Aa | Aa |
Коллекции загружаются
#мысли
А вынесу пожалуй из обсуждения: А ведь попаданцы — это новая мифология. Без дураков, новая мифология, как на западе супер-герои, так у нас попаданцы. Причём очень интересно, у них мифология о полубогах спустившихся на землю, а у нас сказки о счастливом посмертии. Понять, что бы это значило о психологии народа, который бредит такими снами, что наш собственный мир нам настолько противен, что мы хотим туда? В объятья Вечной Невесты? Не знаю, но как мне кажется, это весьма симптоматично. 13 марта 2019
10 |
кошка в сапожках
>какому русскому автору придет в голову одеть на своего героя маску и отправить на патрулирование улиц челябинска Бля, я б это почитал. )))))))))))))) 2 |
Marlagram Онлайн
|
|
Хм.
Не, не так, имхо, проблема поставлена. Попаданцы есть на всех литературных языках, и везде достаточно популярны. Нюансы тут в - масштабах и формах коммерциализации (привет японцам) - типичных местах попадания - наиболее популярных тропах и штампах, реализуемых попаданцем. Для АИшек был разбор - коллективные попадания против одиночных, хардкорное прогрессорство против вживания, морализаторство против адаптации... И вот там, для опубликованных на бумаге текстов, была видна довольно чёткая разница между США и нами. Вообще, речь о уровне жёсткости норм общества, о работающих социальных и иерархических лифтах и механизмах компенсации социальной напряжённости. Те же мутанты, которых намертво уже пристегнули к классическим супергероям - они же были именно что социальным проектом, детским социальным проектом для работы с проблемой "не таких" (и меньшинств в целом, но это немножко позже)... 4 |
FluktLight
|
|
Asteroid
Так вроде Пипец про нечто подобное? |
FluktLight
Ещё misfits/ отбросы |
FluktLight
Пипец? |
Синифаз Аграфский
Нет, Робинзон Крузо - это чистый RPG-сюрвайвал. |
Marlagram
Для АИшек был разбор - коллективные попадания против одиночных, хардкорное прогрессорство против вживания, морализаторство против адаптации... И вот там, для опубликованных на бумаге текстов, была видна довольно чёткая разница между США и нами. Можно про это немного подробнее? |
Marlagram Онлайн
|
|
Fluxius Secundus
Где-то на ФАИ и СИ были хвосты, рядом с переводом книжки про попадание американского городка в европейское средневековье... |
nadeys > Возможность УБЕЖАТЬ социальных ожиданий, от борьбы за иерархический статус,
Возможно, зайдет цикл "Меганезия" Розова |
nadeys
Показать полностью
Хм и это не худший вариант.. Илья Новак Ритм Брюнет, тридцать пять лет, жене тридцать, ребенку шесть. Совладелец ювелирной фирмы, сам бывший ювелир, хорошо зарабатывает: дорогая иномарка и четырехкомнатная квартира в центре. Недавно начал лысеть и толстеть, а раньше нравился женщинам. Всё давно предопределено. Восемь часов, подъем (с утра всегда раздраженный, но после первой чашки кофе и первой сигареты успокаивается), жена еще спит – она не работает. Воспитывает ребенка. Завтрак, костюм, черный галстук, черный портфель из дорогой кожи, и в машине на работу, там – кабинет и секретарь-референт. Обычные дела, обед в небольшом ресторанчике, он любит фаршированные куриные ножки и стейк с кровью. Вторая чашка кофе, десятая сигарета. У референта длинные ноги, стрижка под мальчика. Она заразительно смеется, любит носить короткие красные юбки и туфли на шпильках. Бывает, задерживается, когда остальные уже ушли, он заводит ее в кабинет, она сама садится на стол и приподнимает красную юбку. Он часто дарит ей духи, но не слишком дорогие. Супруга у него умная, наверное, о чем-то догадывается, а может, и нет. Вечером ужин, ребенок, телевизор, жена и детектив. В постели он всё чаще сразу же поворачивается к ней спиной и засыпает. В субботу преферанс с двумя сослуживцами по десять центов за вист. По воскресеньям иногда театр, который он не переносит, а она любит, иногда кино или в парке прогулка с ребенком. Порою ссорятся, но не часто, жена боится, что он уйдет, а ведь она уже не так привлекательна, как раньше, да и ребенок… Утром в понедельник он, побрившись, долго стоит перед зеркалом и трогает щеки, оттягивает веки, смотрит в глаза отражению. С отрешенным лицом, позабыв черный портфель на стуле, выходит, не