История вторая: сближение. (джен)

— Бедная моя, — Игорь провел пальцем по ее лицу от виска до губ.

Юля вздохнула и погладила его по бритой голове:

— Игорь, ну как ты так умудрился?..

— Талантливый я, — шепнул ей Игорь.

— Ох ты ж мой талант… — хихикнула она, прижимаясь к его плечу.

Ее прикосновения грели Игоря, как костер. Бедная, бедная Юля, как же ей помотали нервы.

Игорь представлял, что она испытала, когда его заперли в тюрьму по поддельному обвинению, что она должна была испытывать в часы его побега… и чего она натерпелась в этом доме.

Нет, Игорь правда, без шуток был очень благодарен сейчас Сереже. Ну да, манипулятор, да, расчетливая зараза — но ведь влез и вытащил, хотя мог бы пройти мимо, поберечь свою раздолбанную психику…

Игорь был ему благодарен, но он прекрасно помнил, каково это — иметь с ним дело. С этими приступами, припадками, постоянной ловлей кукушечки и неожиданными прилетами Птицы… Да, Игорь заметил перемены — раньше Сережа в упор не помнил этих прилетов, не менялся с Птицей местами так резко и не говорил о себе во множественном числе… Он говорит, что ему лучше, может и так. Но иметь с ним дело по-прежнему очень увлекательно, Игорь не сомневается.

Игорь хотел позвонить Иванычу, но посмотрел на часы, прикинул сколько времени займет разговор (это же надо все пересказать) и решил не тревожить его на ночь глядя. Завтра порадует.

Сегодня ему не нужен никто, кроме Юли.

Игорь считал, что он проснулся в этом доме первым — он хотел набрать Прокопенко с утра. Юля спала, даже не шевельнувшись, когда он выбрался из кровати. Игорь подхватил ее ноут и пошел искать место, где можно поговорить. Вчерашняя гостиная вполне подойдет…

Игорь отыскал гостиную и выяснил, что он не единственная ранняя пташка в этом доме — на балконе, за столиком устроился Разумовский. Он задумчиво потягивал что-то из чашки и, свесив руку с перил, смотрел на канал.

Игоря он не замечал, и Игорь решил свалить по-тихому, не мешать человеку релаксировать. И если бы не задел кресло — то и свалил бы.

— Доброе утро, — поприветствовал его Разумовский, и сваливать стало невежливо.

— Привет, — хрипло сказал Игорь выходя на балкон.

— Какао будешь? — Сережа кивнул на кофейник.

— Умгу, — промычал Игорь. — Спасибо.

Он положил ноут на стол, взял пустую чашку с подноса и налил себе пряно пахнущего напитка. Нет, оно правда как-то странно пахнет…

Игорь сделал глоток и весь нос его тут же оказался забит запахом пряностей — ваниль, гвоздика, корица… мед? Непривычно, но очень вкусно. Да и вчера было вкусно, вот только это была ни разу не шаверма.

— Наргиза поймали, — сказал Сережа чуть насмешливо. — Только что в новостях прочитал… я же помню, ты за него переживал очень.

Игорь пристально вгляделся ему в лицо, Разумовскй закатил глаза:

— Я это, я. Игорь, перестань пожалуйста, я не просто так говорил, что все изменилось.

— Ты сам изменился, — сказал Игорь делая второй глоток.

— Да, — согласился Разумовский. — И Птица — тоже. Ты не заметил? Он больше не пытается никого убить.

«Как мило, бля», — подумал Игорь. Но он, наконец, понял, что произошло. Части личности Разумовского пошли на сближение — вот откуда в Сереже эта нехарактерная насмешливость, вот почему Птица неожиданно проявляет адекватность… Интересно, что в итоге-то выйдет?

Спрашивать это Игорь не стал — откуда бы Разумовскому самому это знать? Вместо этого Игорь задал немного другой вопрос, который… вообще тоже его давно интересовал.

— А почему он — Птица?

— Тебе никогда в детстве не хотелось иметь крылья… и возможность улететь к чертовой матери? — грустно, но как-то лирично спросил Разумовский.

— В детстве мне хотелось значок и пистолет, как у папы, — сказал Игорь, припомнив эти светлые годы.

— Мечты сбываются?

— В мечтах все получше было, — признался Игорь.

— Вот и у меня так же… — задумчиво протянул Сережа. — Свинтус неблагодарный.

— Кто, я?! — обалдел Игорь.

— Нет, я, — поморщился Сережа. — Сам признаёшься? Птиц, хватит!

— Бля… — вырвалось у Игоря.

— Извини, — сказал Сережа. — Это был… внутренний диалог.

«Пиздец», — подумал Игорь, но это была не лучшая реплика. «Охуеть» пожалуй тоже не подойдет…

Игорь решил промолчать.

Разумовский, допил какао, пробормотал, что им надо вздремнуть еще немного и смылся через вторую дверь. Игорь покрутил головой, протер лицо и раскрыл ноут.

