Так и появляются постановки, в которых Гамлет в во время учёбы в Германии пал жертвой гомосексуальной страсти. Именно поэтому по приезду он уклонялся от Офелии и вообще находился в странном расположении духа (в старых учебниках отмечено: отцеубийство главная фантазия в психоанализе геев, а один из триггеров переориентации – патологическая неверность матери, вызывающая презрение к женщинам).

Фики – не просто не то же самое, что разбор. В 90% это нечто противоположное, чем разбор.
Фикрайтерство как явление – прежде всего стремление не изучить, а переделать. Объяснить, где автор был неправ (несправедлив, неточен, непсихологичен, однобок). Разбором могут быть только миссинги и тот вид АУ, который поддерживает автора по принципу "как верёвочка не вейся, а совьёшься ты в петлю": то есть создает иные выборы и события, чем те, что в каноне послужили причиной трагедии, но показывает, что в это время, в этих обстоятельствах, с этими людьми иначе и быть не могло.

И если вы уж затронули тему фанфиков по классике, то скажу откровенно: я ими потрясена.
Это сочетание невероятного упорства, таланта и беспомощности.

Таланта, потому что у этих школьниц, студенток, замужних мам с детьми, почтенных пенсионерок и другой публики – получается писать на уровне прекрасных образцов литературы, созданных наиталантливейшими людьми 19-го века.
Это великолепно.

А беспомощности потому... что при этом им начисто отказывает "музыкальный слух".
Любой понимает, что подражание Маяковскому отличается от подражания Белле Ахмадулиной не только темами и персонажами – и написав "Ах, революция была, красней, чем снегири" – в стиль Маяковского не попадёшь.

Но почему же с прозой это знание отказывает? 19-й век – не век особенных персонажей и характеров. Их количество ограничено, как количество амплуа у актёров театральной труппы.
Это не век особенных событий: социальная жизнь и даже её катастрофы и скандалы вполне однородны.

Литература 19-го века – это парад авторских стилей и авторского отношения, выражаемого через подачу материала.
Только этого. Именно этого. 19-й век стремился создать не "особенных" героев, а типичных, характерных, понятных каждому читателю.
Чтобы потом этого читателя заманить в свои авторские рассуждения.

Это литература 20-го века вернулась к культу особенных личностей и экстраординарных характеров, которых можно посылать хоть в космос, хоть на пиратский бриг, а они будут узнаваемы.
Оттого с Булгаковым и Горьким работать уже легче.

У авторов, пишущих на фанфиксе по классике, есть талант, но есть и привычка подавать Снейпа тысячью способов с разным гарниром.
Не хватает у них "музыкального слуха" на сохранение авторского стиля и подачи.

В результате Толстой, Лермонтов, Пушкин, Тургенев и Островский – оказываются одинаково причёсаны под Достоевского и Чехова.
Серьёзно. Драматично. Бытописательски. Современно.

Пропадает Лермонтовская трепетность, Пушкинская ирония, разношенная уютная сентиментальность Толстого со снисходительностью к человеческим недостаткам. Пропадает азарт героев Островского, которые вечно живут как за карточным столом, рискуя и надеясь до последнего, пока не проиграются до нитки.

Всё Достоевский и Чехов. Надрыв, стекло и рутина. ООС

И вы хотите сказать, что в изучении авторского замысла заинтересованы люди, которые не заинтересованы в авторском настроении и стиле?
О нет. Здесь речь идёт не об изучении и разборе. А о конструировании.
По причинам, изложенным выше.

Все исключения, толкуемые до сих пор, называются обычно "священным книгами". О да, Веды, Коран и Тору можно разбирать ещё довольно долго... хотя в последнее время и здесь количество качественно новых оригинальных разборов падает (возможно, потому, что самых оригинальных разборщиков в своё время дизлайкнули в соответствии с местными национальными обычаями).