Стены (джен)

Смертельно холодный ветер пронизывал до самых костей, белые снежинки слепили до рези в глазах, но Тина упрямо шла вперед, прокладывая новую тропу через сугробы. Здесь было почти невозможно пользоваться магией, палочка примерзала к негнущимся пальцам, но самое главное — ответом на любую вспышку магии мог стать выстрел.

Тина шла, упрямо нагнув голову, и повторяла про себя детали своего задания. Это не слишком грело, зато давало возможность отвлечься от бесконечной череды шагов и воющего ветра.

Все началось с Альбуса Дамблдора… как всегда. Тина уже не помнила, когда что-то начиналось не с него или его заклятого врага, Гриндельвальда. А на этот раз они стояли у истоков всех проблем вдвоем. Именно Альбус Дамблдор тайно вызвал ее на встречу в маленьком городке Бриджстоуне на западе Англии.

Как всегда, профессор Дамблдор хитрил и что-то скрывал, и, как всегда, Тина подумала, что это больше всего похоже на гейс, а не на поведение нормального человека. Эта мысль помогала ей смириться с особенностями союзника. Война с Гриндельвальдом зашла слишком далеко и грозила пролитием крови по всему миру.

— Что вы знаете об алхимии? — спросил тогда Дамблдор и по-лисьи улыбнулся.

— То, чему обучают в школе, — пожала плечами Тина. — Это искусство превращения, которое ставит своей целью получение философского камня, источника бессмертия.

— Да. — Дамблдор усмехнулся уже грустно. Тина не верила в его печаль. Он мог разве что демонстративно сожалеть о ее необразованности, не больше. — Я думаю, что Гриндельвальд хочет использовать ее в войне.

— Философский камень? Разве у него недостаточно сил? Или он жаждет жить вечно? — Тина не верила и в это. Если не она, то другие казнят преступника рано или поздно. Гриндельвальд не будет жить и уж тем более не будет править!

— Тем не менее взгляните сюда. — Дамблдор взмахнул палочкой, очерчивая идеально ровный круг, раскинувшийся по иллюзии карты мира. — Это не существующее ни на каких картах, кроме этой, государство Аместрис. Оно полностью скрыто от маглов, но маглы живут и работают в нем, хоть и в почти полной изоляции. С этим государством торгуют, считая его несколькими магловскими странами.

— Вы полагаете, что это убежище Гриндельвальда? — заинтересовалась Тина, рассматривая карту. Где-то как раз в этом районе обрывались трансгрессии и пропадали люди!

— Да, но не только. Я думаю, это его испытательный полигон. Я исследовал пролетавших над ним птиц и заметил на их оперении следы магической активности.

— Вы хотите, чтобы я узнала, что там, — без колебаний сказала Тина и посмотрела в эти хитрые глаза. И Дамблдор не отвел взгляда.

— Да, мисс Голдштейн, я хочу именно этого. Братья Скамандеры заняты в Британии и Китае.

— Ньют… Скамандер в Китае?! — Тина не смогла скрыть удивления. Он же не мог поехать за очередными животными в такое время!

— Он изучает возможности беспалочковой магии местных жителей. Кроме того, Гриндельвальд привлек на свою сторону и некоторых восточных волшебников, и нужно проверить, насколько глубоко проникла зараза.

А образ неловкого магозоолога подходил для этого идеально. Тина тихонько вздохнула.

— Нас настолько мало, что мы все вынуждены вести разведку поодиночке? Дамблдор, вы снова не хотите привлекать внимание к своим делам, но хотите привлечь нас?

Он рассмеялся.

— Нет, не совсем. Просто я знаю, кто умеет действовать в одиночку и самостоятельно принимать решения. Ни вас, ни мистера Скамандера невозможно сбить с выбранного вами пути, а именно это мне сейчас нужно.

Тина снова вздохнула. Дамблдор льстил, и эта лесть отдавалась пушистым теплом в груди. Глупая девчонка, жаждущая признания!

— По-вашему, я должна отправиться в логово врага… Но при чем здесь алхимия?

— Вы заметили, какой ровный круг представляют собой границы страны? Когда я узнал об этом, я заподозрил алхимические трансмутации, которые требуют именно круга.

— Это все причины?

— Нет. Я уже говорил об остаточной магии. Это, несомненно, алхимия, но как именно она работает, не знает даже мой друг Фламель.

— Что известно еще?

— Довольно мало. По рассказам торговцев, это милитаризированная страна, поэтому в первую очередь нужно проверить армию. Вы пойдете через северные врата, они находятся здесь. Это самая удаленная от центра и самая труднодоступная точка, поэтому Гриндельвальд вряд ли обнаружит вас. Но учтите, армия этой страны каким-то образом умеет чувствовать нашу магию, поэтому воздержитесь от применения палочки.

И вот теперь она идет через сугробы, думая о том, как прорываться через не-маговскую армию. Даже с палочкой это сложная задача, с которой справлялся не всякий волшебник, даже аврор. Тина, к своему сожалению, почти не работала с не-магами во время мировой войны, поэтому мало знала о том, как они организовывают караулы и как будут обращаться с найденным в горах человеком. Тесей здесь был бы более уместен!

Возможно, именно поэтому отправили ее — неопытную в этом вопросе? Опытный боец сразу видит другого бойца, может определить его характер, пристрастия и даже пройденные сражения. Тесей выдал бы себя. Ее могут заподозрить разве что в сумасшествии, и Тина не станет возражать.

Она, несомненно, сошла с ума, ввязавшись в эту авантюру!

И тут сугроб прямо перед ней буквально взорвался, выпустив, как из берлоги, огромного мужчину. Тина отшатнулась, хватаясь за палочку, но вокруг ее шеи сомкнулись стальные зубья… руки? Что это такое?!

— Лазутчик Драхмы, — торжествующе рыкнул паром мужчина. — Оставь сопротивление!

Тина быстро огляделась. Насколько она знала не-магов, где есть один, там будут и другие. Дотянуться до палочки она не успеет…

Поэтому она просто подняла руки.

— Я сдаюсь.

— Оу… — Похоже, верзила был разочарован. — Тогда сколько вас и где они?

— Я одна!

— Ты лжешь! — Он повернулся к сугробам, в белизне которых Тина сейчас различила темные дула. — Проверить все здесь! А мы пока поговорим…

Тина безуспешно попыталась разжать зубья «руки». Верзила только рассмеялся.

— У тебя ничего не выйдет, шпионка!

— Я не шпионка! — мрачно солгала Тина и опустила руки, позволяя солдатам себя обыскать. Ей даже не требовалось быть легилиментом, чтобы понять, о чем он думает. О том, что поймал нечто ценное и теперь будет с наслаждением убивать.

— Капитан! — воскликнули из-за ее спины, передавая верзиле палочку. — Посмотрите!

— Хммм… — Верзила явно задумался и потом так широко заулыбался, что Тина поняла: убивать не будут, будут есть, причем не сейчас. Он выглядел так, будто поймал действительно ценную добычу. — Доставляем ее в крепость. Нужно сообщить генерал-майору.

Пока Тину вели, она успела обдумать стратегию. Эти не-маги знают о магах, знают о палочках. Но не считают магов противниками, требующими немедленного уничтожения, и вообще ведут себя очень уверенно. Стало тошно от мысли, сколько еще таких же наивных разведчиков мог послать сюда Дамблдор и сколько непричастных магов могло погибнуть, заблудившись в этих горах. Нет, конечно, Дамблдор узнал все не по «магическим следам на перьях перелетных птиц».

Тогда почему он ей не сказал подробностей? Вряд ли она отказалась бы от задания, узнав, что оно опасно. Она аврор, в конце концов!

Нет, он хочет другого. Возможно, сейчас ему требуется её опыт аналитика, а не бойца. К тому же он уверен: кто ничего не знает, тот ничего и не выдаст. Нужно придумать какие-то странности, из-за которых она в одиночку пошла в разведку. Наверняка эти странности есть, просто местные жители уже привыкли и не обращают внимания.

Слишком мало информации. Придется импровизировать.

Крепость была огромна и совершенно не похожа на изящные, несмотря ни на что, стены волшебных крепостей. Внешне это была просто плотина из грубого темного материала, вряд ли железа, но больше всего похожего на него. Ее провели по широким коридорам и оставили в камере, сковав руки колодками.

Когда ушел верзила, Тина вновь попыталась разложить ситуацию на составляющие, прежде чем анализировать. Как общество, где не-маги привычны к магии, связано с Гриндельвальдом? Он выступал за порабощение не-магов и переустройство мира, а не за слияние. Они совершенно не боялись ее, хоть, похоже, и догадались, что она маг.

Гриндельвальд, Дамблдор, собственные глаза — кто из них лгал и когда?

Стоящий на посту караульный отдал честь подошедшему смуглому мужчине с неестественно белыми для его возраста волосами.

— Майор Майлз, за время дежурства происшествий не было!

— Хорошо. Так служи. А вы выходите.

Он сделал знак отомкнуть замки на решетчатой двери. Тина вышла, и ее сразу же взяли на прицел. Что ж, видимо, все-таки боятся? Тина оборвала собственные размышления: без фактов не стоит строить гипотезы, они только повредят. Сейчас ей следует плыть по течению. Она жива и проникла в крепость, это уже важный шаг вперед.

— Вы — генерал-майор? — уточнила Тина в спину провожатому. Тот сперва удивленно обернулся, потом коротко засмеялся.

— Нет, я просто майор. Генерал-майор Армстронг хочет с вами поговорить.

— Хорошо… — Тина слегка смутилась. В армии не-магов всегда очень много званий! Если верить ощущениям, ее ведут к главе департамента этой крепости, к человеку, который обладает правом решающего голоса. Нужно было сосредоточиться, но мешала накатившая с относительным теплом сонливость.

К счастью, идти было недалеко. Как раз достаточно, чтобы немного встряхнуться и за один короткий взгляд выхватить основное, что нужно было знать о сидящей перед ней женщине. Открытая уверенная поза, жесткие глаза, руки на рукояти клинка, почтительное отношение со стороны сопровождающего.

Тина подобралась. Провожатый, майор Майлз, подал этой женщине ее палочку.

— Была найдена при обыске, мэм.

Та повертела в руках, зачем-то потрогала конец указательным пальцем, перевела взгляд на Тину.

— Итак, вы алхимик? Что вы делаете здесь?

Голос у нее тоже оказался жесткий, командный. Неприятный. Тина ощущала всем своим существом , как ее пытаются задавить, и это порождало ответный гнев.

— Я не алхимик! Точнее, я изучала алхимию в рамках общего курса, но это не моя специализация, — четко, не отрывая взгляда от голубых глаз, заговорила Тина. — Я заблудилась в горах, когда искала тела погибших.

Тина посчитала эту причину самой достойной и менее всего вызывающей подозрения. В горах часто гибнут, а там, где стреляют, гибнуть должны еще чаще.

— Каких погибших? Когда они погибли? Что вы собирались делать с ними? — Вопросы сыпались быстро, Тине явно пытались не дать сосредоточиться. Знакомая техника допроса.

Нельзя дать загнать себя в угол и отобрать инициативу. И Тина перешла в наступление.

— Тех, у кого тоже были такие палочки. Вы встречаетесь с ними не первый раз, верно?

— Возможно. — Генерал Армстронг слегка улыбнулась. — И что бы вы делали, если бы нашли их здесь?

Тина вздрогнула. Что бы она делала? А они действительно могут быть здесь? Нужно узнать!

— Я бы попыталась их вытащить. Они здесь?

— Нет. Мы тоже находили только тела.

Генерал Армстронг откинулась на спинку стула и закинула ногу на ногу. Но убрала руки с клинка. Тина сочла это добрым знаком.

— И находили их на нашей стороне границы, — продолжила Армстронг. — Как вы это объясните?

Тина быстро прикинула варианты. Наверняка какая-то ошибка трансгрессии, такое бывает, особенно в однообразной горной местности. Тем более рядом с аномальной зоной!

— Ошибкой с их стороны, — наконец сказала она. — Вы их убили?

— Нет. Повторяю, мы находили только тела, иногда в неподходящей одежде. И у всех были вот такие… палки. И вы утверждаете, что не алхимик. Занятно…

Тина чувствовала, что ее разделывают взглядом, и ей это решительно не нравилось.

— Если вы называете алхимией использование силы крови человека, то я алхимик. И я тоже хочу понять, почему погибают мои коллеги!

Тина сделал шаг вперед, уперевшись взглядом в переносицу Армстронг.

— Ваши коллеги из Драхмы? Нет, не думаю, что я вам это позволю. — Армстронг слегка прищурилась.

— Откуда? — Тина удивленно остановилась. — Драхмы? Это Школа?

— Что? — Теперь уже удивилась Армстронг и посмотрела на Майлза. Тот растерянно пожал плечами.

— Что? — повторила Тина, понимая, что ничего не понимает.

— Драхма. Это страна, откуда вы пришли, — очень вежливо пояснил Майлз.

— Я пришла из Румынии, — твердо ответила Тина. Либо они сочтут ее сумасшедшей, либо задумаются. Оба варианта сейчас казались Тине подходящими. Она не должна выдать слишком много о магах, зато может попытаться узнать побольше у не-магов, пока они в растерянности.

— Принеси карту, Майлз, — потребовала Армстронг и, как только за ним закрылась дверь, встала и подошла вплотную к Тине. Сверкнул выхваченный из ножен клинок. — Ты много лжешь. По-твоему, оно стоит того?

И тут Тина поняла, что не желает больше терпеть происходящее. Эта женщина — не-маг, и как бы она ни владела своей саблей, это не спасет!

Колодки совершенно не помешали Тине схватить так удачно оставленную без присмотра палочку и приставить к горлу Армстронг прямо над кантом воротника.

— Оно стоит всего, — мрачно сказала Тина, чувствуя, как ее собственную шею холодит острие. — Я не хочу, чтобы разгорелась вторая мировая война! Ваша драгоценная страна может стать ее очагом!

Они замерли, и Тина высматривала в голубых глазах отблески хоть какого-то разума. Думай, думай же, не-маг! Или это генерал, который хочет этой войны? Тогда по крайней мере ее Тина успеет убрать.

Тишину прервал стук двери и щелчок курка. И тихий смех Армстронг.

— Опусти оружие, Майлз. И освободи ей руки. Как видишь, оковы ее не смутили.

Они отступили на два шага почти одновременно. Армстронг снова села и задумчиво побарабанила пальцами по рукояти сабли.

— Значит, вторая война? Тогда когда и где была первая?

— Что? — Тина, подставившая руки для освобождения, резко обернулась. — Как вы могли… ах да.

Кажется, она начала понимать. Граница делала эту страну полностью закрытой от всех, в том числе от воюющих не-магов. Точно так же были закрыты Школы, Министерства и другие важные зоны. Что же тут такое оберегают и как смогли охватить такую обширную территорию?

— Граница вашей страны — почти ровное кольцо, верно? И вы мало знаете о том, что происходит снаружи. Через вашу территорию не проходили чужие войска.

— Разумеется, нет. — Армстронг презрительно скривила губы. — Аместрис постоянно воюет, чтобы не допустить никого на свою территорию.

Тина кивнула. Все-таки даже досюда долетели отголоски. Перед ней расстелили карту, и Тина, всмотревшись, не нашла ни одного знакомого названия. Да в каком мире они живут? А вот и Драхма. Огромная империя, равная десятку государств.

Тина подумала: может, это она сошла с ума и это ей кажется, что карта должна быть другой?

— Я ничего не узнаю на ней.

— Жаль. Я должна подумать. И сдайте оружие.

Тина осознала, что привычно держит в руке палочку. Такую знакомую, так удобно лежащую в ладони… И положила ее обратно на стол. Оставалось только надеяться, что она приобрела союзников, а не врагов.

— Больше всего это похоже на бред умалишенной, однако… — заговорила Оливия, когда они с Майлзом вышли в коридор. Под звук шагов, отражающихся эхом от стен и потолка ее крепости, думалось лучше. — Она готова была погибнуть за свою убежденность.

— Мне она тоже показалась искренней, — согласился ишварец. — И ее слова соответствуют сведениям, получаемым от пленных.

Оливия усмехнулась. Она бы не назвала это сведениями — просто бессвязные обрывки рассказов о горах, врагах и Железной Гвардии. Ничего заслуживающего внимания и очень быстрая деградация рассудка.

— Мазилеску еще в сознании? Я хочу задать ему один вопрос.

— Третьи сутки не приходит в себя.

— Разбудите и приведите в чувство.

— Есть!

Проводив взглядом спешно удаляющийся затылок, Оливия остановилась, бездумно вглядываясь в переплетения металлических труб ярусом ниже. Солдат учат выполнять приказы без рассуждений и сомнений, и тогда они выживают. Но когда в твоих руках жизни сотен людей, сомнения становятся твоим дамокловым клинком и хлещущим по бокам кнутом, не дающим остановиться и ощутить себя всесильным.

И в то же время сомнения подрывают дух. Имеет ли она право на сомнения? Нет. Она имеет обязанность сомневаться, чтобы обрести уверенность, когда все проверит.

Оливия отвела взгляд от работающих внизу людей и пошла к медицинскому отсеку. Пленного должны были доставить туда, раз он без сознания.

Человек, назвавшийся Мазилеску, был схвачен под самой крепостью при попытке взобраться на скалу рядом с ней. Что именно двигало им, он не захотел, а потом и не мог объяснить. При нем было оружие и сам он был в форме, поэтому сомнений в его принадлежности к армии не возникло. По рабочей версии, это был дезертир, на нем не было погон.

Первые несколько дней он не мог говорить и даже писать, потом начал бредить — и теперь, по всей видимости, отдавал концы, так ничего никому и не выдав. Следов наркотического воздействия не было обнаружено, но разрушение когнитивных способностей не могло быть естественным. Слишком быстро, слишком явно, слишком точечно.

Оливия посмотрела на привязанного к каталке человека. Тот не двигался, только медленно моргал.

— Мазилеску! — громко и четко окликнула она, склонившись прямо над лицом. — Румыния! Тебе знакомо это слово?

Мутные глаза раскрылись шире, зрачки сузились.

— Да… — хрипло выдавил Мазилеску, растянув губы в улыбке. — Архангел… Михаил… ведет нас.

— Ясно. — Оливия выпрямилась и отошла к двери. — Больше он мне не нужен. Переведите ту женщину в медицинский карантин и внимательно следите за состоянием. У меня будут к ней вопросы.

За два дня «карантина» на нее, кажется, пришла посмотреть вся крепость: рядовые тайком, офицеры открыто. Тина чувствовала себя животным в зоопарке и оттого злилась, не зная, куда себя деть, и закрываясь щедро предоставленными газетами.

Сперва она взялась за чтение от скуки, а потом осознала, сколько можно узнать таким образом. Как аврор, Тина умела работать с информацией. Так ей, по крайней мере, казалось до того, как она начала внимательно читать газеты.

Информации оказалось слишком много, и она была разрозненной. Удалось вычленить имена и даже узнать внешность нескольких представителей высших чинов (почему-то только армейских, о работе Парламента речь если и шла, то вскользь, как о чем-то незначительном), прочитать сообщения о преступлениях, охоте на государственных алхимиков, пустынной буре, ярмарке в долине Раш, едва не сорвавшейся из-за жары…

Тине категорически не хватало хотя бы карты и свитка для записей, приходилось запоминать. Значит, долина Раш — это юг. Пустыня находится на востоке, там же некая страна Син.

— Нашла что-то? — вырвал ее из заторможенности резкий голос Армстронг.

— Да, — не подумав, ответила Тина и подняла голову, зло щурясь. — Вы нарочно оставили меня наедине с газетами?

— Нет. Но это было удачно. Итак, что ты нашла?

— Я не хочу говорить на таких условиях. Я не желаю зла твоей стране, я хочу разобраться.

— В чем и зачем? — Армстронг села на стул напротив. — Забавно. Пожалуй, ты первая разведчица за то время, что я тут.

— Я не… — Тина безнадежно вздохнула. — Не разведчица.

— Ты умеешь и стремишься работать с информацией, имеешь боевую подготовку и пришла одна с целью сдаться. Зачем? — Армстронг резко подалась вперед. — Кому ты отнесешь все, что узнала здесь?

Тина ответила таким же злым взглядом.

— А ты, если я тебе скажу? Мы не враги и не союзники только пока ничего не знаем друг о друге! Но я думаю, что мой враг уже здесь и использует вас как живое оружие!

— Мы все живое оружие, ты права. И кто же твой враг? Фюрер Кинг Брэдли?

Они уже сблизились почти вплотную, сверля друг друга глазами. Тина нахмурилась

— Нет. Возможно, они связаны, но моя цель не этот человек.

Гриндельвальд мог принять чужой облик, но, как Тина поняла из газет, Брэдли постоянно находился на виду, так что подмену бы заметили. Или они в сговоре, но в этом случае Брэдли — просто очередная пешка.

Армстронг помолчала, потом хмыкнула и откинулась назад. Подперла голову рукой.

— По крайней мере, это оригинально. Обычно все его ненавидят. А кто тогда и при чем здесь моя страна?

