Вторая попытка (джен)

Поллукс резко открыл глаза, всем телом почувствовав бодрящую волну чар оживления. Он дёрнулся было к кобуре с палочкой, но тут же скривился от боли в груди, а над головой знакомый голос спокойно констатировал:

— Не стоит напрягаться, кузен. У тебя проникающее ранение брюшной полости, недолеченные последствия темномагических проклятий и три сломанных ребра, не говоря уж о множественных порезах, ожогах и ссадинах.

— Где…? — невнятно прохрипел Поллукс, пытаясь улечься поудобнее.

— В больнице святого Мунго, в отдельной палате на пятом этаже. Сейчас уже поздний вечер.

— Что… что случилось? Чем всё кончилось? — после контузии слова с трудом составлялись в предложения, но Регулус понял, что именно от него хочет услышать двоюродный брат.

— Берсерки уничтожены, о потерях авроров мне ничего неизвестно, но в соседние палаты доставили несколько раненых. Из-за срабатывания чар заграждения авроры прибыли с задержкой.

— Почему не доложили? — наскоро залеченное горло мешало говорить, но Поллукс не мог позволить себе слабости. Он снова был на войне.

— Целители запретили тебя беспокоить, а Крауч выставил двойной пост перед твоей палатой. Они сейчас спят.

— Что, используешь фамильные артефакты в противоправных целях? — он попытался усмехнуться, но свежезашитую скулу тут же дёрнуло острой болью, и вместо усмешки получился неестественный оскал. Впрочем, Регулус не обратил на это никакого внимания, серьёзно ответив:

— Да, Арктурус одолжил. Ирма и Хеспер беспокоятся за тебя. Мы все… беспокоимся, — казалось, броня показной невозмутимости старшего из Блэков вот-вот даст трещину, но он тут же переключился на другую тему. — Полагаю, у тебя масса вопросов. Спрашивай.

— Спасибо, — искренне поблагодарил кузена Поллукс и сразу перешёл к делу. — Почему включился барьер?

— Порталы авроров не были добавлены в список исключений.

— Из-за чего?

— Результат саботажа, организованного Боунсом по приказу Тафт.

— Но… зачем? — неожиданное известие выбило Поллукса из колеи.

— Пока неясно. Как только барьер активировался, Крауч примчался к нам в Отдел. Видимо, заподозрил диверсию с нашей стороны, — Регулус еле заметно поморщился. Главу Департамента магического правопорядка он недолюбливал со школьных времён, а в послевоенные годы к детским обидам добавилась вечная министерская грызня за финансирование. — Дальнейшее я знаю с чужих слов, так как сам в этот момент был несколько занят.

Поллукс припомнил, что спасительное подкрепление прибыло к ним довольно скоро, а значит сотрудники Отдела тайн смогли снять барьер быстрее расчётного времени.

— Спасибо. Мне показалось, вы управились минут за десять.

— Восемь минут сорок секунд после получения сигнала, — Регулус улыбнулся своей обычной бесстрастной улыбкой. — Надо отдать должное Краучу, в ситуации он разобрался быстро и тут же приставил всех свободных безопасников помогать нам с разрядкой накопителей барьера. Вскоре после него к нам заглянул Дамблдор, но, выяснив суть дела, тут же использовал своего феникса.

— Вовремя он успел, — как бы Поллукс ни относился к бывшему другу Гриндевальда, он был вынужден признать, что без помощи Альбуса продержаться до прибытия авроров они бы не смогли. Упомянув Дамблдора, он тут же вспомнил один из последних сохранившихся у него в памяти эпизодов боя: прибытие авроров и взрыв соседнего крыла. — Что с ним?

— С Дамблдором? — в голосе Регулуса скользнул легчайший намёк на удивление. — Насколько я знаю, он остался в Картахене, помогает разбирать завалы и устранять последствия сражения.

Поллукс ощутил странное удовлетворение от этой новости. Пришелец из будущего далеко не всесилен, и величайший светлый маг смог защититься от его ловушки. Впрочем, это было неудивительно — в отличие от Поллукса, Дамблдор был не только мастером боевой магии, но и практикующем ритуалистом, а потому должен был почувствовать магию мощной, но грубоватой рунной конструкции даже в пассивном состоянии. Что это меняет? Мог ли Дамблдор понять, кто именно пытался его убить? Вряд ли. Если за считанные мгновения между активацией рун и взрывом он и смог распознать характер цепочки, то отследить командную руну точно не успевал. Скорее всего, Дамблдор почувствовал присутствие последствий кровного ритуала при входе в здание и прикрылся одним из его излюбленных высших щитов, что и уберегло его от взрыва.

