Чернее ночи (гет)

Со дня, как пошел первый снег, Айрин совсем сникла. Потому что до Рождества оставались считанные дни. Стоя у окна и наблюдая за тем, как внутренний двор Хогвартса укрывается белым покрывалом, Айрин отчетливо услышала шаги позади себя, резко развернувшись, она, даже неожиданно для самой себя, наставила на неизвестного, который при внимательном рассмотрении оказался Ноттом, свою волшебную палочку. Судя по лицу Теодора, тот и сам опешил от такого выпада.

— Я всего лишь хотел предложить составить мне компанию на вечере у Слизнорта, — он, как бы сдаваясь, поднял руки вверх.

Айрин так и не смогла стать частью Клуба Слизней, особого привилегированного круга студентов, которых Гораций Слизнорт выделил для себя, хотя ей очень хотелось. Как минимум, по той причине, что на своем факультете она была лучшей по этому предмету даже в те годы, когда Зельеварение преподавал профессор Снейп. Новый преподаватель не выделил Айрин для себя. И даже факт давней дружбы Горация с ее дедом не позволил Айрин попасть в Клуб Слизней. А вот Теодор Нотт был среди избранных студентов.

— Извини, — буркнула она, убирая палочку в карман мантии. — Так ты хочешь пойти со мной на Рождественскую вечеринку? — немного удивленным тоном уточнила она.

— А что такого? Ты же моя невеста, это было бы унижением для тебя, пригласи я кого-нибудь другого, — Теодор склонил голову и внимательно посмотрел на нее.

— О, брось, не стоит таких жертв, — Айрин вскинула брови вверх. — Я вполне переживу.

— Это была шутка, Айрин, — хмыкнул Теодор, переминаясь с ноги на ногу. — Я хочу пойти именно с тобой. Не из чувства долга или обязательства перед твоим дедом, а потому что я хочу, — он надавил на последние слова.

Поджав губы, девушка принялась внимательно рассматривать Теодора. А ведь если так разобраться, он был весьма хорош собой. Привлекателен. Его улыбка могла очаровать какую-нибудь сильно впечатлительную дурочку. Но Айрин не была столь глупа. Любая бы сейчас на ее месте прыгала бы от счастья. Вдумайтесь, сам Теодор Нотт предлагает пойти вместе с ним на вечер у Слизнорта. Вот только это никогда не было заветной мечтой девушки.

И все же она решила согласиться. Отчасти из некого природного любопытства, которое, согласно устоявшимся стереотипам, было присуще всем ирландцам. Как и вспыльчивость и горячность натуры, впрочем.

— Будь по-твоему, — махнула рукой Айрин. — Я пойду с тобой на вечер Слизнорта.

— Отлично, — с улыбкой кивнул Теодор. — Надеюсь, у тебя есть красивое платье для подобного мероприятия?

Айрин нахмурилась. Он что же вздумал ее оскорбить? Если она не выросла в такой роскоши, как он, это не значит, что она была неотесанной деревенщиной.

— Даже нам, ирландцам, известно чувство стиля, — фыркнула Айрин, будучи явно задетой словами Теодора.

— Я это к тому сказал, что заказал бы у портных наряд для тебя, если бы мог забрать из Гринготтса хоть один кнат, — спокойным тоном заявил юноша.

Айрин подняла на него свой взгляд. Она и подумать не могла, что заключение Себастьяна Нотта в Азкабан так сильно сказывалось на жизни его сына. Она вдруг почувствовала неприятный укол совести. Девушка поймала себя на мысли, что в этом мире есть люди, которым приходилось также тяжело, как и ей. У каждого свои беды. И они не могут быть обесценены. Даже если для тебя это и не кажется серьезной проблемой. Трудно порой переступать эгоизм, присущий каждому из нас, и внимательно относиться к проблемам окружающих.

— Этот вечер мог бы стать отличной возможностью узнать друг друга поближе, — сказал Нотт. — Ведь меньше чем через месяц мы будем официально обручены.

— Последнее было лишним, — хмыкнула Айрин.

— Буду ждать вечера, — слабая улыбка появилась на лице молодого человека.

