Аркан (джен)

Перед тем как залезть в логово некромантов, Иллюмиэль хорошо выспалась и полностью восстановила силы, готовая встретиться с чем угодно. Кадаверциан были последними, кто покидал город киндрэт, поэтому ожидалось огромное количество ловушек, что захотят ее убить. Но не смотря на весьма долгое время пребывания здесь, дух так и не отреагировал на вторженца, лишь иногда беспокойно шевелясь во сне. Попытки отследить, сколько же девушка находится здесь, провалились — когда нет солнца, достаточно сложно ориентироваться во времени.

Из-за постоянного одиночества, в голову лезло слишком много мыслей, которые она старательно душила в себе последнее время. Леди Принц ужасно волновалась об отце, хоть ему и был вынесен оправдательный приговор. Но из-за последних событий, его могли и отменить, от чего девушку так не вовремя затопила горечь. Да, они так и не общались, лишь обменивались поздравительными письмами, их отношения так и не продвинулись за эти годы, но по крайней мере колдунья смогла подавить в себе эту всепоглощающую обиду, что не позволяла называть Снейпа отцом. Ему было сложно принять изменившуюся реальность, все же странно осознавать, что у тебя есть взрослая дочь, что может погибнуть от рук Пожирателей. Северус прекрасно знал, что Люми играет не последнюю роль в этом маленьком сражении, так же как и знал, кто руководил налетом на основные точки. Сложно было предугадать, волновался ли он за нее, но девушке хотелось верить, что он хоть немного думает о ней, как о своей дочери. Пожалуй, когда она доберется до безопасной зоны, стоит отправить еще одну весточку, чтобы отец знал, что с ней все хорошо.

Думала она и о друзьях. Конечно, жизнь повела их по разным путям, и они уже не были той шумной компанией лучших учеников. Стефан и Миранда поженились и ожидали ребенка, поэтому в последнее время отказывались от общих сборов, так как миссис Кляйн сильно уставала, ввиду особо положения. Люми все еще злилась на Виктора, не смотря на то что бушующий ураган подростковой влюбленности в Элис становился больше похожим на спокойное пепелище. Эрза хоть и любил сестру, но до сих пор не смог простить ее за то, что выбрала именно Крама, зная о чувствах брата. Отношения в их компании становились все более натянутые, а после выпуска почти сошли на нет. Возможно, они хоть немного волновались о ней. Эрза наверняка места себе не находил, несмотря на послание некроманта. Медик слишком сильно привязался к ней как к самому родному человеку, а Себастиан уже не раз намекал на женитьбу, на что они смотрели весьма скептически. Светлый род будет испорчен темной энергией, это будет отвратительнейший союз из всех возможных.

Наверняка переживали ребята, что были близки к ней. Гарри вообще горел желанием попасть в Ассоциацию, чтобы работать рядом с ней. Подросток привязался к ней, будто щенок, которого подобрали с улицы, и это сравнение было не далеко от истины. На смотря на огромное количество людей, что поддерживало Поттера, никто не относился к нему как к равному, и не высказывал свои мысли напрямую. Люми же была по своему бестактна, прямо указывая на ошибки, буквально тыча носом, заставляя почувствовать стыд. Отвратительная мера воспитания, но она не его мамочка, чтобы холить и лелеять. Гарри хотел быть одним из Маков, и Принц не отрицала, что у него есть потенциал, поэтому вполне осознанно била по самому больному, приучая к тому, что нянчится с ним никто не будет. А если парню повезет пройти отбор, то держаться за полы его мантии никто не будет, и за ошибки попрут сразу же. Это не Министерство магии Британии.

Единственный, кто не переживал в этой ситуации — Карлайл, и возможно Ирвинг. У начальника было слишком много головняков с судом и оттягиванием прошения на международный поиск, хотя ее, несомненно, уже внесли в международный реестр розыска. Карлайл же просто никогда не сомневался в ней, да и вряд ли мужчина знал что такое человеческие чувства. Будто в прошлой жизни, ещё до того как она стала его ученицей, Люми считала, что он такой же, как они все, такой же живой человек. Реальность, открывшаяся перед ней была куда более прозаичной, и помогло ее принять только общение с Миклошем. Все же, не каждый день узнаешь что твоему учителю десятки тысяч лет, да и она уже давно не девочка, чтобы верить в сказки. Даже попав в Гнездо в возрасте семи лет, она все еще надеялась на чудо. Но потом пришел герр Вихтенштайн, и подобное из нее выбили силой.

