План изменился (джен)

— Что ты предлагаешь, Минерва? — тихо спросил Альбус, склонившись над Омутом памяти.

— Положить этому конец, запретить Поттеру участвовать.

— Ты слышала Барти? Правила непреложны.

— Ты плевать хотел на Барти и на его правила, — негодованию МакГонагалл не было предела. — С каких это пор ты потакаешь Министерству?!*

Ответом послужило задумчивое молчание Дамблдора, а поразмыслить ему было над чем. Слишком много его планов пали крахом в последнее время, и сейчас он вновь вынужден подстраиваться под непокорную судьбу. Или все же нет?

— Есть идеи, как разрушить магический контракт? — резко поднял голову директор.

Снейп, стоя в самом темном углу, удивленно вскинул бровь, а Грюм и вовсе медленно потянулся за палочкой:

— Альбус, я не уверен, что это ты.

Ответом директора были сверкнувшие холодным огнем глаза за очками-половинками. В мгновение ока палочка Грюма без видимых проблем вылетела из руки хозяина и с легким стуком упала недалеко от Снейпа.

— Убедился? — с несвойственной Дамблдору едкостью спросил он. — Или беспалочковый Экспеллиармус нынче преподают в Аврорате?

Аластор хмуро промолчал и ударил по полу посохом, от чего волшебная палочка немедленно вернулась к хозяину, запрыгнув прямо в подрукавную кобуру. Недовольно покосившись на магический посох, Северус вышел из своего угла:

— Возвращаясь к заданному вопросу… Если Аластор прав и на кубок действительно повлияли Конфундусом, то мы можем попытаться сделать это еще раз, только с целью заставить его забыть про четвертого участника.

— Но ведь он погас, по сути, сейчас кубок — просто медная чашка, не более того, — откликнулась Минерва. — Стоит задуматься над тем, откуда идет магия, убивающая нарушителя магического контракта.

Грюм лишь нахмурился и чуть выступил вперед, явно не решаясь заговорить после легкой стычки с хозяином кабинета.

— Говори, Аластор, — устало вздохнул Дамблдор.

— Слишком кардинально, не легче ли дать Поттеру возможность пройти турнир? Вне конкурса, например? Он будет проходить испытания, но очки будут распределяться только между настоящими участниками, — хрипло прокаркал он.

— Минерва? — тихо позвал Снейп.

Несмотря на факультетские распри при студентах, внутри коллектива два декана глубоко уважали друг друга. Профессоров нельзя было назвать друзьями, но никто из них никогда не отказал бы в помощи другому, если это не задевало их школьных интересов.

— Гарри только поступил на четвертый курс, его нужно тренировать. В конце концов, даже не столько для турнира, сколько для войны, — скороговоркой ответила МакГонагалл.

— Мальчик еще не знает, какая роль ему уготована в этой войне, — возразил Дамблдор.

— Так, может, самое время сказать ему об этом? — выступил вперед Снейп. — Согласитесь, Альбус, рано или поздно Поттер узнает о пророчестве, и лучше он услышит его от вас.

— Сейчас? Когда он испуган турниром? — переспросил директор.

— Стоило бы заметить тенденцию того, что каждый год что-нибудь случается с Гарри, поэтому лучше не тяни, — проявил осведомлённость Аластор.

— Ладно, я сделаю это. Скоро, как только смогу. Сейчас нужно что-то решать с турниром.

— Не только с турниром, директор, — вновь выступил Северус. — Я говорю о том, что стоило бы потренировать Поттера, и, возможно, его друзей тоже. Опыт подсказывает, что ему необходима боевая подготовка, тем более сейчас у него тот самый возраст, когда пропускную способность можно прилично увеличить.

— Ты предлагаешь обучать его сражаться? Хочешь сделать из него солдата? А ты не задумывался над тем, что он еще ребенок? — слегка повысил голос Дамблдор.

— Северус прав, Альбус, — грустно проговорила Минерва. — Он лучше нас знает, что ему придется участвовать в войне. Возьми его на обучение.

Директор тяжело вздохнул: он не ожидал, что вопрос об участии в турнире затронет те темы, которые он предпочел бы избегать. Дамблдор хотел, чтобы у мальчишки было детство, чтобы оно ему запомнилось, как счастливая пора, а не как полигон. Но, похоже, они правы. Он всегда говорил, что любовь поможет победить Тома, однако, чтобы добраться до него, нужно что-то менее сентиментальное.

— Я поговорю с ним завтра… и об обучении тоже. Оставьте меня, пока не выторговали еще что-нибудь, — с легкой усмешкой ответил Альбус. — Прости, Аластор, но за следующий приступ «постоянной бдительности» я превращу тебя в чайник и подарю Каркарову.