— Игорь, сукин ты сын! — обрушился на него Прокопенко, лишь только приняв вызов.

А потом Федор Иванович выдал такой загиб… Игорь тихо порадовался, что вокруг никого — Прокопенко минут двадцать матерился без передыха и практически не повторяясь, давно Игорь от него таких перлов-то не слышал. Ему даже за Власовскую историю меньше слов досталось. Зато тогда ему достался подзатыльник.

— Да никак иначе Костик с небес тебя бережет, Игорь едрить твою в бога душу мать… — Иваныч потихоньку выдыхался. — Скажи мне, как, ну вот как ты попал в это говно двумя ногами?

— Случайно, — ответил Игорь и это был неверный ответ — Прокопенко заматерился с новой силой. Но эта вспышка была уже недолгой.

— Рассказывай, что у вас тут происходит, — потребовал Федор Иванович минут через пять. — Юле твоей не до меня, а рыжий ваш товарищ скользкий — не ухватишь.

— Ну вы сказали, — удивленно хмыкнул Игорь. — «Товарищ».

— Так скажи сам, что у тебя с ним за отношения, — проворчал Прокопенко.

Игорь пожал плечами:

— Сперва я не дал его убить… потом он чуть не убил меня. Потом он не дал меня убить и сейчас из тюрьмы вытащил, вот и все… Хрен знает, как это называется, — признался Игорь.

Тут Федор Иванович сообщил ему, как это называется. А еще — как называется Игорь и как называется Сережа.

— Ну это вы зря, — возразил по последнему пункту Игорь. — Зря вы его так. Он не виноват, что с ума-то сошел.

— Чтобы ты сказал Игорь, если бы тот взрыв в департаменте был посильнее, — покачал головой Прокопенко.

Игорь вздохнул — Федор Иванович не видел Разумовского во всей красе, иначе бы сам все понял. Тот взрыв в департаменте был вовсе не для того, чтобы убить побольше ментов. Если бы Птица правда хотел их всех убить — убил бы.

Птица собирался убить только Игоря, но Игорю повезло смыться раньше.

А вот с первой личностью Сережи Игорь правда едва не подружился. От этого, кстати, было особенно противно узнать, что именно Разумовский и есть Чумной Доктор. Игорь ж не знал, что он это иногда немного не он. Кому бы такое вообще пришло в голову!

Вот и получилось, что он на Сережу наехал, а Сережа ебанул ему бутылкой по голове. Вряд ли это можно считать началом прекрасной дружбы, даже если не учитывать действий Птицы…

А с другой стороны, жизнь — штука непредсказуемая. Своей будущей супруге Игорь вообще ноутбук помыл. Да и дружба с Димой началась довольно своеобразно… Мож это у Игоря такой способ заводить приятельские отношения, ага.

— Рассказывай! — потребовал Прокопенко. Игорь вздохнул и начал рассказывать.

Поговорив с Федором Иванычем около часа, Игорь отправился досыпать, второй раз проснувшись ближе к обеду.

Обед им приготовил Олег. Нарубил окрошки. Квас-то он где здесь добыл?

— Сам сделал, — поведал тот с довольной рожей. — Жалко только хрена не было, с хреном еще лучше!

Физиономия Димы выразительно говорила — нет, не лучше. Юля тоже предпочла есть окрошку как салат и запивать минералкой. Игорю после тюремных макарон все было в радость — хоть окрошка, хоть шаверма с голубым сыром.

После обеда они нашли в недрах дома прохладную комнату с полосатыми стульями — и Юля и Дима хотели поведать Игорю, как они тут жили. Разумовский пошел работать, Волков старательно зарубился с кем-то в танчики, а психиатр разложил на балконе лежак, намешал себе бокал чего-то желто-красного, раскрыл зонтик и расположился, как на курорте. Занимательный мужик…

У-у, Игорь еще не знал, насколько он занимательный. Но Юля с Димой рассказали. А Сережа-то, Сережа! С каменной рожей «уговорили дать показания».

Нет, Игорь догадывался каким образом. У него тоже есть и свои методы заставить людей давать показания… Но, скажем так, не настолько творческие и разнообразные. Похищение ребенка, налет на дом, съем пидора в гей-клубе — Сережа жег напалмом.

Потом Игорь отсматривал снятые материалы. Юля уже начала монтировать видео — в своей стандартной хлесткой манере.

— Приятно слушать, как ты ругаешь еще какую-нибудь власть кроме нашей, — заметил Игорь.

Юля в ответ принялась его щекотать — знает поганка, его слабое место!

— Я не верю, что все это так легко и просто закончится, — сказал Дима. — Обязательно должен быть подвох, иначе не бывает!

В Диме заговорил глубокий жизненный опыт. Игорь тоже как-то не верил, что его вернут на родину, с песнями и цветами.

— Пойдем-ка Сережу поотвлекаем, — предложил он.

— Думаешь, он знает больше, чем говорит нам? — с умным видом поправил очки Дима.

