Scaverius

#по_следам_последнего_обсуждения #ошибка_привычного_взгляда_на_мир #история #политота

По следам последнего обсуждения, мне вспоминается то, что я бы назвал "ошибкой стабильности" или "ошибкой привычного взгляда на мир". До Первой мировой войны в Европе всю вторую половину ХIX в. было принято говорить , что уж крупных-то конфликтов между "цивилизованными европейскими нациями" уже никогда не будет. Что пришло время дипломатов, что пушки уступили место переговорам, что максимум, что может быть - это какая-нибудь драка с участием турок или японцев, но цивилизованные европейцы, ну что вы, что вы!
Потом была Первая мировая война, шок, потрясение. Потерянное поколение и так далее, распад мировых империй. Но "мир же увидел ужас этой страшной бойни!" Огромное количество людей в Европе стало убежденными пацифистами. Гитлер поначалу показался им умеренным политиком - говорил о воссоединении только исконных земель - Данцига и Австрии и так далее. Но самое главное - мировые лидеры и даже военные были свято уверены - война больших масс людей, даже если она вдруг разразиться (что признавали наиболее дальновидные из них), то будет происходить примерно так же, как в прошлый раз - массы пехоты и кавалерии, прорыв сплошных линий обороны после многих дней мясорубки. А главное - перед началом большой войны, стороны еще много раз обменяются ультиматумами, дипломатическими нотами и так далее. Это подвело СССР. Никто не стал вести долгую дипломатию и никто не стал вести "войну по всем правилам 1914 года". Массированные удары уступили место быстрым, едким, точным механизированным "уколам", разваливающим оборону, в бреши которой шли пехотные (и кавалерийские) дивизии. Впереди шли мотоциклисты, легкие, подвижные, разведывательные части. И да, планом "Барбаросса" был нарушен принцип бывший "священной коровой" - вместо одного, ну максимум двух (основного и дополнительного) главных ударов, как было предписано военной наукой было нанесено сразу три (!!!) главных удара. Гитлеру его генералы прямо говорили - вы что, с ума сошли там? Он сказал - это вы ничего не понимаете в военном деле. Оказалось что да, не понимают.
Холодная война. Пугание друг друга ядерным апокалипсисом. Разговоры о многовековом противостоянии. Гонка вооружений. И почти все эксперты отмечают "этот конфликт будет длиться в ХХI веке, в ХХII в.". Неустранимы, дескать, противоречия между прогрессивным коммунистическим авангардом человечества и отсталыми кровавыми буржуазно-империалистическими демократиями, ну или неустранимы противоречия между прогрессивным демократическим и либеральным миром и страшной азиатско-Мордорской империей тоталитарного зла, где светлое солнце не восходит (как в нормальных странах), а лишь злобно пердит своими лучами по утрам над головами миллионов одураченных коммуняк-зомби.... "Священной коровой" стали рассуждения, что воспитанные в "отсталых буржуазных странах, где полное невежество" или "в тоталитарном Мордоре, где царит цензура" люди не могут мирным путём прийти к чему-то совершенно иному. В 1991 году СССР не стало. После "перестройки", которая началась по-настоящему, даже не в 1985, а в 1987 г. Не стало ОВД, советского блока, коммунистической идеологии в Европе. Эксперты удивленно пожали плечами (а некоторые, потеряв работу, буквально бились в истериках).

Всё это я к чему. Сегодня "священной коровой" является твердая, непоколебимая уверенность, разделяемая многими политиками и военными по всему миру, что уж ядерной-то войны не будет никогда. Никогда-никогда. Пугать друг друга - да хоть до икоты и хрипоты. Бравировать и бряцать - да пожалуйста. Даже глобальный неядерный конфликт - маловероятно, но пускай (уже такое видели). Но вы что, всерьёз предполагаете, что цивилизованные люди .... бла-бла-бла...могут опуститься до....бла-бла и так далее. Еще были такие голоса в том числе на Западе - вы что, с ума сошли провоцировать ядерную державу... она же может... в любой момент... короче остановитесь! С ума сошли?
Оказалось увы, не сошли. Главное варить лягушку медленно. Чтобы она не понимала, что её бросили в кипяток. Сначала нормализуем конфликт у подбрюшья этой державы. Потом, когда она через 8 лет соизволила отреагировать, делаем её изгоем. Потом поставляем "слабейшей стороне" новейшие вооружения. Потом потихоньку нормализуем удары по территории этой державы - обычными вооружениями, вы что, мы же цивилизованные, умные люди, нам мировая война не нужна... Потом начинаем в пропаганде говорить, что ядерная война, это же не так уж и страшно и с чего вы решили, что это конец человечества? Вовсе не конец Потом разрешаем "слабой стороне" выставлять территориальные претензии и вторгаться вглубь. Сейчас идет разговор о том, чтобы разрешить "слабой стороне" удары "цивилизованным оружием" по "центрам принятия решений", то есть по столицам. Да, может я палку и перегнул насчет полной внезапности. Возможно речь идёт о том, что "всё идет по плану". А что там у нас дальше по плану? А всё что угодно, например:

1. Разрешение участвовать ЧВК "стран цивилизованного мира" в конфликте и переброска бОльших группировок этих ЧВК в район конфликта. (отчасти уже делается)
2. Удары по "центрам принятия решений", а заодно и по "элементам ядерного щита" со стороны страны. (отчасти уже делается).
3. Постепенное вовлечение еще как миниум двух стран (одной страны южного Кавказа и одной страны Дальнего Востока), граничащих с намеченной страной-мишенью с целью размещения там элементов ПРО (так чтобы они накрывали уже всю территорию страны-мишени). (попытки уже происходят).
4. Нормализация постоянных террористических атак внутри страны-мишени, выплачивание премий и бонусов организаторам этих атак. (пока что единичные случаи без нормализации).
5. Введение беспилотных зон над территорией конфликта (то есть и над частью территории страны-жертвы). (обсуждается).
6. Нормализация обсуждения неядерного удара по территории страны-мишени (обычными вооружениями). (вяло обсуждается).
7. Сам такой удар, но ограниченными силами, например нестратегическими бомбардировщиками и дронами.
8. Возможный удар со стороны "слабейшей страны" каким-нибудь слабеньким вариантом ядерки, "грязной бомбой", например.
9. Неограниченный ядерный удар (финал).

Но такого же "не может быть, потому что не может быть никогда", не правда ли? И тени давно мертвых экспертов из ХIX, 1918-1939, 1980х кивают головами - "правда, правда, правда"... Но их можно не слушать, не слушать... А самое главное "нормальность" и "ожидаемость" уже грубо нарушены многократно. Еще в 1980х годах и в голову никому такое не могло прийти, что сейчас происходит на наших глазах.

#героизм #история #мифология #литература #философские_размышления #часть_вторая

Добрый день! Продолжаем разговор о героизме. Перенесёмся в эпоху Модерна и посмотрим, что нам принёс Модерн.

Остановка третья. Супергерои - демоны справедливости.

В ХX в. в США родилось два жанра киновестерн и комиксы о супергероях. Супергерои были реваншем героизма языческого мира, его местью угасающему на Западе христианству из могилы. Начну опять же издалека. Модерн означал расколдовывание мира и отнесение религии в сферу индивидуальных чувств. Морализм и пиетизм, отрицание традиции - всё это свойственно протестантизму. По сути сфера религиозного совпадала со сферой прекрасного и морального. Но за пределами морального и прекрасного (прекрасных чувств) оставался целый мир человеческих отношений, о котором протестантизм не мог ничего сказать. За ним оставался и целый мир сверхъестественно, о котором протестантизм не мог ничего сказать, кроме "глупое суеверие". Не зря в ХIX-ХХ веке на Западе пышным цветом расцветают апокалиптические и языческие секты и культы, а также магия (под разными личинами - оккультизм, экстрасенсорика, сатанизм, телема, викканство и проч.). Ну а социальный мир, мир отношений западного человека задыхался в тисках закона и морали. Закона - который мог игнорировать моральность или аморальность поступка или выпускать ловкого преступника из лап благодаря крючкотворству адвоката. И морали, которая сдавливала человека в тиски викторианских правил. Дуэль, как и другие законные способы выплеска агрессии давно ушли в прошлое. ХIX век породил жанр детектива, где ловкий сыщик героически искал преступника. Но сыщик - это еще не герой, хотя он у некоторых авторов близок к герою. Например, Шерлок Холмс, погибни он у всем известного рейхенбахского водопада, стал бы героем. Но законы жанра требовали, чтобы он остался обычным человеком. Потребовался жанр комикса и супергероизм, чтобы вернуть старую тему героизма. Мир жаждал героев, которые должны были принести в него новую идею. И они появились. Супермен, Бэтмен, Флэш, Халк и проч. и проч. Они были разными. Некоторые прямо восходили к античному архетипу (Супермен, у которого есть и полубожественное происхождение пришельца и мифологизация поступков и так далее), другие не совсем. Но интенция их была немного другой, мотивация была иной, чем у других героев. Давайте соберем образ такого человека:

1. Он чаще всего является плодом непонятной мутации. Он обладает сверхсилой (за редкими исключениями вроде Стрелы, который тренировался и стал чем-то вроде суперсолдата).
2. В обществе он должен носить маску обычного человека, а совершая героические поступки - маску супергероя.
3. У него обязательно есть персонифицированный враг. Он не борется просто с судьбой (за редкими исключениями).
4. Враг супергероя - преступник, разбойник, злодей. Часто это злодей, обладающий сврехсилой.
5. В отличие от христианского героя, в нем более выражен мотив стремления к справедливости и менее к защите и помощи. В отличие от античного героя, в нем меньше прославления себя подвигами ради подвигов.
6. Мотив судьбы всегда звучит на заднем плане. Это мотив мощный и страшный, мотив обреченности героя носить маску и бежать от закона. Закон, кстати, всегда одновременно и защищает героя и осуждает его методы. Герой одновременно и поддерживает Порядок и разрушает его, вносит Хаос.
7. Люди обожают и восхищаются героем и готовы подражать ему. Если христианскому герою подражать сложно, а античному почти невозможно, то подражать супергерою легко. Супергероизм вызывает культ "супергеройских поступков" и эпидемию "супергеройского косплея".
8. Супергерой всегда идёт по тонкой грани Модерна и Антимодерна. С одной стороны он несет людям справедливость, защиту от преступников и не нарушает моральных законов. С другой стороны он преступник, судья, человек стоящий над законом и поэтому отверженный. Супергерой - это всегда в чем-то ницшеанский сверхчеловек, а ницшеанский сверхчеловек, доведенный до логического конца, отрицает мораль.
9. Обратной стороной культа супергероя становится культ суперзлодея, антигероя. Фильм "Джокер" (2019) в этом отношений классический фильм, в котором мы видим антигероя. При этом антигерой, часто немощный и слабый, бросает вызов несправедливости не с помощью "кодекса справедливости", а с помощью необузданного насилия.

Но хватит о супергероях. Они - плод развития легалистской, американо-британской культуры, причем в её американском изводе. Они - мечта американцев о Диком Западе, о судах Линча, о молодости нации, когда самый удачливый, смелый и в чем-то жестокий, получал звезду шерифа и вершил правосудие. Следующая остановка - это...

Остановка предпоследняя. Обыденный героизм

Наконец, культ героя достигает предпоследней черты, когда он уходит в повседневное. Когда героем становится обычный человек, приносящий обществу пользу. Это герой стихотворения Маршака "Рассказ о неизвестном герое". Этот герой чаще всего анонимен. Если он не анонимен, он как правило служит закону. Какой-нибудь "Дядя Стёпа-милиционер" или же, например, Анискин, становились героями обыденности. Нельзя сказать, что на Западе совсем не было такого архетипа, но как и у нас он оставался в основном уделом "детской" прозы. Можно вспомнить повесть Гайдара "Военная тайна", где героем неожиданно становится мальчик-хулиган. Но какие черты присущи такому обыденному герою (кстати в фэнтези - это Гарри Копперфильд Дрезден, например, хотя бы в начале цикла, в конце он уже похож на античного героя)?