— Вряд ли он на виду. Скорее всего, он связан с вашими алхимиками и хочет подчинить им всех не-алхимиков. Пока что это все.

— Пока что?

— Ты думаешь, я стану что-то говорить, находясь под арестом в ожидании казни? Один раз меня уже казнили.

— Похоже, не слишком удачно, и это легко исправить. Что ты можешь мне предложить?

Тина задумалась, сцепив кончики пальцев и опустив руки между коленями. У кого она успела перенять этот жест? Как бы то ни было, он помогал сосредоточиться. Итак, она может обрести союзника-не-мага. Но Армстронг служит этой системе, и если в делах Гриндельвальда действительно замешаны высшие чины армии — то и она тоже. Или нет?

Прикинув, как бы она сама отнеслась к аврору Армстронг, если бы обнаружила ее, допустим, на границе с Аляской, Тина решилась. Если она и ошибается, то ее ошибка не будет фатальной. Гриндельвальд и так все расскажет и продемонстрирует, и такие автономные «авроры» ему будут не нужны. Если Армстронг уже не в ближнем круге, то вряд ли в него попадет.

— Я хочу свободу передвижений, и за это могу сообщать тебе первой все, что найду или посчитаю подозрительным.

— Ты полагаешь, этого достаточно?

— Сейчас да. Я не доверяю тебе, а ты не доверяешь мне.

— Идет. Но твое оружие останется у меня.

Тина мрачно сцепила пальцы. Похоже, у нее нет выбора, ей придется согласиться и работать методами не-магов. Немного же она найдет…

— Хорошо. Пока что — так.

— Тогда заканчивай мяться и начинай говорить!

Тина снова пристально посмотрела на Армстронг. Высокопоставленная злобная выскочка! Или — искренне обеспокоенная? Хотелось бы надеяться на второе.

— Ты можешь дать мне свежие газеты? Не пятнадцатилетней давности?

— То есть? — Армстронг взяла газету и посмотрела на дату. — Она недельной давности.

— Что?!

— Что?

— Сейчас не четырнадцатый, а тридцать первый год!

Повисла тяжелая пауза, за время которой Тина успела представить, насколько странно могут звучать ее слова. Так же странно, как слова Армстронг и эти даты на газетах!

— И куда, по-твоему, делись семнадцать лет?

— Не имею ни малейшего понятия! Ты просила говорить, что знаю. А еще меня заинтересовало, откуда здесь пустыня. И как сейчас, в такой мороз, здесь, на юге, может быть настолько жарко!

Армстронг медленно и выразительно подняла бровь.

— И как же, по-твоему, здесь должно быть?

— Сколько миль от твоей границы до противоположной?

— Миль?

— Километров, — вспомнила европейскую систему Тина.

— Триста пятьдесят, — подумав, ответила Армстронг.

— Сколько?! Тогда это тем более невозможно! Климат не может меняться так быстро!

— Здесь горы, в горах климат гораздо суровее.

— Не настолько. Я ведь пришла со стороны гор, и у подножия сейчас ранняя осень, а не бури.

— Значит, той стороне повезло больше. Это все?

— Лучше всего было бы облететь страну на самолете, так можно увидеть, где переламывается погода.

— На чем?

Они снова одинаково недоумевающе посмотрели друг на друга. Тина как будто разговаривала с магом, никогда не выходившим за пределы своей деревни и нескольких отведенных для волшебства улиц!

— У вас есть летательные аппараты?

— Нет. — Армстронг оживилась. — Они действительно работают? Эксперименты показали, что все, что взлетает выше трехсот метров над поверхностью, падает. Технология была признана убыточной и малоэффективной. А ты утверждаешь, значит…

— Их использовали на войне, — вздохнула Тина. Сейчас Армстронг начнет думать только об оружии. И кто ее тянул за язык?

— И ни один не залетел на нашу территорию. Как жаль или как хорошо, я пока еще не решила. — Армстронг потерла пальцами подбородок. — Ты можешь построить такой или объяснить технологию?

— Нет! — сразу и четко ответила Тина. — Я не техник.

— Что ж… От тебя должна быть иная польза. Я отпущу тебя в Северный город. Разнюхивай, но не выходи за его пределы, если не хочешь вдруг стать изгоем. К тебе будут подходить за отчетом.

— Сколько времени мне там сидеть?

— Увидим. Полагаю, месяц. Ах да. Ты не ощущаешь головной боли или спутанности сознания?

— Нет. Разве что от тебя! — устало огрызнулась Тина. Все-таки злобная выскочка!

— Если начнешь ощущать, сообщай. Тебя отправят послезавтра. — Армстронг снова усмехнулась и вышла, отдавая распоряжения врачу. Тина почувствовала, что больше всего хочет бросить ей что-нибудь в спину — или постыдно разрыдаться.

Заглянувшая врач сочувственно поцокала языком и протянула кружку с горячим чаем.

— Не дрейфь. Раз ты уже работаешь на нас, то все в порядке.

— Я не работаю на вас, — мрачно вздохнула Тина и отпила.

— Но кое-что ты знать должна. Во-первых, не выходи за пределы города, если видишь белое небо. Это значит, что идет буря и ты в ней не выживешь. Во-вторых, твоя одежда слишком облегающая и не подходит для нашего климата. И, наконец, в-третьих, — врач подняла палец, — лучше проветриться, чем вспотеть!

Тина сразу же захотела проветриться.

— Она всегда такая? — Кивок в сторону двери.

Врач засмеялась.

— Всегда. Но она не выдала еще ни одного из нас, а нам всем есть что скрывать. Помоги мне убрать койки.

До «совершенно неожиданного» визита в крепость генерал-лейтенанта Рейвена оставалось еще полчаса, и это время Оливия провела на гребне Стены, наблюдая за тем, как птица пытается перелететь через горы. Раньше она не обратила бы на это внимания, но сейчас в потугах животного, как будто бьющегося в невидимую стену, она видела куда больше.

Вероятность того, что их осведомительница лжет, все еще оставалась, но насколько высокая? Разумеется, Тина лжет и не хочет выдавать тех, кто отдает ей приказы. Оливия это понимала и в глубине души одобряла. Поэтому скрыла в городе еще до прибытия инспекции. Ищейка должна быть занята делом, пока здесь вертится сторожевой пес фюрера.

Эти неожиданные визиты были у нее уже в печенках, и каждый раз, каждый — с новым псом, рвущимся с поводка от исполнительности. Последнее время они зачастили, а из столицы никаких вестей о перестановках. Брэдли слабеет и его гадюшник начинает расползаться? Тогда и ей не стоит оставаться в стороне, иначе ее обгонит тот же старик Грумман со своим выводком щенков. Как обидно!

Усмехнувшись, Оливия обернулась на тяжелые шаги капитана Бакканира.

— Девчонку спрятали?

— Да, созвон назначен раз в два дня, дорожная полиция предупреждена.

— Прекрасно. Они прибывают. Идем вилять хвостами. — Оливия проводила взглядом обессилевшую птицу. — Пусть Майлз соберет всю информацию о людях с той стороны и скроет, пока я отвлекаю этого идиота.

В исполнительности своих адъютантов Оливия не сомневалась, они успеют и сделают. А в том, что генерал-лейтенант Рейвен действительно идиот, убедилась почти сразу. Потому что только полный, беспросветный идиот будет думать, что ей понравятся его «ненавязчивые» поглаживания по плечу.

На этом фоне суть разговора казалась уже не такой и безумной. После обмена приветствиями Рейвен начал активно намекать на карьерные перспективы в столице и «воспитание преемника для роли коменданта крепости Бриггс». Оливия улыбалась и «не понимала», быстро прикидывая варианты причин и развития событий, хотя больше всего ей хотелось прямо сейчас выкинуть этого лощеного дурака из крепости.

Ее собираются убрать с границы и перевести под присмотр аппарата Брэдли? Она давно ожидала чего-то подобного, мало кому нравилась ее автономия. Но гораздо проще было бы оформить перевод и назначить сюда ставленника.

Скорее всего, у них нет подходящего кандидата, который выдержал бы атаки Драхмы, чем бы она ни была на самом деле, и смог бы удержать ее солдат в подчинении.

— Разве вы сами не хотели бы получить такой перевод? — не скрывая иронии, бросила пробный камень Оливия, отпивая чай.

Рейвен засмеялся и развел руками.

— Увы, увы, мне это не грозит. Хотя я очень хотел бы познакомиться поближе с жизнью Севера, но…

— Познакомиться поближе? Здесь скучно, как в Аду, когда Дьявол в отпуске.

— О, столица откроется перед вами, как только вы захотите. Вы же хотите защитить Аместрис?

— Это мой долг, генерал-лейтенант.

— И он не должен ограничиваться только границей, простите меня за тавтологию.

Оливия посмотрела ему в глаза пристальнее. Это такая грубая проверка на амбиции или приглашение поучаствовать в заговоре на его стороне?

— Я подчинюсь распоряжению Его Превосходительства.

Оливия поставила чашку. Ее амбиции простираются очень далеко, но она не опозорит себя союзничеством с этим выскочкой. Даже мальчишка Мустанг не вызывал у нее такого отторжения!

— Будет прискорбно, если вы покинете север, — то ли согласился с чем-то своим, то ли решил перевести тему Рейвен. — Под вашим руководством Бриггс — оплот спокойствия.

— Разумеется. За исключением постоянной угрозы со стороны Драхмы.

— Вы сами сказали, что здесь довольно скучно.

— Стычки с Драхмой — не слишком разнообразное развлечение. — Оливия начала подозревать, к чему Рейвен клонит. Центр знает о людях с той стороны границы?

— И кроме него — ничего?

Знает или догадывается. И хочет проверить.

— Ничего, заслуживающего внимания, — пренебрежительно ответила Оливия. Какое ей дело до гражданских, почему-то решивших уйти в горы в слишком легкой одежде, верно?

Наблюдать за метелью из окна номера гостиницы было намного приятнее, чем идти через нее, закрывая лицо от колющего ветра. Тина наблюдала и думала. Ей рассказали, что все найденные мертвыми «люди с палками», слишком легко одетые для этой местности, были разного возраста и пола, но все совершеннолетние. Причиной смерти не всегда становилось переохлаждение, некоторые тела были покрыты ожогами, мутациями и ранами.

Мутации Тину заинтересовали особенно. Похоже на то, как не-маги трактуют воздействие некоторых заклинаний. Понять, какие конкретно заклинания применялись, ей не удалось, но она догадывалась, что это следы боев. Скорее всего, это были трансгрессирующие с поля боя маги, наткнувшиеся на своем пути на преграду.

Сбить трансгрессию довольно сложно, но если это происходит, то маг чаще всего умирает. Во всем этом нет ничего удивительного. Тина несколько минут обдумывала природу стены, потом махнула на это рукой: с точки зрения практической пользы от ее теоретических изысканий нет никакого толку. Потом, возможно, великие умы займутся расшифровкой этого заклинания, а ей оно не нужно.

В окно снова с воем ударила метель и начала постепенно затихать. Тина посмотрела на ледяные узоры. Они были похожи на лес и горы в метели.

Но в Румынии не бывает такого холода! И вряд ли те, кто создавал стену, меняли климат. Тина встала и прошлась по комнате. Три шага до стены, четыре обратно. А что, если это не Румыния? Такие холода бывают в Скандинавии, в России, в Канаде… и везде есть горы. Тина не была географом и знала о других странах не так много, чтобы определить точнее, зато она почувствовала жар азарта.

Тина быстрым шагом спустилась вниз и взяла у портье свежую газету. «The Central Times», гласил титул, и весь текст был совершенно точно на английском. Поначалу Тина на обращала на это внимания, голова была занята другим, но сейчас язык газеты как будто пытался докричаться до нее. Здесь тоже есть что-то важное!

Усевшись на лавку прямо в холле, Тина пролистала заметки. Обычные на вид новости не-магов, и все на английском языке. О международной жизни почти никакой информации. Ее, похоже, действительно просто не было, и правительство либо создавало видимость для пропаганды (внешний враг прекрасно способствует сплоченности), либо трактовало отголоски каких-то событий из-за «стены».

Тина задумалась: как давно английский стал международным языком? Совсем недавно им был немецкий. Или это язык основателя страны, или Аместрис на самом деле появился совсем недавно и все жители забыли о своем прошлом и принадлежности к другим нациям.

Похоже, портье скучал, и Тина направилась прямо к нему.

— Мистер Томпсон! — обратилась она к невысокому худому мужчине средних лет с невыразительным лицом и светлыми глазами и волосами.

Как Тина заметила, это был распространенный типаж в городе, в отличие от более ярких солдат в крепости. Ни одного смуглого человека она тут еще не видела. Проверить цвет волос было сложнее: местные жители редко выходили без шапок.

— О, вы нашли что-то интересное, мисс? — оживился он, усмехаясь в слегка клочковатые усы. Пожалуй, если бы Тина увидела его раньше, то действительно могла бы принять за скандинава или немца.

— Да. Здесь написано про многие поколения семьи Армстронг. Многие — это сколько?

— Хммм… я даже вам сразу не скажу, но, кажется, они были среди основателей Аместриса. Или хвастаются этим. — Он подмигнул. — А вам зачем?

— Просто. — Тина пожала плечами и хотела было развернуться, но портье перехватил ее за локоть.

— А у вас, в Драхме, есть аристократия? — шепотом спросил он, наклонившись как можно ближе.

— Какой… а. — Тина пожала плечами. Значит, ее считают драхмийкой? — Есть, конечно. А почему вы считаете, что я оттуда?

— У вас карие глаза и темные волосы, это большая редкость. И вообще. — Он снова заусмехался в усы, хитро подмигивая. — Да вы не беспокойтесь, вам никто тут не причинит вреда. Мало ли от чего может сбежать женщина, верно?

Тина подумала, что не хочет знать, что о ней думает этот человек. И узнавать все сплетни о себе она не хочет тоже!

— Если хотите, я познакомлю вас с хорошими людьми. Это вам не военные, тут все свое и хозяйство крепкое, — продолжил портье.

— А мне казалось, именно военные здесь высшая каста. — Тина сделала слегка удивленные глаза и выдернула локоть.

— Так-то оно так, да не так. Военные хорошо получают, это верно, но и гибнут часто. Оно вам надо? Особенно армейские псы!

— Кто?

— Как кто? Алхимики! Алекс Армстронг — видный жених, я понимаю ваш интерес. Но он армейский пес, а значит, принадлежит фюреру со всеми его потрохами. Да что я говорю… Эх, молодость… Вот, лучше возьмите яблочко!

Нет, Тина определенно не хотела знать, за кого ее здесь принимают.

Уже на улице, доедая яблоко и глядя на лестницу железнодорожной станции, Тина подумала, что зря теряет время, отсиживаясь здесь. Холод пощипывал щеки и был вполне терпимым, у нее имелись даже местные деньги. Почему же она еще здесь? Точно не из-за приказов Армстронг!

Но на вокзал ее не пустили. Тина так удивилась, что не стала возмущаться, да и женщина из полиции ссылалась на приказ твердо, но вежливо. Если бы у Тины была палочка, то пройти не составило бы труда, но…

Тина зло стукнула кулаком по ближайшему столбу. Если ее не выпускают официально и по железной дороге, что ей помешает найти другой транспорт?

Флегматичный черноусый мужчина с пронзительно синими глазами согласился довезти ее до поселка Йааль, но не дальше. Тина не стала спорить, и они уже два часа мерно покачивались на телеге, запряженной таким же флегматичным мулом.

Возница не переставая бубнил о своих родственниках, о том, что с такой погодой их обязательно завалит в шахте и так им и надо, что дура-Крыська могла бы найти себе ребенка получше, а не рожать невесть кого, что троюродный деверь бабушки подался в алхимики, да ничего у него не получится…

Тина встрепенулась. Ей было странно и непривычно слышать от не-магов, как те говорят о волшебниках и волшебстве как о чем-то совершенно обыденном и только слегка неприятном.

— Почему не получится? — спросила она, вклиниваясь в монолог. Возница только отмахнулся расписной варежкой.

— Потому что мы люди нормальные, а они все с прибабахом. Если люди вообще. Хотя вот был у нас в роду один блаженный, Лукас, все время горшки пытался бить взглядом. И всегда носил синюю шапку, даже когда Дейрдра подарила ему нормальную, все равно носил. И дочерей пытался научить, а они…

Тина снова задремала. Отношение не изменилось, просто в Аместрисе магов почему-то боялись меньше.

— Приехали, эй, мисс! — Возница потеребил ее за плечо. — Вона Йааль, а если вы дальше хотите, то это, я вам скажу, большая глупость, там и дороги-то нет.

— Почему? — удивилась Тина, слезая и подпрыгивая, чтобы согреться. — На карте здесь не так далеко еще один поселок…

— А, тю, карта. — Возница развернул мула. — Тут не картой все решается. Вы все равно далеко от поселка не уходите, мой вам совет.

Тина в очередной раз «оценила» умение местных жителей понятно объяснять и пошла по полузаметенной тропе, то перешагивая, то разгребая сугробы. Чем дальше она шла, тем сильнее завывал ветер и тем хуже Тина различала тропу. Да есть ли она вообще, эта тропа? Похоже, по ней здесь ходили только лоси!

Под ногой хрустнул лед насквозь промерзшего ручья, и Тина поежилась. Ей показалось, что хрустят человеческие кости. Она помотала головой и прикрыла глаза ладонью, всматриваясь в белизну снега.

Перед ней простирался ледник, весь покрытый трещинами и буквально вросшими в лед валунами, между которыми кружилась поземка. Пройти по нему можно было только чудом. Тина вздохнула. Значит, вот почему нет связи между двумя поселками. Возница еще говорил, что вокруг Северного города есть несколько сел, но он все равно далеко не увезет.

Тина повернула назад, и ветер как будто подпихивал ее в спину.

Выпроводить Рейвена оказалось сложнее, чем она думала! Столичная крыса шныряла то тут, то там, вынюхивала, расспрашивала даже рядовых, но Оливия была уверена в Майлзе: ишварец цепкий, как репей в собачьем хвосте, и стряхнуть его у Рейвена не выйдет. Ничего, пусть смотрит и доносит своему господину, что здесь все в порядке. Брэдли и так это знает, а проверки нужны, только чтобы подчиненные не расслаблялись и чувствовали внимание.

Оливия закинула ноги на стол и стянула перчатки. Одноглазый понимает, что слабеет и что трон под ним все больше шатается. Главное — успеть нанести удар раньше, чем он начнет перестановки.

С границы сложно отслеживать, что происходит в Центре, но Дэниелс принес интересную сводку. Оливия все больше уверялась в том, что скоро грядут перемены. Стандартные проверки проводились два раза в год с ритмичностью маятника в старых отлаженных часах, они были даже своего рода традицией. А за последние три года…

Одиннадцатый год. Одиннадцатое и тридцатое июня: Юг и Восток. Двадцатое июля: Север и Запад. Двенадцатый год. Двадцать восьмое апреля: Юг. Восемнадцатое мая: Восток. Шестнадцатое июня: Север… Оливия пересчитала.

Получалось что больше всего внимания доставалось Востоку, меньше всего — Западу. Периодически проверяли в течение месяца по всем четырем направлениям. Последняя проверка была восемь месяцев назад на Востоке, и все думали, что Брэдли успокоился. И вдруг — Рейвен на Севере. Как раз тогда, когда у них появилась Тина.

Предательство со стороны своих солдат Оливия исключала полностью, но получить сведения о переходе через границу можно и иными способами. Например, точно зная, когда разведчицу отправят с той стороны.

Все это выглядело слишком ярким для совпадения и слишком сложным для заранее продуманного плана. Оливия не исключала ни того, ни другого. У Брэдли отличное чутье на людей и события, он мог и не знать, а прислать своего подручного наобум, авось тот что-нибудь да нароет.

Не нароет, в этом Оливия была убеждена. Пусть бегает и чувствует свою значимость, а у нее пока другие планы. И для их исполнения нужны союзники.

Вестовой доложил, что генерал-лейтенант Рейвен уезжает. Оливия даже не шевельнулась, чтобы встать и тем более проводить: он и так ей надоел.

— Когда он уедет, позови ко мне Майлза. Ответ от Груммана еще не пришел?

— Никак нет, — вытянулся вестовой, сделав очень исполнительное лицо. — Только посылка!

— Хах, — усмехнулась Оливия. — Старый чудак и здесь не мог обойтись без дурацких шуток. Там есть бомба?

— Так точно, мэм, есть!

— Вы ее обезвредили?

— Никак нет!

— Тогда пусть Майлз и принесет. Иди.

Вестовой козырнул и, четко развернувшись, вышел, едва не печатая шаг. Молодняк, еще не умеет правильно скрывать смех. Что ж, значит, генерал-лейтенант Грумман все верно понял. Хоть здесь нет проблем.

Когда майор Майлз действительно внес мину, Оливия захотела отправить ответ танком, причем желательно в виде танкового снаряда и прямо в лоб. Всем шуткам есть предел!

— Ты ее разрядил?

— Да. Взрыватель отсутствует, внутри между шрапнелью координаты связного и канал связи.