— И это тоже, — кивнул Игорь, а потом попытался передать словами оставшееся от вчерашнего разговора впечатление: — Он может смолчать о том, что считает очевидным.

— Очевидным только для него, — медленно заметила Юля.

— Именно, — кивнул Игорь.

Разумовского они нашли все на том же балконе, похоже, это было его любимое место. Сережа полулежал в кресле и небрежными движениями пальцев листал посты на экране большого планшета. Олег был тут же — он диктовал доктору Капуто рецепт белого кваса, доктор аккуратно писал в блокнотик с золотым обрезом.

Означенный квас стоял посреди стола в большом запотевшем кувшине, привнося в итальянский вечер русский национальный колорит.

Волков и Разумовский, по мнению Игоря, тоже во все привносили свой колорит. Колорит безумия и отвязности, с легкими нотками абсурда и глубоким подтоном расчетливости.

— М? — отвлекся от планшета Сережа, заметив пристальный взгляд Игоря.

Игорь придвинул к себе стул и уселся напротив, поставив локти на стол:

— А если что-то пойдет не так? — спросил он.

— Для тебя это не будет иметь значения, — пожал плечами Разумовский. — На родину ты все равно вернешься морем, как нелегальный груз. Во избежание инсинуаций в мой адрес: Соболев сообщил мне об этом пару часов назад. Паспорт подашь на восстановление, как утерянный, ну и, по заграницам тебе лет пять лучше не кататься…

Игорь, не удержавшись, процитировал Федора Ивановича, сообщив, где он видел эти заграницы.

— О! Я не знать этти злова! — обрадовался доктор. — Что езть они значение?

— Я вам потом расскажу, — пообещал Волков.

— Тогда зачем все это? — спросила Юля.

— Справедливость, — развел руками Сережа. — Неужели ты хочешь, чтобы весь мир думал, что твой муж убил эту тупую, Птиц не матерись пожалуйста. Аурелио хватит новых слов на сегодня.

— И никакого двойного дна? — поинтересовался Игорь.

— Что ты хочешь услышать? — пожал плечами Разумовский. — Что эти записи будут использованы в политических играх? Вы это и сами знаете.

— Я не знала, — подняла брови Юля.

— Это ведь очевидно, — развел руками Разумовский.

Игорь со значением на нее посмотрел.

— Расскажи нам еще каких-нибудь очевидных вещей, — потребовал он.

Сережа со вздохом потер переносицу:

— На тему? Юля и Дима полетят самолетом, как ты понимаешь. Что еще? О моем участии в этой истории никто не узнает, кроме вас и генерала. Я люблю свою страну и хотел бы ей помочь — что еще ты желаешь услышать, Игорь?

— Виктор Иванович тебе это непременно зачтет, — почти против воли ухмыльнулся Игорь.

Вообще-то он не вовсе не собирался хамить, но вот оно как-то само…

— Юль, как ты его терпишь? — поинтересовался Разумовский.

— Из большой и чистой любви, конечно. Иначе он совершенно невыносим! — ответила эта поганка с серьезной миной.

— Ах так, да? — привстал Игорь и Юля с хихиканьем откинулась на кресле.

Дима смущенно отвернулся, Разумовский смотрел на них с какой-то затаенной грустью..

— Да, Юль, тебе уже пора готовиться к приему, — сказал Сережа, когда они успокоились. — Там установлен дресс-код СВТ.

— Что за зверь? — заинтересовался Игорь.

— Creative Black Tie, — пояснил Разумовский. — Но что это значит для женщин, прости, не помню. Мужчина может надеть цветной костюм.

Игорь неожиданно представил себе Сережу в цветном костюме и, не удержавшись, фыркнул. Воображение, расшалившись, нацепило на него в какой-то совершенно попугайский наряд.

— Я буду в черно-белом, Игорь, можешь успокоиться. Или тебя так развеселило слово «костюм»? Представляешь, помимо кепки и джинсов в мире существует другая одежда… — глумливо закончил Разумовский.

«Не хами, пернатое», — подумал Игорь, но смолчал. Ругаться с чужой субличностью, это как-то не очень здорово.

И все-таки совсем смолчать он не сумел:

— Серег, а тебе вообще как, нормально по приемам-то таскаться? Ты ж до сих пор в розыске.

— В России, — спокойно напомнил Разумовский. — Здесь меня никто не знает.

— Ну по телику тебя однажды аж в Сирии показали, — проворчал Олег.

— По телевизору много рож показывают, — пожал плечами Сережа. — Каждую не запомнишь, да и я стараюсь не выделяться…

— Ты — не выделяться? — уточнил Игорь.

Сережа мгновенно запустил пальцы в челку.

— Нет, я сейчас не про твою масть, — Игорь покачал головой. — Только ты, который не выделяется, это как я, не попадающий в неприятности.

Волков заржал, откинув голову назад. Юля хихикнула, закрыв губы рукой.

Разумовский странно улыбнулся:

— Звезды меркнут, когда восходит солнце. Через несколько дней ты все поймешь, Игорь…