"Я - кто?!": Вжиться и выжить (гет)

Бросившись в колючий кустарник, я на ходу выдернул кунай из кобуры, как остальные не разбросал в спешке — сам не понял. Только выбежав на дорогу, я понял, за кем гнался.

— Наруто?! — прикрыв глаза рукой, выдохнул. — Ой, дурак.

Первой моей мыслью, когда я ломанулся в кусты было то, что это Хаку. Второй — что какой-то еще лазутчик… Но Наруто я здесь увидеть был не готов.

Прислонившись к шершавому боку гигантской корабельной сосны, я сполз на землю и, выронив кунай, закрыл лицо руками.

Километр зигзагами по лесу и в гору. Мой учитель физкультуры плакал бы от счастья, — нервно посмеиваясь, подумал я. — Моряк-с печки-бряк пробежал норму и не упал замертво.

— Ирука, — осторожно позвал мальчик, — прости, я не хотел подслушивать, — сел он на корточки рядом со мной.

— Наплевать! — оборвал, все еще пытаясь унять дрожь в руках.

Мальчишка испуганно вздрогнул.

— А если бы я кунай бросил?! — потряс подобранной железкой, точно она была в чем-то виновата. — Ты вообще о чем думал?!

Наруто опустил глаза еще ниже и, обняв колени, проговорил:

— Прости, — и вдруг, вскинув голову, срываясь на жалкий писк, крикнул, — пожалуйста, прости!

Вздохнув, я медленно покачал головой, но, заметив недоуменно-испуганное выражение на лице ребенка, поспешно сказал:

— Ты не виноват!

— Я не хотел подслушивать, — продолжил оправдываться Наруто, будто не услышав. — Так получилось. Прости меня я не…

Повысив голос, я перебил:

— Получилось и получилось! — опомнившись, осекся и сказал тише. — Не извиняйся, я тебя ни в чем не виню.

Но Наруто ничего не сказал. Он смотрел в землю невидящим взглядом и жевал губу.

Немного выждав, я спросил:

— Ты меня услышал? — и улыбнувшись, дунул на челку мальчишки.

Когда Узумаки поднял глаза, я сказал:

— Повторю еще раз: ты не виноват. Просто я испугался, что мог тебя покалечить или даже убить. Не понял, что это ты. Прости, что накричал… Ты простишь меня? — снова спросил я.

На лице мальчишки расцвела улыбка.

— Прощаю! — радостно крикнул он и полез меня душить.

— Тише ты! Я же извинился?! Зачем душишь? — деланно обиделся и, потрепав его по волосам, обнял. — Только я вот еще что скажу — подслушивать тоже уметь надо.

Как только мелкий понял, что ругать я его больше не буду, он отпустил шею и сполз мне на ногу, когда я сел по-турецки.

— Ты теперь шиноби, — подобрал я брошенный кунай и запихнул в кобуру. — Подслушивать тоже должен уметь, — добавил после небольшой паузы, — и думать быстрее. Ты ведь затормозил только потому, что думал, признаваться мне или нет? — не дождавшись ответа, потрепал мальчика по волосам.

— Угу, — медленно промычал Наруто, будто просчитывал, что ему уже за это признание грозит.

— Ну вот. В следующий раз, если тебя заметят за подслушиванием, лучше беги оттуда. Мало ли — захотят от свидетеля избавиться. Ну, это конечно, если ты слабее…

Внезапный грохот вышиб все мысли. Я шумно вздохнул и уставился куда-то вверх.

Сквозь густую хвою не было видно неба. Порывом ветра сухие иголки сбросило вниз, на нас, и мне пришлось опустить голову. В наступившей тишине стал отчетливо слышен шепот дождя. Он шелестел по иголкам, по мощенной темнеющими от каждой капли осколками желтого песчаника дороге, траве и густым кустарникам.

Вспомнив, как оцарапался, когда бежал, глянул на руку. К счастью, там не было ничего серьезного, только ссадина небольшая, я даже залечивать ее не стал.

Глубоко вдохнув, я чуть прикрыл глаза.

Хоть мы были довольно далеко от берега, ветер доносил сюда запах свежего морского бриза. Ни тебе вони высушенных солнцем водорослей, ни дохлой рыбы или еще какой дряни.

Пробившись через облака, солнце окрасило лес в рыже-золотой цвет, но не тронуло темно-фиолетовые густые тени.

Притихший Наруто с любопытством наблюдал за мной, умастив голову на пустые кармашки для свитков, но вскоре ему надоело и он что-то сказал.

Проморгавшись, я переспросил:

— Что?

— Я пошел за тобой, потому что ходить по воде я уже умею!

— В огороде бузина, а в Киеве дядька, — по-доброму усмехнулся я.

— Что? — недоуменно заморгал мальчик. — А что ты сейчас сказал?

Засмотревшись на молнии над морем, видные сквозь деревья, я забыл ответить.

— Ты был расстроен и я пошел за тобой, даттебайо, — вдруг нахмурился Наруто уставившись на свои руки, которые не знал куда деть. — Я не хотел подслушивать… а потом Какаши…

Мда, тебе не только подслушивать надо учиться… Но и выражать свои мысли коротко и ясно… И заодно — избавиться от биджевых речевых паразитов!

Обалдело заморгал.

Оп, я уже ругаюсь по-басурмански…

Наруто хотел еще что-то сказать, но замолк, когда я положил руку ему на голову.

— Я тебя понял. На самом деле ничего страшного не произошло, — солгал я. — Рано или поздно кто-то из нас двоих все равно бы сорвался… — опомнился. — Ты весь наш разговор слышал, или что-то упустил?

— Нуу… Эмм… Когда Хатаке-сенсей сказал, что вы нарушаете дисциплину и обозвал тебя… — настороженно ответил Наруто, путаясь от волнения, как меня называть.

— Ясно. Считай, все слышал, — ответил как можно более беззаботно. — Если есть вопросы — спрашивай. Лучше я тебе все расскажу и объясню, чем ты сам будешь искать ответы, у того же Хатаке, и вляпаешься в неприятности. И, пожалуйста, если хочешь погреть уши, всегда используй клонов, так безопаснее будет. Хорошо?

— Я беспокоился, — вдруг признался Наруто, после кивка. — Ты когда с Какаши-сенсеем говорил, сначала злился, а потом вдруг улыбнулся. Безумно улыбнулся, — поежился Узумаки. — Это страшно было. Даттебайо.

Я лишь пожал плечами и вымученно растянул губы в подобии улыбки. Меня тогда действительно, что называется, переклинило.

Некоторое время мы сидели молча, Наруто явно пытался отойти от шока: он не только стал свидетелем разговора, не предназначенного для него, и ему за это не влетело, но еще и обещали рассказать все, что он не слышал. Это все равно, что подслушать сплетничающих на кухне взрослых, не отхватить за это по уху и потом еще быть приглашенным к разговору в качестве слушателя. Что-то из области фантастики!

Пока Наруто думал, я осмотрелся и понял, что дождь утихать не собирается, потому что громыхать стало еще громче. Находиться в лесу в грозу было неразумно. Это я и сказал мальчику, но он только руками развел, сказав, что почему-то оставил в доме свиток с одеждой. Недолго думая, я достал плащ, повернулся к Наруто спиной и сказал:

— Забирайся. Плащ на себя накинь, но не завязывай, может быть получится обоим спрятаться. Я бы не хотел мокнуть.

Плащ оказался достаточно длинным и просторным, чтобы под ним можно было укрыться человеку с приличного размера рюкзаком или кем-то не очень большим на закорках.

Когда громыхать и сверкать перестало, я пошел медленнее. Из-за текущих с холма грязных ручьев, что начали подбираться к дороге, приходилось внимательнее смотреть под ноги.

— Ирука, — начал было мальчик, но замолк, явно выбирая, что спросить. — А это правда, что Какаши… — сбился, но так и не назвал Собакина сенсеем, — тебя избил?

Воспоминание было не из приятных, и потому я не сразу смог ответить.

— Да, это так, — изобразил я беспечность и попытался улыбнуться. — Спасибо за то, что это тебя так сильно заботит, но я в порядке, — порадовался я, что мою неудачную попытку улыбнуться Наруто не увидел. — Правда. Это дело прошлого.

— Ничего не прошлого, — неожиданно горячо воскликнул Узумаки. — Он не должен был этого делать! Ой! — пискнул мальчик, когда я оступился.

— Все в порядке, я слушаю.

— Ты шиноби Листа и был ранен, — крепче вцепился Узумаки в плечи моей жилетки. — Это, — не смог подобрать слов блондин, гневно фыркнул, — это было просто подло!

— Тише, — поправил я капюшон, — тебе не душно?

— Нет, — сказал он, будто бы извинился.

— Я в порядке. Понимаешь, я потерял память и не знаю… — задумался и, хихикнув, продолжил. — Может, мы враждовали с Какаши-саном, или у него была веская причина набить мне морду, — почувствовав, что Узумаки сползает, я взбрыкнул.

— Это не смешно, — буркнул Наруто, цепляясь. — Про морду.

— Это было бы смешно, если бы не было так грустно, — невесело ухмыльнулся и вздохнул, прогоняя напускную беспечность. — Мы с Хатаке-саном… Как бы это сказать… По разные стороны баррикад были. А формально по разные стороны и остаемся.

— Э? — не понял мальчик.

— Какаши-сан работал в АНБУ, а я работал в АНБУ Корня. У нас были разные организации и разное начальство. Разные боссы.

Какое-то время Наруто молчал, а я шагал по раскисшей земле, поддерживая ток чакры в ногах. Иногда я специально скользил, будто по льду, просто хотел отвлечься.

— Понятно.

От тихого голоса мальчика я вздрогнул, едва не оступившись.

— А почему Какаши-сан нас не тренирует и тебе запретил?

Я ждал этого вопроса и потому, не задумываясь, ответил:

— Не знаю.

Между деревьями уже виднелась крыша дома, и я посчитал, что у Наруто закончились вопросы, но около воды он еле слышно спросил:

— Почему ты говорил те страшные вещи про то что убьют… — помолчал, — изнасилуют…

— Ну, это я сгущал краски… — а вот этот вопрос я как-то не ожидал, — думаю, что ничего такого не будет… — ответил я шепотом, потому что во дворе стояла Цунами, приветливо помахав нам рукой, она занесла корзинку с чем-то в дом.

Надеюсь. Очень хочу так думать. Буду молиться всем богам, чтобы канон остался каноном!

— Защитнички, — едко прокомментировал я, отвлекая мальчика.

— Что? — завертел Узумаки головой.

Я кивнул в сторону островка и мелькнувшей темноволосой фигуры с корзинкой.

— Цунами тут, а все остальные в доме. Мы ведь предупредили, что уходим, так почему она одна?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю.

Переговорив с дочкой Тадзуны, я выяснил, что она еще не закончила, и ей нужно еще немного времени и что она сама отослала Саске. Я покачал головой и сказал Цунами, что буду караулить, пока она занята. Я с радостью ухватился за эту возможность отложить неприятный разговор, потому отмел попытку Наруто подежурить вместо меня и остался на веранде. Как только мальчик зашел в дом, загруженный тем, что узнал, я перевел дух.

Да, мне не стоило оставлять Наруто одного, ведь ему нужно было выговориться. Но если бы я пошел с ним, то не смог бы не заметить Саске, да и с Какаши я пока встречаться не хочу, а он, судя по голосу торчит внизу, а не пошел в свою боковую комнату на первом этаже.

Заложил руки за голову.

Пока что все в порядке. Даже если обнаружится, что я все рассказал Наруто, то меня обвинить не в чем. Какаши, словно он не опытный шиноби на задании, а девушка-подросток с месячными, прибежал скандалить. Он не заметил «хвоста» в виде Наруто, который все подслушал. А о том, что Наруто пришел с другой стороны и потому Какаши в своем ослабленном состоянии мог его не заметить, можно деликатно умолчать. Чтобы сгладить последствия того, что генин увидел ссору двух своих преподавателей, мне пришлось ему рассказать то, что он уже и так подслушал. Мне удалось немного сместить акценты, восстановив доверие к деревне и ее руководству, и списав все на недоразумение и на самого Какаши, который был инициатором скандала и ссоры… Да, все так и было, верьте мне, люди! Хм, кажется, я повторяюсь.

Применив свист, понял, что происходит в гостиной. Все сидели в зале, но почти сразу Какаши, опираясь на плечо Тадзуны, поднялся на костыли и пошел к себе. Почему-то меня не покидало чувство, что комната, в которую поселили Собакина, раньше принадлежала отчиму Инари, тому, который был их героем.

В остальном все было тихо и спокойно, но внезапно я почувствовал кого-то лишнего. Лишний приближался со стороны города короткими, осторожными прыжками. Положив руку на кобуру с кунаями, я замер, прикрывшись иллюзорным экраном. Таскать с собою специальный кусок ткани для техники Какуремино но Дзютсу* мне было лениво и я приспособил свою технику для этого дела. На выходе — никакой разницы. При должном уровне воображения, с экраном вместо тряпки, можно было притвориться хамелеоном. У плаща было больше минусов, чем плюсов: через ткань ничего не было видно, он был довольно громоздким, он шуршал и цеплялся, его нужно было откуда-то доставать/распечатывать и куда-то убирать. А с иллюзорным экраном этих проблем не было.

* * *

Какуремино но Дзютсу* («Техника плаща невидимости») — техника, при использовании которой при помощи плаща пользователь может сливаться с окружающей средой. Все Шиноби должны владеть этой техникой еще в академии. (из Нарутопедии)

* * *

Через несколько мгновений из леса вышел подросток. Надо сказать, что без маски и униформы Хаку было не узнать. На нем были коричневые бриджи, невзрачная рубашка и жилетка, деревянные сандалии. Из образа ребенка бедняка выбивалось только чистое лицо с очень светлой кожей и длинные каштановые волосы, собранные в высокий хвост едва достающий до шеи. Хаку Юкки, скорее всего это был именно он, был симпатичным пареньком, полу-азиатом, полу-европейцем. У Юкки были крупные глаза и слишком пухлые, для мальчика, губы, отчего он становился похож на девушку-подростка. С возрастом это должно было пройти. Наверное. Кто их тут, мутантов, знает.

Блин, у меня сегодня что — пресс-конференция? — убрал руку и развеял экран-гендзютсу. — Открытая линия с народом?

ѧѣtʲɪ

Мальчик едва заметно вздрогнул. Нерешительно потоптавшись на месте, он достал из-за пазухи бумажку и показал ее мне, но ближе не подошел.

Что бы он делал, если бы я был в доме? Попросил бы меня выйти? Вроде он… — просканировал эмоции.

Подойдя поближе, я облегченно вздохнул, вот прямо сейчас меня он убивать не собирался. Хотя неприязнь, раздражение, непонимание, отчаяние и злость присутствовали.

Мы стояли молча. Я не знал, что сказать, а Хаку не решался. Нервно пожевывая нижнюю губу, он вытянул руку с бумагой вперед, а вторую отвел за спину, не таясь показывая, что не доверяет мне.

Что я могу ему сказать? Мне жаль, что так получилось с Забузой? Или развести руками и вякнуть: «Я не хотел»? А если он меня сенбонами утыкает? Нет, пожалуй, иногда лучше молчать, чем говорить.

— Я… — прервав молчание подросток замолк, не решаясь произнести имя. Он явно нервничал и ожидал, что я нападу.

— Хаку, — так же тихо сказал я.

Парень не вздрогнул, от него просто разило удивлением.

— Значит, это правда что ты откуда-то знаешь про… — мальчик осекся и попытался дальше говорить ровно, — он… Он сильно ранен, — сжав зубы, прошипел Хаку, -… послал меня к тебе. Сказал, что нужно поговорить. Я… Я ненавижу тебя за то… за то, что из-за тебя он умирает! — Юкки посмотрел на меня покрасневшими глазами, сжав губы в нитку. — Но я клянусь, что это не ловушка!

Н-да, и носом он украдкой шмыгает явно не потому, что простыл.

Нетерпеливо дернув рукой с запиской, Хаку дождался, пока я ее возьму и не спускал с меня глаз, пока я не прочел.

А записка-то на русском. — расправил листок.

__________________________________________

Приходи. Нужно поговорить. Это срочно.

Виктор.

Это не ловушка!

__________________________________________

— Ясно, — вернул я Хаку записку. — Подожди здесь пару минут, мне нужно взять аптечку. Я тоже ирьенин, пусть и начинающий. Обещаю, что только за аптечкой и приду один.

Хаку моргнул и обалдело кивнул. Я трусцой добежал до дома, заметил шепчущегося с Саске Наруто, взял аптечку и заодно прихватил свиток с запечатанными аптечками дождевиков.

— Ирука? Ты куда?

— Я уйду на несколько часов, — запихнул все в сумку. — Буду… Эм… Поставь клонов в периметр. Я постараюсь вернуться быстро.

Поглядев на небольшой свиток, в который были запечатаны аптечки дождевиков, я подумал: Как знал что пригодятся.

— Хай, — кивнул обеспокоенно Наруто. — Возвращайся поскорей… И будь осторожней, Ирука.

Улыбнувшись, кивнул в ответ и добавил:

— Обязательно буду.

Когда я вернулся на полянку, Юкки явно испытал облегчение и вместе с тем удивление.

— Время дорого. Так что побежали, будешь указывать дорогу, — сказал я Хаку.

— Хай, — похлопав глазами, неуверенно кивнул парень и, повернувшись ко мне боком, сорвался с места. Всю дорогу он держался так, чтобы не поворачиваться ко мне спиной.

Бежали мы минут 30, что было для быстро передвигающихся шиноби совсем не мало. Но вот он тормознул.

