Всегда Ваш Друг (гет)

Гарри и Дафна сидели бок о бок на подоконнике в укромном углу замка, где ни одна пара глаз не смогла бы их застать. Ни разу не затрагивая эту тему, они заочно пришли к согласию о том, что об их отношениях, обсуждение которых они, к слову, тоже обходили стороной, никто не должен знать. Гарри в мысленном диалоге с самим собой приводил такие аргументы, как сумасшедшие девчонки, которые одолеют Дафну, если узнают; слизеринцы, которые могут отвернуться от Дафны за отношения с ним, Гарри Поттером; гриффиндорцы, которые могут отвернуться от него, хотя на этот аргумент ему было почти плевать — подобное он уже проходил и не раз, справится и сейчас. Но больше всего его волновал Рон. Гермиона — Гарри мог поклясться — и без его подтверждения все понимала, просто ждала, когда Гарри созреет для разговора. А вот Рон… Он уже был абсолютно уверен, что Гарри и Джинни расстались, и, кажется, не очень из-за этого напрягся: скандала не было — значит, разошлись спокойно и по обоюдному согласию, без ссор, слез и истерик. Почему Гарри так считал? Рон сам как-то поделился с ним перед сном мыслями на этот счет: «Раз Джинни не переживает и не ревет круглыми сутками, а ты еще ни разу об этом не поныл, то и мне не о чем беспокоиться, ведь так? Вы просто не подошли друг другу и вместе пришли к такому выводу». Гуру отношений Рональд Уизли — хоть табличку делай и вешай на дверь спальни.

В общем, пока разрыв лучшего друга и младшей сестры Рон переживал мирно. Но если он узнает, что Гарри испытывает определенные чувства к слизеринке, и эти чувства — далеко не ненависть и неприязнь, он будет очень расстроен. А если Рон выяснит, что это не просто какая-то слизеринка, а сама Дафна Гринграсс, его вообще удар хватит — и это в лучшем случае.

У Дафны же были несколько иные причины держать их необсужденные отношения в секрете, только она сама пока не могла точно сказать, что именно ее беспокоило. Так или иначе, все развивалось тихо, спокойно, постепенно и вдали от чужих глаз и мнений, а потому имело особое очарование.

Из окна пробивались лучи весеннего солнца и грели спины ребят. Сбоку от Гарри лежала открытая Карта мародеров. Дафна все равно уже знала о ее существовании, так что Гарри мог свободно пользоваться ею и, например, время от времени поглядывать туда — вот как сейчас — и проверять, не собираются ли их побеспокоить гости.

Дафна склонилась над брошюркой «Трансгрессия — часто совершаемые ошибки и как их избежать», изданной Министерством магии специально для студентов, осваивающих навыки перемещения. После обеда ей предстояло сдать экзамен, и, судя по тому, что девушка перечитывала эту министерскую брошюру раз пятнадцатый, она нервничала перед предстоящим испытанием.

— Даф, — окликнул ее Гарри, приобняв за спину. — Ты как?

В целом, Гарри и сам мог ответить на свой вопрос вместо Дафны: никак. Девушка покусала себе всю губу до болячек — она это делала неосознанно, когда переживала, и, само собой, последствия такого вот проявления стресса ей потом доставляли небольшие хлопоты.

— Бывало и лучше, — честно ответила Даф.

Глубоко вздохнув, девушка, на мгновение отложив брошюру, достала из кармана мантии специальный бальзам, от которого тут же повеяло легкими нотами лесной земляники, и двумя движениями прошлась им по своим красным искусанным губам.

— Мне сегодня сон приснился, — продолжила Дафна, вновь перелистывая брошюру к началу. — Кошмар, скорее мерзкий, чем страшный. Много располовиненных людей в обручах на полу… То еще зрелище, честно говоря, — девушка не сдержала мрачный смешок.

— Так, — вздохнув, Гарри забрал у Дафны брошюру и, отложив ту на подоконник, взял руки девушки в свои. — Помнишь, мы через это уже проходили? Ты опять боишься, что тебя расщепит.

Дафна опустила голову на плечо Гарри и прикрыла глаза.

— Я ничего не могу с этим поделать, мысли сами лезут в голову.

— Попробуй переключаться на что-то другое… Знаешь, — Гарри краем глаз глянул на Дафну. — Есть такое заклинание — Патронус.