И он, не сказав более ни слова, положил руки в карманы брюк и ушел. Айрин внимательно смотрела на его быстро удаляющуюся в коридоре юношески щуплую фигуру. И лишь когда Теодор стал маленькой черной точкой, она повернула голову обратно к окну.

Наступил тот самый вечер. Айрин много раз до сегодняшнего дня колебалась, хотелось сказать Теодору, что передумала. Не пойти на праздник. Но, окончательно переборов все свои внутренние страхи, отбросив сомнения, Айрин все-таки собралась и за двадцать минут до начала вечера подходила к условленному с ним месту.

Она заметила знакомую фигуру у окна. Теодор выбрал на вечер темную рубашку и такой же темный костюм. Весь в черном. Подобно шахматной фигуре. Интересно, какая роль его прельщает более всего? Конь или слон? Быть может даже ферзь? А может на самом деле он обычная пешка? Как и сама Айрин. Они все всего лишь пешки на огромной шахматной доске, которыми легко распоряжаться, которых отдаешь в первую очередь. Вот только даже мелкая пешка, дошедшая до конца поля, может стать кем угодно: ладьей, слоном, конем, а может и даже самим ферзем.

— Ты прекрасна, — сказал Теодор с улыбкой, подойдя ближе. Он словно почувствовал на себе ее внимательный задумчивый взгляд. — Мисс Уолш, вы позволите? — он галантно протянул ей руку.

Немного поколебавшись, Айрин ее приняла. Они двинулись к кабинету профессора Слизнорта. И были не одни. Другие приглашенные гости также медленно стягивались. Айрин встретилась взглядом с Гарри Поттером, который, судя по всему, решил пойти на вечер вместе с Полумной Лавгуд. Она едва заметно кивнула юноше. И тот сделал то же самое в ответ.

Полумна, как и Айрин, училась на факультете Когтевран, но была на год младше. Девушки очень часто пересекались в гостиной, неоднократно встречались у одной секции в библиотеке. Но они не были подругами. Редкие разговоры о чем-то отвлеченном не делают людей друзьями. Все считали Полумну странной. Ее избегали или же открыто называли ненормальной. Она частенько становилась предметом насмешек со стороны сокурсников. И Айрин видела и слышала, как пару раз инициатором дурацких шуток выступала Джоу Чанг со своими закадычными подружками.

В последний раз Айрин помогала Полумне найти всю ее обувь, которая исчезла из ее комнаты. Она была удивлена, услышав, что Полумна совершенно не злится на всю эту ситуацию. Она относилась ко всем нападкам со стороны окружающих с философским спокойствием, что придавало ей немало достоинства. И уж Полумна наверняка не стала бы швырять учебник в Нотта. Айрин искоса посмотрела на своего спутника. От раны, оставленной уголком учебника по трансфигурации несколько месяцев назад, не осталось и следа. Наверное, Нотт прибегнул к помощи мадам Помфри. Еще бы, разве может его аристократическое лицо не быть идеальным?

Вечер начался. С долей скептицизма Айрин наблюдала, как профессор Слизнорт представлял Гарри каждому из своих гостей. Он хвастался им, словно тот был самым дорогим трофеем из коллекции. Интересно самому Поттеру было не противно от всего происходящего?

Айрин вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Оглядевшись по сторонам, она быстро обнаружила высокого сильно худого мужчину средних лет, который стоял в углу комнаты. Его большие темные глаза смотрели на Айрин с каким-то животным интересом. Она поежилась и невольно сделала пару шагов назад. Этого было достаточно, чтобы оказаться в нескольких сантиметрах от Теодора.

— Вот уж не ожидал, — усмехнулся тот, удивившись приближению Айрин.

— Он пугает меня, — шепнула девушка и кивнула в сторону мужчины, который по-прежнему продолжал смотреть на нее.

— Это вампир, — объяснил Теодор. Вампир? И он так спокойно об этом говорит? — Он пришел сюда вместе с Элдредом Уорплом. Его то ты знаешь? — снова усмешка. Айрин слышала об Уорпломе. Писатель, который написал книгу об особенностях жизни вампиров. Сама Айрин ее не читала, но видела неоднократно на прилавке книжного магазина в Косом переулке.

