пристроилось официальное письмо, расхваливающее нового сотрудника факультета антропологии:

Окмонтский университет приветствует профессора Гарриет Доу. Её блестящие открытия, проливающие свет на происхождение племен иннуитов, добавили новую страницу в книгу истории человечества. Теперь профессор Доу собирается отправиться в экспедицию. Надеемся, что ей удастся выяснить причину потопа и, тем самым, узнать, что нас всех ждёт впереди.

Расплывчато. Как обычно и пишут все секретари. Но главное я уловил: они поставили во главе опасного предприятия женщину?! Пусть она совершила сколь угодно блестящие открытия, но вряд ли научные труды подготовили её к тому, что здесь произошло. Подобная задача подошла бы скорее военным или спасателям. И какое, скажите на милость, отношение изучение потопа имеет к племенам иннуитов? Любой искатель Эльдорадо, на мой взгляд, был бы в этом деле уместнее дамы-антрополога. Чем дальше, тем запутаннее. Если раньше я полагал, что профессор — мужчина, то с получением новых сведений проблема встала передо мной в полный рост. Корабль, набитый моряками, склонными к суевериям и «использованию религиозных символов», отправляется в место, которое сводит людей с ума. А руководит этим чудесным плавучим дурдомом женщина — единственная, я уверен — и обезьяна-младший. И, если я ничего не путаю, страх перед Трогмортонами и обещанная плата довели-таки экспедицию в точку назначения, однако назад вернулся живым лишь один. Или нет? Нужно узнать, как называлось судно. Где моряки, капитан, помощники Доу? Я ни на грош не верю, что горилла совершенно не знал, что именно они собирались там искать.

Убаюканный тишиной и пустотой покинутого и разгромленного штаба, занятый своими мыслями, я спустился на первый этаж и в задумчивости уставился в стену. Чтобы больше узнать о Доу, мне нужно идти в университет. Может, это прольет какой-то свет на то, зачем ее послали сюда или на то, почему она согласилась.

Я понял, что получил больше вопросов, чем ответов. Пора было прибегнуть к нестандартным методам ведения следствия. Я сосредоточился, ныряя в голубоватую дымку предвиденья. Итак, начнем от входа. Возможно, мне удастся увидеть того, кто вышиб дверь.

Предчувствие не подвело, хотя всё оказалось иначе, чем я ожидал. Призрачная птица пролетела мимо меня по коридору и зависла у стены напротив лестницы. На стене вдруг засияли белым странные знаки, напоминающие треугольники без одной из сторон. Они сложились в символ с кругом посередине и… стена исчезла. Вынырнув из дымки, я с удивлением рассматривал еще одну комнату, скрытую ранее от моих глаз. Иллюзия? Но как?!

Держа пистолет наготове, я медленно прошел в потайное помещение. Та же разруха, железные ящики для хранения документов пусты. Ступеньки уходили вниз, в подвал. Там что-то странно шуршало. Осторожно спустившись, я огляделся. Удивительно, но под потолком светили тусклые лампочки, так что фонарик не понадобился. В углу были свалены гребные винты от лодок, помещение перегораживали шкафы для хранения непонятного хлама, а у узкого окошка стояла настоящая статуя — позолоченная, в древнегреческом стиле. Водолазный шлем с разбитым стеклом на полу печально смотрел на меня круглым окошком с заклепками по кругу. Похоже, его уже не починить. Недалеко от лестницы стояла ржавая бочка, в которой явно что-то жгли. Пошевелив пепел, я обнаружил недогоревший листок — декларацию о грузе. Кое-что из напечатанного еще можно было разобрать:

Следующие грузы должны быть доста…

Гримхэйвен-бэй…

не позднее пятницы!

Водолазные скафандры 5-й модели: 6

Баллоны с воздухом и насосы: 4

Консервы: 18 ящиков

Личные вещи: 6 ящиков с име…

Исследовательское оборудование: 7 ящиков (не опро…

Воздухоотводы: 24

Телефонная станция с проводами: 1

Генераторная установка: 1

Ответственный за доста…

Ничего себе списочек! Выходит, под воду могли одновременно погрузиться шесть человек. Воздухоотводы — хм, так они собирались монтировать систему постоянного спуска? Даже телефон с собой потащили.

Пока я вертел обугленную по краям бумагу в руках, из-за шкафов снова раздалось подозрительное шуршание. Кинув её обратно в бочку, я пригнулся и двинулся на шум. Неужели здесь притаились те мерзкие твари? Внезапно из глубины подвала выскочил человек и, пробежав мимо меня, бросился к лестнице. В недоумении я последовал за ним. Мне снова что-то мерещится? Неужели здесь и впрямь кто-то прятался, укрывшись за иллюзорной стеной? Но зачем?! Тем временем беглец взлетел на второй этаж, даже не подумав направляться к выходу на улицу, развернулся, выхватывая оружие… Прогремел выстрел.

Я пихнул носком ботинка лежащее на полу тело и посмотрел на пистолет в правой руке. Стрелял не задумываясь — армейская выучка не раз выручала в сложных случаях. «И зачем я его убил? — спросил я сам себя. — Какая живая галлюцинация получилась... Вернее, теперь мёртвая. А я-то думал, мне всё это почудилось! Теперь и не узнаю, кто это был. Досадно».

Уродливые черты лица убитого говорили о том, что это иннсмутец. Одет в синий комбинезон и клетчатую рубашку. Рыбак? Рабочий? Несомненно, один из грабителей, но почему он прятался?

Оставалось лишь вернуться к предвидению и надеяться, что других сюрпризов не будет. Голубоватая дымка вновь сомкнулась вокруг, виски заломило от приближающейся мигрени, а я, всматриваясь в туман, прошелся по штаб-квартире. На первом этаже сияли призрачные фигуры. Вот вылетела входная дверь — «Некогда с этим возиться! Отойди!» Затем… Трое человек громили ящики. «Хватай бумаги, остальное ломай!» Ясно, ничего нового. У замаскированной стены меня ждало кое-что любопытное: двое несли ящики, а третий стоял на коленях. Послышались грубые, нечеловеческие слова, произносимые нараспев: «Ай, фхтах! Мейр фай рхагх, йа Дагон!» Казалось, я уже слышал недавно нечто подобное… В подвале все трое окружили бочку. «Сожги всё! И проследи, чтобы объявления сгорели!»

Картина произошедшего в целом стала мне понятна, большую часть я додумал и без предвидения. Они выломали дверь, это первое. Потом разнесли всё кругом, после — спрятали подвал за иллюзией и уничтожили архивы и даже газеты. Лишь магия и чужое наречие выбивались из общего строя. От кого эти грабители прятали бумаги, хотел бы я знать. Трогмортон был не в курсе, на каком судне отправился его сын и не должен был этого узнать?

Тошнота и легкое головокружение подсказали мне, что предвидение взяло свою плату. Стряхнув оцепенение, я прогнал голубую дымку. Можно было спокойно покидать штаб-квартиру — больше здесь ничего интересного нет.

Погруженный в раздумья, я вышел на улицу и обнаружил, что дождь закончился. Ласково и несмело светило солнце, прорвавшееся сквозь плотный слой серых туч. Его свет был странно неярким, заплаканным, как улыбка ребенка после долгих рыданий. Золотя голые ветви деревьев и обшарпанные стены домов, солнце торопилось согреть пропитанный водой город, зная, что скоро клубящиеся облака вновь закроют от него землю.

С удовольствием подставив лицо теплым лучам, я резюмировал: «Архив экспедиции уничтожен, но у меня всё равно есть пара зацепок. Я знаю, что они вышли из города на грузовом судне из Гримхэйвен-бэй. Возможно, объявление о фрахте было в одном из недавних выпусков «Вестей Окмонта». Вот туда и направлюсь».

Судя по карте, до редакции было рукой подать. Минут пятнадцать неспешной ходьбы — и вот я уже на месте. О том, что здесь находится издательство, говорила не только вывеска. Прямо у высокого крыльца притулился грузовичок с парусиновым верхом, чей кузов был забит стопками газет. Их пухлые пачки, перетянутые бечевкой, лежали прямо на ступенях и рядом с ними. Промокшие листы слиплись от недавнего дождя, потому что никто не потрудился их убрать. Похоже, в Окмонте больше некому раскупать тираж…

Я взбежал на крыльцо и толкнул дверь. За ней меня встретила надпись, которая красовалась белыми буквами на фоне зеленого ромба: «Oakmont Chronicle». Логотип компании, привет из старых добрых времен… На первый взгляд внушительно, но вблизи заметно, что краска облупилась, а стена в потёках сырости. От черно-белой плитки на полу рябило в глазах.

От созерцания обстановки меня оторвал женский голос:

— Старые газеты у двери! Возьмите их и перестаньте меня донимать!

Пребывая в легком недоумении, я шагнул в основное помещение. Дощатая перегородка, отделявшая его от места, где раньше сидел консьерж, была полуразобрана, стеклянные вставки выбиты. Всюду лежали кипы газетных листов и мусор. Голос принадлежал молодой темнокожей женщине в белой блузке, стоявшей за стойкой с сигаретой в руке. Челку к её лбу прижимала аккуратная красная повязка, с шеи свисали бусы, похожие на жемчужные. Глаза были такие же, как у гадалки в баре — зеленые, прозрачные и жуткие. Она стряхнула пепел на пол и нетерпеливо воззрилась на меня.

— Кажется, вы меня с кем-то спутали, — подходя ближе, решил развеять её сомнения я.

— Разве вы не чужак? — в её устах «чужак» прозвучало не так презрительно, как у остальных.

— Объясните мне, — я снял шляпу и провел пальцем по тулье, — какая связь между чужаками и старыми газетами?

— Спать на улице холодно, — она пожала плечами с великолепным равнодушием, — и они накрываются газетами, чтобы согреться.

— Да, пожалуй, я чужак, — я вернул шляпу на место. — Чарльз Рид, частный детектив — к вашим услугам. И мне тоже нужны старые газеты — точнее, ваш архив.

Зеленые глаза широко распахнулись:

— Ах, так это вы раскрыли убийство Альберта Трогмортона! Отлично. Я Хелен Блэнд. Слушайте, могу я попросить вас об услуге?

Лицо молодой женщины оживилось и в нём появилось что-то хищное. Совсем чуть-чуть добавилось напора в голосе, заинтересованности в наклоне головы, она даже опустила сигарету, словно позабыла о ней, но мне почему-то тут же захотелось выйти и осторожно прикрыть дверь позади себя. И доской подпереть. Взяв себя в руки, я растянул губы в улыбке «бравого парня»:

— Конечно, мисс. Чем могу помочь?

— Дайте мне эксклюзивное интервью! Вы не пожалеете. «Вести Окмонта» — лучшая газета в этих краях!

— Ладно, я непременно уделю вам время, попозже… — Полученное предложение усилило желание подпереть дверь доской снаружи, только перед этим надо бросить в окно гранату. То-то славно будет гореть!.. «Не пожалеете»?! Подумать только, она считает, что я соглашусь? Даже если их лавочка на грани закрытия, стоит мне засветиться в этом бульварном листке, и весь город узнает, что здесь крутится какой-то детектив и что-то вынюхивает. Да меня убьют завтра же, за соседним углом! Я унял приступ раздражения и постарался взглянуть на ситуацию с другой точки зрения. Я вижу, новости здесь и так распространяются по воздуху быстрее телеграфа, даже эта девчонка знает, что я помогал Трогмортону. Ручаюсь, это еще аукнется мне проблемами с полицией, которая непременно захочет вставить мне пару-тройку палок в колеса, обидевшись на то, что пришлый детектив обскакал их в расследовании. Однако столь явная декларация намерений… Хм, ну, будем считать это ловлей на живца — те, кто заинтересован, и так всё знают, а мелкая рыбешка может и плеснуть хвостом. В конце концов, мой долг найти людей, которые, как и я, были одержимы видениями, уехали сюда и как в воду канули. Быстро взвесив «за» и «против», я с неохотой признал, что, пожалуй, большого вреда от интервью не будет, несмотря на мои первоначальные опасения.

Те пару минут, что я гонял мысли у себя в голове, журналистка сверлила меня жадным взглядом. Пришлось неуклюже принять предложение:

— Что ж, вам повезло — именно сейчас у меня есть немного свободного времени.

— Отлично! — она засуетилась, схватила блокнот, карандаш и приготовилась записывать. Она явно привыкла ковать железо, пока горячо. — Итак, мы знаем, что вы — детектив, раскрывший громкое дело. Расскажите нашим читателям о себе!

— Я бывший водолаз, служил на военном корабле «Циклоп». После войны оказался в Бостоне и с тех пор работаю частным детективом.

— Храбрый моряк! — воодушевленно взмахнула карандашом мисс Блэнд. — Думаю, вы быстро привыкнете к окмонтской жизни — в последнее время у нас полно воды! Кто знает — возможно, мы станем сотрудничать… А теперь главный вопрос: почему вы здесь? Что привело вас в Окмонт?

Она подмигнула мне при слове «сотрудничать», и я подумал, что здесь имелось в виду нечто другое, нежели обмен информацией в целях помощи следствию. Надеюсь, мне показалось, что она пытается флиртовать? Сделав вид, что решительно не понимаю никаких намеков, я осторожно подбирал слова, чтобы описать хотя бы одну из целей моего прибытия:

— Я разыскиваю людей, пропавших в Массачусетсе. Все они по какой-то причине оказались здесь.

— Таинственный наплыв чужаков, — понимающе кивнула журналистка. — И вы рассчитываете узнать, почему они приехали? Они не горят желанием это обсуждать. А у большинства из них — мягко говоря — помутился рассудок.

Мы печально помолчали, отдавая дань уважения сумасшедшим чужакам, а затем она подытожила:

— Что ж, думаю, пока хватит. Нельзя давать читателям слишком много материала за один раз. Спасибо за интервью, мистер Рид!

— Пожалуйста. Возможно, я сделаю еще что-нибудь интересное и снова попаду в газеты. Кто знает, — пошутил я. — Вы позволите заглянуть в архив?

— Он за соседней дверью, — она махнула рукой, указывая, за какой именно, — посмотрите сами — на столе картотека, а подшивки разложены в шкафах по номерам.

Только миновав по пути к архиву читающего газету старичка, который сидел на коричневом кожаном диване у стены, я осознал, что сперва его даже не заметил, настолько тот сливался с обстановкой. Окинув взглядом толстые связки бумаги, я понял, что поиски могут затянуться. Следовало управиться побыстрей, желательно, за пару часов, чтобы уйти до вечера. А то бойкая дамочка того и гляди предложит мне с ней выпить.

Подгоняемый стремлением покинуть сие, несомненно, полезное место, я рылся в шуршащих листах. Раздел объявлений в каждом выпуске был довольно коротким, и скоро мне повезло:

В Окмонтском порту можно зафрахтовать 30-тонный корабль «Титания». Он полностью подготовлен к перевозке грузов и пассажиров, а также к поддержке водолазных операций. Стоимость: 70 патронов в неделю или их эквивалент. За дополнительной информацией обращаться к капитану Джеремайе Сандерсу, которого можно найти в Гримхэйвен-бэй, на 3-ем пирсе.

Бинго! То, что нужно! Ничего более подходящего в газетах примерно двухнедельной давности не было. Не думаю, что здесь так уж много кораблей, которые готовы к водолазным работам.

Часы на стене показывали четыре часа пополудни. Нужно сегодня съездить в порт, вдруг там меня ждет не дождется капитан Сандерс, горя желанием рассказать, что случилось с экспедицией?

* * *

По каналам мне удалось добраться до места назначения всего за час. Дважды я сворачивал не туда, запутавшись среди одинаковых домов. Приходилось возвращаться, находить путь через завалы всякой мерзости, плавающей в воде, и двигаться дальше. Заколоченные первые этажи производили унылое впечатление. Рядом с портом начинался кусок сухой улицы, я оставил лодку знакомому старику и пошел пешком. Какие-то оборванцы грелись у горящей в бочках непонятной дряни и провожали меня косыми взглядами. Мужик в водонепроницаемом на вид плаще стоял у тележки, сооруженной из двух перевернутых ящиков с колесом, и выкрикивал:

— Рыба! Свежая рыба! Прямо из моря! Эй, мистер…

Не оборачиваясь, я прошел мимо, поднимая воротник — снова принялся накрапывать дождь. Свежая рыба, ха! Да тут кальмары валяются прямо на земле, небось в соседний двор сходил с корзинкой, набрал и теперь продает, хитрец.

В порту царила тишина, нарушаемая лишь криками чаек да плеском волн. По пути я не увидел ни одной живой души. Лишь голые крысы разбегались во все стороны, прячась среди хлама. Огромный осьминог раскинул щупальца с присосками по мокрым доскам. Он был уже изрядно погрызен и распространял вокруг себя невероятное зловоние.

Зато третий пирс встретил меня чьими-то хриплыми криками. Это были даже не призывы о помощи, а просто «а-а-а», повторяемое на разные лады. Повертев головой, я, наконец, установил их источник: звуки исходили из будки смотрителя. Рука сама скользнула в карман куртки и достала пистолет. Что-то подозрительное творится здесь…

— Слава Кею! Наконец-то! На помощь! — седой бородатый негр испуганно смотрел на меня из будки, не торопясь выходить наружу. На нем был песочного цвета рыбацкий комбинезон и рубашка в мелкую голубую полоску, дивно сочетающаяся с прозрачными серыми глазами. Что за аномалия у них тут с цветом радужки, хотел бы я знать? Приказав себе не отвлекаться на ерунду, я спросил:

— Что происходит?

— На пирс полезли морские твари! Я спрятался тут, но эти стены их не остановят. Пожалуйста, помогите мне! — толстые губы смотрителя дрожали, россыпь пигментных пятен ярко выделялась на посеревшей от испуга коже.

— Какие твари? Вы о чем?

«Какого ж… ты тут заперся, если уверен, что это не спасет?» — хотелось сказать мне, но я сдержался. Люди в панике часто творят странные вещи — ладно еще, что он не залез в какой-нибудь ящик.

— Вайлбисты, — прошелестел негр замогильным голосом, — пришли на запах крови! Они пожирают мертвецов!

О, ну конечно! Как я сразу-то не догадался. Мертвецов. Пожирают. А я тут как тут с кавалерией. Интересно, «Титания» — мой кандидат в транспорт экспедиции — вообще здесь, или из моря выплыл один только Альберт Трогмортон?

— Я ищу капитана Сандерса, — ответил я. — Он в порту? Или твари добрались и до него?

— Я видел Сандерса! Помогите… и я расскажу всё, что знаю. — Смотритель пирса сразу поставил условие, уловив, что мне нужно. Интересно, он понимает, что это не особо умно с его стороны? Я могу и за помощью отправиться, не обязательно же лезть в пасть тварям в одиночку. И если его сожрут раньше, чем я вернусь, — грош цена всем его обещаниям.

Вздохнув, я поправил шляпу, проверил обойму и развернулся в сторону пирса. У его конца, теряясь в серой хмари, проглядывали очертания какого-то судна. Пригнувшись, я осторожно ступал по мокрым доскам, выбирая дорогу среди валяющегося мусора. Пронзительно кричали чайки. За штабелем из бочек обнаружился вайлбист. Как раз над ним качался на ветру фонарь, поэтому мне удалось хорошо его рассмотреть. Противно скрипя, он перебирал тонкими ножками, так похожими на сросшиеся человеческие руки, и что-то вынюхивал. Аккуратно прицелившись, я нажал на спусковой крючок. В яблочко! Ко мне рванулась еще одна тварь, шипя и квакая, но расстояние позволяло не торопиться. Второй выстрел уложил и её, откинув прямо в воду — только волна плеснула, да мелькнули белесые конечности.

Я прислушался. Характерных непонятных звуков, издаваемых вайлбистами, больше было не слышно. Неужели это всё? Некоторое время я сидел за бочками и изучал окрестности, но воцарилась мертвая тишина. Чайки улетели, вспугнутые стрельбой, ничего не чавкало и шипело, даже ветер стих. Лишь мерно плюхала морская вода под причалом, загибавшимся вправо в виде перевернутой L. Шагах в десяти от моего укрытия, раскинув руки, лежало в луже крови тело.

Придя к выводу, что выжидать нечего, я перестал пригибаться и направился к трупу. Проклятые твари! Реальность на миг качнулась, натягиваясь, как мыльный пузырь, виски привычно заломило… Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы я понял: твари здесь не при чем — человек был убит выстрелом в упор, полчерепа снесло. Возле валялся револьвер с коричневой ручкой. Подняв его, я повертел оружие в руках: барабан был пуст, от дула воняло порохом. Я чуть-чуть не поспел к самому веселью?

Настороженно продвигаясь вперед, я заметил еще пару тел. От одного остались рука, нога и кучка кишок — точно монстры постарались, другое, в синем комбинезоне, было относительно целым. Картину портили лишь торчащие из груди два топора. В голове промелькнуло: «Нормальный человек такого не сделает», — знакомое безумие охватило и третий пирс? Белые буквы на борту судна вдали сложились в ожидаемое: «Титания». Послышалось назойливое жужжание — словно навозные мухи слетелись на пир — но сырой воздух оставался пуст и холоден.

Кровавые пятна вели на корабль. По доскам прямо передо мной пробежала полупрозрачная тень броненосца с длинным хвостом — эманации сумасшествия явно еще не выветрились отсюда.

На здоровенном перевернутом ящике на палубе были расстелены газеты, валялись пустые бутылки — много выпивки… Моряки веселились вовсю… или заливали страх алкоголем?

В помещении на корме на столе я нашел жутковатую статуэтку из серого камня — существо с оскаленной зубастой мордой, горбом, когтистыми лапами и перекрученным телом щерилось на меня, вызывая желание выкинуть эту дрянь в воду и вытереть руки. Она настолько притягивала внимание, что я чуть было не пропустил лежащий рядом лист бумаги, озаглавленный как «Договор фрахтования судна».

