История вторая: сближение. (джен)

Игорь не отвечал на звонки. Юля растерянно стояла, придерживая чемодан и снова набирала его номер… глухо.

Юля чувствовала, что начинает паниковать — отлично зная своего мужа, она ни на секунду не сомневалась в его способности найти любого объема неприятности всего лишь за сутки.

— Igor Grom, — вдруг услышала знакомое имя она. — La polizia sospetta l'omicidio di Eleanor Havlovskya...

Юля подняла голову и обнаружила, что над местами ожидания висит экран — и на этом экране был ее Игорь!

— Una fonte nelle forze dell'ordine ha riferito che maggiore Grom può essere un dipendente dei servizi segreti della Russia… — продолжал вещать диктор. — Eleanor Havlovskaya era ampiamente conosciuta per le sue dichiarazioni…

Лицо Игоря внезапно сменилось обрюзгшей физиономией Гавловской. Юля ничего не понимала! Почему их показывают в одном репортаже? Во что впутался Игорь на этот раз?

Юля упала на свободное место и лихорадочно зарылась в смартфон.

“Igor Grom” — ввела она в поисковик и тут же попала на новостные сайты. Итальянские.

Юля использовала автоперевод и перед ней запестрели заголовки:

“Таким образом, Россия удаляет неприятные”.

“Игорь Громов — герой или убийца?”

“Либеральная журналистика убита секретным агентом России”.

Юле захотелось встать и громко, на весь аэропорт заорать:

— Да что за #@%*&# у вас тут происходит?!

Она это и сделала. Мысленно встала, заорала на весь аэропорт, швырнула смартфон в стену, пнула стулья, разбила стекло над картой города…

Но физически Юля только и смогла нажать на последнюю ссылку. Буквы прыгали и путались у нее перед глазами.

“Трагедия произошла вчера в отеле Roxy в центре Милана. Горничная пошла плакать, но опоздала — Элеонора Гавловская, либеральная журналистка, известная своими критическими заявлениями о социально-политической системе России, уже умерла. В его ладони была записка. Служанка ничего не трогала на месте преступления и спасла ей жизнь...”

“Как позже выяснили эксперты, Элеонора была убита с помощью отравленного письма.”

“Один из полицейских определил почерк, на который была написана записка”.

“Подозреваемый упал на знаменитого "голого полицейского". Напомним, Игорь Громов прибыл в Италию по программе Интерпола, но показал навыки, значительно превосходящие уровень простого полицейского”.

“Стало известно, что Игорь Громов на самом деле не полицейский. Служит в ФСБ”

“Графологическая экспертиза подтвердила, что почерк подозреваемого соответствует почерку в письме. Кроме того, под майором была обнаружена капсула с ядовитым веществом, вшитая в кожу кошелька. Накануне майор Громов имел встречу с госпожой Хавловской в доме Ренье…”

"Игорь Громов, казалось, был ошеломлен быстротой захвата. Его случайность — если бы кто-нибудь из полицейских не вспомнил “это удивительно корявое письмо”, никто бы и не подумал заподозрить героя".

Юле мерещится, что она попала в какой-то дурной сон. Полное ощущение нереальности, кошмара, абсурда, уплывающей из-под ног земли…

Из полуобморока ее выдернул телефонный звонок.

— Юля, — глумливо сказал Птица. — А ты знаешь, чем сейчас занимается твой Игорь?

Сережа почти не смотрел телевизор, предпочитая узнавать новости в интернете. Доктор не следил за новостями вообще, сообщая, что от этого только тревожность повышается.

— Не читайте за завтраком советских газет, — хмыкнул тогда Олег.

Олег-то и включил эти новости. В итальянском он был ни в зуб ногой, но имел странную привычку включать телевизор для фона.

Игоря он опознал немедленно. Доктор Капуто перевел новости на русский — и Сережа до вечера отслеживал публикации, собирая в голове картину происходящего. В общем и целом ему все было понятно, кроме одного — почему именно Игорь? Оказался не в том месте не в то время? На него похоже.

