Чернее ночи (гет)

Маленький ключ с каким-то дурацким маггловским брелком податливо повернулся в замке, позволив двум людям пройти внутрь. Это был полутемный коридор. Мужчина галантно пропустил свою спутницу вперед, а сам, заходя следом, небрежно бросил связку ключей на грубую деревянную тумбочку, что стояла у пыльного овального зеркала во весь рост.

— Проходи, не стесняйся, — слишком весело для сложившейся ситуации произнес молодой мужчина, поставив на пол сумку девушки.

И в этом весь он. Дакей О’Бирн. Вероятно, нелегкая жизнь сквиба в семье чистокровных волшебников, имеющих, помимо всего прочего, знатное происхождение и древнюю родословную, научили его улыбаться несмотря ни на что. Как бы сильно жизнь не пыталась его сломить, этот рыжеволосый улыбчивый молодой человек не унывал. Никогда. И даже сейчас хотел показать Айрин, что все не так уж и плохо. Хотя, по факту, все было более чем паршиво.

Она неуверенно прошла в комнату, на которую указал Дакей. Это была гостиная. Маленькая комната с темно-коричневыми обоями, кое-где ободранными, с шкафами в цвет тумбочки, которая стояла в коридоре. На полках этих шкафов стояли книги, но совершенно в хаотичном порядке. Никакой системы. А может так задумано? Айрин недоверчиво посмотрела на темный полосатый диван, стоявший по середине комнаты. В его левой части торчала большая серебристая пружина. Девушка обреченно вздохнула. Что ж, это лучше чем ничего.

— Знаю, место не шикарное, — согласился Дакей, ободряюще обняв Айрин за плечи. — Но будем надеяться, в этой дыре твой муженек и не подумает тебя искать.

— Надеюсь, — протянула она, еще раз оглядев комнату взглядом. Да, это все же лучше, чем скитаться по улице. Тем более, в ее положении.

За несколько недель до этого

Незапланированная беременность внесла свои коррективы в мирное существование Айрин. Это был странный, волнующий и вместе с тем очень интересный новый мир. Все ощущалось по-другому, не так, как раньше. Или же ей так казалось?

Самым неприятным во всем этом был токсикоз, который начался практически сразу. Тошнота по утрам. Айрин не могла даже элементарно находиться в зале во время завтрака. Еда, безусловно, была вкусной, впрочем, как и всегда. Но запах. От этого выворачивало наизнанку. А еще постоянное желание спать. Айрин целыми днями проводила в своей комнате.

Но Теодор, который совершенно ничего не смыслил в беременных женщинах, считал, что она его избегает. Хотя, отчасти так и было. То, что он сказал ей в тот день, оставило свой определенный отпечаток. В понимании Айрин будущий отец не должен даже задумываться о подобном. Ведь это же его ребенок, его частица. Просто дикость. Да, они это не обсуждали, они оба не были готовы к такому, но ведь разве не в этом их шанс стать нормальной семьей?

Обида в смеси с гормонами — гремучая составляющая. Десятки разных эмоций одолевали Айрин каждую минуту. И как с этим справиться? А еще она часто стала возвращаться к мыслям о матери. Ах, как же ее не хватало. Можно было бы спросить, как проходила ее беременность, какие трудности могут ждать Айрин, как легче перенести все эти всплески эмоций, токсикоз и прочее. Но, увы, со всеми этими вопросами Айрин была один на один.

А потом наступил день свадьбы Панси. Было приятно хоть немного отвлечься от мрачных мыслей, участвуя в подготовке к данному мероприятию. Мать невесты относилась к Айрин с недоверием, что явственно показывала всем своим поведением. Но за пару лет брака с Теодором девушка привыкла к сдержанным чопорным дамам. Оставалось надеяться, что к концу своей жизни она не станет подобной им.

Вечером перед торжественным мероприятием в доме Паркинсонов Айрин спустилась вниз. Было далеко за полночь, но сон не шел, а потому девушка решила спуститься в библиотеку. Быть может, какая-нибудь легкая книга отвлечет от мрачных мыслей. И было совершенно неожиданно встретить в комнате Теодора. Он, вальяжно развалившись на одном из диванов, сведя брови на переносице, внимательно читал какую-то книгу. Айрин подошла чуть ближе и пригляделась. «В ожидании ребенка». Девушка изумленно округлила глаза. Маггловская книга в руках чистокровного волшебника. Уму непостижимо! А главное какая книга.

— Птенчик, ты знала, что в первые недели даже ребенка нет? Только набор каких-то странных клеток, — он чуть отодвинул от себя книгу и придирчиво посмотрел на иллюстрацию.