— Да, я читала про него, — едва заметно кинула Дафна, приоткрыв глаза и глядя в пол. — Читала статью про Азкабан как-то на ночь и каким-то образом закончила на заклинании вызова Патронуса.

— Тогда ты должна знать, что для вызова Патронуса необходимо сосредоточиться на самом хорошем, самом радостном событии в твоей жизни.

— Мне кажется, это не так-то просто, — заметила девушка. — Я думала, каково это — столкнуться лицом к лицу с дементором. Явно не самое приятное происшествие. И сосредоточиться на хорошем, когда это хорошее из тебя всеми силами выкачивают, оставляя только плохое…

— А я сталкивался с ними несколько раз в жизни, — тихо сказал Гарри.

Дафна подняла голову и повернулась лицом к юноше, заглядывая тому прямо в глаза.

— Да, я читала в «Пророке» о нападении, но тогда никто не поверил…

— Именно так, — улыбнулся Гарри, отводя взгляд.

— Прости, — поспешно добавила Дафна. — Думаю, это не те моменты, которые ты хотел бы вспомнить.

— Это мое прошлое, Даф, — мягко возразил парень. — Нравится мне или нет, это было. И главное, что я это пережил и оставил в прошлом. Сейчас, вот, например, все хорошо, — Дафна, опустив взгляд, улыбнулась, сжав руки Гарри в выражении поддержки. — Настоящее гораздо важнее прошлого.

Дафна вновь прильнула к Гарри, а он, приобняв ее одной рукой, другой перебирал ее тонкие нежные пальцы в своей ладони.

— Не представляю, как ты собрал в себе все свои силы и нашел настолько радостное воспоминание, что отогнал дементоров тогда, — пробормотала Дафна.

— Я и сам не знаю, — хмыкнув, признался Гарри. — Просто другого выбора тогда не было. А вообще у меня было заранее заготовлено счастливое воспоминание, поэтому я уже не тратил время на то, чтобы вспоминать. Самое главное суметь не только вспомнить, но и удержать это воспоминание, чтобы оно имело достаточно силы для создания Патронуса; закрыть свои мысли от плохих воспоминаний. Поэтому я и вспомнил про Патронуса: тебе нужно сделать абсолютно то же самое — закрыть сознание от негативных мыслей и думать о хорошем.

— М-да, — промычала в ответ девушка. — С моим талантом к этому я никогда не смогу создать ни один Патронус.

— А вот я уверен в обратном и, знаешь, пожалуй, даже докажу это тебе, — с улыбкой сообщил Гарри. Дафна послала ему непонимающий взгляд.

— И как же ты собираешься это сделать?

— Научу тебя вызывать Патронус, конечно же.

С секунду-другую Дафна неотрывно смотрела на Гарри, пытаясь разобрать, шутит ли он так или нет. Потом, когда поняла, что тот настроен абсолютно серьезно и даже, более того, считает свою идею по меньшей мере отличной, если не гениальной (Гарри воодушевленно улыбался), Дафна со вздохом качнула головой.

— Ну и зачем тебе это? — поинтересовалась она. — Это не входит в школьную программу, да и навряд ли мне когда-нибудь пригодится…

— А вот этого ты никогда не можешь знать, — возразил Гарри. — Вдруг на Хогвартс завтра нападет толпа Пожирателей, прихватив с собой парочку дементоров.

— Думаю, в таком случае дементоры будут наименьшей из проблем, — поежилась Дафна. — Да и не говори ерунды, в ближайшее время такого точно случиться не может. Сам-Знаешь-Кто опять исчез, а все Пожиратели слишком разрозненны: кто в Азкабане, кто в бегах. А Министерство… Что ж, Министерство магии пытается сделать жизнь мо… семей, подозреваемых хоть в какой-либо связи с Сам-Знаешь-Кем, сущим адом.

Гарри почувствовал, как напряглась девушка в его руках. Как будто бы то, о чем Дафна говорила, она знала не понаслышке, из личного опыта.

— Ты говоришь, словно…

— Моя семья из древнего чистокровного рода, Гарри, — напомнила Дафна. — Все — потомственные слизеринцы. Министерство не один раз перерывало наш дом с темнейших уголков подвала до самого высокого флюгера.

Гарри не нашелся, что ответить. Он и представить себе не мог, что семья Дафны такое переживает. Ему, считающему регулярные досмотры и штрафы Малфоев и заключение главы семьи в Азкабан вполне справедливым наказанием, даже в голову не приходило, что таким же мерам подвергаются все чистокровные семьи нынешних слизеринцев, даже ни в чем не повинные.