повязав галстука, не заперев за собой дверь. На скамейке старушка, здоровается с ним, он не замечает. Как раз солнце выбралось из-за облака – лето, жара. Вздрогнув, он медленно поднимает голову, глядит прямо на солнце. Очень ярко, он видит луч, окруженный радужными кольцами. Ослеплен, но смотрит, не отрываясь, луч гудит в его глазах, мир растапливается в жидкое золото, и все же лучше видеть это, чем жену, ребенка, театр, кино, парк, утренний кофе, костюм, черный портфель, черный галстук, машину, кабинет и красную юбку референта. Мир плывет яркими кляксами, луч по глазному нерву проникает в голову и бьется там, звонко пульсирует в такт ударам сердца. Старушка подслеповата, очки забыла дома: видит жгучее оранжевое облако, а в нем никого, только тень мелькнула – и пропала. Когда на работе он не появляется вовремя, референт звонит домой жене и узнает, что он ушел, почему-то оставив портфель, да и машина стоит во дворе. Ждут до пяти вечера, а дальше подымают переполох – на следующий день милиция в квартире, милиция на работе, допрашивают референта и сослуживцев, допрашивают жену, наверно, подозревают ее. Но доказать ничего нельзя, а он так и не появляется. Истерика жены недолгая, надо ведь переоформить квартиру, да и других забот много. Совладелец фирмы предлагает деньги за долю супруга. Но она уже не девчонка, взрослая женщина, и хочет получать проценты от прибыли. Адвокат, суд, апелляция, продажа одной квартиры и покупка другой, поменьше, новый адвокат, который помогает отвоевать свою долю в доходах. Второй адвокат молодой, симпатичный, интеллигентный. В конце концов поселяется с ней и ребенком в новой квартире. Ребенку он нравится больше, чем прежний папа. …Совсем другое место, куда он проник по солнечному лучу. После трех лет скитаний и острога выпала удача – сломался перстень с аметистом у старшего тюремщика, и он вызвался починить, хотя за такую работу не взялся бы ни один местный ювелирных дел мастер. А он смог. Тюремщик – старый друг городского мага. Тот заинтересовался, самолично пришел в тюрьму с заказом: сделаешь свадебное кольцо для дочери? Примитивные инструменты, но былое умение никуда не делось. Хотя дочь мага замуж в тот раз так и не вышла, жениха зарезали налетевшие на город лесные кентавры. Теперь в почете, заказов много. Здесь всегда сыро, постоянные дожди, такой плохой климат. Ему уже сорок, ребенку год, а жене двадцать, и она носит то самое кольцо, все-таки пригодилось. Он хозяин ювелирной лавки, лучшей в городе. Дорогая карета, дом возле главной площади, пристройка с мастерской. Уже совсем лысый, но зато опять похудел. Встает, когда на дворе еще темно, по утрам всегда раздраженный (жена спешит напоить его кофием). Сигарет нет, курит трубку. Потом жена хлопочет по хозяйству, а он, надев фартук, идет в мастерскую. Обычная работа, обед в трактире неподалеку, он любит филейную вырезку из единорога и яйца гарпий на десерт. Кофий очень дорогой, привозят с южных островов, но он богат и после обеда позволяет себе одну чашку. Хозяйка трактира вдова, любит носить длинные синие юбки. У нее пышный бюст и красивые рыжие волосы. Иногда она заводит его в кладовку, ложится грудью на бочонок и сама поднимает юбку. Он дарит ей сделанные им украшения, те, что подешевле. Жена ни о чем не догадывается. Только поздно вечером он возвращается из мастерской, ведь здесь нет телевизоров или детективов, чтобы почитать перед сном. По субботам обязательный визит к тестю-магу, куда приходит еще старший тюремщик, с которым они играют в кости. Иногда ярмарки, он их не переносит, а жена очень любит, порой прогулка с ребенком по аллее возле площади. Они никогда не ссорятся, молодая жена глупа и боготворит его. Ритм определен давно: мастерская, хозяйка трактира, синяя юбка и бочонок в кладовке, магия огненных пентаграмм, дикие кентавры в лесах вокруг городской стены, маг, тюремщик, гарпии, единороги, ярмарки, ребенок, жена. В постели он все чаще сразу поворачивается к ней спиной и засыпает, смутно понимая, что сейчас стало хуже, чем прежде, потому что отрезан последний путь к отступлению. И дома, и в мастерской, и в таверне – изо дня в день все почти то же самое. Но здесь всегда пасмурно. |