Чем гуще тьма, тем легче быть звездой (джен)

Каждое воскресенье в Хогвартсе насыщено событиями — показательные дуэли от Дуэльного клуба, маленькая ярмарка от Кружка рукоделий, короткие театральные постановки, турниры по шахматам и плюй-камням, выступления хора, сценки от Клуба исторической реконструкции, и открытые заседания небольших клубов, чтобы завлекать в них народ и отчитаться перед куратором и директором. Счастье, что для подобных мероприятий составлялось расписание на месяц — иначе на все и сразу сходить не получится. Для полной неразберихи не хватало только квиддичных матчей, но те, благо, проводились в субботу.

Сам Мариус не стал занимать свое время бестолковой демонстрацией зелий и процесса их изготовления воскресным зевакам. Зато накатал липовый отчет для Слагхорна, которому, впрочем, было насрать на любой клуб, кроме Клуба Слизней, так что он не стал задавать вопросов. Потому во второе воскресенье ноября Май таскался по всему замку с кем попадется, и куда вздумается. Поболел за Ориона на шахматном турнире, поглазел на ярмарку всякой всячины, где оставил пару галлеонов, побегал от Бири, который вновь загорелся энтузиазмом и хотел завлечь Мариуса на роль беззаветно влюбленного юноши, и перед ужином пошел в Дуэльный клуб — смотреть на Вальбургу.

— Она уделает Раульфа, — потер руками Абри и сел рядом. — Ставлю пять галлеонов.

— Даже не собираюсь спорить, — фыркнул Май. — Иди лучше с Аббот поспорь, она наверняка на Лестренджа поставит.

— Точно, — хмыкнул Абри, и пересел ближе к воздыхательнице Лестренджа. Это при том, что в нее саму влюблен Макмиллан. Мариус вздохнул, дивясь своим познаниям. Вот на кой драккл ему нужны эти сплетни, и зачем Абри ему их рассказал? Хотя то, что именно Аббот втюрилась в Лестренджа, его радовало: именно ей вполне можно пожелать такую безответную любовь. Историю со своей неудавшейся поездкой в Лиссабон он все еще не забыл и вряд ли забудет. Май тряхнул головой и переключил внимание на дуэлянтов — Катрину Джонс и Мальсибера. Если бы кто-то собирал на их дуэль тотализатор, то Май поставил бы на последнего — заклинания тот запоминает со скоростью звука и имеет огромный их арсенал, а благодаря тренировкам с Лестренджем научился ими пользоваться и уворачиваться.

Нотт — нынешний руководитель клуба, встал на постамент и принялся озвучивать правила, уже в четвертый раз за день, судя по нытью на первых рядах. Дуэлянты поднялись к нему, поклонились друг другу, разошлись по разные стороны и встали в стойки. Май вздохнул — эти дуэли были довольно скучными и рядом не стояли с подпольными боями — во всяком случае, по колдорадио комментатор тех боев едва не захлебывался восторгом. Нотт же комментировал дуэли с энтузиазмом флоббер-червя:

— Джонс посылает заклинание остолбенения и ставит щит. Мальсибер уворачивается от заклятья и посылает в ответ цепочку Секо-Иммобилюс-Экспеллиармус. Щит Джонс поглотил Секо и Иммобилюс, но она не успела его обновить и лишилась палочки. Мальсибер победил.

Раздались жиденькие хлопки — Май себя ими напрягать не стал, — и дуэлянты сошли с постамента. Наблюдать за дуэлью было интереснее, чем слушать Нотта — Мерлин, теперь понятно, почему он все время молчит. Его глубокий, неторопливый бас, без интонаций и эмоций усыплял не хуже, чем Соппоро. Мариус зевнул и подмигнул Вальбурге, которая уже подошла к постаменту, поигрывая палочкой и кидая на Лестренджа ехидные взгляды.

— Следующая пара — Лестрендж и Блэк, — объявил Нотт, и Май понимал, почему тот поставил их друг против друга. Дуэль двух темных магов неплохо развлечет толпу. Даже если они не будут использовать что-то по-настоящему темное.

Нотт пятый раз озвучил правила, отдельно выделил запрет на применение заклятий, которые не входили в школьную программу, и вызвал дуэлянтов на постамент.

Начался отсчет. Дуэльная стойка Вальбурги идеальна, хоть сейчас на чемпионат Европы.

А дальшей Май только наблюдал и уже не слушал нудные комментарии Нотта. Вал первой начала наступление с простых заклятий — обезоруживающее, режущее, парализующее, и не напрягала себя созданием щитов, только уворачивалась от ответных выпадов Раульфа. Тот в свою очередь довольно резво отражал заклинание за заклинанием, и даже успевал что-то кинуть в ответ, но темп Вальбурги тянул еле-еле, а ведь она решила сегодня выпендриться и напялила платье!

