План изменился (джен)

— Что ты предлагаешь, Минерва? — тихо спросил Альбус, склонившись над Омутом памяти.

— Положить этому конец, запретить Поттеру участвовать.

— Ты слышала Барти? Правила непреложны.

— Ты плевать хотел на Барти и на его правила, — негодованию МакГонагалл не было предела. — С каких это пор ты потакаешь Министерству?!*

Ответом послужило задумчивое молчание Дамблдора, а поразмыслить ему было над чем. Слишком много его планов пали крахом в последнее время, и сейчас он вновь вынужден подстраиваться под непокорную судьбу. Или все же нет?

— Есть идеи, как разрушить магический контракт? — резко поднял голову директор.

Снейп, стоя в самом темном углу, удивленно вскинул бровь, а Грюм и вовсе медленно потянулся за палочкой:

— Альбус, я не уверен, что это ты.

Ответом директора были сверкнувшие холодным огнем глаза за очками-половинками. В мгновение ока палочка Грюма без видимых проблем вылетела из руки хозяина и с легким стуком упала недалеко от Снейпа.

— Убедился? — с несвойственной Дамблдору едкостью спросил он. — Или беспалочковый Экспеллиармус нынче преподают в Аврорате?

Аластор хмуро промолчал и ударил по полу посохом, от чего волшебная палочка немедленно вернулась к хозяину, запрыгнув прямо в подрукавную кобуру. Недовольно покосившись на магический посох, Северус вышел из своего угла:

— Возвращаясь к заданному вопросу… Если Аластор прав и на кубок действительно повлияли Конфундусом, то мы можем попытаться сделать это еще раз, только с целью заставить его забыть про четвертого участника.

— Но ведь он погас, по сути, сейчас кубок — просто медная чашка, не более того, — откликнулась Минерва. — Стоит задуматься над тем, откуда идет магия, убивающая нарушителя магического контракта.

Грюм лишь нахмурился и чуть выступил вперед, явно не решаясь заговорить после легкой стычки с хозяином кабинета.

— Говори, Аластор, — устало вздохнул Дамблдор.

— Слишком кардинально, не легче ли дать Поттеру возможность пройти турнир? Вне конкурса, например? Он будет проходить испытания, но очки будут распределяться только между настоящими участниками, — хрипло прокаркал он.

— Минерва? — тихо позвал Снейп.

Несмотря на факультетские распри при студентах, внутри коллектива два декана глубоко уважали друг друга. Профессоров нельзя было назвать друзьями, но никто из них никогда не отказал бы в помощи другому, если это не задевало их школьных интересов.

— Гарри только поступил на четвертый курс, его нужно тренировать. В конце концов, даже не столько для турнира, сколько для войны, — скороговоркой ответила МакГонагалл.

— Мальчик еще не знает, какая роль ему уготована в этой войне, — возразил Дамблдор.

— Так, может, самое время сказать ему об этом? — выступил вперед Снейп. — Согласитесь, Альбус, рано или поздно Поттер узнает о пророчестве, и лучше он услышит его от вас.

— Сейчас? Когда он испуган турниром? — переспросил директор.

— Стоило бы заметить тенденцию того, что каждый год что-нибудь случается с Гарри, поэтому лучше не тяни, — проявил осведомлённость Аластор.

— Ладно, я сделаю это. Скоро, как только смогу. Сейчас нужно что-то решать с турниром.

— Не только с турниром, директор, — вновь выступил Северус. — Я говорю о том, что стоило бы потренировать Поттера, и, возможно, его друзей тоже. Опыт подсказывает, что ему необходима боевая подготовка, тем более сейчас у него тот самый возраст, когда пропускную способность можно прилично увеличить.

— Ты предлагаешь обучать его сражаться? Хочешь сделать из него солдата? А ты не задумывался над тем, что он еще ребенок? — слегка повысил голос Дамблдор.

— Северус прав, Альбус, — грустно проговорила Минерва. — Он лучше нас знает, что ему придется участвовать в войне. Возьми его на обучение.

Директор тяжело вздохнул: он не ожидал, что вопрос об участии в турнире затронет те темы, которые он предпочел бы избегать. Дамблдор хотел, чтобы у мальчишки было детство, чтобы оно ему запомнилось, как счастливая пора, а не как полигон. Но, похоже, они правы. Он всегда говорил, что любовь поможет победить Тома, однако, чтобы добраться до него, нужно что-то менее сентиментальное.

— Я поговорю с ним завтра… и об обучении тоже. Оставьте меня, пока не выторговали еще что-нибудь, — с легкой усмешкой ответил Альбус. — Прости, Аластор, но за следующий приступ «постоянной бдительности» я превращу тебя в чайник и подарю Каркарову.

* * *

Преподаватели вышли из кабинета Дамблдора еще посмеиваясь. Аластор направился в свой кабинет, пожелав доброй ночи Снейпу и МакГонагалл.

— Зайдешь на чай? — неожиданно спросила Минерва, когда они со Снейпом остались одни.

— Я не против, — Северус сам удивился своему ответу, но, кажется, именно сейчас ему меньше всего хотелось идти в холодные подземелья Слизерина.

Откровенная предвзятость Минервы к своему факультету была заметна и в её апартаментах. Алые цвета и эмблема Гриффиндора встречались повсюду, начиная от чайного сервиза и заканчивая рамкой зеркала. Снейп с МакГонагалл расположились, пожалуй, на единственном мягком диване, который нравился Минерве, ведь все знали её любовь к твердым стульям с высокими прямыми спинками.

— Ты хорошо знаешь Аластора? — начал разговор Северус.

— Да, мы учились вместе и воевали в нескольких стычках против… вас, — не постеснялась ответить Минерва.

Снейп понимающе хмыкнул. Не было смысла обижаться на это, правда есть правда, и от нее не убежишь — очень много времени понадобилось Северусу, чтобы понять это. Но время идет, и, пожалуй, сейчас он бы предпочёл услышать именно такую формулировку, нежели чем завуалированные приторные слова.

— Он сильно изменился, хотя мы долгое время не общались, — продолжила Минерва. — Я знаю, у тебя есть мотивы не доверять ему.

Северус в очередной раз отметил про себя, что МакГонагалл явно нахваталась проницательности у одного бородатого директора:

— Проблема даже не в нем, а в его поведении. Мне кажется… он слишком изменился.

— Ты имеешь в виду, что это двуликий? — с нескрываемым удивлением спросила МакГонагалл. — Альбус бы почувствовал оборотку, все-таки он…

— Альбус проворонил Конфундус на кубке. Без обид, Минерва, но он не молодеет, да и, откровенно говоря, перестал быть тем волшебником, которым его привыкли видеть. Когда ты последний раз видела его в хорошей форме? По-моему, сегодняшний всплеск — первый после истории с Философским камнем, ему надо не терять навыки перед войной, а он, наоборот… обюрократился.

— Обучение Гарри пойдет и ему на пользу, — задумчиво ответила МакГонагалл. — Что же насчет Грюма, я сама проверю, в конце концов, когда-то мы неплохо общались.

Северус согласно кивнул, допивая чай. Некоторые проблемы по поводу директора он давно хотел обсудить с Минервой.

— Сколько ему лет-то вообще?

МакГонагалл хмыкнула.

— Да если б кто знал. То, что больше сотни — это точно. Другой вопрос, сколько ему еще будет? Мне кажется, благодаря ритуалам он протянет еще лет пятьдесят. Да и… вряд ли Фламель не оставил ему наследство. У алхимика не было детей, как ты знаешь, а его подвал в свое владение хотела бы заполучить большая часть волшебников.

Северус рассмеялся, чуть ли не впервые на памяти МакГонагалл:

— Да уж, это точно. А еще вопрос — он анимаг?

— Ну, нашли, что спросить, профессор Снейп, — улыбаясь, ответила своим «фирменным» голосом МакГонагалл. — Альбус проходил тест, а вот обращался ли — это и самой интересно. Что-то подсказывает мне, что если будет необходимо, он сделает это и без подготовки. Насчет животного… Уверена, если бы не барьер Мерлина, он был бы драконом, но, увы.

— Барьер Мерлина? — удивленно спросил Северус.

— А ты не знал? Ты не заметил, что все анимаги исключительно немагические животные? Это именно из-за барьера, существует легенда, но я особо в нее не вдавалась.

Снейп задумался. У него никогда не было недостатка в энциклопедических знаниях, но об этом барьере Северус действительно не слышал. Это было довольно странно, ведь он изучал тему анимагии еще будучи студентом Хогвартса и тогда, кажется, перерыл все, что было в школьной библиотеке.

— А ты кто по тесту? — заинтересовалась Минерва. — Только не говори, что не проходил, я знаю, что при получении "Мастера зелий" это обязательно.

Северус недовольно скривился, на мгновение став обычным профессором Снейпом:

— Никому. Никогда. Не. Расскажешь.

Минерва серьезно кивнула.

В замке стояла тишина, лишь сильный сквозняк издавал завывающие звуки, заставляя призраков недовольно морщиться от необычной конкуренции. Внезапно ночное безмолвие разорвал удивительно громкий смех, раздавшийся из кабинета гриффиндорского декана, однако почти никто не заметил его, разве что в кабинете директора, где-то за множеством стеллажей, пошатнулась маленькая фигурка черно-белого неуклюжего медведя.

*Фрагмент из фильма

Отпустив профессоров, директор и не собирался ложиться спать — слишком многое надо было обдумать. Кто сумел перед самым его носом околдовать кубок? Что сулит участие Гарри в турнире? Хоть Дамблдору и не положено было знать, какие именно конкурсы будут в соревновании, как Главный Волшебник Визенгамота он был осведомлен, а Каркаров и Максим — нет и, пожалуй, сейчас надо этим воспользоваться.

Удивительно, обучение Гарри начнется с укрощения дракона. Потрясающе — не с создания элементарных барьеров и даже не с теории, а с битвы с одним из самых опасных магических существ в мире.

— Абсурдно, — пробормотал Альбус.

— Абсурдно то, что тебя обвели вокруг пальца, Дамблдор. Не ожидал, что ты так быстро сдашь позиции, — со свойственным Блэку сарказмом отозвался портрет.

Дамблдор хотел было ответить что-нибудь резкое, но, увы, в этот раз едкость Финеаса была оправданной.

— Ты ведь волшебник, Альбус, не пора ли вспомнить об этом? — поддержал самого непопулярного директора Хогвартса Армандо. — Ты когда последний раз использовал глобальную трансфигурацию? Три года назад? Когда с Философским камнем возился? А ведь ты, между прочим, Мастер трансфигурации.

— Довольно! — не выдержал напора Дамблдор. — Что вы хотите? Вы! Директора Хогвартса, отлично знаете, сколько всяческой бюрократии встречается в нашей работе, а помимо этого у меня еще и полумертвый недовольный ученик с пропускной способностью чуть ли не Мерлина!

— Да неужели? — откуда-то сверху раздался старческий голос.

Остальные портреты начали тихо перешептываться — Мерлин никогда не был директором Хогвартса, однако его изображение здесь было и говорило настолько редко, что уже несколько поколений директоров даже не знали о том, кто является одним из Хранителей замка.

