Чернее ночи (гет)

Как часто за свою жизнь вы наблюдали грозу зимой? Согласитесь, это довольно-таки редкое явление. Бывает и за всю жизнь не столкнешься с подобным, а Том Реддл становился свидетелем этого редкого природного явления уже в десятый раз за свою жизнь. Наверное, это еще одна причина, которая делала его таким особенным.

Гроза завораживала. Том, или как он себя именовал — Лорд Волан-де-Морт, любил грозу. Буйство стихии увлекало его. Он не без удовольствия смотрел, как яркие вспышки молний разрезали темно-синие, почти что черные, облака. Раскаты грома, которые неименуемо следовали за этим, становились усладой для его ушей. Было в этом что-то дикое, необузданное, первобытное, но вместе с тем такое манящее.

Мужчина стоял у окна. Очередная вспышка молнии заставила его рот невольно изогнуться в улыбке. Он думал: а сколько еще редких зимних гроз ему уготовано наблюдать? Том Реддл лелеял мечту о бессмертии. Это то, ради чего он жил до своего падения, и то, ради чего возродился. Бессмертный. Он несколько раз произнес это слово полушепотом, словно пробуя на вкус. Разве такое возможно? Разве можно стать неуязвимым? Том намеривался.

Но как там говорится? «Mortem effugere nemo potest» — «Смерти никто не избежит». Очевидно, Том Реддл, еще в юношеские годы превратив самого себя в безжалостного, всемогущего Лорда Волан-де-Морта, напрочь выбил из своей памяти эту древнюю латинскую фразу.

Довольный буйством стихии за окном, он, сложив руки в замок за спиной, повернулся к Уильяму Сеймуру, который продолжал молчаливо сидеть на кожаном диване и крутить в руках холодный стакан с темно-золотой жидкостью внутри. Кубики льда всякий раз стукались о стекло, когда Уильям делал все новый и новый поворот. Мужчина смотрел на мирно потрескивающие дрова в камине.

— Давай выпьем за Нотта, — предложил Том, взяв в руки свой стакан. — Он прожил славную жизнь, — добавил он с какой-то кривой усмешкой.

— За Нотта, — не отрывая взгляда от камина, согласился Уильям и поднял руку вверх.

Уильям Сеймур, Себастьян Нотт и Том Реддл были друзьями еще со времен пребывания в Хогвартсе. Они вместе учились, вместе выросли, вместе начали собирать толпу единомышленников для поддержания и развития своих идей. Но безусловным лидером всей этой тайной группы студентов был только он — Том Реддл, ныне именуемый Темным Лордом. Перед ним трепетали, его уже в школьные годы назвали не иначе как Лордом Волан-де-Мортом, его боялись, а вместе с тем уважали.

С годами он практически утратил естественный человеческий облик, превратившись в нечто среднее между змеей и человеком. Этот некогда привлекательный молодой человек с аристократическими чертами лица, мечта десятка девушек с разных факультетов, за один год довел себя до внешности пугающего чудовища. Похожее на череп лицо, красные глаза с вертикальными зрачками. От красавца Тома Реддла практически ничего не осталось. Теперь он уже не мог получать желаемое с помощью своего обаяния, он добивался этого грубой силой.

— Как твоя внучка? — вдруг спросил Том.

Уильям замер. От резкого движения напиток чуть вылился из стакана. Темные капли принялись стекать по его руке вниз. Какая досада, что именно сегодня он предпочел светлую рубашку, изменив своему привычному темному цвету. Уильям повернул голову к мужчине, который продолжал стоять спиной к окну. Раздался очередной раскат грома и затем последовала яркая вспышка удара молнии. В этом свете и без того бледная кожа Тома казалась еще бледнее. Но, пожалуй, самое неприятное, что отметил Уильям, был этот нездоровый блеск в этих змеиных глазах, пробирающий до ужаса.

Случилось то, чего так опасался Сеймур: Айрин привлекла внимание Лорда Волан-де-Морта. Конечно, этот разговор бы обязательно состоялся рано или поздно. И все же Уильям не был готов к нему, не сейчас. Успокаивало одно: он успел предпринять все возможное, чтобы обезопасить девочку.