Я, капитан Джеремайя Сандерс, настоящим соглашаюсь принять на борт своего корабля «Титания» всех людей, которых укажет Роберт Трогмортон, и груз, перечисленный в приложенной декларации. Я также обязуюсь предоставить им любую необходимую помощь, в том числе осуществить замеры глубины и поддержку при погружении для подводных исследований и наблюдения за жизнью морских животных.

Вышеупомянутые услуги будут оказаны в засекреченных точках залива Кейп-Код. Затем все пассажиры будут доставлены на борту «Титании» в порт Окмонта. Вознаграждение составит 70 патронов.

Приятно, что я не ошибся с выводами… но лучше бы встретить тут живых людей. На карте над столом изображался тот самый залив Кейп-Код. Отметки тоже были, но их стерли.

На носу корабля лежало небрежно сваленное водолазное оборудование, ни трупов, ни улик не было.

С неохотой — голова болела нещадно — я погрузился в синеватый туман видения.

От импровизированного стола из ящика донеслось: «Больше никакого рома? После всего, что мы повидали?!» — тени пьяных матросов сгрудились полукругом.

В середине пирса, где остались лишь два тела — расположилась целая мизансцена — четыре человека дерутся, пятый — с двумя топорами бежит за шестым, у которого в руке, судя по длинному дулу, тот самый револьвер, что лежит у последнего трупа. Отдаленным эхом раздавались выстрелы и истерические крики: «Забери тебя мэйр! А-а! Сдохни, сдохни!»

Два белесых силуэта застыли на полушаге в начале пирса — один, с воткнутым в плечо топором, стреляет в другого — «А-а! Ты не заберёшь меня! Получай!»

Отогнав туман и радужную пленку мерещившегося пузыря, я задумался. Очевидно, команда почему-то сошла с ума и устроила побоище. Спасся только один человек, получив тяжелую рану в плечо. Явно не алкоголь всему виной — с чего бы они, напившись, все разом бросились друг на друга? Но кто же именно выжил?

Смотрителя я обнаружил там же, где покинул — в каморке за хлипкой дверью. Даже не попробовал убежать, глупец. Я постучал по стене кулаком, он выглянул, и в ответ на его вопрошающий взгляд я выдал единственную хорошую новость:

— Я перебил монстров. Теперь расскажите мне о Сандерсе. — Почему-то смотритель поверил, что я действительно это сделал, а не просто пострелял в воздух и пришел обратно. Может, потому что патроны так высоко ценятся, что за семьдесят штук можно нанять корабль с командой?

— Он вернулся несколько часов назад. Эти твари появились из-за него.

— Этот Сандерс, что он за человек?

— Чужак… Но казался приличным человеком и неплохим капитаном. С командой обращался хорошо.

— Я должен найти его. Где он? — Единственный выживший и есть Сандерс. Какая удача.

— Он сбежал сразу после стрельбы. Я бросился на пирс и не видел, куда он делся.

— Стрельбы? Так что же произошло на «Титании»? — Ты же точно в курсе, старина?

— Это было ужасно. Настоящая бойня. Я услышал выстрелы и вышел наружу. И всё увидел… Моряки истекали кровью, умирали… Кровь… попала в воду. И вайлбисты… почуяли её.

— А других участников экспедиции вы видели?

— Нет, — покачал головой смотритель, — только Сандерса. Готов поспорить, что только он один и вернулся.

Не так уж много мне удалось узнать, потратив два патрона, но и не так уж мало. Ясно, что Сандерс отправился в больницу — ему нужна медицинская помощь, и, если он не истек кровью где-то в неизвестном мне месте, не добравшись до врачей, стоит поискать его именно среди поступивших сегодня пациентов.

Поблагодарив смотрителя, я направился прочь из Гримхэйвен-бэй. Проклятый дождь не прекращался ни на секунду. Во мгле за моей спиной скрылся пирс и мокнущие на нем трупы несчастных моряков. Надеюсь, старикан догадается вызвать полицию…

* * *

Извиняюсь за долгое отсутствие проды, дорогие читатели.

До госпиталя я добирался в основном по воде и на первом этаже одного из затопленных домов мельком заметил вайлбиста нового типа: отвратительная тварь с бугрящимся мешком на спине чавкала в тени, поедая что-то… или кого-то. Дотянуться до меня она не смогла, зато плюнула в мою сторону непонятной мерзостью. Я не стал тратить на неё патрон — тварь находилась далеко, лодка плыла быстро, и опасности не было, но взял на заметку.

Больница святой Марии, как было написано на табличке, встретила меня плачущей у входа медсестрой с сигаретой. Внутри пахло хлоркой и — еле уловимо — отчаянием.

— Вы пациент или посетитель? — этими словами приветствовал меня грузный мужчина с роскошными усами за регистраторской стойкой. — Подождите, сейчас доктор Грант угадает… — Я не стал ему мешать. — Посетитель! Но вы немного бледны. У вас голова не болит?

— Голова? — с порога признаваться в слабостях не хотелось, хотя голова действительно болела, и я слукавил: — Нет, не жалуюсь. Всё нормально.

— Тогда вы — редкое исключение, — добродушно усмехнулся доктор. У него были широкие плечи, больше подходящие борцу, высокий лоб и умные карие глаза. Висящий на шее стетоскоп и белый халат завершали портрет образцового медика. Впечатление портила лишь нездоровая зеленоватая бледность щек. — Последнее время у нас отбою нет от больных. Чем могу помочь?

— Я ищу человека, который поступил совсем недавно. Он серьезно ранен.

— Сэр, у меня целое отделение таких пациентов, — доктор поправил красный галстук и слегка нахмурился.

— А постарайтесь вспомнить: у него на плече глубокая рана, нанесенная топором, — сделал я вторую попытку добиться нужных сведений.

— Сэр, мне некогда рыться в бумагах. Но если для вас это так важно, можете сами посмотреть в нашем архиве. — Я онемел от такой любезности. Какой-то нетипичный доктор — мне помнится, медички в регистратуре готовы убить за отсутствие правильно оформленной бумажки, а уж о том, чтобы подпустить незнакомца к драгоценным записям, не могло быть и речи, будто у них там рецепт философского камня спрятан. Да и не видно, вопреки сказанному, особого оживления в больнице — ни карет скорой помощи, ни деловитых медбратьев, таскающих носилки сплошным потоком. И как можно не вспомнить человека с раной от топора?! Или тут каждый третий пациент — рубленный топором в плечо мужик?.. Как бы то ни было, нужно поддерживать хорошие отношения с доктором — никогда не знаешь, в какой момент тебе понадобиться зашивать продырявленную пулей шкуру.

— Наверно, нелегко вам работать в таких условиях, — проговорил я уважительно. — Помощь нужна?

Доктор Грант явно был приятно удивлен моим вопросом. Он помедлил, машинально передвинул бумаги на столе и ответил:

— Ну… да, не откажусь. Но, возможно, вы столкнетесь с монстрами. Вас это не смущает?

Я философски пожал плечами — да в этом городе монстров встретить проще, чем его жителей, так что… подпустив мужественной хрипотцы в голос, ответил:

— Нет, я не боюсь ни людей, ни чудовищ.

— А вы не врёте, по глазам вижу! — оживился доктор. — В общем, я изучаю вайлбистов и уже выдвинул две гипотезы, но мне нужны данные, чтобы их подтвердить. Первая гипотеза касается многоруких существ, а вторая — плюющих гуманоидов. Я хочу изучить их происхождение и повадки, чтобы помочь горожанам с ними бороться и уменьшить количество жертв. Сам я не могу бросить своих пациентов, так что, если вы согласитесь мне помочь с полевыми исследованиями, буду весьма обязан. И не бесплатно, разумеется.

— Что вы знаете о многоруких тварях? — мне было интересно послушать что-нибудь новенькое.

— Еще до потопа один мой пациент видел их во сне. Я не могу его навестить, но он наверняка что-то знает. Вот его адрес. Если бы вы сходили…

— Эти мерзкие изрыгатели очень похожи на людей… — я вспомнил только что виденную страхолюдину. — Но как может человек превратиться в такое чудовище?

— Моего пациента Джима Беллса положили в больницу с симптомами, напоминающими холеру. А он — превратился в такое вот существо. Невероятно! — мне не понравился нездоровый восторг в голосе доброго доктора, но идти на попятный было поздно. Он протянул мне еще одну бумажку: — Вот его адрес, прошу вас, узнайте, что случилось.

Я спрятал записку в карман и откланялся. Меня ждали архив и Сандерс, а где-то в перспективе — и вся пропавшая экспедиция. Доктор Грант внезапно перестал мне нравиться: такое впечатление, что происхождение вайлбистов занимало его больше, чем здоровье пациентов. Такому дай волю, устроит себе персональный «остров доктора Моро»⁽¹⁾, чтобы посмотреть, насколько быстро человек превращается в монстра! Шагая в комнату, отведенную под хранение документации, я внутренне кипел: то, что некий несчастный был зародышем вайлбиста, не давало мне покоя. Почему же они все здесь так спокойны?! Почему не обратятся за помощью на «большую землю», ведь не на Луне же Окмонт находится! Телефон, телеграф, пароход, да хоть голубя бы послали — ничего себе, пациент с симптомами холеры стал чудовищем, а им хоть бы хны, сидят, не чешутся! А если подобная зараза уйдет на материк? Там же разом катастрофа случится… И кто будет в таком случае отвечать? Исследователи, мать их!..

Табличка на стене сообщала, что палаты находятся на втором и третьем этажах, приемная на первом, а операционная и склад — в подвале. Склад — это не морг, я надеюсь?

На пороге архива я затормозил — а не сходить ли сперва наверх, посмотреть, кто где лежит? Мое решение было спонтанным, но ведь любопытно — правду ли говорил доктор, утверждая, что «от больных нет отбою».

Второй этаж встретил пустынными коридорами и рядами свободных коек. Заняты были всего несколько. На одной из них лежал стонущий мужчина в сложном корсете на груди и красными рубцами на лице. Я подошел к нему:

— Что с вами случилось, мистер..?

— Пит. Взрыв. Глушил рыбу динамитом. Больно. Говорить.

— Глушили рыбу динамитом? А может, вы дрались в порту или на корабле?

— Нет, пожалуйста. Уходите.

Очевидно, он — не тот, кто мне нужен. За парусиновой ширмой ныл женский голос:

— Ох, мой живот! Никогда больше не буду есть пиявок. — Туда мне явно не надо. Проходившая мимо медсестра со стопкой полотенец окинула меня строгим взглядом, но ничего не сказала.

Заглянув в соседнее с палатами помещение, я обнаружил санузел и дыру в полу, плохо прикрытую досками. Я что-то не пойму, эти дыры — это модно так или вентиляция какая-то странная? Почему бы просто их не заколотить — ведь туда может свалиться кто угодно! Тогда к его простуде добавятся еще и переломы.

На третьем этаже я, похоже, обнаружил искомого выжившего с третьего пирса. Мужчина с густой окладистой бородкой и перебинтованным левым плечом отдыхал в постели. Увидев меня, он забеспокоился. Я вежливо прикоснулся двумя пальцами к полям шляпы и спросил:

— Вот это да! Что у вас с плечом, дружище?

Раненый недобро зыркнул, но ответил:

— Я подрался с одним психом в баре. Он выхватил пистолет и подстрелил меня.

— Я ищу некоего капитана Сандерса.

— Капитан Сандрес? — Он сделал вид, что задумался. — Впервые слышу. Меня зовут Джозеф Уиллоу, я вам ничем помочь не могу.

— Поправляйтесь.

Спустившись в архив, я открыл журнал поступивших больных и увидел там всего две записи, относящиеся к сегодняшнему дню:

Питер Кроули, мужчина, 29 лет, житель Окмонта.

Многочисленные ожоги и осколочные ранения лица и груди, полученные в результате взрыва. Несколько хирургических операций — обработка ран, пластика лица. Прогноз благоприятный, рекомендован постельный режим.

Джозеф Уиллоу, мужчина, 39 лет, чужак.

Глубокая резаная рана левого плеча, перелом ключицы, трещина в лопатке. Рана зашита, трещина зафиксирована и перевязана. Следов инфекции не обнаружено. Прогноз благоприятный, рекомендован постельный режим.

Торжествующе хмыкнув, я поспешил обратно на третий этаж. Человек с перебинтованным плечом, видимо, разглядев что-то в моем лице, приподнялся было на кровати, но тут же бессильно опустился на подушку.

— Забавно, — начал я не спеша, — в медицинском отчёте сказано, что вы поступили с глубокой раной от топора. Точно такую же капитан Сандерс получил во время бойни в порту.

— Да провались всё пропадом! — угрожающе прорычал «Уиллоу». — Кто вас прислал?

— Вопросы здесь задаю я, приятель, — прервал я его.

— Сначала скажите, кто вы такой, — голос раненого прозвучал почти умоляюще. Пришлось представиться:

— Я Чарльз Рид, частный детектив. Трогмортон нанял меня выяснить, что стало с его экспедицией.

— Значит, Трогмортон, наконец, решил разобраться. Я знал, что рано или поздно меня найдет какой-нибудь сыщик, — он сокрушенно покачал головой. Интересно, что побудило его назваться вымышленным именем? Опасается мести гориллы или чего-то еще?

— Что вы искали под водой? — сдерживая нетерпение, задал я один из главных вопросов. Неужели я всё-таки узнаю, зачем их туда понесло?

— Причину… всего этого. Камней, потопа. Чудовищ. — Сандерс то и дело начинал жестикулировать здоровой рукой, но морщился от боли в перевязанном плече и вцеплялся в одеяло. — Ученые нашли на морском дне расщелины. У них была какая-то теория о том, что это связано с безумием.

— Дно океана раскалывается и из-за этого на суше начинается истерия? Серьёзно? — я не поверил своим ушам. А уж ученая-антрополог, рванувшая исследовать эти трещины, — и вовсе не укладывается в общую картину.

— Мы много дней провели над этими расщелинами. И снизу… за нами кто-то наблюдал, — Сандерс заметил мой скептицизм, но ничего по этому поводу не сказал.

— Я был на «Титании». Похоже, вы все постоянно прикладывались к бутылке. Почему?

— Чтобы матросы не взбунтовались! Чтобы не отчаялись! После этих погружений кто угодно запьет! — загорячился капитан.

— Значит, погружения потрясли вашу команду… Но что случилось в порту?

— Не знаю. Всё было спокойно, пока мы не пришвартовались. А потом они… спятили. Погибло много хороших парней.

— Можно без преувеличения сказать, что ваша экспедиция закончилась катастрофой.

— Есть вещи, — Сандерс вытер со лба испарину; было видно, что он утомился, — о которых лучше никому не знать, мистер Рид. Жаль, что я не понял этого раньше. Может, тогда бы они не погибли. — Его голос дрогнул. На мгновение мне показалось, что капитан сейчас уронит скупую слезу, но обошлось. — Ученые, моя команда. Никто из них не заслужил такой судьбы.

— Вы знаете, что Альберт Трогмортон добрался до берега?

Сандерс вздрогнул, но взглянул на меня с надеждой:

— Альберт выжил? Он здесь?

— Нет, он тоже погиб, его убили в порту. А что случилось с остальными?

— Я… я не знаю. Моя команда оставила их там, под водой. Я велел начать спасательную операцию, но мои люди пригрозили бунтом!

— Расскажите, что произошло при последнем погружении?

— Обычно водолазы погружались, а в назначенное время всплывали, — зелено-карие глаза капитана затуманились, он словно переживал те моменты заново. — Но в тот день никто не поднялся. Тогда я отправил людей на поиски. Они вернулись с Альбертом, но все были без ума от страха.

— У вас была веская причина бросить экспедицию на верную смерть? — вкрадчиво спросил я, видя, что он не врет, но чего-то явно не договаривает.

— Вы, — возмутился он, — вас там не было! Столько дней на этом корабле! Это был кошмар, мистер Рид… Мы видели… всякую жуть. Боялись засыпать. Клянусь, это была экспедиция в проклятые воды.

— Вы не могли бы отвезти меня на место последнего погружения… когда поправитесь?

Ужас в глазах Сандерса был не наигранным:

— Нет, нет! Не ищите их, мистер Рид! Это хуже, чем самоубийство!

— Капитан, я был на флоте водолазом. Без обид, но я не боюсь ваших страшилок.

— Мне плевать, — помотал головой тот, — я вас туда не повезу! Да вы никогда и не найдете их без снаряжения!

Тупик. Следовало зайти с другой стороны:

— Где судовой журнал «Титании»?

— Он был у меня, но потом я отключился. Помню операционную… Когда я пришел в себя, моих вещей уже не было.

— А вы не знаете, где раздобыть водолазный скафандр? — спросил я без особой надежды на успех. К моему удивлению, Сандерс спокойно ответил:

— Мои люди брали их на местной фабрике. Раз вы так упрямы, я дам вам адрес.

Оставив его отдыхать, я спустился по лестнице. Следовало многое обдумать, но, прежде всего, нужно найти судовой журнал. Если они останавливались в нескольких местах и участники экспедиции погружались на дно, возможно, координаты точек погружения записаны в журнале. Что-то ужасное произошло при последнем спуске, раз экипаж был так напуган, что взбунтовался сразу после спасения Альберта Трогмортона. Значительная часть всего имущества осталась в подводных расщелинах, не считая людей…

1) Остров доктора Моро́ (англ. The Island of Dr. Moreau, 1896) —фантастический роман Герберта Уэллса, рассказывающий о событиях на острове в Тихом океане, населённом животными — жертвами вивисекции, вследствие этих опытов принявшими получеловеческий облик.

Вернуться к тексту

Операционная располагалась в подвале. Я ожидал увидеть суетящихся врачей и пациентов, но, как и в остальных частях «переполненной» больницы, там не было ни души. Белые кафельные стены, запах крови и хлорки… Гроб в подсобке намекал, что не все операции проходят успешно. Хирургический стол даже не вымыли, оставив на нем и бурые пятна, и испачканные инструменты. Я непроизвольно поморщился. В памяти ожидаемо всплыли военные годы — свист пуль, оторванные конечности сослуживцев, грохот артиллерийских залпов.

Я как-то читал, что в Средние века люди верили, будто мыши заводятся в грязи самопроизвольно. Так вот тут — в операционной, которая по определению должна быть стерильной! — из грязи могли заводиться не то что мыши, а хоть слоны.

Видения на сей раз были удивительно четкими. Я увидел окровавленные пальцы Сандерса, лежащие на судовом журнале; чей-то голос (похоже, доктора Гранта) произнес: «Возьмите вещи пациента и отнесите их в хранилище!» Проследовав за синеватым туманом к стеллажу с выдвижными ящиками, я невольно отшатнулся. На полке колыхалась какая-то мерзость со щупальцами. Там, куда она тянулась, лежала книга в темной обложке. И я был готов поклясться, что минуту назад, когда я мельком осматривал помещение, там ничего не было…

Перелистнув страницы, кое-где слипшиеся от крови и покоробленные морской водой, я прочел:

…место происшествия. Экипаж жалуется на подозрительные звуки и проблемы со сном. Рыбы ведут себя странно.

22 марта. Добрались до… У экипажа начались галлюцинации.

23 марта. Выдал им рома — надеюсь, это их отвлечёт.

Нашли воздушный карман в пещерах рядом с Зубами Дьявола, недалеко от города. Ученые обнаружили какие-то древние стены. Просят ящики с инструментами.

24 марта. В условленный срок на поверхность никто не поднялся. Отправил Тейта и Майерса на разведку.

Тейт и Майерс вернулись с Альбертом Трогмортоном, который совсем свихнулся. Его безумие меня очень беспокоит.

24 марта. Матросы потащили Альберта в спасательную шлюпку. Я попытался их остановить, но они взбунтовались!

На этом записи обрывались.

Я потер подбородок, чувствуя под пальцами щетину, и пообещал себе, что побреюсь… вот прямо завтра утром. «Зубы Дьявола», конечно же! И почему бы им было не отправиться куда-нибудь в… «Крылышки Ангела», к примеру?

Похоже, визит в университет придется отложить. Не уверен, что информация о том, почему Доу решила возглавить эту экспедицию, прольет на происходящее свет лучше, чем визит на место погружения.

Черноволосая медсестра, стоящая у крыльца больницы, уже не плакала, когда я выходил, а с отсутствующим видом курила сигарету. Интересно, ей их ухажеры дарят или сама за патроны покупает? Ну и безумная здесь бартерная система! Сбежав по ступенькам, я отметил, что дождь прекратился. Хоть что-то хорошее…

Сумерки сгущались, в окнах начали зажигаться огни, и я решил вернуться в гостиницу. Это будет вернее, чем шарить по фабрике скафандров в темноте, ежесекундно рискуя свернуть себе шею, провалившись сквозь сгнивший пол.

* * *

Утром я так и не побрился.

Ночью донимали знакомые кошмары: чудилось, будто нечто огромное ищет меня, тянет к себе, чтоб сожрать, выпить душу и память…

Толстый хозяин гостиницы был подозрительно вежлив и даже отвесил полупоклон, подавая завтрак. Я подозрительно потыкал в яичницу вилкой — не отравлено ли? И всё-таки, доплачивать за еду здесь казалось мне разумнее, чем питаться неизвестно где.

Нащупав в кармане пару шуршащих обрывков бумаги, я вытащил их на свет и вспомнил, что это адреса пациентов доктора Гранта. Дом — в северной части Салвейшн-харбор, на Мурлэнд-роуд, между Хиггс-лейн и Беневолент-Тайдс роуд. Магазин — в центре Салвейшн-харбор, Уиндхэйм-стрит, к югу от Поларис-роуд.