1. Такой герой часто полуанонимен и образ его собирателен. Это даже не образ одного человека, а образ нескольких людей, типаж.
2. К реальной жизни он имеет прямое отношение, он не мифологизирован. Тем не менее в реальной жизни он не получает почестей, успеха.
3. Успех вообще не присущ такому герою. Его героизм- это работа. Девизом такого героя можно взять слова полицейского Нурбагандова перед лицом смерти "Работайте, братья". Работайте. Не "геройствуйте" не "всех не перевешаете", не "да здравствует наша Родина", а просто "работайте". О нём и узнают случайно, если вообще признают его подвиг.
4. Врагами этого героя являются стихия, злые люди или даже просто окружающая его обстановка. Можно вспомнить песню В. Цоя, где воспевается "обыденный героизм": "Утром ты стремишься скорее уйти, телефонный звонок как команда вперед. Ты уходишь туда, куда не хочешь идти, Ты уходишь туда, но тебя там никто не ждёт." Героизм - это просто делать своё дело, когда всё кругом против тебя. Это просто "идти в своей душе наперекор", когда все "шагают в ногу". Можно еще вспомнить "Моя оборона" Е. Летова. Там тоже воспевается "странный героизм", "не от мира сего", когда: "Моя оборона - солнечный зайчик дешевого мира", то есть просто проблеск надежды в мире, впадающем в безумие.
5. Ему не стремятся подражать, его подвиг вырастает из его социализации, из характера и воспитания.
6. Герой такого типа - это герой Постмодерна или Альтермодерна. То есть это либо герой эпохи социализма, либо герой Постмодерна, где героизм уже умер. Герой такого типа является переходом от современного общества к обществу где либо культ героев уже давно умер целиком, либо где героизм стал окончательно уделом каждого, повседневностью. То есть либо к коммунизму, либо.... к деградации. К "последнему человеку" по Ницше.

Ну и нам осталось показать последнее. То, когда герой превращается в ничто, отвергается. Итак:

Остановка последняя. Смерть героя

Что значит смерть героя? Это значит по сути смерть человечества каким мы его знали и знаем. Это означает переход в первобытные времена, но без знака развития, со знаком минус. Для смерти героя необходимо, чтобы в обществе возникли "последние люди", отрицающие любой героизм как таковой. Будучи по сути де-факто наполовину по характеру одним из "последних людей" , я прекрасно знаю себе суть этого "последнего человека". Отчасти я уже описал жизнь и быть "получеловека" в своём оридже "Так говорит Ищущий". Но "Ищущий" - декадент (как и ваш покорный слуга), плод мира постмодерна. То же, что идёт на смену декадентству - это совершенно другое. Декадент не противостоит герою, декадент герою завидует. Декадент втайне хочет быть героем. Декадент - это Ганя Иволгин, который не желает на коленях тащить деньги из огня, хотя честолюбив и жаждет денег. Декаденткой является Настасья Филипповна, чьи действия в романе "Идиот" приводят христианского "героя" Мышкина к катастрофе. Последний человек - это совсем другой человек. Можно описать черты этого "последнего человека" таким образом:

1. Это человек, гордящийся своей рациональностью и правильностью.
2. Воображение и фантазию последний человек считает "блажью". Если эта "блажь" проявляется в его семье, то он сочтёт должным "выбить эту дурь" из своих детей.
3. Главная цель жизни последнего человека - "устроится". Ради этого последний человек охотно предаст семью, Родину, какие-то личные ценности.
4. Деньги, Маммона - это культ последнего человека. Выше денег в жизни нет других ценностей. Жизнь государств, обществ, народов подчинена стремлением к деньгам и денежным потокам. В это данные люди верят свято, как первобытные верили в идолов.
5. В отличие от просто обывателя, последний человек "почтет за честь" развенчать или унизить героя. Вообще героизм он встречает со страхом и отвращением. В герое ему видится фанатик, разрушающий порядок вещей (то есть он видит только тёмную сторону героизма).
6. Наиболее ненавистными последнему человеку кажутся именно герои христианского типа, отдающие всё ради других и герои военного типа, рискующие жизнью на поле битвы. Чтобы опорочить их последний человек идёт на любой подлог, любую клевету, рядится в любые одежды и исповедует любые идеи.
7. Вообще последний человек ненавидит любой риск и от любого риска бежит. Смерть ненавистна ему и даже сам призрак смерти заставляет его дрожать, т.к. в душе он трус. Такие люди часто отрицают беременность и роды потому, что "это риск", отрицают службу в армии, т..к "это риск", войну, т.к. "это риск" и так далее. Риск, риск, риск. Риск умереть. Еще любимая их фраза "Нет ничего более святого, чем человеческая жизнь", но если убежденный гуманист может сразу за этой фразой прибавить "И я готов сражаться и умереть, чтобы произвол и тирания не отнимали эту жизнь у других", то последний человек готов прибавить "и эта жизнь - моя жизнь".

