Жемчужина (гет)

1997

— Из окон этой комнаты открывается прекрасный вид на сад — гордость нашей виллы, — миссис Забини открыла роскошную резную дверь с золотой ручкой и пропустила Джинни внутрь. — До смерти моего четвертого супруга здесь часто останавливались гости. Как и в остальных комнатах, что ты увидишь на втором этаже.

Джинни зачарованно осмотрела помещение. Высокие потолки с фресками, где были изображены полуголые девы в нарядах из листьев, полоски золотых узоров на стенах, изящные хрустальные люстры, широкая кровать с балдахином из шелка, картины… Роскошь присутствовала в каждом сантиметре, но была лишена вычурности, ощущения того, что что-то здесь было лишним. Она подошла к широкому окну и раздвинула плотные шторы из синего бархата.

— Ах! — и выдохнула, когда обнаружила россыпь всевозможных оттенков в открывшемся виде. Сад имел вид огромной лестницы с широкими площадками. Раскидистые деревья, ровные ряды клумб, обрамленные переливавшимся на солнце белоснежным камнем, узкие дорожки, ступеньки, фонтаны…

— Впечатляет? — с улыбкой поинтересовалась миссис Забини. — Нани, мой четвертый муж, внёс немалый вклад в обустройство «живого уголка» виллы. Сандро, отец Блейза, не сильно интересовался подобными вещами, его больше привлекала музыка. Нани сам сделал чертеж, нанял человека, который грамотно подобрал сорта растений так, чтобы сад был в цвету большую часть года. Он и сам был нежен, как эти цветы, — от внимания Джинни не ускользнуло, как ее голос едва заметно дрогнул. — Жаль, увял столь же быстро… Комната с роялем! — объявила миссис Забини, открывая дверь в следующее помещение.

Здесь действительно находился на небольшом возвышении, куда вели три мраморные ступеньки, белоснежный рояль, возле него располагалась виолончель, пара скрипок лежали на стульях с высокими спинками. Свободное от рояля пространство напоминало небольшой зрительный зал, правда, стулья сейчас аккуратно стояли у стены. По углам зала располагались высокие вазы с растениями, на потолке красовались фрески в том же стиле, что и в прошлой комнате.

— Как я сказала, Сандро, серьезно увлекаясь музыкой, любил бывать здесь с друзьями и устраивать небольшие концерты. — Джинни заметила мимолетную теплую улыбку, что изогнула пухлые губы женщины. — Мы даже называли это место музыкальной гостиной, хоть иногда и размещали здесь гостей. Как видишь, комната разделена на две части, — миссис Забини указала рукой на стену напротив возвышения с роялем. Та значительно сужала размеры самой комнаты и была обита светло-золотой бархатной тканью. — Здесь есть дверца, которая ведёт непосредственно в спальню.

Джинни заглянула в открытый проем, обнаружив небольшой, уютно обустроенный уголок с широкой кроватью, такими же высоченными вазами по углам с цветами, как в музыкальной гостиной, и туалетным столиком. С одной стороны стояли два шкафчика с неизвестным содержимым и висела пара полок с книгами.

— А как же здесь спать? — Джинни кивнула головой в сторону музыкального уголка. — Специальные чары?

— Именно, — подтвердила Риккарда. — Раньше у нас бывало очень много гостей, поэтому весь второй этаж так или иначе отдан под спальни. Даже если изначально так не кажется. Пойдем дальше.

Спальни с видом на сад или море не переставали восхищать красотой отделки. В одной был разбит небольшой живой уголок с фонтанчиком и растениями, в другой можно было обнаружить коллекцию редких картин: натюрмортов, пейзажей, портретов юных девушек и юношей. В одной из комнат и вовсе была лесенка, ведущая на крышу, откуда можно было полюбоваться на ночные небо или посмотреть на звёзды через телескоп.

В общем, как поняла Джинни, в каждом помещении была своя изюминка, и исходя из этого происходило и название: «Музыкальная гостиная», «Цветочная спальня», «Спальная с видом на звёзды» и так далее. Ее же собственная, судя по прекрасной коллекции ракушек и картины с морским пейзажем, можно было назвать «Морской спальней».

Осмотрев череду спален, по широкому коридору между комнатами они вышли в просторный круглый зал с круглым проёмом в центре каменного пола, огороженным перилами из небольших белоснежных балясин. С этажа также спускалась лестница, что по мраморным ступенькам вела вниз. Просторные окна на полукруглых боковых стенах пропускали солнечный свет, на противоположной стороне от них находились широкие двери со стеклянным вставками.

— Что там? — спросила Джинни, наблюдая за игрой солнечных зайчиков на узорчатой поверхности.

— Сейчас увидишь, — с этими словами миссис Забини пошла к дверям и, открыв их настежь, вышла наружу.

— Ах… — вырвалось у Джинни, когда она вышла на огромную по масштабам полукруглую террасу с фонтанами по бокам и вымощенной белоснежными плитами просторной площадкой в центре.

— Помимо бального зала, что имеется на первом этаже виллы, мой третий муж, Винченсо, любил использовать эту часть дома, чтобы устраивать балы на свежем воздухе, — женщина прошла приличное расстояние до конца террасы и величественным жестом положила руки на мраморные перила. — Как видишь, здесь достаточно места и для размещения оркестра, и для танцев, — она развернулась и присела на ближайшую скамейку. — Сейчас же это прекрасное место для уединения.

