А время отъезда приближалось неумолимо. И я решилась.

— Поттер, на два слова!

Он кивнул, сунул метлу Уизли (он возвращался с тренировки) и мотнул головой. Рыжий безропотно направился в замок, а мы с Поттером двинулись вдоль берега озера.

— Я тебя слушаю, Крауч.

— Ты остаешься на каникулы? — спросила я.

— Да, — кивнул он, — а тебе что?

— Речь не обо мне. Насколько я понимаю, опять остаются все Уизли. Разговаривать с нашим старостой бесполезно, он своих братцев не контролирует. Я прошу тебя донести до них, чтобы они не лезли к Смит.

— Ты заботишься об этой девочке? — спросил Поттер. — Почему бы тебе не пригласить ее к себе в гости?

— Это дом моего деда, — сказала я, — в будущем я смогу приглашать Мэгги в гости, но не сейчас. У нас планы. А у первокурсниц конфликт с младшей Уизли, она крала конфеты у девочек. Я бы не хотела, чтобы все это имело развитие.

— Конфеты, — фыркнул Поттер.

— Многое начинается и с большей ерунды, — напомнила я.

— Хорошо, — кивнул Поттер, — а что я буду с этого иметь?

— А что бы ты хотел? В разумных пределах, конечно.

Он хмыкнул. Черт! Это точно какой-то неправильный Поттер!

— Мне нужна информация, Крауч. Всего лишь информация. Ты не можешь этого знать, но можешь мне помочь. Ты умная, Крауч.

— И что это за информация? — спросила я.

Он потер свой шрам.

— Я просмотрел газеты десятилетней давности, — сказал он, — но так и не понял, что случилось в тот Хэллоуин.

— Этого никто не знает, Поттер, — сказала я, — единственным свидетелем был ты, а тебе и двух лет не исполнилось. Все, что написано в газетах, исходит от Дамблдора. Если он не сидел у тебя под кроватью, то узнать о том, что происходило, он не мог. Конечно, там мог быть портрет, но Волдеморт не дурак — и портрет бы уничтожил. При убийстве маленького ребенка свидетели не нужны. Даже нарисованные.

Поттер медленно кивнул.

— Я тоже об этом думал. И мне это не нравится.

— Такое никому не нравится, — сказала я, — и непонятно, почему Волдеморт вдруг пошел убивать тебя и твоих родителей. Он был умным и сильным магом. Правда, ходят слухи, что перед смертью он стал терять человеческий облик и сходить с ума. Вроде как он искал способ обрести бессмертие и проводил эксперименты на себе.

— То есть, его смерть может быть результатом этих экспериментов? — спросил он.

— Возможно. Возможно, он стал… как это сказать… нестабилен. И несколько убийств подряд, да еще попытка убийства ребенка оказались для него фатальными. А может, там было что-то еще? Кто знает?

— Ты мне поможешь? — спросил он.

— Хорошо, Поттер, но имей в виду, что если там скрыто какое-нибудь преступление Дамблдора или еще кого-то, кто сумел выйти сухим из воды, то это может быть опасно. А у меня есть, кого терять. Я не хочу, чтобы опасность грозила моей семье. И моим друзьям.

— Принято, Крауч.

И мы пожали друг другу руки. Помочь я помогу. А теперь и за Мэгги можно не волноваться. Кстати, и ее стоит предупредить, чтобы просила помощи у Поттера, если рыжие оборзеют. Хотя она за себя постоять умеет, конечно. Но тут численный перевес не в ее пользу.

Со Снейпом было проще.

— Сэр, вы не могли бы присмотреть за Смит?

— Насколько мне известно, у вас и Смит имеется собственный декан, мисс Крауч.

— Не смешно, сэр. Профессор МакГоннагал, видимо, слишком занята, чтобы тратить свое время на такие мелочи. А я бы не хотела, чтобы девочка попала в беду. И есть еще один нюанс.

Снейп хмыкнул.

— Не хотите, вернувшись с каникул, обнаружить шпиона в собственном окружении?

— Вы правы, сэр. Возможности взрослых волшебников меня пугают.

Он потер переносицу.

— Хм… Вы слышали о легиллименции?

— Это темная магия, сэр. Сам процесс очень болезненный для того, кого читают. Его мозг может быть поврежден.

— Именно. Так что этого можно не опасаться. Пока. Замена воспоминаний — процесс длительный, требующий высочайшей квалификации. Специалистов такого уровня в Британии нет. То же касается и магии иллюзий. Это не водопад в лабиринте наколдовать. Заставить человека грезить наяву можно, но, скорее всего, он так и останется в мире грез. Станет своеобразным наркоманом. Подобные маги есть на Востоке. И они недолюбливают англичан.

— Остаются зелья, сэр. Я помню, как на первом уроке вы говорили, что можно одурманить разум.

— Это так, мисс Крауч. Можно заставить говорить правду, вызвать расположение или даже страсть. Но все это будет искусственно. Постоянно принимать эти зелья нельзя, а достаточно пропустить один прием — и весь эффект будет уничтожен. Более того, жертва приворота возненавидит того, кому только что клялась в любви. То же самое будет с фальшивым другом. И даже действию Веритассерума можно противостоять.

— Человек говорит не столько правду, сколько то, что он считает правдой? Да, сэр?

— Да, мисс Крауч. Маги не всемогущи. Они обычные люди с необычными способностями.

— Спасибо, что успокоили, сэр. Но я все равно надеюсь на вашу помощь. Мэгги сирота.

Снейп кивнул.

— Обещаю, мисс Крауч. Не беспокойтесь.

Ну вот, теперь можно и на каникулы ехать.