Стены (джен)

Рой Мустанг

Тело Брэдли нашли в лаборатории, его почему-то даже не стали уничтожать. Мустанг устало наблюдал за тем, как его уносят, погибшего так бесславно и безвестно. Если бы они заранее знали, что он мертв, возможно, все прошло бы проще. Оливия Армстронг была едва жива, но Ньют обещал, что она встанет. А что делать ему?

В Ишваре он поклялся, что встанет во главе этой пирамиды, и вот фактически он может захватить власть во время смуты, но он стоит и смотрит, и знает, что не будет этого делать. Путь к законности и демократии не может идти через военный переворот.

Мустанг знал, чьи амбиции так же сильны, как его, и чье имя и статус гораздо выше. Генерал-лейтенант Грумман не откажется от четырех звезд на погоны, а он сам займется переговорами. Сейчас они полностью перекрыли страну от внешнего вторжения, но автаркия ведет только к краху. Они должны продумать ходы торговли, хотя бы через тех же контрабандистов, и не дать воспользоваться ими противнику. Альбус Дамблдор был уверен, что Гриндельвальд не будет мстить Аместрису… Мустанг не был в этом так уверен. Все требует постоянного контроля. Что ж, в деле контроля за алхимиками им помогли, парламентарии работают, остается просто удержаться в седле, пока страна несется в неизвестность.

— Лейтенант, мне понадобятся все ваши таланты, — он улыбнулся неслышно подошедшей Лизе.— Мы будем много работать!

Порпентина Голдштейн

Тишина била по ушам сильнее разрывов. Тина устало сидела возле смятого танка рядом с бессознательной Армстронг, над которой склонился Ньют, и смотрела в никуда. Майлз уже ушел, но только когда сам передал ее Ньюту. Шрам ушел за ним, стриксы мирно переговаривались на ходу, и Тина не вслушивалась: это их дела.

— Криденс, — тихо позвала она и протянула руку к темному облаку. — Возвращайся. Бой окончен.

— Да? — Облако сгустилось в человека. Криденс выглядел скорее ошарашенным, чем уставшим. — А… что дальше?

— Дальше… — Тина похлопала по полу рядом с собой, приглашая сесть. Криденс послушался, продолжая внимательно смотреть на нее настороженными глазами дикой птицы. — Ты хочешь остаться здесь?

— Наверное. Здесь не убивают магов только за то, что они маги.

— С ней? — Тина кивнула на раненую.

— Да. Или не с ней, но я найду чем заняться. А вы уйдете?

— Да, нам предстоит ловить Гриндельвальда. Ты ничего не знаешь о его планах?

Криденс нахохлился. Тина тоже сейчас очень хотела бы просто сесть в углу и никого к себе не подпускать. Очень хотела бы — и не сделает.

Подумав, Криденс заговорил.

— Он много раз упоминал Германию…

Куини Голдштейн

Винда часто дышала и металась в бреду, а Куини смотрела, как занимается серый варшавский рассвет. Их запасная польская квартира вся запылилась, мебель погрызли мыши и жучки, здесь уже давно не топили камин, но это было тихое место. Пока что Куини этого было достаточно, она наслаждалась тишиной вместо бурных потоков чужих мыслей и эмоций.

— Когда ты придешь в себя, мы сперва отправимся в Румынию, — сказала Куини, подсев к Винде и заботливо меняя повязки на ногах.

Винда была ей почти как дочь: такая хрупкая под маской суровой жестокости, такая нежная. Она сделает все, что Куини ей скажет, и даже больше. Жаль, что этого нельзя сделать с герром Гриндельвальдом.

Куини мечтательно улыбнулась. За время работы с ним она поняла о нем многое — и о его мальчишестве, и о его страстях. Он действительно будет всеми силами пытаться захватить мир и уничтожить пережитки прошлого. И когда он будет думать, что победа в его руках, в дело вступит Куини.

Ей Гриндельвальд сам по себе был не нужен, ей была нужна его сила и его мечты, чтобы воплотить свои: в мире не должно быть деления на магов и не-магов. Если это возможно сделать, только уничтожая все ростки традиций, то Куини согласна на эту цену.

— Там нас будет ждать Кимбли. Он уже согласился…

А она будет куда лучшим правителем, чем герр Гриндельвальд. Намного лучшим.