По всему выходило, что мне по пути на фабрику удастся завернуть и туда, и туда, потому что убить двух зайцев одним махом лучше, чем ни одного. Время поджимало.

Большую часть пути я проделал на лодке, маневрируя по затопленным улицам среди обломков досок и прочего мусора. Дом бывшего пациента, который превратился в вайлбиста, выглядел еще более заброшенным, чем окружающие его здания. Вместо двери был обвалившийся проём с кирпичами, торчащими из стен, словно обломанные зубы. Фундамент и подвал уходили в глубину подошедшей к ним вплотную воды. Она едва не заливалась за порог. Пахло солью и плесенью. Где-то звучно капало.

С опаской — а ну как это всё возьмет да и рухнет мне на голову — я вступил под негостеприимный, покинутый кров. Не успел я сделать и пару шагов, как из дальних комнат с отвратительными чавкающими звуками поползли монстры. Странные, полупрозрачные, они выглядели, словно обрубок человека без головы, но наносили вполне ощутимый урон. От одного из взмахов корявой лапы я не увернулся, и меня весьма чувствительно приложило об кирпичную стену, на мгновение вышибив дух. К счастью, пули их брали не хуже, чем остальных, более материальных, так что спустя несколько секунд я остался в одиночестве.

С трудом отлипнув от стены, я прислушался. Мерно падали капли, но больше ничего подозрительного не чмокало и не рычало… Всё было нормально. Не считая того, что у меня снова заболела голова. По воздуху проплыл уродливый паук, переливающийся радужными разводами, как бензин в луже, и исчезнувший из поля зрения где-то справа. Картинка перед глазами знакомо поплыла, как мокрое тесто, которое растягивают на столе… Я поспешно закинул под язык таблетку и выдохнул, ожидая улучшения состояния. Проклятые глюки! При столкновении с местными чудовищами крыша едет со страшной скоростью, это я прекрасно понял…

Хотелось побыстрее осмотреть дом и двинуться дальше. У стены стоял раскрытый чемодан — его то ли собирали, то ли, наоборот, выкинули из него вещи — не ясно. Высокие потолки, остатки лепнины, дорого поблескивающие ошметки обоев, пианино — квартира в прошлом выглядела как обиталище довольно обеспеченных людей. У стола замерла деревянная лошадка. Мечта любого мальчишки! Когда-то в детстве и я хотел такую.

Рядом с детской кроваткой валялась толстая тетрадь, раскрытая на последней записи. На обложке было нацарапано «Лиз. Тайный дневник». Видимо, бедной Лиз не удалось его спрятать.

Детский почерк плясал вкривь и вкось на разлинованных страницах:

Опять видила плохой сон. Это стра чудище всё время скрибётся под полом. Я расказала маме, но она говорит это крысы.

Папа наругал Джона за то что он натащил ил ко входу в подвал. Но это был не он! Я сказала папе что в подвали живет чудовище а он взял и наказал меня!

Сегодня ночью вечером я увидила как чудовище выглядываит из подвала и закричала. Оно выходит по ночам и хочет сделать что-то страшное со мной и Джоном. Почему папа с мамой мне не верят?

Я так устала смотреть за подвалом и поэ что уснула. А сегодня мне очень плохо. У меня болит живот как будто я наелась ила. Мама и Джон говорят что им тоже плохо.

А чудище всё скрибётся…

Отсутствие запятых и ошибки в словах кричали, что писал маленький ребенок. Девочка. Ох, уж эти родители! Никогда не верят собственным детям… Чему я удивляюсь, если местные жители плевать хотели на всё; вайлбистам хоть на голове у них прыгай — они скажут, что это новая прическа.

С тяжелым сердцем я отложил заплесневелую тетрадь. Малютка Лиз… похоже, она где-то здесь.

Неприятные пятна розовой слизи — кровяной? — вели от стола и кровати в соседнюю комнату, к огромной луже этой дряни. Подушка и одеяло были смяты и все в буро-красных отпечатках ладоней. Кого-то на этой постели рвало кровью. Зеленое платьице, скомканное и грязное, лежало поперек матраса, словно его владелица выскользнула из него целиком, не расстегивая пуговиц.

Лужа слизи начиналась у заколоченной дыры в полу. Она воняла даже хуже, чем трупы. На всякий случай я аккуратно взял пробу в стеклянный бутылёк. Пусть доктор Грант сам разбирается. Меж досок плескалась мутная черно-зеленая вода. Был подвал, стал подтоп... Южные районы города сильнее всего пострадали от наводнения, как я понял. А Салвейшн-харбор вообще принял на себя первый удар.

На втором этаже меня поджидали знакомые розовые следы и три мерзких чудовища. Сипя, они бросились ко мне, качаясь из стороны в сторону. Эти были не полупрозрачные, поэтому я хорошо рассмотрел их. Человекообразные. Туловища бугристые, кожа будто сгнила или содрана, видны мускулы и связки. Сверху — продольная щель с зубами, руки явно срослись с ней, как у человека, закинувшего их за голову. Что-то мне не нравятся их силуэты… Хоть они все и были одинакового роста, глядя на них, я начал подозревать, куда девались обитатели дома.

Головная щель монстров изрыгала сгустки розовой слизи, которой они попытались меня заплевать. Несколько выстрелов убедили их в том, что это была плохая идея. Посмертно.

Еда на столе протухла. По виду она была приготовлена не менее, чем неделю назад. Больше монстров не выскакивало, так что я рискнул попробовать восстановить происшедшее в доме, хотя основная канва событий уже была очевидна.

Синий туман видения охотно поглотил меня. На первом этаже светящийся силуэт чего-то бугристого лез из бывшего подвала, на кровати кашляла женщина, второй человек склонился над ней. Или не человек?.. Наверху до моего слуха донеслись надрывные вопли, метавшиеся между стен в прошлом: «А-а-а! Лиз! Джон! Вы… А-а-а! Что со мной происходит?..» Три человеческих — пока что — фигуры скорчились, держась за животы.

В соседней комнате покойный хозяин сварливо выговаривал кому-то, наверно, жене: «Какая разница, как я себя чувствую? Мне надо на работу! Как вы не понимаете!», — силуэт шагал по направлению к двери.

Отпустив дар, я, не сдерживаясь больше, от души выругался. Прости, Лиз, детка, мне так жаль! Не знаю, почему меня так задело то, что она пыталась всех предупредить, но ей не поверили.

Ясно, что ночью из затопленного подвала вылезло чудовище и заразило всю семью. После короткого инкубационного периода они тоже стали монстрами. Причем этот болван-хозяин еще и на работу отправился, откуда его и забрали в больницу. А его жена и двое маленьких детей превратились дома. Это их я застрелил на втором этаже. Печально, ничего не скажешь.

По пути в магазин бывшего пациента доктора Гранта я, пытаясь отвлечься, задавался вопросом: «Почему «бывшего»?» Он умер? Он выздоровел? Он ненавязчиво превратился в монстра и уплыл в море?.. Ответов не находилось. Мерно гудел мотор «Циклопа-2». В оконных проемах заплесневелых домов мерещились неясные тени.

Еще до Потопа владельца этого магазина преследовали во сне чудовища. Теперь — вдруг, незнамо сколько времени спустя, — от меня потребовалось найти его и расспросить. Я сомневался, что он что-нибудь о них знает. Сказать по-правде, я сомневался даже, будет ли в том магазине хоть кто-то живой…

Погода была странной. Солнце уже миновало зенит и выглядывало в разрывы облаков чуть искоса. Оно заливало улицы неестественно-желтым светом, хотя до заката было еще далеко. А дождь, невзирая на солнце, и не думал заканчиваться, сбивая с толку таким своеволием. Ветер щедро, горстями, кидал в лицо мелкие капли. На темной воде улиц-каналов плясали непривычные отблески, стены домов расчертили полосы света. Я в очередной раз поплотней запахнул пальто и поёжился. Почти скучаю по бостонским туманам…

Дверь в магазин оказалась не заперта. Везде горел свет, но не было ни души. Как неосмотрительно оставлять вот так вот товары и кассу без присмотра в столь неблагонадежном районе! На прилавке аккуратными пирамидами возвышались жестяные банки, стояли весы с гирьками, маленький бочонок, патефон с раструбом из огромной раковины, лежали какие-то листы с записями. На полу посреди комнаты красовались отпечатки окровавленных ладоней. Я достал пистолет. Когда заходишь куда-то и видишь кровь — ничего хорошего не жди, это факт.

В соседнем помещении горела стоящая на сундуке керосинка, но не успел я туда заглянуть, как на меня бросились три твари. Хорошо, что мелкие. Две скакали на своих лапках, так похожих на человеческие руки, а у третьей посреди туловища колыхались какие-то не то щупальца, не то трубки. Из них повалил густой черный дым, скрыв нападающих от моего взгляда. Впрочем, ума в нем скрываться у них не хватило, так что через пару выстрелов всё было кончено.

Какой интересный вид вайлбиста. Я на секунду вообразил себя заинтересованным ученым и ткнул мягкие щупальца носком ботинка. Производят эффект, схожий с защитным механизмом каракатицы — разница лишь в том, что здесь воздух, а не вода, в которой распространяется чернильная тучка…

В конце комнаты в полу зиял очередной провал. А вот это уже опасно. Если бы я его не заметил, да шагнул в непроницаемой тьме дыма вайлбиста в эту дырищу, то детективу Риду бы не поздоровилось — свернул бы себе шею, да и дело с концом!

Рядом с бочонком на прилавке пристроились бутылка темного стекла с ярко-желтой крышкой и несколько шприцов. Похоже, после терапии доктора Гранта владелец магазина решил заняться самолечением? Это он зря.

Широкая полоса крови вела за прилавок и оканчивалась большим пятном. На полу валялся матрас с несвежим бельем, тоже весь заляпанный кровью. Эта красота наверняка и привлекла вайлбистов. И, получается, этот человек даже спал в собственном магазине? Из-под подушки торчал коричневый листок бумаги. Я вытянул его двумя пальцами за уголок, стараясь не коснуться грязной наволочки. Почерк был неровным, скачущим — пишущий был в отчаянии или не совсем трезв:

Я опять вижу эти сны. Теперь они еще отчетливее, чем раньше. Я чувствую, как эти твари дотрагиваются до меня, ползут, тянутся к моему теплу!

Доктор — просто дэйн, только и думает, что о своих теориях. Но к кому еще мне обратиться за помощью?!

Я схожу с ума. Сегодня просыпаюсь, а одна из этих тварей у меня под одеялом! Я сбросил ее на пол и топтал, пока она не перестала дёргаться. Но ведь я уже не спал! Это было наяву!

Я пытаюсь не засыпать, но ни кофе, ни кокаин уже не помогают. Кэй, защити меня! Уже дважды я чуть не заснул, и они появились вновь!

Вот это да! В результате твари перестали сниться, пришли и нагло сожрали человека. Странно, что ему не пришло в голову попросить кого-нибудь посторожить его, пока он спит. Охранник с дробовиком был бы прекрасным решением этой проблемы.

На полу валялся еще один скомканный листок — больничный бланк. Расправив его, я прочел:

«Ответ из больницы св.Марии»

Тревожные сны, на которые вы жаловались, могут быть вызваны заражением гельминтами. Описанные вами существа, которых вы видите и чувствуете во сне, напоминают паразитические формы жизни. Рекомендую вам воспользоваться следующим рецептом и приготовить мазь моего собственного изобретения. Она облегчит ваше состояние и поможет избавиться от паразитов.

Я выпрямился, сдерживаясь, чтобы не садануть по чему-нибудь кулаком. Либо доктор Грант — злостный саботажник, намеренно затягивающий с лечением, чтобы как можно больше людей превратились в невесть что или вовсе сгинули, либо он полный профан. Мазь — это наружное средство! И оно никак не может помочь от гельминтов⁽¹⁾, которые по определению являются мерзостью, отравляющей человека изнутри. Исключение, разумеется, составляют кожные паразиты, но их называют по-другому. Выходит, доктор проигнорировал жалобы пациента и выписал лекарство, которое и не могло помочь! Еще бы петуха к голове посоветовал привязать!

Взглянув на постель вторым зрением, я увидел колышущуюся над ней полупрозрачную дрянь со щупальцами. Она плавно продрейфовала по воздуху до лестницы в подвал и исчезла. Осторожно спустившись, я огляделся. Весь пол, видимый сквозь синеватый туман виденья, был исчерчен белыми спиралями. В обычном свете спирали исчезли. Из подвала сочился сладковатый трупный запах, становясь всё плотнее с каждым шагом. Снизу вверх шла ярко-красная труба — газ или нечто подобное.

У дальней стены в петле висел человек в окровавленном комбинезоне. Увы, этот парень уже ничего не расскажет о чудовищах. На бочке лежала предсмертная записка.

Больше не могу не спать. Нельзя позволить, чтобы они утащили меня туда! Каждый раз во сне они появляются рядом, трогают меня своими холодными лапами, жалят хвостами. Есть только один способ избавиться от этих мучений. Да простит меня Кэй!

Ну, с этой «жертвой паразитов» всё ясно, не понятно лишь, откуда кровь повсюду на полу наверху и на его одежде. Я-то думал, его сожрали, а он — вот, целехонький висит!

Бросив мимолетный взгляд в угол за красной трубой, я вздрогнул, в первый момент решив, что мне почудилось. Ужаснуться было чему! Там, за коробками, лежали груды отрубленных ног, рук и прочие части тел. В кровавых внутренностях рылись два тонконогих вайлбиста. Меня они пока не заметили.

Сочувствие к владельцу магазина мигнуло во мне и пропало, как огонек задутой ледяным ветром свечи. Стараясь не шуметь, я на цыпочках двинулся прочь, к лестнице. Так вот чем он тут занимался! И после этого его кошмары мучили? Ха! Маловато мучили, значит!

Захлопнув за собой входную дверь, я привалился к ней плечом. И что в итоге? Этот тип повесился буквально только что, лампы не успели погаснуть. Но не думаю, что застав его в окровавленной одежде над кучей трупов, я повел бы с ним милую беседу. Странно, что посетители не замечали творящегося с ним... Ну а я... Сэкономил пару патронов — хорошо. Заработал несколько седых волос — уже хуже.

1) Гельми́нты (в просторечии глисты́) — общее название паразитических червей, обитающих в организме человека, других животных и растений, вызывающих гельминтозы.

Вернуться к тексту

Покидая Салвейшн-Харбор, я не мог отделаться от чувства, что кто-то смотрит мне в спину. Пустые дома с выбитыми стеклами? бродяги, роющиеся в отбросах? вайлбисты, таящиеся в темных углах? А может, призраки тех, кто пал их жертвой?..

Дождь всё моросил, по промокшим снизу и сверху улицам брели унылые оборванцы, а я шел, время от времени встряхивая головой. Тяжелые капли срывались с полей шляпы и веером разлетались по плечам. Казалось, что у меня заложило уши. Так бывает, когда ныряешь. Мир внезапно теряет звуки и краски, а ты пытаешься понять, в чем дело…

В клинику доктора Гранта я возвращался на полнейшем автомате, даже не думая, куда иду. Как я нашел дорогу в этом лабиринте утопленников, что зовется городом, хоть убей — не знаю. Реальность превратилась в набор картинок: я запомнил, что садился на моторку, потом — что перелез через наваленные доски в дыру в заборе, машинально отметил стоящий под углом в сорок пять градусов ржавый школьный автобус, силой шторма нанизанный на покосившийся фонарь, обошел дерущихся у костерка нищих… Шум в ушах не стихал, сливаясь с шумом дождя. Не знаю, что со мной такое. Наверное, просто устал.

Только наткнувшись на грузовики с серыми тентами, на которых были косо намалеваны кресты — скорее бурые, чем красные, — я понял, что вопреки всему оказался там, где надо.

К счастью, доктор Грант был на месте. Перебирая бумажки, он безмолвно воззрился на меня холодными глазами цвета болотной воды.

— Я побывал в доме ваше пациента, — начал я без лишних предисловий. — К сожалению, он покончил с собой.

— Что ж, — хмыкнул Грант. — Неудивительно. Извините, что зря потратил ваше время.

— Не совсем зря. Я нашел улику, которая объясняет, откуда взялись эти жуткие твари.

Доктор и бровью не повел в ответ на такое сенсационное заявление:

— Если вам интересно, профессор Вестербрук называет их стигийскими жнецами. — Он чуть помедлил, но всё же спросил: — А что именно вы нашли?

Мне было нисколько не интересно, как там называет то дерьмо, что лезет изо всех щелей, какой-то там профессор, но ответил вежливо, насколько мог.

— Я нашел дневник вашего пациента. Его сны стали слишком реальными. Он пытался не спать, принимал стимуляторы, но ничего не вышло. Когда он всё-таки заснул, рядом с ним появились эти… «стигийцы». Словно вышли из его кошмаров.

Грант оживился, поглаживая усы:

— Психический феномен! Материализация? Меня это пугает. Боюсь, такие кошмары мучают не только его…

«Так это совсем не кошмары!..» хотелось крикнуть мне, но я продолжил, будто ни в чем не бывало:

— Я побывал в доме того больного, Беллса. Его родные превратились в таких же тварей.

— Невероятно! А вы определили источник заражения? — похоже, доктор испытывал от моих слов небывалое воодушевление.

— Во всём виновата тварь, которая вылезла из затопленного подвала, — я потер бровь. Шум в ушах постепенно стихал. — Похоже, жидкость, которую эти существа изрыгают, заразна.

— Тогда, — доктор Грант важно воздел палец, словно вещал с трибуны, — его необходимо изолировать! Эти Летийские мстители очень опасны! Эпидемия может уничтожить весь город!

— Как вы их назвали? — я снова едва сдержался от ругательств. Понапридумывали названий для этой дряни, а что делать с ней — нет. Эпидемия… Можно подумать, этот город и без нее в отличном состоянии…

— Летийские мстители. Все эти пафосные названия монстров придумал профессор из университета, — словно извиняясь, развел руками доктор.

— Ваши исследования меня заинтересовали, доктор Грант. — Я изо всех сил старался, чтобы мой голос не прозвучал саркастически. — Есть еще какие-нибудь поручения для меня?

— Какой энтузиазм! — расплылся в улыбке тот. — С вашей помощью я смогу совершить настоящий научный прорыв! Спасибо! Могу направить вас еще в пару мест. Там гораздо опаснее, а в одном из них чудовища просто огромны… Но и награда вас не разочарует!

— И во что я только ввязываюсь?.. — философски вопросил я потолок.

— После потопа закрылся один из самых крупных магазинов в Окмонте. Туда попытался проникнуть грабитель, но ему, скажем так, помешали. На вора напал огромный вайлбист, и он еле спасся. Но если здание было надежно заперто, то как эта тварь туда попала?

Рассказ доктора породил у меня разом множество вопросов: откуда он всё это знает, почему с этим не разобралась полиция и как, пропади всё пропадом, он оценил размеры невиданной им твари так точно?

— А что за второе место? Там твари поменьше? — уточнил я, решив не связываться с загадочной историей знакомства вора с врачами.

— Местный ресторан, — пожал плечами Грант, — о котором ходит дурная слава. Нет, не из-за еды. Там пропало несколько женщин. Полиция ничего не нашла… Я лечил спутника одной из пропавших девушек. Он был серьёзно ранен. И всё твердил о каких-то «прыгающих челюстях».

— Он тоже был в ресторане?

— Именно! А что самое интересное, ресторан до сих пор открыт. Пожалуйста, сходите туда и выясните, как это возможно.

Я кивнул и вышел под дождь.

Медичка с заплаканным лицом всё так же курила на крыльце.

Пряча в карман записку с адресами от доктора, я машинально пробежал глазами:

1) Магазин в западной части Рид-Хайтса, на Уорд-стрит, между Бурбон-роуд и Сэм-Рид-стрит. Туда пытался проникнуть грабитель, но на него напал огромный вайлбист. Выяснить, откуда он взялся в запертом здании.

2) Ресторан с дурной славой — в восточной части Рид-Хайтса, на Уиллоу-лейн, между Хералд-стрит и Буллок-стрит.

В другой руке я держал пару листков машинописного текста, также любезно врученных доктором. Надпись вверху страницы гласила: «Справочник Вестербрука».

Исследование фауны Окмонта после потопа. Автор: проф. Э. Вестербрук, Окмонтский университет.

Часть первая: стигийцы.

Местные жители принесли мнесуществ нескольких видов, заявив, что они появились прямо у них в домах. Существа имеют множество конечностей, которые заканчиваются ладонями, похожими на человеческие, Они невосприимчивы к ядам и кислотам. Агрессию проявляет только один вид — стигийский жнец. У него есть похожее на коготь жало, которое может наносить серьёзные раны. Самый редкий вид стигийцев — курильщик. Он выпускает огромные клубы дыма и прячется в них.

Но меня больше всего восхищает стигийский ткач, способный восстанавливать повреждённые ткани других вайлбистов!

Часть вторая: летийцы.

Внешне летийцы напоминают людей. Сделав множество вскрытий, я могу с уверенностью сказать, что существует несколько видов патогенных микроорганизмов, вызывающих у человека такие мутации, Колонии этих организмов похожи на луковицы и работают как дополнительные сердца, обеспечивая приток лимфатических жидкостей, полных бактерий. Жидкость скапливается в желудке этого уже не человеческого существа, и летийцы способны исторгать её с огромной силой.

Менее изученный вид получил название «бессмертные» благодаря быстрому восстановлению. Кроме того, мне сообщали «призраках», которые якобы исчезают.

Я стоял на крыльце, не спеша покидать навес, и, невидяще уставившись куда-то вдоль затянутой туманом улицы, сжимал в кулаке жалкие листочки бумаги, проливающие свет на происходящее в Окмонте. Очнулся, лишь когда медичка, докурив, хлопнула дверью у меня за спиной. Пошла делать вид, что работает. Только теперь я обратил внимание, что вцепился в бумагу с такой силой, что пальцы похолодели и начинали дрожать.

