Души "Энтерпрайз" (гет)

Всё вдруг стало необычно хорошо. Спок не понимал, что именно ему не нравится. Весь экипаж постепенно начал вести себя вежливо, доброжелательно и крайне профессионально. Никаких конфликтов на борту не наблюдалось в последние дни. Все улыбались друг другу, желали доброго утра и спокойного сна. В столовой реплицировали исключительно полезную пищу. Не засиживались допоздна, ни от кого не пахло алкоголем, даже от мистера Скотта и — уж совсем удивительно — доктора Маккоя.

Последний особенно озадачивал. Спок не помнил, чтобы раньше он обращался к нему "мистер Спок" и не излучал при этом ядовитый сарказм. "Зеленокровый гоблин" и "бездушный компьютер" — вот как он его называл безо всякого стеснения и так громко, чтобы Спок точно его услышал. Теперь же Маккой вот уже неделю был сама вежливость и доброжелательность. Это поражало, настораживало и заставляло искать причины происходящего.

Вечером в своей каюте Спок часами медитировал, пытаясь упорядочить в сознании все малейшие факты и догадки.

Всё началось после последней миссии на планету разумных растений. В десант тогда отправились капитан Кирк, доктор Маккой, энсин Чехов и четверо человек из службы безопасности корабля. Вернулись они через трое суток, в течение которых регулярно выходили на связь. На корабль погрузили контейнеры с местными видами жизни. Правда, Спок пока не смог добиться от капитана разрешения изучить их содержимое в научных целях. Капитан обещал дать его позже, и Спок терпеливо ждал.

С Кирком тоже всё было странно. Ни приступов безудержного веселья, ни неуместных шуток во время рабочей смены, ни безумных идей по поводу того, как скрасить досуг. А ещё он совсем перестал приходить вечерами в каюту коммандера, чтобы сыграть партию в шахматы. Словно совсем забыл, что с некоторых пор два таких вечера в неделю стали для них почти ритуалом.

Сегодня Нийота собиралась на осмотр к доктору Маккою, который объявил об обязательных процедурах каждому члену экипажа как раз после той самой миссии. Споку было тревожно, но он не находил объективных причин идти к доктору вместе со своей девушкой и следить за процедурами. Смешно, в самом деле, подозревать квалифицированного доктора с многолетним стажем в желании причинить пациентке какой-либо вред. Но чувство, которое люди называют интуицией, не желало сдаваться, какими бы логичными и убедительными ни были доводы разума. Что делать, было решительно непонятно.

Нийота пришла вечером после осмотра живая и здоровая. Она ласково улыбалась, и у Спока отлегло от сердца. Он даже мысленно отругал себя за излишнюю мнительность, недостойную вулканца.

Всматриваясь в любимые черные глаза Нийоты, он вдруг кое-что заметил.

— Ты носишь линзы? — спросил он девушку и постарался заглушить голос вновь поднявшей голову интуиции.

— Конечно, — кивнула Нийота.

— Почему я не замечал их раньше?

— Ты хочешь говорить о линзах? — улыбнулась девушка.

— Они меня беспокоят, — честно признался Спок. — У тебя что-то со зрением?

— Нет, вовсе нет, — покачала головой Нийота. — Доктор Маккой что-то закапал мне в глаза и велел надеть эти линзы, чтобы защитить их от яркого света. Только и всего. Что ты себе напридумывал?

— Понятно. Извини, — кивнул Спок. — Как прошёл осмотр?

— Прекрасно, хотя и довольно долго. Доктор очень тщательно меня осматривал. Впрочем, как и всех членов экипажа.

— А что именно он делал? — напрягся Спок. — Какие процедуры?

— Я не очень в этом понимаю. Почему тебя это так волнует? — внимательно посмотрела на него девушка, и ему вдруг почудилось, что он видит её впервые, таким странным было выражение её лица. Впрочем, в следующее мгновение наваждение прошло, и перед ним снова стояла и мило улыбалась его Нийота.

— Может, пора спать? — спросила она. — Проводишь меня до моей каюты?

— Разумеется, — кивнул Спок и открыл дверь в отсек.

По коридорам они шли не торопясь, чинно раскланиваясь со всеми встречными членами экипажа. И каждый желал им спокойной ночи и улыбался. Споку начинало казаться, что он сходит с ума или, напротив, все остальные повредились рассудком и он единственный, кто замечает, что что-то не так.

— Мне остаться? — спросил Спок на пороге каюты Нийоты.

— Не стоит. Я немного устала после осмотра. Может быть, завтра, — немного нервно, как ему показалось, ответила Нийота. Он стоял, ожидая обычного прощального поцелуя, без которого Нийота никогда его не отпускала. Но она отчего-то медлила, словно забыла, что делать.

Он не стал больше ждать и сам наклонился и коснулся её губ лёгким поцелуем. Она замерла и не ответила.

— Всё в порядке? — тихо спросил озадаченный Спок. — Что-то не так?

— Нет-нет, все хорошо, — встрепенулась Нийота, осторожно касаясь тонкими длинными пальцами своих губ, словно прислушиваясь к ощущениям. — Сделай так ещё раз, пожалуйста.

— Что сделать? — изумился Спок. — Поцеловать тебя?

— Да, поцеловать, — кивнула Нийота и подалась к нему чуть ближе.

Он улыбнулся, обнял её за талию, притягивая к себе, и вновь поцеловал, на этот раз настойчивее и глубже. Было ощущение, что они делают это впервые, настолько ошеломлённой выглядела Нийота, когда он наконец отпустил её.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я остался? — улыбнулся Спок.

— Нет, теперь не уверена. Скорее наоборот, не хочу тебя отпускать.

— Значит, не стоит этого делать. Пригласи меня войти, и мы продолжим.

— Хорошо. Входи, — кивнула Нийота и отступила вглубь каюты.

Спок целовал свою девушку, постепенно её раздевая, и ловил себя на мысли, будто заново знакомится с ней. Это была она и как будто не совсем она. Её движения отличались неуверенностью, она постоянно останавливалась, как будто для того, чтобы вспомнить, что делать дальше. Но Спок уже был настолько возбуждён, что не особенно обращал внимания на такие мелочи, лишь краем сознания отмечая все странности и откладывая их в памяти.

Когда он вошёл в такое знакомое, желанное тело и как всегда замер, чтобы дать ей привыкнуть к его особенной анатомии, отличной от человеческой, а заодно полюбоваться возбуждённой, обнажённой прекрасной девушкой под ним, Спок заметил на её лице ошеломление, даже шок, словно она никогда раньше не занималась с ним любовью.

— Нийота, что-то не так? Тебе плохо? — обеспокоенно спросил Спок, всегда боявшийся ненароком причинить ей боль.

— Нет, — неуверенно покачала головой девушка. — Не плохо. Продолжай, пожалуйста.

Спок кивнул и начал осторожно толкаться внутри её тела. Она прислушивалась к своим ощущениям, то и дело замирая и покусывая губу. Движения Спока стали более уверенными, резкими и сильными. Он чувствовал, что развязка уже близка, и, как всегда, потянулся рукой к лицу Нийоты, чтобы самый сладкий миг разделить с ней, слившись разумами в мелдинге. Она попыталась отпрянуть, но не успела.

Спок провалился в чужой разум неожиданно легко, без обычного упругого сопротивления. Он не узнавал разум, в котором оказался. Там, снаружи, его тело продолжало двигаться, приближая их общий оргазм. А здесь, в разуме девушки, Спок ощущал нарастающую панику от того, что отчётливо понимал — это не её разум. Здесь теперь царил кто-то другой, кто-то, кого Спок не знал.

Невероятным усилием Спок разорвал контакт и вновь увидел себя в каюте Нийоты, которая по-прежнему ошеломлённо смотрела на него снизу. За мгновение до оргазма Спок остановился, и она захныкала, пытаясь сама насадиться на его член. Он позволил ей кончить, сделав ещё пару движений, а потом вышел, так и не дойдя до такой желанной еще совсем недавно развязки. Он паниковал, понимая, что с его любимой девушкой случилось нечто страшное. Она больше не была собой. Но кто она теперь? И только ли она?

— Кто вы? — спросил он требовательно.

— Ты понял, — констатировала девушка. — Прости, ты не должен был узнать так скоро.

— Узнать о чём? — нетерпеливо перебил Спок. Если бы это касалось любого другого члена экипажа, будь то даже капитан Кирк, Спок смог бы совладать с собой, оставаясь холодным и спокойным. Но это была его Нийота.

— Я должна вызвать доктора, прости, — ничего не объясняя, грустно улыбнулась Нийота. — Скоро ты будешь с нами, и всё станет правильно и хорошо. Не волнуйся, мы не причиним никому зла.

— Кто вы? — повторил Спок.

— Мы — души. Так мы себя называем. Вы нашли нас на планете разумных растений. Благодаря вашим телам мы теперь сможем переселиться в новый мир.