— Не задумывалась, — негромко отозвалась Айрин, тоже оценивающе взглянув на картинку. — Зачем ты это читаешь?

— Хотел знать, что сейчас происходит с твоим телом, — Теодор повернул голову к ней. — Тошнота по утрам?

— Допустим, — Айрин пожала плечами.

— Так, запишем, — хмыкнул Тео, вытянув какой-то жалкий кусок пергамента с первой страницы этой странной книги.

— Ты еще и дневник наблюдений ведешь? — Айрин потянулась к пергаменту, чтобы выхватить его, но он оказался пуст.

— Это шутка, птенчик, — улыбнулся Теодор.

Айрин покачала головой и, не найдя что сказать в ответ, отошла от дивана в противоположную сторону. К стеллажу. Какую бы книгу выбрать? Но разве можно хоть на чем-то сосредоточиться, когда чувствуешь на себе этот напряженный внимательный взгляд? Айрин вытянула с полки первую попавшуюся книгу и стремглав бросилась из библиотеки. Подальше от Теодора, подальше от этого взгляда. Уже на лестнице она могла выдохнуть спокойно. Книга, которую взяла Айрин, оказалась пособием по разведению мандрагор. Такое себе чтиво, если честно. Но может хоть сон придет.

А после свадьба Панси и тот краткий диалог в библиотеке Паркинсонов. Тогда, наверное, все и встало на свои места. Стала понятна природа страха Теодора. И почему только Айрин не подумала об этом раньше? Ведь очевидно, не имея нормального детства, человек не будет знать, как дать это детство своему ребенку. Тео боялся. Было так необычно видеть его таким. Беззащитным. Совсем не похоже на Нотта. Суровое сердце Айрин растаяло. И жизнь потекла в мирном русле. Надо бы успокоиться. Но вот только была одна вещь, которая так беспокоила Айрин: домовики.

Вернее сказать, их поведение. С момента, как Айрин забеременела, отношение эльфов к ней резко изменилось. Оно стало странным. Домовики стали избегать общества хозяйки. Айрин не могла похвастаться теплыми и добросердечными отношениями с ними, но ведь до этого она и не обижала их. Следует отметить, что Теодор чаще на них кричал. И в большинстве случае был прав.

А что сейчас? Эльфы старались лишний раз не попадаться ей на глаза, а если девушке все же удавалось поймать хоть одного, то он так трясся, словно перед ним стоял сам Волан-де-Морт. А бедняга, который приносил ей чай на веранду, и вовсе упал, разбив вдребезги любимую чашку хозяйки. И какая только муха их укусила? Неужели домовики боятся беременных хозяек? Почему? Родиться бы чистокровной, чтобы понимать причуды этого мира.

Через несколько дней после свадьбы Панси Айрин решила навестить новоявленную подругу. Дорога в новый дом миссис Савье заняла час с небольшим. Пришлось воспользоваться экипажем. Трансгрессировать в ее положении — категорически запрещалось. Это был достаточно маленький особняк в сравнении с поместьями Ноттов и Паркинсонов. Но что-то в этом светлом фасаде, аккуратно постриженных кустарниках у забора напомнило Айрин об Ирландии, о ее доме. Хотелось верить, что и Панси нашла в этом свою особенную прелесть.

Девушки сели в беседку на заднем дворе. Отсюда открывался изумительный вид на озеро, что было в нескольких милях от дома Савье. Айрин еще раз отметила схожесть с ее родными краями. Она как раз стояла у края беседки, наслаждаясь солнечным и теплым осенним деньком, когда появился домовик, держащий в руках поднос с двумя чашками и славным чайником. Для новой хозяйки и ее гостьи. И стоило ему встретиться взглядом с Айрин, как тут же поднос выпал из его рук. Очередной безрукий домовик. Эти мысли и озвучила Панси.

— Ну что за идиот?! — выпалила хозяйка, подскочив на ноги. — Абсолютно неуклюжие создания. Тебя не облили? — последний вопрос относился к Айрин.

— Нет, все порядке, — кивнула она, присаживаясь.

Домовик выслушал тираду новой хозяйки, а затем, извинившись в миллионный раз, щелкнул пальцами и исчез. Айрин, чуть нахмурившись, проследила за его движениями. Что же происходит с этими дурацкими эльфами?

— У Алана абсолютно глупые домовики, — вздохнула Панси, усаживаясь напротив своей гостьи.

