Танец пепла (гет)

Иногда нам может казаться, что время не движется, что все вокруг замерло на месте и только ты сам и твои мысли несутся со скоростью света в неизвестном направлении. А порой дни пролетают подобно одной секунде, особенно когда ты ждёшь чего-то или желаешь очень и очень… Я с нетерпением ждала того дня, когда смогу покинуть дворец и оставить позади все его тайны, тени, перешёптывания по углам и душевные метания, но в то же время всем сердцем желала, чтобы мой невидимый наблюдатель показался мне ещё раз. Его молчаливое присутствие по-прежнему было верным моим спутником каждый раз, как я оказывалась в саду, но больше он не проронил ни слова, не приблизился ни на шаг… С одной стороны, это меня злило и раздражало, но в то же время навевало странную, необъяснимую грусть.

А тем временем день главного торжества стремительно приближался. Дворец лесных эльфов преображался с каждым днём, наполнялся каким-то внутренним светом и еле уловимой музыкой, что витала в воздухе, подобно аромату цветов. Трудно сказать, действительно ли всё менялось, или же это я с особым рвением подмечала все эти малейшие детали и изменения, происходящие вокруг, подсознательно понимая, что уже совсем скоро покину это место. Так или иначе, но глядя на то, как оживал дворец, на душе становилось всё печальней, причём как бы я ни пыталась, но определить причину своей осенней хандры (как я её мысленно окрестила) не удавалось.

Возможно, всё дело было в том, что в Лихолесье я находилась уже без малого два месяца (что по меркам моего пребывания в Средиземье, срок немалый) и, несмотря на все здешние странности порядков и законов, ко многому успела привыкнуть. А своеобразная рутина, что установилась с тех пор, как Сельвен и я оказались здесь, мне даже стала нравиться: работа в лаборатории, тихие часы в саду, моя маленькая, но уютная комната, а самое главное — это ощущение принадлежности. Было бы большим преувеличением сказать, что Лихолесье стало для меня домом, но порой я ощущала себя здесь уютней, чем в изысканных залах Владыки Элронда, несмотря на то, что прав у меня там было побольше, да и статус повыше. И лишь одного я не могла отрицать — мне не хватало общения, обычного, простого, открытого, дружеского, тёплого, такого, как было у нас с Гендальфом, потом с Элладаном и, как ни странно, с Сельвен. Однако до сих пор все те, кому я доверяла или думала, что могла доверять, исчезали из моей жизни с завидным постоянством, что заставляло задаться вопросом: а не было ли в этом и моей собственной вины? Но я старалась не думать об этом, потому как уже совсем скоро должна буду покинуть и этот древний лес, и его обитателей, чтобы, вот уже в который раз, начать всё сначала. Это пугало, но в то же время заставляло кровь, подгоняемую азартом и адреналином в предвкушении чего-то нового и неизведанного, быстрее бежать по венам. Такой калейдоскоп мыслей посещал меня всё чаще, особенно в часы уединения и раздумий, каковых было, пожалуй, слишком много. Своеобразное облегчение приносили лишь вечерние визиты Бильбо, да Ли.

По доброте душевной хоббит не мог долго на меня обижаться, и постепенно наше общение вернулось на круги своя. Бильбо всё чаще заходил, но какая-то тень так и витала между нами, поэтому мы сознательно избегали двух тем: мой уход и волшебник. Лишь однажды, за два дня до главного праздника, а, соответственно, и запланированного побега, полурослик всё же не сдержался.

— Ты так и не поменяла своего решения?

Он сидел на полу, привалившись спиной к краю кровати. Окно было открыто, и со стороны леса в комнату то и дело врывались порывы уже по-осеннему прохладного ветра. Я ответила не сразу.

— Нет, Бильбо, — выдохнула я наконец. — Мне с вами нельзя…

— Это всё из-за мага?

Его голос предательски дрогнул, отчего что-то больно кольнуло внутри. Подавшись вперёд, я ободряюще сжала его плечо.

— Нет. Дело не только в Гендальфе.

— Тогда в чём? — хоббит полуобернулся в мою сторону.