Май знал, что они проводили что-то вроде репетиции, но на них никто не решает, кто победит. Только отрабатывают какие-то особо зрелищные приемы. Вроде того, что сейчас выдала Вальбурга: она призвала огненных птиц — они как раз недавно их изучали на заклинаниях. Лестрендж их отразил щитом из воды, но одна из пташек таки добралась до его брюк и нехило их подпалила. Ничего выбивающегося из школьной программы они использовать не могли — в спортивных дуэлях число заклинаний даже у профессиональных дуэлянтов ограничено специальным перечнем. Но темперамент боя у темных магов, конечно, иной. Намного агрессивнее, да и заклинания они выдавали сильнее — все равно особо не покалечат и не убьют друг друга, так чего себя ограничивать?

И Вальбурга с Раульфом помнили это — на пятой минуте у Вал на шее и левой руке кровоточили длинные, глубокие царапины, а Раульф получил черные нарывы на все лицо обычным Фурункулусом.

Потом в Раульфа попала еще парочка неприятных заклятий, и он начал сдавать: все больше колдовал щиты для защиты, в атаке использовал только парализующее и обезоруживающее. Но вскоре и щиты стали его подводить: они перестали держаться больше нескольких секунд. В конце концов Вальбурга выдала цепочку из пяти заклинаний, и Лестрендж упал на спину, парализованный, обезоруженный и связанный. Май сразу отлеветировал Вальбурге флакон с рябиновым отваром, и та его быстро выпила. Царапины начали сужаться.

— Вальбурга Блэк победила! Поздравляю, Блэк. Мальсибер, отнеси Лестренджа целителю Ургхарту. Он в соседнем классе.

Май активно похлопал и хотел было уйти — скоро ужин, и он был готов съесть нунду с ее ядовитыми железами в придачу, да и Мохини давно шипела о том, что ей скучно, — но Абри и уже присевшая рядом Вал дернули его за рукава мантии вниз, а вот Марволо, который сидел впереди, встал.

— И последняя пара дуэлянтов сегодня — Марволо Мракс и Антонин Долохов!

Это было неожиданно. Май, конечно, торчал до посинения, — а в его случае до посиреневения, — в зальеварне, но он не слышал, чтобы Марволо все еще состоял в этом клубе, да и Долохов ничего об этом не говорил.

Нотт вновь повторил все то, что повторял перед каждой дуэлью — Май опять зевнул, — и пригласил дуэлянтов на постамент.

Долохов выглядел очень расслабленным, Марволо — надменным. И Май даже не знал, на кого он бы поставил. Чему там учат в неведомом Колдовстворце? Хотя Долохов все равно ограничен заклинаниями, которые учат в Хогвартсе. Марволо же имеет довольно много магической силы и идеальное выполнение всех заклинаний школьной программы, включая трансфигурацию, на которую тот же Долохов не ходил. Но и в Долохове чувствовалось много силы. Правда, Май мог только предполагать — в классе тот колдовал очень аккуратно и мало, а вне его не использовал ничего труднее Акцио. Поэтому Май вдвойне был удивлен появлением тут Долохова.

Начался отсчет. Оба противника встали в картинные дуэльные стойки и, наконец, сосредоточились. Нотт послал в потолок сноп красных искр, и Марволо первый кинул Остолбеней в Долохова. Тот его легко отклонил встречным заклинанием, и тоже пошел в наступление. Выглядело не менее зрелищно, чем у Вальбурги и Лестренджа, пусть и чуток медленнее. Марволо хоть и был светлым магом — маггла из родословной не уберешь, — но все же потомком Мраксов, так что бился довольно агрессивно, хотя и сохранял какую-то надменность и картинность, больше присущую светлым магам в бою. Он первым прекратил обмен простыми заклинаниями, и пустился в зрелещную трансфигурацию: наколдовал парочку ястребов и натравил их на Долохова, кинув вдогонку еще и Петрификус. Пока тот уничтожал птиц и уворачивался, к нему уже ползло несколько змей. Дальше пошел огненный шар. Долохов, к удивлению Мариуса, со всем довольно быстро расправлялся, и даже огненные звери — гордость Марволо, — быстро испарились от его водного щита. Зал ненадолго погрузился в туман. Марволо продолжал закидывать Долохова и заклинаниями, и трансфигурированными животными, и заклятьями вроде Глиссео с Бомбардой, которые больше влияют на окружение противника, ежели на него самого. Май видел, что Долохов очень зол — ведь Марволо просто не дает ему времени на атаку. В один миг его лицо расслабилось, и он ухмыльнулся, поднимая палочку строго вверх. И в один миг весь зал накрыло каким-то очень темным и промозглым туманом. Это было очень, очень темное колдовство. Май его чувствовал. Да за Долоховым не меньше десятка колен темных магов!

Май повернул голову и не увидел Абри, который должен сидеть совсем рядом. Он нащупал его плечо, и спросил:

— Что это за дрянь?

И понял, что туман поглотил весь звук — он не услышал своего голоса, но не успел испугаться — туман начал медленно рассеиваться, и через минуту Май, наконец, увидел Долохова, который размашистыми движениями палочки словно стирал его из пространства.

— Стоп! Долохов — дисквалификация! — крикнул Нотт. — Этого заклинания точно нет в школьной программе.

