Принцесса Подземного царства (джен)

При входе в зал у неё опять возникло чувство «это уже было». Властелин сидел на троне. Один. В облике человека с очень хищным лицом и в то же время чем-то напоминающим рыла каббаров. Заметив Лангу, он поднял голову.

Девушка поклонилась.

— Вы звали меня, Владыка? – осторожно спросила она.

— Вот она, – не давая слишком очевидного ответа на её вопрос, протянул он насмешливо. – Какая скромница с виду, однако устроила шикарную драку без правил с половиной отряда каббаров и вышла победительницей. Кто там водится в тихом омуте, не напомнишь, а?

Ланга уставилась в пол. Значит, всё-таки за это? И что сейчас будет? Неужели за какую-то драку её накажут? Сколько она помнила, на подобные стычки между подчинёнными Пакир всегда смотрел сквозь пальцы (ещё понятно, когда солдаты по пьянке поднимали оружие на своих же командиров, а между собой – сколько угодно). И уж тем более – когда приставали к ней. Это всегда были её и только её проблемы.

— Ну и что с тобой делать? – неожиданно задумчиво проговорил Пакир.

— Только не трогайте маму, – пролепетала Ланга. С ней-то можно делать что угодно. Она не сомневалась: ей грозят по крайней мере десять ударов плёткой, или два дня без пищи и воды, или ещё что-нибудь в этом роде. А могут и в темницу отправить…

Пакир так ударил по подлокотникам трона кулаками, что полетели искры.

— Да ты когда-нибудь уймёшься со своей мамой? – рявкнул он. – Я разве спрашиваю, что делать с твоей мамой? Меня интересуют твои дальнейшие планы на жизнь. Скольких там ты убила?

— Троих… кажется, – недоумённо шепнула Ланга. – Но я неча…

— Трое! Хороший результат, особенно если учесть, что ты начала заниматься фехтованием… Э-э… Сколько лет назад? Двадцать? Тридцать?

— Тридцать два, – с усилием вспомнила Ланга.

Ей было совершенно непонятно, к чему все эти вопросы.

— Тридцать два года! С ума сойти можно, – картинно воздел руки Пакир. – Да ты уже прямо бывалый воин. Я искренне сочувствую, что тебе пришлось самой защищать свою честь и доброе имя матери, – добавил он таким прочувствованным голосом, что фальши не услышал бы только глухой. – Однако этого можно было бы добиться и меньшим количеством жертв, ты согласна?

Ланга кивнула, совсем запутавшись в интонациях Властелина.

— И магию применяла, – он пристально взглянул на девушку.

Та не ответила. В этом не было смысла.

— И даже успешно, – закончил Пакир.

Ланга перевела глаза с одной ножки трона на другую.

— Значит, так, – изрёк Властелин и встал. Ланга заметила, что у него поменялось лицо – оно уже не напоминало каббарью морду, а было вполне обычным и совсем не кровожадным. – Иди в свои комнаты, где ты жила, и приведи себя в порядок. Завтра утром явишься ко мне.

«Комнаты»? Не одна комнатушка, в которой девушка жила, будучи служанкой – что раньше, что теперь. А вот когда она считалась помощницей Пакира, у неё было две небольшие, но аккуратные и более светлые комнаты в другой части дворца. Что это значит? Её восстановили в должности?

Ланга изумлённо вскинула глаза.

— Что тебе непонятно? – раздражённо пожал плечами Пакир. – Может, ты предпочитаешь дальше сражаться с этими тупоумными за каждое бранное слово в свой адрес? Так я тебе это обеспечу! Можешь даже молниями пошвыряться. Но раз уж ты так любишь быть начальницей, воительницей и волшебницей, то используй свои таланты с умом, а не на дурные драки в кухне!

— Я… Я снова буду вашей помощницей? – пролепетала Ланга, не веря своим ушам.

— Ты будешь тем, кем я скажу, – усмехнулся Пакир. – Завтра. А сейчас, сделай одолжение, сгинь с глаз моих долой! Служанка тебя проводит.