Кто ещё знает или может догадываться о том, что взрыв устроил Том Риддл? Его же наёмники, шесть человек. Все они, по рассказам Риддла, косвенно подтверждающихся операцией в Валахии, не в первый раз участвуют в противоправных деяниях своего нанимателя и болтать о них явно не будут. Кто-то из местных? Поллукс напряг память, пытаясь восстановить картину поля боя перед своей контузией. Голова откликнулась новой вспышкой боли в висках, но безрадостный образ остатков защищающихся всё же возник перед его мысленным взором. На ногах оставалось от силы дюжина человек, из последних сил сдерживающих натиск берсерков. Риддл стоял впереди, ловко принимая летящие проклятия на щиты, с правого фланга его прикрывали наёмники, а с левого — сам Поллукс. Вот он отбивает очередную «Бомбарду», а Риддл вытаскивает руну. Кто мог это видеть?...

Размышления Поллукса прервало деликатное покашливание кузена. Вынырнув из воспоминаний, он вернулся к вопросам:

— Кхм, прости, задумался. Как удалось так быстро разобраться в причинах сбоя барьера?

— Помогла случайность. Пока Фоули строил своих авроров, к ним спустилась Тафт во главе целой делегации, включая и Боунса. Кажется, она пыталась потребовать от Фоули объяснений, но тот просто наорал на неё, — Регулус вновь улыбнулся. Госпожу министра он тоже не любил. — Когда же Фоули охарактеризовал происходящее как террористический акт пособников Гриндевальда, Боунс не выдержал. Он заявил, что специально не внёс новую партию порталов для авроров в список исключений по прямому приказу министра. Тафт пыталась что-то возразить, но Фоули приказал аврорам её арестовать.

— Кимбелайн арестовал Вильгельмину? — рассказ кузена совершенно не укладывался в голове у Поллукса. Конечно, решительности Кимбелайну всегда было не занимать, но арест министра магии…

— А ещё Боунса и Марчбэнкс, которая тоже знала о заговоре. Фоули прямо в холле аврората влил им веритасерум и провёл быстрый допрос, так что к возвращению Крауча у него были признательные показания всех троих и сотня свидетелей. Судя по всему, Тафт и Марчбэнкс нервировали твои последние дела на континенте, и они не придумали ничего лучше, чем попытаться придержать тебя в следующий раз.

— То есть о берсерках они не знали?

— Нет, Фоули это тоже спрашивал. Они действовали по своей инициативе, убедив Боунса, что ничего плохого не случится, если отряд авроров немного задержится перед очередным визитом за границу.

— Что было дальше?

— Ничего особо интересного. Вернувшийся Крауч, узнав о произошедшем, подтвердил приказ Фоули доставить арестованных в камеры ДМП, а потом мы наконец-то распутали барьер, и все авроры вместе с Фоули рванули тебе на помощь.

— Да уж… — Поллукс был ошарашен, но всё ещё пытался мыслить системно. — Что с нашими потерями?

— Ничего не могу сказать, Крауч перевёл аврорат на осадное положение, как только вернулась большая часть авроров. Больше того, — Регулус чуть понизил голос, будто под пологом заблаговременно выставленных на прикроватной тумбочке фамильных артефактов их мог кто-то подслушать, — не прошло и получаса после ареста Тафт, как со мной связалась Патриция Фортиран. Сообщила, что знает о попытке переворота, подняла по тревоге французский аврорат и готова тебя поддержать.

— Меня? Не Фоули или Крауча? — мысли путались в толком незажившей голове, и Поллукс запоздало удивился. — Погоди, откуда у неё вообще взялся канал связи с тобой?

— Мы несколько раз встречались по линии координации добровольцев ещё на войне, — небрежно отмахнулся Регулус, и лишь знавший его всю жизнь Поллукс заметил тень смущения в его голосе.

— Ладно, неважно. Что ты ответил?

— Правду, разумеется. Что министр арестована, а ДМП проводит операцию в Картахене, о деталях которой лучше запросить Крауча.

— И что Фортиран?

— Поблагодарила за информацию и сообщила, что свяжется с Краучем. Об итогах переговоров мне ничего неизвестно, но примерно через два часа Патриция вновь вышла на связь. Велела передать тебе пожелания скорейшего выздоровления и, эм… что Вестфалия начинается с Прованса. Не знаю, что это значит, но она просила сообщить тебе это слово в слово.

