Шаринган Наруто  (джен)

Десятое ок­тября — со­вер­шенно обыч­ный день, но толь­ко не для Ко­нохи. Се­год­ня в деревне сто­ял тра­ур — семь лет прош­ло с мо­мен­та на­паде­ния Де­вятих­восто­го Демона Лиса. Ог­ромные тол­пы сто­яли воз­ле па­мят­ни­ка по­гиб­шим, от­да­вали дань ува­жения и рас­хо­дились кто ку­да, в ос­новном, по ка­ким-ни­будь за­бега­лов­кам, чтобы с горя на­питься.

Се­год­ня всем тя­жело, ведь каж­дый вто­рой потерял кого-то: мать, отца, брата, сес­тру или же­ну. Но осо­бен­но пло­хо бы­ло ма­лень­ко­му мальчику, у ко­торо­го се­год­ня был день рож­де­ния, и никто снова не поз­дра­вил его, кро­ме треть­его Хокаге. Что неуди­витель­но — ведь у На­руто сов­сем нет дру­зей, а имен­но так звали это­го блон­ди­на с лу­чезар­ной улыб­кой «тридцать два — не пре­дел» и шестью по­лос­ка­ми на ще­ках, по три на каж­дой сто­роне.

Но сейчас Наруто совсем не улыбался, ломая голову над тем, почему его все не­нави­дят? Ведь с ним нор­маль­но об­щались толь­ко Тре­тий, по­вар лю­бимой ра­мен­ной Те­учи и его дочь — А­яме. Для остальных он являлся всюду гонимым изгоем, демоном.

* * *

На­руто быс­тро про­бирал­ся сквозь тол­пу лю­дей, ос­та­ваясь незамеченным в сво­ем яр­ко-оранжевом ком­бинезоне. Он нап­равлял­ся в сто­рону заб­ро­шен­но­го по­лиго­на, ведь толь­ко там можно было скрыть­ся от пь­яных жи­телей де­рев­ни, ко­торые с радостью изобьют его, виня в смертях своих родственников. Но ему все­го лишь семь. Кого он мог убить?

Погруженный в свои мысли Узумаки за­вер­нул за угол оживленной ули­цы и про­шел ми­мо трухлявой таб­лички «Тре­ниро­воч­ный по­лигон № 4».

Сам по­лигон пред­став­лял собой лу­жай­ку в цен­тре ле­са, толь­ко все ми­шени и ма­неке­ны дав­но прог­ни­ли из­нутри и сло­ма­лись бы от одного уда­ра. Кое-где де­ревья были по­вале­ны, да так и остались лежать, пересекая площадку.

На­руто сел на одно из них и стал ждать за­ката — ведь при­мер­но в это вре­мя пь­яницы пе­рес­та­вали де­лать по­пыт­ки вло­мит­ься в его квар­тирку, и мож­но бы­ло, не опасаясь быть избитым, ид­ти до­мой.

* * *

Наруто.

«По­чему? По­чему они все на ме­ня так смот­рят? И все вре­мя за спи­ной шеп­чутся… И де­моном зо­вут… А на день рож­де­ния и вов­се из­би­ва­ют до того, что я потом в боль­ни­це отлеживаюсь. В прошлом го­ду пря­тал­ся на го­ре хо­каге, на ли­це Чет­верто­го — наш­ли и из­би­ли чуть ли не до по­лусмер­ти, после этого две недели провел в палате».

Сол­нце уже практически опус­ти­лось за го­ризонт, и я ре­шил ид­ти до­мой.

Я шел, нет, крал­ся по тем­ным за­ко­ул­кам, пы­та­ясь об­хо­дить все мно­голюд­ные мес­та. Вы­ныр­нув из переул­ка, я по­бежал напря­мик — всего лишь перейти улицу, и я дома! Но мо­им пла­нам не суж­де­но бы­ло сбыть­ся по определённым причинам.

— Ох, ка­кие... Ик... Лю­ди., ой, то есть де... Ик... Мо­ны, — заплетаясь, ска­зал вусмерть пьяный ши­ноби, су­дя по жи­лету, чу­нин.

Нет… Толь­ко не это… Толь­ко не опять…

Моё тело онемело от дикого ужаса, я не мог сделать и шага, ког­да ниндзя дос­тал ку­най и вразвалочку пошёл на меня.

— По­жалуй­ста… Не на­до! — прошептал я, судорожно пытаясь отойти хотя бы на сантиметр, на что чу­нин улыбнулся сумасшедшей улыбкой.

И я все по­нял — он не уберет кунай, не посмеется и не скажет, что это все глупая шутка. Нет. Он был серьезен, и я, обретя спо­соб­ность дви­гать­ся, рез­ко раз­вернув­шись, по­бежал ку­да гла­за гля­дят. Страх не ис­чез, нет, напротив — он про­бирал­ся в каждую клеточку моего тела, только теперь он подстегивал бежать и не останавливаться.

Поворот, налево, еще по­ворот и… Ту­пик. При­жав­шись к сте­не, я по­вер­нулся, с ужасом смотря на приближающегося чунина.

— По­жалуй­ста… — скопившись, слезы нашли выход и потекли по щекам. — Не на­до!

— Ха! — приблизившись, он схва­тил ме­ня за шею и под­нял, словно котенка, прижав к сте­не. Я начал задыхаться и вцепился ему в руку, стараясь ослабить хватку.

Видимо, ему наскучила жертва, которая не оказывает сопротивления, и он отпустил меня. Тяжело упав на землю, я начал хватать ртом живительный кислород, но насладиться мне не дали — резким ударом в сол­нечное спле­тение мужчина выбил из меня воздух.

— Это… Ик… Те­бе за от­ца… За бра­та! — я почувствовал, как сознание начало покидать меня, краски сгущались, и в глазах начало темнеть.

— Не-е-т… Я с то­бой еще… По­иг­раю, — пнув меня еще раз, шиноби дос­тал ку­най, сел на ме­ня свер­ху и при­под­нял од­ной ру­кой за во­рот­ник, га­день­ко ух­мыляясь.

— Сей­час мы под­портим… Ик… Твои «прек­расные» глаз­ки, — ска­зал он, чиркнув ку­на­ем прямо по глаз­у, слег­ка за­девая ли­цо. С гла­за струй­кой потек­ла непо­нят­ная жид­кость впе­ремеш­ку с кровью. Мой крик услышала, наверное, вся Коноха. Бы­ло боль­но, ужас­но боль­но, я на­чал ис­те­рич­но вы­рывать­ся и ка­тать­ся по зем­ле, при­жимая ру­кой свой пос­тра­дав­ший глаз.

И вдруг, слов­но из ниот­ку­да, промелькнула серебристая молния. Она снесла пьяницу и нависла надо мной. Это был шиноби. Шиноби с необычными серебряными волосами.

— Ты в по­ряд­ке? — было последнее, что я услышал, преж­де чем окружающий мир окончательно померк.