Джинни огляделась по сторонам. При виде пустовавшего в этот момент великолепия воображение начало рисовать танцующие пары, кружившие под звуки живой музыки в стремительном вальсе, такие же, какие ей доводилось видеть на Святочном балу в Хогвартсе. Столики с яствами и напитками, веселый хохот и многочисленные разговоры ярко нарисовались на открытом пространстве. Она заметила ещё несколько небольших дверок по бокам, ведущих внутрь дома, через которые можно было покинуть террасу. Правда, куда именно они могли вести, Джинни не имела ни малейшего понятия.

— Красиво, не так ли? — с некоторым сарказмом в голосе нарушила тишину миссис Забини.

— Почему же сейчас на вашей вилле так пусто? — задала волнующий ее всю продолжительную экскурсию вопрос Джинни и подошла к месту, где находилась миссис Забини, чтобы полюбоваться живописным видом.

Эта часть террасы выступала вниз полукруглым сводом массивных колонн, далее открывался вид на величественный парк. Многочисленные усыпанные гравием дорожки с аккуратно подстриженными кустарниками и деревьями по бокам, беседки, где можно было уединиться, чтобы насладиться природой, статуи и фонтаны, разбросанные в разных частях с особой, продуманной грамотным архитектором композиции. Она подняла голову, отметив, что строение вместе с парком и Мерлину известно чем ещё расположено на достаточно приличной высоте, словно они находились в горах, и заметила, как где-то вдалеке радостно плескалось, играя с песочным берегом, море.

Миссис Забини оторвалась от прекрасного вида, который созерцала в этот момент, и прямо посмотрела на Джинни.

— С некоторых пор, — сказала она с нажимом, — я перестала любить посторонних в своем доме.

Интонация, с которой была произнесена эта фраза, остановила Джинни от дальнейших расспросов, касаемых непосредственно жизни виллы.

— Ты, наверное, устала? — улыбнулась ласково миссис Забани. — Не отпирайся, вижу, что устала, — она встала со скамьи и направилась к Джинни. — Я уже велела эльфам накрыть ужин в малой столовой. После столь продолжительного сна тебе необходимо как следует поесть.

— Простите, а сколько я спала? — Джинни насторожилась при слове ужин, ведь ей все ещё казалось, что сейчас раннее утро, и только в этот момент обратила внимание на то, что солнце постепенно приближалось к линии горизонта.

— Три с половиной дня.

— Что?!

— Не пугайся так, — тут же успокоила ее миссис Забини. — Как я уже сказала, перемещение сюда отняло у тебя много сил, необходимо было время, чтобы восстановить твои волшебные ресурсы.

— Но это значит, что в Хогвартсе уже обнаружили мое отсутствие? — спросила Джинни с волнением в голосе.

— Не буду тебя обманывать, это так.

— Но как же моя семья? Вы не думаете, что, не обнаружив меня в школе, они пойдут к моим родным?

— Детка, — устало вздохнув, проговорила Риккарда. — Открою тебе секрет: охота на членов твоей семьи началась бы в любом случае, так как чета Уизли считается предателями крови и близка с Поттером, который, как ты могла заметить, не заявился в школу. Тебя же могли использовать для шантажа. Поэтому задам закономерный вопрос: думаешь, было бы лучше, если бы тебя схватили?

Какое-то время Джинни молчала, переваривая услышанное. Несмотря на лавину эмоций, которую удалось слегка приостановить во время их первого разговора и которая уже готова была накрыть ее вновь, слова миссис Забини звучали вполне логично. Но все же какое-то неприятное чувство дымящимися угольками оседало на душе. Почему Блейз ничего не сказал ей? Она ничего не помнила об их последнем разговоре или может… Может не было никакого разговора? Нет, Забини не стал бы так поступать.

Что-то здесь было нечисто, непонятно. Зачем она понадобилась Волдеморту? Даже если он хотел шантажировать ее родных, то что хотел получить взамен? Местонахождение Гарри? Но ведь они сами не имели ни малейшего понятия о том, где он. И главный вопрос…

— Зачем вы это делаете? Я думала, чистокровная семья Забини на его стороне.

— Мне нравится твоя прямота, девочка, — усмехнулась Риккарда. — Но на этот вопрос тебе лучше ответит мой сын. А пока пойдем ужинать.

1996

Аделин вышла из кабинета своего декана после урока Защиты от Темных искусств. Она все искала способа серьезно поговорить с профессором, но, как ни странно, его, при всей замкнутости, редко было возможно застать одного. По утрам, если не было уроков, он вообще мог отсутствовать на месте, по вечерам провинившиеся ученики, как правило, чистили котлы и намывали парты в его классе.

Малфой за последний год научилась быть крайне осторожной, тем более сейчас, когда на кону стояла жизнь ее отца, а вся подозрительная деятельность в школе тщательно отслеживалась. Ей, как дочери загремевшего в Азкабан Пожирателя, никак нельзя было вызывать подозрений. Поэтому и разговор со Снейпом, если не было уверенности в полной конфиденциальности, все откладывался до лучших времён, а пока она пыталась действовать, рассчитывая на собственные силы. Аделин ещё не до конца разобралась, как работает артефакт, который удалось заполучить у Горбина и который она чудом протащила внутри полой трости в школу, и собиралась всерьез покопаться в библиотеке по поводу этого вопроса. Сегодня же, дождавшись, когда остальные ученики покинут класс Снейпа, она, притворившись, что очень озабочена своей успеваемостью, намекнула ему о том, что хотела бы поговорить об одном важном вопросе. Каков вопрос, тот уже должен был знать от ее матери, в этом Аделин не сомневалась.

