Победа Зелёных далась им тяжело. Ещё две-три таких и им наступит конец. Грачиный приют пал, но цена оказалась непомерной. Дракон Эйгона выжил при падении, как и сам король, но травмы, которые они оба получили были ужасны. Эйгона привезли в Королевскую гавань в закрытых носилках. Чудесная броня спасла его от сожжения, но он запёкся в ней, как гусь в сковороде, которую поставили в жаркую печь. Броню отдирали буквально с кожей. Король весь обгорел, лишился волос, сломал руку и разбил голову, также он лишился и мужского достоинства.

Временно лордом-регентом был назначен принц Эймонд, он стал титуловаться как Защитник Державы. Он мог бы назвать себя и королём, ему бы никто не помешал, но пока Эймонд предпочёл оставаться вторым. Пока.

Король проводил сутки за сутками в беспамятстве, в него вливали чашами маковое молоко, как некогда в его отца, Алисента день и ночь молилась богам, а его жена Хелейна, лишившись ребёнка впала в окончательное безумие, только плакала и бормотала что-то несуразное.

Откушенную голову Мелеис провезли по Королевской гавани на повозке запряжённой парой волов, как символ победы Зелёных. Но на суеверных горожан это возымело иной эффект. Они стали говорить, что драконы — боги, их нельзя убивать, а тот, кто это сделает навлечёт на себя погибель. Более того, некоторые стали убегать из города, пока королева Алисента не приказала закрыть ворота.

Останки Почти Королевы так и не нашли.

«Моя королева! Пишу вам из Стоунхенджа. Сообщаю, мне удалось навести порядок с лордами Речных земель. Все они, включая лорд Оскара и моего туповатого родственника присягнули вам, как законной королеве Семи Королевств. В ближайшие недели мы соберём в Харренхолее армию в десять тысяч человек. Деймон, принц-консорт — главнокомандующий. Я, ваш покорный слуга, его лейтенант. На Кераксесе и Пламенной Мечте мы поведём рать против Зелёных супостатов. Дабы посадить вас на Железный трон, что принадлежит вам по праву.

Ваш слуга, сир Томас Чёрный из дома Бракенов.»

— Эй, Джоффри! — позвал я. Молодой рыжий оруженосец подбежал ко мне, внимательно глядя зелёными глазами. — Отнеси это мейстеру Манкану. Он должен отправить сие послание на Драконий камень. Её величеству. Понял?

— Да, сир!

— Марш.

Я откинулся в кресле. Хорошо всё-таки в Стоунхендже. Прекрасный замок. лорд Амос не стал особо возражать, когда я явился к нему. Он также выступит за Рейниру. Тем самым я привёл к ней уже которой дом?...

Моя супруга мне не обрадовалась. Последний раз мы с ней виделись шестнадцать лет назад. К слову, она не сильно изменилась, разве что стала чуть шире в талии, да несколько седых волосков в голове и несколько морщинок вокруг глаз появилось. Впрочем, это был брак по расчёту, её красота мне не нужна.

На ужин подавали гусей в яблоках, жареные каштаны, сливки, тарталетки с яблоками и вино. А также шулюм из куропатки, печёный хлеб и острый сыр с мёдом.

— Так, когда вы соберёте армию? — спросил я за ужином у лорда Амоса.

— Пара дней и ополченцы будут на месте.

— Хорошо, как будете готовы идете на Харренхолл. Я вылечу через пару дней, мы прибудет одновременно. А мне ещё нужно отправить ворона в Пайк. Пора этому Красному Кракену вытаскивать свой железнорождённый зад и идёт на Ланниспорт. Пора выполнять соглашения. А этому белокурому ублюдку Джейсону Ланнистеру пора бы узнать, что не стоит поворачиваться своим белым задом ко врагам.

— Матушка, ты доверяешь сиру Тому?

— Не знаю, Джейс, у него свои мотивы, — королева поднялась с места и потрепала своего сына по щеке. Ещё вчера он был простым мальчишкой, а теперь стал мужчиной, война заставила его быстро повзрослеть. Он принёс ей верность Фреев. Поступок настоящего наследника престола.

— Я не могу ему полностью доверять. — сказал Джейс.

— Я тоже. — призналась Рейнира. — Когда я была твоих лет, то впервые увидела его. Он произвёл на меня впечатление. Он опасный человек. Мы никогда не поймём, что у него на уме на самом деле. Но пока он нам верен, мы должны использовать это. При этом всегда быть начеку.

— Как доверять и быть начеку одновременно?

Рейнира улыбнулась.

— Это основа власти. Ты ещё так молод.

Джейс нахмурился. Совсем по-детски.

— Ты уверена в том, что нам нужно искать бастардов?

— Да. Вермитору и Среброкрылой нужны наездники.

— Сначала сир Том, а теперь этот бастард, Аддам из Халла. Люди начнут думать, что не только Таргариены могут летать на драконах. Это пошатнёт нашу власть. Власть над драконами.

— Я поставила всё на эту войну, сын мой. Если мы проиграем, то погибнем. Рейна покинет Драконий камень вместе с Визерисом и Эйгоном, а также тремя яйцами. Но нам надо найти всадников для двух великих драконов. Ибо драконы — это наш главный актив, по войскам мы уступаем Зелёным.

— Скоро прибудут Старки и Фреи, а Деймон и Том собрали войско Речных земель.

— Одним войском Речных земель войны не выиграть. — возразила Рейнира, — да и Фреи, а уж тем более Старки придут очень нескоро, а потери мы несём прямо сейчас.

Джейс нахмурился.
— Я не преуменьшаю твоих дел, сын, — сказала Рейнира, заглядывая ему в глаза. — Я говорю, что нам нужно больше ресурсов. А ты сам сказал, что на Тома не стоит слишком полагаться, да, если честно, и на Деймона тоже. — вздохнула королева. Да и Корлис... его демарш... хорошо, хоть ему хватило рассудка не снять блокаду Глотки.

— Он не имел права так делать, — горячо молвил Джейс, — Рейнис погибла, но она сама сделал свой выбор. Умереть за истинную королеву.

— Ваша милость.

Они даже не заметили, как вошла Миссария.

— Да, — обернулась Рейнира.

— Я нашла бастардов.

Принц Эймонд Таргариен, лорд-регент Семи Королевств и Защитник Державы стоял в тронном зале Красного замка. Он глядел на Железный трон. В зале было так тихо, что, казалось было слышно, как оседает летающая в лучах Солнца, что проникали сквозь витражи, пыль.

Единственный глаз принца был широко открыт. Он не моргая смотрел на трон. Он видел себя сидящем на нём, в золотой короне. Ах, почему боги не сделали его старшим сыном? Но всё ещё можно исправить. Ведь война — это хаос, а хаос — это лестница.

Громко стукнула дверь. Эймонд нехотя обернулся. Кинжал его отца торчал у него за поясом, он захотел зарезать стюарта, что его потревожил.

— Малый совет, принц, — пробормотал тот.

Эймонд кивнул.

После того, как его брат-король оказался прикован к постели, Эймонд фактически стал единоличным правителем Семи Королевств. Самое его первое решение, которое он принял на посту — это убрать его мать Алисенту от власти. А также ограничить этот колченогого ублюдка, Лариса Стронга. Ещё его дед, Отто Хайтауэр, куда-то делся... он бы сейчас не помешал. Эймонд был не настолько глуп, чтобы снять брошь с опытного Десницы и дать её Колю.

В зале совета было пустовато. Кроме Эймонда там заседал только великий мейстер Орвиль да мастер над законами лорд Джаспер Уайлд, Кристон был в Королевских землях, вёл войну, а сир Тиланд Ланнистер мастер над монетой уплыл в Эссос договариваться с Триархией, чтобы наконец-то прорвать проклятую блокаду Глотки.

— Какова ситуация? — спросил Эймонд.

— В Харренхолле собирают войско, — сказал лорд Уайлд.

— Это всё Деймон и Томас Чёрный. — сказал Орвиль.

— Я лично вырежу сердце у этого лже-рыцаря и скормю его Вхагар. — сказал Эймонд.

— Вхагар нужна для защиты Королевской гавани. — робко возразил Орвиль.

Вдруг ушей принца коснулся звон колоколов.

— Что этот? — тупо спросил лорд Уайлд.

— Воздушная тревога! — позеленел Орвиль. — Чёрные атакуют Королевскую гавань!!!

Эймонд подошёл к окну. И вправду, прямо над Красным замком пролетел дракон, его чешую серебрилась на Солнце.

Десять минут спустя принц во весь опор скакал в сторону Королевского леса. а ещё десять минут спустя Вхагар, махая огромными крыльями мчалась вслед за наглым нарушителем. Чёрные решили поиграть с Эймондом? Что ж, он поиграет. В мареве утреннего тумана уже показались башни Драконьего камня. Так вот, куда вёл его неизвестный всадник на драконе. Эймнод, войдя в раж, гнал Вхагар вперёд, понукая её и досадуя, что старуха такая медленная. Но тут Вхагар заревела. И глаз Эймонда расширился. Он потянул поводья, но развернуть Вхагар оказалось непросто. В конце-концов ему это удалось и громадный дракон полете в прямо противоположенную от острова сторону.

Рейнира стояла на плато, за её спиной высился Драконий камень, а рядом были Сиракс и Вермитор, над замком кружили Среброкрылая и Морской туман.

Теперь их силы наконец сравнялись.

* * *


— Некто Хью Молот и Ульф Белый. — сказал я, протягивая письмо Деймону.

— Давно пора было найти наездников для драконов, — небрежно сказал тот, пробежавшись по нему глазами и бросив на стол. — Глупо не использовать такую силу.

— Бастарды. — посетовал я.

— Ну разумеется, мой генерал-лейтенант, они не элитные овечьи дерьмочисты. — Деймон усмехнулся. — Я только не понимаю, чего мы ждём, у нас армия, два больших и злых дракона. Пора бы уже пойти.

— Ормунд Хайтауэр с двенадцатью тысячами и Тессарион на которой летит принц Дейрон идёт, чтобы соединиться с Колем. — сказал я. — А Джейсон Ланнистер покинул Ланниспорт. Старки пересекли пересекает мост через Зелёный Зубец. И нам пора.

* * *


Холодный ветер дул с севера. Рябь шла по поверхности Божьего ока. Знамёна вились над громадным войском, что длинной, растянувшейся на лиги колонной шагало на войну. Я и Деймон уходили из Харренхолла последними. Кераксес и Пламенная Мечта ждали нас у ворот. Деймон, облачённый в готические латы и в шлеме с крыльями летучей мыши, выглядел как герой с гравюры. Я экипировался куда проще. Простая куртка до колен из проваренной кожи, латный доспех, простой шлем-барбют и длинный меч с кинжалом.

Я коснулся латной перчаткой косматой морды Пламенной Мечты. Если не считать той стычки с дотракийцами, это была моя первая война.

— Владыка Света, защити нас во время Долгой Ночи, ибо ночь темна и полна ужасов. И да падут враги твои, слуги Великого Иного.

Кераксес поднялся в небеса, издавая рёв и визг. Я уселся в седло, пристегнул себя цепями. Пламенная Мечта взмахнула своими крыльями, и взвилась к покрытым тяжелыми свинцово-серыми тучами небесам.

«Вы не попрошайка, ваша милость, вы законный король Семи Королевств! И все, кто это отрицают есть изменники. Пора им узнать цену предательства. Довольно с нас было этого лизоблюда Тома Чёрного, который переметнулся к Рейнире и её своре, мы более не допустим никакого отступления. У меня и сира Гевейна Хайтауэра под началом десять тысяч человек. Великая рать. Мы пойдём на Грачиный Приют, резиденцию дома Стонтонов, его глава входит в совет Рейниры.»

«Сир Кристон, но разве мы не двинемся на Харренхолл, чтобы отбить его у мятежников?» — спросил растерянно король Эйгон.

«Харренхолл подождёт.» — ответил принц Эймонд. — «Грачиный приют стратегически важнее.»

«Не стоит беспокоится за Харренхолл,» — мягко вымолвил лорд Ларис Стронг, мастер над шептунами и лорд-дознаватель Красного замка — «стоит беспокоится за принца Деймона. Проклятый замок сведёт его с ума.»

«Значит, ход войны определен.»

* * *


— О чём вы задумались, сир Кристон?

Кристон Коль дёрнулся, он, облачённый в серебристого цвета латы, в белом плаще, с гербом Таргариенов на груди, с множеством вызолоченных рук на горжете, которые словно изображали цепь, где каждая рука держит другую за запястье, сидел на поваленном бревне, и ковырял мечом в земле, хотя, строго говоря этого не следовало делать, ибо меч может и затупиться.

— Ни о чём. — соврал лорд-командующий и Десница короля.

Сир Гевейн Хайтауэр одёрнул полутораручный меч, висевший на перевязи у левого бедра и поглядел на небо, которое виднелось сквозь кроны деревьев. Лучи Солнца, проникавшие через них, отражались в его начищенных латах, оттенённых зеленью его плаща. На груди сира изображался маяк — знак его дома.

— Помню, как вы спешили меня на турнире в честь наследника. — заметил сир Гевейн. — С тех пор вы довольно высоко поднялись, лорд-командующий.

Кристон не ответил. Он думал о Алисенте. Гевейн ещё что-то говорил, но Десница не слушал.

— Это неприлично, милорд.

— Что?

— Я говорю, неприлично молчать, когда вас спрашивают.

Кристон категорически захотел воткнуть меч в глаз Гевейна. Желательно в правый. Но вынужден был натянуть маску учтивости.

— Я задумался о походе, сир Гевейн.

Гевейн пнул гнилой корень, затем обернулся и оглядел разбитый лагерь войска Зелёных в тени Королевского леса. Ржали лошади, солдатня готовила завтрак на кострах, рыцари болтали друг с другом. Типичная атмосфера военного времени на привале.

— Я тоже думаю об этом, поэтому и спрашиваю. Как вы думаете, та девка на драконе нас заметила?

— Трудно не заметить войско. — сир Кристон встал и расправил плечи. Сейчас бы в мягкую постель, к пахнущей сиренью Алисенте.

— Они пошлют дракона?

— Если мы нападём на Сумеречный дол — да.

— Так не напомните, какой у нас план?

Кристон убрал меч в ножны, затем повернулся и поглядел прямо в глаза Гевейну.

— Выиграть войну для вашего племянника-короля, сир.

* * *


— Это невозможно! Королева снова отсутствует! Мы ведём войну, войну для неё.

— Вы сомневаетесь в королеве? — сурово спросил сира Брума лорд Селтигар. — Это измена!

— Это не измена! — сир Брум стукнул по Расписному столу кулачищем так, что тот весь содрогнулся. — Я беспокоюсь об успехе кампании! Мы ведём войну, наша королева должна быть при нас.

— Если бы вы хоть немного подумали о своих словах, сир Брум! — воскликнула леди Бейла, — вы бы ужаснулись тому, что говорите. Наша королева делает всё возможное для общего дела.

— Что-то незаметно. — проворчал старый рыцарь. Другие члены совета тоже стали помалу наперебой высказывать недовольство.

— Они идут на Грачиный приют, не иначе. — сухо вымолвил сир Брум. — Леди Бейла это сама видела.

— Я же сказала, — возразила Бейла, — я видела армию Зелёных, но куда она идёт я не видела.

— Тут ежу понятно — куда. — пробурчал Брум. — Грачиный приют стратегически важнее всего, а на его пути беззащитный Сумеречный дол. Пока королева отсутствует...

— Хватит повторять это! — вступился за мать принц Джейкейрис. — Королева делает то, что должно.

— Вы все похожи на стадо баранов, которое лишилось пастуха.

Члены совета умолкли. Облачённый в куртку из проваренной кожи, опоясанный кинжалом с каким-то адским амулетом на груди сир Томас вошел в зал.

— Королева, Рейнира из дома Таргериенов, Первая своего имени, королева Андалов, Ройнаров и Первых людей, Леди Семи Королевств и Защитница Государства.

Лорды и сиры склонили головы. С золотой короной на голове в зал вошла сама Рейнира. А за ней лорд Корлис Веларион с брошью Десницы на груди и принцесса Рейнис.

— Благодарю вас, сир Томас, — сказала она. — Итак, милорды, прошу доложить обстановку.

— От принца Деймона нет вестей. А армия Кристона Коля идёт на Грачиный приют.

— Нам нужно что-то делать. — сказал Корлис. — Нельзя сдать города Зелёным.

— Я полечу в Речные земли. Нужно вправить мозги одному барану, да ещё проинспектировать Деймона. Пока он не свернул на кривую дорожку, — сказал сир Томас.

— Хорошо, — сказала Рейнира, она опёрлась на стол и оглядела расположение войск, которое изображали резные фигурки, множество фигурок маяков были у Грачиного приюта.

— Сумеречный дол не выдержит атаки. — сказал сир Брум.

— А гарнизона Грачиного приюта не хватит сил удержать его от армий Хайтауэров. Если им не помочь. — сказал сир Томас.

— Как? У нас самих войск еле-еле. — скрестил руки на груди сир Брум.

— С воздуха. Красная Королева всё также жарко дышит огнём?

— Почему именно она? — возмутился лорд Корлис. — У тебя дракон больше, Том.

— Я полечу, — вызвалась Рейнира.

— Нет, — возразил Том, — ты слишком ценна, твоя смерть окончит войну, а наставить на путь истинный Амоса Бракена и Деймона под силу только мне.

— Мелеис справиться. — улыбнулась Рейнис.

— Ты уверена? — спросил Корлис.

— Да. Как никогда.

— Тогда решено. Вылетаем на рассвете. — заключил сир Томас.

* * *


«Надеюсь твой поход в Королевскую гавань себя оправдал?»

«Да, Том, теперь я поняла, Визерис хотел, чтобы я стала его преемницей на Железном троне, мир с Зелёными больше невозможен; я должна сражаться или умереть.»

«Рад это слышать.»

«Почему ты служишь мне на самом деле?»

«Азор Ахай!»

«Что это?»

«Принц — что был обещан!»

«Это слова моего отца...»

«Он знал нечто большее, чего Эйгон и Зелёные не знают. Но мы знаем. И это знание приведёт нас к победе. Путь и неисповедимыми путями. Верь в это. И сим победишь!»

Едва я вошёл в замок, как мне встретился стюарт.

— Чем обязаны, господин?

— Я хочу говорить с принцем-консортом Деймоном Таргариеном, моё имя сир Томас Чёрный, я эмиссар королевы Рейниры.

Стюарт захлопотал и быстро провёл меня в главный чертог замка. Чертог сей представлял собой огромную комнату, чуть меньше тронного зала в Красном замке, а я, после Драконьго камня уже позабыл о таком просторе. А ещё в Харренхолл был Великий чертог, вдесятеор больше этого, там, в своё время проходил Великий совет. Великий совет в Великом чертоге. Забавно.

Посреди комнаты стоял круглый стол и двенадцать стульев воркуг него. За ним сидел Деймон, в чёрном дублете. Его белые волосы спадали на лицо, а рядом, прислонённый к столу, стоял фамильный меч — Тёмная Сестра.

— Сир Томас, — засуетился пухлый сир Саймон Стронг кастелян Харренхолла. — Я рад приветствовать вас в Харренхолле.

Не слушая толстяка, я сразу обратился к Деймону.

— Тебя послали в Речные земли, чтобы ты собрал армию для её величества. Но, что-то я не вижу никакой армии, кроме одного старого кабана и пары алюсников при нём, едва ли мы сможем разбить силы Хайтауэров, которые, к слову, уже взяли Сумеренчый дол и полным маршем идут к Грачиному приюту, не считая рати, которую собрал Ормунд Хайтауэр в Староместе.

— Король Деймон уже разослал всех воронов к домам Речных земель, лорды скоро откликнутся. — льстиво выступил Саймон.

— Что? — я повернулся к Саймону. — Какой король? Я знаю только двух королей. Рейниру Первую, Королеву и Защитницу Государства, а ещё мятежника Эйгона, которого короновали в результате переворота в Королевской гавани. Может ты имеешь ввиду Деймона? Так он не король, а всего-лишь принц-консорт. Или есть возражения?

Саймон побледнел и его взор стал метаться между мной и Деймоном. Наконец последний встал и вымолвил слово.

— Я думаю, что эти условности чисто формальные. Король-консорт, принц-консорт. Какая разница, а если нет разницы, то...

— То ты изменник и мятежник подобно Эйгону. — мрачно сказал я. — Решил собрать армию для себя? Пошёл вон отсюда. — добавил я, обернувшись к Саймону.

— Но... но... это мой замок... — жалобно пробормотал старик.

— Вон.

Старик побледнел ещё больше, но не осмелился возражать.

— Итак, — сказал я, когда мы с Деймоном остались наедине. — Значит ты решил собрать армию для себя, затем обеспечить лояльность местных лордов, а после пойти на Королевскую гавань, взять Железный трон и воссесть на него аки государь. Хороший план, а главное надёжный. Вот только что-то я не наблюдаю при тебе армии. А значит, лорды тебе не покорились.

— Они преклонят колено, — тихо вымолвил Деймон, глядя на меня исподлобья сквозь спадающие на лицо пряди волос.

— Нет, не преклонят. Ибо лорды Речных земель чтут законы. Законы, которые ты вероломно нарушил, спустив с поводка этого безумного маньяка Блэквуда, позволив ему зорить именье других лордов. Оскар Талли, молодой Лорд Риверрана не преклонит колена даже под угрозой сожжения драконьим пламенем, а за ним и другие лорды. А значит, ты не только провалил свой план, но и нашу оборону. Зелёные вот-вот возьмут Грачиный приют, а скоро им на помощь придут две армии — с Запада и с Юга, а ещё рать из Штормовых земель. Нам нужна армия, ибо проклятый Отто Хайтауэр, до своего смещения успел договориться с Триархией, она нанасёт удар по флоту Веларионов. А войскам Старков придётся столкнуться с силами Хайтауэров на Перешейке, да и очень нескоро они соберут свои силы. Мы беззащитны. А если оборону Драконьего камня сомнут, то и нам конец. Я бы с удовольствием поглядел, как это мальчишка Эйгон насадит твою башку на пику, но вот беда, моя будет торчать рядом, так, что я, пожалуй, вмешаюсь. Я сам приму присягу лордов Речных земель. Как член Чёрного совета.

С этими словами я оставил Деймона, пойдя прочь из чертога, а он, выслушав меня, даже не шелохнулся, только стоял, сжимая в руке свой меч в ножнах. Казалось, что Харренхолл его надломил. Может так и было.

Пройдя по тёмным и запутанным коридорам Харренхолла, я то и дело сталкивался с рабочими. Деймон решил отремонтировать Харренхолл. Что ж, похвально. Хоть что-то сделал.

Выйдя во двор, я увидел темноволосую женщину, что сидела под старым и искривлённым Чардревом. Он подняла свои глаза и поглядела на меня.

— Я знала, что ты придёшь. Синий дракон и красный.

Я переложил шлем из левой руки в правую.

— А ты кто?

— Алис Риверс.

— Бастард. Ясно.

Женщина плела венок из полевых трав.

— Каково это? Проснуться в чужом мире?

— Зеленовидица. Ясно. Но теперь этот мир наш общий. Мы все в одной лодке.

— Верно, только каюты разные, — усмехнулась ведьма.

— Ты хорошо промыла мозги Деймону. Но мне не стоит. Я сам говорю с богами.

— Тенемант и зеленовидец. Да, — сказала Алис. — Твоя мощь велика, но твой взор затуманен из-за гордыни. Ты не хочешь видеть то, что тебе показывают.

— А ты значит, у нас, вся такая просветлённая. Ну, давай, поведай мне, чего я не вижу?

Алис расплылась в улыбке.

— Я скажу тебе тоже, что и Деймону. Ты пешка в этой игре.

— Все мы пешки. Как и ты. А игра эта ведётся со времён основания этого мира. А теперь прощай, глупая травница, я тебе не по зубам.

— Мы ещё увидимся.

— Очень на это надеюсь.

Риверран — родовой замок Талли, на протяжении более ста лет бывший главным замком Речных земель. Построен на месте впадения Камнегонки в Красный Зубец. Замок сочетает в себе удачное географическое положение и новаторские инженерные решения: ни один другой замок в Вестеросе не может так же быстро заполнить ров, превратившись в островную крепость. Положение замка способствует сухопутной торговле — по Речной дороге, соединяющей Речные земли и Западные земли — и речной торговле — по Красному Зубцу в Узкое море.

На стенах замка вились знамёна Талли — сине-красные с серебряной рыбой. Но теперь в Риверран явились многие лорды Речных земель, по зову Лорда Риверрана и Лорда Речных земель Оскара Талли. Баттервеллы, Блэквуды, Вэнсы, Мутоны, Пайперы, Перрины, Руты, Смоллвуды. А также рыцарские дома, Греи, Коксы, Нейланды, Пэги.

Пара драконов села недалко от Риверрана, а затем мы с Деймоном пошли в замок. Внутри нас встретил молодой лорд Талли, который был ещё моложе Джейхейриса Велариона и несколько лордов.

— Я пришёл от истинной королевы Семи Королевств, Рейниры Таргариен, — сказал я. — Вы принесли клятвы, исполните их. Ибо ваша королева взывает к вам.

— Мы готовы исполнить свои клятвы, — сказал лорд Оскар, — но мы не потерпим нарушения законов богов и людей. Та резня, которую устроил лорд Блэквуд по наущению принца Деймона Таргариена не может остаться безнаказанной.

— Я явился сюда, как правосудие королевы. — сказал я. — Я принесу возмездие лорду Блэквуду и его подельника. Арестуйте их и выдайте мне, я свершу правосудие немедленно, именем нашей королевы, Рейниры Таргариен.

— Это немыслимо! — выкрикнул лорд Уиллем Блэквуд, — я действовал по указу принца Деймона. Кто ты такой, чтобы меня судить?

— Взять его, — велел я, лорд Оскар дал отмашку, и пара рыцарей схватила лорда Блэквуда.

— Поганый Бракен! — завопил Блэквуд! — Ты с ними заодно! Принц, мой принц! — запричитал он, — я ведь делал всё, что вы мне велели!

Блэквуда поставили на колени. Я обнажил меч.

— Именем Рейниры из дома Таргариенов, первой своего имени, законной королевы Андалов, Ройнаров и Первых людей, Леди Семи Королевств и Защитницы Государства, я, сир Томас Чёрный, являю королевское правосудие лживому лорду Уиллему Блэквуду, посягнувшему на людей королевы и свершившему массу преступлений. Я осуждаю его на смерть. Да осветит тебе Владыка Света путь в ночи, ибо ночь темна и полна ужасов. — с этими словами я опустил занесённый меч на шею лорду Блэквуду, и его голова покатилась по земле.

Я сложил ладони на рукояти меча.

— А теперь вы исполните свои клятвы, лорды Речных земель.

Оскар Талли кивнул.

— Да, сир Томас, вы показали, что королева чтит законы, мы соберём столько войск, сколько сможем, ждите нас в Харренхолле.

Я обернулся к Деймону, он стоял сзади, словно тень, сложив руки на навершии рукояти меча, за всё это время принц-консорт не проронил не слова.

Войско сира Гевейна и сира Кристона Коля уже вовсю штурмовало Грачиный приют. Латники закованный в сталь шагали колоннами по усеянному телами и утыканному стрелами полю. Подняв башенные щиты, щитоносцы прикрывали тащящих стенобитные орудия ополченцев. Впрочем, их оппоненты на крепостной стене тоже не просто так стояли. Ежеминутно сотни лучников и арбалетчиков выпускали тучи стрел и болтов, защитники города проливали кипящий вар, скидывали на головы захватчиков камни, осыпали их проклятиями.

Сам главнокомандующий армии сир Кристон Коль и его лейтенант сир Гевейн Хайтауэр сидели на лошадях, первый на вороном коне, а второй на белом, и смотрели на бушующую битву. Позади них стояли колонны закованных в броню пехотницев и тяжелая конница.

— Грачиный приют не устоит, — заявил сир Гевейн Хайтауэр.

Но Кристон молчал, угрюмо вглядываясь в небеса. Наконец его внимание было удовлетворено. Над полем битвы пронёсся рёв, переходящий в истошный визг. И вот с небес, сквозь грозовые облака опустился дракон. Мелеис Красная Королева и её наездница принцеса Рейнис. Мелеис сразу же спикировала вниз и пролила пламя на армии захватчиков. Десятки людей сгорели живьём с в считанные минуты. А те, кто не сгорел сразу, позавидовали первым, ибо доспехи плавились и стекали с их тел вместе с плотью. Одежда вспыхивала, а кожа покрывалась волдырями, даже воздух стал сухой и жаркий, словно дул из топлённой печки.

Мелеис раз за разом методично поливала огнём поле битвы, и армия Зелёных дрогнула. Воины бросали оружие, щиты, бежали к деревьям, в надежде укрыться от драконьего пламени. Туча стрел поднялась в воздух, но чешуя старого дракона не уступает кованной стали, пробить её стрелами практически невозможно, а даже, если это вам удасться, то эти лишь разозли летучее чудовище.

— Коль! — заревел сир Гевейн.

Но тут над полем раздался ещё один драконий крик и воины похолодели. Из-за леса вылетел один из прекраснейших драконов Вестероса. Солнечный Огонь. А нёс он на себе самого венценосного монарха. Эйгон, второй своего имени был облачён в броню из валирийской стали. Право, если за меч из этого чудесного материала можно было купить замок, то за целый доспех не меньше, чем королевство. Опоясанный мечом Тёмное Пламя, с валирийским кинжалом своего отца, драконий король летел с боевым кличем против своей двоюродной тётки.

Но Рейнис не убоялась. Она развернула Мелеис и направила её прямо навстречу врагу.

— Это и есть твой план?! — прорычал сир Гевейн сир Кристону.

— Солдаты! Рыцари! Наш король с нами, боги улыбаются нам, в бой! За короля! За победу! — прокричал Кристон Коль и высоко над головой поднял свой меч. Затрубили трубы, забили барабаны, ветер развевал знамёна — зелёные с золотым драконом и с изумрудные с горящим маяком. Войско Кристона и Гевейна пошло в наступление.

Два дракона столкнулись в небе, челюсти Мелеис на миг сжались на шее Солнечного Огня, её когти рвали его плоть, но дракон отвечал, выдыхая столбы золотого пламени, снизу казалось, что два дракона танцуют. Это и вправду было похоже на грациозный воздушный танец. Танец Драконов.

Но тут словно часть леса поднялась на воздух и раздался устрашающий рёв. Вхагар, древняя драконица завоевания, чудище самой королевы-колдуньи Висеньи тяжело взмахивая громадными крыльями полетела к сражающимся драконам. Мелеис была вдвое крупнее Солнечного Огня, но также вдвоее меньше Вхагар, тем не менее, Рейнис удалось развернуть Мелеис так, чтобы Вхагар оказалась со стороны Солнечного Огня и Эйгона. И тут древняя драконица по приказу своего наездника Эймонда Ондоокого выдохнула огонь. Целую тучу ревущего пламени, почти вся она досталась бедному Солнечному Огню и его всаднику. Истерзанный дракон с жалобными воплями рухнул с высоты тысячу футов, переломав сотню деревьев, что стало с его всадником, выжил ли он, неясно.