— Очевидно, ты понравилась ему, но только в качестве закуски, — Теодор пожал плечами с беспечной улыбкой на лице.

— Иногда ты бываешь ужасно мерзким, — выпалила Айрин, толкнув Теодора в плечо.

— Привыкай, птенчик, нам с тобой еще всю оставшуюся жизнь жить вместе. Растить детей, воспитывать внуков. Эх, романтика.

— Жду момента, когда ты потеряешь рассудок и я смогу сдать тебя в больницу Святого Мунго, — фыркнула Айрин в ответ. И Теодор снова улыбнулся.

Вечер был в самом разгаре, когда к Айрин подошел Гарри Поттер. Он воспользовался случаем, когда Теодор куда-то отошел. Айрин неловко переминалась с одной ноги на другую. Ей было ужасно некомфортно среди этих людей. Они не были ни ее друзьями, ни даже хорошими знакомыми, за исключением, конечно, Гарри, Полумны и Гермионы Грейнджер, которая настойчиво избегала компании своего спутника.

— Я слышал о твоей матери, — начал разговор Поттер. — Прими мои соболезнования.

Айрин сдавленно улыбнулась и кивнула в ответ. Теперь она была такой же сиротой, как и он. Нелюбимая своим опекуном, как и Гарри, презираемый своими маггловскими родственниками матери. От подруг Айрин пару раз приходилось слышать о тяжелой жизни Гарри в доме тетки.

— И я слышал о твоей помолвке с Ноттом, — он чуть поморщился и взглядом поискал ее спутника. — Я не знаю, уместно ли и тут выражать соболезнования, — Айрин невольно улыбнулась. Вот уж никогда бы не могла подумать, что ее будущий брак будет вызывать жалость и сочувствие со стороны окружающих. — Если вдруг тебе понадобится какая-то помощь, ты можешь обратиться ко мне или моим друзьям, — заверил ее Поттер.

И не успела Айрин что-то ответить, как к ним, с ловкостью зверя-охотника, подскочил Теодор. Он был похож на ощетинившегося кота.

— Поттер, ты бы шел к своей полоумной подружке, — сквозь зубы процедил Тео.

— Полегче со словами, Нотт, — прошипел в ответ Гарри.

Ну точно как два кота, не поделивших территорию.

— Немедленно прекратите, — строгим тоном произнесла Айрин. — На нас и так уже все смотрят.

Ложь. Никому не было и дела до трех студентов разных факультетов. Только лишь вампир Сангвини упорно продолжал смотреть на них. Теперь к его столу закусок прибавился и сам Гарри Поттер, знаменитость. Айрин увидела, как низкорослый тучный писатель Уорпл что-то тихо произнес вампиру и сунул тому пирожок в руки.

Никому не было дела до них, потому что в этот момент Филч, как всегда, в сопровождении своей облезлой кошки, впихнул в кабинет сопротивляющегося Драко Малфоя. Все замерли в изумлении.

— Что такое? — недовольным тоном произнес Слизнорт, выходя вперед. — Что все это значит?

— Простите, профессор, но я застал его одного в коридоре, — начал объяснять Филч. — Он утверждает, что приглашен на ваш вечер.

Слизнорт непонимающе уставился на Мафлоя. Все гости невольно повернули головы за хозяином вечера. Малфой недовольно закатил глаза и, попытавшись высвободить руку от Филча, произнес:

— Убери свои руки, мерзкий сквиб, — все собравшиеся ахнули. Айрин видела, как Теодор вздохнул и покачал головой. В этом весь Малфой. — Не приглашен я.

Не успел профессор Слизнорт что-то сказать в ответ, как вперед вышел Северус Снейп. Удивительно, но до этого момента Айрин даже не замечала присутствия профессора на вечере.

— Позвольте мне разобраться с этим вопросом, — привычно ледяным тоном сказал он, подходя ближе к Малфою и Филчу. — Я провожу мистера Малфоя в его комнату.

Естественно, Слизнорт согласился. Вечер был в самом разгаре. И даже этот непонятный инцидент не должен был испортить все.

Айрин и не заметила, как Теодор резко забывший о ней и Поттере, подошел к профессору Снейпу. Краем уха девушка слышала их краткий разговор.