— Удивительно, но в моем доме живут точно такие же, — с усмешкой произнесла Айрин, все еще внимательно смотря на место, где еще минуту назад стоял эльф. — Могут ли домовики бояться беременных? — спросила она, повернув голову к Панси. Сначала она удивленно дернула головой. Как-то недоверчиво посмотрела в ответ. А потом рассмеялась.

— В каком смысле? — спросила Панси сквозь смех.

— С моими домовиками происходит тоже самое. С момента, как я забеременела, их как будто подменили. Они меня боятся. Не разговаривают. Чай хоть приносят, на том спасибо, но разбивают постоянно посуду, — Айрин, сложив руки на груди, откинулась на спинку своего стула. — И все началось с момента, как я забеременела.

— Все беременные такие мнительные или только ты? — улыбнулась Панси, скрестив пальцы перед подбородком.

— Все это кажется мне подозрительным, — продолжала настаивать на своем Айрин.

— Не обращай внимания, — отмахнулась она. — Я уверена, все будет хорошо.

Не хотелось убеждать Панси в обратном. Потому что сделай Айрин это, то придется столкнуться с некой неприятной правдой. А хочет ли она этого сама? Иногда лучше быть в неведении. Ведь так?

Завязался разговор о чем-то отвлеченном. Айрин спросила Панси о ее новоиспеченном муже, как идет ее жизнь в новом доме, каковы отношения между ней и Аланом, не обижает ли он ее. Хотелось верить, что Алан Савье будет достойным супругом для такой славной девушки, как Панси Паркинсон. Она отвечала сдержанно, без лишних подробностей, но по ее едва заметной улыбке было ясно, что пугающая перспектива брака с незнакомым человеком не нашла своего оправдания.

Интересно, почему до замужества с Теодором, Айрин не замечала того, какие слизеринцы на самом деле? Они ведь такие же люди. Со своими страхами, переживаниями, радостями. Они умеют любить, они умеют дружить, они могут быть настоящими, совершенно искренними. У Айрин были подруги. В ее прошлой жизни. Вот только, как и жизнь, они также остались в прошлом. Панси было все равно, где выросла она, кем были ее родители. Они вот так просто могли сидеть в беседке, разговаривая о многих вещах. И пусть их по-прежнему разделяло разное воспитание, разные привычки и ценности. В конце концов, разные жизни. Но было и то, что их объединяло: верное сердце.

Через пару часов Айрин покинула дом Савье. А потому не застала ту странную беседу между Панси и Аланом. Ее молодой муж готовился к своей новой экспедиции. На полу в гостиной лежали разные карты, Алан, словно маленький ребенок, ползал на коленях по ковру, изучая каждый сантиметр старинных трактатов. Он был так сильно увлечен, что не заметил, как в комнате появилась Панси. Или же так показалось? Ей не хотелось беспокоить мужа, а потому, заглянув в гостиную, уже намеривалась уйти, как вдруг его голос заставил остановиться:

— Айрин — жена Теодора Нотта? — спросил он, проводя огромной железной линейкой по одной из карт.

— Да, — кивнула Панси, повернувшись вполоборота. — Почему спрашиваешь?

— С ней что-то не так, — пожал плечами Алан, не отвлекаясь от своего дела.

— Ты о чем? — Панси непонимающе уставилась на мужа.

— Просто что-то не так, — хмыкнул Алан, подняв свою голову. — Я не могу объяснить своих ощущений, — они молча смотрели друг на друга с несколько секунд, а после молодой человек продолжил: — Впрочем, я сильно увлечен предстоящим путешествием, поэтому придираюсь к деталям, — Панси нахмурилась. — Спокойной ночи, милая.

— Ты еще поработаешь? — спросила девушка.

— Да, — кивнул Алан.

На этом и закончился странный разговор между Панси и ее супругом. Айрин не знала о нем, ведь Панси ничего не сказала ей. Не из какого-то умысла, а просто потому, что не придала ему особого значения. Что может быть не так с женой Теодора? Разве что она беременна, но и это не удивительно. Рано или поздно дети появляются в браке.

Но тень беспокойства не оставляла Айрин. А потому девушка решилась написать единственному человеку, который мог ей помочь хоть как-то. Дакей О’Бирн. Сквиб в чистокровной семье. Изгой. Но имеющий доступ к старинным книгам своих родителей. Быть может, там найдется какой-то ответ. Айрин хотела надеяться, что все ее мрачные мысли окажутся лишь беспочвенными подозрениями глупой беременной девушки. Пусть Дакей изучит все то, что она написала. Пусть ничего не найдет. И тогда появится шанс построить нормальную семью с Теодором.