Дамблдор, конечно, знал, что в его кабинете висит один из портретов первого главы Визенгамота, но никогда не пытался заговорить со столь... эксцентричным колдуном.

— Э-м-м?.. — замешкался Альбус.

— Моргана, знаешь ли, тоже не душкой была. Колдуй, маг, — снова раздалось сверху.

Дамблдор устало вздохнул:

— Ну вот что, прямо сейчас? Может, второй Хогвартс построить, а? Такой, где не будет всяких портретов.

Мысли в голове директора неслись с бешеной скоростью, он был уверен, что его "безмагическое" существование значительно преувеличено. В конце концов, не свалился же он в обморок после беспалочкового Экспеллиармуса. А главное, кого он обезоружил! Одного из сильнейших авроров Великобритании, что, кстати, было довольно странно.

Обучение Гарри… С чего начать? Показать ему, как колдуют волшебники в бою? Но где найти ему сейчас, в относительно мирное время, боевые действия? Показать воспоминания? Нет.

— Хотите, чтобы колдовал? Ну, будет вам колдовство.

* * *

Гарри убегал от агрессивно настроенных кубков, кидающихся огненными бумажками, когда почувствовал, что его трясут за плечо. Однако мозг настойчиво хотел еще немного побегать от злых чашек и бумажек.

— Будет уроком. Энервейт, — прошептал Дамблдор.

Гарри резко сел и с удивлением уставился на Дамблдора:

— Профессор?

— Вероятно, да.

— Э-эм?

— Вставай, одевайся, мне надо многое тебе рассказать, я буду у входа в гостиную.

Решение сходить с Гарри в одно, откровенно говоря, небезопасное место, пришло внезапно. Еще до битвы с Гриндевальдом Дамблдор исследовал интересные артефакты, и один ждал его прихода очень долго, кажется, сейчас самое время сходить за ним.

Гарри оделся по-мужски быстро и, как и ожидал директор, взял мантию-невидимку.

— Ты уже знаешь, что такое трансгрессия, Гарри?

— Да, сэр. Гермиона недавно рассказывала...

— Молодец. Мы можем трансгрессировать прямо из Хогвартса, но надо тебе многое рассказать, так что лучше пойдём к воротам.

— Но ведь…

— Нельзя, так и есть, но у меня особые привилегии. И лучше не рассказывать об этом, хоть твои друзья всё равно в ближайшее время узнают. Надеюсь, мисс Грейнджер не хватит приступ, ведь во всех учебниках написано, что защита замка неприступна, — тихонько рассмеялся Дамблдор.

Гарри настороженно посмотрел на него.

— Это я, Гарри, просто слегка... не директор. Все мы вынуждены носить маски, — вздохнул профессор.

Гарри согласно кивнул, хоть и был чрезвычайно удивлен такому поведению Дамблдора.

— Сейчас...

— Да, ночь, Гарри. Именно так. И да, я читаю твои мысли. Это называется легилименция, а ты думаешь на удивление "громко". Более того, пока ты не научишься думать "тихо" — то есть, пока не овладеешь окклюменцией, я буду тебя доставать вот такой манерой одностороннего разговора.

Впервые Гарри сопоставил двух абсолютно противоположных, как ему казалось, людей: Альбуса Дамблдора и Северуса Снейпа. Но оказалось, что Мастер зелий еще может быть белым и пушистым по сравнению с директором. При этих мыслях Дамблдор вновь рассмеялся, что-то тихо пробормотав про себя.

— Итак, — успокоившись, начал директор. — Тебе придется участвовать в турнире, Гарри, поскольку разорвать магический контракт представляется сложным и кропотливым делом. Ты будешь проходить вне конкурса, участником от Хогвартса останется Седрик. И я буду обучать тебя магии. Боевой магии.

— Тогда почему Седрик не с нами? — скороговоркой спросил Гарри, пока директор не успел засечь мысль.

— Нерационально, лучше бы спросил, как овладеть окклюменцией, — поморщился Альбус. — Потому что обучать я тебя буду не только из-за турнира, но также из-за предвзятости одной персоны к тебе

— И как же овладеть окклюменцией?

— Вот, уже веселее, — Гарри с Дамблдором почти дошли до ворот Хогвартса. — Для начала, попробуй напевать какую-нибудь отвратительную, приставучую мелодию.

* * *

Дамблдора не было, и это настораживало. Можно было пересчитать... А нет, нельзя было пересчитать по пальцам случаи, когда Альбус не явился бы на завтрак без предупреждения. Впрочем, Поттера тоже не было на месте, но просканировав мозг рыжего, Северус понял, что тот благополучно проспал завтрак. Ну, пусть только попробует опоздать на первый урок.

Переглянувшись с Минервой, они одновременно встали и пошли в одном направлении.

— Патронус? — спросил Северус.

— Вернулся обратно, — кратко ответила МакГонагалл.

Распугивая сонных студентов, профессора стремительным шагом направились к кабинету Флитвика. После короткого стука дверь сама открылась, а Филиус, слегка растормошенный, но все же более менее бодрый, смотрел на коллег.

— Альбус тебе ничего не говорил? — спросила МакГонагалл.

— Нет, — удивленно ответил Флитвик. — А что такое?

— Ну, если ты его не укусил, тогда вероятно это сделал кто-то другой, кто может жить без завтраков, — встрял Снейп.

— Любопытно.

Теперь уже три декана распугивали все еще сонных студентов. Многие удивленно перешептывались, увидев профессора Флитвика — всем было известно, что его не достать раньше первых двух пар.

В коридоре перед кабинетом директора всегда было мало народу, но на этот раз там собралось аж три преподавателя Хогвартса. Они были настроены уверенно и с предвкушением чего-то интересного стояли перед горгульей.

Снейп покосился на МакГонагалл:

— Я не буду этого говорить.

— Сладенькая ватка, — казалось, от этих слов где-то далеко на своем рабочем месте подскочила особа с большим розовым бантом.

— Что у него там переклинило с этими паролями, — пробормотал Флитвик.

Секунд десять спустя все трое наконец поняли, что не так. Горгулья не двигалась.

— Он сменил пароль и никому не сказал? — недовольно спросил Снейп.

— Потрясающе, я зря вышел из своего кабинета в такую рань, — недовольно проворчал Филиус.

— Ну, может, и не зря. Взламывай, — профессорским тоном приказала МакГонаггал.

— Кабинет победителя Грин-де-Вальда? — уточнил Флитвик.

— Да.

— Это был риторический вопрос, — протянул Филиус. — Впрочем...

* * *

— Может, лагерь разобьем, палатку поставим? — яда в голосе Снейпа хватило бы на трех гадюк.

Уже полчаса Флитвик настойчиво водил палочкой перед носом горгульи, даже левитировать от напряжения стал, однако та все никак не поддавалась, и последние десять минут Минерве даже стало казаться, что та ехидно улыбается маленькому профессору. Флитвик устало приземлился:

— Может, сам пробуешь, Северус, раз такой терпеливый? Впрочем, уже поздно.

Вновь встав на лестницу, горгулья таки соизволила завертеться и подняла профессоров в кабинет директора. Теперь еще одно препятствие — дверь.

— Делаем ставки, откроется ли дверь так же просто или все-таки попросить эльфов принести сюда кровати? — прошипел Снейп.

— Вроде чистая, — спокойно ответила МакГонагалл.

— Ну, хм, открывай, — приторно ответил Флитвик под удивленным взглядом Минервы. — Сама не видишь потоков, так сама и открывай.

Крайне по-кошачьи фыркнув, МакГонагалл все же с опаской коснулась ручки двери и потянула на себя — та открылась без видимых усилий.

— Мы тут к некроманту крадемся или что, — обогнув МакГонагалл, проворчал Северус. — Не может же нас испепелить, в конце концов.

МакГонагалл и Флитвик вошли следом за Снейпом в кабинет, но тот был ожидаемо пуст, и они синхронно покосились на ещё одну дверь, ведущую в личные покои Дамблдора. К счастью, та не была закрыта. В глубине спальни виднелась алая кровать, на которой беспардонно дрых директор Хогвартса. Однако даже не это удивило деканов, а то, что та самая кровать, да и вообще все предметы в апартаментах висели в воздухе.

— Он их что, во сне удерживает? — удивленно спросил Флитвик, отлично знавший, какой должен быть контроль для левитации предметов.

— Видимо, не одни мы ему про колдовство втолковывали, — довольно протянул Снейп.

— Действительно, не одни вы, — подал голос Армандо. — Он пришел три часа назад, слегка потрепанный, но жутко довольный собой. Перед приходом появился какой-то ящик, вон, на столе стоит.

Все трое, как в слаженном танце, одновременно повернулись, чтобы собственными глазами лицезреть загадочный объект.

— Ты что-то говорил вроде: "Не может же нас испепелить"? — ехидно поинтересовалась МакГонагалл.

Флитвик так и вовсе сделал шаг назад от ящичка, окруженного таким слоем чар, что…

— Мне даже кажется, что эта штука второй раз приведение убьет. Альбус постарался с защитой на славу.

— Ну так, можем разбудим его уже наконец, не знаю, как у вас, а у меня скоро пара начнется, — сказал Снейп и вновь направился в сторону апартаментов. — И почему, собственно, Патронус вернулся?

— На горгулье застрял, — уверенно ответил Флитвик. — Кабинет — своеобразная изолированная коробка, в нее даже привидения без воли Альбуса не проникнут.

— Сонорус, — начал Снейп. — Подъем, господин директор!

Альбус вздрогнул и нехотя принял сидячее положение, благополучно протаранив своей макушкой потолок, который столь неожиданно оказался довольно близко. Выходит, кровать продолжает левитировать, значит, не все так плохо. Недалеко от дверного проема стояли Снейп, МакГонагалл и Флитвик, с явным неудовольствием наблюдая за директором.

— Не то, чтобы мне было необходимо присутствие деканов во время моего... пробуждения, — проворчал Дамблдор и, взмахом руки опустив кровать, поднялся и подошел к занятной коробке.

Профессора молча расступились, но все еще настороженно смотрели на не совсем "их" директора.

— Как тебе защита, Филиус? — как ни в чём не бывало спросил Альбус.

— Весьма изобретательно, особенно мне интересно, что будет, если её все же кто-то коснется?

— Ну, так, может, проверите? — поинтересовался Снейп и повернулся к директору. — С каких это пор вы меняете пароль от входа и не сообщаете нам? И вы, кстати говоря, пропустили завтрак.

Альбус внимательно выслушал подопечного и, сев за стол, пристально посмотрел на Северуса... или не просто посмотрел?

Время застыло для этих двоих. Ментальный бой — вещь невероятно трудная, но на удивление быстрая... для посторонних. Для самих бойцов это — непростое испытание их умений. В специфику своего прошлого и, возможно, будущего, разум Северуса всегда был защищен действительно сильным ментальным блоком, и проверять его на прочность могли только два-три человека. Двое из них сейчас находились в кабинете, и они оба были довольно сильными легилиментами. Один из них это скрывал, другой — нет. Ибо по-умолчанию для многих он являлся одним из сильнейших ментальных магов, и сейчас этот человек напал на Северуса.

