В отличие от лорда Элронда, который в дни моего пребывания в Ривенделле великодушно разместил меня в одном из своих лучших покоев, с полным списком удобств, Трандуил пожмотил и выделил мне вполне обычную, невзрачную комнату, рядом с комнатами прислуги, в которой даже не было окна! Лишь голые стены и минимум мебели, в общем никакой роскоши, самая обычная комната.

«Вот он, значит, и обозначил мне моё место при дворе. Показал, так сказать, наглядно правящую здесь иерархию. Во главе он, его сын, его лось, потом идёт Тауриэль и вся королевская рать, затем обслуга, кухонные работники, виночерпии, конюхи, тот чувак, что опустошает царский ночной горшок, и, наконец, Я! Просто блестяще!».

Как бы меня ни коробило такое его отношение, однако мысль, что тут всяко лучше, чем в тюремной камере, грела мне душу. По крайней мере, тут была кровать с удобным матрацем, большая деревянная бочка, похожая на ванную, и даже было зеркало! Хотя, лучше поберечь свою психику и пока туда не смотреться. Отсутствие косметики, неблагоприятные условия и стресс наверняка уже сделали своё чёрное дело.

Открыв створки и заглянув в большой дубовый шкаф, стоявший в углу комнаты, я с грустью обнаружила, что он пуст.

«Конечно, а чего ты ожидала тут увидеть? Это тебе не Ривенделл, крошка! И никто не станет просто так, за красивые глаза, дарить тебе платья и предоставлять царские покои. Смирись с этим. Для Трандуила ты не гость, не друг и даже не союзник. Он никогда не станет воспринимать тебя как равную себе, равную королю, равную эльфу. Для него ты всего лишь обычная, ничем не примечательная смертная, каких он видел много за свою бесконечно длинную жизнь. Не обманывай себя, никакая ты не единственная и неповторимая, ты всего лишь одна из... Он уже получил от тебя то, чего хотел, и теперь ты ему неинтересна. Словно фантик от вкусной конфеты, который уже можно выбросить за ненадобностью. Но зачем тогда он оставил меня? Почему не дал уйти?».

Сердобольная Тауриэль посоветовала мне молчать, терпеть и быть покорной, и тогда, возможно, сказала она, у меня всё-таки появится шанс покинуть это место. Но проделывать всё это было не в моём характере. Потому что послушание — это не моё! Я могла изобразить покорность, но вот покориться ему— никогда! Я свободолюбивая личность, стены меня надолго не удержат, да и есть у меня ещё незаконченные дела...

— Пойми, король Трандуил не всегда бывает таким... — после недолгой паузы произнесла эльфийка. — Если честно, то я уже много лет не видела от него таких эмоций.

— Каких таких? — я скептично изогнула бровь.

— Ну, обычно он куда более сдержан, спокоен и рассудителен. Я бы даже сказала, что он чересчур холоден. Ведь ему всё нужно держать под контролем, все должны ему подчиняться. Беспрекословно! Он неимоверно строг к себе и от этого ещё строже к окружающим. Даже к собственному сыну. — Тауриэль, поймав мой удивлённый взгляд, пояснила: — Я не должна этого говорить, но порой бывают такие периоды, что он на несколько месяцев уединяется в своих покоях и, вообще, никого к себе не подпускает. Просто буквально закрывается и отстраняется от всех и вся, даже от Леголаса. В детстве принц приходил к нему, десятки раз называл своё имя, просил и умолял отца открыть ему дверь, но король так и не впустил его. Злые языки поговаривают, что Трандуил изучает и практикует там магию, тёмную магию, но я в это не верю. Истинный эльф никогда не обратится ко тьме, как бы невыносимо трудно и больно ему ни было. У короля нет магических колец власти, как у леди Галадриэль и владыки Элронда. Но он и без них обладает нужной силой и могуществом, чтобы защитить своё королевство. Легче погасить в себе свет, нежели убить нарастающую внутри тьму, но я уверена, что король силён духом и телом, и он не поддался тёмному искушению, которое сулит столько возможностей. Хотя, действительно, порой бывают дни, когда он словно окунается в уныние, и всё вокруг становится ему безынтересным. Словно сама жизнь перестаёт быть ему в радость, а, наоборот, тяготит его.

— Может, стоит прописать ему антидепрессантов? — не смогла удержаться от подколки я. — Или хороших звездюлей! Кстати, тоже хорошо приводят в чувство!