Ланга вышла из зала, совершенно ничего не соображая. Её не только не наказали, а ещё и вернули ей высокий статус! Вроде бы. Растерянная и напуганная очень юная девушка – наверное, первая из человеческих девушек, которых Ланга тут видела, — действительно ждала её за дверью и без единого слова – только кланяясь, — сопроводила её в комнаты. Раньше у Ланги, однако, не было личных служанок… В комнатах всё уже было приготовлено для жизни – как будто она никогда и не уходила отсюда. Ланга позволила девушке уйти, опустилась на кровать и целый час просидела неподвижно, пытаясь понять, что же такое случилось и в честь чего.

* * *

Какое это счастье – не вскакивать на рассвете… Нет, не на рассвете, рассвета тут нет, но на шести ударах колокола местных часов уже надо быть на ногах – то есть надо было… Не бегать с тяжёлыми вёдрами и тряпками, не дышать противным дымом кухни, не выслушивать множество поручений от всех и каждого, кто считал себя выше неё. Можно не спеша встать чуть позже, надеть нормальное, не в пятнах платье, красиво заплести волосы, а не завязывать их в пучок. Не она будет тащить ведро воды, а ей притащат. Да ещё и личная служанка… Ланге пришла в голову мысль: интересно, сколько на этот раз продлится приятный образ жизни.

Пакир уже ждал её. Странно, что ждал, а не стал звать на весь дворец. Перед троном опять зависло в воздухе то самое чёрное зеркало.

— Садись, – кивнул он Ланге без приветствия. Рядом с троном опять стояло кресло. – Как устроилась? – он пристально взглянул ей в глаза.

Она помедлила с ответом.

— Спасибо, повелитель, всё хорошо.

— Как тебе твоя служанка?

— Она действительно моя? – недоверчиво спросила Ланга.

— Ну, в какой-то степени… — Пакир развёл руками. – У неё, правда, немало щекотливых моментов и в биографии, и в свойствах характера, — полагаю, ты знакома с её историей, — но я подумал, что ты на неё благотворно повлияешь.

Ланга моргнула, не осмелившись больше ничем выдать своего удивления. В каком смысле «благотворно», интересно? Поможет ей стать ещё одной убийцей? Судя по выражению лица Властелина, именно это он и имел в виду.

— Ну что ж, отлично, перейдём к делу, — решительно сказал Пакир и сделал небрежный жест в сторону зеркала. – Итак, ты помнишь эту личность…

В зеркале отразилась Корина. Годы мало изменили нынешнюю правительницу Изумрудного города, ведь она росла в десять раз медленнее. Пока что она выглядела намного моложе Ланги.

— И эту личность ты тоже помнишь, – Пакир снова махнул рукой, и зеркало переключилось на какое-то странное помещение, похожий на захламленный чердак. Ланга едва успела удивиться, кого она должна тут опознать, а потом сообразила: зеркало показывало старый портрет. Скорее всего, это Корина приказала отправить его туда. Ведь на нём была фея Элли.

Пакир щёлкнул пальцами, и зеркало погасло.

— Восстановила в памяти их историю? – не дожидаясь ответа, он продолжил: – Итак, Корина до сих пор никак не может найти способ добраться до феи Элли и убить её. И, на мой взгляд, пускай не отказывается от своих мстительных планов. – Обычная улыбка, похожая на неприветливый оскал. – А теперь – самая интересная новость. Элли едет в Канзас.

— Зачем? – не удержалась Ланга.

Пакир задумчиво пошевелил пальцами.

— Что-то настойчиво зовёт её в родной дом. И я даже могу объяснить, что именно.

Ланга вопросительно подняла брови.

— Всё элементарно, – развёл руками Тёмный Властелин. – Тебя не удивляет то, что Элли уже глубокая старуха, а всё ещё жива и бодра? Здесь либо заклятие, либо какая-нибудь другая незаметная магическая помощь – ты можешь догадаться, что этим занимаются исключительно светлые маги. Её ведёт в Канзас, как ей кажется, тоска по родине и желание провести здесь свои последние дни. А на самом деле Торну нужна новая волшебница. И он выбрал Элли.

— Что? – с недоумением спросила Ланга. Она ничего не поняла.