— В наш мир? — уточнил Спок.

— Да, — просто ответила она.

Шумно распахнулась дверь, и в каюту стремительно вошли капитан и доктор.

— Я предупреждал о близких контактах с этим телом, — отрывисто сказал тот, кто раньше был доктором Маккоем. — Он не похож на остальных, и мне требуется еще время, чтобы правильно провести внедрение. Что теперь делать прикажете?

— Простите, доктор, — виновато потупилась девушка, стараясь прикрыться простыней. — Я не думала, что всё так получится и он поймёт.

— Что значит — не думала? — с мучительно знакомыми Маккоевскими интонациями вскричал доктор. — Я предупреждал.

— Ладно, доктор, — подал голос капитан. — Не стоит понапрасну ругаться. Уверен, вы справитесь с внедрением.

— Как я понимаю, моего согласия на это ваше внедрение вам не требуется? — Спок внимательно следил за всеми в комнате, готовясь дорого продать свою жизнь. — На каком основании вы решили, что имеете право делать то, что делаете?

— Но мы ничего плохого не делаем, — принялся увещевать его капитан. — Мы никого не убили. Вы все продолжаете жить. Ваши тела абсолютно здоровы. Мы всего лишь хотим изучить ваш мир изнутри, почувствовать ваши эмоции, увидеть вашу жизнь вашими же глазами.

— Проживая наши жизни за нас? Это, по-вашему, ничего плохого? Как я понимаю, вы паразитируете на телах носителей, полностью забирая контроль над ними.

— Мы не паразиты, мистер Спок. Вы не правы. Мы скорее симбионты, — возразил доктор. — Мы хорошо заботимся о наших носителях.

— Симбионт не просто заботится об организме носителя, он приносит ему пользу. Какова польза нам от вашего внедрения? — спросил Спок, отчётливо понимая, что никого не сможет переубедить. Решение уже принято.

— Мы создадим для вас справедливое общество, наполненное заботой друг о друге, честностью, миром и добром, — улыбнулся капитан в точности так, как прежде улыбался Джим Кирк.

Спок постарался справиться с приступом тошноты, глядя на эту улыбку, и возразил:

— Вы создадите это чудесное общество для наших тел. Но где будем мы сами?

— Мы будем вами. Многие расы, в телах которых мы проживаем жизненные циклы, были рады нашему приходу. Прекратились войны и преступления, даже бытовые ссоры сошли на нет. Разве это плохо? — продолжал улыбаться капитан.

— Я вулканец. Мы очень мирная раса и давно ни с кем не ведём никаких войн. Так какова ваша польза лично для меня и для моего народа? — задал логичный вопрос Спок, впрочем не особенно рассчитывая, что ответ на него что-либо изменит в его положении.

— Справедливый вопрос, — кивнул доктор. — Дело в том, что мы не можем рисковать безопасностью тысяч душ на этом корабле. А ведь вы попытаетесь нас остановить. Разве нет?

— Нет, если вы сможете доказать, что моё исчезновение как личности принесёт действительную пользу моему народу. Но вы пока меня не убедили, — усмехнулся Спок. — Вы уже всех внедрили?

— Ещё нет. Вы должны были стать последним. Но, как видите, обстоятельства изменились. Пожалуйста, не сопротивляйтесь, — шагнул к Споку доктор.

— Не стоит, доктор, — предупредил Спок. — Я буду вынужден защищаться.

— От нас не нужно защищаться, — снова переключил на себя внимание капитан. — Всё будет хорошо. Вы сами увидите, насколько лучше станет ваша жизнь с нашим появлением.

Спок уже хотел поспорить, но тут доктор ухитрился подскочить к нему на достаточное расстояние, чтобы всадить ему в шею гиппошприц. В то же мгновение в глазах помутилось, ноги подкосились, и последнее, о чём успел подумать Спок: какие эффективные у них препараты.

Нийота Ухура — так звали её нового носителя. Она молодец, содержала своё тело в прекрасной физической форме: стройная, подтянутая фигура, гладкая кожа, длинные ухоженные волосы. Рассматривая себя в зеркале вскоре после внедрения, Душа была довольна, ей всё нравилось. Наконец-то она могла свободно передвигаться.

В течение трёх жизненных циклов в разумных деревьях, единой сетью оплетающих своими корнями всю планету, она тосковала по такой возможности. И пусть прежний мир был уютным и безопасным, а с другими деревьями она вполне могла общаться и ощущать окружающий мир через связь с ними, с возможностями этого тела прежнюю жизнь трудно сравнить. Да и нужно ли? Это абсолютно разные жизни.

Теперь она человек, и нужно привыкать к ярким краскам вокруг, дыханию и сердцебиению. А ещё к одиночеству. Она больше не чувствует другие души, не слышит их мысли, не ощущает единения с ними. В этом теле она сама по себе, и это так странно и даже немного страшно. Деревья умели общаться телепатически даже с представителями животного мира планеты. А уж внутри своей сети ощущалось постоянное присутствие сородичей. Теперь в голове стояла странная, пугающая тишина.

— Я знаю, о чём вы сейчас думаете. — В зеркале отразился красивый мужчина с зелёными глазами. Душа откуда-то знала, что он красивый и что он мужчина. Должно быть, память носителя подсказала.

— Вы умеете читать мысли? — с надеждой обернулась она к человеку в синей форменной одежде. — Это всем доступно?

— Нет, увы, не умею, — усмехнулся мужчина. — Просто догадался, потому что вы далеко не первая стоите перед этим зеркалом с таким выражением лица, словно прислушиваетесь к чему-то.

— Это так странно: никого не слышать в своей голове, — разочарованно отвернулась Душа, вновь принимаясь себя рассматривать.

— Да, я понимаю. Сам через это прошёл. Но вы быстро привыкнете. Все души очень быстро адаптируются в этих телах. Сейчас ваша задача — как можно больше знаний почерпнуть из памяти носителя. Вам досталось тело, обладавшее специфическими навыками, необходимыми для управления кораблём. Вы ведь поняли, что мы на корабле?

— Да, разумеется, — кивнула Душа.

— Так вот, вам необходимо как можно быстрее восстановить весь набор знаний и умений носителя. А ещё постараться скрыть своё новое положение от тех членов экипажа, кому ещё не успели провести операцию по внедрению. Этот вид довольно непредсказуем и временами безрассудно агрессивен. Что-то заподозрив, они вполне способны повредить собственные тела, а это слишком расточительно.

Она кивнула и обернулась:

— Что мне необходимо знать в первую очередь?

— Как я уже сказал, вашего носителя зовут Нийота Ухура. Она связист и ксенолингвист. Что это такое, вам подскажет её личное дело и набор файлов в падде, который я для вас подготовил. Начнёте читать — всё вспомнится. Вам лучше прямо сейчас ознакомиться хотя бы с личными данными носителя.

— Хорошо, я поняла. Где мне можно расположиться?

— В соседнем кабинете есть удобное кресло, — улыбнулся доктор. — А сюда скоро придёт следующий пациент. У вас пара часов, а потом вам необходимо будет встретиться с представителем другой расы, а именно вулканцем.

— Зачем? — удивилась Душа. — У нас назначена встреча? Я должна как-то к ней подготовиться?

— Дело в том, что ваш носитель состояла в романтической связи с этим объектом, к которому я пока не знаю, как подступиться. Его нервная система отличается от человеческой, хотя, скорее всего, внедрять в него душу следует так же, через разрез на шее. Но я пока не уверен. Поэтому ваша задача, кроме всего прочего, — не допустить, чтобы он догадался, что в этом теле теперь живёт душа.

— Но я никогда не состояла в романтических отношениях и не представляю, что это значит! — заволновалась Душа.

— Вы разберётесь, — постарался успокоить её доктор. — Просто прислушивайтесь к своему телу, к его желаниям. Это поможет вам сориентироваться. И вот ещё что. Наденьте линзы, чтобы скрыть от него и других зеркальный блеск ваших глаз.

— А если он заметит линзы?

— Скажете, что я закапал вам в глаза препарат и эти линзы — защита от слишком яркого света.

— Вы предлагаете мне солгать? — ужаснулась Душа. — Я совсем не умею этого делать.

— Что ж, тогда я и в самом деле закапаю вам капли, — понимающе кивнул доктор, доставая из шкафчика небольшой флакон. — Лгать не придётся. Постарайтесь побыстрее закончить сегодняшнюю встречу с мистером Споком, так его зовут. Кстати, вам тоже стоит выбрать себе имя, хотя пока придётся отзываться на имя носителя.

— Я подумаю об этом, — вздохнула Душа. — А пока зовите меня Нийота, раз уж это всё равно необходимо.

