Вторая попытка (джен)

Серость — вот первое слово, пришедшее на ум Волдеморту, когда он осматривался в магическом квартале Москвы образца сорок восьмого года. Если Косой переулок уже мог похвастаться яркими вывесками множества лавочек и кафе, то старые улочки Колдовской слободы всё ещё хранили на себе отпечаток недавно закончившейся войны. Большая часть двухэтажных домов, которыми был плотно застроен московский магический квартал, были наглухо заколочены, обветшали и покосились. Немногочисленные магазины, продолжавшие свою работу, выглядели уныло и однообразно: полупустые, зачастую покрытые толстым слоем пыли полки, выцветшие и поблекшие вывески, мутные стёкла, местами всё ещё заклеенные крест-накрест бумажными лентами.

Не исправляло ситуацию даже яркое летнее солнце, освещавшее всю эту безрадостную картину. Редкие прохожие выглядели под стать пейзажу — одетые в безликие серые балахоны, они быстрым шагом пересекали улицы, словно специально норовя поскорее скрыться в ближайшей подворотне.

Островком сравнительно нормальной жизни был трактир «Темноводье», что стоял на перекрёстке центральной аллеи Колдовской слободы, с недавних пор окрещённой проспектом Победы, и Китежградской улицы. Просторное двухэтажное здание с обширной верандой, выходящей на небольшой сквер, до войны было излюбленным местом отдыха здешней аристократии. Увы, даже это шикарное заведение не пощадили грозные годы — богатая лепнина покрылась толстым слоем пыли, позолота местами отвалилась, а ассортимент блюд сменился на куда более скромный. Теперь полюбоваться на сохранившиеся беломраморные статуи и аккуратно подстриженные пихты могли практически все желающие. На первом этаже и веранде подавали весьма недурственные обеды по довольно скромным ценам, а на втором за небольшие деньги можно было снять комнату на несколько дней. Обеими этими возможностями воспользовался Том Риддл, прибывший в разорённую войной страну сразу с несколькими важными делами, тщательным обдумыванием которых он занимался с самого попадания в этот мир.

Сейчас он немного отвлёкся от размышлений о своих планах, чтобы отдать должное обильному завтраку. К сожалению, английского хозяин этого заведения не знал, и Тёмному Лорду пришлось использовать легилименцию, чтобы втолковать тому, что ему нужно. Благо, это ничуть не повредило скорости и качеству приготовления еды — уже через несколько минут Волдеморт наслаждался непривычно сытным завтраком.

Ранним утром посетителей в трактире было немного — за дальним столиком в углу веранды завтракал респектабельного вида пожилой мужчина, а в главном зале расположилась небольшая компания молодёжи, по неясным причинам предпочитавшая душноватое помещение утренней свежести открытой веранды. Трактирщик лениво протирал бокалы за барной стойкой, вполглаза приглядывая за посетителями, а появляющиеся с негромкими хлопками домовые эльфы оперативно меняли блюда. Волдеморт успел плотно позавтракать и даже начал неторопливо потягивать утренний кофе, когда со второго этажа, наконец, спустился человек, которого он ждал.

Молодой, не старше самого Риддла, долговязый парень производил пугающее впечатление. За редкой щетиной угадывались следы толком незаживших шрамов, жгуче-чёрные волосы были подстрижены коротким ёршиком на армейский манер, а с бледного лица угрожающе смотрели тёмно-карие глаза. Одет он был строго, но явно не бедствовал — вместо повсеместно употребляемых тут сероватых балахонов он носил дорогой костюм, который, правда, сидел на нём несколько нелепо. Довершал образ демонстративно торчащий из-под полы футляр для ношения палочки.

Внимательно рассмотрев спустившегося постояльца трактира, Волдеморт со вздохом отставил недопитый кофе, бросил на столик пару серебряных монет и вальяжным шагом отправился на противоположную сторону веранды, где уже занял место новый посетитель. Под взглядом недобро сверкнувших глаз он учтиво поклонился и вежливо начал беседу:

— Доброе утро, мистер Долохов! Меня зовут Том Риддл, и я прибыл из Великобритании специально для того, чтобы познакомиться с вами. Я многое слышал о ваших выдающихся успехах, и…

Закончить мысль Тёмному Лорду не дали — коротким жестом ладони рубанув перед собой воздух, молодой парень с заметным акцентом, но вполне отчётливо произнёс:

— Я не даю интервью. Убирайтесь!

— Но, позвольте, я хотел лишь задать вам пару вопросов…

И вновь реплика Волдеморта осталась неоконченной — сделав почти неразличимое для глаз движение, парень замер с палочкой в руках, наставив её прямиком в лицо собеседнику.

— Я повторяю последний раз. Убирайтесь.