Девушка подавленно молчала, а Гарри, чувствуя себя виноватым, мысленно ругал себя, что вообще поднял эту тему.

— Будет здорово, если ты научишь меня использовать заклинание Патронуса, — тихо сказала Дафна. У Гарри отлегло на душе.

— В прошлом году я научил двадцать с лишним человек вызывать Патронус, — приободрившись, сообщил Гарри.

— О, я не сомневаюсь, что ты отличный учитель, — улыбнулась Дафна.

— Ага, значит, мы договорились? Я твой учитель, — довольно подытожил парень. — Тогда вот тебе домашнее задание: найди свое самое-самое счастливое воспоминание, при одной только мимолетной мысли о котором тебя насквозь переполняет радость.

— Я постараюсь, — со вздохом ответила девушка, поднимаясь с подоконника. — Да, Гарри, время уже — скоро обед.

Гарри выпрямился следом за Дафной, попутно привычным движением складывая Карту мародеров по линиям сгиба в небольшой прямоугольник.

— Да, а я, пожалуй, схожу в гостиную, проверю, как там Гермиона с Роном. Когда я его в последний раз видел сегодня, он сидел на кровати, поджав ноги, смотрел в одну точку и покачивался из стороны в сторону.

Дафна беззлобно усмехнулась, крепко сжимая в руке блестящую брошюру «Трансгрессия — часто совершаемые ошибки и как их избежать». Она прекрасно понимала волнение Рона Уизли.

— Увидимся вечером, да?

— Конечно, — кивнула Дафна.

— И да, Даф, удачи, — добавил Гарри, а Дафна благодарно улыбнулась и скрылась за поворотом.

Не успел дверной проем закрыться за Гарри, как на него тут же налетела Гермиона. В руках она сжимала уже знакомую министерскую брошюру с советами для успешной трансгрессии, но, судя по ее поджатым губам и требовательному взгляду, поговорить она хотела вовсе не о предстоящем экзамене — это был разговор, который она готовила не первые сутки.

— Гарри, нам нужно кое-что обсудить, — строго сказала девушка и, не давая ему и шанса опомниться, схватила за руку и потащила к самым дальним креслам.

— И о чем же ты хочешь поговорить? — поинтересовался Гарри, падая в кресло. В целом, он, конечно, догадывался, что стоит в планах у его подруги, но все еще надеялся отложить такого рода беседу на неопределенный срок.

— Про тебя и Дафну Гринграсс, — без обиняков ответила Гермиона.

Гарри тяжко вздохнул. В гостиной была всего парочка человек: у большинства еще шли занятия. И все же Гарри решил обезопаситься — незаметно достав палочку, он прошептал: «Оглохни».

— А что я могу сказать? — устало спросил Гарри, потерев пальцами переносицу. — Мне нравится Дафна, даже больше, чем просто нравится, я… Понимаешь, я даже описать не могу, что испытываю, когда нахожусь рядом с ней.

Гермиона помедлила, вглядываясь в лицо Гарри. Она покусывала щеку, словно пыталась в уме решить какую-то сложную задачу.

— А ты не думаешь, что совершаешь ошибку?

Гарри удивленно отпрянул, отправив Гермионе взгляд, в котором ярко читалось непонимание.

— Вот уж не думал, что из всех близких мне людей такое скажешь именно ты! — вспылил парень. — Не надо мне читать нотации, Гермиона! — он дернулся, намереваясь встать, но успел передумать и погрузился в кресло поглубже, откинувшись на высокую спинку.

— Это не нотации, Гарри, — мягко сказала Гермиона. Она медлила, стараясь правильно подобрать слова, как будто вела войну на минном поле. — Я просто пытаюсь разобраться и убедиться.

— Джинни порвала со мной, Гермиона, и я считаю, что это был верный шаг с ее стороны, а у меня просто не хватило храбрости признаться ей, вам с Роном да и самому себе, что те эмоции, которые я к ней испытывал, не переросли в чувства, а так и остались эмоциями, а потому прошли. Джинни это поняла — поняла даже раньше меня.

— Гарри… — пробормотала девушка.