— Позвольте мне пойти за Драко, профессор, — сказал Теодор.

— Не стоит, мистер Нотт, вернитесь к своей спутнице, — ответил Снейп и вышел за Малфоем из кабинета.

Повернувшись в другую сторону, Айрин заметила, что и Гарри куда-то исчез. А тем временем, вечер профессора Слизнорта был в самом разгаре.

* * *

Когда вечер, устроенный преподавателем Зельеварения, подошел к концу, студенты принялись разбредаться по замку. Каждый по своим делам. Теодор взялся проводить Айрин до двери, что вела в гостиную Когтеврана, аргументируя это тем, что негоже ей бродить в столь поздний час в одиночку. Но стоило им подняться по высокой винтовой лестнице, как Нотт тотчас поспешил ретироваться. Он намеривался разыскать Малфоя и наконец поговорить с ним на чистоту, выяснить причину его странного поведения в последнее время.

Но Драко нигде не было. Теодор первым делом спустился в подземелье, надеясь обнаружить друга в гостиной или спальне. У двух четверокурсниц, сидевших у камина, он поинтересовался: видели ли они Малфоя? Но те в ответ лишь отрицательно покачали головой. Теодор обошел практически весь замок. Нигде не было Малфоя. И никто из тех редких студентов, что попались ему на глаза, не видели его. Оставалось одно место. Астрономическая башня. Студентам туда строго-настрого запрещалось подниматься, если это было не предусмотрено занятиями. Но разве можно остановить подростков от желания переступать границы дозволенного, ломая все запреты?

Теодор не ошибся. Драко действительно был здесь. Облокотившись на низкий заборчик, он просто стоял и смотрел вниз. Видимо Малфой о чем-то сильно задумался, раз не услышал шагов Теодора позади себя.

— Решил броситься вниз? — спросил Нотт, подходя ближе. Драко даже не дернулся. Неужели он все-таки знал о его появлении, но не подал виду?

— Пришел нотации читать? — буркнул Драко, не поднимая головы.

— Хочу поговорить, — сложив руки на груди и прислонившись плечом к холодному камню колонны, Тео внимательно посмотрел на него. Выражение лица друга было таким, словно на него свалились все горести жизни. Он был похож на зверя, загнанного в угол, и уже смирившегося со своей участью. — Что с тобой происходит, Драко? Мы знаем друг друга не первый год и я вижу, что ты сам не свой.

— А тебе какое дело? — он бросил на Теодора колючий взгляд. В этом весь Малфой: колючий, словно ветки куста ежевики, холодный, словно первый снег, ложащийся на землю.

— Хочу помочь, — тихо отозвался Нотт.

— Чем же ты мне поможешь? — злая усмешка появилась на лице Малфоя. Голос стал ниже и холоднее. Любого другого это бы испугало, но только не Теодора. Как он и сказал, они были знакомы не первый год. И он знал прекрасно обо всех приемах, при помощи которых Драко отпугивал от себя людей. Хотел впечатлить его? Не вышло. Ни один мускул на лице Теодора не дернулся. — Может вызволишь отца из Азкабана? Или же выполнишь приказ Темного Лорда за меня? — Малфой резко замолчал. Теодор нахмурился. По лицу друга было ясно, что тот случайно сболтнул лишнее.

— О какой просьбе идет речь? — насторожено спросил Теодор.

— Неважно, — отмахнулся Драко. — Уходи, Нотт, — прорычал он, отворачиваясь.

— Ты можешь мне довериться, — Теодор сделал шаг вперед.

— Как же ты мне надоел! — Малфой всплеснул руками с остервенением отдернулся от заборчика. Размашистым шагом он проследовал к выходу. — Ведешь себя как сопливая жалостливая девчонка.

— Темный Лорд пообещал, что ты искупишь вину отца? — спросил Тео, пропустив мимо ушей все то, что в ярости бросил ему друг.

— Не все откупились лишь женитьбой на полукровке, Нотт, — ответил Малфой и скрылся за тяжелой дубовой дверью.