Усмехнувшись, Тёмный Лорд изящно развернулся на месте, одновременно доставая палочку и уходя с линии атаки. Периферическим зрением он уловил движение трактирщика, быстро прячущегося за стойку. Мимо пронеслось какое-то стремительно брошенное заклинание русского, тот вскочил, и оба молодых человека замерли в почти зеркально-симметричных позах по разные стороны столика. Ни один из них не спешил атаковать, и Волдеморт с оттенком превосходства в голосе повторил своё предложение:

— Возможно, нам всё же есть, что обсудить, мистер Долохов!

В ответ Антонин бросил в стоящий между ними столик Бомбарду, вслед за ней отправив мощное отталкивающее заклятье. Пока Волдеморт принимал на щит летящий в него поток обломков и ударную волну, Долохов успел невероятным прыжком разорвать дистанцию, оказавшись на краю веранды, и оттуда принялся забрасывать Тёмного Лорда заклинаниями. Скорость, энергия и разнообразие арсенала молодого русского впечатляли — в Волдеморта летели и простенькие, но энергоёмкие чары, вроде тех же Бомбард, и довольно заковыристые проклятия, преимущественно тёмномагического свойства. Тёмный Лорд почти не атаковал, раз за разом поднимая вокруг себя мощные щиты, в которых вязли заклятия Долохова. Тот отвечал всё более и более энергоёмкими проклятиями, а Волдеморт, словно издеваясь, кидал в ответ Экспульсо и Инсендио, от которых Антонин с лёгкостью уклонялся.

Владелец трактира, как и все остальные посетители «Темноводья», давно уже аппарировал, а молодые тёмные маги только входили в раж. В ответ на запрещённое во всём мире «Гниение плоти» Тёмный Лорд впервые применил что-то действительно опасное, выпустив из палочки огненный хлыст предельной для его нынешних возможностей мощности. Волна нестерпимого жара прокатилась по разгромленной веранде, но своей цели не достигла — Долохов закрылся от бушующей огненной стихии водной, создав на пути хлыста ледяную стену. Столкновение получилось впечатляющим — оба участника сражения были вынуждены прекратить битву, спасаясь от заполонившего помещение пара. Впрочем, что тёмные щиты Волдеморта, что аналогичная защита Антонина успешно выдержали это испытание.

Не успел пар рассеяться, а противники обменяться ещё парой ударов, как сверху послышался угрожающий треск — повреждённые во время боя внешние опоры веранды не выдержали, и деревянная крыша рухнула внутрь. Долохов просто наколдовал мощный куполообразный щит над собой, и все падающие сверху доски, балки и куски черепицы просто осыпались с него. Тёмный Лорд поступил оригинальнее, аппарировав на несколько метров вверх, и теперь висел в воздухе над руинами веранды, поддерживая себя над землёй самолевитацией. Этот приём, похоже, наконец-то впечатлил русского, и тот не делал попыток вновь атаковать. Вместо этого он демонстративно медленно засунул палочку обратно в ножны и проговорил:

— Пожалуй, беседа с вами действительно развлечёт меня, мистер Риддл. Правда, здесь сейчас будет немного шумно. С вашего позволения, давайте встретимся завтра в полдень у лавки Мечникова, что дальше по Китежградской.

Получив согласие своего левитирующего собеседника, Долохов отбыл в неизвестном направлении, воспользовавшись порталом. Волдеморт тоже предпочёл поскорее аппарировать — с минуту на минуту к разгромленному трактиру должны были нагрянуть местные авроры, как бы они ни назывались, а объясняться с властями в его планы не входило. Оказавшись на центральной площади Колдовской слободы, он несколькими заклинаниями поправил изрядно помятый в сражении костюм и отправился в ближайший открытый магазин. Первой встречей с Долоховым Тёмный Лорд остался доволен — сражение в полную силу взбодрило его, а молодой русский показал себя отличным бойцом. Конечно, после многолетней практики и десятков тёмномагических ритуалов Волдеморт намного превзошёл бы Антонина в силе, а в умении применять заклинания он превосходил его и сейчас, но для двадцатилетнего парня Долохов продемонстрировал поистине невероятный уровень владения боевой магией. Несомненно, он станет ценным союзником, но кроме его вербовки у Тёмного Лорда были в этой негостеприимной стране и другие дела.

* * *

История магической России двадцатого века была почти точной калькой французской века девятнадцатого. То же несоответствие социального деления в магловском и магическом обществе, когда в первом назревает революция, а второе продолжает своё размеренное существование. Те же лозунги спустя двадцать лет о «движении в ногу со временем». И то же внешнее вторжение, которое вскрывает нарыв внутренних противоречий. Даже противник — один и тот же. У французов точкой невозврата стал Седан, у русских — Сталинград. Переломное сражение магловской войны и начало войны магической. Разнится только результат — французы свою войну по обе стороны Статута с треском проиграли, а русские — с огромными потерями, но выиграли.