Поллукс пропустил уточнение мимо ушей. Кодовая фраза времён последнего наступления на войска Гриндевальда означала, что Сопротивление, то есть, конечно, теперь уже французский аврорат, готово к немедленным боевым действиям. Что такого узнала Фортиран, раз сочла нужным уверить его в своей поддержке не только переговорив с Регулусом, но и присовокупив кодовую фразу? Если ей понадобилось всего полчаса, чтобы разобраться в ситуации и связаться с его кузеном… Нет, всё-таки прав был Пирс, когда говорил, что ДМП нужно решительно чистить — Фортиран однозначно имеет свои источники информации в самом сердце силовых ведомств магической Британии.

Придя к этому малоутешительному выводу, Блэк парадоксальным образом успокоился. Какие бы страшилки о будущем ни рассказывал Риддл, здесь и сейчас у Британии есть надёжные союзники, пусть и излишне ретиво приглядывающие за её внутренними делами.

— Хорошо, спасибо за информацию. Как только меня отсюда выпустят, я лично поблагодарю Фортиран за готовность помочь. Так ей и передай. Есть ещё что-то, о чём мне следует знать?

— Да, есть ещё одно, — Регулус сделал микроскопическую паузу, и Поллукс понял, что именно сейчас кузен скажет то, ради чего затеял весь этот разговор. — Пару часов назад мне написала Каллидора. Как оказалось, Арфанг отправился в Картахену сразу, как оттуда вернулись первые авроры с известиями о победе над берсерками. Сказал ей, что возникла необходимость в срочных переговорах с американцами и испанцами. Чем там дело закончилось я не знаю, но Каллидора в панике. Ты же помнишь, что дед подарил ей на свадьбу сквозное зеркало с неограниченным радиусом действия? Так вот, она говорила по нему с Арфангом, и утверждает, что никогда не видела мужа таким измотанным и потерянным. Он просил передать тебе, что уйдёт в отставку, как только уладит дела в Картахене.

— Почему мне? Разве исполняющим обязанности министра в таком случае не должен стать второй заместитель… проклятье, им же был Боунс!

— Вот именно. В инструкциях указано, что в случае одновременной недееспособности министра и обоих его заместителей, цитирую, «бремя ответственности за управление Министерством ложится на того, кто сможет с честью его нести».

— Какого века эти формулировки? — Поллукс поморщился. От его внимания постоянно ускользала какая-то мысль, нечто важное пыталось пробиться с периферии сознания сквозь ломящую головную боль.

— Семнадцатого, если не ошибаюсь, — вполне серьёзно ответил Регулус. — Фоули в Картахене, Крауч занимается расследованием, и принять Министерство у Лонгботтома попросту некому. Он надеется, что целители быстро поставят тебя на ноги и ты сможешь исполнять обязанности министра до новых выборов.

Поллукс глубоко задумался. Арфанга он знал и уважал, не только как своего двоюродного зятя, но и как сильного, смелого и ответственного мага. Арфанг Лонгботтом был рыцарем без страха и упрёка, словно сошедшим со страниц магловских дамских романов прошлого века. Он умудрялся сочетать в себе истинно гриффиндорскую отвагу с недюжинными дипломатическими способностями, благодаря которым сделал головокружительную карьеру в Департаменте международного магического сотрудничества, к неполным тридцати годам став секретарём Департамента по связям с общественностью. Последовательный либерал, он одним из первых записался в добровольцы и честно прошёл всю войну, поднявшись от рядового бойца до замкома второго добровольческого. Несмотря на то, что Арфанг, в отличие от Блэков, чурался чёрной магии, он был сильным бойцом, не раз вытаскивающим на себе тяжесть боёв с самыми могущественными врагами. И он же был первым, кто после победы показательно снял синюю повязку добровольца, произнеся трогательную речь о наступлении долгожданного мира. Для большинства волшебников Великобритании Лонгботтом был олицетворением героизма — если «Чёрную троицу» побаивались даже свои, то им откровенно восхищались. Народная поддержка, популярность продвигаемых им либеральных взглядов и известность на международной арене принесли свои плоды — вернувшись в Министерство, он возглавил Департамент ещё при Спенсер-Муне, а Тафт доверила ему всю внешнюю политику страны.

Но сегодня его идеализированный мир в одночасье рухнул. Либеральный пацифизм показал свою несостоятельность, соратники по партии оказались предателями, а международные партнёры винят во всём лично его. МАКУСА давно считало Картахену своим задним двором, и устроенная берсерками бойня по понятным причинам вывела их из себя. Крайними оказались англичане, которые, «придерживаясь норм международного права, должны были согласовать свои возмутительно агрессивные действия со всеми участниками послевоенного мирного урегулирования». Конкретных формулировок Поллукс, конечно, не знал, но легко мог их себе представить. Хватило ли этого, чтобы сломить прошедшего войну Лонгботтома? По всей видимости, да.