Плотно перекусив, она закинула пустые банки в сумку, дабы не провоцировать существо, живущее здесь всплесками магии. Удивительное дело, на регулярном питании она смогла набрать веса, просто потому, что особо и заняться было нечем, кроме как грабежом жилища киндрэт, и едой. Так сразу и не скажешь, что она находится в бегах и питается подножным кормом, как это любят представлять. Скорее наоборот — Иллюмиэль перестала напоминать скелет, обтянутый кожей, даже стала останавливаться у зеркал, с удивлением смотря на отражение. Побег и отсутствие стресса пошли ей на пользу.

Собравшись с силами, леди Принц двинулась в сторону города некромантов, осматривая все пространство своим сумеречным зрением, активируя его полностью. Возможно, со стороны ее можно было принять за одного из некроманских созданий клана Кадаверциан, с ее черными провалами глаз, и темно-фиолетовой сеточкой вен. Ужасающе бледная кожа, буквально отливающая синим, темные губы, будто кровоподтеки, и почерневшие кончики пальцев с такой же темной сеточкой вен, уходящей прямо до локтей. Забавно, пока она не попросила ученичества, конечная фаза зрения не давалась ей от слова совсем. Сейчас же она даже ощущала мир по другому, сразу же понимая, какой из выступов нужно потрогать, чтобы открылась заветная дверь, да вот только поддастся ли?

Опасения не оправдались, но так некстати вспомнились слова Карлайла о том, что у них было гораздо больше общего с Кадаверциан, чем бы некромантам хотелось. И, видимо, зачарованный выступ принял ее за своего, что было ей на руку. Благодаря зрению, она видела каждую ловушку, интуитивно понимая, что с ней надо сделать, чтобы внести разлад и деактивировать, хотя рыжеволосая видела подобное впервые. У нее закололо кончики пальцев от предвкушения. Люми будет ползать хоть по потолку, дабы потрогать каждый выступ, выискивая потайные ниши, но вынесет отсюда все, чтобы изучить. Для нее это стало идеей фикс.

Если по городу тхорнисхов она пробиралась без проблем, то на владение клана Смерти нельзя было ступить просто так. До момента, когда ей нужно было отдыхать и пополнять силы с помощью сна, она от силы проходила несколько километров, потому что здесь и яблоку некуда было упасть, чтобы не запустить цепную реакцию. Подобное даже не раздражало, здесь все было пропитано темной энергией настолько, что внутри некроманта все трепетали от восторга, будто усталый путник вернулся в свой родной дом. Странное ощущение, даже в Гнезде подобное посещало ее не всегда, но стоило вступить в местный город, и она будто бы вернулась домой, наполняясь изнутри непонятной радостью и трепетом.

Чтобы добраться до главного зала, у нее ушло столько же времени, сколько на разбор библиотеки клана Леди, и подобная медлительность начинала раздражать, но спешка могла укоротить ее жизнь, а если точнее, и вовсе оборвать. Что-то ведьма весьма сомневалась, что сможет вернуться из-за Грани, если попадет в одну из ловушек. Движение осложнялось еще и тем, что она просто деактивировала заклинания, а не убирала их полностью, все же, она вламывалась в чужой дом, и убирать сигнализацию было верхом наглости, учитывая варварские мысли по отношению к знаниями клана.

Кости неведомого существа так же были отправлены в чемодан до лучших времён. От них нещадно фонило, а Люми так и не попробовала создавать личей, чем не полигон для практики? Около витражей она задержалась непозволительно долго, в деталях рассматривая творение чужих рук. В Гнезде тоже имелось что-то подобное, поэтому рассмотреть чужую историю хотелось. Но из всего увиденного, она узнала только Молоха, о котором знала от Лайла. Основатель клана Кадаверциан, ныне уничтожен, и это было единственным, что она помнила. Но сама работа была потрясающе красивой, что глаз не оторвать. Настоящее искусство.