— Смерть матери ее подкосила, но она держится достойно, — медленно проговорил Уильям, не сводя глаз с Тома.

— Она ведь полукровка, не так ли? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Да, моя дочь не отличалась благоразумием, — Сеймур чуть склонил голову набок. — Но будь спокоен, девочка совершенно на нее не похожа.

— Хотелось бы верить, — Том поджал губы. — Мне не нужны предатели среди соратников.

— Ничего такого и в помине нет, — отрицательно покачал головой Уильям. — Она не поддерживает наши идеи открыто, но не осуждает, — он лгал, откровенно лгал своему другу во имя спасения внучки. В надежде, что когда-нибудь Айрин оценит все его старания защитить ее. — К тому же буквально на Рождество состоялась ее помолвка с Теодором, сыном Себастьяна. Думаешь, все это делалось без их согласия?

— Средние века давно прошли, — улыбнулся Том. — Теодор достойный юноша. И все-таки жаль, что твоя дочь запятнала безупречную родословную Сеймуров, — он покачал головой и снова повернулся к окну.

Уильям уставился на камин. Его шея покрылась испариной. Ему стоило немалых трудов выдержать все попытки Тома проникнуть в его сознание. Нельзя было допустить, чтобы мужчина, стоявший напротив, которого он знал еще мальчишкой, который был ему другом долгие годы, считал все мысли, что таились в его голове. Когда это началось? Когда Том перестал ему доверять? Когда отряд Пожирателей Смерти во главе с Люциусом Малфоем провалил миссию в Министерстве? Когда Уильям не участвовал в его возрождении два года назад? А может он и вовсе никогда не доверял Уильяму? Может то, что Сеймур предпочитал называть дружбой, было лишь фальшивкой с красивой оберткой, ровно такой же, как и поведение Тома Реддла в школе, когда тот притворялся паинькой? Сегодня Уильям Сеймур твердо убедился в последнем.

* * *

Конец февраля традиционно ознаменовывался событием, которое с нетерпением ожидали многие, — матч по квиддичу между командами Слизерина и Когтеврана. Но в этом году обычное соперничество обещало стать интригующим зрелищем, а все от того, что Теодор и Айрин, будучи помолвленными, будут вынуждены противостоять друг другу. Пускай кому-то это и кажется забавным, Теодор твердо убедил себя в том, что это игра, а в игре нужно оставаться хладнокровным, не поддаваться эмоциям и победить во что бы то ни стало. Айрин такой же игрок, как и он сам, но из команды-соперника.

В субботнее утро, на которое было назначено состязание, Теодор проснулся в хорошем расположении духа. Интересно, на его настроение так повлияли воодушевляющие речи Эдриана Ургхарта, капитана команды, которые он скандировал вчера вечером своей команде? Или же все от того, что он получил отличный результат по сложному эссе по Трансфигурации, которое задала Макгонагалл еще в начале месяца? Впрочем, не столь важно, что стало причиной его хорошего настроения, главное, что боевой дух Теодора подсказывал ему: Слизерин непременно одержит сегодня победу.

Не найдя Малфоя, Теодор вместе с Блейзом направились в сторону Большого зала, рассудив, что Драко уже мог быть там и завтракать. Они как раз обсуждали все плюсы и минусы новой тактики, которую предложил Ургхарт вчера вечером, как у дверей, ведущих в зал, встретили Айрин Уолш. Удивительно, но она была без своих закадычных подружек, сестер-близняшек Патил. Теодор, пребывая в отличном настроение, решил пошутить:

— Птенчик, — окликнул он ее. Айрин медленно повернула к нему голову. Судя по ее раздраженному взгляду, не его она собиралась встретить в эту минуту перед завтраком. — Не хочешь поцеловать меня на удачу? — Забини оценил шутку друга довольной усмешкой. Он с интересом посмотрел на когтевранку.

Айрин рассмеялась.

— Чтобы ты лишил меня моей удачи при помощи этого поцелуя? — спросила она. — Ты же как дементор, Нотт.