— Причина не в Дафне, Гермиона, — твердо продолжил Гарри, не дав подруге возможности продолжить мысль. — Да, она мне нравилась, но истинная причина все же не в моих чувствах к ней, а в отсутствии чувств к Джинни. Нечестно было с ней так поступать, но еще хуже было бы притворяться.

— Я и не осуждаю тебя, Гарри, — выдохнула Гермиона. — Я считаю, что это было правильно. Вы правильно сделали, что расстались. И ты правильно поступаешь сейчас, проводя время с Дафной. Я видела, как она на тебя смотрела, Гарри, — губы девушки дрогнули в улыбке. — Она влюблена в тебя не меньше, чем ты в нее.

Гарри почувствовал, как при словах Гермионы в районе солнечного сплетения у него разлилось что-то теплое, тягучее, как мед, радостное.

— Тогда почему ты завела этот разговор, если сама все видела и считаешь правильным? — задумался Гарри.

Гермиона вновь закусила щеку, волнительно сдвинув брови и обняв себя руками в успокаивающем жесте.

— Просто я чувствую, что что-то не так, — созналась девушка. — Ты как будто отгораживаешься от нас с Роном. Если раньше я прекрасно понимала, что происходит у тебя в голове, то сейчас я не имею ни малейшего понятия, что тебя беспокоит. Я даже не представляю, где ты находишься большую часть времени, чем занимаешься. А ведь я считала себя твоим близким другом.

— Ты и есть мой близкий друг, Гермиона! — воскликнул Гарри. — Прости, если заставил почувствовать обратное, я и не знал…

— Не извиняйся, Гарри, — девушка улыбнулась, но словно натянуто — так ему показалось.

— Понимаешь, год был очень тяжелым. Мне было непросто. Сириус… сама знаешь. Я просто не мог. У меня не получалось быть все тем же жизнерадостным Гарри Поттером. Никто не мог мне помочь, даже вы с Роном. Зато смогла Дафна. Знаешь, благодаря ей я снова начинаю чувствовать себя собой. Не Мальчиком-Который-Выжил, не героем, про которого прозвучало легендарное пророчество, а просто Гарри — обычным шестнадцатилетним парнем. Когда я с ней, та сторона моей жизни, которая отвечает за пророчества, крестражи, Волан-де-Морта, будто отходит на второй план, в тень. Я снова чувствую себя счастливым, Гермиона.

Гарри замолчал, смотря на подругу, не отрывая глаз. Он был твердо уверен в своих словах — они шли от сердца. И он хотел, чтобы Гермиона это увидела.

— Я рада, что она заставляет тебя чувствовать себя так, — прошептала Гермиона ему на ухо, когда наклонилась, чтобы крепко обнять. — Пошли? — предложила девушка, выпрямившись. — Где-то посреди вашей спальни страдает от переживаний Рон.

Гермиона оказалась права. Рон лежал на своей кровати, раскинув руки в стороны. Лицо его укрывала брошюра с советами от Министерства.

— Гарри, это ты? — раздался страдальческий голос. Секунда — и брошюра отлетела в сторону, открыв друзьям переживающее лицо Рона.

Гермиона села на край кровати, рядом с ногами Рона, Гарри же приземлился на свою кровать, прямо напротив ребят.

— Так что, трансгрессию ты сегодня не сдаешь? — поинтересовался Гарри и тут же получил от друга непонимающий взгляд.

— С чего ты это взял?

— Ну, я же вижу, что ты всеми силами настраиваешь себя на то, что у тебя ничего не получится.

— Не настраиваю, — Рон возмущенно поднялся на локтях, а затем снова сник. — Я просто чувствую, что провалюсь.

— Будет гораздо обиднее, если ты провалишься, даже не попытавшись, чем если провалишься, действительно постаравшись, — заметила Гермиона.

— Это с чего же? — Рон скептически выгнул брови.

— Не приложив все свои усилия, ты рискуешь упустить шанс, а потом гадать, получилось бы у тебя, постарайся ты хоть немного больше.

— Ага, а выжав из себя все соки и опозорившись, я определенно буду чувствовать себя на все сто, — огрызнулся Рон.

— Так ты хотя бы будешь знать, над чем тебе следует поработать, чтобы избежать ошибки в следующий раз, — прохладным тоном ответила Гермиона. — Да и вообще, хватит себя жалеть. Я переживаю больше тебя.

— Это с чего у тебя такие выводы? — поинтересовался Рон, принимая сидячее положение.