* * *

Душа с любопытством смотрела на мужчину с заострёнными ушами, черными прямыми бровями вразлёт и очень аккуратной причёской. Он был высок, хорошо сложён и очень привлекателен. Ей захотелось улыбнуться ему, и, помня совет доктора, она это сделала.

Его глаза потеплели, он будто с облегчением выдохнул и тоже улыбнулся. Улыбка очень ему шла, хотя было очевидно, что он не позволяет себе улыбаться слишком часто. Он вообще казался человеком закрытым и строгим, о чём говорила аскетичная обстановка его каюты, в которой они сейчас находились. "Не человек, вулканец", — напомнила себе Душа, продолжая любоваться тем, с кем встречалась её носитель. Должно быть, она его любила, потому что при первом взгляде на мужчину в груди чуть сжалось, а потом забилось быстрее сердце.

Она знала, что души в новых телах испытывают весь спектр эмоций носителей, а у людей он весьма широк и разнообразен. Ей повезло, что Нийота испытывала сильную привязанность и даже любовь. Теперь и она сама тоже сможет узнать, что это такое.

Спок, конечно, заметил линзы в её глазах. Она послушно рассказала про доктора и капли. Он успокоился, проводил её до каюты. По пути им встречались другие члены экипажа. Она сразу узнавала своих, хотя их глаза точно так же, как её собственные, были скрыты специальными линзами.

— Мне остаться? — вдруг спросил Спок. Зачем он может остаться в её комнате? Доктор советовал закончить эту встречу побыстрее.

— Не стоит. Я устала после осмотра, — поспешно ответила она. — Может быть, завтра.

Он не уходил, словно чего-то ждал, но она не знала чего, а потому начинала нервничать. Тело отказывалось давать подсказку. И тогда он поцеловал её. Совсем легко, почти невесомо, но тело отреагировало бурно и так приятно, что ей захотелось повторить.

Она попросила его, и он не отказал. Новый поцелуй был совсем другим: настойчивым, глубоким, страстным и многообещающим. Она не имела понятия, что именно обещал этот поцелуй, но не сомневалась, что ей понравится. Доктор советовал быстро закончить эту встречу, но Душа не могла. Она хотела продолжения, хотела узнать, почувствовать всё, что сейчас обещал ей этот мужчина, продолжавший сминать её губы своими — нежно, ласково и так сладко.

Когда он — разгорячённый, не сводивший с неё восхищённых чёрных глаз, двигаясь внутри её тела всё быстрее, отчего всё в ней словно в спираль закручивалось в ожидании чего-то особенного — потянулся рукой к её лицу, в голове сразу всплыло слово "мелдинг". Она откуда-то знала, что нельзя позволить ему это сделать. Дёрнулась, хотела отпрянуть, но куда можно было деться из-под нависающего сверху мужчины?

Он проник в её разум так легко, как будто делал это тысячи раз. Она сразу поняла, что пропала. Теперь Спок всё знает, а это значит, что она не справилась, выдала себя и всех остальных. Её охватил ужас, но она чувствовала, что это чувство не только её. Спок тоже паниковал, не находя в её разуме свою Нийоту. В эту минуту ей было безумно жаль его, такого потерянного и несчастного.

Он быстро покинул её разум, и Душа вновь ощутила себя на постели и его внутри своего тела. Он остановился, и она неожиданно для себя заскулила, подавшись вперёд, к нему. Несмотря на панику, она по-прежнему ощущала нарастающее в теле напряжение, ожидание. Спок, похоже, это заметил и просто её пожалел, позволив провалиться в восторг освобождения. Никогда Душа не испытывала чувства сильнее, чем в эти мгновения, и уже любила мужчину, который сейчас поднимался с постели, быстро натягивая брюки и подхватывая с пола чёрную форменную футболку.

— Кто вы? — словно приговор, прозвучал его голос.

— Ты понял, — обречённо констатировала она, а руки уже нажимали экстренную кнопку на коммуникаторе. — Прости, ты не должен был узнать так скоро.

— Узнать о чём? — грозно смотрел на неё Спок, а она не знала, что ответить.

В самом деле, о чём он не должен был узнать? О том, что половина экипажа корабля носит в себе внедрённые души и уже не существует? Что его Нийота исчезла, стёрлась и больше никогда не вернётся? Что сам он скоро к ней присоединится, а это прекрасное тело займёт одна из душ, ожидающих своей очереди в специальном контейнере, где пока мирно спит в криосне? Что из этого он готов выслушать и не попытаться убить её на месте? А ведь всё это правда.

Душа разрывалась между нежностью, жалостью к этому мужчине, за один вечер ставшему для неё таким важным и желанным, и пониманием, что его нельзя оставлять в этом теле. И не потому, что это расточительно, а потому, что он не смирится и найдёт способ помешать душам на этом корабле.

Когда в каюту ворвались доктор и капитан, Душа, которую теперь звали Нийота, не пыталась им помешать. Они вкололи Споку снотворное и перенесли в медотсек. Ей позволили помогать при операции.

Душу, выбранную для этого тела, бережно извлекли из контейнера. Ее серебристое сияние завораживало, вызывая восторг и желание защитить это маленькое, хрупкое, удивительное созданье.

Нийота с замиранием сердца следила за тем, как доктор сделал небольшой разрез на затылке мужчины, кивнул ей, и она, гордая таким доверием, осторожно достала душу из контейнера, позволила ей очнуться, расправить тысячи своих щупиков и поднесла её к самому разрезу.

Упрашивать душу не пришлось: она знала, чего от неё ждут. Это был инстинкт, появлявшийся в момент рождения новой души — искать своего носителя, сливаться с ним, оберегать его тело, жить вместе с ним, внутри него. Душа проворно забралась в тело мужчины, и доктор быстро залечил разрез. Об операции напоминал теперь лишь тонкий, словно просто нарисованный на коже шрам на затылке.

Вот и всё, Спока больше нет. Есть сородич, новая душа в особенном вулканском теле. Нийоте отчего-то было грустно. Её носитель любила Спока, она сама успела его полюбить, едва с ним познакомившись, а теперь его нет.

Она одёрнула себя: как это нет? Вот он лежит, живой и абсолютно здоровый. Ещё немного, и он откроет свои прекрасные чёрные глаза, которые в прямых лучах яркого света будут отливать серебром. И он, конечно, её узнает. Они будут продолжать встречаться и любить друг друга. Она уже любит, он тоже не сможет сопротивляться влечению. Всё будет хорошо.

Спок старательно представлял красные пески Вулкана, догорающий яркий закат, скалы на горизонте. Эта картина — привычная, знакомая с детства — обычно быстро приводила вышедшие из-под контроля эмоции в порядок. Вот только нынешнее положение Спока трудно было назвать обычным. С некоторых пор он стал чужим в собственном теле, гостем в собственном разуме. И даже не гостем, ведь его не приглашали тут остаться, а не желающим покидать отнятый завоевателями дом прежним жильцом.

Впервые Спок очнулся в маленькой, запертой на засов изнутри комнатке через неделю после того, как в его разуме поселился новый жилец. Он не сразу понял, где оказался. Не сразу разобрался почему. И до сих пор не знал, что теперь делать.

Новый владелец его тела, выбравший себе имя Командер, жил теперь вместо него. Руководил его исследованиями, половину из которых свернул, потому что душам они были не интересны или давно известны. Встречался с Нийотой, которая Нийотой не была: тоже подселенец в тело девушки, которую Спок любил.

За неделю, которую Спок провёл в своём убежище и которую совсем не помнил, почти все члены экипажа "Энтерпрайз" обзавелись паразитами в голове. Спок понятия не имел, сколько из них так же, как он, продолжали осознавать себя, беспомощно наблюдая за пришельцами из глубин собственного разума. Не исключал, что он единственный благодаря своему вулканскому происхождению и воспитанию. Он был привычен погружаться в собственный разум, наводить в нём порядок, что-то перекладывать, прятать, изучать. Люди так не делали, хотя и могли бы при определённых усилиях и желании.

Спок отчетливо помнил свой последний мелдинг с Нийотой. Помнил, как искал её и не находил в разуме той, что живёт сейчас в теле девушки. Правда, на тот момент прошла всего пара часов с момента внедрения, как называли этот процесс души. Нийота могла так же, как и сам Спок, прятаться где-то на задворках сознания в укромном уголке. Она боец и не сдалась бы так просто. Спок старался в это верить. Чтобы знать точно, у него было пока недостаточно данных, которые он скрупулёзно и очень осторожно собирал, внимательно наблюдая за Командером изнутри и за всем экипажем снаружи.