— Это ваше приключение. Твоё, гномов, Гендальфа… Я никогда не должна была быть с вами. Я, можно сказать, — случайность, — Бильбо глубоко вздохнул, собираясь возразить, но я остановила его жестом и тихо продолжила: — С тех пор, как я узнала, что пути назад нет, единственное, что удерживало меня от… очередной попытки покончить со всем… — Глаза хоббита тревожно расширились, а во взгляде промелькнуло что-то тёмное. — Это найти себе цель, что-то, к чему я могу стремиться, ради чего можно жить…

— Ты влюбилась в менестреля? — перебил меня Бильбо, удивлённо вскинув брови.

— Нет, — он облегчённо выдохнул, а я тихо хихикнула. — Я знаю, что он тебе не нравится.

— Ха! Ещё как!..

— Но он — мой шанс начать всё с начала, найти себя, своё место в этом чужом для меня мире. Понимаешь?

Несколько долгих мгновений Бильбо задумчиво смотрел мне в глаза, а потом наконец утвердительно кивнул.

Я решила не рассказывать ему всей правды. На плечи этого маленького героя выпадет ещё немало переживаний, и ему не к чему знать ни о моём плане мести, ни о том, что я умираю. Поэтому, когда с надеждой в голосе он предложил мне попытать своё счастье в Шире, я почти искренне ответила, что всё возможно. Услышав это, хоббит заметно просветлел и даже улыбнулся, пообещав, что приготовит мне лучшую комнату и даже закажет кровать по росту, если я приеду. Конечно же, это были лишь наивные мечты, но зачем рушить воздушный замок, когда можно просто отпустить его в небо? В ту ночь мы ещё долго сидели и придумывали, что будет потом, после Одинокой горы. Было ли тому виной эльфийское вино или сам факт того, что тот вечер был своеобразным прощанием, но почти до самого утра мы вслух мечтали только о хорошем, светлом и добром… Эта была наша сказка на ночь, в которую оба мы очень хотели поверить.

Последние ночи в Лихолесье хоббит решил провести на нижних уровнях, так он был рядом с гномами и, если потребуется, мог перепроверить все детали плана предстоящего побега. Поэтому, когда наутро мы заключили друг друга в крепкие объятия, это было в последний раз, и ни я, ни он не скрывали слёз. После Бильбо всё так же бесшумно покинул мою комнату, а я ещё долго не могла избавиться от ощущения холодного липкого страха, что сковал моё тело, как только за ним закрылась дверь. И впервые за долгое время меня посетили сомнения о правильности сделанного выбора, но отступать сейчас было уже бессмысленно.

Вечером того же дня в условленный час в моей комнате появился менестрель, чтобы обсудить наши с ним планы. К слову сказать, в последнее время Ли вёл себя как-то странно. Он то радовался и по неизвестной причине пребывал в состоянии, сходном с эйфорией, то становился донельзя раздражённым и даже агрессивным. Причём все эти смены настроения могли происходить в течение нескольких минут. Были бы мы в нашем мире, я бы решила, что мой товарищ по несчастью балуется чем-то запрещённым, а так я списывала всё на приближающийся отъезд и связанные с этим напряжение и разыгравшиеся нервы как у меня, так и у него.

Бродячие музыканты покидали Лихолесье рано утром на следующий же день после праздника. Тогда, по мнению Ли, будет проще для меня уйти незамеченной, потому как первые несколько дней у всех эльфов будет «жестокое похмелье».

— И тебя никто не хватится. А когда заметят, мы уже будем вне границ леса! — он улыбался, явно довольный собой. Сидел на стуле у открытого окна и вальяжно курил, в то время как я нервно мерила шагами пол. — Ну что ты ходишь, как маятник! Сядь, а то уже в глазах рябит! — не выдержал он и, поймав меня за руку, усадил на край кровати рядом с собой. Я неожиданно для самой себя послушалась. — Что с тобой? — он попытался заглянуть мне в глаза, но я сознательно отвернулась.

— Это всё нервы, — был мой краткий ответ.

— И только?..

— Нет, — призналась я. — Меня не покидает чувство, что я забыла что-то очень важное. Да и вообще… я так долго, как здесь, ещё нигде не задерживалась в Средиземье, вот и…

— Ты сомневаешься, правильно ли поступаешь? — это прозвучало больше как утверждение, нежели вопрос. Я нерешительно взглянула на Ли, но он, вопреки моим опасениям, сочувственно улыбался. — Глупенькая… Это нормально. Знаешь, как я перепугался, когда после месяцев скитаний неожиданно оказался в Хараде один? Поверь мне, всё будет хорошо, — он тяжело вздохнул и чуть приобнял меня за плечи, отчего стало немного легче.