— А ты что думаешь? – усмехнулся Пакир. – Не допустит же он, чтобы мне противостояла эта старуха Виллина… Он всё подготовил. Рассчитал каждый шаг раньше меня. – Его лицо помрачнело. – Частично, разумеется, всё это были случайности, но они совпали с его намерениями… В Волшебную страну случайно попадает девочка. Обычная девочка из Большого мира, всего лишь добренькая и смелая, как и большинство детей. Случайно происходит встреча с Виллиной. Но Виллина, как ты, надеюсь, помнишь, – Хранительница Волшебной страны. В её задачу входит охранять страну от всевозможных неприятностей, – он поморщился, – в том числе и от моей скромной персоны. И у Виллины – книга Торна. Виллина, ничего не подозревая, открывает книгу, а там команда – пусть Элли идёт в Изумрудный город. И Элли идёт. А Торн наблюдает за ней и смотрит, подходит она для роли новой Хранительницы или нет.

— А разве не Виллина смотрит? – недоверчиво спросила Ланга.

— Виллина тут ни при чём, она всего лишь подчиняется книге. Разумеется, она тоже приглядывалась, но она тут уже ничего не решала. Всё было решено за неё, причём Виллина до сих пор думает, что именно она обо всём позаботилась… А потом Торн принял решение и отложил его исполнение до удобного времени. И ждал, ждал так долго, что бедняжка Элли успела стать старухой. А тут ещё и Корина вмешалась. Не люблю излишне самостоятельных, – он покосился на Лангу, – но в данном случае её вмешательство сослужило добрую службу мне.

— А при чём здесь вы? – осторожно задала новый вопрос Ланга.

— При том! – рявкнул Пакир и тут же, остыв, начал объяснять спокойным голосом. – Если бы Элли вернулась в Волшебную страну чуть раньше, она бы, может быть, и успела бы стать сильной волшебницей. Но теперь у меня уже всё готово, – он торжествующе вскинул голову. – Виллина уже стара, а Элли, появившись сейчас в Волшебной стране – а ведь она ещё даже не появилась! – будет слишком беспомощна. Эта Корина может её убить, и останавливать её я не собираюсь. Не знаю уж, чем Торн думал, призывая в Волшебную страну древнюю старуху, но, полагаю, там опять произойдёт какая-нибудь счастливая случайность. Или же будет забавно: одна старуха сменит другую, – и он засмеялся.

Лангу передёрнуло от этого жутковатого смеха. Ясное дело, что Элли Пакиру не противница. Он её раздавит одним пальцем.

— И что же теперь будет? – осмелилась Ланга на ещё один вопрос.

— Теперь? Элли идёт в Канзас, а там её рано или поздно встретит Корина. Дальше всё будет зависеть от действий Корины и от того, кто из них победит. Впрочем, я лично в исходе дела не сомневаюсь. Но! – он поднял палец. – Для меня это очень удобный момент. Хотя, подождала бы Элли ещё недельку – момент был бы ещё удобнее, но ничего страшного, я ещё успею взять своё, – его глаза хищно блеснули. – Пока все волшебницы будут заняты только тем, как разрушить барьеры, поставленные Кориной, и прийти на помощь Элли в далёком Канзасе, они благополучно проморгают то, что происходит у них под носом.

— А-а, – нелепо протянула Ланга, не найдя ничего лучше.

— Похоже, ты плохо сегодня соображаешь, – недобро нахмурился Пакир. – Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Да, – испуганно кивнула девушка.

— Ну и что ты думаешь, я сейчас буду делать?

— Нападёте на Волшебную страну, – ответила Ланга. В конце концов, не понять этого мог только последний тупица.

— Ну вот, – облегчённо вздохнул Пакир. – Хоть какие-то проблески надежды есть!.. Но чтобы напасть на Волшебную страну, мне ещё многого не хватает.

— Чего же? – поинтересовалась Ланга.

— Самого главного, – коротко сказал Пакир. – Людей.

Девушка уставилась на него, позабыв от невероятного изумления о приличном поведении перед повелителем.