— Что-то не так?

Хаку, замявшись, достал из подсумка налобную повязку с символом Тумана и сжав ее в руке, будто на что-то решаясь, сказал:

— Нам могут встретиться люди Гато. Чтобы у них не возникло лишних вопросом, вы пройдете как подкрепление от Тумана.

Было видно, что Юкки не сам решил предложить мне сменить повязку и очень сомневался, что я ее возьму.

— Ясно.

Мой короткий ответ явно удивил Хаку, но он протянул мне хитай-ате — серый кусок мягкой ткани с эмблемой чужой деревни.

Стянув с головы свою повязку, я запихнул ее в сумку и, изменив лицо при помощи хенге, сказал:

— Идем.

Мне пришлось повторить еще раз, прежде чем Хаку сдвинулся с места.

Ну да, для обычного тутошнего ниндзюка просто так протектор менять — это табу. Но я не местный, мне можно.

Спрыгнув вниз, мы подошли к гигантскому дереву, на которое было насажено строение похожее на конического моллюска, какая-то дикая помесь террасы и хижины. Рядом на лавке сидели три уголовные морды с картами. Но не обычными, а с цветочками вместо масти. Такие я находил в своих вещах в Конохе.

— Гляди, парни, мелкий приволок кого-то, — кивнул черноволосый бандит, привлекая внимание всех остальных.

— Эй, пацан, это еще кто? — подтер нос рукавом мужик в идиотской шапке, да еще с щербатой ухмылкой. От всей троицы несло какой-то дрянью, так что хотелось заткнуть нос. Тадзуна пах фиалками по сравнению с этими уродами.

— У тебя что, глаз нет? — огрызнулся Хаку. — Не видишь? — показал им мою сумку-аптечку. — Это ирьенин для Забузы-самы.

— Почему нас не предупредили? — скорее для порядка, возразил жирный мужик с выпирающим вперед зубами и двумя мечами за спиной.

— А что, обязаны были?! — еще злее проговорил Хаку, и, смерив их презрительным взглядом, пошел к веревочному трапу-мосту, а я за ним. Бандиты проводили нас неприязненными взглядами, пробормотав что-то нелицеприятное в адрес моей личины.

Мы зашли в простую, скорее даже бедно обставленную комнату, и меня обдало привычным уже запахом больницы. Несколько стульев, матрас-футон на полу и грубо сколоченная кровать. На одном из стульев стоял глубокий тазик с водой, а рядом с ним — большой кувшин. Не самые лучшие условия для серьезно раненого. Но могло быть хуже.

Хенге я снял, когда услышал голос со стороны кровати:

— О, привет. Я знал, что ты придешь. Мне нужно многое тебе рассказать…

Кряхтя, приподнялся попаданец с кровати, жестом остановив переполошившегося Хаку.

— Знал?! — опомнившись, я отмахнулся от собственного вопроса. — Не сейчас. Сначала я должен понять, смогу ли я чем-то помочь. Надеюсь…

— А ты можешь? — очень слабо, но от попаданца ощущалось удивление и надежда.

— Надеюсь, дело лишь в том, что у вас зеленка кончилась?

Улыбаясь широким акульим оскалом, Виктор ответил:

— Зато йод есть.

— Сделаю все, что в моих силах, — невольно улыбнувшись, сказал я по-русски — все же нас таких только двое на весь мир.

— Вы ему верите? — подал голос Хаку. Вопрос был задан явно не мне.

Вот уж где мешанина эмоций и клубок противоречий.

— Почему вы ему доверяете? И что значит, что вас… только двое и… — он замялся, сомневаясь, — на весь мир?

Та-ак, еще один занимается обучением русскому языку… — покосившись на пациента, распечатал три аптечки. — И как нам теперь с Виктором общаться?

— Да, я ему верю, Хаку, — растянул Забуза губы в улыбку. — А почему…

— Это долгая история, — ответил за Забузу, — когда вылечим, сам расскажет.

Когда паренек заметил аптечки, он на миг выпал из реальности дрожащими руками, хватаясь за лекарства и смотря на меня, точно верующий на чудотворную икону, которая на его глазах исцелила калеку.

— Бери все что нужно и скажи, чем я могу помочь. Под откинутым одеялом я прекрасно видел грамотно сделанную перевязку, к тому же лекарства на небольшой тумбочке явно указывали на то, что Хаку — ирьенин, либо как я — учится на него. Да и то, как он вырубил Забузу, тоже выдавало специализацию парня.

После этих слов Юкки, шатаясь, словно пьяный, положил лекарства обратно и помчался с каким-то пузырьком к тазику. Через пару секунд Юкки развил бурную деятельность. По тому, как потрошились аптечки, можно было сказать, что парень далеко не в первый раз занимается починкой Забузы. И никто другой не мог так подлатать Виктора; где-то зашито, явно в спешке, но почти не криво, где-то, где было возможно, сразу затянуто, где-то подморожено странным, совсем не холодным льдом. То, как местные колдунства нарушают законы физики, не переставало меня удивлять. В общем, чтобы вылечить соотечественника, нужна была рискованная операция и минимум два медика. Разрез был широким, глубоким и цеплял кучу всего важного. Штопать-заживлять и одновременно кровь останавливать было бы непосильной задачей для обычного медика. Видя мое замешательство, Хаку сказал, что он медик B-ранга и что когда он будет топить лед, мне лишь нужно будет подхватить края, и остановить кровь, а дальше он сам. В общем, объяснив, что нужно будет сделать, парень выжидающе замолк. Он немного отошел от шока и теперь его снова грызло сомнение в том, что я стану помогать ему и дальше.

Прикинув фронт работ, я выдал свою оценку:

— С трудом, но справимся. Каге бушин, — сделал я для подстраховки одного теневого клона.

— Пока вы не начали меня резать, — недовольно заворчал Виктор. — Может, дадите мне договорить? Кроме этого, я до сих пор не знаю твоего имени.

Попаданец был слаб и бледен, но это высказывание меня ободрило.

— Мое имя Игнат. Оперировать будем под местной анестезией маде ин Хаку, если не заснешь, можешь говорить. Но я бы на твоем месте помолчал. Тьфу-тьфу-тьфу, — постучал по спинке кровати костяшкой под изумленный взгляд Хаку, — думаю ты выживешь, если мы поспешим.

Мальчик переводил взгляд с меня на Виктора, видимо тот тоже был суеверен.

— Ясно, я коротко и быстро, — вздохнул Забуза, и выдал скороговоркой по-русски. — Хаку мне как сын. Работали мы на Гато, потому что нам нужны его суда для поставок оружия, амуниции и медикаментов повстанцам Тумана. Ягура хуже Гитлера. Психованного ублюдка надо грохнуть! Про канон — ничего не знаю. Не объяснишь мне что это такое? Ты же не о богине милосердия Каннон?

— Нет, не о ней. Канон — это оригинал истории. Как если бы ты, после чтения «Мастера и Маргариты» живьем встретил кота Бегемота с примусом в лапах. Ты читал, ты знаешь что будет дальше, но можешь вмешаться и что-то изменить. Я вмешался. Здесь.

— Отнял у кота примус? Хм. — весело фыркнул Виктор, но мгновенно поморщился. — Ну, тогда почти ничего. У меня вроде Мишка смотрел что-то такое… мультик какой-то японский… Называлось еще как-то странно, то ли анема, то ли аниме… Я мельком видел, но внимания не обращал. Теперь понимаю, что-то похожее там было. Если бы не ты, я б не сообразил.

— Ага. Готов, — отрапортовал я Хаку.

— Эй! Погоди! — переполошился Виктор, выставляя перед собой руки. — Если что-то случится, я тебя прошу, сделай все, чтобы Хаку вернулся к Теруми Мэй, в Туман, хорошо?

Я быстро кивнул, протерев руки обеззараживающим раствором:

— Обещаю. А пока молчи и цепляйся за жизнь. Ты должен выжить. — улыбнулся. — Иначе кому еще я расскажу свою историю, а?

Слабо улыбнувшись, Забуза кивнул и заложил руки за голову, чтобы не мешать нам.

— Я постараюсь.

— Начинаем.

Мы дали Виктору обезболивающего, приготовили кипяток на всякий случай, бинты, все инструменты, лекарства, все что было нужно и приступили. Хоть анестезия и была местной, Виктор вскоре заснул — одним беспокойством меньше.

— Фух… — выдохнул я. — Кажется, все прошло хорошо.

Момочи дышал ровно, рана на боку больше не кровоточила. Бездумно закрывая пузырьки, Хаку смотрел на Виктора, не замечая, как по щекам текут слезы.

— Он сильный, он выживет, — тихо, но четко сказал я, больше для себя, чем для едва держащегося на ногах Хаку. Забрав пузырьки, я силой усадил мальчишку в потрепанное кресло, около постели Забузы.

Отходя после операции, я стоял прислонившись к стене и пялился в потолок, недоумевая, почему согласился на эту авантюру. Может быть, из-за Хаку, а может, потому, что Виктор такой же, как я? Или все вместе? Встретить земляка… Тут… Меня просто распирает изнутри, хочется столько всего ему рассказать! Умом я понимаю — нельзя, но мне кажется, что ему можно. Потому что он такой же. Такой же, как я.

Придавив подрагивающие руки спиной, я пытался совладать с желудком, после операции меня немного мутило. Не потому что противно было, а потому что Виктор чуть не умер. Из-за того, что мне пришлось съесть еще одну чакровосстанавливающую пилюлю, у меня было такое чувство, как будто затылок у меня из свинца. Это как с энергетиками: плата за несколько часов бодрости — половина дня в состоянии полного неадеквата.

Краем глаза я заметил, что Хаку встал.

Отлипнув от стены, я подумал над тем, чтобы забрать аптечку, но потом решил, что аптечек Наруто и нычек на всякий пожарный и черный день мне хватит за глаза. Там их было точно больше трех штук.

— Дорогу, думаю, сам найду, — сказал я прежде, чем Хаку успел до меня дойти. — Осложнений быть не должно. За ним, — кивнул на попаданца, — будет нужен присмотр, но сейчас он все равно спит, так что попытайся отдохнуть и выспаться… И если сможешь — приходи завтра рассказать, как он. Если нужна будет помощь — зови.

— Спасибо, — низко поклонившись, с чувством произнес Хаку. — Я не знаю, что за история связывает вас двоих и не знаю, почему вы дрались, как незнакомцы, но я благодарен вам за то, что вы помогли мне спасти моего отца! — снова поклонился. — Без вас я бы не справился.

— Не за что. Сам ранил, сам и лечу. А ты молодец. И медик намного лучше меня, — подросток порозовел от смущения, а я продолжил, давя зевоту, — будем надеяться, что все у него будет хорошо. До завтра.

Притащился я уже по темноте, уставший как собака. Поздоровался с клоном Наруто. Сам мальчик ждал моего возвращения в доме. Увидев меня, Узумаки радостно заулыбался.

— Ну наконец-то, Ирука, — прошептал он с облегчением. — Я так волновался!

— Извини, что задержался, — виновато улыбнувшись, потрепал мальчика по волосам, покосившись на спящего Саске. — Не хотел тебя волновать, но так получилось.

Скинув жилетку, я осторожно лег на пол, растирая себе затекшую и разболевшуюся от долгого стояния в одной позе поясницу. Чакры на себя уже не хватало.

— А Какаши-сан где? — потянулся я.

— Там, — скривившись, с неприязнью кивнул Узумаки в сторону комнатушки на первом этаже, — читает свою книжку.

— Время уже позднее. Наверное, тебе стоит идти спать, после того как уточним, чья смена следующая.

— Ммм, Ирука, — просительно посмотрел на меня Наруто — а сказку расскажешь?

У мальчика сегодня день рождения. Значит — придется, как бы тошно мне не было.

— Куда я денусь… только на минуту в ванную заскочу, подождешь?

— Ура! — умудрился тихо, но бурно обозначить свою радость Узумаки. Потому что Саске спал, или, точнее, уже только делал вид, что спал.

Обмывшись холодной водой, я вернулся в комнату и уселся на футон, а Наруто плюхнулся у моих ног с подушкой, поставив на нее локти и приготовился слушать.

— Помнишь сказку про хоббита? — мальчик подтверждающе кивнул. Саске недовольно фыркнул, выдавая себя с головой, он-то не слышал этой истории.

— А эта небылица уже про его племянника Фродо… — сделал вид, что не обратил внимания. — Много лет минуло с тех пор, как Бильбо Беггинс вернулся домой, — не громко сказал я. — Он даже почти закончил мемуары о своем походе на… эм, как же звали того дракона? Ты не помнишь?

— Золотой Смог, — так же тихо сказал мальчик.

От спальника Саске послышалось едва слышное недовольное сопение.

— Да, верно.

Три Кольца — для царственных эльфов в небесных шатрах,

Семь — для властителей гномов, гранильщиков в каменном лоне,

Девять — для Девятерых, облеченных в могильный прах,

Одно наденет Владыка на черном троне,

В стране по имени Мордор,

Где распростерся мрак.

Одно Кольцо покорит их, одно соберет их,

Одно их притянет и в черную цепь скует их

В стране по имени Мордор,

Где распростерся мрак.

Под конец истории мне показалось, что Саске заснул, но когда я записал в блокнот, откуда продолжать завтра и сунул его под подушку, Учиха встал и как ни в чем не бывало пошлепал в туалет.

— Спокойной ночи, — пожелал я Наруто.

— Спокойной, Ирука.

Придвинув свой футон к моему, мальчик отвернулся. Но когда я начал засыпать, он втихомолку подцепил закладку блокнота потянув ее на себя. Когда я это заметил, уже не мог проснуться, чудилось, будто я не могу пошевелиться. Знакомое чувство для студента, который после сессии добрался до постели.

Дело было не в том, что я не хотел бы показывать содержимое блокнота, а в том, что Наруто взял его без просу, я бы не отказал и дал бы посмотреть. Но не успев додумать, я окончательно и бесповоротно вырубился.

Мне примерещилось, что я только-только закрыл глаза, а бессовестное солнце уже взошло. Разорвав серые тучи, оно било прямо в глаза, не помогало даже одеяло, натянутое на голову.

Иногда утро страшно раздражает. А я ведь вчера вымотался, как не знаю кто…

Повалявшись еще несколько минут, я был вытащен на тренировку блондином, который заметил, как я ворочаюсь и посчитал, что я проснулся.

Я — шиноби, мне надо следить за формой, — уговаривал я свою лень, которая нашептывала, что можно день пропустить, поспать от души, а Наруто сказать, чтобы он сам потренировался. — А заодно, пока есть немного времени, надо подумать. Первый и самый важный вопрос: что мне делать с Какаши? Убивать его или нет?

Делая упражнения, я продолжал думать о ближайшем будущем.

Если рассуждать логически, то после всего того, что я ему вчера наговорил, Собакин имеет все основания по приходу в Коноху вызвать меня на поединок. Их у нас, конечно, не любят и не одобряют… Особенно после Третьей Мировой, Кьюби и Войны с Облаком, но все равно, вызов я могу получить. Конечно, я могу отказаться, тем более, что силы очевидно не равны, но потеря лица здесь, в солидарном обществе, не зря считается хуже смерти. Я не местный. Я переживу насмешки и нападки. И даже травлю, наверное, переживу. Но проверять не хочется.

Я не переживал по поводу того, что Какаши нажалуется, что я его ударил. Да, атаковать коллегу — шиноби на миссии нельзя. Тем более — командира. Но на каждый закон и на каждое правило есть лазейка, исключение или смягчающее обстоятельство. А в моем случае всего навалом. Обязаны ли шиноби слепо, как бараны, следовать за командиром, если его действия нанесут явный вред Деревне? Конечно, нет. Командир может предать, на командира можно воздействовать, командир может быть не в себе или он может просто сойти с ума. Приказы абсолютны, но приказы Деревни — не приказы временного командира. Главное — благо деревни, а не выполненный приказ и даже не выполненная любой ценой миссия. Шиноби — не солдаты и даже не самураи, и должны думать головой и отвечать за свои действия сами. А что сделал Какаши? Потащил учебную команду на миссию А-ранга. Чуть не позволил команде попасть в смертельно опасную засаду, не зная ни способностей, ни даже точного числа атакующих. И только для того, чтобы посмотреть, как генины драться будут. Потом, несмотря на встретившуюся нам полноценную боевую команду и сведения о противнике, с которым наша команда ни при каких обстоятельствах не должна была встречаться, Хатаке прет дальше, как голодный пес за сахарной косточкой.

Мы чудом пережили пришествие Забузы. После чего первым делом дебил-командир полез рисковать здоровьем генинов, дав им излишне сложный, совершенно неэффективный да еще и небезопасный вариант тренировок. И настаивал именно на этом варианте, хотя должен был послушать меня, потому что я учитель, специалист по обучению азам, и я в этом вопросе более компетентен.

Как назвать человека, который натворил таких глупостей да еще и фактически саботирует подготовку генинов к грядущей схватке? Идиот? Диверсант? Вредитель? Предатель?

И любой сможет задать мне вопрос — а где в это время были вы, Умино Ирука? Почему не попытались остановить сбрендившего командира? Вы струсили? Или сообщник этого вредителя?

И на сладкое — этот дебил Хатаке угрожал лично мне. И здесь начинается лазейка номер два. Я глава древнего клана, пусть на данный момент в нем только один человек. Мне позволено больше, чем безродному пушечному мясу.