— Сядь, — Оливия махнула рукой, позволяя адъютанту отдыхать. — Об учениях я договорилась, они пройдут через два месяца. За это время нам нужно узнать как можно больше о том, что творится в Штабе. Ну, и какие есть идеи?

— У вас больше связей в столице, чем у меня, — усмехнулся ишварец, устало вытягивая ноги. — Но любой интерес с вашей стороны будет выглядеть подозрительным.

— Вот именно. Я, конечно, интересоваться буду, но очень явно и очень плохо. Только не предлагай мне Алекса!

— А если не его, а вашу сестру? — не стал спорить Майлз.

— Кэтрин? Это неожиданно… Она еще слишком юна, чтобы справиться.

— Вы не хотите вмешивать семью и детей, — после паузы заключил Майлз, и Оливия улыбнулась краешком рта. Майлз и не настаивал, переключившись на другие идеи. — Возможно, кто-то из военной полиции

— У нас нет связей в этих кругах… Зато они есть у кое-кого другого. Найди Тину и отправь ее в Восточный город. Я сама обо всем договорюсь.

Уже на четвертый день поездки Тина готова была лезть на стенку от скуки и неподвижности. Поезд не-магов едва тащился сперва через метели, потом по заснеженным плоскогорьям. Она несколько раз пыталась поймать момент резкой смены пейзажа, но дорога слишком петляла, чтобы можно было сразу понять: кажется ей, что она уже в совершенно иной местности, или нет.

Гипотеза о том, что Аместрис — это лоскутное одеяло из множества разных стран, объясняла все — от того, почему еще одну страну не обнаружили не-маги, и до разнообразия климата. Это затрудняло трансгрессию: Тина просто не знала, куда и как можно попасть. Хотя, наверное, в Крепость перейти уже сможет.

Обычно останавливающие чары препятствуют трансгрессии еще в самом начале, и рассказы о том, как кто-то «налетел на стену», считались страшилкой для школьников. Тина тоже ни разу не сталкивалась с таким, но она не сталкивалась и с подобными странами. Аместрис был как будто воплощением мечты магов о собственном государстве, где бы не-маги их не беспокоили, полностью автономном и независимом.

И эту утопию первым нашел и захватил Гриндельвальд, а теперь ее наверняка захочет себе Дамблдор.

Тина привалилась виском к холодному стеклу. Что будет с Аместрисом, даже если Гриндельвальд будет побежден? В этой стране разработали собственную систему магии, ее жители воинственны и привыкли давать отпор, они не примут власти Министерства — кстати, какого из, если разбросаны по разным странам? Это будет бюрократический ад, и сюда стекутся все преступники и изгои!

Поезд тряхнуло, он со скрежетом затормозил, и Тина отвлеклась от мыслей, выпрямившись на осточертевшем уже жестком сиденье. Другие пассажиры тоже оживились, но пока сидели спокойно.

— Овца, небось! Их тут стада! — громогласно объяснял сынишке крупный мужчина с уже седеющей бородой.

— Да какая овца, овец на такие луга не выгоняют, это корова, — возражала из другого конца вагона толстая женщина с густо накрашенными бровями и с корзинкой, откуда-то и дело доносилось кудахтанье.

— Нет, это не овца и не корова, — тихо сказал молодой парень рядом с Тиной, выглядывая в окно. — Военные обыскивают поезд. Шрам!

Он подскочил и кинулся в другой вагон. Тина, повинуясь инстинкту аврора, пошла за ним, быстро обдумывая, куда он мог побежать и что она может противопоставить убийце магов. Кроме короткой трансгрессии внутри поезда — похоже, что ничего. Оставалось надеяться, что у нее будет на это время. Поезд снова поехал и затрясся, Тина то и дело вынуждена была опираться на спинки сидений. Куда этот парень так несется?

Они уже дошли до пустого вагона с хламом перед самым тендером, когда Тину едва не сбил с ног крупный мужчина в темных очках. Он проскочил мимо, но она успела краем глаза заметить непривычные покрой и ткань его штанов. Именно по таким признакам Тина всегда определяла магов среди не-магов.

— А ну стой! Стой же! — крикнула она, и он остановился посреди вагона, медленно разворачиваясь к ней. Высокий, смуглый, с четко различимым крестообразным шрамом на лбу. Все как в описаниях.

Убежавшего парня нигде видно не было. Тина выдохнула. Она ощущала себя как перед буйствующим Криденсом. Нет, все-таки Криденс тогда был страшнее, этот человек хотя бы разумен.

— Ты Шрам. Я не буду спрашивать про алхимиков! Скажи, ты маг? Ты тоже пришел из-за границы?

— Нет, — после паузы глухо ответил Шрам. — Разве что из-за границы смерти.

— Тогда откуда ты взял эту одежду? — Тина сделала шаг к нему. Он пожал плечами и вдруг выскочил в окно, проломив стекло.

Так резко разговор с ней еще не заканчивали. Тина обиженно поджала губы и развернулась. На нее недружелюбно посмотрели дула пистолетов.

— Мисс, — обратился к ней явно старший по званию из группы людей в форме.

Тина обреченно подняла руки, не собираясь сопротивляться ни допросу, ни обыску. Эти люди были слишком похожи на ее коллег-авроров, упустивших добычу и теперь ищущих способы вернуть себе преимущество. Раз ее не связали и не угрожали, то сообщницей не считают.

— Я шла за моим попутчиком, он неважно выглядел, — сразу начала пояснять она, не дожидаясь вопросов.

— Каким попутчиком? Этим? — Офицер кивнул на выбитое окно.

— Нет, другим, он шел сюда.

— А… Хиллс, он там еще живой?

— Живой, но в истерике. Вообще ничего не разобрать, сэр, — откликнулись из-за сломанной перевернутой скамьи в углу.

Офицер пожевал губами и приказал убрать оружие.

— Опять упустили. Хорошо еще, что без трупов на этот раз. Вы из полиции?

— С чего вы взяли? — Тина постаралась сохранять по возможности растерянный вид.

— Да уж видно по глазам, — хмыкнул офицер. — Вот что, берите этого вашего «попутчика» и все, что у него узнаете, запротоколируйте и сдайте в ближайшем к вам участке. А мы проверим поезд.

Патруль пошел дальше, а Тина подошла к убежищу в углу и постучала в деревянное сиденье.

— Эй, мистер! Шрам уже ушел.

— Точно? — отозвался дрожащий голос.

— Точно. Я сама видела, как он выпрыгнул.

— А он не вернется?

Тина вздохнула и перевернула скамью, лишая собеседника убежища. Разговаривать с пострадавшими и свидетелями ей всегда было сложно. Не хватало терпения и сочувствия!

— Если он вернется, а вы здесь, то будет только хуже. Зачем вы вообще убежали туда, где нет людей?

— Он бы убил их, если бы пришел за мной, — обреченно выдохнул парень и выпрямился, глядя на Тину исподлобья. Почти как Криденс… но явно не он: обычной для Аместриса внешности, синеглазый, светловолосый, прилично одетый. — Я Вальтер Браун. Алхимик.

— Тина, — представилась Тина. В этой стране никто не должен знать ее фамилию. — Тоже в какой-то мере алхимик.

— В какой-то мере? — оживился Вальтер и даже перестал так сильно бледнеть. Тина неопределенно пошевелила пальцами.

— Сложная ситуация. Лучше объясни, чего Шрам от тебя хотел?

— Он убивает алхимиков! Даже самых сильных! И никто не знает почему.

— И никто не знает, как он вычисляет?

Вальтер задумался, поскреб средним пальцем щеку. Тина заметила, что если заставлять его думать, то он успокаивается. Так можно будет и вернуть его обратно на место.

— Он убивает известных. А я как раз наследил в Трипкау, когда восстанавливал дома после землетрясения. Вы знаете, я в этом мастер!

— И никто не боится проявлять алхимию, несмотря на охотника? — Тина подхватила его под руку и потащила за собой. Вальтер явно еще переживал и озирался, но хотя бы вышел из состояния неконтролируемой истерики.

— Но как иначе? Алхимия должна служить людям! Страшно, конечно.

— Тогда почему… а, вы же не знаете.

— Никто не знает, — подтвердил Вальтер и сел на свое место. — Спасибо вам. Только почему вы спрашивали у него про одежду?

Тина мысленно поморщилась. Истерика истерикой, а все, что не надо, услышал!

— Он мне напомнил одного знакомого. Я думала, это может стать зацепкой.

— Понятно… О, а вы куда едете? Не хотите остановиться у меня?

Тина пожала плечами и согласилась. Ей было все равно и хотелось как можно быстрее пропасть из поля зрения военных. За ней не могут не следить.

Когда лейтенант Хоукай снова повернулась к нему, Рой почувствовал жгучее желание сбежать через стену. Безжалостность лейтенанта во всем, что касалось правильности заполнения документов (и вообще правильности в мире) была общеизвестна.

— Полковник, еще вопрос о Золотой Рыбке, — напомнила Лиза и постучала ногтем по листку с «детским» рисунком.

Рой вздохнул, взял лист и рассеянно повертел на столе. На рисунке схематичная рыба ехала на поезде и крупным почерком было написано время прибытия.

— Вы полагаете, ее должен встретить я?

— Конечно. С букетом, — вмешался Брэда, и остальные поддержали его сдержанными смешками. Остолопы, циники и насмешники! Хотя ему ли упрекать их за это?

— Вы могли бы доверить это дело мне! — подал голос Хавок. — Я видел фотографию, это очень красивая девушка!

— А вам, младший лейтенант, нужно еще отчитаться за патроны за прошлую операцию, а не думать о девушках, — мстительно напомнил Рой и встал.

— Вот она, несправедливость… — разочарованно вздохнул Хавок.

— Получишь хотя бы три звезды, тогда и будешь бегать по свиданиям в рабочее время! — Брэда, как его старый друг и однокашник, был безжалостен.

Рой не стал слушать дальше. Хватит с него того, что ему придется отчитываться в форме таких же детских рисунков! Может, поручить кому-то из команды? Вряд ли генерал-лейтенанту важно, чьей рукой заполнен отчет.

На улице было вопиюще хорошо: не по-осеннему теплое солнце золотило неубранную листву и стены зданий, и даже серебряный дракон Аместриса на штандарте Восточного Штаба улыбался. Самый лучший день для того, чтобы впутаться в интриги генерал-лейтенанта!

Встретить, укрыть, расспросить, действовать по обстоятельствам — таковы были указания. С фотографии смотрела настороженная темноглазая женщина с мелкими чертами лица. Тина, просто Тина, то ли шпионка, то ли сумасшедшая, чем-то завоевавшая неприступную Снежную Королеву. В чутье Оливии Армстронг на людей Рой не сомневался. Он сомневался в своем месте в этой операции.

И он все узнает, когда перехватит «золотую рыбку». Лучше всего это сделать прямо на вокзале, пока она не успела затеряться в городе. Заняв наблюдательный пост на выходе с платформ, Рой внимательно наблюдал за приезжающими, высматривая среди черных и платиновых волос каштановые.

Поток постепенно истончался, и вот Рой заметил слегка растерянную женщину, подходящую под описание. Ее уверенно тащил за собой Вальтер Браун… Рой удивился такой прыти — всего на пару секунд, но этого хватило. Женщина обернулась, скользнула по нему взглядом и переменилась в лице.

Еще через секунду она ловко пробиралась через толпу, и теперь уже Брауна буквально тащило как хвост за лошадью. Рой сделал было шаг к ним, потом решил не пугать еще больше. Он все узнает через Брауна, а сейчас пусть идут.

— Как прошла рыбалка? — спросила его Лиза, когда они встретились на улице уже после заката и всех отчетов. Если кто-то думает, что от лейтенанта Хоукай можно уйти, не сдав все бумаги, он очень наивен!

— Она убежала, как только увидела меня. — Рой закурил, скрывая растерянность. — И была вместе с Брауном.

— Алхимиком? Похоже, у вас появился соперник, полковник.

— Не стоит так недооценивать меня, лейтенант! — заухмылялся Рой и пошел по улице, украдкой любуясь, как закатные лучи вычерчивают профиль Лизы на фоне города. — Но ловить мы ее будем уже осторожнее. Похоже, она не хочет вступать в контакт с военными.

Тина почти бежала, петляя в толпе и оглядываясь по сторонам. Вальтер покорно тащился за ней, уже не пытаясь возражать, и Тина это ценила. Им нужно скрыться как можно быстрее!

— Где ты живешь? — спросила Тина, оставив между собой и вокзалом пару кварталов.

— В другой стороне, — с несчастным видом ответил Вальтер и отнял у нее руку. На запястье виднелись следы пальцев.

— Извини. Мы идем туда, и потом я все расскажу.

— Хорошо… — смиренно согласился Вальтер и повел через переулки. Тина не одобряла маршрут, но выбора у нее тоже не было.

Вальтер жил в многоэтажном доме в явно холостяцкой квартире, заставленной книгами. Как он объяснил, раз в месяц приходит уборщица, но вообще он часто в разъездах, поэтому у него не прибрано… Тина не мешала ему оправдываться, просто быстро осмотрелась в поиске мест, где можно скрыться человеку. Нет, засады здесь не было, магии она тоже не чувствовала. Достаточно безопасно.

— Эти книги… это же алхимия? — Тина указала на полки. — О, Николас Фламель, надо же!

— А чему вы удивляетесь? Он создатель философского камня! Хотя, знаете, я в это не верю.

— В создание?

— В сам философский камень. Это так неестественно и нарушает принцип равноценного обмена! — Вальтер пренебрежительно махнул рукой. — Я сейчас, только схожу за едой, хорошо?

— Хорошо! — согласилась Тина и подошла к окну. Оно выходило как раз на улицу, и она могла наблюдать, как Вальтер действительно идет в ближайшую лавку и возвращается с пакетом. По крайней мере, на улице к нему никто не подходил и никого лишнего она тоже не заметила. Кажется, они действительно оторвались.

Но как все же неприятно!

Еще сутки прошли относительно спокойно. Вальтер оказался хорошим соседом: тут же углубился в свои книги и расчеты и не мешал Тине наблюдать за ним. Тина была благодарна ему за все сразу: и за тишину, и за то, что она наконец-то увидела, как работает магия Аместриса.

Вместо универсальных волшебных палочек алхимики использовали круги с опорными символами. Из школьного курса алхимии Тина помнила их значение, но все равно они не складывались для нее в единую картину. Впрочем, она не понимала до конца и то, как работают мастера волшебных палочек. Тоже используют символизм материала, длины, формы, и эти символы наилучшим способом подходят волшебнику.

Вальтер пояснил, что каждый алхимик тоже имеет свои любимые символы и круги, работать с которыми ему удается лучше всего. По его словам, армейские алхимики даже носят их на себе, чтобы атаковать или защититься мгновенно. Тина понимала: у каждого аврора тоже есть несколько заклинаний, которые удаются лучше всего. Некоторые из них доступны и без палочки.

Алхимия вызывала у нее уважение: местные маги сильно углублялись в вопросы трансфигурации, не пользуясь готовыми наработками. А еще у них не было Школ, и это удивило Тину, а потом заставила задуматься.

Любая Школа — это не только обучение, это еще и объединение детей, укрепление связей между семьями, обмен опытом. Это маленькая личная армия, как у Альбуса Дамблдора, или ступень карьеры, как Ильверморни. Аместрийские маги передавали свои знания только лично и потому были разрознены.

Неизвестно, ввел ли эту систему Гриндельвальд или воспользовался уже имевшейся, но он вряд ли станет ее менять. А что, если он хочет низвести магическое сообщество до уровня Темных веков? Так ему будет проще править…

Тина ощущала неприятный холодок от этих мыслей.

Поэтому, когда Вальтер сказал, что у него будет гость, Тина даже обрадовалась. Он сейчас обрадовалась бы даже самому Гриндельвальду, лишь бы чем-то занять руки, а не голову.

Гостем оказался незнакомый мужчина с непривычно узким разрезом глаз. Тина не обратила бы на него внимания, если бы Вальтер не косился то на нее, то на него с таким беспокойством.

— Вальтер… Что случилось?

— Н-ничего! — преувеличенно бодро ответил он, бегая глазами. Тина вздохнула и просто пошла к двери. Если это враг, он ее не выпустит.

— Подождите, Тина, — заговорил гость, упреждающе поднимая ладони. — Я полковник Рой Мустанг. Не знаю, чем напугал вас на вокзале, но поверьте…

— Вы? — Тина остановилась и внимательно посмотрела на него. Беспокойство сменялось злостью. — Нет, вы меня на вокзале не напугали. Я вас первый раз вижу!

— Тогда почему вы так быстро покинули вокзал? — Он говорил с какой-то слишком знакомой интонацией. Так Ньют говорил со своими животными. Тина мрачно оглядела Мустанга с головы до ног.

— Я уходила не от вас, а от Абернети. Но вряд ли вы его знаете!

— Действительно, не знаю, — интонации оставались такими же ровными. Мустанг оседлал стул и положил локти на спинку. — Это важное имя?

— Очень! — Тина шагнула к нему и нависла. — Но сначала скажите, на чьей вы стороне!

— Ммм… — Мустанг потер подбородок кончиками пальцев. — Я на стороне Аместриса. Поэтому, прошу вас, расскажите все, что касается моей страны.

Тина сделала долгий выдох и с усилием взяла себя в руки. Она не может не доверять всем. Если это принявший чужой облик Абернети или просто кто-то из верных Гриндельвальду людей, она не сможет определить это сразу. Ей приходится доверять, чтобы идти дальше.

Она села на другой стул и точно так же уперлась локтями в спинку.

— По нашим подозрениям, вашу страну хотят использовать в мировой войне магов… то есть алхимиков против обычных людей с целью захвата мира. Я не знаю пока как и хочу это узнать и предотвратить.

— Вот, значит, как, — после долгой паузы сказал Мустанг. — Я никогда не рассматривал все с такой точки зрения, но…

— Вы понимаете, как это будет сделано?

— Возможно. И вы подозреваете, что это фюрер Брэдли?

— Нет, — твердо ответила Тина. — Он слишком на виду. Маг может на время принимать его личину и выступать вместо него, подписывать бумаги или что-то подобное, но не играть роль постоянно. Когда Брэдли пришел к власти?

— Около двадцати лет назад.

— А до этого был известен?

— Да, конечно. Это важно?

— Очень. Значит, либо это с самого начала был маг, либо это просто пешка, ширма для истинных правителей.

— Кинг Брэдли никогда не проявлял способностей к алхимии. — Мустанг взял протянутую Вальтером кружку и отпил. Вальтер смотрел на обоих с возрастающим испугом.

— Может быть, мне уйти?

— Может быть. Но тогда тебе придется навсегда забыть о разговоре, — ответила Тина. У нее не было палочки, она не могла просто наложить заклинание, все усложнялось, приходилось верить в не-магов, то есть в алхимиков!

— Я не знаю… — вздохнул Вальтер. — Только вы же не собираетесь свергать фюрера?

— Нет, это не обязательно, — вмешался Мустанг, чуть заметно улыбаясь. — Ему тоже вряд ли нравится быть чужой марионеткой. Итак, как вы сказали, «маги»? Маги могут менять облик. Что еще?

Тина побарабанила пальцами по спинке стула. Рассказать все как есть? Они специализируются на трансфигурации и смежных дисциплинах и, кажется, совершенно не владеют разделами магии, связанными с разумом и обманом.

— Чем больше у нас сведений об оружии врага, тем меньше ошибок мы допустим и тем меньше будет жертв, — продолжил Мустанг, делая еще глоток.

Тина решилась, махнув на все рукой.

— Еще могу быстро перемещаться в пространстве, пытать, убивать на расстоянии, предсказывать будущее, читать мысли. — На последнем она запнулась, сердце сжалось от боли.

— Читать мысли? — Полковник с отвратительной точностью зацепился за самое ненужное!

— Да. В свите этого человека есть очень сильный телепат. И этот телепат — моя сестра. Она слышит мысли в пределах видимости. Не совсем мысли, а… образы, и она умеет их понимать. И колдовать без подручных средств и слов.

— То есть алхимия без круга? — Мустанг почему-то помрачнел.

— Да, можно и так сказать.

— Что ж… значит, мы будем искать пути. Вальтер, налейте, пожалуйста, еще чаю. Вы ведь не против моего присутствия еще полчаса, мисс?

На что Абернети никогда не жаловался, так это на интуицию. Она когда-то помогла ему выбрать лучшего шефа, она же привела его на вокзал прогуляться вслед за полковником Мустангом, и она же буквально навела его на мисс Голдштейн-старшую!

Абернети давно уже не чувствовал такого азарта и воодушевления. Жить в Аместрисе оказалось скучно, как служить в Отделе контроля использования волшебных палочек. Собственно говоря, он этим контролем и занимался, только вместо палочек разрабатывал методики отслеживания алхимии.

Разрабатывать и проверять было интересно, подопытного материала достаточно, заклинания довольно легко адаптировались под определенный вид магии. И вот наступила стадия испытаний — и стало скучно. Абернети занимался бесконечной бумажной рутиной и сбором данных и радовался только тому, что ему не приходится писать отчеты — хотя тоже уже не слишком. Шеф в отлучке который год, занимается там сражениями, интригами и пропагандой, а он, Абернети, опять в самом заштатном отделе! Ему, в отличие от Винды, даже выходить за пределы страны запрещено, а Куини сторожит генералитет и, заодно, Криденса.