Долохов пожал плечами и спокойно спрыгнул с постамента. Май перевел взгляд на братца и удивился его выражению лица: там была далеко не злость, как можно было предположить, а интерес.

И его можно понять. Заклинание было очень мощным. И Май никогда подобного не встречал, хотя видит Мерлин, он знал о многих довольно мерзких заклинаниях.

— Марволо Мракс — победа! Господа, спасибо, что пришли. Дуэльный клуб всегда ждет новых участников. С нами вы научитесь искусству дуэли и защиты своей чести. Приходите каждый будний день в этот зал после четырех часов вечера.

— Долохов! — повысил голос Марволо. Тот обернулся и буркнул:

— Немного переборщил, знаю, но я так давно не вступал в хорошую схватку, что не хотел проиграть. Через месяц снова сразимся, надеюсь.

Май подошел к ним и встал рядом с Марволо — он мог и подслушать, конечно, но зачем? Вал и Абри тоже не стали греть уши издалека. Когда подтянулись остальные, Долохов оказался в полукруге из членов Ордена.

— Думаю, можно устроить подобное намного раньше, чем через месяц, — улыбнулся Марволо. — Знаешь, я курирую небольшой клуб. Его члены сейчас окружают тебя. Мы как раз интересуемся редкими, древними знаниями, и разучиваем заклинания сверх школьной программы. Хотя мы не ограничиваем свою деятельность только ими. У тебя впечатляющая магическая сила, и я никогда не встречал заклинаний, подобных тому, что ты использовал. Не хочешь присоединиться к нам?

— Я должен ответить сразу? — напрягся Долохов. Май его понимал — облепили со всех сторон, как тут взвешенное решение принять?

— Ты еще и раздумываешь? — удивился Лестрендж, которого Ургхарт уже успел подлатать, хотя следы от фурункулов остались. — Это же…

— Раульф, — остановил его Марволо и властно поднял руку. — Конечно, нет, Долохов. Подойди к любому из нас тогда, когда примешь решение.

Он осмотрел все свое сборище, самодовольно улыбнулся и, подумав, выдал:

— Скоро ужин, стоит поторопиться.

Май отделился от свиты Марволо и поплелся в самом конце, вскоре к нему присоединились друзья.

— Лестрендж хорош, — вздохнула Вал, и потерла уже почти незаметный след от Секо на шее. — Такую хрень пропустила, а ведь задень он артерию, то я бы точно проиграла.

— Хорошо, что часть заклинания щит поглотил, не то залила бы кровью весь пол, — фыркнул Малфой. — Как вообще ты умудрилась пропустить этот удар?

— Эта сволочь приклеил мне одну ногу к полу, я не успела кинуть туда Финиту, но отвлеклась из-за этого, и щит вышел слабый, — с досадой цокнула Вал и сжала кулаки. — Ничего, он потом от меня целый сноп заклятий получил, а следы от фурункулов у него будут еще неделю держаться.

— Я заметил, что ты лупанула со всей дури, — хмыкнул Май. — Никогда не думал, что это заклинание может оставлять такие следы.

Следы, очень похожие на следы от огницы — перед глазами сразу появился изувеченный Джекки. Ничего, Лестрендж уже в прошлом году начал покупать нужные зелья, ему подобное не грозит. Вслух Май свои ассоциации выдавать не стал — нечего раньше времени рассказывать друзьям о своих экспериментах на живых людях с использованием сомнительных ингредиентов.

— Я на Альфарде проверяла, — заговорщическим тоном поделилась Вальбурга. — Правда, папа его отправил в Мунго и там следы сняли за пару часов. Ургхарт хорош, но он не специалист по проклятьям.

— А я не могу перестать думать о дуэли Долохова и Мракса, — протянул Абри. — Они оба не боевые маги, но Мракс очень упорный, а Долохова явно тренировали в его прошлой школе. После того тумана понятно, что он темный, но не более.

— Очень темный, — согласился Май. — Но не малефик. Я помню Рэйнолс, и они совсем не похожи.

— Мало ли темных даров? — нахмурилась Вальбурга. — Раз не показывает своих способностей, значит, не хочет. Его можно понять.

Май кивнул. Они уже дошли до Большого зала, но поесть так и не удалось. На всю школу загромыхали колоколами сигнальные чары, и раздался неожиданно властный голос Диппета:

— Попытка вторжения! Старосты, проводите учеников своих домов по гостиным!

Народ повскакивал с мест, и Абри, доблестный главный староста, принялся за организацию толпы. Вал, вместе с остальными старостами Слизерина побежала к младшекурсникам. Май посмотрел на гомон и медленно отошел к ближайшему окну. Может, что-то, да разглядит?

Лучше бы не разглядел.

У самой границы щитов Хогвартса и Запретного леса стояло несколько великанов. Май о великанах слышал разные байки, итог которых был один: они тупы и агрессивны, потому их популяция постоянно падает, — это не считая их истребления магами. Но откуда, блядь, в Запретном лесу взялись великаны? У них там только тролли есть, и то, очень далеко!