— Прости. Не хотела показаться неблагодарной…

— Забудь. Я тебя понимаю, — его пальцы скользнули вниз по предплечью.

— А куда вы направляетесь отсюда? — я постаралась аккуратно и как можно незаметней отодвинуться.

— Хм-м-м, — Ли откинул крышку портсигара и по привычке протянул мне, но, заметив мой отрицательный жест, лишь пожал плечами и снова закурил сам. — Я об этом даже не думал. Зима наступает. Поэтому надо или двигаться туда, где потеплее, или же попытаться прибиться ко двору какого-нибудь лорда или вельможи. Ну, хотя бы до весны… — и, словно предугадав мой вопрос, спешно добавил: — Здесь, увы, нам не разрешат остаться. Местные эльфы очень чтят и ценят своё уединение и чужаков не жалуют, особенно человеческой расы. И это несмотря на то, что у них почти все слуги люди… Но об этом они предпочитают забывать периодически, — после последней фразы Ли как-то странно усмехнулся и, погасив сигарету о подошву сапога, брезгливо швырнул окурок в окно, а потом резко встал на ноги. — Знаешь, я терпеть не могу, когда кто-то пытается выдать себя за того, кем не является, — его глаза недобро сверкнули в мою сторону. — Что ты думаешь об этом, Ирина?

Вопрос показался мне немного странным, но решив не обращать внимания на очередной перепад настроения, я лишь неопределённо пожала плечами.

— Это никому не понравится. Только к чему ты об этом?

Ли недовольно фыркнул и нервно забарабанил изящными пальцами по подоконнику.

— Ладно, ты права, — уголки его губ чуть дёрнулись вверх. — Это сейчас не главное, — он явно недоговаривал, и это было подозрительно, но кто была я, чтобы лезть к нему с расспросами? Как я уже успела понять, Ли не был такой уж раскрытой книгой, каковой показался мне в начале, и если не желал что-то обсуждать, пытаться это выведать было бесполезно. — Думаю, на сегодня хватит. Мне лучше отправиться к себе, — он глубоко вздохнул и одарил меня одной из своих лучезарных улыбок. — Завтра — последний день приготовлений к предстоящему торжеству, и нам бы очень не хотелось ударить в грязь лицом перед придворными музыкантами. Понимаешь? Поэтому, красавица, не печалься и не горюй, но увидимся мы только послезавтра… — Ли задорно подмигнул, будто не он минутами ранее грозно сверкал глазами. — Я уверен, на торжестве вы будете блистать, миледи!

— Обязательно, милорд! Особенно в этом тронном зале! — я решила подыграть ему и нарочито торжественно указала рукой вокруг себя, но последующая реакция меня озадачила. Он замер, удивлённо приподняв правую бровь.

— Я говорил серьёзно, Ирина… Постой. Твоя эльфийка тебе ничего не сказала?

Настала моя очередь растеряно хлопать глазами.

— Ты о чём?

— Все слуги верхних уровней обязаны присутствовать на торжестве.

— Зачем?

— Ну на это есть две причины. Первая, чтобы быть ближе к своим господам, если тем что-то понадобиться. А вторая — это проявление великодушия короля. Очень странно, что твоя Сельвен тебе об этом ничего не сказала.

— Она не моя, — фыркнула я в ответ, неожиданно разозлившись.

— Не заводись. Потанцуешь, выпьешь вина и по-тихому исчезнешь. Большего от тебя не требуется.

Наверное, он был прав, да и я сама не совсем понимала, что и почему меня так раздосадовало, однако ещё долгое время после ухода Ли голова разрывалась от противоречивых мыслей. А тихий голос в самом дальнем уголке сознания настойчиво нашёптывал, что причина моего нежелания оказаться на эльфийском торжестве крылась в собственном страхе столкнуться с невидимым наблюдателем и лесным Владыкой. Но я всеми силами гнала это прочь, мрачно разглядывая свой нехитрый гардероб в поисках мало-мальски подходящего наряда.