Ещё бы, ведь оставшиеся две недели августа миссис Малфой настоятельно уговаривала дочь не быть слишком самонадеянной и обратиться за помощью к Снейпу, которому, по неведомой ей причине, она начала сильно доверять. Аделин пыталась отпираться, будучи уверенной, что сама найдет способ выполнить столь важное поручение. Спустя месяц поисков, когда ей удалось лишь обнаружить редкого вида амулет, созданный египетскими жрецами, который с немалым трудом и за приличные деньги удалось выторговать у Горбина, ее уверенность начала угасать. Артефакт в форме кольца с камнем, где был изображён глаз, должен был чутко реагировать на появление магии. Судя по описанию, таким образом жрецы находили различные магические источники, затерянные артефакты, которые потом могли использовать, а также исследовали магический фон пирамид и гробниц. Вот только каким образом он должен был среагировать на нужную ей вещь в Хогвартсе, который сам по себе являлся чуть ли не святилищем магии? На этот вопрос она пока ещё не знала ответа, чувствуя, как ищет иголку в стоге сена.

— Слышал, твое поместье вновь обыскивали? — спросил знакомый мужской голос, когда она зашла за поворот. Подняв взгляд, Аделин обнаружила Поттера, что расслабленно, сложив руки на груди, подпирал спиной стену.

— Ты что, следишь за мной, Поттер? — протянула Малфой в привычной холодной манере.

— А тебя это удивляет? — невесело усмехнувшись, Гарри повернул голову в ее сторону. — Не думай, что после того обыска все закончилось.

Аделин усмехнулась уголками губ.

— Как ты знаешь, в данный момент мы абсолютно чисты перед законом. Поэтому будь так добр, — сказала с нажимом, — не трать мое время.

— Если бы вы были чисты, Малфой… — он с силой оттолкнулся от стены и сделал несколько шагов по направлению к девушке. — Твой отец не сидел бы сейчас в Азкабане!

Голубые глаза Аделин сверкнули острым, словно лезвие клинка, огнем, длинные коготки с силой вдавились в мякоть ладоней.

— А тебе этого мало, Поттер? Я думала, ты радуешься, ликуешь, — прошипела она, едва сдерживая жгучую ярость, что свирепствовала в области груди. — Уйди с дороги!

— Знаешь, Малфой, а ты не расслабляйся. Пока истинные преступники, в числе которых и твоя сумасшедшая тетка, — в изумрудных глазах промелькнул пугающий своей силой недобрый огонек, — разгуливают на свободе, я не буду сидеть сложа руки. И ты, — он ткнул пальцем в бледное лицо, — не исключение.

Аделин отступила на шаг назад, словно не веря своим ушам. Он что — посмел угрожать ей? После всего, что произошло? Ресницы затрепетали, она закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки, и натянула привычную издевательскую усмешку.

— Уж не винишь ли ты меня в том, что произошло в прошлом году? — спросила она тихо. — Разве я толкнула тебя сломя голову мчаться в Министерство? Скажи мне, Поттер, — добавила уже громче, — разве я виновата в этом?!

Лицо Гарри помрачнело, словно надвигавшаяся грозовая туча, готовая в любой момент пронзить смертельными молниями своих жертв.

— Молчишь? Нечего ска…

— Ты знала? — Гарри перебил ее, свирепо нахмурив брови, и сделал шаг вперёд. — Ты знала об этом?

— Знала о чем? — Аделин вновь невольно отступила назад.

— Не притворяйся дурой, Малфой! Тем, что произошло там, руководил твой отец. За это же он и поплатился! — его руки с силой сжались в кулаки. — Но скажи, разве ты была не в курсе столь грандиозного события? В то время, когда мы…

Он осекся, прикусив губы, в потускневших глазах плескалась изумрудной жидкостью искренняя ярость, что больно жгла Аделин изнутри. Но при этом где-то в глубине их притаилось нечто другое, непонятное. Что-то похожее на… Отчаяние. Столь же сильное, идущее откуда-то из самой глубины души.

— Я не знала! — выпалила Малфой на одном дыхании. — Для меня это было такой же новостью, как и для тебя. Да и каким образом, скажи, мне могли об этом сообщить? Через сов — небезопасно, а на Рождество я видела отца лишь пару раз…

Она видела, как в его глазах отразилось недоверие, смешанное с чуть притихшей яростью. Понимала, что вообще не должна перед ним оправдываться, но почему-то продолжала с потаенным опасением улавливать каждую перемену в зелёных радужках, ждать чего-то… Он явно угрожал ей, намекал на что-то. Что он знал? Или, быть может, просто хотел напугать?

— Мне плевать, веришь ты мне или нет, — сглотнув, добавила тихо Аделин. — А сейчас, будь так добр, дай мне пройти!

С минуту они смотрели друг на друга, прожигая свирепыми взглядами. Оба вспоминали кусочки событий столь сумбурного прошлого года, что некрасивой мозаикой отражали картину их настоящего. Подумать только, а ведь все это больше походило на какой-то нелепый сон, плод фантазии, которому искренне удивляешься при пробуждении.

— Это ничего не меняет, Малфой, — наконец нарушил тишину Гарри и, больше не глядя на нее, прошел мимо. Когда он уже успел отойти на пару метров, Аделин стремительным движением выхватила из кармана мантии палочку и направила ее в его спину. Спустя секунду тот неловко пошатнулся и рухнул с глухим звуком на холодный пол.

— Заклятие подножки, Поттер. Ты не понаслышке знаешь, как я хороша в нем, — она спокойно убрала палочку обратно в карман, даже не ожидая ответной реакции. — И я не ошибаюсь, — с этими словами она развернулась и скорым шагом зашла за поворот, спиной чувствуя его тяжёлый взгляд.

— Так же как и в том, что ловко ударяешь в спину, — послышалось в ответ.