Первый уровень защиты напоминает кирпичную стену, проходится довольно быстро — либо силой, либо волшебник просачивается сквозь него, подобно воде. Северус не успел увидеть, каким образом это сделал Альбус, однако факт оставался фактом — первую ступень его щита преодолели, что уже показывало немалую силу оппонента.

Второй уровень подобен болоту — ты уже видишь и чувствуешь мысли, но они настолько вязки и несформированны, что это абсолютно бесполезная информация. Здесь уже есть опасность для легилимента — в таком болоте можно увязнуть и "заблудиться" в разуме другого человека. Пройти болото тоже довольно легко опытному человеку. Его надо разбавить чистыми мыслями, то есть сконцентрироваться на чем-то определенном. Лишь за одно мгновение Северус увидел, что точка концентрации у Альбуса была Хогвартсом — все, что связанно со школой, и вязкие мысли легко, словно дьявольские силки, отпустили Дамблдора.

Третий уровень защиты доступен уже более-менее опытным окклюментам и представляет собой пустоту. Абсолютное ничто — пространство и время. Лишь тьма окружает атакующего волшебника в таком разуме. Воображение побеждает воображение. Дамблдор довольно быстро разорвал защиту и проник в мысли.

Четвертый уровень — удел профессионалов. Окклюмент должен невероятно плотно чувствовать свои мысли и подкидывать их атакующему волшебнику, но с такой скоростью, чтобы тот не мог их запомнить. Каждый борется с этим по-своему и, как правило, не раскрывает секретов. Секунда-другая, третья, в одно мгновение Северус успевает закружить Альбуса в водоворот мыслей, но тот, подобно змее, выворачивается из него и в момент озадаченности Снейпа острым порывом "прокалывает" водоворот. И проникает в разум мага. Дамблдор как раз нашел нужную ему информацию, когда его невероятно сильным толчком выбросило из разума — настолько быстро, что он невольно получил отдачу от собственных щитов.

Северус тяжело оперся о стол, стараясь остановить поток крови из носа, Дамблдор же копался в себе, но это заняло у него буквально мгновение, и секунду спустя он уже смотрел на своего подопечного.

— Я успел. Вероятно, жутко неприятно, когда копаются у тебя в мозгах, Северус? Однако это не мешает тебе сканировать большую часть учеников.

— Что... Что это было!? Спросили бы! Я бы не ответил? — рявкнул Снейп. — Это вы называете доверием?!

От руки, лежащей на столе, отходили маленькие молнии, ювелирным узором прожигая стол, что свидетельствовало о крайней степени злости Снейпа.

— Я много раз говорил, чтобы ты не злоупотреблял этим умением, — спокойной ответил Дамблдор. — Да и тренировка тебе не помешала бы. Кажется, у тебя есть первая пара, ты можешь идти. И да, не советую лезть в голову Гарри.

Северус размашистым движением повернулся к коллегам и, одарив их свирепым взглядом, вышел из кабинета, закрыв при этом дверь абсолютно беззвучно и мягко, но так, что вокруг дверного проема пошли мелкие трещины.

— Хм, интересный фокус, не "Силенцио" же он на дверь наложил, — пробормотал Филиус. — Зачем вы так с ним?

— Это скорее проверка для меня, а окклюментов не так много.

МакГонагалл удивленно подняла бровь:

— Ну, и как?

— В легилименции я все еще силен, но уровни защиты у Северуса будут мощнее, чем у меня. Что у тебя на четвертом уровне?

— Шахматы, — легкомысленно ответила Минерва. — Не те, что были на Философском камне, конечно.

Дамблдор понимающе хмыкнул.

— А ты, Филиус, так и ходишь с амулетами?

— Угу, не сильно-то и мешают, директор, — ответил профессор, зорко смотря на Дамблдора.

— Так... и зачем же вы все ко мне заявились, нагло взломав бедную горгулью? — с весельем спросил Альбус.

Возмущению Флитвика не было предела, когда он рассказывал о возне со злобной тварью:

— Бедную!? Да я полчаса с ней промучился, даже с пирамидами легче было и столько сил на нее угрохал, а вы тут... спите, ну не стыдно, а?

Дамблдор вновь засмеялся. Старый Флитвик был невероятно забавен, когда дело касалось рассказов о том, как ему удалось взломать то или иное заклятье.

— Да, старушка сильна. Впрочем, придешь сегодня вечером, расскажу кое-что интереснее. Эта ночь не прошла даром, — кивнув на ящик, сказал Альбус. — И чары на него накладывал не я, в таком состоянии я его нашел.

МакГонагалл вновь посмотрела на сгусток магических потоков, формирующих своеобразную коробку:

— И как ты его транспортировал?

— Ну... если честно, это не я догадался до такого, но... В общем, я просто кинул в него порталом. Тот активировался и унес его сюда — на стол.

Флитвик скептически посмотрел на Дамблдора:

— Э-э-э, это какому гению пришла в голову такая мысль?

— Гарри Поттеру.

МакГонагалл ахнула:

— Ты брал его с собой? Черт знает куда? Неподготовленного?

— Спокойно, Минерва, он все-таки был со мной, да и, поверьте, для него это было очень познавательно, некоторые чары, которые я использовал, уже не практикуют лет семьдесят, и, кстати, вы тоже будете его обучать. Минерва, на тебе трансфигурация в бою. Филиус, вспомни молодость, научи его дуэлям и... пожалуй, будет хорошо, если он будет боевым магом прошлого образца.

— Две палочки? — удивился Флитвик. — Да я сам уже давно не практиковался, не думаю, что...

— А ты подумай, — перебил Дамблдор. — Впереди темные времена, нам всем стоит подтянуть опыт и силы, я даже знаю, кто будет учить Гарри щитовым чарам.

— Если это тот, о ком я думаю... — недовольно проговорила Минерва. — Не очень-то хочется быть у него в долгу, да и вряд ли у него много времени на это. Я до сих пор не верю, что ему удалось сдать экзамен на магические умения.

— Однако он все же сдал и, по-моему, весьма неплохо. Быть может, политик из него никакой, но он отличный щитовик. Мало людей знает, что наш Министр Магии, оказывается, умеет неплохо колдовать, — возразил Дамблдор.

* * *

— Гарри! Гарри, вставай! Первая пара у Снейпа! — Рон настойчиво пытался разбудить друга, который не менее упорно этому сопротивлялся.

— Пять минут! — зарывшись в одеяло, пробормотал Гарри.

— Через пять минут уже звонок, и чем ты всю ночь занимался? Размышлял о грядущей славе?

Эта фраза быстро привела Поттера в чувство и, грозно высунувшись из-под одеяла, он с кислой миной спросил:

— Может, не будем поднимать эту тему, если ты мне не веришь?

— Проехали, но мог бы и правду сказать, — ответил Рон. — У тебя четыре минуты.

Гарри начал в темпе собираться, хотя в голове творилось черт знает что. Кубок, Рон, Дамблдор — все это сумбурно перемешалось и ему сейчас не помешало бы посидеть и просто все обдумать, но на занятии у Снейпа это вряд ли удастся сделать. Бегом влетев в кабинет буквально за секунду до звона колоколов, Гарри мельком взглянул на профессора — кажется, тот был в самом худшем расположении духа, а, значит, вновь придется выдерживать нападки с его стороны.

— Пять очков с Гриффиндора за неряшливый вид, Поттер. В следующий раз потрудитесь надеть одинаковые носки, — ухмыльнулся Снейп. — Сегодня мы будем проходить простейшие яды и противоядия к ним, а именно зелье Петрика, кто-нибудь... кроме мисс Грейнджер, в состоянии просветить класс, что это за зелье?

И всего до мгновения, как Снейп уже хотел продолжить свою речь, к привычно поднятой руке Гермионы присоединилась еще одна.

— Поттер? — удивленно спросил Снейп, но, быстро справившись с удивлением, уже обычным тоном уточнил. — И что же вы можете нам рассказать?

— Зелье Петрика, сэр, это парализующее зелье. Оно имеет схожий эффект с заклинанием Петрификус Тоталус. И зелье, и само заклинание, придумано магом Уильямом Петриком.

— На удивление правильно, но крайне мало информации, дико сомневаюсь, что вы расскажете мне о его составе, поэтому можете садиться. И... один балл Гриффиндору, чуть не впервые по вашей инициативе, Поттер.

* * *

Откуда этот паршивец знает о зелье? Читал зельеварение? Смешно! Наверняка просветил Дамблдор, который впервые за долгое время сильно разозлил Северуса. Голова до сих пор покалывала от его утреннего нападения, которое столь сильно напомнило дни, когда он был в рядах Пожирателей. Лишь Волдеморт имел привычку беспардонно врываться в разум, круша все на своем пути.

Внезапные перемены в характере директора пугали, несмотря на то, что он их сам инициировал. Именно в таком направлении всплывал вопрос: "Почему Альбус Дамблдор — единственный волшебник, которого боится Темный Лорд?"

8 часов назад. Саксайуаман

Абсолютная тишина была прервана легким хлопком, с которым возникли две фигуры у каменной стены.

— Это и есть трансгрессия? — приглушенно спросил Гарри, пытаясь восстановить равновесие.

— Да, первое время довольно неприятно, потом будет все также неприятно... но зато привычно.

— Странный у вас юмор, директор, — тихо пробормотал Поттер.

Дамблдор неопределенно хмыкнул, внимательно осматривая возвышающуюся перед ними крепость. Огромные каменные блоки составляли целый комплекс стен, напоминая о былом величии древней цивилизации.

— Где мы?

— В Саксайуаман — крепости инков. Эта цивилизация была довольно могущественной и многое принесла в мир магии. Именно они изобрели первые артефакты, за одним из которых мы, собственно, сейчас и пойдем. Однако, — Дамблдор повернулся к Гарри. — Есть несколько правил, которые стоит помнить в таких походах: не иди впереди меня, исполняй мои указания и ничего не трогай.

Гарри серьезно кивнул:

— Там защита? Что-то вроде препятствий к Философскому камню?

— Верно, однако древние инки были с более кровожадной фантазией, нежели наши профессора.

— Что довольно странно, когда речь идет о камне бессмертия для самого опасного мага столетия, — внезапно произнес Гарри.

Дамблдор внутренне замешкался, но ответ последовал незамедлительно:

— Угу, ведь помимо опасных магов в школе есть еще и любопытные студенты.

Гарри лишь пожал плечами, явно намекая, что этот вопрос все еще не закрыт, а Дамблдор в очередной раз убедился, что Грейнджер хорошо влияет на мальчишку — волшебникам действительно иногда не хватает логики, но этим недостатком троица точно страдать не будет.

— Как только увидишь что-то живое... Впрочем, когда вообще увидишь что-то, что двигается — сразу надевай мантию. Насколько мне известно, ничего такого здесь быть не должно, а, значит, не входит в наши планы.

— Магглы ведь исследовали это место, и если оно магическое, то почему... — начал Гарри, но Дамблдор вновь прочел его.

