История вторая: сближение. (джен)

— Вик, успокойся пожалуйста, — с легким раздражением попросила Юля. — Материал у меня уже готов, завтра выкладываю. Ты же знаешь, у меня муж — мент, расследование точно будет. Можешь забыть об этом подонке и о «долге» тоже.

— Юль… приедь ко мне пожалуйста, — упавшим голосом попросила Пыженко. — Мне надо… чтобы ты меня обняла и сказала «все будет хорошо». Пожалуйста. Больше никто не сможет меня утешить…

Юля вздохнула с легким утомлением, посмотрела на навигатор…

— Ладно.

Вика когда-то сидела с Юлей за одной партой. Потом они как-то потерялись, а потом — нашлись, встретившись уже в Питере, куда переехала семья Пыженко. Виктор Александрович в свое время хорошо зарабатывал, купил квартиру в престижном районе… Потом бизнес прогорел, Викин отец стал выпивать и в итоге умер от инсульта. Не успела осесть земля на его могиле, как к вдове явился некий… деятель, объявив, что покойный был должен ему крупную сумму. Какие документы, женщина, ты что, мне не веришь?! Выплачивай мужнин долг, а не то…

Вика в слезах кинулась к Юле (с которой уже лет пять не встречалась) с просьбой сделать сюжет про наглого вымогателя и Юля пошла навстречу.

Очень скоро ей стала очевидна причина, по которой Вика не обратилась в полицию. Пытаясь спасти свой бизнес, Виктор Александрович совершил несколько… сомнительной чистоты сделок. Так что, гражданин Гаджиев действительно являлся партнером покойного, но Юля очень сильно сомневалась, что такой человек даст в долг хоть копейку.

… Вика тряслась от рыданий, когда Юля пыталась ее утешить, становилось только хуже. Сказать честно — Юля не великий утешитель. В конце концов, она накапала Вике валерьянки и та затихла. На пороге, когда Юля собралась уходить, Вика внезапно сунула ей питьевой йогурт, пробормотав что-то о правильном питании и ненормированном рабочем дне. Юля закинула бутылочку в сумку и поспешила вниз — ей нужно было перевезти бабку и еще успеть на вокзал.

Игорь что называется «поймал волну» — судьба начала осыпать его бывшими детдомовцами. То они с Димой искали какую-то мать-кукушку, то хватали рецидивиста, то отыскивали концы по итогам пьяной драки, а потом возвращали угнанную машину владельцу — и везде хоть один участник событий вышел из детдома.

Игорь терпел. У него такое уже было, в юности, когда он поехал к другу на дачу, а потом все выходные нянчился с его братом-алкоголиком. Парня увезли в глухие дребеня, чтобы вылечить от запоя, и ад он своим пленителям устроил качественный. Выжрал настойку боярышника в аптечке, ругался и лез в драку, стоял на коленях и умолял налить ему рюмочку, а потом нажрался забродившего варенья и отравился.

Охеренно отдохнувший Игорь вернулся в город и принялся всюду натыкаться на алкоголиков — во дворе, на улице, у магазина и даже в академии забухал препод.

Менее приятный случай «поймать волну» это когда тебе крепко набили морду, а через пару дней тебе снова дали в морду, а через день — еще… Рано или поздно это кончалось.

Должна была закончиться и эта волна, только Игорь не ожидал, что это выйдет до того погано.

Опять “квартирное дело”. И слишком доверчивые люди. Только в этот раз все было по-другому.

Валентина Степановна потеряла паспорт. Хватилась не сразу — только когда пришла пора получать пенсию. Сходила, написала заявление об утрате… А через несколько дней, зайдя в квартиру, она увидела там незнакомых людей. И эти люди утверждали, что квартира Валентины Степановны продана, причем продавала ее лично хозяйка… Валентина Степановна уехала в больницу с гипертоническим кризом. Покупатели квартиры обратились в полицию сами.

История банальная — искусно вклеенная в потерянный паспорт фотография, обманувшийся сотрудник МФЦ, поддельные документы, цена ниже рынка… Молодая семья, поверившая, что старушке нужно время, чтобы выписаться. Но предусмотрительно заключившая с ней договор, что не позднее, чем через две недели это будет сделано. Мошенница его радостно подписала — и была такова, вместе с деньгами.