— А с того, что я девушка, если ты не заметил, — ответила Гермиона. — У нас душевная организация гораздо сложнее, а различные события мы принимаем ближе к сердцу и переживаем из-за них гораздо больше.

— Вообще не понимаю, чего тебе волноваться, когда в Хогсмиде на дополнительном занятии ты все сделала точно и максимально правильно. Не то, что я.

— Вот уж не думал, что, придя в свою спальню, окажусь на соревновании по жалости к себе, — хмыкнул Гарри.

— Я не жалею себя, вообще-то, — возразил Рон, сердито сузив глаза. — Я просто так чувствую.

— А ты чувствуй по-другому, — беззаботно пожав плечами, сказал Гарри. — Я, например, уверен, что вы оба сдадите и уже этим летом сможете спокойно трансгрессировать самостоятельно. А теперь, друзья мои, встаем и идем на обед, — возвестил Гарри, а затем, хлопнув ладонями по коленям, поднялся с кровати. Следом встала и Гермиона.

— Что-то мне не хочется, — пробормотал Рон.

— Знаешь, Гарри прав, надо настраивать себя на положительный лад, — уверенно сказала Гермиона. — Так что прекращай истязать себя плохими мыслями и поднимайся на обед. К тому же, ты вообще зря переживаешь: ты отлично справился с трансгрессией в прошлый раз.

— Ага, — мрачно поддакнул Рон. — Промазав на сотню футов.

— Мог бы вообще не трансгрессировать, — Гермиона скрестила руки на груди.

— Так ты в меня веришь, да? Никуда я не пойду!

Гарри, понимая, что в которую тысячу раз оказался вот этой самой третьей стороной, которой вновь приходится решать несогласия двух оставшихся сторон, торопливо переводил взгляд с Гермионы на Рона и обратно.

— Там на десерт будут блинчики, — припомнил Гарри, довольно отмечая, как зашевелился Рон, явно обдумывая поспешность принятого решения. — С клубничным джемом.

— Ну ладно, — хмуро согласился тот, немного подумав. — Только ради блинчиков.

— Ну наконец-то, — раздраженно пробормотала Гермиона, но Рон предпочел сделать вид, что не услышал ее. Впереди его ждали самые вкусные блинчики на всем белом свете, и он никак не хотел их портить очередной ссорой с подругой. А что будет после этих сказочных блинчиков — уже не так важно.

* * *

И вот Дафна снова сидит за столом Слизерина, ковыряет вилкой в тарелке, слушает напутствия распалившейся от переживаний за сестру Астории, затем идет рука об руку с размышляющим вслух Забини прямо к ожидающей толпе, параллельно со всем вышеперечисленным испытывая острое чувство эффекта дежавю.

— Дай угадаю, ты сейчас думаешь о том, как тебе все это что-то напоминает, — вывел девушку из размышлений голос Забини.

Ребята остановились у стены в десяти футах от основной массы людей, ожидающих начала экзамена.

— И как ты угадал, — беззлобно ответила Дафна, краем глаза замечая в дверях кабинета, у которого их всех попросили собраться, какое-то движение.

Студенты стали подтягиваться ближе к кабинету — там явно что-то происходило, и Дафна, потянув Блейза за рукав мантии, поспешила присоединиться к остальным.

Дафна приподнялась на носочки, пытаясь разглядеть, что происходит впереди. Ей с трудом удавалось увидеть хоть что-то за многочисленными головами студентов шестого и седьмого курсов (осталось достаточно много людей с прошлого года: кто-то на тот момент не подходил по возрасту, а кто-то не справился с экзаменом и остался на пересдачу в последующем году), но Блейз, рост которого давал его обладателю многие преимущества, качнул головой, объясняя, что пока все тихо, ложная тревога.

— И как они только собираются провести экзамен по трансгрессии в замке, где нельзя это делать из-за чар? — поделился мыслями Блейз.

— Наверное, сняли их на время, — предположила Дафна, пожав плечами. — Думаю, потому сегодня пригласили так много мракоборцев.

— Что, уже началось? — бодро поинтересовалась непонятно откуда взявшаяся Паркинсон.

— Пока нет, — ответила Дафна, продолжая смотреть аккурат в голову впереди стоящего.

— А где ты была, Панс? — спросил Блейз. — Так-то время экзамена уже давно наступило.

Паркинсон сделала жест рукой, словно отмахивалась от назойливой мухи.