— Все такие места имеют что-то вроде "двойного дна". Одно предназначено для магглов — они не найдут ничего, что имеет связь с магией. Второе дно — основное, имеющее сильную магическую защиту, похожую на щиты Хогвартса, и, пройдя все уровни, можно найти что-нибудь интересное. Большинство мест сокрыты со всех карт, в том числе и магического происхождения, поэтому таких мест найдено очень мало, о некоторых знают лишь единицы. Для их поиска министерство имеет специальный отдел, который именуется Отделом тайн. Впрочем, об этом отделе тебе многое предстоит узнать. Сейчас же поговорим о щитах, что ты о них знаешь?

Гарри вспоминал конец третьего курса, когда Люпин, в свободное от изучения опасных магических тварей время, рассказывал о заклятьях и щитах.

— Есть классификация какого-то ученого, согласно которой они разделяются на несколько подгрупп.

— Да, это вы должны были проходить на втором курсе, — задумчиво пробормотал Дамблдор, понимая, что вряд ли им рассказывал об этом Локонс. — Но, в силу обстоятельств, просвещал вас Люпин. Итак, щиты можно разделить как минимум на два-три типа: от физического воздействия, магического и комбинированные. Ты знаешь хоть одно заклинание щита?

Гарри задумался — все его познания в ЗОТИ ограничивались Экспеллиармусом и узкоспециализированными заклинаниями типа "Риддикулус".

— Нет, — пришлось признаться Поттеру.

— Что довольно странно, когда речь идет о тебе, не так ли? — с явным намеком на прошлую претензию спросил Дамблдор.

Гарри был рад темноте — ему не хотелось, чтобы директор видел, как он покраснел. Поттер сам не понял, с чего вдруг ему захотелось вспомнить историю с Философским камнем.

— Запомни про щиты пока это — три вида и множество применений, — Дамблдор остановился у входа в крепость — арку за которой крылась абсолютная тьма, несмотря на довольно яркий лунный свет.

— Пока ты не видишь магических потоков, запоминай физические признаки заклятий — здесь заклинание Дарктилус. Ставится как щит, но за своеобразную мембрану не проходит свет, даже магический. Знаешь, что это значит?

— Что за ним может быть все, что угодно? — догадался Гарри.

— Верно, ты изучал физику? — спросил директор.

— Почти нет, в начальной школе о ней мало говорится.

— Это довольно плохо, креативное применение заклинаний во многом зависит от знаний физики — если свет не проходит, значит, наступает абсолютная темнота. Заклинание Дарктилус довольно полезно в бою, если нужно срочно спрятаться и исчезнуть, не зная заклинания невидимости. Минус — зона темноты ограничивается росчерком, который ты успеешь сделать палочкой. Смотри.

Дамблдор взял палочку и, произнеся "Дарктилус", очертил перед собой маленький круг, который мгновенно приобрел черную текстуру.

— Важно произнести заклинание перед самим росчерком, иначе не сработает. В голове держи образ темноты. Дарктилус сохраняется порядка десяти минут без подпитки. Либо можно применить ритуал Стабилизации — для продления эффекта без подпитки, либо использовать стандартное Фините, чтобы снять его, однако, если на заклинание был применен ритуал, то простым Фините его не снимешь.

В голове Гарри возникло сразу несколько вопросов и самый главный из них...

— Потому что о ритуалах и подпитке рассказывают на седьмом курсе, но в силу обстоятельств, я говорю тебе об этом сейчас, — опередил его директор. — А теперь — твои идеи, что можно сделать с этим? Финитой не снимется, ритуал Разрушения проводить некогда.

— Вы сказали, свет не проникает за мембрану, то есть сквозь нее он может пройти?

— Хорошее замечание. Да, через нее свет пройдет, тот же Люмос Максимус, однако мы все равно ничего не увидим, просто осветим то, что за самим Дарктилусом.

Гарри пожал плечами, показывая, что других идей у него нет. Дамблдор задумался, как пройти сквозь мембрану со знаниями третьекурсника... и, пожалуй, у него идей тоже нет.

— Да, это довольно затруднительно...

— Хотя… Профессор, а Патронус?

— Излучает свет, но идея занятная, можно просто отправить его в качестве разведчика. В конце концов, скрываться здесь не от кого, но в бою такое не пройдет, как минимум, потому что для Патронуса нужна сильная концентрация, да и сделать его невидимым невозможно.

— Я могу колдовать, директор?

— Можешь, но никому об этом ни слова, я прикрою твою магию своим полем, — пояснил Дамблдор.

— Экспекто Патронум, — тихо произнес Гарри и легким взмахом палочки создал Защитника. — Посмотри, что там.

— А ты наловчился, — Дамблдор заметил, что мальчику уже не требуется во весь голос сообщать дементорам, что им лучше отойти.

Через несколько секунд Сохатый вышел из завесы и призывающее кивнул головой, показывая, что путь свободен. Гарри опустил палочку и Патронус рассеялся, оставив за собой еле заметный голубоватый свет. Поттер заинтересованно посмотрел на след, который немного повисев в воздухе, неожиданно впитался в его грудь.

— Что это было? — то ли возмущенно, то ли испуганно спросил Гарри.

— Магический иммунитет, — равнодушно ответил Дамблдор. — Ты взрослеешь, и некоторые заклинания впитываются в твою магическую ауру, делая тебя более устойчивым к определенным... пакостям. В данном случае на тебя совсем чуть-чуть меньше будут влиять дементоры. Поэтому считается, чем больше аврор участвует в магических битвах, тем более сильным он становится не только из-за опыта.

— Но почему нельзя тогда делать это в мирных условиях?

— Очень мудрый вопрос, Гарри, но магия во многом умнее нас, и иммунитет появляется только при самых естественных обстоятельствах. Об этом позже, кажется, мы можем войти, — и с этими словами Дамблдор шагнул сквозь мембрану.

Как и ожидалось, их встретила абсолютная темнота.

— Любопытно.

— Что именно, профессор?

— Здесь я старею быстрее.

— Кхм, — никак не прокомментировал это Гарри. — Может, Люмос?

— Колдуй.

Помещение представляло собой просторную залу без рисунков, костей и чего-то подобного, хотя классика все-таки присутствовала — факелы на стенах. Интерьер разбавлял постамент в центре зала, на котором красовалась довольно широкая чаша.

— Минималистично, — заметил Дамблдор. — Магия выдохлась отсюда.

— С чего вы так решили, профессор?

— Факелы не зажглись.

— Сэр, это довольно логично, не находите? Зачем помогать потенциальным грабителям с освещением?

Дамблдор подумал, что вековой опыт исследователя где-то спасовал.

— М-да, в этом определенно есть разумная мысль, однако я вижу, что они хотели зажечься, но у них просто не хватило мощности.

— Значит, логики инкам все-таки недоставало, — заключил Гарри.

Дамблдор наколдовал каменный шар, положил его на пол и легкими движениями палочки заставил его кататься по залу. Гарри внимательно наблюдал некоторое время за этими манипуляциями:

— И какой же магический секрет кроется в этом?

— Чисто физический — ловушки, ускользающие плиты, волчьи ямы, уж поверь, чего я только не видел.

— Сэр, но мы же во "втором" дне, все остальное осталось для магглов?

— Именно так думает большинство волшебников и, в конечном итоге, они попадают на доску Отдела тайн.

— Что за доска?

— О-о-о, это прекрасный памятник невежеству волшебников, — загадочно ответил директор.

Проведя шар по всей площади зала, Дамблдор шагнул в сторону чаши, раздался щелчок, и из правой стены вырвалось что-то настойчиво летящее в направлении головы Альбуса, но тот резким движением поднял палочку, и стрела осыпалась пеплом.

Гарри, выглядевший крайне бледно, хрипло спросил:

— Как вы успели? Это ведь нереально.

— Реально. Я рос бойцом, Гарри, и воюю практически всю жизнь, — мягко, голосом того Дамблдора, которого привык видеть Гарри, ответил директор.

Юноша встряхнул головой и, собравшись с силами, спросил:

— Какой тут механизм, профессор?

Дамблдор задумчиво посмотрел на отверстие, откуда вылетела стрела, а затем под ноги.

— Шар прокатился везде, кроме места, где мы стоим. Как только веc изменился, стрела полетела. Мы стоим на плите.

Гарри лишь покачал головой, внутренне содрогаясь от мысли, что бы он делал, если бы Дамблдор не успел перехватить стрелу.

— А это действительно интересный вопрос, — директор вновь воспользовался легилименцией. — Вероятность довольно мала, я бы сказал, её практически нет, но чтобы ты успокоился...

Альбус создал маленький металлический шарик и, направив на него палочку, произнес:

— Портус Хогвартс. Теперь это Портал. Если со мной все-таки что-то случится, возьмешь этот шар в левую руку и произнесешь "Хогвартс", тебя перекинет в кабинет МакГонагалл.

Гарри, представив реакцию профессора, если он появится в её кабинете в три часа ночи с телом Дамблдора, укоризненно глядя в глаза директора, взял шарик и засунул в карман брюк.

— Итак, — протяжно произнес Дамблдор и зашагал к чаше — к счастью, никаких стрел не предвиделось.

Гарри пошел за директором, чтобы тоже рассмотреть любопытный древний предмет.

— Вы что-то говорили про магические потоки? — вспомнил Гарри.

— Да, и их тут не наблюдается. Впрочем, если я не вижу магические потоки, это не значит, что их нет. Но стоит попробовать по-другому. Для того, чтобы войти, нужно как минимум попросить.

Дамблдор сделал шаг от чаши и начал что-то бормотать про себя. Послушав его минут пять, Гарри понял, что директору позавидует самый крутой логопед, ибо звуки, произносимые им, порой вводили в крайнее заблуждение. На седьмой минуте в одной из стен образовался проем, открывающий обзор на туннель.

— И что это было, профессор? — просил Гарри.

— Слово "Откройся" на 357 языках, — ответил Дамблдор, шагая в туннель. — Если интересно, сработал Магадхи.

Глава 5

7 часов назад. Внутри крепости Саксайуаман.

Дамблдор создал Люмос и отправил сгусток света вперед одновременно с очередным каменным шариком — двигаясь от стены к стене, он создавал ритмичный стук.

— Возможно создать несколько Люмосов, сэр? — спросил Гарри.

— Да, все зависит от той ментальной установки, что ты задашь, и это касается не только Люмоса, — неспешно ответил директор. — Бомбарду и множество других заклинаний также можно "размножить".

— Этому тоже учат на седьмом курсе?

— Нет, это есть в дополнительной литературе, но в основной курс не входит. Впрочем, наши профессора любят рассказывать такие вещи на факультативах.

Туннель на удивление хорошо сохранился: нигде не было ни плесени, ни паутины, да и вообще, складывалось ощущение, что кто-то соблюдал тут чистоту. Шар света внезапно осветил стену впереди и развилку, приносящую важный вопрос: "Куда же повернуть?".

— Хм, Гоменум Ревелео, — взмахнув палочкой, произнес директор. — Чары разведки. Многие считают, что они обнаруживают только человека, однако, на самом деле они засекают все, что отличается от... фона.

— Фона? — переспросил Гарри.

— Да, это что-то вроде повсеместной ауры. Он однороден в своем большинстве, и, если нечто его сбивает, например, магическое поле волшебника или артефакта, чары оповещают о смене фона. Своего рода миноискатель, как говорят магглы, — пояснил Дамблдор.