Особенной поганости всей этой истории добавляло то, что мужчине, его годовалому сыну и беременной жене было попросту негде жить — они продали свою однушку, добрали недостающее через ипотечный кредит, чтобы купить двухкомнатную квартиру.

Сейчас их вещи лежали у какого-то знакомого в гараже, женщина с сыном жила у одних друзей, ее муж — у других. И они говорили, что не видят другого выхода, кроме как вселиться в квартиру Валентины Степановны, потому что не потянут съём и ипотеку одновременно.

А Валентина Степановна в одиночку растила двоих внучек — двенадцатилетних близняшек. И обе стороны, при всей жалости друг к другу были настроены биться до конца, собирать по знакомым, тратиться на суды, вырывать друг другу глотки. Игорь честно сказал, что найти мошенников будет очень сложно, искать они будут долго, но потерпевшие могут рассчитывать на компенсацию в миллион от государства.

На комнату в коммуналке хватит.

Ситуацией уже заинтересовалась опека. Драка будет идти не столько за квадратные метры, сколько за будущее детей и Игорь бы поставил на молодую пару. Несколько судов и бабульку останется только закопать. Еще бы только она это понимала…

Хотя нет, Валентина Степановна все понимала. Но — вот ее внучки и как это оставить их без нормального жилья?

Все понимал и Довженко. Надеялся, что сдаст назад бабулька. Жалел ее — но вот ипотека, он надеялся погасить половину материнским капиталом и остаток уж доплатить, а тут что выходит? Ни жилья, ни денег…

— Детей не было, я бы отступился, — честно признался он. — Только Иришка, сучка такая, уже в опеку на нас с Мариной накапала…

Иришкой звали младшую сестру подруги, приютившей Марину с сыном. Игорь думал об этом деле и у него болела голова — и мучительно хотелось настучать кому-нибудь в табло. Рано или поздно выловят они этих козлов — но решать проблему надо здесь и сейчас.

Игорь отправился говорить с Валентиной Степановной.

— И не подумаю! — взвилась та. — Пусть забирают его щенка в детский дом!

Игорь предложил бабке временно съехать с внучками на его квартиру, чтобы от Довженко отстала опека. Хоть бы этих убрать сейчас из уравнения — все легче дышать станет!

— Они все равно сюда приедут, — сказал Игорь. — Они здесь прописаны и суд их еще не выписал… да и не выпишет, потому что в пустоту у нас не выписывают — только в другое жилье. Ты, старая, хочешь, чтобы опека и до тебя докопалась? Смотрела, есть ли у тебя фрукты в холодильнике и можешь ли ты двоих девок на свою пенсию тянуть?

— Я на дзене зарабатываю, — сказала одна из близняшек. — Сто рублей в день!

— Это вас спасет, — кивнул Игорь. — Бешеные деньги.

— А я из бисера на заказ плету, — сказала вторая.

— Во! Еще и эксплуатацию детского труда вам припишут, — “обрадовал” Игорь девчонок.

А Валентина Степановна заплакала. Молча, беззвучно — только слезинки скатывались от глаз по морщинам. Это остро надорвало Игорю душу. Совсем недавно у него за столом бились в рыданиях парни, женщины и старики — безропотно выехавшие из своего жилья, уступившие наглому мошеннику и пришедшие в полицию только после того, как полиция сама его поймала — требовать отловить им вчерашний день. Но Валентина Степановна была не такая. Она готова драться до смерти… не столь далекой. Один криз у нее уже был? Ну в таких условиях и другой не за горами.

… Игорь сказал взять вещей с расчетом на неделю — на всякий случай. Близняшки собрали спортивную сумочку, их бабушка — старомодный чемоданчик. Она больше не плакала, стояла, несгибаемо расправив плечи. Но тело подвело ее — Игорю пришлось вести Валентину Степановну под руку.

— Вы… вы же Юлия Пчелкина? — восхищенно воскликнула одна из близняшек. Обе они посмотрели на Юлю, как фанаты, на кинозвезду.

