Я - Риддл (гет)

А в конце ноября рядом с Хогвартсом буквально за одну ночь вырастает испытательный полигон. В субботу ученики ложатся спать, когда еще ничего нет, а в воскресенье утром уже пышут огнем четыре дракона.

Игорь суетится, бегает, мандражирует. Мадам Максим квохчет вокруг Делакур. Альбус Дамблдор суетится вокруг Гарри Поттера. Интересно, Дамблдор намеренно так отодвигает на второй план Седрика?

Не выдерживаю, подхожу к пуффендуйцу.

— Как вы, мистер Диггори?

— Волнуюсь, — он мнется. — Кто бы не волновался...

— Вы справитесь, — говорю тоном, не вызывающим сомнений.

— Вы уверены?

— Естественно, — киваю. — Я, хоть и знаю вас всего три месяца, могу заключить, что вы очень способный молодой человек. Можно даже сказать, талантливый. Недаром именно ваше имя выбрал Кубок.

— Не только мое, — хмурится парень. — Еще и Поттера.

— Все мы понимаем, что его имя — случайность, — пожимаю плечами. — Ваше же оттуда выпало заслуженно.

— Спасибо вам, профессор Риддл, — вздыхает Диггори с каким-то облегчением. — Я буду стараться.

— Вы не просто постараетесь, мистер Диггори. Вы пройдете испытание. Если честно, у вас куда больше шансов, чем у остальных. В том числе и у Поттера.

Небольшая лесть с небольшой ложью, и паренек буквально расцветает.

— Так что, скажу вам по секрету, болеть я буду за вас.

Диггори уже широко улыбается.

Вот и славненько. Теперь Седрик чувствует себя человеком, а не забытой в сарае метлой.

Пойду, займу свое место.

Место мое оказывается между Альбусом Дамблдором и — ну куда же без этого! — Игорем Каркаровым. Наблюдаю, как чемпионов куда-то уводят. Через полчаса на трибуне встает Людо Бэгмен и делает объявление, объясняя предстоящее испытание.

Сведения Поттера оказались верными. Четыре дракона, у которых нужно отобрать фальшивое золотое яйцо, при этом сами драконы, точнее, драконихи, сидят на настоящей кладке.

Первым выходит Диггори. Бэгмен объявляет, что ему достается шведский тупорылый дракон.

Когда раздается команда начать, пуффендуец дергается. Издалека видно. как нервничает парень. Он делает шаг к драконихе, та подозрительно косится.

Хм. Трансфигурация неживого в живое? Неплохо.

Смотрю, как Седрик превращает камень в собаку, которая тут же с лаем набрасывается на дракониху.

Настоящая собака в жизни бы такого не сделала, конечно, но это — создание Диггори.

Пока дракониха разбирается с псевдособакой, Седрик делает рывок и, чудом увернувшись от хвоста, выхватывает золотое яйцо.

Трибуны взрываются радостными воплями. И...

Б...ь. Б...Ь! Что им, уродам, стоило помолчать?!!

Вопли толпы отвлекают дракониху. Она оборачивается, замечает Диггори с яйцом...

И разъяренно выдыхает пламя в спину Диггори. Душераздирающий крик длится всего секунду, а потом на землю падают обугленные останки.

И наступает звенящая тишина. Дракониха косится одним глазом на дымок, поднимающийся от тела Седрика, затем принюхивается... и неспеша поедает «добычу».

Рядом сглатывает Дамблдор, где-то раздаются малоприятные желудочные звуки.

Игорь оглядывается на побледневшую меня и стискивает мою руку.

Второго участника выпускают только через два часа. Драконологи убирают с полигона сытую и присмиревшую дракониху, Дамблдор утешает убивающегося отца Седрика, Амоса Диггори.

Следующей идет Флер Делакур. Смерть предыдущего чемпиона оказало сильное деморализующее действие, и девушка едва держится на ногах. Ее бы сейчас укрепляющим отпоить, да успокаивающим.

Но по правилам этого нельзя.

Флер делает шаг к драконихе и выпускает очарование вейлы на полную мощь. Я слышу, как рядом всхлипывает Каркаров, сжимая мою руку еще больше, подается вперед Дамблдор. Трибуна, еще под впечатлением от смерти Диггори, хранит молчание, но я знаю, что чары Делакур действуют и на них.

Дракониха хрюкает, словно поросенок, благодушно взирая на француженку.

Флер медленно пробирается по камням к гнезду, подхватывает золотое яйцо и так же медленно и аккуратно ползет обратно. Дракониха не шевелится, лишь блаженно жмурится. И только когда девушка оказывается за пределами полигона, зрители позволяют вырваться реву восторга. Дракониха вздрагивает, выдыхает огонь, но уже поздно — яйцо у Флер.

Осталось двое — Крам и Поттер.

В трясущуюся и заикающуюся Флер вливают зелья, мадам Максим отгоняет суетливую Риту Скитер и других журналистов, Игорь беседует с Крамом, Дамблдор же куда-то сбегает, причем мне самой интересно, куда.

Третьим идет Крам.

В самом начале дурмстранговец уверенно пуляет в дракониху Ослепляющим. Грамотный мальчик, знает, что это — единственное уязвимое для магии место.