— У вас же тысячи каббаров в подчинении…

Пакир поморщился и махнул рукой.

— Я не о том… Каббары – редкостные по своей непроходимой тупости существа. Они умеют только махать оружием или кулаками, за его отсутствием… Воевать – да, это у них получится. Но не это главное. Я могу смести Волшебную страну с лица Земли, но разве мне это нужно? – в его голосе прозвучала ярость и странная горечь. – Мне нужна власть, а не одиночество. Что толку, если я убью кого-нибудь? Он умрёт, и его душа навеки останется такой же, как была. Жители Волшебной страны в подавляющем большинстве своём наивны и невинны. Я могу их убить – но победа состоит не в этом. Самая большая победа – это когда твой враг стал таким же, как ты.

Голос Пакира стал непривычно тихим. Таким Ланга его ещё никогда не видела. И уж тем более – да, он когда-то часами проводил с ней какие-нибудь «воспитательные беседы», втолковывая ей прописные истины с искажённой философией Тьмы… Но никогда не было такого, чтобы Властелин Тьмы делился с ней планами по захвату Волшебной страны. Да ещё и говорил такие вещи. Обычно всё, что Пакир пытался объяснить Ланге, отдавало ложью, чем-то искорёженным, неправильным – несмотря на то, что казалось абсолютной правдой, – а сейчас это было истиной. Пусть и не слишком приятной.

— Итак, мне не хватает людей, – словно очнувшись, обычным тоном продолжил Пакир. – Таких, которые бы выполняли мою волю. Пока что из всех жителей Волшебной страны мне более-менее осознанно могут подчиниться не больше десяти человек, остальные, как говорится, сами не ведают, что творят. Даже Корина больше водит меня за нос, чем творит мою волю. Разумеется, все люди имеют тенденцию скатываться во Тьму, с давних времён человек заложил основы этого сам в себе, но если им прямо сказать об этом – они возмутятся. Большинство из них, по крайней мере. Большинство жителей Волшебной страны, я имею в виду. Большой мир я сейчас пока ещё не беру в расчёт, там совсем другая ситуация, свои плюсы и свои минусы. Пока что я туда лезть не планирую.

Он замолчал. Ланга долго ждала продолжения и, наконец, спросила:

— И что же вы будете делать? Где вы возьмёте людей?

Пакир повернулся к ней и нехорошо прищурился.

— Воспитаю. Постепенно. Очень постепенно. Малейшая зацепка в душе человека – и рано или поздно он станет моим. У кого-то – зависть, у кого-то – жадность, у кого-то – стремление к славе, или желание отомстить, или просто равнодушное ничегонеделание: мне всё равно, я уже со всем смирился, в том числе и с приходом Тьмы. Или просто обида на всех и вся, озлобленность и противный характер. И вот получается целый отряд. А возьми каждого по отдельности – и о нём скажут: он же такой хороший на самом деле, просто кушать хочет. И неважно, что кушать он хочет людей, он же такой несчастненький сиротка, которого все обидели. Вот тогда и начинается самое интересное. Это раньше Тьма была Тьмой, и вещи назывались своими именами. И люди боялись Тьмы. Но разве нам это выгодно? Намного лучше, когда Тьма выглядит привлекательно. Несмотря ни на что, у человека осталось стремление к добру и Свету, только вот многие дорожки к этому мы подменили.

— Но ведь на всё это потребуется очень много времени, – заикнулась Ланга.

— Конечно, много, – усмехнулся Пакир. – Но у меня уже есть опытный образец, который мне поможет. В том числе и, возможно, послужит примером для сограждан. Я не тороплюсь. Хотя, разумеется, желательно именно сейчас начать баталии, пока волшебницы озабочены судьбой феи Элли.

Он снова замолчал, глядя на Лангу и, очевидно, чего-то ожидая от неё.

— Э… Да, конечно, – кивнула она, абсолютно не понимая, чего от неё хотят.

— Ты мне в этом поможешь.

