Ведьма-сквиб (гет)

Всех с наступающим!

Несмотря на тяжелый год, есть и позитивные моменты. Всем здоровья!

__________

На последнем экзамене, которым оказалась «обожаемая» трансфигурация, Петунью ждал сюрприз. Или, вернее сказать, подарок, о котором она давно просила, но не чаяла получить.

Как только девушка вышла из главного зала, в котором сдавали письменную часть экзамена, ее расфокусированный после углубленной трансфигурации взгляд наткнулся на группу беседующих профессоров Хогвартса. Крайне непривычно было видеть их такими же раскрепощенными, добрыми и заботливыми, какими однажды Петунье довелось узнать после рассмотрения жалобы Ра-Гхора (как давно это было!). Они словно забыли, где находятся и кем являются, с каким-то детским восторгом окружили профессора Макгонагалл, силившуюся удержать на лице строгое выражение. Вот Флитвик молодцевато подкрутил ус, тихонько засмеялась Спраут, воодушевленно взмахнул руками Слагхорн, и только тогда Петунья наконец заметила, как плотно сидит на располневшей талии декана простая черная мантия.

У девушки просто не было слов. Она стояла и издалека любовалась реальным воплощением своих просительных молитв. Ее окутало удивительное ощущение благодарности. И странной уверенности, что все будет хорошо.

Она постояла еще немного, мысленно шепнула «Спасибо», сама не зная, благодарит ли за исполнение прошения, или за дозволение знать о нем, и тихонько удалилась.

Гордая дочь пастыря заслужила свое тихое семейное счастье.

* * *

После сдачи последнего экзамена для Петуньи наступило затишье — она старательно высыпалась, наверстывая упущенное за время ударной подготовки. Снейп, тем временем, вновь зачастил с визитами по всему миру, о чем свидетельствовали разнообразные сувениры, цветы или сладости, которые девушка регулярно находила на столе гостиной.

Петунья не могла не сравнивать бывшего (вернее сказать — прежнего) мужа и нынешнего. И сравнение было не в пользу первого.

В другой жизни, добившись взаимности, Вернон больше не злоупотреблял цветами и конфетами, пустив дело на самотек: ему казалось, что клятвы в регистрационном офисе скрепляют взаимную любовь и верность на века. То, что отношения нужно поддерживать, подпитывать уважение, делить с супругой не только постель, но и интересы, для него оставалось terra incognita. Миссис Дурсль активно сплетничала, чтобы удостовериться, что хорошо знает своего мужа и со стороны, а также, что он не гуляет на сторону, следила за домом и собой, но так и не смогла вновь разжечь пламя юношеской романтики.

Несмотря на свой язвительный характер законченного мизантропа, возникшими отношениями Снейп очевидно дорожил. Его жена не могла не чувствовать его внимания, повышенного интереса к своей персоне, что находило проявление в самых разнообразных сторонах жизни. Порой ей казалось, что в отсутствие подведомственного проблемного факультета вся неистраченная энергия декана нашла свой выход в заботе о ведьме-сквибе, вынужденной большинство обыденных для магов вещей делать по-маггловски — убирать, готовить, ходить в магазин за продуктами. Безотказный и незаменимый помощник Снейп вновь вернулся к ней, не по приказу Дамблдора, но по самовольному взятому на себя обязательству. Иногда Петунье было неловко от того, сколь трепетно и осторожно обращается с ней муж. Но с каждым днем она все больше проникалась этой старомодной заботой, находя в ней отклик своим самым скрытым чаяниям.

Впрочем, была у такого деликатного и внимательного обращения и обратная сторона. Порой Петунье казалось, что муж сознательно удерживает ее в стороне от проблем, предпочитая разрешать их самостоятельно, даже не ставя супругу в известность о возникших трудностях. Так потребовалось свыше недели терпеливых расспросов, прежде чем вместо обычного хмурого молчания она услышала в ответ признание, что частые заграничные отлучки имеют своей целью поиски союзников в грядущей авантюре по укреплению русла.

— Я не понимаю, — честно и грустно призналась Петунья, — разве это не касается всех без исключения? И зачем нам много союзников? Разве не стоит цель гораздо уже и тоньше — найти силу Властелина?

— Не Властелином единым, — отозвался Северус мрачно. — Что до твоего первого вопроса… Личный эгоистичный интерес всегда был доминирующей мотивацией. И пусть в мире магии полно чудес, но альтруизм встречается реже непорочных дев.

