StragaSevera

Иногда закрываю рукой лицо я
и гляжу, как бегут года.
Восьмиклассница иск подает на Цоя
в Мещанский отдел суда.

Мне, говорит, шестьдесят и внуки,
а травма всегда со мной.
Все эти годы душевные муки
причиняет мне Виктор Цой.

Из-за него я страдаю вечно,
практически не живу.
Он же в кабак меня звал, конечно,
и говорил мне у-у-у.

А мне-то было всего пятнадцать,
класс-то мой был восьмой.
Понятно, что я не желала встречаться
с такими, как Виктор Цой.

Поломана жизнь, в тумане дорога,
исчез навсегда позитив.
Пусть даст мне хотя бы денег немного,
я слышала, что Цой жив.

Мой путь к излечению был так долог,
так труден был и тернист.
Мне это теперь объяснил психолог
и подтвердил юрист.

Мне много не нужно, ведь я не злая —
ну пять миллионов, ну семь.
И пусть Инстаграм, что вчера завела я,
станет известен всем.

И пусть запретят его песни слушать,
забудут его навсегда.
Маньяк, растлевающий детские души,
ну правда же, девочки, да?

Я просто хочу, чтоб услышал каждый
постыдную правду о нем:
что он с восьмиклассницей шел однажды,
по улице шел, вдвоем!

Очень любопытный разговор с моим приятелем. Зовут его Джастин Незаметная Цапля О'Малли, он индеец полуоджибве-получокто (глобализация!) с небольшой примесью ирландской крови. Родился и долго жил в США, но сейчас живёт в Канаде, PhD по истории, бакалавр палеонтологии (помотало человека). Содержит собственную квазивикканскую общину (записал её как викку, чтоб преференции иметь, а так-то это более-менее обычный шаманизм).

Расспрашивал я его про то, как индейцы относятся к борьбе за их права. И вот что он примерно мне рассказал (в моём вольном переводе).

"Понимаешь, главная проблема - это то, что образ коренных в глазах у борцов за борьбу (activists of activism) зачастую не совпадает с тем, как мы на самом деле себя видим, и не совпадает очень как-то странно и обидно.

Белый слышит "жертва истребления" и немедленно воспринимает это как "архетипический условный еврей в Холокост". И там рисуется немедленно такой образ, что ли, милой беззащитной жертвы. Эти "индейцы", понимаешь, они жили некой простой пасторальной жизнью, совершенно не хотели воевать с белыми, хотели, чтоб их оставили в покое и не навязывали им белую цивилизацию, а позволили им жить в Своей Культуре, повинуясь Мудрости Предков. А очень злые, но очень могущественные белые нас, значит, моментально, пользуясь своим огромным преимуществом во всём, ужасно насильственно истребили. Вот прям сразу, как с кораблей сошли, мы и сделать ничего не могли против них вообще, мы же бееееедные несчаааастные (pooooor thiiiings).

В реальности, значит, мы:
- сперва довольно-таки яростно и небезуспешно воевали с белыми (и гордимся этим!)
- затем довольно-таки успешно и упорно осваивали все достижения белой цивилизации (и гордимся этим!)
- добились выгодного для нас договора с белыми и согласны были подчиниться белому правительству на определённых удачных условиях (и не стыдимся этого а, пожалуй, тоже гордимся - мы же в то время не были никакими националистами, у нас и понятия "нация"-то не было, белые могли стать для нас, как для англосаксов норманнские короли или для славян викинги - объединяющим фактором.

Потом нас предали, да, и это нас, пожалуй, поломало всерьёз. Вот там мы оказались жертвой, пожалуй. Но только в самом конце. И это не то, через что мы себя идентифицируем. Мы ненавидим эту историю, мы помним ту Дорогу Слёз, но это не то, что делает нас нами, нас нами делали все предыдущие века нашей истории, включая разные отношения и конфликты с белыми и включая то, как мы смогли было понять и приспособиться.