Тем временем Блейз, которому Аделин велела не ждать ее, отправился на обед в сопровождении нескольких слизеринских однокашников, с которыми перебросился парой фраз по пути, и занял свое место в Большом зале. Беспечный с виду, лёгкий на общение парень, что без проблем мог завести знакомства, тем не менее никогда не подпускал к себе людей слишком близко. Малфой — ситуация иная, они были знакомы с детства, он видел, как она превращалась из маленькой, наивной и избалованной девочки, любимицы отца, даже несмотря на то, что тот рассчитывал на наследника, во взрослую, самоуверенную девушку, от которой ждали слишком многого.

Отец рассчитывал на выгодный брак, множество богатых чистокровных семей мечтали заключить помолвку с юной мисс Малфой. Благо в силу своей любви к дочери он предоставил ей выбор из тех кандидатов, что казались наиболее достойными. Правда, не уставал напоминать юной Аделин, что на ней лежит ответственность за продолжение их великого и древнего рода, ведь миссис Малфой так и не смогла понести наследника. Сама же миссис Малфой сыграла немалую роль в предоставлении свободы выбора воспитанной в лучших традициях чистоты крови, единственной дочери и вовремя тормозила проворного на выгодные сделки мужа. Тем более характером доченька пошла в дедушку Абраксаса, того и гляди, выкинет что-нибудь эдакое, если ей что-то придется не по нраву. Поэтому юная мисс Малфой оставалась желанной невестой, так и не оказавшей никому благосклонности.

Обо всем этом Аделин сама поведала как-то Блейзу, сумев подслушать разговор родителей. Правда, в связи с событиями прошлого года она начала подозревать, что отец был не до конца честен с ней, поведение Нотта было тому подтверждением.

— Или, может, Тео просто идиот, который не принимает отказов, — заключила тогда Аделин, не желая верить в то, что папа мог ее обмануть.

— Или, может, тебя просто хотят припрятать от Лорда за спиной другой семьи, — ответил в тот момент Блейз. — Сама понимаешь, вокруг кого сейчас вертится семья Малфой. Мистер Малфой мог обеспокоиться после его возвращения.

— А мне плевать, даже если это так! — категорично заявила Аделин. — Они не посмеют сделать это без моего согласия. Не посмеют!

Она упрямо топнула ножкой.

Блейз лишь тяжело вздохнул, переворачивая страницу газеты, что листал в поисках интересных заметок.

— Я не хочу тебя расстраивать, милая, но в семьях нашего круга редко интересуются нашим мнением. Иначе ты останешься ни с чем.

— Но ведь тебя никогда ни к чему не принуждали, Блейз.

Малфой подошла к креслу, где он сидел, и присела на широкий подлокотник.

— Моя семья в принципе отличается от остальных. Мама — вечная вдова, о которой любят посудачить в наших «высоконравственных» кругах. Ей повезло, что у нее родился сын, а не дочь, и не надо заботиться о наследнике. Хотя… — он откинулся, вытянув руки, на спинку кресла. — Будь у моей матери дочь, не думаю, что это бы как-то повлияло на ее действия сейчас.

— Что это ты имеешь в виду?

— А то и имею в виду, — ответил спокойно, — сейчас ее основная забота — собственное выгодное замужество, даже не в плане денег, их у нас за все эти годы накопилось предостаточно, ей важны связи. С помощью них она обеспечивает нужные ей сделки и увеличивает наш доход таким образом, чтобы хватило ещё на несколько поколений вперёд. Я обычно не лезу в ее дела, но прекрасно понимаю: моя беззаботная жизнь — та цена, которую она платит за все эти годы.

— А как же наследник? Миссис Забини не боится того, что все это богатство в итоге никому после тебя не достанется и род Забини оборвется?

— Моя мать очень ценит свободу, Лин. Ей противна сама мысль подчинения кому-либо, скорее она любит подчинять. Благо на меня ее желание не распространяется; она считает оскорблением для себя указывать мне, как правильно жить. Конечно, я думаю, она надеется, что когда-нибудь я приведу в дом достойную невесту, чтобы продолжить великий род Забини. Поэтому ей и повезло, что я родился парнем, ведь в моем случае можно жениться хоть в старости, — он лукаво улыбнулся. — А с моим очарованием и красотой проблем точно не будет.

— Да ну тебя! — Аделин легонько ударила рукой по его плечу. — То есть, родись ты девушкой, хочешь сказать, миссис Забини уже бы хлопотала о твоём замужестве?

— Не думаю, — немного погодя ответил Блейз. — Скорее она бы стремилась родить наследника, чем отдавать дочь в другую семью.

— Неужто твоя мать столь благородна?

Он покачал головой.

— Тут дело скорее в гордости. Она всегда гордилась тем, что мы носим фамилию Забини. Заметь, после стольких браков она не сменила ее, всегда подчеркивая, что я являюсь наследником именно этого знатного итальянского рода. Ее роль, как его продолжательницы, была выполнена, теперь дело остаётся за мной.

— Ну да, а в нашем случае на наследника рассчитывать уже не приходится, — горько усмехнулась Аделин. — В любом случае, даже если у меня родится сын, то он будет принадлежать другому роду.

— Не обязательно, — Блейз зевнул, откидывая в сторону газету. — Будущий муж может войти в твою семью или же дать одному из сыновей фамилию твоего отца. Думаю, милая, на это мистер Малфой и рассчитывает.

— Хм… — тонкие пальчики пробежались по мягкой бархатной обивке. — Скажи мне, Блейз, какой мужчина на это согласится? Нас всех воспитывают в гордости за свои фамилии и в необходимости их продолжения, тем более кто вообще может знать, сколько сыновей у меня родится? Мама годами не могла забеременеть мной, что уж говорить о сыне. Мне кажется, шансы невелики.

— Но они есть, Лин. И твой отец, как талантливый бизнесмен, будет рассчитывать на самый выгодный для себя исход.