Вместо чёткой иерархичной структуры британского Министерства магии, у русских было Всевеликое Колдовское Вече, не столько орган исполнительной власти, сколько коллегия делегатов из всех регионов огромной страны. Созданное ещё в доимперские времена, оно изначально отражало уездное деление государства. Затем, в череде магловских административных реформ уже после принятия Статута, смысл территориального деления магического общества окончательно потерялся, и к началу двадцатого века кооптация[1] делегатов Вече была сложным компромиссом между традициями и политическими реалиями. Этот компромисс начал ломаться в двадцатые годы и окончательно пошёл в разнос в конце тридцатых, во время возвышения Гриндевальда.

Впрочем, сам тёмный маг к этому непосредственного отношения не имел. Просто к тому времени в российское магическое общество стали массово входить маглорожденные, воспитанные новой властью. Они вполне закономерно не понимали патриархальных укладов, царивших в нём, и стремились переделать всё более справедливым, на их взгляд, образом. Чему, само собой, противились чистокровные семейства, крепко державшие власть в своих руках.

Природная разобщённость российского магического сообщества, усугубляемая внутренним кризисом, делала его слабым противником. Гриндевальд, увлечённый установлением нового порядка в Европе, вполне закономерно не слишком опасался разлагающейся магической России. В декабре сорокового года, когда его магловский «коллега» подписал директиву №21, более известную как план «Барбаросса», Геллерт лишь равнодушно пожал плечами — на восточном фронте, как и в балканской мясорубке, магам было нечего делать. Европейская магическая периферия с приходом большой войны успешно уничтожала сама себя: хорватские, сербские, албанские и словенские волшебники увлеченно бросались друг в друга заклятьями, ведя затяжную войну всех со всеми, что вполне устраивало Гриндевальда.

Чего-то подобного он ожидал и от магической России — подчинять себе слабое и раздробленное волшебное сообщество огромной страны особого смысла не было. А вот затяжная гражданская война с участием национальных окраин немецкого мага вполне устроила бы. Пока на востоке и юге Европы реками льётся волшебная кровь, никто не будет мешать ему разбираться с ключевыми врагами — французскими и английскими магами.

Именно тогда, в кровавом хаосе войны, в последний раз вспыхнула звезда Долоховых. Старое и обширное чистокровное семейство, которое могло проследить свою историю до самого Рюрика, к началу сороковых было одним из самых могущественных кланов в стране. Поколениями занимаясь самой чёрной магией, они в равной степени внушали обывателям страх и уважение. Впрочем, в последние десятилетия Долоховы отошли от политических дел, неизменно выдерживая нейтралитет в многочисленных кабинетных сварах.

Лето сорок первого года, когда немецкие магловские войска вторглись в границы Советского Союза, российское магическое общество встретило в глубоком кризисе. Большая часть чистокровной аристократии, не утратившей своих европейских связей, завязанных, преимущественно, на Германию, склонялась если не к открытой поддержке Гриндевальда, то, как минимум, к невмешательству в большую магическую войну, идущую в Европе. Маглорожденные же и полукровки, напротив, призывали к активному сопротивлению. Службе охраны Статута неоднократно приходилось ловить таких молодых и горячих магов, что рвались на магловский фронт «убивать немцев». Дело дошло до того, что Всевеликое Вече ввело комендантский час и осадное положение в магических анклавах, оказавшихся на оккупированной территории.

Война смертельным валом катилась на восток: из последних сил сопротивлялся ледяным объятиям блокады Ленинград, горели от ночных бомбардировок Москва и Горький, перепахивались снарядами поля под Ржевом, на всём огромном фронте, от заполярной тундры до причерноморских степей, в мучениях умирали миллионы людей. И тогда Иван Долохов, глава обширного семейства, сделал то, чего от него не ожидал никто. Вместо того, чтобы продолжать придерживаться спокойного нейтралитета или поддержать сторонников Гриндевальда, старший Долохов обратился к магическому сообществу России с призывом сплотиться перед лицом внешнего вторжения. Поначалу его особо не слушали — несмотря на уверенный марш немецких магловских армий на восток, волшебные анклавы в покорённых землях никто не трогал.

Лишь к концу сорок второго года ситуация изменилась. Откликнувшись на истеричные вопли фюрера, Гриндевальд отправил один из своих ударных отрядов на помощь маглам, и в середине декабря они приняли участие в операции «Зимняя гроза» — попытке прорваться к блокированным в Сталинграде войскам шестой армии. Впрочем, даже это не заставило Всевеликое Вече начать войну — большая часть делегатов поддержала мнение, что покуда немецкие маги не трогают российских волшебников, их вмешательство в дела маглов и, фактически, нарушение Статута секретности, не станут поводом для войны.

Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения старшего Долохова. Устав от бесконечных пререканий в Вече, он собрал всю свою семью, включая ещё не окончивших школу Антона и Галину, и отправился на юг. Там, на берегах реки Чир, состоялся первый бой между немецкими и российскими магами в этой войне. Ударный отряд Гриндевальда, хоть и превосходил числом Долоховых, не ожидал встретить хоть какое-то сопротивление местных волшебников, а тем более столкнуться с могущественным тёмным семейством. В ходе недолгого, но кровавого столкновения немцы потеряли половину своих бойцов, а их остатки воспользовались порталами, чтобы поскорее покинуть заснеженные степи.

Разумеется, открытое сопротивление русских магов вынудило Гриндевальда ответить — все свободные от операций во Франции и Англии волшебники отправились на восток. За этим последовала долгая и кровавая война, опустошившая магическую Восточную Европу. По злой иронии судьбы под удар попали в первую очередь старинные семьи, которые в основном выступали против открытого конфликта. Гриндевальд справедливо рассудил, что в начавшейся схватке они представляют большую угрозу, чем разрозненные маглорожденные волшебники.

Два с половиной года жестокой, пусть и периферийной, войны кровавой косой прошлись по российской магической аристократии. На корню пресеклись целые династии, пали в бою или были убиты в своих же домах сотни именитых волшебников. Конечно, маглорожденные тоже не остались в стороне от этого конфликта, но их потери оказались всё же менее устрашающими. Так что нет ничего удивительного в том, что в победный сорок пятый год в результате переворота состав Всевеликого Колдовского Вече был полностью сменён. Вместо заседавших там поколениями чистокровных аристократов, у руля огромной державы встали молодые, по большей части маглорожденные, волшебники, которые начали резко менять порядки в истекающей кровью стране. До открытой гражданской войны дело не дошло, но противостояние чистокровных консерваторов и маглорожденных социалистов отметилось несколькими политическими убийствами и масштабными диверсиями.

Война и внутренние конфликты выжгли семейство Долоховых дотла — из обширного рода, насчитывавшего две дюжины человек, выжил один только Антонин, младший сын Ивана Долохова. Все остальные, включая даже малолетних племянников Антонина, которым не исполнилось и десяти лет, погибли в огне мировой войны и смуты. Кто-то полёг на поле боя, кого-то сожгли вместе с родовой усадьбой, а кто-то без вести сгинул в мутных водах гражданского переворота. Старший Долохов погиб в схватке с самим Гриндевальдом, в одном из последних боёв под Кёнигсбергом, когда магловские армии уже рвались к Берлину, а до последней магической дуэли этой войны оставались считанные дни.

* * *

Тщательное обследование философского камня отняло у Волдеморта почти три дня. Хоть он никогда не являлся специалистом в артефакторике или алхимии, долгая жизнь и десятилетнее странствие по всему магическому миру обогатили Тёмного Лорда множеством самых разнообразных знаний. Так что он смог сравнительно быстро разглядеть тончайший узор переплетённых магических нитей, что опутывали сокровище покойного Фламеля. Несколько осторожных экспериментов прямо в арендованном номере «Дырявого котла» подтвердили его догадки — насколько сложен и уникален был процесс изготовления философского камня, настолько же просто было его применение.

Путём нехитрых манипуляций со стандартным школьным набором для зельеварения, купленным в соседнем магазинчике, Волдеморту удалось получить оба ключевых продукта: металлический нож превратился в золотой, а вода во флаконе подёрнулась переливающейся дымкой. Менее опытный, чем Тёмный Лорд, волшебник, наверное, уже плясал бы от радости, но могущественный маг отлично понимал, что даже обладание послезнанием и работающим философским камнем не гарантируют ему скорой победы.

Сколь бы могущественным и осведомлённым он ни был, без поддержки многочисленных сторонников всерьёз повлиять на историю шансов не было никаких. Времена дуэлей между великими волшебниками канули в прошлое — схватка Гриндевальда и Дамблдора была знаковой, но не она определила победу в войне. Всё решила мощь и организованность магических сообществ, столкновение интересов которых и породило самую кровавую волшебную войну последних лет. Хотя Волдеморт без ложной скромности считал себя одним из самых сильных магов современности, он не питал иллюзий — для победы в необъявленном противостоянии с либералами ему нужна была организация, множество сторонников, сплочённых общей идеей. Методы создания такой организации были ему хорошо известны, как и то, сколько времени это займёт. Тёмный Лорд понимал, что, даже зная слабости своих политических оппонентов и обладая невероятной магической мощью, быстро и легко взойти к вершинам власти у него не получится.