Но не только в огромных великанах с дубинами было дело. Купол Хогвартса облепило несколько смеркутов. Их стремные, больше похожие на полотна грязной тряпки тела скользили по щитам, словно пытаясь сожрать их.

— Что там? — спросила Вал, запыхаясь, как раз тогда, когда один из нападавших ударил булавой по щиту. — Мать мою Моргану! Великан!

— Пиздец там, — кивнул Май и едва не прилип лбом к окну. — Пять великанов. И три смеркута, не меньше.

Вскоре подбежала Марта Боунс и, не вглядываясь в темноту, попросила подробностей. Май рассказал, что увидел, и она побледнела:

— Моя бабушка живет в Хогсмиде! И мадам Аббот тоже. Надо сообщить им!

— Я бы не советовал отправлять сову, — хмыкнул Мариус. — Смеркуты ее сожрут.

— Отправь патронус Бриджит Боунс, Май, — дрожащим голосом попросила она. — Мы его еще не изучали…

Вряд ли выйдет послать патронус ведьме, которую он никогда не видел, но он решил попробовать: великаны в самом деле могут напасть на Хогсмид, если не смогут добраться до Хогвартса. Но чтоб их, откуда они вообще взялись?

Он вызвал своего дельфина, изложил ему ситуацию в школе, и постарался отправить Бриджит Боунс. На всякий случай даже взял за руку Марту. Вдруг такая немудреная связь с родственницей поможет патронусу найти цель? В конце концов, и Мартой, и патронусом, движет любовь.

Дельфин, игриво махнув хвостом, исчез за стеной.

— Надеюсь, она его получила, — прошептала Марта и чмокнула его в щеку. — Спасибо, Май. До завтра.

И убежала за остальными барсуками. Мариус опять посмотрел в окно: теперь рядом вообще никого не осталось, все разбежались по гостиным, и даже Вал с Марволо ушли — они все же старосты. Он накинул на себя чары невидимости и принялся наблюдать за беснующимися великанами. Было слишком любопытно, чтобы уходить. От смеркутов он мог отбиться патронусом, а от великанов убежать. Так что особой опасности не ощущал. Тем более, щиты Хогвартса надежнее любой скалы.

Постепенно в холле собирались преподаватели. Среди них оказался и Дамблдор, которого будто прокляли: глаза впали, борода поредела, а на голове появилась седина. Но он держался — стоял прямо и гордо.

Последним пришел Диппет, и Май понял, что дело швах. Только бы не заметили, иначе он никакие ЖАБА не сдаст. Не успеет.

— Альбус, это то, о чем я думаю? — сразу спросил Диппет.

— Думаю, да. Он знает, что нам не страшны великаны и смеркуты, это предупреждение. Он показывает нам свои возможности, — вздохнул Дамблдор, и немного сгорбился. — Это наши великаны, скорей всего из стойбища Бен-Невиса. Они уже с ним, а смеркутов он давно подчинил.

— Но мы не можем оставить их тут! — твердо заявила Фестус. — И скоро придут авроры из Хогсмида, их успели оповестить о нападении. Мой муж только что отправил мне истеричного патронуса.

— Не стоило сомневаться с талантах наших воспитанников, — улыбнулся Диппет, словно за щитами совсем не было великанов и ебаных смеркутов. — У многих семей родственники живут в Хогсмиде.

— А я не думаю, что это просто предупреждение, — поджала губы Меррисот. — Альбус, он выманивает тебя, и это заходит слишком далеко.

— Он не рискнет появиться на Туманном Альбионе сейчас, — покачал головой Дамблдор. — Даже самые безалаберные сотрудники Департамента магического транспорта доложат о появлении Гриндевальда на нашей земле Аврорату сразу, как только это случится.

— Неужели? В любом случае, у нас тут великаны и смеркуты, мы не можем просто ждать, пока они уйдут! Что за говорильню мы тут устроили? Может, пройдем в учительскую и попьем чаю? — взорвалась Меррисот и резко достала из поясных ножен палочку. — Я пошла!

— Куда! — возмутился Бири — ныне разодетый в какую-то средневековую хламиду, — и придержал ее за руку. — Что ты им сделаешь?

— Отвали! — рявкнула та. — Придумаю!

И в самом деле резко дернула рукой, вышла из замка, и обратившись в белую дымку, направилась к хижине Огга.

Остальные профессора чуть ли не синхронно выругались и побежали за ней.

Май отправил патронус Вальбурге, попросив ту захватить Абри, предвещая прекрасное представление, и принялся ждать. До хижины даже дымкой лететь долго, что уж говорить об остальных профессорах, которые не додумались призвать метлы. Диппет, который приподнимает руками мантию и неловко бежит по осенней грязи, высоко поднимая колени, станет жемчужиной его воспоминаний о Хогвартсе.

Бири, пусть и не призвал метлу, зато догадался призвать из теплиц горшки с ядовитой тентакулой и дьявольскими силками, а Дамблдор оживил несколько каменных горгулий со стен замка. Тут же рядом с Мариусом громыхнули доспехи, и он едва не заорал от неожиданности. Благо, доспехам на него было плевать, и они поплелись к выходу.