— Готова проиграть? — он вскинул брови вверх и с вызовом посмотрел на Айрин.

— Задай себе тот же вопрос, — фыркнула девушка и, не дожидаясь его следующего комментария, двинулась в сторону стола своего факультета.

Теодор проследил за ней взглядом. Все-таки иногда она его забавляла, когда не отвешивала такие дурацкие комментарии, на вроде того, который высказала сразу после каникул во время прогулки в Хогсмиде. Он еще долго злился на выходку Айрин. Да как она посмела так выразиться?

Хоть один из этих глупцов, осуждающе смотрящих на Теодора и его друзей, подумал ли: а что для них означает быть одними из Пожирателей Смерти? Так легко кидаться обвинениями, когда не был там в тот день, перед началом учебного года в Хогвартсе, когда не тебя касалась эта скрюченная палочка, когда не твое предплечье прожигала эта адская боль. Никто и никогда не поймет чувств Теодора, кроме его друзей.

Но Айрин могла бы попытаться. У нее, как и у Теодора, тоже не было выбора. Не она определила для себя опекуна в лице Уильяма Сеймура, не она выбрала себе в будущие мужья Тео. Что у него, что у нее, у них просто не было выбора. Они были вынуждены сломиться под тяжестью обстоятельств. И в виду этого, Теодор и Айрин должны были понимать друг друга, как никто другой.

— А Малфой уже здесь! — воскликнул Забини, всплеснув руками, завидев Драко на его привычном месте за столом. — А мы его ищем тут, — фыркнул Блейз. — Идем, — он слегка хлопнул Теодора по плечу.

Прошло всего сорок минут с начала игры, но этот матч обещал стать интересным. И не от того, что два будущих супруга противостоят друг другу, а от того, что обе команды шли вровень. Количество очков совпадало. Пока откровенно вырисовывалась ничья. Но ведь победа зависит в большей степени от ловца. Ургхарт ожидал от Малфоя триумфа. Но Драко, судя по его отрешенному взгляду, был далек от соревнования. Эдриан всякий раз испытывал раздражение, когда смотрел на ловца своей команды. А тем временем игра продолжалась.

Майлз Блетчли, вратарь Слизерина, уверенно отбил квоффл, который бросил Уоррен Брэдли. Трибуны болельщиков команды Слизерина разразились громкими восторгами. Ликовал и Ургхарт. Пока все следовали его тактике, которую он разрабатывал не одну неделю. Только лишь Малфой, выглядевший, как потерявшийся щенок, мог все испортить.

Теодор сделал круг по полю. Он быстро отыскал глазами Айрин. Она, перехватив квоффл, брошенный ей Брэдли, устремилась к кольцам Слизерина. Блетчли не был таким дураком, как вратарь Пуффендуя. Уж его то Айрин не сможет обыграть хитростью.

От взгляда Теодора не ускользнул тот момент, как Ургхарт подлетел к Блейзу, который, как и Нотт, был загонщиком. Капитан Слизерина резко махнул рукой в сторону Айрин и Забини, довольно оскалившись, направился за ней. Тео знал, что это означает и потому устремился за ним.

Айрин была так сильно увлечена возможностью забросить квоффл в кольца Слизерина, что не заметила приближение Забини. Члены ее команды были слишком далеко, они бы не успели подоспеть вовремя.

Гадкая улыбка на лице Блейза. Удар. Бладжер уже летел в сторону ее метлы. Айрин как раз замахнулась, чтобы забросить квоффл. Секунда и железный мяч должен был врезаться в древко ее метлы. Но подоспевший вовремя Нотт отбил его своей битой. Это позволило девушке закончить свой удар.

Блетчли и Забини зависли в воздухе, изумленно смотря на Теодора. От того то Майлз и пропустил квоффл. Еще десять очков команде Когтеврана. Ургхарт рассвирепел от злости. Он с нескрываемой ненавистью посмотрел на Нотта. А Тео лишь пожал плечами. А что он мог сказать? Он сделал так, как посчитал нужным.