— Да я была с Драко. Он же еще не дорос до трансгрессии, — хмыкнула Панси. — Мы сидели в Большом зале: он ел, я болтала — все как всегда. А потом выяснилось, что я заболталась и упустила время. Со мной же не было нашей Мисс Пунктуальность, — она недовольно покосилась на Дафну. — Она слишком занята, чтобы проследить за вечно опаздывающей подругой, пока всеми силами игнорирует Малфоя.

Именно в этот момент дверь кабинета открылась, и Паркинсон моментально переключилась со своей речи, не заметив, как закашлялась Дафна при упоминании о ее маленьком бойкоте. Оттуда, из-за двери, вышел незнакомый Дафне невысокий волшебник плотного телосложения и сообщил, что экзаменационная комиссия, состоящая из представителей Отдела магического транспорта Министерства магии, будет вызывать по списку, составленному в алфавитном порядке строго по одному.

Прозвучало имя, и студент-первопроходец тут же скрылся за дверью, оставляя остальных в волнительном неведении: никто себе особо не представлял, как именно будет проходить экзамен.

Дафна с Блейзом отошли в сторону, Панси — за ними. Компания Паркинсон утомляла Дафну. Нет, конечно, их отношения не были настолько ужасными: они действительно были подругами в некотором роде. Просто они не были сильно привязаны друг к другу и стали общаться главным образом благодаря одной и той же компании людей. Зависимости друг от друга, какая обычно бывает у близких друзей, духовного родства у них не было и в помине. И именно в данный период своей жизни Дафна предпочла бы ограничить общение с Панси — один ее вид вызывает ассоциации с Драко и кучу жутких эмоций. И это если не упоминать, что про Малфоя она говорила через каждые два предложения.

— Знаете, я не понимаю, что происходит с Драко, — и вот опять это имя слетело с губ Панси.

Иногда Дафне казалось, что Паркинсон только и может говорить, что о Малфое. Как будто бы она устроила ему алтарь и ежедневно ему поклоняется. И если раньше Дафну постоянные разговоры о Драко не очень трогали, то сейчас, стоило Панси только раскрыть рот, как Гринграсс начинала чувствовать легкое раздражение. Как — казалось Дафне — такая волшебница, как Панси Паркинсон, была настолько зависима и увлечена каким-то парнем.

Панси пусть была и не самой приятной личностью, но все-таки в чем-то Дафна ею восхищалась и даже уважала. Панси была интересной, даже красивой в некотором роде. Крупные черты лица формы квадрата, острые скулы, высокий лоб, светлая кожа — на таком «холсте» особенно ярко смотрелись полные губы, словно замороженные в игривой усмешке, густые черные брови и темные, как ночь, глаза. Она была невысокой, среднего телосложения, но благодаря неплохому вкусу всегда умела выигрышно показать себя и скрыть все недостатки своей внешности. Панси была яркой, уверенной в себе, общительной девушкой, никогда не скрывавшей свои эмоции и редко оставлявшей свои мысли при себе. Она была вполне самодостаточна — к чему же ей такая зависимость от какого-то парня, даже если этот парень Драко Малфой?

— Даф, вот скажи, — продолжила Панси, обратив свои глаза к подруге. — Ты всегда понимала Драко лучше всех. Что с ним сейчас происходит? Нет, я, конечно, понимаю, досмотры, отец за решеткой, все дела…

— Лучше не бери в голову, — посоветовал Блейз, понимая, что Дафна навряд ли испытывает острое желание поддержать такую беседу.

— Да как я могу не брать это в голову?! — воскликнула Панси. — Он в буквальном смысле больше похож на ходячего скелета, чем на человека. Плохо ест, мало спит — вы вообще видели его синяки под глазами? — и постоянно куда-то пропадает, будто вообще не хочет никого видеть.

— Может, так оно и есть? — спросила Дафна.

— Ты думаешь, если я спрошу его об этом, он ответит прямо? — скептично выгнув брови, спросила Паркинсон.

— Ой, Панс, умоляю тебя, — Блейз выразительно возвел глаза к потолку. — Дай ему немного свободы, а то ты со своей гиперопекой скоро добьешься того, что за пределы своей спальни в гостиной он вообще перестанет куда-либо выходить. И потом, ты ведь всегда можешь просто поговорить с ним — поверь, он это умеет. А если будет говорить метафорами, ты всегда можешь обратиться за расшифровкой к Гринграсс.