Вскоре Май услышал, как у нему бегут два человека. Он не видел их, но по топоту легко определил, что это друзья. Где он стоит, они точно знали, так что не рискнул снимать с себя невидимость.

Вскоре они подбежали и буквально прилипли к окну — он видел это по едва различимым силуэтам.

— Мерлин мой, вот это Диппет дает! А ведь он на развалюху похож, не думала я, что он может так бегать.

— Лучше посмотри на Фестус, — восхитился Абри. — Вот это формы!

Май тоже присмотрелся и хмыкнул: Фестус избавилась от юбки, и теперь бежала в кожаных штанах. Он сам похожие таскал, когда не носил школьную форму — очень удобно. И они прекрасно облегали попу их профессорши.

Великаны тем временем продолжали бушевать: били булавами, дубинками и кулаками купол, иногда переключаясь друг на друга, затаптывали корни деревьев, и наверняка орали во всю глотку. Он этого не слышал, но рты они открывали очень широко, показывая гнилые зубы.

Смеркуты тоже не отдыхали, лежа на куполе: они крутились, разгонялись, в попытках врезаться в него, раскрывали пасти, наверное, пытаясь поглотить. Выглядели они на самом деле жутко. Май впервые видел их так близко, и больше этого видеть не хотел. У великанов все куда веселее.

Тем временем профессора добрались до хижины, и великаны начали еще активнее долбить купол. По идее, на великанах прекрасно работала Авада, а по отношению к нелюдям — благо, к полукровкам это не относилось, — ее можно было спокойно применить, если жизни волшебника угрожают. Но профессора оказались благороднее. А может, просто захотели выяснить, какой Мордред их занес к Хогвартсу — до Бен-Невиса довольно далеко, не пешком же они шли.

Сначала Диппет в паре с Дамблдором наколдовали огромную сеть и накинули на одного из них. Он упал, да так, что соседние деревья покачнулись, и принялся яростно ее разрывать.

В это же время Фестус занималась смеркутами, отгоняя их паронусом. Май пригляделся, но так и не понял, что это за животина, только то, что она явно из семейства кошачьих. Смеркуты от нее разлетались, но не улетали окончательно. Тогда Фестус начала их поджигать, тем самым заклинанием, которым сжигали покойников. Голубое пламя легко брало смеркутов, и даже до замка дошли их громкие визги агонии. Ничуть не хуже песни феникса, если знаешь, какая тварь горит.

Бири с самого начала приземлил горшки с тентакулой и силками недалеко от великанов. Растения медленно, но верно, оплетали их ноги, те неизбежно запутывались, падали, и бесились еще больше. И пока они не могли нормально двигаться, Бири превращал землю под ними в болото, в котором те и завязали. К тому же всех великанов клевали и царапали острыми крыльями горгульи.

А Меррисот, главная воительница с великанами, похоже, не придумала ничего менее опасного, чем целый оружейный арсенал. Около нее летало два копья и парочка мечей, а сама она держала в руках настоящую, мать ее, секиру. Она взлетела на несколько ярдов вверх безо всякой метлы и начала яростно рубить великанов размашистыми, рубящими движениями. Май даже засмотрелся: не думал он, что их стервозная профессорша способна на подобное. Но даже зачарованное лезвие не резало великанов наповал, а может, она и не хотела их убивать. Профессорша рун — малахольная Селеста Морено, — помогала всем и сразу, прикрывая их щитами, Кеттлберн бестолково кидал в великанов какие-то заклятья, а Огг, выбежавший из своей хижины в одних трусах, вооружился арбалетом и стрелял им то в глаза, то в уши.

— Ты глянь, что делает! — снова восхитилась Вальбурга, наверняка имея в виду Меррисот. — Взяла размах через сальто! Все равно сука, но я ее даже немного зауважала.

— На Диппета посмотри, — раздался голос Абри. — И цепи, и сети, а прыгает как! О, вот и арьергард подоспел. Доспехи неплохо владеют мечами.

— А Фестус сожгла всех смеркутов, — с удовольствием отметил Май. — На следующих Заклинаниях встану перед ней на колени.

— Ловлю на слове, — хохотнула Вал. — Хотя если Меррисот таки прикончит хотя бы одного великана, я ей в любви признаюсь, даже начну писать эссе.

— Какие жертвы! — рассмеялся Абраксас. — Она пошлет тебя к Ургхарту.

— Да я сама к нему побегу, — фыркнула Вальбурга. — А вот и наш доблестный целитель летит. О, и декан тоже тут! Они через северную башню вышли, что ли?

— Похоже, их не оповестили о веселье, — предположил Абри. — Слагхорн только спасибо скажет, а вот Ургхарт может не оценить заботы.

К месту бойни — иначе это никак не назвать, — подлетел Ургхарт, и первым делом стукнул древком метлы по голове Бири. За ним еле-еле ковылял Слагхорн, у которого мантия задралась до самого пуза. Еще одно расчудесное воспоминание в копилку. Надо будет поставить в гостиной думосбор и брать по паре сиклей за просмотр.