Теодор остался один, обдуваемый холодным зимним ветром. Слишком многое свалилось на них за последние полгода. Говорят, что трудности закаляют. Кто это сказал? Какой-нибудь индюк с Гриффиндора. Трудности ломают изнутри, уничтожают весь свет в душе, а затем оставляют одного. Делают безжизненным. А дальше тебе становится абсолютно все равно. На все…

Следующие полторы недели пролетели незаметно. Рождественский бал, который устраивался в Хогвартсе каждый год, был всего лишь ярким, но мимолетным эпизодом в этой серой книге жизни.

А потом Теодор, как и все студенты Хогвартса, вернулся домой. Вот только в отличии от всех остальных, в поместье Ноттов его не ждала любящая мать и добрый отец, к его приезду не накрывали огромный стол и не было подарков под Рождественским деревом. В особняке не было никого и ничего. Не считая домашних эльфов, но и те не особо выходили из помещений, предназначенных для них. Теодор провел Рождество в одиночестве.

Все те три дня, что он пробыл дома, юноша практически не выходил из своей комнаты. Он бесцельно валялся в кровати, иногда развлекая себя чтением скучных книг. К заданиям, которые дали профессора на праздники, решительно приступать не хотелось. Ничего не хотелось. И от этого время тянулось еще медленнее.

Теодор целыми днями размышлял о Драко, вернее, о тех словах, что он бросил ему прежде, чем ушел с Астрономической башни. Что Темный Лорд приказал сделать? Почему именно Драко? Себастьян Нотт провинился не меньше, чем Люциус Малфой. Но наказали только сына Малфоя. Неужели Уильям Сеймур выполнил обещание, данное Себастьяну Ноту?

Теодор был практически уверен, что дело, порученное Лордом, не вписывалось в рамки человечности. Потому что иначе Драко не вел бы себя так. Но там, стоя под пологом Астрономической башни, Теодор увидел в глазах друга то, чего никогда прежде не замечал. Страх. Самый настоящий. Малфой был напуган. Но самое, пожалуй, страшное заключалось в том, что он не просил о помощи. Не просил на словах. Но глаза молили о спасении. Он был напуган, он был загнан в угол. Как помочь человеку, который не просит о помощи, который настойчиво отвергает всякую руку, что тянется к нему?

Однако, как и все на свете, что заканчивается рано или поздно, три свободных дня, отведенных Теодору, подошли к концу. Теперь же Нотту надлежало приехать в поместье Уильяма Сеймура. Потому что послезавтра торжественный день. День его помолвки с Айрин Уолш.

Наверное, старик Сеймур намеривался устроить одну из тех пафосных вечеринок, которые некогда проводил отец Теодора. Мужчины, курившие сигары и пьющие дорогой алкоголь, собирались в одной комнате. Их разговоры были сугубо мужскими: касались доходов, удачных вложений и тех мрачных дел, связанных с деятельностью Темного Лорда. Женщинам же отводилась другая комната. Там они могли наперебой щебетать о платьях, шелке, лентах, о детях и их успехах. Иными словами, обо всем том, что всегда обсуждали женщины их положения меж собой. Это были скучные вечера, но статус обязывал их проводить и посещать.

В такие дни Теодор и его друзья держались в сторонке. Они были еще юны для того, чтобы сидеть в одной из этих комнат. Обычно какое-то время Теодор и его друзья были вместе с родителями, а потом тихонько ускользали или в сад, или на второй этаж, где, как правило, никого не было. В такие минуты они еще могли быть детьми. Но сегодня детство обещало закончиться. Потому что Теодор впервые переступит мужскую комнату не как сын хозяина дома или как сын одного из гостей, а в качестве полноправного члена этого общества. С той минуты Теодор должен будет курить сигары и выпивать алкоголь наравне с другими, поддерживать разговоры о политике и достатке. А его нареченная будет в соседней комнате. Она с натянутой улыбкой станет принимать комплименты и слушать разговоры бестолковых жен гостей-аристократов. И этот фарс продлится до конца их дней.

Теодор со вздохом оглядел гостиную. Он прибыл в поместье старика Сеймура минут пятнадцать назад. Домовой эльф, встретивший его, сообщил, что хозяин желает побеседовать с ним, прежде чем тот сможет подняться в комнату, отведенную для него. Но прошло вот уже пятнадцать минут, а Уильям Сеймур так и не спустился.