— Значит, так. Отпиши Каллидоре, пусть передаст Арфангу вот что, — он ещё немного подумал, подбирая слова. — Мы все, вся магическая Великобритания сейчас стоим в шаге от серьёзного кризиса управления. В этой ситуации его отставка будет воспринята мной как дезертирство. Всё.

— Передам, — кивнул Регулус. — Но учти, что если твоя казуистика и убедит его остаться во главе Департамента, то обязанности министра он точно скинет на тебя.

— Почему на меня? Каспер прекрасный администратор, вот пусть и разбирается с Министерством до ближайших выборов. Уж он-то замечательно с этим справится.

— Я бы не был так уверен. Во-первых, сейчас Крауч плотно занят расследованием. Чарис говорит, что он до сих пор не вернулся из следственного отдела. Во-вторых, его не очень-то жалуют в МКЧ после того скандала с МАКУСА. Его излишняя принципиальность, столь полезная на должности главы ДМП, в министерском кресле ему только навредит. Крауч не политик.

— Как и я, — спокойно констатировал Поллукс.

— Как и ты, — не стал спорить с очевидным Регулус. — Но ты отлично впишешься в текущий политический расклад. Сам посуди: и силовики, и консерваторы, и даже Фортиран с Хоффманом считают тебя своим человеком. Да, Нотт поворчит на ближайшей сессии Визенгамота, остатки либералов заявят что-нибудь о «засилье авроров в министерских кабинетах», коллегия МКЧ выразит заведомо безосновательные надежды на укрепление сотрудничества, но мешать тебе никто не будет.

— Пойми ты, мне даром не нужны обязанности министра, — Поллукс попытался энергично взмахнуть рукой, но только дёрнулся в бинтах, зашипев от боли. Выругавшись, он продолжил уже спокойнее. — Мы ведь обсуждали это с Арктурусом ещё год назад, помнишь? Я собирался даже уйти из аврората, чтобы заниматься делами семьи, а ты предлагаешь взвалить на себя Министерство!

— Положим, предлагаю не я, а ситуация в целом. К тому же, как ты там говорил? — Регулус изобразил улыбку. — «Дезертирство»?

— М-да, ситуация… Но почему эту проклятую должность не может занять кто-то другой? Почему не какая-то компромиссная фигура? Почему не Фоули? Почему, в конце концов, не Дамблдор?

— Брось, Нотт уже собрал экстренный пленум Визенгамота. Он не упустит возможности разгромить либералов, и как только это дойдёт до прессы, никаких шансов не будет ни у Фоули, ни у Дамблдора. Больше того, я думаю…

Ускользающая мысль наконец-то оформилась окончательно, и Поллукс перебил кузена на поулслове:

— Каспер ввёл военное положение?

— Насколько мне известно, нет.

Поллукс с трудом сдержал стон разочарования. Ладно, растерявшийся под ударами судьбы и международным прессингом Арфанг не сообразил, что вскрывшееся предательство министра и её ближайшего окружения является достаточно веским поводом для введения военного положения, но почему этого не сделал Каспер? Перед отправкой в Картахену Риддл подписал стандартную, на двойном рунном зачаровании, подписку о неразглашении. Проблема была в том, что она ограничивалась только конкретной операцией аврората, разумеется, никак не затрагивая события в Министерстве! Никаких предварительных договорённостей на этот счёт у них тоже не было, так что благополучно переживший бой Риддл мог прямо сейчас стряпать очередную газетную сенсацию. Этого никак было нельзя допустить! Хотя Поллукс и разделял неприязнь Риддла к маглорожденным, он хорошо помнил, каких трудов стоило выстроить хрупкий послевоенный баланс политических сил в стране. Арест Тафт, Боунса и Марчбэнкс сильно сдвигал это равновесие, но скандал ещё можно было попытаться замять, совместными усилиями как-то сгладить углы, а вот публичное возмущение такого масштаба унять будет никак невозможно. Невзирая на плотный кокон бинтов и магических повязок, пропитанных зельями, Поллукс попытался было встать, но Регулус аккуратно придержал его за плечо:

— Куда это ты собрался? Целитель сказала, что после зелий тебе нужно поспать минимум десять часов.

— Что? Нет-нет, ты не понимаешь, мне нужно…

— Тш-ш-ш-ш, тебе нужно поспать, — непонятно откуда возникший в руках Регулуса дедов амулет плавно крутанулся, и Поллукс погрузился в крепкий здоровый сон.