Профессора замахали на Слагхорна — мол, уйди, но тот, явно не желая уронить свою репутацию, что-то достал из карманов мантии, и швырнул это в нападающих. Бойня резко закончилась: великаны, все как один, попадали ничком. Даже те, которых только горгульи успели поклевать. Что за зелье?

Профессора замерли, как были: кто в воздухе с секирой, кто колдуя очередное заклинание, кто усмиряя тентакулу.

— Май, открой окно и попробуй послушать, что они будут говорить! Я же умру от любопытства! — прошептала Вал и поскребла ногтями стекло.

Мариус вздохнул и, отойдя ближе к краю окна, уколол себе палец. Невидимость спала. Вальбурга вовремя вспомнила, что он еще на четвертом курсе раздобыл руны, которые открывают окна на первом и втором этаже, Морганина дочь. Он быстро начеркал цепочку на раме и еле успел кинуть вокруг заглушающее — громыхнуло окно на весь холл.

— Винн, нид и тюр? — с явным скепсисом спросил Абри, но Май махнул рукой. Окна на первом и втором этаже открывались только так — эту цепочку еще Реджи Берк составлял. Да и пропустить разбор полетов, обсуждая руны, не хотелось.

Он прислушался к голосам профессоров. Они стояли довольно далеко, и ему пришлось очень напрячь слух, чтобы хоть что-то услышать.

— Дура! — крикнул Бири. — Куда поперлась? Себя не жалеешь, так нас пощади!

— Трусло, — не осталась в долгу Меррисот. — Кто, если не мы?

— Аврорат, идиотка, — процедил Бири. Он сказал еще что-то, но очень тихо — Май не расслышал. Он зажмурился, а левое ухо словно иглой прошило. По шее потекла струйка крови. Блядь. Но отвлекаться все равно не хотелось, ухо заживет.

— Не стоит ссориться, все позади. Гораций, ты весьма кстати, — сказал Дамблдор.

— Я искал нужные зелья, — самодовольно ответил декан. — Они у меня уже несколько лет пылятся, и вот, пригодились.

— Их возможно допросить? — прервала их Фестус и похоже, пнула великана. — Каким мордредом они тут оказались?

— Очевидно, их сюда перенесли портключом, — взял слово Диппет. — Иного способа перенести великана на такое расстояние, не привлекая внимания маглов, нет.

— Ищем портключ или место, куда они перенеслись. Виола, Селеста, мы идем на северо-восток, — приказным тоном сказала Меррисот.

— Мы с Альбусом проверим северные дорожки. Огг, найди кентавров, спроси, видели ли они что-то подозрительное. Герберт, Гораций, Сильванус, проверьте поляны на северо-западе. Остальные должны вернуться в замок и проверить гостиные домов.

— Может, вызовем Мракса или Лавгуд? А лучше обоих. Так нас хоть бешеные деревья не тронут, — предложила Меррисот.

— Не стоит впутывать студентов, — отказался Диппет. Очень зря, Лавгуд им бы за пять минут все нашла.

— Как знаешь, Армандо, — недовольно отозвалась Меррисот. — Расходимся!

Май сразу захлопнул окно, и обновил на себе чары. В конце концов, их доблестные профессора оставили валяться великанов на земле без всякого пригляда, а ему интересно, сколько варево Слагхорна будет действовать.

Через несколько минут в замок зашли Ургхарт с Крауч и профессором нумерологии, имя которого Май так и не запомнил. С самого холла они разбрелись по разным коридорам — пошли проверять гостиные. Мариус решил не париться по поводу своего отсутствия. Ему семнадцать лет, в конце концов, вдруг он кого зажал потискать в углу? Не будут же они его искать.

Все затихло — оставалось только ждать конца действия зелья, и Май загляделся на ровную гладь Черного озера.

— Ты посмотри! — давясь смехом, отвлекла его Вальбурга, ткнув под ребра. — Защитнички пришли!

Май перевел взгляд на место недавней стычки, и очень пожалел, что у него нет бинокля — такое надо видеть во всех подробностях.

Посреди болота, ядовитой тентакулы, дьявольских силков, нескольких останков горгулий и раскуроченных доспехов, множества сетей, цепей, и конечно, пяти тел огромных, слегка изувеченных великанов, стояла тройка авроров в красных мантиях и чесала затылки.

* * *

Воспоминание Мариуса о том, как профессора избивали великанов, аки котят, разлетелось, словно свежая выпечка из «Сладкого королевства». Первыми его получили, конечно, Абри и Вал — они же его и растиражировали. Воспоминание начиналось с того, как Меррисот эффектно обратилась в дымку, и заканчивалось на том моменте, как пришел Слагхорн — личные разговоры он решил не захватывать, и вообще весь звук убрал, тут уже помог Марволо, взамен получивший полную версию событий прямиком из головы Мариуса.