Вдруг дверь тихонько скрипнула. В комнату, словно мышка, проскользнула Айрин. Она даже не заметила присутствия Теодора. Юноша невольно улыбнулся. Она интересно смотрелась в этом простом донельзя голубом платье в мелкий белый цветочек и небрежным пучком своих каштановых, отливающих в солнечных лучах легкой рыжиной, волос. На фоне этой вычурно дорогой мебели Айрин была необычным явлением. Словно не на своем месте.

— Привет, — такую простую фразу проговорил Тео с улыбкой. Айрин дернулась от неожиданности и, вытянувшись словно струна, уставилась на него.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она в ответ.

— Жду твоего деда, — пожал плечами Нотт. — У него есть разговор ко мне, — Айрин кивнула. Какое-то время они стояли, молча смотря друг на друга. — Знаешь, у меня есть подарок для тебя. К Рождеству, — невзначай добавил Теодор.

— Ты решил отменить эту дурацкую помолвку? — хмыкнула Айрин.

— Увы, дорогая, это не во власти Теодора, — услышали они грозный голос Уильяма позади себя. Пожилой мужчина с присущей ему важной походкой прошел глубже в комнату. — И уж тем более не в твоей, — Теодор заметил, что Сеймур оглядел внучку с ног до головы. Судя по всему, простой наряд девушки ему не пришелся по вкусу. — А теперь, пожалуйста, будь добра, поднимись к себе. Тебе не дозволено выходить из комнаты в подобном виде. В конце концов, у нас же гости.

Надо признать, Айрин достойно выдержала строгий взор старика Сеймура. Дед и внучка еще какое-то время буровили друг друга взглядами. И Теодор почувствовал внутри себя некую неловкость. Он как будто бы стал свидетелем семейной сцены, которая не подразумевала пару лишних глаз. Затем девушка вздернула свой подбородок и, ничего не сказав, послушно направилась к дверям. Но прежде чем уйти и оставить их наедине, Айрин повернулась и состроила гримасу. Уильям стоял спиной и не видел выпад внучки, но не Теодор. Молодой человек опустил голову, чтобы Сеймур не увидел улыбки на его лице.

— Итак, мой мальчик, прошу, — он жестом указал на два кресла. — Нам следует обсудить некоторые детали, — они сели. — Завтра состоится ваша помолвка. Это событие накладывает как на Айрин, так и на тебя определенные обязанности. Во-первых, я бы хотел, чтобы тебя более не видели в обществе других девиц. Это может поставить обе наши семьи в недвусмысленное положение, — Теодор был готов провалиться сквозь землю. Уж что, а дела любовные он бы ни за что и никогда не хотел обсуждать со стариком Сеймуром. — Если пожелаешь завести любовницу, то делай это так, чтобы общественность о ней не знала, — кажется, щеки Теодора покрылись красными пятнами. Ссора старика Сеймура и Айрин была менее неловким зрелищем, нежели этот разговор. А тем временем будущий тесть продолжал свою речь: — Во-вторых, именно тебе я намериваюсь отписать все свое имущество после моей смерти. Это поместье, счет в банке Гринготтс, коллекция артефактов. И Айрин, — Теодор в недоумении уставился на Уильяма. Он не ослышался? Сеймур собирается назначить его своим наследником, не родную внучку? — Конечно, эта часть нашего соглашения должна оставаться в тайне до поры до времени, — Тео быстро смекнул, к чему он ведет. Себастьян Нотт все еще находился в Азкабане. И суд Визенгамота не постесняется отнять у него и то имущество, которое досталось его сыну за помолвку с некой богатой наследницей. — Когда будет подходящий момент, мы подпишем соглашение, — кивнул Сеймур.

Они еще какое-то время посидели в гостиной. Теодор в основном слушал и молчал, изредка отвечая на вопросы Уильяма краткими односложными предложениями.

— Я вижу, что ты устал, мой мальчик, — в какой-то момент заметил Сеймур. — Не буду тебя задерживать. Поднимись наверх и как следует отдохни. Завтра важный день. Для всех нас.

Теодор кивнул и двинулся к дверям. Но что-то заставило его остановиться. Он, немного замявшись, спросил:

— Были ли какие-нибудь вести от моего отца?