Хотя... когда я здесь говорю "мы", я ведь имею в виду "чокто и компания". А ведь ещё есть сиу! Эти-то продолжили драться ещё век без малого, лошадей освоили, винтовки схватили, Конь этот их Долбанутый, простите, Бешеный (Bumped, ah, sorry, Mad Horse). У них до сих пор этот Малый Большерог в культурном мифе прописан. Им-то каково слышать про бедных деток, которых обидели большие взрослые дяди? А ведь для борца особой разницы нет - "индейцы" они и есть "индейцы", ах, простите, они научились говорить "коренные американцы", вот только всё равно всё едино.

Я тоже не хочу говорить за всех. Может, кому-то и ОК быть трагическим пасторальным кроликом. Но вот когда ты прогрыз себе дорогу из резервации, научился разному, занял какое-то место в обществе, а потом к тебе приходят и говорят "ах ты бедняжка, вот бы тебе жить как раньше светлой жизнью предков, как ужасно, что мы оказались настолько сильнее, чем вы, и настолько больше развиты, мы очень в этом виноваты"... боже, это бесит.

Дали бы нам США нормальную землю, нормальное самоуправление, нормальное представительство - и довольно многие бы, я думаю, с радостью перестали быть "коренными американцами". Стали бы просто американцами с интересным наследием, как у многих. Но у меня есть ощущение, что многих борцов вполне устраивает апартеид - просто они хотят сделать этот апартеид любящим, чтоб об нас рефлексировать и наслаждаться своим чувством ответственности и вины. Но как вы там, русские, говорите, ты упоминал какое-то выражение... Horseradish is no sweeter than simple radish".

А. К. Толстой. Послание к М. Н. Лонгинову о дарвинисме

Я враг всех так называемых вопросов.
Один из членов Государственного совета.

Ecли у тебя есть фонтан, заткни его.
Козьма Прутков.

Правда ль это, что я слышу?
Молвят овамо и семо:
Огорчает очень Мишу
Будто Дарвина система?

Полно, Миша! Ты не сетуй!
Без хвоста твоя ведь ж0па,
Так тебе обиды нету
В том, что было до потопа.

Всход наук не в нашей власти,
Мы их зёрна только сеем;
И Коперник ведь отчасти
Разошёлся с Моисеем.

Ты ж, еврейское преданье
С видом нянюшки лелея,
Ты б уж должен в заседанье
Запретить и Галилея.

Если ж ты допустишь здраво,
Что вольны в науке мненья —
Твой контроль с какого права?
Был ли ты при сотворенье?

Отчего б не понемногу
Введены во бытиё мы?
Иль не хочешь ли уж Богу
Ты предписывать приёмы?

Способ, как творил Создатель,
Что считал Он боле кстати —
Знать не может председатель
Комитета о печати.

Ограничивать так смело
Всесторонность Божьей власти —
Ведь такое, Миша, дело
Пахнет ересью отчасти!

Ведь подобные примеры
Подавать — неосторожно,
И тебя за скудость веры
В Соловки сослать бы можно!

Да и в прошлом нет причины
Нам искать большого ранга,
И, по мне, шматина глины
Не знатней орангутанга.

Но на миг положим даже:
Дарвин глупость порет просто —
Ведь твоё гоненье гаже
Всяких глупостей раз во сто!

Нигилистов, что ли, знамя
Видишь ты в его системе?
Но святая сила с нами!
Что меж Дарвином и теми?

От скотов нас Дарвин хочет
До людской возвесть средины —
Нигилисты же хлопочут,
Чтоб мы сделались скотины.

В них не знамя, а прямое
Подтвержденье дарвинисма,
И сквозят в их диком строе
Все симптомы атависма:

Грязны, неучи, бесстыдны,
Самомнительны и едки,
Эти люди очевидно
Норовят в свои же предки.

А что в Дарвина идеи
Оба пола разубраны —
Это бармы архирея
Вздели те же обезьяны.