Аделин тяжело вздохнула, откинув за спину волосы, наблюдая за тем, как стремительно догорают дрова в камине, превращаясь в маленькие искорки.

— Будет, это точно…

Громкий возглас Гойла заставил Блейза вынырнуть из воспоминаний. Тем более, что девушка, ставшая причиной его беспокойства прошлым вечером, уже появилась в зале. Джинни Уизли вошла в Большой зал и присела рядом с братом напротив Грейнджер, спиной к нему. Но прежде он все же успел заметить болезненную бледность и натянутую, судя по всему, с великим трудом улыбку в ответ на приветствие друзей. Что с ней случилось прошлой ночью?

Он слышал сегодня утром, что вчера во время отбора игроков в команду Гриффиндор Уизли сбили с метлы, похоже, в этом и была причина… Правда сомнительно, что такое событие заставило ее неведомым образом оказаться в нижней части замка и совершенно ничего не помнить при этом. Такое поведение показалось ему странным, непонятным. Судя по всему, кроме него и Аделин, которую он настоятельно попросил попридержать язык, никто больше не знал о произошедшем. Ее друзья продолжали весело болтать, пока Джинни вяло ковыряла вилкой в тарелке. Хотя кто знает, может она уже поведала им обо всем ещё вчера…

Спустя несколько минут Уизли вышла из-за стола и направилась в сторону выхода из Большого зала. По странной случайности именно в этот момент Аделин появилась в проходе. Кинув высокомерный взгляд на Джинни, она стремительным шагом направилась к слизеринскому столу.

— Ненавижу! — рыкнула Аделин, когда плюхнулась на место рядом с ним.

— И тебе приятного аппетита, — Блейз отправил в рот кусочек бифштекса. — Что вывело из себя нашу слизеринскую принцессу на этот раз?

— Не паясничай, Забини, я сейчас не в настроении шутить, — она хмуро придвинула тарелку. — Кстати, видел Уизли? Видок у нее как у привидения.

— Видел, — он спокойно отпил из бокала на витой ножке. — Но тебя же не ее вид так расстроил? Дай угадаю! — он бросил взгляд на стол Гриффиндора и только сейчас обратил внимание, что Поттера ещё не было на месте. — Неужели имела счастье встречи с золотым мальчиком?

Судя по тому, как сверкнули глаза подруги, он оказался прав. Блейз приподнял бровь и посмотрел на нее в ожидании продолжения.

— Он сказал мне про обыск, — ответила Аделин тихо. — Знаешь, кто руководил им? — с силой воткнула вилку в куриную отбивную, отчего зубчики жалостно скрипнули по тарелке. — Уизли, папаша его дружка!

— Но они же ничего не нашли, так?

— Так. Правда, Поттер намекнул мне, что на этом ничего не кончилось, — в голубых глазах на миг промелькнуло что-то отчаянное, болезненное, но Аделин тут же взяла себя в руки, вернув взгляду привычную твердость. — Судя по всему, он мне угрожал.

— Будто бы он в первый раз это делает, — Блейз наполнил ее стакан тыквенным соком. — Это тебя так разозлило?

— Да, но в этот раз у меня было полное ощущение, что он говорит серьезно… — она отсыпала на тарелку пасты и овощей с широкого блюда. — Не нравится мне все это.

— Но ты же не ожидала, что вы будете мило беседовать о погоде после всего, что произошло в прошлом году? Тем более, что он может сделать тебе здесь, в Хогвартсе?

— Конечно же нет, я ещё не совсем умом тронулась, дорогой, — вилка с силой раздробила на части ни в чем не повинный овощ. — Просто ты бы видел его выражение лица в этот момент. Будто бы… — она слегка замялась и отпила сока из бокала. — Будто он готов пойти на все, чтобы добиться своего.

Блейз окинул взглядом напряжённый профиль подруги.

— Мне кажется, ты все преувеличиваешь, Лин.

— О чем вы там шушукаетесь, голубки? — Панси, сидевшая чуть в стороне напротив них, посмотрела на парочку друзей. — Секреты? — она посмотрела на Аделин. — Или же тайные признания? — перевела взгляд на Блейза. — Нотт, мне кажется, у тебя появился конкурент.

Малфой раздраженно выдохнула, но мудро промолчала в ответ на колкость.

— Чего? — Тео уставился прямо на Блейза. — Не смеши меня, Паркинсон! Этот итальяшка мне не соперник.

— Я же могу и обидеться, — состроил гримасу Забини. — А в любви я ей уже давно признался, — добавил он глубокомысленно, — правда, потерпел отказ. Вот и живу теперь с разбитым жестокой красавицей сердцем, — эти слова были приправлены тяжёлым вздохом и внушительным тычком локтем от Малфой.

— Ты не один такой, дружище, — подмигнул ему Нотт и добавил к великому неудовольствию сидевшей напротив него Панси: — Правда, я не собираюсь так просто сдаваться.

— Мерлин! — раздражённо откинула вилку Аделин. — У меня нет настроения это слушать. Ты скоро? — обратилась она к Блейзу.

— Ага. Увидимся на Травологии.

Он кивнул Панси и, закончив со своей порцией, встал следом за Аделин.

Учеба постепенно вовлекала студентов в свой бесконечный круговорот из эссе, зелий, заклинаний, отработок, домашних заданий… Осень вступала в законные права, покрывая опавшими листьями дорожки, периодически заслоняя небосвод серыми, хмурыми тучами, что проливались дождями, игравшими свои причудливые, размеренные мелодии на оконных стеклах. Блейз любил такие вечера, любил уединяться где-нибудь в библиотеке, желательно поближе к окну и наслаждаться особым ритмом природы. Его мать всегда удивлялась, как, при наличии столь темпераментной итальянской крови, ее сын по большей части оставался спокойным, покладистым ребенком, который, хоть и любил шумные пиршества и яркие праздники, никогда не оказывался в эпицентре яростных споров и драк.