Проходя вглубь города, Люми облегченно выдохнула — ловушек стало меньше, но хоть они и стали опаснее, идти стало легче. Вместо темного, мрачного, гротескного убежища перед ней предстал величественный город некромантов, ничуть не уступающий красоте городу тхорнисхов. Казалось, что здесь будет преобладать готика, но почему-то он больше напоминал огромный собор церкви какой-то незнакомой религии. Здесь так же были витражи, высокие сводчатые потолки, вроде тех, что в здании Ассоциации, и много светлого камня, похожий на первый снег. Величественный трон, явно принадлежавший главе клана, рядом резные стулья поменьше, для правой руки и старейшин клана — мастеров Смерти, если она не ошибалась. Рассказы Миклоша были путанными, так сразу и не поймёшь иерархию клана, но некромант надеялась узнать об этом лично из первоисточников.

Прохаживаясь по жилой зоне, она выбрала комнату, в которой оставила вещи, и свалилась спать, рискнув применить на себя очищающее. Существо тут же отреагировало, но это колющее ощущение в спине быстро прошло, и девушка забылась тревожным сном. Снились, в основном, сражения и последние рейды, что смешались в вереницу кровавых картин, от которых Люми проснулась разбитой, впервые за все время позволяя себе просто поваляться в кровати в праздном безделии. Все книги из комнаты были помещены в чемодан, хотя она понимала, что в них не было ничего особенного, но и эта литература была вполне интересной, и сможет пополнить ее личную библиотеку.

Само хранилище книг было спрятано, и весьма не очевидно, из-за чего девушке пришлось плутать, прежде чем найти искомое. Здесь книги она не перебирала, просто гребла все, что видела, сгружая их сразу же на полки, выстраивала огромные башни рядом с заполненными шкафами. Потребовалось слишком много времени и сил на подобное, знания клана Кадаверциан были куда более обширными, чем у Золотых Ос или Леди, а еще, не нужно было искать что-то определенно, просто нужно было все.

Запасы еды подходили к концу, так же как и библиотека, а это означало, что пора в авральном режиме пробежаться по остальным комнатам, особенно обыскивая комнату главы клана, что была слишком очевидной, на фоне других. Магией она не пользовалась, в большинстве своем вскрывая все ножом, а найденные книги сгружала упрямо в футлярах, полностью обезвредив магию на них. Но кое-что не давало покоя.

Была здесь огромная шкатулка, внутри которой был крест — символ клана. Чутье подсказывало, что это очень нужный артефакт для Кадаверциан, и если леди Принц получит его в свои руки, то может рассчитывать на благодарность киндрэт, но сущность некроманта буквально билась в истерике от этой мысли. В этом кресте было столько темной энергии, что буквально резонировала со всем телом, и требовалось немало усилий, дабы не надеть этот артефакт на себя. На нем не было манящих чар, только охранные, которые она сняла все до единого, но ощущение никуда не делось. Иллюмиэль лишь пробежалась пальцами по поверхности украшения, и ее с головой накрыло приятное ощущение единения и правильности, будто бы Франциск снова закинул ее за Грань, где зелёные луга, а в небе парят те странные, драконоподобные существа, что так похожи на ее саму. Потребовалось неимоверно много сил, чтобы захлопнуть шкатулку, и просто закинуть ее к себе.

Стоило рыжеволосой закрыть чемодан, как по спине пробежался уже знакомый холодок, означающий что существу ее действия пришлись не по душе. И все инстинкты говорили о том, что следует бежать, аппарировать, оказаться как можно дальше от этого места, но метка буквально опалила огнем, пригвоздив некроманта к месту. Пока она не услышала Зов.

Прислушиваясь к тихому голосу, девушка брела по коридорам, заходя в самую глубь, где обитало существо, от которого она скрывалась все это время, и сейчас так упорно звало ее, от чего колдунья впервые в жизни поступила опрометчиво, направляясь прямо в пасть дракона. По мере приближения тьма становилась все гуще, и если бы не сумеречное зрение, Люми уже давно потерялась бы, но сейчас уверенно шла в этом непроглядном дыму, что становился все гуще.