* * *

В редакции «Магического вестника» царило необычайное оживление. Министерство гудело как растревоженный улей, и отголоски этого гула в виде сплетен и слухов в изобилии скапливались в тесном кабинете главного редактора. Увы, никто из журналистов не мог сообщить ничего конкретного, каждый новый слух опровергал предыдущий, а Том упрямо отказывался откликаться на многочисленные вызовы по зачарованному зеркалу.

— Нет, нет и нет! — Бетти даже топнула ножкой, словно это придавало её возражениям основательности. — Мы не можем печатать непроверенные слухи!

— Но, послушайте, мисс Эйвери, — упорствовал Кафф, — это же сенсация! Только представьте себе заголовок: «Министр магии арестована»! Да у нас за пару часов расхватают месячный тираж!

— А потом окажется, что это всего лишь чьи-то фантазии, и нас обвинят в клевете.

— Но ведь у нас же есть свидетельства очевидцев, — в доказательство своих слов Варнава потрясал внушительной пачкой пергаментов.

— Свидетельства? — Бетти ловко выцепила из пачки один пергамент, заполненный убористыми строчками самопищущего пера, и громко прочитала. — «Подруга тётушки Элеоноры говорит, что её племянница слышала от своей кузины, что её жених, который работает стажёром в аврорате, видел, как Вильгельмину Тафт, закованную в магические кандалы, вели в камеры предварительного заключения». Что-то такие свидетельства не вызывают у меня особого доверия.

— Нам нужно беспокоиться о своей репутации, — поддержал сестру Вистан. — Да, первые успехи позволили нам набрать аудиторию, но если мы начнём публиковать всякие сплетни, большинство читателей от нас отвернётся. Вспомните, что говорил Том — мы должны быть респектабельной газетой, а не сборником баек от кумушек, часами болтающих друг с другом по камину.

Бурные обсуждения содержания экстренного номера «Вестника» прервал вежливый стук в дверь.

— Да-да, входите, — откликнулся Вистан, на всякий случай убирая ворох пергаментов в ящик стола.

— Дамы и господа, позвольте присоединиться к вашей дискуссии, — на пороге обнаружился младший Малфой, по обыкновению облачённый в строгую парадную мантию.

— А, Абраксас, рад видеть, — Вистан искренне обрадовался встрече со школьным другом, тогда как Бетти постаралась отодвинуться в самый дальний угол. Малфоя она недолюбливала со своего третьего курса, когда тот весьма едко высмеял её романтические чувства к Тому.

— Пытаетесь разобраться во всех событиях сегодняшнего дня? — небрежно кивнув Каффу и церемонно поклонившись Бетти, Абраксас устроился в потрёпанном кресле для посетителей.

— Лучше сказать, пытаемся отделить зёрна от плевел, — Вистан вновь извлёк из ящика стопку перагментов.

— Думаю, в этом я смогу вам помочь, — улыбнулся Малфой. — Позвольте полюбопытствовать, какие материалы уже удалось собрать?

— Вот, записи свидетелей. А что, у тебя есть официальные сведения?

— Скажем так, я располагаю сведениями из проверенных источников, — Абраксас углубился в изучение собранных материалов, быстро перекладывая пергаменты. За пару минут просмотрев все сообщения, он удовлетворённо откинулся в кресле, чуть поморщившись, когда видавшая виды обивка скрипнула от его движения. — Что ж, у вас отличные корреспонденты. Не вижу причин, почему бы вам просто не оформить всё это в один материал.

— Многие из сообщений выглядят весьма… радикально, — подала голос Бетти. — Мы отправили наших корреспондентов в Министерство, но они до сих пор не смогли получить никаких официальных комментариев.

— И вряд ли получат, сейчас там всем просто не до этого. Однако мои источники подтверждают эту информацию, — солидно сообщил Абраксас. Бетти хотела было запальчиво поинтересоваться, идёт ли речь именно о его источниках, или всё же об источниках его отца, но вовремя прикусила язык. Как бы она ни относилась к Абраксасу, ссориться с наследником семьи Малфоев, к тому же, одним из друзей Тома, было бы верхом неосмотрительности с её стороны.

— Вот видите, — обрадовался Кафф, — нам нужно срочно готовить материалы в номер!

— Как ты себе это представляешь? — Бетти продолжала стоять на своём. — Мы должны объявить об аресте министра?

— Именно так, Элизабет, — кивнул Малфой. — Мистер Кафф, не могли бы вы покинуть нас ненадолго? Боюсь, дальнейшая информация относится к семейным секретам.

