Я - Риддл (гет)

После встречи с Люпиным в замок решаю не заходить, а сразу иду на берег озера, где ребята занимаются Боевой Магией. Уже издали вижу мускулистые фигуры парней и укутанного в теплую шерстяную мантию Каркарова.

Да, Игорь — это не я. Это для меня с парнями позаниматься в удовольствие. Игорь же никогда не любил изматывающие тренировки.

Подойдя еще ближе, слышу, как он распекает Зелинского.

— Вацлав, ты вообще по сторонам смотришь? Сколько раз тебе Меркушев будет в ухо посохом лупить, чтобы до тебя дошло? Ты за сегодня третий раз на его посох напарываешься. Мне что, попросить Лейбовича тебе еще один глаз пришить? На это самое ухо?

— Понял, Игорь Александрович.

— Далее. Дитрих! Ты колдомедик или пес шелудивый? Почему у тебя оказалось недостаточно зелий?

— Эм... Я...

— «Паршивая свинья», — рифмует Каркаров. — Еще раз твои одноклассники будут валяться с переломанными костями дольше, чем длится урок, я тебе не только двойку влеплю, но и голову на задницу пересажу!

— Понял, Игорь Александрович!

— Проводите воспитательные беседы, Игорь Александрович? — улыбаюсь Каркарову.

— А... Анна Фоминична, здравствуйте, — отвлекается от учеников директор Дурмстранга. — Скажите же — оболтусы?

— Ага, — киваю. — Но все не так страшно, как вы полагаете. Они научатся.

— Надеюсь, — ворчит Игорь, которого мое присутствие настраивает на благодушный лад. — Ладно. Урок окончен.

Парни, прихрамывая, ползут в замок, мы же с Каркаровым не спеша двигаемся следом.

— Как прошла встреча? — интересуется Игорь.

— Неплохо.

— Как оборотень?

— Как-как. Как и все в этой Англии, у кого в графе «хронические заболевания» стоит «ликантропия». Я его обедом накормила, так он едва хвостом не начал махать.

— Да уж. Вообще не понимаю, на что рассчитывает Министерство, проводя политику притеснения оборотней и нечеловеческих рас. Оно ж доиграется.

— Может, именно это и надо Англии? — задумчиво пинаю камешек, подвернувшийся под башмак. — У нас-то революция была в семнадцатом...

— А этих война, что тринадцать лет назад окончилась, подкосила, — отрезает Каркаров. — Крови захотелось?

— Нет, — прикусываю язык. — Хватит с этого мира крови.

— Вот-вот.

* * *

На входе в замок меня вылавливает Снейп.

— Анна, вас-то я и ищу, — довольно говорит зельевар. — Нам нужно опробовать зелье.

— А, хорошо... — смотрю на недовольно поджавшего губы Игоря извиняющимся взглядом. — Игорь, извини.

— Ничего страшного, — вздыхает Каркаров, перехватывает посох другой рукой. — Увидимся вечером.

Вздыхаю и шагаю за Снейпом.

— Надо попробовать, насколько оно действенно, — говорит Северус, ведя меня к кабинету директора. — Сами понимаете, экспериментировать у нас можно только на вас.

— Да, — бормочу. — Всю жизнь мечтала быть подопытной свинкой...

— Ну, все мы планировали что-то другое, — философски замечает Снейп, стучась в кабинет Дамблдора.

— А, Анна! Северус вас нашел, это хорошо. Надо попробовать, как действует зелье, — директор протягивает мне блюдо с дольками. — Лимонную дольку?

Киваю, беру мармелад.

— Гарри, мальчик мой, — обращается Дамблдор к сидящему в кресле подростку. — Давай попробуем?

Поттер вздыхает и поднимает на меня взгляд.

М... Красивые глаза. Изумрудного глубокого цвета.

Цвета Авады.

От неожиданной ассоциации хмурюсь. Это не остается незамеченным директором.

— Анна? Все в порядке?

— Да, господин директор, — отвожу взгляд. — Просто... его глаза напомнили мне кое-что.