Бесконечный источник золота тоже не был универсальным инструментом. Начать с того, что по понятным причинам Волдеморт не мог доверить бесценный артефакт кому-либо, а производство эликсира жизни, как и превращение металла в золото, шло не быстро. К тому же, золото тоже не было той звонкой монетой, за которую можно было купить почти все, что угодно. Продавать золотые вещицы в открытую было бы безумием — при сколько-нибудь заметных объёмах таких продаж правда очень быстро выплыла бы наружу. Магией можно было придать золоту любую форму, но превращать его в монеты напрямую было слишком хлопотно — гоблины своё дело знали, применяя при чеканке особые чары, так что массово выпускать галлеоны могли только они. Подделать их, конечно, было можно, но зачаровывать каждую монету по отдельности заняло бы слишком много времени, а секретом специальных артефактов для поточной чеканки владели только гоблины.

Продавать золото, допустим, в слитках тоже было не лучшим решением, правда, по иным причинам — в послевоенной Англии, в отличие от семидесятых годов, Министерство Магии ещё присматривало за собственной финансовой системой. Новый источник золота в ней быстро привлёк бы внимание компетентных органов. Вряд ли кто-нибудь заподозрил бы философский камень, но и оправдываться в краже золота у маглов Волдеморту не улыбалось.

Отправляясь в магическую Россию, Тёмный Лорд небезосновательно рассчитывал, что в недавно вышедшей из тяжёлого кризиса стране провернуть втёмную сделки с золотом будет проще. И действительно, несмотря на то, что из-за послевоенной разрухи тут были введены поистине драконовские кары за нелегальный оборот золота, чёрный рынок жёлтого металла процветал. Разузнать о нём для могущественного легилимента труда не составило — достаточно было покопаться в мозгах лавочников в немногочисленных открытых заведениях, чтобы выяснить все нужные сведения. Это и привело Волдеморта к обшарпанному магазинчику с покосившейся вывеской, расположенному в неприметном переулке в паре кварталов от разгромленного «Темноводья». Судя по всему, нелегальная торговля золотом была сосредоточена именно в этой невзрачной лавке с потемневшей от времени вывеской «Артефакты на все случаи жизни».

Несмотря на пугающую репутацию этого заведения, ни его вид, ни стоявший за прилавком пожилой продавец не производили особо грозного впечатления. Обстановка напоминала скорее незабвенный «Горбин и Бэрк», в котором Волдеморт работал пару лет назад по местному времени. Такие же пыльные витрины, уставленные самым разнообразным магическим хламом, те же угрожающие с виду, но не слишком-то опасные по сути артефакты на самом виду, и, как подозревал Тёмный Лорд, схожие опасные тёмномагические штучки, запрятанные поглубже в потайных сейфах. Его молодая версия была достаточно предусмотрительна, чтобы хранить пару порций оборотного зелья, а потому массивную дубовую дверь лавки, изувеченную подпалинами, открывал не привлекательный молодой человек, а почти старик, никак не меньше семидесяти лет от роду.

Стоявший за прилавком коренастый мужчина неопределённого возраста, похоже, был не только продавцом, но и владельцем заведения — не обращая внимания на скрип открывшейся двери, он увлеченно копался в недрах какого-то сложного артефакта, разложенного прямо на витрине. От этого занятия его отвлекло только вежливое приветствие посетителя. С заметным удивлением, явно не без труда переходя на английский язык, он произнёс:

— Иностранцы не часто ко мне заглядывают. Чем я могу помочь?

— Видите ли, мне нужно превратить золото в валюту. Вас порекомендовали мне знающие люди, которые уверили меня, что…

На середине фразы хозяин лавки вновь вернулся к артефакту, и, недослушав, перебил:

— Один к трём.

— Вы, видимо, не правильно меня поняли, — не убирая приятной улыбки с лица продолжил Тёмный Лорд, и тут же, без перехода, перегнулся через витрину, походя выворачивая палочку из пальцев продавца беспалочковым заклятьем. Тот, не ожидавший такой прыти от пожилого джентльмена, попытался отшатнуться, но упёрся в стену и замер в неестественной позе, прижимаясь к ней затылком. Совсем другим, угрожающе-шипящим тоном, почти не размыкая губ, Волдеморт продолжил, — Я не намерен продавать вам золотые безделушки, оставшиеся после безвременно почившей тётушки. Речь идёт о регулярных поставках больших объёмов золота в слитках, которые нужно будет конвертировать в деньги. Чтобы вам было понятнее, я сформулирую вопрос немного иначе — вы возьмётесь этим заниматься за умеренную комиссию, или мне надеяться, что ваш преемник будет более расторопен?

— Двадцати процентов будет достаточно, — с трудом пробормотал продавец, трясущимися руками доставая платок и утирая со лба крупные капли холодного пота. — Н-но мне потребуется проверить подлинность золота, чтобы…

— Сколько угодно, — Волдеморт высыпал на прилавок увесистую пригоршню золотых самородков. — Пока что в таком виде, потом будет в слитках. И учтите, объёмы будут достаточно большими, а сделки — регулярными. Так что если вы не можете обеспечить ежемесячный обмен, скажем, центнера золота на соответствующее количество галлеонов, не занимайте моё время зря.