Не выказав ни малейшего удивления, что случайный посетитель выставляет его из его собственного кабинета, Варнава коротко поклонился и вышел в общий зал, пробормотав что-то о связи с корреспондентами. Дождавшись, пока за ним закроется дверь, и наложив на кабинет чары против прослушивания, Арбраксас продолжил:

— Я напомню, что мы уже не просто группа школьных друзей. Теперь мы — политическая партия, печатным органом которой является ваша газета. Сегодня наша страна столкнулась с самой серьёзной угрозой со времён войны. Министр и один из её заместителей оказались предателями, вступившими в сговор с берсерками.

— Берсерками!? — Вистан удивлённо вскинул брови. — Никто ничего не говорил про берсерков!

— Разумеется, ведь это секретная информация, — снисходительно пояснил Абраксас.

— Настолько секретная, что её знаешь только ты? — не удержалась Бетти.

— Не нужно сарказма, моя дорогая. У меня осталось много знакомых в МАКУСА со времён стажировки, и один из них сообщил, что сегодня ранним утром в колумбийской Картахене произошёл бой между крупным отрядом берсерков и нашими экспедиционными силами под командованием Поллукса Блэка.

— Почему же об этом ничего не знают в Министерстве?

— Потому что, как я уже сказал, операция была засекречена, за пределами аврората о ней никто не знал. Точнее, так думали сами авроры. Как оказалось, всё это было грандиозной ловушкой, спланированной Тафт вместе с Марчбэнкс и организованной ими с помощью главы Департамента магического транспорта Боунса.

— Доказательств всего этого у тебя, конечно, нет, — полуутвердительно проговорил Вистан.

— Какое там, ведь у нас всё это до сих пор засекречено, — Абраксас поморщился. — Чем больше маглокровок приходит в Министерство, тем бесполезнее оно становится. Но сегодня мы можем с этим покончить!

— Каким это образом?

— Напечатав правду. Смотрите, во главе заговора стоят две полукровки, которые, очевидно, обманом вовлекли в него Боунса. Понятное дело, что Министерство, наполовину состоящее из полукровок и маглорожденных, будет всемерно замалчивать этот факт, но наша священная обязанность — донести правду до широких народных масс. Показать им, к чему приводит проникновение маглокровок во власть.

— Звучит убедительно, но риски…

— Рисковать — значит побеждать, — убеждённо отрезал Абраксас. — Мы не имеем права отсиживаться в стороне, когда решается судьба нашей страны! За один только пересказ всего этого, я могу вылететь из Министерства быстрее снитча, но я принимаю этот риск. Помните, как Том на собрании говорил про борьбу за наше будущее? «Ограничиваться полумерами в таком вопросе просто преступно». Так и нужно действовать! Произошло вопиющее преступление, и мы не должны позволить замолчать его в угоду либеральным настроениям!

— Погоди-погоди, я одного не могу понять, — помотал головой Вистан. — Чего заговорщики пытались добиться? Тафт и так руководила Министерством, а Марчбэнкс вполне могла в ближайшем будущем сменить Нотта на посту председателя Визенгамота.

— Этого я не знаю, — выразительно пожал плечами Малфой. — Могу лишь предположить, что Тафт чувствовала шаткость своего положения. Не имея за собой ни авторитета чистокровного рода, ни фамильной поддержки, ни десятилетиями выстраиваемого альянса сторонников, она решила просто устранить наиболее опасных представителей аристократии, начав с Блэка.

— Звучит слишком… радикально.

— Так я и не предлагаю всё это печатать, — вскинул руки Абраксас. — Главное для нас сейчас — сформировать у читателей правильный образ произошедшего, чтобы никакие последующие оправдания всех этих лживых бюрократов не смогли заморочить голову честным волшебникам.

— Значит, решено, — Вистан рубанул воздух ладонью. — Бетти, опробуешь свои красящие чары на экстренном выпуске? Кажется, у меня есть отличная идея...

На следующее утро с многочисленных стоек раздачи информационных материалов на посетителей Косого Переулка, служащих Министерства, жителей Хогсмида и учеников Хогвартса смотрели Вильгельмина Тафт и Гризельда Марчбэнкс, над парадными колдографиями которых кроваво-красными аршинными буквами был помещён короткий заголовок: «Предатели». Бетти не зря просидела полночи, вручную закрепляя красящие чары на газетах — кричащий заголовок вкупе с сенсационными новостями обеспечили очередному тиражу «Магического вестника» небывалый успех у читателей. Обвинительная статья со всей возможной прямотой рассказывала, как заговор министерских бюрократов чуть было ни привёл к провалу операции по уничтожению берсерков и бесславной гибели множества авроров во главе с самим Поллуксом Блэком.