Весь следующий день прошёл очень странно и сумбурно. Сельвен с необъяснимым рвением пыталась закончить все дела в лаборатории, как будто это не я, а она сама покидала Лихолесье. Поэтому, когда вечером я возвращалась в свою комнату, ноги мои гудели, а руки противно подрагивали, напоминая о том, что в погоне за эльфийкой-«стахановкой», пришлось пропустить и обед, и ужин, но на моё счастье в прилегающей к каморке кладовой всегда можно было разжиться парой фруктов. Перекусив и запив всё водой, я уже собиралась лечь спать, когда в полумраке одинокой свечи заметила на кровати свёрток, развернув который, невольно ахнула. Внутри оказалось шёлковое платье в пол глубокого красного цвета. И хотя оно не отличалось ни вычурностью кроя, ни богатством вышивки, для меня, привыкшей уже к походной одежде да самым простым нарядам с чужого плеча, оно было вершиной изящества. Под кончиками пальцев материал казался чуть прохладным, и я невольно улыбнулась. Этот подарок Ли был действительно прекрасен и не шёл ни в какой сравнение с тем кричащим нарядом цыганки, что он преподнёс мне в прошлый раз.

* * *

Небо над вековым лесом окрасилось в цвета заката, и в лучах стремительно исчезающего солнца шёлк полыхнул кроваво-красным. Я задумчиво рассматривала своё отражение в небольшом зеркале в пустынной библиотеке, пытаясь усмирить ту барабанную дробь, что отбивало сердце в моей груди.

Три с небольшим месяца назад я тоже стояла перед зеркалом, придирчиво осматривая свой наряд перед тем, как отправиться на пир в залах Владыки Элронда. Такой ничтожный срок отделял ту меня от женщины, которая смотрела сейчас из зеркальных глубин, а казалось, что между нами пролегла целая вечность. Я осторожно коснулась стекла, будто боялась, что отражение исчезнет, растворится дымкой, рассыплется в пепел, как когда-то мои надежды.

Три месяца — это так мало, чтобы потерять так много. Моё отражение грустно улыбнулось, слегка покачав головой, отчего в ушах мягко сверкнули изысканные серьги, поймав последние лучи уходящего солнца. Интуитивно пальцы скользнули по переплетениям серебра и сапфиров, а в памяти всплыли слова их дарителя: «Ты чувствуешь, что всё потеряла. Но у тебя есть жизнь и ты сама, а значит, ты можешь ещё всё найти…» Только пока я не нашла ничего кроме внутреннего смятения и постоянных сомнений.

«Довольно! — женщина напротив яростно сверкнула глазами. — Хватит себя жалеть! Ты, быть может, последняя дочь того погибшего мира, так неси это имя с гордостью!» — я резко выдохнула и расправила плечи. Да, та, что смотрела на меня, внешне была очень похожа на странную спутницу Гендальфа в компании Торина Дубощита, что появилась когда-то в Ривенделле, но вместе с этим она была другой: надломленная внутренне, она была сильнее, а познав правду, стала более скрытной. То, что окружало меня сейчас, уже давно перестало быть сказкой, это была реальность, в которой можно было полагаться только на себя, о чём, увы, я успела подзабыть, убаюканная тихой магией этого древнего леса да завораживающим взглядом его короля.

«Слишком долго ты позволяла другим решать за тебя, вести за собой… Не пора ли проснуться?..»

Когда я переступила порог главного зала лесных эльфов, моё сердце отбивало размеренный ритм, а в мыслях оформилось твёрдое решение покинуть Ли и его труппу, как только окажусь за пределами Лихолесья. Мне с ним не по пути.

* * *

Тронный зал горел и сиял тысячами огней, и в их свете сам воздух, наполненный переливами музыки и сладостными ароматами цветов и трав, таинственно мерцал еле заметной золотистой пылью, будто кристаллы льда на солнце в морозный день. Щедро накрытые яствами и напитками столы расположились по всему периметру, позволяя кружащимся в центре парам в любой момент утолить жажду или голод. Я замерла в тени одной из колонн, зачарованно наблюдая за пёстрой нарядной толпой. В этот вечер между смертными и бессмертными не существовало границ, и сердца и тех, и других бились в радостном предвкушении праздника и волшебства. И надо всем этим буйством красок и огней раскинулось бескрайнее звёздное небо. Казалось, чья-то могущественная рука одним взмахом избавилась от каменного свода, и увитые гирляндами колонны взмывали прямо в мерцающий небосклон. Я мечтательно улыбнулась, мысленно упрекнув себя за предыдущие страхи и сомнения по поводу бала.