Мелеис с Рейнис и Вхагар с Эймондом разлетелись. А затем двинулис навстречу друг другу. Вхагар моментально схватила меньшего дракона за шею, чтобы перекусить её, но Мелеис продолжала отмахиваться лапами, на которых были когти длиной с меч-бастард. Они разрезали плоть Вхагар, как нож масло, наконец Мелеис удалось вырваться из мёртвой хватики Вхагар и окатить её огнём. Древняя драконица заревела в ярости, но Мелеис уже удалось ускользнуть.

И в третий раз драконы разлетелись, чтобы сойтись вновь. Рейнис планировала спикировать на Вхагар сверху, но древняя драконица прошла сотни битв, ещё во времена Завоевания, несмотря на огромные размеры она феноменально легко развернулась в воздухе и снова вцепилась зубищами в шею противницы. На сей раз старуха не планировала упускать добычу и так сжала челости, что буквально откусила голову Мелеис. Та, вместе со своей наездницей рухнула на землю с высоты в тысячу футов с такой силой, что камни посыпались с зубчатых стен Грачиного приюта.

Мелеис Красная Королева и Рейнис Таргариен Почти Королева погибли. Теперь ничто не мешело Кристону Колю взять Грачиный приют. Эту битву Чёрные проиграли. Но и победу Зелёных нельзя было назвать иначе, как пиррова.

Пламенная Мечта нарезала ровно три круга над пустынным берегом Узкого моря, где-то в районе Расколотой клешни. Затем драконица медленно и тяжело взмахивая крыльями опустилась, подняв тучу пыли и распугав чаек, что присели отдохнуть на морской песок, под грозовым небом. Сиракс издала громкий рёв, переходящий в визг на конце, и поднялась по весь рост, Пламенная Мечта ответила ей таким-же протяжным рёвом. Я спешился, а затем пошёл, оставляя следы на песке. Сиракс заревела, двигаясь навстречу.
— Dohaerās! Сиракс! Iōrās, Iōrās! Gevī, Сиракс, Gevī!*

Обойдя дракона, я пошёл дальше по берегу. Рейниру я нашёл стоящей у воды.

— Моя королева, надо вернуться. Ваш совет в смятении, Корлис и Деймон тянут каждый одеяло на себя, а ваши лорды и рыцари подавлены вашим отсутствием.

Рейнира не отвечала.

— Во имя Владыки Света! Ты королева, ты должна вернуться, или не надо было начинать войну.

— Он был всего только ребёнком. — совершенно пустым голосом отозвалась королева. — А Эймонд, это одноглазое чудовище, он убил его. Вхагар в двадцать раз больше Арракса.

— Ещё многие погибнут, королева. — она словно не услышала эту реплику.

— Есть какие-нибудь вести?

— Джейкейрис вернулся из Винтерфелла. Старки обещали помощь. А вот леди Джейн Аррен, похоже, решила сохранить нейтралитет.

Рейнира стояла спиной ко мне, опустив плечи и не двигалась.

— Деймону едва удалось удержать его от безрассудной попытки полететь на Королевскую гавань, чтобы сразиться с Эймондом.

— Он молод и горяч.

— Он твой старший сын, и теперь наследник Железного трона. Если он умрёт, право наследования перейдёт к Эйгону.

Рейнира вздрогнула от этих слов, словно представила себе гибель ещё одного сына. Он резко обернулась, и я увидел её красные глаза и припухшее лицо.

— Что мне делать?

— Ты у меня спрашиваешь? Я твой рыцарь. Я живу, чтобы служить тебе, королева. Но если ты всерьёз желаешь править, то умойся и лети за мной на Драконий камень. Твою трёхнедельную скорбь по Люцерису пора прекращать. Нас ждёт война. А ещё нужно дать окорот Деймону. Этому принцу-консорту.

— С возвращением, королева! — ласково и как-то по-отчески сказал Корлис.

— Мы рады, что вы вернулись, королева! — выступил вперёд лорд Селтигар. Остальные члены совета также радостно приветствовали Рейниру. Я увидел, что это быстро придало ей сил.

— Где Деймон? — спросил я у Велариона.

— После того, как ты три дня назад улетел искать её милость, Деймон тут-же пропал.

— Хм, он собирался полететь в Речные земли, собирать армию для истинной королевы.

— Крексес в Драконьем камне. — сказала принцесса Рейнис.

— Вот как, — я почесал подбородок, — интересно, куда этот гонобобель лыжи навострил?

— Сир, я бы настоятельно просил вас следить за языком в присутствии королевы! — сурово вымолвил лорд-командующий королевской гвардии Рейниры Первой сир Стеффон Дарклин.

— Заглохни.

Принцесса Рейнис усмехнулась.

— Я так скучала по вашим манерам дикого тура, сир Томас.

— Мне бы тоже было интересно, где Деймон. — сказала Рейнира.

— У нас есть более важные вопросы, королева. — сказал сир Альфред Брум. — Зелёные собирают силы, и они превосходят нас на суше, многократно превосходят, королева. Ещё теперь Ланнистеры собирают громадное войско в Ланниспорте.

— Ничего, — сказал я, — скоро Дальтон, мой приятель нанесёт им свой визит.

— А как-же Бракены? — спросил сир Брум.

— Что Бракены? — спросил я.

— Они по вашему примеру поддержали Зелёных.

— Я направлю им ворона, если у лорда Амоса не хватит ума прислушаться ко мне, я лично полечу туда на Пламенной Мечте и выбью из него всё дерьмо, мать его через копыто!

— Сир Томас, да следите же вы за языком! — простонал сир Лорент Марбранд.

— А где Бейла? — вдруг спросила Рейнира.

— Она на Лунной Плясунье облетает Королевские земли, — сказал лорд Корлис, — мы приняли решение отправить её на разведку.

— Мы? — спросила Рейнира.

— Мы, ваш Совет. — сказал я.

— Хорошо, — сказала Рейнира, — но на этом, пожалуй, закончим.

— Но... — начал был сир Брум.

— Тебе сказано, закончили. — хмуро обратился я к нему. — Баста!

На следующий день вернулся принц Деймон. Где он пропадал и что делал всё это время он не сообщил. Впрочем, новости не заставили себя ждать. Вскоре из Королевской гавани пришла чёрная весть. Малолетний принц Джейхейрис Таргариен, сын короля Эйгона и внук бывшего короля Визериса был убит в собственной кроватке двумя наёмными убийцами Кровью и Сыром. Сир Отто не упустил такого случая. Во все замки Семи Королевств полетели вороны, а несли они обвинение: малолетний принц был убит по приказу своей тётки Рейниры Жестокой, что злоумышляет мятеж и стремится узурпировать законную власть у своего брата и законного короля Эйгона Второго.

После этого в народе пошла молва, что законный-де король-батюшка предложил своей распутной сестре титул принцессы Драконьего камня и большие почести ей и её сыновьям-бастардам, а она решила отнять его трон, развязала войну, а когда поняла, что не сможет лишить своего брата власти, убила его маленького сына и наследника престола. Да ещё и её флот устроил блокаду Глотки, из-за чего в Королевской гавани случился голод. Ещё говорили, что около Рейниры нашёл свой приют анафемствованный Церковью Семерых лживый рыцарь, чернокнижник и еретик — поклонник Огненного-Демона-Из-За-Моря, клятвопреступник Томас Чёрный, что украл дракона у его милости короля Эйгона.

Слухи эти, разумеется, распространял Отто Хайтауэр, вытягивая время, пока его старший брат, Лорд Ормунд собирал великое войско в Староместе, чтобы под прикрытием Тессарион Синей Королевы и вместе с принцем Дейроном Таргариеном идти на Чёрных, а возы, запряженные волами, везли королевскую казну в союзный Утёс Кастерли, дабы в случае падения Королевской гавани она не досталась Рейнире. Хранитель Запада и Лорд Утёса Кастерли Джейсон Ланнистер также собирал рать. Третью же рать собирал сир Гевейн Хайтауэр в Королевской гавани. И войска сие были велики.

Наконец с Железных островов прилетел ворон. Дальтон Грейджой прошёл все необходимые посвящения и как законный Лорд-Жнец Пайка и Лорд Железных островов готовил Железный флот для похода против Ланнистеров.

Но, в целом, наши силы оставляли желать лучшего. Да, по драконам мы превосходили наших врагов, и на море тоже. Но вот наземных армий у нас было крайне мало. Одни только Хайтауэры превосходили нас вдвое. Старки ещё долго будут собирать свои рати, Аррены отсиживаются за высокими стенами Орлиного гнезда, а нам угрожают с юга, с запада и с востока. Штормовой предел тоже готовился выступить за Зелёных. Пока шла война послов, воронов и брачных договоров силы разворачивались медленно, но теперь, когда полилась кровь, обе противоборствующие фракции почувствовали её вкус и собирались проливать её в большем количестве.

И повод вскоре нашёлся.

Я сидел на скамеечке на берегу пролива Глотка. Единственный плюс Драконьего камня заключался в том, что тут была хорошая рыбалка. У меня уже целое ведро было наполнено окунями. Тут я услышал шелест гальки под чьими-то ногами.

— Сир Том. — окликнул меня принц Джейхейрис.

— Да.

— Рыцарю подобает вставать в присутствии его принца.

— Простите великодушно, — сказал я, закидывая удочку, — но я не собираюсь каждый раз делать книксен, когда вы собираетесь посрать. Ваше высочество.

— Ваши манеры, сир...

— Можете не трудить царственного языка, я всё про себя уже знаю.

— Сир, вы неотёсанная деревенщина. Более того, я вообще не понимаю, как моя мать вас терпит.

— Вы явились сюда, чтобы всё это мне сказать?

Джейхейрис несколько раз переступил с ноги на ногу и продолжил.

— Я наследник Железного трона. А про меня распространяют мерзкие слухи. Что я бастард. Потом, сир, вы знаете, сколько человек пыталось проникнуть в Драконье логово после вас?

— Нет.

— Десять. Четверых заколола стража. Шестеро пошли на корм драконам. Но вам, каким-то чудом повезло. И люди начали сомневаться. Если любой дурак может сесть на дракона, то может, любой станет и королём?

— Я так понимаю, что вы беспокоитесь о своём наследстве? — спросил я.

— Я беспокоюсь о лояльности тех, кто мне служит. Вы обладаете опасной силой, сир Том. У вас третий по размерам в стране дракон. И вы очень легко нарушаете клятвы. Вот что меня беспокоит.

— Мы все приносим клятвы, принц, — сказал я. — Мы клянёмся королю служить ему до конца, клянёмся пред богами защищать невинных, клянёмся лорду повиноваться. А если лорд восстал против короля? Или король велел обижать невинных? Невозможно исполнить все клятвы.

Вы родились с золотой ложкой во рту. Спали в украшенной шелками зыбке. Ели деликатесы с серебряной посуды. У вас был свой конюх, свой повар, своя нянька. Скажите, принц, вы когда-нибудь удили себе рыбу на обед?

— Нет, но зачем...

— Всё, что на вас создали другие люди, это простые трудяги, а вы не понимаете, как они живут. Королём делает не кусок золота на башке, и не уродское кресло. Королём делает понимание, как живёт простой народ. Принц.

Джейхейрис тряхнул кудрявой головой.

— Но ведь я защищаю его! Я поклялся защищать простой люд! — горячо молвил он.

— Да. Напомните себе об этом, когда будете сжигать армию Хайтауэров. Матерям солдат, которые сгорят заживо будет намного легче от того, что вы их «защищаете».

— Они мятежники, сир, не забывайте этого...

— А они вас считают мятежником. Ха. Думаете их кто-то спрашивал? Те, кто приказал крестьянам оставить свой дом, своих жён, матерей, детей? Когда на них напялили доспехи, если они кому-то достались, заставили взять в руки пики, мечи, щиты и идти в поход за тридевять земель умирать за короля и королеву, которые даже не узнают их имён. Терпеть лишения, пить грязную воду, не иметь даже капли макового молока, если им отпластают конечность, надеяться на защиту богов, которые никогда не отвечают, когда на них обрушится драконье пламя с небес. Поверьте, мой принц, большинству крестьян и горожан глубоко плевать, чья задница греет трон.

— А вам не плевать?

— Нет, я теперь из иного сословия. И если я поддержу одну задницу, вторая наверняка захочет насадить мю голову на пику, а моя голова мне ещё ой как дорога.

Я встал, взял ведро с рыбой, затем сложил скамеечку и сунул её подмышку.

— Я надеюсь, до тебя дошло, парень, а теперь я пойду домой и прикажу пожарить мне этих окуней на ужин, с морской солью.

Джейхейрис стоял и глядел на меня, он был мне вровень ростом, но уже в плечах.

— Привет! — сказал я и пошёл в сторону величественного замка. Войдя внутрь я столкнулся с лордом Селтигаром.

— Как улов? — спросил он дружелюбно.

— Нормально, — я показал ведро.

— Деймон улетел два дня назад. Вероятно, он уже добрался до Харренхолла.

— Да, — кивнул я, — ему теперь нужно загладить идиотский поступок с наёмниками.

Лорд Селтигар покачал головой.

— Это был подлый поступок, как по мне.

— Не нам их судить, — ответил я. — Но Хелейна не заслужила такого, она добрая женщина.

— Как думаете, он скоро соберёт армию Речных земель? — перевёл разговор на другое лорд Селтигар, — а то Бейла сообщила, что вокруг Королевской гавани идёт подозрительная активность.

— Чего там подозрительного, они собирают войска.

— Нам тоже нужно их собирать.

— Да, — согласился я, — Деймон об этом позаботиться, я попросил его передать сладкий привет моему тупоголовому родичу. Вот только...

— Что?

— Для кого Деймон соберёт армию?

— О чём вы, сир? — насторожился лорд Селтигар.

— Надеюсь, ни о чём. Милорд.

Прошло ещё два дня с момента странного и недружелюбного воссоединения семьи короля. Визерис больше не выходил из покоев, а Рейнира немедленно отправились на Драконий камень в сопровождении детей и мужа.

Эйгон как обычно пропадал в борделях, Хелейна сидела с детьми, а молодая бабушка Алисента ей помогала, Отто целыми днями сидел в Малом совете, Эймонд пропадал на тренировочном поле. Я же занимался тем же, чем и всегда — проедал госбюджет ничего не делая. Жалованием меня не обделяли, к тому же я был членом уважаемого дома, хотя за шесть лет в Стоунхендже побывал только дважды.

Моя жена, к счастью, не растолстела и не изменилась, почти. Но понести у неё так и не получилось, чему, откровенно говоря, мои новоиспечённые родственники Бракены были только рады, кроме, может быть, отца, лорда Хамфри, а вот остальным лишний конкурент в наследовании Стоунхенджа в виде моего отпрыска был не нужен. Итак, желающих много, лорд Хамфри был весьма плодовит.

Поэтому, когда королева стала явно склонять меня на свою сторону, я решил поправить своё положение. Стоунхендж мне не светит. А кормить меня вечно при дворе, только на том основании, что я-де драконий наездник, не будут. Пока жив Визерис сохраняется статус-кво. Но свой феод мне бы не помешал.

Харренхолл не самый лучший замок в Семи Королевствах, но вокруг него есть земли, а с них можно получать налоги. Живя в Красном замке...

С этими мыслями я встретил новый день. Проснувшись уже к обеду, я необычно долго валялся в кровати, хотя по обыкновению привык вставать сразу и, по возможности рано. Встав, я оделся в свой самый лучший дублет, цвета воронова крыла, сапоги из нежной телячьей кожи, и короткий плащ, подбитый мехом сумеречного кота*, золотую цепь и перстни. На пояс я повесил кинжал, всё-таки «высшее» общество довольно опасно. Да и нравы тут царят ненамного лучше, чем в лесу, посреди разбойников. Если откинуть рыцарские сказки и прочую чепуху, что септы внушают юным леди, да те обывательские представления, что ходят среди низшего класса. День обещал быть насыщенным...

Вот только я даже не мог себе представить, насколько...

Первым делом я планировал отправиться в Блошиный тупик, поинтересоваться у Бледной Пиявки, что нового она успела узнать, затем я хотел поговорить с Колдером. Но отомкнув засов и толкнув дверь я, с удивлением обнаружил, что она закрыта! Закрыта снаружи. Да, я всегда закрывал дверь на засов, но кому пришла в голову дурацкая идея закрыть её снаружи. Возможно, это дурацкая шутка? Кто решил надо мной подшутить?

К счастью в моей комнате, в двери, было что-то вроде передаточного окошка на засове. Открыв его и обозрев ту часть коридора, которая не ограничивалась его рамками я заметил часового в чёрной кирасе и чёрном плаще. Один из стражников замка. Кроме семёрки королевских гвардейцев в замке несли службу более ста ратников, осуществляющих его охрану. Не считая гвардии Хайтауэров.

— Что происходит? — спросил я его.

— Приказ Десницы. — грубо ответил он. У меня внутри всё ёкнуло.

— Что это значит «приказ Десницы»? Я рыцарь короны!

— То и значит. Не велено пускать вас до дальнейших распоряжений, сир.

— Что за чушь? Немедленно отрой дверь, негодяй, или тебе хуже будет!

Но мои угрозы не возымели действия. Стражник их просто проигнорировал, пробурчав про «приказ Десницы». Я закрыл окошко и защёлкнул засов, после несколько раз прошёлся по своей небольшой комнате, чтобы успокоить нервы. В моей комнате, кроме платяного шкафа, небольшой кровати и столика с парой кресел да сундука ничего не было. Фактически сии действия означали арест. Но с чего Отто решил меня арестовать? Хотя мы, мягко говоря, не были в хороших отношениях, но попыток физической расправы он, тем не менее, не принимал. Пока. Я решил ждать что будет дальше, с целью чего уселся в кресло у открытого окна и стал слушать звуки, доносящиеся с улицы. В моём сундуке лежал полуторный меч и полный латный набор, но я не стал их трогать, всё равно толку не будет. Если сюда явится десяток латников. Даже Колдеру это было не по силам. А я предпочитал проводить время в библиотеке или в столовой, но не на тренировочном поле, в отличие, например, от принца Эймонда, который уже не раз брал верх над сиром Кристоном Колем, новым лордом-командующим Королевской гвардии, на тренировках, хотя было значительно моложе и куда менее опытен.

Прошло несколько часов томительного ожидания, и наконец в дверь мою постучали. Я тут-же подошёл к окошку и, открыв его, выглянул. Там стоял сир Отто, в одиночестве.

— Сир Томас, соблаговолите открыть. — сказал он усталым голосом.

Отказать я всё равно не мог, поэтому пришлось подчиниться. Ах, почему в моей комнате не было какого-нибудь потайного хода! Я теперь скучал по своим прогулкам по Красному замку, совершенно свободным, к слову.

Отто по-хозяйски уселся в кресло, я сел напротив.

— Итак, перейдём сразу к делу, — начал он, — у меня мало времени.

— Очень бы хотелось знать, что происходит, сир Отто.

— Король Визерис мёртв.

— Вот как? Тогда почему я не слышу звона колоколов, а моё заточение в своих же покоях, наверняка ошибка, вы были так заняты, пока отправляли ворона на Драконий камень, чтобы Рейнира ехала сюда для коронации, что по ошибке приказали меня закрыть на замок.

Отто никак не отреагировал на мой сарказм.

— Никаких воронов никуда не полетело, сир, а колокола молчат по моему приказу. Пока не время оповещать народ о кончине его возлюбленного монарха. До тех пор, покуда не улягутся некоторые вопросы.

— Какие, если не секрет.

— Я так понимаю, что это связано с моим заточением?

Отто закинул ногу на ногу и сложив руки замком на животе продолжил свою речь.

— Как вам известно, сир Томас, наш король был слаб телом и немощен в последние годы своей жизни. Он принимал много макового молока, дабы унять боль, что терзала его. Но в последний день его разум был светел, как никогда. Перед смертью он поведал своей жене, ныне вдовствующей королеве, что он изменил свою волю относительно наследника престола. Он пожелал, чтобы его законнорожденный старший сын, Эйгон, воссел на Железный трон, как его наследник и Король Семи Королевств.

— И вы хотите, чтобы я в это поверил?

— В каком смысле? — Отто изогнул бровь, — я не пришёл сюда, чтобы лгать.

— Cui bono, сир Отто.

— Что это значит?

— Ищи кому выгодно. Вряд ли Рейнире, трон, официально, её. А вот вашей партии да, ваш внук-король! Я бы о таком и мечтать не мог!

— Я не...

— То есть вы не подталкивали ситуацию к этому развитию событий?

— Сир Томас, вы не глупый человек, — сказал Отто, откинувшись в кресле. — Вы прекрасно всё понимаете, клятвы, это конечно хорошо, но большинство лордов, что их приносило, умерли, а Вестерос не примет королевы. Так было на Великом Совете сто первого года от Завоевания Эйгона. Король Визерис нарушил это правило, но у него не было выбора. Или дочь, или Порочный Принц. Но с тех пор многое изменилось. Сам Визерис это хорошо понимал. Поэтому и принял перед кончиной такое решение.

— У меня был забавный разговор с вашей дочерью-королевой, буквально накануне.

— Да, я осведомлён об этом, но с вами никто не будет торговаться, сир Томас, уж я так точно. Но вы драконий наездник, волею богов у вас есть та сила, о коей иные могут лишь мечтать. Склонитесь и примите своего истинного короля, сына Визериса, Эйгона Второго, и он забудет это и не преминет наградить так, как должно: верность — любовью, доблесть — честью, предательство — местью.

«Да», — подумал я. — «А если я скажу нет, то путь будет простой: головы, пики, стены.»

— Я согласен принести клятву истинному королю. — сказал я, немного пораздумав.

Отто улыбнулся.

— Мы с вами не слишком-то ладили. Но теперь, когда вы приняли верное решение, — сказа Десница, делая напор на последние слова, — я думаю, всё улучшится.

— Могу я покинуть покои? — спросил я.

— Вас призовут, — сказал лорд Десница. А затем покинул мою комнату, я услышал, как защёлкнулся замок.

«Чтоб тебе перьями в горле поросло!» — подумал я.

После почти бессонной ночи наступило безрадостное утро. В дверь постучали. Это был стюард замка, он передал мне приказ Десницы явиться в тронный зал. После ванны и утренних процедур я облачился в куртку из проваренной кожи до колен, предпочтя её перстням и праздным нарядам более спокойного времени и опоясавшись кинжалом, да засунув нож в сапог проследовал в тронный зал.

Там уже толкались лорды и леди. Но сколько я не выглядывал, принцессы Рейнис там не было. На величественном и уродливом седалище, что именовался Железным троном сидел Эйгон. Он был одет в цвета зелени дублет, с золотой цепью, волосы будущего властелина растрепались, а на щеке были ссадины. Перед троном стояли его дед, грозный Десница, с брошью на горностаевом вороте, его мать, вдовствующая королева, с регалиями Семерых на груди и в зелёном платье, его брат, принц Эймонд Одноглазый, опоясанный мечом и кинжалом, а ещё четверо гвардейцев, во главе с Кристоном Колем. Тут же были и члены Малого совета, за исключением лорда Бисбери. Не было только принцессы Хелейны.

— Лорды и леди Семи Королевств! — зычно огласил сир Отто. — наш Добрый Король Визерис был призван богами! — в зале пронёсся вздох, — но перед своей кончиной он сообщил своей жене, что он изменил свою волю касаемо наследника Железного трона в пользу своего старшего и законнорожденного сына Эйгона Таргариена!

По залу прошёл ропот. Слышались возмущённые возгласы. Эймонд внимательно своим оком выглядывал тех, кто громче всех возмущался. Эйгон выглядел напуганным, реакция лордов смутила его ещё больше.

— Это правда! Клянусь Семерыми! — каким-то натянутым голосом сказала Алисента, — мой муж, король Визерис перед смертью поведал мне свою волю, он назвал Эйгона, своего сына, следующим королём!

Но последние слова утонули в недовольном ропоте.

— Они хотят узурпировать престол! — шепнул мне пузатый лорд Редфорт. Я не ответил.

— Тихо! Тишина!! — громовым голосом огласил лорд Десница. — Сейчас у вас есть возможность преклонить колено перед истинным королём, я знаю, что некоторые из вас думают о Рейнире, некогда Отраде Королевства, но сие есть измена! Король Визерис высказал свою волю, преклоните колена перед своим законным королём.

Он нарочно напирал на слово «законный». В зале стало тихо, никто не двигался с места. Эйгон глядел на лордов, словно с мольбой в глазах.

— Я не клятвопреступник. Я не преклоню колено, — голос лорда Мерривезера громом прокатился по залу.

— Что? — Отто оглядел зал взором бешеного медведя, — ещё кто-то?

— Дом Феллов не нарушит клятву принцессе. — шагнула вперёд леди Фелл.

— Хорошо, — губы Отто искривились, — стража! — гаркнул он, — арестуйте этих опасных мятежников, именем короля, я приговариваю вас к смерти.

— Какого? — язвительно спросил лорд Мерривезер.

Но его и леди Фелл подхватили под руки стражники и увели.

«Головы, пики, стены» — подумал я, а затем, немедля, шагнул вперёд. Все воззрились на меня.

— Я, сир Томас Чёрный, преклоняю колено перед истинным королём Семи Королевств, Эйгоном из дома Таргариенов, вторым своего имени, Королём Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лордом Семи Королевств и Защитником Государства!

Последнее время передо мной стала ещё более острая проблема невмешательства. А именно, я знал, в общих чертах, что нас гипотетически ждёт, но вмешаться во всё это, чтобы изменить или ничего не делать, в этом и заключался данный выбор. Из путешествия в Стигай и к колдунам Эссоса я ничего путного не извлёк. По сути, я рассудил, что всё оставили на отыгрыш мне. Более того, я едва бы в одиночку что-то смог бы изменить, а начни я чересчур активно вмешиваться в дела государственные, то это могло очень просто закончится моей головой, торчащей на пике. Визерис конечно долготерпелив, но, когда закончится его терпение, проверять этого я, разумеется, не захотел.

Поэтому я решил окончательно махнуть рукой на все эти дела прошлого и грядущего и сосредоточится на настоящем. В конце концов у меня тут была только одна жизнь и тратить её на ерунду я не собирался.

Время пролетало стремительно, не замедляя своего бега, лишь прерывая его на незначительные события. Например, я подловил служанку на воровстве, в обмен на моё молчание и одну серебряную луну в месяц она докладывала мне об делах, происходящих в тех покоях, в которые я был не вхож. Затем я заметил, как конюх умыкнул уздечку с коня принца Эйгона. Так у меня стало уже два шпиона. Ещё из примечательного случились только две вещи. Во-первых, после некрасивого происшествия на тренировочном поле лорд Десница Лионель Стронг спешно сложил полномочия и вместе со старшим сыном покинул Королевскую гавань уехав в свой фамильный замок Харренхролл. Не успели при дворе вдосталь нашептаться об этих двух событиях, как из Речных земель пришла трагическая новость. В ужасном пожарище, внезапно возникшем в твердыне Харрена Чёрного погиб как лорд Лионель, так и сир Харвин. Тем самым лордом Харренхолла стал Ларис Стронг, увечный младший сын лорда Лионеля. Служанка донесла мне, что после этого лорд Ларис стал слишком часто «гостить» в покоях королевы. Мне это показалось весьма подозрительным, ведь именно Ларису живущему в тени своих отца и брата это происшествие было на руку, как и распространившиеся слухи про «проклятие Харрена Чёрного».

Но и это было ещё не всё, когда я передавал служанке очередного серебряного оленя, она шепнула мне, что видела, как сир Кристон Коль, личный телохранитель королевы, в неподобающем виде находился в её покоях, а королева-мать была уж очень взволнована и взяла со служанки слово, что та никому этого не расскажет. За такую ценную информацию я дал ей золотого дракона.

Значит у Кристона и королевы шуры-муры. За такое и он и его любовница могли поплатится головами. Ибо по законам Вестероса король мог гулять сколько угодно, а вот королева-консорт должна была хранить августейшему мужу лебединую верность. Ибо измена королю — это измена государству. Со всеми вытекающими последствиями.

Ещё одна неприятная новость заключалась в том, что из Стоунхенджа прилетел ворон. Лорд Хамфри желал видеть меня у себя. Причём немедленно. Делать было нечего и собрался лететь в Речные земли.

В этом районе Королевской гавани я не был никогда, хотя он располагался почти рядом с Драконьим логовом, а там я бывал частенько. Натянув капюшон на лицо, и памятуя про меч на поясе, кинжал за поясом, да нож в сапоге, я быстро поглощал свой обед, параллельно разглядывая посетителей. Хороший повод подслушать разговоры простого люда. Возможно есть вероятность услышать нечто ценное. Но обыватели как назло болтали о всяком вздоре и самое интересное, что я узнал, что какая-то Мэри, жена красильщика изменила ему с сыном конюха, из-за чего тот побил её и теперь его ждал суд за нарушение правил большого пальца и шести раз.* Но мне это было совсем не интересно. Я уже собрался было уходить, как ко мне вдруг подсела некая дама, лет около тридцати, но очень хорошо сохранившаяся, по виду и акценту она была уроженкой Эссоса.

— Добрый сир желает отдохнуть? — спросила она.

— Я уже собираюсь уходить. — сказал я, стараясь дать понять тоном, что мне её предложение не интересно.

Но моя собеседница так легко не сдавалась.

— Я могу предложить вам любовные утехи с любой женщиной, какую вы захотите.

Я оглядел её. Довольно симпатичная. С оливковой кожей, раскосыми тёмными глазами и чёрными, собранными в пучок волосами. На ней было бежевое платье с открытыми руками и вызывающем декольте, но с шарфом вокруг горла.

— Я хочу утех с тенеманткой.

Её брови поползли вверх.

— У нас есть разные девы... от молодых и прекрасных летниек, до северянок с большими грудями, но горячих, как огонь.

— А ведьмы, что заклинают тени и носят маски, никогда не показывая лиц, из Асшая-Что-В-Краю-Теней, у вас есть?

— Боюсь, сир, я не в силах вам угодить тут...

— Вот видишь, плохо, когда нечего не можешь сделать. — я усмехнулся, бросил монету в пустую кружку из-под эля и вытерев лицо салфеткой решил уже идти, но она меня удержала.

— Не думаю, что вы бы в самом деле легли с тенеманткой, — улыбаясь сказала она. — Вы ведь сир Томас, о ваших похождениях в Асшае сведущие люди знают, в ведьмы — заклинательницы теней известны тем, что черпают силы от мужчин, убивая их.

— Ты не так глупа, но откуда тебе известно, что я сир Томас.

Она указала на гебр нашитый на моём дублете.

— Это ничего не говорит. Если бы я носил герб Старков или Талли, другое дело, но мой герб не является общественноизвестным, мало кто знает, что я ношу солнце о десяти лучах, яко Мартеллы.

— Вы преуменьшаете значимость своей персоны, сир Томас, о вас, простом человеке, оседлавшем дракона, многие говорят.

— А кто ты? Ты ведь не назвала мне своё имя.

— Миссария, сир.

— Миссария... мне это нечего не говорит... хотя постой. Ведь у Деймона, что Порочный принц, была шлюха, по имени Миссария. Вряд ли это простое совпадение.

— Принц давно оставил меня. Он теперь в браке с благородной леди из дома Веларионов и она рожает ему детей.

— А я тут при чём?

— Я собираю слухи, сир.

— Ага... понятно. А я тут при чём?

Миссария терпеливо улыбнулась.