Шиноби, угрожающему мне на миссии, оскорбляющему мой клан и ставящего меня в реальную, ничем неоправданную опасность я могу не только морду набить… Такого идиота и покалечить можно. И даже убить. А если он клановый, то разбираться со мной должна будет не Деревня, а его клан. Либо сам, либо через ходатайство властям Конохи. В моем случае, мне разве что придется опасаться призрака Хатаке Сакумо. А с учетом того, что Какаши еще до нынешних событий избил меня после травмы, когда я не мог защищаться, то у меня полностью развязаны руки. Меня хотели убить. У меня есть все основания опасаться Хатаке. Я глава клана и вправе принять меры для своей защиты. Есть такой момент в законах на случай, если какой-то командир попытается свести счеты с кровниками из чужого клана. Когда Коноха только основывалась, таких случаев было много, иногда бывают и сейчас.

Но и это еще не все. У меня ведь еще есть и куча смягчающих обстоятельств.

Например, то, что обстановка не была боевой, травм я ему не нанес. А вот Хатаке перешел все границы. Он оскорбил меня и мой клан, что в последнее время тоже стало меня задевать (как и многое другое), подверг сомнению решение Хокаге да еще и угрожал. Здесь слова не обесценены, здесь за них нужно отвечать. Сказал — изобью, значит, будь готов сдержать свое слово. И не удивляйся, если тебя первым начнут бить. И никто здесь не доверит спину тому, кто сначала оскорбил твою честь и честь твоего клана, а потом всерьез угрожает тебя убить или избить, что на опасной миссии — может быть равнозначным. Скорее, поступят как я — ударят первыми. Так что здесь он, как ни странно, это звучит для выходца из моего мира — сам виноват, поскольку провоцировал конфликт и угрожал. Конечно, у меня в обычной ситуации могли бы возникнуть проблемы, но на полноценное преступление мои действия все равно никак бы не тянули. Так, максимум на нестрогий выговор. Но в моем случае мне и этого не грозит. Потому что по местным меркам я отреагировал похвально сдержанно.

К тому же, Собакину очень невыгодно разглашать то, при каких обстоятельствах калека-учитель из Академии набил морду великому Какаши-много-кличек. Своим знанием о его тупейших ошибках и возможным докладом об этой миссии я крепко держу его за… В общем, держу.

А вообще, то, что Какаши распсиховался, легко объяснимо. Если подумать, то день у него не сложился. Очнулся голый, нимфетка-Сакура пристает, воспоминания о том, как тебя вчера убивали, осознание допущенных при выполнении миссии ошибок, потом сцена с поздравлением Наруто, где Хатаке, как сенсей, вообще не смотрелся, потом препирательство перед тренировкой. Затем полный крах его авторитета в глазах детей… Там мне просто повезло, что Сакура убежала переодеваться, и некому было возражать. Наруто верит мне, а не Собакину, а Саске жаждет силы и решил, что раз я обещаю, что со мной он чему-нибудь научится быстрее, значит, он пойдет за мной.

Еще я пару раз выставил Хатаке идиотом в глазах его команды, и затем он сказал то, что при желании можно расценить как намек на то, что Какаши будет прятаться за спины детей, пока они сражаются. Хотя, с учетом стычки с Дождевиками, где он именно это и сделал, не совсем ясно, на что он вообще обижается. После этого Какаши пришел высказать свое неудовольствие, а я на автомате попытался замять конфликт. Он воспринял это как слабость. Пытаться набить мне морду он, скорее всего, не стал бы, но Собакин явно был уверен, что ему ничего не грозит, ведь он — элитный джонин, могучий и легендарный Шаринган Какаши. Вот его Остапа, то есть Какаши, и понесло. И сказал он то, что по местным нормам и правилам не должен был говорить. И получив в ответ, страшно удивился и даже слегка растерялся. А потом он явно из хулиганских побуждений цинично и злонамеренно бился своим лицом о мой кулак. В принципе, все, что я ему сказал — правда от первого и до последнего слова. Так что ему не на что особо злиться… Хотя, надо быть честным с самим собой — речь идет о Собакине и страшновато жить с перспективой того, что Какаши будет пытаться после вчерашнего «смыть позор» или подставить меня. Легче его убить и свалить все на подосланного наймита Гато, что пытался убить Тадзуну, или хотя бы похитить дочь архитектора, но наткнулся на джонина-сенсея седьмой команды, и тот, несмотря на слабость после битвы, храбро сражался. Но пал смертью героя. А вражеский шиноби сбежал, увидев меня, так что он глаз из Какаши-сана вытащить не успел. И это пришлось сделать мне…

Кому б/у шаринган? Недорого продам!

А для того, чтобы Яманака в моей голове увидел наймита, убивающего Какаши, мне достаточно теневого клона и хенге и тех знаний о менталистике, которые у меня уже есть.

Правда, в таком решении был огромный минус. Виктор вроде бы адекватен… Но мало ли что. Надо было подстраховаться на всякий случай. А страховка у меня одна — Какаши. Да и канон резко менять не хотелось — иначе грош цена моим знаниям.

Так что пока я отжимался, меня мучил практически Гамлетовский вопрос — убивать Какаши или не убивать?

Убить — мне спокойнее, но пока нет Цунаде, неизвестно, кто станет командиром. Асума? Исключено. Разве что Третий отправит Тензо, который Ямато. Из канона никто больше на эту роль не подходит, потому что больше никто не может, если что, послужить поводком для Наруто и контролировать Кьюби. О прапорщике Деревянко (Тензо-Ямато) я знаю слишком мало. Этот удачный эксперимент Орочимару был не слишком хорошо раскрыт в манге. Хотя все может быть еще хуже, например, пришлют кого-то еще. Из тех, кто в каноне вообще не засветился. Кого-то, кого я совсем не знаю. А оно мне надо? Не надо.

Ни Тензо, ни кого-то другого. Прежде всего потому, что Третий знал о ситуации и мог заставить Какаши учить «седьмых». Не напрямую и не официально, поскольку обучение команды — прерогатива сенсея, но смог бы. Мало что ли рычагов давления у Третьего? Так что Хирузен мог бы заставить Хатаке, я в этом уверен. Но «добрый дедушка» не озадачил Собакина обучением «седьмых». Значит, доброго дедушку Хокаге, как и в каноне, эта ситуация с отсутствием обучения команды полностью устраивает. Там он тоже ничего не предпринимал по поводу отсутствия обучения седьмой команды. Возможно даже, что сам Сарутоби был инициатором того, что команду никто не учит. Значит, и остальные джонины-сенсеи, скорее всего, не будут особо напрягаться с тренировками «седьмых». Значит, здесь ни я, ни моя команда ничего особенного не выиграем.

Про слабости Какаши я знаю, а вот о новых сенсеях я ничего знать не буду.

Есть и еще одна причина… Наруто все еще слишком легко и быстро доверяется людям. Совсем недавно он был готов привязаться к любому, кто хотя бы пинает его не слишком часто и не слишком сильно. Вроде, здесь есть прогресс и мальчик немного социализировался, поверил, что он не какой-нибудь урод, но все равно… Похвала Какаши в день рождения Узумаки показала, насколько все зыбко… Вот появится какой-нибудь «сенсей», научит Наруто какой-нибудь не особо полезной технике, угостит раменом… А потом будет использовать мальчика, злоупотребляя его доверием. И забивать его голову всякой ахинеей про Волю Огня, про то, что он должен всю жизнь доказывать людям, что он не демон, про доброго Хокаге, Хирузена или Цунаде — не суть важно, про Великое Пророчество и тому подобный вредный мусор. А Какаши? Собакин после вчерашнего будет иметь в глазах Узумаки авторитет, стремящийся к нулю. Так жить Хатаке или не жить? Вот в чем вопрос…

Короче, взвесив все за и против, я решил пойти поговорить с нашим «героическим» джонином. Пусть он сам решит свою судьбу. Начнет демонстрировать неадекватность — погибнет от руки «наемников» подлого Гато. Принесет извинения за свои слова или хотя бы скажет, что инцидент исчерпан и предложит все забыть… Тогда он будет жить.

По клановым традициям конфликты, подобные нашему, можно решить полюбовно. Главное — это четкий и недвусмысленный отказ обеих сторон от претензий.

Он и я — главы кланов, пусть и почти вымерших, так что имеем полное право решить все сами, не вовлекая в наш конфликт посторонних, вроде Хокаге или иного руководства деревни.

В конце концов, он должен понимать, что оставляя его в живых, я очень сильно рискую. И либо он хотя бы демонстрирует адекватность и мы получаем шанс возвратиться с этой миссии победителями, либо его с нами не будет.

— Решено, — поднялся на ноги после отжиманий и пошел мыть руки. К счастью, раковина на кухне сейчас никому была не нужна. А вот в ванне явно кто-то был.

— Всем доброго утра, — с порога пожелал я, а детвора выжидательно проводила меня взглядом. Хотя почему детвора, тут еще был Тадзуна, которому тоже было любопытно узнать, где я вчера пропадал и почему был похож на свежий труп.

Вот только это любопытство у всех было с разными оттенками. Наруто просто был рад меня видеть. Саске выжидал, явно надеясь на тренировки, Сакура смотрела с опасением, ну, а Тадзуна тоже на что-то надеялся и вскоре я понял, на что:

— Эммм… Я собираюсь идти строить мост, — сказал архитектор. — Людям нужно мое руководство, их нужно ободрить, — все более неуверенно говорил Тадзуна под моим недобрым взглядом, но вдруг собрался и почти гаркнул. — Я должен построить мост!

— А Какаши-сан? Что он на это вам сказал? — поинтересовался у старика, садясь за стол и внутренне надеясь, что Собакин хотя бы с этой проблемой разобрался.

— Ничего. Хатаке-сан простудился и все оставил на ваше усмотрение, — неприязненно сказал Тадзуна, явно обиженный таким к себе пренебрежительным отношением.

Ну и скотина Собакин. Подставил меня так подставил. — мысленно возмутился я.

В том, что Какаша простыл, не было ничего удивительного. Нечего на холодной земле лежать. Да потом без чакры под дождем на костылях ходить. Сам виноват.

Я даже с кухни слышал, как он чихает и кашляет. Да еще так громко, будто специально. Показушник.

— Я должен построить мост! — между тем продолжил митинговать Тадзуна.

Цокнул зубом.

Пролетариат негодует… — постучал пальцами по столешнице, ведь теперь мне нужно было что-то решать, раз Какаши отослал архитектора ко мне.

— Хорошо, — не стал спорить. — Раз должны — стройте.

Старик поперхнулся очередным аргументом.

— Сакура, ты отправишься с Тадзуной, — стал я раздавать указания. — Наруто, отправишь с ними пять клонов под хенге обычных людей. Пусть притворяются, что работают, а сами наблюдают. Приоритет наблюдение, а не помощь.

Тадзуна, не веря своему счастью, благодарил меня до тех пор, пока не был вытолкан на работу вместе с Сакурой и дублями.

Почему Сакура? — оправдывал я риск, которому мое решение подвергало Харуно. — Ну от нескольких обычных бандитов даже ее навыков должно хватить. А если нападет более-менее серьезный нукенин, то лучше уж потерять Сакуру, чем Наруто или Саске. За нее мне голову в Конохе не оторвут. Здесь Хатаке в беспроигрышном положении. Свалил всю ответственность за детей и миссию на меня, прикинувшись тяжелобольным. Сам я не могу идти на мост и охранять старого козла — есть дела поважнее. Мне надо решить вопрос с Какаши, а ребятам надо тренироваться. Харуно тренировать бесполезно — слабое тело, мало чакры, нет мозгов и боевого духа. Наруто и Саске смогут чего-то выучить за ограниченное время, а эта «отличница» — ничего. Не в последнюю очередь еще и потому, что у меня она обучаться не хочет. Снова навязываться и унижаться перед этой пигалицей я не хочу. Она мне никто и звать никак, и я ей абсолютно ничего не должен. Если у Гато есть еще нукенины, то они убьют Тадзуну, в худшем случае — и Сакуру тоже. Но остальные из нашей команды — выживут.

Я был отвратителен сам себе, но других вариантов не видел.

Старый дурак упрям и от своего замысла не откажется и ждать несколько дней, а то и неделю, пока мы не восстановимся — не станет. Отпускать его одного? Тогда его, скорее всего, убьют. Да и мне нужно его выпроводить, чтобы не было лишних ушей при разговоре с Собакиным. Дежурить всей группой на мосту? Это не выход. Во-первых, нападет на нас шиноби уровня джонина — и не факт, что отобьемся. Во-вторых, а ребят мне когда, где и как тренировать? А самому когда тренироваться? И в-третьих, я все же надеюсь, что канон и боги не дадут розовой дуре так просто помереть. В конце концов, появление тех гавриков из Дождя могло быть случайностью, как-то связанной с Виктором. Эдаким «эффектом бабочки» от того, что он кого-то убил или, наоборот, спас.

Нет, как ни крути, а мое решение — единственно верное, хоть и повторяет решение Хатаке из манги с точностью до запятой…

— Готово! — еще одного лишнего клона, мальчик развеял и явно сомневаясь, правильно ли сообразил. — Эмм… Ирука, а мы что будем делать? Ирука?

— Ты и Саске будете тренироваться, — вяло улыбнулся, выйдя из-за стола.

Учиха еле заметно изобразил ухмылку, а вот Наруто…

— Ура! — радостно воскликнул мальчик и принялся скакать вокруг меня.

Потрепав его по волосам я улыбнулся такому бурному энтузиазму.

— Доброе утро, — показалась голова над полом, а потом, сдув прядь волос, выбившуюся из прически, Цунами вытащила наверх небольшой мешочек. Я подал ей руку, помогая вылезти наружу и из любопытства заглянул в своеобразный погреб. В прошлый раз как-то не до того было. Это был не бетонный ящик, а узкий коридор с невысоким потолком, уходивший куда-то к центру островка с узкими стеллажами по обе стороны и тусклыми лампами.

Тайный ход? Ничего себе! — изумился я, молча оглядывая лаз.

— Спасибо, — мило улыбнулась Цунами и закрыла люк, а затем сдвинула грубый плетеный коврик.

— Не за что. Вам еще с чем-то помочь?

— Нет, что вы. Вы есть хотите? — смущенно спросила дочка Тадзуны, — дети поели и Какаши-сенсей, вы только… не ели.

Сообразив, что все еще не выпустил ее руку, отступил на шаг.

— Спасибо, если вам будет не трудно.

Я вел себя с девушкой подчеркнуто вежливо и немного прохладно. Старательно держал дистанцию. Нет, я был бы не прочь плодить маленьких Умино или просто завести роман с симпатичной девушкой, но я был не из тех, кто в такие моменты отключал мозг и начинал думать исключительно тем, что ниже пояса. Да, Цунами ко всем нам относилась хорошо, уж не знаю почему. Может быть, она хотела нам угодить, желая искупить вину своего отца? Я почти случайно подслушал, как девушка его отчитывала. Или, может, надеялась, что так мы будем лучше его защищать? Может быть, она просто от природы добрый и хороший человек? А может она хотела попасть в скрытую деревню в статусе жены шиноби?

В этом мире Деревни шиноби — это островки спокойствия и благополучия. Я и Хатаке — способ туда попасть. Может быть, еще и поэтому Цунами и старалась нам угодить. Но в любом случае, она хорошо к нам относилась, я ощущал это в ее эмоциях. Пыталась ли она нам понравиться специально или действительно была такой милой — я так и не понял. Но на всякий случай — держал дистанцию. Заводить амуры с клиентами правила шиноби настоятельно не рекомендовали, кроме ситуаций, когда это было необходимо для выполнения задания.

Да мне и самому не хотелось привязываться. А поматросил и бросил — это не про меня.

Так что я лучше лишний раз еды куплю и тщательнее позабочусь об их безопасности, чем буду роман с ней заводить.

— Спасибо, было очень вкусно, — сказал я, собирая посуду.

— Не нужно, — остановила меня Цунами и, улыбаясь, забрала тарелку с кружкой, — я сама.

Поблагодарив Цунами еще раз за аппетитный омлет, я вышел наружу в сопровождении мальчишек, жующих печенье.

— Сегодня мы будем учить крутые техники? — быстро обтер Узумаки крошки с рук об штаны. — Что? Что мы будем делать? Что-о-о?

— Наруто, ты слишком рано обрадовался, вы с Саске будете снова отрабатывать хождение и бег по воде. Когда справитесь — посмотрим. Так как вы уже позавтракали, можете идти тренироваться.

— А ты с нами не пойдешь? — немного обиженно протянул-спросил блондин.

— Я подойду чуть попозже, чтобы проверить, как вы справляетесь. Уверен, у вас все получится!

Вместе с радостью Наруто я почувствовал недовольство. Саске явно не нравилось, что я ставил его и Наруто на один уровень, хоть по лицу и не скажешь.

Я уже давно заметил, что чем четче и яснее, сфокусированней, эмоция, желание, или мысль, тем проще ее ощутить, заметить, прочесть. Соответственно, и легкость прочтения эмоций объекта зависело от моей сосредоточенности на нем. Но зато, если я сосредоточился на ком-то одном, то эмоции других воспринимались слабее, приглушеннее. Все как со зрением или со слухом. Резкие, сильные эмоции я «слышал» или ощущал относительно легко и понимал их быстро, а вот слабовыраженные, размытые, быстро сменяющие друг друга эмоции читать было тяжелее.

Выпроводив детей, я удостоверился, что Цунами и Инари никуда не собираются, но на всякий случай оставил в гостиной клона и пошел проведать Какаши.

— Как самочувствие? — поинтересовался я у нашего болеющего, после чего обратил внимание на второго обитателя комнаты. — Привет, Паккун.