Интересно отношение к "последнему человеку" в разные исторические эпохи. Средневековье и античность его прямо отрицали и там он ютился в "подвале". Модерн, призывавший к великому освоению природы и свершениям науки порождал декадентов, а не последних людей. Но когда наступает "великая усталость" от идеалов, приходит "последний человек". И происходит распад старого мира. Кстати, Ницше был прав в какой-то мере, сам "последний человек", если взглянуть на него взглядом имморалиста просто разрушает. Но ужас в том, что разрушает он во имя ложного созидания, что сам на себя "последний человек" посмотреть критически не может. "Я всего лишь хочу создать уютную жизнь себе самому, героизм не для меня" - говорит обыватель. "Героизм вообще не нужен и правильно, это блажь, которой разные тираны и тоталитарные государства промывают мозги наивным простакам" говорит "последний человек".

На этом всё. Как-то так.

#героизм #история #мифология #литература #философские_размышления #часть_первая

Добрый вечер! Потянуло на размышления. Что такое героизм и кто такие герои? Очевидно, что героизм - это некий героический образ действия, определенный образ поведения присущий герою. Но кто такой герой? Попробуем обрисовать героя (в жизни и в литературе). Ясно, что это должен быть человек:

1. Совершивший некий значимый для общества/государства/человечества поступок.
2. Совершающий поступки, которые выглядят как невиданные и небывалые.
3. Постоянно нарушающий общественные табу, не боящийся высказывать своё мнение, идущее вразрез с традициями.
4. Часто его жизнь и образ жизни после смерти мифологизируются, обрастают мифическими подробностями.
5. Также часто он выступает против превосходящих себя сил - общественного мнения, сильных врагов, судьбы.
6. Крайней формой героизма является самопожертвование ради какой-то идеи или ради людей. Герой отдаёт жизнь за любимую, за Родину, за идею, чтобы спасти других и проч.

И при этом мы сразу видим, что герои "прежде" и "теперь" сильно различаются. Мы знаем о разных образах героев. Можно выделить даже четыре образа героизма - языческий героизм, христианский героизм, героизм "супергероев" и героизм обыденности, героизм повседневности. При выделении этих вариантов я пользовался лишь своим разумом - это ненаучно, но я просто размышлял (мне не впервые изобретать велосипеды, так что поехали).

Остановка первая. Языческий героизм

В первобытном обществе герои скорее всего оставались безвестными. Потребность в героях возникает с усложнением структуры общественных отношений и религиозно-символической структуры, с возникновением развитых пантеистически-политеистических систем. Герой в языческих культурах - это рефлексия человека, взгляд человека на себя, на свою связь с богами. Герой - это мост между богами, миром сверхъестественного и людьми, получеловек-полубог. Одним из древнейших упоминаний героев был шумеро-аккадский "Эпос о Гильгамеше" (XVIII в. до н.э.), дошедший до нас в отрывках и неполным. Но уже оттуда мы видим первые черты - мифологизация героя. Герой еще близок людям, он "всё видел". Герой борется с судьбой и врагами, совершает небывалые подвиги. Но это еще не классический языческий герой. Это человек, стремящийся стать героем. В мифах Др. Греции мы видим героя более выпукло. Это - человек сверхъестественного происхождения, полубог, часто сын или племянник верховного божества (Тесей, Персей, Геракл). Он необуздан, часто совершает поступки, граничащие с преступлением. Его задачей является подвиг, совершение дел, "достойных мужа". Иногда его жизнь заканчивается трагично. Иногда сами его поступки аморальны (Тесей бросает Ариадну и пытается вместе с другом выкрасть себе богиню Персефону из подземного царства). Можно вспомнить другие языческие эпосы, например героя "Песни о Нибелунгах", погибшего от предательства, можно вспомнить героя Ахилла из "Илиады", можно вспомнить ирландского Кухулина, который был хитростью лишен волшебной силы и сражён. Но все герои совершают поступки, их достойные, они сражаются с чудовищами (драконами, кракенами и т.п), армиями врагов и т.п. Герой побеждает везде и всех, но сам бывает побеждён всемогущей судьбой. Никто из смертных не достигает в мире земном ничего, кроме смерти. После смерти героя может ждать возвышение до божества. Но сам пафос языческого героизма в том, что другим людям, не героям, надо смириться с бедствиями, горем и смертью, видя, что и герои их не избегли. Кроме того, герой чаще всего совершает подвиги "ради подвига". Его не столько интересуют последствия подвига, сколько его героический характер. Иногда это прямо "эгоистический подвиг" (победи дракона и получишь девицу в жены), иногда подвиги героя совершить вынуждают боги (Геракл) и так далее. Итак, языческий герой:

1. Почти всегда ведёт своё происхождение от богов.
2. Чаще всего обладает огромной физической силой и его сопровождают чудеса (с ро
ждения или детства)
3. Нарратив героя мифологичен, а не историчен герой не существует вне мифологии или о нём вне мифа мало что достоверно известно.
4. Побеждает множество врагов и чудовищ, но бессилен против своей судьбы.
5. Его поступки чаще всего становятся известны и вознаграждаются при жизни.
6. Его героизм внеморален и "угоден богам", т.к. сопровождается совершением небывалого и невиданного.
7. Его участь должна примирять людей с космическим порядком.

Остановка вторая. Христианский герой.

В самом понятии "христианский герой" заключён парадокс. Я не хочу сейчас говорить о святости. Святость - это не героизм или вернее, не только героизм. Святость - это "победа над собой", героизм как аскеза, обращенная внутрь. Но п арадокс в другом, в христианстве вообще был только один герой, один образ героизма и к нему адресуются все герои христианских сказаний и легенд. Этот Герой - Христос. Христос - это моноГерой. В чем-то образ Христа похож на языческие мифы, но очень отдаленно, а так они радикально различны. Сами посудите, Христос - не просто царь, первосвященник, пророк, герой и проч. и проч, Христос - Бог. Богочеловек. Он и есть Мост. Герои обычно строят мост между земным и неземным, а Христос - нет. Христос - и есть этот Мост, ставший Реальностью. Он одновременно мифологичен и историчен. И он не обладает физической силой. Он совершает всё мистической силой. С ним не случаются события, Он является причиной событий. Наконец, он не побеждает врагов силой, а привлекает людей к себе. Побеждает Он демонов, а не врагов. Демоны ему не враги, они - мятежники, бунтующие подданные и Он им приказывает. Что касается судьбы, то Христос отменяет понятие судьбы. Он судьбе не принадлежит. Настолько, что отказывается от всезнания (кенозис). И от всемогущества. Ему хочется пережить крест и смерть как последнему человеку, без надежды на возрождение. Но в конце Христос получает больше, чем остальные герои. Он получает победу над судьбой всех людей как приз. Герои обычно "спасали сами себя" в посмертии (и то в лучшем случае).
А теперь посмотрим что происходит с христианским героем. Сразу скажу, в мифе о короле Артуре его искать бессмысленно. Это - явный возврат к языческому типу героизма. Король Артур, Ланселот - это языческие герои. Персиваль (Парцифаль) сын Галахада - похож на христианского героя. Вообще поиск Грааля - это вообще единственный христианский символ здесь. Поиск Евхаристии как квест - наиболее благая и наиболее кощунственная мысль этого мифа. Но сам по себе поиск означает то, что ищут его те, кто его не находят. А значит - язычники. Несмотря на весь "христианский сеттинг". По сути от столкновения кельтского языческого мифа с христианством получилась изумительное повествование, где язычество оказывается "спрародировано" христианской идеей. Где же нам искать христианского героя? Ну прежде всего не в мифах. Он обретается в истории. Первыми набросками христианских героев были мученики за веру. Они отдавали свою жизнь ради того, чтобы другие смогли поверить. Вообще в этом проявился смысл христианского героизма - подвиги ради других. Еще одна черта - подвиги не вознаграждаются при жизни. Подвиги языческих героев чаще вознаграждаются, чем отвергнуты. Подвиги же мучеников - это позорная смерть при жизни. Другие примеры героизма в христианстве - это христианские воины и правители. Можно много примеров вспоминать от св. Ильи Муромца до св. Дмитрия Донского и св. Александра Невского. Все это - исторические персонажи. И они не мифологизированы до конца. Они не "идеальный слепок". Даже в житиях подобных святых подчеркивается, что они святы не жизнью, а своим решением "защитить Родину и веру". Этим кстати, они отличаются от святых праведников.
Далее происходит трансформация. Модерн изменяет христианского героя. Герой становится трагическим персонажем. Христианский герой борется сам с собой, проходит через муки ада в собственной душе. Обыденность и героизм смешиваются, но это не героизм повседневности (о нём позже). Можно сказатЬ, что именно модерн окончательно отделил в христианстве архетип святого от архетипа героя. Ранее герои в христианстве были святыми просто с особым образом подвига, более далеким от аскезы и близким к самопожертвованию (мученики, страстотерпцы, благоверные воины). При этом данное самопожертвование могло происходить даже на поле брани, чего обычно христианская религия не особо любила. Воины вообще редко становились святыми в христианстве первых веков и обычно как мученики. Здесь же мы видим совершенно другое. Герои Достоевского, Толкина, Льюиса, Роулинг - это христианские герои. Образ их подвига христианский, да и авторы в основном христиане. И что же мы можем сказать, суммируя образ христианского героя:

1. Он чаще всего обычный человек.
2. Его жизнь не мифологизирована, он не обладает сверхсилой.
3. Нарратив героя либо историчен, либо псевдоисторичен (фэнтезиен), это не миф в прямом смысле слова.
4. Его победа прежде всего над собой и своими страхами и недостатками, а над чудовищами. И сам он может становится антигероем.
5. Его поступки могут вознаграждаться, а могут и не вознаграждаться при жизни. Его судьба трагична, но он стоит выше судьбы.
6. Его героизм морален и даже моралистичен. Побеждая противника, он побеждает свои слабости.
7. Его участь должна "взрывать" наши классически представления о "героическом", инвертировать их, возводить нас к Первообразу, к Моногерою, к Христу.

Продолжение следует...

#читая_стругацких #история #футурология #вопрос_цены #упорос_размышления

Я никогда не читал "ранних" Стругацких - эпохи таких их произведений как "Страна багровых туч", "Путь на Амальтею", "Стажеры" и т.п. Сейчас почитал. Познавательно. Такой, знаете, оптимизм. В конце ХХ века люди уже в Космос летают, планеты осваивают. Идиллия в социальных отношениях. Нет, там еще какой-то "глупый капитализм" есть, на планете, но он никому не интересен. Его "победили чисто экономически и технологически", ага. Он, повторяю, ещё есть. И даже сосуществует с социализмом. Как уклад. Но большинство людей не хотят ему следовать. Молодежь уже вся воспитана в духе социализма. Социализм же понимается как технологический прогресс. Мне вот интересно, если бы Стругацким того времени (кон.50х-нач.60х) показать самих себя в кон. 70-сер. 80х, они бы что сказали? Что да, мы были молодыми и глупыми, верили в какое-то глупое равенство, будущее какое-то технологически светлое, а на самом деле история человечества - это сплошной ад и только избранные натуры могут найти себе путь к свету и добру? Или что на самом деле будущее - оно про "светлого человека со страдающим лицом" (так и хочется сказать не лицом, а другое, ну вы поняли какое слово), который неизмеримо страдает от того, что ему приходится цивилизовать диких дикарей где-то на планете N, а дикари не цивилизуются и в голову уже лезут мысли, а может и вмешиваться не надо было? А? А может ну его это всё - прогресс, историю. Важнее же всего "цена прогресса", "цена истории". А это реки крови, знаете ли. Как там в конце "Трудно быть богом": "Шоссе было анизотропное, как история. Назад идти нельзя. А он пошел. И наткнулся на прикованный скелет."
Вот и Стругацкие туда пошли. И наткнулись на скелет. А скелет поднялся и говорит голосом человека из подполья Достоевского: " а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного разу, ногой, прахом, единственно с тою целью, чтоб все эти логарифмы отправились к черту и чтоб нам опять по своей глупой воле пожить!"