— Ну что, всё не так уж и плохо?

Моя улыбка стала шире, и я медленно повернулась в сторону говорящего. Ли стоял рядом, оперевшись плечом на колонну.

— Ты прав. Только зря переживала, — я глубоко вздохнула и, следуя его примеру, откинулась на прохладный мрамор. — Здесь так красиво…

— А вы, миледи, можете по праву считаться украшением этого праздника, — промурлыкал он.

— Ли, ты истинный Дон Жуан! Плетешь такие изысканные и льстивые комплименты, что так и хочется поверить, — тихо хихикнула я.

— О миледи! Вашим недоверием вы раните меня в самое сердце! — он театрально приложил руку к груди, но в следующее мгновение подался вперёд и, склонившись к самому уху, прошептал. — Зачем мне придумывать комплименты, когда пред взором является истинная красота? В этом платье, цвета самой страсти, ты действительно неотразима, Ирина… — он почти выдохнул последние слова, что скользнули по коже, словно призрачные пальцы, отчего мне сразу стало немного неуютно, а его близость показалась слишком интимной. Стараясь не подавать виду, я чуть отклонилась и с улыбкой на губах назидательно погрозила ему пальцем.

— Ай-яй-яй, милорд! Вы, как я посмотрю, придерживаетесь негласного правила, что если сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Не так ли?

— Ты о чём? — он непонимающе развёл руками, я же делано закатила глаза и вернулась к созерцанию публики.

— Ли, я ценю твой образ тайного поклонника, но кроме тебя, просто некому преподносить мне такие элегантные подарки. Поэтому можешь больше не притворяться. А платье действительно прекрасно. Большое спасибо, — спустя несколько мгновений я медленно повернулась в сторону всё ещё хранившего молчание менестреля. На его губах играла какая-то странная улыбка, в то время как глаза изучающе разглядывали мой наряд, пока снова не остановились на моём лице.

— Всегда пожалуйста, миледи, — промурлыкал он, взяв меня за руку, и стал невесомо целовать кончики пальцев, ни на секунду не прерывая зрительного контакта. — Счастлив был вам угодить, — прошептав последнее слово, он сомкнул влажные губы вокруг моего указательного пальца и дразняще скользнул по нему языком. В то же мгновение я отдёрнула руку как ужаленная.

— Ли, какого чёрта? Ты что, уже успел переусердствовать со спиртным?

В тот момент глаза менестреля показались мне абсолютно чёрными.

— Я думал, тебе понравилось…

От его бархатистого тона по спине пробежал неприятный холодок.

— Мы, кажется, уже обсуждали это…

— Ах да, конечно! Как я мог забыть! — он отмахнулся и пренебрежительно скривил губы. — Ты про свою потерянную любовь опять? Прости… совсем забыл… — но в его голосе не было и капли сожаления, скорее наоборот, он, казалось, насмехался надо мной.

— Ты пьян.

— Совсем немножко. И тебе советую, — он задорно захихикал и, оттолкнувшись от колонны, попытался ухватить меня за руку. — Пойдём потанцуем! Покажем им как надо!

— Сначала протрезвей немного! — огрызнулась я, уворачиваясь от его рук. — Увидимся позже.

Обойдя его стороной, я поспешила в противоположный угол зала, как можно грациозней маневрируя между кружащимися парами. Но моим планам не суждено было осуществиться, и в какой-то момент чьи-то руки обхватили меня за талию, уверенно вовлекая в круг танцующих. Первой реакцией было попытаться вырваться, но моим нежданным партнёром оказался эльф, а освободиться из его объятий, не привлекая при этом к себе особого внимания, было бы сложно. Поэтому, смущённо улыбнувшись, я позволила ему и дальше вести меня в хитросплетениях эльфийского танца, мысленно решив, что уж лучше неизвестный эльф, чем пьяный Ли. А потом меня закружила музыка, наполняя тело светлой лёгкостью, а сердце — радостью, унося всё дальше на волнах мелодичных переливов. Это был мой последний вечер в Лихолесье, так почему бы не получить от этого наслаждение?

* * *

— Ну что, девка тебя отшила?

Ли вздрогнул всем телом и на мгновение задержал дыхание.

— Что ты здесь делаешь, Даниэль? Ты всё испортишь! — прошипел он, неотрывно глядя на фигуру в красном, которая, будто сгусток пламени, порхала по залу, сменяя одного партнёра за другим.