Увы, идею с взятием денег за просмотр пришлось завернуть, хотя каждый получивший воспоминание клятвенно обещал держать язык за зубами. Но конечно, уже через пару дней профессора знали, что далеко не все студенты в тот вечер разошлись по гостиным, и слава Мерлину, что подозреваемых не нашли, а может, и не особо искали. Тогда Май облегченно выдохнул — ему и так пришлось своими силами лечить лопнувшие барабанные перепонки, не хватало получить еще проблем из-за собственного любопытства.

Обещание относительно Фестус тоже пришлось исполнить, Вал на этом особо настаивала:

— Раз сказал — делай! — топнула она ногой посреди гостиной, под общие смешки, когда Май прикинул, что такой подвиг сделает его подозреваемым номер один в распространении слухов о героизме профессоров и решил тактически отступить. — Я возьму колдокамеру и запечатлю на память!

Поэтому через три дня после бойни Май остался после Заклинаний. Не он один — у выхода из класса толпились все змеи и барсуки с седьмого курса. Надо было глотнуть еще на занятии успокаивающего, ну или хотя бы настойки из фляги Долохова, но хорошие идеи всегда приходят слишком поздно.

Фестус еще не ушла в свой кабинет, рассматривая за первой партой зачарованные студентами сундучки с расширенным пространством. И Май, собрав всю решительность в кулак, встал перед ней и начал:

— Профессор Фестус! — громко сказал он и опустился на колено. Фестус подняла на него изумленный взгляд, и наклонила голову вбок. — Я поражен вашими умениями и героизмом. Для меня честь учиться у вас!

Он склонил голову и прижал правую руку к сердцу. Благо, он на самом деле так считал, иначе ничего сказать не вышло бы.

— То, как вы расправились с смеркутами, достойно оды! Спасибо! — завершил он маленькую речь, быстро встал с колена, но убежать не дала уже сама профессорша, приклеив его ноги к полу. Блядь.

Она легко встала из-за парты и, обойдя его по кругу, глянула на толпу у выхода из класса.

— Пари, мистер Мракс? — хмыкнула она. — И что я должна сделать, чтобы вы выиграли?

— Поцеловать рыбу, чтобы она превратилась в человека! — выкрикнул Селвин. Май только глаза закатил. Принц, походу, перебесился, теперь у Селвина запоздало появился огнекраб в жопе. Май уже привык пропускать мимо ушей замечания скорбных умишком — на всех яда не напасешься, — но Фестус мигом отреагировала, и всю толпу, греющую уши, окатило водой. Май рассмеялся, глядя на ругающуюся сквозь зубы Вал и Ванити, которая дала Фидо подзатыльник и теперь спешно сушила себя.

— Остыньте, мистер Селвин, — пропела профессор. — Так что, мистер Мракс?

— Теперь вы точно стали моим кумиром, — пробормотал Май. — Это было не пари, а обещание, мэм. Ненавижу смеркутов.

Профессор хмыкнула, и отменила заклинание.

— Идите, мистер Мракс.

Народ разочарованно вздохнул, но Май, видя все еще мокрого Селвина, не удержался и, вложив в заклинание для сушки побольше силы, отправил его в Фидо — и у того на голове образовалось шикарное облако из волос, а дыбоволосное заклятье дополнило картину.

— После удара молнией и то прическа лучше, — усмехнулся Абри, когда вся гурьба вышла и класса. — Еще воды, Фидо?

— Да иди ты! — огрызнулся Селвин и забрал волосы в хвост. — Вот околдует твой разум нелюдь, и наконец прозреешь!

Май фыркнул. Походу, Селвин втюрился в смеска, но в какого именно, непонятно. В Хагрида, что ли, раз он так оскорбился? Хотя реакция уровня первокурсника.

И ныне Май, отомщенный великолепной профессоршей, воодушевленно стоял над котлом и пытался сварить уже сороковой вариант зелья от огницы. Пока его успехи ограничивались только в том, что котел не взрывался. Кровь единорога не помогла, а такой редкости, как прах феникса, он достать не смог — даже связи Марволо среди контрабандистов не помогли, его просто не поставляли. Очередная попытка, где он от безнадеги решил использовать яд Мохини, провалилась. Зелье печально булькнуло, и кристаллизовалось. За попытками уничтожить свое творение, его и застал Долохов — он брал у Мариуса конспекты по гербологии и зельям за предыдущие года учебы.

— Что это? — удивился тот. — Пытаешься создать философский камень?

— Это свидетельство того, что целебные зелья — не мое, — буркнул Мариус, не переставая отправлять заклинание за заклинанием в испорченное варево. — Добрался до пятого курса? Конспекты по нему у Марволо.

— Я не из-за этого пришел, — мотнул головой Долохов и уселся на стул. — Я принял решение.

— Там в гостиной Лестрендж, Нотт, Абри, Вал…

— Я заметил, что ты не в восторге от вашего маленького клуба. Почему? — перебил тот, и без спроса взял со стола книгу. Клятая таблица с последними правками.