* * *

Преподаватели вышли из кабинета Дамблдора еще посмеиваясь. Аластор направился в свой кабинет, пожелав доброй ночи Снейпу и МакГонагалл.

— Зайдешь на чай? — неожиданно спросила Минерва, когда они со Снейпом остались одни.

— Я не против, — Северус сам удивился своему ответу, но, кажется, именно сейчас ему меньше всего хотелось идти в холодные подземелья Слизерина.

Откровенная предвзятость Минервы к своему факультету была заметна и в её апартаментах. Алые цвета и эмблема Гриффиндора встречались повсюду, начиная от чайного сервиза и заканчивая рамкой зеркала. Снейп с МакГонагалл расположились, пожалуй, на единственном мягком диване, который нравился Минерве, ведь все знали её любовь к твердым стульям с высокими прямыми спинками.

— Ты хорошо знаешь Аластора? — начал разговор Северус.

— Да, мы учились вместе и воевали в нескольких стычках против… вас, — не постеснялась ответить Минерва.

Снейп понимающе хмыкнул. Не было смысла обижаться на это, правда есть правда, и от нее не убежишь — очень много времени понадобилось Северусу, чтобы понять это. Но время идет, и, пожалуй, сейчас он бы предпочёл услышать именно такую формулировку, нежели чем завуалированные приторные слова.

— Он сильно изменился, хотя мы долгое время не общались, — продолжила Минерва. — Я знаю, у тебя есть мотивы не доверять ему.

Северус в очередной раз отметил про себя, что МакГонагалл явно нахваталась проницательности у одного бородатого директора:

— Проблема даже не в нем, а в его поведении. Мне кажется… он слишком изменился.

— Ты имеешь в виду, что это двуликий? — с нескрываемым удивлением спросила МакГонагалл. — Альбус бы почувствовал оборотку, все-таки он…

— Альбус проворонил Конфундус на кубке. Без обид, Минерва, но он не молодеет, да и, откровенно говоря, перестал быть тем волшебником, которым его привыкли видеть. Когда ты последний раз видела его в хорошей форме? По-моему, сегодняшний всплеск — первый после истории с Философским камнем, ему надо не терять навыки перед войной, а он, наоборот… обюрократился.

— Обучение Гарри пойдет и ему на пользу, — задумчиво ответила МакГонагалл. — Что же насчет Грюма, я сама проверю, в конце концов, когда-то мы неплохо общались.

Северус согласно кивнул, допивая чай. Некоторые проблемы по поводу директора он давно хотел обсудить с Минервой.

— Сколько ему лет-то вообще?

МакГонагалл хмыкнула.

— Да если б кто знал. То, что больше сотни — это точно. Другой вопрос, сколько ему еще будет? Мне кажется, благодаря ритуалам он протянет еще лет пятьдесят. Да и… вряд ли Фламель не оставил ему наследство. У алхимика не было детей, как ты знаешь, а его подвал в свое владение хотела бы заполучить большая часть волшебников.

Северус рассмеялся, чуть ли не впервые на памяти МакГонагалл:

— Да уж, это точно. А еще вопрос — он анимаг?

— Ну, нашли, что спросить, профессор Снейп, — улыбаясь, ответила своим «фирменным» голосом МакГонагалл. — Альбус проходил тест, а вот обращался ли — это и самой интересно. Что-то подсказывает мне, что если будет необходимо, он сделает это и без подготовки. Насчет животного… Уверена, если бы не барьер Мерлина, он был бы драконом, но, увы.

— Барьер Мерлина? — удивленно спросил Северус.

— А ты не знал? Ты не заметил, что все анимаги исключительно немагические животные? Это именно из-за барьера, существует легенда, но я особо в нее не вдавалась.

Снейп задумался. У него никогда не было недостатка в энциклопедических знаниях, но об этом барьере Северус действительно не слышал. Это было довольно странно, ведь он изучал тему анимагии еще будучи студентом Хогвартса и тогда, кажется, перерыл все, что было в школьной библиотеке.

— А ты кто по тесту? — заинтересовалась Минерва. — Только не говори, что не проходил, я знаю, что при получении "Мастера зелий" это обязательно.

Северус недовольно скривился, на мгновение став обычным профессором Снейпом:

— Никому. Никогда. Не. Расскажешь.

Минерва серьезно кивнула.

В замке стояла тишина, лишь сильный сквозняк издавал завывающие звуки, заставляя призраков недовольно морщиться от необычной конкуренции. Внезапно ночное безмолвие разорвал удивительно громкий смех, раздавшийся из кабинета гриффиндорского декана, однако почти никто не заметил его, разве что в кабинете директора, где-то за множеством стеллажей, пошатнулась маленькая фигурка черно-белого неуклюжего медведя.

*Фрагмент из фильма