— Расслабься… Она даже не смотрит в эту сторону. А пока это ты делаешь всё, чтобы её спугнуть, — казалось, Даниэль нагнулся к самому уху музыканта, почти касаясь мочки губами. — Не разочаруй меня…

— Не волнуйся! У меня всё под контролем, — он нервно дёрнул плечом.

— Да ну? Тогда почему птичка не рядом с тобой?.. — в голосе Даниэля прозвучала нескрываемая насмешка. — Где ты растерял весь свой шарм? Или она тебе понравилась? Уж не влюбился ли ты?..

— Заткнись, Даниэль. Ты прекрасно знаешь о моих предпочтениях. Эта девка просто слишком осторожна. Она что-то скрывает, я это нутром чую…

— А ты нет? — хихикнул тот, на что Ли раздражённо фыркнул.

— Зачем ты пришёл, Даниэль? — казалось, Ли говорил через силу.

— Пришёл проверить, как у тебя продвигаются дела. Как там наша потаскушка…

— Не называй её так!

— Отчего же? Именно таковой она и является… Или ты забыл про то, что случилось в саду? Тебе напомнить? — Ли глухо зарычал, но Даниэль не обратил на это никакого внимания и продолжил всё тем же нарочито-рассудительным тоном. — Хотя не буду отрицать, сегодня она выглядит вполне прилично… Да что скрывать, я бы и сам не прочь с ней…

— Довольно! — огрызнулся Ли, яростно сжимая кулаки, но Даниэль лишь заливисто рассмеялся.

— Что, я задел за живое? Мой милый Ли обижен, что ему пока не удалось испробовать тело, что так запросто достаётся другим? Ах, прости, но у тебя не та форма ушей…

— Заткнись!..— он с силой впечатал кулак в холодный мрамор колонны, почти взвыв от боли. Как ни странно, но это подействовало, и на некоторое время Даниэль покорно замолчал.

Ли вновь отыскал глазами знакомый силуэт в красном. На этот раз Ирина плавно скользила по залу в компании какого-то рыжеволосого эльфа. Они то переплетали руки, то вновь расходились в стороны, теряясь среди других танцующих пар. Это был традиционный для Средиземья танец, в меру чувственный, но всё же довольно консервативный, и он, конечно, не шёл ни в какой сравнение с тем, как переплетались их тела тогда на поляне, повинуясь музыке их мира. Ли прикрыл глаза и устало потёр переносицу.

— Она хороша сегодня…— прошелестело над самым его ухом.

— Ты всё ещё здесь? — он открыл глаза.

— Я же сказал, что пришёл проверить…

— Знаю, знаю, — отмахнулся Ли. За колонной снова воцарилась тишина, но через какое-то время он с раздражением осознал, что Даниель что-то тихо напевал себе под нос. — Что ты поёшь?

— Ах… старьё из восьмидесятых. Помнишь? Lady in red…

Но Ли оборвал его на полуслове.

— Ты не можешь просто заткнуться? Раз уж ты не собираешься уходить, то хотя бы не действуй на нервы своими постоянными нашёптываниями!

Даниэль недовольно хмыкнул.

— Ты какой-то нервный. Кажется, эта девка и правда запала тебе в душу.

— Не твое де… — начал было Ли, однако следующие слова его собеседника заставили его замолчать.

— Знаешь, это платье ей очень идёт… Как оно облегает её фигуру и почти неуловимо подчёркивает грудь. Такой простой и в то же время благородный наряд. Шёлк, вышивка, серьги— это поистине королевский подарок! — он сделал многозначительную паузу. — Ты не находишь?..

Глаза сами собой метнулись во главу зала. Музыкант тяжело вздохнул и понуро опустил голову. Сейчас со стороны он выглядел уставшим и побеждённым…

— Что ты хочешь, Даниэль? — его голос был чуть громче шёпота.