Прошла неделя, прежде чем Дакей написал ответное письмо. В нем он просил Айрин о незамедлительной встрече. Он больше ничего не говорил. Все обещал объяснить при встрече. Просил не волноваться раньше времени. Но разве могла Айрин не волноваться, когда он так писал? Вот именно после таких слов и начинают надумывать Бог весть что. В тот день Теодор покинул поместье, сославшись на дела, еще утром, едва закончив с завтраком. Какое облегчение. Она могла уйти на встречу с Дакеем, не выдумывая какое-то нелепое оправдание. Хотя, если она не успеет вернуться до возвращения Тео, придется все же что-то придумывать.

Айрин пришла в назначенное место за сорок минут до условленного времени. Это совершенно непримечательное маггловское кафе в одном из кварталов Лондона. Таких милых заведений десятки в этом городе. Никто не обратит внимания на беременную девушку, сидящую за столиком в углу, лениво ковыряющую ложкой в тарелочке с мороженным и выжидающе смотрящую в окно. И всем будет совершенно все равно на то, что к ней спустя минут тридцать подойдет молодой рыжеволосый человек с лучезарной улыбкой. Ведь это кафе. Здесь каждый день сотни людей встречаются, садятся за свои столики и говорят о многом.

— Что ты нашел? — сразу же выпалила Айрин, когда Дакей сел напротив нее.

— Айрин Уолш, где ваши манеры? — наигранно нахмурился он. — А как же приветствия? Неужели в чистокровных семьях Англии забыли о воспитании?

— Ситуация не располагает к долгим приветствиям, — фыркнула Айрин. — Просто расскажи мне, что ты нашел, — Дакей чуть сощурился и, скрестив руки на груди, откинулся на мягкую спинку кресла. — Пожалуйста, мне это важно.

— Тебе может это не понравиться, — вздохнул он.

Улыбка вмиг исчезла с его лица. Ну вот. Айрин так сильно вцепилась ладонями в край столика, что пальцы побелели. Она почувствовала какое-то шевеление внутри. Ребенок? Но ведь еще рано. В книге, что принес Теодор, говорилось, что только с двадцатой недели будущая мама начинает ощущать пинки малыша. А может ей показалось? Вдруг это вовсе не ребенок, а сердце куда-то упало. Но куда? Разве может сердце упасть? Какая глупость. Айрин повела плечами.

— Рассказывай, — еле слышно произнесла она.

— Обещай, что не упадешь в обморок, — Дакей чуть наклонился вперед и взял ее за руку. Холодная, словно лед. — Я не знаю, как оказывать первую помощь беременным женщинам.

— Дакей, если ты сейчас же не начнешь рассказывать, я применю к тебе Вомитаре Виридис, — прошипела она. — И помощь уже понадобится тебе.

Он поднял руки вверх, словно сдаваясь, и начал свой непростой рассказ. Дакей что-то говорил о проклятии, какой-то древней ветви магии, которую так боятся домовики. Потому что ей невозможно сопротивляться, ее невозможно остановить. Сила ее столь разрушительна. Айрин слушала все это, словно завороженная. Какое проклятие? Какая магия? Дакей что ли бредит? А потом вспомнилась та странная ночь, те слова, которые шептал Теодор ей на ухо. Если она не могла разобрать их, то, быть может, это были слова какого-то заклинания. Древнего заклятия, о котором сейчас говорил Дакей. Вот почему Теодор так бурно отреагировал на известие о ее беременности. Все эти слова о страхе из-за отца не более чем чушь. Он ими лишь прикрылся. Каков подонок!

В глазах потемнело. Айрин отвела взгляд с напряженного лица Дакея и принялась осматриваться по сторонам. Люди вокруг были заняты своими делами, своими разговорами, своими жизнями. Она была у них, а жизнь Айрин в этот миг медленно разрушилась. Разбилась, словно одна из тех чашек, что уронил домовик. Интересно, когда рушится жизнь, хоть какой-то звук слышен? Похож ли он на раскаты грома, на столкновение континентов при землетрясении? Или может всего лишь звук разбитого стекла? Так каково это, когда рушится жизнь? Айрин не услышала ничего. Ровным счетом. Ничего не произошло и вместе с тем сломалось все.

— Ты только не переживай сильно, — Дакей умоляюще на нее уставился. — Может я ошибаюсь. Может все эти книги ошибаются.

— А что насчет ребенка? — на выдохе произнесла Айрин. — Что будет с ним?

— Я не знаю, — ответил друг, еще сильнее стиснув руку девушки. — Мы со всем разберемся. Я обещаю.