Я это к чему. А вот к чему. Стругацкие наткнулись на этическую проблему. Очень сложную. А именно - если прогресс оплачен ценой человеческих жизней, может надо не платить? А может ну его, этот прогресс? Давайте вернёмся назад, будущее спихнём в антиутопию и поживём как живётся. без всяких расчётов, "по своей глупой воле". Потому что альтернатива, какой она виделась писателям - это "оправдать мерзости прогресса" ради счастья и свободы других. А это они не могли. Абстрактный гуманизм стучал в их сердца подобно пеплу Клааса. Только вот тут была одна ловушка. Скелет им солгал. Нечего было некромантией заниматься. Ловушка простая - сначала ты осуждаешь прогресс морально, говоришь о цене прогресса. Потом ты говоришь, что никакого прогресса вообще не было, т.к. вот же, вот и вот (тыкая пальцем) - это же не прогрессивно, так ведь? Ну вот и остальное, чего поколения живших до меня добились - тоже не прогресс. Ну и шаг третий - раз то, чего они добились не прогресс, может они все были варвары? Может прогресс - это вести себя как цивилизованные люди, то есть думать только о личной свободе и настоящем. Обустраивать настоящее. Не думать о будущем. Бороться с произволом, недостатками не ради будущего, а ради вот этого. Того, что сейчас. Ну и шаг четвертый, раз уж мы отвергли будущее, оно для нас непонятно, может тогда объявим что оно - ад? Ну, жестокость такая, ужасть неописуемостная. А что, ответственность за это с себя мы полностью снимем, люди-то мы цивилизованные. И на этом этапе уже остается только последний шаг. Это полный отказ от идеалов. Дескать зачем вообще страдать, бороться, достигать? Кому это надо? Вот - уютная квартирка, удобные гонорары, свобода от рабского труда (это пусть "вон эти вон делают, не я, такой умный"). Главное - удобно устроится в жизни. И жить хорошо. Причмокивая и причавкивая при этом. А мечты, идеалы - это оставьте разным там "экстремистам". Которые хотят нас всех в антиутопию отправить. В то самое ужасное будущее.

В общем, о чем это я. Отказ от Модерна, он такой. Хочешь отказаться от чего-то одного, а проходишь путь до конца. До полного зачеркивания всего, что было. До объявления всего прогресса ранее этого - злом, мерзостью, ложь. До оправдания "подлой природы человека". Как там у Достоевского патетически восклицает содержанка Грушенька: "За подлое сердце моё!". Только у Достоевского - это пьяная сентенция, за которой стоит глубокое и противоположное содержание. Там акцент сделан на слово "сердце", а не "подлое". А тут именно про это. Ну а когда отказ от Модерна уже произошёл, то архаика не кажется уже плохой. Она восстаёт. Неизбежно уже "не такие плохие" религиозные фундаменталисты, которые учат, что вакцины приводят к раку и что земля плоская. Не такие плохие неонацисты и неофашисты. Не такие плохие мещане. Напротив, это тех, кто не мещане надо всячески стыдить. Доходит до смешного: "Положительный образ Молчалина в "Горе от ума" Грибоедова"(реальная тема для сочинения в школах, сам видел). А то, что Молчалин в "Горе от ума" Грибоедова, переложенный на сегодняшний постмодерн - это пассивный гей-секретарь в офисе, которого трахает циничный нувориш Фамусов на столе по утрам под конъяк с лимоном, это мы стыдливо опустим. А постмодерн-Софья уже не ждёт Чацкого. Она ждёт, как бы замуж удачно выскочить по расчёту. И Молчалин кажется хорошей партией, во-первых, не пристаёт (Софья лесбиянка, ходящая в определенные клубы по вечерам и снимающая там тёлочек), во-вторых, можно выбесить папашу, в-третьих, папахен уже переписал часть имущества компании на него, старый пройдоха. Чацкий же ходит под окнами офиса и орёт "Свободу политзаключенным!", томно поглядывая ввысь на Софью и мечтая выкинуть папашу Фамусова из офиса и сесть на его место, а его за это бьёт дубинкой по ноге постаревший Скалозуб, который в этой реальности не генерал,и вообще пьёт горькую по вечерам, вспоминая про Чечню, в которой некогда служил интендантом. Где ты, где ты, о Охлобьстин, когда ты так нужен в роли сценариста, а не актёра и тем более не "гойда-шоумена". Тьфу.

P.S. По теме будущего, имею лишь сказать, что оно таки наступило. В той самой версии, в которой его так отчаянно "хотели". Не утопия. А противоположное ей по смыслу будущее. Тем ценнее бывает почитать о том, от чего люди отказались. В старых забытых произведениях советских фантастов.