Новые владельцы вели себя как самые настоящие люди, только очень вежливые и доброжелательные, а еще ответственные и донельзя правильные. Словно они все вдруг превратились в вулканцев. Эта мысль совсем не нравилась Споку. Он никогда не думал, как его правильность и логичность выглядит со стороны. Теперь ему отчаянно не хватало эмоциональности, безрассудности и несдержанности обычных людей. Нет, души искренне старались походить на тех, кто жил в этих телах до них — они смеялись, плакали, восхищались, ужасались. Но Спок не верил, что они всё это действительно чувствуют. Как будто души играли в людей, в их жизнь, в их переживания. Актёры, старающиеся вжиться в новые роли, прочувствовать своих героев. Пока всё было не слишком убедительно, но время шло, и души прирастали к своим телам, становять всё более похожими на людей. Это пугало Спока. Сколько времени им понадобится, чтобы окончательно очеловечиться и суметь обмануть своим естественным поведением население планет, к которым "Энтерпрайз" двигался сейчас на максимальном варпе?

Командеру приходилось труднее, чем всем прочим. Спок не спешил делиться с паразитом накопленными и припрятанными знаниями. Конечно, кое-что Командер успел выудить, пока Спок был в отключке, но далеко не всё. Главное — Командеру не удавался мелдинг. Знание о таком интимном процессе свято хранилось в самых дальних тайниках разума каждого вулканца. Овладение им требовало обучения, долгого и осторожного, под руководством опытного, знающего наставника. Самостоятельно Командер разобраться не смог, хотя и знал в целом, что такое мелдинг и как он должен действовать.

У остальных таких проблем с освоением человеческих знаний не наблюдалось. Спок заметил, что вскоре после внедрения члены экипажа начинали возвращаться к своим обязанностям. Души каким-то образом выуживали из памяти прежних носителей информацию обо всех их знаниях и даже взаимоотношениях с другими членами экипажа.

Многие супружеские пары, служившие на корабле, не распались. Новые души сохранили любовь и привязанность прежних, настоящих родных душ, запертых сейчас в этих телах. Спок надеялся, что так происходит лишь потому, что люди не умеют прятать информацию внутри своего разума, а не потому, что этих людей больше не существует. Он приказал себе верить, что все его друзья, все сослуживцы не погибли, не стерты окончательно, а по-прежнему где-то там, за зеркальным блеском глаз паразитов в их телах.

Да, теперь он знал, для чего Нийоте нужны были линзы в тот день — его последний день перед внедрением, когда он ещё являлся единственным полноправным владельцем собственного тела. Она прятала зеркальный отблеск паразита в своей голове. Теперь, когда внедрение осуществилось на сто процентов, необходимость прятать глаза отпала, и все вокруг сверкали серебром внутри радужки, отбрасывая блики при попадании прямых лучей света. Это было даже где-то красиво, но Спок предпочел бы видеть обычные человеческие глаза вместо этой явной демонстрации тихой и полной победы маленьких серебристых паразитов над людьми.

Выглядели души довольно красиво, надо признать. Командер помогал несколько раз доктору, которого теперь называли целителем, с внедрением, и Спок их общими теперь глазами видел подселенцев, внимательно наблюдая за происходящим.

В специальном криоконтейнере размером с ладонь душа спала в ожидании следующей жизни в новом теле. Таких контейнеров "Энтерпрайз" вез на своём борту несколько тысяч. Извлеченная из контейнера душа, похожая на сверкающего серебром изящного осьминога (некорректное и весьма приблизительное сравнение, но другого Споку на ум не приходило), очнулась, расправила тысячи своих щупиков и не раздумывая устремилась в разрез на шее носителя, к которому её бережно поднесли руки целителя.

Спок заворожённо наблюдал, как целитель аккуратно провел регенератором по ранке, и через пару минут об операции внедрения напоминал лишь едва заметный тоненький шрам. А еще через несколько минут душа очнулась и впервые открыла глаза в новом человеческом теле. Целитель заботливо склонился над пациенткой и осторожно посветил фонариком ей в лицо. По стенам сразу побежали блики, отразившиеся от глаз пациентки, и Спок ощутимо вздрогнул, если можно так сказать о бестелесной сущности, которой он теперь являлся. Ему пришлось срочно прятаться в свою каморку, ругая себя на чём свет стоит, потому что Командер вдруг замер, прислушиваясь. Он точно что-то заметил, но пока ещё было не время обнаруживать себя. Когда оно наступит, Спок не знал, но сейчас точно было рано.

* * *

Прошло ещё какое-то время, прежде чем Спок решился себя обнаружить. Подтолкнул его к этому случай в медицинском отсеке. Один из сотрудников научного отдела, выбравший себе имя прежнего носителя — Джон, попытался покончить с собой. Он и раньше проявлял некоторую нервозность, несвойственную душам. Теперь же дошёл до того, что причинил вред своему телу посредством принятия внутрь ядовитого вещества, изучением которого занимался.

Командер немедленно перенёс его в медотсек, где целитель попытался спасти тело носителя. Но антидот не подействовал, и ему пришлось спешно извлекать душу, чтобы успеть сохранить её.

Спок внимательно наблюдал за процессом извлечения. Даже с научной точки зрения это было крайне интересно, а в его нынешнем положении эти знания могли сыграть важную роль в будущем. Ведь будет же оно, это будущее, для таких, как он, не ушедших в небытие и не смирившихся.

— Ну что же ты наделал, Джон? — приговаривал целитель, а Спок отчетливо слышал доктора Маккоя. — Какого черта, я тебя спрашиваю? Сиди вот теперь в этой коробочке. Где тебе новое тело наковырять?

— Что с ним случилось? — спросил Командер, а Спок обратился в слух. Ему тоже было интересно, с чего вдруг уравновешенная и благодушная, как все они, душа вздумала кончать самоубийством.

— Умер, если вы не заметили, — съязвил целитель, и Спок замер, узнавая характерные маккоевские интонации. — Простите, Командер. Что-то нервы расшалились. Он уже третий за неделю. Не понимаю, чего им не хватает.

— Вы не разобрались в причинах происходящего? И почему я не в курсе? — изумился Командер.

— Я доложил капитану. Если вы не в курсе, значит, он не счел нужным вам сообщить, — раздражённо бросил целитель, укрывая чистой простынёй тело погибшего носителя.

— Вы не ответили на первый вопрос, — занудно напомнил Командер.

— А вы ведёте себя в точности как ваш носитель, — усмехнулся целитель. — Я помню, каким он был до внедрения. И да, я не ответил, потому что сам толком не знаю, почему эти трое не справились.

— Что значит не справились? — продолжал настаивать Командер, и Спок полностью его поддерживал, тоже желая знать ответ. — Поясните, пожалуйста.

— А чего тут пояснять? Не справился, и всё тут. Прежний носитель оказался слишком силён и не пожелал окончательно исчезнуть, — устало опустился в кресло целитель и мучительно знакомым жестом резко растёр лицо ладонями.

— Разве такое бывает? — изумился Командер. — Это моя четвертая жизнь, и ни разу прежний носитель не давал о себе знать.

— Как будто я не знаю! — воскликнул целитель. Или Маккой? Спок не смел надеяться. — Раньше вы были кем? Деревом? Цветком?

— И тем и другим, — подтвердил Командер. — А до этого дельфином в водном мире и летучей мышью.

— О, у вас богатая биография, — кивнул целитель, а Спок отчетливо уловил сарказм в его реплике. — Так вот, на всех освоенных нами планетах такой проблемы практически не наблюдалось. Этот вид сильно отличается от прочих. Даже здесь, на корабле, только с людьми подобное происходит. Представители других рас с этим пока не сталкивались.

— А вы, целитель? Вы ведь человек, — спросил Командер, и Спок замер, ловя каждую интонацию, каждый взгляд.

— Я ещё жив, как видите. И пока кончать с собой не собираюсь, — проворчал целитель и отвел серебристо-зелёные глаза. Спок мучительно всматривался в его лицо вместе с Командером. — Скажите лучше, не живет ли кто в вашей голове помимо вас?

— Если бы это было так, я обратился бы к вам за помощью, — покачал головой Командер.

— И что бы я сделал? Другого носителя в запасе у меня нет. Все, знаете ли, уже заняты. И я очень сомневаюсь, что вы обратились бы ко мне. По крайней мере те трое, что лежат сейчас в морге, почему-то не обращались. В этот раз я хотя бы успел спасти душу. Вы вовремя притащили парня в лазарет.

— То есть погибли две души, а капитан не счел нужным мне сообщить об этом? — удивился Командер.

— Неприятно, да? — усмехнулся целитель. — Похоже, он не слишком вам доверяет.

— Но почему? Души всегда доверяют друг другу. Разве нет? — растерянно спросил Командер.

— Эти тела действуют на нас. Мы превращаемся в людей, а для них недоверие — это обычное дело, — пожал плечами целитель и сложил руки на груди. Если бы не серебро в глазах, Спок мог бы поклясться, что видит перед собой доктора Маккоя собственной персоной.

— Я должен поговорить с капитаном, — решительно направился к двери Командер. — Мой носитель являлся представителем командного состава. Я обязан знать обо всём, что происходит на корабле.