— Ну, у непорочности какие бонусы? — шутливо отозвалась девушка. — А альтруистам есть что предложить? Неужели Хранители не расстараются по такому поводу?

— Подобные вопросы они предпочитают решать лично. Но и я достиг определенного прогресса, — осторожно ответил зельевар.

Петунья поняла, что большей определенности ждать не приходится, и оставила расспросы.

Следующей ночью, которая скорее неприлично раннее утро, Петунья проснулась от шороха. В комнате горел ночник, Снейп размеренно облачался. Девушка подняла растрепанную голову с подушки, сонно сощурилась на темную фигуру, и в этот момент ночник погас.

— Спи. Все хорошо, — сухо обронил Северус.

— А свет зачем гасил? — она вновь опустила голову. Не успела поймать язык, как уже ляпнула, — Чай, уже не угловатый подросток, смущаться нечему.

Снейп странно замер:

— И насколько далеко ты готова зайти? — медленно, с изрядной долей удивления спросил он. Даже не видя его лица, можно быть уверенным, что его бровь изящно взлетела вверх.

— Насколько у тебя хватит смелости меня завести, — пробормотала Петунья и заснула.

* * *

У магов часто случалось, что сразу после сдачи ЖАБА бывшие однокурсники спешили связать себя узами брака, чтобы устраиваться на работу уже женатыми. Особенность патриархального быта сочеталась с рациональными соображениями — на многие должности в министерстве и гильдии можно было претендовать только семейному человеку.

Долгое время Петунья находилась в плену иллюзии, будто маги презрительно относятся к женщинам, видя их высшее предназначение исключительно в материнстве и ведении домашнего хозяйства. Однако на деле, особенности магии, отличающиеся у лиц разного пола, диктовали свои условия — некоторые весьма почетные должности могла занимать только ведьма. Ряд крупных гильдий имел подразделения, которые могли возглавлять только женщины, например, ритуальной тканой утвари, приворотных зелий, ведьмовских танцев и домашней колдозоологии. В Мунго также имелись традиционно женские отделения. И это не считая целых направлений в Темных искусствах, как то сглазов и проклятий, доступных только ведьмам. А поскольку замужество, а особенно материнство значительно усиливало ведьму, многие соискательницы старались приобрести подобное преимущество перед устройством на работу.

Но выпускной традиционно оставался последним праздником свободы, перед тем как тяжкие узы Гименея свяжут супругов зачастую неразрывными взаимными обязательствами. Общество закрывало глаза на вольности, царившие на прощальной вечеринке, профессора и директор по негласному обычаю покидали Хогвартс на время выпускного, на сутки предоставляя древнее здание для сладостного чада кутежа и порока. Не редки были ситуации, когда на последнюю вечеринку вызывали бригаду экстренного реагирования из Аврората, колдомедики из Мунго привычно не спали в эту ночь, но традиция сохранялась из века в век.

Петунья и Снейп к разгулу выпускного относились одинаково равнодушно: пусть подростковые гормоны еще не отбушевали в крови, но зрелый возраст, недетские проблемы и семейный статус убивали всякое желание покуролесить. Они старательно подобрали наряды, что было не просто с учетом обязательных факультетских цветов на парадных мантиях, привели в порядок прически и макияж и скромно явились на церемонию вручения дипломов.

Вручали аттестаты по традиции директор, деканы и приглашенные маги из числа почетных выпускников для самых отличившихся, к коим причислили и юных мастеров. Снейпу, как и в тот раз вручал диплом Гиппократ Сметвик, глава отделения Проклятий и Сглазов больницы Мунго, почетный и действительно уважаемый практически всеми слизеринец.

«Уникальный талант — целитель от Бога», — шепотом прокомментировал его появление Северус.

А вот с Петуньей вышла неувязка. Обычно гриффиндорцам вручали дипломы Дамблдор, как глава Визенгамота, профессор, почетный член и прочая, прочая, и Скримджер, как глава Аврората, куда традиционно поступало большинство львов. Но в случае Петуньи, первого за столь длительный период времени мастера Рун, должен был поздравлять последний британский рунист, имевший неосторожность также быть выпускником ало-золотых. Увы, но на неоднократные приглашения никакого ответа не воспоследовало, хотя почетного гостя ожидали до последнего.

В итоге к вящему неудовольствию присутствовавших на помост, покрытый синим бархатом, вышел вампир, глава Пражской Академии, Хранитель Времени Марк Цейгергоффер, скупо поблагодарил за оказанную честь, вручил диплом и исчез, несмотря на все антиаппарационные чары, которые Скримджер рекламировал десятью минутами ранее. Петунья успела заметить, как тени расступились, принимая вампира в ласковые объятия, но для окружающих, по всей видимости, маневр казался магией запредельной силы.