— Не уверена, что хочу этим заниматься, — поделилась Дафна. — Но Блейз прав, Панси. Поговори с Драко, поделись своими чувствами. Может, и он откроется тебе.

Панси промолчала — редкое явление для нее. Она выглядела весьма озадаченной. Словно боялась узнать, что действительно думает Драко. Будто бы боялась оказаться ему ненужной, лишней в его жизни.

— Эй, Панси, все будет хорошо, — дотронувшись до руки девушки, тихо сказала Дафна. Паркинсон в ответ лишь неоднозначно качнула головой.

Дафна не следила за временем, но чувствовала, что прошло довольно много, прежде чем прозвучала ее фамилия. Ответив нервной улыбкой на подбадривающие кивки и слова друзей, девушка прошла по образовавшемуся из людей коридорчику и, проскользнув за дверь, оказалась в довольно просторном светлом кабинете. Большая часть пространства комнаты была чиста, только у самого окна стоял ряд столов, за которыми сидели члены экзаменационной комиссии.

— Будьте добры, назовите имя, фамилию, факультет, курс, количество полных лет, — заговорила волшебница с темными волосами, на которых уже была заметна серебристая проседь. Она сложила руки в замок на столе и смотрела на Дафну добродушно-безразличным взглядом.

— Дафна Гринграсс, Слизерин, шестой курс, семнадцать лет, — ответила девушка, задаваясь вопросом, зачем им эта информация из ее уст, когда им и без того все известно.

— Дата рождения: двадцать восьмое декабря тысяча девятьсот семьдесят девятого года, — другая волшебница, заметно старше первой, прочитала по пергаменту, который держала в руках, а затем подняла глаза, глядя на Дафну через очки в роговой оправе. — Верно?

Дафна, переплетя пальцы рук между собой, сдержанно кивнула.

— Именно так.

— Чудесно, — ответила женщина, делая какие-то пометки пером.

Из-за стола поднялся Уилки Двукрест. Дружелюбно улыбаясь, он подошел к Дафне.

— Мисс Гринграсс, сейчас начнется ваш экзамен. Вам нужно будет от этого места, на котором вы сейчас стоите, трансгрессировать на поле для квиддича. Там вас будет ждать один из членов экзаменационной комиссии, чтобы проверить ваше состояние и точность исполнения первой трансгрессии, — Двукрест сделал небольшую паузу, давая Дафне время усвоить информацию. — А затем вы должны будете вернуться сюда, а именно — вы должны попасть вон в тот обруч, — мужчина махнул рукой. — Ни футом в сторону.

Дафна нервно выдохнула, глядя на обруч, лежащий на полу ближе к концу кабинета. Она почувствовала, как руки ее едва заметно задрожали, а в мыслях стали всплывать сцены из ночного кошмара.

— Не переживайте, дорогая, — сказала ведьма помоложе, изображая на лице дружелюбную улыбку. — Сосредоточьтесь, осмотритесь, запомните положение обруча. Не спешите, у вас есть время.

— Скажете, когда будете готовы, — произнесла другая женщина, поправив на переносице свои очки.

Двукрест вернулся на свое место за столом, давая девушке пространство. Дафна оправила юбку, пытаясь унять нежеланную дрожь в руках. Волнение, смешиваясь с крохами страха, липкой субстанцией заполняющими ее мысли, мешало сосредоточиться. Перед глазами девушки будто стояла пелена, не давая возможности как следует разглядеть обруч.

«Гринграсс, успокойся, — твердо произнес внутренний голос девушки, возвращая ту к реальности, — ты это уже делала».

Дафна на мгновение закрыла глаза и шумно выдохнула, успокаивая разбушевавшееся волнение. Затем она подняла глаза на экзаменаторов.

— Я готова.

Члены комиссии кивнули, устремляя все свое внимание на девушку. Дафна опустила руки, еще раз взглянув на обруч. Затем она закрыла глаза, воспроизводя в памяти поле для квиддича. К счастью, это было не так тяжело.

«Поехали», — подумала Дафна и, стараясь нащупать «путь», повернулась на месте. Но никакого знакомого ощущения сжатия не последовало. «Пути» не было. Она его не чувствовала.

Сердцебиение Дафны резко усилилось, а глаза непонимающе забегали из стороны в сторону. Горло сжалось, мешая дышать в подступающей панике. Почему? Почему она не может зацепиться и пройти сквозь пространство?