— В тебе так много от Сандро, — говорила она с улыбкой, наблюдая за тем, как пятилетний сын сидит, замерев у окна, и наблюдает за прекрасным пейзажем.

От отца им досталась шикарная вилла и парочка портретов, с одним из которых изредка говорила его мать. При виде сына красивый мужчина с шелковыми темными кудрями ласково улыбался, сверкая белизной ровных зубов, но ничего не говорил. Блейз мог подолгу сидеть в кабинете, что когда-то принадлежал мистеру Забини, и так и не дождаться и парочки фраз от отца. Сказать по правде, если бы ни эти портреты, он бы в принципе не имел понятия о том, каким был этот человек, ведь он умер, когда мальчику едва исполнился год.

— Он был очень темпераментный, но страшно мягкий сердцем мужчина, — сказала как-то мать, застав сына сидящим за столом в кабинете. — Странное сочетание, не правда ли? Я бы тоже никогда не поверила, если бы не прожила с ним в браке на протяжении пяти лет. Такой наивный, доверчивый…

— Рикки, я уже столько раз извинился, — бархатный голос проник в спокойную атмосферу помещения. — Может, хватит…

— На что мне твои извинения, милый? — усмехнувшись, ответила миссис Забини. — Тебе повезло, что твоя жена оказалась далеко не глупой женщиной, иначе мы бы уже давно оказались на улице.

— Я понимаю, — на черные, словно самые глубокие колодцы, глаза итальянца легли грустные тени, он виновато посмотрел сначала на Блейза, затем на Риккарду. — Ты злишься на меня.

— О, ещё как злюсь, дорогой. Но время, как говорится, лечит. Только вот не возвращает ничего назад, что я считаю весьма сильным упущением. Поэтому, — обратилась уже к сыну, — всегда будь осторожен, милый. Как видишь, доверчивость твоего отца привела к весьма печальным последствиям.

Что случилось тогда, миссис Забини особо не рассказывала, но смышлёный парень подозревал, что какую-то роль в трагической кончине мистера Забини сыграл второй муж матери. Ведь по странной случайности его имени она никогда не упоминала и всякий раз, когда он пытался что-нибудь узнать, мрачнела, становясь похожей на злых ведьм из сказок, и резко сворачивала тему. Миссис Забини была очень сильной, но скрытной женщиной. Внешне яркая, веселая и острая на язык, неизвестно, какие тайны она хранила глубоко в душе. И в этой особенности он видел странное сходство между ней и Джинни.

За мисс Уизли Блейз продолжал наблюдать на протяжении следующих недель, в основном, когда они находились в Большом зале. На вечеринках у Слизнорта она по какой-то неведомой причине не появлялась, не было там и Поттера. Одни Грейнджер и Кормак отдувались за всю гриффиндорскую компанию. Он и не заметил, как опавшим листочком прошел сентябрь, подхваченный холодным осенним ветром, близилось время первого похода в Хогсмид.

— Ты не пойдешь? — обратился Блейз к Аделин, услышав, что та предпочла остаться в замке. Поведение подруги казалось ему все более странным, ведь раньше та никогда не отказывалась от возможности полазить по магазинчикам деревушки и выпить сливочного пива.

— У меня есть дела, — отрезала Малфой. — Поэтому идите без меня.

— Дело твое, — не стал настаивать он. — Крэбб, Гойл — вы как?

Парни не стали следовать примеру Малфой и были настроены решительно. К их компании присоединилась также и Панси с Ноттом, который, на удивление, не стал навязываться Аделин. В субботу компания слизеринцев, закутавшись в изумрудно-серебристые шарфы и теплые пальто, направилась в толпе учеников в деревушку. Побродив по узким, мощеным булыжником улочкам, Крэбб, Гойл и Нотт решили зайти в «Зонко»; за ними, что ничуть не удивило Блейза, увязалась и Панси, тут же уцепившись за руку Тео.

— Я пойду в «Три метлы», — не испытывая желания заходить в магазинчик, сказал друзьям Блейз. — Займу нам столик.

— Хорошо…

Колокольчики на входной двери весело встретили новых посетителей. Вдохнув прохладный осенний воздух, ещё наполненный запахом травы и сухих листьев, Блейз не спеша направился к нужному месту. По пути все же решил зайти в «Сладкое королевство» и прикупить несколько лакомств для себя и Аделин: та всегда любила заходить в это место, чтобы попробовать новинки и взять несколько полюбившихся леденцов в красивой обёртке. Поэтому, заплатив широко улыбавшемуся продавцу, отдавшему ему большой пакет со сладостями, он двинулся дальше, решив не сильно торопиться по пути в кафе.

— Я ничего не понимаю. Почему тебе не нравится ничего из того, что я предлагаю? —  послышалось из-за поворота. Голос показался Блейзу знакомым. Он уже собирался спокойно пройти мимо, как услышал другой, заставивший немного замедлить шаги и прислушаться.

— Я просто устала, Дин. И у меня нет настроения идти в это пропитанное сахаром и ватой место — к мадам Падиффут. А все эти парочки, что считают своим долгом тут же липнуть друг к другу, как только входят туда? Меня уже тошнит от этого.

— Странно, — протянул Дин, когда Блейз притаился за углом, а потом осторожно выглянул из-за него, чтобы оценить обстановку. Дин Томас и Джинни Уизли сидели на одной из облезлых лавочек, какие часто встречались возле кафе и магазинов деревушки. — Раньше тебе это нравилось. Более того, мы и сами… — он осекся, кинув расстроенный взгляд на Джинни. — Что с тобой в последнее время?