Отлетев в сторону, Теодор встретился глазами с Айрин. Она висела в воздухе напротив и, чуть сдвинув брови на переносице, смотрела на него каким-то изучающим взглядом. Заметив, что и он смотрит на нее, она лишь губами произнесла «спасибо» и с легкой улыбкой кивнула в знак благодарности. Юноша кивнул ей в ответ.

Еще через час игра закончилась победой команды Когтеврана. Они выиграли, обойдя команду Слизерина на сто сорок очков.

Теодор, устало прислонив затылок к стене, сидел на одной из лавочек в раздевалке. Он, как и Драко, ждал, когда же все наконец разойдутся и можно будет спокойно принять душ и переодеться. Сокурсники не должны были видеть Метку. Вот она, суровая реальность. Теперь им всегда придется скрывать руки от любопытных глаз окружающих.

В раздевалку, с остервенением толкнув дверь ногой так, что она с ударом стукнулась о стену, ворвался Эдриан Ургхарт. Его глаза, сверкающие от ярости, быстро отыскали Теодора. В три прыжка он пересек расстояние до него.

— Не хочешь объясниться?! — рявкнул он.

Теодор, медленно открыв глаза, устало посмотрел на капитана.

— Что ты ожидаешь услышать, Ургхарт? — со вздохом спросил Тео, выпрямляясь. — Я не намерен оправдываться перед тобой.

— А должен! — не унимался Эдриан.

— Оставь его в покое, Ургхарт, — подал голос Малфой, аккуратно разглаживающий руками свою рубашку.

— А ты вообще помолчи! — теперь капитан повернул голову к ловцу. — Вы два бестолковых олуха просто слили игру. Один витает непонятно в каких облаках, а второй решил построить из себя джентльмена. Черт знает что! — с этими словами, продолжая чертыхаться себе под нос, Эдриан покинул раздевалку также стремительно, как и появился в ней.

Игроки начали постепенно расходиться за капитаном, перед выходом оглядываясь на Теодора и Драко, продолжавших молча сидеть в противоположных углах раздевалки. Винили ли они их за проигрыш? Возможно. Но Теодору это было совершенно безразлично. Отличного настроения, которым он мог похвастаться еще утром, будто бы и вовсе не было. Он ощущал лишь усталость и небольшую толику раздражения. Но самую малость.

— Ты идешь? — спросил Драко, кивнув головой в сторону душевой.

— Еще посижу, — Теодор снова закрыл глаза и прислонился затылком к стене.

* * *

Айрин дала слово Уоррену, что обязательно присоединится к ним в гостиной для празднования победы, но только чуть позже. И вот уже минут двадцать Айрин ходила из стороны в сторону у выхода со стадиона. Где-то минут семь назад мимо нее прошла толпа слизеринцев. Они смотрели на нее с усмешкой. Некоторые стали откровенно перешептываться, даже не отойдя от Айрин на достаточное расстояние.

Еще бы! Айрин их злейший враг, ибо вынудила Теодора сыграть против своей же команды и спасти ее от удара бладжером. Но ведь она его и не просила. Это было решение, которое Нотт принял самостоятельно. И не Айрин виновата, что обозленные на своего загонщика слизеринцы пропустили несколько квоффлов.

Айрин стояла здесь, потому что хотела дождаться его, чтобы поговорить. Но что сказать? Поблагодарить? Ну вот еще. Он уже услышал «спасибо» во время игры. А благодарить снова — значит дать ему возможность возгордиться и возомнить о себе еще больше, чем есть сейчас. Тогда что сказать? Айрин и сама не знала, с чего начать диалог. Она просто стояла и ждала.

Но где же Нотт? Почти вся его команда уже ушла в сторону замка. Айрин подняла голову к небу. Серое. Она не любила такую погоду. Серое небо, неприятная морось. То ли снег, то ли дождь. Все это навевало грусть. Ей по душе было солнце, легкий летний ветер и приятная свежесть. Айрин опустила голову и глубоко вдохнула грудью морозный воздух.

И тут она заметила одинокую фигуру, направляющуюся к ней. Она выпрямилась. Ну наконец-то. Но спустя несколько секунд Айрин с досадой признала в приближающимся игроке Малфоя. Он медленно плелся по дорожке, волоча за собой метлу.