Они еще какое-то время посидели в кафе. В основном говорил Дакей, в большинстве какие-то стандартные фразы, что должны были успокоить Айрин. Она же молчала, лишь иногда кивала. Но Айрин не слушала Дакея. Все мысли были сосредоточены на страшных словах, что он произнес ранее. Проклятие. Древняя магия. Каким же чудовищем надо быть, чтобы обречь своего собственного ребенка на подобную участь.

Озадаченная всеми этими тяжелыми мыслями, Айрин вернулась домой. Теодора еще не было. Ну и пусть. Даже если бы был, она бы не стала оправдываться за свое отсутствие. Она и вовсе не хотела с ним говорить. Но как же быть дальше? Как растить ребенка с этим монстром рядом? Столько вопросов и ни одного ответа.

Айрин на ватных ногах брела в сторону спальни. Быть может, если получится уснуть, то и весь этот кошмар закончится? Окажется, что и этого дня, и этого разговора с Дакеем не было. Никого проклятия и древней магии. Быть может. Быть может. Стало очень душно, резко закружилась голова. Приложив дрожащую ладонь к стене, девушка, опираясь на нее, медленно опустилась на маленький диван, выполненный в старинном стиле. Она закрыла лицо ладонями, но слез не было. Не нашлось сил, чтобы расплакаться. Всего лишь пустота. И страх. Ужасное сочетание.

Как найти в себе силы, чтобы подняться? Чтобы действовать. Но с чего начать? Для начала бы понять, о каком заклятии шла речь. Но как? Вряд ли если Айрин напрямую спросит об этом Теодора, то он выложит ей все как на духу. Использовать Веритасерум? Но где достать? Можно было бы приготовить самостоятельно, да вот только Айрин не была столь искусным зельеваром. Ее знаний хватало лишь на легкие обезболивающие снадобья. Сыворотка правды совершенно не относилась к таковым. Необходим высокий уровень мастерства. И это во-первых, а во-вторых, из школьного курса по Зельеварению Айрин прекрасно знала, что настаиваться Веритасерум должен полный лунный цикл. Не хватит у нее сил выдержать столько в неведение. А сыворотку правды не продают в каждой лавке в Косом переулке. Так что же делать?

Как нельзя кстати вспомнила фраза, случайно оброненная Панси в этом самом доме. Все произошло в один из тех дней, когда мисс Паркинсон решила навестить чету Ноттов. Поначалу они все вместе находились в гостиной, о чем-то беседовали. Было тихо и уютно. А после, когда старинные часы объявили начало десятого, Теодор сослался на некие недоделанные дела. Он сообщил, что будет у себя в кабинете.

— Вот так вот, — хмыкнула Панси, проводив друга задумчивым взглядом. — Мужчины все время запираются в своих кабинетах. Там они надежно охраняют свои самые страшные тайны.

Последнее, судя по улыбке Панси, было всего лишь шуткой. А магглы говорят, что в каждой шутке есть доля правды. Эту фразу все время повторял Дакей. Так может он прав? Быть может они все правы? Что если за спиной Айрин сейчас хранится ужасающая тайна? Но приоткрыв ее завесу, можно столкнуться с правдой. Страшной, но в то же время так необходимой ей.

Все также опираясь о стену, девушка медленно поднялась с софы. Неторопливо подойдя к двери, она дернула за ручку. Закрыто. Ну вот еще. Если Айрин Уолш решила чего-то добиться, ее никто не остановит. Быстро вытащив из кармана брюк свою волшебную палочку, Айрин тихо произнесла:

— Алохомора.

Какой же глупец Теодор Нотт. Надо было получше скрывать свои тайны. Айрин прошла внутрь и закрыла за собой дверь, чтобы никто из домовиков не знал о нарушении запрета хозяина дома. Никому и никогда не разрешалось сюда заходить. За все то время, что она знала Тео, Айрин бывала в его кабинете от силы три раза. И то это были краткие посещения. Она никогда прежде не осматривала книжные шкафы, не проводила ладонью по полкам. Что искать? А главное где?

Айрин села за стол и придвинулась ближе на стуле. Будь она Теодором, где бы хранила своими самые страшные секреты? В ящиках стола? Девушка принялась открывать один ящик за другим, но кроме свитков со счетами она ничего не нашла. На самом столе тоже были какие-то бумаги, но при ближайшем рассмотрении это тоже оказались какие-то записи о делах поместья. Наверное, управляющий принес свои отчеты. Айрин вздохнула. Наверное, глупо было приходить сюда. Девушка встала и двинулась в сторону двери, пройдя мимо одного из книжных шкафов.