После торжественных слов напутствий приглашенные гости и профессора торжественно погрузили выпускников на те самые лодочки, на которых каждый год прибывали в Хогвартс первокурсники, и под торжественные звуки марша бывшие школьники отправились в недолгое плавание. Ведомые магией суденышки покружили по озеру и вновь вынесли пассажиров ко входу в обезлюдевшую школу. С первого суденышка спрыгнули по одному представителю каждого факультета и разыграли дурашливое представление основания Хогвартса четырьмя волшебниками.

После того, как с формальностями было покончено, изрядно проголодавшиеся выпускники толпой ворвались обратно в Большой зал, где их ожидали празднично накрытые столы.

Вначале по привычке все заняли свои обычные места, и Петунья оказалась через стол от мужа, но по мере развития праздника формальности оказались отброшены. Весь выпускной курс перемешался — слизеринцы, обнявшись и громко смеясь, балагурили с гриффиндорцами, раскрасневшиеся райвенкловцы танцевали на столе обнявшись за плечи, и даже спокойные хаффлпаффцы не могли усидеть спокойно.

Веселью довольно быстро стало слишком тесно в одном только Большом зале, и даже возможность выйти на улицу уже не спасала. Один за другим, выпускники разбивались на группки по интересам и разбредались по полупустому зданию школы.

Петунья несколько раз потанцевала с друзьями, пару раз покрутилась с полузнакомыми ребятами за компанию, но, в конце концов, посчитала, что спокойная беседа ее порадует больше.

Она долго искала мужа, заходя то в один класс, то в другой. В одном она невольно спугнула парочку, собиравшуюся перевести отношения в новую плоскость, в другом ее попытались зазвать на подпольную партию в навозного дурака на раздевание, в третьем всерьез дрались на дуэли зачарованным оружием пара юношей из старинных семей…

И никто не видел Снейпа, и не знал, куда он мог пойти.

Она осмотрела уже все кабинеты вблизи Большого зала и начала медленно и систематично открывать двери более удаленных помещений.

И, наконец, найдя мужа в кабинете Трансфигурации на третьем этаже, она испытала двойственное чувство — гордость за то, как открыто и раскрепощено он выглядел, и досаду, что Северус так расслаблялся не с ней.

Зельевар с неизвестно откуда взявшимся Бааль-Шемом возлежали у небольшого дастархана с кальяном, жирными от мясного сока пальцами ели плов, а их блестящие глаза наводили на мысль, что в пиалах плескался отнюдь не чай. Пока ошалевшая Петунья озирала импровизированный банкет, Северус вдохнул через трубку кальяна, от чего жидкость в сосуде забулькала, и выдохнул облачко дыма, которое превратилось в силуэт почти обнаженной танцовщицы, начавшей плавными движениями подчеркивать совершенство полупрозрачного тела. Затем Снейп передал трубку Бааль-Шему, который дыханием сотворил еще более непристойную фигуру.

«Самое нелепое, что моя главная мысль: А я?»

— Оставь, — лениво отмахнулся куратор, — это мужской разговор.

Снейп лениво ухмыльнулся, но опровергать не стал.

«Ах так?!»

— Приятного отдыха, — как можно более спокойно сказала Петунья и, старательно удерживая голову высоко и ровно, вышла. Дверь, правда, она притворяла двумя руками, опасаясь, что иначе не устоит от соблазна хлопнуть с такой силой, чтобы опрокинуть на мужчин волшебный кальян.

* * *

Она сидела в полутемной гостиной и старательно накручивала себя. Нет, сначала она честно выплеснула злость на уборку, каковой, увы, оказалось преступно мало. В пустом камине лежали дрова, изукрашенные рунами, запрещающими произвольное проникновение, и Петунья бездумно скользила взглядом по завитушкам иероглифов.

Тихо скрипнула дверь. Снейп медленно вошел, обошел кресло и с высоты своего роста посмотрел на сердитую девушку. Повисло молчание.

«Да, я недовольна. Осуждаю. Досадую. И вообще!»

— Ты бы хотела привязать меня к себе? — негромко спросил Снейп.

Она мотнула головой.

— Тогда к чему эта ревность? — мягко удивился он.

Петунья сперва досадливо отвернулась, потом вскинулась.

— Имелся повод!

На губах Северуса появилась слегка отстраненная улыбка, какая бывает у слегка нетрезвого человека.