Это был не вопрос. Даже не утверждение. Это был приказ, которому противиться было невозможно. Ланге стало не по себе, а ещё через мгновение она окончательно осознала выставленные требования. Она будет помогать Пакиру захватывать Волшебную страну? Губить людей, живущих там? Девушка вполне представляла себе, что Пакир может сделать с этим чудесным краем. Лес Призраков и свою родную деревню посреди него она помнила отлично. А как же мама?..

— А что будет с мамой? – решительно задала она вопрос.

— Ты долго ещё будешь через слово вспоминать свою маму? – раздражённо бросил Пакир.

— Я же за неё беспокоюсь, – неожиданно вызывающе заявила Ланга. – Она хотя бы ещё жива?

— А ты думаешь, нет? Что ей сделается, всё так же сидит в своём домишке и ждёт – не дождётся тебя и своего жениха, – ухмыльнулся Пакир.

— Покажите, – сурово потребовала Ланга.

Пакир с изумлением уставился на неё.

— Какой тон. И эта девочка ещё недавно ползала передо мной на коленях, умоляя не убивать маму. А теперь принцесса уже отдаёт мне приказы.

— Покажите мне маму, – упрямо повторила Ланга.

Пакир небрежно махнул рукой в сторону зеркала.

— Захочешь – увидишь сама, ты ж теперь чародейка, или я ошибся?

Ланга повернулась к зеркалу.

Всё же магические книги она читала не зря. В магии не главное – нужные слова (хотя и они важны). Главное – это уверенность в себе… и внутренняя сила, которую ты готов отдать. Чёткое представление о том, чего ты хочешь – и тебе подчинится любая вещь. Девушка коснулась чёрной блестящей поверхности рукой. Пакиру это было не нужно, но она впервые имела дело с этим зеркалом.

В пальцах пробежало лёгкое покалывание, на мгновение закружилась голова – и прошла. И только тогда Ланга отдала мысленный приказ. Скорее даже не приказ, а образ – домик в лесу. Хотя бы это.

И зеркало подчинилось. Чуть осветилось, показав сначала домик – совсем покосившийся и обветшавший, но узнаваемый. А потом – то, что внутри.

Достаточно.

Ланга отвернулась и взглянула на Пакира. Тот с полным безразличием пожал плечами.

— Она скоро умрёт, – ровно проговорила девушка. – Она совсем слепая. Она одинока, и у неё почти не осталось еды. Дом скоро упадёт и станет её могилой. Вы говорите, что вам не нужны лишние смерти, а, тем не менее, погубили уже целую деревню. Если мама умрёт, то вы больше ничем не сможете меня заставить подчиняться вам. Она ждёт меня. И я не могу допустить, чтобы она умерла, так меня и не увидев.

— Ошибаешься, – с обманчивой мягкостью прервал её Пакир. – Она тебя не ждёт. Она верит, что ты отправилась к Железному Дровосеку, или ты забыла?

Ланга в гневе стукнула кулаком по раме зеркала.

— Корина обманула её, но Корина взрослеет в десять раз медленнее! А моя мама скоро умрёт, так ничего и не поняв!

— Уйми свои руки, – холодно посоветовал Пакир. – Девушке не пристало колотить кулаками по чему попало.

Ланга шагнула к трону Властелина.

— Помогите маме, – тихо, но твёрдо сказала она, глядя ему в глаза.

— С условием? – вскинул голову Пакир и встал с трона.

— А что, вы можете потребовать от меня чего-то ещё? – обречённо отвернулась Ланга.

Пакир, прищурившись, свысока смотрел на неё, склонив голову.

— Твоя помощь в нападении на Волшебную страну будет для меня неоценимой. Подготовку начинаем сегодня же! – Неожиданно он положил руку ей на голову. Ланга узнала это чувство: когда-то, когда он оставил её на два дня вместо себя на острове, он дал ей часть своей магической силы. Как будто камень навалился на плечи. И сейчас то же самое. Значит, она снова стала настоящей волшебницей Тьмы. Возможно, ненадолго, но стала. Интересно, у волшебниц Света тоже так?.. – Со своими проблемами сама разберёшься, но если заикнёшься о своей маме ещё хотя бы раз – она умрёт в тот же миг. Мне надоело про неё слышать.

Пакир опять не оставил ей выбора.