Как странно. Почему эта маленькая книжка в черной обложке стоит здесь? Айрин прекрасно знала Теодора и его любовь к порядку, вбитую Себастьяном с детских лет. Он никогда бы не поставил книги не по размеру. Так почему эта книга стоит между огромными и толстыми фолиантами? Любопытство взяло вверх. Айрин вытянула ее с полки. Это было что-то вроде дневниковых записей, в которых описывались какие-то странные магические ритуалы. Странные от того, что до этого дня Айрин и не знала о них. Такие вещи не изучаются в Хогвартсе. Даже на факультативах. Неужели это и есть та страшная правда, скрываемая Теодором?

Айрин долистала до страницы, где лежала серая закладка. «О том, как привязать к себе навеки». Она почувствовала, как сердце в груди забилось еще сильнее. Снова душно. Наморщив лоб, Айрин принялась вчитываться более внимательно. Но более всего ее заинтересовали записи, сделанные на клочке пергамента. Почерк Теодора. Он записал всего четыре вопросы. «Ребенок? Побочный эффект? Ужасное последствие? Смерть?». Вот она опасная формула древнего магического ритуала. Ее ребенок был или побочным эффектом, или ужасным последствием. И его ничего не ждало, кроме смерти.

* * *

Теодор очнулся, когда за окном уже давно стемнело. Медленно поднимаясь с пола, он, неприятно скривившись, схватился за затылок. Чертовски болело. Очевидно, упав, он умудрился задеть головой стенку книжного стеллажа, на который сейчас опирался, чтобы подняться. Ноги не слушались. И руки тоже. Все тело словно не подчинялось Теодору. Как он вообще оказался на полу и что произошло в принципе?

Этот день должен был быть точно таким же, как и все предыдущие за последние несколько недель. Теодор был занят попытками исправить совершенную им серьезную глупость. Тщетными попытками, надо заметить. Все верно, никто из ныне живущих не был силен в своих знаниях о древних заклинаниях. Это была сильная и темная ветвь магии времен основателей Хогвартса. Давно утраченная. Раз эта книга была у всех последователей Темного Лорда, значит тот стремился вернуться к истокам, обрести величие самого Салазара Слизерина.

Но как найти того, кто мог расшифровать смысл всех этих магических обрядов, описанных в книге Сеймура? Теодор искал среди держателей лавок со всякими вещами для темной магии. Но напрасно. Обычные продавцы безделушками. Не более. Спрашивал у коллекционеров старинных книг, но те лишь пожимали плечами. Они ничего не видели дальше своего носа. И не знали. Все напрасно. Никто не мог помочь Теодору.

Жаль, что Дамблдор вот уже несколько лет покоился в могиле. В понимании Нотта бывший директор Хогвартс был старцем, который был способен дать ответы на все вопросы. В том числе и связанные с древней магией. Хотя, будь он жив, смог бы Теодор пересилить себя и обратиться к нему за помощью? Навряд ли. Ведь он даже не пришел к Алану Савье, хотя прекрасно знал, что молодой муж Панси занимается изучением древних проклятий. Просто потому что от незнакомца никогда не встретишь осуждения.

В очередной раз Теодор вернулся домой ни с чем. Как быть дальше? Он навеки привязал Айрин к себе. Казалось бы, что в этом плохого? Да вот только ребенок. В ритуале ничего не говорилось о том, что как следствие женщина должна забеременеть. Теодор боялся, что это могло привести к смерти дитя. И это в лучшем случае. В худшем же ребенок унесет за собой и жизнь Айрин. А без нее нет Теодора… Да, уже давно Нотт не совершал таких глупых поступков.

Он был настолько погружен в свои мысли, что, заходя в свой кабинет, совершенно не обратил внимания на то, что дверь была отперта. Хотя Теодор всегда закрывал ее на замок. Молодой человек резко замер на пороге. Кто-то был у стола. Это было совершенно очевидно по темному силуэту у парчовых штор. Однако, в полумраке было сложно определить, кто именно. Теодор выхватил палочку и выставил ее вперед, приготовившись отражать атаку.

— Долго тебя не было, — он безоговорочно узнал голос Айрин. Теодор убрал палочку.

— Что ты здесь делаешь? Да еще и в темноте, — спросил он, двинувшись к столу и попутно щелкнув пальцами, чтобы включить весь свет в комнате.

Сердце неприятно екнуло, когда он увидел Айрин, сидящую за его столом и держащую в руках книгу своего деда. Неужели догадалась? Но как? Переведя свой напряженный взгляд с черной кожаной обложки на лицо Айрин, Теодор увидел покрасневшие глаза, чуть опухшее от слез лицо жены. Бледная, словно сама смерть.

— Почему ты плакала? — спросил он, хотя в глубине души прекрасно понимал, каков будет ответ.