Юля улыбнулась и кивнула.

— Вы классная! — сообщила Юле вторая близняшка. — Мне так понравилось ваше видео про школьное питание — вы знаете, у нас в столовой даже съедобная еда появилась!

— Вы такая смелая! — пихнула сестру локтем вторая близняшка. — Как вы не побоялись Чумного Доктора ловить!

“Точно! — мысленно дал себе затрещину Игорь, загружающий в багажник чемоданы. — Разумовский! Он мне за все свои фокусы по жизни должен… Пусть сделает что-нибудь, не для себя прошу!”

Этому миллионом больше, миллионом меньше — какая разница! А Валентине Степановне жизнь спасет.

Юля, поцеловав Игоря, оставила его заселять Валентину Степановну в квартиру. Ей нужно было встретить родителей с вокзала — тесть с тещей собирались лететь в теплые края, почему-то из Питера. Игоря ожидала пара веселых дней — и нет, он не собирался никуда съезжать на это время. Он Юлин муж и теще придется с этим как-то смириться.

— Ванная, — показал Игорь. Девочки, увидев обнаженных нимф захихикали, Валентина Степановна чуть слышно пробормотала: “Срамота!”

— Холодильник, — показал Игорь. — В морозилке пельмени были… Чай тут еще где-то есть, посмотрите на полках. Диван раскладывается, вам с девочками хватит. В мой компьютер не лазить — вирусы покусают. Ну эт… короче располагайтесь. Я отойду, позвоню, — с этими словами Игорь выбрался на лестничную площадку и прикрыл за собой дверь. Достал из кармана смартфон и нажал контакт “Серый Волк”.

Разумовский работал, сидя за кофейным столиком, в глубоком бархатном кресле нежно-синего цвета. За его локтем виднелось панорамное окно с выходом на балкон, цветущие в кадках цветы и старинные крыши, покрытые ржавой жестью.

Почему-то эти прекрасные интерьеры сегодня Игоря злили.

“С-сидит, сука”, — подумал он.

— Ты сегодня немного мудак? — вдруг спросил Разумовский.

— А даже если и так, то что? — грубо спросил Игорь.

— Кто тебя так вздрючил? — спросил Разумовский и Игорь насторожился.

— С кем я разговариваю? — уточнил он.

“Вздрючил”. Это слово не из лексикона Разумовского. Из лексикона не того Разумовского.

Сергей знакомым жестом сложил пальцы:

— Со мной. Игорь, тебе действительно так интересно, что сейчас творится с моим сознанием?

— Нет, — немедленно ответил Игорь. — Предпочту сберечь свое сознание. Дело есть. Я понимаю, что всем на свете не поможешь, но только если эта бабка все-таки сдохнет и девчонки отправятся в детдом, мир лучше не станет точно!

— Игорь, — вздохнул Разумовский, — а можно мне эту историю с начала, а не с середины?

И Игорь стал рассказывать с начала, усевшись на подоконник на лестничной клетке. Спину ломило, а живот неприятно крутило — похоже тот йогуртик у Юли в машине малость просрочился, то-то он на вкус был какой-то странный…

— Ты какой-то зеленый, — озабоченно сказал Разумовский под конец истории. Помолчал.

— Может быть ты шавермой отравился?

Игорь посмотрел на него… если бы не этот слегка извиняющийся тон, он бы решил, что Сережа над ним издевается.

— Ситуацию я понял, — продолжил Разумовский. — Скинешь мне контакты семьи Довженко, мои люди свяжутся с ними. Будет им квартира.

— Что, так просто? — не сразу поверил Игорь.

— А что я должен был сделать? — уточнил Разумовский. — Попрыгать их попросить? Знаешь, в одной книге мне попалась хорошая фраза: “Если ты жалеешь человека, то жалей до конца, а не отмеряй свою доброту, как на весах…”

Вот теперь Игорь узнавал Разумовского.

— Я тебе попозже перекину, — нетвердым голосом пообещал он и шагнул в сторону двери, вдруг ощущая, как повело все тело: — Что-то мне и впрямь нехорошо…

Внезапно мир кувыркнулся — и погас.