— А где Нотт? — спросила у него Айрин.

Драко застыл на месте. Он оглядел Айрин с ног до головы, а затем просто молча уставился на нее. Девушке стало не по себе. Казалось, что тот обдумывает некий план. Вот и все. Айрин может прощаться с жизнью, потому что сейчас Малфой запустит в нее какое-нибудь заклинание и пиши пропало.

А Драко продолжал стоять и смотреть на нее. О чем он думал? О чем вообще думают все слизеринцы? Чем они живут? Какие у них мечты? Есть ли страхи? Айрин поймала себя на мысли, что ведь никто по сути из студентов Хогвартса не общается тесно ни с одним учеником этого факультета. Их избегают, как прокаженных. На них повесили клеймо вредных, грубых людей, которым чужды доброта и сострадание, которые непременно становятся темными магами по окончанию Хогвартса. А так ли это на самом деле? Может это они все куда большее зло, нежели те, кто учится на Слизерине?

— На трибунах ищи своего Нотта, — хриплым голосом отозвался Драко и двинулся вверх по тропинке, обойдя Айрин.

С минуту она смотрела ему вслед, а затем пошла обратно к стадиону. Айрин нашла Теодора там, где указал Малфой. Закинув ноги на нижние трибуны он сидел и задумчиво наблюдал за серым призраком Эдгара Клоггса, который бесцельно слонялся по квиддичному полю. Думал ли он о приведении или о чем-то другом?

— Привет, — сказала Айрин, присаживаясь рядом.

— И тебе привет, если хочешь, — хмыкнул Теодор, недоверчиво посмотрев на девушку.

Наступила тишина. Что сказать? С чего начать? Она повернула голову к полю, Клоггс как раз выполнил нечто похожее на Финт Вронского.

— Пришла благодарить? — первым задал вопрос Теодор.

— Еще не решила, — Айрин повернула к нему голову.

Теодор грустно усмехнулся и опустил взгляд на ноги. Снова наступила тишина. Вот она воистину самая жестокая шутка судьбы. Они ведь будут мужем и женой, самыми близкими людьми, которые только могут быть. Каждый вечер они будут ложиться в одну постель, каждую ночь их будет разделять всего пара каких-то жалких сантиметров. А им даже не о чем поговорить. Быть может стоит предложить ему идею о раздельных спальнях? Тогда неловкость будет сохраняться днем, им будет не о чем поговорить за обедом. А ночью можно будет расслабиться.

— Зачем ты это сделал? — все-таки спросила Айрин.

— Не хотел навещать тебя в больничном крыле, — не поднимая взгляда, ответил Теодор. — Я бы не стал тебе делать бутерброды, как заботливый жених, и сидеть часами у постели.

— Так значит ты думал о себе в первую очередь? — улыбнулась Айрин.

— Как и всегда, — пожал плечами Теодор, откинувшись назад.

— Спасибо, — отозвалась она. Встретив его вопрошающий взгляд, она добавила: — За то, что дал мне возможность избежать твоей заботы в больничном крыле.

Теодор улыбнулся в ответ. И снова тишина. Но как от нее избавиться? О чем с ним говорить? Айрин совершенно не знала человека, который сидел в десяти сантиметрах от нее.

— Ты на Пасху уезжаешь домой? — поинтересовалась она.

— Не вижу смысла, — вздохнул Теодор. — Дом все равно пустой. Останусь в Хогвартсе. А ты? — он повернул к ней голову.

— Дед будет в какой-то своей загадочной поездке, — она покачала головой. — Но девочки меня пригласили с их семьей в Швейцарию. Так что я уеду.

— Понятно, — протянул Нотт.

— Тебе привезти настоящий Швейцарский шоколад? — Айрин снова посмотрела на него.

— Извини, птенчик, я не люблю шоколад, — Теодор поджал губы.

— Ну что за чушь? Все любят шоколад.

— А я не люблю.