— Неприятное?

— М... Эм... — мнусь, не зная, что сказать. В поисках поддержки перевожу взгляд на Снейпа и вижу его застывшее, словно восковая маска, лицо.

— Кхм, — деликатно «съезжает с темы» Дамблдор, видя наши выражения. — Гарри, а ты почувствовал что-нибудь?

— Нет, — с легким восхищением говорит Поттер. — А можно... А можно я дотронусь до профессора Риддл? Просто... в тот раз Квирелл сгорел.

Сгорел?! Кхм. Я не знала таких подробностей.

Протягиваю руку взъерошенному Поттеру, так похожему на воробья.

Ладошка у него мягкая, но достаточно твердая. Психолог бы сказал, что этот человек не любит лезть в споры и стычки, но в случае необходимости отстоит собственное мнение. Его можно было бы принять за поддающегося чужому влиянию, но он знает, что хочет.

— Сработало, — радуется Дамблдор.

— Сработало, — киваю. — Профессор Снейп. Я еще раз убеждаюсь, что вы гений. Хотя нет. Не так — вы Гений с большой буквы.

Снейп довольно фыркает.

— Теперь я могу выспаться? — ядовито интересуется он у Дамблдора. — Теперь мы коней гнать не надо?

— Не надо, не надо, — Дамблдор взмахом палочки достает чашки, разливает чай. — Анна, Гарри, Северус, давайте выпьем чаю. Это же прекрасный день сегодня.

— Нет, спасибо, я, пожалуй, пойду, — кривится Снейп и выскакивает за дверь, словно за ним бежит мантикора.

— Северус недолюбливает Гарри, — примирительно заключает Дамблдор. — Ну, тогда давайте обсудим, как проходят ваши занятия по медитации.

Беру в руки чашку и делаю глоток, позволяя Поттеру начать самому.

— Хорошо... — подросток глядит на феникса. — Кстати, этот способ позволяет оградиться и от чужого гнева. Знаете, когда на меня кто-то начинает кричать, или Малфой опять задирается, я пользуюсь тем, чему меня обучила профессор Риддл, и чувствую полное спокойствие.

— О, так это замечательно! — Дамблдор сияет, словно начищенный медный таз. — А твои кошмары?

— Больше не повторяются.

— Анна, а ваша Метка?

— Пока тихо, — смотрю на лимонные дольки.

— А у Игоря, простите за вопрос?

— И у Игоря тихо, — киваю. Делать вид, что у нас с Каркаровым чисто официальные отношения перед Дамблдором не имеет смысла.

— У Северуса тоже все спокойно, — задумчиво кусает дужку очков Дамблдор. — Но это не значит, что так будет дальше. Анна, вы знаете хоть что-нибудь о том, каким образом Вольдеморт собирается возрождаться?

Левую руку пронзает, словно иглой.

— Господин директор, я была бы очень вам признательна, — говорю, скривившись, — если бы вы не упоминали это имя в моем присутствии или присутствии Игоря с Северусом. Знаете ли, это больно. Не Круциатус, разумеется, но, поверьте, приятного мало.

Гарри Поттер смотрит на меня с любопытством.

— Так его не называют по имени именно поэтому?

— Возможно, — поджимаю губы. — Я не испытываю страха или ужаса перед своим отцом и, тем более, перед его псевдонимом. Когда оно не работало, то я его даже говорила вслух. А сейчас мы просто вынуждены подчиниться обстоятельствам.

— Но другие не должны бояться его имени, — внимательно смотрит на меня Дамблдор.

— А другие пусть делают, что хотят, — бурчу. — У них Метки нет, их не шпыняет, словно раскаленной иголкой.

Дамблдор вздыхает, протирает переносицу.

— Хорошо, Анна.

Разговор с директором опускает мне настроение. В самых расстроенных чувствах бреду в свои комнаты. Сегодня у меня законный выходной, которого не было с октября. Пусть Игорь отдувается. Достало все.

* * *