— Не стоит.

Она сердито ссутулилась, не желая смотреть на его расслабленное лицо.

И вдруг Снейп опустился перед ней на колени, приобнял за ноги и положил на них голову.

— Я тебя люблю, — тихо шепнул он ей.

Петунья неуверенно положила руку ему на голову и начала привычно гладить по гладким волосам.

— Не ревнуй по пустякам. Ты же понимаешь, что я никуда от тебя не денусь, — пробормотал Северус куда-то в складки юбки.

— Еще скажи, что жить без меня не сможешь, — хмыкнула девушка.

— Смогу, — серьезно ответил он. — Уже проверял, — он хмыкнул, потом мрачно продолжил, — Я уже жил без. В мерзком и вдвойне постылом одиночестве, когда есть с чем сравнивать, есть что помнить.

Петунья молча скользила пальцами по его волосам, не решаясь нарушить доверительную тишину между ними.

— Мне тяжело быть только домохозяйкой, — наконец вымолвила она. — Я очень далеко ушла от той Петуньи, что ты знал когда-то, и хочу принимать больше участия в наших делах. И твои дела — это тоже наши дела.

Снейп долго молчал, ей даже показалось, что он задремал от ее ласк.

— Очень темным путем я решаю наши дела, Туни, часто слишком темным, даже для приобщившейся рунной магии ведьмы.

— Ты боишься отвратить меня?

— Имеется опыт, — тихо пробурчал он.

Петунья поджала губы. Ей хотелось указать на очевидное, что нельзя путать двух сестер, тем более разнесенных в разных потоках времени, но с другой стороны — кто знает, сколь далеко он заходит в своих темных путях?

— Мы спаяны в реке Тибр раз и навсегда, вне времени и пространства, Северус. Если мы начнем решать проблемы поодиночке, не факт, что однажды наши пути не разойдутся так далеко, что эти узы вместо поддержки станут нашими кандалами. Очень надеюсь, что у всей твоей тьмы есть разумное обоснование, и ты не будешь жесток без причины. Я готова рискнуть.

Невысказанное «а ты?» повисло между ними.

Снейп поднял голову и внимательно всмотрелся в ее глаза.

Он не сказал ни слова, не подал ни одного жеста, но Петунья почувствовала, что вопрос решен.

* * *

У Снейпа было несколько привычек, которые порой немыслимо раздражали Петунью, а порой она и вовсе не замечала их. Среди таких мелких, но досадных несуразностей, было обыкновение завтракать прямо на кухне — как правило, зельевар пил кофе, не отходя от плиты, даже не утруждаясь сделать вид, что уже проснулся. Вынужденно работая допоздна, Петунья также заразилась этим вульгарным подходом, но воспитание заставляло ее хотя бы присесть за стол.

На этот раз со столом было что-то не так. Девушка нахмурилась, огладила столешницу, но неправильность крылась не в ней. Да, дело было в высоте — стол «вырос», не сильно, всего на дюйм, но нарушение привычного уклада причиняло некоторый дискомфорт. Она осмотрела стол Высшими глазами и отметила дополнительное укрепление ножек.

«Видимо, Север его так починил. Ох, уж это Репаро!»

Петунья налила себе чашечку кофе и положила небольшую печенюшку на тарелочку рядом. Есть после столь непродолжительного сна категорически не хотелось, но она знала, что после нескольких глотков дивного, ароматного напитка ее отношение к миру и трапезе заметно улучшится.

Послышались шаги, и в кухню вошел Северус.

Совершенно нагой.

Он замер в проеме двери, слегка облокотившись о косяк двери, и только напряженные плечи выдавали его волнение. В первый миг Петунья опешила и чуть было не упустила из пальцев чашку. Затем медленно осмотрела мужчину, аккуратно приподняла правую бровь и с тщательно отмеренной долей иронии спросила:

— Это провокация?

Плечи Снейпа расслабились, он слегка склонил голову набок:

— Возможно, эпатаж?..

Ох, уже эти низкие обертоны голоса, которые мерно тянут двусмысленные фразы, оставляя место для фантазий! Петунья аж зажмурилась от удовольствия. Нет, определенно, стол «вырос» не просто так.

Она слегка улыбнулась Северусу, но тут же потупилась, старательно держа спину прямой, и не позволяя своему телу ни на дюйм приблизиться к мужчине. Удивительно, но этот причудливый коктейль чопорности и потаенного желания в глазах распалил его еще больше. Нарочито неспешно он прошел к плите.