Как только пришла Цунами, для гостей нашлись целых две свободные комнаты. Одна небольшая наверху, а вторая в пристройке на уровне первого этажа. Тоже не слишком просторная. Наверху поселили Сакуру. Я остался в зале с мальчишками, а вот Какаши с помощью двух псов тут же перетащил свой футон в отдельную комнату.

— Могло бы быть и лучше… — настороженно сказал мне подобравшийся Хатаке. Видок у него был не очень. Красный глаз, причем не прикрытый хитай-ате, а его родной, насморк, явные следы повышенной температуры. Лежащий в углу Паккун хоть головы и не поднял, но зато, пошевелив ушами, дал понять, что все слышит. Подозрительно глядя на меня, Какаши сел ровнее, пряча руки под одеяло:

— О чем вы хотели поговорить, Ирука-сан?

Кажется, я нашел секрет вежливости. Несколько ударов по физиономии творят чудеса!

— Да так, зашел поздороваться, — ехидно улыбнулся. — Кстати говоря, Какаши-сан, у вас что, чакры лишней много, что вы нинкенов вызываете?

— Мма, для меня вызывать родичей Паккуна незатратно, я могу просто послать зов, чтобы они явились по метке, — самодовольно начал Хатаке, но быстро оборвал себя и подозрительно уставился на меня.

— А вам-то какое дело, Умино-сан? Вы вообще зачем пришли?

Изображая дружескую улыбку, я оскалился:

— Знаете, Хатаке-сан, я вот так подумал — мы ведь все в одной лодке, вы согласны?

Какаши неуверенно кивнул, не сводя с меня взгляда и не совсем понимая, к чему я веду.

— Пожалуй, это так, Умино-сан.

— Ну тогда, я считаю, у нас не должно быть никаких ссор и конфликтов, лодка ведь такая хрупкая…

Какаши выжидательно посмотрел на меня, весь напрягся, будто я его убивать пришел. «Телохранитель» встал и подошел ближе.

— Я думаю, что в нашем случае следует отказаться от обоюдных обид и претензий, — сказал я, миролюбиво улыбаясь. — Вы согласны, Хатаке-сан?

— Да, пожалуй, вы правы, — ровным голосом сказал Собакин, но я чувствовал в его эмоциях огромное облегчение. Но продолжил он также ровно, сохраняя маску пофигизма на лице. — У меня, как главы клана Хатаке, нет претензий к клану Умино.

— Ну вот и славно, — улыбаюсь я. — У меня, как главы клана Умино, нет претензий к клану Хатаке. Тогда, я так понимаю, что раз между нашими кланами все улажено, то не имеет смысла сообщать в наших отчетах о случившемся между нами… разногласии, — сказал я, внимательно следя за эмоциями Собакина. — Незачем беспокоить такими мелочами столь занятых людей, как Хокаге… — и повисло в воздухе несказанное «и таких, как Данзо и Советники».

Хатаке поморщился, и уныло кивнул.

— Я согласен с вами, Умино-сан, давайте не будем беспокоить наше начальство.

— Значит, о произошедшем мы с вами забудем. Замечательно, — подвел я итог нашим переговорам.

Пес облегченно выдохнул и залез к Какаши на колени, там он развалившись пузом к верху тут же заснул.

— А теперь, Какаши-сан, давайте решим, чему мы будем учить нашу команду, — широко улыбнулся я.

Чучело тяжело вздохнул. Я улыбнулся еще шире.

Пусть только попробует сказать «нет».

— Мы не успеем ничему научить седьмую команду, — попытался съехать с темы Хатаке.

И что теперь вообще ничему их не учить, чтоб сдохли быстрее и не мучались?!

— Хатаке-сан, — натянуто улыбаюсь, — не нужно недооценивать моих учеников. Они очень способные. Все что вам нужно — это дать им полезное для боя дзютсу. Или упражнения на контроль стихийной чакры огня.

— Почему именно Огня? Может, у них другие стихии! — Вяло попытался отбиться Хатаке.

— Хатаке-сан, вы, очевидно, еще не совсем здоровы. — вежливо улыбнулся, изображая заботу. — Саске — Учиха. А у них всегда один из элементов — огонь. И Огненный шар он вам уже демонстрировал. И потому что у Наруто тоже есть предрасположенность к огню. — У Собакина расширился в удивлении видимый глаз, и промелькнуло что-то вроде: «А как же ветер?»

— Я думал, что у Наруто предрасположенность к стихии Ветра, — озвучил свои сомнения Какаши.

Естественно, он наверняка подумал о Минато, у которого основной стихией был воздух. А может, сподобился заметить, что Наруто использовал в бою стихию ветра.

— У него предрасположенность к двум элементам, — уточнил я. После чего продолжил давить. — Повторюсь, все, что мне от вас нужно — это чтобы вы дали Саске хотя бы одно дзютсу Катона, из тех, что он не знает, и чтобы вы дали Наруто теорию работы с элементом огня. Впрочем Саске тоже не помешает освежить знания по элементу. Или как вариант — показали Узумаки одно из подсмотренных вами дзютсу ветра. Ну или хотя бы дали свиток с чем-нибудь, что они смогут быстро выучить и освоить.

Хатаке еще раз тяжело вздохнул.

— Упражнения на работу со стихией займут много времени.

Я начал злиться, улыбку держать становилось все сложнее.

— Хорошо, тогда дайте им дзютсу, которые они могли бы быстро освоить.

Я сам себе начинал напоминать попугая.

— Мма… Ну вот как-то мне ничего не приходит на ум, — протянул Какаши, отслеживая мою реакцию.

Я гаденько улыбнулся:

— А мне, Какаши-сан, как раз такие дзютсу на ум пришли: Техника теневых клонов сюрикенов для Наруто, например, и техника Мудреца-феникса для Саске. Узумаки знает теневых клонов, было бы не плохо расширить его арсенал в эту сторону. Учиха умело владеет сюрикенами, и у него есть навыки работы с огнем, потому ему особенно полезным будет дзютсу Феникса.

Какаши обалдел от такой наглости и несколько секунд изображал вытащенную на берег рыбу. Похоже, даже рот открыл от удивления под своим платком-простыней. Маску ему снять пришлось — сопли, кашель, и другие радости жизни лишили его возможность прятать личико. Ему из-за этого было непривычно и некомфортно.

Чихнув, он очухался, наверное, задумался, потому как после паузы выдал:

— Эммм… Ну… Я считаю, что ребятам еще рано учить такие дзютсу.

— О, я уверен, что вы недооцениваете моих учеников, Хатаке-сан. Они очень способные и обязательно справятся!

— Вы это уже говорили, Ирука-сан, — буркнул Какаши, но быстро опомнился. — Мма, ну… Они, может, и справятся, но я бы не хотел их этому учить…

— Хатаке-сан, — проникновенно сказал я Собакину. — Мы все плывем в одной лодке. И в данный момент она тонет. И все в ней должны либо грести к берегу, либо хотя бы вычерпывать воду… А лишний груз в лодке совсем не нужен.

Хатаке сморщил лоб, с каким-то детским недоверием поглядывая на меня. Он так долго тупил, что я даже начал мысленно его заклинать, как болельщик на скачках свою лошадь!

Ну, ну! Шевели мозгами! — подбадривал я межушный нервный узел Хатаке. — Наконец-то! — обнаружил я искру понимания в эмоциях джонина. — Дошло!

Какаши намек понял, опять напрягся и лишь потом задумался.

Я терпеливо ждал, понимал, что думать Хатаке тяжело и непривычно. Но мое терпение было не безгранично. Видя, что Какаши не торопится, я решил подтолкнуть его в правильную сторону:

— Хатаке-сан, если Саске и Наруто станут сильнее, то наши шансы без потерь выбраться из этой задницы повысятся. Даже если вы уже послали за помощью в Коноху, в чем я лично сомневаюсь, и если даже она придет, то может не успеть к финалу… К Водовороту, моему клану и Сенджу помощь ведь не успела…

Какаши поскрежетал зубами, но выразился вполне цивильно:

— Мма, вы сгущаете краски, Ирука-сан.

— Также, как сгущал их перед атакой тройки из Дождя, а потом и Забузы? — поинтересовался я вскинув бровь. — Ну-ну.

Хатаке засопел и, поморщившись, со смешанными чувствами уставился на пузо Паккуна, будто там мог прочитать аргументы. Наконец он разродился:

— Я думаю, что детям рано изучать такие сложные и опасные техники… Я не хочу, чтобы они пострадали.

На это я не мог не ответить:

— По-моему, они сильнее пострадают, если не смогут дать достойный отпор наемникам Гато. Вы так не считаете? Может по-вашему, теневые клоны и огненный шар — это не техники вовсе? Вы знаете, а ведь ребята от безделья запросто могут попытаться создать свои дзютсу. А они еще совсем не готовы, — сожалеюще качаю головой, — а с вашими техниками у ребят будет меньше шансов покалечиться, если они не будут самостоятельно изобретать колесо.

— Я напишу вам свиток с Огненной техникой, техникой Мудреца-Феникса и с техникой Множества теневых сюрикенов, — процедил Какаши, хмурясь, — менее сложной и мощной версией дзютсу Теневых клонов сюрикенов.

— А как на счет базовых упражнений?

— И напишу базовые упражнения на контроль огня, — недовольно сказал Собакин.

— Спасибо, это очень предусмотрительно с вашей стороны, Хатаке-сан.

Вид у Какаши был больной, понурый и печальный, когда я его поблагодарил. А в его мыслях и эмоциях было что-то вроде: издевается, сволочь. Но боюсь, что от меня он сочувствия не дождется… Никогда.

— Что вам еще от меня надо? — недовольно буркнул Какаши, поняв, что я не собираюсь уходить.

— Свитки, — по-птичьи наклонил голову и изобразил Сая.

Хлюпнув носом, Собакин полез в сумку, достал оттуда два пустых свитка и набор для письма.

— Что-то еще? — буркнул Какаши оторвавшись от свитка.

— Ничего. Вы пишите, Хатаке-сан, пишите.

Джонин зло засопел, но промолчал.

Если Собакин хочет всучить мне свитки, но не идет учить детей сам, то это как минимум странно — то, что он отдает мне роль отца-командира и сенсея, что щедро делится техниками… Это странно и не в характере Собакина, насколько я успел его изучить. Он очень любит показуху. Значит, он считает, что научив детей чему-то, он себя подставит. Так выслуживаться Какаши может разве что перед Третьим. Так что же получается — у Собакина приказ? Или, точнее, настойчивая рекомендация? Хм. Может быть. Что-то такое я подозревал.

Какаши морщился, сомневался, но под моим пристальным взглядом написал два свитка и простенькие инструкции для работы с чакрой огня на двух листочках.

Уверен, что многие из них, если не все, Саске уже знает, — забрал я бумаги.

— Благодарю вас, Какаши-сан, — церемонно поблагодарил я Собакина. — Мне сказать генинам, что вы приболели и что они могут пока тренироваться без вас? Я обязательно упомяну о том, что вы желаете им успеха в тренировках и написали для них эти свитки.

— О, не стоит, — отозвался Какаши, спихнув Паккуна обратно на пол и лег, дав понять, что аудиенция закончена.

Пес что-то недовольно буркнул и полез хозяину на грудь.

— Да, кстати, — обернулся у самых дверей. — Прежде чем уйду, я просто обязан спросить, как будущий ирьенин — Хатаке-сан, вы лекарства приняли? А то у меня есть… — начал я копаться в сумке в поисках свитка-аптечки.

— Нет, не нужно, я уже пил! — напрягшись, не очень убедительно солгал Какаши.

— Ну, как знаете, — пожал я плечами. — Если что, обращайтесь. Мне для вас медикаментов не жаль.

— Верю. Обязательно обращусь, — с сарказмом ответил мне Собакин, и снова улегся под недовольное бурчание нинкена.

— Отдыхайте, Какаши-сан, — сжимая добычу, счастливо сказал я на прощание.

Кажется, ему от моей счастливой физиономии стало еще хуже. А жизнь-то налаживается!

Сегодня определенно хороший день! И дзютсу получил, и Какаши настроение испортил! И с Паккуном драться не пришлось! Я из корейской кухни знаю только рецепт корейской морковки. А то, что он лечиться моими лекарствами не хочет — да и фиг с ним. Чакра у него уже вчера была. Так что от простуды не помрет и даже осложнений не заработает. Так, помучается несколько дней. Но он сам так хочет, так что мешать не буду.

Ребята уже почти бегали по воде, когда я пришел. Немного подождав, я позвал их.

Как и ожидалось, у Наруто возможность выучить «крутое дзютсу» вызвало бешеный энтузиазм. Я же говорил, что Ирука-сенсей нас новому научит! — победно заявил он Саске. Тот тоже с трудом давил счастливую улыбку.

— Значит так, ребята, здесь у меня две равноценных техники С-класса — множественные фантомные сюрикены и высвобождение Огня: Огненная техника Феникса — мудреца.

Для изучения первой нужны теневые клоны, — на этих словах Саске скис, — и лес, — дал я свиток Наруто. — Так что отрабатывать ее будет Наруто, в лесу. Для второй нужна вода, чтобы не устроить пожар, и хотя бы базовое владение стихией Огня, — протянул второй свиток Учихе, — потому ее будет изучать Саске, около воды, — на этих словах загрустил уже Наруто.

— Саске-кун, я оставлю с тобой теневого клона, чтобы при необходимости он мог ответить на твои вопросы. С Наруто пойду сам. Вопросы?

Вопросов не было. Ребята рвались опробовать новые дзютсу.

Некоторое время мы с Наруто изучали дзютсу. В принципе, это был более примитивный и простой вариант того, что использовал Третий во время битвы с Орочимару. Сюрикен заряжается чакрой, бросается, потом используется дзютсу, что создает теневые копии сюрикена. На выходе из трех-четырех сюрикенов получаем несколько десятков. Минусом этой техники было то, что использовать ее нужно было как минимум втроем. Впрочем, для Наруто это не было проблемой — у него были теневые клоны. Второй минус этой техники был в том, что она требовала много чакры, но для Узумаки это тоже не было проблемой. И еще для этого дзютсу все равно нужно было настоящее метательное железо.

Получилась эта техника далеко не сразу, у меня что-то похожее на нужный результат стало получаться только примерно через час тренировок. В то время как Наруто тренировался непрерывно, да и еще двумя отрядами, по четыре дубля в каждом, мне приходилось экономить каждую каплю чакры и много думать. Так что я выполнял дзютсу и пытался понять, как его можно лучше сделать, пробовал разные варианты, и комбинировал.

В результате наших попыток изучить дзютсу все ближайшие деревья носили следы сюрикенов, словно здесь училась метать «звездочки» вся Академия в полном составе.

Остановившись на минуточку передохнуть, я вспомнил о том, как мальчик вчера без спроса лазил в моей записной книжке.

Еще один пробел в воспитании наследника великого клана — отсутствие понимание таких вещей, как приватность, — потянулся, — личное пространство, личные вещи. Будем исправлять.

— Наруто, остановись на минуточку, а клоны пусть продолжают.

— Хай, — Узумаки оторвался от очередной попытки создать теневые сюрикены и выжидательно посмотрел на меня.

— Я вчера вечером заметил, что ты взял мою записную книжку.

Мальчик виновато опустил глаза в землю.

— Прости, просто ты говорил, что если мне нужно что-то взять, то необязательно тебя спрашивать. Вот. И мне было очень любопытно, что там будет дальше, даттебайо! Поэтому я и взял посмотреть, ненадолго… вот.

После чистосердечного признания Узумаки виновато потупился, но уже через мгновение заглядывал в глаза, ожидая моей реакции.

— Наруто, я за это тебя ругать не буду, — сел на корточки и посмотрел ему в глаза, — я хочу, чтобы ты запомнил кое-что: личные вещи без спроса брать нельзя. Лучше их вообще не брать. Но если вдруг что-то очень сильно понадобилось, то нужно обязательно спросить разрешения у хозяина этой вещи. Даже если ты знаешь, что тебе не откажут. Элементарная вежливость. У других людей к личным вещам может быть очень трепетное отношение. И ты можешь нажить себе врага на пустом месте.

— Ха-а-ай… — уныло протянул мальчик, — я больше так не буду.

— Знаю, — потрепал его по волосам. — Ты мальчик умный. Дважды одну и ту же ошибку не сделаешь. Давай обратно к тренировке.

— Ага! — широко улыбаясь, Наруто кивнул так рьяно, что даже хитай-ате сполз.

Почувствовав, что чакры почти нет, я решил, что пора проведать Саске и развеять клона, чтобы хотя бы частично восполнить растраченную энергию.

— Наруто, ты можешь тренироваться, или можешь идти домой, а я пока схожу, проверю, как там Саске. — немного подумав, я продолжил. — Да, и еще — не показывай Саске, как у тебя получается эта техника.

— Почему? — искренне удивился Узумаки. — Он ведь тоже будет эту технику учить?

— Именно. Будет учить. Сам, — выделил я последнее слово. — А так он просто скопирует выполнение этого дзютсу у тебя. Возможно, не самое лучшее и правильное выполнение. Так что пусть сам осваивает множественные фантомные сюрикены.

— Угу.

— Ладно. Если что — ищи меня на пляже, но, думаю, я не задержусь.

Идти до пляжа, на котором я тренировался с Саске, было недалеко.

— Ирука-сенсей? — вопросительно глянул на меня Учиха. — Я…

— Подожди минутку, — остановил, — я сейчас сам все узнаю.

После развеивания дубля, мне оставалось лишь захотеть вспомнить, что делал Саске.

Последний Учиха все делал по инструкции и тренировался без устали. Поскольку со стихией огня он уже был знаком, то выучить технику Мудреца-Феникса ему было даже проще, чем Наруто — Теневые сюрикены. Тренировался Учиха с умом, не забывая импровизировать, так что он закончил несколько раньше и теперь просто ждал меня.