— Для тебя — только самое лучшее. Поэтому мне больно видеть тебя таким… Где мой прекрасный менестрель, ради которого женщины готовы были сами петь серенады под окнами? Эта распутная девка тебя обманула, обвела вокруг пальца, когда ты ради неё готов был на всё. Это несправедливо, она того не достойна… — Ли не проронил ни слова, только утвердительно кивнул головой. — Посмотри на себя! Ты прячешься в тени, в то время как она, словно принцесса порхает по залу в объятиях других… — Даниэль злобно прошипел. — Она шлюха, такая же, как и все они, и не важно, кто и как её имеет. Милый мой Ли, эта дрянь не достойна и грамма твоего сострадания и сожаления, — из горла менестреля вырвался какой-то странный звук, похожий на всхлип. — Пора указать ей её место…

При последних словах Ли резко вскинул голову, устремляя полный ненависти взгляд сначала на женщину, а потом на того, кто гордо восседал во главе зала. Холодные, надменные светло-голубые глаза лениво наблюдали за празднеством из-под тёмных бровей. Но Ли знал, что это был лишь обманчивый фасад, потому как уже не раз видел, что как только видимо безразличный взор обращался к фигуре в красном платье, в нём неминуемо вспыхивало что-то очень похожее на отражение такого же алого огня. Как и тогда в саду…

— Неблагодарная, лживая шваль, — прошипел он, но уже в следующую секунду его лицо озарила обворожительная улыбка. Он изящно встряхнул головой, словно избавляясь от остатков сна, и решительным шагом направился в центр танцующей и веселящейся толпы.

* * *

— Вы позволите?

Будто чёртик из табакерки, рядом со мной материализовался Ли. И не успела я и глазом моргнуть, а он уже уводил меня в сторону от моего партнёра, грациозно вальсируя и ни на секунду не сбиваясь с размеренного такта мелодии.

— Прости, — прошептал он, как только мы покинули круг танцующих. — Я перегнул палку и немного перебрал…

В ответ я лишь тяжело вздохнула.

— Ли, я всё понимаю, но в последнее время тебя слишком часто заносит, и, похоже, ты даже этого не замечаешь…

— Послушай, я…

— Нет, дай мне высказаться. Твоё настроение в последнее время, как погода в апреле: то солнечно, то дождливо. Я иногда даже спрашиваю себя, уж не принимаешь ли ты что?

Его рука, что покоилась на моей талии, заметно напряглась.

— Я ничего не принимаю, — отрезал он.

— Тогда что с тобой происходит? Откуда все эти приступы непонятного раздражения и агрессии?

Ли упрямо поджал губы и резко поменял направление, уводя меня к одному из накрытых столов.

— Давай не будем сейчас об этом. Я уже извинился, разве не так?

— Если не сейчас, то когда? Ты хочешь, чтобы завтра на рассвете я отправилась вместе с вами, но…

— Давай лучше выпьем! — перебил меня Ли, довольно грубо хватая за предплечье и подталкивая к столу.

— Нет! Я не хочу ни пить, ни курить! — внутри меня закипала злость вперемешку с горьким разочарованием.

— А я вот думаю, тебе это не помешает.

— Ли, ты оглох или ты намеренно пропускаешь мои слова мимо своих ушей?! — я резко остановилась, чувствуя на себе любопытные взгляды.

— Не устраивай сцен. Мы привлекаем ненужное внимание, — процедил он сквозь зубы и попытался снова схватить меня, но я успела отдёрнуть руку и предупредительно отступила. — Ты хочешь, чтобы всё сорвалось, только потому, что тебе вздумалось поиграть в истеричку? — его глаза зло сверкнули.

— Знаешь, вот именно сейчас я вообще не уверена в том, что отправиться с вами — это хорошая идея… — и сама удивилась, насколько спокойно и твёрдо прозвучали эти слова.

Ли изумлённо замер, но почти сразу примирительно поднял руки.

— Ладно-ладно не горячись! Мы все на нервах. Давай забудем об этом, — виновато улыбаясь, он протянул мне бокал вина. — Ну что, мир?

— Нет, Ли, — прошептала я, отрицательно качая головой. — Мне надо всё обдумать…

Роскошный тронный зал вдруг показался мне узким каменным колодцем, готовым вот-вот сомкнуться над моей головой. Я нервно сглотнула и отвернулась.

— Что это значит? — раздался за моей спиной его приглушённый голос. — Что это значит, Ирина?! — повторил он уже громче и более настойчиво.

— Это значит, что я не уверена, что встречу вас завтра в назначенном месте, — выпалила я на одном дыхании. — Прости, — и, не оборачиваясь, поспешила прочь из зала.