— Я не получал, — Уильям отрицательно покачал головой. Но почему-то на секунду Тео поймал себя на мысли, что Сеймур врал.

* * *

Айрин вернулась в реальность. Модистка, приглашенная Уильямом, задела ее ногу своей иглой. Женщина тотчас, узнав о своей оплошности, поспешила осыпать девушку своими извинениями. Она знала, каким страшным человеком в гневе мог быть Уильям Сеймур. И боялась, что нрав свой Айрин унаследовала от деда.

К счастью или к сожалению, Айрин не унаследовала от своего грозного деда ровным счетом ничего. И не унаследует, судя по тому разговору, который состоялся между Уильямом и Теодором вчера. Выйдя из гостиной, девушка осталась у дверей и, прислонившись ухом к холодной поверхности дерева, стала усердно вслушиваться. Природное любопытство ирландцев снова взяло вверх. Айрин слышала все.

И ее разозлил не тот факт, что своим наследником дед называет ее будущего мужа. На это ей было абсолютно плевать. Ведь коттедж в Ирландии был милее ее сердцу, нежели этот огромный холодный особняк. Разозлило то, что он называл Айрин вещью. Он отписывал ее Теодору вместе со всеми богато обшитыми диванами, с дорогими итальянскими столами и высокими книжными стеллажами, набитыми старыми книгами. Она была подобна красивому предмету интерьера. Вот тебе, дорогой Нотт, огромный дом и вся мебель в нем, ах да, еще Айрин. Ее продали. Как домового эльфа. Эта мысль угнетала девушку более всего на свете.

— Бесподобно, — заключила модистка, отходя на пару шагов назад и восхищенно оценивая проделанную ею работу.

Айрин повернулась лицом к зеркалу. Та девушка, которую она увидела перед собой, была ей совершенно незнакома. Он выглядела, как Айрин Уолш, пускай и в таком непривычном для нее наряде, но этот взгляд был холодным и пустым. Он был потерянным.

Айрин грустно улыбнулась и отозвалась на восхищенные возгласы модистки относительно ее красоты:

— Да, все так.

Еще пара часов и она навсегда будет потеряна для этого мира. Айрин будет вынуждена примерить на себя роль будущей миссис Нотт. Что это означало? Ей виделось будущее как в одной из тех скучных книг, где рассказывается о быте аристократии Англии. После окончания Хогвартса, когда состоится ее свадьба, она станет послушной мужу светской дамой, которая все вечера проводит в обществе безмозглых гусынь-аристократок, которые то и дело говорят о таких незначительных пустых вещах. Спустя годы Айрин, вероятно, родит Нотту ребенка. И тот непременно воспитает его под себя. Айрин невольно скривилась при мыслях о своем будущем. Вся жизнь ее обещала быть пустой, как этот взгляд сейчас в зеркале.

— Ты позволишь? — Айрин удивленно обернулась на голос.

На пороге ее спальни стоял не кто иной, как Теодор. Ну конечно, кто бы это еще мог быть? Айрин недовольно фыркнула и отвернулась. Судя по всему, юноша воспринял этот жест за приглашение. Модистка, прекрасно осознавая свое положение служанки, поспешила покинуть молодую пару. Таковы непреложные правила этого мира: слуги не присутствуют при разговорах своих господ.

— Жениху не разрешается видеть невесту до свадьбы, — заметила Айрин, когда дверь за модисткой захлопнулась. Она внимательно посмотрела на него через зеркало.

— Но это и не свадьба, птенчик, — елейный голос Теодора настораживал. — А помолвка. Увы, эти глупые предрассудки на данное событие не распространяются.

— Чего ты хочешь, Нотт?

— Я вчера упоминал про подарок тебе к Рождеству, — в отражении зеркала Айрин видела, как Теодор сделал несколько шагов вперед.

Он остановился в паре сантиметрах от нее. Девушка невольно поежилась. Было неловко находиться в такой непосредственной близости от него. Пускай через несколько часов они будут связаны общими узами, они все равно остаются друг другу совершенно чужими людьми, незнакомыми, далекими. Айрин почувствовала его горячее дыхание на своей шее. Все ее тело было напряжено донельзя. Что он собирается делать? А еще, как назло, палочки под рукой не было.