Но такое действие только вредит. Дракониха в ярости начинает мотать головой, топтаться по настоящим яйцам и дышать огнем налево и направо. Виктор едва успевает уворачиваться от хвоста и огненных струй.

— Дебил, используй Манящие! — шипит по-русски мне в ухо Каркаров. — Идиот, дурак, кретин, тупой ублюдок!

И это будто помогает. В одном из немыслимых кульбитов Крам выкрикивает: «Акцио яйцо!!!», и ему в руку тут же влетает искомый предмет.

— Молодец Витя! — с интонацией, наполненной чистым, незамутненным счастьем, сообщает мне Игорь.

— Догадался все-таки, — радуюсь я за дурмстранговца.

— Наша школа! — сияет Каркаров.

Крам делает рывок прочь, но в трех шагах от выхода ему прилетает хвостом.

Это, как ни странно, и спасает ему жизнь. Виктора буквально вышвыривает прочь с полигона, когда китайский огненный шар, наконец, собирается с силами и буквально затапливает площадку потоками пламени.

Даже отсюда я ощущаю сухую волну жара.

— Витя! — Каркаров слетает с трибуны, несется к дурмстранговцу, которого уже оттаскивают прочь от опаляющей стены огня. Чертыхаюсь, несусь следом.

— Игорь Александрович, я его добыл, — слабеющими губами говорит Крам и теряет сознание.

— Витя! — истерично визжит Каркаров, тормоша своего ученика. — Не смей умирать!

— Игорь! — наконец-то добегаю до директора Дурмстранга. — Отцепись, он живой! Отцепись!

Совместными усилиями с Грюмом убираем Каркарова от Крама, позволяя команде колдомедиков делать свое дело.

В себя Крам приходит через сорок минут. Все эти сорок минут Каркаров грызет собственный кулак. Я буквально ощущаю исходящее от него беспокойство.

— Витя, ты молодец! — сообщает ему директор, едва тот открывает глаза. — Ты был великолепен!

— Спасибо, Игорь Александрович, — робкая улыбка трогает губы Виктора. — Дурмстранг...

— Дурмстранг, — отзывается Каркаров, облегченно вздыхая.

На трибуну возвращаемся еще через пятнадцать минут.

— Аня, мне надо выпить.

— Тебе еще оценки выставлять, алкоголик, — говорю Каркарову. — После Поттера напьемся.

— Б...ь. Еще Поттер, — недовольно бурчит Игорь. — Ладно, пойдем смотреть на него.

Поттер хитер. Он пытается применить те же Манящие чары, только ничего у него не получается.

— Естественно, — довольно хмыкает Каркаров. — Наши ребята Манящие чары без палочки с первого класса усваивают.

Киваю, внимательно наблюдая за обескураженным Поттером. «Акцио посох!» и «Акцио палочка!» — первое, что заставляют вызубрить маленьких дурмстранговцев. Потому что в бою эти вещи терять нельзя. У Крама, видимо, получилось применить их и к яйцу в момент сильного напряжения. А у Поттера такое не получится.

А против Манящих чар с палочкой яйца зачарованы. Не только же Поттер тут самый умный.

Поттер думает недолго. Еще одно «Акцио!», и в его руках появляется метла.

Таааак... Поттер что, призвал метлу?! Из сарая?! Который хрен-знает-в-скольки-метрах-если-не-километрах отсюда?! Блин, так даже отец мой не может! Силен мальчишка, ничего не скажешь.

Поттер вскакивает на метлу и бросается к яйцу.

Ага, щаззз. Аж три раза. Дракониха не дура. Она то машет хвостом с толстыми шипами, то дышит огнем, то клацает челюстями. А Поттер вьется вокруг нее, словно муха.

Муха. Вокруг г...на.

Стоп. Будем считать, что этой аналогии мне на ум не приходило.

Через пятнадцать минут хвосторога откровенно устает. Еще через пятнадцать — выдыхается и уже не так часто выпускает огненные струи. Еще через пятнадцать минут мы начинаем скучать. Только Поттер все вьется и вьется вокруг драконихи.

— Еще через полчаса дракониха сама ему яйцо отдаст, лишь бы отстал, — шепчет мне в ухо Каркаров. Минуту я пытаюсь сдержать смех, но силы неравны. Дамблдор недовольно косится на ржущую меня, но замечаний не делает.

Полчаса оказываются ненужными. Когда дракониха отворачивается на секунду, Поттер входит в штопор, камнем падает вниз, хватает яйцо и свечкой взлетает вверх.

Хвосторога лишь разочарованно ревет внизу.

Трибуны реагируют вяло. Оно и понятно. За целый день устали бы все. А Поттер вдобавок всех чуть в сон не вогнал.

Небольшое оживление вносят оценки судей. Высшая оценка достается Краму — сорок семь баллов. Флер занимает второе место и получает сорок четыре балла, а Поттер — сорок.

— А теперь прошу почтить память Седрика Диггори минутой молчания, — объявляет Людо Бэгмэн, и все зрители встают.

Интересно, умрет ли кто-нибудь на следующем испытании?

* * *