— И что показали чары, профессор?

— Что ранние выводы не всегда оправдываются — впереди в обоих направлениях куча ловушек. Впрочем, тебе это будет полезно для турнира, — добавил Альбус. — Направо, когда попадаешь в лабиринт, всегда поворачивай в одном направлении.

— А почему направо, профессор?

— Дверь в зале появилась у правой стены.

Первая ловушка не заставила себя ждать, впрочем, и скрытой её назвать было сложно. Представляла она собой какой-то туман*.

Дамблдор внимательно осмотрел молочную субстанцию и, слегка взмахнув палочкой, отправил каменный шар впереди себя. Через некоторое время раздался стук, и своеобразный разведчик вновь выплыл из тумана. Гарри, вопросительно взглянув на Дамблдора, протянул руку к камню, директор кивнул, и Поттер начал осматривать шар.

— Вроде ничего, сэр, только маленькая трещина.

— Да, это довольно примитивная ловушка, её аналог есть и в современном мире. Она просто переворачивает тебя с ног на голову, — пояснил директор. — Упасть можно крайне неудачно. Впрочем, все дело в тумане и, если его убрать... Эскуро, то можно идти дальше.

Гарри заметно помрачнел от услышанного.

— Столько заклинаний.

— Ты только поступил на четвертый курс, и, уж поверь, школьная программа легче становиться не будет. И, знай, Гарри, в нашем мире есть множество заклинаний, но достаточно знать порядка сотни и иметь умение мыслить нестандартно, чтобы справиться с большинством напастей. Например, тот туман, что я уничтожил. Большинство магов убирали бы его с помощью специального заклинания, хотя отлично знают, что во всем виновата сама субстанция, которую можно развеять, трансфигурировать, отодвинуть, в конце концов. Люди придумали тысячи узкоспециализированных чар лишь потому, что считают, будто все должно иметь контрзаклятье.

— Как вы придумываете нестандартные подходы, профессор?

— Конкретно в случаях неизвестных субстанций перед тобой? Просто стоит знать, что тебе ничего не будет, пока ты не войдешь в эту материю, а вот, что будет с ней — уже не важно. Экспериментируй, даже я сейчас не знал: сработает Эскуро или нет.

— Но профессор Флитвик говорил, что некоторые заклинания лучше не смешивать.

— И он прав. Но я могу себе позволить пару увлекательных экспериментов, — усмехнулся директор. — Никто не требует от тебя стать могущественным магом, Гарри, тебе просто достаточно выйти на уровень хотя бы аврора к концу пятого курса. А сейчас слушай, что я рассказываю, и запоминай некоторые заклинания.

Дамблдор запнулся, увидев, что шар без его воли поднялся в воздух и с невероятной силой ударился о правую стену, разлетевшись на мелкие осколки.

— А вот, менее дружелюбная ловушка, невидимая и опасная, и меня больше всего настораживает, что потоков её я не вижу и поэтому снять её...

Дамблдор взмахнул перед собой палочкой и сотворил четыре каменных шара, еще пасс — и все они отправились в ловушку на разных высотах, каждый из которых повторил участь первопроходца. Директор плавно провел палочкой перед невидимым препятствием, выпуская перед собой туман, который спокойно прошел через опасную зону и рассеялся возле шара-разведчика.

— Хитро — засекает только физические объекты. Трансгрессировать здесь нельзя, остается два варианта: пройти, прикрываясь щитом, или снять ловушку в принципе.

— И какой наиболее актуален?

— Первый затратит прилично сил, второй довольно нуден, поскольку сама ловушка поставлена во времена инков. Выходит, современного контрзаклятья на нее нет, следовательно, его нужно сформировать самому, но сделать это можно, только видя потоки, а значит...

Дамблдор взял Гарри за руку, взмахнул над ними палочкой, вырисовывая спиралевидную форму, и с командой: "Вперед!" прошествовал с Поттером через ловушку. Ощущения при прохождении были почти как при трансгрессии, что крайне не порадовало Гарри.

— Похоже, это она и была, — заметил Дамблдор. — Трансгрессия. Эта ловушка — нестабильный канал, он, как мясорубка, расщепит все, что через него идет. Самое лучшее заклинание против такой ловушки — связывающее трансгрессию.

— Такой щит вы и наложили? — спросил юноша, хоть и не понял половины того, что сказал директор.

— Нет — если бы знал, наложил. Я использовал кое-что из высшей магии: щит, который на короткое время делает человека абсолютно неуязвимым к волшебству. Но у него есть существенный недостаток: поскольку он полностью изолирует магию, то и сам ты колдовать под его воздействием не можешь.

— То есть он делает чародея сквибом? — ошарашено спросил Гарри.

— Ну, в принципе, да. Довольно любопытно, что если бы щит упал раньше, чем мы прошли через ловушку, то мы бы позавидовали даже шарикам, — кивнув на осколки, сказал профессор. — Чем больше масса трансгрессирующего объекта, тем сильнее его... расформирует.

Создав еще один шарик, Дамблдор вновь пустил его впереди.

— Эти две ловушки я видел при разведке, теперь попробуй ты. Образ, как ударная волна, ты — источник. Движения палочки нет, просто держи ее впереди и слова: "Гоменум Ревелео", — проинструктировал профессор.

Гарри выставил палочку перед собой и произнес: "Гоменум Ревелео". Ощущения волной накатили на Поттера: ему показалось, будто от него распространились огромные щупы, рыскающие сквозь стены и препятствия, а один из них внезапно дернулся и вернулся к хозяину, оставив за собой образ...

— Один... щуп вернулся и показал скелетов, много.

Дамблдор довольно посмотрел на ученика:

— Очень хорошо для первой попытки. С каждым разом ощущения будут более плавными — словно волна приходит на берег — так и твоя магия будет разведывать зону. Скелеты, говоришь. Если заклинание их заметило, значит, они не так просты, как кажутся. Видимо, сегодня нам предстоит повоевать с армией нежити.

* туман взят из книги Гарри Поттер и Кубок огня

— Ходячие скелеты? — удивился Гарри. — Разве они могут навредить волшебнику, профессор?

— Навредить вряд ли, но вот помешать — это у них хорошо получается, — задумчиво ответил Дамблдор. — Кажется, на втором курсе ты познакомился с Корнуэльскими пикси?

Поттер с содроганием вспомнил коварных синих существ, захвативших кабинет неудавшегося профессора защиты от темных искусств.

— Да, сэр. Златопуст Локонс... э-э-э, выпустил их в большом количестве разгуливать по кабинету.

— О-о, представляю, какой разгром они устроили, — усмехнулся Альбус. — И как же вы с ними справились?

— Мистер Локонс попытался использовать какое-то чудное заклинание, но у него не получилось, сэр.

— Пескипикси Пестерноми, вероятно?

Гарри кивнул и добавил:

— В конечном итоге мы сами их обезвреживали. Как выяснилось потом, Петрификус Тоталус хорош для одиночных целей, а не для стаи пикси.

— Да, Локонс всегда был забавен. На будущее, Гарри, Пескипикси Пестерноми действительно может сработать против корнуэльской нежити, однако у этого заклинания сложный взмах палочкой. Как-нибудь при случае продемонстрирую, — ответил Дамблдор. — Скелеты чем-то напоминают этих пикси: только если одни просто любят пакости, то другие имеют несколько иную цель — не допустить к какому-либо объекту, а лучше всего — убить.

Ловушка с неконтролируемой трансгрессией осталась далеко позади и, по ощущениям Гарри, скелеты были уже недалеко. Поттер заметил, что использованное заклинание оставило своеобразное знание в его голове, позволяющее ориентироваться в этих каменных туннелях.

— Профессор, мне кажется, мы приближаемся к ним.

— Запомнил ментальную карту... А ты молодец, — похвалил Дамблдор. — Она выветрится через некоторое время, и тебе стоит знать, что большинство таких мест не позволяют использовать даже Гоменум Ревелео.

— Так, пожалуй, здесь мы остановимся, — проговорил через некоторое время Альбус. — Большинство скелетов, Гарри, наносят исключительно физический урон, а значит, подойдет щит от физического воздействия, слышал о таком?

Поттер начал вспоминать матч по квиддичу, кажется, тогда Гермиона использовала...

— Импервиус! — воскликнул Гарри. — Гермиона использовала его, чтобы сделать мои очки водоотталкивающими.

— Верно, универсальное заклинание от физического воздействия. Обычно его накладывают на предметы, но можно использовать и по-другому. Первый вариант — это зачаровать себя, при этом щит будет повторять очертания твоего тела и все, что попадает на тебя, будет отскакивать... либо будешь отскакивать ты: зависит от габаритов и массы.

Гарри внимательно кивнул:

— И второй вариант, профессор?

— Двигать щит: для этого палочку надо удерживать перед собой, предварительно произнеся слова заклинания. Эти принципы используются для большинства защитных чар, так что запомни их. Сейчас будешь использовать второй, ибо первый требует опыта и сильной концентрации.

Гарри вновь кивнул и, выставив палочку перед собой, произнес:

— Импервиус!

Легкая рябь перед палочкой подтвердила, что заклинание работает. Дамблдор взмахнул рукой, и шар-разведчик полетел прямо в Гарри — коснувшись щита, камень врезался в щит, словно в стену, и упал на землю.

— Довольно неплохо: чтобы предметы отлетали, а не падали, ты должен влить чуть больше силы в щит, также можешь увеличить радиус, — посоветовал Альбус. — Попробуй закрыть глаза и сконцентрироваться на палочке: она проводник магической энергии.

Гарри послушно выполнил указание Дамблдора и через некоторое время попросил:

— Попробуйте сейчас, профессор.

Альбус вновь поднял камень и легким движением палочки разделил его на четыре части поменьше, которые сразу же полетели в Гарри, составляя своеобразный прямоугольник. Три были направлены в корпус и благополучно отскочили от щита, четвертый же попал немного выше колена.

— Вполне приемлемо, будешь тренироваться — растянешь щит во весь рост, пока же просто имей в виду, что защищено, а что нет. Если что, опускай палочку ниже, тогда и Импервиус будет смещаться.

Гарри кивнул, в принципе, довольный результатом:

— Когда камни соприкоснулись с щитом, я почувствовал, что получаю какую-то отдачу.

— Все правильно: сам по себе щит не энергозатратный, однако, когда на него что-то воздействует, он активируется и требует больше магической подпитки. Тебе нужно научиться чувствовать свои возможности. В более благоприятной обстановке я расскажу, как это работает. А сейчас, поведай мне, какие боевые заклинания ты знаешь? — Дамблдор внимательно посмотрел на Гарри.

Поттер вновь напряг память, вспомнив дуэль с Малфоем и побег Сириуса:

— Бомбарда, Петрификус Тоталус, Инсендио, если, конечно, скелеты горят. Левиоса подойдет... наверное. Можно ведь бросить их друг на друга? Диффиндо, правда, не знаю, разрежет оно кости, или нет. Есть еще, но они больше подходят для живых людей.