— Со мной все в порядке, — в звонком голосе послышались раздраженные нотки. — Неужели ты так расстроился, что мы не пошли туда? В «Трёх Метлах» не протолкнуться, но мы можем сходить туда позже, когда народ рассосётся.

— Дело не в этом, Джин. — Томас покачал головой, подпинывая завалявшийся под ногами камушек. — Просто в последнее время я чувствую, что…

Джинни подняла глаза на его лицо, но Блейз при всем желании не смог разглядеть, какое в них было выражение.

— Что? — спросила она резко. — Ну, говори, в чем дело?

— Ты отдаляешься.

Несчастный камень с размаху отлетел на другую сторону улицы.

— С начала года все больше и больше. Ты можешь объяснить мне, что происходит?

— Дин, — тяжёлый вздох сорвался с ее губ опавшим листочком. — Когда мы только начали встречаться, я предупреждала тебя, что иногда могу уходить в себя. Говорила сразу, чтобы ты не питал иллюзий по поводу того, что мы все время будем проводить вместе и тому подобная ерунда. Помнишь, что ты ответил мне?

— Помню, — кивнул он. — Я сказал, что готов к этому. Но в последнее время у меня нет ощущения, что мы с тобой встречаемся, Джинни, — темные брови нахмурились, в карих глазах Дина отразилось острыми иглами недовольство. — Ты все время избегаешь меня.

— Я не избегаю!

— Нет, избегаешь! Даже когда мы изредка гуляем вместе, молчишь и совсем не слушаешь, что я говорю!

— Извини, но мне не всегда интересно слушать, что вы там с Финиганом учудили на уроке профессора Снейпа, и каким образом Невилл в сотый раз облажался на глазах у профессора Макгонагалл! — ответила Джинни, повысив голос. — Неинтересно участвовать в ваших глупых вечеринках с паленым огневиски и спорах о том, какая квиддичная команда лучше!

— Да?! — начал закипать Дин. — Ну прости, что я такой недалёкий и не догадался! Ты же все время молчишь, Джинни! Не говоришь, что творится у тебя на душе, о чем ты думаешь! И я, как последний дурак, должен все время догадываться, в чем причина плохого настроения моей девушки и что я в очередной раз сделал не так!

— Когда мы только начинали встречаться, тебя все устраивало!

— Тогда все было по-другому, — сказал Дин уже спокойнее. — Ты больше шутила, смеялась, мы много гуляли, несмотря на все то дерьмо, что творилось в Хогвартсе. И наши вечеринки тебя не смущали. А сейчас… — он тяжело вздохнул. — Что-то происходит, и я… Я не могу понять, что именно.

— Потому что ничего нет.

Джинни упрямо уткнулась стеклянным взглядом в тусклую вывеску на доме напротив. Дин растерянно посмотрел на нее, будто бы не зная, как ответить, чтобы преодолеть выросшую между ними стену. Джинни же встала со скамейки, откинув рыжие волосы за спину, спросив холодно:

— Пойдем?

Дин вновь тяжело вздохнул и, кинув недовольный взгляд на свою девушку, все же не стал спорить. Парочка неспешным шагом отправилась в сторону «Трёх Метел».

Подождав, когда они отойдут на приличное расстояние, Блейз вышел из своего укрытия и отправился следом, вспомнив о том, что друзья уже, возможно, ждут его внутри кафе. Этот разговор, так нагло им подслушанный, лишь подтверждал его подозрения о странном поведении Джинни Уизли. Раз уж ее недалёкий парень заметил то же самое, значит, действительно, что-то происходило с ней. Только вот что? Он сомневался в том, что причина была в банальной ссоре с парнем, тут явно крылось что-то другое.

— Хороший ты друг, Забини, — парировала Панси, когда он присоединился к ним за одним из столиков. — Сказал, что пошел занять место, а сам где-то пропадаешь!

— Давно вы здесь? — спросил Блейз без особого интереса, придвигая себе порцию сливочного пива.

— Недавно, — Нотт вытер рукой перепачканные пеной губы. — Благо народу стало чуть меньше. Хорошо, что зашли в «Зонко».

— Да-а-а! — Панси с восторгом захлопала в ладоши. — Тео там столько всего накупил, мне особенно понравилась та новинка — сундучок с чернилами, которые…

Что дальше говорила Паркинсон, Блейз уже не слушал, исподтишка разглядывая посетителей столь любимого учениками заведения. Вот взгляд зацепился за столик в углу, чуть прикрытый вешалкой с одеждой. Что-то острое кольнуло в груди, когда он заметил, как рука Дина Томаса легла на затылок Джинни, она приблизилась к нему и…

— Блейз! — кто-то с силой толкнул его локтем. Он же, досадуя больше не на неприятное ощущение, причиненное тычком приятеля, а на поцелуй, которому только что стал свидетелем, обернулся к своему столику. — А ты где все это время пропадал?

— Купил пару сладостей в «Сладком Королевстве» для себя и Лин.

— Хороший ты друг, приятель. — Нотт так откинулся на спинку стула, что деревяшки крепления жалобно заскрипели. — Надо было мне пойти с тобой, заодно бы и выяснил, что она любит.

— Да только в этом нет никакого толку, — попыталась сохранить беспечный тон Панси. — Она все равно твои подарки всегда выбрасывает.

— Не может быть! Даже коллекцию перьев, что обошлись мне в десять галеонов?

— Ага, если бы я вовремя не спохватилась, они бы уже давно сгорели. Сейчас же пылятся в одном из ящиков нашей комнаты. Могла бы и мне отдать, если не пользуется!