— Я бы посвящала вас в эти слухи, но... — она опустила глаза, теребя край платья.

— Понятно, а я тебе золото.

— Нет, — она внезапно подняла глаза и вперила в меня свой взор, острый, как кинжал. — Защита. Защита, сир. Маленькой шлюхе трудно выжить среди больших хищников.

«Ты меня переоцениваешь, дорогуша!» — подумал я.

— Хорошо, — сказал я. — Если ты будешь мне носить всё, что узнают твои агенты, я дам тебе искомое.

Она улыбнулась.

— Не агенты, простые рыбаки, шлюхи, торговцы, они могут сказать то, что ещё не знает сам король!

— И что именно могут сказать простые рыбаки, шлюхи и торговцы.

— Принц Деймон овдовел! Его жена скончалась родами, ворон ещё не принёс эту чёрную весть в Красный замок, а люди, что каждый день ходят в море за рыбой её знают.

Я почесал пальцами подбородок.

— Весть воистину ценная, особенно учитывая то, что я один из первых её узнал. Знаешь, что, дорогуша? Давай-ка прогуляемся в более укромное место, подальше от любопытных ушей. Нам многое нужно обсудить.

Королю было дурно всю дорогу, он блевал, почти не прекращая и был зелен, как неспелый лимон. Визерис, будучи ослабленным болезнью тяжело переносил краткое путешествие от Черноводного залива, через пролив Глотка к самому большому острову под названием Дрифтмарк. Остров принадлежал богатейшему (после Ланнистеров) дому Семи Королевств, Веларионам. Могущественным вассалам королей-драконов. Корлис Веларион, Морской Змей обошёл на корабле полмира, он был крайне богат и после смерти своего деда, в возрасте восьмидесяти восьми лет, унаследовав Плавниковый трон, сразу воссел на него, но мрачный и сырой родовой замок, что носил одно имя с островом его не устроил и лорд Корлис возвёл новый замок, Высокий Прилив, вдвое больше, светлее и чище, чем старый.

Именно туда и шёл королевский корабль «Джейхейрис Добрый», а на нём плыл сам владыка Семи Королевств, тяжело страдая от морской болезни, его жена королева Алиссент Хайтауэр, его тесть, суровый Десница короля сир Отто Хайтауэр, что стал Десницей в третий раз, сменив погибшего лорда Лионеля Стронга, а также сын короля, принц Эймонд Таргариен, и его дочь принцесса Хелейна.

Принц Эйгон, старший сын короля, внук Отто Хайтауэра и брат-муж Хелейны полетел на своём прекрасном драконе, Солнечном Пламени. Эймонд жутко ему завидовал.

— Ветры становятся всё холоднее. — сказа сир Отто, подойдя к своей дочери-королеве, что стояла на носу галеи, закутавшись в подбитую чёрным мехом траурную шаль.

— Скоро придёт зима, — ответила Алисента, — последняя длилась три года. Мейстеры говорят, что эта может быть вдвое её дольше.

— Я не об этом, — сир Отто недолюбливал свою дочь за то, что она иногда проявляла исключительную несообразительность в столь тонких вопросах. — Я про другие ветры.

Аллисента оглянулась на него. В свои годы Десница был ещё силён и не пережил ещё рассвета сил, а ум его был остёр как никогда.

— Я не понимаю, о чём ты...

— Прекрасно ты всё понимаешь, — бросил её Отто. — после смерти леди Лейны Деймону нужна будет новая жена. Жёны... они как-то чересчур часто у него умирают...

— Ты говоришь о войне...

— Да, я думаю, что её не избежать. Партии уже сложились. Чёрные и Зелёные. Те, кто поддержат королеву, и те, кто поддержит короля...

— Право Рейниры на трон не оспоримо...

— Тебе стоит уже вырасти, дитя моё, вы были подругами, но теперь всё изменилось.

Где-то вверху раздался переходящий в визг на конце рёв. И Отто, и Алисента одновременно запрокинули головы. Над ними пролетел прекрасный золотой дракон.

— Как он прекрасен на этой твари, мой внук и твой сын. — Отто приблизился к дочери и сказал ей на ухо, — они не пощадят его, ибо он соперник. И ты это лучше меня знаешь, дочь моя.

Что сказать, появление моё было эффектным. Особенно благодаря Миссарии, которая загодя предупредила меня о смерти Лейны Веларион. Я тут же сел верхом на дракона и полетел на Дрифтмарк опередив почти всех, кроме «безутешного» мужа. Судя по Деймону он не сильно горевал о своей второй жене.

Пока я жил в Эссосе Деймон и Лейна тоже успели побыть там, но я предпочитал не пересекаться с ними. В основном из-за Вхагар. Эта ужасная драконица времён Завоевания меня откровенно пугала, а учитывая то, что с Деймоном у меня были плохие отношения связываться с ним и его женой, с сиречь с Кераксесом и Вхагар я не хотел. С Лейной я почти никогда не общался, но кто его знает, может она тоже на меня зуб точила из-за солидарности с мужем. Не зря говорят, муж и жена одна сатана.

Я много гулял по Высокому Приливу, который был похоже на сплошную музейную экспозицию, столько там было всяких разностей из самых разнообразных уголков мира, которые привёз хозяин замка и Владыка Приливов, лорд Корлис. Особенно хорош был тронный зал, множество раковин размером от крошечной, до лошадиной головы стояли на полках и постаментах, диковинки, замаринованные морские гады в банках, украшения и многое другое, на возвышении, посреди этого великолепия расположился Плавниковый трон.

Я прикоснулся ладонью к шершавому подлокотнику трона.

— Когда я был маленький, отец иногда сажал меня и говорил: «однажды твои дети воссядут на него!»

Я вздрогнул от неожиданности. Лейнор Веларион подошёл неслышно, хотя обычно я не терял бдительности. С мужем Рейниры я не разу ещё не общался. Он был одет в тёмно-синий дублет и высокие сапоги.

— Сир, — сказал я. — Приношу вам свои соболезнования.

Лейнор кивнул.

— Вы неплохо тут освоились. — сказал он с улыбкой.

— Благодарю, — ответил я. — Этот замок прекрасен.

— Да нет, я не об это, я о том, что вы, вышедший из простого люда, стали своим среди лордов.

Я ощутил припадок гнева. Этот проклятый мужеложец напомнил мне о истинной сути вещей. Эти разряженные лорды и леди всегда считали и считают меня чужаком в своём обществе. Они сколь угодно могут расшаркиваться, сам король может делать мне ручкой, но они всегда будут помнить, что я чернь, каким-то чудом оказавшаяся среди «избранных». Хотя в лицо мне этого никто не говорил. Может кроме Деймона и Отто. Сделал ли это Лейнор нарочно, или у него не хватило мозгов ляпнуть что-то другое, не знаю.

— Прошу прощения, сир, — сказал я, оставаясь внешне хладнокровным, — но я очень устал с дороги, пойду в так любезно предоставленную вашим батюшкой постель. «Дерьмо собачье!» — прибавил я про себя.

На следующий день случились все горестные мероприятия. Каменный гроб с останками покойной жены Деймона под заунывные речи септона сбросили в воду, по древнему обычаю Веларионов, затем все гости подходили к лорду Корлису и принцессе Рейнис и выражали соболезнования. Я тоже встал в очередь, тянущуюся к ним.

— Милорд, принцесса, разрешите мне выразить самые искренние соболезнования, — сказал я, поклонившись, они поочерёдно благосклонно кивнули.

Затем я перешёл к столу с закусками, больше всего меня привлекали запечённые с чесноком улитки.

— Вы избегаете меня? — принцесса Рейнира заговорила, едва подойдя ко мне.

— Чё? — я едва смог ответить, так как мой рот был набит деликатесами. — Что?

— Видя, как вы старательно избегаете моего общества, можно подумать, что оно вам неприятно, сир.

— Вздор — ответил я. — Там кажется твои дети и твои братья.

Рейнира обернулась, пока она высматривала свои отпрысков, я поставил тарелку на стол и стремительно ретировался. Я сознательно избегал общества принцессы, так как считал, что наше общение может мне навредить, в момент формирования противоборствующих партий мне хотелось держать нейтралитет. Я понимал, что вечно проскальзывать «между струйками» мне не удастся, но предполагал, что до определённого момент, когда всё более или менее прояснится это будет хорошей идеей.

Я стоял у каменного барьера, когда ко мне подошёл вдруг принц Деймон.

— Вы не выразили мне соболезнования, сир. — своим обычным взглядом исподлобья глядя на меня, сказал он.

Я внимательно посмотрел на него.

— И что?

Деймон усмехнулся.

— Вам следовало бы...

— А вам следует быть ближе к семье, — я указал на детей Лейны и Деймона, что сидели на лавочке вместе с отпрысками Рейниры и Лейнора, который в свою очередь разговаривал с королём Визерисом. Сказав это, я моментально ушёл. Когда же закончится эта проклятая поминальная встреча, зачем я сюда прилетел? Чтобы хоть немного развеяться, я решил составить компанию принцессе Хелейне, о которой ходили слухи, что она не в себе. Причина, по моим наблюдениям была в том, что принцессу посещали видения будущего, то есть она была провидицей. Нередкий дар среди Таргариенов, Дейнис Сновидица предсказала падение Валирии, что позволило Таргариенам избежать гибели и завоевать Вестерос в будущем. Она не участвовала в общем мероприятии и сидела в покоях, когда я зашёл к ней, она играла со сколопендрами. Занятие, от которого слуги и царедворцы считали её ещё более странной. «Ты особенная, Хелейна» — говорил я ей, — «В тебе есть великая сила!»

— Мне приснился сегодня сон, — призналась она мне, — я видела отцовский трон и кровь, что стекает по нему. Что бы это значило?

— Это просто сны, — я погладил её по голове. — Наше воображение показывает нам то, что сочтёт нужным. Не стоит терять грань между сном и явью.

Но вечером накануне отлёта мне не спалось, я чувствовал какую-то нервозность. Я решил, что прогулка на свежем воздухе пойдёт мне на пользу, но шум из коридора заставил меня пойти в большой зал. Как оказалось, я проспал всё самое интересное. Принц Эймонд по своей инициативе оседлал Вхагар, самую огромную и свирепую драконицу Таргариенов, более того, дети Лейны и Деймона, а также дети Рейниры и Лейнора напали на него, так как Вхагар должна была оседлать дочь Лейны, завязалась потасовка, в результатет которой Люцерис Веларион, младший сын Рейниры и Лейнора выколол кинжалом глаз Эймонду. «Кровь, что стекает по Железному трону.» — дьявольское предсказание Хелейны сбылось.

Более того, в разгар разборок, которые я не застал, блуждая по проклятому лабиринту, который представляли из себя коридоры Высокого Прилива, принц Эйгон обвинил детей Рейниры в том, что они бастарды.

На входе в тронный зал я столкнулся с Деймоном, вошли с ним мы вместе. Представшая мои глазам картина была весьма удручающая. Эмонд сидел с окровавленной повязкой на глазу, король ругался на гвардейцев, которые не смогли пресечь драку до членовредительства, Отто стоял за ним, как тень, а дети Рейниры цеплялись за юбку матери.

— Хорошо! — выкрикнул Визерис в сердцах. — Хороши же вы стражники, если не смогли защитить принцев!

— Ваша милость! — оправдываясь сказа сир Гаррольд, — мы давали клятву, но не защищать же принцев от друг друга!

— Это кончилось, все живы, думаю, нам всем нужно передохнуть... — устало прибавил король, — разойдёмся по покоям.

— И это всё? — гневно вопросила Алисента. — Ты это так просто оставишь?

— А что я должен сделать? — выкрикнул король.

— Он твой сын.

— А они мои внуки.

Алисента обвела присутствующих безумным взором и остановила его на сире Кристоне.

— Вы принесли клятву верности, сир, вы поклялись защищать меня и моих детей, я приказываю вам вырезать глаз у Люцериса Велариона.

В тронном зале стало так тихо, что было слышно, как стучат сердца. Лорд-командующий медленно обернулся и выразительно посмотрел на сира Кристона, но тот не сдвинулся с места.

— Моя жена, что ты говоришь... — пробормотал Визерис.

Не дожидаясь решительных действий, Алисента шагнула к мужу и выхватила из ножен на его поясе валирийской стали кинжал.

— Ну что ж, я сама восстановлю справедливость.

Она, вооружённая кинжалом двинулась в сторону Рейниры и её отпрысков, но принцесса решительно встала на пути бывшей подруги, Рейнире удалось перехватить руку королевы с кинжалом, между ними завязалась борьба.

— Немедленно прекратите! — испуганным голосом велел король.

— Дочь моя, одумайся! — воскликнул Отто, и я был впервые согласен с ним.

— Да сделайте же что-нибудь! — воскликнула принцесса Рейнис.

Сир Кристон утратил самообладание и кинулся к принцессе и королеве, но его перехватил принц Деймон.

— Не нужно, — сказал он. А у меня в голове пульсировали слова Хелейны. Её мрачное предсказание.

Но тут в процессе борьбы Алисента случайно задела клинком руку бывшей подруги, вид крови испугал и образумил обеих женщин, Алисента уронила кинжал и в слезах спешно покинула зал, Деймон увёл раненую Рейниру. Король, опустив голову стоял посреди зала, пока все шумели и отдавала противоречивые распоряжения, и мне впервые стало его жалко. Владыка Семи Королевств, что не может совладать со своей строптивой семьёй.

— Привет, Коль! — сказал я весело, тот посмотрел на меня внимательно, но даже не улыбнулся.

— Здравствуй, Томас.

— Что, не рад старому другу, который тут отсутствовал целых десять лет?

— Не помню, чтобы мы были друзьями.

— Хорошо, не очень-то и хотелось, но сделай одолжение, будь хорошим привратником и доложи его Светлости, что я тут. Я думаю, он будет мне рад.

— Думаешь? — Коль хмыкнул. Но тем не менее, всё же просьбу исполнил, никак не отреагировав на «привратника», вероятно это ему было неприятно, но жизнь при дворе научила его прятать эмоции. Он сильно изменился. Это был уже не парень из Дорнийских марок, с которым было приятно поболтать, а грозный рыцарь и щит Королевства.

Я поднимался по ступенькам, ведущим на вершину башни из чёрного мрамора. Ладони ми вспотели, что было особенно неприятно в перчатках и я пожалел, что сейчас на мне нет латного доспеха или моего дракона поблизости.

Невидимая тварь продолжала преследовать меня, но как я не старался, никого не было видно. А из оружия при мне находился только мой меч-бастард и кинжал, меч я держал в руках, а кинжал висел на поясе. Поднявшись на площадку, я оглядел весь город. Просто руины. Ничего более. Всё эта проклятая Лирда виновата. И её сучка- сестрица Марра, красная ведьма. Когда выберусь отсюда, сначала разделаюсь с тенеманткой, а затем с её сестрицей. Когда выберусь...

Итак, что мы имеем? Я попал в мир Льда и Огня. Быстро сделал невиданную карьеру, стал драконьим наездником, одесную меня сидит сам король, моя жена-леди, моя любовница принцесса крови и наследница престола. Триархи Волантиса сделали бы меня князем и богатейшим человеком Семи Королевств, стоило помочь им в их самодовольстве. Даже Ланнистеры бы лизали мне пятки. А я зачем- то не слезал месяц со спины дракона и попал в гадюшник набитый колдунами, культистами и прочей шушорой, но даже этого мне оказалось мало, ибо я попёрся в грязный, забытый и разрушенный городишко где-то в эссосийской пустоши, за легендами и мифами. Пошёл на край света за снами... и дурацкими чудесами.

Меж тем Стигай оправдал своё название, едва небесное светило ушло из точки зенита, как тьма окутала всё вокруг. Я оказался в тёмном, разрушенном городе, окружённый невидимыми врагами. Один. Без дракона. Без помощи.

Можно, конечно, дальше жевать сопли, а можно начать действовать решительней. Я выбрал второе. Подняв меч кверху, я перехватил рукоять двумя руками и встав спиной к единственной уцелевшей стене, стал ожидать нападения, которое вот-вот по моим ощущениям должно было случиться. Неожиданно я услышал какое-то тихое рычание откуда-то сверху. Не успел я среагировать, как сверху на меня рухнула тень, мощный удар в спину отшвырнул меня вперёд, и я упал лицом в низ на мраморный пол, меч вылетел из рук и со звоном упал в темноту.

Несмотря на ошеломление от удара, я смог перекатиться и достать кинжал.

Тут, вдруг, стены города начали испускать фосфоресцирующее зеленоватое свечение. Причём не только стены, но и я сам. Толи это было какое-то колдовство, толи особые физических или химический эффект, понятия не имею, но в темноте этот город-призрак, как и все его обитатели, светились. Света было мало, но достаточно, чтобы разглядеть себя и врага. Я не имел возможности долго любоваться собой светящимся, так как неведомая тварь снова попыталась напасть.

И тут я его хорошенько разглядел. Возможно это существо и было когда-то человеком, но только деградировало до состояния полуживотного.

Выглядело оно как невероятно высокий худощавый мужчина, с молочно-белой кожей и такими-же глазами, в каких-то лохмотьях вместо одежды. Руки и ноги его были длинны, непропорциональны и оканчивались такими-же длинными пальцами, с когтями, от него смердело, словно от пролежавшего неделю в воде трупа, а длинный синюшный язык извивался, показываясь изо рта, в котором торчали всего несколько кривых и гнилых зубов, он почему-то не фосфоресцировал. Возможно, это был один из жителей Стигая. Раздумывать мне не приходилось, поэтому я перекатился по полу, к мечу, и схватил его рукоять. С мечом в одной руки и кинжалом в другой мне стало намного уверенней, отчего я тут- же атаковал своего обидчика. Но он на удивление ловко заблокировал удар меча своими когтями, которые, вопреки логике не сломались, столкнувшись с кованной оружейной сталью. К счастью, преимущество было на моей стороне, так как упырь орудовал только когтями ограниченными длинной их самих и его рук, а у меня был длинный меч, что позволяло мне не подпускать его на расстояние удара, так как я не был уверен, что он не рассечёт когтями кольчугу.

Надо было надеть полный латный набор. Но он остался в Вестеросе. Монстр ринулся на меня, но я, благодаря урокам Колдера, сумел не только избежать его когтей, но и насадить его на свой меч, что, впрочем, упыря не убило, он с не меньшим энтузиазмом пытался меня запороть когтями, даже несмотря на то, что его сердце рассёк мой клинок. Неожиданно тварь отпрянула, как оказалось секундой позже, оказалось, что упырь испугался медальона, висевшего у меня на шее. Тот самый амулет некроманта.

Воспользовавшись ситуацией, я всадил кинжал ему в глазницу, а затем, когда он упал наконец-то, трижды провернул рукоять для надёжности, после обезглавил его мечом.

Итак, что я уяснил: мертвеца можно убить, если его обезглавить. Ещё лучше сжечь его труп, колдовской амулет некроманта реально работает.

Тяжело дыша я опустился на каменный пол, глядя на мертвеца, словно ожидая, что он вот-вот очнётся. Но этого, к счастью, не произошло. Наконец отдохнув, я поднялся и стал оглядывать мёртвый город. Мне предстала следующая картина, где-то в дали, среди руин, у самого подножия огромной горы находился храм. Свечение от него исходило куда сильнее, чем от других зданий. Хотя все чувства кричали мне, что нужно убираться из Стигая, но я твёрдо решил, что пойду туда. В храм.

Идя по мраморным плитам мостовой, я постоянно вертел головой, опасаясь нового нападения, что-то подсказывало мне, что упырь тут жил не один. Но у меня в руках был меч, а на шее амулет некромантов.

Шагая к храму, я по-прежнему не мог отделаться от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Вряд ли это был ходячий труп. Даже упырь, который явно превосходил обычных зомби, был способен на столь осмысленную деятельность как подглядывание за одиноким путником. Возможно, тут располагались ещё какие- то неведомые силы.

Приближаясь к храму, я обнаружил нечто ещё более странное. В этом проклятом городе отсутствовали вообще какие бы то ни были признаки жизни. Ни птиц, ни зверей, даже в его окрестностях, в Долине Смерти вообще отсутствовала жизнь, за исключением чахлой травки, да рыбы в ядовитой Пепельной реке. Но перед храмом все было усеяно старыми костями, я не сильно-то разбирался в антропологии, но мог различить кости людей и животных, наклонившись, я заметил, что иные кости намного темнее других, и они лучше сохранились. Не сразу до меня дошло, что это были кости драконов! Но только маленьких, вероятно, детёнышей. Значит легенды, которые рассказывала мне Лирда, не лгали. И тут действительно жили драконы. Но они, как и все жители города, вымерли. Или нет?

Теперь я хотел только одного: разгадать загадку этого города любой ценой. Идя вперед к храму, я старался не наступать на кости, так, как их треск словно раскат грома прокатывался по этому молчаливому месту. Подойдя к храму, я вошёл в проём, вероятно когда-то там были двери, вот только они разрушились, и теперь одна, полугнилая, валялась прямо на полу. Внутри храма стены также испускали неяркий зеленоватый свет. Он почему- то успокаивал, внушая покой и смирение, а отнюдь не тревогу.

Войдя внутрь я обнаружил себя стоящим в огромном зале с черными мраморными стенами, который излучали необычно яркое сияние, вдоль стен стояли статуи каких-то идолов древности, уже разрушенные и их было невозможно опознать. В центре зала стояло дерево, высаженное в огромном бассейне из чёрного мрамора, но заполненного землёй, а не водой. Но подойдя поближе я понял, что это не просто дерево, это чардрево. Но на нём было не одно лицо, а множество, у некоторых закрыты глаза, а у других наоборот раскрыты, некоторые «плакали» кровавым соком, а другие словно ослепли. Дерево единственное не испускало свечения, и судя по всему оставалось единственным живым существом в городе.

Быть может, этот город построили колдуны, достигшие трансцендентного просветления ещё до времён Старой Валирии? А потом достигли бессмертия вселив свои души в чардрево? Как старые боги Вестероса.

Похоже, выбора нет. Мне необходимо прикоснуться к этому дереву. Иначе весь путь сюда окажется напрасным.

Только эта идея казалась мне решительной и обоснованной. Иногда нам приходится совершать поступки, которые могут показаться рискованными или даже необдуманными, но именно такие моменты определяют нашу судьбу и придают смысл нашим путешествиям. Если я чувствую, что это то, что мне нужно, возможно, оно откроет передо мной новые возможности или даст важные знания. Главное — прислушиваться к своему внутреннему голосу и следовать своим убеждениям. В общем, делай что должно, и будь что будет.

Я сделал несколько шагов вперёд, продолжая осматриваться, но чего же боялись заклинатели тени? Почему они не решались прийти в этот город мёртвых? Возможно, просто потому, что Стигай, был окружён множеством мифов и преданий, повествующих о проклятиях, призраках и злых духах. Эти истории передавались из поколения в поколение, укрепляя веру в опасность посещения города. Но, впрочем, это было далеко небезосновательно, к тому- же я обследовал менее десятой доли этого города. Возможно, не зная точно, что скрывается за стенами города, население Края Теней предпочитают оставаться вне зоны риска. Страх перед неизведанным часто сильнее рациональных доводов. Может так, а может иначе? Что я могу об этом знать? Мои познания об этом мире крайне фрагментарны. Как, впрочем, и у всех прочих.

Чардрево, растущее в разрушенном зале посреди Стигая сильно отличалось от всех чардрев, которые росли в Вестеросе. Оно было скрученным, уродливым, не то, чтобы и вестеросские аналоги являли собой воплощение красоты, но тут возникало ощущение, что его очи смотрят на тебя, а мёртвая тишина и зеленоватое свечение, исходящее из стен только усиливали зловещую атмосферу этого места.

Я убрал меч свой в ножны и держась за амулет некроманта левой рукой пошёл к чардреву. Переступив через расколотый борт бассейна, я ступил на мягкую землю. Осторожно перешагивая через корни, выступающие из земли, я подошёл к дереву и сняв зубами перчатку коснулся ладонью его шершавой белёсой коры.

* * *


Стоя посреди белой пустоши я наблюдал к белом- же небе кружатся чёрные вороны.

— Зачем ты здесь?

Я дёрнулся от неожиданности. Передо мной на троне, сплетённом из корней Чардрева сидел старик. Но я готов был поклясться, чем угодно, что его тут минуту назад не было.

— А ты кто такой?

— Я это ты.

Я поморщился.

— Это самый глупый диалог, в котором я когда-либо участвовал. Если ты — это я, зачем спрашивать кто я?

— Кто ты сейчас?

— Странник, драконий наездник, рыцарь...

— Это всё аспекты. Я спрашиваю, кто ты на самом деле?

Я ненадолго задумался. Какая-то философская шарада. И она мне не нравилась.

— Я мироходец?

— Ты не уверен в этом, но это не ответ.

— Я это ты?

— Хватит играть в игры.

— Я не играю в игры... будь ты проклят! Что я тут делаю? Зачем сны привели меня в Стигай?

— Я открою тебе правду.

Я огляделся и увидел, что теперь старик сидел под ветвями огромного Чардрева, в основании которого и рос трон из корней.

— Этот мир был создан из Льда и Пламени. Поэтому здесь зима может длится девять лет, а затем столько же лето. В этом мире живут драконы, великаны, дети леса и другие загадочные существа, есть великая магия. Но две истинные силы — это Лёд и Огонь. Лёд олицетворяет смерть, пустоту, конец. Огонь наоборот — жизнь, рождение, начало. Эти две стихии находятся в постоянной борьбе друг с другом, они дополняют друг друга, но, если победит Лёд, будет конец всему. Если же Огонь возьмёт верх, то ничего не будет, ибо нет начала без конца, а конца без начала. Это закон природы. Тем не менее в этом мире есть силы, которые жаждут уничтожить всё и вернуть царство тьмы. Это силы Смерти. Им будут противостоять силы Жизни. Великая война. Только она важна, а не ссоры и склоки смертных.

Впереди тебя ждёт война. Драконий огонь, и реки крови. Если ты пройдёшь сквозь них и не убоишься, то ты станешь великим, падёшь, значит Вселенная напрасно дала тебе второй шанс. А третьему не бывать.

Чардрево разрослось настолько, что я теперь будто стоял посреди леса из Чардрев. И множество лиц глядели на меня. Старик сросся с деревом и теперь только его рот шевелился.

— Придёт обещанный принц, рождённый от крови и пламени. Кто- то зовёт его Азор Ахай.* Он положит конец Тьме. Но главная его миссия уравновесить Лёд и Огонь. Начало и конец.

— И это я?

— А разве ты рождён от крови и пламени? Нет. Ты лишь один из многих. Пусть и добьёшься многого. Но не только герои из легенд могут творить историю. Каждый из нас на это способен. И даже сто Азор Ахаев не смогут заменить нас. Ибо хоть верно, что историю творят немногие, и великая сила может одолеть великое зло, но также верно то, что обычные житейские радости могут противостоять тьме не менее эффективно, чем герои из древних легенд. Этот мир и прост, и сложен одновременно.

— Ты Бринден?

— Он ещё не родился.

— А кто ты? Это всё взаправду? Или это только у меня в голове?

— Я — это отражение тебя в этом океане душ. И да, это всё у тебя в голове, вот только отчего это не может быть правдой?

Рот старика слился с деревом, и он умолк, а затем свет поглотил меня.

— Так, так, так! — Лирда запрокинула мою голову, как у лошади, а затем долго глядела в нос. — Обоняние, судя по всему, утрачено навсегда.

— Откуда тебе это знать? Я уже три для как сижу в твоей хибаре, но так ничего и не начал чуять. Но отчего ты решила, что это навсегда?

Хотя я не видел её лица под лаковой маской, но я был готов поклясться, что ведьма улыбнулась.

— До того, как учиться тенеколдовству, я была лекаркой.

— А долго ему учиться?

— Всю жизнь.

— Ты не училась всю жизнь, но владеешь им.

— Это другое.

— Тогда я найду себе другого мастера- колдуна.

— Ищи, но после того, как ты убил пару некромантов, другие колдуны скорее перережут тебе глотку, а органы пустят на магические ингредиенты.

— Я лучше обучусь некромантии, чем дурацким трюкам с тенями.

Лирда покачала головой.

— Я удивляюсь, как ты жив ещё. Ты редкостный идиот. Я хочу ещё раз услышать всё про Стигай.

— Я уже три раза тебе рассказывал.

— Мы знаем об этом городе так мало. Никто мне известный ещё не ходил туда.

Тут до меня начало доходить потихоньку.

— Так ты использовала меня? Как пешку? — я сжал кулаки.

— Осторожнее, — Лирда перешла на шёпот. — В этом мире есть те, кто искуснее тебя в интригах, те, кто могущественнее тебе и меня. Ты слишком самонадеян, а твой авантюризм тебе боком выйдет однажды.

Тем не менее, ты дал мне знания о том, о чём я давно хотела. А знание — это единственное благо, и единственное зло есть невежество.

— Я не делаю таких подарков. — прошипел я. — Просто так.

— И чего ты хочешь?

— Того же что и ты. Знания.

— Какого рода?

— Знания о тенях.

Путь до Волантиса был не близок и занял не много не мало, а десять дней. Впрочем, если бы добирался по воде и земле, ушёл бы минимум месяц, а скорее всего и два. В конце концов измучанная Пламенная Мечта, которую я гнал все десять дней без устали с утра до ночи, останавливаясь лишь для того, чтобы поесть и поспать, села под стенами великого города и наотрез отказалась двигаться.

Приблизившись к тронам, я поближе рассмотрел моих новых знакомых. Тот, кто сидел по центру представлял собой здоровяка с бронзовой кожей и шрамом на лице, слева сидел толстяк с огромным животом, весь в кольцах и золотых цепях, а справа сухой старик с белой, завитой бородой и пронзительными чёрными очами.

— Итак, драконий всадник явился к нам в Волантис. — низким голосом произнёс триарх, сидевший по центру, — но вот вопрос: зачем?

— Я странствую. — коротко ответил я.

— Странствуете? — спросил сухой старик высоким голосом.

— Да. — подтвердил я.

— Верхом на драконе? Как любопытно... — встрял толстый триарх.

— Меня зовут Кворро, — представился центральный триарх, — это Берро, — он указал на толстяка, — он из фракции Слонов.

«Как символично!» — подумал я.

— Это Дагарро, — указал он на старика, — мы с ним из фракции Тигров. А как ваше имя?

— Сир Томас Чёрный, из дома Бракенов. — представился я.

— «Сир», значит вы благородный рыцарь? — спросил Дагарро.

— В этом нет ничего удивительного, — пояснил Берро, — в Вестеросе многие носят звание рыцаря...

— Я знаю. — сухо ответил старик, — я живу на свете почти вдвое дольше, чем вы, господин Берро, но на драконе летают только Таргариены, лорды Древней Валирии, а теперь короли Вестероса.

Берро фыркнул и стал энергично обмахиваться веером из перьев.

— О, я знаю эту историю, дражайший Дагарро, — фальцетом вымолвил он, — только Таргариены правят не всем Вестеросом, Дорн, как известно, им не покорился, да и дикие земли к северу от Стены...

— Вы ведь не Таргариен? — спросил Кворро.

— Нет, — ответил я.

— Так почему вы летаете на драконе?

— А разве это важно? — спросил я.

Кворро стал поглаживать умасленную бородку. Вновь инициативу взял на себя Берро.