— Ирука-сенсей, показать?

— Нет, не нужно. Клон все видел. У тебя отлично получается — похвалил я. — Можешь идти отдыхать.

— Спасибо, Ирука-сенсей.

Сказал Учиха это лишенным выражения голосом, но вот в эмоциях у него была радость. Мне даже как-то не по себе стало. Из-за того, что живу в мире, где дети очередному орудию убийства так искренне радуются.

Молчание затягивалось, и я уже было хотел сказать, что ухожу, как вдруг Саске сказал:

— Ирука-сенсей, мне нужно поговорить с вами.

Блин, открытая линия с народом продолжается, — не удержавшись, я закатил глаза, что не укрылось от взгляда мальчика. Попытавшись исправить оплошность, изобразил улыбку.

— Говори, раз нужно, — присев на крупный камень, я указал рукой на второй рядом Учихе. Но он не сел.

— Я хочу, чтобы вы меня тренировали, — выдал шаринганистый.

Я даже рот раскрыл от удивления.

— В смысле тренировал? — вырвалось у меня, раньше чем я успел подумать.

Саске глянул на меня с подозрением и даже обидой. Но все-таки объяснил:

— Наруто был неудачником и слабаком. Потом вы стали его тренировать. И он стал намного сильнее. Я хочу, чтобы вы тренировали меня. Мне нужна сила, чтобы отомстить Итачи за свой клан! Я должен стать сильнее.

Кажется, это самая эмоциональная речь, которую когда-либо слышал от Саске Ирука.

Задумчиво потерев подбородок, я сказал:

— Понимаю, — и задумался.

Тем временем брюнет посмотрел на меня с такой надеждой, что мне даже стало как-то не по себе.

— Саске-кун, а почему ты не обратишься, к примеру, к Хатаке-сану? Он ваш джонин-сенсей и элитный джонин. Он может научить тебя намного большему, чем я.

— Пф. Я пытался, — понуро ответил Учиха. — Много раз.

Обиженно фыркнув, Саске посмотрел вдаль:

— У Какаши-сенсея постоянно были причины ничего не делать. Тебя еще рано чему-то учить, — зло передразнил Учиха Собакина. — Мма… Подожди немного. Мма… Сначала вы должны улучшить свою командную работу. Мма… Прежде чем изучать дзютсу, ты должен научиться мыслить как шиноби…

Это было так странно — видеть, как Саске пародирует Какаши.

Справившись с удивлением, я хихикнул в кулак.

— Какаши-сан наш командир, не надо так о нем, — пытался я не улыбаться и не смеяться.

— Пф, — выразил свое отношение шаринганистый, повернулся и скептически уставился на меня, явно на что-то намекая. Не дождавшись ответной реакции, Саске продолжил:

— Меня достали эти отговорки. Я должен стать сильнее, а он меня ничему не учит! К тому же, — продолжил Учиха, — я видел, что Наруто становится сильнее. Вчера Узумаки рассказал мне о вашем… — замялся, — конфликте с Какаши-сенсеем…

Сложенные на груди руки — жест отрицания, недоверия. Нельзя!

— … после этого я спросил у Наруто, кто его тренирует, — слегка прищурился пацан.

— И что же он ответил? — спросил я, с трудом убедив тело не складывать руки. Вместо этого я чуть отклонился назад, изображая расслабленность, и уперся руками в камень.

Учиха фыркнул с одобрением. С того самого момента, как мальчишка задал провокационный вопрос, он пристально следил за моей реакцией.

— Он сказал, что обещал ничего не говорить, — Учиха весело фыркнул. — А мне не надо ничего говорить. Я все и так вижу. Он живет у вас. Он все время с вами. И он стал сильнее.

Против таких доводов не попрешь, запрокинул голову к небу, закрыв ненадолго глаза. Блин, — опомнился я. — Ладно, выкручусь.

Выдохнув, сел нормально.

Мальчишка внимательно следил за мой и с нетерпением ожидал ответа.

— Саске-кун, я не так давно потерял память, если ты забыл, — на этом месте мальчишку перекосило, — и я вряд ли многому смогу тебя научить, — но прежде чем брюнет успел возмутиться, я продолжил, — так что мне надо подумать, чем я могу тебе помочь. Давай вернемся к этому разговору завтра, хорошо?

На мгновенье Саске стал похож на ребенка, неожиданно получившего подарок. Пусть и небольшой, но подарок.

— Хай, Ирука-сенсей, — сквозь маску наследника клана проглядывала торжествующая ухмылка, а в эмоциях мальчишки был «привкус» радости и надежды.

Но когда я встал, Саске торопливо выпалил:

— Подождите, Ирука-сенсей!

— Что-то еще? — переспросил я слегка смутившегося Учиху.

— Ирука-сенсей, что вы знаете о шарингане? Наруто сказал, что вы знаете, чей шаринган у Какаши-сана, — заговорил тише. — Можете мне об этом рассказать? Мне важно это знать!

А Саске иногда бывает эмоциональным, — кивнул. — Почему бы и не рассказать?

— Садись. Насколько я знаю, — потер подбородок, подбирая слова, — по легенде глаза Учих, также как Мокутон Сенджу, произошли от отшельника шести путей. Рикудо. Кто еще от него произошел, и какие кланы отсоединились от Учих и Сенджу либо роднились с ними — история умалчивает, что не мешает большинству кланов претендовать на родство с Великим Мудрецом Рикудо, хотя бы через дальних родственников его сыновей, — на этих словах Саске едва заметно усмехнулся. Он не сомневался, что уж его-то клан — точно был в родстве с великой легендой мира шиноби. В отличие от всяких самозванцев! Но, опомнившись, спросил:

— А что вы знаете про шаринган Какаши-сенсея?

Промолчать, что ли? Или все-таки не троллить этого горячего парня?

— Не люблю пересказывать слухи, но у Хатаке-сана напарники долго не живут. Первым был Учиха Обито, тот самый, который подарил свой глаз Какаши перед своей смертью… Хатаке-сан тогда был командиром группы. Какое-то время о Какаши не было ничего слышно, он служил в АНБУ, а потом снова смерти.

— Ээ? Вы сказали, что погиб только Обито, а остальные?

— На Третьей войне погибли оба сокомандника вашего сенсея. Остался только сам Хатаке-сан и его джонин-сенсей, Четвертый Хокаге. Последний, как ты знаешь, тоже погиб.

— Ага, — обалдело кивнул мальчишка.

— Команду расформировали. После АНБУ были миссии в качестве элитного джонина и там тоже самое. Какаши называют проклятым командиром, — я развел руками, — такие вот слухи.

Саске явно пытался понять, как этот бред вообще возможен.

Мда. Похоже, я обеспечил ему разрыв шаблона.

Когда он наконец смирился с подобным фактом и снова нацепил маску невозмутимости, я продолжил:

— Но точно сказать не могу. Слухи — не самые точные источники информации. Но факты такие: Учиха Обито погиб, а его глаз был пересажен Какаши. Вроде как, его бывшей сокомандницей. Что с ней стало дальше — я не помню, извини. Наверное, тоже угробил ее где-то, — я сделал вид, что задумался и подбирая слова. — В принципе, все сплетники сходятся на том, что Хатаке имеет привычку терять сокомандников на миссиях, а сам он каким-то чудесным образом выживает и возвращается. Впрочем, ты сам все видел. Бой с Дождевиками и Забузой полностью подтверждает эти слухи, — после этих слов Саске стал выглядеть бледнее обычного, а в его эмоциях была целая буря.

— А что еще вы знаете о шарингане, — смог наконец выдавить из себя Саске, осознав что его ведет такой своеобразный… командир.

— Так, относительно шарингана, — протянул я, вспоминая и подбирая слова. — Я о нем явно знаю меньше, чем твои соклановцы. Вроде как первое томое позволяет активировать шаринган. После пробуждения глаз ты должен лучше и дальше видеть, а главное — ускорять восприятие и копировать тайдзютсу. Ну, так говорят, — уточнил я. — Еще говорят, что со вторым томоэ можно копировать ниндзютсу и с третьим — ловить в гендзютсу одним взглядом. — задумчиво почесав лоб. — Да, собственно и все. Хотя теперь у меня появились вопросы.

Саске напрягся, ожидая подвоха.

— Саске-кун, а почему ты спрашивал меня о шарингане? У тебя ведь все это должно быть описано в семейной библиотеке?

— АНБУ забрали ее на сохранение, — яростно выплюнул Саске. — Пока я не чуунин, я не могу получить ее назад!

— Плохо, — задумавшись. — И что, совсем ничего не оставили?

— Оставили только то, — поджал губы. — что я уже знал.

— М-да. Ладно, — хлопнул себя по коленям, — пора возвращаться. Засиделись.

После разговора мы прихватили Наруто, его полянка была достаточно далеко от места тренировки Саске, и уже втроем вернулись домой к Тадзуне.

Спросив разрешения, мальчишки пошли на улицу разбирать свитки друг дружки, они заговорчески переглядывались, явно собираясь померяться… техниками. Я вдогонку сказал им, чтобы они не игрались с техниками, а лучше отдохнули. Я надеялся только на благоразумие Наруто. Саске мог и сам догадаться, что я не просто так разделил их во время тренировок.

Топот ног и детские голоса удалились настолько, что без усиления слуха я их уже не слышал.

Итак, меня наконец-то оставили одного, — потянулся и лег на пол. А чего, я, действительно, Саске не тренировал? рассматривал трещины на потолке, фыркнул.

«Подумаешь», он совсем скоро захочет лучшего друга зарезать ради апгрейда глаз. Что вероятнее всего, Наруто, или даже меня, если я вдруг стану его наставником и другом. Ну да ладно, убьет и убьет! Это же такая «мелочь», что не стоит внимания! Ладно.

Я сел, уперевшись локтями в колени, а на сложенные в замок руки положил подбородок.

Допустим, я действительно был предвзят к Саске и судил о нем по тому, каким он еще только станет. Он ведь действительно был мысленно поправил, пока еще является, неплохим парнем. Вон, недавно в бою готов был закрыть Наруто своим телом от удара, а в манге закрыл блондина собой от сенбонов Хаку. Даже Сакуру с Тадзуной — от атаки братьев-демонов закрыл. Правда, сколько было в том героизме от вбитых в детстве понятий о том, что своих нужно защищать и спасать, а сколько от симпатии и желания защитить конкретных Узумаки и Харуно — большой вопрос. А с подачи Собакина Саске может очень скоро пересмотреть свои принципы.

Мимо меня проскользнул Инари, но потом вернулся и осторожно, крадучись, обошел по кругу, рассматривая.

Инари был очень любопытным. Вот и сейчас чего-то высматривал.

Наверное, старательно игнорировал мелкого, если бы он с порога не начал распускать нюни по поводу «всех убьют» Инари бы мог даже подружиться с Наруто и наверняка бы путался под ногами!

— Инари-кун, ты что-то хотел? — не стерпел я.

— Извините, — пискнул сынок Цунами и пулей умчался на кухню.

Вернемся к Саске. Хорошо, допустим что сейчас он хороший парень и я смогу каким-то чудом убедить его не становиться нукенином и гадом. Вопреки действиям Собакина, ничему Учиху не учащему и пытающемуся стравить его и Наруто. Вопреки Орочимару, жаждущего шаринган. Вопреки проклятой печати. Вопреки истории с кланом Учиха. Как именно убедить Саске не становиться законченной сволочью — не знаю и не представляю. У Наруто, например, ничего не получилось. Ну да ладно, допустим, вот прям сегодня захочу научить Мстителя чему-нибудь. А чем я могу ему помочь? У Саске элементы — огонь и молния, продолжил размышлять. А у меня — ветер и вода. Научи тому, что не знаешь сам? Звучит заманчиво, да… Но я не Джирайя, я так делать не могу. Я считаю такое поведение безответственным и опасным.

Учить его клановым знаниям Умино? Ну, во-первых, ему далеко не все подойдет, а во-вторых, а не жирно будет? Тот факт, что я научил Наруто клановому дзютсу — Великому порыву ветра, уже выбивается из ряда вон. А если я начну учить еще одного чужого мне пацана, это уже вызовет множество вопросов из серии — а здоров ли Умино-сан? Ну ладно, допустим, мне наплевать на свою репутацию в деревне и на то, как ко мне будут относиться. Допустим даже, что от вопросов я отбрехаюсь удачно, и от меня даже когда-нибудь уберут АНБУшный зоопарк.

Чем я помогу Саске с его клановыми тайдзютсу, и с тем же шаринганом? Ничем. Хорошо, допустим, я его буду учить, к примеру, по Учихским свиткам… А он мне их даст хотя бы подержать, я уже не говорю про посмотреть, а? Свое клановое достояние? И есть ли они у него? Ну хоть какие-то? Или все закрыты где-то в АНБУ, «для защиты и лучшей сохранности»?

А вообще положение у меня классное. Шаг вправо, шаг влево — считается побегом, карается расстрелом на месте. Прыжок на месте — попытка улететь. Пока я не выбиваюсь из планов больших боссов, у меня все… Нет, не хорошо, но хотя бы относительно нормально. Жить пока можно. Но если мои действия начнут противоречить планам Третьего или Данзо… Предыдущий хозяин тела и так чуть не натворил делов. Или даже натворил — это уж как посмотреть. Так что меня запросто могут пустить в расход тем или иным способом за любые незапланированные действия. Данзо на это очень прозрачно намекал при личной встрече. Или просто уберут с должности ассистента седьмой команды и урежут общение с Наруто до минимума.

Ну хорошо, допустим, что-то я возьму в чуунинской библиотеке, что-то выделит Саске, что-то я от сердца оторву и выделю из библиотеки Умино. Что дальше?

У меня есть прямой запрет на обучение седьмой команды. Да, здесь он не работает. АНБУ нет, Какаши ближайшее время возникать не будет. Конечно, в Конохе я могу без проблем отмазаться — я не учу команду, я учу только Саске Учиху в свободное от работы время. Так же, как я, глава клана Умино, в свободное время могу учить генина Узумаки Наруто. Это мое личное дело и никто не может мне запретить заниматься подобной деятельностью. Да, но вот только отношения с Третьим испортятся еще сильнее. А я бы не хотел испытывать его терпение. Думаю, что ему отдать приказ о моей ликвидации — раз плюнуть. Да и полностью зависеть от Данзо не хочется.

Но встает и другой вопрос. Если я еще и с Саске буду заниматься, то когда самому учиться? Или что, меня здесь нукенины не убьют, потому что я двух детей тренирую, а на свои занятия времени нет? Войдут в мое положение и не зарежут такого полезного меня? Ага, фирма «Счаз» к вашим услугам.

Мда. Но в целом, придется ему хоть что-то показать. А дальше посмотрю, как пойдет. Может, Данзо не будет против тренировок Саске. А может быть, мне удастся свалить все на амнезию и отправлю Саске долбать Какаши. Дескать, выноси ему мозг. Может, Чучело сподобится и чему научит.

На следующее утро я оставил ребят караулить Тадзуну, а сам, на ходу делая упражнения, снова пошел к Виктору. К сожалению, не смог в деталях вспомнить, какое у меня было хенге, когда я пришел сюда в первый раз. Поэтому, взяв с собою грим, замазал шрам и убрал волосы под бандану, которую мне дал Хаку. Но на лавке, где в прошлый раз в картишки рубились два бандита, было пусто и я свободно зашел в дом-конус. Даже не пригодилась легенда, которую я выдумал по дороге.

Придержав приоткрытую дверь рукой, я постучал.

— А, привет, присаживайся, — воткнул Виктор пучок сенбонов в стену около постели и улыбнулся, не показывая зубов. — Рад тебя видеть.

Стенки портит, мысленно проворчал я и удивился. С каких это пор меня волнует сохранность чужого имущества?! Непорядок.

— Чего застыл? Заходи, садись.

— Здравствуйте, — так же, как и он, сказал по-русски.

Сегодня в комнатке уже не так сильно пахло лекарствами, зато пахло чем-то жареным и подсолнечным маслом.

Виктор закатил глаза.

— Договаривались же, на «ты»!

Когда это? недоумевал я, глядя на радостного нукенина.

Прикрыв за собой дверь, сел в плетенное кресло около кровати, которого еще недавно тут не было.

— Виктор, вы явно старше, были, — подразумевал я прошлую жизнь, — и есть, двадцати лет. Не…

— Ну, хватит, а? — поморщился он. — Я себя снова стариком чувствую! Мне было чуть больше сорока, а сейчас 27. Я не намного тебя старше. Виктором зови или просто Виком!

Я чуть челюсть не уронил от такой несправедливости. У меня 5 лет отняли, а кому-то чуть ли не все 20 добавили!

— Завидно, Игнатий? — рассмеялся попаданец, заметив мою гримасу.

Никогда не любил эту форму своего имени, даже скривившись, язык высунул, будто гадость какая на него попала.

— Угу, — недовольно и не только из-за подначки. — Мне девятнадцать было. Сейчас двадцать три или двадцать четыре, — вытащил блокнот свериться. — Пока еще двадцать три! — саркастично подтвердил и, всплеснув руками, чуть не выронив книжечку.

— Кхм, — нарушил молчание Вик. — Я так вижу, что тебе с Хаку удалось меня залатать?

Явно попытался он меня отвлечь.

— По-моему, я больше мешался, чем помогал, — устало отозвался я. — Хаку — хороший… он отличный медик, не то, что я, — потер лоб над бровью. — Было бы неплохо взять у парня пару уроков.