Снова наступила тишина. Оба повернули головы к полю. Эдгара Клоггса нигде не было. Как это наверное глупо быть призраком. Застрять навечно здесь и не иметь ни единого шанса обрести покой. Смотреть на то, как люди рождаются и умирают, как они влюбляются и расстаются, как они предают и остаются верны своему слову или делу. Жизнь людей имеет хоть какой-то смысл, она наполнена красками. Яркими и не очень. Жизнь призрака пуста, бессмысленна. Она окрашена в точно такой же серый безликий цвет, как и само существо приведения.

— Прохладно, — сказал Теодор. — Пойдем в замок.

Они встали с трибун и медленно двинулись в сторону Хогвартса. Теодор помимо своей метлы взял и метлу Айрин. На улице заметно похолодало. В какой-то момент он предложил ей свои перчатки, но она вежливо отказалась, несмотря на то, что они бы ей никак не помешали. Кончики пальцев неприятно покалывало. Ну и пусть. Согреется в школе.

Несмотря на ее возражения, он проводил ее до лестницы, которая вела в башню ее факультета. Теодор вручил ей ее метлу и медленно поплелся в сторону подземелья, где находилась гостиная Слизерина. Айрин еще какое-то время стояла и смотрела ему вслед, а затем все же поднялась наверх.

Веселье по случаю празднования победы было в самом разгаре. Повсюду слышались смех, громкие возгласы.

— А вот и ты! — воскликнула Падма, стоило Айрин войти в комнату.

— Мы уже начали волноваться, — заявил Уоррен, сидевший рядом с Патил.

— Эй, Айрин, выпей с нами, — к ней подскочил Дэниэл Харпер, протянув бокал какого-то напитка. — За нашу победу! — выкрикнул он со смехом и поднял руку, в которой держал свой бокал, вверх. Осушив свой стакан, он приобнял Айрин за плечи. Кажется, это был далеко не первый бокал Харпера. И судя по его веселому настроению, и этот будет не последним.

— За победу, — согласилась Айрин, отпив немного из своего стакана. Просто сливочное пиво, но с имбирным вкусом. Она присела на диван рядом с Падмой и Уорреном.

— Где ты была? — обеспокоенно спросила подруга, повернув к ней голову.

— Захотелось прогуляться, — пожала плечами Айрин.

— Ты вовремя вернулась, — хмыкнул Уоррен, повернув голову к окну. На улице началась метель.

Еще какое-то время в гостиной Когтеврана продолжалось веселье. Харпер наперебой с Льюисом шутили. Иногда их шутки действительно были смешные, вызывая снисходительные улыбки у всех собравшихся, иногда заставляли хмуриться от недоумения. Все было как всегда. В комнате, как и в душе Айрин, было тепло и уютно.

— А в каком городе мы остановимся в Швейцарии? — спросила Айрин у Падмы, когда все разбрелись по своим спальням. Девушка сидела на краю своей кровати и расчесывала волосы. — Я бы хотела посетить Винтертур.

Падма, которая в этот момент откидывала в сторону покрывало, застыла на месте. Она с каким-то виноватым взглядом посмотрела на подругу.

— Понимаешь, Айрин, мои родители против, чтобы ты с нами поехала, — неуверенно заявила Падма. Айрин непонимающе уставилась на нее. — Все из-за событий Рождества, из-за твоей помолвки с Ноттом, — добавила она, растерянно потупив глаза.

Какое-то время Айрин смотрела на нее, а затем вдруг принялась смеяться. Она смеялась от досады. Вот и первые плоды «заботы» ее деда. Она смеялась от обиды.

— Мы пытались с Парвати их уговорить, но они ни в какую, — начала объясняться Падма. — Прости, пожалуйста, — она сделала шаг вперед, но Айрин выставила руку вперед.

— Не надо, — она покачала головой и положила расческу на тумбочку у изголовья своей кровати. — Все в порядке. Все так и должно быть.

— Эй, что обсуждаем? — спросила у девочек Эмбер Стил, выйдя из ванной комнаты.

— Ничего особенного, — надув губы, совсем как маленький ребенок, Айрин отвернулась от них и залезла под одеяло.

Девушка еще долгое время лежала без сна, утирая предательские слезы.