Встряхнувшись, я сделал над собой усилие и постарался собрать расплывающиеся мысли в некое подобие последовательности. Итак, что мы имеем?

Люди в Окмонте одержимы кошмарами, которые вполне себе бодро материализуются, это раз. Роберт Трогмортон был в курсе происходящего и снарядил экспедицию, зафрахтовав «Титанию» капитана Сандерса, это два. Они плавали к подводному разлому, с которого всё это дерьмо началось — потоп, монстры, галлюцинации — и даже совершали туда погружения. Это три.

Я почесал щетину на подбородке. Вчера я собирался заскочить на водолазную фабрику, откуда ученые брали оборудование, но решил переждать ночь. Сегодня я по пути туда отвлекся и навернул крюка по поручению доктора Гранта. Что ж, это прибавило мне седых волос в шевелюре, патронов в качестве оплаты и сведений о монстрах. Так, где там эта фабрика? Если мне не изменяет память, то искать следует на западе Гримхэйвен-бэй, на К-Смит-авеню между Леви-Коффин-авеню и Дипшор-роуд.

На ходу я убрал «Справочник Вестербрука» во внутренний карман плаща, нащупал там же записную книжку и зачем-то пролистал свои заметки.

Роберт Трогмортон финансировал экспедицию, которая должна была установить причины истерии, охватившей Окмонт. Её участники собирались обследовать морское дно в окрестностях города.

Однако вскоре связь с экспедицией была потеряна. Насколько мне известно, выжил

только Альберт Трогмортон, но после прибытия на берег он тоже был убит.

Мне поручено найти других участников экспедиции, живых или мёртвых. Роберт

Трогмортон будет ждать моего отчёта в своём особняке, который находится в южной части Олдгрова.

Не знаю, что я хотел там увидеть. Ответ, что за дичь здесь творится? Бесконечный дождь лупил по плечам, размачивая листы бумаги у меня в руках. Ругнувшись, я засунул их обратно за пазуху. Теперь чернила расплывутся, страницы склеятся, и при следующем прочтении записной книжки я не смогу отделаться от ощущения, что рыдал, выводя эти строки. Тьфу!

Искомое здание фабрики со всех сторон обступала вода, пришлось взять моторку. Внутрь я забрался по-простому, через пролом в стене. Красные кирпичи угловато торчали, словно выломанные ребра.

В помещении было довольно сухо, хотя я уже настроился шлепать по колено в воде, уворачиваясь от падающих на голову вайлбистов.

Впрочем, твари не заставили себя ждать. Зря я о них подумал!.. Парочка тонконогих уродов с комфортом поскакала ко мне по полу, хотя я и шагу не успел ступить. К счастью, теперь их вид не вызывал такого шока, как в первый раз, так что — два выстрела, два трупа.

Я осторожно огляделся. На фабрике не было ни души. Где рабочие? Продавцы? Стены справа поросли бугристыми коралловидными наростами. Вещи и инструменты разбросаны, поломаны… Уходящий в темную глубину лестничный пролет намекал, что я нахожусь сейчас на втором этаже. Так вот откуда пролом в стене вместо двери.

Висящий на цепях единственный водолазный костюм отливал медью в тусклом свете, сочащемся из больших, но грязных окон. Я разочарованно покачал головой. Он не удержит воздух даже минуту!

Зато — мелькнула непрошенная мысль — если его надеть, то меня он удержит под водой сколько угодно. Практически вечность. Поцокав языком, я направился на третий этаж. К счастью, ведущая туда лестница еще не обвалилась. Осматривая по пути хлам, я всё больше убеждался, что вряд ли найду здесь хоть что-то полезное. Второй найденный скафандр был в столь же плачевном состоянии. Я не собираюсь рисковать жизнью в этом ржавом… барахле!

Осторожно обойдя провалившийся пол, я заглянул в последний кабинет. В нем следов хаоса было меньше всего. Пара минут рытья в ящиках — и мне улыбнулась удача!

Гарпунное ружье, ракетница и вполне пригодный для работы скафандр! Я не верил своим глазам. Скафандр был похож на те, что были у нас на флоте. Старый, но в хорошем состоянии. В нем можно погрузиться метров на сто.

Координаты группы подводных скал, известных как «Зубы Дьявола», где состоялось последнее погружение экспедиции, у меня есть, я вполне смогу добраться туда на лодке…

Вопрос только, я очень смелый или очень глупый? Погружаться одному категорически запрещалось, не говоря уже о том, что самостоятельно надеть скафандр невозможно. И это еще если не вспоминать о скорости погружения и — в особенности — всплытия. Кессонная болезнь страшная штука, я навидался стонущих бедняг, которых вытянули слишком быстро. Их кожа надувалась, будто резиновый шарик, азот вскипал в крови, сосуды лопались. Редко кому удавалось выжить.

Затея с погружением попахивал безумием.

Нагрузив добытое в лодку, я завел мотор и двинулся в сторону порта, не переставая мысленно спорить сам с собой.

Декомпрессионные таблицы Халдана я помнил наизусть. Про то, что нельзя проскочить первую декомпрессионную остановку, про 18 метров в минуту и прочее. Только вот под водой ты понятия не имеешь, с какой, собственно, скоростью движешься…

Каким-то чудом мне всё же удалось найти себе помощника. Тощий подросток на причале согласился не только поплыть со мной за горсть патронов, чтобы помочь мне натянуть водолазный костюм, но и дождаться моего возвращения. Посулив ему вдвое больше, если я всплыву благополучно, я добился алчного взгляда, но уточнил, что остаток будущего гонорара — в гостинице. Так что если мальчишка хочет его получить, придется выкинуть лишние мысли из головы.

Доплыли мы на удивление быстро. То ли дождь и туман сыграли злую шутку с восприятием расстояния, то ли таблицы Халдана крутились в голове, затмевая столбцами цифр всё вокруг, но «Зубы Дьявола» вынырнули из полумрака внезапно. Массивные бакены мрачно помагривали красными огнями, предупреждая об опасности столкновения. Причалив к шаткой конструкции из досок, я огляделся.

Проведенная экспедицией работа была налицо. Кругом нагромождения свай, настилы, лифт для спуска под воду…

Натянув на себя тяжеленный водолазный скафандр, я тщательно убедился, что мальчишка туго затянул болты на шлеме. Лодку, которая привезла нас сюда, я предусмотрительно приковал цепью к причальному столбу, навесив огромный замок, а ключ демонстративно положил в карман. В конце концов, я оптимист. Мальчуган мрачно скривился, но промолчал. Он вообще был неразговорчив.

Ступив на спусковую установку и чувствуя, как ноги начала обнимать вода, я испытал краткий приступ паники. Впрочем, он схлынул так же быстро, как обычно, оставив лишь бешено бьющееся сердце.

В левой руке я сжимал водонепроницаемые часы, чтобы контролировать время остановок для декомпрессии.

Мальчишка начал вращать чуть подржавевшее колесо лифта. Оно поддавалось нехотя, со скрипом. Минуту спустя вода сомкнулась над моей головой.

Стих плеск волн.

Снизу надвигалась бесформенная тьма.

Погружаясь во тьму, я не сдержал нервный смешок. В голове промелькнуло: «Ну наконец-то нет дождя!» А почему его нет? Правильно, потому что я под водой. Абсурдность этого вывода отрезвила меня; кровь шумела в ушах, фонарь в левой руке упирался коротким лучом в темноту. Донный этап погружения беспокоил меня даже больше, чем грядущие декомпрессионные остановки. Что ждёт меня в глубине? Где члены экспедиции? Остался ли кто-то в живых или я опять найду лишь трупы?

Вопросы, вопросы без ответов. Я вновь сосредоточился на реальности, только когда подошвы водолазного скафандра тяжело ткнулись в морское дно. Я покрутил ручку на боку, выравнивая подачу дыхательной смеси. К моему удивлению, здесь ещё горели электрические лампы, установленные предыдущими гостями глубин. Тускло, призрачно, но горели. Справа по курсу из илистого сумрака возник силуэт затонувшего баркаса. Гнилые доски обшивки торчали, как сломанные ребра, обнажая пустоту внутри.

Слева выплыл в луч света необычный камень. Черный, будто закрученный по спирали. Может, это статуя? Водоросли покачивались серыми нитями, ил взметался из-под ног с каждым шагом. Мне начало казаться, что водная толща качается в такт моим движениям, кружится вдалеке, тянет в себя с неотвратимостью мельничного жернова. Тяжкого. Смертоносного.

По вискам, щекоча лицо, стекали капли пота. Да, раньше я относился к погружениям иначе. Бодрее. Эти ночные кошмары изрядно подкосили моё здоровье.

На пути какая-то круглая штука привлекла мое внимание. Это оказался шлем от скафандра, подобного моему. Чуть дальше на камнях распростерся человеческий скелет. Сколько он тут лежит? чтобы так разложиться, нужно немалое время…

Силуэт морского гада безмолвно хлестнул хвостом в свете фонаря. Я лихорадочно зашарил по поясу в поисках фальшфейера, способного гореть под водой. Оставалось лишь надеяться, что ослепительный огонь отпугнёт чудовище. Драться с ним гарпуном на дне моря было явным безумием. Озираясь по сторонам, я ускорил шаги, насколько мог. Впереди призывно замаячили огоньки ламп, обозначающих вход в подводные пещеры.

Ещё десяток метров и моя голова вынырнула над поверхностью воды. Удивительно, но пещеры, найденные экспедицией, были наполнены воздухом. С трудом открутил болты на шлеме и на поясе, я снял скафандр.

Черные камни тускло поблескивали от влаги. Вода глухо плескалась, потревоженная моими движениями. Ни звука, ни стука, ни возгласа. Тишина давила и настораживала.

Я вынул из внутреннего кармана револьвер и взвел курок. Вайлбисты, безумцы… готов спорить на десяток патронов, что здесь не будет всё так гладко и спокойно, как хотелось бы.

Поеживаясь от промозглого холода, я осмотрелся. Ящики, беспорядочно наваленные вдоль уходящего во мрак коридора, намекали, что учёные не забрали свои инструменты. С одной стороны, я даже не знаю, было ли их состояние подходящим для вдумчивых сборов. С другой — эти люди старательно таскали сюда тяжёлые ящики. Строили спусковую шахту для водолазов, тянули электричество для оборудования. Они явно были настроены серьезно исследовать пещеры. Вряд ли они добровольно покидали тут всё и ушли. Я медленно двинулся на поиски. Через двадцать шагов пришлось притормозить и прислушаться. Впереди что-то шлепало по камням. Доносилось неразборчивое бормотание.

Из-за поворота вынырнула странно скорченная фигура. Полуголый человек раскачивался, сидя на корточках и приложив к голове ладони на манер ушей.

Итак, кто это тут у нас? Всё ясно: это кролик. Осторожно приблизившись, я смог разобрать его слова: «Боги склоняются над нами! Боги проникают в нас! Я просто тля перед ними!»

На меня он никоим образом не отреагировал, продолжая качающимися движениями передвигаться по кругу.

Оставив его позади, я продолжил свой путь. От лампы до лампы, в глухой тишине. Потолок коридора внезапно раздался ввысь, открывая внушительных размеров пещеру. На одной из стен красовался уродливый нарост, старательно подсвеченный кем-то из учёных. Его форма вызывала тошноту при одном взгляде.

Стараясь отвести глаза от стены с наростом, я чуть не споткнулся. Под ногами беспорядочной кучей были свалены скафандры, изрезанные, изодранные в клочья. Кто-то очень постарался, чтобы никто не смог покинуть это место… Я сжал револьвер покрепче.

Увидев впереди человеческие фигуры, я невольно ускорил шаг. Двое мужчин находились на высеченной из камня платформе со странными узорами. Один сидел, игнорируя меня, обхватив голову руками, и стенал:

— Великое мэйр, стань нашими глазами и позволь увидеть далёкие звёзды!

Зато второй, рыжий толстяк с измазанным кровью и грязью лицом, кинулся ко мне с обрадованным возгласом:

— Наконец-то он явился! Священный носитель величия! Чрево его тяжело! Прими меня! Забери меня! — Его золотистый жилет с красным рисунком показался мне дико неуместным для его нынешнего владельца.

— Носитель чего? — спросил я. — Куда явился? С кем ты разговариваешь? Что случилось?

Толстяк затряс головой:

— Аура открыла нам глаза! Первый, второй, третий! Ты видишь многое, но не замечаешь великолепного панциря белой девы, что спит здесь.

— Хватит нести бред! Говори толком! — мне оставалось лишь удивляться тому, насколько я разозлился, сам не понимая, на что.

— Бред? — толстяк расхохотался. Похоже, он вполне осознавал мое присутствие. — Это смысл не имеет смысла. Откройся истине: ходи, слушай, молись! Пробудись, священный червь! — он внезапно всплеснул руками, заставив меня отшатнуться. — Свей гнездо в его черепе! Услышь мои молитвы и даруй мне свою милость! Умоляю! — Хриплый, надтреснутый голос резал слух.

Странно, но рядом с этими двумя я вновь почувствовал, что теряю связь с реальностью.

Выходит, все члены экспедиции сошли с ума и несут какой-то бред. Каким-то чудом выбраться со дна удалось лишь Альберту, но затем команда «Титании» также повредилась рассудком всем составом, из-за чего они решили высадить Трогмортона-младшего в шлюпку и идти в порт без него.

Отойдя от выживших, я решил ещё побродить по пещере. Странные наросты, орнаменты на камнях, статуи с крыльями и щупальцами, от одного вида которых в животе скручивался узел. Постепенно до меня дошло, где мы находимся. Храм. Гигантский доисторический храм под водой. И создан он не руками человека!..

Неподалеку, за одной из неровных колонн я наткнулся на труп. Иннсмутец в бежевом плаще лежал на спине, на груди его красовался круглый медальон со стилизованным рыбьим глазом посередине, а во лбу торчал нож, погруженный в рану до самой рукояти.

Любопытно… Оккультный знак, явно ритуальный клинок, мертвый рыбомордый… Мистеру Трогмортону стоит узнать об этом.

Когда я проходил мимо платформы, толстяк вновь замахал руками:

— Теперь ты видишь прекрасную и чудовищную истину?

Я пожал плечами. Чудовищную, пожалуй да. Помассировав гудящие виски, я позволил видениям затопить молоком глаза. Из тени выступила фигура женщины. Она обхаживала уродливую скульптуру, держа в руках диск, напоминающий панцирь улитки, полный острых зубов, подозрительно счастливым тоном произнося: «Этот артефакт идеально сохранился! Может, они покланялись ему!»

В мерцающем тумане я увидел группу белых силуэтов. Они крались куда-то в центр пещеры. Грубый голос отдавался эхом: «Мы войдём в храм, как только они возьмут ключ-печать. Порежем их водолазные костюмы!»

Следующая группа призраков сгрудилась вокруг одного человека, другой целился в него из длинноствольного оружия, некоторые стояли на коленях, простирая руки в пустоту. «Забудьте про них! Берите Семя и печать! Живо!»

Голова трещала от боли. Стиснув зубы, я развернулся в сторону платформы. Ещё люди. Испуганный женский голос воскликнул: «Что это? Она… она дрожит и… Нет! Нет, не подходите!»

Позволив себе вынырнуть на поверхность сознания, я с трудом вдохнул соленый влажный воздух. Получается, участники экспедиции нашли артефакт, который свёл их с ума. А иннсмутцы похитили и его и профессоршу. Льюис, подонок! А я ведь поверил ему, пожалел ублюдка! А он мало того, что участвовал во всей затее с самого начала, так ещё и хладнокровно застрелил Альберта Трогмортона, чтобы не оставлять свидетелей!

А я… Пошатываясь, я побрел к оставленному в начале коридора скафандру. А я ничем не лучше иннсмутцев, которые бросили всех этих людей на произвол судьбы. Они знали, что учёных поразит безумие. Спасать их слишком опасно. Увы.

Остаётся лишь надеяться, что рыбомордые или профессор Гарриет Доу знают, как излечить недуг, порожденный артефактом.

Всплытие прошло успешно: я не пропустил ни одной декомпрессионной остановки, мой мозг не вытек из ушей, мрачный мальчишка дождался меня в лодке, и я не потерял ключ от замка, которым приковал плавсредство, защищаясь от угона.

Единственная неприятность, которая произошла — я потерял сознание, не доходя до лодки, прямо на причале «Зубов Дьявола».

Едва головная боль прошла, темнота рассеялась, я открыл глаза и сел. Тело было необычайно лёгким. Вокруг меня пролетали мириады белых песчинок, будто снежная круговерть. Прозрачная вода несла их. У ног колыхались водоросли. Заворожённый этим зрелищем, я медленно двинулся вдоль скалы, лежащей на некотором удалении от меня. Два отрога камня сходились впереди, будто арка. При моем приближении на них начали проступать странные письмена и узоры, которые отказывался воспринимать разум. Я слепо ощупал ладонью их желтоватые разводы, разбегающиеся по камню до самого верха. Руку пронзила острая боль, ломота прострелила от плеча до лопатки. Со стоном я упал на колени, сжимая кисть правой руки, из которой полезло щупальце. Узоры гасли, будто исполнив свой долг, и так же точно вокруг второй раз померк свет.

Получается, я потерял сознание дважды за пять минут, только сперва я нырнул в галлюцинацию, а затем таким же образом из нее вернулся. Забавно.

Как после этого я добирался до гостиницы, помню смутно.

Кое-как приведя себя в порядок и ощупав руки на предмет лишних отростков, я спустился в холл. У дальней стены темнокожий мужчина тихо наигрывал на губной гармошке. Одинокий постоялец доедал свой… ужин, судя по сумеркам в окнах. Заунывные трели гармошки вызывали нытье зубов и желание треснуть музыканта чем-нибудь тяжёлым по голове. Я скривился и вышел под дождь. Есть не хотелось. Следовало предупредить Трогмортона о том, что в пещерах остались выжившие члены экспедиции, и пусть дальше делает с этим, что хочет.

Обходя машины, брошенные после потопа посреди улицы, я подумал: а ведь когда-то, совсем недавно, здесь всё было в порядке. Люди работали, ездили на машинах, разговаривали, ходили друг к другу в гости…

Не было рыболюдов, сектантов, безумия, кошмаров. В городе было хорошо. Как жаль, что я не застал эти времена…

Занятый невеселыми мыслями, я машинально дошагал до района, где стоял особняк Трогмортона. Колоннада, ступени, белая дверь с позолотой. Здесь дома выглядели не в пример более целыми и опрятными, чем вблизи порта.

Владелец особняка, одетый в щегольский молочно-белый костюм с красно-серым галстуком, принял меня в гостиной, густо уставленной горшками с высокорослыми растениями. Что-то тропическое — плотные кожистые листья, темно-зеленые стебли. Центр комнаты занимал гроб. Рядом с ним горели свечи. Множество свечей, плачущих воском. Я мельком оценил вид тела Альберта — гробовщик хорошо над ним поработал.

Начать я решил с «хорошей» новости.

— Мистер Трогмортон, участники экспедиции живы, — я кашлянул в кулак, — они на дне моря, в затопленных развалинах древнего храма. Воздух у них ещё есть, но нам стоит поторопиться.

— Что произошло? Почему моряки не помогли им?

— Экипаж «Титании» взбунтовался против Сандерса. Спастись удалось только вашему сыну — его посадили в шлюпку.

— Бунтовщики будут наказаны, — прорычал Трогмортон, хмурясь. — Бросить Альберта на волю волн… я отомщу за него!

— К сожалению, это ещё не всё. — Настала очередь не самых приятных сообщений. — Иннсмутцы забрали находки вашей экспедиции и похитили профессора.

— Что?! Проклятые дегенераты! Как это произошло?

— Думаю, иннсмутцы знали про храм. Они устроили там засаду и ждали, пока профессор не возьмёт то, что они называли «печатью».

— Но как им удалось застать врасплох моих учёных? — взвыл Трогмортон.

Я мысленно пожал плечами. Можно подумать, он туда вместо рассеянных умников набирал сорвиголов из армейской элиты. С чего бы им было вдруг не попасть впросак при нападении? Но ответить пришлось как всегда обтекаемо:

— Похоже, когда Печать забрали с того места, где она лежала, со всеми участниками экспедиции случилось… что-то вроде нервного срыва. Наверное, иннсмутцы знали, что это произойдет, поэтому дождались нужного момента и сбежали, прихватив с собой профессора Доу и артефакт.

— Дрох! Иннсмутцы… — рычание перешло в шипение. — У вас есть доказательства, что они в этом замешаны?

— Один из нападавших был убит. Его тело лежит в пещере, там, внизу.

— Экспедициия провалилась, моего мальчика убили. Это касается не только меня, мистер Рид. Они представляют угрозу для всех нас!

— У них Гарриет и артефакт, который она нашла, — в третий раз повторил я, надеясь, что информация таки дойдет до мозгов человека-гориллы.

— Только поэтому я ещё не очистил Окмонт от этих рыбомордых выродков. Однако сидеть сложа руки мы не будем. Найдите их, мистер Рид. Не исполнителей, а лидеров. Проникните в их ряды, если понадобится. Верните мне профессора!

Я чуть не подавился воздухом от его слов. «Найдите их, мистер Рид»! Я что, по-вашему, похож на рыбу?! На камбалу? А может, на угря или карася? Каким таким образом я должен вступить в их ряды?

— Похоже, дело опасное, — нарочито задумавшись, протянул я, — иннсмутцы народ вспыльчивый, а мне доктор запретил тонуть… Вредно для здоровья, знаете ли. Зачем мне вам помогать?