Конечно, где-то ближе к концу второй страницы было честно указано, что следствие ещё ведётся и выводы можно будет сделать только по его окончанию, но, разумеется, никто не обратил на эту приписку никакого внимания. Всё было кристально ясно и так — предатели заодно с недобитыми гриндевальдовцами вздумали погубить героев войны! К счастью для всего магического мира, заговор был раскрыт, а последние уцелевшие берсерки — уничтожены доблестными аврорами под предводительством героического Блэка. Лично возглавив атаку на берсерков, он не избежал тяжёлых ранений, но целители святого Мунго уже поставили его на ноги. В коротком, на один разворот, номере успели добрым словом помянуть главу аврората Кимбелайна Фоули, а про участие в заговоре Боунса написали вскользь, в том духе, что бюрократы обманули честного служаку. Последняя страница была отдана на откуп немного отредактированным и дополненным свидетельствам очевидцев, в красках расписывающих оперативность действий авроров по задержанию и допросу предателей. В общем, экстренный выпуск «Вестника» яркими красками живописал картину дорвавшихся до власти бюрократов, готовых пойти на любую подлость из страха за незыблемость своего положения, и отважных авроров, сокрушивших их планы и нанёсших последний удар недобитым берсеркам.

* * *

В редакции «Ежедневного пророка» царили растерянность и уныние. Солидное министерское издание не могло позволить себе публиковать непроверенные материалы, а все обычные официальные источники упрямо молчали. Попытавшись связаться с ДМП для уточнения подробностей событий в Министерстве, журналисты не смогли найти на своём месте пресс-секретаря Департамента. Сунулись было в приёмную министра, но там дежурили авроры, безо всяких разговоров развернувшие репортёров обратно. На счастье совсем было приунывших газетчиков в издательство заглянул многолетний благодетель печатной прессы магической Британии Брутус Малфой, весьма удачно возжелавший обсудить с редколлегией «Пророка» разнообразные текущие вопросы. Узнав о неожиданных проблемах с освещением последних событий, Брутус подсказал поистине соломоново решение — никаких опровержений или сомнительных предположений не писать, а опубликовать только те факты, в истинности которых нет никаких сомнений. Лорд Малфой был столь любезен, что взял на себя труд переговорить с заслуживающими доверия людьми в Министерстве и сообщить газетчикам максимально точные сведения.

Узнав от кого-то из своих информаторов о ранении Поллукса, Брутус тут же набросал записку в Мунго. Редакционная сова обернулась с ответом меньше, чем за полчаса. Ещё бы — под коротким посланием красовалась подпись: «С тревогой в сердце жду ответа, кузен пострадавшего Брутус II Малфой». Конечно, ближайшим общим родственником с Блэками у Брутуса была двоюродная бабушка его ныне покойной супруги, но ведь в подобного рода запросах не обязательно указывать точную степень родства, верно? Ну а успокоить родственника, тем более являющегося известным меценатом, в тяжёлые военные годы пожертвовавшим не одну тысячу галлеонов на нужды больницы — долг всякого целителя. Так что в распоряжении редакции «Пророка» оказалось краткая записка с подписью старшего целителя и больничной печатью, из которой следовало, что состояние Поллукса Блэка стабильно и уже завтра любящие родственники смогут посетить его в палате №519, а через пару дней его выпишут из больницы.

Другие источники информации тоже оказались полезны. Клерк из Департамента магического транспорта сообщил об авральном спросе на порталы до колумбийской Картахены, ответственный секретарь гильдии зельеваров поделился информацией о внеплановой заявке на крупную партию веритасерума для ДМП, а один из контрагентов Брутуса на континенте с тревогой писал о нездоровой активности французского аврората. Конечно, большую часть всех этих сведений Малфой получил ещё до визита в издательство, но со стороны всё выглядело более чем благообразно — потратив полчаса своего драгоценного времени, сиятельный лорд любезно поделился информацией с журналистами.

После подобающих благодарностей, главный редактор «Пророка» несколько растерянно протянул:

— Боюсь, я лишь весьма отдалённо представляю, как надлежит оформить все эти сведения, сэр.

— О, нет ничего проще, — жизнерадостно откликнулся Брутус, с комфортом расположившись в роскошном кресле для посетителей. — Достаточно посмотреть на имеющуюся информацию под правильным углом. Вот, к примеру, ваши корреспонденты приносят непроверенную информацию об аресте министра. Казалось бы, сенсация. Но, согласитесь, просто так публиковать её вы не можете — а вдруг она не подтвердится?