Скука смертная, вот и приходится искать себе развлечения. И ведь удалось найти!

— Итак, мисс Голдштейн узнала об Аместрисе и наверняка разведывает обстановку для одного школьного учителя, — сообщал Абернети через хрустальный шар.

— И ты, как всегда, ничего не предпринял, — отвечала Винда, и в ее глазах Абернети читал пренебрежение. Это была их личная маленькая игра в беспомощного клерка и высокомерную леди.

— Разумеется. — Абернети закинул ногу на ногу и развалился в кресле. — Нам нужно узнать, куда и как она будет передавать все, что нашла.

— Ненадежно. Гораздо проще убить.

— Тогда на нас очень обидится Куини.

— Она не узнает.

— Я бы на это не рассчитывал. Мы будем первыми подозреваемыми, и она не пожалеет сил, чтобы покопаться в наших головах.

Повисла длинная пауза. Общество легилимента такой силы было специфическим. Абернети точно знал, что не просто не будет думать о лишнем в присутствии младшей Голдштейн, он вообще не будет думать! Белокурая красавица и так прекрасно отвлекала от мыслей, а если сосредоточиться на ее голосе и глазах, то можно провести в трансе все совещание.

Винде явно будет сложнее. Она гораздо ближе к Куини во всех смыслах, поэтому ее должны читать чаще и почти неосознанно. Конечно, это не проблемы Абернети, однако ему меньше всего хотелось бы остаться наедине с двумя выясняющими отношения стервами! Криденс ему тут явно не помощник.

— Наш… шеф тоже не будет в восторге оттого, что мы ее упустили.

— Ну не сажать же ее в клетку? Это только раззадорит обеих сестер. А так — мы проводим испытания, ищем слабые места, проверяем связи…

— Ты очень плохой интриган, Абернети. — Винда взяла мундштук и выпустила в сторону тонкую струйку дыма. Даже через хрустальный шар Абернети почувствовал запах лаванды, ее любимый запах.

— Какой есть.

— Ты просто не хочешь убивать.

— Не хочу, — посерьезнел Абернети. — Мне хватило ишварских дезертиров.

— Ах вот в чем дело! Малыш Абернети тоже не хочет марать руки. — Винда хищно прищурилась. — Может быть, ты хочешь отказаться от войны?

— Нет. — Абернети был тверд. — Мне не нравится быть подопытным, вот и все.

— Ты же знаешь, я расскажу об этом разговоре.

— Говори. Я готов повторить все в глаза шефу. — Абернети собрался и резким движением руки прервал связь.

Винда не может отдавать ему приказы, они абсолютно равны, и каждый будет отвечать перед Гриндельвальдом лично. Абернети уже доказал свою верность, пройдя через пламя и бойню, охотясь за беглецами-алхимиками и устраивая слежку за оставшимися. Он не предаст дело, но методы будет выбирать сам.

— Я буду выбирать и действовать сам, — повторил он в тускло мерцающий хрусталь.

После разговора с полковником Тина чувствовала себя обессилевшей и опустошенной. Значит, Гриндельвальд воспитал себе отряд боевых магов, понятия не имеющих о сложных перемещениях, но идеально натасканных на войну. Приучил не-магов работать с ними и подчиняться, встроил в систему.

Войны показали, что оружие не-магов не уступает палочкам и магов можно просто задавить числом. Понятно, на что делает ставку Гриндельвальд. Понятно, почему он никак не способствует и, возможно, даже препятствует обмену знаниями. Ему не нужны ни Школы, ни высокая магия, ему нужна простая, грубая послушная сила, и он ее получает здесь.

Если об этом узнают Министерства, то война неизбежна. Они попытаются сперва переманить алхимиков… или, если узнают, что здесь наследил Гриндельвальд, начнут убивать сразу.

Тина смотрела в окно и чувствовала себя потерянной маленькой девочкой. Пойти против приказа и законов, чтобы спасти одного-единственного не-мага, попытаться договориться с обскуриалом, ринуться в собственное расследование — это, оказывается, было так просто. А сейчас ей придется решать едва ли не за всю страну.

Закрыв глаза, Тина вслушалась в собственные мысли. «Ей придется». Как будто кто-то извне заставляет ее, дает указания, а она, беспомощная жертва, просто плывет по течению.

— Что мне делать? — спросила она у стекла. Звук собственного голоса помогал немного сосредоточиться. — Они все равно развяжут войну.

Аместрис должен стать автономной единицей со своим Министерством, но как убедить обе стороны в необходимости переустройства? Сейчас аместрийцы видят вокруг себя только врагов.

— Извините, — тихо сказал Вальтер. Он тоже выглядел растерянным. — Я не знаю, чем вам помочь, но, может быть, вам нужно прислушаться к себе?

Тина мрачно покосилась на него и фыркнула. Что он мог понимать…

— Мне почему-то кажется, что нет правильного решения, — настойчиво продолжил Вальтер и поставил перед ней на подоконник чашку с кофе. — Знаете, я больше всего сейчас хочу убежать отсюда хотя бы в Син. Но вы говорите, что Сина не существует…

— Существует. Только наверняка называется иначе.

— У нас бывают торговцы-контрабандисты из Сина. Они ничего никогда не говорили. Вы думаете, они потеряли память?

— Не знаю. — Тина ухватилась за возможность сменить направление мыслей. Лучше про Син, про теорию магии, про что угодно, но только не про собственные действия! — Как они выглядят?

— Ммм… смуглые, с узким разрезом глаз, невысокие. Приезжают через пустыню, поезда туда не ходят. Раньше еще с ними много общались ишварцы, но после резни… — Вальтер запнулся и вздохнул.

— Скорее всего, это контрабандисты из Китая. Может быть, они и не теряют память, поскольку проходят более длинный путь, чем те, которые идут через горы… А как выглядят ишварцы?

— Тоже смуглые, с белыми волосами и красными глазами.

— Что?! — Тина резко обернулась. — Как? Подожди, ты точно это знаешь?

— Конечно, я с ними встречался. А что такое? — Вальтер аж отступил подальше, закрываясь стулом. Тина выдохнула, собираясь.

— Я думала, они были уничтожены.

— Они и были…

— Но не целиком?

— Похоже, что нет. А что случилось-то? Мисс Тина? — Вальтер явно чувствовал себя неуютно.

— Я знаю того, кто очень многое отдал бы, чтобы найти их. Но сейчас не смогу с ним даже связаться. Хотя… Послушай, ты не знаешь, как можно выяснить, не приходил ли сюда рыжий мужчина с большим чемоданом? Вы бы его, скорее всего, приняли за алхимика.

— Наверное, спросить в полиции или в Штабе. За алхимиками следят, даже если они не состоят на государственной службе. Мисс Тина, мне очень страшно, но сейчас слишком интересно!

Тина медленно обернулась и взяла кружку. Сделала большой глоток, выигрывая время. Вальтер пожирал ее горящими голубыми глазами. Такими же слегка безумными, как у Ньюта, такими же яркими.

Пока они все не встретились в Нью-Йорке, тина не верила в совпадения и уж тем более в судьбу. Сейчас она тоже больше всего хотела бы верить в то, что Ньют на самом деле не в Китае, а где-нибудь здесь, в Аместрисе, примчался за стриксами!

— Так, как ты описываешь, выглядели стриксы. Разумные существа, которых ошибочно принимали за упырей и потому не любили. До сих пор они считались полностью вымершими, последнее поселение было уничтожено в позапрошлом веке.

Тина говорила медленно. Это американские авроры уничтожили то поселение, и пусть она даже не участвовала в этом, ей было тяжело рассказывать.

— Уничтожено, чтобы не-маги, то есть не-алхимики не догадались о волшебстве в мире и не начали убивать нас. Мой друг хотел бы найти хоть одного…

— Здесь их тоже уничтожили пять лет назад. Но не из страха, а в ходе гражданской войны, — Вальтер тоже выглядел мрачным и тоже отводил глаза. — Зачем они вашему другу? Я всегда думал, они обычные люди, просто немного отличаются.

— Они и есть обычные, просто немного отличаются, — слабо улыбнулась Тина. — И это их подвело. Красные глаза — признак нечистой силы. Мой друг — магозоолог. То есть не подумайте, он не будет считать их животными! Его интересуют все живые существа, особенно такие редкие!

Вальтер посмотрел на нее с недоверием, и Тина не могла его не понять.

— В любом случае, если я встречу его, я смогу его убедить помочь! — Тина не была в этом уверена, но зато преисполнилась решимости. Наконец-то у нее появилось дело, которым она могла заняться!

— Эм… ну… вам все равно нужен будет полковник. Наверное. Правда, он их и убивал…

— Что? — Теперь Тина поняла, что очень плохо разбирается в людях. Да что тут вообще происходило? Почему они настолько агрессивны ко всем вокруг?

— Всех или почти всех государственных алхимиков, кто тогда был в строю, отправили на зачистку Ишвара. Убивать, как вы сказали, стриксов. Всех, мисс Тина, всех.

Он замолчал. Тина тоже не стала продолжать. Аместрис поступил точно так же, как американское Министерство когда-то: послал авроров на зачистку мирного населения. И часть авроров после этого все еще оставалась на службе. А потом трижды за один год сменился Президент, и многие до сих пор считали, что это были военные перевороты.

Ей было стыдно, и ей стало легче. Аместрис больше не казался ей беззащитным и хрупким, он справится и без нее. Ей надо думать о своей задаче и о том, чтобы Аместрис не встал на сторону Гриндельвальда, а не о том, как он будет потом решать свои проблемы!

— Где находится Штаб?

Итак, ее ставка на рвение юного дарования сыграла: Мустанг добыл интересные сведения. После размышления Оливия решила отбросить пока все вопросы внешнего вторжения: оно было возможно, но со стороны вражеских алхимиков и в мизерных количествах. Границы Аместриса, как оказалось, неплохо защищены и без ее усилий.

Это болезненно кололо гордость. Оливия чувствовала себя не Стеной, а выброшенной на окраину шавкой, слишком опасной или просто ненужной хозяину. Ее приковали к будке-Крепости и поставили сторожить стену, через которую почти невозможно пройти.

— Майлз. Мы не останемся здесь, — обернулась она к адъютанту, очнувшись от размышлений. Тот шевельнулся, показывая внимание. — Кто бы ни был этот Гриндельвальд, его нужно вышвырнуть за границу.

— Мы выступаем? — Как всегда, он задавал вопросы только по существу. Оливия коротко усмехнулась и повернулась к нему.

— Да. Капитан Бакканир останется здесь на случай непредвиденных обстоятельств. Я не собираюсь отсиживаться!

— Да, мэм. — Майлз коротко кивнул, но Оливия разглядела мелькнувшее на его лице сомнение.

— Что?

— Это личное?

— Личное… да, это личное. Я хочу посмотреть в глаза тем, кто делает из нас всех дураков. Желательно с расстояния удара саблей!

Оливия поджала губы, глядя мимо Майлза. Она хотела посмотреть в глаза тем, кто обманывал ее, и Майлз, похоже, это прекрасно понял.

— Ты пять лет назад осмелился задать мне прямой вопрос и принял такой же прямой ответ. Теперь моя очередь сделать то же с Брэдли.

— Кхм. — Майлз не отступил и теперь источал сомнение всем своим видом. — Брэдли не похож на справедливого командира. Первыми погибли те, кто принес ему присягу, а уже потом за остальными пришла армия.

— Значит, мы поговорим на языке стали. Я не желаю видеть во главе армии человека, которым крутят какие-то приезжие алхимики. Да, мы все — живое оружие и обязаны выполнять приказы, но не от марионетки!

— Хм. — Майлз больше ничего не сказал, но Оливии впервые захотелось его убить. Она гневно прошла мимо, потом остановилась и несколько секунд смотрела прямо перед собой.

— Хо-ро-шо. Это личное. Это мое самолюбие и мысли, что это я — бесполезная марионетка, которой крутят как хотят. Ты удовлетворен?

— Почти. — Он тоже развернулся и привычно встал за ее плечом. — Мы пойдем за вами куда угодно. За ледяной Королевой, чтобы привести ее к трону, если она захочет. Вы хотите этого?

— И да, и нет. — Оливия медленно стянула перчатки и надела их снова, успокаиваясь. — Рано или поздно я займу это место, но я хочу получить его без стоящих за троном алхимиков или кто они там. Для начала мы должны убрать их.

— У нас очень мало сведений, и все они из одного источника.

— Мы сами добудем недостающие. Переброска войск будет постепенной, я задействую ресурсы семьи.

— А генерал-лейтенант? — Майлз распахнул перед ней дверь на внешнюю террасу. Холодный ветер растрепал волосы, окончательно вернув Оливии самообладание. Потом она поблагодарит их обоих: и ветер, и адъютанта. Сейчас время решений.

— Старый интриган не сдвинется с места, пока в столице есть хоть один боец. — Оливия не удержалась от девчоночьего фырканья и отмахнулась. — Он придет сам, когда почует слабину верхушки.

— Это все выглядит странно. — Майлз говорил как будто с горами, а не с ней. — Северная армия идет в наступление, а Восточная отсиживается.

— Значит, они просто проиграют эту гонку! — хищно прищурилась Оливия. И, уже возвращаясь под защиту стен Крепости, добавила: — Ах да. В любом случае передайте Тине ее оружие. Она не должна воевать голыми руками.

Чтобы найти Ньюта, Тина потратила две недели настойчивых расспросов и объяснений, зачем ей нужен этот человек и почему, по ее мнению, он вообще может тут быть. Уже на третий день борьбы настойчивости со здравым смыслом она познакомилась с ходячим ураганом под кодовым именем «Маэс Хьюз», и, если бы не опыт аврора, точно не ушла бы от него в твердом уме.

С ним ей пришлось торговаться — откровенно, зло, с прямолинейностью сносорога. Как с коллегой из другого Департамента, с коллегой-аврором, причем находящимся на своей территории. Хьюз чем-то напомнил ей Тесея Скамандера, пока тот еще не потерял Литу. Тина не хотела думать, что будет, если и этот человек потеряет жену, и бить в этом место казалось очень подлым.

— Вы отвлеклись, мисс. — Хьюз поправил очки и улыбнулся еще шире, хотя, казалось бы, куда уж больше. Тина мрачно посмотрела на него.

— Я все сказала. И не хочу больше повторять.

— Но кто даст вам гарантию, что я не выдам вас фюреру?

— Выдавайте. — Тина делано равнодушно пожала плечами. — Гриндельвальду одинаково нет дела ни до вас, ни до фюрера, ни до вашей жены и дочери. Чтобы получить резиденцию на несколько дней, он убил целую семью.

Все-таки она нанесла этот удар. Тине было стыдно, она чувствовала себя не в своей тарелке, но на уговоры и хитрые интриги не было времени. Чем больше союзников или хотя бы не-противников она получит, тем лучше. Она уже открылась, а значит, пойдет дальше этим путем.

Хьюз снял очки и протер их платком. У него оказались зеленовато-карие глаза. Тина поймала себя на том, что всматривается в глаза каждому аместрийцу, пытаясь разделить их на расы, и снова устыдилась. Это люди, которые просто живут в замкнутой стране, а не волшебные существа!

— Но я не пойду на аудиенцию к вашему фюреру. Хотя бы потому, что я не имею права принимать решения и это будет просто допрос.

— А что вы сделаете, если вас приведут?

— Я найду что. — Тина мрачно прикрыла глаза. Даже без палочки она сможет больше, чем не-маги, какими бы хорошими бойцами они ни были! В крайнем случае она просто умрет.

Тина не понимала, когда успела так ожесточиться. Аместрис и его озлобленные, всюду видящие врагов люди действовали на нее как разъедающий душу яд. Еще немного, и она начнет думать, что массовая резня не такой уж плохой метод решения проблем и почему бы не устроить её.

— Чего вы так боитесь? — Хьюз сцепил пальцы, переглядываясь с Мустангом. Они сидели в пустой квартире, которую явно сняли для разговора и только для него.

— Что начну понимать Гриндельвальда. Вам тоже стоит его опасаться, он умеет убеждать. В том человеке, которого я ищу, я уверена. Он не хочет никакой войны.

— Почему вы так уверены? — спросил Мустанг. Тина улыбнулась уголком рта.

— Он служил на фронте, готовил драконов и с тех пор не хочет убивать людей. И не хочет, чтобы животных натаскивали убивать. Но после того как Гриндельвальд убил его близкую подругу, он тоже решил не оставаться в стороне. Я уверена в нем.

Хьюз очень внимательно посмотрел на Мустанга. Мустанг смотрел на Тину непроницаемо-черными глазами. Потом кивнул.

— Понимаю. Маэс, попробуем его найти, если он здесь? Мы же должны знать, что за нелегалы у нас тут ходят!

— Да, действительно. — Хьюз со смешком надел очки и подскочил, снова расплываясь в жизнерадостной улыбке. — Тогда я побежал! Все передам, не скучайте!

Он выскочил за дверь, оставив после себя легкий запах одеколона. Тина потерла виски.

— Он очень шумный.

— Да. — Мустанг поднялся и накинул шинель. — Но раз он согласился, то найдет.

— Спасибо. — Тина тоже встала. — И я прошу вас не выдавать его никому. Он точно не поможет в политике.

— Если бы не возраст и цвет волос, я бы сказал, что тоже знаю этого человека. С ним не ходит, случайно, огромный доспех?

— Что? Нет, он один! Но с ним может быть его приятель, такой круглый…

— О, значит, поищем по круглому приятелю, — рассмеялся Мустанг. — Я пришлю вам весть.

И вот она держит в руке газетную заметку с указанием даже не деревни, а какого-то полузаброшенного селения. Когда она наконец добралась до него, то поняла. Это было поселение стриксов: множество то ли наспех построенных, то ли отремонтированных лачуг, среди которых бегали, ходили, чинно сидели беловолосые люди с пронзительно-красными глазами. Тина даже вздрогнула, когда столкнулась с полными недоверия взглядами. И остановилась.

— Мне нужен Ньют Скамандер, — сказала она первому попавшемуся стриксу, слегка сгорбленному старику без одной руки. — Рыжий!

Здесь это точно будет особой приметой. За все время Тина не встретила в Аместрисе ни одного рыжего человека.

— Почему вы решили, что он здесь? — проскрипел старик, вежливо поднимая брови.

— Потому что… потому что он должен быть здесь! — очень логично и понятно объяснила Тина, быстрым взглядом высматривая знакомую фигуру. Ньют не умеет прятаться, его видно издалека.

— Его здесь нет. Уходите, пожалуйста. — Старик был непреклонен.

— Он здесь. Клянусь, мы знакомы, и я не собираюсь причинять ему вреда!

— Вы знакомы? И кто вы ему?

— Я… — Тина запнулась и мрачно сложила руки на груди. Даже Куини могла точно ответить, кто она ее не-магу! А у них все слишком запуталось и за эти годы нисколько не стало проще и понятнее. Хотя… — Я его друг. Старый. Меня зовут Порпентина. Он должен знать. Просто спросите у него.

Старик не пошевелился, только закурил длинную трубку, и Тина почувствовала себя полной дурой. Ее могли обмануть, Ньют мог не хотеть видеть вообще никого, и даже ее. Или тем более ее. А вокруг неприятно холодный ветер и неприятно настороженные люди со шрамами от недавней войны, — они вряд ли видят в ней союзника.

Она села на приступок возле одного из домов и опустила руки между коленей.

— Я не уйду, пока не поговорю с ним.

Старик промолчал, продолжая курить. Вокруг текла жизнь небольшого поселения на отшибе, на Тину прибежала смотреть детвора, да и взрослые то и дело переговаривались на незнакомом ей языке. Тина продолжала сидеть.

Рыжее закатное солнце растянуло тени, когда ее тронули за плечо. Молодая красивая женщина улыбнулась ей и приложила палец к губам, потом поманила за собой.

— Тише, — сказала она, когда они уже отошли. — Аграхаб вам не верит, но я же вижу… Он там, в конюшне.

— Вы сказали ему? — Тина с надеждой стряхнула оцепенение.

— Да, и он был не против встречи. — Стрикс хихикнула. — А потом спрятался в своем чемодане.

Тина вздохнула и открыла дверь конюшни. Лошадей там было всего две, но в одном из стойл обнаружился спящий гиппогриф. Если бы Ньют и хотел оставить больше улик, то он бы не смог!

— Ньют, — окликнула Тина и вздрогнула, наткнувшись на мрачный взгляд. Шрам поднялся из темноты и шагнул к ней.

Единый сжал ладонь над городом, и от него остались только наполненные кровью руины. Прошлого не осталось — и прошлое Шрам носил с собой в черных татуировках на не-своей руке.

Будущего для него тоже нет, потому что нельзя сражаться и побеждать всегда. Рано или поздно его убьют, и это правильно. Безымянному убийце место в могиле, а пока что он просто будет делать то, ради чего остался жив.

Он шагнул к темноглазой женщине, которая задавала ему в поезде странные вопросы.

