Семь невест профессора Снейпа (джен)

В больничном крыле стояла звенящая тишина. Единственный пациент лежал за ширмой у окошка и изучал трещинки на потолке. Заняться было решительно нечем. С утра его уже успели навестить и Гарри, и Гермиона, и Джинни... Несколько раз продефилировал Драко Малфой со скучающим видом.

«Надо же, и хорьку здесь скучно, — без привычной злости подумал Рон. — Интересно, а чем он тут занимается?»

— Очнулся уже, ночной кошмар Гремучей ивы?

— Отвали, хорек!

— Да, пожа-а-алуйста! Только ты тогда со скуки совсем загнешься. Просить будешь, а я не только не подойду, даже стакан воды тебе не отлевитирую...

— Была охота!

— Смотри. Тебе здесь до-о-олго лежать. И руки у тебя в гипсе — даже развлечь себя не сможешь...

— Смогу... Что?! Ты на что это намекаешь?

— Да я не намекаю, я прямо говорю: еще просить меня будешь...

— Ах ты гад! Мало тебе, что из-за твоих зелий мне эту маггловскую дрянь нацепили...

— А вот если бы ты не пытался съесть все, что не приколочено, то не было бы у тебя пищевой аллергии.

— Аллергии?! Это теперь ТАК называется? Я из-за тебя чуть мантию не завернул...

— Да я тебя спас! Помфри и слышать не хотела ни о каком гипсе, а без него...

— Да мне плевать!!!

— Ух ты, как покраснел! Тебе идет. Слушай, а у тебя волосы везде рыжие?

— Что, не видно?

— Ну, я не всего тебя видел... Хотя штаны с тебя я снимал.

— Что?!

— И ты даже не был против, представляешь?

С глухим рычанием Рон подскочил с кровати и от всей души ударил собеседника. Загипсованной рукой. В глаз. Драко Малфой, не ожидавший такой подлости от израненного инструктора по полетам, пролетел через проход между кроватями, ударился головой об тумбочку и затих...

— Мадам Помфри! Мадам Помфри! Сюда!

— Что случилось?

— Я его... того... кажись... убил...

Мадам Помфри проверила состояние своего помощника, поджала губы и покачала головой:

— Мистер Уизли, выпейте успокоительного...

Затем отлевитировала тело пострадавшего на соседнюю кровать, одним взмахом палочки переодела его в больничную пижаму и отправилась за зельями. Рон вытер пот со лба. Он такого не хотел!

* * *

Гермиона застала своего куратора в дурном настроении. Он варил какие-то зелья сразу в трех котлах и что-то ворчал про идиотов, которые всегда найдут приключения на свою задницу.

— Что-то случилось, сэр... Северус?

— Ваш брутальный спортсмен Уизли, не успев попасть в лазарет, сразу же обеспокоился подходящей компанией. Видимо, одному ему было скучно...

— Как это?

— Так это! Теперь на соседней койке лежит младший Малфой, и зелья для больничного крыла вместо него варю я. Больше некому...

— Я могла бы помочь...

— Так помогайте! Вот вам дремоносные бобы, надавите из них сока... И когда они только повзрослеют?

— Видимо, никогда... мальчишки... — Гермиона взглянула на своего профессора и улыбнулась.

* * *

А мальчишки между тем оба были в сознании и оттачивали навыки риторики:

— Ну и кто ты после этого, Уизел?

— Ну я же сказал: извини. Я не думал, что гипс такой тяжелый.

— Мышление — не твой конек! Сила есть — ума не надо.

— Да не переживай ты так! Ты тоже сильный... просто легкий...

— Хочешь узнать какой я сильный? — Блондин томно взглянул из-под полуопущенных ресниц и облизнулся.

— Э-э-э... Ты чего это удумал? Я теперь с тобой рядом спать боюсь...

— И правильно делаешь. Потому что не уснешь, — подмигнул Драко.

Их содержательная беседа была прервана появлением леди Нарциссы Малфой:

— Драко, что случилось?

— Да вот, летун один... Сил не рассчитал...

— Он на тебя с метлы упал?

— С метлы он упал сначала, на меня он с кровати прыгнул. Он находит меня неотразимым...