— Марволо на самом деле ценит и сам клуб, и его членов, — осторожно ответил Май и раздраженно лупанул по неудавшемуся зелью Бомбардой. И котел, и зелье, разнесло по всей комнате. Ну его ж Моргану-мать! Долохов от неожиданности колданул какой-то непонятный щит, но Май не успел его рассмотреть. — Репаро! Да еб… Эванеско! Я тогда немного разозлился, потому что лично мне братец любит заливать, что подобных мне бесчестно притесняют, но на общем собрании об этом даже не заикнулся. И его командирские замашки, — Май махнул рукой и вздохнул. — Но ты если заинтересован, можешь на самом деле узнать много интересного, у Марволо даже учебный план есть, он кучу времени проводит в библиотеке в поисках полезных знаний, которых на уроках не дают. Сейчас он как раз план своего путешествия после выпуска составляет и мы займемся изучением мировой магической культуры.

— Не сходится, — нахмурился Долохов. — Вы после собраний приходите чуть ли не с истощением. Все, кроме тебя.

— Учим заклинания, — сказал Май и тоже нахмурился. Не стоило говорить, что сейчас народ учит непростилово, но Май из-за проклятья просто пишет эссе, пока остальные развлекаются — во избежание лишних проблем. — В школе, если вступишь, вряд ли получится просто уйти — почти все в клубе из Слизерина, но нам меньше года осталось учиться, ты ничего не потеряешь.

— Я уже прикидывал с этой точки зрения. Ты сам передашь своему брату о моем желании принять предложение, или мне?

— Ну, я ему скажу, а там он сам подойдет, — махнул рукой Май и взял в руки свой блокнот с расчетами. По ним тоже многое не сходилось, но Май уповал на свой Дар, который, увы, не помогал в целебных зельях. Только на более-менее работающем составе он давал почувствовать, что чего-то не хватает, или наоборот — где-то перебор. С эмпатическими зельями дело шло чуть лучше, но полностью он раскрывался только при работе с ядами — даже думать особо не надо, только чувствовать.

Уже на следующий день Долохов с интересом оглядывался по сторонам в их классе и слушал лекцию Марволо о каких-то восточных традициях — Май слушал ее вполуха. Его больше заботили собственные неудачи, а они, определенно, были. Середина ноября, а он вообще не продвинулся в создании зелья!

Когда лекция закончилась, все встали с кресел, и Марволо расставил всех по парам. Мариусу досталась Вальбурга, и он вполне искренне обрадовался — она его на самом деле старалась хоть чему-то научить, хотя ей вообще не удавались объяснения, и она просто лупила проклятьями, считая, что если один раз заденет, то потом точно не попадешься. Сам братец встал в пару с Долоховым — по его собственному признанию, его интриговал арсенал проклятий иностранца.

И Долохов его не разочаровал — он показал кучу новых заклинаний, которых Май никогда не видел. При этом и он, и Вальбурга, а может, и Лестрендж, не могли отделаться от чувства, что это не просто темная магия, а что-то немного иное. Привычные проклятья чувствовались совсем иначе: от этих разило холодом, и сердце словно сдавливало в тисках.

— Часть из них с паролем или отсроченным действием, и простым Финито их не снять, — пояснил потом Долохов. — Могу показать парочку, они не семейные.

— За спасибо? — фыркнул Май и глотнул еще рябинового отвара. Вальбурга его не жалела. Он потер след от проклятья и вздохнул. После демонстрации навыков профессоров он чувствовал себя незащищенным. Раньше ему везло — половина дикарей Лютного хоть и обладало приличной магической силой, но учились ей пользоваться у таких же дикарей. А профессора показали, что даже рунолог должен уметь защищаться. Стало понятно желание Марволо выучить как можно больше боевых заклинаний. Май, может, и не боялся подохнуть, но делать это раньше времени не хотел.

— Нет, конечно, — хмыкнул тот. — Конкретно от тебя мне нужно сопровождение в Запретный лес. Я сам чуть дальше опушки сунулся — меня чуть не сожрали деревья. Но это уже весной.

— Ладно, — удивился Май. — Хочешь устроить пикник?

— Вроде того, — хохотнул тот. — Мракс, как насчет обмена?

— Конечно, — кивнул Марволо. — На следующей встрече.

А вечером, поборов крохи своей гордости, Май отловил Лестренджа и наедине попросил его о занятиях. Из Вальбурги и Абри учителя оказались так себе, зато результаты муштры Лестренджа могли оценить все — Мальсибер теперь один из лучших дуэлянтов в Хогвартсе.

— Ебать! — воскликнул Лестрендж. — Ты решил перестать быть рохлей?

— Не припомню, чтобы я был рохлей, — процедил Май. — Или ты желаешь вновь угодить в Больничное крыло с отравлением?

Лестрендж резко выдохнул и кивнул:

— Идет. Но я за просто так заниматься с тобой не буду, это не просьба Мракса…

— Ты думаешь, я тебе на благотворительных началах помогал тебе с гербологией и зельями? — удивился Май, и улыбнулся. — Долги надо отдавать.

— Твою ж, — Лестрендж стукнул по собственному бедру, и кивнул: — Договорились.

Май потер руками: наконец хоть от каких-то долгов будет выхлоп. Осталось только создать зелье, и жизнь будет прекрасна.