— Ты — государственный алхимик? — легче спросить, чем вычислять. Государственные алхимики гордятся своими званиями и не скрываются.

— Нет.

В глазах женщины Шрам видел испуг и упрямство. Она подняла руку и тут же бессильно опустила. Шрам знал этот жест, так опускают руки обезоруженные.

— Тогда кто ты и что тебе здесь нужно?

— Я искала своего… друга, Ньюта Скамандера. Он должен быть здесь. — Она шагнула к нему, упрямство в ее глазах перевешивало страх. Шрам нахмурился. Если она не алхимик, то она не заслужила возмездия, а за разговором он может и понаблюдать.

— Он здесь. Я позову. — Шрам постучал по борту чемодана.

Рыжеватый зеленоглазый алхимик вызывал у Шрама противоречивые чувства: то ли блаженный, то ли просто очень скрытный человек. Единственное, что можно было сказать точно, — он не питает ни к кому зла. Шрам умел чувствовать людей и исходящую от них ярость, она резонировала с его собственной, касаясь, как пальцами струн.

Алхимик говорил, что ишварцы жили за пределами Аместриса и что их уничтожили. Алхимик говорил, что хочет помочь. Шрам не понимал, чем можно помочь, когда целый народ пускают под нож ради торжества войны, но не мешал.

Из чемодана показались встрепанная голова и прищуренные глаза.

— Тина? — Ньют полез быстрее, потом явно смутился и попытался скрыться.

Женщина повела себя не лучше: сделала пару шагов вперед, остановилась, так же отвела глаза.

— Ньют… Я искала тебя!

— Зачем? — взъерошился Ньют и вылез. Шрам оперся на стену и скрестил руки на груди. Они знакомы и не враги, остальное его не касается.

— Чтобы… чтобы… чтобы думать вдвоем! Ты же знаешь, что здесь творится?

— Отчасти. — Ньют помрачнел. Шрам поднял бровь. Ему тоже было интересно.

— На них, — она показала прямо на него, и Шрам ответил тяжелым взглядом, — Гриндельвальд натаскивал свою армию.

— Тесей тоже так говорил.

— Что? Он знает?!

— Ну… да, хотя никогда здесь не бывал. Но китайские маги заметили сильные возмущения на своих территориях, остальное уже было делом расчетов.

Женщина, Тина, стиснула кулаки. Похоже, что чужая осведомленность ей не понравилась. Шрам знал только, что Тесей старший брат Ньюта и воин.

Что ж, во многом поэтому Шрам охранял Ньюта сейчас вместо мести государственным алхимикам. Младший брат, даже чужой, не должен погибнуть, таков долг старшего.

— Вы говорите о ерунде. — Шрам решил вмешаться, пока они не увлеклись. — Что ты собралась делать, Тина?

— Я хочу вырвать у Гриндельвальда его оружие. Ты удовлетворен, стрикс? — И без того распаленная Тина подошла к нему вплотную.

— Тина, не трогай его!

— Как будто он один из твоих зверей! — огрызнулась Тина через плечо и снова повернулась к нему. — Я не знаю как. Сейчас нужно проникнуть в центр и узнать, кто из шавок Гриндельвальда здесь и здесь ли он сам! Его обещали сдерживать, это даст нам шансы.

— Нам? — Шрам посмотрел на нее сверху вниз.

— Нам. Ты останешься в стороне?

— Аместрис уничтожил нас. Как ты думаешь, мне есть до него дело? — Шрам тоже начал злиться. Что она себе позволяет, что она знает?!

— Вне Аместриса вам не выжить. А здесь закрытая территория.

— Тина… — вмешался было Ньют и осекся под двумя злыми взглядами.

— То есть ты предлагаешь мне помочь тем, кто нас уничтожает, в войне против тех, кто нас уничтожает?

— Если тебе так хочется, то да! Гриндельвальд один из «нас», а не житель Аместриса!

Шрам задумался. Долгое время до начала гражданской войны Аместрис и Ишвар действительно были союзниками. Он не верил, что гражданская война была делом рук только этого их Гриндельвальда, но резон в словах Тины был…

— Ты решила пойти против него, потому что…?

— Потому что мой долг защищать, а не убивать. Потому что я хочу, чтобы маги и не-маги жили в покое!

Шрам гулко хмыкнул. Он выбивал основание из-под трона фюрера, убивая государственных алхимиков, и теперь ему предлагали убивать других алхимиков, которые напрямую вмешивались в политику. Неплохая цель.

— Хорошо. Но сперва забери это. — Он протянул Тине узкий перемотанный бечевкой сверток. — С Севера.

Бесконечные разговоры выматывали хуже любой тренировки. Тина молча забрала сверток и даже почти не удивилась, обнаружив в нем свою палочку. Ей просто стало тепло и хорошо: как же, оказывается, ей не хватало присутствия оружия, орудия, продолжения! Тина улыбнулась, погладив кончиками пальцев простую лакированную рукоять. Ничего лишнего, только дерево и волос единорога.

— Ньют, ты надолго здесь? — спросила Тина через минуту. Она чувствовала почти нездоровое воодушевление и стремление немедленно действовать.

— Я бы хотел сюда вернуться, — задумался Ньют и улыбнулся. — Знаешь, я почему-то тебя ждал.

— Потому что у Дамблдора нас не больше, чем приспешников у Гриндельвальда, — фыркнула Тина и спрятала палочку. Так было намного лучше. — Ты что-то о них знаешь? А ты?

Это уже к Шраму. Тот пожал плечами.

— Смотря кто они.

— Но как-то же ты вычисляешь своих жертв!

— Они все известны, про них легко узнать из газет и от мальчишек.

— Я слышал об обскуре, — вздохнул Ньют и закрыл наконец чемодан. — Значит, Криденс здесь, но я так и не смог с ним заговорить.

— Обскуриал опасен масштабностью, это чистое разрушение. Я видела Абернети. А Куини?

— Нет, не знаю.

Они оба посмотрели на Шрама. Тина легко взмахнула палочкой, вычерчивая сложную фигуру, в воздухе формируя из росчерка лица.

— Ты видел их?

Шрам молчал, переводил взгляд с одного лица на другое. Потом уверенно указал.

— Ее.

— Куини… — Тина опустила глаза, сдерживая подкативший к горлу комок. Столько лет прошло, она думала, что все сгладилось и позабылось, но сейчас… — Моя сестра-легилимент, читающая мысли и эмоции.

— Ясно, — гулко бросил Шрам и пошел к лошадям. — В центр поедем на телеге, на поезде опасно, всюду полиция.

— Хм… я, в некотором роде, с ней связалась, — кашлянула Тина. — Но ты прав, нужно уезжать.

Что будет, если смешливый Хьюз получит в руки Шрама, Тине думать не хотелось. Хьюз не упустит такую добычу, Шрам не захочет сдаваться, а у них не так уж много времени. Дамблдор не может сдерживать Гриндельвальда вечно.

— Но я могу пронести вас в чемодане. Ты же знаешь, что нельзя пройти между разными областями Аместриса пешком?

— Можно, — буркнул Шрам. — Много препятствий, но можно.

Тина кивнула. Значит, это все-таки были преодолимые естественные преграды. Но даже Шрам предпочитал рисковать в поездах, а не идти в обход.

— Залезайте.

Тина уже предчувствовала разговор с Хьюзом и не ошиблась. Ураган в синей форме налетел сразу же, как только она показалась возле дома Вальтера.

— Мисс Тина, как я рад вас видеть! — кинулся он к ней. Тина успела только порадоваться своей предусмотрительности: чемодан она оставила на вокзале. Там ему безопаснее!

— Ох… Добрый день, мистер Хьюз. Как ваша дочка?

— О-о-о, я так рад, что вы помните об Алисии! Она прекрасно себя чувствует, и я вам сейчас это докажу!

Тина не сопротивлялась утаскиванию, все равно это было бы бесполезно. В ближайшем кафе ей показали фотографии дочки, напоили кофе и только потом приступили к вежливому, но очень явному допросу.

— Вы нашли того, кого искали?

— И да, и нет. — Тина посмотрела на него устало и потерла висок. — Он сбежал от меня.

— Чего он так испугался, мисс Тина? — Ей подлили кофе.

— Не знаю. Возможно, он мне не доверяет. Он все-таки немного нелегал, а я… — Она махнула рукой и пригубила. Неплохо, хоть привкус и непривычный.

— А вы из полиции?

— Можно сказать и так. Только в мои обязанности входил надзор за магами. То есть алхимиками.

— Понятно, а сейчас не входит?

Тина поморщилась. Хьюз цеплялся к не имеющим значения мелочам, и это затягивало разговор.

— Сейчас все слишком сложно, гражданская война на пороге. Я ведь рассказывала.

— Значит, еще один нелегальный алхимик на нашей территории. — Хьюз потер подбородок. — Как же все неудобно и не вовремя.

— Он не опасен. — Тина сама поразилась, как твердо повторила давние слова Ньюта.

— Вы так в этом уверены?

— Полностью. Он не видит ничего, кроме своих зверей.

— Что ж… Жаль, что вы так и не встретились, а меня ждут дела! Мисс Тина, не советую вам возвращаться к Вальтеру, за ним установлена слежка. — Хьюз сказал это как будто между делом, все с теми же легкомысленными интонациями жизнерадостного дурака. — И я тоже уезжаю, к своей жене и дочурке!

— Передавайте им наилучшие пожелания, — не смогла удержаться от улыбки и Тина, провожая его взглядом. И допила кофе.

Деньги на билет у нее были, ей тоже не стоит здесь задерживаться и лишний раз показываться на глаза. Хьюз с Мустангом сами решат, как им действовать. Может быть, и ей сменить внешность? Хотя бы цвет волос и одежды.

По вокзалу, постукивая каблучками, шла блондинка в ярком красном пальто с серебристыми пуговицами. Она щебетала, указывая носильщикам, куда и как отнести ее багаж, она светилась улыбками и уверенно выбирала перрон, отказываясь от предложений проводить, подмогнуть, подсобить и поговорить.

Скрывавшаяся «внутри» этой блондинки Тина старалась не разрыдаться. Она никогда не хотела быть такой же, как Куини, но сейчас без сомнений копировала ее манеры и движения. Они так делали в детстве, красуясь перед зеркалом, пока строгая миссис Марджери не видит, а потом секретничали, скрывшись в простеньком шалаше из пледов и подушек, как будто им было по пять лет.

Воспоминания бередили душу, вонзались в сердце не хуже ледяного горного ветра. Куини была здесь, в Аместрисе, и они обязательно столкнутся. Ее нужно… убрать раньше, чем она расскажет все Гриндельвальду или соратникам.

От самой себя тошнило. «Убрать»! Если бы можно было вернуть Куини понимание, что Гриндельвальд преследует только свои цели! Еще горше было осознание, что сперва она подумала не о переубеждении. Она подумала об убийстве.

Тине хотелось бы обвинить во всем проклятый пропитанный смертью Аместрис, но ведь все шло изнутри. Годы жизни в погоне за Гриндельвальдом ожесточили ее, а не чужая страна.

Ей очень нужен был Ньют, чтобы не сорваться в пропасть.

— Проходите, мисс, ваше место, ваш багаж, — вывел ее из размышлений голос дорожного служащего. — Не желаете чаю?

— Нет, спасибо. — Она широко улыбнулась. — Я так устала…

— О, конечно! — Он все понял и закрыл дверь купе. Двухместного, но Тине ничего не стоило зачаровать его, чтобы сюда не зашел ни один не-маг. Вряд ли здесь есть еще маги, кроме нее, которые захотят к ней зайти!

У нее было несколько вопросов и к Шраму, и к Ньюту.

Спустившись в недра чемодана, Тина почти привычно погладила тибо по кабаньей морде и пошла искать людей. Ньют часто менял биомы и мог находиться где угодно, так что Тина ориентировалась на Шрама: он выше и вряд ли будет обниматься с каким-нибудь гробом в глубине леса!

Так и оказалось: Шрам, все с тем же мрачным видом и скрещенными руками, стоял возле стены у «степного» загона и отрешенно наблюдал за кормлением трех шишуг. Шишуги радостно виляли шестью хвостами, тявкали и вели себя как самые обычные собаки.

— Шрам! — Тина подошла ближе и помахала рукой. Шрам прищурился. Он сам был похож на полудикого зверя.

— Ты кт… а, это ты. — Он наконец узнал ее под маскировкой.

— Откуда ты взял мою палочку? — Тина тоже не стала перед ним расшаркиваться.

— Встретил собрата, он просил передать.

— Майлза?

— Да. Он тоже шел к центру и сказал, что рано или поздно ты выйдешь на связь. За ними следят.

Тина кивнула. За ними — значит, и за Армстронг. Она решила вступить в бой. Спрашивать подробности у Шрама бессмысленно, он не знает и вряд ли хочет знать.

— Нужно будет найти их в центре, я помогу в маскировке. И тебе тоже.

Шрам поморщился и отвернулся. Тина только рукой махнула — если понадобится, то она его и не спросит!

— Нам нужно рассчитать, в каких местах могут бывать интересующие нас люди. Ньют, ты скоро закончишь?

— Да, уже скоро — Он светло улыбнулся, и Тине тоже стало немного легче на душе.

— Тогда присоединяйся. Я думаю, что они держат под контролем железную дорогу и средства связи. И Штаб. Но сами вряд ли внутри…

Чтобы править страной, нужно ее контролировать. Правитель не может не знать, что происходит, иначе он просто очередной исполнитель. Фюрер Брэдли верил в эту аксиому и сейчас находился в сложных чувствах.

Допустим, он знал о секте свидетелей какой-то очередной магии. Допустим, он знал их поименно, и ему было все равно, во что они верят, хоть в то, что Син называется Китаем, а Крета Испанией. Эти люди растворялись среди жителей Аместриса или погибали, не представляя ровным счетом ничего интересного.

Проект контроля за перемещениями алхимиков был одобрен им лично. Ишварская война — тоже. Но делиться страной Брэдли не собирался ни с кем — тем более с чужаками! Они послужат благу государства и умрут, когда закончат работу, а пока нужно удержать горячие головы от излишне активных действий.

Армстронг оставила границу и копит силы. Ее задержат до момента, когда эти силы понадобятся. Это будет героическая смерть, семье Армстронгов, конечно же, Брэдли пришлет личное соболезнование. Хьюз под наблюдением и пока лоялен. Если он проявит излишнюю самостоятельность, его семья переедет жить поближе к Штабу. Браун уже надежно заперт. Мустанг горделив и амбициозен, но слишком неопытен, чтобы не выдать себя. Пусть роют носом землю, может, что-то найдут. Если не смогут — то соболезнование будет групповым.

Оставалась сама виновница переполоха, и она должна была дожить до момента, когда выманит на себя всю группу Пророка.

Встреча с Пророком оставила сильное впечатление: от этого человека исходило ощущение огромной уверенности в себе и внутреннего задора, подкупившего Брэдли даже больше всех обещаний. Фюреру не интересны личная власть, деньги и слава из чужих рук, Брэдли взял это все сам. Но ему не хватало того самого безумия, полета мысли, дурацких нереализуемых идей, над которыми с высоты его опыта можно только посмеяться.

Брэдли был уверен — Пророк не достигнет своих целей, зато он будет жить как последний день, и это прекрасно. Брэдли завидовал ему, хоть и не хотел поменяться местами. Мальчишество, воспоминания об ушедшей юности, не больше.

Однако мальчишке стоило указать его место и в первую очередь лишить его преданных соратников, а все связи перевести на себя. В одиночку против целой армии не выстоит ни один алхимик.

Тем более у Брэдли есть что противопоставить даже телепату.

— Я рад видеть тебя, Багровый. — Брэдли оценил пижонство Кимбли, с которым тот поклонился. Некоторые вещи неизменны даже через годы тюрьмы. — Ты уже освоился?

— Разумеется, благодарю. — Кимбли сел на предложенный диван и развел ладонями. — Хотя я все еще не в полной форме.

— У тебя будет возможность ее восстановить. Мне нужно, чтобы ты проследил за этой женщиной и всеми, кто появится рядом с ней.

— Ммм. — Кимбли не без изящества поднял бровь и всмотрелся в фотографию. — И что же мне с ними сделать?

Резонный вопрос, Багровый не ищейка, он предназначен совсем для другого.

— Пока ничего, кроме одного. — Брэдли с наслаждением вдохнул запах мелиссы из чашки. Прекрасно. — Она и ее спутники должны думать только о тебе.

Чтобы что-то предпринять, надо что-то понимать, а Тина ощущала себя как будто только недавно пересекла границу! Она точно так же сидела в ворохе газет и пыталась найти следы работы приспешников Гриндельвальда, и точно так же у нее болела голова.

Здесь невозможно найти кого-то по спискам «таинственных происшествий», здесь даже Шрам убивал открыто! Тина отрешенно посмотрела на газетный лист, потом на карту Централа, потом обратно. Она знает троих. Что будут делать эти трое?

Криденс не будет вмешиваться, он слишком потерян. Куини не любит управлять, она советница и, скорее всего, не выходит из Штаба, работая чьей-нибудь секретаршей. Абернети труслив и тоже не покажется. Встречаться с боевиками не хотелось уже Тине: она не боялась, но это приведет к разрушениям и жертвам!

— Ньют, мы будем рисковать, — сказала она, похлопывая по руке свернутой газетой. — Пусть они за нами охотятся. Я буду применять магию, а ты держи своих животных наготове, но не показывайся.

— Тина, ты в порядке? — Ньют искренне обеспокоился и даже подошел ближе, внимательно разглядывая ее лицо.

— Да. Здесь алхимики пользуются магией открыто и нет охоты, значит, и мы можем действовать открыто. — Тина упрямо сжала губы. — Я нарушаю Статут с самого попадания в Аместрис, еще одно нарушение не сделает хуже.

— Тогда почему бы и им не игнорировать тебя?

— Потому что они знают, что это я. Я буду искать сестру.

— Это глупо…

Ньют не успел продолжить: дверь открылась, и в номер уверенно вошел черноволосый мужчина в щегольском белом костюме.

— О, прошу прощения, кажется, я перепутал комнаты! — Мужчина приподнял шляпу и обежал обоих быстрым пристальным взглядом.

Тина подскочила прежде, чем начала думать: на дверях номера была защита от не-магов!

— Вы ничего не перепутали. И вы алхимик, — твердо сказала она, направив ему в лоб палочку. — Кто вы?

— Оу, — мужчина поднял расчерченные знаками ладони и обворожительно улыбнулся, — не стоит так торопить события! Я Зольф Кимбли. А вы, как я полагаю, Тина?

Ньют почему-то широко раскрыл глаза и тоже взялся за палочку. Тина отметила это, но продолжила как ни в чем не бывало:

— И что же вас довело до такой жизни, что вы врываетесь в чужие номера?

— Исключительно служебный долг. Мне надлежит забрать вас и доставить в предписанное место. Вас, — он кивнул Ньюту, — это пока не касается.

— Брахиабиндо, — коротко бросила Тина, выпуская из палочки гибкие путы.

Она почти попала, Кимбли успел отпрыгнуть, и путы намертво вцепились в его левую руку. Тина едва удержала палочку.

— Вот так сразу… — задумчиво сказал Кимбли и одним гигантским прыжком оказался рядом, перехватывая Тину правой рукой за запястье. Теперь они стояли как партнеры в танце, удерживая неустойчивое равновесие перед следующей атакой. И Тина не стала ждать.

— Ступефай, — тихо и отчетливо сказала она. Очень простое заклинание, ей не нужно убивать, нужно просто оглушить на время.

Кимбли успел дернуть рукой, немного сбивая направление волшебной палочки, но не больше. Одеревенев, он рухнул на пол.

— Быстро уходим, — сказал Ньют и буквально вытолкнул ее за дверь, задержавшись только, чтобы все-таки связать противника. — Это его долго не удержит.

— Кто это? — Тина перескакивала через ступеньки, чтобы успеть за Ньютом.

— Алхимик-боец, убивает взрывами, ему достаточно хлопнуть в ладони, и тут все взлетит на воздух! — быстро пояснил Ньют и заскочил на борт конки. — Шрам о нем рассказывал.

— Кстати, где он? Мы не предупредили!

— Поздно. Тем более если он узнает, то они сцепятся. — Ньют соскочил с конки и побежал дальше в переулок.

— Значит, план меняется, — Тина остановилась, переводя дух и озираясь. — Раз ты ему не нужен, то я пойду одна, а ты останешься с Шрамом. Следите за происходящим.

— Ты сошла с ума. — Ньют подошел ближе и посмотрел на Тину. Опустил глаза, вздохнул. Поднял руку, опустил, посмотрев за ее плечо. Тина просто кивнула.

— Да, я сошла с ума. Я должна рисковать сама, а не втягивать вас.

— Тина…

— Все, расходимся. — Тина тряхнула головой и свернула в соседний проулок. Иначе она просто не сможет уйти, и тогда Ньюта убьют просто так, как свидетеля, или сделают заложником. Она не может этого допустить.

— Тебе нужна я? Тогда попробуй возьми, — тихо сказала она грязной обшарпанной стене и решительно вышла на улицу.