— Дела-а-а, — протянул Тео и сделал большой глоток из своей кружки. — Ну ничего, когда-нибудь она перестанет ломаться.

Блейз заметил, как Паркинсон нахмурилась при этих словах, уткнувшись взглядом в деревянную поверхность столешницы.

— Скажи мне, дружище, чего ты так прицепился к ней? Неужели кругом нет красивых девушек? — поинтересовался он с искренними любопытством.

— Это уже дело принципа, Блейз. — Нотт самодовольно ухмыльнулся. — Я не сдамся так просто.

— Только поэтому? Поспешу тебя огорчить, у Аделин тоже есть принципы. Почему бы тебе не оставить ее в покое?

— Я тоже не могу понять этого, Нотт. Она ведь ноги об тебя вытирает, а ты и рад! — Панси отодвинула от себя опустевшую кружку. — Да и вообще не понимаю, что вы все в ней нашли?

— Ты же говорила, что вы подруги? — приподнял одну бровь Тео.

— Были подругами до определенного момента. Говорю вам, она та ещё заноза. Двуличная и лживая!

— Очень умно с твоей стороны говорить это ее близким друзьям, — саркастичным тоном заметил Забини. — Не боишься, что она об этом узнает?

— Ха! — усмехнулась Панси. — Она и так прекрасно знает, что я о ней думаю. Я вот не понимаю, Блейз, что ты с ней все время носишься? Даже сейчас, пока ты заступаешься за нее, она в курсе, что ты все время заглядываешься на… — она кивнула в сторону углового столика с парочкой гриффиндорцев.

— Помолчи, Панси, — ровно, но при этом с явной угрозой в голосе проговорил Блейз. — Сейчас будет гораздо лучше, если ты это сделаешь.

На лице Паркинсон отразилась деланно спокойная усмешка.

— А отчего я должна молчать, Забини? Эта эгоистка не видит дальше своего носа, ей абсолютно плевать на твои проблемы! — она сложила руки на груди. — Как и на мои когда-то…

— А что случилось-то? — в голубых глазах Тео отразилось искреннее любопытство. — Из-за чего ты так ее ненавидишь?

— Да, Панс, давай расскажем Тео, — Блейз, не отрывая насмешливого взгляда от ее лица, сделал глоток, позволив сладковато-сливочной жидкости наполнить приятным теплом горло. — Давай посвятим его в ваш маленький секрет.

За столиком повисла напряжённая тишина. Крэбб и Гойл, за все это время не произнесшие ни слова и уже успевшие сходить за второй порцией напитков и парой булочек, молча жевали свое лакомство, ожидая, что будет дальше.

— Ты не посмеешь!.. — прошипела, нахмурив темные брови, Панси.

— Отчего же, — Забини откинулся на спинку стула. — Сколько уже можно держать это в секрете? Давай скажем, и дело с концом!

— Хм, — хмыкнула Панс, растянув губы в недоброй усмешке. — Тогда давай поведаем всем и твой маленький секрет, Блейз…

— Так в чем проблема? — вновь встрял Нотт, переводя взгляд с Паркинсон на Забини.

Те ещё пару секунд буравили друг друга взглядами, словно в каком-то безмолвном поединке.

— Да так, женские разборки, дружище. Не поделили партнёра для танцев на одном балу.

От Забини не укрылось, как с губ Паркинсон сорвался вздох облегчения.

— Да ла-а-адно! — протянул Нотт. — И кто это был? Эй, Гойл, кто был партнёром Малфой на Святочном балу? Я помню, мне она тогда отказала.

— Я не помню, — чуть не подавившись булочкой, промямлил тот.

— Это уже не важно, Тео, — раздраженно прервала их Панси. — Суть в том, что она предала меня. И вообще, — она решительно встала из-за стола. — Мне кажется, нам пора возвращаться.

С этими словами она направилась к вешалкам с одеждой. Парни, не став спорить, последовали ее примеру.

— Давай помогу.

Выхватив из рук Паркинсон пальто из плотной темной ткани, Забини помог ей одеться.

— Спасибо, — поблагодарила она, застегивая пуговицы, и, кинув быстрый взгляд на остальных друзей, что увлеченно говорили о чем-то, добавила: — И спасибо, что не выдал меня.

— Пока ты держишь язык за зубами, Панс, и не болтаешь, о чем тебя не просят, я тоже буду молчать. Ты поняла?

Она напряженно кивнула, словно до конца не веря тому, что услышала.

— Так это всё-таки правда? Я думала, мне просто показалось в какой-то момент. Не может быть, Забини!

— А что, ты думала, что одна такая? — он невесело усмехнулся. — Открою тебе секрет, Панс, таких, как мы, тысячи на этой планете, если не миллионы, поэтому перестань все время строить из себя жертву и искать виноватых.

— Я не строю из себя жертву!

— Да ну? Поэтому поливаешь свою подругу грязью за ее спиной?

— Мы с ней больше не подруги! — кулаки Паркинсон сжались. — Ясно тебе?

— Знаешь, я не в курсе, что конкретно Малфой говорила тебе, она мне не докладывала. Но давай ты не будешь вмешивать остальных в ваши разборки?

Блейз испытующе окинул ее лицо, отчего та недовольно нахмурилась, сжав губы в тонкую полоску.

— Ты прав, Забини, ты совсем не в курсе того, что произошло, поэтому…

— Ну где вы там?! — окликнул их Нотт, обернувшись уже у выхода из кафе.

— Я надеюсь, мы поняли друг друга, — холодно бросил Блейз, укутываясь в шарф. Больше не глядя на нее, он направился вслед за однокурсниками.