— Мы можем предложить вам ужин, было бы очень невежливо с нашей стороны заставлять стоять вас перед нами. Приходите вечером во дворец, просто скажите, что вам надо и мы, нет, лично я исполню любую вашу просьбу, сир.

— Благодарю вас, лорд Берро, лорд Кворро, лорд Дагарро, — сдержано сказал я.

Берро улыбнулся.

— Здесь нет лордов, сир Томас, вы очень скоро поймёте, в Вольных городах любой, кто достаточно умён и способен может стать лордом. Не то, что в этом отсталом Вестеросе. — сказал, улыбаясь триарх Берро, поднимая чашу вина. — И вино тут лучше, чем даже хвалёное дорнийское.

Намёк был весьма непрозрачным. И я его хорошо понял.

Наступил вечер и я, одевшись в так любезно предоставленные триархами Волантиса богатые одежды спустился из своей просторной спальни в большой зал, где меня уже ожидали мастера Берро, Кворро и Дагарро.

Чего только не было там на столе. И яства, и питьё всякое. Триархи поприветствовали меня, а мастер Берро даже с места встал.

— Вашему дракону, сир Томас принесли десяток овец. Надеюсь, этого хватит, чтобы утолить голод огненного зверя?

— Да. — ответил я. — Благодарю вас.

— А вы сами, сир Томас, как вы себя чувствуете, всё ли хорошо?

— Да. Благодарю вас, мастер Берро.

— Итак, — начал мастер Дагарро, когда мы уселись, — вы, наверное, уже поняли, что мы хотели бы предложить вам плодотворное сотрудничество.

— И в чём оно заключается? — поинтересовался я.

— Когда-то, когда Вестерос был диким континентом, а в Вольных землях уже была цивилизация, и весьма древняя, этими землями от далёкого юга до северных морей правили драконьи всадники из Валирийского Фригольда. Это, наверное, вам известно. Так вот, Валирийский Фригольд давно пал. Его уничтожила его гордыня и пламя. Тогда Волантис занял лидирующую позицию среди Вольных городов, но затем, Вольные города подняли бунт, один за другим. И власть Волантиса ослабла. Партия Тигров, которую представляю я и мастер Кворро, желает восстановить власть над утраченными землями и Вольными городами военной силой, а мастер Берро, представитель партии Слонов, желает сделать это с помощью торговли. Впрочем, одно другому не мешает. Когда прочие города склонятся перед нами, торговля расцветёт, как никогда прежде. Мы создадим новый Валирийский Фригольд. И даже лучше.

— Хороший план, надёжный, как валирийская сталь. — ответил я. — Вот только вы позабыли, что против вас восемь городов. Восемь армий. И Браавос посильнее вас в военном плане будет. Да и Железный банк, гильдия Безликих... в общем, возможно мастер Берро прав. Лучше сосредоточится на торговле. К тому-же, у Эйгона было три дракона, а в Валирии сотни. У меня один и тот принадлежит дому Таргариенов, я не могу подвергать его риску и себя тоже. Уж простите, но я тут проездом. Меня интересует Великий храм Владыки Света, а не ваши войны.

— Четный ответ, — выслушав меня ответил мастер Дагарро. Я сделал глоток вина, так как у меня пересохло в горле от долгой речи.

— И тем не менее, не давайте окончательного ответа, сир Томас, — елейным голосом сказал Берро. — Это решение, над которым нужно долго думать. Не стоит рубить с плеча. Что-же до вашего паломничества, я думал, что все в Вестеросе молятся древобогам или этим Семерым..., впрочем, я знаю лично верховного патриарха Владыки Света. Я организую вам эту встречу.

— Благодарю вас, мастера. — скромно ответил я. На этом ужин окончился.

Храм Владыки Света — храм Рглора в Волантисе, охраняемый Огненной Рукой и возглавляемый верховным жрецом. Храм стоял на восточном берегу Ройны недалеко от Чёрной стены на огромной освещённой площади. Нельзя попасть на Длинный мост и не пересечь эту площадь и, соответственно, храм.

Колонны, ступени, купола, башни точно вытесаны из одной колоссальной скалы не меньше, чем холм Эйгона. Стены выкрашены в разные оттенки красного, оранжевого, жёлтого и золотого, переходящие один в другой. Стройные башни, устремлённые в небо, были похожи на языки пламени. На храмовой лестнице горели два огромных костра.

Я поднимался по ступеням храма, положив ладонь на яблоко меча, несколько воинов храмовой стражи провожали меня равнодушными взорами. Я вошёл внутрь этого величественного здания, и чуть не задохнулся от запаха благовоний и жара, который там стоял. Туда-сюда сновали прислужники храма и какие-то люди в красных одеждах. Я пару раз пытался обратиться к кому-нибудь, но каждый раз они просто игнорировали меня, словно я был призраком, но, возможно, дело было в испарениях, от которых весь воздух в храме казался вязким. От такого кумара и я скоро стал шататься из стороны в сторону, ещё и эта адская жара, снаружи храма, несмотря на крайне высокую температуру было куда холодней, чем в этой дьявольской печи. Внутри храма горели тысячи свечей, и огромная стена пламени пылала, испуская лютый жар в том месте, где должен был располагаться алтарь. Рглор, как и Старые боги не имел антропоморфного воплощения, вместо этого он воплощался в виде пламени.

На фоне стены огня стояла молодая женщина с внешностью типичной волантийки. Облачённая в алое платье, с копной чёрных волос и рубином на шее она внушала трепет и вожделение одновременно. Женщина держала в смугловатой и точёной руке длинный посох из эбенового дерева с кристаллом в навершии.

— Я знаю, что привело тебя сюда. — сказала она и голос у неё был приятен. — Valar Dohaeris.*

— Valar morghulis.** — ответил я. Она загадочно улыбнулась.

— Человек из другого мира. Ты видел во снах, посланных Чардревами, но видел далеко не всё. Ты должен увидеть всё. Но это может даровать только Владыка Света. Ибо все остальные боги ложны. Есть только Владыка Света и Великий Иной. Имя последнего мы не произносим, оно слишком ужасно.

— Хорошо. — ответил я. — Если ты такая всемогущая, то покажи мне, покажи мне будущее.

— А какое будущее ты хочешь увидеть? Своё будущее? Или будущее этого мира?

— И то, и другое. — ответил я.

— Твоё будущее и будущее этого мира теперь неразделимы, ибо ты теперь есть часть его.

— Хватит капать мне на мозг. — сказал я. — Просто покажи мне это в пламени, а уж что делать со своим будущим или будущим мира, я сам решу.

— Меня зовут Марра. — сказала жрица.

— Я Томас Чёрный. — ответил я.

— Я знаю. — сказала ведьма Рглора, — у тебя было и другое имя, драконий наездник.

— Я думаю, его тоже лучше не называть. — ответил я.

— Хорошо, — улыбнулась красная женщина, — перейдём к основной части. Узри величие истинного бога!

Он широким жестом взмахнула рукой, и стена огня расступилась, обнажив зияющий чернотой проход за собой. Женщина пошла туда, опираясь о посох и я последовал за ней. Мы шли внутри какого-то тёмного туннеля, его шершавые стенки были словно выложены из пемзы или чего-то подобного. Чем дальше мы заходили, тем холоднее становилось, в один момент прикоснувшись к стене, я ощутил, что она сделана из снега! Вдруг яркий свет ударил мне в глаза, я прикрыл их, продолжая следовать за женщиной, холод сковал меня и когда я открыл глаза, то обнаружил, что стою посреди бела дня в огромной ледяной пустоши, позади меня обнаружилась стена из чистого льда высотой, казалось, до неба. Впереди за белым снежным полем располагался заснеженный лес.

— Что это? — спросил я. — Какая-то иллюзия? Действующая на все органы чувств...

Но иллюзия была слишком уж реалистичной. Вполне возможно, что ею оказалась банальная телепортация, кто ж знает, на что эти чудилы способны? Но замёрзнуть насмерть на Севере за Стеной мне не улыбалось, поэтому я обнажил свой меч и упёр его остриё между грудей Марры.

— Послушай, красная сучка, верни-ка меня назад, в Волантис, или тебе даже твой божок-огнеплюй не поможет.

Марра усмехнулась в ответ.

— Я думала, ты хочешь узнать ответы на свои вопросы.

Я опустил меч.

— Хорошо, но предупреждаю, если что-то пойдёт не так, я посмотрю, какого цвета у тебя потроха.

— Смотри, — сказала Марра.

Если это иллюзия, то очень плохая, мне уже зуб на зуб не попадал, так и заболеть недолго.

Всадник остановился посреди леса и спешился, бросив лошадь и даже не привязав её, что было само по себе странно, он пошёл вперёд, мы за ним. Наконец он вышел на заснеженную полянку и посреди неё предстала ужасная картина. Целый натюрморт из отрубленных частей тел, аккуратно разложенных в виде герметических и оккультных фигур, около этого капища стояла женщина с кожей белой как снег и белыми же волосами, глаза её цвета синевы ничего не выражали, а позади неё стояла пара белых ходоков, вооруженных ледяным оружием.

Словно Снежная Королева со своими гвардейцами. Мужчина снял пояс с мечом и кинжалом и бросил его своим ногам. Ледяная женщина протянула ему руку, и он взялся за неё, глаза его моментально посинели. Они прошли в центр октограммы из частей тел, мужчина лёг в центр, а женщина и ходоки встали на вершины воображаемого треугольника, в который была вписана октограмма и стали творить свою чёрную магию. Налетел вихрь и всё утонуло в белом снегу, а когда снег прекратился также внезапно, как и начался, я увидел, что посреди магической фигуры стоит смутно знакомая фигура. Король Ночи. Архиходок.

— Ты увидел прошлое. — сказал Марра. После этого она ударила посохом в землю и меня кто-то толкнул сзади, я схватился за меч и обернулся, мимо прошёл какой-то мужчина с охапкой соломы в руках, и тут я обнаружил, что стою посреди Королевской Гавани. Я сразу узнал эту площадь. Люди продолжали прибывать, я пошёл за ними. Наконец мы оказались перед зданием ещё более большим, чем Драконье Логово. Там, на ступенях здания, стоял септон и ещё несколько человек, один из них выделялся мощной фигурой. На голове его была корона.

— Узрите! — прокричал септон. — Се новый король! Роберт из дома Баратеонов, первый своего имени, Король Андалов и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства, и жена его королева Серсея из дома Ланнистеров, Десница его, лорд Орлиного Гнезда и Хранитель Долины Джон Аррен.

— Тот, что стоит позади, — шепнула мне Марра, — за королём, через семнадцать лет его казнят тут, на ступенях Великой септы.

Я заметил его. Каштановые волосы, молодой человек в одеждах Старков.


* * *


Наваждение спало, и я обнаружил, что стою посреди храма в Волантисе.

— Что это было?

— Ты увидел прошлое и увидел будущее. — сказал Марра.

— А какое место в нём занимаю я?

— Больше Владыка не покажет тебе ничего. Иди в Асшай-у-Тени, там живёт моя сестра. Она заклинательница теней, возможно, она скажет тебе больше. И помни: ночь темна и полна ужасов.


* * *


Я вышел из храма с ещё большим количеством вопросов, чем имел при входе. А значит мой путь предопределён.

Когда я вошел внутрь меня ждали пять пар вопрошающих глаз. Первым ход сделал Хайтауэр.

— По крайней мере у вас хватило чести явиться сюда самостоятельно, дабы не пришлось посылать за вами отряд воинов с цепями.

— Приберегите цепи, сир Отто, они вам ещё пригодятся.

Десница хмыкнул.

— Короне известно о ваших похождениях в Речных землях, ровно, как и о вашем самоуправстве. — продолжил обвинение Хайтауэр. — Вы нарушили королевский мир, вы вмешались в феодальный конфликт двух великих домов, у меня есть информация, что вы угрожали сжечь фамильный замок Блэкудов Вороново древо, а также «спалить все их земли от Божьего Ока до Риверрана, так, как бы это сделал король Мейгор». Как вы объясните короне свои действия?

— Начнём с того, — заговорил я, после того, как Десница умолк, — что я не понимаю, в чём меня обвиняют. Вы вменяете мне в вину нарушение королевского мира, но что именно я нарушил? Разве я развязал с кем-то войну в Вестеросе? Разве не нарушение королевского мира в том, чтобы игнорировать проблему захвата Блэквудами земель Бракенов? Как поступил Десница, когда к нему обратился Хамфри Бракен? Никак, отправил к лорду Талли, который ничего не сделал, чтобы предотвратить войну.

— Вы игнорировали вопрос, сир Томас. — заявил Отто, — не вам решать, что должен делать Малый совет или лорд Гровер Талли. Вы прилетели в Речные земли и угрожали...

— Я уже это слышал, — прервал я десницу, — как представитель дома Бракенов, я выступил с защитой королевского мира и права моего дома на земли, которые Блэквуды украли у нас.

— Нашего дома? Когда это дом Бракенов стал вашим? Или вы бастард Хамфри Бракена? — спросил лорд Бисбери.

— Осторожнее со словами, — одёрнул я его, — так ведь можно и на неприятности нарваться. Нет. Вчера я женился на его единственной дочери Лоллис Бракен. Наш брак консумирован. Мы договорились об этом ещё раньше, когда лорд Бракен приезжал в Королевскую гавань, чтобы разрешить конфликт при участии короны, но его тут обрили.

— Какие низкие выражения... — заметил лорд Ланнистер.

— Как поживает ваш брат? — спросил я.

— Вашими молитвами. — сухо ответил Ланнистер и больше ничего не говорил до окончания заседания.

— Не думал, что вы так поспешно женитесь. — вымолвил великий мейстер Меллос.

— Я так понимаю, что меня никто не станет поздравлять с этим? — спросил я.

— Вернёмся к основной теме заседания, — вымолвил лорд Стронг, — расскажите нам дальше о ваших действиях.

— Я прилетел в Речные земли на свою свадьбу, но тут оказалось, что Блэквуды собирают знамёна. Когда войска Бракенов и Блэквудов собрались у спорной мельницы, я прилетел туда на драконе и предотвратил конфликт. Более того, я восстановил справедливость, вернув спорные земли Бракенам. Блэквуды покинули их и больше туда не вернутся.

— Итак, — продолжил я, расхаживая взад-вперёд, — в чём меня обвиняют? В нарушении королевского мира? но я предотвратил войну между двумя сильнейшими домами Речных земель. В использовании силы? Так её следовало употребить тем, кому должно. В угрозах Блэквудам? Тем самым Блэквудам, которые явились к моему дому, чтобы разорит его? Это абсурд! Если нас будут судить только за намерения, половину королевства придётся повесить.

— Судя по словам сира Томаса, корона ещё должна его наградить, — сказал Отто.

— По справедливости моя деятельность требует вознаграждения. — ответил я.

— Это вопиющее неуважение к совету, к королю, своему благодетеля, к нашим древним законам. — продолжал гнуть свою линию сир Отто.

— Что ж, — вмешался наконец король, — сир Томас теперь Бракен, он формально не нарушил законов, к тому же война не случилась, а это самое главное, но впредь, вы должны спрашивать разрешения у короны, на подобные действия. — утвердил он.

— Я всегда на вашей стороне, мой король, — сказал я с чувством. — Вы, как и ваша законная наследница всегда можете рассчитывать на меня, как и на дом Бракенов.

На лицо Отто нашла тень, теперь в стане его противников был не только могущественный драконий наездник, а ещё и целый дом Речных земель. Ход, который я сделал был силён. Но у Отто наверняка есть козыри в рукаве. И он ими ещё воспользуется. А значит надо ждать ответного хода. К тому же теперь я стал и врагом Ланнистеров, Джейсон Ланнистер и его брат-мастер над кораблями не забудут произошедшего на королевской охоте. Мои враги велики и могучи, но теперь и у меня был вес, и я планировал его только наращивать.

Король кивнул, и я, с его разрешения покинул заседание совета. Пусть я не был вознаграждён за свои действия, но и не понёс наказания. Но выгода от этой авантюры превзошла все возможные издержки.

После того, как я вышел из зала Малого совета, я напрямик отправился в покои принцессы. Перед входом, как всегда стоял сир Кристон. После произошедшего на охоте мы ещё не разговаривали.

— Привет, — жизнерадостно сказал я ему.

— Что в свёртке? — спросил Коль, указывая бронированным пальцем на свёрток у меня подмышкой.

— Я тоже рад тебя видеть... — иронично отозвался я. — Подарок от моей супруги, леди Бракен её высочеству.

Я соврал. Моя лошадиноголовая жёнушка не видела меня со дня нашей свадьбы. После того, как я «сорвал её цветок», сразу, на следующий же день улетел в Королевскую гавань. Но в свёртке лежал подарок принцессе. От меня, разумеется.

Коль изогнул бровь.

— Так ты женился? Когда?!!

— Буквально пару дней назад. На дочери Хамфри Бракена, лорда Стоунхенджа.

— Быстро же ты...

— Да, я такой. А теперь я войду?

— Принцесса никого не принимает.

— Но ты ведь будешь хорошим другом и спросишь, примет ли она меня?

Коль внимательно поглядел на меня и подчёркнуто спокойным тоном ответил.

— Нет.

— Почему? — деланно удивился я.

Коль тяжело вздохнул.

— Во-первых я тут не просто так стою, я несу службу, а во-вторых, мы не друзья. Друг не станет развязывать потасовку на пиру, из-за которой жизнь моей подзащитной оказалась в смертельной опасности. Как и жизнь короля, королевы, принца, в общем всех те, кого я поклялся защищать.

— Ты драматизируешь.

— Нет.

— Что «нет»?

— Нет. Не пущу и нет не драматизирую.

— Ну и ладно, стой тут безмозглый истукан. — бросил я Колю и несмотря на его вспыхнувший гневом взор, повернулся к нему спиной и демонстративно ушёл.

Вечер тянулся бесконечно медленно, я сидел в библиотеке и изучал планы подземелий, которые ещё во времена Мейгора Жестокого прокопали под всем замком. Мейгор душка, как известно, приказал казнить всех рабочих, которые знали его секреты, но кое-какая рукопись всё-таки сохранилась. То ли королю самому надо было знать, как перемещаться по этим подземельям, то ли кто-то из строителей решил зарисовать план, и по нему убийцы добрались до грозного короля. Впрочем, бытовало мнение, что Мейгор сам наложил на себя руки, чтобы не проиграть войну Джейхерису, когда от него все отвернулись. Я много дней потратил на то, чтобы разыскать эти планы и ещё много часов, чтобы изучить их.

Теперь у меня была возможность перемещаться по замку как призрак. Хоть в спальню короля, хоть к принцессе, минуя всяких болванов, вроде сира Коля.

Уже глубокой ночью я решил спуститься в катакомбы, тогда, когда бы меня никто не побеспокоил. Спускаясь в темноту с факелом в руках, я чувствовал себя также, как тогда, когда я шёл в темноту Драконьего Логова, чтобы изменить свою судьбу.

Но необходимо быть крайне осторожным, не может же мне всё время везти. В подземельях старинного замка было холодно, хоть факел и разгонял тьму туннелей, прорытых строителями Цитадели Королей, всё равно путешествовать тут в одиночку оказалось неприятно, возникало такое чувство, словно вот-вот из мрака выскочат скелеты замученных по приказу Мейгора мастеров.

И тут на этой светлой мысли я уткнулся в тупик. Бросив ставший бесполезным и потухший факел, я стал обшаривать стену на предмет какого-то рычага или чего-либо в этом роде, но ничего такого я не находил. Но ничего не было, тут я со злости ударил стену рукой, и она на удивление поддалась. Я навалился на неё всем телом, и стена провалилась вперёд. Как оказалось, стена это и была дверь. Какая примитивная идея. Впрочем, весьма рабочая, как известно, если хочешь чего-то спрятать, положи это на самое видное место.

Я оказался в просторных покоях. «Только бы не покои короля!» — подумал я. Ведь судя по размерам тут вполне мог обитать Визерис. Интересно, как он отнесётся бы к моему скромному визиту ночью, да ещё и из стены? Или может это королева тут живёт? Или Отто? Нет. Отто обитает в Башне Десницы. А я шёл в другое место. Покои принцессы Рейниры. Но опасался образно выражаясь войти не в ту дверь, так как карта была не совсем точной.

Не успел я как следует оглядеться, чтобы понять, во сколько раз эти хоромы больше моей каморки и даже покоев, которые предоставили мне Бракены, как в комнате раздалось какое-то шевеление. Я отступил за ширму для переодевания, благо она оказалась рядом с моим тайным выходом, который к слову уже закрылся, вероятно, там были какие-то механизмы.

Выглянув из-за ширмы, я заметил принцессу, к счастью, я попал куда надо.

— Кто здесь? — удивлённо-испуганно спросила Рейнира. От моего взора не могло укрыться, что принцесса одета не как обычно, на ней были какие-то штаны и кофта, из-за чего её можно было принять за мальчика. А платье лежало на столе.

— Не пугайтесь, ваша светлость. — тихо ответил я, выйдя из-за ширмы. — И, по возможности, не поднимайте крику.

— С... с-сир Томас?!! — удивленно воскликнула она. Я коснулся указательным пальцем рта.

— Тише. Иначе нас услышат!

— Что вы тут делаете? — спросила она.

— Телепортация. — ответил я, приближаясь к принцессе.

— Чего? Что это? — недоумённо, но заинтересованно ответила она с лукавством в голосе.

— Магия. — пояснил я и сократил расстояние между нами до пары шагов.

— Чушь! — рассмеялась она. — Такой магии не бывает!

— Откуда вам знать? — возразил я. — Если вы чего-то не видели, не значит, что этого нет в принципе.

— Такой магии нет. — серьёзно повторила она.

— Где вы были ночью? — спросил я. — И почему вы не в постели и так странно одеты?

— Я не спрашиваю тебя, почему ты вломился в спальню принцессы, а ты не задавай дурацких вопросов мне.

— Я понял, — с поспешностью ответил я.

— Вот и хорошо. — сказала Рейнира и сделала шаг вперёд.

— Я слышала, будто вы женились. — продолжила принцесса. — Об это при дворе все судачат. Ну и как она, ваша жена из Бракенов?

— Вы ревнуете?

— Что? Что за вздор! С чего мне ревновать вас? — Рейнира вздёрнула брови кверху, но сей разговор явно ей был по душе.

— Поражаюсь вашему долготерпенью, принцесса, я бы уже позвал стражу. — сказал я и сделал шаг вперёд, теперь мы были совсем рядом.

— Возможно, так и следует сделать, сир.

— Но вы этого не сделаете? Не так ли?

Рейнира улыбнулась и приблизившись ко мне обвила мою шею своими руками.

— Сегодня я кое-что узнала, сир.

— И что же это? — спросил я, глядя в её глаза, чувствуя, как моё сердце колотится всё быстрее.

— Вы должны сделать это для меня.

Затем она потянулась ко мне, я обхватил её за талию и наши губы слились в поцелуе.

Это было лучше, чем с моей леди-женой.

Я стоял перед громадным Чардревом высотой до небес. Кругом была снежная пустыня. Где-то выли волки. Под Чардревом сидел уродливый старик в чёрных одеждах и с платиновыми волосами, его единственное око смотрело на меня, он опирался на рукоять знакомого меча.

Затем картинка сменилась и вот я уже увидел стену из льда и снега, а затем пожарище, вихрь пламени от земли до неба, а в центре него женщина в красных одеждах. Одежды спали и огонь отразился от её обнажённой кожи. На шее у неё блестел рубин.

* * *


Я очнулся, не поняв сперва, где нахожусь. Впрочем, вскоре грёзы ночи спали с меня, и я увидел себя лежавшим на большой кровати под шёлковым пологом. У дамского столика сидела Рейнира и расчёсывала свои длинные, красивые волосы.

«Проклятый сон! Одно и тоже третий день подряд!». А ведь всё так хорошо было... теперь у меня жена-леди, за мной сила великого дома, у меня есть титул, власть, золото, личный дракон, и принцесса-любовница. Чего ещё можно желать? Но злодейка-судьба в лице богов или ещё чего решила наложить свою костлявую длань именно в сей момент. Почему мне не дают насладится заслуженными плодами моих побед?

Несправедливо.

Впрочем, о справедливости ноют только неудачники. Сильные люди куют своё счастье сами. Невзирая ни на что. Ведь нельзя исправить в этой жизни только смерть. Всё остальное поправимо.

— Ты так сладко спал... — улыбаясь сказала Рейнира, — так, что я не стала тебя будить.

— Который час? — спросил я, растирая лицо ладонями.

— Уже почти пора завтракать.

— Вот как? Тогда я слишком тут задержался...

— Не расскажешь мне, что ты делал вчера пальцами и языком? Как это называется? Мне понравилось...

Но не успел я и рта открыть, как в дверь забарабанили. Рейнира вскочила. Я тоже. Если нас застукают вместе. Визерис, даже этот король-слюнтяй отрубит мне голову, да и Рейнире не поздоровится. Хотя сейчас меня интересовала больше моя голова, чем честь её высочества. Ноги раздвигать её никто не заставлял.

Связь принцессы вне брака — это измена государству. Тень на всю династию. Ужасный позор, дом Таргариенов будет ослаблен от такой новости, что в феодальном обществе крайне болезненно скажется на его праве верховной власти. Ведь права и возможности, это не одно и тоже. Тут и драконы не спасут...

К тому-же я женат. Вполне себе официально. Так, что это двойной позор.

— Вы уже проснулись?! Ваше высочество? — раздался требовательный голос Кристона Коля. Вот паскудник! Он что всю ночь под дверью проторчал.

Я стремительно одевался. Как бабник, когда неожиданно вернулся муж... впрочем, тут всё было куда серьёзнее. Рейнира делала мне знаки, чтобы я побыстрее двигался, а сама, стараясь придать своему голосу нейтральный тон ответила, как можно увереннее.

— Да!

— Можно войти? — раздалось из-за двери.

— Нет!!! — прошипел я. Рейнира махнула на меня рукой и ответила.

— Подождите, сир, я ещё не одета!

— Мне позвать служанок?

— Нет! Нет... я скоро уже буду готова.

— Поторопитесь, пожалуйста, ваш король-отец желает вас срочно видеть.

— Я скоро буду готова!

— Хороши, ваше высочество, я буду ждать за дверью.

— Быстрее, уходи через потайной ход! — прошептала Рейнира, а затем рассмеялась, мне тоже стало смешно, хотя ровным счётом смеяться тут был не над чем.

Я привлёк к себе принцессу, и мы поцеловались.

— Жду тебя после часа волка. — произнесла она.

— Я объясню тебе, что ты хотела знать. — ответил я, улыбаясь.

А затем, счастливый, отправился в потайной ход, и даже вся темнота на свете не могла потушить это счастье.

Слухи по замку распространялись быстро. И хоть за них могли вырвать язык, как известно, на каждый роток не набросишь платок. Поэтому к обеду я знал все последние новости, тем более, что слушать я умел.

Согласно слухам, Отрада Королевства согрешила я дядей, принцем Деймоном. Из-за чего король огневался на них обоих. Дядю срочно отослали из столицы (Деймон действительно очень быстро исчез от двора), а принцессу срочно решили обручить с сыном Морского Змея, Лейнором Веларионом, который славился своими необычными вкусами в постели. Однако это позволило бы восстановить пошатнувшиеся отношения с вторым по силе домом Семи Королевств и объединить силы Таргариенов и Веларионов.

Тем не менее сны преследовали меня. Каждую ночь снилось одно и тоже. Решением было бы «посмотреть» в чардрево. Но мне этого до смерти не хотелось. К тому-же Отто вскоре покинул Королевскую гавань, укатив в Старомест. Десницей стал Лионель Стронг. Теперь жизнь моя стала намного лучше, но Рейнира вместе с отцом уехала в Высокий прилив, свататься к Веларионам. А ещё меня стали донимать новые родственнички, вороны прилетали чуть не ежеденно. Меня ждали в Стоунхендже. А мне так туда не хотелось. Посему я принял совсем необычное решение. В своём стиле. Кто в мире Льда и Пламени лучше всего разбирается в колдовстве и магии? Таких было несколько.

Дети Леса. Но их трудно найти, и я их побаивался. Колдуны Кварта, но эти синюшники мне превентивно не нравились, последним оставались жрецы Рглора, Красного бога. Ну, а раз есть дракон, то дорога до Волантиса, где и был Главный храм Красного бога, не должна занять много времени. По крайней мере я ничего не потеряю, а весьма вероятно, обрету.

* * *


Сказано — сделано. Уже на следующий день я прощался с Колдером.

— Надолго вы улетаете? — спросил он, боязливо косясь на Пламенную Мечту. Драконоблюстители демонстративно отказались исполнять свои обязанности в отношении меня, и мне пришлось самому выводить драконицу из Драконьего Логова.

— Как знать? Может на месяц, а может на год. Но на время моего отсутствия я приглядел тебе должность в виде члена Золотых плащей. Там у тебя будет жалованье.

— Спасибо, милород.

Я кивнул.

— До встречи. Надеюсь ещё увидимся.

Затем сел на Пламенную Мечту и велел.

— Vēzot! Sōvētēs!*

Вскоре земля осталась где-то внизу, и я повёл дракона туда, где из-за океана встаёт Солнце, в таинственный и загадочный Эссос.

Кассандре никогда не нравилась магия. Это правда. И нет, Искательница не была подвержена предубеждениям, как раз наоборот. Она обо всем старалась судить честно и не предвзято. В конце концов, в этом было её предназначение: быть Порядком в море хаоса! Но то что произошло тогда, в замке Редклиф выбило её из колеи. Мало им Бреши, разрывов с демонами, войны.... Теперь ещё и это. Тевинтерцы?! Магия времени?! Да вы просто издеваетесь!

За секунду до того как губы Алексиуса изогнулись в кровожадной улыбке, она все поняла. И что есть сил оттолкнула наивного эльфа с дороги. Видит Андрасте, она была не права по отношению к нему, но может хоть теперь, частично сможет искупить свою вину. Не бесполезными извинениями, а реальным делом. Кассандре не нравилась магия: в ту секунду, когда перед ней открылся зияющий разлом, она ей не нравилась особенно. С рыком полным злости, горя и отчаяния Искательница размахнулась мечом и шагнула внутрь. Мир померк, но она успела почувствовать, как портал за ней закрылся. Хорошо. Значит, остальные не пострадают и смогут что-то придумать, чтобы спасти Ферелден. А она.... Она сделала, как должно.

Следующим, что она почувствовала, была боль. Острая, такая, что Искательница не сдержала рык. Чьи-то заботливые руки положили ей на лоб что-то холодное и промокнули губы водой. Совсем немного, но она была благодарна. Сил хватило только, чтобы выдохнуть и снова погрузиться в беспамятство. Когда она снова очнулась, то увидела над собой незнакомый потолок. Голова была туго перебинтована, и все ещё болела. Кто-то затопил камин и укрыл её шкурой, невзирая на то, что в незнакомой комнате было тепло. Кассандра чувствовала себя обессилившей. Она как раз раздумывала над попыткой встать, когда услышала, как со скрипом открылась тяжелая дверь.