— А ты не догадываешься? — от ее ледяного тона пробежали мурашки.

— Объясни, — судорожно сглотнув, продолжал настаивать на своем Теодор. — Почему ты в моем кабинете, хотя прекрасно знаешь, что сюда тебе нельзя?

— Замолчи! — выкрикнула Айрин, вскакивая на ноги. Теодор дернулся в сторону по инерции. Стул, на котором сидела девушка, с грохотом упал на пол. — Не смей читать мне нотации, Теодор Нотт!

— Ты забываешься, — предупреждающе произнес Тео. Вот еще, будет какая-то девчонка диктовать ему условия в его же собственном доме. Сейчас не посмотрит, что она в положении.

— Это ты забываешься, — Айрин взяла книгу в руки и начала обходить стол с правой стороны. — Я прочитала все. Решил в великого мага поиграть?

— Я могу все объяснить, — Теодор попытался выравнять тон. — Может для начала домовики приготовят тебе успокаивающий отвар? Ты поспишь немного, а после мы поговорим. Спокойно.

— Нет, Теодор, я немедленно ухожу из этого чертового дома, — Айрин двинулась к двери.

— И куда же ты пойдешь, моя дорогая? — с усмешкой спросил он. Вот уж чего чего, а идти Айрин некуда. Ее никто не примет, у нее никого нет.

— Подальше от тебя и твоих сумасшедших идей, — выкрикнула она, резко обернувшись. — Я не позволю тебе воспитывать этого ребенка. Не после всего, что ты сделал.

— Ты не смеешь, — прошипел Теодор. Айрин потянулась к карману брюк.

А дальше он помнил только яркую красную вспышку. И судя по тому, что Теодор очнулся на полу с адской болью в затылке, Айрин применила к нему оглушающее заклинание. Дожили. Теодор Нотт уступил в реакции девушке. Молодой человек устало повернул голову к окну. И вот где ее теперь искать? Что вообще натолкнуло ее на мысль о магическом обряде? Никто не мог сболтнуть, ведь никто, кроме Тео и не знал об этом.

— Фрюг! — громко позвал он домовика. Через секунду в комнате появился престарелый эльф. — Где хозяйка? Куда она ушла?

— Госпожа не сказала, — виновато опустив голову, отозвался домовик, сделав пару шагов назад. — Собрала какие-то вещи и ушла. Простите, сэр, это моя вина. Я должен был не отпускать ее. Но это проклятие...

— О каком проклятии ты тут бормочешь? — Теодор поднялся с пола.

— Разве вы не знали, сэр? — Фрюг округлил свои и без того большие глаза. — Госпожа и этот ребенок прокляты. Наполнены тьмой.

Вот и пожалуйста. Теперь понятно, откуда Айрин узнала об этом. Наверняка какой-то из этих лопоухих идиотов сболтнул. Но только не Фрюг. Нет, этот домовик служил не первый десяток лет в доме Ноттов, он знал немало секретов Себастьяна, которые не расскажет даже Теодору.

— Фрюг, сделай одолжение, — начал Тео. — Узнай у домовиков, кто рассказал хозяйке о проклятии.

— Будет исполнено, сэр, — кивнул домовик и исчез.

Молодой человек стиснул руки в кулаки. Он обязательно вышвырнет этого остолопа, который посмел говорить с Айрин об этом. Хотя формально эльфы и не были виноваты в том, что рассказали хозяйке о проклятии, ведь не получали приказа молчать от Теодора. Но он и подумать не мог, что домовики как-то прознают об этом. Ну что за дурацкая книга? Ни про эльфов, ни про ребенка. Ровным счетом ни одного полезного слова. А главное, что и разрешить эту проблему некому. Никто из ныне живущих ничего не знает о древней магии. Замкнутый круг. Теодор схватился за голову и начал расхаживать по кабинету. И что теперь делать? Первом делом надо разыскать Айрин. Но куда она пошла? Где ее искать?

Первая, о ком подумал Тео в тот момент, стала Панси. Девушки стали достаточно дружны. Айрин даже несколько раз приезжала в ее новый дом. Если даже она не скрывается в доме Савье, то, быть может, Панси была в курсе планов Айрин. И не сказала ему? В первую очередь, она же друг Теодора. Вот сейчас он явится в дом Савье и узнает все. Теодор резко дернулся в сторону двери, однако, потом также резко остановился. Он же не был в новом доме Панси. Он даже не знал, где тот находился. Как можно трансгрессировать Бог весть куда? Это опасно. Теодор, резко сжав руку, ударил кулаком по двери, а после прислонился к ней лбом и закрыл глаза. Как быть в этой ситуации?