Тауриэль сделала вид, что не слышала этого, и, задумчиво глядя куда-то в пустоту, произнесла:

— Однажды, проходя мимо его покоев, я услышала странные звуки, очень похожие на плач. Сначала, я даже подумала, что мне это всё почудилось, ведь я знаю Его Величество и то, что такое поведение ему совсем не свойственно. Однако из-за запертой двери отчётливо раздавались чьи-то сдавленные рыдания, просто переполненные болью и отчаянием. Но едва я подошла ближе, всё сразу же стихло.

— Ты хочешь сказать, что это плакал Трандуил?! Да ладно тебе! Хорош уже заливать! — не поверила я. — Я скорее поверю в то, что это он сам довёл кого-то до слёз. Какого-нибудь слугу, например.

— Я так и не поняла, что это было... — призналась Тауриэль. — Однако, на следующий день, он оседлал своего верного ездового оленя и поскакал в дебри восточных лесов, где и пропал на несколько дней. А потом, по возвращении, он вдруг устроил шумный пир, где вино лилось рекой, и не смолкали голоса лютни и флейт до самого утра... Всю его тоску словно рукой сняло. Он был неимоверно бодр и весел.

— Может, у него кризис среднего возраста? — резонно предположила я.

— Что?! — похоже, такое понятие в психологии, как «КСВ», было совершенно незнакомо юной эльфийке.

— Ну просто Кризис Среднего Возраста, или сокращённо «КСВ», обычно проявляется резкими изменениями в привычках, перепадами настроения и импульсивным принятием решений. Плюс ко всему, сдвигами в режиме сна, одержимостью своей внешностью, депрессией, пристрастием к алкоголю...

— Так это болезнь?! — поражённо вскрикнула Тауриэль. — Она излечима? Тебе известно от неё какое-нибудь лекарство?

— Всё само собой пройдёт со временем, — с видом умудрённого опытом человека успокоила её я. — Лично у моего отца всё прошло за пару месяцев. Мы с мамой помогли ему с этим справиться. Правда, перед этим пришлось проштудировать кучу психологической макулатуры. Но это того стоило, поверь! Так что, не боись, пройдёт пару лет, ну или столетий, и твой король снова будет как огурчик. Не в смысле зелёный и весь в пупырышках, а в смысле... Ну ты ведь поняла, что он будет юн и свеж? Кстати, а сколько ему лет?

— 6572 года. Его Величество — один из древних и мудрейших эльфов нашей эпохи.

«Ну то, что он древний, это я соглашусь, это ж подумать только, 6572 года! Охренеть можно! А вот что он мудрый...».

— А в переводе на человеческий это сколько ему получается?

Эльфийка на секунду задумалась, а потом, рассмеявшись, произнесла:

— Я думаю, люди столько не живут!

Это и меня позабавило. Похоже, Тауриэль не испытывала такой уж ярой любви к Трандуилу, и помыть ему кости, тем самым избавив короля от артроза, было ей в радость. Даже и не верилось, что такая милая девушка может быть капитаном стражей и безжалостной убийцей.

Мы побеседовали ещё немного, эльфийку очень заинтересовали подробности моего путешествия по Средиземью. К счастью, её волновали вовсе не стратегические детали моего похода, а то, в каких местах я успела побывать и что я там повидала: Шир, Ривенделл, Мглистые горы... Она с жадностью впитывала всё, что я рассказывала ей о хоббитах, об их быте, их внешности и образе жизни. Они казались ей просто удивительными тем, что живут в норах под землёй и никогда не носят обувь! Однако слова о том, что эти маленькие существа очень выносливы, хитры и отважны, Тауриэль ничуть не удивили. Она согласилась с тем, что не стоит судить кого-то лишь по внешнему виду, истинная мощь и потенциал всегда спрятаны внутри. Бильбо определённо понравились бы её слова.

Традиции гномов я тоже не оставила без внимания, упоминала про их упорство и упрямство, и про задорный нрав, когда они бывают в хорошем настроении. Не знаю зачем, но и про Кили я ей тоже рассказала. Поведала историю про красивого и высокого (естественно, для гнома) темноволосого лучника, не забыв при этом расписать его положительные качества. Так что, если у них что и будет, то это не только благодаря ПиДжею. Отчасти мне даже было жаль Тауриэль. Ведь что проку быть бессмертным, когда ты вынужден жить в изоляции от внешнего мира. Она ведь, за все свои 600 лет жизни, и не видела ничего, кроме этих стен и леса.