Дамблдор вздохнул. Арсенал Гарри был настолько... не боевым, что было не понятно, как он пережил эти три курса. Даже банальный сногсшибатель не знает. Впрочем, против скелетов сгодится...

— Бомбарда подойдет, — кивнул директор. — Есть более мощная форма этого заклинания — Конфринго, оно дает больший эффект, но и более энергозатратно. Золотая середина — Редукто. Разрушит два-три средних предмета, не потребляя много магии.

— Я никогда не практиковался в них, профессор, — неуверенно произнес Гарри.

— Сейчас будет возможность. Скелеты поднимутся, как только мы войдем. Ты будешь стоять сзади с щитом. Я же постараюсь использовать только те заклинания, которые ты знаешь и о которых рассказал, буду проговаривать их вслух. Для всех них универсальная ментальная установка — огонь и разрушение. Чем точнее мысли в этом направлении, тем меньше магии затратит заклинание, но одновременно с этим будет давать максимальный эффект. Это относится ко всем чарам. Понятно? — уточнил Дамблдор.

Убедившись, что Гарри кивнул, Альбус отправил Люмос далеко вперед, осветив очередной каменный проем, который вновь был закрыт Дарктилусом. Дамблдор недовольно хмыкнул:

— Коварно, по-другому и не скажешь. Импервиус!

Директор исчез за заклинанием тьмы, и Гарри вошел следом за ним.

* * *

Не сказать, что скелетов было много... Их было очень много. Даже Дамблдор, как показалось Гарри, удивился количеству нежити. Поттер явно ожидал увидеть нечто большее, нежели простых скелетов а этих, кажется, вообще ничего не отличало от обычных кроме того, что все они стояли перед Дамблдором с явно агрессивными намерениями. Большинство были вооружены примитивными копьями, и лишь десять-двадцать скелетов имели полное обмундирование.

Мгновение никто в зале не двигался, как вдруг факелы на стенах зажглись, словно сигнализируя армии нежити начинать атаку.

— Импервиус, — щит наложился контуром на тело Дамблдора, в то же время еще один был перед палочкой. Толкнув защиту вперед, Импервиус закрыл скелетов, не позволяя им двигаться вперед и создавая давку.

— Конфринго. Редукто.

Первое заклинание было направлено в землю, и каменные осколки с невероятной скоростью пали на скелетов, пробивая дыры в черепах и ломая кости, огонь перекинулся на нескольких мертвецов, заставляя останки чернеть. Но эффективность не была столь высока, как думал Гарри. Из сотен скелетов пострадало около десяти, а то и меньше. Лишь Редукто значительно изменило картину: сильной ударной волной оно раздробило первые ряды нежити, а других все больше оттесняло к задней стене, заставляя скелетов разрушаться друг от друга. Ребра одних мертвецов цеплялись за грудные клетки других, создавая мерзкое чудовище — было уже непонятно, где кончается один скелет и начинается другой.

— Пробуй, Гарри, щит не пустит их дальше, — сказал Дамблдор и еще дальше протолкнул Импервиус.

Поттер неуверенно выступил из-за спины директора и, подняв палочку, твердым голосом произнес:

— Редукто!

Синий луч, влетев в ряды противника, не создал обширную ударную волну, но прошел насквозь, заканчивая свой путь у противоположной стены. В армии нежити образовался узкий коридор, который мгновенно заполнился новыми скелетами.

Боевик — сразу определил директор. Лишь у таких магов получаются мощные взрывные заклинания с первого раза.

— Очень хорошо, мы, кажется, нашли твое призвание, — произнес Дамблдор. — А теперь добьем их.

Гарри, не веря своим глазам, радостно направил палочку на оставшихся скелетов, Альбус повторил за ним:

— Конфринго, — в унисон произнесли волшебники, и два луча боевой магии с огромной мощью врезались в оставшуюся нежить. Скелеты летели в стену, врезаясь друг в друга и круша свои же кости. Лишь один остался стоять среди обугленных останков своих сородичей.

— За спину, Гарри, — спокойно, но твердо, произнес Дамблдор. — Инсендио!

Сгусток огня влетел в оставшийся скелет, но не принес ему видимого вреда. Мертвец поднял голову, точнее, то, что от неё осталось: череп с пустыми глазницами — он словно посмотрел на директора и двинулся в его направлении.

— Вингардиум Левиоса! — Альбус направил палочку на один из мечей обмундированных воинов, и тот тремя резкими движениями разрубил настойчивого противника, кости которого с глухим стуком упали на разрушенный пол.

— Неуязвим для магии и заколдован так, чтобы его не могли убить точно такие же, как и он, — пояснил Дамблдор. — Так, и ради чего мы сюда пробирались...

Гарри снял щит, опустил палочку и заметил какую-то выпирающую плитку за слоем раздробленных костей:

— Кажется тут, профессор.

Дамблдор движением руки очистил пол в нужном месте и, вновь сотворив каменный шар, уронил его на выступающую плиту. Несколько секунд ничего не происходило, но затем с тихим скрежетом из пола поднялся каменный постамент, внутри которого тусклым светом сиял маленький ящик.

— Э-м-м, неожиданно, — опешил Альбус.

— В чем дело, профессор? Вы ожидали чего-то другого?

— Ну, большей защиты. Ибо кучка скелетов и трансгрессионная ловушка не остановит даже мало-мальски опытного аврора. Теперь понятно, почему её так мало. Проблема в самом ящике: его нельзя взять ни физически, ни магией.

Гарри задумался и через пару мгновений выдал:

— А тот щит, который делает мага сквибом, если его применить на коробку?

— Отключит защиту ящика на некоторое время, физически мы его возьмем, но нас, вероятно, потом испепелит.

Юноша расстроенно кивнул. Дамблдор ушел в себя, размышляя над проблемой.

— Сэр, а почему ящик не испепеляет камень, на котором стоит?

— Дело в месте, в котором мы находимся. Оно специально настроено, чтобы хранить артефакт.

— То есть этот постамент своеобразно изолирует магию ящика от себя?

— Да! А значит, можно перенести сам постамент. Ты молодец, Гарри, — радостно проговорил директор.

— А покинув это место, камень не потеряет свои свойства?

— Потеряет и разрушится, как только попадет в мои апартаменты, но мой стол этот ящик не испепелит, ибо сам кабинет директора Хогвартса — сильный артефакт-комната, не позволит ему это сделать. Что ж, как будем переносить постамент? Уменьшить его и левитировать, что ли...

— Портал, сэр. Мы просто кинем в него порталом.

Дамблдор весело посмотрел на своего ученика:

— Да уж, у тебя проблем с креативностью никогда не будет. Ты только не особо распространяйся про порталы: Министерство жестко контролирует каждый создаваемый портал и требует на него разрешение. Многие неделями добиваются сертификата на создание хотя бы одного.

Альбус четкими взмахами палочки отделил постамент от пола и поднял в воздух, затем создал каменный шар и кинул его прямо в висящий объект — тот исчез, не издав ни звука.

— Что ж, на этом все, думаю, мы можем возвращаться в Хогвартс. Можно порталом, а можно пройтись еще раз до выхода.

— Пройдемся, профессор, — уверенно ответил Гарри: несмотря на некоторые вещи, "новый" директор вполне устраивал Поттера. — Петрификус подействовал бы на скелетов?

— Нет, поскольку это вообще изначально не заклинание, а зелье, — пояснил Дамблдор.

— Зелье?

— Да, это довольно интересная история. Уияльям Петрик однажды...

14 октября. Жутко раннее утро. Министерство магии. Аврорат.

Человека, сидящего за столом, внезапно посетила мысль, что если бы утру удалось придать телесную оболочку, то его бы убили незамедлительно. Бодрящее зелье, кофе, даже "Агуаменти" на голову не помогали Кингсли Брустверу окончательно проснуться. Складывалось впечатление, что внезапно маг стал гоблином, которые, как известно, не переносят утро и все, что с ним связанно.

Начало этого дня становилось ещё более унылым, когда взгляд Бруствера падал на пустующий стол коллеги. У Джона Долиша сегодня был выходной, и он-то сейчас наверняка дрыхнет, а жутко не выспавшийся Кингсли обязан идти к шестерым курсантам, вместо положенных троих. С ужасом понимая, что его ждет кучка удивительно энергичных начинающих авроров, Бруствер в очередной раз вздохнул.

Поднявшись с неудобного кресла (впрочем, сейчас все казалось неудобным, кроме мягкой постели), Кингсли вышел из кабинета и направился к тренировочному залу, одновременно думая о том, что «залом» это можно было назвать с огромной натяжкой. Несмотря на все упорство Скримджера, ему так и не удалось выбить хоть немного финансирования на ремонт. Манекены начинали рассыпаться от банального сногсшибателя, а комната иллюзий в последний раз подсунула курсантам «Ледяного дракона», который никак не годился для имитации битвы в жаркой пустыне.

И какое же задание дать амбициозным, энергичным, а главное, молодым кадетам? Тренировку боевых навыков? В искусственных условиях они неплохи, а настоящий бой сейчас нигде (и слава Мерлину!) не достать. Отправить их в архив? Жалко. По окончании стажировки туда и так отправятся на пожизненной срок двое из шести: по одному из каждой команды стажеров, кураторами которых являлся он, Кингсли, и Джон.

Бруствер вошел в зал и внутренне содрогнулся — последняя надежда, что курсанты проспят, забудут или просто забьют на утреннюю тренировку, не оправдалась.

— Старший аврор Бруствер! — мгновенно отреагировали они на появление начальства.

— Я знаю, — тихо проговорил Кингсли и устало посмотрел на полных энтузиазма курсантов.

— А вы сегодня энергичный, — раздалось откуда-то сбоку.

— Финик, — повернулся Бруствер. — А тебя-то чего сюда принесло?

Финик Фрай — один из постоянных членов его команды, безбашенный малый, сохранил свою амбициозность и по сей день. В этом ему постоянно составляла конкуренцию Нимфадора Тонкс, которую лично "вручил" Кингсли Аластор Грюм, когда уходил в отставку.

— Мама вновь затеяла уборку, а в это время лучше дома не находиться, — пожал плечами Фрай. — Решил посмотреть, кого дадут мне в команду.

— Ага, тебе до этого еще лет десять у меня бегать, так что не обольщайся, — предупредил Бруствер, который, впрочем, всегда ценил уверенность в себе.

— Ита-а-ак, — протянул Финик. — Чем же нынче мучают курсантов?

— Хороший вопрос. Курсант Майник! Назовите тему предыдущего дня стажировки.

Юноша мгновенно выпрямился и отрапортовал:

— Интеграция светломагических щитов с энергозатратными боевыми артефактами, сэр!

Бруствер заметно погрустнел — ничего интересного, столь умное название предполагало наложение Протего на Проявитель врагов, не более того. Финик заметил мимику Бруствера и произнес:

— Да-а-а, весело тут у вас. Может, в "Стрелка"?

Кингсли подозрительно посмотрел на коллегу и спросил:

— Потянут ли?

Фрай пожал плечами и пошел на другую сторону зала к манекенам.