— Могу я предложить миссис Снейп… кофе? — низким чувственным голосом спросил Северус, палочкой разогревая кофейные зерна, от чего по кухне поплыл упоительный аромат.

«О да!.. И не только кофе».

Она исподволь скользила взглядом по нагим бедрам, по зримому доказательству его неподдельного интереса ко взаимной игре. Невольно пальцы начали поглаживать ручку чашки, и Петунья уже не пыталась сделать вид, будто заинтересована ее содержимым. Между тем, Северус размеренно варил кофе в небольшой турке, даже не глядя в сторону сидящей девушки. Наконец, он перелил содержимое турки в чашку и замер, держа посуду в руке. Аккуратно скосил глаза. Петунья перехватила его взгляд и, завороженная горячим черным пламенем очей, уже не смогла отвести глаз. Северус медленно отпил из чашки, отставил ее прямо на плиту и одним плавным движением приблизился к Петунье. Не отрывая голодного взгляда, он наклонился и медленно поцеловал жену. Горячий язык аккуратно раскрыл ей губы, чтобы разделить терпкий вкус свежесвареного кофе.

Девушка легко уступила, нежно пробежала пальцами по затылку, огладила плечи. Упоительное ощущение открытости, свободы, удивительной общности желаний, помыслов и терпкого кофе захватывало ее, и уже мало было просто соприкасаться губами в поцелуе. Она охотно отзывалась на все ласки, уступая его инициативе, поощряя к реализации самых смелых фантазий.

Последняя связная мысль была о том, что «рост» стола явно был запланирован.

* * *

В начале августа состоялась торжественная церемония бракосочетания между давно сложившейся парой Алисы и Френка. Петунья, что не удивительно, была приглашена, причем с обеих сторон. Невеста даже подумывала сделать ее своей подружкой, но замужество последней помешало этому замыслу воплотиться.

Снейп отнесся к приглашению совершенно индифферентно, приняв, как данность. Как поняла Петунья, у слизеринцев вообще очень ровное отношение ко всяческим формальностям и церемониям, они привычны к долгому ожиданию и всегда имеют наготове несколько видов мантий под разные торжества.

Брачные клятвы молодые приносили в замке Данноттар — старой крепости на продуваемом ветрами утесе в Шотландии, чьими магическими защитниками вот уже свыше 700 лет числились магические предки Алисы. В маггловском мире крепость представляла собой груды камней, в магическом выглядела более внушительно, но все равно производила впечатление заброшенной. Когда-то здесь бил источник силы и шла нешуточная борьба за обладание этим ресурсом, но со временем он значительно ослабел и перестал быть столь лакомой добычей. Тем не менее, семья Каулдбен упорно продолжала приводить к родовому источнику всех волшебников, кто мог влить свежую кровь в род: здесь приносили брачные клятвы, крестили младенцев и отпевали усопших (со всеми странностями магических христианских обрядов).

Несмотря ни на что источник продолжал хиреть.

Так близко Петунье видеть источник магии еще не доводилось, и, положа руку на сердце, она с трудом верила, что в ближайшие лет сто кто-нибудь ей такое зрелище предоставит. Так что, как бы грубо это не показалось, но всю церемонию девушка разглядывала только источник — причудливое завихрение потоков магии, которое на одном из витков спирали выплескивало силу вовне. Выплески проходили регулярно, на каждый 188-ой тик, но амплитуда выплеска шла по нестандартной схеме: три через два со вставками по одному каждый пятый раз. Эта предсказуемая нестабильность так заворожила Петунью, что очнулась она только тогда, когда муж повел ее прочь.

— Он болен. Поверь мне, дело не только в гуляющей амплитуде.

— И все в курсе? — Петунья оглянулась, чтобы убедиться, что их разговор не станет предметом порицания

— Конечно, нет. Лорд интересовался им в свое время, хотел взять под контроль, но что-то не заладилось. Подробностей не знаю, я тогда сдавал на Мастерство, поэтому зашел в лабораторию ранним летом, а вышел в начале зимы, когда новость успела порасти бурьяном.

Петунья еще раз оглянулась на источник.

— А мне показалось, его реально запустить. Ему нужна жертва, пока не могу сказать, какая точно, но в обороте недостаточный объем силы. Эх, «раскочегарить» бы его, — и она мечтательно вздохнула.

Снейп остановился и посмотрел на нее:

— Властелина Судеб заменить может?

— Что? Нет, конечно, но на жертвенных девственницах точно сэкономишь.