После того как её родителей зверски убили орки, Трандуил взял над ней попечение, и все эти годы он растил и благоволил ей, как истинный опекун. Она была привязана к нему как к отцу, но никогда не поддерживала того затворнического образа жизни, что он вёл. Ей хотелось вырваться на волю, на встречу этому огромному и интересному миру, но Трандуил не разрешал ей это сделать. Он запрещал своим подданным какие-либо контакты с внешним миром. Оберегал и беспокоился он за них так, видите ли! Однако, что-то мне подсказывало, что равной себе и сыну он Тауриэль никогда не считал. Простые лесные эльфы не чета королевой семье. Даже, несмотря на то, что Тауриэль и Леголас практически выросли вместе и были друг для друга как брат и сестра.

Кстати, я бы на месте Тауриэль тоже предпочла стать дозорным и совершать опасные вылазки, чем сходить с ума в этой пусть и золотой, но всё-таки клетке! Лучше крошить орков в капусту, чем плясать под дудку этого мерзкого и высокомерного самодура Трандуила! Он был неправ, заперев её здесь, лишив тем самым возможности увидеть этот чудесный мир. Кто, вообще, дал ему право решать за других, как им будет лучше? Он заставляет томиться её здесь, словно пойманную птицу, которая всё ещё продолжает грезить о свободе, несмотря ни на что.

Возможно, когда-нибудь ей удастся вырваться и улететь из этого места. Как, собственно, и мне. Она увидит мир, сможет своими глазами посмотреть все то, что обычно рассказывают ей другие. Сможет сама сделать выбор, куда ей отправиться и как долго там быть. В мире Арды есть столько красивых мест, столько приключений, что все они не уместились бы и в сотни книг. Я бы не смогла вечно жить у кого-то под крылом, мне нужна свобода. Полагаю Тауриэль где-то в душе такая же.

Худшим в этой ситуации было то, что я уже просто привыкла к тому, что вся моя жизнь превратилась в сплошной экшн-боевик, это стало для меня нормой. Я привыкла к тому, что мне постоянно грозит опасность, и что всегда нужно быть наготове, чтобы изловчится и выжить. Прожить хотя бы ещё один день в этом мире. Эта постоянная борьба за жизнь и свободу стала смыслом моего существования. А теперь вдруг такое резкое затишье, которое напрягало ещё больше, чем та череда бесконечных бед, обрушившаяся на меня, словно из рога изобилия. «А он, мятежный, просит бури...» Похоже, что теперь я с гордостью могу называться Бурерождённой. По мне, лучше шторм и борьба, когда все зависит от твоей отваги, ловкости и сноровки, чем штиль, когда ты вынужденно бездействуешь, не зная, подует ли завтра спасительный муссон...

Что же ждёт меня там внизу? А вдруг там подвал, где Трандуил держит огромного и свирепого монстра, наподобие Пушка из Гарри Поттера? Или, может быть, там пыточная камера с кучей цепей и жутких орудий? Или же там стоит огромный котёл, в котором эльфийский король варит философский камень, ну или что там ещё варят тёмные маги? Оборотное зелье? Во всяком случае, нужно быть готовой ко всему. Вдруг Тауриэль ошиблась, и тьма всё-таки поглотила его душу? Неспроста же вокруг его дома весь лес гниёт, и паразитируют огромные пауки. Что-то же их притягивает сюда, в добром месте такие твари не заводятся. Всё это неспроста. Что, если он, вообще, крутит шашни с Сауроном? Может, он хочет, чтобы Некромант воскресил его мёртвую жену? Если она, конечно, умерла, а не сбежала от такого деспота?».

Подобные мысли упорно лезли в мою голову на протяжении всего пути, однако, внизу меня ждало полное разочарование. Это оказался вовсе не холодный, прогнивший сыростью подвал, тут не было страшного монстра, и цепей, свисающих с потолка, тоже не наблюдалось.

Это было небольшое, но уютное помещение, вроде гостиной или кабинета. Я не могла с точностью разглядеть весь интерьер, потому что всё тонуло в полумраке, и единственным источником света служило пламя, полыхающее в камине.

«Видать, не удастся мне побыть супер-шпионкой и собрать компромат на эльфийского короля. Миссия провалилась. Печально. Даже философского камня тут нет. А я просто хорёк-паникёр. Напридумывала себе невесть что...».

Я уже хотела было развернуться и уйти, как вдруг заметила одну деталь, от которой моё сердце резко остановилось и пропустило пару ударов, но зато потом забилось с неистовой частотой. Я замерла, не в силах даже вздохнуть. Я чувствовала, как выступил холодный пот, а моё дыхание спёрло... В комнате, оказывается, кто-то был!