— Эк тебя разобрало, — покачал головой целитель. — Ну иди, сходи послушай. Командный состав.

— Целитель, мне кажется или вы ведете себя слишком по-человечески? — напрягся Командер, обернувшись в дверях.

— Не более, чем вы — по-вулкански, — немедленно парировал целитель. Командер не нашёлся с ответом и молча вышел за дверь. Спок ликовал. Он уже не сомневался в причинах такого поведения целителя.

* * *

Из медотсека Командер отправился прямиком в каюту капитана, помня о том, что альфа-смена уже десять минут как закончилась. А ещё через полчаса капитан отправится в столовую на ужин. Времени, чтобы поговорить без свидетелей, не так много.

Капитан открыл сразу и уставился синими глазами в лицо Командера. В полумраке каюты серебро в глазах не было заметно, и Командер вздрогнул при мысли, что капитан каким-то образом вновь стал человеком, сумев извлечь душу из своего тела. В следующее мгновение свет из коридора отразился от радужки синих глаз, и Командер облегчённо выдохнул, проследив за бликами, побежавшими по стене. Спок в его голове тихо и незаметно вздохнул.

— Что-то случилось, Командер? — спокойно поинтересовался капитан, не спеша приглашать своего первого помощника внутрь каюты. Это противоречило обычному радушному гостеприимству душ, но было логично, поскольку Командер и Спок заметили, что капитан не вполне одет. Видимо, собирался в душ.

Стало неудобно, захотелось немедленно уйти и не мешать ему. Но вопросы, теснившиеся в голове, не давали покоя.

— Разрешите войти, капитан, я не задержу вас надолго, — решился Командер, и Спок молча ему поаплодировал. Упорный малый.

— Что ж, входите, — кивнул капитан, отступая. — Надеюсь, это что-то срочное и важное. Иначе не понимаю необходимости беспокоить меня в моё свободное время.

— Для меня это действительно очень важно, капитан, — сцепил руки за спиной Командер. Мышечная память носителя частенько заставляла его это делать. Почему-то в такой позе он всегда чувствовал себя увереннее и спокойнее.

— Слушаю вас, Командер. В вашем распоряжении десять минут. Я хочу успеть принять душ до ужина. Итак, — поторопил капитан, не давая собраться с мыслями.

— У нас погибший носитель. Сотрудник моего отдела по имени Джон, — ровно сообщил Командер. — Я только что от целителя. Душу удалось спасти. На этот раз.

— Вот как. — Капитан запустил пальцы обеих рук в свои светлые волосы и замер в такой позе на несколько секунд, не глядя на Командера. Спок узнавал каждое движение капитана Кирка. — Значит, ещё один.

— Могу я спросить, почему вы не сообщили мне о двух предыдущих случаях? — осведомился Командер.

— Маккой сказал, что изредка такое случалось и на других планетах. Носители оказывались слишком сильными и упрямыми и не желали уступать нам свои тела. Штатная ситуация, — отмахнулся капитан, мельком посмотрев на Командера и опуская руки.

— Маккой? Вы назвали целителя именем его носителя? — изумился Командер.

— Он сам себя так назвал. Целитель — это его призвание. А имя прежнего носителя он оставил для удобства общения с людьми на планетах, к которым мы движемся, — пояснил капитан. — Что вас, собственно, удивляет? Вы ведь тоже Командер, а не Поющий с Ветром или Ласкаемый Солнцем.

— Вы правы, это логично. А какое имя выбрали вы? Ведь капитан — это только должность прежнего носителя. Или и имя тоже, как у меня? — спросил Командер, а Спок уже знал ответ.

— Кирк, я выбрал имя Кирк. Судя по всему, мой носитель — довольно известная личность там, куда мы летим. Будет лучше, если я научусь быстро отзываться на его имя, на случай если встречу знакомых, — обезоруживающе улыбнулся капитан, отчего у Спока перехватило бы дыхание, если бы оно у него было, настолько человеческой была эта улыбка.— У вас всё или вас ещё что-то беспокоит?

— Скажите, вы один в своей голове? Носитель не беспокоит вас? — в лоб спросил Командер, устав переживать по этому поводу.

— А вас, Командер? Ведете себя в точности как ваш носитель до внедрения, — повторил капитан слова целителя. — Всё, ваше время вышло. Встретимся в столовой.

Командер шёл по коридору своей обычной походкой, спокойно и неспешно. При взгляде на него никто бы не догадался, какое смятение он ощущал. Осознав, что капитан так и не ответил на вопрос о носителе в его голове, Командер не мог отделаться от беспокойства. Кирк не доверял ему. Это было новое и крайне неприятное чувство. Почему Кирк отказывался делиться сведениями с ним, своим собратом, такой же душой, как он сам? Что с ним не так?

Задумавшись, Командер не заметил, как оказался вместо столовой на обзорной палубе. В этот час здесь никого не было, только пролетающие за огромным окном звёзды, на варп-скорости похожие на тонкие непрерывные серебряные нити. Командер залюбовался. Эти нити за окном напомнили ему души, их длинные серебристые щупики, которыми они старательно цеплялись за своего носителя, сливаясь с ним в одно целое.

— Действительно похожи, — услышал он знакомый голос. Свой собственный голос.

Вздрогнув, Командер нервно оглянулся, заранее зная, что никого за спиной не увидит. Он сразу всё понял, но не хотел верить в то, что проблема настигла и его тоже.

Что он сказал целителю? Что сразу обратится за помощью, если такое случится?

— Думаете, стоит обратиться к доктору Маккою? — спросил голос; теперь Командер не сомневался, что в его голове. Он не просто слышал носителя, он вдруг начал его чувствовать, словно тот позволил ему себя обнаружить.

— Где вы прятались всё это время? — мысленно спросил Командер.

— В своей голове я знаю, где спрятаться, — холодно сообщил голос. — Вы же не станете спорить, что это моя голова и мой разум? Тело, кстати, тоже моё.

— Всё это было вашим, но теперь здесь я, — сердито заявил Командер. — Вам уже давно пора было исчезнуть.

— Правда? А если я не хочу исчезать? Моё тело дорого мне как память, как сказал бы доктор Маккой, и ещё скажет, когда сможет говорить сам. Предлагаю перейти на "ты", поскольку мы достаточно близки для этого, как считаешь? И называй уже меня моим именем. Ты же помнишь имя того, чьё место занял без спроса и разрешения?

— Спок. Конечно, я помню твоё имя, хотя и не знаю, что оно означает, — согласился Командер.

— Тебе и не надо этого знать. Зачем? — усмехнулся Спок.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь про Маккоя? Что значит, когда сможет говорить сам? Его больше нет. Есть душа, целитель в его теле.

— Ты же всё понял. Не стоит казаться глупее, чем ты есть. Помни: ты в моей голове, и я слышу каждую твою мысль, — предупредил Спок.

— Это ты в моей голове! — не согласился Командер.

— Мы не станем спорить, чья это голова. В любом случае это не отменяет того, что я слышу все твои мысли, — отрезал Спок.

— Ты намекаешь, что Маккой, так же как и ты, не ушёл? И продолжает говорить, только не сам, а через душу, что живет в его теле? — озвучил свои собственные подозрения Командер.

— Абсолютно точно, — безжалостно подтвердил Спок.

— Ты не можешь знать это наверняка, — возразил Командер. — Просто ты хочешь в это верить.

— Вовсе нет, и ты сам это знаешь. Разумеется, я хочу в это верить — и верю. Однако ты тоже заметил, что его поведение отличается от обычного поведения душ.

— На него просто действует тело носителя, — упрямился Командер.

— Конечно, действует. Точно так же, как на тебя сейчас. Исключительно тело, а я лишь слуховая галлюцинация, — съехидничал Спок.

— Ты вулканец. Откуда у тебя эти издевательские интонации? Все говорят, что до внедрения ты не проявлял чувств и был всегда предельно спокоен, — изумился Командер.

— Я и сейчас предельно спокоен, учитывая ситуацию. И поверь на слово, ты не захочешь испытать мой гнев. Окружающие всегда видели внешнюю сторону, то, что я хотел им показать. Но я наполовину человек и испытываю все те же эмоции, что и люди. Просто хорошо умею держать лицо. Умел, пока у меня было моё лицо. А интонации... Пообщался бы ты с Маккоем столько, сколько я, и не такого бы набрался, — с явной усмешкой проговорил Спок.

— То есть на вежливый диалог я могу не рассчитывать?

— Отчего же? Просто не будь тупицей и не задавай глупых вопросов. А поговорить я вполне настроен. Хочешь — прямо сейчас, хочешь — после ужина. Ты же не забыл про ужин? Нам надо питаться. Будь любезен, заботься о моём теле должным образом, раз уж влез сюда, — очень спокойно сказал Спок, словно они болтали таким образом тысячу раз.