Северус иронично приподнял правую бровь:

— Меня несказанно радуют твои единицы измерения…

Она шутливо ткнула его рукой в плечо.

Тихо перешептываясь друг с другом, они вышли на продуваемую площадку, где их уже ждали портключи. Мистер Каулдбен, жилистый невысокий маг с обветренным узким лицом в темно-серой с синим отливом дуэльной мантии, сухо кивнул им, зорко озирая окрестности. Петунья постаралась никак своего отношения не выказать, хотя, зная историю Алисы, избавиться от пренебрежения не могла.

— Неспокойный сегодня ветер, — произнес негромко Снейп.

— Будет буря, — отозвался отец Алисы.

«Пароли?»

Супруги взялись за портал — бутылку из темно-зеленого стекла с ярко-красной этикеткой — и переместились в предместья мэнора Лонгботтомов. И только тут, к своему стыду, Петунья разглядела новобрачных.

Алиса выглядела потрясающе: в белом платье с вышитым русалочьим жемчугом корсетом, подчеркивающим стройную фигуру, и с пышной юбкой, украшенной серебристо-льдистыми бабочками, подрагивавшими крыльями, от чего раздавался нежный, чуть слышный перезвон. Высокая прическа и открытые плечи демонстрировали хрупкость тонких ключиц и трогательную застенчивость девичьего декольте. Рядом с ней обычно незаметный и простоватый Френк смотрелся франтом в черном фраке с серо-стальным шелковым отливом лацканов и дорогих остроносых ботинках.

Молодые принимали подарки и поздравления в ажурной беседке, спрятанной в закутке английского парка, разбитого вокруг поместья Лонгботтомов. Рядом с беседкой под переливающимся куполом защитных и антиаппарационных чар были накрыты столы для гостей. Услужливый официант проводил супругов к их местам, поинтересовался их предпочтениями на аперитив и бесшумно исчез.

За соседним столиком сидели Джеймс и Сириус, с ними рядом третий болезненного вида юноша («Оборотень»). Поттер помахал рукой, но разговор с Блеком не прервал.

Гости все прибывали, мелькнула и пропала Сара Пайпер, Дамблдор преподнес молодым изысканную шкатулку, пошептался о чем-то и исчез с извинениями. Рядом с прибывшим мистером Каулдбеном постоянно слышался раскатистый рык главного аврора Скримджера, сопровождаемого хмуро зыркающим налитым кровью глазом мракоборцем с испещренным шрамами лицом.

— Даже не пойму, это свадьба или выгул аврората, — прокомментировала Петунья появление очередного бравого вояки, в поисках своего столика наступившего ей на мантию.

— Каулдбены издревле мастера дуэлинга, тренируют лучших бойцов Аврората, — Снейп выглядел непривычно отстраненным, только глубокая морщинка между бровями выдавала его озабоченность.

Несколько волшебников из камней и палок трансфигурировали импровизированный помост, на котором пузатый лицедей начал подогревать интерес к происходящему. Гости лениво хлопали, больше времени уделяя закускам и аперитиву. Наконец, на небольшую сцену поднялся Скримджер и на правах почетного гостя кратко объяснил причину собрания. После его ухода на столах появились основные блюда и приглашенные отдали дань искусству поваров.

Разговоры за столиками недолго касались красоты и гармоничности молодой пары. Почти сразу все начали обсуждать политику: раздираемая политическими противоречиями магическая Британия оказалась вовлечена в дебоши и погромы, которые чем дальше, тем больше становились похожи на организованные радикальными чистокровными террористические акты. На этом фоне многие обыватели настороженно относились к жесткой позиции министра магии Гарольда Минчума, полагая, что чрезмерной жесткостью он прикрывает невозможность решить внутренние проблемы страны. Сотрудники Аврората, воочию наблюдавшие последствия таких «дебошей», принимались яростно отстаивать свои права на крайние меры, упирая на безнаказанность организаторов беспорядков. Особенно громко это удавалось тому самому мракоборцу со шрамами на лице, сопровождавшему Скримджера.

— Грюм, — скупо уронил Снейп и замкнулся в себе.

Почуяв, куда ведет общий настрой, тамада отошел пошептаться с хозяином поместья, и Скримджер с Грюмом ушли вглубь сада, сопровождаемые Каулдбеном и его супругой — тонкой хищной женщиной с большим ртом и огромными темными глазами, одетой в брючный костюм темно-синего цвета.

Без суровой строгости почетных гостей политика резко ушла на второй план. Приглашенные вспомнили и о молодых, и о вкусных деликатесах, и о том, что молодость — это магия через край и танцы до упаду. Тамада активно подогревал компании, стравливая их между собой в разнообразных играх.