Дафна выдохнула, вновь пытаясь сосредоточиться. Закрыла глаза. Поле для квиддича, высокие трибуны, кольца. Повернулась, открыла глаза. И снова ничего. Только экзаменаторы, неотрывно следящие за каждым ее движением.

— Попробуйте еще раз, мисс Гринграсс, — улыбнувшись, сказал Двукрест.

Дафна кивнула. Ее начинало подташнивать, а руки по-прежнему дрожали. «У меня не получится», — подумала Дафна, чувствуя, как подозрительно невовремя заболели ее давно зажившие ребра.

Вот он, момент истины. Сейчас она просто скажет экзаменаторам, что не может этого сделать, выйдет из кабинета и больше никогда в жизни не попробует трансгрессировать. Каминная сеть, порталы, поезда — что угодно, но только не трансгрессия.

«У тебя все получится, я в тебя верю», — прошептал в мыслях до боли знакомый голос, подействовавший лучше всякого Патронуса. «Какого Мерлина! — подумала Дафна, словно очнувшись. — Не уйду отсюда, пока не сдам этот чертов экзамен!»

И на этот раз все получилось. Закрыв глаза, она наметила конечную точку своего маршрута, и секунду спустя с хлопком исчезла из вида экзаменаторов в складках собственной мантии. Пару минут спустя она так же благополучно вернулась в кабинет, возникнув аккурат в кругу обруча.

К ней тут же подбежал Уилки Двукрест и стал разглядывать, пытаясь понять, не оставила ли девушка в процессе трансгрессии где-нибудь в пространстве часть себя.

— Поздравляем, — возвестила пожилая волшебница в очках, когда все осмотры были произведены. — Вы успешно прошли испытание. А теперь прошу пройти вон в ту дверь, — женщина указала на дверь сбоку от столов — та вела в другой кабинет. — Там вы получите свою лицензию.

Ощущая прилив радости, Дафна, поблагодарив экзаменационную комиссию, пулей вылетела в указанную дверь.

В другом кабинете ее ждала женщина, чертами лица напоминающая лягушку: глаза на выкате, приплюснутое лицо. Она указала Дафне на стул перед своим столом. Мельком посмотрев на девушку, она стала быстро заполнять какой-то бланк.

— Распишитесь вот здесь и здесь, — сказала женщина, подвигая Дафне пергамент и перо, а сама принялась копаться в ящике, перебирая документы — видимо, искала фамилию Дафны. — Ага, — наконец выдохнула она, располагая перед девушкой небольшую карточку из плотной глянцевой бумаги, на которой красовалась магическая печать, переливающаяся красными и синими оттенками. На обратной стороне была фамилия и инициалы Дафны, а также дата экзамена и подпись членов экзаменационной комиссии. — Распишитесь в окошке и можете быть свободны.

Забрав разрешение на трансгрессию, Дафна, донельзя довольная, помчалась в сторону гостиной Слизерина. Там ее ждала Астория, переживающая чуть ли не больше нее самой. Надо поскорее ее обрадовать. А еще сову родителям отправить — сказать, что сдала.

Дафну переполняла радость. Казалось бы, обычный экзамен, у нее таких за спиной была уже целая куча. Но это был для нее не просто экзамен, а маленькая победа, оказавшаяся большой, просто огромной победой над собой.

Стремясь как можно быстрее добраться до гостиной, Дафна не успела затормозить, когда навстречу ей, поднявшись по лестнице, вышел Гарри, шедший с урока по Зельеварению, видимо, одним из последних. Он, явно не ожидав подобного развития событий, но обладая быстротой реакции, которой во многом обязан успешным играм в квиддич в качестве ловца, прижал Дафну к себе, удерживая ту от падения.

Секунду ребята смотрели друг на друга. А потом Дафна, не дав Гарри окончательно прийти в себя, обвила руками его шею и поцеловала.

— Я сдала, Гарри!

Их, словно ужасной лавиной, словно девятиметровой волной безнадежно захлестнуло счастье. Гарри по-прежнему держал ее в своих руках, не желая отпускать. Дафна по-прежнему обнимала его за шею, чувствуя, как ее мир наполняется чем-то невероятно потрясающим, что хочется петь и постоянно улыбаться.

«Кажется, Гарри, я нашла свое самое счастливое воспоминание».