— Ха, ну тогда я был прав, когда отправил его обучаться медицине! — усмехнувшись, хлопнул Виктор себя по ногам, будто это он сам всему обучил Юки. — Кстати, он сказал, что без тебя бы не справился…

Я отмахнулся:

— Просто в следующий раз берите лекарств больше, — потер лицо и посмотрел на Виктора. — Это некстати сейчас, но я одного понять не могу, зачем ты вообще решил старика убить? — эмоциональную усталость, как-то незаметно сменило раздражение. — Ты ведь слышал про мост? Видел, что этот ублюдочный гном тут наворотил?!

— Тише и немного медленней, а то из-за акцента бывает непонятно, — примиряюще поднял руки Забуза-Виктор. — Давай по пунктам, а? — попросил Мечник, искренне улыбаясь.

— Давай, — хмыкнул я, невольно улыбнувшись абсурдности и комизму ситуации.

Демон Тумана предлагает чуунину Листа спокойно поговорить и разобраться в ситуации. Причем не кому-то, а Умино.

— Первое — с этим твоим каноном я не знаком, что бы это ни было. Погоди, дай договорить! Пожуй лучше, — сунул мне под нос Вик тарелку с чебуреками.

А я-то думал, что за запах!

Так непривычно было видеть блюдо из той жизни. А уж в руках Забузы — это был живой сюрреализм. Собравшись с мыслями я поддел пальцами еще горячее тесто и спросил:

— Это типа: заткнись и слушай?

— Ну ты мне дашь рассказать или — нет?! — возмутился Вик.

— Тебе вредно сейчас жареное… — зачем-то сказал я.

Виктор разочарованно вздохнул закрыв лицо рукой.

Так и есть, — вздохнув, взял самый маленький «лапоть». «Заткнись».

— Хорошо, — удостоверился Виктор, что сказать я ничего не могу и начал. — То, что земляк будет в группе сопровождения старика, я тоже не знал. Знал бы — не нападал.

Говорил Забуза-Виктор искренне, хотя и ощущался эмпатией слабее, чем обычный человек.

Надо будет потом узнать, почему так, но пока есть вопросы и поважнее.

— Почему не стал бы? — полюбопытствовал я оторвавшись от еды.

Устало вздохнув, Виктор посмотрел на меня как на идиота:

— Ты не представляешь, как тут одиноко, Игнат. Как будто ты за границей, и нормальных людей вообще нет! — сокрушался Вик. — Все какие-то не такие. Или просто на голову двинутые. Тут даже поговорить по душам не с кем. Тут любому своему рад будешь, как брату.

— Ностальгия замучила? — хмыкнул я, но заметив осуждение во взгляде собеседника, тихо спросил, начиная подозревать. — Как долго ты уже здесь?

— Я-то? — нахмурившись, хмыкнул попаданец, будто подсчитывал. — Года два точно. Чуть больше даже.

Такого ответа я не ожидал.

— С-с-с скока-скока?! — не сразу справившись с удивлением переспросил я. — Два года?! А ху… — быстро исправился. — Ничего себе! — уже задумчиво. — …Два года.

— А чего ты так удивляешься?

— Я тут всего пару месяцев! — в голове это просто не укладывалось. — Извини, я думал ты двинулся… немного, когда вместо того… А ты говорить начал! — смутившись, пробормотал, почесывая шрам на носу. — Извини.

Услышав подозрительный, похожий на тихий кашель старого пса звук, я завертел головой и лишь через мгновенье догадался посмотреть на Виктора. Лицо у него покраснело, да и сидел он, как-то странно скособочившись и подергивал плечами. Я всерьез испугался, Виктор зажмурился, сжал нос между указательным и средним пальцами, да еще поскуливать начал.

— Виктор, вам… тебе плохо? — засуетился, вспоминая где тут аптечка. — Что случилось?

Хрюкнув, Забуза, завалился на спину и стал… странно поскуливая, кашлять.

А я стоял, как дурак, хлопая глазами, пока до меня не дошло, что это никакой не кашель. В сердцах сплюнув, крикнул:

— Будешь так ржать, швы разойдутся!

Успокаиваться Вик явно не собирался, все, что я говорил, у него вызывало приступ безудержного смеха.

Так что я взял стакан, налил в него немного воды и плеснул в лицо Забузе-Виктору.

— Успокоился? — подал полотенце. — Бок болит? — заметив, как поморщился земляк. — Дай посмотрю.

Пока я водил светящейся рукой над бинтами, Виктор пришел в себя, но изредка все равно хихикал.

— Давно я так не смеялся. С водой — ты это хорошо, — смешок, — придумал. Я бы не сообразил.

— Выдохни, задержи дыхание, а теперь глубоко вдохни, — участливо. — Ржать больше не тянет?

— Нет, — улыбаясь, сообщил Виктор, а через секунду скривился от боли. Вздохнув, я поправил подушки и помог ему сесть.

— Может, обезболивающего?

— Нет, — покачал Виктор головой. — Перетерплю. Хватит, я этого уже нажрался. Тогда… — взгляд не-Забузы словно затуманился от воспоминаний.

После чего, видя мое недоумение, он пояснил:

— Тогда… Когда я умирал, было гораздо больнее.

Глаза мечника потускнели, он уставился невидящим взглядом в стену.

— Почти сутки.

Он говорил монотонным, будто чужим, низким голосом, чуть громче шепота.

— Сначала в разбитой машине в каком-то поле, потом в скорой, потом в больнице… Мишка, сын, погиб. И Ленка — жена моя вторая.

И это было жутко.

— Виктор? — с тревогой окликнул я его.

Взгляд стал чуть более осмысленным, но пугающая отрешенность никуда не делась.

— Я тогда, в лихие 90-е, бизнесменом был, — со вздохом сказал Виктор. — Не олигархом. Но зарабатывал неплохо. А детей у меня не было. Жена первая, Наташка, дура набитая, все роскоши хотела, колье бриллиантовых и шуб норковых, — поморщился. — А я-то на начало 90-х простым инженером был, так что она меня бросила, ушла к другому. Да, наверное, и слава богу. Потом бизнесом занялся, подруг менял, пока, наконец, Лену не встретил. Она хорошая была, обо мне заботилась. Любила… А вот я ее — не особо. Нет, любил… Но как-то так… А потом у нас Мишка родился. Поздний ребенок. Умный, красивый, шустрый, — на этом месте Виктор сгорбился, шумно выдохнув. — Он тогда, в катастрофе, тоже погиб…

— Не надо. — тихо сказал я.

— Очнулся я уже в этом теле, — показал Виктор на себя большим пальцем, проигнорировав меня. — Долго сидел, как мышь под веником, несколько месяцев. Чего мне это стоило — даже вспоминать не хочу, но зато Момочи даже не знал про меня. Странный он был, непонятный. Вроде и злодей, вроде и герой… Я так многому научился, за ним наблюдая, запоминая ощущения нашего… моего тела. Ночами, когда он спать ложился, я потихоньку в этом теле осваивался. Но после неудачной попытки грохнуть этого мутанта Ягуру, мечник сломался. Потерял волю к жизни. Понимаешь, он просто жить не хотел. Я тогда тело случайно захватил. Хаку он оружием считал. Меня это бесило страшно. И когда я понял, что еще немного, и Момочи и сам сдохнет, и пацана на тот свет утянет… Вот тогда я тело и хапанул себе. Прям как демон в дешевом ужастике… — хмыкнул кисло, точно пытаясь юмором прикрыться от того о чем не хотелось думать. — Хорошо, что тут церквей нет. А то бы изгнали.

Плеснув в стакан воды, я подал его Виктору:

— Я… — тихо сказал. — Я даже не успел понять, что умер, как оказался здесь. Когда читал эту историю, многое упускал… Вот сказал Кишимото, ну, это автор этого бреда, в который мы попали, — пояснил я, — что персонаж хороший, значит так и есть. А это далеко не всегда правда, — расстроено покачал головой. — «Хороший» оказался тем еще гадом, лгуном и лицемером. Он был учителем и превратил жизнь Наруто в бесконечную череду отработок, наказаний, унижений. Будто мальчишке было мало ненависти за пределами Академии!

— Ненависти?

— Да. Из-за Сарутоби!.. — тут я замолк, прикусив язык.

— Не доверяешь? — усмехнулся Виктор.

Стушевавшись, я опустил глаза.

— Извини…

— Я понимаю и не осуждаю. Паранойя здесь — это здоровая осторожность, — весело сказал Виктор.

Не, ну вот над чем скалится, гад зубастый? Смешно ему, что даже попаданцы друг другу доверять не могут?

— Спасибо, — вымучено улыбнулся и чтобы отвлечься напомнил. — Ты так и не сказал, почему решил убить Тадзуну.

— Не хочу, чтобы выглядело так, будто я оправдываюсь… — товарищ по несчастью внимательно посмотрел мне в глаза. — Но старик в любом случае покойник.

— Это почему еще? — скороговоркой переспросил я.

— Ну, сам посуди, у Гато денег много. Он убийц нанять может. А старик себе охрану нанять не может. Логично?

Я вынужденно кивнул, но тут же возразил:

— Но ведь если Гато убить, то старик жив останется!

— Не останется, — отрицательно покачал головой попаданец. — Я тут навел справки. Тадзуна — архитектор не из последних, уважаемый мастер, высокооплачиваемый. Слишком много сил и средств он вложил в этот мост. Он один из пайщиков. Ему дайме Волн обещал процент от торговли. Я тебе по секрету скажу — местный дайме — сволочь похлеще Гато. Он мог без проблем обеспечить защиту Тадзуне, хотя бы символическую, но он ничего не сделал. Я так думаю, что платить он ничего не захочет…

— Ты хочешь сказать, что старика все равно кто-то убьет? Или по приказу Гато, или по приказу дайме Страны Волн.

Не-Забуза кивнул.

— Именно.

Гм, а в каноне старик был жив и через три года помогал Коноху отстраивать.

— Виктор, так все-таки, почему ты хотел старого козла прибить?

— Из-за судов.

— Судов? — обалдел я. — Каких еще судов? Они-то здесь при чем?

— А при том, что Гато заплатил бы за убийство архитектора не деньгами, а кораблями.

Виктор серьезно и устало посмотрел на меня.

— Игнат, у нас там война с фашистами. С натуральным Гитлером. С сукиным сыном, что эсэсовцев переплюнет… С бешеной тварью, гнидой, сучьим выродком…

Меня придавало его КИ. Тут Виктор опомнился и резко замолчал. А затем усмехнулся как оскалился. — Ну, в общем, ты понял…

Я энергично закивал. Как тут не понять?! Про Ягуру он говорил.

— Так вот, мы воюем с кровавым психопатом, что режет всех, у кого хоть какой-то намек на улучшенный геном. И эту бешеную тварь надо остановить. А без снаряжения, еды и оружия воевать нельзя. Вот мне и нужны суда Гато. Чтобы были формально под его флагом, но были с нашими командами и возили нам все необходимое. Контрабас* нам нужен. В огромных масштабах.

— Котнрабас? — переспросил я.

— Контрабанда, — пояснил Виктор, — мы ее так называли у нас, там… На родине. — Наконец нашел он правильные слова

— Ага, ясно, — ошарашенно согласился я.

Тут все понятно. Виктор пойдет на все, чтобы убить Ягуру. Он абсолютно искренне его ненавидит. Значит, попробуем с другой стороны.

— Хм, и ты действительно веришь, что Гато заплатит?

— Хм… — Забуза заинтересованно посмотрел на меня. — Почему нет?

— Я тут вроде самый сильный шиноби. Думаешь, Гато рискнет меня кинуть?

— А почему нет? — ответил я вопросом на вопрос. — Если тебя в первый раз так потрепали, то Гато может надеяться добить победителя. И платить не надо, да и твоя голова целое состояние стоит. Как и меч.

Виктор задумался. Неуверенно сказал:

— Ну, я, конечно, облажался и в первый раз Тадзуну не убил, более того, я чуть не умер, но не настолько же Гато тупой, чтобы лезть в разборку шиноби? Ему-то и шального сюрикена хватит, чтобы в ад отправиться…

Я в ответ на это только грустно усмехнулся:

— Именно это в каноне и произошло. Собрал Гато бандюков и решил прибить выживших. Там Забуза и погиб, угробив перед этим Гато.

— А этому твоему канону, — можно доверять? — с сомнением поинтересовался попаданец.

— Манге, — педантично уточнил для зубастого. — Пока он достаточно точен, — пожал плечами. — В общем, по манге результаты твоего столкновения с седьмой командой были следующие. Ты и Хаку погибли, при этом ты перед смертью зарезал Гато зажатым в зубах кунаем после того, как он пнул труп мальчика и сказал, что с самого начала не собирался тебе платить. Дескать, дешевле и проще нанять бандитов, чтобы они убили ослабленных шиноби. А старик Тадзуна через три года помогал восстанавливать деревню после нападения Пэйна.

— Восстанавливал деревню спустя три года, после Пейна? Ну-ка подробнее все это.

К теме гибели Хаку и собственной смерти Виктор отнесся вполне серьезно, и мне пришлось пересказывать в деталях все, что я помнил по манге о том, что произошло в Стране Волн, а также то, как нас наняли, какая была реакция у Хокаге, Тадзуны и Какаши. Как мы шли в страну Волн, как дрались с командой дождевиков и продолжили путь. На этом месте я взял паузу, потому выслушав меня, Забуза крепко задумался.

— Виктор, я тебя хотел спросить, — решил я задать мучавший меня вопрос, когда дошел до нашей первой драки, — а почему ты Хаку к бою не подключил? Мы бы тогда точно проиграли.

— Потому что не видел нужды им рисковать, — и посмотрев на мою недоуменную физиономию, пояснил, — не знаю, понимаешь ты это уже или нет, но на обычных чуунинах я бы Хаку потренировал, а джонины могли бы задеть Хаку, здесь уже был бы риск… Ну, а Хатаке Какаши был бы для него слишком серьезным противником. Хаку — мальчик талантливый, но до меня ему еще далеко. Забуза же, мне, считай, все завещал, когда понял, что проиграл, и когда я ему пообещал Ягуру убить… — Виктор резко оборвал свои воспоминания. — В общем, если бы случайно попался противник, который даже меня бы уделал, то задачей Хаку было бы отвлечь его, дав нам время сбежать. А вообще я думал, что все пройдет без проблем. Ну, а на всякий случай он был бы запасным планом, похожим на то, что в этом твоем каноне было. Повторюсь, я не ожидал увидеть Хатаке Какаши, одного из сильнейших джонинов Листа. Кстати, если бы тебя не было, я бы тоже попытался его в водяную тюрьму запереть, как в этой твоей манге, и там бы он у меня и сидел, пока воздух и чакра не закончились бы. Но одно дело зеленые генины и совсем другое — взрослый чуунин. Так что я просто пытался убить Тадзуну, но этот твой Наруто поставил барьер, пришлось посылать клонов. И хлопушки эти, — поковырялся в ухе Вик. — в ушах еще полдня звенело.

— Ну да, дубли несколько раз были очень близко, — скривился я от воспоминаний.

— Ага, клоны тупые, потому чуть не наломали дров, — последовав моему примеру, Виктор тоже поморщился. — Веришь или нет, земляк, но я здесь еще не настолько оскотинился, чтобы детей убивать, — он горько усмехнулся, — Нет, я не дурак, понимаю, что здесь и дети могут быть смертельно опасны… Но мне пока везло обходится без этого. А насчет водяных клонов повторюсь — они тупые. Действуют только в рамках поставленной задачи, но при этом на них влияют эмоции создателя. Я разозлился, и создавал их с желанием любым способом достать старого козла. Вот они и стали пытаться убить Тадзуну. Вы им мешали, вот они, как роботы, и переключились на вас. Как сказал бы один мой знакомый программист в той, прошлой жизни — мои клоны следовали инструкции и устраняли препятствия на пути выполнения задачи, — после чего мечник замолк и отхлебнул воды из стакана.

Ну, о своих редких, но опасных атаках, которыми он пытался меня вывести из игры, чтобы добраться до Тадзуны, он особо распространяться не стал, но это и понятно. А с водяными клонами интересно… Век живи, век учись. Водяные клоны тупые, и мы их сами раздраконили.

Твою ж за ногу… пришла внезапная мысль.

— А вообще мы с Какаши здесь молодцы, два кретина… — выразил я мысли вслух и продолжил под ухмылку мечника. — Если бы у нас все было как в каноне, и меня не было, то сказав — охраняйте старика, Какаши поставил бы детей в такую же опасность, если не большую, как если бы он их бросил в атаку, потому что нормальный шиноби попытался бы убрать цель, и препятствия к ней, а не устраивать поединки с шиноби равного класса.

— Молодец, соображаешь, — похвалил Виктор. — По-хорошему, ребят надо было сразу после моего появления уводить или отогнать с поля боя, наплевав на клиента, — спокойно рассуждал собрат по несчастью. — Чай, не дайме. Не стоит он того, чтобы ради него кем-то жертвовали. От провала одной миссии С-класса деревня бы не обеднела. Три генина стоят больше, даже если у них ни геномов улучшенных, ни талантов особых. И ваш командир это знал… — после чего абсолютно серьезно, без тени насмешки, сидящий напротив меня шиноби сказал. — Ваш командир, сука такая, сделал из детей помесь наживки и живого щита ради выполнения сраной миссии C-класса. Будь осторожен с таким коллегой, — после чего Виктор снова усмехнулся и, осклабившись, сказал, — ну, неспроста же у него имя звучит почти как «какашка» по-русски.

— А то я не знал! — не удержался я.

Надо бы смолчать, но после обрушившихся на меня откровений я не удержался:

— Не зря похоже! Говно-человек!