Стоило только войти в зал, как чужой зов прекратился, а перед ней предстало само существо, плотно окутанное зелёными цепями, что освещало пространство зала. Там, где клубилась тьма и горели цепи, была хрупкая девушка. Темно фиолетовое платье с кружевами на груди порвано, величественная остроконечная корона валяется тут же, на полу, светлые волосы запутались в цепях, а антропоморфные руки с темными когтями прижаты к груди. Красивое точеное лицо, темные полные губы, и черные глаза, сияющие потусторонним жёлтым светом от янтарного цвета радужек. Иллюмиэль сразу же узнала ее. Сложно не узнать саму богиню Смерти, когда она покрывает тыльную сторону предплечья руки всю твою жизнь.

Богиня смотрела на нее немигающие, чуть наклонив голову. Она не спала все это время. То, что Люми считала призванным существом наблюдало за ней, не в силах пошевелиться, женщина перед ней почти не моргала, выжидающе смотря прямо в глаза. Они были похожи в этих своих некромантических формах, разве что лицо Богини не покрывали уродливое кружево черных вен.

Люми растерялась, все так же продолжая смотреть на ту, что по рассказам Карлайла оставила некромантов много веков назад, и не отвечала на зов своих детей, даже не являлась им во время посвящения. Надкусив палец, некромант отправила одну из своих бабочек учителю, в надежде на то, что глава Гнезда сможет решить возникшую проблему, хотя и очень сомневалась в этом.

— Мы что-нибудь придумаем, — голос рыжеволосой был похож на ужасающий хрип, от чего у Богини дернулся глаз. Слишком давно Люми не произносила ни слова, слишком давно блуждала по покинутому городу, и была абсолютно уверена, что Миклош уже похоронил ее. — Если вы действительно наша Богиня, то мы найдем решение.

Лайл бесшумно появился за ее спиной, выплывая из тени своей ученицы, и едва успел сделать шаг, прежде чем пораженно замереть. Взгляд богини изменился, она узнала главу Гнезда, тепло улыбнувшись оторопевшему мужчине, у которого заметно дрожали руки. Всего пара мгновений, и Лайл, наплевав на собственную безопасность, оказывается рядом с женщиной, неверяще опускаясь перед ней на колени, несмело берет ее лицо в свои ладони, от чего пепельноволосая закрывается глаза, и будто подставляется под эту ласку. Люми стало неловко от этой картины, она не привыкла видеть своего учителя настолько… человечным, что глазам становилось больно.

— Эрхот. — его шепот разрезает тишину, а некромант все же отходит на пару шагов назад и отворачивается, чтобы не стать свидетелем того, что ей видеть не полагалось. — Твои любимые дети все же погубили тебя. Посадили на цепь, словно дикое животное.

— Мы можем как-то помочь? Снять оковы? — ей пришлось повернуться обратно, но учитель даже и не думал измерить позы.

— Моих сил не хватит, чтобы разрушить привязку к клану Смерти. Если я сниму цепи, то она впадает в безумство, и тогда мы погибнем, а большая часть мира падет под ее натиском. — Лайл с нежностью проводит по щеке богини, и в этом жесте было столько любви, что девушке вновь захотелось отвернуться. — Разве что найти сам якорь и разрушить связь Кадаверциан с Эрхот.

— Это крест, да? — уже догадалась Иллюмиэль, вспоминая тот странный артефакт.

Карлайл вскинул голову, смотря на девушку с надеждой, и явно что-то обдумывал, решая, стоит ли игра свеч. Он был мудрым, просчитывая все на несколько тысяч шагов вперёд, и теперь Иллюмиэль стала очередным винтиком в его безупречном плане.

— Я не смогу этого сделать, крест могут надеть только живые существа, а я уже и существом по сути не являюсь, не то чтобы живым. — бирюзовые глаза загорелись, наполняемые потусторонним светом. — Ты самая выдающаяся из носителей полной метки, и ты однажды станешь главой Гнезда.

— Ты хочешь, чтобы я разрушила связь?! — вскрикнула рыжеволосая, запоздало понимая, что голоса повышать на стоило. — Лайл, я не знаю эту магию, она доступна только Хранителю Гнезда, я просто не справлюсь.

— Я направлю, если ты согласишься на резонанс.

Иллюмиэль обреченно завыла. Резонанс был высшей магией, о которой она и мечтать не могла настолько рано. Учитель буквально вливал свою магию, делил ее с учеником, и оставлял эту часть у него. Это было той самой процедурой, которую она должна была пройти через пять лет, когда будет в расцвете своих сил, дабы запечатлеть свой молодой возраст до самой смерти, так же, как и боевой потенциал.