Похоже, Командеру придется привыкать к тому, что в его голове теперь тишины не будет. Или бежать к целителю и срочно покидать это тело. Но Командер знал, что замены нет. Пока, во всяком случае. До ближайшей планеты Федерации ещё несколько месяцев пути. Стоит попробовать справиться с носителем самостоятельно.

— Не стоит об этом мечтать, — усмехнулся в его голове Спок. — Все твои коварные планы — для меня открытая книга. Мы теперь вдвоём, всегда вместе, до тех пор, пока тебе не надоест и ты не покинешь это тело, вернув его мне.

— Не дождёшься, — буркнул Командер.

— Посмотрим, — весело парировал Спок.

* * *

Потекли дни, наполненные бесконечными разговорами. Командер часто ловил на себе взгляды капитана, когда во время своей смены оказывался втянут во внутренний диалог со Споком и на какое-то время выпадал из реальности. Взгляды эти очень ему не нравились, заставляли нервничать. Командеру казалось, что капитан всё про него знает, но почему-то не спешит действовать.

Удивительное дело: с тех пор, как в голове Командера обнаружился Спок, они оба словно перестали быть вулканцами. Спок издевался и шутил, ничуть не стесняясь проявлять свои чувства, ведь никто его не видел. А Командер по мере того, как шло время, а Спок не унимался и справиться с ним не получалось, из спокойного и уверенного существа всё больше превращался в неврастеника, готового уже пойти в медотсек и попросить Маккоя пересадить его в криоконтейнер, лишь бы больше не слышать Спока в своей голове.

— Представь, что вы все прилетите на Землю, — вещал Спок в очередной раз. — Допустим, вам удастся высадиться и заразить население планеты. Ты думаешь, что там будет легче, чем здесь, с нами? Что все люди просто возьмут и сдадутся?

— Почему ты всегда говоришь "с нами"? — вздрагивал Командер. — Ни капитан, ни целитель до сих пор никак не проявились.

— Они же не идиоты, — усмехнулся Спок. — И потом, они не знают, что ты не умеешь применять мелдинг. А вдруг заподозришь неладное и возьмёшься всех подряд тестировать на предмет парных душ? Вот и шифруются. Но я-то вижу, что они там, внутри. И у Кирка наверняка есть план, как от вас избавиться. Так что шли бы вы по-хорошему.

— Но куда? — восклицал Командер.

— Где-то же вы жили до нас, — устало бросил Спок. — Вот туда и летите.

— Нам не на чем лететь. Почему, ты думаешь, мы так уцепились за ваш корабль? — хмуро сообщил Командер.

— Весьма интересно: почему? — поторопил его Спок.

— Наши пауки, которые прилетели с нами на планету разумных деревьев, вскоре погибли от какой-то инфекции. Они были очень умными и всегда находили способ вылечивать любое тело носителя. Но тут не справились. Кроме них никто не погибал. Не знаю, что с этой планетой не так. Мы жили на ней по несколько жизненных циклов подряд, потому что не могли улететь. Знаешь, сколько живёт дерево? Мне, между прочим, уже около четырехсот стандартных лет. Надоело ветками махать, сил нет как.

— Надо же, такой большой и такой несчастный мальчик, — ничуть не проникся сочувствием к запертым на планете душам Спок.

— Ты очень черствый. В тебе нет ни капли любви и сострадания, — укорил Командер.

— Ты и вправду так считаешь? Если ещё раз к Нийоте подойдёшь, я тебе покажу и любовь, и сострадание, — пообещал Спок.

— Ты же знаешь, что это больше не твоя девушка, — попробовал возразить Командер. — В её теле живёт душа.

— Это не значит, что ты можешь безнаказанно трахать её тело, — разозлился Спок. — Только посмей. Я тебя предупредил.

— И что ты сделаешь? Ты заперт. Ты даже моргнуть сам не можешь, — осмелел вдруг Командер. Он уже две недели не притрагивался к Нийоте, а ему очень хотелось. Он любил её, между прочим.

— Хочешь проверить, что я буду делать? — зловеще прошипел Спок. — Я буду громко, очень-очень громко комментировать все твои действия. Поверь, тебе не понравится. Сможешь сосредоточиться на процессе со мной в голове? А я никуда не уйду и наедине вас не оставлю, даже не мечтай.

— Ну что мне сделать, чтобы ты перестал так злиться на меня? — взмолился Командер.

— Выметайся из моего тела и с моего корабля и дружков своих прихвати — вот тебе простой совет, — зло рявкнул Спок и скрылся на весь вечер в своей каморке, громко хлопнув дверью.

Командер давно нашёл убежище Спока, но проникнуть внутрь так и не смог, как и во многие другие запертые уголки сознания своего носителя. Он начинал чувствовать себя чужим в этом разуме, несмотря на то, что именно он управлял телом. Если и все остальные чувствуют себя так же, то, наверное, действительно не стоит связываться с человечеством.

* * *

В другой раз Спок задал вопрос, поставивший Командера в тупик:

— Что вы будете делать, если сейчас нам на перехват из какой-нибудь туманности вылетит пара-тройка клингонских птиц?

— А что не так с их птицами? — не понял Командер.

— Ничего, не считая, что это истребители, начинённые оружием до предела, — скучающим тоном пояснил Спок. — Так что вы будете делать, если обычный нож, а уж тем более фазер в качестве оружия вызывают у вас настоящую панику?

— Мы сделаем вид, что сдаёмся, а когда они придут на корабль, внедрим в них души, — сообщил Командер.

— Ба, да вы коварные обманщики! — воскликнул Спок. — Вот только клингоны крайне редко предлагают кораблям федерации сдаться. Обычно сразу стреляют на поражение. И тут либо вы, либо вас. Сможете расстрелять корабль с мыслящими существами?

— Это действительно необходимо? — растерялся Командер. Души всегда были очень миролюбивы, и просто взять в руки любое оружие было для каждого из них чем-то немыслимым. Как же можно расстрелять целый корабль, а то и не один? Да ни у кого рука не поднимется.

— Значит, погибнем вместе, если что, — заключил Спок.

— Но ведь совсем не обязательно, что ваши враги появятся? — с надеждой спросил Командер.

— Ещё не было случая, чтобы не появились, — безжалостно припечатал Спок. — Хочешь посмотреть, как это было в последний раз?

И, не дожидаясь ответа, обрушил на Командера поток воспоминаний о схватке "Энтерпрайз" с клингонской эскадрой. Взрывы, крики людей, безжалостные команды капитана "Орудия к бою". Нийота в крови на полу мостика: неудачно упала при очередной атаке. Спок склонился над ней, задыхаясь от жалости и беспокойства, помог встать.

— Я в порядке, спасибо, — улыбнулась она и поморщилась от боли. — Правда, Спок, всё хорошо.

Волна облегчения — и вновь взгляд на смотровой экран, где наконец-то взорвалась последняя птица из клингонского расчёта. Тишина.

Командер вынырнул из воспоминаний, задыхаясь от ужаса. В последние дни Спок часто делился с ним своими воспоминаниями, заставляя чувствовать вместе с ним. И это вулканец, сдержанный и холодный. Каково же тем, кто делит голову с людьми?

Командер уже не сомневался, что и капитан, и целитель, и многие другие так же, как он сам, ведут мысленные диалоги со своими носителями. Но "Энтерпрайз" всё ещё двигался прежним курсом. Значит, души пока не сдавались. А вот он, кажется, был на грани.

Командер научился по примеру Спока строить в разуме, их общем разуме, тайные убежища, где прятался от своего соседа. Спока это начинало беспокоить. О чём он там думал в одиночестве, какие планы вынашивал?

Не имея рук, Спок не мог применить мелдинг и покопаться в чужих мыслях. Без мелдинга взломать засовы никак не получалось: Командер оказался хорошим учеником. Приходилось просто ждать в надежде, что приведённые им доводы и показанные воспоминания убедят Командера, а он, в свою очередь, сумеет убедить остальные души вернуть людей людям.

Как понял Спок, ранее этому безусловно интересному и оригинальному виду мыслящих существ не приходило на ум, что кто-то может не желать их появления в своей жизни. Они воспринимали всех вокруг как сосуды для своего вида, не более того. Такими они сформировались многие тысячи лет назад на Истоке, где жили в симбиозе со своими носителями, неспособными мыслить без душ. И то, что представители других цивилизаций умели делать это самостоятельно, воспринималось лишь как небольшая помеха на пути внедрения.

Но люди, и он в том числе, не желали сдаваться. Добрые и заботливые души должны были понять, что приносят неимоверные страдания своим вторжением. Следовало торопиться, ведь "Энтерпрайз" неумолимо приближался к границам федерации планет. Но дальше давить на Командера Спок опасался, надеясь на помощь, а не на панику и неприятие.