— Почему же, думаю, я смогу это устроить. Я могу посоветоваться с… некоторыми своими коллегами? — Оправившийся после первого потрясения делец быстро приходил в себя, уже подсчитывая возможные прибыли от сделки с необычным клиентом.

— Меня это не волнует, хоть с гоблинами договаривайтесь. Но учтите, что вы отвечаете головой за конфиденциальность и оперативность наших сделок.

— Конечно, сэр, — заметив изменение выражения лица Волдеморта, он поспешил пояснить, — ваш акцент выдаёт в вас англичанина, и я подумал…

Тот прервал его коротким жестом:

— Это не важно. Сколько времени вам потребуется, чтобы всё проверить и превратить это золото в звонкую монету?

— При ваших объёмах нужно будет выходить напрямую на гоблинов. С учётом всех проволочек, которые они любят чинить людям, думаю, это займёт не меньше трёх дней. Потом, когда схема будет отработана, мы сможем рассчитываться с вами практически сразу после получения золота.

— Хорошо. К вашему счастью, у меня ещё есть дела в этой стране. Надеюсь, нет нужды предупреждать, что если вы попытаетесь куда-нибудь скрыться или кому-нибудь разболтать о нашем договоре, вас ждут очень… неприятные последствия?

— Разумеется, сэр.

Коротко кивнув, Тёмный Лорд покинул лавку. Пока раззява-хозяин трясся от страха, он выяснил всё, что ему было нужно. Конечно, продавец пытался применять окклюменцию, но его жалкие попытки были просто смешны — Волдеморт без труда выяснил, что золото в тёмную тут покупает само государство, в смысле, Всевеликое Колдовское Вече. Видимо, слухи о тотальном обнищании магической России после кровавой войны и внутренней смуты были небеспочвенны. Сделав мысленную заметку поговорить об этом с Брутусом, Тёмный Лорд аппарировал — за стабильность своего золотого потока он был спокоен, а до перипетий магической экономики ему никогда не было дела. Пусть с этим разбираются опытные дельцы вроде Малфоя, его же ждали иные дела во славу нового мирового порядка.

* * *

История с разгромом «Темноводья» последствий не имела. Так как все свои немногочисленные ценности Тёмный Лорд всегда держал при себе, в зачарованных безразмерных карманах своей мантии и такой же сумке, то возвращаться в пострадавшее заведение не было нужды. Вместо этого он снял на пару дней номер в трактире «Семь холмов», расположенном подальше от центра, почти на границе Колдовской слободы. Волдеморт ожидал появления витязей, как тут называли авроров, однако до следующего утра его никто не потревожил — то ли у охранников правопорядка нашлись более важные дела, чем искать хулиганов, то ли вымышленное имя, которым он представился на своём новом месте временного обитания, сбило их с толку. Так или иначе, такая ситуация Тома вполне устраивала, и, не спеша употребив поздний завтрак, он отправился на встречу с Антонином.

Вторая встреча двух молодых тёмных волшебников прошла не в пример более мирно. Заведение, скромно названое Долоховым лавкой, оказалось громоздким трёхэтажным зданием, на витринах которого можно было найти самые разнообразные артефакты, готовые зелья и инструменты. Несмотря на помпезность убранства и вычурную для здешних мест архитектуру, торговый дом тоже переживал не лучшие времена — часть витрин пустовала, а наибольший ажиотаж наблюдался у стеллажей с дешёвыми защитными амулетами и лекарственными зельями. На дорогие побрякушки в тщательно зачарованных витринах, вроде инкрустированных сапфирами золотых колец-амулетов, немногочисленные покупатели просто не обращали внимания, суетливо приобретая самые необходимые товары.

Вывернувший из какого-то бокового переулка Долохов немногословно поприветствовал Тёмного Лорда, вернувшего себе привычный облик, и предложил ему прогуляться до расположенного неподалёку парка. На сей раз Антонин был одет проще. Неброская полевая мантия с глубоким капюшоном и висящий на цепочке амулет отвода глаз явно показывали, что их владелец не хочет привлекать излишнего внимания.

— Вам удалось впечатлить меня, мистер Риддл. Очевидно, вы не из кабинетных писак, что видят во мне лишь источник страшных военных баек, и не очередной торгаш, которому не дают покоя наши семейные реликвии. Я теряюсь в догадках, зачем же я вам понадобился?

Речь Антонина была необычной — правильный, пусть и несколько вульгарный, английский язык из-за выраженного акцента звучал непривычно. Говорил Долохов совершенно спокойно, и ничто кроме цепкого и холодного взгляда не выдавало в этом молодом человеке смертельно опасного бойца.

— Действительно, мои намерения несколько необычны. Я хотел бы предложить вам работу, которая, склонен думать, вас заинтересует.