Для начала ей нужно убежище подальше от людей, так что о комнатке у какой-нибудь старушки не шло и речи. Но город большой, и она легко нашла полузаброшенный ангар на окраине. Несколько заклинаний, и в нем уже можно было жить.

На защитные чары она потратила куда больше сил. Они были яркими до нарочитости, и если ее не найдут по ним, то, значит, совсем потеряли нюх!

Оставался преследующий ее Кимбли. Тина и не собиралась от него скрываться. Наоборот, пусть он видит ее, но издалека. Она даже улыбалась ему, а он приподнимал шляпу при встрече. Потом Тина убегала, буквально растворяясь в переулках или толпе, и все повторялось снова.

Один раз он едва ее не поймал: загнал в узкий проход между старыми домами, где нельзя было спрятаться. Именно тогда Тина впервые увидела, как работают алхимики-бойцы: он просто смежил ладони, и по переулку пронесся разряд, в считаные секунды пробивший ее щиты. Тине удалось спастись только благодаря упрямству: ей хватало сил обновлять и обновлять щит. Кажется, Кимбли очень удивился отсутствию результата и потому остановился, и Тина не стала ждать повторной атаки.

Эта неделя постоянного преследования дала ей больше сведений об алхимиках, чем все рассказы. С ними будет очень сложно воевать, у них много грубой силы, а атаки дополнены боевым опытом. И еще они, похоже, быстрее, чем привыкла Тина: авроры больше внимания уделяли тренировкам чар, а не тела.

Их слабым местом было отсутствие палочек, концентрирующих силу. Татуировка давала какое-то одно заклинание или веер заклинаний, но для чего-то большего им нужно было заново чертить свои круги. Больше всего Тине не хотелось знать, что будет, если они каким-то образом получат палочки, а они могут это сделать!

За свою палочку Тина не волновалась: она была уверена, что успеет сломать. Но ведь люди Армстронг наверняка обыскивали тела и забирали палочки погибших магов. Значит, это все вопрос времени.

Тина в очередной раз вышла на улицу в поисках своего преследователя. Он уже уверенно загоняет ее в переулки, нужно придумать новую тактику. На этот раз пусть провалится под землю.

Ее грубо дернули за ворот и втащили за угол, приставив саблю к горлу.

— Не ждала, алхимик? — Голос Оливии был узнаваем даже в шепоте.

Чтобы управлять страной, нужно на кого-то опираться, завоевывать уважение, не давать себя сбить с верного курса. Так считал Мустанг и все еще верил в это, но сейчас, разглядывая карту Аместриса на стене опустевшего к вечеру кабинета, он был в растерянности. Как лошадь, с глаз которой сняли шоры и она увидела, насколько велик мир вокруг и как много нужно держать в поле зрения.

Пять лет назад, стоя в разрушенном Ишваре, он поклялся себе, что Аместрис больше не будет идти путем войн. То, что их пытается втянуть в свою войну какой-то посторонний человек, Мустанга не удивляло и не вызывало ничего, кроме раздражения: это было логично и ожидаемо, с этим можно справиться. Но что потом?

— Лейтенант, скажите… — заговорил он, не оборачиваясь. — Вы когда-нибудь видели, как взрывается реторта?

— Конечно. — Судя по интонации, Лиза даже не удивилась.

— Мне кажется, мы стоим на пороге взрыва. Я смотрел старые сводки об экономике и сравнил с текущими. Они изменяются только в худшую сторону, и раньше я винил в этом бесконечные войны. Сейчас я вижу, что войны и восстания были следствием, а не причиной.

Мустанг отошел от карты на пару шагов и попытался мысленно окинуть взглядом близлежащие страны.

— Мы не можем выживать в изоляции, и у нас нет иных способов сообщения, кроме алхимиков с той стороны границ.

— И контрабандистов, — уточнила Лиза.

Мустанг коротко усмехнулся.

— Одно другому не обязательно мешает. В любом случае это неофициальные силы, которые имеют связи с официальными. Значит, и нам нужно задействовать такие же.

Лиза молча смотрела, Мустанг отворачивался, чтобы не отвечать на этот взгляд. Она слишком хорошо все понимает и никогда не отступит. Он не может ее потерять. Никогда. Нет.

— Подполковник Хьюз не выходит на связь уже два дня. — Лиза нарушила тишину первой.

— Да. Я надеюсь, он, как всегда, скрывается.

Маэс влез в дело по самую макушку и пропал, успев только сообщить про некоего мистера Абернети, который подозрительно близко подходит к алхимикам. Мне пришлось выдержать свидание с леди Кэтрин Армстронг, чтобы добыть еще хоть какие-то сведения!

— Вы не выглядите разочарованным. — Лиза говорила очень ровно. Мустанг рассмеялся, скрывая за смехом усталость и беспокойство.

— Да! Все прошло чудесно! Она очень милая девушка. Так вот, майор Армстронг не спускает с него глаз, но все равно не успевает уследить. Но я хотел попросить вас о другом, — Мустанг посерьезнел. — Вы можете связаться с командой Харальда Лангеберга? От себя или, еще лучше, от имени кого-то еще.

— Парламентария? Да. Что я должна передать?

— Чтобы они подготовили программу, которую можно представить правительствам других стран, о которых мы почти ничего не знаем.

— Хм…

— Да, я понимаю, но у нас пока есть только это. Пусть составят список вопросов, которые мы должны выяснить, прежде чем Аместрис выйдет из тени. За это время мы найдем посредников со своей стороны.

— Вы не будете выступать?

— Пока я не стал фюрером… нет. Это должны быть свободные в перемещениях люди, способные договариваться с кем угодно.

Мустанг уже знал, кто это будет, осталось уговорить братьев Элриков. Впрочем, это будет несложно: они не устоят перед соблазном прикоснуться к тайнам чужой алхимии.

Он думал о карте за спиной и о пропасти, в которую падает государство. А хотел просто обнять Лизу. Ради всего этого стоило рисковать.

— А я пока найду мистера Скамандера.

Тина снова вдавливала кончик палочки в горло Армстронг, одновременно ощущая холод стали на своей шее. Они успели обменяться ударами: сабля неплохо отклоняла заклинания, но не пробивала щиты.

— Ну? — спросила Тина, тяжело дыша от глухого бешенства. — Ну и?

— Что? — Армстронг была, как всегда, самоуверенна до невозможности. — Добрый вечер!

— Что. Ты. Творишь?

— Я хотела об этом же спросить тебя.

— Могла бы быть повежливее. Я не твоя подчиненная. — Тина убрала палочку первой. Они и так нашумели, пришлось срочно накладывать маскировочные чары.

Сабля тоже скользнула в ножны, напоследок сверкнув гравировкой под тускловатым фонарем. Армстронг махнула рукой.

— Идем, надо поговорить спокойно, пока тебя не выследили. Зачем ты провоцируешь Кимбли?

— Он прицепился сам, я хотела выманить людей Гриндельвальда.

Тина тоже решила не задерживаться. Они зашли в подъезд, затем через подвал спустились в какие-то темные катакомбы с явственным запахом канализации. Армстронг шла по мокрым полам как будто по дорожке к трону, а вот Тине было неприятно. Не из-за запаха, а из-за понимания, что в таких местах можно встретить кого угодно, начиная от темнокожих мстителей и заканчивая кальмарами, отнимающими память.

— Долго будешь выманивать…

— Не все идет по плану. — Тина широко улыбнулась, показывая разом все зубы. — Ты тоже почему-то еще не в Штабе.

— Я занята подготовкой к штурму. Или ты думаешь, мы просто приедем сюда на танках и раскатаем весь город по камешку?

— Вы так уже делали. Но неважно. Ты-то точно не просто так прогуляться вышла.

Тина постепенно успокаивалась и теперь аккуратно обходила лужи, используя заклинание ночного зрения. Как же хорошо жить с палочкой!

— Я этого не делала и не хочу. Мой долг защищать людей. Но ты права, я хотела прогуляться. Сидеть в четырех стенах и не иметь возможности действовать невыносимо.

— Ты же комендант…

— Комендант, а не подпольщик. Не сравнивай несравнимое.

— Из страны ты тоже собираешься сделать крепость?

Они прошли через очередную тяжелую дверь и попали в полный приглушенного света и голосов зал. В нем пахло железом и маслом, озабоченные и сосредоточенные люди возились у станков и полусобранных машин.

— Если понадобится, то да. — Армстронг подняла руку, приветствуя и одновременно отпуская всех работать дальше. — Ты нам в этом поможешь. Нужно укрепить броню машин, поработать с боеприпасом и… что еще умеет твоя алхимия?

— Так. — Тина резко остановилась. — Давай определимся. Я не твоя подчиненная и не обязана выполнять твои приказы, понятно?

— А разве ты не позволяла себе вмешиваться в суверенные дела Аместриса? — Армстронг не удивилась и не смутилась. Они так и стояли почти в центре зала. Тину немного смущало присутствие нескольких десятков людей Армстронг… но только немного. Ей было что сказать!

— Ради своей страны, а не ради твоей. Ты говоришь, твоя долг защищать людей? Мой тоже. Но своими силами, а не делая оружие!

— Это малоэффективно. Я не вижу, чтобы вы справлялись.

— Дела магов, дела алхимиков должны оставаться внутренними. Ты знаешь вообще, сколько было войн, когда маги пытались использовать не-магов? — Тина обошла Армстронг кругом.

— Потому что вы считали себя выше и не умели работать вместе? — Армстронг поворачивала голову следом.

— Потому что рано или поздно нашими силами хотят воспользоваться для установления личной власти. И ты — тоже, разве нет?

— Да. — В голосе не было ни тени стыда или неуверенности. — Все еще не вижу ничего неправильного.

— А я вижу. У тебя есть алхимики? Пользуйся ими! Это ваши дела. Я в это вмешиваться не буду!

— Даже когда будешь смотреть, как умирают люди?

— Да. — С точно такой же твердостью. — Их повела в бой ты, а не я.

— Жаль… — Армстронг отвела взгляд. — Смит, что у нас?

— Почти готово, мэм, но мешает постоянно пролетающее черное облако! — с готовностью отозвался перемазанный мужчина в рубашке с закатанными рукавами. Тина вздрогнула и резко повернулась к нему.

— Какое облако? Как выглядит?

Смит глянул на Армстронг, так коротко кивнула: отвечай, я позволяю.

— Оно… такое… как очень черная грозовая туча. Очень быстрое!

— Оно что-то разрушает? Говорит? Воет?

— Да нет… — Смит почесал затылок. — Воет немного, это да.

— Как часто появляется?

— Да почитай каждый день носится… Если подождете часик, наверное, увидите.

— Понятно. — Тина сцепила пальцы и посмотрела на Армстронг. — Это обскуриал. Скорее всего, Криденс, вряд ли здесь есть кто-то еще. Он очень сильный.

— Он алхимик?

— Не совсем. Он алхимик, которому запрещали использовать алхимию, и его алхимия превратилась вот в это облако. Надо его остановить или поговорить с ним!

Тина быстро пошла обратно к выходу, лавируя между людьми. Криденс опасен и неопасен одновременно, его самая большая проблема — нестабильность. Нужно хотя бы проверить, в себе ли он!

Армстронг пошла следом, как будто так и было нужно. Тина решила не связываться — лишь бы не мешала работать. Катакомбы разветвлены, но если обскур ничего не разрушает, то он должен передвигаться по широким коридорам. Тина шла вперед, пока не заметила следы оплавленности на камнях.

— Он проходил здесь. Здесь и подождем, ему нужно много места. А ты не хочешь вернуться к своим людям, генерал-майор Армстронг?

— Успею. — Та привалилась к стене и коротко посматривала по сторонам.

Тина вздохнула: как это знакомо. Когда рутина разрывается обскуром или чем-то совершенно новым, хочется действовать, а не сидеть на месте, как диктуют правила.

Они молчали. Тина так и эдак прикидывала будущий разговор с Криденсом. Что ему сказать, чтобы он захотел остановиться? Почему он вообще летает в таком виде? Он шел к Гриндельвальду человеком! А если он уже мертв и вместо него летает бездушное чудовище? Его тем более нельзя оставлять тут!

Знакомый гул послышался из соседнего коридора. Тина подскочила.

— Там!

Выскочив в коридор, они успели увидеть только улетающие в темноту всполохи молний.

— Криденс! Подожди, Криденс! — закричала Тина. Почти не надеясь на успех. Несколько минут ничего не происходило, а потом гул начал нарастать снова. — Криденс, пожалуйста, ответь!

Безжалостно налетевший черный вихрь наверняка убил бы ее, если бы Армстронг не успела дернуть за шиворот к стене.

— Дура! Думаешь, он тебя услышит? Задержи его!

— Он прорвется… — начала было спорить Тина, потом решила показать на практике. На несколько секунд, на минуту она его сдержит, и, может, этого хватит!

Обскуриал заметался в узкой клетке заклинания, стены и потолок задрожали.

— Ну и что дальше? — крикнула Тина и осеклась: Армстронг вышла вперед и встала прямо напротив беснующегося облака. Думать, кто из них бОльшая дура, уже даже не хотелось.

— Криденс, стой на месте, — ровно и четко заговорила Армстронг, не обнажая оружия. Это удивило Тину даже больше, чем сама идея выйти поговорить с чудовищем. Идея-то была ее, а поведение Армстронг — как у Ньюта.

Обскуриал продолжал бесноваться, в темноте и сполохах показались глаза. Тина слегка выдохнула. Это все-таки был он!

— Криденс, пожалуйста, поговори с нами! — Тина продолжала держать чары. Темный взгляд коснулся ее, и чары буквально лопнули под напором. Их обеих разметало и вдавило в пол, Тина успела еще увидеть молнии прямо над собой.

— Браво, браво. — Белый силуэт почти светился на фоне вжатого в стену обскуриала. Кимбли неспешно поаплодировал и раскрыл ладони, выпуская слепящий до рези в глазах свет и не давая тьме добраться до людей. — Очень красиво, я оценил.

Тина стукнула кулаком по стене и поднялась. Армстронг была уже на ногах, сабля хищно покачивалась в руке. Нет, не сейчас, только не драка!

— Оставь его! Он может пригодиться! — Тина успела вклиниться между ней и Кимбли. — Вам обоим!

— Оу… — Кимбли потер подбородок и поднял бровь. — Не знаю, за кого вы меня принимаете, но мне кажется, это не в вашей юрисдикции.

Обскуриал, сжавшись в уже небольшой комок, попытался отползти дальше по проходу, но Тина ткнула в него пальцем.

— Криденс, стой! Мне плевать на все ваши юрисдикции. И ваши войны! Ты, лично ты служишь Гриндельвальду?

— Пророку? — уточнил Кимбли с хищной улыбкой. Тина сразу поняла ответ.

— Вот именно. Тебе он не нужен. Он тут всем не нужен! Криденс, а ну стой! Поговори с нами! Ты последовал за Гриндельвальдом, почему ты сейчас здесь и в таком виде?

Ожидание затягивалось до невыносимости, и если бы Абернети спросили, чего он хочет прямо сейчас, то он ответил бы: оказаться в затопленной карете в компании пары авроров и ящерицы. Там все было ясно: надо выжить и сохранить имущество Гриндельвальда. А тут?

Шеф запаздывал уже на два месяца и не выходил на связь. С ним и раньше такое бывало, и хотелось бы верить, что он жив и не попался аврорам. Жить без связи с внешним миром становилось совершенно невыносимо.

Еще невыносимее жизнь Абернети делал этот дурак! Правильно говорят, что чем больше физической силы, тем меньше мозгов, это точно про Алекса Армстронга! Здоровяк буквально не давал ему свободно вздохнуть, следуя по пятам и беспрестанно порываясь то рассказать о достижениях своего рода (ну очень «интересно», Абернети был счастлив это слушать), то показать мускулатуру (на этом моменте Абернети предпочел позорно сбежать сквозь стену).

Складывалось ощущение, что здоровяк ищет его преднамеренно. Абернети почти видел, как стягивается вокруг них удавка из нежелательного внимания. Старшая Голдштейн вела себя максимально вызывающе, младшая не могла до нее добраться, жалуясь на головную боль из-за внезапно проявившегося психопата Кимбли, в городе уже два трупа государственных алхимиков, куда-то пропала часть армии севера, даже парламент, о котором здесь принято забывать, начал шевелиться.

Если и дальше выжидать, можно получить кинжал в спину, причем в самом буквальном смысле!

— Хьюза так и не нашли? — спросил Абернети у Гуннара, как только зашел в Закрытую Гостиную.

— Нет. — Гуннар тоже выглядел обеспокоенным, уж по этому каменному лицу Абернети давно научился читать. — Лучше бы ты дал мне убить Шрама. Голова боевого стрикса станет хорошим украшением моей коллекции.

— Убьешь. — Абернети сел на подоконник и пощелкал костяшками пальцев. — Я собираюсь перейти к активным действиям.

— Ты не забыл, что ты не один? — Гуннар подошел вплотную. Абернети кивнул и положил ладонь ему на грудь.

— Не забыл. Ты сможешь охотиться без ограничений. Осталось убедить Винду.

— Ее можно просто убрать.

— Нет. Она сильный маг и хороший союзник. Пойдем.

Абернети уверенно перехватил Гуннара за воротник и кинулся в омут трансгрессии. Винда всегда была на одном месте, в Саду.

Собственно, садом это было только условно, скорее закрытой оранжереей. После серьезного ранения Винда ходила с большим трудом и предпочитала координировать. Абернети подозревал, что она вообще не любит полевую работу.

— Ну как ты? — спросил он, когда нашел ее на скамье под цветущей яблоней. Белые нежные лепестки красиво оттеняли строгую резковатую красоту. Абернети нравилась Винда — как картина или оружие. А как союзник — уже не очень. Гуннар встал рядом. Где-то еще носился Криденс, но Абернети на него было наплевать.

— Ты сегодня слишком вежливый. Чего-то хочешь? — Винда оторвалась от книги и быстро убрала ее подальше.

— Хочу, — согласился Абернети и сел рядом. — Я хочу захватить эту страну. Ты со мной?

— Это не слишком хорошая шутка, Абернети. — Винда посмотрела серьезно, но без явного осуждения.

— Я и не шучу. Иначе они поглотят нас. Победителей не судят, мадемуазель Розье, уж вам ли этого не знать!

— Вы слишком много себе позволяете, мистер Абернети. Знайте, что я вас осуждаю.

— Осуждаете, но пойдете?

— Да. Начни с Брэдли, маглы его слушаются беспрекословно. Пусть побегает под Империусом, надоел.

— Как вы жестоки, мадемуазель… — Абернети поцеловал ей руку. — Но как справедливы.

Теперь их наконец-то было четверо. Мрачный и все такой же диковатый Криденс смотрел на всех волком и старался затеряться в темноте. Тина стояла между ним и аместрийцами, стараясь даже дышать как можно ровнее.

— Здравствуй, — медленно начала она, подражая Ньюту. — Я просто хотела поговорить с тобой.

Криденс нахмурился и кивнул в сторону аместрийцев. Тина пожала плечами.

— Они местные жители, поэтому тоже хотят знать, что происходит.

— Ты не сказала, что они не причинят мне вреда. — Голос у Криденса был слегка надломленный, хрипловатый. Его слегка шатало несмотря на видимое отсутствие ран.

— Я не могу этого обещать. Но я хочу просто поговорить.

— Зачем?

Тина едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Он искренне задает дурацкие вопросы или просто тянет время?

— Чтобы узнать твое мнение. Ты не просто так здесь?

— Шпион, — фыркнула Армстронг.

— Нет! — Криденс аж вскинулся. — Я не следил за вами. Я просто… просто!

— Просто — что? — мягко надавила Тина.

— Просто врет, — дополнила Армстронг.

— Нет. Я просто не хочу убивать.

— Довольно странный метод, как я нахожу, — вмешался Кимбли, обходя Криденса с другой стороны. — Такая разрушительная сила — и чтобы не убивать?

— Пока я обскур, меня нельзя контролировать и мне нельзя ничего приказать. Вот и все. Теперь я пойду.

— Нет-нет-нет. — Кимбли выразительно развернул ладони, и Криденс, уже понемногу растворявшийся облаком, снова обрел материальность. — Мне все еще любопытно. Чистое разрушение без созидания встречается так редко. А ты не хочешь его использовать.

Тина хотела было вмешаться, но наткнулась на предупреждающий жест Армстронг. Пришлось доверить переговоры. непонятно кому. Согласившись с мнением аместрийской выскочки! И Тина не нашла в себе сил и даже желания противиться.

— Не хочу. Эта сила владеет мной, а не я ею. А я не хочу смертей.

— А ты уже убивал?

— Да. — Криденс выпрямился и смог отойти от стены. Тина заметила, какими жесткими стали его глаза — и какими остались потерянными. Она протянула было руку к нему, но теперь ее перехватил Кимбли.

— Не так быстро, мисс. У меня есть еще один вопрос. — Кимбли лучезарно улыбнулся. — Ты жалеешь о том, что убил? Не отвечай. Я вижу, что нет. И незачем примерять на себя невинность: у тебя есть оружие, и ты его использовал. Просто работа, не больше, разве не так?