Виктор снова заржал, а я снова с удовольствием плеснул ему в морду водой.

Развел таки на откровенность, скотина зубастая! — поморщился. Впрочем, я не злился. Виктор говорил совешенно искренне.

Но земляк тоже не обиделся и драться не полез. Вытершись, он потребовал окончания рассказа. Ну я и закончил историю Страны Волн ее грустным для оригинального Забузы финалом.

Закончив вспоминать будущее, я жадно выхлебал стакан воды, а попаданец-Забуза задумался… А потом глухо выругался.

В ответ на мой недоуменный взгляд Виктор поморщился и сказал:

— Мы все вляпались в дерьмо. Нет, хуже. В политику.

— Не понимаю, — честно признался я в своей тупости.

— Ну сам посмотри, — начал объяснять мне Виктор. — Тадзуна поперся в Страну Огня, более того — в столицу, ко двору Дайме, где кто-то дал ему деньги и документы на получение стройматериалов для достройки моста. Материалы, кстати, насколько я знаю, сюда привозят суда страны Огня и всегда — под охраной. Логично предположить, что и деньги, и материалы старику выдали либо по распоряжению дайме, либо под влиянием какого-то высокопоставленного чинуши. Но почему старик нанял для себя учебную команду, соврав о действительном ранге миссии? — задал явно риторический вопрос Виктор и продолжил. — Этот архитектор не первый год живет и не первый объект строит. Должен был понимать, что надо нанять команду посерьезнее. Да, мать его, груз охраняют команды чуунинов с джонинами и до хрена стражников стран Волн и Огня! А старый мудак для себя генинов нанял! Но и это еще не все странности. Ваш Хокаге не может не знать, что здесь, в Стране Волн, творится, и как смотрит на строительство моста местный Березовский. И каких моджахедов он тут может нанять. И судя по твоим словам, ваш Сандайме, не моргнув глазом и гаденько улыбаясь, отправляет учебную команду! — выдохнувшись, Забуза замолчал, прервав свою гневную тираду.

— Но Третьему же не выгодно так поступать! Седьмые — ценные генины. У нас в команде — последний Учиха и последний Узумаки, да еще и джинчурики до кучи. Сарутоби ведь не пошел бы на это?

— Глазастый и клетка для демона? Занятные генины, действительно.

Я зажмурился и ругнулся.

Мрачно хмыкнув, попаданец в Забузу предложил:

— А ты попробуй посмотреть на это под таким углом. Что от Учих, что от Узумаки, вроде, никого не осталось? Если погибнут ребята, то их клановое достояние можно будет спокойно до конца разворовать. Погибнет джинчуурики? Да и плевать. Соберут команду посильнее, отловят Девятихвостого зверька, запихнут в кого-нибудь на 100 и один процент лояльного, скажем, в кого-нибудь из клана самого Третьего.

Тут уже пришло время задуматься мне.

— Но как же Хатаке? — недоумевал я. — Он ведь один из сильнейших джонинов Листа. Его потеря дорого обошлась бы деревне. Тут только Сакура, да я не представляем какой-либо особой ценности.

— А у Какаши как с кланом дела? Есть хоть кто-нибудь, кто при случае отомстит или хотя бы получит за него наследство? — явно прикидывая что-то в уме, поинтересовался Виктор.

— Нет, — ответил я, внутренне похолодев от понимания того, что я четвертый в этой команде одиноких наследников. Да, если мы всей командой загнемся, то сколько же рье прибавится на счетах у того же Хирузена?

Но подумав, я решил, что Виктор сделал неправильные выводы.

— Не думаю, что Хирузен рассчитывал, что Хатаке погибнет, — озвучил я свои сомнения. — Какаши угробит всех, но сам обязательно приползет обратно. Местные зовут Какаши человек-беда.

Виктор хмыкнул, но промолчал.

— Ладно. Допустим, — начал размышлять я вслух, — что у нас был бы канонный вариант — Какаши и седьмые. Если гибнет Сакура, то никаких минусов для Третьего нет. Из плюсов — седьмая команда перестанет быть таковой из-за потери Харуно, и нами будет проще манипулировать. Команда неполная и все дела. Кроме того, Наруто после такой психической травмы было бы тяжело, и добрый дедушка Хокаге наверняка стал бы утешителем. Сказал бы он пару банальностей, еще сильнее привязав к себе мальчика. Или Третий сыграл бы на комплексе вины Узумаки, чтобы направить его в нужную для себя сторону.

Не-Забуза одобрительно кивнул:

— Так, хорошо. Давай дальше, студент.

— Если бы погиб Саске, — продолжил я, мысленно представляя ситуацию, — то Третий и его кодла окончательно наложили бы лапу на наследство Учих.

Виктор беззвучно присвистнул, он хотел что-то спросить, но вместо этого махнул рукой: продолжай.

— Если бы погиб Наруто, — запнулся, жутко было говорить такое, — то Третий мог запечатать Лиса, в кого-то из своего клана, — обнял себя за плечи. — В какого-то ребенка. Тогда можно не думать о возможном возврате хотя бы части наследства Узумаки и Четвертого. А влияние клана Сарутоби поднялось бы до небес и он мог бы претендовать на титул Великого.

— Так мелкий не только джинчурики, но еще и сын знаменитого Четвертого Хокаге? — отметил для себя новый факт Виктор. — Ваше старичье совсем края потеряло! Сына народного героя так прессовать и обобрать подчистую. Старый явно не боится Деревню без биджу оставить, — потер Забуза челюсть, — несмотря на трудности с поимкой через пару лет. Хм, наверное, у Третьего есть какой-то запасной план?

В голове было пусто, Виктор говорил что-то еще, но я не улавливал смысл.

А я еще думал, как сохранить жизнь старой обезьяне со свиняче-крысиными замашками, — смешок сквозь кривую ухмылку.

— Старый пень! Куда ни плюнь, у него везде профит. При любом исходе он в выигрыше.

— Игнат. Игнат!

Удостоверившись, что я слышу, Виктор сказал:

— Спокойнее.

Вздохнув, я спрятал лицо в ладонях.

— Как можно? — сокрушался я. — Как?!

Меня прервал бывший, нет, пожалуй, настоящий соотечественник:

— Это не «как», это мотив. Ведь кому какое дело до блага Деревни, когда можно урвать для себя? — цинично поинтересовался Виктор. — Или ты что, думаешь, тут везде ангелы? Не предают? Не лгут? Может, даже не воруют и взяток не берут?

— Может, ты и прав, — тихо сказал я, вспомним некоторые яркие эпизоды местной истории: обворованный Умино Ирука, Орочимару и перебежчик-предатель Мидзуки, гребущий под себя Данзо, явно не докладывающий о всех своих действиях Хокаге и ведущий какую-то свою игру…

— Не может, а прав, — поправил меня Виктор. — Заметь, Третий как бы ни при чем, его как бы обманули, он ничего не знал, и доказать ничего невозможно. Тадзуна и учебная команда — убиты нукенинами, Гато тоже убит мстителями из Листа. Зато нынешний Хокаге сможет без особых проблем получить деньги, артефакты и клановые земли. А не просто разворовать часть имущества. Кроме того, еще может быть, что здесь замешана совсем уж большая политика и что гибель детей-генинов из учебной команды кто-то хотел бы использовать для того, чтобы прижать Гато или Дайме страны Волн и потребовать от него, или от них, огромную компенсацию. Или просто оккупировать эту местность, — после паузы соотечественник посмотрел на меня и добавил. — Но тут нельзя сказать ничего определенного, пока мы не прессанем Тадзуну и он нам всего не расскажет, чистосердечно и добровольно. И в деталях.

— Думаешь, он что-то знает? — скептично поинтересовался я.

— Что-то да знает, — кивнул Виктор. — Хотя бы то, почему он нанял именно учебную команду.

Немного отойдя от мысли, что нами, фактически, собирались пожертвовать ради денег, я решил отвлечь себя другими вопросами:

— Ладно, я тут спросить хотел, а как ты узнал, где мы высадимся? Ну, с лодки, тогда, до боя.

— А зачем мне было знать? — усмехнулся мечник. — Я запугал лодочника, сказал, куда он должен вас привезти и что он должен пошуметь мотором. Он все выполнил. Все элементарно, Ватсон!

— Действительно элементарно, Шерлок-сан, — невесело посмеялся.

Виктор цокнул языком:

— Такую шутку испохабил!

Я рассмеялся. И еще долго не мог остановиться.

Погибать в бою собрат-попаданец не хотел. Также, как и спешно разбираться с Гато. Как он сказал: убить гаденыша надо, но не раньше, чем восстановим силы. Кстати, стало понятно, почему тех Братьев-демонов с цепью не было. Их Виктор просто не взял с собой на задание. Посчитал, что в них нет нужды, и что там, в Кири, они полезнее будут. Там сейчас вообще каждый кунай на счету. А пока Виктор выдал не слишком новую для меня идею — предложил выдать себя за нукенина и пойти наниматься к Гато. Не слишком новую, потому что о таком варианте я тоже уже думал. Но пока отбросил, как слишком авантюрный и опасный для меня.

— Гато не дурак, — спокойно рассуждал Виктор, когда наконец смолк мой истерический хохот. — Убивать ниндзя, даже ослабленных, опасно. От ниндзютсу никакие телохранители не спасут. Да и жадничать ему особого смысла нет. Наши с Какаши головы стоят целое состояние.

Я согласно кивнул. Да, человеческую дурость и жадность никто не отменял, но звучало это логично.

Тем временем Мечник продолжил:

— Скорее уж Гад наймет не только бандитов, но и нескольких слабых шиноби. Так что у тебя будет несколько дней, чтобы хотя бы минимально втереться к нему в доверие, узнать, где и что у него лежит, и дать нам знать о возможных сюрпризах со стороны злобного карлика.

— Хм… Хорошая мысль, но не знаю… Не уверен, смогу ли я… — признался я Виктору.

Тот, удивленно покосившись на меня, сказал:

— Ты уже два месяца живешь жизнью другого человека и никто тебя не заподозрил. Или я что-то путаю?

— Ну, вроде того, — неуверенно пожал плечами.

— Значит, — с напором продолжил земляк, — и здесь у тебя неплохие шансы всех обмануть.

Тяжело вздохнув я поднял глаза к потолку:

— Понимаю, что надо знать, что за сюрприз нам приготовил Гато… Но все равно мне эта авантюра не по душе.

— Да у нас тут вся жизнь — одна дурацкая авантюра после смерти, — философски заметил Виктор. — не трусь, студент, прорвемся!

На это я только покачал головой, а затем скривившись, фыркнул:

— Все равно больше некому. Какаши слишком заметный, дети — не вариант… Только я и остаюсь.

После чего нам оставалось только уточнить детали. Чем мы и занимались почти несколько часов.

Когда я уже уходил, попаданец сказал:

— И кстати, — тихо сказал Виктор, когда Хаку вышел из комнаты, — дело не столько в ностальгии. Не знаю, поймешь ты меня сейчас или нет, но я не хочу потерять себя. Прошлое — это все, что осталось у меня от Виктора.

Я замер, почувствовав, как в груди что-то сжалось.

— Понимаю, — прошептал я придушенно.

…потому, что воспоминания — это все, что осталось от Игната.

Сглотнув комок, я предложил не развивать эту тему. Виктор со мной согласился.

Возвращался я в дом Тадзуны усталый и с ощущением распухшей головы. Конец нашего спора застал Хаку и тоже поучаствовал, высказав пару дельных идей.

Мягко спрыгнув на дощатый мосток, я довольно улыбнулся, заметив, как из теней шагнули клоны. Секунду на их лицах было донельзя серьезное выражение, а затем появились улыбки. С крыши скатился еще один блондин и побежал мне навстречу.

— Ирука! Ирука, с возвращением! — раскинув руки, сиганул мне на шею счастливый мальчишка.

— Привет, — пришлось его ловить, — горе-сторож. А ты подумал, что бы было, если бы вместо меня был враг под хенге?

— Ээ, — поник мелкий, но быстро нашелся, — а я знал, что это ты!

— Да ладно? — закинул Узумаки на плечо, зашагал к дому. — Ну и как же ты меня вычислил?

— Кто-то другой сказал бы: «А вот и я»! Вот! Ты так не сказал!

— А надо было? — и беззвучно добавил. — «Блин».

— Ну-у, — протянул блондин задумчиво и немного печально, — все так говорят. Когда домой возвращаются. Я видел. А им говорят: «С возвращением».

— Прости, я забыл. В следующий раз обязательно скажу, — и чтобы не заострять внимание на своем отвратительном знании местного этикета, я спросил. — Как день прошел, чем хвастать будешь?

Узумаки рассказывал про свои тренировки с таким энтузиазмом, что чуть не съездил локтем мне по затылку. А еще он рассказал, как встретил в лесу мальчика, которому помог собрать травы.

— Это девочка была! — возмущался Наруто. — Соврала она! Она красивее Сакуры!

Хаку… сдерживая смех. Жаль, я этого не видел.

Когда я потянулся открыть дверь, Наруто вдруг замолк, а затем тихонько сказал:

— Подожди.

— Что такое? — настороженно замер я, уж слишком непривычно прозвучал голос мальчика. — Я тут… — вдруг начал он запинаться и заикаться. — Когда ты поешь…

— Подумай, что хочешь сказать, и скажи, — отпустил я Узумаки.

А он, скорчив задумчивую рожицу, посмотрел себе под ноги.

— Я нашел храм на вершине этого холма, — показал он рукой в ту сторону, откуда я пришел, — когда ты поешь, ты сходишь туда со мной?

— Может завтра? — посмотрел я на длинные тени. — Скоро стемнеет.

Наруто тяжко вздохнул, бросил унылый взгляд на холм и медленно начал открывать дверь.

— Ладно, — сдался я, — быстро перекусим и пойдем. Фонарик только не забудь, разведчик.

Блондин тут же радостно заулыбался, плюхнулся на пол около дверей и заявил:

— А я ел, я тут подожду!

— Хм, тогда идем, может успеем до темноты вернуться. Я тоже уже поел.

До храма мы добрались меньше чем за 20 минут. Мчались, как угорелые, по утоптанной грунтовке почти до самого храма. Не по деревьям, потому что по соснам скакать было не слишком удобно.

Наруто притормозил лишь на каменных ступенях, ведущих к традиционной для храмов красной арке — тории, и нерешительно потоптавшись на месте обернулся.

— Ирука.

— Секунду. Камешек из сандалии вытряхну, — обулся. — Иду.

Наруто кивнул и прежде чем я успел встать под арку, схватился за мою руку. Оказавшись во дворе, мальчик осторожно открыл один глаз, затем второй и огляделся, настороженно прислушиваясь. Я тоже решил осмотреться.

От тории вглубь запущенного дворика, заросшего бурьяном, вела широкая дорожка из каменных плит, она упиралась в большое мертвое дерево. И огибая его, вела к зданию с зеленой двухъярусной крышей.

Поначалу, пройдя арку, я подумал, что врата совсем новые, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что короеды успели выдолбить приличные дыры, а красная краска кое-где отошла вместе с лаком и древесной трухой. Две статуи, похожие то ли на собак, то ли на лис, вытесанных из пористого камня, кое-где были покрыты мхом.

Это место сложно было назвать храмом, потому что даже заброшенные церкви внушали больше благоговения. Оно скорее напоминало старый склеп, чем место паломничества, вселяя безотчетную тревогу, заставляя говорить шепотом и замирать, настороженно прислушиваясь к непонятным шорохам и звукам.

Тени корабельных сосен, точно потеки темных красок, собирались под каждой травинкой, во все углубления и ниши, резко контрастируя с золотисто-оранжевым вечерним солнцем.

Мертвое дерево было огорожено крупными серыми булыжниками и обвязано толстым канатом с пожелтевшими бумажками. На небольшой площадке между деревом и храмом примостились лавка-магазинчик для каких-то сувениров, а может благовоний, заколоченная крест-накрест длинными досками и каменная бадья с деревянными ковшиками наполненными всяким мусором. Часть веток упала на крышу лавочки и обвалила навес над бадьей отколов у нее целый угол до самого дна.

Наруто остановился у этой будки. Сначала он обошел ее кругом, все также не отпуская мою руку, а затем достал фонарик.

— Ты слышал? — прошептал мальчик, настороженно озираясь.

— Что? — так же шепотом спросил я.

Тихое шуршание и непонятный звук заставили вовремя отшатнуться. Сердце ушло в пятки, когда непонятная птица стрелой взвилась в небо истошно вереща и роняя грязно-коричневые перья.

— Истеричный орнитоз! — сплюнув, выдал я, убирая кунай обратно.

— А я не испугался! — самодовольно заявил Наруто, когда подобрал фонарик.

— Угу, — хихикнув, вытащил я перо из волос мальчика. — Верю.

Он надулся и пошел к дереву. Кора отслоилась от серой древесины с мелкими дырочками и местами держалась только благодаря канату.

— А что это за дерево? — вдруг спросил мальчик.

— Может дуб, — скептично оглядел ствол, который с трудом могли обхватить 4 взрослых человека, — а может что-то еще, — развел руками. — Я не очень в этом разбираюсь, — закончил я тише, потому что мой взгляд зацепился за сам храм. Четыре колонны поддерживали замшелую крышу, прикрывающую чуть посеревшие стены, украшенные резьбой в виде волн. Двери в храм были распахнуты настежь, широкий провал казался входом в потусторонний мир, а в невыносимой тишине в скрипе сосен мне чудились стоны.

Широко распахнув глаза, Наруто зачарованно смотрел в темноту.