Бруствер повернулся к ожидающим курсантам:

— Стрелок — это своеобразная игра. Существуют ситуации, когда заклинания должны запускаться с необычайной точностью, и сейчас мы попробуем это потренировать. Финик наколдует стол с бокалами. Ваша задача состоит в том, чтобы заклинанием разбить только один бокал. Заклинание — любое боевое на ваш выбор. После того, как выполните это, задача усложнится: надо будет не разбить бокал, а просто сбить. Все понятно?

— Да, сэр! — хором ответили курсанты.

Финик тем временем все подготовил — один длинный стол и семь бокалов на нем.

— Семь? — спросил Бруствер.

Фрай хитро улыбнулся. Кингсли на это лишь закатил глаза и подошел к первой начертанной линии — три метра до стола. Бруствер выставил вперед палочку и произнес:

— Ступефай!

Вместо большого луча из палочки вылетела красная искра, ловко влетевшая в первый бокал. Курсанты за спиной Бруствера начали перешептываться. Вперед вышел один из ребят Долиша, Пол Берри:

— И как это сделать, сэр?

— Через контроль силы, которую вы вливаете в заклинание. Хотя некоторые, — Кингсли посмотрел на Фрая. — Умудряются делать это по-другому.

Финик поклонился в ответ на реплику Бруствера.

— Ну, кто первый? — нетерпеливо спросил Кингсли.

К линии подошел его курсант, Никс Траймон, у которого не всегда хорошо получались непосредственно огневые чары, видимо, на этом и решил сыграть.

— Бомбарда! — заклинание послушно вылетело из палочки и, вопреки ожидаемому результату (разнести весь стол к мерлиновой бабушке), разбило всего два бокала. Никс удовлетворенно кивнул сам себе.

— Хитро, курсант Траймон. Следующий, — сказал Бруствер, пока Фрай восстанавливал бокалы.

Николас Найт, еще один кадет Долиша, наоборот, славился сильными взрывными, но по виду не выглядел растерянно.

— Редукто!, — луч заклинания вылетел из палочки, но медленно, не набирая скорости, летел прямиком в бокал. Однако даже на малой скорости, луч, соприкоснувшись с бокалом, задел и правый от него.

— Я знал, что не я один так умею! — воскликнул Фрай, вновь восстанавливая бокалы.

— Кто вас научил этому, Найт? — удивленно спросил Бруствер.

— Мой отец хорошо знает теорию магии, сэр.

Кингсли кивнул и вновь встал напротив стола:

— Конфринго, — спокойно произнес он.

Из палочки вылетел бирюзовый шар, который замер между столом и Бруствером.

— Лично у меня такой трюк получается только с этим заклинанием. Контроль скорости полета заклинания — очень полезный навык, но он требует тщательной тренировки. Лишь особенно одаренные, — Бруствер вновь посмотрел на Финика, — способны проделывать это почти со всеми заклинаниями.

Шар продолжал висеть в пространстве, представляя собой неоднородную структуру, вызывающую в голове лишь одну ассоциацию — волшебство.

— В теории вы должны чувствовать заклинание, которое выпустили, на всем пути до цели и не забывать подпитывать его. На это уходит много энергии, но иногда этот трюк может спасти вам жизнь, — шар внезапно сорвался с места и с невероятной скоростью врезался в один из бокалов, не задев при этом остальные.

* * *

Оставив Финика возиться с курсантами, Бруствер спустился в буфет и, заказав очередную чашку кофе, сел за столик. Демонстрация была, откровенно говоря, лишней, но зато крайне мотивирующей, да и Фраю продемонстрировать, что он в форме, было полезно. Часы показывали ровно одиннадцать, а это означало, что до обеда осталось ещё целых два часа, а занять себя Кингсли было абсолютно нечем. Преступный мир после Чемпионата почему-то притих, что несколько нервировало Аврорат и Департамент магического правопорядка и это, пожалуй, было поводом заскочить к Амелии.

Вновь поднявшись на второй уровень, Бруствер направился в административный отдел этажа и постучался в кабинет с табличкой "Глава Департамента магического правопорядка". Кингсли рискнул приоткрыть дверь без стука и увидел Боунс, которая тут же обратила на него внимание и еле заметно кивнула ему. Помимо Амелии в кабинете был неизвестный Брустверу мужчина: хорошо одетый, хоть и по-маггловски, он что-то настойчиво втолковывал Боунс.

— Это несчастный случай, мистер Янг. Эта девушка давно не колдовала, вот и все.

— Мадам Боунс, какое волшебство?! С чего бы ей колдовать — она ярая приверженица Церкви Маккоя! Это явное убийство, и то, что вы не хотите признавать сей факт, в очередной раз доказывает предвзятость министерства к нам. Я этого так не оставлю! — мужчина резко встал, повернулся, смерил Кингсли раздраженным взглядом и был таков.

Амелия устало села в кресло и закрыла лицо руками:

— Слышал о них?

— О церкви Маккоя? Кучка волшебников, которые не колдуют? Не думаю, что это станет популярным в наше время, — усмехнулся Бруствер.

Боунс выпрямилась, нашла какую-то бумажку на столе и протянула её Кингсли:

— Читай.

Бруствер послушно взял документ и, прочитав, спросил с недоверием:

— Серьезно? Легализовали секту в Министерстве? Не думал, что доживу до этого.

— И что самое главное, не просто легализовали, но и дали провести пресс-конференцию. Стоит признать — это возымело эффект, если до нее, членов в секте было около пятидесяти, то после уже восемь министерских волшебников вступили туда. Кажется, мне еще аукнется ссора с ним.

— Да уж, — Кингсли задумчиво смотрел в окно позади Амелии.

Метеорологи вновь взбунтовались, и за окном стояла серая мгла, которая не прибавляла оптимизма.

— Ты что-то хотел? — через некоторое время спросила Амелия.

— После чемпионата все как-то замерло. Аврорат волнуется, — произнес Бруствер.

— Думаешь, затишье перед бурей? Ты читал сегодняшний "Пророк", статью о турнире? Четвертый участник — Поттер.

— Нет, еще не добрался до газеты. Четвертый? Но ведь кубок...

— Обманули. Бартемиус сегодня влетел ко мне в кабинет и хотел устроить разнос по поводу охраны.

— Хотел? — уточнил Бруствер.

— Да, но не получилось, — усмехнулась Амелия. — Он всегда был для меня не самым понятным человеком, а сейчас стал ещё более странным, чем когда-либо.

— Что неудивительно, — тихо ответил Кингсли. — Собственного сына в Азкабан.

От этих слов Боунс заметно помрачнела. Хоть она и получила пост только благодаря той истории, это не делало ей чести в глазах окружающих.

— Все о печальном. Надо бы развеяться, может, сходим куда-нибудь на неделе? — аккуратно спросил Кингсли.

— Это вряд ли. Работы много... Еще и турнир этот. Впрочем, можно развеяться в рамках работы. Например, сходить на первый этап, говорят, будет интересно, — ответила Амелия.

Кингсли радостно кивнул:

— А это идея, хоть на Поттера этого посмотреть. А то обучал его отца, а сына так и не видел ни разу.

Джеймс Поттер был одним из курсантов, когда Кингсли только назначили старшим аврором. Бруствер помнил, что тот был умелым трансфигуратором и всегда мог придумать удивительные вещи на тренировках. Став аврором, Джеймс отлично вписался в команду Аластора и, кажется, тогда был членом Ордена Феникса — организации, созданной Альбусом Дамблдором для борьбы с Волдемортом. Бруствер хоть слышал об этом их "Ордене", но вступить так и не успел.

Внезапно в дверь постучали, и в кабинет зашла запыхавшаяся волшебница:

— Ох, Кингсли, вы тоже тут, вот и отлично. Мадам Боунс, аврор Бруствер, произошло убийство двух волшебников.

— Где? — тут же уточнила Боунс.

— В церкви Маккоя, мадам.

— Каковы предварительные версии случившегося? — продолжила спрашивать Боунс.

— Целители говорят, что причиной смерти стало неправильное использование заклинаний, больше ничего не знаю. Мистеру Янгу отправили письмо, и думаю..., — не успела девушка закончить фразу, как дверь распахнулась, впуская явно рассерженного Скотта Янга — того самого волшебника, который покинул кабинет не более пятнадцати минут назад. Однако даже за это время с ним произошли значительные изменения: лицо побагровело от злости, а приличный костюм был изрядно помят, как будто в нем пробежали марафон.

— ДВА! Два волшебника погибло в нашей обители. Церковь осквернена! — рявкнул Янг, гневно глядя на Боунс. — И ваши эти... целители, вновь говорят, что виновата магия. Это при том, что Гордон и Грейб были с нами чуть ли не со дня основания церкви!

Амелия медленно поднялась с места и спокойным, но твердым голосом произнесла:

— Успокойтесь, мистер Янг. Я понимаю ваше негодование...

— Не понимаете! Вы когда-нибудь теряли своих людей?! — перебил Скотт.

Боунс вновь помрачнела, а секретарша Амелии и вовсе прикрыла рот руками. В Министерстве лишь самые приближенные знали, что в роду Боунс остались только сама Амелия и Сьюзан, её племянница. Остальные, включая брата, невестку и родителей Амелии, были убиты во время Первой Магической войны. Кингсли заметил реакцию Боунс и, неприязненно посмотрев на Янга, сухо сказал:

— Я терял. Старший аврор Бруствер, к вашим услугам, — Кингсли протянул руку Янгу.

Тот немного стушевался и, вяло пожав руку, ответил:

— Да...

Скотт огляделся и устало сел в ближайшее кресло:

— Я их знал долгое время. Этого просто не может быть, чтобы они колдовали...

— Серена, принесите, пожалуйста, всем кофе, — вновь садясь на место, произнесла Боунс.

Секретарша кивнула и мгновенно ретировалась, оставляя Амелию, Скотта и Кингсли наедине. Первым подал голос Бруствер:

— Если хотите, мистер Янг, моя команда могла бы заняться этим делом. Если вы действительно уверены, что это не несчастные случаи.

Амелия при этих словах благодарно кивнула Кингcли и добавила:

— Министерство приносит свои соболезнования по поводу погибших и постарается в полной мере помогать Аврорату в расследовании этого дела.

В это время дверь снова открылась, и вошла Серена, левитируя перед собой три чашки кофе. Оставив их на столе, она вежливо поинтересовалась:

— Что-нибудь еще, мадам Боунс?

Амелия покачала головой и отпустила секретаршу. Янг притронулся к чашке и попросил Кингсли:

— Не могли бы вы немного охладить, пожалуйста?

Бруствер провел рукой над кофе, при этом обменявшись с Амелией выразительными взглядами. Однако Янг заметил их переглядывания и, не торопясь, ответил:

— Не думайте, что мы какие-нибудь фанатики. Мы отлично понимаем... актуальность волшебства в современном мире, но... стоит заметить, что волшебники — это не только люди, умеющие колдовать. Это раса, и её культура должна быть гораздо больше, чем просто махание палочкой. Мы варим зелья, проводим исследования, аккуратно помогаем магглам в лечении эпидемий.

Скотт взял чашку, сделал глоток и продолжил:

— Многие не понимают, почему этого нельзя делать, пользоваться заклинаниями, но я могу точно сказать, что, не колдуя, волшебник открывает для себя очень многое.