— Вот он, — с этими словами он достал колье и тотчас примерил его на Айрин.

Она шумно выдохнула. Серебряное колье, бесспорно, было великолепно. Но такое тяжелое. Ей на мгновение показалось, что оно оковами обвилось вокруг ее тонкой хрупкой шеи. Вот что значит стать будущей миссис Нотт? Все время быть на привязи, подобно собаке?

— Оно когда-то принадлежало моей матери, — добавил Нотт, горделиво оглядывая свой подарок через отражение в зеркале. — Теперь же оно твое.

— Спасибо, — единственное, что сумела выдавить из себя Айрин. Красивое колье показалось ей таким же пустым, как и ее собственное будущее с Ноттом.

* * *

То, что происходило дальше, было похоже на театральную постановку. Глупую, а главное дешевую постановку. Теодор жестом пригласил Айрин покинуть комнату первой. Она наигранно склонила голову как бы в знак благодарности. Юноша усмехнулся ее реакции. Уже у подножья лестницы он, как истинный джентльмен, предложил ей свою руку, но Айрин была неприступна: гордо вздернув подбородок, она демонстративно начала спускаться вниз в одиночку. Он покачал головой и пошел по лестнице за ней.

Теодор ожидал встретить внизу если не сотню, то хотя бы десяток гостей. Это же обручение детей из двух чистокровных семей, ну почти. Здесь должны были собраться надменные представители высшего общества, которые бы с натянутыми улыбками говорили комплименты его будущей супруге, хвалили ее платье и прическу, а также поздравляли и его со скорой женитьбой на такой славной красавице. В этой гостиной, согласно древним устоявшимся традициям, должен был разыграться настоящий фарс. Эта постановка обещала быть еще более паршивой, нежели та, которую Теодор и Айрин разыграли сами для себя меньше пяти минут назад.

Но в гостиной, к удивлению юноши, было немноголюдно. Только старик Сеймур и старый маг-священник, приглашенный для засвидетельствования брачных клятв. Теодор нахмурился. Он почувствовал как Айрин, стоявшая рядом, напряглась. Ей было страшно и она открыто демонстрировала свои чувства. Тео тоже было страшно, но он старался скрыть это.

— Здравствуйте, дети мои, — Уильям Сеймур улыбнулся. Но от его улыбки не стало теплее. У Теодора невольно пробежали мурашки по спине. Он слышал, как Айрин так крепко стиснула зубы, что те аж скрипнули. — Проходите. Сейчас начнем церемонию.

Теодор краем глаза видел, как Айрин повернула к нему голову. Она что же ищет у него спасения? А куда делась вся ее смелость, гордость? Вот же глупая девчонка. Назад пути уже нет. Он, продолжая смотреть вперед, взял Айрин за руку и сделал шаг вперед, потянув ее за собой. Тео видел, как Уильям одобрительно кивнул в ответ, довольный его жестом. Старый волшебник улыбнулся во весь свой почти беззубый рот. Теодор невольно поморщился.

— Проходите, проходите, — старик-волшебник пытался приободрить молодых людей. Он думал, что страх в их глазах продиктован приятным волнением перед таким важным и явно долгожданным событием. Но как же старик ошибался.

Теодор и Айрин остановились в нескольких шагах от престарелого мага и развернулись к друг другу лицом. Их взгляды встретились. Ее испуганный, его равнодушный. Они стояли так близко к друг другу. Сейчас старик должен был закончить копошиться в своих вещах в поисках необходимых атрибутов для проведения ритуала, ради которого они все собрались сегодня здесь. Сейчас. Всего каких-то пара неспешных движений этих старых морщинистых скрюченных пальцев и Теодор будет навеки связан незримыми узами с девушкой, что стояла напротив него. А она ведь совершенно чужая. Он ничего не знает о ней, о ее интересах, о потаенных желаниях и страхах. Она чужда ему. И все же, с той минуты, как старик накинет на их руки церемониальное белое полотно и предложит произнести слова клятвы, Айрин станет его спутницей на долгие годы. С того же мгновения уже ничего не будет, как прежде.