— Я вам хорошо заплачу. — Трогмортон и бровью не повел на мою наглость. — И потом, вы же прибыли сюда, чтобы расследовать безумие, верно? Профессор Доу рассказала мне о своих видениях. Она что-то нашла среди развалин. Наверняка это важно. Но эти твари схватили её… — Тут он на миг замялся. — А ещё я хочу обсудить с вами… более деликатный вопрос, мистер Рид.

— Я умею быть деликатным, если нужно. Рассказывайте.

— У меня есть один… коллега. Его зовут Герберт Гловер. Как и я, он коллекционирует произведения искусства.

— Мистер Трогмортон, я детектив, а не взломщик, — прервал я его, догадываясь, к чему тот клонит.

— Мне не нравятся ваши намеки, мистер Рид! — фыркнул тот. — Я бы никогда не опустился до воровства, это отвратительно! Я назначил Герберту очень важную встречу, но он на нее не пришел. Я хочу, чтобы вы выяснили, в чем дело.

— Вроде ничего сложного, — я постарался сгладить неловкость, — я всё сделаю.

— Отлично, мистер Рид. Только запомните, всё должно оставаться в тайне. Никому не говорите, на кого вы работаете.

— Осторожность — моё второе имя.

— Прекрасно. Вот адрес Герберта и ваш аванс. — Он протянул мне записку и коробку. — Думаю, сумма вас порадует.

Я мельком взглянул на адрес — центральный Олдгров. Респектабельно. Хоть какое-то время не придется лазать по трущобам, где не знаешь — то ли вайлбист из-за угла выскочит, то ли пол под ногами провалится, то ли потолок на тебя рухнет.

Утром я проснулся ни свет ни заря. Впрочем, зарю мне разглядеть не удалось бы при всём желании — небо, как обычно, затянуло тучами, изливающими бесконечную унылую морось. Хотелось лежать в кровати вечно, хотя бы для того, чтобы не выходить на улицу.

События вчерашнего дня казались непредставимо далёкими, будто произошедшими сто лет назад: обыск фабрики водолазных скафандров, погружение, обнаружение несчастных ученых, беседа с Трогмортоном.

Я со стоном потёр лицо ладонями и заставил себя встать, чтобы побриться. Хорошо, наверное, рыбомордым — у них борода не растёт.

После завтака я немного приободрился. Мне пришло в голову, что неплохо бы навестить архив полицейского участка. Если иннсмутцы и раньше совершали нападения в погоне за странными вещицами, об их действиях наверняка должна была знать полиция. Вдруг мне удастся найти какой-то внятный след?

Выйдя на улицу, я прошагал примерно квартал, прежде чем осознал: что-то изменилось. Стало вроде бы светлее, на углу дальнего дома ясно виднелся номер. И тут до меня дошло — дождь кончился! Настроение сразу поднялось на десять пунктов. Город казался уже не таким мрачным, как раньше, лица прохожих будто бы подобрели. Даже мусор на брусчатке заиграл новыми красками. Я не говорю про то, каким прекрасным выглядел брошенный на заржавевших рельсах трамвай…

Полицейский участок встретил меня привычным гулом приглушенных голосов и запахом табачного дыма. Прямо напротив входа меня встречал тот самый полицейский с бульдожьими челюстями, который был столь недоволен моим присутствием на причале, где искали сына Трогмортона. Он стоял, широко расставив ноги и слегка покачиваясь с пятки на носок.

— Доброе утро, офицер, — вежливо поздоровался я.

— Ну надо же, кто наконец решил к нам зайти, — насмешливо протянул тот, — это Чарльз Рид, гений, раскрывший дело Альберта Трогмортона. Капитан Калеб Лайонс к вашим услугам. Чем могут помочь вам простые смертные, мистер Холмс?

— Я вам чем-то не угодил, офицер? — настроение у меня было по-прежнему весьма неплохим, так что я решил сразу расставить все точки над и.

— Нет, что вы! Вы всего лишь выставили идиотами всех полицейских Окмонта. — Кислое выражение лица не шло его грубым чертам. — Скажу прямо: вам здесь не рады. Одно неверный шаг, один косой взгляд — и с вами будут обращаться так же, как со всеми остальными преступниками.

— Ладно… Хм… А можно мне пока заглянуть в ваш архив? — откровенность капитана нисколько меня не удивила. Его манеры ничуть не отличались от манер бостонских полицейских.

— Только потому, что вам покровительствует мистер Трогмортон, — скривился тот. — Но запомните: вы ходите по тонкому льду. Я буду ждать, пока он проломится.

«Пол под тобой скорее проломится, чем мой тонкий лёд, завистливый сукин сын», — весело хмыкнул я про себя, направляясь в архив.

Мне пришлось рыться в бумагах часа два к ряду, прежде чем мой взгляд зацепился за полицейский отчёт под номером 09-0541:

15 апреля приблизительно в 22:30 на рыбном рынке (восточная часть Шеллз, угол Орчард-авеню и Холи-Файрлайн) я задержал подозрительного иннсмутца, который преследовал молодую женщину. У подозреваемого был странный золотой амулет, напоминавший рыбий глаз (конфискован), а также кинжал (конфискован). Когда я попытался надеть на него наручники, он закричал и стал звать на помощью своих «братьев из ТОД», после чего с Рыбного рынка явилось несколько вооруженных иннсмутцев. Мне пришлось отпустить вышеупомянутого инисмутца и отступить. Подозреваемый скрылся. Инцидент необходимо расследовать.

Внизу стояла подпись «лейтенант Фелпс».

Пожалуй, стоит поболтать с ним на этот счёт. Скорее всего, он так и патрулирует рыбный рынок.

Самое время размять ноги.

* * *

Рыбный рынок я узнал издали.

По запаху.

Воняло так, будто там сдох десяток кашалотов. И кто-то ещё закупается в таком месте?

К сожалению, поговорить с лейтенантом мне не удалось. Полицейская будка на углу была бесприютно пуста. В поисках того, с кем бы переговорить насчёт происшествия, я, преодолевая отвращение, прошёлся по торговым рядам. Мое внимание привлекла женщина, стоявшая у большой доски, на которой красовался выполненный белой краской символ — то ли рыба, то ли глаз. Ее черный костюм, застегнутый под горло, создавал впечатление траурно-торжественное. Тусклые темные волосы, сколотые на затылке в узел, выглядели довольно чистыми. Покрасневшие глаза выдавали усталость.

Едва я приблизился, она негромко, без бодрости в голосе произнесла:

— Рыба! Свежая рыба! Берите, сколько нужно. Совершенно бесплатно. Не стесняйтесь, всем хватит!

Я решил спросить:

— Говорят, здесь есть организация ТОД. Я пришел по адресу?

— Да, — кивнула мне женщина. — Вообще-то, я ее представитель. Рада с вами познакомиться. Меня зовут Анна. Чем могу помочь?

— Чарльз Рид. Если не возражаете, я задам вам несколько вопросов.

— Конечно, — усмехнулась она. При большом желании можно было бы уловить в ее голосе воодушевление. — Спрашивайте, Чарли.

Не обращая внимания на фамильярность, я приступил к расспросам:

— Что такое ТОД? Чем вы занимаетесь?

— Мы — общественная благотворительная организация. Точнее, группа волонтеров. Мы пока не стали официальной организацией. Мы делаем всё, чтобы облегчить страдания несчастных жителей нашего города.

— И что вы для этого делаете?

— Раздаем рыбу голодным, ремонтируем дома бедняков. А по ночам патрулируем улицы, чтобы защитить горожан от вайлбистов и бандитов. Мы много чем ещё занимаемся. Идём туда, где нужна помощь. Всё ради людей, Чарли.

— Что обозначает аббревиатура «ТОД»?

— Твой Очевидный Долг. Сначала было ещё продолжение «Это Помогать Другим». Но мы быстро его сократили. Слишком длинно.

— С вами приятно беседовать, но, вообще-то, мне хотелось бы поговорить с руководством ТОД. Где я могу найти этих людей?

— Не торопитесь, Чарли, — скупо улыбнулась Анна. — С начальством могут встретиться только свои. Сначала вы должны заслужить право вступить в ТОД.

— Вы шутите? — удивился я. — Зачем?

— Вы должны показать себя в деле. Убедить нас в том, что на вас стоит тратить время. Не обижайтесь, Чарли.

— Меня зовут «Чарльз», а не «Чарли». — Снова начал накрапывать дождик, и Анна стала потихоньку раздражать меня своей непосредственностью.

— Но вы слишком милый, чтобы быть «Чарльзом». У вас такое сердитое и одновременно пристыженные выражение лица — вылитый «Чарли»!

— Ох, ну ладно… — Я вздохнул. — Какие преимущества у тех, кто вступил в ТОД?

— Чарли, мы делаем это не ради денег, а потому что это правильно. Считайте, что трудитесь ради общего блага.

— И как мне стать одним из вас?

— Всё зависит от ваших способностей. Что вы умеете делать лучше всего?

— Простите, я оставил резюме в другом пиджаке. Ну что ж… В войну я служил на флоте, а потом стал частным детективом.

— Благое море! — Анна повела рукой, будто хватая что-то невидимое. — Тогда у меня есть работа как раз для вас!

— Ладно. Расскажите, что за работа. — Неплохо уже то, что она не убегает вдаль с криками «легавый».

— Прошлой ночью кто-то пытался проникнуть на наш рыбный склад. Охранник его спугнул, но я боюсь, что он вернётся закончить дело. Вот почему сегодня мы так спешим раздать рыбу людям. Мы хотим, чтобы она досталась беднякам, а не какому-то вору.

— И вы просите меня найти этого вора?

— А вы умны, Чарли. Мне это нравится. Именно так!

— Что ж, я вам помогу.

— Отлично, спасибо! — Анна торопливо черкнула пару строк на бумажке. — Вот адрес. Западная часть Шеллз. Скажите пароль «я служу морю» и охранник пропустит вас на склад.

— До встречи, — я коснулся двумя пальцами полей шляпы. Анна устало кивнула.

Склад находился на Хокинг-лейн, между Уоррен-роуд и Либерти-роуд.

Не успел я отойти от Анны и на десяток шагов, как дорогу мне преградил странный человек. Его грязное вытянутое лицо, лоб с залысинами и глаза, отблескивающие лунным камнем, намекали на сумасшествие. Однако дорогая парчовая жилетка и темно-зеленый костюм из добротной ткани говорили, что это не просто безумец с улицы.

Он широко раскинул руки в стороны, словно собираясь меня обнять, и вещал:

— …бояться нормально. Здесь действуют титанические силы, которые неизмеримо выше нас. Силы неведомые и непостижимые. Будут жертвы, будут утраты, будет тьма. Но всё это указывает на приближение переломного момента. И каждый из нас должен сыграть свою роль.

— Да, этому городу просто необходимы проповеди о конце света, — ответил я, пытаясь ненавязчиво его обогнуть.

— Уверяю вас, я занимаюсь совсем не этим. — Он шагнул синхронно со мной и опять преградил путь. — Меня зовут Эбернот Блэквуд и здесь я передаю людям свое послание. Пожалуйста, приходите на мои проповеди.

— Чарльз Рид, приятно познакомиться. — Блэквуд? Один из трёх знатных домов Окмонта? Любопытно.- Кажется, последнюю фразу я произнес вслух.

— Всё верно. Я последний в роду. Унаследовал пустой особняк и оборвавшуюся историю, — закряхтел он.

Я вежливо кивнул ему и, наконец, обошел.

До склада пришлось добираться на лодке. Вновь закапал надоедливый дождь — недолго длилось мое счастье.

На улице бродяги жгли какой-то мусор в ржавой бочке и грелись возле нее.

У входа на склад, помеченный знаком ТОД — всё-таки это был глаз, а не рыба, стоял иннсмутец. Рыбовидные черты лица, жёлтая рубашка, брюки на помочах. Похоже, дождь ему был нипочём.

— Вы по делу? — хрипло окликнул он меня, видя, что я остановился у самой двери.

— «Я служу морю». Анна поручила мне расследовать недавнее происшествие.

— Слава морю, наконец-то. Я Дэрил Граймс. — Он почесал щеку с бакенбардом из чешуеподобных волос. — Чем могу помочь?

— А зачем пароль? Что за секретность? — спросил я, разглядывая рыболюда.

— Приказ начальства, — пробулькал он. — Я лишних вопросов не задаю.

— Расскажи о том, что произошло, как можно подробнее.

— Рассказывать почти нечего. Это точно был мужчина. Он проник на склад, пока я был наверху. Пытался украсть рыбу, но я его услышал. Я почти достал его гарпуном, но в темноте промахнулся, и этот дэйн ушел. Только не понимаю, зачем красть то, что раздают бесплатно.

— Да, это загадка, — согласился я. — Как выглядел вор?

— Примерно вашего роста. Телосложение среднее. В общем, ничего особенного, если не считать лысины. Голова у него была гладкая, как яйцо. Макушка прямо блестела в лунном свете.

— И что же он украл?

— Ничего. — Сторож приосанился. — Я его спугнул.

— И куда же он потом побежал?

— Я не знаю. Он бегает быстрее меня.

— Что ж, пока вопросов больше нет, Граймс. Мне нужно браться за работу.

— Вот, возьмите ключ. Благослови вас море.

Я покачал тяжёлый ключ в пальцах. Интересно, у него остался запасной?

Войдя, я неторопливо осмотрелся. Стеллажи, ящики, сети. У стены напротив входа стояли коробки с торчащими рыбьими хвостами. Насыщенный запах пропитал всё вокруг. Хм… улов явно свежий, только из моря. Никаких следов разложения.

В стенке одного из ящиков торчал гарпун. Ого! Пробил целый дюйм прочной древесины, словно лист бумаги!

Из основного помещения вело две лестницы — вверх и вниз. Я решил сперва заглянуть в подвал.

Внешне обстановка ничем не отличалась от первого этажа. В углу я заметил дохлую лысую кошку, лежащую рядом с большой рыбиной. Странно, тварь мертва, но никаких ран я не вижу. Я взглянул на всё это вторым зрением. Кошка ела рыбу. Рыбу? А потом сдохла?

Мимо меня проплыла призрачная медуза. Я заторопился выйти из подвала. При вторичном осмотре первого этажа под ноги мне подвернулась бутылочка темного стекла с неразборчивой надписью на этикетке. Она валялась у рассыпанного улова. Странная склянка. Похоже, её взяли в какой-то лаборатории. На дне были остатки некоего порошка. Лучше его не трогать. Возможно, это яд.

На втором этаже на одном из столов разместились недоструганные деревянные кораблики. У охранника есть любимое хобби? Впечатляющий набор инструментов и заготовок. На краю стола я нашёл письмо из сиротского приюта.

«Уважаемый мистер Граймс! Не знаем, как вас отблагодарить за то, что вы делаете для детей! В эти тяжёлые времена ваши игрушки радуют их, как луч солнца на небе. Мы все каждый день молимся за ваше здоровье и очень ждём вашего визита! Все наши сотрудники (и, конечно же, дети) хотят наконец-то встретиться со своим благодетелем лично. Так что, пожалуйста, не стесняйтесь и приходите, как только сможете.

С бесконечной благодарностью, администрация окмонтского сиротского приюта им. Св. Иеронима»

Я повертел письмо в руках. А иннсмутец-то добрейшей души человек, выходит. Вырезает игрушки для сирот.

Я постарался сосредоточиться и нырнул в видение.

«Надеюсь, профессор Вестербрук никогда об этом не узнает», — произнес некто у ящиков с рыбой.

«Ещё чуть-чуть… О, нет!» Раздался грохот, рыба рассыпалась по полу. Именно там я обнаружил брошенную склянку.

На втором этаже в это время белесый силуэт охранника снимал со стены гарпун: «Проклятые паразиты! Поглоти их мэйр!»

«А ну вернись, ворюга! Я тебя проучу!» — одна стеклянистая фигура сбегала по лестнице, вторая улепетывала от нее.

Так, посмотрим, что тут у нас… Кто-то проник на склад, отравил рыбу неизвестным веществом, потом поднял шум, и охранник его прогнал. Он упомянул профессора… стоит наведаться в университет.

Когда я выходил со склада, стены гнулись внутрь, будто вместо глаз у меня была выпуклая линза. Надо поменьше применять свои способности.

— Нашли что-нибудь интересное? — шагнул ко мне охранник. Его фигура также странно расплывалась.

— Нашел. — Я отдал ему ключ. — Оказывается, наш друг пришел не грабить. Он хотел отравить рыбу.

— Защити нас море! Вы уверены?

— Во всяком случае на это указывают улики.

— Кэй! Какой кошмар! Пожалуйста, не говорите Анне, что это я виноват, иначе она меня четвертует.

— Анна тебя четвертует? Это что, шутка?

— Если бы… Анна жестоко наказывает виновных, неважно, состоят они в ТОД или нет.

— Хм…это неожиданно. Не волнуйся, я ей не скажу. Ты славный малый, Дэрил. Я что-нибудь придумаю.

— Спасибо, мистер Рид. Удачи вам. Я знаю, что провинился и заслужил наказание. В следующем месяце буду охранять склад без выходных, клянусь.

— Ладно, поступай как знаешь. Ах, да, напомни мне, где находится Окмонтский университет?

— А, его легко найти. Это лучшее, что есть в Окмонте, если, конечно не считать наше знаменитое рагу из угря в карамели. Дайте вашу карту.

Он отметил на ней точку и вернул.

— Ну вот, не забудьте рассказать Анне обо всем, что узнаете.

— Ещё увидимся.

— Храни вас море! — напутствовал меня охранник. Я уходил со смутным чувством, что второй раз совершаю одну и ту же ошибку: прикрываю рыболюда. В первый раз, когда меня обуяла жалость, из этого не вышло ничего хорошего.

Прежде чем идти в университет, я наведался к Анне, благо, мои хождения туда-сюда заняли всего пару часов.

— У меня есть новости о вашем хранилище рыбы.

Анна как-то недовольно вздохнула:

— Я вас внимательно слушаю, Чарли.

— Это было вовсе не ограбление. Кто-то пробрался на склад, чтобы отравить рыбу. И ему это удалось, по крайней мере частично. У меня есть доказательства — образец вещества. Думаю, это яд, но мне пока не удалось выяснить, какой именно.

— Море, защити нас! — глаза Анны расширились. — Это ужасно! Кто мог сделать такое? И зачем?

— Я не знаю, но собираюсь это выяснить.

— Нам нужно прекратить раздачу рыбы. И объявить всем. Одному морю известно, сколько людей уже пострадало.

— Как вы думаете, кто это мог сделать? У вас есть враги?

— У ТОД много врагов, — Анна нервно повела рукой. — Это злые люди, которые хотят сжечь город или утопить его в крови. Это мог быть кто угодно — полиция, Ку-клукс-клан, забери их море, и даже Трогмортоны. У этих обезьян всегда был зуб на нас.

— Что мне делать с отравителем, когда я его найду? — уточнил я.

Анна хмыкнула:

— На вашем месте я бы сразу его прикончила. От полиции и суда будет мало проку.

Я вздернул брови:

— Мы так не договаривались. Я детектив, а не убийца.

— Хорошо, — неохотно согласилась она. — Тогда сообщите мне, когда найдете его. Я позабочусь, чтобы награда вас не разочаровала. Если вы понимаете, о чем я.

— Я сделаю всё, что смогу. — Я было собрался откланяться, но Анна меня остановила:

— У меня есть ещё один вопрос. Что той ночью делал охранник склада, Дэрил?

— Дэрил был начеку. Он дрался как лев. Нападавший вырубил его. По-моему, он заслужил прибавку к жалованию. — Ложь получилась менее складной, чем мне бы хотелось.

— На Дэрила всегда можно положиться. Надеюсь, он в порядке. Мы обязательно наградим его. До свидания, Чарли.

* * *

Туман опустился на улицы и обнял дома липкими щупальцами.

Университет располагался на юге Рид-Хайдса. Массивное здание с колоннами, полускрытое дымкой сверху, впечатляло.

К моему удивлению, на дверях красовалась табличка «Закрыто на ремонт».

Неподалеку переминался с ноги на ногу худощавый молодой человек в очках и с бегающим взглядом. Его зелёный свитер видывал времена и получше и ужасающе сочетался с темно-зеленой рубашкой и жёлтым галстуком.

— М-м… добро п-пожаловать в Окмонтский университет, — первым приветствовал он меня, заметив, что я развернулся в его направлении. — Чем могу п-помочь?

— Вы узнаете этот флакон? — Я поболтал в воздухе бутылочкой со склада. — Можете сказать, откуда он.

— П-простите. В нашем университете сотни таких ф-флаконов.

— Ладно. Мне нужно узнать, что в нем. Есть идеи, как это сделать?

— А-а-а! — молодой человек оживился. — Так вам нужно п-провести анализ? Наверняка вам помогут на факультете м-медицины.

— Я ищу профессора Вестербрука. Не знаете, где он?

— Вы п-принесли ему новый экземпляр?

— Какой экземпляр?

— Ом-м… Н-неважно. Он на факультете м-медицины. Я п-покажу, как туда п-пройти.

— Благодарю.

Медицинский факультет оказался расположен в другом корпусе. Помимо закрытого было еще три или четыре внушительных размеров здания. Настоящий университетский городок. Жаль, мне не довелось получить образование. А я хотел бы в таком вот месте поучиться.

Двери были не заперты, к счастью. Внутри, за конторкой стоял темнокожий мужчина средних лет в белой рубашке. Он поднял голову от бумаг и вежливо улыбнулся:

— Здравствуйте, сэр. Добро пожаловать в Окмонтский университет. Я Сэмюэл.

— Меня зовут Чарльз Рид, Я частный детектив. Вы не возражаете, если я задам несколько вопросов? Можете сказать, что это за флакон? А точнее, что в нем? — я предъявил улику

— Хм… — Сэмюэл повертел бутылочку в руках. — Это точно один из наших лабораторных флаконов, у нас их полно. А насчёт содержимого — нужно провести анализ.