— Разве я не должна находится на пике своих сил? Меня же просто разорвет от темной энергии. — она обреченно смотрела на учителя, что находился почти на грани отчаяния. — Я лишусь магии, скорее всего, никогда больше не смогу колдовать, а темная энергия перестанет подчиняться, пока я не научусь с ней жить, и на это уйдут десятилетия. Ты готов принести меня в жертву только потому, что не готов ждать пять лет?

— Я дам тебе свободу. Освобожу от всех обязательств перед Гнездом. Тебе не нужно будет вступать в Совет, выходить замуж и рожать потомков, не нужно будет принимать участие в ритуалах и в жизни Гнезда. Ты будешь свободным человеком, как и всегда хотела. — Иллюмиэль закусила губу.

Больше всего на свете она желала свободы, и ненавидела зависеть от кого-либо. И если долг перед родом исполнять не обязательно, то обязательства перед Гнездом продиктованы от рождения, и от них она сбежать не могла. Только Глава мог полностью снять с нее магические путы, что сократят ее жизнь в случае неподчинения. Готова ли она положить на жертвенный алтарь свою магию, чтобы освободится?

Развернувшись на каблуках, леди Принц ушла из зала, возвращаясь в комнаты мэтра, где оставила вещи. Глупое, импульсивное решение, о котором она будет жалеть всю свою жизнь. Что именно сыграло роль: желание полной свободы, или же образ Лайла, стоящего на коленях перед любимой женщиной? Наверное, и то, и другое, поэтому она, судорожно сжимая шкатулку, вернулась обратно, демонстративно надевая крест на шею, чувствуя успокаивающее тепло от артефакта, будто тот был живой, и чувствовал ее настроение, стараясь успокоить носителя.

Учитель понял ее без слов, беря за руку, и начиная ритуал. Он вливал в нее энергию, полностью подчиняя разум и разрушая цепи, в которые была заключена Богиня Смерти. И те, что были наложены мэтром, и те, что были скованы самим Основателем. Люми крутило от боли, она не переставала кричать, чувствуя, как под кожей взрываются кровеносные сосуды. Было больно, она будто бы теряла разум от непрекращающийся пытки, но энергия все текла, а Грань не спешила распахнуть свои объятия.

В звенящей пустоте ее встретил знакомый силуэт в фиолетовых одеждах. Дымчатая фигура кота ласково терлась об ее ноги, а леди Принц равнодушно смотрела на мужчину перед собой. Инкогнито будто бы выглядел довольным, пока лениво шел к застывшей девушке, ожидавшей приговора. Холодная рука коснулась метки, от чего на коже проступил черный дым, что моментально впитывался в узор, дополняя обе ипостаси лика Смерти: образ богини Эрхот, и фигуру лича, что изображало самого Создателя, после чего пополз вверх. Это было больно, но после того, что она пережила, эта боль была всего лишь досадой, не более. Черные узоры дыма складывались в огромное монструозное создание из той, прекрасной зелёной Грани, хвост драконоподобной виверны обвивал ее руку, плавно перетекая в оскаленные пасти адских гончих, чьи глаза горели красным. Люми смотрела на руку, что покрывалась полной меткой, безразлично. У нее еще будет время рассмотреть все в деталях.

— Помни, что они все еще ждут тебя, — мужчина коснулся своими узловатыми пальцами креста, будто давая ей подсказку о ее предназначении. — Не заставляй их ждать слишком долго, они весьма нетерпеливы.

— И что, я теперь как Лайл буду вынуждена стать Хранителем? — сил уже не осталось ни на что. Она впервые была за Гранью дольше, чем пара минут. Казалось, она находится здесь непозволительно долго, отнимая драгоценное время одного из создателей всего.

— Время рассудит, — туманно ответил ей Инкогнито, вновь проводя пальцем по кресту. — Береги его, и не отдавай никому, ведь теперь он будет защищать только тебя.

— А я должна защитить их, — невесело усмехнулась Люми, жалея о своем решении.

Положив свою магию на жертвенный алтарь, она надеялась получит свободу, но вместо этого оказалась связана еще прочнее, чем было до этого.