Вошел мужчина. Ему было около тридцати. У него было длинное лицо, каштановые волосы и внимательные серые глаза. Они были будто затянуты туманом так, что по ним сложно было что-либо распознать. В короткой бороде уже угадывалась первая седина. Должно быть, это был хозяин замка. Он открыл рот и что-то сказал ей на незнакомом языке. Кассандра покачала головой, таким образом показав, что не поняла. У самой Искательницы будто отнялся голос, но она была такой уставшей, разбитой и измотанной, что сил раздумывать ещё и об этом не было.

Мужчина замолчал. Дверь снова открылась и внутрь вошел другой человек. В руках он нес поднос с травами и какой-то чашей. Кассандра предположила, что это местный целитель и не ошиблась, потому что он начал осматривать её голову. Потом дал какой-то горький отвар, из-за чего боль затихла. Искательница нашла в себе силы благодарно кивнуть и немного улыбнуться. Незнакомый целитель улыбнулся в ответ и ободряюще похлопал её по плечу. После этого он ушел, притворив за собой дверь.

Мужчина остался стоять, внимательно на неё смотря. Затем он подошел к столу и начал что-то писать. Когда он протянул ей бумагу, Кассандра разочарованно покачала головой. Мужчина протянул ей перо. Она написала свое имя, добавив что совершенно ничего не помнит. Это ведь было правдой. Она помнила разрыв, но не помнила как оказалась здесь. Тут пришел его черед нахмуриться.

"Куда же меня привел этот разрыв?" - угрюмо подумала Искательница. Попробовала повторить надпись на орлейском. Результат был тем же, а это уже было не очень приятно. Если она не сможет ни с кем разговаривать, как быть? Честно говоря, изучение других языков не было её сильной стороной. Её размышления в очередной раз прервал звук открывшейся двери. Внутрь прошмыгнула девочка. Должно быть, дочь мужчины. Такая же сероглазая, с каштановыми волосами и такой же формой лица. Немного длинной и выступающей.

Мужчина что-то сказал строгим голосом, девочка дернула плечом. В следующий момент Искательница почувствовала, как у неё округлились глаза. Так как девочка положила рядом с ней её меч. Очень аккуратно и бережно, будто тот был величайшим сокровищем, заглянув любопытно в глаза и от волнения прикусив губу. Кассандра улыбнулась. Мужчина снова что-то строго сказал, девочка выпрямилась и упрямо сверкнула глазами, быстро ответив что-то резкое. Мужчина тяжело вздохнул. Взъерошил её волосы и вышел. Девочка снова повернулась к Кассандре и смущенно улыбнулась. По правде говоря, Искательница была смущена не меньше. Она не привыкла, чтобы на неё смотрели с таким интересом и восхищением. Но, положив ладонь на рукоять меча, ей всё же было спокойнее. Кассандра откинула голову на подушку и тяжело вздохнула. Сон пришел незаметно, хотя решения она так и не придумала. Она всё ещё не знала ни где она, ни что происходит. Знала только, что ранена. И похоже, эти люди позаботились о ней. Надо будет им как-нибудь отплатить....

В следующий раз, когда она проснулась, к ней снова заглянул тот незнакомый целитель. Покачал головой и бесцеремонно пресек её попытку встать. Снова напоил какими-то травами, а ещё супом. Кассандра, конечно, была благодарна, но необходимость лежать пластом раздражала. Тот мужчина больше не приходил. Наверное, он был все же эрлом, не меньше. У простого воина не могло быть целителя, такого замка и качественной одежды. Это снова возвращало к тому, что она ему будет должна. Вот только, как возвращать долг человеку, который даже не понимает, что ты говоришь? К слову, голос к ней так и не вернулся. И сама она ещё не решила, как относится к этому факту.

К вечеру снова заглянула девочка. А по пятам за ней шел волк, если Кассандра хоть что-нибудь ещё понимала в животных. Только тварь была много больше тех, что она привыкла видеть. Искательница невольно напряглась, но девочка спокойно потрепала волка по загривку. Тот сунул холодный нос к её ладони, глядя на неё неестественно умными янтарными глазами. Кассандра постаралась не шевелиться, но после все же осторожно погладила животное по голове. Девочка засмеялась, а волк спокойно улегся у её ног. Она начала что-то говорить. Смысла слов Искательница не понимала, зато отлично различала интонацию. Как, например, грусть, обиду и озабоченность. Иногда девочка принималась активно жестикулировать. Но то и дело бросала любопытные взгляды на её меч. Кассандра улыбнулась и извлекла клинок из ножен, услышав восхищенный вздох. Да. В этом они были похожи и слова были ей совсем не нужны.

Прошло несколько недель. Кассандра смогла встать, но в остальном её положение мало изменилось. Она по прежнему не могла говорить и не понимала местного языка, конечно, никто не понимал и не узнавал её саму. Свои дни она проводила за оттачиванием боевых навыков и охраной. Она охраняла эту безымянную девочку, которая прилипла к ней, когда она была прикована к постели. После того, первого дня девочка стала приходить чаще. И всегда с чем-то или кем-то. С книгой, сладким пирогом, крупными красными яблоками. Иногда её сопровождал волк или юноша с таким же длинным, немного скорбным лицом и серыми глазами, как у мужчины. Должно быть, старший брат.

Книги девочка читала сама, а Кассандра рассматривала картинки. Особенно её взгляд привлекло изображение дракона. Девочка это заметила и таких книг стало больше. Иногда приходил тот самый целитель и пытался расспрашивать Искательницу, но та по прежнему не могла ему ответить. Целитель хмурил седые брови и уходил, что-то бормоча себе под нос.

Но с тех самых пор к девочке Кассандра непонятным образом искренне привязалась. То ли потому, что Искательнице было одиноко, то ли потому, что девочка непостижимым образом напоминала её саму. Замок Кассандра освоила быстро, это не было чем-то сложным. По внешнему сходству угадала братьев и сестру девочки.

Старшая сестра была полной противоположностью той, кого она опекала. Она была красивой и похоже прекрасно знала себе цену. А младшая ей совсем немного, но завидовала. Поэтому постоянно задиралась и тут же убегала. Кассандре не нужен был переводчик, чтобы это понять.

Братьев у девочки тоже было несколько, помимо того, что приходил с ней к Кассандре. Он почему-то постоянно был отдельно от остальных, но эти двое явно были близки. Ещё был мальчик её возраста, который мастерски лазал по стенам и деревьям. И широкоплечный рыжеволосый юноша. Наблюдая за этой семьей, Кассандра невольно чувствовала ностальгию.

Самого эрла и его супругу она увидела мельком, каждый раз выпрямляясь и кивая. Супруга эрла, рыжеволосая женщина в годах, не потерявшая своей стати и красоты, кажется, присутствия Кассандры не одобряла. Но эрл остался непреклонен: он видимо не был против охраны для своей маленькой леди, которой ни секунды не сиделось на месте.

Девочка была любопытной и живой. И если её брат любил лазать по стенам, то она простое созерцание предпочитала действию: пропадать в кузнице, на кухне, в башне у целителя кормить птиц, чистить лошадей или играть с крестьянами - все, что угодно, только не сидеть на месте! Со временем Кассандра изучила её привычки и почти всегда находила подопечную там, где ожидала увидеть. А однажды заметила, как та украдкой тренируется во внутреннем дворе.

Искательница не выдержала и про себя фыркнула, вмешалась. Какой толк учиться, если делаешь это неправильно? Так что теперь несколько часов в день у них было посвящено урокам боя на мечах и стрельбы из лука. Разумеется тогда, когда эрл этого не видел. Некоторые стражники с пренебрежением хмыкали, видя меч на её поясе и щит за спиной. Кассандра не обращала внимания. Но она не видела ничего зазорного в том, чтобы леди могла защищать себя! И если девочка хочет, Кассандра ей поможет.

Понять, что эрл к чему-то готовиться было нетрудно - очень уж в замке все суетились, да и девочка ходила обиженной чаще обычного: мать то и дело ругала её. Ещё в замке были волки, огромное количество волков, которые очень быстро росли. Они принадлежали детям эрла, но Кассандра все равно невольно напрягалась. Если это были щенки, страшно представить, во что вырастет взрослая особь.

В один из очередных вечеров, когда Кассандра точила меч, девочка пришла к ней с огромным синяком на коленке и угрюмо уселась под бок. Она ничего не говорила, только обижено сопела и смотрела прямо перед собой. Кассандра вложила клинок в ножны и мягко заправила локон волос девочке за ухо, кивнув на выход. Девочка любопытно приподняла бровь и последовала за ней. Со временем она тоже училась обходиться без слов.

Честно говоря, Кассандра немного сомневалась, что имеет на это право. Но с другой стороны, эрл до сих пор не выставил её из замка, значит, он не против ее присутствия? Когда они пришли в конюшню, она целеустремленно направилась к пегому, кроткому мерину. Конюх тут же испуганно отступил, а девочка за её спиной издала восхищенный вздох. Вместе они надели на лошадь седло и вышли наружу. Первым делом она усадила девочку, затем села за её спиной.

Она знала, что девочка уже умеет ездить верхом, но так ей было спокойнее. Сколько они проездили кругов было неясно, но в конце девочка явно была в более благодушном настроении, чем до этого. И за руку потянула Кассандру в сторону кухни. Искательница подняла голову, эрл стоял на лестнице и скупо улыбался. Она поступила правильно.

Приехал король. Тут не нужен был переводчик, чтобы это понять. Богатая процессия, корона на голове и огромный живот. Королю даже понадобилась небольшая лестница, чтобы слезть с седла. Кассандра уже за это про себя его невзлюбила. Из тяжелой на вид позолоченной кареты вышла королева, окинув всех надменным взглядом. Она была златовласой красавицей с точенными скулами и холодным свечением зеленых глаз.

Все преклонили колени, включая Кассандру. Она не хотела выделяться. Король жестом велел им встать. Он что-то сказал эрлу, тот ответил, после чего они обнялись. Искательница почувствовала себя неуютно - рыцарей и воинов резко стало намного больше. Она невольно положила руку на меч и нахмурилась. Обе семьи представили своих детей, затем король снова обратился к эрлу, скользнув по ней мимолетным взглядом. Кассандра не знала просьбы, но видела, как сузились от гнева глаза королевы. Взгляд стал острым и холодным, как кинжалы. Искательница невольно свела лопатки.

Как и ожидалось, королева не замедлила что-то сказать, даже не пытаясь скрыть своего недовольства. Король ответил что-то резкое. Губы королевы сжались от гнева в тонкую полоску, но она явно сдержалась. В результате эрл с королем пошли в одну сторону, а все они, включая гостей замка, внутрь. Девочка рядом с ней не прекращала вертеть головой во все стороны, Кассандра про себя подумала, что за ней нужно будет пристальнее присмотреть.

Так оно и оказалось: за весь день её подопечная умудрилась вляпаться в неприятности по крайней мере трижды, включая случай, когда она едва не налетела на какого-то златовласого рыцаря с неприятной, будто режущей улыбкой и такими же глазами, как у королевы. От столкновения девочка ушла в самый последний момент, поднырнув ему под левую руку и выставив свою, как если бы в ней был щит - сказывались тренировки. Рыцарь что-то сказал, громко засмеявшись. Девочка негодующе покраснела. Смех прекратился, стоило только Кассандре вырасти у подопечной за плечом и молчаливо положить руку на меч. Рыцарь шутливо поклонился, ещё раз улыбнулся и только тогда ушел. Недовольная девочка пошла дальше, но теперь виновато держалась рядом.

Пир, устроенный эрлом и эрлессой в честь короля, как она и ожидала был шумным, полным непонятных ей людей и очень богатым. Девочка сегодня была в платье: а это было страшной редкостью и, похоже, немало её раздражало. Со своего места Кассандра видела, как та уныло ковыряет рагу с мясом и задумывает какую-то проказу. Со вздохом Искательница отложила баранье ребро, вытерла руки и решительно начала протискиваться сквозь толпу, но не успела. Девочка все же зашвырнула едой на красивое платье старшей сестры прямо во время разговора с королевой. Кассандра про себя ещё раз вздохнула. Рыжеволосая красавица была готова расплакаться от обиды, в то время как эрлесса выглядела не особенно довольной. К своей подопечной Искательница успела первой и, миновав пьяного короля, который лапал какую-то служанку, повела девочку из зала. Пожалуй, Искательница найдет ей занятие, а потом они обе отдохнут от шума и суеты пира. Видит Создатель, ей это необходимо.

На входе они встретились с уродливым карликом. У него была непропорционально большая голова, немного выпуклый лоб и глаза разного цвета, которые смотрели на них обеих очень внимательно, несмотря на то, что карлик явно был пьян. Кассандра нахмурилась и посторонилась. Девочка наоборот страха не испытывала, а протянула руку и задала какой-то вопрос. Карлик моргнул своими разными глазами, но руку пожал и на вопрос ответил с кривой улыбкой. После этого они, наконец, разошлись. Девочка шла за Кассандрой, немного зевая от усталости и крепко сжав её за руку. Искательница присела на корточки и приглашающе распахнула руки. Помедлив, девочка шагнула к ней и крепко обняла за шею.

Вслушиваясь в сонное дыхание девочки, Искательница подумала, что не знает, куда её отправил создатель. Но она точно сделает всё, что от неё требуется и защитит девочку. Из какого-то проема налетел холодный ветер, Кассандра покрепче прижала к себе спящую подопечную. У неё никогда не было детей.... Но прямо сейчас она с уверенностью могла бы сказать, что чувствуют матери. И чувство было прекрасным.

Валар Моргулис! Это просто дань вдохновению и собственным мыслям, а вообще, нечего читать книги Мартина по ночам, дамы и господа)) Но вообще, как вам? Может я когда-нибудь продолжу эту мысль в таком вот формате. Мне интересно.

И Кассандра совершенно потрясающая женщина, как по мне. Все сделано с огромным уважением к лору и канону обоих миров!

Расклад сил пока совсем не в мою пользу. Теперь среди моих недоброжелателей ещё и Деймон. Этот принц сам ходячий порок. К тому-же он весьма импульсивен и может сделать любую гадость, вплоть до попытки выпустить мне кишки Тёмной сестрой. А ещё он не из тех, кто прощает обиды. Возможно следовало вести себя помягче с принцем, но так уж сложились обстоятельства. А ещё Отто. Побери его седьмое пекло...

Процессия, катившаяся на охоту, поражала воображение. Поезд растянулся почти на лигу, множество загонщиков, псарей, охотников, всевозможная челядь, рыцари Королевской гвардии, стража, вся королевская семья. Но если Визерис с королевой ехал в карете, а я вынужден был трястись в седле лошади. Король держал меня при себе, это с одной стороны было проявлением особого расположения, на которое не каждый великий лорд мог рассчитывать, с другой стороны, король явно стремился контролировать ещё одного драконьего всадника. По началу он относился ко мне крайне настороженно, но время шло, я ничего не предпринимал, и он успокоился, не взирая на то, что постоянно лил ему в уши Отто Хайтауэр.

Я надел синий дублет с изображённым солнцем серебряного цвета, короткий плащ и опоясался привычным полуторником. Уроки с Колдером не прошли бесследно, я уже весьма уверенно держал клинок, может против Колдера или какого-нибудь Кристона Коля я долго не продержусь (в честном бою, а честно сражаться я никогда и не думал), но вот с двумя-тремя разбойниками особых проблем возникнуть было не должно.

Колдер сопровождал меня, как всегда. Он ехал на белой кляче и жевал кислолист, траву такую, она заменяла аборигенам табак, который в этом мире был не известен. От травы этой слюна жевавшего становилась красной, как кровь и Колдер сплёвывал её в дорогу.

Наконец мы доехали до места назначения в Королевском лесу и встали там лагерем. Тут же появились расписные шатры, поставили знамёна, на привезённых столах разложили угощения, разные вкусности и расставили кувшины с вином.

Я, естественно стал ошиваться около самого главного шатра. Там я заметил интересную картину, к Рейнире, которая угощалась пирожными, стал приставать какой-то лорд, я уже хорошо изучил местную геральдику, поэтому по гербу на груди у него понял, что это был Ланнистер. Джейсон и его брат-близнец Тиланд, первый лорд Утёса Кастерли и Хранитель Запада, второй просто сир.

Вот именно лорд Джейсон и пытался подкатить шары к принцессе, но та быстро обрила его и ушла куда-то за шатры. Я было хотел последовать за ней, но тут ко мне пристал какой-то пузатый лорд, который потащил меня в королевский шатёр. Оказалось, это был Саймон Кокшо, представитель одного из домов Простора. Он стал болтать про всякие глупости, и мне пришлось выслушивать его, делая вид, что мне крайне интересно, но его туповатые шуточки и россказни о Просторе меня не вдохновили, и мне захотелось поскорее убраться отсюда.

Тут я заметил Визериса в сопровождении королевы и лорда Вестерлинга.

— Прошу прощения, милорды, меня ждёт король! — сказал я важно. Лорды взглянули на меня с невыразимым подобострастием и толикой зависти.

Визерис держал на руках маленького Эйгона, а Алисента стояла рядом с армией мамок-нянек, тут-же оказалась и принцесса Рейнира, которая, устав от домогательств лорда Джейсона, решила спрятаться за спиной отца. Допекать короля у лорда Запада наглости не хватило. Я ловко обошёл толкавшегося тут-же сира Отто, который с умным видом что-то рассказывал королеве, а потом подошёл к королю, и зная, что за мной наблюдают лорды, запросто сказал ему.

— Приветствую, мой король. — сам же недолго думая взял маленького принца за ручку. — Ваша копия!

Визерис расплылся в улыбке, от такой незамысловатой лести, Отто тут-же оказался у меня за спиной, став сверлить меня взглядом. Королева тоже изволила одарить меня улыбкой, вот только Рейнира насупилась. Я, решив нанести окончательное поражение своим недавним собеседникам из Простора, которые наблюдали, собравшись стайкой у шатра короля, а также лорду Ланнистеру, который, как оказалось тоже за нами наблюдал. Обернувшись к Отто, я поглядел за его плечо, туда, где стоял лорд Джейсон и лорды Простора.

— Как ваши успехи? — спросил Визерис.

— Успехи, — спросил я в ответ.

— В полётах на драконе.

— Сир Томас чаще посещает библиотеку, чем Драконье Логово. — неожиданно кинула реплику Рейнира.

— Вот как? — улыбаясь спросил Визерис.

— Мозги тоже нужно тренировать, принцесса. — сказал я, глядя на неё. Рейнира легко смутилась.

— Я слышал, что вы приблизили к себе головореза. — сказал Отто, как бы, между прочим. Его манера говорить совершенно спокойно, при этом вставлять фразы в самый необходимый момент, нанося безошибочные удары, просто поражала. Вот, что значит многолетняя тренировка.

— Вот как? — спросила Алисент.

— Вашему батюшке трубадуром бы быть. — сказал я.

Визерис криво усмехнулся, но в воздухе почувствовалось напряжение.

— Отчего вы так решили? — спросил баритоном Отто.

— Вы умеете придумать такую красивую историю, и подать её. Это редкий талант.

— Мне кажется, вы не ладите. — мягко сказал Визерис, — нужно вас помирить.

Отто улыбнулся, но улыбка была натянутой. Я заметил, что и лорды Простора, и лорд Запада всё ещё смотрят. Поэтому сделал свой ход.

— Ну, что вы, государь. Мы с сиром лучшие друзья, а промеж друзей чего только не случается. — и не успел Отто сообразить, как на это отреагировать, как я его обнял. Судя по лицам лордов, они были сражены на повал. Поклонников при дворе у меня явно прибавиться.

Опешивший Десница с трудом выбрался из моих объятий.

— Вы чересчур эмоциональны, сир. — с раздражением бросил он мне.

«В эту игру играют двое».

Оставив королевскую фамилию, я прогулялся по лагерю, выглядывая, чтобы такого ещё сделать и не попадётся ли мне Рейнира, но она куда-то пропала. Вечером все собрались в большом шатре. Королева с другими дамами о чём-то болтала, король успел набраться до полного безобразия, Отто о чём-то ему говорил, но потом ушёл от него с таким видом, словно ему в глаза наплевали. Тут я заметил Рейниру, и крутящегося около неё лорда Джейсона. Сир Кристон стоял на страже в углу шатра, его чёрные глаза неотступно глядели на эту парочку.

— Не забывай моргать, а не то глаза пересохнут.

Кристон поглядел на меня, но ничего не ответил. Я подошёл к нему и панибратски опёрся о его плечо в красивых латах.

— Как сам?

— Я на службе. — ответил он.

— Это-то понятно, может дерябнешь? Пока Вестерлинг отвернулся? А то у тебя рожа больно кислая.

Кристон столкнул мою руку с плеча и ответил.

— Я на службе.

— Да ладно, что может случиться? Тут благородных, как вшей на нищем. Ну не порежут же они друг друга?

— Когда мы были в Штормовом пределе, один лорд зарезал другого, из-за руки принцессы. — сказал Кристон.

— Да ты что! — изобразил я удивление. — Врёшь!

— Я не вру. — отчеканил Кристон, глядя не меня в упор.

Кристон был не лишён ума, но через него я планировал узнать, про принцессу, точнее о событиях с ней происходящих поближе, ибо это могло помочь мне в планах.

Я достал из-за пазухи фляжку и протянул её Кристону.

— Может сделаешь глоточек? Пока никто не видит, стоять целую ночь на страже непросто.

— Я же сказа нет, — ответил Кристон, — может потом, я освобождаюсь в час летучей мыши.

— Я обернулся и увидел, что лорд Джейсон продолжал докучать Рейнире.

— Вот ведь пристал, как банный лист к заднице.

Кристон поглядел на меня и ничего не сказал, но взгляд его посуровел.

— Сейчас встряхнём это болото!

Оставив Кристона на страже, я подошёл к изнемогающей от болтовни Джейсона Рейнире.

— Прошу вас, принцесса, не откажите мне в танце!

— Я, право, устала лорд Джейсон.

Я, подойдя сзади, схватил Джейсона за руку, а затем встав в полоборота резко развернул его. Так получилось, что Джейсон стал смотреть в противоположенную сторону от принцессы.

— Не соблаговолите ли прогуляться, принцесса, погоды стоят замечательные!

— Вы, что, обезумели, сир? — грозно вопросил лорд Джейсон.

— Принцесса не танцует, — сказал я.

— А вы за неё не решайте, — запетушился Ланнистер. Рейнира с интересом наблюдала за этим всем.

— Я за вас беспокоюсь, — сказал я. — Как бы вам не надорваться, «милорд».

— Знай своё место, помойный рыцарь! — с невыразимой надменностью воскликнул Ланнистер.

Напрасно он так... В ответ я улыбнулся и сказал.

— Я слышал, что Ланнистеры срут золотом. В этом кроется природа их богатств. Скажите, лорд Ланнистер: это так на самом деле или это правда?

Вместо ответа Джейсон рассмеялся, а затем размахнувшись кулаком вознамерился нанести мне удар. Я уклонился и удар лорда Утёса Кастерли получила какая-то немолодая леди, что решила погреть уши и встала слишком близко.

Та взвыла и повалилась назад, опрокинув какого-то лорда, тот, в свою очередь рухнул на стол с закусками и сломал его.

— Отличный удар! — сказал я Джейсону. — Вы прекрасно избиваете женщин, глядишь скоро и с мужчинами драться научитесь.

В шатре поднялся крик и гам. Тут я неожиданно поучил удар справа, это был Тиланд Ланнистер, про которого я совсем забыл. Развернувшись на каблуках, я толкнул его в грудь и тот отлетел назад. Своим тощим задом он умудрился налететь на лорда Кокшо, тот завизжал, что свинья на сносях и сцепился с Ланнистером. В шатре началась свалка. Лорды и сиры, забыв приличия мутузили друг друга, кто-то опрокинул второй стол с едой, затем рухнула бочка и дорогое дорнийское вино разлилось на полу, по щиколотку в вине господа колотили друг друга, ругаясь, словно портовые грузчики. Дамы выли и визжали. Гвардейцы окружили короля, сир Отто махал руками, словно помешанный на пожаре, отрезанная в углу, королева Алисент плакала, как и малыш Эйгон у неё на руках. Лорд-командующий Королевской гвардии, сир Гаррольд Вестерлинг уже прорывался к ним.

— Защити принцессу! — гаркнул он Кристону, но тот уже, расталкивая всех подряд, словно ледокол шёл к Рейнире, которую оттеснили к опорному столбу, где она и стояла, моргая широко раскрытыми от ужаса глазами.

Тут перед ним вырос лорд Джейсон с фингалом под глазом и кинжалом в руках. Кристон обнажил меч.

— Прочь с дороги! — процедил он.

Я оказался у Кристона за спиной. Сорвав его белый плащ, я кинул его на Джейсона и Тиланда, как на двух попугаев тряпку, они запутались в нём, а Кристон Коль, воспользовавшись ситуацией ринулся к испуганной Рейнире.

«Пора уходить!» — подумал я. Отступая назад, я перпрыгнул через какого-то лорда, Кокшо кажется, который лёг прикорнуть на часок, в лужу с вином, я оказался у стены шатра, разрезав её кинжалом я выбрался на воздух и глубоко вдохнул его.

Затем я увидел, как бежит по улице Рейнира, я хотел догнать её, но она вскочила на коня и ускакала в сторону тёмного леса. за ней выбежал сир Кристон Коль, без плаща, но с мечом в руках, он кричал: «Принцесса! Принцесса!», а затем тоже вскочил на коня и отправился за ней следом.

— Что там произошло? — спросил Колдер, он появился из ниоткуда. Его рот был красный от кислолиста, и в темноте можно было подумать, что он упырь, насосавшийся крови.

— Едем в Королевскую гавань! Немедленно! — распорядился я.

— Ясно. Держитесь меня. — тут же ответил Колдер.

На этом охота для меня и закончилась. Через три дня король вернулся домой. Он всё-таки смог забить оленя, а Рейнира вернулась из леса в сопровождении Кристона и с кабаном. Кое-то рассказывал, что они якобы согрешили в лесу, но болтать о таком было нельзя, ибо со стороны принцессы это была бы измена государству. За такие слухи могли и головы лишить. Но слуги всё равно судачили об этом. А я ловил все разговоры. Знание — это сила.

Я избегал встречи с кем бы то ни было. Ибо драка в шатре короля была моей виной. Отчасти. Лорд Джейсон уехал в Утёс Кастерли, злой и со сломанным носом. А его брат стал мастером над кораблями. Врагами я успевал обзавестись быстрее, чем друзьями и это надо было менять. Срочно. Поэтому я решил немедленно вылететь в Речные земли.

Полёт на драконе... что может с этим сравнится? По большему счёту ничего. на свету выяснилось, что дракон оказался голубым с серебряным отливом. Лететь на нём сидя было решительно невозможно из-за его размеров. Седло было устроено так, чтобы всадник лежал на животе, поджав под себя ноги, чтобы оказалось весьма неудобно. К тому-же спина дракона двигалась из-за того, что он вынужден был махать крыльями, в лицо бил ледяной ветер, свистящий в ушах, и я постоянно боялся упасть вниз, если моя «лошадка» захочет чего-нибудь выкинуть, например, мёртвую петлю. Так или иначе, но полёт начал вскоре приносить удовольствие. Королевская гавань быстро проплыла внизу, и я не успел её разглядеть как следует. Дракон, следуя какому-то своему плану полете в сторону леса. Пейзаж, отсюда, сверху, казался столь прекрасным, что хотелось не отрывать взгляда, но я был больше озабочен тем, чтобы удержаться, к тому-же у меня кружилась голова от скорости и высоты.

Полёт продлился не так долго, я едва мог управлять зверем, так как тот подчинялся только командам на валирийском. А я знал всего три слова. Вожжей или чего-то в этом роде драконья упряжь не предусматривала. В конце концов мне надоел полёт, и я стал кричать дракону, чтобы тот приземлился, тот, хоть не сразу, но понял, чего от него хотят даже без валирийских команд и спикировал так резко вниз, что я едва не потерял сознание от этого. Дракон приземлился мягче, чем стоило ожидать от такой громадной туши. Я тут-же сполз с него вниз и едва сделал несколько шагов, как тут же рухнул на землю. Мы приземлились на живописной поляне посреди леса. Зверей или людей тут, к счастью, не оказалось. Дракон вёл себя спокойно, он лёг на брюхо и положив свою голову на крылья, сложенные перед собой, стал отдыхать от полёта.

Я, стараясь не поворачиваться к нему спиной, лёг под раскидистый дуб, решив последовать его примеру.

Впрочем, отдыхать долго не пришлось. Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг дракон поднял свою голову, устремив взгляд в небеса и зарычал. Я сразу понял, что это значит. Таргариены обнаружили пропажу дракона и выслали погоню.

И точно. Через краткое время с небес спустился ещё один дракон. Он сел на поляну ярдах* в двадцати от моего дракона, а затем с его спины слез его наездник. Чужой дракон был раза в два меньше моего, но его шкура была золотой с бронзовыми переливами. А наездник и вовсе оказался наездницей. Причём прехорошенькой. Её хрупкая фигурка в чёрном дублете и высоких сапогах сочеталась с длинными серебряными волосами. Она прошла половину расстояния и остановилась, глядя на моего дракона.

— Эта драконица принадлежит дому Таргариенов! — обратившись ко мне громко и властно произнесла она и я отметил приятный голос. — Это Пламенная Мечта, драконица королевы Рейна Таргариен, сестры моего прадеда короля Джейхейриса Первого.

— Так ты самка... — тихо сказал я, глядя на своего дракона. — Пламенная Мечта!

— Кто ты такой? — спросила важно моя собеседница. — Я Рейнира Таргариен, принцесса Драконьего камня и наследница престола!

— Я, Том... то есть Томас Чёрный, — сказал я спокойно, но с уверенностью в голосе. — наездник драконицы Пламенной Мечты.

Он усмехнулась.

— И давно ты наездник?

— Час, примерно, миледи.

— Принцесса! — строго поправила она меня. — На драконах летают только Таргариены!

Я развёл руками.

— Теперь, очевидно, не только. Да и в Старой Валирии, Драконьими Владыками были не только твои родичи.

— Ты из Старой Валирии? — с сомнением спросила Рейнира.

— Нет, — ответил я, — ведь она уже сто лет как не существует. Мне меньше ста лет.

— Я имела ввиду, твои предки оттуда?

— Всякое может быть. — развёл я руками.

— Хорошо. — сказала Рейнира. — Мой отец-король с удовольствием выслушает твою историю. Поэтому мы сейчас же полетим в Королевскую гавань.

— Обожди-ка твоё высочество, — с усмешкой сказал я, — какая ты скорая!

Рейнира нахмурилась. Не привыкла слышать отказ.

— Я приеду в Королевскую гавань, и твой отец снесёт мне голову Тёмным пламенем.

— У тебя нет выбора! — сурово сказала Рейнира.

— Я принесу присягу твоему отцу и тебе, клятву в верности, буду служить ему, а после его смерти тебе, как королеве, но как драконий наездник и рыцарь Семи Королевств.

— Так ты будешь диктовать условия? — гневно сказала Рейнира.

— Да. — ответил я жёстко. — у меня дракон, и немаленький, побольше твоего, во всяком случае, с ним я могу улететь куда угодно и делать что угодно, как Завоеватель в своё время.

Конечно, это был блеф. Во-первых, я едва мог управлять Огненной Мечтой, во-вторых Таргариены поднимут в ружье всех наездников и бросят мне вслед, или даже Безликих наймут...