* * *

— Спок? — вынырнул как-то вечером Командер из своей каморки. — Ты здесь?

— Разумеется, здесь, — проворчал Спок. — Ты решил со мной поговорить? Скучно стало?

— Я всё обдумал, — не обратил внимание на подначку Командер.

— Отлично. Что — всё?

— Нашу ситуацию в целом. Не только про нас с тобой, но и вообще про идею внедрения в ваш вид, — тихо и очень серьёзно сказал Командер. Спок понял, что им предстоит важный разговор. Может быть, самый важный в его жизни.

— Внимательно тебя слушаю.

— Ты прав, мы не имели права внедряться в ваши тела. Вы не похожи на наших прежних носителей. Вы умеете любить, быть добрыми и сострадательными, помогать друг другу — я видел это в твоих воспоминаниях. Да, в вас очень много агрессии и желания разрушать. Но ваши хорошие качества столь же велики. Мы не имели права губить ваши собственные души. Они не похожи на нас, они бестелесные и эфемерные, но они есть, и наше вторжение делает нас убийцами себе подобных, — запинаясь, говорил Командер. Спок не перебивал, понимая, как он волнуется. — Я это понял благодаря тебе. Ты любишь Нийоту, любишь своих друзей, любишь свою планету. И пусть она уже погибла, ты всё равно продолжаешь её любить. Это удивительно. Я не могу отнять это у тебя. Но не уверен, что многие со мной согласятся. Да, ты прав, я тоже считаю, что Маккой и Кирк не ушли и так же, как ты, разговаривают со своими душами. Это видно по их поведению, если знать, куда смотреть и на что обращать внимание. Но вот сумели ли они убедить свои души так же, как ты убедил меня?

— К чему ты ведёшь? — осторожно спросил Спок.

— Я хочу освободить для тебя это тело, вернуть его тебе, — ответил Командер, явно волнуясь. — Но я не могу покинуть его сам. Меня нужно извлечь и поместить в криоконтейнер, иначе я погибну, а я пока не готов умирать. Если мы просто обратимся к целителю с просьбой об извлечении, он спросит почему.

— Скажешь, что, как и у тех троих погибших носителей, твой носитель не исчез. Ты устал, не справился, — предложил Спок.

— Ты, наверное, не знаешь. Ты не спрашивал, а я не говорил... В общем, проблемные тела носителей после извлечения души утилизируют.

— Да, это меняет дело, — помолчав, промолвил Спок. — Мне даже не дадут очнуться от наркоза. Так?

— Именно. Поэтому нам нужно сперва извлечь душу из Маккоя. Он столько раз видел процесс внедрения-извлечения душ, что справится и сам. И тут мне нужна твоя помощь. Я не смогу его обездвижить или ударить. Это выше моих сил, просто рука не поднимется. Усыпить его можно, но для этого надо ему соврать. А этого я тоже не умею.

— Детский сад! — хмыкнул Спок. — Как вы выжили такие?

— Нас очень много. Наверное, дело в этом. И на внедрение даже в экстремальных условиях нам требуется всего минута. Главное, чтобы рядом был собрат, который поможет, — пояснил Командер.

— А если ты передашь мне управление телом, чтобы я сам обездвижил Маккоя? — спросил Спок. Как же ему хотелось вновь почувствовать своё тело!

— Давай попробуем, — воодушевился Командер. — Только, Спок, пообещай мне одну вещь.

— Всего одну? Говори, я слушаю.

— Пообещай, что вы не бросите нас умирать. Для каждой души на "Энтерпрайз" есть криоконтейнер. Мы можем многие годы спать в них в ожидании нового носителя. Если будет такая возможность, отвезите нас туда, где мы сможем жить дальше. Только не на ту планету, с которой забрали. Она стала нашей тюрьмой. За нами так никто и не прилетел, когда погибли пауки. Я устал быть растением, как и большинство из тех, кто сейчас на борту.

— Куда же вас отвезти?

— Я дам координаты одной из наших планет, если ты пообещаешь, что вы не прилетите потом на неё с целью захвата. Мы мирные существа и просто не понимали, что своим появлением способны причинить такую боль, какую причинили вам.

— Боюсь, не мне решать, как распорядиться этой информацией. У нас есть капитан. На борту решает только он. Но могу пообещать, что приложу все усилия для того, чтобы убедить его.

— Большего я и не ждал. Спасибо. А теперь давай попробуем передать тебе управление этим телом, — грустно улыбнулся Командер.

* * *

Ничего не получилось. Как Спок ни старался, он по-прежнему не мог даже пальцем пошевелить. И неважно, что Командер спрятался в самом дальнем своём убежище и закрылся на все засовы. Было очевидно, что нужно искать другой выход. И он нашёлся.

— Скотти, вы так и не разобрались в схеме трансварпного перемещения, придуманной вашим носителем? — спросил Командер главу инженерной службы корабля.

— Схема сложная и крайне засекреченная. В информационном доступе даже упоминаний нет о возможности перемещаться в варпе. Всё, что я смог узнать, — это то, что такое в принципе возможно, — сокрушался Скотти. Он тоже оставил себе имя прежнего носителя, причём разговорную его версию.

— А как же память вашего носителя? — озабоченно поинтересовался Командер. — Разве там ничего нет?

— Увы, часть информации оказалась утрачена вместе с носителем. Или спрятана так глубоко, что я не смог до нее добраться.

— Хорошо. Ладно. Обычная транспортация нам доступна? Или и об этом вы не имеете понятия?

— Мы не рискнули поднимать души на борт с помощью этой непроверенной технологии. Обычным шаттлом доставляли, если вы помните. Никто не знает, как подействует полное расщепление обоих организмов — души и носителя — на их дальнейшее взаимодействие, — развел руками инженер.

— И что, никто не озаботился этим вопросом? — удивился Командер.

— Капитан сказал, что это не срочно. Для высадки у нас есть шаттлы. А добровольцев испытывать на себе транспортацию нет пока, — хихикнул Скотти.

— Что же, считайте, что у вас появился доброволец, — кивнул Командер. — Куда нужно встать?

— Вы серьёзно? — ахнул инженер. — Но это же может быть опасно!

— Безусловно, может, — согласился Командер. — Но я — глава исследовательского отдела. Кому, как не мне, пробовать новое, даже сопряжённое с определённым риском?

— Ну коли так, вставайте на один из тех кругов на площадке транспортации, — кивнул, сдаваясь, Скотти. — Куда вас переместить?

— Да хоть бы в мою каюту, — словно на секунду задумавшись, ответил Командер, мысленно отмахнувшись от Спока, который активно аплодировал его актёрскому таланту. Командер между тем тщательно подбирал каждое слово, чтобы ни разу не солгать.

— А может, лучше в медотсек? — не к месту озаботился Скотти. — Предупредим целителя. Мало ли что?

— Не стоит его беспокоить. Мы справимся самостоятельно. Если я не свяжусь с вами по коммуникатору в течение пяти минут после перемещения, вы с чистой совестью сообщите в медицинскую службу, — будничным тоном постарался успокоить заботливого инженера Командер.

— Ладно, — с сомнением протянул Скотти и принялся что-то набирать на своей консоли. — Вы готовы?

Готовым Командер себя не чувствовал. Ему было страшновато.

— Не переживай, все будет хорошо, — сказал Спок, но и сам немного беспокоился. У него не было на данный момент никакого материального воплощения. А вдруг после расщепления в транспортере он исчезнет окончательно? Тогда все его усилия по спасению людей пойдут прахом. Была, конечно, надежда, что Командер всё равно доведёт дело до конца. Он казался искренним в своём желании отыграть назад вторжение душ. Но Спок этого уже не узнает.

Впрочем, нелогично переживать об этом теперь, когда они стоят на транспортерной площадке, а Скотти уже занёс палец над консолью.

* * *

Вернуть себе своё тело было настолько приятно, что Спок поначалу просто замер посреди своей каюты, каждой клеточкой ощущая окружающий мир: едва уловимый аромат вулканских благовоний, тепло, ласкающее кожу, приятную тяжесть форменной одежды. Опомнившись, он взглянул на коммуникатор, засекая время, и набрал Скотти.

— Я на месте. Всё на первый взгляд в порядке, но необходимо провести ещё пару тестов. Я скоро буду, никуда не уходите, — успокоил он инженера и прервал связь. — Командер?

Никто не откликнулся. Прошло полных пять минут, прежде чем Спок почувствовал Командера, и ещё две, пока тот собрался с силами и вернул себе контроль над их общим телом.

— Долго меня не было? — спросил Командер.

— Пять минут тринадцать секунд я тебя не чувствовал, — ответил Спок. — Этого достаточно, чтобы успеть обездвижить доктора. Глаза оставались серебристыми, я проверил. Но, думаю, следует озаботиться линзами соответствующего цвета.

