Созвездие Девы (джен)

Артур Уизли пообедал сэндвичами, которые ему завернула Молли, перекинулся парой слов с Джонсоном — они с женой недавно купили щенка-метаморфа, который никак не мог выбрать себе породу. Он становился то фокстерьером, то таксой, то боксером, его размеры менялись, и с непривычки бедняга периодически врезался в мебель. Настроение у Артура было приподнятое, но надо было возвращаться к делам. Он распахнул дверь в свой кабинет и замер: за его столом расположился Яксли.

— Не стойте на пороге, мистер Уизли. Никто не знает, что я здесь. Но узнает, если вы так и будете стоять соляным столпом.

Артур вошел и быстро закрыл за собой дверь.

— Темный Лорд доволен теми сведениями, которые вы нам сообщили.

Артуру было неприятно это слышать.

— Однако это не все, что хочет знать Темный Лорд.

Уизли трансфигурировал сломанный тостер в стул и сел на него. Стул покачнулся, скрипнул, но не рассыпался.

— И что же еще он хочет знать?

— Его интересует Сириус Блэк. Темный Лорд хотел бы… побеседовать с Сириусом Блэком.

— Я не знаю, где Сириус, — покачал головой Артур. — Даже если директор Дамблдор действительно где-то его прячет, он передо мной не отчитывается. — В глазах Уизли был вызов.

— Что ж, — кивнул Яксли, — если у вас появятся какие-либо сведения о Блэке, сообщите. Это будет в интересах вашего мальчика. Всего доброго.

Корбан ушел, а Артур покачал головой. Он не предаст Блэка. Пусть он уже перешел черту и рассказал, где прячут блеск Порримы, — друга он пожирателям не отдаст.

Всего несколько месяцев назад Сириус Блэк был узником в магической тюрьме, слышал завывания арестованных, проводил в собачьем облике больше, чем в человеческом. Но в один прекрасный вечер к нему в камеру пришел Дамблдор. Он был в голубой мантии с серебряным шитьем, и Сириус, отвыкший от любых цветов, кроме черного и серого, жмурился всю их встречу. Альбус расспрашивал Сириуса о той страшной ночи, когда убили Поттеров. Мысли Блэка путались, и директор терпеливо задавал свои вопросы по несколько раз. В какой-то момент он достал фляжку — дементор, дежуривший у камеры, насторожился, но во фляжке был лишь горячий шоколад. Сириус пил и потихоньку приходил в себя. Он рассказал, как гнался за Питером, как пытался его остановить, как тот выскочил на маггловскую территорию и взорвал кафе. По мере рассказа в голове у Блэка прояснялось все больше, а взгляд Дамблдора становился все грустнее.

— Я должен был хотя бы поговорить с тобой тогда...

— Но вы же здесь не просто так? — сказал Сириус, глядя Дамблдору в глаза. В какой-то момент ему показалось, что директор вот-вот отведет взгляд. Но он этого не сделал.

— Если мои источники не врут, Питер жив.

— Что?!

— Да, и поэтому я здесь. Тебе надо выбираться отсюда. — Дементоры не понимали человеческую речь, за исключением простейших команд, поэтому обсуждать можно было все, что угодно, не таясь.

— Выбираться? Самому? А вы не можете пойти в Аврорат и рассказать им, как все было?

— К сожалению, я должен держать в тайне свои источники информации. Но… дорогой Сириус, через решетку твоей камеры вполне протиснется собака размером с волкодава, — глаза Альбуса замерцали.

— Решетка — это еще не все!

— Волкодавы умеют плавать.

— Отсюда до берега я… э…волкодав не доплывет…

— А милю он осилит?

— Милю?

— Волкодава будет ждать лодка.

— Но как? Когда?

Дементор зашелестел ободранной мантией, показывая, что свиданию пора заканчиваться.

— Я тебе оставляю фляжку. Выпей шоколад. До дна, — Альбус подмигнул и вышел.

Сириус уговорил шоколад за вечер. На дне светились наколдованные слова: "послезавтра после отбоя". Они прогорели и погасли — Альбус предусмотрел, что утренняя смена тюремщиков отберет у арестанта фляжку.

После побега Сириус с неделю жил у Ремуса. Правда, жилье Люпина домом можно было назвать лишь с натяжкой, скорее, это была хибара на отшибе. Горячей воды в ней не было, помещение согревала угольная печка, только угля было маловато — не совсем подходящие условия для того, кто мерз двенадцать лет в Азкабане. Увидев, как Сириус, завернутый в плед, жует пригоревшую яичницу, Дамблдор привалился к косяку двери и закрыл лицо руками. После этого он сказал, чтобы Блэк собирался в Нору. Ремус попытался было протестовать, но Дамблдор, звеня колокольчиками в бороде, объяснил, что раз Люпин с сентября будет вести ЗОТИ, то не сможет обеспечить Сириусу должный уход. Скрепя сердце, Люпин согласился.

Директор, как всегда, оказался прав. Сириусу нужно было тепло, нормальное питание и забота, и все это он с лихвой получил в Норе. В благодарность, как только он замечал, что кто-то из домочадцев сидит пригорюнившись или что в доме стало неожиданно тихо, он сразу же превращался в большого черного пса и начинал куролесить. Он воровал еду из-под руки Молли, когда та хозяйничала на кухне, проказничал вместе с близнецами, выл над ухом Перси, без устали катал на себе Джинни — все, лишь бы рыжее семейство снова улыбалось.

Близилось начало учебного года, и Молли заявила, что не хочет отправлять дочь в Хогвартс. Джинни плакала и вопила, что ни за какие коврижки не останется дома, что скучает по подружкам, и что Нора ей надоела хуже горькой редьки. Молли стояла на своем — она только недавно выходила дочь и не собиралась ее отпускать. Сириус наблюдал ссору со стороны, а вечером, когда Молли убирала на кухне, зашел, налил себе стакан молока и как бы невзначай заметил:

— В этом году Гарри не будет в Хогвартсе.

— Что такое, милый? — не сразу поняла Молли.

— Темный Лорд охотится на Гарри, и поэтому он сам и все, кто был рядом, подвергались опасности. Но теперь Гарри не будет в школе… Да и Ремус присмотрит за Джинни, — добавил он. Молли отложила в сторону тряпку:

— Ох, Сириус, неужто и правда мне придется ее отпустить? Знаю, что глупости, но даже за близнецов не так страшно, как за мою девочку.

Сириус уселся за стол, отпил из стакана и посмотрел на Молли:

— Ей нужно отвлечься от того, что произошло, там у нее будут друзья, домашние задания, баллы — все как у обычных волшебных девочек и мальчиков.

Молли не ответила, только горькая складка проявилась чуть отчетливее у ее губ.

С отъездом Джинни, Перси и близнецов в Норе стало непривычно тихо. Молли и Артур казались какими-то пришибленными, и Сириус снова взялся за дело — в образе Бродяги он раскидал выстиранные пододеяльники по двору, перевернул миску с тестом и до полного изнеможения гонял садовых гномов. При виде создавшегося бардака Артур расхохотался, а Молли покраснела и от души запустила в собаку щеткой. Сириус был доволен.

Однако Сириуса стал беспокоить Артур: Блэк часто заставал его о чем-то глубоко задумавшимся и грустным. Каждый раз, когда Сириус спрашивал, в чем дело, Артур краснел до корней волос и то отнекивался, то говорил, что проблемы на работе. Сириус ему не верил, и даже Молли в начала с волнением поглядывать на мужа. Ей несколько дней подряд снились кошмары. Магическое чутье не подводило, и Молли со дня на день ожидала бури.

И буря грянула.