Редактор истово закивал, всем своим видом выражая своё согласие с такими опасениями, а Брутус, отхлебнув своего любимого чая, запасы которого предусмотрительный редактор держал как раз на такой случай, продолжил:

— С другой стороны, у нас есть вот этот вот запрос, — Брутус помахал листочком из гильдии зельеваров. — Следовательно, что мы можем заключить? Что проводится следственная проверка, результаты которой будут объявлены завтра, непосредственно после экстренного пленума Визенгамота.

— Разве было объявлено, что состоится внеочередной пленум?

— Разумеется, он состоится. Вы ведь не думаете, что лорд Нотт оставит столь важные события без внимания?

— Конечно, вы как всегда правы, сэр. А если все эти слухи… — редактор сделал неопределённое движение рукой, не решаясь произнести вслух даже предположение об аресте министра, — окажутся правдой?

— Что ж, в таком случае, ваша газета проявит похвальную оперативность, опубликовав сообщении о ведущемся расследовании. Когда ситуация прояснится, вы просто сошлётесь на сегодняшнюю статью, сообщив его результаты или новые подробности.

— А как быть с операцией авроров? Обычно мы получаем информацию напрямую от пресс-секретаря аврората, но сегодня к нему не подступиться.

— Вы ничуть не погрешите против истины, сообщив своим читателям, что в колумбийской Картахене была проведена международная операция по противодействию остаткам сил Гриндевальда.

— Международная?

— Ну, конечно! По итогам сегодняшних переговоров, о чём бы они ни велись, Департамент международного магического сотрудничества обязательно потребует ввернуть обычные фразы о значимости этого самого международного сотрудничества для мирного послевоенного урегулирования. Так что вы точно не ошибётесь, написав, что последствия инцидента устраняются в тесной кооперации с ведущими магическими державами Старого и Нового света.

— Но ведь мы совсем ничего не знаем о сущности этого, как вы выразились, инцидента!

— Разве это может помешать публиковать исключительно проверенную информацию? Пишите, что имела место масштабная провокация недобитых гриндевальдовцев, пресечённая нашими аврорами под непосредственным командованием Поллукса Блэка и общим руководством Кимбелайна Фоули. В ходе боя Блэк был ранен, но целители выражают уверенность в его скором выздоровлении. У простого обывателя эти сведения сформируют привычный образ успешной аврорской операции где-то в неведомых далях и вполне утолят его информационный голод.

— Складно выходит, — обрадовался редактор. Отлично зная о разногласиях между Малфоем и Краучем, он дипломатично оставил за скобками упоминание о главе ДМП. — Значит, в вопросах… дел Министерства мы ссылаемся на будущую резолюцию Визенгамота, а относительно событий в Картахене ждём официальных сообщений аврората.

— Вы удивительно точно уловили суть! Боюсь, ничем более я вам помочь не могу. Сами понимаете, дела не ждут.

Многословно поблагодарив лорда Малфоя за неоценимую помощь и уверив того, что ничего больше им и не требуется, воспрявший духом главный редактор принялся раздавать указания сотрудникам издательства. Итогом их бурной деятельности стала потрясающая в своей бессодержательности передовица. Первая её часть была посвящена событиям в Министерстве магии. Читателям в самых витиеватых оборотах сообщалось, что сотрудниками ДМП была проведена операция по нейтрализации «враждебных элементов, обманом проникнувших в структуру нашего Министерства». Результаты операции будут оглашены на специально собранном пленарном заседании Визенгамота под председательством лорда Нотта. Конкретных имён не называлось, но общий посыл короткой заметки был предельно однозначен: всё под контролем, подозреваемые задержаны, ведётся следствие, никаких поводов для беспокойства у добропорядочных граждан нет.

Совсем иной по тону была вторая часть передовицы. Увенчанная колдографией Поллукса Блэка из редакционных архивов, она напоминала победные реляции заключительного этапа Великой Войны. Газетные строки живописали доблестных авроров, громящих последних уцелевших гриндевальдовцев, а все подробности были скрыты обычной формулировкой «не подлежит разглашению по оперативным соображениям». Редакция привычно выражала своё восхищение героизмом защитников магической Британии и профессионализмом целителей больницы святого Мунго, «которые уже оказали всю необходимую медицинскую помощь пострадавшим, включая заместителя главного аврора Поллукса Блэка, лично возглавившего операцию».

Содержание остальных статей в номере было совершенно обыденным — журналисты писали об очередной сессии МКЧ, вводимых ограничениях на торговлю шкурами бумслангов, раскладах на новый квиддичный сезон и прочих мелких новостях. За последние пару месяцев Тафт несколько раз пеняла главному редактору на излишне яркое освещение международных событий, так что он счёл за лучшее перестраховаться и до окончательного прояснения ситуации не отходить от ранее утверждённой информационной политики.