Потом официанты принесли несколько метел, тамада активировал скрытые до поры руны (Петунья с интересом сощурилась, узнавая отсроченную трансфигурацию) и над головами восхищенных гостей появилась иллюзорная полоса препятствия: причудливо свивающиеся в человекоподобные фигуры потоки воздуха рассерженными смерчами кружились вокруг миниатюрной версии Хогвартса.

Тамада объяснял правила — пролететь на скорость сквозь все пронумерованные кольца мимо башен здания. Воздушные элементали выступали дополнительным фактором, усложняющим марафон, поскольку порождали спонтанные и непредсказуемые порывы ветра.

Петунья даже не удивилась, увидев среди претендентов Поттера.

— Не желаете ли сделать ставку? — услужливо склонился к ним официант.

— Десять галеонов на лохматого оболтуса в круглых очках, — с серьезным видом ответил Северус.

Туни тихо захихикала, на что Снейп невозмутимо ответил:

— Дорогая, я зарабатываю нам на отпуск. Фаворитом числится Бэгмен, а твой дружок известен только паре человек за тем столиком.

Дюжина лихачей трансфигурировала костюмы и мантии в подобие квиддичной формы, оседлала предложенные метлы и по свистку тамады рванула ввысь. Вначале они шли наравне, но после первого же резкого виража гонщики растянулись длинной цепью из стремительной головы и медленного, все более удлиняющегося хвоста. К восторгу Петуньи «лохматый оболтус» летел в первой тройке, сногсшибательными финтами вызывая ахи ужаса у взволнованных зрителей.

На последних пяти кольцах, понимая, что такая стратегия к победе не приведет, Поттер рванул метлу прямо в иллюзорную стену, нагло пролетев к следующему кольцу сквозь окно Гриффиндорской башни. Под негодующие вопли зрителей он лихо раскрутил спираль к земле, повторив финт пьяного Вронского, прошел еще два кольца, а затем в немыслимом пируэте, на волосок разминувшись с сердито жужжащим элементалем, на раскрученной и перекувыркивающейся метле чудом вписался в последнее кольцо.

Под громкие вопли ошалевшего от такого развития событий тамады Джеймс спрыгнул с метлы, ослепительно улыбнулся и помахал своей группе поддержки за соседним столиком.

— Слизерин, — едва слышно шепнула Петунья. — Ставлю два галеона, что ты знал, кто сегодня победит.

— В безнадежных пари не участвую, — скупо улыбнулся Снейп, с довольством оглядывая бывшего соперника, словно породистую кобылу, выигравшую скачки.

Восхищенные дерзким гонщиком гости шумом и свистом приветствовали победителя. Шумное веселье дополнилось красочными фейерверками, которые только подошедшие родители молодых выпускали из своих палочек. Некоторые гости радостно к ним присоединились, и небо расцветили раскрывающиеся тропические цветы, извергающиеся иллюзорной лавой вулканы, летающие диковинные птицы и пылающие пожелания счастья.

А когда после очередного красочного взрыва на поле осыпались светящиеся точки фейерверка, все вдруг увидели стоящую особняком фигуру в черном плаще с грубой и отвратительной маской на лице.

Несколько мгновений царила тишина, а потом истошно завизжала женщина. Фигура взмахнула палочкой, вверх ударил фонтан крови и крик захлебнулся.

Рядом с фигурой появилось еще несколько похожих, отличающихся комплекцией и рисунком на маске, и началась натуральная бойня. Прибывшие без всякой жалости лупили проклятиями и сглазами, гости судорожно огрызались. Неизвестно откуда рядом с Петуньей появился Снейп и, схватив ее за руку, пригибаясь, потащил в сторону леса. Вокруг царил стихийный бардак и безумие: слышались вопли, крики заклинаний, пахло кровью и гарью. Обескураженная девушка безропотно следовала за мужем, но понимание происходящего, реальность опасности к ней еще не приходило. Рядом с ними проносились разноцветные лучи заклятий, слышался безумный женский смех, и дорога до леса казалась бесконечной.

Они преодолели самый опасный отрезок пути, когда вдруг Снейп зашипел что-то и вскинул руки со знакомыми щитовыми браслетами.

А потом что-то взорвалось рядом с ними и их раскидало на несколько десятков метров друг от друга.