— Нет, это было не так. — Криденс шагнул в сторону, наступил в лужу, осекся на секунду. Потом тихо выругался.

Тина вздрогнула, услышав брань от воспитанного в пуританской среде юноши. Кажется, Криденс вырос… Или только ожесточился? В амфитеатре кладбища он был растерянным мальчишкой, пытавшимся найти свое место в этом мире, а теперь мальчишка стал злее и как будто старше. Но не намного.

— Это было не так, — повторил Криденс. — Это были мои личные враги. А убивать и разрушать просто так, по приказу, я не хочу и не буду.

— Это резонно, — согласился Кимбли. — Но если передумаешь, приходи. У тебя хороший потенциал.

Он приподнял шляпу, откланиваясь. Криденс нахмурился.

— Ты ненормальный, как я слышал.

— Не буду спорить. Ну и что же?

— Передай фюреру, что его собираются взять под контроль. Уже сейчас, а не в будущем.

— Что? — Тина дернулась было к нему, но ее опять удержала Армстронг. — Почему ты вдруг…

— Я передам. А с вами, генерал-майор, мы встретимся позже?

— Можешь не сомневаться. А сейчас убирайся, у тебя есть дело! — огрызнулась Армстронг и отвернулась. Тина как раз успела вырвать у нее свой рукав.

— И что, он так и уйдет? — Тина проводила белоснежный костюм взглядом.

— Если сразу не кинулся, значит, уже и не будет. Я так понимаю, мне надо забрать его. — Армстронг пошла к Криденсу, внимательно разглядывая. Криденс нахмурился, но расправил плечи. — Ты решился?

— Гриндельвальд дважды обманул меня, — медленно ответил Криденс. — Я не хочу его видеть.

— Прекрасно. Идем, расскажешь все, что знаешь, и решим, что делать. Тина, ты идешь?

— Нет. — Тина покачала головой. Отпускать Криденса с Армстронг не очень хотелось, но лучшей кандидатуры покровителя здесь не было. — Раз они перешли к решительным действиям, мне тоже нужно предупредить своих.

— Резонно. И прихвати с собой Мустанга, пусть прекращает просиживать штаны!

— Тебе бы только кого-то гонять, — вздохнула Тина и быстро пошла на поверхность. Мустанг, да… это была хорошая идея. Он сейчас тоже в центре, у Тины был контакт его связного. Потом нужно передать все Дамблдору.

Тина с наслаждением вдохнула чистый воздух улицы и, припомнив карту, пошла дальше. Может, хотя бы там удастся отоспаться?

Не удалось, хотя маленький сержант по фамилии Фьюри и уступил ей кровать. Мустанг появился уже через три часа, омерзительно бодрый и подтянутый.

— Доброе утро, мисс Тина! — поприветствовал он, уже знакомым движением оседлав стул. — Какие новости?

— Брэдли берут под контроль, скорее всего, уже взяли. Все его приказы — скорее всего, приказы кого-то из приспешников Гриндельвальда. — Тине хотелось спать, а не докладывать, а кофе уже не помогал. — У меня есть способ связи с тем, кто меня сюда отправил. Но я его не понимаю.

Она достала непримечательный коробок спичек, развернувшийся в ладони в лист с цифрами.

— Дайте посмотреть. — Мустанг вежливо протянул руку. Тина отдала. Пусть смотрит. — Похоже на шифр радиочастоты. Сержант…

— Сейчас! — Фьюри воодушевленно повозился с радиоточкой. — Довольно странная частота, на ней никто не ведет переговоров. Нет оборудования для приема.

— У вас, может быть, и нет, — пожала плечами Тина и допила кофе. Облизнула губы. — Альбус Дамблдор гораздо сильнее меня как алхимик. У него может быть все что угодно.

— Что мне следует знать о нем? — Мустанг был предельно сосредоточен.

— Вам?

— Мне. Я собираюсь вести переговоры.

Тина потерла лоб. Все шло не по плану, абсолютно все! Хотя пусть теперь Дамблдор с этим работает! Тине тоже хотелось стать бездумным облаком и носиться по катакомбам, не зная ни страха, ни сомнений.

— Он очень умен и очень хитер. И всегда себе на уме. Но с ним можно договориться. Он не из правящих, а такой… серый кардинал, у которого в подчинении много самых разных людей.

Мустанг подозрительно понимающе кивнул и, дождавшись мигания лампочки, взял раструб.

— Альбус Дамблдор, я полагаю?

События принимали все более приятный оборот: Брэдли давно не было так искренне счастлив. Государство было его игрой и его ярмом, он неотвратимо старел. В двадцать лет он бы кинулся в бой без размышлений. В тридцать вел бы хитрые интриги. В сорок просто приказал тому же Кимбли разобраться.

В шестьдесят он снова безрассудно кидался в бой. Они хотят взять его разум под контроль? Пусть сперва справятся с телом! Жена предупреждена и вместе с Сэлимом за городом, она не будет его ждать у окна и долго страдать, если он умрет, а просто передаст дела преемнику, кем бы он ни был. Он сам нашел эту женщину, и она ни разу его не подвела.

Пророк спрятал своих людей в одной из секретных лабораторий, Брэдли мог туда заходить в любое время как хозяин страны, а сейчас его пустят, чтобы обработать без свидетелей. Ничего сложного. Кроме той, которая читает мысли… ее хорошо бы убить первой.

Проход действительно был ему открыт. Брэдли усмехнулся и зашел в оранжерею. Душноватый теплый воздух приятно касался запястий, а плечи без вечной шинели разворачивались сами собой. Он был готов к бою.

Ему навстречу вышла наместница Пророка. Брэдли тепло улыбнулся ей. Значит, возможно, первой будет она.

— Не ожидала вас увидеть, — мягким голосом заговорила Розье. Брэдли пожал плечами.

— По моей стране ходит один из вас, и вы ничего с этим не делаете.

— Но это ваша страна. — Розье точно так же пожала плечами.

Они помолчали, выжидательно разглядывая друг друга. Брэдли отвел глаза, обманчиво предлагая ей атаковать…

— Винда, он хочет убивать! — раздался испуганный взвизг сбоку. Блондинка-телепат!

Брэдли не стал больше ждать. Выхватить саблю — доли, считаные доли секунды. Но все же он постарел, и Розье оказалась быстрее. Заклинание просвистело у самого уха, Брэдли усмехнулся: мало выхватить, нужно еще попасть.

Как и все алхимики, Розье не могла атаковать мгновенно, и она это быстро поняла, выставив щиты. Против них сабля бессильна, и можно подождать, пока противник вымотается. Но Брэдли тут же занялся блондинкой. Она успела отпрыгнуть, но сабля глубоко рассекла ей ногу. И тут же в спину Брэдли ударила Розье.

И еще один, едва знакомый, уже в возрасте. Правильно, все правильно. Пусть атакуют. Брэдли плавился в огне боя, заставлял тело двигаться на пределе. Застоявшиеся мышцы отвечали сперва с неохотой, но потом разогрелись, и он успевал отбивать атаки.

Алхимики Пророка были не слишком подвижны, так что Брэдли легко сблизился с мужчиной и скрылся за его спиной от атак женщин. У него всего несколько секунд.

Сабля уже слегка оплавилась от бесконечных встреч с алхимией, по рукам прокатывалась дрожь. Как же это было прекрасно. Мужчина был хорош, он вел охоту расчетливо и размеренно. Это его и подвело: Брэдли успел отбить вспышку прямо ему в глаза.

Мужчина остолбенел и тут же лишился головы. Брэдли усмехнулся, перехватывая ее за волосы и швыряя в Розье. Это ее действительно отвлекло, но отвлекся и он сам, получив рассекающий удар в бок от Абернети. Значит, они здесь все, кроме их бури. Тем лучше.

Боль в боку только раззадоривала, Брэдли не надеялся уйти отсюда живым. Он и не хотел: ставки сделаны, он не отдаст свой разум и свою страну чужакам!

Прыжок к Розье — и его снова сбивает заклинание, протаскивая по земле. Брэдли уже было все равно, чье оно. Он хотел драться и убивать, и ничего больше. Разворот, сабля гнется под жесткими ударами из палочек, пока он продвигается к сбившимся к кучку магам. Как хорошо, как правильно они это сделали, так намного удобнее!

Он успел. Сабля с легкостью вошла между ребер Абернети.

— Авада, — выдохнул Абернети, с яркой ненавистью глядя ему в глаза. Брэдли дернул саблю обратно, и второе слово слилось с хрипом. — Кедавра!

К своему стыду через четверть часа переговоров Тина задремала. Она никогда не хотела бы стать главой департамента и тем более президентом — как раз чтобы не вести таких переговоров и не думать о судьбе целой страны.

Ей снилась какая-то чушь: черные щупальца, опутывающие Ньюта, ярко-красные маки на фоне гор, потягивающийся серебряный дракон. Плачущая Армстронг… Тут Тина проснулась. Все остальное она еще могла понять, но не это! Мустанг как раз вешал раструб. Он выглядел усталым и озабоченным.

— Ну как? — спросила Тина, протирая глаза. — Судя по всему, не слишком успешно.

— Сложно сказать. — Мустанг потянулся и размял ладонями шею. — Мы договорились о дальнейших переговорах. Это уже неплохо, но недостаточно. Мисс Тина, мне сказали, что Гриндельвальда задерживают и что это ненадолго.

— Он не гнушается массовыми убийствами. — Мрачная Тина налила в чашку остатки холодного кофе. В чашку Мустанга: ему, похоже, было еще хуже, чем ей.

— Как вы полагаете, мы сможем с ним справиться в открытом бою?

— Нет. Я дралась против него. И еще несколько десятков опытных авроров. Нет. Никак. Даже массой. Он владеет огромной силой.

— Этого я и ожидал. А возможно ли просто не пустить его в страну?

Тина задумалась. Даже кофейник не поставила, его забрал Фьюри.

— У Гриндельвальда есть большая слабость — он не учитывает диверсий и тонких атак. Его можно запутать или обмануть.

— И он не владеет алхимией? — Мустанг отпил и улыбнулся, хитро прищурившись. Тина посмотрела на него, как на Дамблдора, со смесью укоризны и терпения. Еще один интриган…

— В том виде, в котором магию используете вы. он мастерски владеет преобразованием тела и вещей, может работать без палочки. Так что я вас ничем не обрадую.

— У нас есть большой круг — сама страна. Он может работать усилителем.

— Он наверняка прерывается… хотя подождите. — Тина встряхнулась и встала, прошлась по комнате. — Границы страны должны быть плотными, иначе хоть что-нибудь бы да просочилось.

— И внутри круга тоже есть линии-границы. Вы говорите, области соединены железной дорогой?

— Да, ею точно. Возможно, еще чем-то, я не могу сказать с уверенностью.

— Прекрасно. У нас есть огромный круг, уже расчерченный линиями. Мы можем добавить к ним свои и получить что нужно. — Мустанг встал и протянул ей руку для рукопожатия. — Спасибо вам. И постарайтесь выжить.

— Вы не успеете…

— Мы постараемся. А вы и генерал-майор постарайтесь удержать ситуацию внутри страны. Хорошо?

— Кхм… — кашлянула Тина и нахмурилась. — Я все еще не собираюсь вмешиваться!

— Вы уже это сделали, мисс Тина. Я прошу вас. Нам нужно время.

Вздохнув, Тина отвела глаза и молча пожала руку, хотя ей хотелось выпрыгнуть из окна. Как, когда она успела влезть в это все настолько глубоко?!

— Вы знаете, где Ньют?

— У Маэса Хьюза, — невозмутимо ответил Мустанг и застегнул шинель.

— И почему я не удивляюсь… А Шрам?

— Не знаю. Но точно не там!

— Действительно. Что ж, удачи вам!

Он только кивнул. Тина не стала провожать взглядом, сразу повернувшись к Фьюри. Тот так же молча написал ей адрес.

— Вы не выглядите взволнованным, — заметила Тина. Вальтер смотрел испуганно, Фьюри — спокойно и выжидательно.

— Полковник уже видит выход, — пожал плечами Фьюри и улыбнулся. — И позовет, когда мы ему понадобимся.

— Понятно.

Тина кивнула и вышла. Уже второй, которому подчиненные верят безоговорочно. Похоже, что это местный стиль управления, и он ей нравился. Лучше им не знать, каково это, когда твоего начальника в буквальном смысле подменяют и «он» отправляет тебя на казнь.

В доме Хьюза было слишком хорошо, чтобы дать волю мрачным мыслям: Алисия действительно оказалась милой, Грейсия — внутренне сдержанной, особенно на фоне мужа. Тина была очень благодарна Грейсии за тактичность, с которой она утихомирила Хьюза и потом оставила их наедине.

Ньют неслышно подсел ближе, держа в руках неизменного нюхлера.

— Он успел украсть уже три ложки, — сказал Ньют и улыбнулся, поглаживая шерстку. — А мы — обсудить действия. Ты знаешь, что Оливия Армстронг в госпитале?

— Уже?! — Тина подавилась чаем. — Когда она успела? Мы разошлись несколько часов назад. Кто? Криденс?

— Три с половиной часа назад ее нашли на улице оглушенную, — сказал мгновенно посерьезневший Хьюз. — Согласно приказу, мы ее препроводили в госпиталь под арест. Она сказала только про черноволосую женщину, которая ее атаковала. Как вы понимаете, искать по таким приметам невозможно.

Тина стиснула пальцы. Все идет не по плану! Хотя у нее и плана-то нет, только импровизация и попытки играть на опережение.

— Ранения?

— Нет, только контузия и сотрясение. Но мы не можем выпустить ее. Полагаю, ее допросят и казнят.

— Фюрер…

— Да. Ему проще назначит ее мятежницей и убить, чем разбираться.

Тина почувствовала острую боль в глубине сердца. Проще убить, чем разобраться. Проще отправить на смерть одну подчиненную, которая зашла слишком далеко.

— И это нормально? — медленно спросила она, поставив чашку. Сколько она уже здесь выпила всего…

— Лучше поешьте, мисс Тина, — посоветовал Хьюх, и Ньют, согласно кивнув, пододвинул к ней тарелку. — Это небыстрый процесс, должен быть трибунал.

— Значит, у нас есть время, чтобы ее вытащить. Мистер Хьюз, что, по-вашему, сейчас нестабильнее всего? Что может рухнуть первым?

— Государственные алхимики, — подумав, ответил он. — После ишварской войны многие отказались от звания, за ними ведется охота, и они могут вмешаться. Многие сохранили связь с армией, а слухи в армии распространяются быстро.

— А окружение Брэдли?

— Оно будет с ним до конца, он гарант их жизни и привилегий.

— Даже если он будет не в себе?

— Смотря что под этим подразумевать… — Хьюз задумчиво поправил очки. — Он довольно эксцентричен, так что мелкие причуды ему «простят». И никто не удивится приказам любой степени жесткости.

— Значит, оттуда ждать поддержки не стоит.

— Нет. Его боятся. Но если его физически устранить…

— Мы не будем этого делать! — неожиданно вмешался Ньют, и Тина вздрогнула от твердости его голоса.

— Я передала через Кимбли, что Брэдли хотят взять под контроль. — Тина слегка сжала ладонь Ньюта и тут же смущенно отдернула руку. Он непонимающе глянул, она кивнула, выражая согласие с ним.

— И он несколько часов назад вдруг отправил семью в загородный дом… — протянул Хьюз.

— Мы заберем Армстронг и пойдем в Штаб, — решила Тина. — Вы с нами?

— Нет.

— А, понимаю, семья…

— Дело не в ней, мисс Тина. Когда происходят бурления наверху, страдают мирные граждане. Я вижу свою задачу в том, чтобы они даже не заметили происходящего. Для этого мне надо оставаться в городе и на связи с полицией.

Тина помолчала, отдавая должное изумительному рагу. И это приготовлено без всякой магии!

— Я поняла, — наконец сказала она. — Тогда ждите весть с животным.

Когда кто-то говорил, что Зольф Кимбли — ненормальный, тот только шире улыбался. Мир слишком скучен и сер без ненависти и смерти, без запаха крови и криков, без множества лиц, слагающих предсмертными стонами изысканнейший из гимнов.

Черная буря в катакомбах под городом оставила прекрасное, непередаваемое ощущение дыхания смерти на лице. Как жаль, что она не хочет развернуть крылья, как жаль. Кимбли не отказался бы от такого ученика.

Рано или поздно любой алхимик хочет передать свои знания, пришел и его черед. Кимбли был готов ждать, в таких делах нельзя давить и торопить. Прими поток — управляй потоком — будь потоком Вселенной, идущим через тебя. Криденс тоже захочет им управлять — или сломается, превратившись в бездумную бурю. Кимбли устраивал любой вариант.

Все остальные… что ж, он согласен ждать и когда придет время войны с ними. Оливия Армстронг не сможет удержаться и не шагнуть в пропасть ради краткого мига наслаждения революцией и боем против всех, тогда придет ее время. Остальные его почти не волновали.

Впрочем, он уже размышлял, не подарить ли Тине окропленную кровью лилию. Потом, если она выживет и если он выживет. Он давно так не развлекался: все же убийство и война были работой, а неделя преследования и уверток… Кимбли был бы не против повторить!

— Не отвлекайся, — одернул его Брэдли, явно разглядев мечтательную улыбку. Кимбли вежливо опустил глаза.

— Я рассказал все, что знаю.

— Да, да. — Брэдли вышел вперед и повернулся незнакомо угловатым движением. Кимбли поднял бровь, ожидая продолжения. — Тебе следует уходить из города и ждать дальнейших приказов в Дазиле.

— Я понял. — Кимбли сделал вид, что не удивлен. Самый «обычный» приказ в совершенно «обычной» для фюрера формулировке. И резко сделал шаг вперед.

Брэдли вздрогнул и нахмурился.

— Что вы — не он, — продолжил Кимбли и засмеялся, раскрывая ладони. — А кто же?

Они были вдвоем в галерее, ни один адъютант, где бы они там ни скрывались, не посмеет сунуться между ними. «Брэдли» снова вздрогнул и быстро подошел, хватая Кимбли за шиворот и буквально утаскивая… в омут. Кимбли не понял, что это было, очень странное ощущение удушающего падения, закончившегося так же внезапно, как началось. Они были в кабинете фюрера, и рядом стояла хрупкая блондинка с серыми глазами.

— Меня зовут Куини, — улыбнулась она. — И сейчас я замещаю Кинга Брэдли. Это очень иронично, вы не находите?

— Нахожу. — Кимбли вежливо приподнял шляпу. — Вы его сестра?

— Нет. Но это неважно. Жаль, что не удалось вас обмануть.

— Вы ведь знаете, что я могу вас убить… — задумчиво посмотрел на нее Кимбли. Она боялась до дрожи в коленях, но держалась. Зачем бы им посылать вместо фюрера женщину, да еще настолько неподходящую? Кимбли предполагал, что не из-за имени.

— Но вы не будете. Вы наслаждаетесь процессом, но не живете ради него, — твердо сказала Куини и взмахнула рукой, приманив к ним чайный сервиз. — Здесь вам тесно, и вы получите больше, если выйдете за границу Аместриса.

— Это вербовка?

— Да, — мило улыбнулась она. — Грубая и простая. Здесь вам больше некому подчиняться.

Кимбли сдержанно кивнул, принимая информацию. Как иронично: то же самое он хотел бы сказать Криденсу. Лицо Куини было знакомым, он видел похожее не так давно. Мелкие черты, острый подбородок, очень упрямые глаза…

— Тина ваша родственница?

— Сестра. — Куини снова слегка вздрогнула и отошла к окну, почти так, как это делал Брэдли. — Крупной войны здесь уже не будет, мы не станем удерживать Аместрис. Но, возможно, потом придем сюда снова, и тогда ваша помощь окажется неоценимой.

— Это самое милое предложение предательства, которое я слышал. — Кимбли искренне развеселился. — Вы думаете, я соглашусь?

— Почему бы и нет? — Она повернулась к нему, и тут окно разбилось, впуская темную массивную фигуру с белым крестом на лбу.

— Кимбли! — рыкнул ишварец, буквально отшвыривая Куини в сторону.

— Шрам. — Кимбли не стал ждать на месте, одним прыжком отскочив в противоположный конец не такого уж и маленького кабинета. Брэдли знал толк в просторе!

Ишварец зарычал и кинулся на него, как сорвавшийся с цепи зверь.

Армейский госпиталь больше напоминал тюрьму: тяжелые двери и цепкие взгляды персонала не давали шанса расслабиться. Тина мечтала уже просто пройти все эти коридоры и оказаться в палате! Маскировка действовала отменно: их считали высокими проверяющими чинами и не препятствовали буквально ничему (разве что пытались позвать на банкет по случаю, но многоопытная Тина отказалась).

— Эта палата? — резко спросила Тина, указав на двери. По лицам вытянувшейся в струнку охраны она только скользнула взглядом.

— Да. — Врач всем своим видом демонстрировал, что хочет уйти по делам, а не сопровождать явно решительно настроенное начальство. Тина не стала ему препятствовать.

— Благодарю. Вы можете идти.