— Надеюсь, вы не думаете, что я стану наёмником?

— О, конечно же нет! Если бы мне требовалось убить кого-нибудь за деньги, я легко смог бы найти толковых исполнителей у себя на родине. Мои интересы куда более масштабны — я хочу установить наиболее разумную власть чистокровных семейств.

Когда было нужно, импульсивный Долохов мог оставаться на удивление невозмутимым. Именно эта его черта, наряду с виртуозным владением тёмными искусствами, позволила ему подняться так высоко в иерархии последователей Тёмного Лорда. Благодаря своей способности сохранять холодную голову в гуще битвы, Антонин стал лучшим полевым командиром из всех Пожирателей смерти. Даже чопорный Люциус Малфой в боях конца семидесятых беспрекословно слушался эмигранта с вздорным характером.

Вот и сейчас безумное заявление его собеседника, казалось, ничуть не смутило Долохова. Только его правая рука рефлекторно дёрнулась по направлению к поясу, где находился чехол с палочкой, впрочем, быстро вернувшись на своё положенное место. Всё таким же спокойным голосом, в котором теперь даже сквозь акцент пробивались ироничные интонации, он поинтересовался:

— И почему же меня должно заинтересовать установление власти чистокровных в Англии?

— Вы, верно, неправильно меня поняли. Речь идёт о власти над всем миром.

Теперь ирония в голосе русского уступила место скепсису и раздражению:

— Мистер Риддл! Говорите прямо, что вы от меня хотите, и не портите моё впечатление о вас как о серьёзном человеке!

— Что ж, я скажу. Только давайте сначала обеспечим конфиденциальность нашей беседы.

— Мы почти пришли, — Долохов махнул в сторону парка, раскинувшегося вместо очередного квартала. — Сейчас здесь немноголюдно.

Дойдя до ближайшей скамейки, волшебники сноровисто наложили полдюжины заклинаний против прослушивания. После этого, устроившись на не слишком удобной деревянной конструкции, Волдеморт продолжил:

— Дело в том, что заблуждения Гриндевальда о построении общего блага очень дорого обошлись магическому миру. И я говорю не только об ужасающих жертвах, но и об изменении отношения к магии. У вас революционно, у нас подковёрно, к власти приходят полукровки и маглорожденные, которые рассматривают магию как эффективный инструмент удовлетворения своих амбиций. Магические искусства повсеместно запрещаются, ярлык тёмной магии вешают на всё подряд, а старинные чистокровные семейства, из поколения в поколение передававшие древние знания, всё дальше отходят от управления магическим миром. Если ничего не предпринять, через пару поколений мир магии превратится в придаток к магловскому. Я не могу рассказать вам всего, скажу лишь, что у меня есть способы предотвратить это, но в одиночку даже я не смогу переломить ход истории.

Внимательно слушавший Тёмного Лорда Долохов серьёзно произнёс:

— Оставим в стороне вопрос о ваших возможностях. У меня нет причин верить вам, но вы вряд ли проделали такой путь только чтобы нелепо пошутить надо мной. Тем важнее вопрос, почему вы пытаетесь привлечь к вашему делу именно меня?

— Всё просто. Полагаю, наши интересы совпадают. Разве не ваша семья сделала больше всех для победы и выживания магической России в последней войне? И чем новая власть отплатила вам? Ненавистью, преследованиями, притеснениями и подлым ударом в спину. Или вы верите, что ваше поместье сгорело от рук гриндевальдовцов через три года после конца войны?

Антонин заметно дёрнулся, но удержал себя в руках. Эту историю он вспоминал с ненавистью и через тридцать лет, а ведь сейчас со дня трагедии не прошло и пары месяцев. После относительно бескровного переворота выжившие в войне Долоховы выступили с острой критикой нового состава Всевеликого Колдовского Вече. Сам Антонин и его дядя Александр с супругой неоднократно выступали как в прессе, так и кулуарно, требуя проведения всероссийского магического собрания. Вокруг Александра, блистательного оратора и видного члена старого состава Вече, уже начали собираться многие выжившие аристократы, когда страшная трагедия оборвала младшую ветвь семейства Долоховых. Родовое поместье, в котором они жили вместе с Антонином, внезапно оказалось объято пламенем. Видимо, перед этим на весь дом набросили антиаппарационное заклятье — в огне явно магической природы сгорели все находившиеся в усадьбе: Александр с женой и трое их детей, старшему из которых не исполнилось и двенадцати лет. Сам Антонин в это время находился в казармах витязей, и только поэтому пережил ту страшную ночь.

Тем временем, Тёмный Лорд продолжил:

— Так что, повторюсь, наши интересы совпадают. У вас есть стремление бороться, а у меня есть инструменты и способы грамотной организации этой борьбы. Если вы согласитесь служить мне, мы сможем изменить этот мир.