Если бы не Птица, долго Сережа этого не выдержал бы. Но Птица комментировал все эти новости самым жестким образом — ехидничал, стебался и глумился и почему-то Сереже становилось от этого легче.

Спасали и его руки, скрестившиеся на Сережиных ключицах и черные перья, окутывающие их…

В информационное пространство России итальянские новости еще не попали и Сережа подозревал — близкие Игоря и понятия не имеют, какая с ним приключилась беда.

И он набрал Юле, но пока Сережа подбирал слова и собирался с духом, Птица скользнул вперед и во всей красе продемонстрировал, как он умеет общаться с людьми:

— Юля, — глумливо сказал Птица. — А ты знаешь, чем сейчас занимается твой Игорь?

Юля ответила глухо и безжизненно:

— Сидит в СИЗО по странному обвинению. Я не понимаю, что здесь происходит!

В ее голос прорвалась истерика.

Тут Сережа отогнал от руля Птицу и сказал сам:

— Я понимаю. Я понимаю, для чего, но пока не понял — почему именно Игорь? Ты в Италии?

“Она сказала — здесь…”

— В аэропорту, — голос Юли звучал, как сдавленный крик. — В Милане.

— Юля, ты сможешь приехать в Венецию? — сосредоточенно попросил Сережа. — Прости, но это долгое обсуждение.

— В Венецию?

— Тут недалеко, — пояснил Сережа. — Всего двести пятьдесят километров, два часа.

— Да… да, хорошо, — рассеянно сказала Юля. — Я приеду.

— Ее сейчас можно взять за ручку и вести в любую сторону — она пойдет, — шепнул Сереже Птица. — Она потерялась. Сейчас ей можно внушить что угодно…

— Я скину тебе адрес в сообщении, — сказал Сережа и оборвал звонок.

— Мне от нее ничего не нужно, — сообщил он Птице.

Тот лишь усмехнулся:

— Это пока…

И Сережа промолчал.

Какой смысл спорить с самим собой, о вещах, которые знаете вы оба?

Рано или поздно Юленька ему понадобится. Максимально лояльная к ним Юленька.

— Доча, ты как? — Юля машинально приняла вызов и услышала в трубке папин голос. — Ты долетела? Все нормально? Как Игорь?

— Игорь в тюрьме, папа, — выдавила Юля и вдруг начала рыдать в трубку. — Его обвиняют в убийстве!

— Епт, — выдал папа от неожиданности.

— Юля, как это произошло? — спросила мама. — Где ты сейчас? Что ты будешь делать?

— Еду к знакомому, — безжизненно сказала Юля. — Он здесь живет, обещал помочь. Мама, я перезвоню, у меня входящий.

Юля соврала — ей никто не звонил, просто она не чувствовала в себе сил отвечать на подробные мамины вопросы, а потом подставлять уши под ответный поток мудрости. Не сейчас, только не сейчас.

Звонить Прокопенко она тоже не стала. Сперва она должна понять, что здесь происходит, Федор Иванович уже не мальчик, чтобы так его подвешивать в неизвестность.

Подумав, Юля решила дать и Диме последние спокойные часы. Он все равно не сможет помочь.

Сама Юля погрузилась в недра информационных сайтов. Очень быстро она обнаружила, что разные издания придают новостям разные оттенки — от сомнения и недоумения, до твердой уверенности.

Итак, Гавловская умерла вчера ночью. Игоря взяли на следующий день — не слишком ли быстро? И он немедленно попадает в новости по всей стране.

“Заказ, — думала Юля. — Игоря “заказали” журналистам. Под чьей рукой они работают? Во что влез мой муж?!”

К сожалению быстро выяснять, на кого кто работает Юля не могла — и оставалось только надеяться, что Разумовский это уже знает… Да, оставалось только надеяться.

Волков встретил ее через два с половиной часа на вокзале Санта-Лючия. Сочувственно похлопал по спине и сказал:

— Держись, подруга! Где наша не пропадала? Разберемся.