Но Рейнира была не так искушена в политике и переговорах. Да и в покер не играла. Поэтому угрозы решила сменить посулами.

— Мой отец решит это.

— Поручись за меня, принеси мне слово наследницы престола и принцессы Драконьего камня. И я принесу тебе свою клятву верности.

Немного поморщившись Рейнира пообещала заложить за меня словечко перед своим отцом. Делать нечего, пришлось снова лезть на дракона, Пламенная Мечта в этот раз вела себя совершенно спокойно, даже позволила себя погладить по огромной, с карету, морде. Кое-как я управился с драконом, и мы долетели до Драконьего Логова, там нас уже ждали драконоблюстители и насмерть перепуганный Рик.

Он смотрел на меня, как будто сами Семеро сошли с небес и явились перед ним. Драконоблюстители что-то говорили на валирийском, может ругались, не знаю. Но они быстро загнали драконов в Логово, а нас уже ждал экипаж. В Красный Замок я поеду на карете. На встречу своей судьбе, какая бы она не была.

Карета остановилась перед величественным Красным Замком. Он потряс меня ещё больше, чем Драконье Логово в первый раз.

Мы прошли сквозь огромные ворота в его кирпично-красных стенах. Затем следовали по дворам, а я любовался архитектурой. Башенки и барбаканы, красивые витражи. Наконец мы достигли самого большого здания с самой высокой башней, нас провели внутрь. Там было огромное количество людей. Одетые в роскошные одежды, перстни, цепи и прочие украшения. Туда-сюда сновали слуги. Дойдя до грандиозной лестницы, мы поднялись по ней, а затем прошли по воздушной галерее и достигли дверей какого-то зала, перед ней стояла пара рыцарей в серебристых доспехах с выдавленными трёхглавыми драконами на нагрудниках и белоснежных плащах.

Королевская гвардия.

— Жди тут. — распорядилась Рейнира и ушла за двери. Отсутствовала она довольно-таки долго. И чем дольше мне приходилось ждать, тем больше я нервничал. Чтобы снять напряжение, я стал ходить взад-вперёд. Рыцари смотрели на меня. Но как только я попытался с ними заговорить, они проигнорировали меня. Даже не удостоив ответом.

Наконец Рейнира вышла и жестом пригласила меня внутрь.

Я вытер ладони об штаны. Сделал глубокий вдох и выдох. Затем придал своему лицу официальный вид и твёрдым шагом вошёл в покои короля.

Внутри стояла полутьма. Пахло какими-то благовониями. Всё лучше, чем драконья вонь или пердёж овец. За длинным столом сидел мужчина лет около пятидесяти на вид. Его волосы спадали на плечи, на лице была коротко постриженная борода, одет он был в дублет чёрного цвета, высокие сапоги, на поясе у него был богатый кинжал, с рубином в рукоятке, его взор же был сосредоточенным и взволнованным. Его очи впились в меня и мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы продолжить вести себя непринуждённо.

Кроме него в покоях был ещё один человек. В коричневом дублете и сапогах. С каштановой бородой и зализанными волосами с проседью. На шее у него была золотая цепь, а на груди брошь в виде руки.

— Кто ты. — спросил сидевший за столом.

— Томас Чёрный, с кем имею честь...

— Перед тобой Визерис из дома Таргариенов, Первый своего имени, Король Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства. Я сир Отто Хайтауэр, Десница Короля. — сказал мужчина с брошью. — С принцессой Рейнирой вы уже знакомы.

— Ваша милость! Лорд Десница. — сказал я, поклонившись каждому.

— Как ты это сделал? — спросил король, в голосе его слышалось беспокойство. Он встал и направился ко мне. Позади меня стоял королевский гвардеец. Он ненавязчиво положил руку на рукоять меча. Король был ниже меня ростом. Я смотрел ему прямо в глаза. Терять мне было нечего. Всё равно дальше Стены или плахи не пошлют.

— Кто ты, рыцарь, лорд, бастард? — спросил король.

— Не первый, не второй и не третий.

— Значит, простолюдин. Чернь. — сказал Отто, выделив последнее слово.

«Гнида» — подумал я.

— Итак, как ты это сделал. — спросил Визерис. — Как?!!

Я описал историю с драконом. Правда, существенно приукрасив её. По официальной версии, я простой торговец тканями, был ограблен на Королевской тракте, поэтому прибился к перегонщикам овец за еду, потом устроился на службу в Драконье Логово, чисто случайно забрёл в подвал, где столкнулся с Пламенной Мечтой, а затем дракон разрешил мне сесть на себя и потел.

Не знаю, насколько мне поверили, Отто, не особо поверил. Но решать не ему. Визерис слушал очень внимательно, ловя каждое слово. Потом долго молчал, раздумывая, а затем сказал.

— То, что ты сделал... только Таргариены могут летать на драконах! Это делает наш дом... ближе к богам, чем к людям. Если любой может сесть на дракона...

— Я уже высказался по этому поводу. — сказал Отто.

Я даже знаю, что этот больной ублюдок королю в уши надул. Поэтому сделал свой ход.
— Я готов принести клятву верности трону, вам, мой король, и вашей дочери-наследнице. Чтобы служить, как рыцарь и драконий наездник.

— А лордом тебя не сделать? — ядовито осведомился Отто.

— Можно и лордом, — сказал я совершенно спокойно и предельно уважительно, — вы так добры сир Отто.

По лицу Десницы зазмеилась ухмылка и пропала.

— Дракон на котором ты летал, это Пламенная Мечта, она принадлежала королеве Рейне жене Мейгора Жестокого, последние десятилетия она спала под Драконьим Логовом.

— Но теперь-то она не спит. — сказал я непринужденно. — Теперь у неё есть наездник, и дом дракона стал ещё сильнее.

— Государь, — начал Отто, — я осмелюсь...

— Процесса Рейнира обещала заложить слово за меня, я уже пообещал ей верную службу. — выкинул я последний козырь.

Рейнира, которая всё это время молча наблюдала, дёрнулась, король резко обернулся и вперил в неё взор свой.

— Ваша милость, — сказал Отто, — принцесса ещё... неопытна в политике.

— Вот как, — вскинула голову Рейнира, — я буду править Семи Королевствами, так нужно же мне учиться этому делу!

«Отлично!» — подумал я, — «нашла коса на камень! Я попал в самую точку. А старый осёл-Десница, сам того не заметив подыграл мне.»

— Да. — с вызовом сказала Рейнира, — я обещала Томасу Чёрному поручиться за него перед тобой, отец, в обмен на его клятву верность короне.

Взгляды Визериса и Рейниры встретились, затем последовала пауза и король облегчённо выдохнул.

— Ну, что ж. Значит решено. — он обратился ко мне. — Приготовься, смени одежду, я посвящу тебя в рыцари в тронном зале, там же ты принесёшь клятву.

— Государь. — взмолился Отто.

— Решено. — твёрдо отрезал Визерис. И Отто с поникшей головой ушёл из зала, бросив только напоследок.

— Государь!

Я понял, что только что обрёл опасного врага. И что моя жизнь пошла в гору.

Сознание человека из нашего времени и мира попадает в тело жителя Вестероса незадолго до Танца Драконов. Он знает каноничную историю этого мира, хотя и без подробностей и обладает изощрённым разумом... а также некоторыми другими качествами, позволяющими ему пройти по вертикали власти в этом мире, а также повлиять на события, чтобы не допустить ужасных последствий... или ничего не делать, извлекая исключительно свою выгоду.

Идёт сто тринадцатый год от Завоевания Эйгона. На Железном троне Семи королевств сидит Визерис из дома Таргариенов, Первый своего имени, Король Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства. Его единственная наследница принцесса Рейнира Таргариен, принцесса Драконьего камня и Отрада королевства.

Но всё меняется, когда у короля, женившегося во второй раз на подруге детства Рейниры, леди Алисент Хайтауэр, дочери лорда-десницы сира Отто Хайтауэра, рождается сын, названный в честь Завоевателя — Эйгоном. Тогда права принцессы Рейниры на трон пошатнулись, ибо по древнему обычаю и решению Великого совета сто первого года от Завоевания Эйгона в Харренхолле, наследником мог быть только мужчина. Тем более, что могущественная партия, во главе с сиром Отто, известные как Зелёные, явно стремятся сделать наследником именно Эйгона, лишив Рейниру престола. Слабость и болезнь короля Визериса только усугубляют эту и без того опасную ситуацию. Ибо король не желает и не имеет воли ничего предпринять.

Именно в этот момент были посеяны семена, что взойдут много лет спустя, в виде Пляски Драконов, лишивших Таргариенов их самого грозного оружия — драконов, и предопределивших их падение много десятилетий спустя.

Пробуждение было тяжелым. Сознание возвращалось медленно, словно я пробивался сквозь густой туман. Время тянулось непостижимо медленно, словно каждая секунда протекала по целому веку. Ощущение, словно я падал куда-то в глубину, и никак не мог проснуться. Это был какой-то дурной сон.

В конце концов мне удалось вырваться из объятий грёз и вернуться в реальный мир. Голова всё ещё кружилась, а координация была нарушена. Всё плыло, и мне стоило немалых усилий, чтобы прийти в себя. Один за другим возвращались чувства, сначала слух — я услышал стук металла о металл, ржанье лошадей, брань и разговоры людей, шум улицы. Затем обоняние, в нос ударило запахом навоза, гнили и дыма. После я стал различать цвета и обнаружил, что лежу на куче гнилой соломы, не то в конюшне, не то в каком-то сарае. Наконец вкус. Во рту был привкус металла, горечи и глаза слезились.

Оглядев себя, я увидел, что одет в какую-то дрянную рубаху грубого шитья, из неизвестной мне материи, порты из грубой холщины, столько раз заплатанные, что это были скорее заплатки со штанами, чем штаны с заплатками. А на ногах вообще какое-то непотребство, в виде дрянных ножных обмоток, да грубых деревянных башмаков.

Я с трудом встал, не с первого раза, правда, и держась рукой за стенку, а другой прикрывая глаза от света, ярко бьющего в дверной проём, вышел на улицу.

Увидев, где я нахожусь, я впал в состояние близкое к ступору и долго не мог пошевелиться или что-либо вымолвить. Это было какое-то странно место. Пыльная дорога, поле, а за ним деревня, состоящая из десятков двух домишек, протекающая река и перекинутый через неё каменный мост. Место, из которого я вышел действительно оказалось конюшней. А около неё стояла лошадь в сбруе, привязанная к коновязи. Слева от конюшни располагалась кузница, именно работа в ней меня и разбудила. Но то, что поразило меня больше всего, так это одежда местных. Они были одеты в какое-то средневековое тряпьё.

«Бред какой-то!» — подумал я. Тем не менее я исключил безумие или сон. Таких снов не бывает, а безумец никогда не признается себе, что он безумен. Возможно снимали какое-то кино?

Но тут по дороге проехала кавалькада. Несколько всадников на лошадях, в латных доспехах и шлемах, а в руках у них пики, за спинами щиты, правда гербы на них я рассмотреть не успел. Я быстро сообразил, что это не похоже на съёмки, где операторы, камеры, прочий персонал? Почему я не помню, как тут оказался, и что это за место? Да и кто я вообще такой?

Тут я заметил бочку с водой, что стояла между конюшней и кузницей и поспешил неровной походкой к ней, ибо умирал от жажды. Не глядя ни на что, я тут-же погрузил свою голову в бочку и пил, пил, пил... потом поднял голову тяжело и шумно дыша и отфыркиваясь от попавшей в нос воды. Ледяная вода охладила голову и утолила жажду. Вытерев лицо рукавом своей убогой рубахи, я поглядел наконец в отражение в воде и ужаснулся. Оттуда глядел на меня совершенно другой человек с длинными до плеч каштановыми волосами. Серыми глазами и бородой. Это был не я, и в тоже время я. Как такое могло случиться? Что это за средневековый мир? Как отсюда выбраться? Что я тут буду делать?

Не сразу, но мне всё-таки удалось справиться с приступом паники.

— Эй, ты!

Я обернулся. Здоровенный детина шагал от конюшни прямо ко мне. Я сразу напрягся, так как ничего дружелюбного в его облике не было. Он подошёл ко мне и сказал.

— Твои люди ушли час назад. Я думал ты ушёл с ними.

— Мои люди? — спросил я.

— Да. — с некоторым раздражением сказал он. — те трое, с которыми ты заявился сюда вчера вечером. Они уже ушли. Вы тут вчера устроили форменное безобразие. Донести бы на вас страже... ну да ладно... только проваливай поскорее.

Так, я, то есть человек, в теле которого я теперь нахожусь, был не один.

— Скажи-ка добрый человек, — начал я, — были ли при мне какие-то вещи?

— Это тебе у твоих дружков надо бы спросить. — сухо отрезал здоровяк. — Они тебя ограбили? Ну так и поделом! Будешь знать, как с всяким сбродом якшаться.

Он оглядел меня таким взглядом, в котором читалось: «да ты и сам такое же!»

— А который сегодня день? — спросил я.

— Половина старой луны.

— А год? — как бы между прочим добавил я.

Мой собеседник поглядел на меня, как на идиота.

— Дак ясно, какой, сто тринадцатый от Завоевания Эйгона.

— А кто правит? — спросил я, так, как будто это не было чем-то ненормальным. Хотя мой собеседник, мягко говоря, сильно подивился таким вот вопросам, но в силу врождённого скудоумия не стал задавать наводящие вопросы.

— Визерис, да хранят его Семеро.

— Понятно, спасибо тебе, добрый человек. А куда ведёт эта дорога?

— Крепко же ты выпил вчера, — хохотнул здоровяк, — ясно дело, в Королевскую гавань, она в лиге* отсюда.

— А ты случайно не слышал, как меня называли мои товарищи? — спросил я.

Тот почесал в затылке.

— Первый раз, милосердные боги, вижу, чтобы человек так напивался, чтобы даже имя своё забывал. Кажется, они кликали тебя Томом.

Том. Томас.

— Спасибо тебе, добрый человек. — сказал я как можно дружелюбнее.

— Знаешь, что, «добрый человек», шёл бы ты отсюда... а то не ровен час...

— Меня дважды упрашивать не следует. — с готовностью ответил я.

Вот уже час как я брёл по Королевскому тракту, кажется так называлась эта дорога. В сторону Королевской гавани, если верить моему собеседнику из неизвестной мне деревушки. Получается, что я в Королевских землях, в государстве Семь Королевств, на континенте Вестерос.

Одно государство, один король, один Железный трон и Семь Королевств: Север, Простор, Долина Арренов, Штормовые земли, Речные земли, Королевские земли и Запад. Ещё есть Дорн, но он пока не в составе Семи Королевств, его не смог покорить даже Эйгон Завоеватель.

Как я тут оказался, я понятия не имел, у меня не было ничего, от слова совсем. Даже гроша ломаного. Ничего про прошлое этого Тома, чьё тело я теперь занимал, я не знал. Я себя-то едва помнил.

Почти сразу я отказался от идеи разыскать спутников Тома, неизвестно, может они его убили и ограбили, ведь как-то я должен был в него попасть. Кто были эти люди? Почему тот детина с конюшни их боялся? Какую работу они искали в Королевской гавани? Может они были разбойники? Похоже, на эти вопросы лучше не отвечать.

Теперь я один и сам за себя. Во-первых, нужно найти ночлег и какую-то работу, чтобы заработать немного грошей. Желательно такую, за которую не повесят и не сошлют на Север, охранять Стену.

Стена. Одичалые. Белые ходоки. Долгая Ночь. Проклятье! Лютоволки, драконы, жрецы и колдуны-некроманты. Ну и мирок. Занесло, так занесло! Врагу не пожелаешь... что я такого сделал, чтобы меня сюда закинуло?...

Впрочем, вопрос был риторический, сейчас нужно думать не о драконах и Белых ходоках, тем более, что первых контролируют Таргариены, правящая семья в Вестеросе, а вторые пока спят за Стеной в Землях Вечной зимы. И, надеюсь, спать будут долго.

Обмозговав как следует своё незавидное положение, всё взвесив и вспомнив все подробности, что, когда-либо слышал, смотрел или читал про этот мир, я решил, что пока буду заниматься исключительно своими вопросами, первостепенным из которых стало выживание. Поиск еды, крова и, желательно какого-то заработка. Да и на что может повлиять бродяга, скрытый тенями, который ещё немного, и от голода помрёт...

Долго ли коротко я тащился по Королевскому тракту, но наконец впереди появился город. Он был действительно огромен. Обнесённый громадной стеной в несколько человеческих ростов, он медленно приближался, плывя и растекаясь в мареве полуденного зноя. Я уже дьявольски устал и хотел есть и пить, а ноги мои уже ныли и требовали отдыха. Голова же болела, а живот крутило от голода.

Когда я уже отчаялся дойти до проклятой стены, ибо сколько бы я не тащился, она всё никак не приближалась, наконец, сам не веря в это, я оказался у самых ворот, которые охраняли всего двое человек в золотых плащах и железных доспехах, изнывающие от жары и лени, и с пиками в руках. Я беспрепятственно прошёл внутрь.

Город разочаровал меня с первого взгляда. Среди убогих двухэтажных домиков сновали люди, одетые не лучше меня, кричали торговцы, ржали лошади, кое-где проходили Золотые плащи, иногда проезжала телега груженная какой-либо провизией или товаром. На дорогах была ужасная грязь, а после того как я неудачно свернул в какой-то район, где обнаружил сомнительных личностей, одетых хуже меня, грязных, в язвах и с недобрыми намерениями на лицах, а решил, что это, наверное, самое худшее место, где я когда-либо бывал, как в этом мире, так и в мире прошлом.

По крайней мере мне удалось стянуть яблоко на рынке.

Но продуктовый ассортимент рынка меня разочаровал, хлеб, рыба и морепродукты, овощи, капуста, сыр и яблоки. Картофеля, тут судя по всему, как и табака или шоколада не было. Рацион у местных оказался весьма скудным. Впрочем, яблоко только раззадорило мой аппетит, и я бы и от капустной запеканки не отказался. Но воровать больше не решился, после того как на одной стене увидел троих мужчин без обуви, висящих на верёвке. Вороны выклевали их глаза и от них даже на расстоянии так разило, что, если бы у меня в желудке было хоть что-то кроме яблока, меня бы вывернуло. Висеть на стене у меня не было желания.

Увидев какое-то величественное и громадное здание на возвышенности, я пошёл туда. Авось чего-нибудь да выгорит.

Шёл я довольно долго, петляя по проклятым улицам этого города, пропахших дерьмом, потом людей и лошадей и смердевшим сточными водами. Периодически я натыкался на тупик или разворачивался не туда, куда надо. Но чутьё подсказывало идти к громадному зданию. А свою чуйку я привык слушать. Она меня ещё никогда не подводила.

По пути к зданию меня чуть не задавил экипаж, карета размером с дом, запряженная четвериком, в окружении стражи с мечами и пиками, а впереди ехала пара рыцарей в сверкающих доспехах и белых как свежевыпавший снег плащах. Тот, кто ехал в этой карете, возможно член королевского дома, будет спать на перине, с туго набитым деликатесами животом, а я, если срочно не придумаю что-то стоящее, буду спать на улице, с пустым брюхом, посреди бродяг и разбойников, да ещё, судя по кучевым дождевым облакам, которые ветер пригнал с моря, под проливным дождём.

Неожиданно я столкнулся с погонщиками, что гнали стадо овец. Овец, да ещё в городе. По случайности я услышал, сквозь блеяние животных, и гомон улицы обрывок разговора погонщиков.

— Вести овец в Драконье Логово...

— ... да, у драконов сегодня будет хороший ужин... а у нас много денег...

Судя по выбранной дороге, они тоже шли в это огромное здание на возвышенности.

Вот! Вот оно! — кричало мне чутьё. И я увязался за этими людьми и их овцами.

Северус так и не был на похоронах родителей. Просто не смог. Ему хотелось запомнить их стойкими и храбрыми, когда они грудью защищали своего ребёнка от опасности. Экзамены сдал быстро и без проблем, всё-таки пройденная несколько раз программа сделала своё дело. С наследством также все быстро разобрались. Родственники не упустили шанса и забрали несколько кусков земель, принадлежавших семье.

Снейп сидел в отцовском кабинете, который теперь принадлежал ему. Разумеется, он всё здесь поменял, избавился от излишней темноты в помещении да и во всём поместье. Во время ремонта дома тоже решил всё поменять. Хоть снаружи внешний вид остался таким же, но изнутри дом было не узнать. За основу было взято поместье Ларсенов, разве что только без искуственного света.

Мужчина перебирал счета, пришедшие утром. Кто-то снова хочет от него денег… Внезапно в дверь раздался глухой стук, а затем дернулась ручка.

— Пап, ты занят? — лохматая голова в очках вынырнула из маленького проёма.

— Да, Гарри. У тебя что-то срочное? — спокойно ответил Северус, отложив бумаги в сторону.

— Просто… маме опять плохо, — мальчик нервно сглотнул и подошёл поближе. — Можно я с тобой посижу?

— Можно, — ответил отец и снова взялся за бумаги, только вот сосредоточиться не получилось; послышался звонкий дребезг стекла и следом женский крик.

От этого звука дёрнулись оба. Гарри опустил голову и заплакал, старательно вытирая слёзы руками. Снейп же посадил мальчика в своё кресло и сказал оставаться в кабинете, но ничего не трогать.

— С мамой всё же будет хорошо? — обеспокоенно спросил ребёнок, дёрнув отца за рукав.

— Я сделаю всё возможное. Не переживай.

После смерти всей прислуги пришлось нанять новую, и хотя долгий и кропотливый набор стоил того, однако сейчас всё же был риск потерять добрую половину людей. А всё дело в…

— Джозефина! Немедленно прекрати! — рявкнул Северус, входя в комнату. Женщина стояла у комода в одной ночнушке, держа в руках очередную дорогую хрустальную вазу, которая вот-вот отправится к первой, лежащей осколками под ногами. Она часто дышала ртом, размазав по лицу слёзы вместе с макияжем, и напуганными звериными глазами смотрела на горничных, боявшихся сделать шаг навстречу. — Что ты себе позволяешь?! Гарри и так напуган дальше некуда!

Более аритократичное имя ей дали, чтобы она стала достойна места супруги влиятельной семьи.

— Да мне плевать на это отродье, — тут же в ответ плюнула женщина и хотела швырнуть вазу, но Снейп был быстрее. Мало того, что он остановил удар, так ещё и нанёс свой. Пощечина была громкой и сильной. Он надеялся на отрезвление супруги. — Это из-за тебя я в таком положении, — опять она за своё. — Из-за тебя от меня отказалась вся семья, а ты даже не в Азкабане! Где справедливость? А?!

— Справедливость сейчас вершится, Джозефина, — ответил он. — Или уже забыла о своём преступлении? Так я могу напомнить. Ох, и не забывай о своём брате, ты ведь обещала быть паинькой…

Правда о чайной церемонии фей вскрылась почти сразу после смерти родителей. Суд оказался долгим, и виновник был готов принять наказание в полной мере, но после показаний всех, кто в этом был замешан, Визенгамот пришёл к выводу об условном сроке с пожизненной выплатой удвоенных налогов. Видимо, Министерство Магии куда больше интересовал его кошелек, чем действительная вина, да и окажи такую великодушную услугу, правительство завербует ещё один источник сильных магов.

Альбус Дамблдор под давлением влиятельных семей ушёл на пенсию, Северус слышал, что он помирился со своим братом и помогает ему с бизнесом. Частного врача, имя которого уже давно забылось, лишили лицензии, после статьи в Ежедневном Пророке о том, с какой жадностью он скрывал такой научный феномен, точнее, последствия обряда. Люциус Малфой, хоть и стал главой своей семьи, но сейчас не женат и видимо не собирается, ведь после случившегося Блэк расторгли помолвку и выдали свою дочь за какого-то графа. Что ж, бывший староста Слизерина заслужил, ибо после убийства родителей Снейп его так и не простил, хотя Люциус постоянно написывает ему письма с извинениями. Северус же их даже не открывает, просто складывает в дальний ящик. Какой смысл в прощении, если это ничего и никого не вернёт?

Джозефина молча стояла и таранила своим взглядом Снейпа, но вроде бы начала приходить в себя. В последнее время её вспышки гнева становятся всё чаще, видимо, скоро придётся принимать меры. Подвергать опасности Гарри Северус не хотел, ведь как знать, вдруг ваза прилетит не в горничную, а в сына? После появления ребенка внутри что-то изменилось и, наверное, в лучшую сторону. Снейп надеется, что в лучшую. Постепенно с Гарри боль от потери дорогих людей начала притупляться, нет, она никуда не исчезла, но болеть стало гораздо меньше. Единственная проблема назревала с бывшим Джеймсом Поттером.

Раньше удавалось держать женщину под контролем, используя в качестве давления Сириуса, но несколько месяцев назад она начала становиться неуправляемой. Сначала он грешил на обряд, вот только за Эйлин такое никогда не наблюдалось. Поэтому проблема была в самом Джеймсе Поттере, и чтобы она не смогла никому навредить, в том числе и себе, Снейп забрал её палочку, а прислуге запретил оставлять рядом с ней колющие и режущие предметы.

— Для начала оденься и спускайся в обеденную, мне есть о чём с тобой поговорить. И давай без неожиданностей, — приказным тоном отчеканил Северус, после чего поднял за локоть супругу и отвел до кровати. — Оденьте её, как подобает выглядеть жене главы семейства, и смойте этот кошмар с лица.

— Да, сэр! — почти хором ответили рядом насторожившиеся горничные, чтобы в ту же минуту замельтишить около Джозефины. Слава Мерлину, та не сопротивлялась.

Через полчаса женщина уже была в указанном месте и медленно ела завтрак. Напротив неё сидел Гарри и с острожностью уминал запечённые овощи, постоянно косясь на мать, словно выжидая её одобрения.

— Молодец, ешь больше, — внезапно произносит Джозефина и натягивает улыбку. Мальчик же, получив желаемое, улыбается в ответ и по-быстрому доедает всё, что осталось в тарелке. — Не торопись, а то подавишься.

Снейп одобрительно кивает, и тоже приступает к еде. Она не осмелится в его присутствии оскорблять мальчика или пугать.

— Всё хорошо, мам! Главное, чтобы ты не плакала! — довольно отвечает Гарри и спрыгивает со стула, который пока ещё ему высоковат. — Я уже почти взрослый.

— В таком случае, у взрослого сейчас начнутся занятия, — напомнил Северус. — И взрослому стоит поторопиться.

— Да, папа! — воодушевленно отвечает мальчик и, взяв за руку подоспевшую няню, уходит на занятия, напевая себе что-то под нос.

В обеденной воцарилась напряженная тишина. Джозефина еле-еле запихивала в себя еду, морщась от каждой порции.

— Итак, в чём дело? — недовольно спросил мужчина, топя подступающую злость в глотке вина. — Долго ты ещё себя так собираешься вести?

— В чём дело спрашиваешь… — она сжала вилку с затупленным ножом и опустила голову. — Сколько ещё будет продолжаться этот спектакль в счастливую семью?

— Столько, сколько мне потребуется, — сразу ответил глава семьи и выдохнул. — Тебя что-то не устраивает? — он поднял бровь, смотря на супругу.

Она хотела возразить, как Северус опередил:

— Ребекк! Деборр! — крикнул мужчина и в обеденную сразу же зашли двое дворецких-близнецов. — Давайте пройдём на нижние этажи нашего поместья и возьмем с собой на прогулку Джозефину.

Подчинённые кивнули и взяли под руки сопротивляющуюся супругу. Она вырывалась, как могла, но это было бесполезно.

Семья Пасторе почти сразу же прислала своих людей, когда узнала о случившемся. На смену Генри пришли братья, они оказали не только неоценимую помощь в восстановлении дома, но и помогали справиться с тяжелым моральным состоянием Северуса в первые месяцы. Но всё-таки, как же они оба были похожи на своего отца, вплоть до внешности и поведения.

Поправив слегка распустившийся галстук, он прошёл вперёд братьев и направился к подвалу поместья.

Здесь было сыро и запах плесени забивался в нос. Однако пришлось освещать путь, чтобы Ребекк и Деборр не упустили женщину. Прохлада обдавала лицо всё с большим напором по мере спуска. Джозефина перестала сопротивляться, видимо, приняв свою участь, и просто молча шла за мужем.

— Эх, давненько мы здесь не были, да? — голос Снейпа эхом раздался по тёмному коридору. Хоть её лица и не было видно, но он мог предположить, какую гримасу страха она сейчас скорчила. — Прошло сколько… пару месяцев?

Они спустились к семейному склепу, где, если пройти ещё чуть дальше, можно наткнуться на несколько тюремных решеток, которые поставили здесь ещё несколько столетий назад. И Северус нашёл им примение. В самой дальней как раз и находился источник страха супруги. Снейп немного посвистел, отчего послышался собачий рык.

— Сириус, разве так должны встречать хозяев?

— Прекрати, — дрожащим голосом сказала Джозефина и остановилась на месте, но близнецы тут же пихнули её вперёд.

— Зачем? Лучше подойди и напомни себе, что может случиться с тобой, — усмехнулся Северус. — Поставьте на колени перед решеткой.

Дворецкие подчинились приказу и женщина ударилась коленями о холодную землю. Красивое новое платье послужило мягкой подушкой, поэтому ушиба и синяков не будет.

С Блэком случилось то, что даже Снейп не предполагал. За вечную покорность от Поттера он пообещал спасти жизнь Сириуса, рассказав, кто на самом деле является отцом ребёнка, ведь тест на отцовство оказался отрицательным. Но чтобы завершить обряд фей, нужно было обручиться с тем, от кого девушка была беременна. Вот только когда Блэк узнал правду, то отказался от брака, постоянно твердя, что никогда не будет носить фамилию Петтигрю. Вот тогда Джеймс и встал на колени, умоляя спасти брата и Северус спас его, найдя лазейку в обряде — если постоянно находиться в облике не человека, а например, животного, действие ритуала приостанавливается. А ребёнка он отдал в приёмную семью, которой ежемесячно высылает деньги.

— Итак, причина, по которой «спектакль в счастливую семью» продолжается, сейчас перед тобой, — привычка, устоявшаяся за долгие годы, берет своё, и он тянется в карман, доставая пачку сигарет. — Ты сама просила меня спасти ему жизнь, и я великодушно спас. — Один из дворецких зажигает на конце палочки маленький огонек и подносит хозяину, чтобы тот прикурил.

— Но не таким же способом… — глаза женщины краснеют, а через секунду дорожка слёз стекает по лицу. — Это даже не жизнь.

Северус приседает рядом с супругой и выдыхает дым с черничным привкусом ей в лицо.

— Так убей, прекрати страдания.

— Что?

— Раз тебе кажется, что это не жизнь, то прекрати страдания, — он скалится и смотрит на пса, который сидел у решётки и внимательно наблюдал за происходящим. — Или ты снова решила спихнуть всё на меня?

— Ты монстр, — бросает она и озлобленно переводит взгляд.

— Которого создали вы, — тут же отвечает Северус и делает ещё одну затяжку. — А если Гарри будет угрожать опасность в виде тебя, то посажу в одну клетку с псом. Как думаешь, он вообще помнит тебя?

— Заткнись.