Они с Ньютом зашли в довольно просторную палату и тут же наткнулись на злой взгляд Оливии Армстронг. Без формы, с собранными в хвост обычно распущенными волосами, бледная, она выглядела еще более суровой. Тина не стала держать интригу и сняла чары.

— Обойдемся без приветствий, нет времени. Вставай, и идем отсюда.

— Брат рядом, вы отвлекли его? — резко спросила Армстронг и рывком села. Ньют едва успел подхватить, когда ее качнуло. Тина пожала плечами.

— Это неважно. Он сам сообразит, что делать. Ты помнишь, что говорила твоя противница?

— Неточно. — Армстронг поднялась, опираясь на плечо Ньюта. Тот мрачно покачал головой и начал накладывать чары. Тина не мешала, Ньют гораздо лучше нее разбирается в лечении. Она продолжила расспросы. — Черноволосая, моего возраста, тонкая, скорее всего на каблуках, с ярким макияжем?

— Да, верно. Ты ее знаешь. — Армстронг оживала на глазах.

— Она сильный маг. Нам надо выяснить, кто остался в штабе, и нейтрализовать их. Нужно отвлечь охрану и армию.

Армстронг коротко кивнула. Потом указала на окна.

— Выламывайте решетки, пойдем верхом.

— Ты не в форме… — начал было Ньют и осекся под яростным взглядом. — Ладно, хорошо!

Заклинанием убрав решетку, Ньют полез в окно первым. Тина прикрывала: в любой момент их могли засечь. Армстронг уверенно залезла на крышу и указала на дома.

— Здесь можно пройти. Вы умеете летать?

— Мы можем просто переместиться в нужное место, — напомнил Ньют. Тина покачала головой.

— Мы знаем не так уж много мест.

— Ты была в мастерской. Мне нужно туда, — оборвала ее Армстронг и посмотрела на возвышающийся над городом Штаб. — Что ж, Брэдли…

— Идем. — Тина взяла ее за плечо, и они вместе рухнули в воронку трансгрессии.

Сказать, что им удивились, было бы не совсем правильным. Им сильно удивились, даже шарахнулись в стороны. Тина порадовалась, что выбрала как точку выхода самый центр, и обругала себя: здесь же мог быть танк! Надо было выходить в коридоре и не уповать на удачу.

— Мэм, — первым обрел обычную невозмутимость Майлз и козырнул. — Мы почти готовы.

— Испытания пройдены? — резко спросила Армстронг, с трудом выпрямляя спину.

— Они нам не нужны.

— Тогда выступаем. А вы… — Армстронг повернулась к Тине и Ньюту. — Вы идете внутрь, верно?

— Да. С началом выступления выпустите птицу. — Тина резко кивнула Ньюту, и он подал клетку с маленькой желтой птичкой, похожей на пушистый шарик. — Она предупредит Хьюза и Мустанга.

— И эти, — поморщилась Оливия и махнула рукой. Клетку забрал Майлз.

— Они отвечают за спокойствие на улицах и за защиту Аместриса от прибытия Гриндельвальда. Всем нужно время.

Армстронг внимательно посмотрела на нее и вдруг расхохоталась.

— У вас зря нет званий. Тебе бы пошли погоны. Майлз, разворачивай позиции. У вас есть что-то еще?

— Не сдохни раньше, чем мы вернемся с победой! — Тина резко развернулась на каблуках и вышла. Ньют неслышно следовал за ней.

— Мы ничего не знаем о Штабе, — напомнил он.

— У меня есть карта, Хьюз дал. Но придется действовать наобум. Нам же не привыкать? — Тина улыбнулась воспоминаниям. — Главное не останавливаться.

— Верно. — Ньют сжал ее пальцы в ладони. — Ты не боишься встретить Куини?

— Боюсь. И очень хочу. — Тина твердо кивнула сама себе и покрепче перехватила палочку. — Мы выступаем.

Они шагнули в воронку одновременно и вышли почти перед самым Штабом. Здесь пока все было тихо. Тина развернула карту.

— Мы можем пройти через затопленный ров, вряд ли его охраняют. Внизу находятся трубы, по ним поднимемся наверх.

— Хорошо.

Они снова шагнули одновременно. Пройти ко рву под маскировочными чарами было нетрудно, и уже через четверть часа, мокрые и продрогшие до костей, они стояли внутри Штаба по пояс в воде и пытались понять, куда им идти дальше.

— Больше всего знает Брэдли. Если он под Империусом, то можно его освободить и расспросить. Возможно, он расскажет, где находится ставка Гриндельвальда. — Ньют качнул пером в пальцах.

— Подожди. Может, лучше сразу искать их? Мы точно знаем, что в Аместрисе сейчас Абернети, Розье и Куини.

— Куини, — повторил Ньют понимающе.

— Да, Куини. — Тина сцепила пальцы. — И она как раз вряд ли выйдет из Штаба.

Ньют кивнул, выпуская перо. Оно затрепетало в воздухе, закружилось и понеслось дальше в темноту. Тина ринулась за ним без раздумий: мысли только отягощают в разговоре с легилиментом!

Вслед за пером они поднялись наверх и побежали по коридору. Их тут же попытался остановить патруль, но Тина только коротко огрызнулась заклинанием. Не-маги, это не ваше дело, идите дальше! Не-маги и без того выглядели взволнованными, и чем дальше, тем их становилось больше. Тина вслушалась в разговоры.

Они обсуждали драку в кабинете фюрера. И перо летело в ту сторону! Но почему никто не идет спасать свое командование?

Выйдя в коридор, заканчивающийся кабинетом, Тина поняла почему: из двери, спиной вперед и тут же с перекатом вскочив на ноги, вылетел Шрам. В дверях вырос громогласно расхохотавшийся Кимбли, и по коридору пронеслась волна взрыва. Шрам успел пробежать по разрушающемуся прямо под ногами полу, но кое-кто из солдат провалился на нижний этаж.

Перо залетело прямо в кабинет. Тина, сама едва удержавшаяся на ногах, мрачно посмотрела на провал. Пройти можно, но не когда рядом носятся эти двое!

— Их можно отвлечь?! — крикнула она Ньюту, перекрывая грохот и смех.

— Нет! — замотал головой Ньют — Шрам его ненавидит!

Их опять едва не снесло очередной взрывной волной. Тина прижалась к стене.

— Они так развалят весь Штаб!

— Это плохо?

— Не знаю! Но Куини там, за дверью! — Тина заозиралась и спрыгнула вниз. Они обойдут снаружи.

Мимо нее пронесся знакомый черный вихрь и замер между дерущимися. Стало тихо. Очень тихо. Никто не сомневался, что эта буря разрушит здание до основания.

— Какое совпадение, — послышался сверху довольный до отвращения голос Кимбли. — Встретились три воплощения разрушения. И что же мы все будем делать?

Майлз сосредоточенно наблюдал за прохождением техники и солдат. Каждый день для них может стать последним. Он смирился со своей смертью уже после второй своей операции, со смертью врагов после четвертой, но с гибелью солдат не смог смириться до сих пор.

— Расходимся по утвержденной схеме, — передал он приказ по связистам и вышел наверх. Они выбирались через наскоро проделанные взрывами проходы прямо в дорогах, и проходы должны были препятствовать подходу вражеской техники. Мысленно отделить себя от армии Центра было проще простого: он на четверть ишварец, который не был казнен только по личной прихоти генерал-майора, и больше говорить не о чем.

Фюрер отказался от его народа ради испытаний нового оружия и каких-то обещаний Пророка. Его люди знали, кому служат, и Майлз не чувствовал угрызений совести, лично расстреливая передовые отряды охраны. Он вообще мало думал, сосредоточившись на прорыве.

Для начала смять первые линии шквальным огнем и техникой. Затем забрать трофейное оружие и сжимать круг. Сосредоточить огонь сразу на всех четырех сторонах, чтобы не дать обороняющимся собрать силы в одном месте. Обломки — в ров, чтобы дать пройти технике и людям.

Позади, за линией проломов, бегали и пытались стрелять. Майлз не запрещал ранить полицейских, но только ранить: стрельба в сторону жилых кварталов и без того была чересчур опасна. Оставалось надеяться, что маленькая желтая птичка успела отнести донесение подполковнику Хьюзу, а тот успеет отвести своих людей от фронта.

Они продвигались размеренно и быстро. Связисты передавали приказы, но даже в этом не было строгой необходимости: солдаты Крепости знали, как воевать. Майлз отрешенно наблюдал, стараясь охватить вниманием все участки, пока генерал-майор с боем прорывалась к главным воротам Штаба. Ей не следовало мешать.

Рядом рухнул Смит. Майлз только на миг прикрыл глаза, прощаясь, и подхватил его оружие и боезапас. Патронов не хватит, если оставлять их позади себя. Еще очереди, еще размеренные шаги прямо через тела, короткие выстрелы, добивающие раненых. Позади не должно остаться никого и ничего, что может ударить в спину.

Сверху громыхнуло, и Майлз постарался понять, что именно. И пожалел, что это была не стена. Им все равно придется подниматься наверх по наружной стене, это почти невозможно для техники. Она выглядела даже надежнее, чем Стена Бриггс… но это уже было неважно.

Часть облицовки перед Майлзом буквально стекла, оплавившись под волной огня. Он быстро отступил, отворачиваясь, и наткнулся взглядом на ухмыляющегося алхимика.

— Я немного припозднился, извините, — очень вежливо раскланялся Мустанг и снова щелкнул пальцами. Отряд охраны Штаба успел убежать или рухнуть на землю, прикрывая головы руками, но вот сама стена никуда уйти не могла.

Майлз молча перевел взгляд с алхимика на постепенно обнажающиеся конструкции под облицовкой.

— Расчистите вот этот участок, полковник, — очень ровно, стараясь не выдавать удивления, сказал Майлз, указывая на следы предыдущих штурмов. Они были замазаны бетоном, но Майлз и отсюда видел, что этим следам не меньше двадцати лет, а тогда еще бетон не был так же прочен, как камень. Он уже рассохся от времени, хватит пары выстрелов.

— Разве генерал-майор Армстронг простит вам, что вы прорвались в Штаб первым? — иронично спросил Мустанг, отодвигаясь, чтобы дать дорогу танку. Майлз хмыкнул и поправил темные очки.

— А вы бы стали выговаривать своему лейтенанту за это?

Снаружи слышались звуки взрывов и выстрелов, времени на разговоры уже не было. Тина хотела бы встретиться с Куини, но не сейчас ведь? Сейчас там погибают люди, погибают с обеих сторон, ей не до семейных дрязг!

Она побежала по коридору, на ходу накладывая сонные чары на людей. Лежачих не должны добивать, об этом она позаботится, когда найдет Армстронг. Ньют следовал за ней штурманом, выслеживая людей и не давай ей ходить по кругу. Если бы здесь были другие авроры, они могли бы наложить сеть снаружи, и это было бы много проще!

Из главного здания они выбежали вместе с обскуром. Криденс закружился по двору и вышвырнул к ногам Тины подранного, окровавленного Шрама. Стрикс ответно сверкнул глазами и вскочил.

— Кимбли еще жив!

— Да плевать! — Тина попыталась схватить его за плечо, но с тем же успехом можно было бы хватать на скаку взрывопотама. Пришлось перехватывать его заклинанием. — Шрам, ты его уже не поймаешь! Если мы сейчас не откроем ворота, то не будет победы!

Ньют оставил их ругаться и начал расставлять метки для заклинания открытия. Они должны открыть все двери разом. Это одно из простейших заклинаний, и его можно было попытаться сотворить втроем. Именно втроем, потому что двоих не хватит, чтобы направлять и удерживать его, нужна еще и грубая сила.

— Слушай, ты должен помочь открыть ворота!

Шрам перестал дергаться в сети и мрачно обернулся.

— Как?

Тина выдохнула. Он уже пришел в себя, теперь нужно объяснить…

— Когда я закончу вот это движение, — она показала, — ты должен сосредоточиться и сделать выброс в точку, где будет находиться кончик палочки.

— Выброс? — Шрам смотрел на нее уже совсем непонимающе.

— Такой же, как когда ты убиваешь и разрушаешь.

— Ты уверена? Хотя… хорошо.

Он решительно встал за ее спиной. Ньют кивнул, тоже поднимая палочку. Даже обскур прижался к земле, растекшись по ней черным пятном. Тина сосредоточилась и, как будто на экзамене, сделала сложное движение палочкой. Шрам выбросил руку, и заклинание заискрило, палочка дрогнула и сломалась прямо в руках.

И снова были слышны только выстрелы и взрывы.

— Ну и? — гулко спросил Шрам. Тина с тоской посмотрела на палочку: деревянные обломки висели буквально на тонком белом волосе.

— Ты сломал мне оружие. Пойдем посмотрим. — Тина сжала обломки в кулаке и подбежала к началу лестницы, к главным воротам. Пока что ей не встретилось ни одной запертой двери, но вот охрану пришлось усыплять Ньюту, и хорошо, что ему: Шрам явно умел только убивать.

В ворота неспешно, с ленцой въехал танк… и тут же был буквально смят заклинанием. Тина горько поморщилась: мало открыть двери, нужно было убрать всех магов… Но как их найти?

— Криденс, доламывай двери и расчищай проходы. — Тина помнила, что Криденс не хочет убивать. Она не будет ничего такого ему приказывать. Ньют тоже не поднимет оружие на человека. — Ньют, останешься за врача. Шрам, мы идем с тобой.

Тина твердо сунула палочку за пояс и вытащила пистолет из руки спящего не-мага. Шрам коротко глянул на нее и пожал плечом. Тина кивнула.

— Я все возьму на себя. Нам нужно найти того алхимика.

— Идем вниз.

Шрам больше не стал ничего спрашивать, вместо этого он перехватил ее за талию и в несколько огромных прыжков буквально слетел вниз. Обернулся к ней, и Тина указала налево. Скорее всего, маг атаковал оттуда, танк был смят больше с этой стороны. Тина старалась не смотреть слишком внимательно на обугленное тело в форме Северной армии.

— Ты можешь выследить человека? — спросила она, нервно сжимая обломки палочки.

Шрам вслушался. Тине даже показалось, что у него шевельнулись уши, что точно было чушью: стриксы отличались от людей только цветом глаз и скорость движений.

— Там кто-то идет, хромая, — сказал он и помчался вперед. Тина едва успевала за ним, лихорадочно размышляя, что будет делать дальше. Шрам способен уворачиваться от заклинаний, а она может помочь ему, разве что отвлекая противника на себя. Но что дальше? Она прикажет ему убить? Он, наверное, послушается…

Стало тошно и противно от самой себя. Тина стиснула зубы и побежала быстрее, до колотья в боку, лишь бы подальше от мыслей.

Они завернули за угол, и в глаза ударила вспышка света. Тина упала на пол быстрее, чем начала думать. И нажала на курок не глядя. На нее наступили острым каблуком и прижали палочку к затылку.

— Нет, Тина, ты не убьешь ее, — тихо сказала Куини. — Шрам, не двигайся с места, это не твоя месть.

— Хм…

Тина не видела, но представляла, как Шрам сейчас рассматривает ее сестру с высоты своего роста.

— Куини, ты все еще с ним?! — Тина попыталась вывернуться, но ее удерживали крепко. — Он предаст вас всех!

— Да, наверное, — вздохнула Куини. — Винда, как ты?

— Она прострелила мне вторую ногу!

— Не приближайся, — это был уже Шрам. — Они поговорят. Или я поговорю с тобой.

— Ты что, в телохранители нанялся? Стрикс, который защищает людей, какая нелепость.

Тина постаралась не вслушиваться.

— Куини, что ты задумала? Ты убьешь меня? — Тина прикрыла глаза. Сестра была способна ее убить, и если бы хотела…

— Ты боишься. — Куини склонилась ниже. — Мы все готовы убивать здесь. Я хочу переделать мир, не останавливай меня, сестра. Ты поймешь…

— Что ты с ума сошла! Мир нельзя изменить войной!

— Я не собираюсь воевать, это сделают для меня такие же стриксы и маги. Пожалуйста, доживи, и ты увидишь…

Под ними громыхнуло, Тина рванулась вверх, в нее ударило заклинание Винды, Куини вскрикнула, скатившись с нее на пол. Из очередного пролома вылезло дуло танка. Тина охнула: да сколько же их?!

Куини подскочила, зажимая виски, и, пошатываясь, подбежала к Винде, прежде чем кто-то успел среагировать. Шрам только проводил взглядом воронку трансгрессии и прищурился красными глазами на смотровую щель танка.

Из пролома вышел, отряхивая погоны, майор Майлз. Стриксы молча смотрели друг на друга долгую минуту, пока Шрам не отвел глаза и скрестил руки. Майлз кивнул.

— Мисс Тина, похоже, мы вовремя.

— Да, спасибо. — Тина встала. — Надеюсь, они не вернутся. Мы усыпили часть охраны и открыли ворота.

— Понял. — Майлз махнул рукой и пошел по коридору.

— Первый танк, который вошел в ворота, был сожжен дотла, — продолжила Тина ему в спину. Майлз вздрогнул всем телом.

— Понял, — повторил он глухо и ускорил шаг.

Рой Мустанг

Тело Брэдли нашли в лаборатории, его почему-то даже не стали уничтожать. Мустанг устало наблюдал за тем, как его уносят, погибшего так бесславно и безвестно. Если бы они заранее знали, что он мертв, возможно, все прошло бы проще. Оливия Армстронг была едва жива, но Ньют обещал, что она встанет. А что делать ему?

В Ишваре он поклялся, что встанет во главе этой пирамиды, и вот фактически он может захватить власть во время смуты, но он стоит и смотрит, и знает, что не будет этого делать. Путь к законности и демократии не может идти через военный переворот.

Мустанг знал, чьи амбиции так же сильны, как его, и чье имя и статус гораздо выше. Генерал-лейтенант Грумман не откажется от четырех звезд на погоны, а он сам займется переговорами. Сейчас они полностью перекрыли страну от внешнего вторжения, но автаркия ведет только к краху. Они должны продумать ходы торговли, хотя бы через тех же контрабандистов, и не дать воспользоваться ими противнику. Альбус Дамблдор был уверен, что Гриндельвальд не будет мстить Аместрису… Мустанг не был в этом так уверен. Все требует постоянного контроля. Что ж, в деле контроля за алхимиками им помогли, парламентарии работают, остается просто удержаться в седле, пока страна несется в неизвестность.

— Лейтенант, мне понадобятся все ваши таланты, — он улыбнулся неслышно подошедшей Лизе.— Мы будем много работать!

Порпентина Голдштейн

Тишина била по ушам сильнее разрывов. Тина устало сидела возле смятого танка рядом с бессознательной Армстронг, над которой склонился Ньют, и смотрела в никуда. Майлз уже ушел, но только когда сам передал ее Ньюту. Шрам ушел за ним, стриксы мирно переговаривались на ходу, и Тина не вслушивалась: это их дела.

— Криденс, — тихо позвала она и протянула руку к темному облаку. — Возвращайся. Бой окончен.

— Да? — Облако сгустилось в человека. Криденс выглядел скорее ошарашенным, чем уставшим. — А… что дальше?

— Дальше… — Тина похлопала по полу рядом с собой, приглашая сесть. Криденс послушался, продолжая внимательно смотреть на нее настороженными глазами дикой птицы. — Ты хочешь остаться здесь?

— Наверное. Здесь не убивают магов только за то, что они маги.

— С ней? — Тина кивнула на раненую.

— Да. Или не с ней, но я найду чем заняться. А вы уйдете?

— Да, нам предстоит ловить Гриндельвальда. Ты ничего не знаешь о его планах?

Криденс нахохлился. Тина тоже сейчас очень хотела бы просто сесть в углу и никого к себе не подпускать. Очень хотела бы — и не сделает.

Подумав, Криденс заговорил.

— Он много раз упоминал Германию…

Куини Голдштейн

Винда часто дышала и металась в бреду, а Куини смотрела, как занимается серый варшавский рассвет. Их запасная польская квартира вся запылилась, мебель погрызли мыши и жучки, здесь уже давно не топили камин, но это было тихое место. Пока что Куини этого было достаточно, она наслаждалась тишиной вместо бурных потоков чужих мыслей и эмоций.

— Когда ты придешь в себя, мы сперва отправимся в Румынию, — сказала Куини, подсев к Винде и заботливо меняя повязки на ногах.

Винда была ей почти как дочь: такая хрупкая под маской суровой жестокости, такая нежная. Она сделает все, что Куини ей скажет, и даже больше. Жаль, что этого нельзя сделать с герром Гриндельвальдом.

Куини мечтательно улыбнулась. За время работы с ним она поняла о нем многое — и о его мальчишестве, и о его страстях. Он действительно будет всеми силами пытаться захватить мир и уничтожить пережитки прошлого. И когда он будет думать, что победа в его руках, в дело вступит Куини.

Ей Гриндельвальд сам по себе был не нужен, ей была нужна его сила и его мечты, чтобы воплотить свои: в мире не должно быть деления на магов и не-магов. Если это возможно сделать, только уничтожая все ростки традиций, то Куини согласна на эту цену.

— Там нас будет ждать Кимбли. Он уже согласился…

А она будет куда лучшим правителем, чем герр Гриндельвальд. Намного лучшим.