Я досадливо поморщился. Анализ. Это я и без него знаю.

— Вы можете его сделать? — я взглянул ему прямо в глаза. Тот внезапно занервничал:

— Реагенты стоят недешево. К тому же...В любой другой день я не отказался бы, но сейчас… у нас небольшие проблемы.

Любопытно выходит: мои большие проблемы с кошмарами натолкнули меня на проблемы Трогмортона, те, в свою очередь, привели к проблемам ТОД, а затем и к университетским дверям. И тут у них, как ни странно, тоже не всё в порядке.

— Что случилось? — машинально спросил я, не особо рассчитывая на откровенность.

Сэмюэл замялся.

— В нашей лаборатории полно… существ. Профессор Вестербрук проводит необычные эксперименты, и что-то пошло не так. Совсем не так!

— Значит, если я устраню эту проблему, вы проведёте анализ? Бесплатно?

— У нас скромный бюджет, мистер Рид. Ваши усилия послужат науке. Разве этого мало? — честными глазами взглянул на меня Сэмюэл.

— Ну, пусть тогда наука сама себе служит, — протянул я, криво усмехаясь.

— Ладно… — сдался мой собеседник. — Разберётесь с нашей проблемой и я проведу для вас анализ… неофициально. Вот ключ от подвала.

В мою ладонь опустился небольшой серебристый ключик. До чего ж здесь любят подвалы!

Всё ещё кипя от возмущения — подумать только, меня пытались надуть, выдавая то, что нужно университету, за шикарную возможность поработать безвозмездно! — я повернулся в ту сторону, куда указывал Сэмюэл.

На стене висел портрет кого-то очень похожего на Трогмортона. Рядом разместился лист бумаги:

ТОД объявлен вне закона!

Для всех сотрудников и студентов Окмонтского университета. Отныне на территории университета, под угрозой увольнения или отчисления, запрещено упоминать организацию «Твой Очевидный Долг», он же "TOД", обсуждать его символы и членов, а также проповедовать их учение. Администрация получила многочисленные сообщения о действиях ТОД, замаскированных под благотворительность, на территории университета и в других частях Окмонта, эта опасная деятельность достигла катастрофических масштабов, и мы не можем с этим мириться. Администрация попечительского совета.

Неожиданно. Ещё одна причина усомниться в моих новых «друзьях».

Внизу лестницы, ведущей в помещения лаборатории, грудой были навалены ящики. За ними вольготно скакали тонконогие вайлбисты. Очаровательно, да!

Я аккуратно прицелился и нажал на спусковой крючок. Одна тварь подлетела в воздух и заскребла ножками в агонии. Остальные рванули ко мне.

На миг я испугался, что баррикада из ящиков их не задержит. Но через щели в ней стрелять было довольно удобно, так что спустя несколько секунд от «организаторов горячей встречи» не осталось и следа.

Убедившись, что на запах свежей добычи больше никто не бежит, я кое-как перелез через ящики.

Моему взгляду предстала большая комната, разделенная застекленными перегородками на три части. На стенах висели картинки из анатомического атласа, изображающие кости и мышцы человеческого тела. За перегородкой располагался стол, похоже, операционный. Чуть дальше стояли шкафы с химическими веществами. Другие столы были заставлены сложными приборами с множеством ручек, трубок и циферблатов. Серьезное оборудование! Похоже, Окмонтский университет неплохо финансируется.

На операционном столе лежала непонятная тварь. По виду, к ней и прикасаться-то противно. Кому пришло в голову ее вскрывать?

Рядом я нашел несколько листов с записями.

Записи об эксперименте.

2 марта. Наконец-то получил живую особь. К сожалению, совсем маленькую. Помощники зовут монстра Красавчиком, но, по-моему, надо дать ему нормальное имя.

3 марта. Всю ночь размышлял, как назвать существо. Я уже начал проводить над ним серию экспериментов. Пока что оно проявляет исключительную устойчивость ко всем ядовитым веществам, какие у меня есть, а также к кислоте и электрическому току. Вот только его визг до сих пор стоит у меня в ушах.

5 марта. Прошлой ночью у меня было видение. Тысячи рук накрыли меня, точно одеяло, и у меня в голове прозвучало имя: стигийский жнец.

10 марта. Теперь, когда эти дурацкие ограничения сняты, я могу беспрепятственно продолжать свои опыты. Хочу узнать как можно больше! Особь осталась жива даже после удаления половины внутренних органов. Потрясающе! Мой эксперимент скоро изменит все наши представления о биологии!

15 марта. Я нашёл способ оживлять ткани — даже те, которые мертвы уже несколько недель. Это просто поразительно! Какие возможности, какие перспективы! А вдруг это намёк на какую-то скрытую особенность, которая есть у этих существ, а может быть, и у нас самих? Надо будет поискать добровольцев.

Гигантская многорукая туша ещё одной твари покоилась за ширмой. Как я рад, что она мертва. Зачем они вообще её здесь держали?

Осмотрев всё и убедившись, что других вайлбистов нет, я вернулся к конторке Сэмюэла.

— Всё, в вашей лаборатории нет больше живности.

— Великолепно! — тот явно обрадовался. — Вы оказали нам огромную услугу, мистер Рид. Теперь мы можем вернуться к работе.

— Я свою работу выполнил. Вот флакон. Вы можете проанализировать его содержимое.

— Ах, да. — Сэмюэл сделал вид, что только вспомнил. — Подождите здесь, это недолго.

Через десять минут он стоял передо мной.

— Сэр, в общем, это рицин.

— Рицин? — название мне ничего не говорило.

— Ядовитое вещество, которое добывают из клещевины. Яд действует медленно, но смертельно опасен для человека. Симптомы проявляются в течение нескольких дней. Сначала это похоже на простуду. Но постепенно… в общем, начинаются кровотечения и отказ внутренних органов. Не самая приятная смерть.

— И где можно достать рицин? В аптеке же такое не продают.

Сэмюэл на секунду задумался.

— Хм… Да, это редкое вещество. Но у нас оно есть. Оно используется для исследований. Он хранится у нас на складе. Или, вернее, хранился. Боюсь, он именно оттуда. Этикетку переклеили, но это явно наш флакон. Где вы его нашли?

— На месте преступления. Кто-то пытался отравить кучу рыбы.

— Это ужасно! — всплеснул руками Сэмюэл. — Нужно рассказать об этом всему университету!

Не самая разумная мысль.

Повисло неловкое молчание. Видимо, мой скептицизм был написан у меня на лице.

— Есть ли противоядие от рицина? — спросил я, прокручивая в голове варианты, для чего могло понадобиться травить людей. Скомпрометировать ТОД? От его деятельности и так, кажется, не в восторге. Доставить Вестербруку новых подопытных из числа умерших? По-моему, недостатка в таких здесь нет.

— Боюсь, что нет, — Сэмюэл поправил воротничок рубашки, будто снимал удавку. — Если он попал в организме, смертельный исход неизбежен.

— У кого есть доступ к вашему хранилищу ядовитых веществ? — пора сузить круг подозреваемых.

— Ключ есть только у профессора Вестербрука. Его кабинет наверху, рядом с кабинетом профессора Кавендиша. Правда, сейчас его там нет, он уже несколько дней болеет. А профессор Кавендиш в отпуске.

— Где они живут?

— Точно не знаю, но, скорее всего, в Адвенте — там живут многие преподаватели. Ох, думаете, это сделал один из них?

«Ох, а ты думаешь, что нет?», — мысленно съязвил я, но вслух сказал:

— Я это выясняю. Можно мне подняться наверх?

Сэмюэл закряхтел, замычал, но сдался:

— Эмм… хмм… ну, хорошо. Дело серьезное. Я вам помогу. Вот ключ, только, пожалуйста, не трогайте вещи профессора.

Пока мы шли по лестнице на второй этаж, я попросил:

— Расскажите мне о профессоре Вестербруке.

— Он возглавляет наш факультет, — охотно ответил Сэмюэл. — Он здесь уже… лет тридцать, не меньше. Пожалуй, дольше всех остальных. Как вы уже поняли, его особенно интересуют вайлбистов, которые недавно появились в городе. Не знаю, как он этого добился, но люди мистера Трогмортона поймали ему живых особей для исследований. Он уверен, что скоро совершит открытие в теории эволюции. Раскроет тайну, которая послужит на благо человечества.

Мы остановились у дверей кабинета.

— Некоторые тайны лучше похоронить как можно глубже, — буркнул я, вспоминая многорукую тварь из лаборатории. Чем-то мне этот заочно знакомый Вестербрук напоминает доктора Гранта. Та же фанатичная любовь к науке и равнодушие к людям. Слова о благе человечества — не что иное как приятное оправдание своей гордыни, жажды запретного знания.

— Сразу видно, что вы не учёный, — покровительственно улыбнулся Сэмюэл. — Главный вопрос не «почему», а «что если»!

Еще один псих на мою голову!

— А Кавендиш? Что вы можете сказать о нем?

— Один из наших самых блестящих преподавателей. Он получил докторскую степень в двадцать пять лет, представляете! Его исследования в области биохимии просто гениальны. Если бы он завершил свою работу, то получил бы Нобелевскую премию.

— А почему не завершил?

— Не знаю, — огорчённо пожал плечами Сэмюэл. Видимо, ему бы очень хотелось быть в курсе. — У него какие-то неприятности в семье. Он стал замкнутым, раздражительным и ему трудно сосредоточиться. Надеюсь, он решит свои проблемы. Нам нужен его талант, особенно в это тяжёлое время.

Мне отперли кабинет, и я приступил к осмотру.

На столе красовалась табличка «Профессор Эдвин Вестербрук». Надо же, до чего некоторые любят свое имя.

Там же лежала записка довольно гневного содержания, придавленная пресс-папье:

«Просто бред какой-то! Прошло пять месяцев, а ремонт моего кабинета до сих пор не закончен! Я сижу в коридоре, как какой-то слуга. Мне это надоело! Ноги моей не будет в этом здании, пока не закончится ремонт или мне не отдадут кабинет Кавендиша. Так и передайте совету директоров. С меня довольно».

Так вот куда он делся.

Справа у окна была ещё одна дверь, запертая на висячий замок. К счастью, Сэмюэл уже ушел, так что никто не видел, как я его вскрыл. За дверью находилось маленькое помещение с несколькими шкафами. На полках стояли флаконы, точь-в-точь похожие на найденный на складе.

Я задумчиво заглянул в кабинет Кавендиша напротив. На его столе, в свою очередь, обнаружилось кое-что интересное.

Набросок выступления или статьи был исчеркан помарками:

«Братья и сестры! (зачёркнуто) Слишком фамильярно. Дорогие сограждане! (зачёркнуто) Они ведь тоже американцы. Жители Окмонта! Сколько ещё мы будем терпеть рядом с собой этих рыбомордых ублюдков (зачеркнуто) этих морских уродов (зачёркнуто) Сколько ещё мы будем с этим мириться? Эти Кэем забытые дегенераты, зовущие себя ТОД (зачёркнуто)...»

Ума не приложу, как люди могут оставлять подобные улики, даже не задумываясь, что их могут прочитать посторонние?

В незапертом ящике стола лежало мыло. Я повертел его в руке и не поверил своим глазам: на мыле красовался четкий отпечаток ключа! Ай да профессор Кавендиш!

Я на всякий случай вгляделся в обстановку вторым зрением, и в глазах тут же зарябило. Все стены, пол и потолок были усыпаны белыми отпечатками чьих-то рук. Чёрно-белая фигура прошлась в сторону запертого хранилища и растаяла в воздухе. В воздухе прозвучал мужской голос: «Думаю, выйдет неплохая копия».

Я потряс головой, приходя в себя.

Было бы неплохо найти Кавендиша, чтобы поболтать с ним по душам. Учитывая, что Сэмюэл не знает его адреса, придется обратиться в ратушу. Может, там мне помогут.

На улице смеркалось. Я шел, размышляя о странностях в этом деле. В университете ТОД под запретом, да и в целом положительного впечатления они не производят. Достаточно того, что охранник склада боится Анну как огня. Но чем они так насолили Кавендишу?

В ратуше было светлее, чем на улице; тусклый свет ламп создавал впечатление старины. Меня встретила пожилая дама, стоящая за стойкой — в платье, с бусами, в кардигане и с прической, немного напоминающей китайскую, с воткнутыми в узел на макушке заколками.

— Давайте быстрее, у меня много дел. Что вам нужно? — вместо приветствия сказала она.

Я слегка опешил от такого напора. Занятой она выглядела не больше, что праздношатающихся бездельник.

— Просто хотел поздороваться. Я тут недавно.

— Как мило, — ее лицо не дрогнуло. — Если вам надо что-то найти в архиве, встаньте в очередь, как и все остальные.

— Встать в очередь? Но кроме меня здесь никого нет. Значит, я первый, и могу искать всё, что мне нужно.

Старуха окатила меня волной презрения:

— Не дерзите, юноша! Если в следующий раз очередь будет, вам придется в нее встать.

Царственным жестом она указала на ящики архива слева от входа и потеряла ко мне интерес.

Поправив воротник пальто и положив шляпу на столик, я приступил к поискам. Сэмюэл что-то упоминал о проблемах в семье. Итак, что это может быть? Развод? Похороны? Рождение больного ребенка?

Вскоре среди гражданских актов мне встретилась краткая записка:

«Имя: Джордж Уолтер Кавендиш. Дата рождения: 26 января 1883 г.

Место рождения: Окмонт.

Место жительства: Окмонт, штат Массачусетс, центральная часть Адвента, Сент-Майкл-роуд, между Карпентер-стрит и Конститьюшн-стрит, квартира номер 2. Род занятий: профессор биологии на медицинском факультете Окмонтского университета. Семейное положение: разведён».

Я щёлкнул пальцами — бинго! Развод. И теперь я знаю его адрес.

Я раскланялся с пожилой дамой, выходя, но та не удостоила меня и взглядом, листая газету. Сразу видно: занятой человек!

Взглянув на часы, я прикинул, что как раз успею навестить Кавендиша прежде чем совсем стемнеет. Где ему и быть вечером, как не дома?

Найти упомянутое здание не составило труда. Белая дверь вела в просторный полутемный подъезд. Квартира под номером один располагалась на первом этаже. Значит, вторая — на втором, всё логично.

У двери Кавендиша стояла пустая детская коляска с приколотой к ней запиской: «Если хотите, забирайте. Бесплатно». Кажется, моя версия про больного ребенка не так уж далека от правды. Печально. Хотя, будем надеяться, что ребенок просто повзрослел и нужда в коляске отпала. Но тогда отчего они развелись?

Квартира была заперта. Я осторожно вскрыл замок и тихонько притворил дверь за собой. Дома или нет Кавендиш, я поступаю не слишком законопослушно.

Осторожно ступая, я оглядел обстановку. На низеньком столике у окна лежало обручальное кольцо. Всё было покрыто пылью. Судя по всему, его давно не надевали. Зачем тогда его хранить?

На тумбочке у противоположной стены я нашел клочки бумаги, исчерканные торопливым почерком.

«Вестербрук обычно обедает в половике третьего.

Раздобыть мыла.

Анна всегда на рыбном рынке, она не должна обо мне узнать.

Новая партия рыбы прибывает каждые два дня.

Одной унции на ящик будет достаточно.

Охранник почти всю ночь находится на втором этаже.

Придумать способ отвести подозрения от Вестербрука — я не хочу, чтобы у него были неприятности.

Не забыть вернуть флакон на склад.

Придумать запасной план».

Я в молчаливом удивлении покачал головой. Не зря говорят, что все тайное становится явным, но этот господин превзошел в своей беспечности всех известных мне преступников.

На стене висела доска с заметками, вырезками из газет и схемами. Этот Кавендиш провел неплохое расследование, понял я, присмотревшись к тексту. И все нити ведут к ТОД.

Одна из вырезок из февральского номера гласила:

"В Шеллз начались беспорядки: между местными жителями и иннсмутцами вспыхивают вооружённые столкновения! Похоже, причиной конфликта стало исчезновение нескольких женщин — местные жители обвиняют в этом инисмутцев. Окмонтская полиция продолжает расследовать исчезновения, но пока это дело не раскрыто. Наш источник в Шеллз сообщает, что в домах многих жертв были найдены водоросли и рыбья чешуя — видимо, это и навело подозрение на иннсмутцев».

Следом мой взгляд натолкнулся на мартовский номер:

«Раз, два, три! Кто больше? В Окмонте продолжают исчезать люди! Число пропавших растёт! Местные жители в панике. Больше всего людей исчезло в Шеллз, Салвейшн-харбор и Гримхейвен-бэй. Капитан Калеб Лайонс из окмонтской полиции просит граждан сообщать его сотрудникам всё, что им об этом известно. «Судя по имеющимся у нас уликам, эти исчезновения как-то связаны с благотворительной организацией ТОД, которая в последнее время пользуется большой популярностью у бедных жителей города, — говорит Лайонс. — Похоже, большинство жертв либо состояло в этой организации, либо получала от неё помощь. Мы призываем всех, кто хоть что-нибудь знает об этом, сообщить властям».

«Вести» напоминают своим читателям: не подходите к подозрительным чужакам, особенно иннсмутцам, и не выходите из дома по вечерам. Будьте начеку!»

Так вот с чего всё началось!

В квартире оказалось пусто. Кавендиш не сидел в шкафу, подкарауливая незваного гостя.

В спальне нашлась пустая рамка от фотографии. Она выглядела столь сиротливо, что я невольно нырнул в видение, отыскивая следы. Мужской голос произнес: «Я любил тебя… я всегда тебя любил», потом в глазах полыхнуло — это сгорало фото.

Я потряс головой. Зачем Кавендиш сжёг его?

Сделав несколько шагов в белесом тумане, я услышал ещё голос, на сей раз женский: «Джордж, я больше не могу так жить. Я должна тебе кое-что сказать». Собеседники находились у журнального столика, где я нашел кольцо.

Я обернулся и услышал: «Ты никогда не поймёшь нашей великой цели! Моего ребенка благословило море! Я ухожу от тебя, Джордж!» Одна расплывчатая фигура с мольбой простирала руки вслед другой, уходящей.

Третья часть сцены потрясла меня. Мужская фигура взмахивала руками, крича: «Анна, мне плевать, что требует твой проклятый ТОД. Я думал, что это мой ребенок! Мой!»

Анна?! Та самая или нет?

Выходит, жена Кавендиша родила «благословленного морем» ребенка, но не от него. Ребенка забрал ТОД, поэтому они расстались.

Пол под ногами покачнулся. Я удивлённо завертел головой, пытаясь понять, что именно происходит. Стены странно расплывались. Мгновение спустя вся квартира перевернулась. Сверху потекла вода, будто дождь каким-то образом очутился в доме. За окном проявилось гигантское лицо рыболюда. Его пустые мутные глаза смотрели сквозь меня. Толстые нечеловеческие губы раздвинулись, обнажая ряд кривых и острых зубов, и оттуда прянула темнота.

Пришел в себя я лёжа на полу. В Окмонте мои приступы участились. Надо с этим поосторожнее… додумать мне не дал стук открывающейся входной двери.

Я едва успел подняться на ноги и принять непринужденный вид.

Лысый мужчина с небольшой бородкой возмущённо и чуть испуганно уставился на меня:

— Кто… Кто вы такой? Что вы здесь делаете?

— Успокойтесь. Я Чарльз Рид, частный детектив.

— Вы вломились в мой дом! Откуда мне знать, что вы не грабитель? Что вам здесь нужно?

— Спокойно. Анна с Рыбного рынка попросила меня вас найти. Вы же ее знаете, да?

— Я должен был догадаться! Я знаю ее лучше, чем вы думаете. Что ей теперь от меня надо? Она уже забрала у меня всё!

— Разговор сейчас не о ней, а о вас. Вы отравили рыбу. Я могу это доказать.

Кавендиш поднял руки, словно сдаваясь:

— Погодите, не делайте поспешных выводов. У меня была веская причина так поступить. Во всем виновата Анна!

— Потрясающе. И какая же причина заставила вас отравить невинных людей? Вы ведь знаете, что ТОД кормит голодных.

— В том-то всё и дело! Они занимаются этим не ради благотворительности. Так они усиливают свое влияние и вербуют сторонников. А потом некоторые из этих «адептов» бесследно исчезают. И не только они! ТОД похищает и обычных людей.

— И чем тут поможет отравленная рыба?!

— Понимаете, ещё не всё в городе доверяют ТОД. Некоторые пытаются им противостоять — как бедные, так и богатые. Если будет ещё несколько… несчастных случаев, и пойдут слухи, что рыба отравлена, то люди испугаются и перестанут доверять ТОД.

— Какое отношение ко всему этому имеет Анна?

Кавендиш помрачнел. Ему явно хотелось выговориться:

— Как вы уже могли догадаться, она моя жена. Бывшая. ТОД украл ее у меня! Всё началось с бесплатной рыбы — тогда у всех было плохо с припасами. Они приманили ее бреднями о «милостивом море» и «всеобщем благе». Сперва я закрывал на это глаза, но потом… она забеременела.

Сперва я был на седьмом небе от счастья. Но потом эта змея сказала, что ребенок не от меня. Что это «благословение моря»! Что зачать этого ребенка потребовал ТОД, будь они все прокляты! С этим я не мог мириться!

— Должен быть другой способ борьбы. Если преступления ТОД очевидны, почему вы не обратитесь в полицию?

— Эти сволочи изобретательны! — Кавендиш давился словами и злобой. — Они прекрасно умеют поддерживать безупречную репутацию. Я обращался в полицию. Это бесполезно. А устраивать публичный скандал и подавать на них в суд равносильно самоубийству.