И вновь гениальная мысль осенила его внезапно. Ведь есть же каминная сеть. Да, путешествие не самое приятное, а главное, что потом сложно отряхнуть одежду от пыли, что оставляет летучий порох. Но при данных обстоятельствах иного выхода не было. Теодор так быстро выскочил из своего кабинета, что забыл закрыть дверь после себя. Хотя, какой в этом толк, ведь все секреты уже вылезли наружу. Правильно магглы говорят: все тайное, рано или поздно, становится явью. В пару секунд спустившись с длинной лестницы, Теодор кинулся к маленькой гостиной. Он не любил эту комнату, потому что она была темной и холодной, но со времен его деда камин этой гостиной использовали для перемещений. Судя по темным следам на ковре, кто-то уже недавно пользовался камином. Айрин. Вот же глупая! Может навредить ребенку. Хотя внутренний голос в этот момент ответил, что перемещение по каминной сети не навредит ребенку больше, чем древнее проклятие. Ситуация паршивая. Очень.

— Дом Алана Савье, — громко выкрикнул Теодор, а после растворился в ярко-зеленом пламени огня. Оставалось надеяться, что он попадет в нужный ему дом.

Последнее переживание не нашло своего оправдания, поскольку уже через мгновение Теодор встретил изумленный взгляд знакомых глаз. Панси. Она сидела на диване в гостиной, держа в руках какую-то книгу, когда камин позади нее начал странно трещать, после языки пламени окрасились в зеленый цвет, из которых появился Теодор.

— Тео? — она удивленно изогнула бровь, откладывая книгу в сторону.

Было крайне невежливо заявляться в чужой дом по каминной сети без предварительного сообщения. И уж тем более ближе к полуночи. Но если он был здесь, значит на то имелись свои причины. И весьма серьезные, судя по его выражению лица.

— Где Айрин? — без лишних церемоний спросил Теодор. Морщинка на лбу Панси стала еще больше. — Она говорила с тобой? Говорила о том, что собирается сбежать?

— Сбежать? — удивленный тон Панси разочаровал Теодора. Вот же черт, и она ничего не знает. Как быть? Где искать Айрин? А вдруг Панси всего лишь играет свою роль, чтобы не выдать подругу? А вот это уже нечестно, ведь она, в первую очередь, его друг.

— Если ты ее покрываешь, Панси, — Теодор сощурился и начал медленно надвигаться на Панси, словно хищник на свою жертву.

Все произошло в один миг. Панси, вытянув руку, щелкнула пальцами. Теодор резко замер, не смея пошевелиться. В неестественно прямом положении. Лишь лихорадочно вращал глазами. И в этот же момент в комнате резко появился Алан. Он, судя по всему, стал невольным свидетелем этого странного разговора между друзьями и решил вмешаться.

— Эй, замолчи немедленно! — рявкнул он, ворвавшись в комнату, но увидев Теодора в странном положении запнулся на полуслове и удивленно моргнул глазами. — Что здесь происходит? — этот вопрос уже был обращен к Панси.

— Просто разговариваем, — улыбнулась она в ответ.

Уж эту улыбку Теодор знал прекрасно. С такой же обворожительной улыбкой Панси могла беседовать с младшекурсниками, по вине которых Слизерин лишался своих баллов. Нет, она не кричала, не угрожала, но очень доходчиво объясняла, что бывает с теми, кто смеет ее расстроить. А главное делала это все с таким невозмутимым лицом и спокойным тоном, что даже Теодор верил в правдивость ее обещаний. Да, Панси Паркинсон могла быть очень убедительной.

— Ты уверена, что не нужна моя помощь? — спросил Алан немного неуверенно.

— Нет, все в порядке, — кивнула Панси. — Ты можешь идти. Мы еще побеседуем какое-то время.

Алан бросил пару недоверчивых взглядов на Теодора. Сейчас Нотт был так разъярен, что если бы не заклинание Панси, он бы немедленно наговорил мужу лучшей подруги столько всяких гадостей, что на ближайшие сто лет эта дверь и камин были бы закрыты для него.

Когда же Алан все-таки вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, Панси повернула голову к Теодору и снова щелкнула пальцами.

— Еще раз так сделаешь... — начал было Теодор, зло посмотрев на нее.

— Если не сменишь тон, я буду накладывать на тебя Замри еще много раз, — ровным тоном отозвалась Панси. — Но если же ты успокоился, то расскажи мне, почему ты заявился в мою гостиную так поздно, почему ты считаешь, что Айрин сбежала и почему бы она стала это делать?