— Лучше ты помолчи и послушай, — он схватил подбородок Джозефины и рывком притянул к себе. — Если это ещё раз повторится, я перестану кормить Сириуса, а спустя пару дней засуну тебя в эту клетку, — он мотнул головой. — Как думаешь, животному, которое голодало несколько дней, будет дело до родственных связей? Не забывай, ты осталась одна и если ты умрёшь, никому не будет до этого дела.

Женщина ничего не ответила, лишь покорно опустила голову, уперевшись руками в пол.

— Даю тебе полчаса поболтать с Сириусом. Потом Деборр и Ребекк заберут тебя, — он сделал паузу, туша окурок о стену. — И когда я снова тебя увижу, то ожидаю увидеть супругу главы семьи, а не сошедшую с ума девку.

До ответа ему дела не было, все и так ясно, и она прекрасно знала, что Северус сдержит своё обещание. Но тут она неожиданно встала и отряхнула платье.

— Я прошу меня простить за неподобающее поведение, — Джозефина взяла края платья и склонилась в реверансе. — Впередь такое неуместное поведение больше не повторится. Позвольте мне переодеться и вернуться в поместье.

— Ты приняла верное решение.

Снейп вернулся в рабочий кабинет, снова садясь за бумаги. Дверь оставил открытой, ведь напротив занимался Гарри. Он усердно что-то читал с нанятым преподавателем, а когда увидел отца, начал работать ещё усерднее, постоянно косясь на мужчину. Тот в свою очередь одобрительно кивал, тем самым подбадривая сына.

«На этот раз я защищу то, что мне дорого. А ты смотри и жди меня, Амелия»

Вот только Снейп не защищался, а наоборот нападал. По одному он вылавливал охотников сначала в лабиринте, а после, когда от высоких изгородей осталось темно-зелёное решёто, у дома. У него было преимущество в виде знаний каждого уголка поместья. Авадой не стрелял, нет, слишком уж по доброму, он пользовался собственным заклинанием, которое полосовало плоть, иногда отрывая конечности. Будь у него больше сил, последнего, вроде бы их босса, сначала бы вылечил, а затем снова пустил в ход проклятья и так по кругу, пока жажда крови не уймется. Когда палочки развалились от переизбытка магии, в ход пошли охотоничьи ножи. В голове до сих пор слышится звук входящего в плоть лезвия и удивленные глаза жертвы от неожиданности.

Ближе к вечеру медсестры принесли Ежедневный Пророк. На главных страницах пестрило семейное поместье, правда, слегка побитое. Чуть ниже их старая семейная фотография, а под ней большими буквами вопрос: «Убийца или жертва?». Скорее ни то, ни то. Просто монстр жаждующий отмщения и покоя.

На следующий день Джон пришёл уже с внушительным списком наследуемого имущества. Единственное, что привлекло внимание Северуса — палочки родителей.

— Где они сейчас?

— В Министерстве Магии. Палочки изъяли для расследования. Когда оно закончится, вам их вернут в исходном состоянии, — Уайт сделал паузу, глотнув принессуную с собой фляжку с водой. — Кстати, раз речь зашла о расследовании, то ваш дом тоже пока временно переходит во владение Министерства. Поэтому придётся пожить где-то ещё.

В таком случае, у юноши как раз есть парочка незавершенных дел в Хогвартсе. А так как он теперь фактически глава семьи Снейп, нужно сдать экзамены экстерном. Ещё через несколько дней Северус начал потихоньку ходить, спустя неделю вернулся в школу.

В Хогвартсе как всегда шумно, все, кто его видел, начинали шептаться за спиной или вовсе менять маршрут на противоположный. Люциуса не видно, но оно и к лучшему. Попадись Малфой ему на глаза, сразу бы набросился и удавил голыми руками. Юноша шёл в кабинет директора за палочкой. Как оказалось, его ждали.

«А старик-то подготовился, — хмыкнул Северус, когда заходил в помещение. — Хорошо, что ты меня боишься, очень хорошо».

Помимо Дамблдора присутствовала большая часть преподавательского состава. Видимо, на тот случай, если Снейп решит поквитаться с Альбусом за то, что отобрал палочку, когда она ему больше всего была нужна. Минуту он смотрел на директора так же, как на Поттера или Сириуса. Будто перед ним самое мерзкое существо в мире.

— Я за палочкой, — быстро проговорил юноша. Голос отдался эхом и заставил дёрнуться некоторых преподавателей. — И в свете последних событий хочу сдать экзамены как можно раньше.

— Конечно, я всё прекрасно понимаю, — старик изо всех сил улыбнулся и потянулся к ящику в столе, краем глаза наблюдая за Северусом.

Когда палочка была уже в руках, Снейп заметил, как несколько учителей занесли руки за пазуху. Такая реакция не могла не забавлять.

— Мерлин, меня теперь вся школа будет бояться? — засмеялся юноша. — А ведь это частично ваша заслуга, профессор.

— Моей вины здесь не больше, чем твоей, Северус, — ответил Дамблдор. — Я всего лишь защищал своих учеников.

— Богатых учеников, — поправил юноша, — до тех, у кого нет денег, вам дела нет совершенно.

— Юнец, ты забываешься, — сбоку послышался голос Слизнорта. — Ты разговариваешь с директором!

— Вы «юнца» боитесь больше, чем «живую смерть» или как объясните наставленную на меня палочку? — Северус сложил руки на груди. — Неужели все присутвующие здесь думают, что я направо и налево буду раскидываться запрещенными заклинаями и убивать всех без разбора? — в ответ лишь тишина. — Я защищал свою семью! И свой дом! Пока вы здесь сидели и пили успокаивающий чай, я сражался за свою жизнь!

Появилась лёгкая отдышка, Снейп не на шутку разозлился, хотя пообещал себе сохранять равнодушие. Салазар, внутри опять нарастает буря, пробуждая так старательно подавленные эмоции.

— Сдашь экзамен через пять дней, а сейчас можешь идти. Явка на занятия для тебя не обязательна, — последнее, что сказал Дамблдор, и кивнул в сторону Горация, дабы тот убрал палочку.

Юноша выскочил из проклятого кабинета, хотелось в место, где ему всегда было комфортно.

В башне с часами никого, как и всегда. Только сквозняк посвистывает и пестрит лёгкий иней на обратной стороне железных часов. Северус по привычке тянется в карман и достаёт помятую пачку сигарет. Сколько они уже пережили, а он всё докурить не может. Видимо, просто было не до этого. Единственное ценное в комнате студентов, где он спал, была зажигалка, остальное пойдёт на выброс. Вкусный дым будит приятные воспоминания, зимний холодок заставляет слегка дрогнуть и повести плечами.

Подумать только, пол года назад он и представить не мог, что лишится всех дорогих людей, станет убийцей и главой семьи. А самое главное — потеряет Амелию. Теперь он действительно не видел смысла жить дальше, месть закончится с помощью ритуала. Ведь как сказала Эйлин, все, кто участвовал, умрут, если официально не свяжут себя браком. Поттер и Блэк родят и если не подохнут при родах, то умрут через пару месяцев вместе с Северусом.

— И в чём же смысл моей бесполезной жизни? — он задаётся вопросом вслух, обращаясь к пустому месту сбоку.

В Хогвартсе шумно, как и всегда. Северус, стараясь меньше привлекать к себе внимания, прошёл по коридору в подземелье. По-быстрому разобрав вещи, он собрался к Люциусу в комнаты старост. С ним было одно незаконченное дело. Малфой встретил Снейпа у самой двери и с лёгкой улыбкой на лице пропустил пришедшего вперёд. Скорее всего накопал что-то интересное.

Комната старост факультета обычно состояла из двух этажей. На первом — гостиная с несколькими диванами и креслами у разных стен; с одной стороны камин, который воспламенялся, когда в комнате кто-то находился и сразу потухал, как только рядом никого не оставалось. Над камином обычно вывешивались портреты предыдущих старост, но нынешний решил их убрать в шкаф, так как лишние уши ему ни к чему.

Они сели за широкий стол у большого окна, заваленный разными учебниками и пергаментами.
— Перед тем, как ты отдашь мне информацию, о которой я тебя просил, — начал парень и протянул старосте Слизерина небольшую увесистую коробку. — Хотел бы отблагодарить за проделанную работу.

— Мне начинать волноваться? — подозрительно отнесся к словам друга Люциус, но подарок взял. — Что это?

— Ты как-то говорил, что хотел такие…

— О Мерлин! — удивился Малфой, доставая цветочный горшок, — Нарцисса будет в восторге, как ты их достал?

— Это секрет, — ухмыльнулся Северус. — Но вам придётся постараться, чтобы вырастить этот вид орхидей в Хогвартсе.

Красный дракон или фаленопсис — довольно редкий цветок для Великобритании из-за климата. Но мать как-то умудрилась вырастить целый участок с ними. Поэтому попросить Эйлин отсадить несколько штук не составило труда. Люциус порой упоминал, что Нарцисса любит цветы, в том числе орхидеи, а такой экземпляр определенно должен порадовать её.

— Тогда не возражаешь, если я скажу, что это я достал? — замялся староста Слизерина.

— Делай с ними, что хочешь, — ответил Снейп, главное, что он рассчитался за проделанный труд.

Между колоннами книг на столе Малфой вытащил несколько стопок бумаги: конспекты и последний запрос. Он всегда прятал что-то важное на виду, чтобы никто не заподозрил. Информации больше, чем предостаточно, а пока Северус решил поизучать немного на месте, Люциус ушёл за чашками и чаем. Данные нужны были об одном служащем из отдела магического правопорядка Министерства Магии, а точнее, о его детях. Ведь с помощью них Снейп сможет подобраться к их отцу.

Ричард Ларсен — аврор, который занимался делом Амелии и, который назвал произошедшее суицидом. Именно этот человек не пустил дальше рассмотрение дела в Визенгамот. Забавно, ведь у него самого есть старшая дочь, и она запросто могла быть на месте Уолкер. Парень пока не знает, что ему предложили за закрытие дела, но обязательно докопается до правды.

— Кстати, его младший сын, Джон, вроде бы недавно получил от Слизнорта за провальное эссе по зельям первого семестра, — подошедший Малфой с сервизом заметил, какую страницу читает друг. — Профессор потом жаловался на первокурсников и их расхлябанность.

— Давно?

— Позавчера вроде бы, — задумался староста Слизерина, ставя чашки с горячим ароматным чаем на небольшое свободное место на краю стола. — Но парнишка, видно, знатно отхватил, раз каждый день в библиотеке пыхтит.

Северус решил не медлить, поэтому, перекинувшись ещё парочкой слов с Люциусом, направился в библиотеку. Хотелось самому взглянуть на это недоразумение, которое умудрилось вывести такого избегающего конфликтов человека — Горация Слизнорта. Декан всегда был трусом и когда пахло жареным быстро уходил от разговора, не важно был это студент или другой профессор.

А вот Люпин ходил по школе как ни в чем не бывало, злобно косился на слизеринца, но молчал. Ещё бы, под непреложным обетом все трое, кроме Хвоста. Снейп заранее придумал забавные условия для клятвы, ведь что может быть лучше, чем дать надежду на спасение, а потом жадно вырвать её из рук утопающих, заставив тонуть всё глубже и задохнуться в собственном отчаянии? Именно, ничего.

Правила довольно просты. Мародеры могут поделиться своей тайной с кем-либо, если этот человек не несёт абсолютно никакого вреда для Северуса ни сейчас, ни в далеком будущем. А тот факт, что Джеймс смог обвинить его открыто при Дамблдоре только добавляло перчинки, ведь это значило, что директор не собирался и не собирается делать что-то с их обращением. Скорее всего просто оставит произошедшее на родителей и поднимет руки вверх, мол: «Я сделал всё, что мог, а дальше вы сами». Но так даже лучше. Чем больше неприязни к старику испытывает аристократия, тем быстрее он уйдёт со своего поста.

Больше всех юношу удивило поведение одного из Мародеров — Питера. Видя в облике крысы, что происходило с друзьями Петтигрю, гриффиндорец так сильно перепугался за свою шкуру, что был готов пойти на любые уступки только не оборотное. В конце концов, когда те ублюдки насиловали Амелию, его не было рядом. Да, так как он караулил башню от проходящих мимо профессоров и студентов. По итогу, Снейп согласился и сделал его свидетелем для непреложного обета. А на данный момент, он уже почти около двух недель находится в клетке в живом уголке первокурсников. Так как Питер пока не связан никакими клятвами — представляет хоть и малую, но угрозу. Поэтому заточение в клетке неплохое решение на время. Тем более, у него довольно комфортные условия для соучастника преступления: первокурсники его постоянно кормят, меняют сено в этой каморке, да и на занятия ходить не нужно. Идеальная жизнь… для животного. Петтигрю обязательно понесет наказание, но после тех троих.

Кроме Римуса и Питера из Мародеров в школе больше никого не осталось. Видимо визит родителей к директору прошел плодотворно, и они уже на пути в известные больницы Великобритании. В таком случае семьи скоро узнают причину, почему их дорогое чадо не сможет больше обратиться обратно.

В библиотеке почти пусто, заняты только несколько столов, за одним из которых сидел тот самый первокурсник, являвшийся сыном Ричарда Ларсена. Северус не собирался никому навязываться в друзья, на мальчишку были другие планы. Судя по сине-серебряному шарфу, он учится на Когтевране, что ещё больше добавляло сомнений в объективность решений распределяющей шляпы. Мальчик пыхтел над пергаментом и несколькими учебниками, Снейп ставит на зельеварение и невзначай подходит якобы достать книгу с соседнего шкафа.

Как и предполагал юноша, это были зелья, скорее всего, Слизнорт задал много дополнительных заданий на отработку. Вся бумага была в кляксах и зачеркиваньях. Такую работу Гораций никогда не примет, будь написанное хоть научным открытием.

— Здесь будет ответ: двенадцать основных ингредиентов и три дополнительных. В сумме получим пятнадцать, — холодно произносит слизеринец, листая какой-то учебник о растениях, не смотря на мальчишку.

— Как у вас получилось столько? — с нескрываемым удивлением посмотрел на него когтевранец и подтянул к себе книгу первого курса. Она была такой же бесполезной, как и ясновидение с профессором Трелони вместе взятой.

— Для начала возьми более глубокую литературу по этому предмету, ибо по-другому ты никак не сможешь повысить свои оценки и уж тем более решить такие простые задачки.

— И какие книги мне использовать? — с надеждой в глазах спросил первокурсник.

— Сам ищи, — выдохнул Северус и захлопнул учебник. — Сгодится всё, кроме этого дерьма, которое ты считаешь «учебником».

— Понял, спасибо вам большое!

Снейп ушел, оставив парнишку в удивленном состоянии от неожиданной помощи. Пусть он учится сам находить выход из таких непонятных ситуаций. Ведь если ему преподнесут всё на блюдечке слизеринец может вызвать подозрения да и выгоды почти никакой не будет. В любом случае, закинуть удочку не составило труда, осталось подождать пока всплывет поплавок и клюнет рыбка покрупнее.

На следующий день «поплавок» показался. Первокурсник подошел к столу Слизерина, где обедал Северус с Люциусом и Нарциссой. Ребята явно не понимали, что происходит, и застыли в ожидании дальнейших развитии событий.

— Северус, я могу с вами поговорить? — начал когтевранец. И в ответ на легкий кивок от молодого человека добавил. — Я бы хотел брать у вас уроки зельеварения время от времени, разумеется за достойную плату.

— Мои услуги стоят дорого, — ответил Снейп, делая глоток воды. — Но я согласен помочь тебе, всё-таки сам помню, как мне было сложно на первых курсах.

От такой неприкрытой лжи Малфой фыркнул, недовольно косясь на юношу, наверняка хотел сказать: «Да ладно…». Дело в том, что с самого начала обучения молодой человек оставил однокурсников позади, постоянно занимая первые места среди учащихся на конкурсах. Остальные же готовы были драться, чтобы попасть к нему в группу по практике на занятиях.

— Понимаю, отец готов платить сколько нужно, меня зовут Джон Ларсен. Буду с нетерпением ждать занятий с вами.

— Взаимно, Джон, — проговорил слизеринец и добавил: — Цену скажу чуть позже.

Дождавшись, пока тот уйдёт, Малфой развернулся к Северусу и набрал в лёгкие воздуха.

— Интересно, мистер Снейп, насколько же вам было тяжело учиться на первом курсе, что все остальные, в том числе и я, выстраивались к вам в очередь, дабы лицезреть решение всех задач от профессора Слизнорта.

Тошнотворный официоз заставил засмеяться Нарциссу. Девушка, стараясь никого не обидеть, отвернулась и прокашлялась в кулак, но дрожащие плечи с потрохами выдали её настрой.

— Не начинай, мне нужны деньги, — дернул уголком губ Северус. — А ему хорошие оценки.

— Как скажете, профессор, — не унимался Люциус.

Слизеринец решил оставить хохочущую парочку и отправился к следующей необходимой цели — преподавателю по ЗОТИ. Но перед этим Северусу нужно зайти в комнату и взять один очень важный флакончик с не менее важным содержимым. В начале каждого семестра декан Слизнорта «разыгрывает» на занятиях флакончик жидкой удачи, которая почти каждый год доставалась Снейпу. Было одно исключение с Люциусом. Конечно, он мог приготовить всё сам, но это слишком времязатратно, да и до этого года не было необходимости, поэтому просто продавал зелье за очень неплохую цену на чёрном рынке.

Вот только сейчас ему больше всех нужна удача и расположение: обстоятельств, профессоров и даже погоды. Половины флакона должно быть достаточно, оставшаяся часть послужит в другом деле, куда менее приятном. На вкус зелье как оборотное, только с сахаром, и на языке остаётся горькое послевкусие. Особых изменений он не почувствовал. В таком случае можно выдвигаться.

Профессор была у себя в небольшой комнатке, куда можно было попасть только через класс. До поступления слизеринца в Хогвартс он слышал, что помещение нынешнего декана Слизерина давно принадлежало профессору Защиты от Тёмных искусств. А когда появился Гораций — быстро забрал себе кабинет поудобнее с отличным видом на пейзаж.

Женщина перебирала пергаменты и что-то недовольно зачеркивала. Хоть преподаватель приступила к этой должности только в начале этого года, она уже успела заработать себе репутацию не очень хорошего содержания из-за своей дотошности и стремлению к перфекционизму. В этом она была похожа на Слизнорта, но в отличии от последнего открыто вступала в спор со студентами. Поэтому и получила прозвище — Хвосторога. Её светло-карие глаза отдавали желтоватым оттенком, а густые длинные чёрные волосы, которые она никогда не заплетала, еще больше придавали ей сходство с ящерицей.

— Профессор Мэриел? Могу ли я вас отвлечь? — Северус слегка стукнул по открытой двери, присматриваясь, где в полумраке лежали её волосы, чтобы не дай бог не наступить. Горело лишь пару свечей на столе. Наблюдая за реакцией, он встал в проёме.

— Что такое? — устало вздохнула она, не отрывая взгляд от бумаг.

— Я бы хотел внести несколько предложений насчёт сегодняшнего занятия, — Снейп прошёл в эту коморку и расправил плечи.

— Слушаю.

Несколько раз в год по предметам для СОВ проводятся итоговые занятия, чтобы проверить способности и знания учеников. И вместо того, чтобы беспокоиться о каждом кирпичике хрупкого замка, когда студенты бьют по друг другу заклинаниями, почему бы не выйти на улицу, дабы никто не сдерживался, показав на что способен. В рамках разумного, разумеется.

— Ведь так оценка будет куда объективнее, разве нет?

— Ты прав, но какое место нам выбрать, чтобы… — задумалась Мэриел, отложив перо в сторону.

— Как насчет поля у границы с Запретным Лесом? — щелкнул пальцами слизеринец. — Ещё никто не проводил такие открытые уроки. Опасно не будет, так как занятие днём, и если какое-то заклинание случайно улетит в лес, то можно не беспокоиться о парочке деревьев.

— Идея, конечно, неплохая, мне нужно это обговорить с директором. Так что сегодня занятие пройдёт в обычном режиме, а итоговое перенесем на пару дней, — профессор положила голову на подставленную руку.

— Как скажете, — Северус натянул подобие улыбки и как можно быстрее ушел из кабинета, дабы лишний раз не драконить профессора. Но если итоговый урок действительно перенесут на пару дней позже, то Феликс Фелицис больше не поможет и придётся действовать самостоятельно.

Вряд ли Дамблдор будет против, тем более, Мэриел наверняка выдаст эту идею за свою, гордость профессора не позволит признать другого. Тем лучше и меньше подозрений для Снейпа. Пока слизеринец спускался в подземелья, резко захотелось пройтись более длинным путем, сделав крюк. Такое непреодолимое желание у него было впервые, подозрения пали на зелье жидкой удачи, и парень оказался прав, ведь то, что он увидел, действительно стоило, чтобы пройтись чуть дольше.

Нашатырный спирт отлично помог разбудить первую жертву — Джеймса Поттера. Когда это средство применяла Амелия запах был куда более резким, чем сейчас. Выветрился? Всё-таки в магловских штучках есть что-то садистское. Северус заковал первую жертву в колодки, пока остальные так и лежали связанные. Кроме Хвоста, он в клетке. Гриффиндорец стонал то ли от боли, то ли от вкуса оборотного, которое в него насильно влили, пока был в отключке.

Плевать, главное, что ему хреново.

— А в теле девушки ты куда симпатичнее, — Снейп сидел на табуретке напротив пленника, и потянувшись к пачке сигарет, выплюнул: — Поттер.

— Какого чёрта… — прокряхтел Джеймс, пытаясь поднять голову, — Нюниус? — света от свечей в помещении недостаточно, чтобы он разглядел ухмылку на лице. Золотой мальчик явно не ожидал такого разворота событий. За тем, как он пытался осмыслить всё происходящее, жадно крутя в разные стороны головой и конечностями, было очень забавно наблюдать.

Слизеринец закинул ногу на ногу и медленно поджёг сигарету с давно подаренной зажигалки. Палочкой тоже можно, но это было куда приятнее, так Северус чувствовал некое присутствие Амелии. Будто она наблюдает за всем этим. Он очень на это надеется, иначе какой во всём этом смысл? Но растерянность Поттера и попытки понять, в каком положении оказался, просто… бесподобны.

— Драккл, ты что вообще сделал со мной?! Это оборотное? Я… девушка?!

— Да, — Снейп сделал глубокую затяжку, смотря на трепыхание пленника и повторил: — Тебе так идёт больше, — выдохнул дым прямо в голубые испепеляющие глаза. Да, взгляд врага, полный ненависти, стоил усилий, скоро он наполнится страхом и безысходностью от предстоящего будущего и поджидающего за углом ада.

— Ты чёртов придурок. Дай мне только выбраться, я на куски тебя порву, ублюдок!

— У меня была идея кинуть вас всех гоблинам или троллям, осенью у них начинается брачный период. Но понял, что удовлетворения от этого вряд ли получу, — спокойный размеренный голос слизеренца, игнорирующий все оскорбления, заставил замолчать Джеймса. — Это слишком быстро, а вы… должны страдать.

— Да ты свихнулся, — истеричный смешок Поттера и ещё пара рывков назад оказались такими же бесполезными, как и всё до этого. — Я уничтожу твою жизнь, семью, вообще всё, как только выберусь.

— А с чего ты взял, что тебя выпустят? — Снейп поднял бровь и поднёс ещё тлеющий окурок к лицу. — Ты ничего не можешь, вообще… — он нагнулся к уху и прошептал, — ничего. Ты полностью в моей власти.

От такой наглости Джеймс округлил глаза, ведь быть этого не может, что какая-то посредственность в открытую угрожает ему.

— Я убью тебя, — хуже змеи шипит недоразумение напротив, — исключат из школы, и вот тогда я доберусь до тебя.

В ответ лишь смешок, Северус вытягивается во весь рост и идёт к кучке склянок на полу, параллельно думая о том, что ему придётся сделать.

Если хочешь победить монстра — надо стать им. Но сама мысль сделать с гриффиндорцем то же самое, что он с Амелией, вызывала тошноту и неприязнь, как только он представлял, что придётся коснуться его…

— Знаешь, Джеймс, я думал, что ты просто идиот, поступивший в Хогвартс по велению родителей. В каком-то смысле мне было даже жаль тебя. А оказалось, что тебе самое место в Азкабане, — размышлял вслух Снейп, перебирая бутылки, — но так как туда ты вряд ли попадёшь, наказание выбрал я.

— Что ты несёшь? Тебе не жить после этой выходки.

— Возможно, но и тебе тоже.

Слизеринец заходит за спину Джеймса и, признаться, его вид в позе собаки заставляет улыбнуться. Видели бы это сейчас те, над кем он издевался, кинули бы парочку круцио точно.

Северус бы кинул аваду.

— Ты хоть знаешь, куда совать? — засмеялся Поттер, наверняка думая, что дальше угроз не зайдет.

— Я также знаю, что ты сейчас в теле девушки, крутишь своей задницей как мартовская кошка и думаешь, что если перетерпишь это унижение парочку минут, то всё закончится? — улыбка непроизвольно растягивается на лице. — Я же сказал, ты будешь страдать.

Снейп одним движением стянул с него всю одежду ниже пояса, которая стала на несколько размеров больше после изменений. Вид обнажённого тела Поттера не вызывал ничего, кроме отвращения, неприязни и желания выблевать всё, что съел утром. Но он держится и как раз на такой случай приготовил парочку зелий, которые должны помочь сгладить эффект от процесса.

Слизеринец грубо дергает бедра Джеймса на себя и запрокидывает голову назад. Даже смотреть на это мерзко. Выпивает все необходимое и уже через пару секунд чувствует возбуждение.

— Надеюсь, ты кричишь громко, — прошептал Северус Поттеру едва ли ему не в затылок, — очень громко.

Наутро Снейп чувствовал себя как выжатый лимон, но это была приятная усталость. Мысль о том, что у него всё получилось, как нельзя лучше снимала всё похмелье от зелий. Побыстрее хотелось посмотреть на результат своих стараний. На первую пару гриффиндорцы не пришли, а значит, ждать их сейчас не стоит. Всё-таки надо поддерживать статус хорошего учащегося и вникать в урок.

Парящий в воздухе мел противно скрипел по доске, вычерчивая сегодняшнюю дату и тему. Иногда казалось, что профессору Слизнорту доставлял удовольствие режущий барабанные перепонки звук, а может, это побочное действие вчерашнего выпитого алкоголя. Пришлось за него взяться, ибо отвращение к Мародерам накрыло с головой уже на Блэке, а закончить было необходимо.

— Как всё прошло? — шепнул рядом сидящий Люциус. Он прекрасно справился со своей задачей и в подробностях рассказал, кто когда подходил и о чём спрашивал в течение дня.

— Скоро увидишь, — коротко ответил Северус, царапая пергамент пером. — Просто смотри.

Малфой ничего не сказал, лишь довольно хмыкнул и последовал примеру друга.

Пара была скучной до невозможности, несколько раз он даже чуть не уснул. Весь последний курс был пройден ещё в прошлом году, а теперь Снейп разбирал обычно какие-то давно забытые зелья и немного тёмной магии, которая осталась в учебниках запретной библиотеки. Как раз там и был найден способ идеального отмщения.

— Я в больничное крыло, — почти под конец занятий сказал парень и, не дождавшись ответа у старосты Слизерина, направился к выходу.

По его расчётам они уже должны быть там и в истерике биться о произошедшем. Северус оставил их в Визжащей Хижине, нести в замок всех он не планировал, слишком заметно, да и картины вряд ли молчать станут.

Его разбудили от напористых толчков в плечо, кто-то стоял над ним и абсолютно не хотел, чтобы слизеринец поспал ещё хотя бы минуту.

— Северус, это очень срочно! — наконец-то подал голос Малфой. — Тебя вызывает директор к себе.

В ответ Снейп довольно хмыкнул и лениво потянулся. Видимо, медсестры в больничном крыле ничего не смогли сделать и теперь ищут виновных. Конечно же, он просчитал, что его заподозрят первым и не только подготовил алиби, но и весомые аргументы.

— Не волнуйся, я понял и сейчас соберусь, иди по своим делам. Сегодня же приезжает Нарцисса? — парень перевел тему, пока выбирал сменные брюки.

— Откуда ты знаешь? — удивился Люциус. — Да, через час где-то.

— Ты сам мне все уши прожужжал за последнюю неделю. В любом случае, веди себя как ни в чем не бывало.

— Понял.

Северус не торопясь вышел из комнаты, прихватив с собой палочку. Желания идти к тому, кто все это время закрывал глаза на преступления, не было. Но посмотреть на результат прошлой ночи всё-таки хотелось. Перед дверью послышались громкие женские возгласы и замечания директора. Стук по плотной древесине заглушил их все. Он натянул на себя маску растерянности и метал взгляд с трех девушек на Дамблдора и обратно.

— Вы вызывали? — спросил Снейп и мельком оглядел присутствующих. — Вижу, я не вовремя…

— Ах ты дерьмо хвостороги! Страх потерял?! Ну так я найду сейчас, — девушка не церемонясь схватила за грудки слизеренца и подтянула к себе. — Ты что сделал?!

— О чём вы? Я вас в первый раз вижу, — Северус перевёл взгляд на Дамблдора. — Кто это?

Директор устало помял переносицу и направился к столу. Видимо, не один слизеринец устал от этой тройки.

— Джеймс Поттер, — тихо произнес старик, — не только он такой с утра, — и перевёл взгляд на стоявших поодаль девушек, — я позвал тебя не для того, чтобы разбираться, кто это сделал.

— Что?! — вскрикнул Джеймс и оттолкнул Снейпа. — Я же вам говорил, что чертов нюниус во всем виноват!

От его попыток объясниться и указать на виновного становилось как-то тепло в груди, хотелось злобно посмеяться и прокричать: «Да, мать твою, это я!», чтобы потом посмотреть на реакцию Джеймса и осознания, что он проиграл. Первый и решающий для всей его жизни раз. Но пока нельзя выходить из роли, иначе весь построенный план канет в лету.

— Отказываюсь, — мгновенно понял, что от него хотел Дамблдор. — Я не стану им помогать. После всего…

— Гаденыш, еще как станешь! — Поттера разрывало от неконтролируемой агрессии, только уже на этот раз вмешались друзья, оттягивая к себе, пытаясь объяснить, в какой они ситуации оказались. Даже Блэк не сказал ни слова.

«Хороший пес, — довольно пронеслось в голове у слизеринца. — Хотя, ты же теперь не пес… псина?»

— Если ко мне вопросов больше нет, я тогда пойду.

— Может, если ты немного подумаешь… — попытался остановить его Альбус, — за любую помощь я вознагражу тебя.

Нет, ну это уже переходит все границы. Северус рывком разворачивается у дверей и быстрым шагом доходит до стола. Он делает глубокий вдох, чтобы притупить злость, и опирается руками на стопку бумажек.

— Как у вас только наглости хватило обратиться ко мне с такой просьбой. Это ваша работа — убирать всё дерьмо за ними, а потом получать золотые камешки от их родителей. А теперь хотите воспользоваться и мной, ведь как удобно, что в вашей школе столько людей, которых сможете использовать при первой же необходимости, — злобно прошипел Снейп. — Амели же была одной из кукол, верно? Жалкая семейка маглов не может противопоставить магическому сообществу абсолютно ничего…

Директор молчал, а говорить то, собственно и нечего. Все и так ясно, как день. Если Дамблдор не сможет разрешить эту ситуацию — страшно представить, что с ним сделают родители. Поэтому он перебирает все доступные ему варианты и пытается что-то придумать. Но Северус прекрасно знает, что даже один из самых могущественных волшебников за всю историю не сможет обратить их в прежние состояния. Время давным-давно вышло.