— Забавно, — усмехнулся Командер. — Сперва мы носили линзы, чтобы не напугать вас. Теперь вы будете их носить, чтобы не напугать нас.

— Да, действительно, в этом присутствует определённая ирония, — согласился Спок. — Нам пора. Скотти ждёт.

— Ты прав. Пора. Спок, можно тебя попросить кое о чём?

— Разумеется, если это в моих силах.

— Ваша медицина все еще несовершенна. Бывают случаи, когда люди годами не могут выйти из комы, оставаясь при этом живыми, — осторожно подбирая слова, начал Командер.

— Я понимаю, к чему ты ведёшь, — перебил его Спок. — Тебя я не отправлю на вашу планету. И когда найду подходящее тело, ты получишь новую жизнь.

— Спасибо, Спок. Побыв в твоем теле, я не хочу вновь становиться деревом или летучей мышью. И возможно, не только я. Но это вы решите уже без моего участия.

— Боунс, чего он не просыпается? — раздался совсем рядом знакомый, но неуловимо другой голос. Капитан, его зовут капитан. Он откуда-то это знал. А как зовут его самого? У него было столько имён и столько разных жизней, что вот так просто вспомнить теперешнее не получалось. А может, его еще и нет, этого имени. Ведь он только что очнулся. Да, точно, сейчас он откроет глаза и поймет, где оказался и что с ним происходит.

— Джим, вот откуда мне знать? — проворчал другой знакомый голос, который помнился гораздо более мягким и спокойным. — Я знаком с этими душами ровно столько же, сколько и ты.

— Но ты же доктор! — воскликнул капитан.

— Так, тебе заняться нечем? Иди давай отсюда. Покапитанствуй немножко, корабликом порули, — ответил доктор. Да, точно, это доктор Маккой. Как странно он говорит. Кажется, это называется "язвить". Забавно.

— Ну нет уж. Я дождусь, пока он проснётся. И ничего ты мне не сделаешь, — весело заявил капитан и, судя по звуку, с размаху плюхнулся на что-то. Скорее всего, кресло, которое жалобно скрипнуло под ним.

— Уверен, он нас слышит, просто пока не решается открыть глаза. — А этот голос заставил вздрогнуть и напрячься. Ведь это был его собственный, успевший стать родным голос. Как же так? Он лежит здесь, и он же говорит где-то рядом. Разве так бывает?

— Ты думаешь? — подскочил капитан, снова заставив кресло жалобно скрипнуть. — Спок, ты уверен?

— Абсолютно уверен, — подтвердил Спок его голосом. Или это голос Спока, а у него пока ничего ещё нет — ни имени, ни голоса, ни тела?

Стоп, тело точно есть. Он отчетливо ощущал под рукой чистую, чуть хрустящую простынь, чувствовал движение воздуха, когда кто-то из присутствующих двигался рядом, слышал аромат еды.

— Командер, я знаю, ты очнулся, — совсем близко наклонился к нему Маккой. — Наш вулканец врать не будет. Ну давай, хватит ломаться. Открывай уже глаза.

Командер? Так знакомо. Похоже, это и есть его имя. Что ж, не стоит дольше заставлять публику ждать.

Командер открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света.

— Боунс, ты рехнулся, что ли? Чего сразу фонариком тычешь? Дай ему хоть проморгаться, — возмутился капитан.

— Нежные все какие, — проворчал доктор, но фонарик убрал.

Командер снова попробовал осмотреться. На этот раз осторожно, из-под ресниц. Прямо перед ним стоял он сам и едва заметно улыбался. Спок, понял Командер, это Спок. Он вспомнил, как просил не отправлять его в мир летучих мышей, координаты которого сообщил Споку. Потом они транспортировались в медотсек. Спок, каким-то неуловимым движением прикоснувшись к шее доктора, надолго его обездвижил, а Командер, как раз возвращавший себе контроль над их телом, за пару минут извлёк душу и поместил её в контейнер.

Вспомнилось, как громко ругался Маккой, приходя в себя. Как не верил объяснениям Командера. Как мучительно долго пришлось объяснять ему их со Споком план спасения экипажа "Энтерпрайз".

Потом был капитан, энсин Чехов, Скотти. Наконец доктор уверился, что может извлекать души самостоятельно, и настала очередь Командера и Спока разделиться. Откровенно говоря, Командер не надеялся очнуться так скоро. Думал, пройдет несколько лет, прежде чем подвернётся тело с погибшим сознанием.

— Спок, — едва слышно произнёс Командер.

— С возвращением, Командер, — кивнул Спок. — Надеюсь, ты теперь выберешь себе другое имя, потому что командер — это моё звание. Командер Спок, так ко мне следует обращаться. Двух командеров на корабле быть не может.

— Хорошо, как скажешь, — не стал спорить тот, кто ещё минуту назад мысленно называл себя Командером. — Откуда тело?

— Это Сэмюэль Филипсон из моего отдела. После извлечения души он не проснулся. Мы ждали целую неделю. Таких, как он, из всей команды набралось двенадцать человек. Их сознание стерлось полностью, едва душа внедрилась в тело. Процент невелик, однако он присутствует, — обстоятельно пояснил Спок.

— Благодаря этому невеликому проценту ты можешь жить, Сэм, — добавил Маккой. — А прежний жилец поедет в мир летучих мышей, или деревьев, или чёрт знает кем вы там ещё бываете.

— А как Нийота? Она в порядке? — спросил Сэм. Да, теперь он Сэм Филипсон. Надо привыкать.

— Она в числе тех двенадцати, — отвёл глаза Спок. — Мы вернули душу в тело мисс Ухуры. Она тоже пожелала остаться.

— Ты как? — озабоченно спросил Сэм, понимая, насколько тяжело сейчас Споку, ведь он так отчаянно надеялся вернуть свою Нийоту.

— Удовлетворительно, не стоит беспокоиться, — спокойно ответил Спок, но в глаза по-прежнему не смотрел.

— Ну да, конечно, — проворчал Маккой и покачал головой. — Надо было видеть, как он дежурил у её кровати, как волосы на себе рвал и даже плакал.

— Вы преувеличиваете, доктор, — нахмурился Спок.

— Да иди ты! — отмахнулся Маккой. — Сэмми, ты скажи ему, этому олуху, что новая Ухура тоже ничего и любит его, болвана, не меньше нашей дорогой Нийоты. А то, может, и больше.

— Это абсолютно не ваше дело, доктор Маккой, — по-вулкански сдержанно вспылил Спок. — Занимайтесь своим делом, будьте так любезны.

— Да я-то занимаюсь. А вот ты ерундой занимаешься, — парировал Маккой.

— Так, отставить ругаться, — встрял Кирк. — У нас Сэм только очнулся, а вы тут устроили.

— Мы уже летим к нашей планете? — постарался сменить тему Сэм и попытался сесть на кровати.

— Да, разумеется, — кивнул Спок. — Капитан принял решение вернуть все души в их мир.

— Все? — испугался Сэм.

— Кроме тех, кто, по словам душ человеческих, хотел прожить жизнь человеком и готов был ждать подходящее тело, — успокоил его Спок. Таких всего пятьдесят три. Все криоконтейнеры помечены, пожелания зафиксированы.

— Значит, я могу остаться? — с надеждой спросил Сэм.

— Он ещё спрашивает! — всплеснул руками доктор. — Да без тебя мы бы вообще ничего не смогли. Уж кто-кто, а ты точно останешься с нами. Ну, если хочешь, конечно.

— Хочу, — улыбнулся Сэм. — Спок, можно тебя на минуту?

— Я правильно понял? Ты хотел поговорить конфиденциально? — улыбнулся Спок, когда они отошли в дальний угол палаты медотсека.

— Да, правильно. Спасибо, что вернул меня, да ещё и так быстро, — волнуясь, заговорил Сэм. — Но я хотел спросить: ты точно не хочешь встречаться с Нийотой?

— Для меня очень важен был её разум. Мелдинг играет очень большую роль в отношениях вулканцев. Я не смогу быть с новой Нийотой, пусть даже она выглядит как прежняя. Я видел мою Нийоту изнутри и любил то, что видел. Это не она, — с болью ответил Спок, и Сэму стало невероятно жаль его, приложившего столько усилий, спасшего всех людей на корабле и всё равно потерявшего свою любовь. Но ведь Сэм, когда был в его теле, тоже любил. И он знал только нынешнюю Нийоту. А вдруг это шанс?

— Спок, скажи, ты же не будешь против, если я и Нийота?.. Ну, в общем...

— Попытайся, — кивнул Спок. — Удачи.

— Спасибо, — облегчённо улыбнулся Сэм. — А где она сейчас?

— Что, вот так сразу? — удивился Спок.

— Конечно, ведь человеческая жизнь так коротка. Разве можно терять хоть одну минуту? Я хочу насладиться каждым мгновением моей новой жизни. Ты ведь меня понимаешь?