Он сидел ко мне спиной в кресле и отстранено смотрел на огонь. Неудивительно, что я не сразу заметила его неподвижную фигуру. На бесстрастном лице короля танцевала тень, а взгляд немигающих глаз был прикован к чистому сиянию пламени. Возможно, в эту самую минуту Трандуил пребывал во власти своих воспоминаний, или, быть может, огонь просто его успокаивал и одурманивающее звал в царство Морфея.

В любом случае меня здесь быть не должно.

Нервно кусая от досады губы, я тихонечко повернулась и крадучись побрела к выходу. Авось эльфийский король меня и не заметит! Но куда уж там! Мимо него и мышь не проскочит!

— Что ты тут делаешь? — его громкий голос заставил меня вздрогнуть и замереть на месте, словно я воровка, пойманная с поличным. Поняв, что бежать уже бесполезно, я судорожно втянула носом воздух и, выпрямившись, повернулась к нему. При этом на чём только свет стоит проклиная свою жажду приключений.

— Простите, Ваше Величество, я вовсе не хотела Вас потревожить! — я как можно более элегантно поклонилась эльфийскому королю. — Более того, я даже не знала, что найду Вас здесь.
....
— Это мои покои. Я имею полное право здесь находиться, — сделав глоток из бокала, он повернулся ко мне и произнёс. — А вот зачем здесь ты, мне бы очень хотелось узнать.

Хорошо ещё то, что тут было темно и нельзя было разглядеть, как ярко вспыхнули мои щёки. Мне, вообще, от стыда хотелось сгореть, ну, или провалиться сквозь землю. В общем что угодно, лишь бы поскорее выйти из этой ужасно неприятной ситуации.

«Молодец! Ничего не скажешь! Осталось ещё только с наглым видом завалится к нему в постель и попросить рассказать сказку на ночь! И тогда точно будет полный эпикфейл».

— Я заблудилась, — сбивчиво начала оправдываться я, продолжая мучительно краснеть. — Понимаете, мне стало очень скучно и одиноко, и поэтому я решила поискать библиотеку, чтобы хотя бы книжку почитать и избавить себя от горестных мыслей. А их, в последнее время, ух как много в моей голове! А чтение — лучший способ избавиться от депрессии, верно? К тому же у вас тут и развлечься-то особо больше нечем, как я погляжу. Так что я, наверное, пойду и дальше искать библиотеку, не буду мешать Вашему уединению. Ещё раз, извините за столь дерзкий визит. Я, правда, не сюда хотела. Приятного вечера.

Выпалив всё это разом, я снова поклонилась и быстренько поспешила к выходу, пока Трандуил отходил от всей этой ахинеи. Но слинять мне опять не удалось.

— Стой! — командный и громогласный голос остановил меня, когда я уже практически вступила на первую ступеньку. — Подойди.
....
— Всё ещё надеешься, что тебе удастся меня обмануть? — произнёс он, поднимаясь с кресла и медленно подходя ко мне. — Я ведь уже предупреждал, что не стоит даже пытаться. Это может быть чревато последствиями.

От этих его действий и слов меня словно ледяной водой окатили. Я стояла, не в силах ни вздохнуть, ни вымолвить что-либо. Всё самообладание уходило на то, чтобы перестать дрожать, как лист на холодном ветру.

— Я поняла это при нашей первой встрече, так что нет нужды об этом напоминать! — собравшись с силами, ответила я, однако смело взглянуть ему в глаза у меня так и не получилось.

— Но тем не менее, ты продолжаешь упорно лгать! — подойдя ближе и снова нависнув надо мной, недовольно произнёс Трандуил. — Твоё нахождение здесь явно имело какую-то конкретную цель, и не отпирайся. Ты что-то тут вынюхиваешь? Уж не вражеская шпионка ли ты часом?

«Ага, конечно, я Мата Хари! Чёртов параноик!».

— Да у Вас мания преследования, Ваше Величество! — зло ответила я на такой несправедливый наезд с его стороны. — Потому что Ваши обвинения совершенно не обоснованы! Во-первых, я действительно не знала, чьи это покои. На них ведь не висит таблички или предупреждения «Осторожно! Опасная зона!». Во-вторых, если бы я знала, куда ведёт эта дверь, то, уж поверьте, я ни за что на свете бы её не открыла. Более того, обходила бы её десятой дорогой. Я не мазохист и не враг себе, чтобы иметь удовольствие находиться в Вашем обществе. Ну и, наконец, в-третьих, мне незачем шпионить за Вами, я и так знаю достаточно. Не только у вас есть талант видеть окружающих насквозь. Я прекрасно вижу, что Вы из себя представляете.