После долгой паузы, Долохов, наконец, ответил:

— Что ж, думаю, в ваших словах есть правда. Остался один вопрос — какую оплату вы можете мне предложить? Думаю, вы понимаете, что деньги меня мало волнуют.

— Ну, разумеется. У меня найдётся кое-что более интересное для вас, чем золотые монеты. Как вы смотрите на то, чтобы, совместно со мной, расквитаться с теми, кто сжёг вашу семью?

На сей раз хладнокровие изменило Антонину. Резко повернувшись к своему собеседнику, он воскликнул:

— Откуда вы их знаете?!

Тёмный Лорд, напротив, ничуть не переменил ни своей позы, ни спокойного голоса:

— О, у меня свои источники информации. Так что вы скажете?

— В таком вопросе я не могу верить вам на слово. Назовите их имена!

Волдеморт смерил собеседника откровенно насмешливым взглядом:

— Чтобы вы сами отправились их пытать? Нет, конечно нет. Впрочем, в качестве аванса я действительно могу рассказать вам о тех, кто это сделал. Вы верно подозреваете в этом нынешних власть имущих. Но не спешите бросаться проклятиями во всех представителей нынешнего Всевеликого Вече! Они не планировали гибели вашей семьи, лишь акцию устрашения. Но в отряде добровольцев, что хотели проучить старый чистокровный род, оказался один человек, искренне жаждущий вашей смерти. Пока его подельники продавливали защиту поместья и готовили поджог, он набросил на дом мощное антиаппарационное поле. В итоге, вместо поспешного бегства из объятой пламенем родовой усадьбы вашу семью ждала мучительная гибель в огне. Услышав о таком чудовищном результате их акции, перепугавшиеся заказчики поспешили свалить всё на гриндевальдовцев и замять дело. Замечу заранее, что ни до исполнителей, ни до заказчиков вы не доберётесь. У вашей семьи было слишком много недоброжелателей, так что без точных сведений вы можете смело пытаться перебить всю магическую Россию.

Эту историю Тёмному Лорду рассказал сам Долохов где-то в конце шестидесятых, перед самым началом горячей фазы противостояния в Англии. Антонин тогда как раз вернулся из кратковременного вояжа на свою родину и со вкусом рассказывал о том, как на протяжении трёх суток мучительно умирал последний из тех, кто сжигал его родных. Разумеется, Волдеморт не запомнил мудрёных русских фамилий, но суть истории уловил, и теперь пересказал её автору.

Пока Долохов, уже не пытаясь сохранять невозмутимый вид, осмыслял услышанное, его собеседник тоже терзался нерадостными мыслями. Воспоминания в очередной раз рисовали перед ним картины реальности после его возрождения, когда он и не думал прислушиваться к своим подручным. В девяностые он не видел в них людей, лишь инструменты для достижения абсолютной власти. Разумеется, и в прежние времена он интересовался судьбой своих сторонников не от широты души, а ради собственного блага. Ведь, кроме создания образа заботливого руководителя, это позволяло вовремя отслеживать изменения настроений среди его последователей, и оперативно на них реагировать. Увы, с его возрождением двуликий образ Тёмного Лорда, безжалостного к своим врагам и оберегающего своих сторонников, был окончательно разрушен. Вернувшись к жизни, он начал насаждать тотальную диктатуру страха, когда его в равной степени боялись и противники, и союзники. Куда более простая концепция закономерно оказалась настолько же менее эффективной, и к концу его недолгого правления магическая Британия как никогда мало напоминала процветающее общество под мудрым руководством.

Из безрадостных размышлений Волдеморта вырвал голос Антонина. Говорил он глухо, словно через силу выталкивая из себя слова:

— Ваши доводы убедили меня, мистер Риддл. Я готов служить вам, если вы поклянётесь помочь мне отомстить за мою семью.

— Договорились. В таком случае, завершайте свои дела в этой стране и отправляйтесь в Англию. Как только прибудете, напишите Вистану Эйвери в родовое поместье, что вас пригласил лорд Волдеморт, он сообщит вам, как со мной встретиться. Тогда и оформим нашу договорённость обетом. Пока же подумайте над тем, кто из ваших знакомых может заинтересоваться хорошо оплачиваемой опасной работой. Я не имею в виду матёрых наёмников и профессиональных убийц, мне нужна боевитая молодёжь, которую вы сами сможете подготовить.

— Я этим займусь, мистер Риддл.

— Хм, думаю, будет лучше, если вы станете обращаться ко мне «милорд», Антонин. Я ведь могу называть вас по имени?

Обозначив учтивый поклон, Долохов всё тем же глухим голосом ответил:

— Как пожелаете, милорд.

[1] Кооптация — способ введения новых участников какого-либо выборного органа путём голосования или поручительства среди уже выбранных участников этого же органа.