С соседней кровати слышался скрежет зубов.

— Драко, а что говорит мадам Помфри?

— Жить буду, летать — нет.

— Северус тебя навещал?

— Конечно. Сейчас для меня зелья варит.

— Надо будет его поблагодарить.

* * *

— Северус, что с моим сыном?!

— Люциус, не ори, как баньши. Я тебе уже десятый раз повторяю: с твоим сыном все нормально! Пару дней полежит...

— Пару дней?! Значит, что-то серьезное. Я должен его увидеть! Немедленно!

— Но твои волосы...

— Скажи честно, Сев, тебя смущают мои волосы?

— Нет.

— Я так и думал. И его не смутят: он же Малфой! Отведи меня к нему!

— За мной.

* * *

Дверь в палату стремительно распахнулась. На пороге появился Северус Снейп в развевающейся мантии. Но был не один. Лица второго посетителя Нарцисса разобрать не могла, но ей показалось, что они знакомы. Она холодно кивнула и наклонилась к сыну...

— Сынок!

От этого вскрика странного посетителя вздрогнули все, кто находился в палате. Только Драко Малфой сохранил самообладание:

— Я чего-то не знаю, ма?

Нарцисса изменилась в лице:

— Люциус? Что они с тобой сделали?

Рон Уизли от избытка впечатлений при виде преображенного светского льва тихо хрюкнул в подушку.

— Нарцисса, мне сказали, что мой сын в беде, и вот я здесь.

Нарцисса вглядывалась в изменившийся облик бывшего мужа. Похудел? Постарел? Сломался? Нет, нет и нет! Его подстригли, и у него торчат уши! Что-то неуловимое промелькнуло в выражении лица аристократки, и Люциус, уловив смену настроения, склонил перед ней голову. Она едва заметно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки:

— Прекрасно, я как раз собиралась уходить. Присмотрите за ним, лорд Малфой.

Поцеловав сына в лоб на прощание и кивнув Северусу, леди Малфой царственно покинула больничное крыло. Осанка ее, как, впрочем, и всегда, была идеальна.

— Отец, как же я рад тебя видеть!

— Я тоже, сын, я тоже...

* * *

В кабинете профессора Снейпа горел камин. Профессор сидел в кресле, а по комнате беспорядочно ходил Люциус Малфой.

— Люц, хватит ходить. Сядь и выпей — отпустит...

— Сев, она меня бросила! И из-за кого? Из-за какого-то сопливого мальчишки! Это же смешно!

— Люц, я всегда тебе говорил, что измены больно ранят...

— Да какая это измена?! С пацаном-то? Мне в тот момент просто нужна была разрядка...

— А ей было больно. Люц, кто я такой, чтобы тебя осуждать. Я просто пытаюсь объяснить, что она чувствовала, чтобы ты смог перед ней, наконец, извиниться...

— Извиниться? Ты ее видел? Лед!

— Люц, но ты же сам прекрасно знаешь, какой огонь горит за этой маской снежной королевы...

— Знаю! В том-то и дело! А вдруг ее уже кто-то утешил?

— Ты становишься параноиком? Чтобы она настолько потеряла лицо?

— Сев! Ты ведь страстный мужчина и должен меня понять...

Люциус Малфой с болью выкрикнул последнюю фразу настолько громко, что ее случайно услышала находящаяся в соседнем кабинете Гермиона. Ей нужно было поработать с рукописями, а с недавних пор отношения с куратором улучшились настолько, что она получила доступ в его кабинет. Последние полчаса работа не клеилась: ассистентка слышала голоса из соседней комнаты. Она знала, кто там, и старалась убедить себя, что ее это совершенно не волнует. Вот, стало быть, как заговорил мистер Малфой! Но значит ли это, что Северус не сдается? И как же Люпин? Гермиона только утром наблюдала, как он выходил из комнат профессора. Изрядно помятый. Увидев ее, он смутился и что-то пробормотал про проклятый покер, будто пытаясь оправдаться. Но если Северуса девушка была готова одобрить и поддержать в романтических переживаниях, то на Люпина подобное понимание не распространялось. Нервно захлопнув фолиант, Гермиона пошла к себе.