Юля бледно улыбнулась. Волков довел ее до канала, помог зайти на катер и заботливо накинул сверху безразмерную камуфляжную ветровку. Юля съежилась под ней, плотно обхватив себя руками. Мысли в голове крутились совершенно нерадостные. Прекрасные каналы и старинные дома плыли мимо, но Юля смотрела на них — и не видела. Мимо сознания промелькнул и просторный холл здания, в которое Волков ее притащил, и парадная лестница с шикарными витыми колоннами… Разумовский встретил ее наверху лестницы, похоже он тоже собирался похлопать Юлю по плечу, но затормозил и застеснялся, не донеся руки.

— Сейчас ты пойдешь спать, — сказал он ей. — Ты ничего не соображаешь, потому что устала. Завтра проснешься бодрая и злая, тогда и поговорим.

Юля кривенько улыбнулась:

— Думаешь, я смогу заснуть?

— А доктор тебе сейчас поможет, — сказал Сережа, кивая на пожилого итальянца в золоченых очках.

— Беднии девочка, — сказал доктор. — Такои ужазнии изтория. Я дать вам капля…

— У меня нет времени на это! — повысила голос Юля.

— Есть, — спокойно, но как-то очень твердо сказал Разумовский. — Твой Игорь в СИЗО и хуже ему уже не будет. По своему опыту скажу — ничего ужасного в СИЗО не делают. Завтра мы наймем адвоката, тот передаст Игорю, весть от тебя. Сама в Милане не появляйся — тебя могут перехватить и начать давить на Игоря.

— Что? — растерянно произнесла Юля.

— Завтра я тебе все объясню, — твердо сказал Разумовский. — А сейчас ты выпьешь капли и пойдешь спать. Юля, я не враг ни тебе ни Игорю, ты можешь просто мне довериться?

Доктор, исчезнувший в дверях во время разговора вернулся со стаканом воды и протянул его Юле.

И ей оставалось просто довериться, потому что ни на что другое не было сил.

Вода оказалась горькой. Волков отвел Юлю в маленькую спальню: здесь была огромная кровать с балдахином, открытый балкон, от которого тянуло прохладой, запахом воды и сырого камня; высокий шкаф и трюмо напротив кровати.

— Извини, тут слегка пыльно, — развел руками Волков. — обустраивайся. Дверца справа — туалет.

И вышел, оставил ее одну. Юля повалила чемодан на пол и, не раздеваясь, рухнула на застеленную кровать. Через минуту она уже спала.

Проснулась утром с ломотой во всем теле. Потрясла головой, вспоминая, где она…

С балкона дул теплый и влажный ветер, чуть пахло морем.

Юля потянулась, разминая кости и мышцы, сегодня она проснулась совсем другим человеком. Как и предсказывал Разумовский — бодрой и злой. Готовой глотку сгрызть тем, кто покусился на ее Игоря. Она проведет расследование, соберет доказательства, смонтирует видео — и на весь мир ославит тех, кто посмел тронуть ее мужа.

А ведь работает принцип из старого мультика “делай добро — бросай его в воду”. Работает. То, что Разумовский взялся им помогать — козырь очень мощный. И дело даже не в деньгах, а в его способности вычислять связи и просчитывать людей. Что он уже вычислил?

Юля вскрыла чемодан, выдернула свежее платье, полотенце, косметичку и пошла искать душ. Нашла целый мраморный бассейн, метра на два диаметром и едва заметила на стене скромную леечку. Посвежевшая, с полотенцем на голове, Юля закинула вещи в спальню и отправилась за аппетитным запахом блинчиков, который и привел ее на кухню. Блинчики томились на блюде под стеклянным колпаком. Кроме нее и блинчиков в кухне был только лист белой бумаги с грубо начерченной схемой.

“Это второй этаж”, — была подписана схема. — Тут я. Тут Серега. Доктор. Проснешься — приходи”.

Юля позавтракала, вымыла тарелку, поднялась на второй этаж и запуталась в схеме. Первым ей под руку попался доктор. Без слов он взял ее за руку и отвел в небольшой, сильно пахнущий апельсинами зал, усадил в кресло и жестом показал оставаться здесь.

— Доброе утро, — поприветствовал Юлю, вошедший через пару минут Разумовский. — Сейчас Олег подойдет… а вот и он.