* * *

Обратно в свою комнату я не торопилась, скорее наоборот, специально выбирала маршрут подольше, в надежде разобраться и понять, что случилось в тронном зале, и как поступить дальше. Однако пустынные коридоры дворца оказались бесполезными советчиками и в конце концов я вновь оказалась в знакомой келье.

Внутри царил привычный полумрак, разбавляемый лишь отсветами камина, да пламенем одинокой свечи, а обычно прохладная комната показалась мне на удивление душной. Наплевав на приличия, я жадно припала к кувшину с водой, только сейчас осознав, что за весь этот суматошный день так ничего и не съела, и, будто в ответ на мои мысли, желудок негодующе заурчал. Конечно, можно было опять наведаться в кладовую, но в тот момент я чувствовала себя настолько физически и эмоционально уставшей и измотанной, что махнула рукой на потребности в еде и выбрала сон. Наскоро умывшись и переодевшись, повалилась на кровать, но взбудораженное сознание никак не давало мне расслабиться, и моё тело пребывало в состоянии полудрёмы, когда дверь в комнату тихо скрипнула.

Я резко распахнула глаза и, задержав дыхание, стала напряжённо прислушиваться. Рука по инерции поползла под подушку, где с недавнего времени (и по непонятной причине) покоился кинжал, но вокруг царила такая же звенящая тишина, что и до. Решив, что это игры моего разыгравшегося воображения, уже хотела вновь сомкнуть веки, как краем глаза заметила какую-то метнувшуюся тень, а в следующее мгновение чья-то рука зажала мне рот.

— Тш-ш-ш, красавица, не трепыхайся, — раздался из темноты знакомый голос менестреля, а в нос ударил кисловатый запах вина и табака. Сказать, что появление пьяного музыканта в моей комнате меня разозлило, будет преуменьшением. Я была в ярости и попыталась было оттолкнуть его свободной рукой, но он ловко перехватил моё запястье. — Я сказал не дёргайся, дрянь! — прошипел тот, до боли сдавливая руку и наклоняясь вперёд. Теперь из полумрака на меня смотрело искажённое злобой лицо. Вернее не совсем… Я почувствовала, как в животе холодной змеёй заворочался страх, и, похоже склонившийся надо мной мужчина прочитал это в моём взгляде. — Так то лучше, — криво усмехаясь, он чуть подался назад и медленно убрал руку со рта. Решив не сдаваться, я дёрнулась всем телом, но он вновь оказался перед моим носом. — Ты оглохла? — в подбородок упёрлось что-то холодное и металлическое. — Ещё раз дёрнешься, я вышибу тебе мозги! — металлический предмет скользнул вверх, и я в изумлении уставилась на чернеющее дуло пистолета. Ему же моё замешательство явно нравилось, судя по тому, как засияло его лицо. — О, я вижу ты знаешь, что это? Не так ли? Хорошая девочка. Лежи смирно, а то я давно не упражнялся, могу и сорваться…

— Что ты делаешь, Ли?..

— Ли? — он неожиданно громко и весело рассмеялся, чуть отклонившись назад, что позволило мне ещё на несколько сантиметров продвинуть руку под подушку. — Разве я похож на Ли? — мне становилось всё тяжелее дышать. — Отвечай, дрянь! — дуло пистолета больно вжалось в висок.

— Не знаю,— выдохнула я, и это было правдой. Склонившийся надо мной мужчина был пугающе похож на Ли: те же точёные черты, чувственные губы, гордый нос, — но это был не он. — Волосы, глаза… — слова давались с трудом, будто кто-то постепенно сжимал горло удавкой. Он опять захихикал.

— Молодец, верно подметила! Знаешь, мы сейчас прям как в сказке… Бабушка, бабушка, почему у тебя такие короткие светлые волосы? — передразнил он меня. — Потому, внученька, что до этого был парик! — словно в подтверждении его слов, пистолет опять ткнулся в голову. — Бабушка, бабушка, а почему у тебя светлые глаза? — его лицо замерло в сантиметре от меня, а серые глаза угрожающе сощурились. — Потому что у меня есть один умелый дружок, который закапал глазки, и они поменяли цвет, правда ненадолго…

— Ли… — я попыталась что-то сказать, но он перебил меня.

— Ли… да, меня и так называют. У меня вообще много имён, но я предпочитаю своё полное,— он наклонился к самому уху. — Даниэль.