— Что такое «благословение моря»?

— А как вы думаете, что вызывает у людей Иннсмутский синдром? — горько покачал головой Кавендиш. — Всё из-за монстров, морских тварей, которых называют глубоководными. Они оскверняют наших женщин своим семенем. И те производят на свет выродков с рыбьими мордами!

Я в замешательстве поправил шляпу.

— Откуда вы столько узнали про ТОД?

— Когда Анна ушла, я провел расследование и проследил связь между Иннсмутцами и ТОД. Это древняя и могущественная организация. Они появились в Иннсмуте в середине 19 века. Примерно в то же время, что и первые люди с синдромом. Это не просто совпадение. А ещё они невероятно богаты. У Блэквудов дела пошли в гору сразу, как они вступили в ТОД.

— И как вы теперь поступите? — я не мог отделаться от мысли, что увязаю в хитросплетениях теневой стороны Окмонта всё глубже.

Кавендиш остро взглянул на меня и потёр бородку.

— Мне помешали и я не смог довести план до конца. ТОД получил новую партию рыбы, но теперь охрана будет начеку. Я понимаю, что не в праве просить вас, мистер Рид… но после всего того, что я вам рассказал, не согласитесь ли вы помочь мне?

В немом изумлении я рассматривал профессора. Что за фантастическая наглость?!

— И что же вы хотите? — медленно протянул я, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Отравите оставшуюся рыбу. — Глаза Кавендиша фанатично блестели. — Пострадавшие уже есть, но их слишком мало. ТОД вам доверяют, так что провернуть дело будет несложно.

— Вы спятили! — меня наконец прорвало. — Вы обрекаете невинных людей на страдания и смерть, только ради того, чтобы отомстить бывшей жене! Это безумие нужно прекратить и я сделаю это прямо сейчас!

Я быстро отшагнул назад, и, пока рот Кавендиша округлялся, выхватил пистолет из кармана и дважды выстрелил. Профессор рухнул на пол, заливая ковер кровью.

— Нет, вы не понимаете… — прохрипел он и затих. Я остался один на один со звенящей тишиной. Слышал ли кто-нибудь выстрел?

Нужно вернуться к Анне. Пропуск в их организацию ради продвижения дела Трогмортона я уже заработал.

— А говорил «я детектив, а не убийца»… Тьфу! — я в сердцах плюнул на пол и тут же растер плевок ботинком, устыдившись. Вломился к человеку в дом, убил его, наплевал… Да, погорячился, признаю. Сам не знаю, что за чувство вскипело внутри меня, когда Кавендиш попросил доделать начатое им с рыбой. Бедняки, голодные, жалкие люди, с полуразрушенными домами. Придут утром на рынок, чтобы получить по рыбёшке под нескончаемым дождем, а получат лишь смерть по весу? Нет!

Мне мимолётно захотелось пнуть труп. Что-то нервишки пошаливают.

Конечно, профессор и сам был несчастным человеком, доведенным обстоятельствами до отчаяния. И Анной, бывшей женой. Кем надо быть, чтобы добровольно родить рыболюда и называть это «благословением»?

Она явно является фанатичной последовательницей ТОД, готовой выполнить любой приказ не раздумывая, для укрепления их власти в городе. Придется быть втрое осторожнее.

Я шел в гостиницу, то внутренне вскипая от гнева, то успокаиваясь до каменной холодности. Предложить мне убить кучу людей, чтобы они не достались ТОД! Милосердие маньяка! Кавендишу, сколь бы несчастным он не был, самое то отправиться в могилу. Кстати, подумали бы всё равно на Вестербрука, которого он подставил, а плана, как отвести подозрения так и не придумал. Отличный коллега! Ещё пару таких — и врагов просто не понадобится.

Ночь прошла спокойно, а на утро, скромно позавтракав, я двинулся к рыбному рынку. Сдается мне, Анна ничуть не расстроится, узнав о смерти бывшего мужа.

Я нашел ее все там же, у лотка со свежей рыбой. Чёрное пальто застегнуто на все пуговицы, на руках перчатки.

— Я нашел отравителя и разобрался с ним. Он вас больше не побеспокоит, — сказал я вместо приветствия.

— Благослови вас море, Чарли! Отличная новость! И кто же это был? — Анна заулыбалась так радостно, словно я вручил ей подарок, а не сообщил о том, что убил человека. Мне на мгновение показалось, что принеси я ей голову ее мужа, она отреагировала бы так же.

— А вот тут начинается самое интересное. Это ваш бывший супруг, Джордж Кавендиш.

— Ох… что ж, этот мерзкий акулий сын наконец получил по заслугам. Туда ему и дорога. — Голос Анны даже не дрогнул. — И всё-таки это странно. Никогда бы не подумала, что он на такое решится. Он всегда был тряпкой.

— Вы только что узнали, что ваш бывший муж был отравителем, но восприняли это на удивление спокойно. Почему?

Анна не задумалась ни на секунду. Не отвела глаза, не стала подбирать слова. Ее ответ звучал сухо и пугающе:

— Моя семья это ТОД. Джордж мне никто. Наша великая цель выше его понимания. Организация подарила мне смысл жизни! Оборвав его жалкое существование, вы оказали услугу нам обоим. Отличная работа, Чарли.

Внезапно мне стало противно. Передо мной стояла женщина, разрушившая жизнь мужа, превратившая в чудовище ребенка. Сумасшедшая фанатичка, рассуждающая о смысле жизни.

— Ладно, шутки в сторону. Кто у вас там главный? Устройте мне встречу с вашим боссом. Немедленно.

— Полегче, Чарли! — Анна насмешливо вздернула бровь. — Я свое слово держу. Идите в подвал за рынком, это недалеко отсюда. Там вы встретите иннсмутца по имени Моррис. Скажите ему, что вы от меня, и он ответит на все ваши вопросы. — Мановением руки она подозвала к себе оборванного мальчишку, черкнула пару слов на клочке бумаги, и, всё так же улыбаясь, отослала со словами: — Это для Морриса.

— Наконец-то, — я вежливо приподнял шляпу и поспешил вслед за посыльным.

* * *

В подвал вела длинная грязная лестница. Свет не горел почти нигде на всём ее протяжении. Я аккуратно ступал, стараясь не поскользнуться на мокром от дождя камне. Красная железная дверь, что щеголяла маленьким зарешеченным окошком, будто в тюрьме, отворилась с тихим скрипом. И ни единой живой души. Мальчишки с запиской и след простыл.

Я медленно двинулся вперёд, заглядывая по пути во все помещения. Сильно используемыми они не выглядели. Кругом гнилая солома, ящики, дырявые бочки, чьи доски торчали, как сломанные шпангоуты затонувшего корабля. Кирпичные колонны подпирали потолок. Жутко пахло сыростью и тухлой рыбой.

Перед последним дверным проёмом я начал притормаживать шаг за шагом.

Подвал и Анна. Анна и подвал. Безумная фанатичка и темный пустынный подвал.

В моей душе подняло голову нехорошее предчувствие. Стараясь не шуметь, я достал из кобуры пистолет и проверил, полна ли обойма.

Так, крадучись, с оружием наготове, я заглянул в последнюю комнату. Заглянул и тут же отпрянул. Выстрел грянул оглушительно в столь малом пространстве. В камень над моей головой сухо щёлкнула пуля. Я выстрелил в ответ наугад, не высовываясь из-за косяка двери. Послышался сдавленный крик. Вот это удача!

Кто-то выскочил на меня, замахиваясь ножом. Получил рукоятью пистолета в переносицу и рухнул , обливая пальто кровью. Один выстрел в корпус. Он дернулся и затих.

В следующее мгновение в меня выстрелил другой нападающий, выбежав из дверей. Я пригнулся и словно бык кинулся на него, схватив за пояс. Мы оба упали и покатились по полу. Я получил удар в челюсть, окружающее на миг поплыло, подернувшись дымкой. Правая рука с пистолетом была зажата между нашими телами, но я из последних сил дёрнул спусковой крючок, чувствуя, что ствол направлен в нужную сторону. Тело врага тут же обмякло.

Избавившись от смертельных объятий, я вскочил на ноги и прицелился. Мой противник не шевельнулся.

Трое. Меня здесь ждали трое. И если бы им хватило ума подкараулить удачный момент и зайти мне за спину, тут бы я и остался.

Отлично. Просто отлично. Услуга за услугу, говорите?

Я обошел трупы и пошарил в карманах у каждого. У высокого иннсмутца в зелёном пиджаке с красными отворотами обнаружился знакомый клочок бумаги. Я развернул его. «Моррис, убей его. А.» — гласила надпись.

Остальные два тела были человеческими.

На стене висел круглый медный щит с изображение стилизованного глаза. Знакомая картина. Медальон с таким же изображением я нашел в подводной пещере, где остались безумные учёные.

Да, я вижу, Моррис очень старался, чтобы вопросов у меня не осталось. Ведь когда мозг вылетает из черепной коробки вместе с ними, отпадает необходимость на что-либо отвечать.

Пожалуй, стоит вновь наведаться к Анне.

С этими мыслями я поднялся по лестнице.

На выходе из подвала меня окликнул худой темнокожий в рабочем комбинезоне:

— Эй… эй, мистер Рид! — жестами он отозвал меня в укромное место за грудой ящиков.

— Мы знакомы, приятель? — спросил я, возводя курок пистолета в кармане.

— Пока нет, но я вас знаю. Вы разыскиваете… одну даму. Меня зовут Фред. Вы ищете профессора Доу, верно? — он нервно оглянулся по сторонам. — Женщину-ученого, которого похитил орден. Мы можем помочь друг другу.

— В каком смысле? Ты знаешь, где она?

— Эй, полегче. Я сказал «помочь друг другу», а не «сейчас я всё выложу».

— В этом городе ничего нельзя получить просто так, да? Ладно, говори.

— Вы уже видели, что здесь творится. Понимаете, куда всё катится. Я хочу выйти из ордена и убраться отсюда, пока ещё не поздно.

— О каком ордене ты говоришь?

— Ах, ну да. Вы же не знаете. ТОД — на самом деле означает «Тайный орден Дагона».

— Дагона? — никогда о нем не слышал.

— Это жутко древнее существо из морских глубин. В книгах его рисуют как кошмарную амфибию. Иннсмутцы покланяются ему как божеству. И, конечно, приносят ему человеческие жертвы.

После этих слов на улице будто стало втрое более промозгло.

Фред помедлил, словно собираясь с мыслями, а затем заговорил торопливо:

— Вступить в ТОД легче, чем уйти от них. Никто не покидает орден живым. Мне нужно, что кто-то по-тихому вывез меня из города. А в последнее время это не так-то просто.

— Я понятия не имею, как это устроить, — ошарашенно ответил я.

— Вы же детектив! В городе есть контрабандисты — они это умеют, найдите их. Вот какая помощь мне от вас нужна. Ходят слухи о газетной рекламе. Каждую неделю выходит объявление, в котором говорится о Салвейшн-харбор. Попробуйте начать с него.

— Ладно, я займусь этим. Надеюсь, твои сведения о профессоре того стоят.

— Я знаю, где ее держат. Могу вас туда провести. Только найдите способ вывезти меня отсюда — мертвым я вам не пригожусь.

На этом мы и расстались. Фред посеменил куда-то во дворы, а я остался наедине со своими мыслями. Желание разбираться с Анной исчезло. Скорее всего, там меня будут поджидать другие головорезы из проклятого ордена. Пожалуй, надо сперва сообщить Трогмортону новости, а затем наведаться в редакционный архив. Посмотреть подшивки в поисках загадочного объявления.

В Олдгров было светлее и чище, чем в Шеллз, несмотря на вечный дождь.

Посреди гостиной всё так же стоял стол с телом Альберта, вокруг него склонились трое джентльменов. Я не понял, что именно они делают. Гримируют его? Похоронить пора бы. В головах у покойника почему-то стояли два серебряных блюдца с кусками полосатого кекса.

Трогмортон с отсутствующим видом сидел на обитом гобеленовой тканью стуле.

Он молча взглянул на меня.

— Я знаю, кто организовал похищение профессора Доу. Это некий Тайный Орден Дагона. Обычно они держатся поближе к рыбному рынку, но, похоже, у них есть агенты повсюду. Даже в университете.

— Я знал, что с этим ТОД дело нечисто! — прорычал человека-горилла. Его меланхолию как ветром сдуло. — Я сравняю с землёй логово мерзких иннсмутцев!

— Вы что, ищете повод свалить всё на иннсмутцев? — чуть приподнял бровь я. — Вообще-то, почти все члены ТОД, которых я встречал, были местными.

— Рид, вы хотите сказать, что я ксенофоб? — вдруг в лоб спросил Трогмортон.

— Они оказались здесь не по своей воле. Вы их ненавидите, и им ничего не остаётся, как платить вам той же монетой. Это порочный круг.

— Кэй! Они убили моего сына!

— Это сделал лишь один из них, остальные тут не при чём. Если вы будете стричь всех иннсмутцев под одну гребёнку, то обозлите их, и всё повторится. ТОД набрал силу в городе только потому, что рыболюдам больше не к кому было обратиться. Перестаньте осложнять им жизнь, только и всего.

— Я… я подумаю над вашими словами, — сказал Трогмортон таким тоном, что стало ясно, что именно он подумает.

— Давайте вернёмся к делу. Я продолжу искать профессора Доу, у меня есть хорошая зацепка. Хотите что-нибудь добавить?

— Ммм… значит, мы имеем дело с целой организацией. Что ж, я знаю способ повернуть ситуацию в нашу пользу. А теперь уходите. Я услышал достаточно. Подойдите к дворецкому, для вас подготовлено небольшое вознаграждение.

Мне ничего не оставалось как откланяться.

Из особняка я вышел, сжимая в руках дробовик и несколько коробок патронов к нему. Вот это «небольшое вознаграждение»! Удивил так удивил!

После захода в гостиницу, где на меня очень косо посмотрел ее владелец — ещё бы! странный я тип, да ещё шляюсь с дробовиком через плечо, — я направился в редакцию.

К счастью, мимо той дамы на входе, что подкатывала ко мне в прошлый раз, мне удалось проскочить, так что в архив я попал беспрепятственно. Попросив у работника принести мне пару-тройку самых свежих подшивок, я приступил к поискам.

В газете за прошлую неделю я наткнулся на объявление: «Пора отправить Беззубого Боба в последний путь. На этот раз в западную часть Салвейшн-харбор, в бар «Семь дубов» на перекрестке Калмшор-стрит и Салвейшн-роуд».

Сдается мне, это то, что я искал. Взглянув на карту, я хмыкнул. Припортовый район, сильно пострадавший от наводнения, почти самый запад, буквально на морском берегу. Короче, та ещё дыра. Может, зря я оставил дробовик в гостинице?..

Почти весь путь я проделал по каналам, в которые превратились улицы. Бар «Семь дубов» бросался в глаза издалека. Грубое дощатое здание венчалось полуразрушенным корпусом корабля, на котором красовались одноименная надпись и дата «1635».

Крепкие на вид балки упирались в корабельное днище, отходя от второго этажа эдаким веером.

Любопытный образчик архитектуры. И кому в голову пришла мысль громоздить корабль на крышу?

Внутри ничего примечательного не оказалось, разве что окна были завешены рыболовными сетями вместо штор.

Я подошёл к бармену. Худощавый молодой человек с черными, разделенными на прямой пробор волосами протирал кружку. Коричневый жилет и жёлтый галстук-бабочка не подходили к черной рубашке в полоску.

— Я слышал, что в Окмонте есть люди, способные помочь мне покинуть город, — начал я без предисловий.

— Возможно. А возможно и нет. Мне-то откуда знать? — бармен флегматично продолжал натирать кружку. Тряпка в его руках была серой.

— Говорят, здесь устраивают поминки по Беззубому Бобу, — выложил я на стол свой самый крупный козырь.

— Возможно, — кивнул бармен. — Но я вас не знаю. Докажите, что вы не сыщик.

— Мне можно доверять. Спросите мистера Трогмортона, он за меня поручится.

— Ха! Если вы работали на эту обезьяну, это ещё не повод вам доверять. Впрочем, вы ещё живы — значит на что-нибудь годитесь. Ладно… можете оказать мне небольшую услугу? Ничего сложного, не беспокойтесь. — Я пожал плечами. — Мне давно должны были доставить одну посылку, но курьер так и не пришел. Узнайте, почему он так задержался. Вот адрес.

Я машинально взял записку. Услуга за услугу. И ещё раз за услугу. Скоро я запутаюсь, кто кому и что должен, и почему всё это делаю я.

— И ещё, даже если не найдете курьера, принесите мне посылку. Это ящик с «живой водой», если понимаете, о чем я.

Адрес указывал на западную часть Гримхейвен-бэй. Ещё одна неблагополучная часть города. Впрочем, откуда бы ему ещё носить «живую воду».

Искомый дом оказался чем-то вроде склада. Посреди полупустой комнаты стоял грузовик, крытый тентом.

На всякий случай я достал пистолет. Ну-с, посмотрим сперва на втором этаже.

Там ничего интересного не оказалось. Повсюду стояли полуразобранные машины. Значит, это автомастерская? Из-за одного из перевёрнутых столов на меня выпрыгнул вайлбист. Раздвоенная пасть занимала всю голову. Ноги росли так, словно тварь способом передвижения выбрала ползание на четвереньках.

К счастью, пистолетные пули легко прошили уродливую голову монстра.

В подвале на полу виднелись следы колес. Здесь явно проехало что-то тяжёлое. Дальше алела кровавая лужа. От стены до стены вели рельсы. Тележка для грузов?

Самое главное красовалось на виду. Обугленный скелет был привязан к почерневшей от огня балке. Рядом стояла пустая канистра. Из нее пахло бензином. Такой пепел я уже видел. Похоже, кто-то избавился от трупа. Надеюсь, беднягу не сожгли заживо.

Осматривая подвал вторым зрением, я заметил в дальнем углу странные светящиеся символы. Они кружились и кружились, но стоило мне сосредоточиться на них, вспыхнули и сложились в единое целое. Непонятный знак треснул посередине и открыл проход, который ранее прятала иллюзия.

Искомый ящик виски оказался именно там.

Белесые туманные фигуры проходили мимо меня. Одна копошилась у двери, которую прежде скрывала иллюзия. «Дрох! Кто придумал так прятать ящики?!»

Скажи мне кто-то пару лет назад, что главным моим занятием станет ясновидение, а рыболюди и обезьяны будут сновать вокруг, накладывая чары на ящики с "живой водой", я бы вмазал ему в челюсть. И плюнул сверху.

У лестницы сгрудилась группа силуэтов. Один из них сидел в чем-то, по очертаниям напоминающем инвалидную коляску. Грубый голос произнёс: «Тебе крышка, парень. У нас доносчики долго не живут. Валите его, ребята!»

Призраки навалились трое на одного. Они явно поймали того, кто искал ящик. «Не щадите его, он сам напросился! Избавьтесь от него, пусть только пепел останется, ясно?»

Видение свернулось у обугленного столба дымным смерчем и растаяло.

Итак, пора во всем разобраться.

Кто-то искал здесь ящик и был зверски убит. Банду, которая это сделала, возглавлял человек в инвалидном кресле, заключил я.

Шепот неразборчивых голосов лился в уши, как патока, заслоняя собой всё вокруг, даже зрение — мне показалось, свет стал тусклее, а по краям предметов побежали красно-желтые блики. Покачиваясь, я прихватил ящик, выбрался из подвала и покинул здание, радуясь, что не встретил никого по дороге. К счастью, виски было прикрыто тряпьем, потому что тащить его по улицам в открытую мне не улыбалось. Контрабандисты контрабандировали, контрабандировали, да не выконтрабандировали...

По дороге я почему-то думал не об убитом курьере или похищении профессорши. Нет. Я вспоминал новоприобретенный дробовик. Модель «Рочестер R1898», рычажного действия. Ствол спилен для удобства в обращении. Стреляет патронами двенадцатого калибра. Хорошая штучка.

Бармен был на месте — а где ж ему ещё быть — и, кажется, протирал всё ту же кружку.

— Я нашел вашего курьера, — ответил я на вопросительный взгляд и взгромоздил ящик на стойку. — Жаль вас огорчать, но он мертв. Кому-то не понравилось, что он болтал с копами… Церемониться с ним не стали.

Вид бармена стал испуганным.

— Что?! Ну всё, мне крышка! Он решит, что я замешан в этом деле.

— Он? Кто «он»?

— Босс. — Слово упало тяжело, как топор палача.

Я поморщился.

— Это меня не касается. Просто скажите, кто поможет мне выбраться из города?

— Нет, это вас очень даже касается, приятель, — бармен шипел, как масло на раскаленной сковороде. — Потому что устроить вам вояж может только босс. Ви'ра, чужак. Вот, держите инструкцию. Дальше вы сами по себе.

— Ладно, спасибо. — Я спрятал за пазуху листок бумаги.

Выйдя из бара, я остановился, чтобы прочитать «инструкцию». Она была на удивление краткой: «Место встречи: южная часть Салвейшн-харбор, переулок на Уиндмилл-авеню, между Октопус-авеню и Шкипер-роуд. Вопрос: «Что делать с собакой?» Ответ: «Ее надо убить, потому что это бешеная собака».

Написанное мне не особо понравилось. Не смахивает ли на очередную ловушку, как на Рыбном рынке?

Я прикинул расстояние, проведя пальцем по карте. Да это совсем близко!

Что ж, не буду откладывать дело в долгий ящик.

Хлипкие мостки соединяли две стороны затопленной улицы. Как, интересно, жители их строили? Мне навстречу попался мужчина в белом балахоне с какими-то трехзубыми вилами в руках. Он невнятно бормотал и тряс головой, испачканной чем-то красным. Надеюсь, это просто краска. Боевая раскраска, так сказать. Может, он поклоняется стогу сена.