Чем же Дарвин тут виновен?
Верь мне: гнев в себе утиша,
Из-за взбалмошных поповен
Не гони его ты, Миша!

И ещё тебе одно я
Здесь прибавлю, многочтимый:
Не китайскою стеною
От людей отделены мы;

С Ломоносовым наука
Положив у нас зачаток,
Проникает к нам без стука
Мимо всех твоих рогаток,

Льёт на мир потоки света
И, следя, как в тьме лазурной
Ходят Божии планеты
Без инструкции ценсурной,

Кажет нам, как та же сила,
Всё в иную плоть одета,
В область разума вступила,
Не спросясь у Комитета.

Брось же, Миша, устрашенья,
У науки нрав не робкий,
Не заткнёшь её теченья
Ты своей дрянною пробкой!

Часто приходится слышать, со ссылкой на Энгельса, что труд создал человека. Но тут старина Фред, как это часто с ним бывало, отчасти поспешил с выводами, а отчасти недопонял своего гениального друга. Как сейчас уже твердо установлено, человека создала стайная охота. Однако с точки зрения раннего (т.е. наиболее аутентичного) марксизма, охота была не трудом, а свободной неотчужденной деятельностью, т.е. противоположностью труда. Труд появляется тогда, когда человек уже полностью сформировался как вид, с возникновением земледелия. Земледелие создало излишки сельхозпродукции, которые поедали грызуны. Но в новый вид эволюционировали не сами грызуны, а охотники на них - коты. Таким образом, труд действительно способствовал повышению видового разнообразия, но не за счет человека, который как был Homo sapiens, так и остался, а за счет кота, который из Felis silvestris развился в Felis catus. Редуцирую рассуждение до основного тезиса: труд создал не человека, а кота.

Ещё об иконе и о (не)уважении религиозной традиции

Пока добрался до дискуссии, тут уже написали буквально сотни комментариев. Всё, что можно было сказать, уже сказали. Всё, чего нельзя говорить, наверняка сказали тоже.

Ну и ладно. Я хочу предложить тост.

В Индии была когда-то древняя священная традиция. На погребальном костре уважаемого человека сжигали и его жён. Чтобы передать их владельцу на ту сторону.

Потом пришли англичане. Они принялись, без всякого уважения к живой традиции, насильно изымать женщин, назначенных на сожжение, и помещать их в специально для них созданные хранилища. Там те, разумеется, были в безопасности, но навсегда лишались возможности исполнить своё сакральное предназначение.

Естественно, при этом англичанам приходилось сталкиваться с сопротивлением не только родственников умерших, но и самих женщин — те, будучи верующими, ко всем своим религиозным обязанностям относились крайне серьёзно.

И вот однажды возмущённые таким святотатством брахманы пришли жаловаться в британскую колониальную администрацию. Там их внимательно выслушали и сказали:

— Видите ли, у нас тоже есть древняя священная традиция. Мы полагаем, что женщины обладают культурной ценностью. И поэтому каждого, кто их убивает, мы подвешиваем за шею на верёвке, завязанной особым узлом. Вон, взгляните в окно, там на дворе как раз стоит приспособление для этого. Так что давайте поступим по-джентльменски. Мы, разумеется, готовы с уважением отнестись к вашим обычаям и не препятствовать вам в их отправлении. Но и вы тогда уж будьте любезны отнестись с уважением к нашим.

С тех пор оказалось, что древний обычай вовсе не такой уж священный, индусы вполне могут без него обойтись, и их религия никакого ущерба от этого не терпит. Более того — не прошло и ста лет, как брахманы, подумав над святыми текстами, пришли к выводу, что он и вовсе никогда не был священным, а был на самом деле варварским суеверием, чуждым духу Хинду Дхарма.

Так выпьем же за то, чтобы и наши отношения с другими религиозными традициями строились на джентльменском принципе взаимного уважения.