Сглотнув, я сделал над собой усилие, чтобы отвернуться.

— Давай внутрь заходить не будем, — положил я руку на плечо вздрогнувшего от прикосновения мальчика. Заторможенно кивнув, он убрал руку от кобуры с кунаями.

— А ты веришь в привидений? — вдруг спросил мальчик.

— Верю, — серьезно сказал я.

И мысленно добавил:

Сложно не верить, когда я сам дух из другого мира.

Мы молча обошли храм по широкой дуге и оказались на площадке с каменными фонарями, обрамленной перилами, выдолбленными в сером камне. С этой стороны двери храма были заперты, а окна закрыты ставнями.

— Ирука! Тут лестница!

— Отлично, — сказал я, пытаясь разглядеть хоть что-то знакомое в очертаниях пляжа. Высота была внушительная.

— Нам не придется возвращаться, если она ведет…

— Я проверю! — крикнул блондин и прыгнул вниз со скалы.

Но не успел я испугаться, как заметил над ступеньками блондинистую макушку, которую ее владелец потер.

— Ая-я. Больно. Даттебайо!

Первой мыслью было отругать мальчика. Второй — это нестандартное решение заставить клона сигануть вниз, чтобы посмотреть. Третьей — я, наверное, поседел.

Ступени были неровными и узкими, так что на некоторые из них даже нельзя было встать всей стопой. Спускаться приходилось, постоянно смотря под ноги, придерживаясь рукой за каменные перила, а иногда продираться сквозь колючие кусты. С пляжа эту узкую тропку не было видно за скалами, а вырубленные в камне ступени скрывали колючие кусты и небольшие деревья которые каким-то чудом сумели закрепиться на утесе.

Когда лестница-серпантин кончилась, мальчик вздохнул свободно.

— Наруто, ты заметил там что-то? Ты бежал так, точно приведение увидел.

Еще не подняв на меня взгляд, мальчик неискренне рассмеялся. Но когда увидел мое встревоженное лицо, вздохнул и сознался, что хотел побороть свой страх и посмотреть, как выглядит храм изнутри. Наруто раз за разом пытался пробраться в храм Огня в Конохе, но его вычисляли и выгоняли еще на подходе.

— Они говорили, что меня хокаге не…- закусил губу, — боги покарают… мерзких демонов.

— Не надо повторять за дураками всякие глупости! — оборвал я. — Вот станешь большим и сильным, и вот такие тетки, все те, кто над тобой смеялись, Какаши… да вообще все, будут говорить, что ты всегда был для них героем! И что они в тебя верили! И в то, что ты станешь Хокаге — тоже верили! — улыбнулся, присев на корточки, — только запомни, для того, чтобы стать героем, умирать совсем не обязательно. И верить всем подобным, поверившим, — выплюнул это слово с презрением, — таким, кто внезапно станет набиваться в друзья и в поклонники, и говорить о том, как давно они тобой восхищались… Тоже не надо. И доверять им не следует. Как и любым другим лжецам.

— Хай.

— И еще. Не спеши говорить «да», а сначала подумай. Слово не воробей, вылетит — не поймаешь. И обратно не заберешь.

Задумавшись, мальчик кивнул и серьезно сказал:

— Я запомню.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я взъерошив желтый ежик. — А тебя подстричь было бы неплохо.

Мелкий прикрыл макушку руками и замотал головой.

— Нет? Ну, как хочешь. Только потом не удивляйся, что с девочкой путать будут.

— Тебя же не путают!

Отсмеявшись, я спросил, чем отличается внешность самого Наруто от внешности его «секси-дзютсу».

— Ну, эээ, — смутившийся Узумаки покрутил руками на уровне груди, изображая 3 размер.

— Ага, — сделал такой же жест. — Вот этого — у меня нет.

— И? — не понял Наруто. — У меня же тоже — нет!

Ладно. Мы пойдем другим путем… — похихикал над вспомнившейся фразочкой.

— Если Сакуру переодеть во что-то из твоей одежды и волосы спрятать, то ее можно будет спутать с мальчиком. Вы пока маленькие, разобрать кто есть кто — иногда непросто. — в голову влетела совершенно левая мысль и прошла озвучку. — Это же как трудно приходилось отцу Сакуры…

— Почему? — обратился Наруто в слух, ожидая ответа.

Я замялся и через мгновение все же ответил:

— Просто ассоциативный ряд: розовое — значить девчачье. А у… Харуно-сана, не помню, как его зовут, розовые волосы от природы, — почесал в затылке. — А может просто я такой… и с таким стремным цветом волос жилось ему — нормально. Не знаю. Просто если бы у меня были розовые или голубые волосы, я или налысо брился или изводил бы деньги на краску для волос, — брезгливо скривился, развеселив этим Наруто.

Блестящие под лучами заходящего солнца лилово-оранжевые волны, разбивались о крупные булыжники и таскали мелкие камешки по дну, издавая ни на что не похожий шелест-перестук. Их брызги подхватывал и уносил сильный ветер, гораздо сильнее, чем был внизу, сносил тучи в море. А они, бесконечным темно-фиолетовым бархатным отрезом, расстилались над нашими головами. Точно древний старик, бормотал что-то осуждающее в адрес тусклых молний вспыхивающих где-то далеко за городом, далекий рокот грома.

— Ирука, догоняй! — отбегая от меня, закричал мальчишка, с озорным видом корча рожи и показывая язык.

— Ах, так?! — улыбаясь, притворно возмутился я.

Наруто поскакал, как заяц по воде и камням к морю. Пытаясь устоять на брыкающихся волнах, блондин скатывался с гребня, чуть не падая, размахивал руками и смеялся, держась за живот, наблюдая, как меня шатает. Стоять и ходить по такому «танцующему полу» было не так-то просто, хоть и странно-привычно. Чтобы удерживать равновесие, приходилось замысловато наклоняться и широко расставлять ноги, да еще вовремя подпрыгивать, чтоб быть на волне, а не под ней.

Набегавшись, мы сели отдохнуть подальше от воды.

— А мы завтра сюда придем?

Я хотел было ответить, что обязательно придем, но вовремя вспомнил об авантюре с внедрением в ряды войск Гато.

— Завтра вряд ли получится, — сказал я, виновато улыбнувшись.

— А послезавтра?

— Я не знаю, сколько времени у меня займут бандиты Гато.

— Ты сам пойдешь их бить? Я с тобой!

— Нет. Я собираюсь притвориться нукенином и наняться…

— Почему? — возмущенно спросил мальчик.

— Не почему, а зачем, — поправил я. — Нам нужна информация, у меня больше шансов выяснить все, что нужно и не попасться, чем у Какаши. Он слишком приметный и он еще болен.

— Но ведь есть хенге!

— Оно легко снимается и поддерживать его постоянно непросто.

— А Какаши… — запнулся Наруто, не зная, как назвать Хатаке. — Он знает?

— Пока еще нет, — поморщился я. — Я собирался рассказать сегодня.

— Понятно, — подтянул Наруто коленки к груди.

— Не волнуйся, я справлюсь, — решил приободрить блондина. — Я ведь служил в АНБУ НЕ, со мной все будет в порядке.

— А в чем разница между АНБУ и АНБУ НЕ? — немного меланхолично спросил Узумаки.

— Долго объяснять, просто поверь на слово, что она огромна, — ухватился за возможность перевести тему.

— И поэтому Какаши-сан, тебя терпеть не может?

— Наверное… — почесал в затылке, — не совсем. Не знаю точно. Возможно, как я тебе уже говорил, у нас с ним раньше был конфликт. А может быть, Какаши-сан считает, что я не терял память, все помню и лгу тебе.

Наруто широко распахнул глаза, заглядывая мне в лицо. А я перевел взгляд на море.

— Чтобы было понятнее, я начну издалека: я кое-что вспомнил, и думаю, что лет шесть или семь назад, может даже восемь, скажи мне кто-нибудь, что я буду учителем в Академии, я бы не поверил.

— Да? — заинтересовался Наруто. — Почему?

— Потому что я считал, что достоин большего. Но начальство решило, что в роли учителя я принесу больше пользы. Еще и Третий идею эту одобрил… кажется, — задумался. — Точно не помню. Меня понизили со специального джонина до чуунина, чтобы я не выделялся среди других учителей, сунули стопку учебников и пинком под зад отправили учить маленьких шиноби. Босс хотел, чтобы я присматривал за детьми. Завоевал их уважение и дружеское отношение… Вот такая работа для молодого дурака, мечтавшего свергать Дайме и спасать принцесс. Присматривай за детьми, твой класс будет важен для будущего Конохи… — передразнил я Данзо, вспомнив то, что я однажды увидел во сне-воспоминании.

— Ничего себе… — пораженно пробормотал Наруто и через пару секунд воскликнул. — Я бы тоже обиделся! ТАКОЕ вместо крутых миссий!

— Вот и я тоже… — опустил голову еще ниже, вздохнул, — обиделся. Думаю, ты догадываешься, на ком я вымещал свою обиду и злость?

Наруто молчал, а я разглядывал камни под ногами.

— Я совсем не жалею, что все забыл, — нарушил я молчание и поднял глаза на море. — Наоборот, я жалею, что вспомнил и продолжаю вспоминать, — в горле словно застрял комок. — Я ведь до того, как потерял память, ничего хорошего тебе не сделал.

— Ты раменом меня угощал! — встал передо мной мальчик, пытаясь поймать мой взгляд.

— Это не равноценный обмен за все плохое! — воскликнул я. — Жалкая плошка лапши раз в неделю…

— Дурак! Неправда! — вскричал Наруто.

— Я — хуже, — невесело улыбнулся. — Я правда был рад тому, что хоть кто-то решил мне помочь. Кроме тебя, тогда в больнице, меня никто не навестил… Я не знал куда идти. Никому не был нужен… — в груди защемило.

— Я разрешил тебе жить у меня, потому что не хотел остаться один. Боялся, что без памяти…

— Ты мне нужен! — крепко обняв меня за шею, сказал Наруто. — Очень нужен!

Мальчик вовремя решил меня придушить, ведь я чуть было не ляпнул, что без памяти оригинала боялся себя выдать!

Надо срочно завязывать с откровениями. Не то сболтну лишнего.

— Спасибо, — поблагодарил я Наруто и успокаивающе погладил его по спине. Но вместо ответа я услышал всхлип.

Запрокинув голову, я часто заморгал.

Я не лгал. Не говорил всей правды, но и не лгал. Мне действительно было плохо одному, я действительно не знал, как себя вести и что делать, а Наруто мне помог. К тому же этот разговор был нужен мальчику, который так бы и мучился сомнениями, не решаясь спросить: «Почему ты позволил мне жить у себя? Почему ты заботишься обо мне?»

Опасаясь задать эти вопросы мне, чтобы не спугнуть мечту о подобии семьи, внезапно ставшую явью.

— Я правда, веришь или нет, ничего не помнил тогда, — почти шепотом. — И многое не хочу вспоминать сейчас.

Тут я не лгал. Проживать воспоминания Ируки было тяжело, особенно если они касались Наруто. Хоть они и были не длиннее пары минут, но после этих «короткометражек» я чувствовал себя оплеванным. Шесть лет Ирука отравлял жизнь Наруто в Академии. И за эти шесть лет стыдно было не Умино, а мне. Уже не сосчитать, сколько раз я прикусывал язык, чтобы не начать извиняться на пустом месте.

— Прости, что испортил тебе настроение, — через силу улыбнулся, вкладывая в это «прости» все те несказанные извинения. Даже как-то дышать легче стало, но вот Наруто явно было не по себе.

— Извини, — уже нормально сказал я, — постараюсь больше тебя не пугать.

— Ты ведь не за настроение извинялся? — неожиданно проницательно заметил мальчик. — За что-то другое.

— Я извинялся за все, — улыбнулся. — И за настроение тоже. Идем, мы и так сильно задержались.

Шли мы не спеша и я, как мог пытался развеселить Наруто.

— … снега там выпало много, но больше всего его было на лестнице, а убрать никто не догадался. Мозгов тогда было немного. Вот лестница, вот санки. К подножию лестницы я доехал уже без санок, потом неделю сидеть не мог. Покатался, ага.

После 5 или 6 истории Наруто уже не мог смеяться, он всхлипывал и поскуливал размазывая выступившие слезы.

— Это мне еще повезло, что сунуть сенбон или гвоздь в розетку я не догадался. И зимой лизнуть кунай или качели мне тоже показалось развлечением не интересным.

— А что будет, если зимой лизнуть кунай или качели? — не понял мальчик.

— Если холодная зима, а не такие, как обычно в Конохе, то язык мгновенно примерзнет к металлу. Будет больно, — коротко пояснил, не вдаваясь в детали. Так, за разговорами, мы добрались до дома Тадзуны.

Как оказалось, не так и долго мы отсутствовали, еще никто спать не ложился. Будто только нас и ждали.

Какаши с порога начал допрос: «Где были, что делали?» Оставив Чучелу клона на допрос, я сам поплелся греть воду.

— Я помылся, — высунулся мокрый блондин на улицу.

— Бегом в дом, простудишься еще!

Когда я закончил плескаться и вышел в зал, с порога на меня накинулся Какаши с вопросами. Смерив взглядом облачко, оставшееся от клона, что секунду назад разводил руками, я устало выдохнул. Наверное, в тот момент я напоминал Шикамару.

Клон как раз дошел до рассказа про якобы мой план (на самом деле Виктора-Забузы), так что задержись я еще на минуту, и выслушивать вопли Хатаке мне бы не пришлось.

Офигевший Какаши не мог поверить своим ушам. Через несколько секунд, справившись с удивлением, джонин недоверчиво прищурился:

— С чего бы это вам так рисковать и лезть шпионить в логово Гато? У него же, как вы сами думаете, нукенины на службе и целая армия бандитов и ронинов. Разве нет? — смерил Хатаке меня подозрительным взглядом, будто я у него кошелек спер, а он не уверен в том, что видел именно мою руку около своего кармана. Впрочем, Саске и Сакура тоже были удивлены.

— Разговор будет долгим, — садясь, сказал я.

Какаши нехотя сполз по костылям на пол, а его примеру последовали взволнованные новостью Саске с Сакурой.

Клона я сделал зря, теперь мне дико хотелось спать.

— Нам нужны все возможные сведения о том, что и когда Гато может предпринять. Нам нужно знать хоть что-то, чтобы он не застал нас врасплох…

Своим беззаботным мычанием меня прервал Какаши:

-Маа… вы преувеличиваете, Ирука-сан.

Сонливость как рукой сняло.

— Как преувеличивал с Забузой? — сухо уточнил у Собакина.

Улыбка у него стала уж слишком натянутой, но прежде чем Какаши что-то успел сказать, в разговор вклинился Наруто:

— Но, Ирука, если ты будешь шпионить у Гато, кто будет нас учить? — и переглянулся с Саске.

Собакин захлопнул пасть так резко, что закусил свою тряпку-маску и теперь смотрел на меня, поджав губы. Явно хотел сказать что-то резкое.

Ты еще жевать маску начни. Будет повод спросить: «Вкусно?»

— Как мы будем защищать Старика и его семью, если нападут нукенины? — снова привлек к себе внимание мальчик. Он оперся на мое колено руками, заглядывая в глаза.

А вот Какаши смотрел на меня, как на врага всего Конохского народа. И эмоции у него были соответствующие.

— Ребята, вам еще доводить до ума свои дзютсу и работать со стихией Огня, — я взял сухое полотенце и начал вытирать волосы Наруто, потому что сам он вытерся как попало и воротник пижамы уже был мокрый. — За это время все должно решиться. Или Гато рискнет на нас напасть, или Какаши-сан выздоровеет и мы разберемся с этим злобным карликом. Сядь.

Наруто уселся на пол, оперся спиной на мое колено.

— Хм… Я напомню вам, Ирука-сан, что убийство Гато не входит в наше задание, — возразил Хатаке, поправив маску.

— Он заплатил Забузе, который напал на нас, — сухо проинформировал я Хатаке. — Для меня это достаточный повод, чтобы убить Гато. И как глава клана, я имею на это право, — неискренне улыбаясь, сказал я Собакину. — К тому же, мне совсем не хочется до конца строительства сидеть на ящике с взрыв-тегами и горящей спичкой. А вам, Какаши-сан?

Слегка поморщившись Хатаке закосил под еврея:

— Что вы собираетесь делать, Ирука-сан?

— Я планирую отправиться шпионить к Гато под видом нукенина из Листа. Вам об этом уже говорил мой клон. Или вас интересует что-то конкретное? — и обращаясь к уже Наруто добавил. — Пока волосы не высохнут, на улицу не суйся.

— Но скоро моя очередь!

— Клонов отправишь, — взял второе полотенце. — Понял?

— Хай.

Собакин скривился, профонтанировал злостью, презрением и завистью, но промолчал. Дети проявили более «одномерные» эмоции. Сакура только презрительно скривилась, глядя на эту сцену, а Саске просто завидовал, привычно сделав морду кирпичом и с превосходством фыркнул.

Утром, еще до рассвета, я тихонько собрал вещи. Посидел, вспоминая, что мог забыть, да и просто в дань традиции «посидеть на дорожку». Когда заскрипела раздвижная дверь зала, которую не удалось открыть бесшумно, меня окликнул тихий голос:

— Возвращайся скорей.

— Обязательно вернусь, — так же шепотом ответил я и закрыл двери.

Спуститься со ступеньки, пройти два шага — никогда раньше такой короткий путь не был для меня столь тяжелым. Хотелось снова вернуться в комнату и сказать: «Я пошутил. Я никуда не уйду». Но я дал слово Виктору, рассказал все Какаши — пути назад уже не было.