У забора другой мужик в грязном клеенчатом фартуке потрошил акулу. Дохлая рыбина была явно больше человеческого роста, но выглядела бледной и больной. Шкуру изъязвляли зеленоватые узоры — паразиты-моллюски или водоросли. Я не стал бы ее есть…

Минут через двадцать я был на месте. Оставалось найти человека, который интересуется собаками. В переулке меня окликнул мужчина с густыми каштановыми бакенбардами:

— Эй, приятель, что ты делаешь, когда видишь собаку? Гладишь или пинаешь?

Со спины ко мне неторопливо приближался второй, закрывая выход из переулка.

— Я ее убью, потому что это бешеная собака, — ответил я, нащупывая рукоять пистолета в кармане.

— Правильно. Ты новенький, да? Пойдем с нами, — мой собеседник щербато улыбнулся.

— Без обид, но я лучше обойдусь без вас. Просто расскажите, как попасть к вашему боссу, а дальше я сам разберусь.

Мужчины переглянулись.

Я крепче сжал пистолет.

Тот, что с бакенбардами сделал шаг ко мне:

— Нет уж, приятель. Не пойдешь добровольно, потащим силой. Мне без разницы.

— Нет, я под вашу дудку плясать не буду!

Оружие выпорхнуло из кармана, как бумажный самолётик. Два выстрела — и собравшиеся атаковать контрабандисты кулями валяются на земле. Да, пожалуй, я стал стрелять по мишеням гораздо быстрее, чем в армии.

Любопытно, насколько разозлится их таинственный босс, когда поймет, что стража на воротах бесславно пала? И будет ли вообще со мной разговаривать?

Что-то подсказывало мне, что есть как минимум два варианта — либо меня сочтут борзым и опасным и удовлетворят мою просьбу, либо примут за наглого дурака и пристрелят.

А ещё третий вариант.

Я аккуратно оттащил трупы за груду ящиков.

Может, если не привлекать внимание к этой проблеме, мне удастся по-быстрому договориться насчёт Фреда, чтобы сплавить его, а тот расскажет, где держат Доу, и всё это в промежутке, пока не нашли тела?

Обшарив карманы моих несостоявшихся провожатых, я вытянул смятую записку. «Мы снова перенесли тайник. На сей раз в западную часть Салвейшн-харбор на Калмшор-стрит между Севен-Оук-стрит и Шкипер-роуд».

Экие затейники.

Вот и бегай за ними по всему району. Нет, чтоб сидеть на месте, как приличные люди!

Я со вздохом окинул взглядом переулок. Кучи мусора, лужи, грязь, старые ящики. Из-за одного из таких ящиков выглядывал ботинок. Я вздохнул ещё раз и ногой поправил его, чтобы не торчал.

Пожалуй, придется снова прогуляться.

Смеркалось.

На улицах кое-где загорелись фонари. В просвете туч появилась луна, заливающая их рваные края призрачно-желтым светом.

На Калмшор-стрит рядами выстроились склады. Высокие дощатые здания с грязными подслеповатыми стеклами казались мрачными и необитаемыми. Впрочем, в некоторых окнах виднелся тусклый свет.

Штабелями сложенные бочки то тут то там перекрывали дорогу. Мимо них невозможно было пробраться.

«Прямо бочечный Вавилон!» — подумал я, в третий раз наткнувшись на тупик. Пройти эти завалы было невозможно. Даже протиснуться бы не получилось.

Вдруг одна из дверей склада неподалеку привлекла внимание. На косяке виднелась зарубка — две вертикальные линии и одна наискось. Не там ли искомый тайник?

Рядом с дверью висели громадные верши для ловли морской рыбы. Пригнувшись, я нырнул в их тень. Чувствую себя так, словно это я контрабандист, и меня ищут, а не наоборот. Хорошо, что на улице почти стемнело.

Рывком распахнув створки я резко впрыгнул внутрь. Лицо стоящего напротив мужчины в жёлтой рубашке начало вытягиваться от удивления. Он приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, и одновременно потянулся к поясу. Прежде чем я решил, что же делать, грянул выстрел, заставивший меня самого вздрогнуть.

Я недоуменно уставился на пистолет в собственной ладони. Когда я успел его достать? Молниеносная реакция мангуста, не иначе.

Теперь разбираться придется со всеми, кто там есть. Проклятье!

Я осторожно вступил в полутемный склад. Поторопился уже разок. Теперь буду потихоньку.

Такими темпами и контрабандистов не останется, с кем тогда я буду договариваться?..

На мое счастье никого, кроме, так сказать, привратника, здесь не оказалось.

Почти у самого входа на стене красовалось гигантское красное пятно. Для человека, который потерял столько крови, наверняка всё закончилось плохо. Мягко говоря.

Я прошёлся, рассматривая обстановку.

Из полуобрушившейся перегородки торчала обрешётка. В подставленный таз с потолка капала вода. В другой комнате провалился пол, ощерившись острыми сколами брусьев.

Посередине стоял импровизированный стол, сооружённый из двух бочек и широкой доски на них.

На столе грудой валялись ружья. Ржавые, грязные, похоже, кто-то предпочитает количество, а не качество. Даже мое снаряжение в лучшем состоянии, хотя из меня тот ещё оружейник.

Видимо, этот склад строили, как и все прочие дома в этом городе — по принципу «два вверх, один вниз». Удивительная любовь к подвалам для прибрежного района.

Я заглянул на лестницу, ведущую вниз, во влажную тьму. Идти туда страшно не хотелось.

Я и не пошел. Сперва проверю второй этаж.

Выглядывая из-за угла, я лишь надеялся про себя, что никто не затаился за грудой мешков, наполненных чем-то непонятным.

Шаг, другой, ещё одна дверь. Из-под нее пробивалась тонкая полоска света.

Я легонько потянул ручку на себя. Дверь не поддалась. Тогда я так же невесомо, кончиками пальцев надавил вперёд.

Яркий свет электрической лампочки заставил меня заморгать.

Худощавый седой мужчина в шикарном атласном халате красного цвета успокаивающе поднял руки. У него было длинное лошадиное лицо и выцветшие запавшие глаза. Из-за его спины на меня глядела женщина с волнистыми волосами.

— Не знаю, как насчёт тебя, парень, но мне не очень-то хочется умирать. Может, мы сможем договориться? — его хрипловатый голос был ровным.

— Кто ты такой и какого Дроха тебе здесь нужно?

— Я частный детектив. Не думаю, что вас интересуют подробности, — ответил я максимально нейтрально для подобной ситуации.

— Дерзкий, да? — одобрительно усмехнулся мужчина. — Ладно, парень, я и так знаю, кто ты такой. Ты работал на Трогмортона, верно?

«Интересно, мое описание и с кем я работал, публикуют в вечерних газетах?» — подумал я.

— Зачем ты пришел ко мне? — он выделил последнее слово.

— Я хочу вывезти кое-кого из города.

— Многие хотят покинуть Окмонт, парень. Но мало кому это удается. Это будет нелегко. И недешево, как и всё хорошее в этой жизни. — Мужчина широко развел руками, и внезапно мне бросилось в глаза, что он в черных перчатках.

— Вы не в том положении, — я понизил голос, — чтобы торговаться.

— Неправда. Только с моей помощью можно выбраться из этого борга. Если убьешь меня, то останешься ни с чем. Раз ты здесь, то достаточно умён, чтобы быть полезным. Давай договоримся. Ты исполняешь мое поручение, а я — твою просьбу.

— Я не против поработать на вас, — протянул я, — но всё ли тут законно? Я должен заботиться о своей репутации. — Мысленно я пересчитал количество трупов за прошедшие пару дней. Законностью тут и не пахнет.

— Если не поможешь мне, я не смогу помочь тебе, и тогда никто не выберется из Окмонта. Мы нужны друг другу, парень.

— Похоже, у меня нет выбора, — наигранно сокрушенно покачал головой я, радуясь, что так легко отделался. Очередная услуга за услугу за услугу. — Так что нужно сделать?

— Давай по порядку. Во-первых, я — Брут Карпентер, глава дома Карпентеров. Во-вторых, неделю назад кто-то пытался меня убить.

«И ты сидишь почти в одиночестве с незапертой дверью в припортовом районе и с единственным охранником? Вот это беспрецедентные меры предосторожности! Да чудо, что ты ещё жив, «босс»!» Я откашлялся.

— Вы же не хотите, чтобы я нашел и убил этого человека? — уточнил я.

— Нет, парень. Для этого у меня есть другие люди. Да и не хочу я его убивать. Мне просто нужно знать, кто точит на меня зуб и почему. Звучит банально, но едва не лишившись жизни, я понял, что не все проблемы нужно решать насилием. Теперь я попробую действовать иначе.

Карпентер выпрямился ещё больше, хотя его осанка и так была прямее палки, и поправил жёлтый шелковый платок на шее.

— Хорошо, я слушаю. Что с вами произошло?

— Я очнулся в крематории, завёрнутый в ковер. На ноге висела бирка, словно у покойника. И я весь был покрыт странной вонючей слизью. Мне удалось оттуда выбраться, но когда я вернулся домой, то решил, что у меня крыша поехала.

«Что может быть более диким?» — удивился я про себя.

— И что вы там увидели? — в воздухе повисла пауза, явно требующая подбадривающего вопроса.

— Себя, парень! — Карпентер взмахнул рукой в перчатке. — Я увидел какого-то урода с моей физиономией, который выходил из дома как ни в чем не бывало! Поэтому я решил обосноваться здесь. Взял себя в руки и собрал небольшую банду.

— Вы помните, что с вами было до крематория?

— Я отлично помню ужин за неделю до этого. А после — только смутные обрывки. Я что-то записал в дневнике. Не помню, что именно, но это было важно. Этот дневник может навести нас на след.

— И он всё ещё в вашем особняке, — сделал очевидный вывод я. Мне захотелось закатить глазами сделать ещё что-нибудь такое же театральное.

— Вот именно, парень. В моей комнате, в сейфе. Можешь его взломать, если нужно. Адрес я тебе напишу.

— Вы ведь уже пытались избавиться от этого самозванца?

— Конечно, парень. — Карпентер нахмурился. — Будь все так просто, я не стал бы просить твоей помощи. Мои люди сказали, что убили второго меня! Но ничего не изменилось. Наверное, они убили не того.

— Есть… э-э-э… предложения, кто мог так поступить с вами? — сперва я не сумел толком сформулировать вопрос, настолько меня выбило из колеи заявление «убили не того меня».

— Наверняка это кто-то из своих, так что теперь я никому не доверяю. Даже своему сыну Грэму, хотя обычно такие дела я поручаю ему. Я сейчас уязвим и не могу рисковать. Ещё одна причина нанять человека со стороны.

— Где находится городской крематорий? — думаю, там можно найти что-нибудь интересное.

— Ах, да, ты не знаешь. Ты же здесь недавно. Вот адрес.

— Я понял, — сказал я, пряча карту с отметкой.

Я было собирался восвояси, но вдруг вспомнил интересующий меня вопрос:

— Вы ведь вполне можете стоять без посторонней помощи, так зачем вам инвалидное кресло?

— Ты всегда суешь нос не в свое дело? — раздражённо проворчал Карпентер. — Ладно, скажу, так и быть. Я стар и быстро устаю. А это кресло, в отличие от многих людей, никогда меня не подводило. Я знаю, что могу на него положиться.

«Отбиваться от нападающих ты тоже креслом собираешься? Раз оно такое надёжное?» — эта мысль не давала мне покоя, но я постарался сосредоточиться на деле.

— Вы упомянули своего сына Грэма. Расскажите мне о нем.

— Грэм? А какое тебе дело до него? Он тут не при чём.

— Вы говорите так, словно уверены в этом.

— Конечно! — старик сердито взмахнул рукой. — Грэм слишком честный. А после войны так и вовсе стал святошей. По правде говоря, мне это порядком надоело. У нас бывают разногласия, особенно насчёт семейного бизнеса… Но он даже мухи не обидит, не говоря уже обо мне.

Дверь распахнулась, яростно стукнув о стену. В комнату вместе с запахом морской сырости вошёл коренастый мужчина лет тридцати в длинной куртке из коричневой кожи. Карпентер властным взмахом остановил его. Тот мрачно взглянул на меня и проронил:

— Я бы тебе все кости переломал, если бы не приказ папаши Брута!

За ним следом вошёл ещё один, тоже бандитской внешности. Поверх куртки у него был натянут бронежилет, тяжёлый даже на взгляд.

Женщина в красном платье всё так же молча маячила у окна, выглядывая из-за плеча «папаши». Ну, с этой дамочкой всё ясно — украшение интерьера.

Спустившись на первый этаж, я покачался на каблуках, глядя на лестницу в подвал. Идти или не стоит? Мысленно обругав себя за дотошность, я шагнул в темноту, включая фонарик.

Внутренность подвала ничем не выделялась среди десятков тех, что я уже видел. Следы затопления, обрывки ткани, обломки дерева… ящики с рыбой, стеллажи с коробками, наплывы водорослей и кораллов.

В дальнем конце помещения меня ждал труп. Женщина в синей шляпке лежала ничком в луже крови. Я осторожно поддел пальцем золоченый овальный медальон, выглядывающий из-под тела. Видение пришло внезапно; навалившись туманом, сожрало звуки, кроме голоса: «Надо выбросить этот мусор. Папаша Брут скоро будет здесь». Я будто наяву увидел, как усатый мужчина в долгополой коричневой куртке выстрелил в голову женщины. Та упала.

Вот те раз! И кто же это? Бывшая владелица склада? И кто-то будет мне рассказывать, что поменял взгляды и постарается покончить с насилием?!

С гвоздя в проломе потолка, бывшего полом первого этажа, свисала тряпка. Вся в крови. Я протянул руку, чтобы пощупать ее. Почти высохла, несмотря на влажность воздуха. Подвал Синей Бороды какой-то.

Брут Карпентер удивлённо взглянул на меня, когда я вернулся. Действительно, ведь прошло минут десять с того момента, как мы распрощались.

Усталость туманила голову, поэтому пришлось начать в лоб:

— Я нашел у вас в подвале труп женщины. Это же не вы приказали своим людям ее убить?

— Тихо ты! — шикнул на меня старик, оглядываясь через плечо на даму-украшение. — Не пугай Мэри! — Мэри улыбнулась ему, делая вид, что она абсолютно глухая. — Нет, это не я приказал ее убить. Поверь мне на слово, парень. Виновные уже сурово наказаны. Я, конечно, не святой, но женщин и детей не трогаю.

Молча посмотрев на него, я пожал плечами. Как по мне, тот амбал, что грозился переломать мне кости, точь-в-точь походил на убийцу из подвала. Но мои видения к делу не привяжешь, если нет вещественных доказательств.

В задумчивости я вышел на улицу. Крематорий подождёт меня до следующего утра.

* * *

Кладбище в южной части Рид-Хайдса выглядело уныло. Оно располагалось на холме, и только благодаря этому по округе до сих пор не плавали трупы в гнилых гробах.

А, хотя нет. Просто размывало бы пепел из урн. Уже легче.

Старик Брут упомянул, что, когда он пришел в себя, на его ноге висела бирка с именем «Джек Уайт». Он был раздет и измазан слизью. В крематории его сожгли бы заживо, но, к счастью для себя, ему удалось сбежать. Любопытно было бы посмотреть, как он собирал банду, будучи голым и босым. Недюжинный талант у мужика.

Крематорий встретил меня тишиной.

В коридоре одиноко приютилась каталка с большими колесами. Для тел.

В главном зале рядами стояли лавки. Для скорбящих родственников. По периметру были прислонены разукрашенные гробы. И ни души. Отвратительно тихо.

Минус первый этаж выглядел ещё более безрадостно. Выкрашенные темно-зеленой краской стены и кафельный пол мертвецкой навевали тоску.

Проемы без дверей вели к железным столам для вскрытия, с раковинами в ногах.

Ещё один стол, канцелярский, гордо демонстрировал раскрытую на середине толстую книгу. Я осторожно пролистал несколько страниц.

«Журнал крематория.

Прошлая неделя

Дежурный: Джеймс Уоррен.

Список умерших: 7 неопознанных трупов — кремированы

Дж. Хасс — кремирован

C. Коул — нужно кремировать

B. Блэк — нужно кремировать

Джек Уайт — нужно кремировать (срочно)

Эта неделя

Дежурный: Роберт Тейлор (Джеймс

Уоррен с прошлой недели на больничном).

Список умерших: 16 неопознанных трупов — кремированы

М. Джейн — кремирован».

Так-так. Когда Карпентер очнулся, была смена некоего Джеймса Уоррена, который вскоре после этого взял отгул по болезни.

Машинально я прихватил связку ключей, лежавших рядом с журналом, прежде чем идти дальше.

В дальнем конце коридора я нашел записку, приколотую к двери. «Сегодня я ушел пораньше, — гласила она. — Ключи на столе. P.S. Утром на кладбище я слышал вой вайлбистов. Будь осторожнее».

Беспечные здесь работники.

Хотя, постойте. Если ключи были на столе, и входные двери открыты, значит, никто не пришел на работу. Куда же все подевались?

Минус второй этаж ничем не отличался от первого. Такой же морг. Дощатые гробы победнее, чем наверху, каталожные ящички, плотными рядами заполняющие шкаф. И печи. С железными дверцами.

На полу валялась металлическая лопатка с погнутой ручкой. Тот, кто её держал, оставил пятна слизи. Должно быть, он был испачкан ею целиком. Судя по засохшей крови и вмятине на жести, лопатку использовали в качестве оружия.

Неслабо кого-то приложили по голове. Не в этом ли прискорбном происшествии кроется причина внезапной «болезни» одного из работников крематория?

На полу прослеживались влажно поблескивающие полосы. Каталка для тел тоже была вся в слизи. Испачканные тряпка и щётка лежали там же. Кто-то явно пытался отмыть пятно, но оно всё ещё липкое и воняет.

Второе зрение привычно — до жути привычно — скользнуло въявь, затуманивая мир вокруг. Белесая фигура со стоном садилась на каталке: «Ох, что происходит, где я?» Видимо, это и есть папаша Брут.

Затем один силуэт с кряканьем опустил лопатку на голову другого, стоящего спиной к нему, лицом к печи. И, наконец, полузадохшийся возглас: «Надо убираться отсюда, пока он не очухался».

На всякий случай я поднялся по лестнице, чтобы взглянуть в ином, так сказать, свете на канцелярский стол с журналом. И точно. Пара призраков тащила длинный свёрток. «Так. Ещё один. Сожги его как можно скорее, дело срочное!»

Ясно, что Брута принесли сюда люди, у которых был уговор с работником крематория. Старик очнулся, вырубил его и сбежал.

Теперь очевидно, что делать. Придется найти этого Джеймса Уоррена. Только он знает, кто его нанял. Вероятно, если у него травма головы, стоит поискать в больнице.

Никто из работников так и не появился. Вайлбисты их всех сожрали, что ли?

Я аккуратно прикрыл за собой входную дверь. Всё равно здесь нечего воровать. Разве что гробы, но об этом волноваться, думаю, не стоит.

* * *

Доктор Грант был на месте. Его карие глаза были сегодня какими-то сонными, мутными.

Он молча кивнул мне и продолжил водить пальцем по странице толстой книги.

Тем лучше, не придется ничего объяснять.

В журнале, куда заносят всех пациентов я быстро нашел запись: «Джеймс Уоррен, 35 лет, местный житель. Место работы: крематорий. Диагноз: травма головы, сотрясение мозга. Лечение: госпитализирован на 2-м этаже больницы. Рекомендован постельный режим».

Пора кое-кого навестить.

— Уоррен?

Мужчина в полосатой пижаме и с забинтованной головой, недовольно скривившись, уставился на меня:

— Да. Чего надо? Не видишь, что ли, я болею.

— Неделю назад какие-то люди принесли в крематорий человека, который был без сознания. Мне нужно выяснить, кто они.

Землистое лицо Уоррена перекосилось ещё больше от моих слов:

— А с чего ты взял, что я знаю?

— Ты должен был сжечь некоего Джека Уайта. Он сбежал и теперь хочет знать, что происходит.

— Откуда ты знаешь про Уайта? — манера отвечать вопросом на вопрос раздражила меня до крайности.

— Я говорил с ним, — я понизил голос, сделав его угрожающим. — Мне нужны имена, Уоррен.

Тот затравленно оглянулся по сторонам.

— Я… я не могу. Если я скажу, мне крышка.

— Они тебя точно убьют, если узнают, что Джек Уайт ещё жив. Это я могу устроить, — сказал я ласково.

— Нет, пожалуйста, не надо! — Уоррен заёрзал в кровати. — Я не спрашивал имён, но это были священники. И они точно не из церкви Святого Михаила! Они говорили про какого-то «Повелителя лесов». Может, они из старой Окмонтской церкви? Больше я ничего не знаю, клянусь.

Он так испуганно таращил глаза, что я ему поверил. Судя по всему, мне придется облазать весь Окмонт, прежде чем я добьюсь толку. А профессор Доу за это время состарится и помрёт от скуки в заточении.

Чудесно.

— А где эта старая церковь?

— Я не знаю! — замотал головой Уоррен и тут же болезненно сморщился. — В этом борге есть вещи, от которых следует держаться подальше.

— Не ахти какая зацепка, но всё равно спасибо. Сразу бы так.

— Ты получил, что хотел. Теперь оставь меня в покое! — умоляющий тон не вязался с грубыми словами.

Я молча помахал ему рукой и ушел.

Что за церковь и повелитель лесов? Может, поискать книги по истории города? А где их взять? Правильно, в библиотеке. Вот туда и наведаюсь, но сперва стоит посетить особняк Карпентеров, вдруг удастся проникнуть внутрь.