Оглушенная и дезориентированная Петунья неизвестно зачем поднялась на ноги. Где-то на периферии проносились лучи заклятий, но все ее внимание устремилось к высокой, только что появившейся фигуре мага. Никогда ранее Высшими глазами она не видела Властелина, но ошибки, кто перед ней, быть не могло.

Потому что это был анти-Источник магии в человеческом облике.

Магия буквально стремилась к нему, неслась неудержимым потоком, меняя все на своем пути. Маг был похож на маленькую агрессивную черную дыру, которая уничтожала и корежила все, мимо чего проносилась, жадно всасывая ткань бытия в свою ненасытную утробу. В очередной раз Петунье довелось своими глазами наблюдать то, что магам объясняли весьма абстрактно — Вершитель не следовал законам магии, ограничениям времени или пространства, он ломал их причудливым потоком и тут же создавал свои собственные закономерности.

Уже потом, просматривая этот момент в думосборе, девушка не переставала удивляться тому, как по-идиотски она себя вела, и ничем иным, кроме шокового состояния, объяснить свое поведение не могла. Она стояла столбом и во все глаза смотрела на Темного Лорда. И тот, оглядев поле, не мог не заметить столь очевидного вызова. Он лениво повел палочкой, но первое заклинание не причинило девушке вреда. Еще пристальнее он вгляделся в дерзкую девчонку, хитро крутанул кистью с зажатой палочкой, и снова заклятие без толку рассыпалось о защитный купол.

И тогда он сфокусировал свое внимание только на ней, не желающей пасть перед ним в страхе за свою жизнь. И все рвущиеся к нему потоки силы теперь несло сквозь Петунью. Она дрожала, как на самом сильном ветру, трепетала, но не находила в себе сил оторвать Высшие глаза от неотвратимо надвигающейся на нее черной дыры Властелина.

Она не видела нелепых потуг Снейпа вмешаться и отвлечь внимание на себя, не видела, как Алиса метнула в незваного гостя какую-то немыслимую гадость, вращающуюся нестабильной спиралью разрушительной силы. Во всем мире существовали только страшные затягивающие глаза с красноватым отблеском.

Это был взгляд Ада.

А потом Ад открыл рот и произнес два слова.

Медленный тягучий, как расплавленный сироп, изумрудно ослепительный луч потек от Ада в сторону Петуньи. Он полз, и время ползло вместе с ним, медленное, ленивое, неотвратимое… И наконец, вечность спустя, луч медленно всосался в невысокую женскую фигуру.

А потом Петунья упала, сбитая с ног очень злым Северусом, яростной пощечиной вырвавшей ее из русла Властелина.

— …. — в яростной экспрессии выдал Снейп.

— Лорд, — тихо вымолвила Петунья, не имея сил по-другому объяснить происходящее. На глазах выступили слезы от сильного удара, но даже мысли пожаловаться у нее не возникло. Ужас происходящего вокруг накрыл ее с головой, она вцепилась в мужа, и безропотно и как можно более проворно поползла за ним. Их отход прикрывала Алиса, с запредельной, почти пулеметной очередью выпуская режущие, калечащие и обжигающие стрелы проклятий. Ее свадебная прическа растрепалась, от платья остались одни лохмотья, но яростный прорыв не смог игнорировать даже Темный Лорд, переключившись на назойливую угрозу.

Вот только сражения между ними не случилось.

Оставляя за собой густой серый дымный след, на поле начали организованными группами прилетать решительные фигуры в алых плащах, сходу вступая в битву с напавшими магами.

«Аврорат».

Быстро окинув взглядом поле боя и оценив перспективы, Лорд пробил свежее наведенную антиаппарационную защиту и переместился прочь. Его слуги организованно отступили за своим лидером. Некоторые разгоряченные битвой головы, среди которых Петунья заприметила Блека, ринулись в погоню.

Прибывшие блюстители правопорядка расцветили небо люмосами и принялись выискивать раненых.

Под дрожащим искусственным светом множества люмосов Петунья наконец увидела, кто стал последним щитом от предназначавшейся ей Авады.

Пустым взглядом широко раскрытых в неверии глаз смотрела в безразличное небо медиум Сара Пайпер.

* * *

Примечание:

Начались тяжелые главы — война и развитие межличностных отношений главных героев. Возможно, в ряде моментов рейтинг поднимется с PG-13 до R. Буду стараться остаться в рамках заявленного, но если не преуспею — дайте знать, внесу исправления.

Каулдбен — от cauld (холодный) и ben (гора), шотландский диалект. Не нашла указаний на девичью фамилию Алисы, так что разгуляла свою фантазию.