Не дождавшись ответа, слизеринец в спешке уходит. Если он продолжит дальше, может взболтнуть чего-нибудь лишнего. На первом этаже никого, занятия уже начались, а ему не хотелось портить успеваемость. Если оценки упадут, возникнут вопросы у родителей, а видеться с ними хотелось меньше всего. Особенно с отцом. Снейп почти дошёл до нужного кабинета, как кто-то пихает его в ближайшую коморку и захлопывает дверь за собой.

— Думаешь, так легко отделался?! — Джеймс бежал за ним всё это время. Что же, ему же хуже. Или ей… — Я убью тебя прямо здесь, — он вытянул палочку. — Сдохнешь, как последний отброс.

— Вперед, — усмехнулся слизеренец и развел руки в строны, — заклинание хоть не забыл?

— Авада Кедавра! — прокричал Поттер и кроме эха, отбившегося от голых кирпичных стен ничего не произошло. Мимолетный страх в его глазах и несколько попыток убить Северуса, вызвали только смех.

— Ты скорее себе глаз выколешь, — довольно прокомментировал парень и сделал пару шагов вперед. — Давай я облегчу тебе задачу, — он схватил Поттера за запястья и ткнул его палочкой себе в грудь. — Это последний твой шанс. — Джеймс ничего не ответил, лишь молча смотрел на оружие и видимо понимал, что ничего не изменится. — Как хочешь…

— Я убью всех, кто тебе дорог, а потом…

Снейп шумно выдохнул, желания выслушивать очередные угрозы от того, кто даже магией не может пользоваться, не было. Северус резко поднимает руку, хватает его за круглое лицо, закрыв рот, и приближает к себе.

— Ты абсолютно не понимаешь, в какой ситуации сейчас находишься? Так я покажу тебе, — он с силой вдавливает голову Джеймса в дверь, так, чтобы всё тело тоже получило удар, притягивает к себе и толкает обратно. Да так, чтобы побольней и запомнилось надолго. С омерзительно прикрытого рта вырывается лишь скулеж и больные стоны. — Я сейчас могу сделать с тобой всё, что угодно.

Гриффиндорец в отчаянной попытке пытается вырваться или дать отпор, но всё, что у него выходит — это получить новую порцию ушибов и, Северус очень на это надеется, сотрясение. Рука перемещается на тонкую шейку и Снейп уводит беззащитного в глубь небольшой коморки.

— А может, мне развлечься с тобой перед последней парой? Точно так же, как ты с Амелией, жаль я здесь только один, так бы без зазрения совести пустили бы тебя по кругу, — слизеренец распустил галстук и подставил подножку опешившему Поттеру. — Не можешь пользоваться магией, не обладаешь никакими выдающимися качествами, учеба у тебя так себе. Мерлин… да ты хуже магла, — он присаживается напротив и с удовольствием наблюдает за результатом.

Он с силой, как тогда, притягивает к себе Джеймса, будя в нем воспоминания, показывая всю решимость.

— Нет! Не трогай меня! — неожиданно взвизгивает Поттер и брыкается ногами, как только может. — Уберись от меня, сейчас же!

Северус замирает на месте, разглядывая застывший ужас на его лице и то, как он подтягивает колени к себе. Видимо, начало доходить, что теперь всё изменится.

— Это только начало, дорогуша. Ты будешь скулить от того, что тебя ждёт дальше, — спокойным ровным голосом произносит Снейп, заглядывая в грязно-голубые глаза. — Я об этом позабочусь, не волнуйся. Интересно, что же будет, когда лучшие колдомедики узнают о вашей проблеме, насколько глубоко они будут готовы в вас залезть, чтобы узнать правду…

Он вышел, хлопнув дверью, оставив Джеймса наедине с мыслями. А ему нужно подумать о многом. В коридоре собралась толпа любопытных студентов, которых, наверное, привлек шум. Слизеринец на секунду остановился, молча осмотрев обстановку и направился в гостиную, — выполнять следующий пункт плана. Если Поттер в виде девушки выйдет сейчас, после того, как вышел Северус, поползут не очень лестные слухи о Джеймсе. Конечно, когда станет известно, что это он.

Волосы для оборотного Снейп достал на чёрном рынке, куда у него есть доступ с детства. Дворецкий часто брал его с собой, когда закупал какие-то вещи для родителей и рассказывал о всех тонкостях торговли разными запрещенными артефактами, животными и ингредиентами для зелий. Он специально искал волосы уже давно умерших людей, так как будет намного меньше рисков после ритуала.

Внешность особо не волновала, но хотелось, чтобы она максимально была приближена к исходной. Ведь тогда у родителей Мародеров не будет шанса просто отказаться от своих детей. Северус никому не даст возможности избежать своего заслуженного наказания.

«Из гордости семьи в позорное пятно рода, — напевал в голове Снейп, смывая мыльную пену с пальцев. Касаться Поттера после вчерашнего он не собирался вообще, но получилось то, что получилось. Повезло, что в туалете никого не было и можно спокойно сосредоточиться на своих мыслях. — Из гордости в проблему школы».

Достав пергаменты и чернила из тумбы у кровати в своей комнате, он принялся писать несколько писем для очень важных в этой мести людей. Всё-таки слизеринец поможет им, но по-своему.

Странная тактика штурма Хоу вызвана именно оригинальной ситуацией из игры: пока Кусланд бегает по карте, отбиваясь от кучек врагов и натыкаясь на трупы (в том числе рыцарей, а тех ведь убить не так просто), Гилмор сотоварищи успевает забаррикадироваться от явно превосходящих сил, причем, исходя из его слов, он не знает о других выходах, а как тогда войско Хоу вообще проникло внутрь?

В общем, ситуацию можно расценить как то, что силы Хоу разделились на две части, из которых одна штурмовала Хайевер, а вторая подстраховывала. От этого пляшет и действие в главе. Впрочем, если что-то в планировке замка и/или самом течении боя что-то противоречит логике, то прошу на это сразу указывать.

Махару ушла с ужина довольно скоро, и никто ее не задерживал; впрочем, она подозревала, что хозяева испытали непомерное облегчение, когда она покинула зал.

Ее безумно раздражала необходимость этого маскарада. Прятать свою вполне нормальную данмерскую внешность за образом результата ужасной болезни-проклятия было… обидно и странно, мягко говоря.

Она осознавала прекрасно, что не является великой красавицей, но ведь и уродиной-то при этом не была! Так почему, обрушься Дом Забот на их головы, ее заставляют стыдиться себя самой?!

Махару с грохотом захлопнула дверь отведенной ей комнаты. Пусть весь замок слышит, что к Стражам сейчас лучше не соваться.

Она легла на широкую кровать и закрыла глаза. Плевать. Завтра они уедут, и скоро можно будет порыться в библиотеке, чтобы узнать побольше об этом мире и его магии. Потом они устроят порождениям тьмы грандиозную бойню — губы сами собой изогнулись в усмешке — и можно будет начать искать путь домой.

Махару ненавидела себя за эту глупость. Почему, ну почему она сунулась в это проклятое зеркало, почему не разбила, не ушла? Ну позудело бы любопытство внутри, ну вернулась бы домой и позабыла все это.

Исцелиться, отомстить принесшим столько зла тварям — и домой, домой, домой…

Какой-то резкий звук вырвал ее из неспокойных иллюзий, заставив открыть глаза и напряженно уставиться в царившую в комнате темноту.

Рука нашарила на столике кинжал, предусмотрительно там положенный; сжав в кулаке прохладную рукоять и оттого проснувшись окончательно, Махару вскочила и принялась быстро одеваться. Пусть большинство вещей осталось на конюшне, но в замок она прибыла в кожаном доспехе и оружие тоже взяла с собой — даже лук. Особенно лук.

Все еще лишенный энергии лук Ауриэля лежал в кладовой при конюшне вместе с основными вещами, замотанный в бумагу с огненной печатью, которая обожгла бы руки любому вору, вздумавшему его коснуться. Махару не так уж часто им пользовалась — оружие бога нужно было обращать против нежити и самых могущественных врагов. Обычно она предпочитала — или даже любила — стрелять из другого лука, черного с серебром, прошедшего испытание нескольких десятилетий и не подводившего ни разу. Оставить его было все равно что бросить верного друга.

Полный колчан стрел тоже находился под рукой, и Махару, подхватив его за плотный ремень, хмуро вспомнила, что так и не сходила на местное стрельбище, хотя и намеревалась… впрочем, надо еще убедиться, что сейчас не будет повода отточить свои навыки.

Она шепнула себе под нос заклинание «Ночного глаза», бесшумно выскользнув в коридор. Вне комнат не было никаких ковров, лишь голый камень, и передвигаться нужно следовало очень тихо.

Махару прищуренно вгляделась в открывшийся глазам синий полумрак. Никого. Впрочем…

Снаружи, приглушенные стенами, донеслись глухие шаги, затем тихо зашуршала по полу входная дверь — хорошо смазанные петли даже не скрипнули. В помещение вошло несколько человек, все в легких доспехах, некоторые держали ладони на рукоятях мечей. Переглянувшись друг с другом, они замерли и, казалось, начали вслушиваться в ночное безмолвие.

Стрела впилась в горло солдату, стоявшему у стены, тот невнятно захрипел и тяжело привалился к каменной кладке.

Кусланды не держали стражу в личных покоях, это Махару усвоила четко.

Его товарищи оглянулись, явно ничего не поняв из-за густой темноты, кто-то подошел, протянув руку и попытавшись потормошить мертвеца за плечо… Шедшие впереди двое рухнули на колени со стрелами в шеях, и шум от упавших тел привлек внимание всего отряда. Клинки немедленно покинули ножны, но Махару давно научилась стрелять быстрее, чем противник успел бы взмахнуть оружием.

Троица нападавших, явно сообразительнее прочих, метнулась к стенам, надеясь избежать обстрела. Они вполне успешно скрылись бы в темноте от обычного лучника, но «Ночной глаз» превращал тьму в сумерки, а большего Махару и не требовалось.

Она опустила лук и выдохнула. Что происходит? Что это за вторженцы, и откуда они вообще взялись?

Дверь загрохотала от ударов ее кулаков.

— Сэра Эйдан! Сэра Эйдан!

Из комнаты донеслись приглушенные ругательства и собачий лай. Дверь приоткрылась. Младший Кусланд высунул в проем голову, вид у него был заспанный и злой:
— Мафератова кровь, чего надо?

— У вас есть здесь доспехи? — без предисловий спросила Махару. Юноша вздрогнул, наконец узнав ее, и кивнул. — Отлично, надевайте их и вооружайтесь. Сюда проник целый отряд солдат.

Даже сквозь бледное свечение «Ночного глаза» было видно, как от лица Эйдана отлила кровь.

— Будите Ориану и остальных! Я сейчас! — Он скрылся в комнате, оттуда донесся сбивчивый приказ: — Кадо, ищи! Ищи маму!

Пес выскочил в коридор и помчался к одной из комнат, заливаясь лаем. Махару кивнула и молча бросилась в другую сторону, только распахнув заодно двери в комнаты товарищей и убедившись, что там действительно пусто.

«Босмерские проныры, чтоб вас!»

Следующая дверь должна была вести в покои старшего из братьев.

— Сэра Ориана! — забарабанила она в дверь. — Одевайтесь, срочно!

Несколько мгновений из комнаты не доносилось ни звука, затем раздался приглушенный возглас «Орен!», и дерево заскрипело. Дверь оттолкнул обеими руками смешной сонный мальчишка.

— Одевайся, — бросила Махару, входя в комнату. — Где твоя мама?

— Вон она, — указал мальчик. — Вы Серый Страж, да? Вы пришли нас защищать вместо папы?

— Да, — слегка раздраженно ответила Махару. — Поторапливайтесь! — крикнула она затем в уже угасшую для глаз темноту. — Нужно спешить!

— Да, — прозвучал позади рваный выдох. Под визг ребенка «Дядя!» Махару обернулась и увидела потрепанного Эйдана. Свеча в его руке бросала отблески на темные брызги крови на доспехе и лице.

— Хоу предал нас! — разгоряченно выкрикнул он. — Растоптал дружбу с отцом, словно это совсем ничего не значит! Его солдатня сейчас попыталась убить меня и матушку, подлые ублюдки. — Серые глаза пылали гневом. — Я лично закую ядовитого гада в цепи, клянусь костром Андрасте!

Наспех одетая, взъерошенная Ориана смотрела на деверя со страхом, крепко вцепившись в плечо сына.

— Вы в порядке! — с явным облегчением воскликнула тэйрна, влетая в покои в кожаной кирасе, с удивительно мощным для ее сложения луком в руке. — Я так боялась за вас, Создатель, очень боялась! — Она стиснула в объятиях Орена. — Ох, Ориана, как хорошо, что ты рано уложила его спать! Если бы он вдруг вышел в коридор… — она осеклась, не желая думать о худшем. — Неважно, сейчас надо найти Брайса, он ведь так и не ложился и в момент атаки мог быть где угодно!

— Ну, в жилых и гостевых комнатах его явно нет, — пожала плечами Махару. Элеонора кивнула, признавая ее правоту.

— Вероятно, он мог остаться в главном чертоге, он предпочитает решать дела там. — Женщина вздрогнула. — Вместе с Хоу… Создатель упаси!

— Пошли, не будем терять времени, — Эйдан развернулся с обнаженным мечом в руке; от юноши исходила мрачная аура. — Отцу нужна помощь. Но тебя, матушка, я прошу остаться с Орианой.

— Я должна быть рядом с мужем! — нахмурилась тэйрна.

— Лучше проводите Ориану и Орена до прохода, пока я буду убивать предателей вместо Фергюса, — не оглядываясь, посоветовал ей сын. — Кадо останется с вами.

Пес заскулил, но послушно сел у ног тэйрны.

— Я не кисейная барышня, чтобы бегать от битвы! — возмутилась Элеонора.

— Он прав, — вклинилась в спор Махару, чтоб больше не терять драгоценное время. — Помогите своей семье, а я пойду с ним.

Эйдан все-таки оглянулся и расплылся в улыбке:
— Спасибо, Страж. Я ценю это.

Она кивнула и молча пошла следом.

Терон умудрился взобраться на крышу.

Сейчас он вообще не понимал, как его угораздило, с чего в голову вообще пришла такая мысль... но, подумав, Терон понял, что нет особой разницы между постройками шемов и разлапистыми деревьями Бресилиана (а еще крутыми оврагами, пещерами, навалами камней по берегам ручьев и прочим, прочим, прочим, где мальчишки клана Сабре чудом умудрялись не ломать ноги).

А он днем увидел, как ловко лазают по стенам шемские дети, как они с хохотом съезжают вниз по крышам — и не удержался, даром что был вполовину их старше.

Теперь Терон восседал в стороне от входа в главный чертог, подтянув к себе колени и обхватив их одной рукой, а другой придерживая рядом лук, с которым не хотел больше расставаться ни на мгновение. Денерима ему уже хватило за глаза и за уши.

Хвала Творцам, в этом... Хайевере к Стражам относились с огромным уважением, чуть ли не с трепетом, поэтому на мрачного вооруженного эльфа в татуировках только поглазели немного, а потом махнули рукой, и он быстро воспользовался полученной свободой действий; на крыши шемы и вовсе почти не смотрели, так что о нем быстро забыли, что устраивало Терона больше всего.

Долиец отчаянно скучал по родным лесам, и его взгляд все время скользил из стороны в сторону, выискивая хоть какие-то деревья. Внутри укреплений зелени было чудовищно мало, поэтому оставалось смотреть через крепостную стену на отдаленно темневшие верхушки небольшой рощицы, которую все равно было невозможно толком разглядеть.

Как шемы не задыхаются в этих серо-черных тисках?..

Небо начало стремительно наливаться тьмой, и внизу забегали фигурки, разносящие факелы по всем углам. Вскоре большинство закоулков Хайевера мягко зазолотилось огнями, а по крышам пополз ночной холод.

Терон, впрочем, не стремился слезать. В животе, правда, предательски заурчало, но изучающие взгляды шемов мгновенно испортили бы аппетит. Да и вряд ли бы местная знать стала терпеть эльфа за своим столом.

Он сморгнул с век легкую сонную усталость и снова уставился на горизонт. Последние темно-алые пятна отгоревшего заката уже исчезли в черной ночи, но где-то вдали почти призрачно замерцала россыпь светляков.

Каких еще, к Фен`Харелу, светляков?!

Терон сощурился, слегка наклонился вперед, по привычке готовясь припасть к следу и прочесть движение зверя — только вот в этот раз животных здесь не было и близко.

До слуха донесся какой-то приглушенный гул.

Огоньки приближались неторопливо, по скорости особо не совпадая ни с одним движением известного ему создания... шум же все нарастал, постепенно распадаясь на лязг железа, ржание лошадей, пение и отрывистые, командные крики.

Это была человеческая армия.

Терон даже немного привстал, ошарашенно глядя на открывшееся зрелище. Огоньки оказались факелами, а ползли они так медленно потому, что солдаты шли неспешным шагом. Значит, вот о чем говорили утром знатные шемы!

Сколько же их здесь? Наверное, хватит клана на два-три... Вроде шемы своих воинов измеряют сотнями. В кланах боеспособных эльфов все же будет поменьше — значит, тут клана четыре. Зачем тогда Дункану вообще понадобилась поддержка долийцев?

Заодно это объясняет, почему Элвенан так и не оправился после своего падения. Их народ просто не может размножаться с такой же скоростью, а шемлены давят, давят, давят числом...

Кто-то удивленно охнул.

Послышалось несколько ударов чего-то тяжелого по камню.

— Преда... — кто-то захлебнулся криком.

— Закрыть ворота! — вдруг заорал кто-то отчаянно прямо под ним, и створки дверей главного чертога начали медленно сдвигаться.

Солдаты вбежали в круг света, отбрасываемый настенными факелами, и в их руках заблестели клинки. У нескольких человек впереди, впрочем, оружие казалось черным.

От крови.

Терон ошарашенно уставился на них, не в силах осознать, что происходит. С кем сражались шемы? Зачем? Кто-то проник в крепость? Разбойники, что ли? Но как они попали за стены? Ведь еще пару минут назад все было в порядке, а значит, проблемы начались уже здесь, внутри...

Ответом на его безмолвные вопросы была шагнувшая вперед короткая шеренга лучников; мечники же семенами на ветру рассыпались в стороны.

— Стреляй!

Створки находились на полпути к закрытию, и стрелы тенями взрезали свет у входа. Зазвучали стоны и хрипы, движение дверей замедлилось.

— К оружию! — загулял эхом крик где-то за спиной. Обернувшись, Терон уперся носом в крышу и запрокинул голову, пытаясь непонятно что разглядеть во тьме.

"А, там же тоже есть солдаты. Стража", — понял он. Затем уставился вниз, на ринувшихся вовнутрь чертога шемов, взбудораженно кричащих и размахивающих оружием.

Почему они начали резню? Это же подкрепление, которое должно было прийти на помощь в борьбе с Мором! Или их обманули?..

Долийцы с трудом понимали сущность предательства: знали, что это такое, но представить себе просто не смели. Слишком мало осталось кланов, слишком мало в них жило сородичей, чтобы втыкать другому нож в спину — так бы они просто перебили сами себя. Да и много ли надо нищим странникам делить? Аравели, галл, пищу? Хранитель решал споры между членами клана, и никто не оставался обделенным, ни взрослый мужчина-глава семьи, ни младенец-сирота, каким когда-то был сам Терон.

В чертоге, судя по звукам, закипел нешуточный бой, но на площадке перед входом все еще оставалось слишком много людей. Он, спустившись, даже стрелу на тетиву наложить не успеет. Стрелять с крыши — идея безумная, если только он не захочет атаковать шемов собственным бренным телом и парой кусков черепицы...

Или нет?

Эйдан едва ли не бежал, и на такой скорости с обнаженным мечом в руке он напоминал живой таран. Махару отставала от него на несколько шагов, пристально разглядывая разбегавшиеся от факела тени. Лук был намертво стиснут в пальцах, готовый выплюнуть смерть прямо в лицо первому же дураку, решившему напасть на них.

Впрочем, обстоятельства немного осложнялись.

— Помедленней, сэра! — не выдержала она, когда юноша торопливо скрылся за очередным поворотом. — Если там окажется отряд головорезов, то вас убьют прежде, чем я всажу хоть кому-нибудь стрелу в глаз!

— Нет у меня времени на осторожность! — огрызнулся тот. — Мой отец в опасности, мои люди умирают! Я должен им помочь!

— Умерев от удара ножом и не дойдя до них ста шагов, вы им определенно ничем не поможете! — рявкнула Махару, выскакивая следом. Улица, хвала предкам, была пуста.

Самонадеянный глупец! Ему вообще знакомо понятие "осмотрительность"?! Да она через неделю после ухода из племени бы просто сдохла позорно в первых же руинах, если б бросалась туда сломя голову!

— С мечниками я справлюсь! — сердито бросил Эйдан, не сбавляя шага. — А против лучников нам ничто не поможет!

— Поможет! — Махару пронеслась мимо него и загородила проход, расставив ноги и широко раскинув руки. Один из рогов лука обвинительно уперся юноше в грудь. — Но только если вы не будете лезть в пасть медведю, а начнете думать, сэра упрямец!

— Хватит, Страж! — рыкнул Эйдан. — Я принял твою помощь, но не потерплю такого нахальства! Я могу и передумать!

— И что? Отошлешь меня? Я не из твоей прислуги! — она в запале перешла на "ты", перестав сдерживаться, и, кажется, Кусланда это отрезвило — он смотрел на нее с прищуром, но уже холодно и сосредоточенно, а не разгневанно. — Я могу помочь. Действительно могу. Даже против отряда арбалетчиков. Но для этого мне нужно их хотя бы увидеть — до того, как ты на них выскочишь и тебя утыкают, как ежа!

Юноша еще несколько мгновений пристально смотрел на нее, почти изучающе. Немного помолчал, но затем наконец кивнул.

Дальше они шли уже наравне. Впрочем, затишье продлилось недолго: среди стен загуляло шумное эхо серьезной битвы.

Отряд гвардейцев с щитами Кусландов теснил ко входу в главный чертог солдат Хоу. Возглавлял его молодой рыцарь, свет факела кроваво искрился в темно-рыжих волосах.

— Сэр Гилмор! — вскрикнул Эйдан, бросившись к нему.

— Да Дом Забот тебе на голову, — простонала Махару, выхватывая стрелу из колчана. Легко наложить, стремительно натянуть... развернувшийся на крик Эйдана солдат получил стрелу в лицо и рухнул.

— Дурак, дурак, трижды дурак! — рыкнула она себе под нос, подстрелив еще одного, попытавшегося напасть на юношу со спины. — Совсем рассудок потерял!

Впрочем, с мечом он обращаться умел, это точно, а левая рука делала Эйдана смертоносным вдвойне. На правую, скрытую щитом, сыпались удары, но, кажется, боли или усталости он не ощущал — по крайней мере, пока.

Эйдан умудрился прорваться к своим: Махару расслышала радостные крики, и затем гвардейцы будто утроили натиск. Часть отряда Хоу скрылась в чертоге, а ее стрельба переставала быть эффективной.

Она вернула лук за плечи, задумчиво провела кончиками пальцев по рукоятям у бедер.

Меч и кинжал — хорошее сочетание, опасное... бесполезное, если творить магию с рук. Нет, хороший маг может скрыться в собственной силе, как в лучших доспехах, окутав себя плащом; неумелый, но сильный просто испустит мощнейший взрыв всем своим телом. Ей не подходил ни тот вариант, ни другой.

Сейчас были важны аккуратность и точность. Все-таки убивать союзников в битве считалось среди боевых магов Легиона дурным тоном.

Махару стремительно влетела в главный чертог, быстрым взглядом оценив обстановку. В ладонях ее искрились молнии.

Солдаты Кусландов теснили врагов к входным дверям, стоявшим открытыми нараспашку, свет факелов проливался за порог на сколько-то футов, но дальше царил один лишь чернильный мрак.

"Неужели их так мало? Казалось ведь, что здесь орудует целая армия... А там никого."

Коротко и отрывисто прогудел рожок. Махару быстро нашарила взглядом в суматохе боя злосчастного трубача, и ее рука хлестнула воздух атакующей змеей.

С пальцев сорвалась гибкая сверкающая смерть, солдат упал, на нагруднике его рассыпались быстро затухающие искры.

Никому, впрочем, не было до этого дела. Предатели торопливо перегруппировывались, вяло огрызаясь на атаки защитников, отползали к спасительному выходу.

— Выпнем ублюдков к демонам! — заорал рыжий рыцарь — как его, Гилмор? — За тэйрна, за Хайевер!

— За Хайевер! — взревел рядом с ним Эйдан, а следом и воспрянувшие духом гвардейцы.

Свет факелов озарил бледные лица солдат Хоу, пытавшихся развернуться в боевой порядок снаружи чертога... один из них вскрикнул и упал с торчащей в горле длинной стрелой.

Еще один.

Еще.

— Откуда стреляют?! — панически закричал кто-то. Среди остатков отряда не было лучников, и ответить на угрозу им было нечем. Со стороны Кусландов же зазвучали радостные вопли.

Враги заметались, слепые и беспомощные перед смертельной опасностью, пытались закрываться щитами, но бесполезно — закованных в латы рыцарей среди них не было, а всем остальным гениальный стрелок немедленно бил точно в ноги, а то и колени.

Длинные темноперые стрелы сыпались с неба копьями разгневанных богов, и Махару подозревала, что уже видела их в каком-то колчане.

— На крыше! Этот урод на крыше! Закрылись и внутрь!

— Да сейчас, — прошипела она себе под нос. — Размечтались.

— Гото-о-овсь! — рявкнул Гилмор.

Из где-то пятидесяти вражеских вояк на ногах стояла едва ли половина. На стороне Кусландов же бой были готовы продолжать человек сорок. Их шансы были высоки — но почему бы собственной рукой не поправить чаши весов?

Всего несколько крупинок песка Времени...

— TiiD Klo Ul!

Она рванулась вперед, на ходу творя заклятие левитации. Секунды поползли мимо густыми каплями меда, текущего из кувшина, и Махару была уверена, что со стороны кажется тенью, едва уловимой глазом. Над головами солдат посыпались лиловые искры, и затем она спрыгнула на камни пустого пространства между двумя отрядами.

Пламя послушно запылало в ладонях, свилось тугими клубками и хлынуло вперед всепожирающим валом. Люди начали медленно раскрывать рты, глухо-глухо, будто глубоко под водой, раздались крики, раздробленные на отдельные звуки.

Она опустила руки и выдохнула: под правой ключицей отчетливо сильно и болезненно бился пульс. Слишком много энергии, неудивительно, что начинает проявляться боль.

Побыстрее бы разделаться с этими предателями!

Огонь медленно разворачивал яркие крылья, и она краем глаза уловила нечто темное — по небу медленно скользила стрела.

Махару оглянулась, проследив взглядом направление выстрела, и уставилась на огромную мрачную фигуру на крыше чертога, длинную, больше семи футов в высоту, снизу массивную и будто шипастую, а сверху тонкую и... ветвистую?

Магия Крика лопнула тонким ледком на поверхности воды, и время хлынуло привычным стремительным потоком. Пламя тут же разлило яркий свет, и фигура превратилась в бледного лучника на большой гранитной статуе; его стрела свистнула рядом падающим копьем и впилась в горло солдата Хоу.

Смутная догадка мелькнула на краю сознания, но она была не настолько важна, чтоб отвлекаться от битвы.

— Магия! — заорали за спиной. — Здесь маги!

Горящие люди падали ничком, с воем пытались сбить с себя огонь, катались по каменным плитам и кричали, кричали, кричали... Махару смотрела бесстрастно, привычно, лишь слегка сощурившись, чтоб не упустить возможную опасность. Боевой маг не жалеет тех, кого убивает — без исключений.
.....
Она ведь до этого мига не осознавала, какая внутри нее бушевала ненависть к такой невообразимой, отвратительной подлости — удару в спину исподтишка, во тьме, тому, кого Рендон Хоу еще утром звал другом. Драконы были ужасны в своей мощи и жажде уничтожения Joor, но они возвещали о своем приходе издалека, громогласным рыком и хлопаньем крыльев, закрывавших солнце... Драконы были ужасны, но смертные были гораздо хуже.

После Крика все еще было трудно дышать, но она собрала в кулак всю свою волю и выдохнула:

— Fus Ro Dah!

Это было как в первый раз — как в тот ясный осенний день, когда молодой стражник с горящим взглядом отступил от голого драконьего черепа и попросил: "Попробуй Крикнуть!". Он был похож на ребенка, получившего коробку с подарком, даже израненный и измученный, а у нее кровь из длинной царапины на лбу заливала глаза и не было совершенно никаких сил стоять на ногах. Она хотела выплюнуть что-то едкое, но вместо того процедила слово, которого раньше не знала.

Криком это точно нельзя было назвать; так, может, чуть громче выдоха, чуть громче такого сильного западного ветра, летевшего со стороны опускавшегося солнца. Она не пыталась кричать, да и не видела в этом смысла.

Но и тогда, и сейчас это все равно был Thu`um.

Изломанные куклы тел отлетели прочь, и Махару оглянулась на своих союзников. Но, судя по их взглядам, помощь оказалась нежелательной.

— Малефикар! — Гилмор был белее мела, сам он сильно вцепился в свой меч. Рядом Эйдан таращился во все глаза, на лице его читались противоречивые чувства. Остальные воины смотрели с суеверным страхом. Повисла тяжелая тишина.

— Гилмор, надо закрыть ворота, — наконец удивительно спокойно произнес Эйдан. — Страж, спасибо за помощь. Такому учат в Круге?

— Погодите! — донесся вопль, и Махару вспомнила про позабытого лучника. — Помогите спуститься!

"Знакомый голос. Соратничек, что ли?"

Она поковыляла на подгибающихся ногах поближе к стене и задрала голову. Сотворить "Ночной глаз" без слов, да еще и с резко нахлынувшей усталостью было сложновато, но все-таки в итоге ей удалось разглядеть Терона верхом на каменной собаке.

Это было настолько непривычно и забавно, что Махару закашлялась от беззвучного смеха.

— Чего смешного? — окрысился тот. — У меня и на твою рожу стрела найдется!

Махару согнулась пополам от хохота, и пусть она не издала ни звука, Терон по ее трясущимся плечам понял, что она там явно не рану зажимала.

— Слушай, плоскоухая, прекращай! — рявкнул он. — Лучше подсвети, чтобы я мог нормально спуститься!

Она часто закивала, все еще не переставая смеяться. Кто-то из солдат Кусландов прыснул, затем еще один, и еще.

— Э-э-эргх. — Голос все еще не восстановился, да что за происки даэдра! Терону надо бы помочь, пока эти не начали ржать, как стадо жеребцов, иначе с парня станется пустить им кровь. Но зато хорошо, что он отвлек их от ее магии и немного снизил напряжение, иначе ситуация бы неприятно осложнилась.

— Вы слышали господина, закрываем ворота! — скомандовал Гилмор. — Каждое мгновение на счету, живо, живо!