Волков приземлился рядом со своим другом, доктор устроился рядом с Юлей.

— Возможно, нам стоит подключить зум? — предложил Разумовский. — Чтобы сразу оповестить всех заинтересованных?..

— Не надо, — решительно отвергла Юля. — Сперва я хочу сама понять, что здесь происходит. Многие статьи об Игоре — явно заказные. Куда он впутался и кому помешал?!

— Я бы сказал — оказался не в том месте не в то время, — задумчиво стиснул пальцы Разумовский. — Это… дело по большей части политическое.

— Час от часу не легче, — откомментировал Олег. — Вот именно политики нам всем и не хватало.

— Все дело в строительстве газопровода “Поток-3”, — сказал Разумовский. — Некоторые… проамерикански настроенные бизнесмены уже давно ставят палки в колеса этому проекту. Я просмотрел вчера статьи, о которых ты говоришь, Юля. И я знаю, кому принадлежат те газеты — это издания Белли. Белли принадлежит к группировке Маркезе, как и Релье, в особняке которого Игорь якобы подбросил Гавницкой записку…

— Гавловской, Серег, — хрюкнул Волков. — Она Гавловская, хотя у тебя вышло метче, канешн…

Разумовский поднял пальцы к виску:

— Прошу прощения, Гавловской. Строительство “Потока-3” было почти согласовано, несмотря на все усилия Маркезе. Его бизнес очень серьезно завязан на Америку, вероятно он исполняет указания оттуда. Это даже хуже, чем политика, это геополитика. Все это было неслучайно, все было подстроено, начиная от прибытия Игоря в Италию. Кто и зачем вызвал его сюда? — Разумовский поднял на Юлю серьезный взгляд.

“Твою мать…” — думала Юля.

— Отдел международного сотрудничества полиции, — сказала она.

— И давно Игорь там работает? — спросил Разумовский с едва уловимым оттенком иронии.

Юля потерла виски:

— Все началось еще зимой…

Юля подробно пересказала всю зимнюю итальянскую эпопею Игоря.

— … А весной они сами пригласили его к себе.

— Кто знал об интересе к Игорю Соболева? — склонил голову Разумовский. — Я не просто так спрашиваю, откуда-то это взялось в газетах, что Игорь служит в ФСБ. С кем из офицеров итальянской полиции Игорь работал?

— Падло и Сортири, — незамедлительно сказала Юля, в чью память прекрасно врезались имена “сладкой парочки”.

Волков громко фыркнул.

Сергей закрутил в пальцах ручку:

— Я понял, как Игорь к ним относился… Можно мне их настоящие фамилии?

— Надо узнавать у Прокопенко, — покачала головой Юля. — Или у Димы.

— Димон ваш сможет их опознать? — взял быка за рога Олег. — Понадобится допросить этих уродов. Короче, лучше бы ему прилететь сюда.

— Это могут быть не они, — сказал Разумовский. — Информация умеет распространяться причудливо. Нам бы пригодились показания Игоря… Я займусь поиском адвоката, созвонитесь с Дубиным и Прокопенко, пожалуйста, — добавил он, поднимаясь.

— Я могу сделать совет адвокат, — доктор подхватился следом за Сергеем.

— Спасибо, сеньор Аурелио, это было бы очень кстати, — вежливо поблагодарил Разумовский выходя в двери.

— Погнали к компу, подруга, — предложил Олег, галантно отодвигая Юлино кресло прямо вместе с Юлей.

И они погнали.

— Ты же знаешь, все это может оказаться бесполезным, — дыхание Птицы щекотало ему ухо. — Закон будет попран и играя по закону мы проиграем…

— Тогда в игру вступишь ты, — сказал Сережа, бездумно скользя взглядом по рисунку обоев. — Только давай, не как в прошлый раз.

— Ты пустишь меня? — удивление звучало в голосе Птицы напополам с удовлетворением.

Сережа промолчал. Какой смысл обсуждать то, что знают они оба.

Если закон перестанет действовать — им придется самим стать справедливостью. Но на этот раз он не позволит Птице убивать невиновных.

И на этот раз они не подставятся так глупо.