Дальний путь (джен)

Дорогу назад он забыл. Впрочем, ему не хотелось слишком скоро показываться кому бы то ни было на глаза. Он присел на ступеньку какого-то крыльца и замер, глядя на освещённую фонарями улицу. Губы горели, про щеки и говорить нечего. Глаза наверняка блестели в полумраке как у хищника, который не получил ещё всего, что хотел. Боги, как нелепо… И кто дёрнул пойти провожать… Зачем же это всё, зачем? Почему одного только взгляда на рыжие волосы, одного только звука мелодичного голоса хватило, чтобы он потерял голову? О, эти тонкие руки, уверенно сжимающие гриф лютни!.. Бежать на край света, повинуясь взгляду зелёных глаз — вот на что он был готов в ту минуту…

Внезапно Толя понял, что дрожит, вздрагивает всем телом. Ему казалось, что перед ним в сумраке блещут зелёные глазищи — то ли с усмешкой, то ли с болью в зрачках.

Менестрель не сразу заметил, что позади него стукнуло окошко и слабый свет свечи озарил подоконник.

— Вы чего это, сударь? — спросил заспанный мужской голос. — Чего вам надо?

Не испугавшись и потому не оборачиваясь, Толя покачал головой:

— Ничего.

— А чего сидите-то? — допытывался голос, в котором к недовольству прибавилось любопытство.

— А вот повстречал я сегодня девушку и не знаю: что она мне? и что я ей? — нараспев произнёс менестрель.

— Красивая хоть девушка-то?

— Красивая… — вздохнул Толя. — Волосы рыжие-прерыжие, а глаза зелёные-презелёные…

— Вот всегда так, — с сожалением прокомментировал голос. — Как апрель, так и ходят, так и вздыхают, а об чём вздыхают — и сами не знают! Это в апреле ещё ничего. А вот в мае… Так и девицы приличные гулять убегают!

— А вы разве не пробовали гулять по ночам? — вежливо осведомился Толя.

— Ещё чего не хватало! — возмутился голос. — По ночам спать положено!

— Жалко, — ответил Толя. — Так всё интересное и проспите.

— Больно надо! — сердито ответил голос и ненадолго задумался. — А ступайте-ка вы, сударь, откуда пришли!

— Я-то пойду, — согласился Толя, вставая с крыльца. — А вот вы куда пойдёте?.. Прощайте, спокойной ночи.