— И что же? — заинтересованно спросил он, подавшись вперёд. Горьковато-сладкий аромат, вновь одурманивая, ударил мне в нос, лишая мой бедный мозг остатков разума и превращая меня в безвольную куклу. Он действовал на меня подобно наркотику.

— Ну, хорошо! — я сделала глубокий вдох и начала свою речь. — Вы высокомерный. Уверены в своём неоспоримом превосходстве и пренебрежительны к окружающим. Если кто-то ниже Вас по положению или происхождению, с тем Вы не считаетесь. Второсортный слой, он для Вас значит ровно столько же, сколько и грязь под ногтями. Если, конечно, не может дать вам то, что Вы желаете, или то, что Вас интересует. Только тогда он стоит того, чтобы Ваша светлость обратила на него внимание. Но тем не менее, Вы тщеславны. Самовлюблённый каннибал, я бы сказала. Вы пребываете в каком-то своём мире, в ускользающей утопии, и не замечаете, или не хотите замечать, что вокруг Вас лишь выжженная пустошь. Вы укрылись за стенами и думаете, что здесь Вы в безопасности. Это всё самообман. Если мир накроет тьма, этот замок из песка не спасёт Вас от бури.

— Всё-таки не перестаю удивляться окружающим. Для них вести себя по-свински — это в порядке вещей. Но стоит только повести себя с ними так же, как они начинают удивляться и обижаться. Торин не рассказывал тебе, что у нас с его дедом когда-то были добрососедские отношения. — Трандуил повернулся и прозорливо взглянул на меня. — Если это, конечно, можно было так назвать. В те дни мы пребывали в относительном мире, и чумная болезнь ещё не поразила Короля под Горой. В один из моих визитов Трор показал мне необычайной красоты камни. Самоцветы белее света звёзд. Он должен был даровать их мне, но не сделал этого. Он, как бы в насмешку, показал мне то, чем я так хочу обладать, и тут же отнял это у меня. Но я тоже не остался в долгу. Весть о том, что на Эребор напал дракон, дошла до меня довольно быстро. Недолго думая, я собрал войско и выдвинулся к горе. Но я сделал это вовсе не для того, чтобы помогать гномам. Я просто хотел, чтобы Трор почувствовал на себе, каково это — видеть желанное перед собой, но не иметь возможности это получить.

— Так это всё из-за каких-то камней?! — разочарованно воскликнула я, чувствуя, что моё уважение к эльфийскому королю тает на глазах. — Вы не помогли гномам только из-за своей глупой обиды на Трора?

— Конечно же, нет! — раздражённо возразил Трандуил. — При всём моём желании мы бы не смогли одолеть этого дракона. Это было древнее зло, рождённое в северных землях, в сердце Ангбанда. Силы в этой битве были неравны. А проливать понапрасну кровь своих солдат я бы не стал. К тому же Трор сам виноват в злоключениях, что обрушились на его королевство. Я предупреждал, что его алчность не доведёт до добра, но он меня не послушал. И вот результат.

— Да, не спорю, Трор — безумец и глупец, но его народ... В чём их вина? За что им выпало столько страданий? Почему вы им не помогли, когда они остались без дома?

— Наверное, ты путаешь меня с лордом Элрондом. Это он тяготеет ко всем несчастным и обездоленным. Я же не занимаюсь благотворительностью. Как ты правильно выразилась, я эгоист. Меня интересуют только судьбы моих подданных. Всё остальное меня не волнует.

— Знаешь, в ходе этой беседы я кое-что понял и о тебе, — его голос отвлёк меня от этих мыслей.
....
— Все смертные по сути своей одинаковы, созданные из персти земной и скудно освещённые изнутри мерцающим лучом души. Лишь некоторые сияют ярко, подобно маякам, к которым тянутся заблудшие. Их души сотканы из лучшего эфира, своими жизнями они дарят свет и надежду окружающим, но при этом чем ярче они горят, тем скорее гаснут. Твоя душа тоже сияет ярко... Вот только это не свет, это пламя. Неукротимое пламя, в котором многим суждено сгореть.

Ничего не добавив и не объяснив, Трандуил развернулся и вышел из комнаты. Я же, как полная дура, осталась стоять там, оцепенело глядя, как дубовая дверь закрылась за ним. Не знаю, сколько я просто так простояла, прежде чем мою голову, наконец, посетила мысль, что пора уже идти отсюда. Не помню, как я добралась до комнаты. Всё было словно в тумане. Мысли путались, и я не понимала, что со мной происходит. Что он имел в виду своими словами? Что он этим хотел сказать? Что значит, многим суждено сгореть?

Эти вопросы мучили меня всю ночь. Сон сморил меня только под утро.