— А как же ваш бог? Маккой, если не ошибаюсь, — аккуратно спросил Кингсли.

— Идею создания церкви принес именно он, во сне нашего основателя. Бог… боюсь это слишком громко сказано… Это символ, даже мы его не называем богом, это, скорее, наша культура, наш... менталитет. Но злые языки делают из нас ярых фанатиков, поклоняющихся какому-ту отростку религии, требование которого — не колдовать.

— Это довольно... познавательно, — прокомментировала Амелия. — Значит, вы согласны, чтобы Кингсли взял дело?

— Да, конечно!

— Тогда завтра в десять утра зайдите в Аврорат, я соберу свою команду, и мы наметим примерный план. Когда планируются... похороны? — спросил Бруствер.

— Завтра на закате. Таковы правила нашей церкви, — быстро ответил Скотт. — Что ж, если на этом все, то я вынужден откланяться. И еще раз спасибо вам.

— До свиданья, — ответила Амелия, провожая взглядом уходящего Янга. Как только дверь закрылась, Кингсли спросил:

— Ты знала об этом? В какой-то момент мне даже показалось, что в его словах есть разумное зерно.

— Да, все-таки в Министерстве не только идиоты работают, и если они решили присоединиться к этому... сообществу, вероятно, они тоже что-то нашли в этом. Но многое остается загадкой, зачем тогда называть организацию церковью... нельзя было придумать что-то менее эксцентричное?

Бруствер пожал плечами, допивая уже четвертую чашку кофе за день. Кажется, эта неделя обещает быть интересной. Команду стоит собрать уже сегодня, обсудить все без Янга, а уже завтра вместе с ним.

— Как сама думаешь: убийство или неудачное колдовство? — спросил Бруствер.

— Сложно сказать. Такое совпадение... Три человека за две недели. И это после того, как их легализовали, хотя не сказать, что этому сопротивлялись. Я, конечно, слышала, что кто-то не особо был доволен, но никаких действий никто не предпринимал.

— С точки зрения политического подтекста все так и выглядит, — согласился Бруствер и поставил чашку на стол. — Что ж, кажется, теперь у меня есть дела, если что — отправляй записку.

Амелия кивнула и с легкой улыбкой заметила:

— Не забудь про турнир, заодно и со Сьюзан познакомлю.

* * *

Жизнь аврора не сильно разнообразна. У тебя может не быть работы — тогда ты слоняешься по министерству и, откровенно говоря, ничего не делаешь, лишь один или два раза в месяц обязан сходить на дежурство в Лютный. В такие периоды аврорская душа воет, требуя загадочного дела или хотя бы чуть-чуть боевых действий. Иногда доходит до того, что ты идешь в Департамент магического правопорядка и просишь какого-нибудь дела у людей Амелии, которые, как правило, занимаются тем, чем занимается обычный маггловский полицейский. Авроры же — своего рода элита. Кингсли слышал, что у магглов такие служители закона тоже есть: они имеют странное название-аббревиатуру — ФБР. Беря дело из ДМП, ты немного отвлекаешься от скучного существования и безделья. Но иногда бывает наоборот, когда дел невпроворот, и ты трансгрессируешь чуть ли не каждый час, собирая и систематизируя улики из разных дел, и тогда ты готов вновь идти в ДМП, только на этот раз за Омутом памяти. Золотая середина сей дилеммы — это одно интересное дело. Попадается такое крайне редко, но именно за такие моменты авроры любят свою работу.

Кингсли вышел из кабинета в приподнятом настроении: дело есть и довольно интересное, Амелия, кажется, не против его общества и, что самое главное, сонливость, наконец, исчезла и можно браться за работу.

Бруствер вновь вошел в тренировочный зал, где Финик в окружении шестерых курсантов что-то увлекательно рассказывал:

— И тут я его припечатал Ступефаем!

Все обернулись на звук закрывшейся двери и заметили Бруствера.

— Только без приветствий! — успел сказать Кингсли до того, как курсанты успели проорать хором что-нибудь пафосное. — На сегодня все свободны... кроме Финика. Завтра мои курсанты в десять часов возле моего кабинета.

Ребята радостно кивнули и вышли из зала, оставив Финика и Кингсли обсуждать насущные вопросы:

— У нас появилось дело, надо бы собрать всех. Не знаешь, где Дора и Коул?

— Вряд ли они в Министерстве, думаю, стоит вызвать через значок. А что за дело? — заинтересованно спросил Фрай.

— Не хочу рассказывать все, но... Слышал что-нибудь о церкви Маккоя?

— Совсем немного: знаю, что недавно какая-то девушка там погибла, видимо, пытаясь колдовать после долгого перерыва.

Кингсли согласно кивнул:

— Да, собственно, сегодня погибли еще два волшебника — это и есть наше дело. Так что, пока я вызываю ребят, навести целителей в Мунго и выясни подробности. И, кстати, было бы неплохо узнать, почему они вообще выносят тела до того, как прибудут представители ДМП или Аврората.

Кингсли с Фиником вышли из тренировочного зала и разошлись у лифта. Зайдя в кабинет, Бруствер вытащил из ящика стола значок, на котором красовалось изображение большой буквы "А". Добившись нужного результата, Кингсли положил его обратно. Протеевы чары довольно часто использовались в Аврорате, несмотря на то, что уже долгие годы все требуют сквозные зеркала, которые стоят не так уж и дорого, но, даже не смотря на это, отдел финансов все никак не мог расщедриться. Согласно уставу, аврор обязан прибыть в ближайшие пятнадцать минут после вызова, а, значит, есть время сделать пару запросов в нужные ведомства. Половина расследования всегда связанна с политическими хитросплетениями, особенно, когда дело касается каких-либо обществ.

Бруствер написал письмо в Сектор легализации магических обществ, чтобы точно узнать, когда была легализована Церковь Маккоя, и на каких основаниях это было сделано. Также он добавил пару строк лично главе сектора, упомянув о том, что было бы неплохо узнать, кто выступал против этого. Только Кингсли отправил записку, как раздался стук, а через секунду дверь распахнулась и в кабинет влетела Нимфадора Тонкс, не забыв споткнуться по дороге о порог. За её спиной с крайне скептическим выражением на лице стоял Коул Тринкс.

— Успели! — радостно воскликнула Дора и плюхнулась в одно из кресел. — Что случилось?

— Здравствуйте, Кингсли, — поприветствовал Коул Бруствера и тоже сел, оставив, впрочем, одно кресло между ними.

Кингсли посмотрел на двоих членов своей команды и в очередной раз задумался над тем, что ему везет на крайности. Коул Тринкс — аккуратный и ответственный аврор, наизусть знающий все правила. Тонкс же — его полная противоположность — удивительно неуклюжая, но веселая девушка. Однако, даже несмотря на их различия, они отлично дополняли друг друга в бою.

— Тринкс, Тонкс, у нас появилось дело, — серьезно начал Бруствер. — Финик уже поехал выяснять некоторые обстоятельства в Мунго. Недавно погибла волшебница, как сказали целители, от неправильно исполненного заклинания. Сегодня повторилось то же самое, но уже с двумя волшебниками. Всех их объединяет одно — они члены церкви Маккоя.

Коул неприязненно фыркнул:

— Они там не колдуют, да?

— Да, — кивнул Кингсли. — Именно поэтому дело довольно... специфическое: сложно понять, действительно они колдовали, или их все же убили. Финик выяснит как можно больше подробностей, но не думаю, что это принесет много пользы.

— Тела уже в Мунго? Почему не дождались нас? — спросила Тонкс.

— Этот вопрос я тоже просил передать целителям, — ответил Кинсгли. — Я отправил запрос в Сектор легализации, надеюсь, Кормак ответит более или менее внятно, почему эту церковь вообще узаконили. Сейчас ждем ответ и Финика.

Следующий час прошел не очень результативно: как оказалось, Кормак, глава Сектора легализации, сегодня отсутствовал, а Финик все еще не появился. Еще через час Кингсли отправил запрос по значку, гадая, куда угораздило пропасть Фрая, когда у него были простые и четкие инструкции.

Отпустив ребят и пообещав оповестить, как только Финик вернется, Бруствер пошел на обед. Время шло медленно, а вестей все не было. Кингсли уже не выпускал значок из рук, пытаясь вызвать Фрая чуть ли не каждые пять минут. И только под вечер, почти в конце рабочего дня, дверь в кабинет Бруствера отворилась, и влетел явно злой Финик:

— Гребаные шаманы!

Прозвенел колокол, и толпа студентов вышла из кабинета, оставив Снейпа в одиночестве. Голова все еще болела и, пообещав себе больше никогда не будить Дамблдора, Северус пошел за болеутоляющим зельем. Выпив залпом содержимое склянки, Снейп хотел выйти из кабинета, как вдруг в дверь постучали. Северус взмахом руки отворил дверь и на мгновение замешкался — он ждал этого гостя, но не так скоро.

— Кажется, ты не очень рад меня видеть? — даже годы спустя голос Каркарова не утратил своеобразный акцент, который можно было услышать у еще одного человека, давно сидевшего в Азкабане — Долохова.

— Не то чтобы наша последняя встреча располагала к дальнейшему общению, — холодно ответил Северус. — Мое имя, названное перед Визенгамотом, не очень хорошо способствовало личной репутации.

Каркаров явно не ожидал такой встречи. Откровенно говоря, он думал, что ему долго и упорно придется подначивать Снейпа на разговор об их... прошлом и, возможно, будущем.

— У меня не было выбора, Северус, меня бы посадили!

— Это ты можешь сказать Барти Краучу... младшему, — прошипел Снейп. — Уверен, если Темный Лорд вернется, он оценит твои заслуги.

Каркаров в ужасе попятился, резко развернулся и выбежал из кабинета, но сделал это крайне не вовремя: из-за угла, стуча протезом, вышел Аластор Грюм, на которого тут же налетел запаниковавший Игорь. Взгляд Грюма переместился с Каркарова на отрытую дверь в кабинет Северуса:

— Встреча старых друзей? — ехидно спросил Аластор.

Игорь с ужасом посмотрел на Грюма и скрылся за углом.

— Я еще доберусь до тебя! — крикнул Аластор вдогонку и вновь перевел взгляд на Северуса. — И ты не расслабляйся, Снейп.

Северус с силой захлопнул дверь и проорал:

— Твою мать! Что за день такой!

Снейп понимал необходимость отправить письмо Дамблдору, чтобы пересказать свой разговор с Каркаровым, но общаться с директором сейчас не было никакого желания. Рано или поздно Альбус сам вызовет его. А мириться первым... нет уж. Зато первый раунд с Каркаровым он выиграл — тот, видимо, думал, что Снейп будет увиливать от разговора с ним. Но как только Северус узнал, кто прибудет в школу, он дал себе зарок не убегать от этой сволочи. Каркаров во многом напоминал ему Петтигрю — такой же юркий и скользкий.

* * *

Минерва отпустила учащихся со звоном колокола, устало села на стул, сняла очки и помассировала виски. Только утро, а уже хочется перевоплотится и лечь на что-нибудь мягкое и теплое. Кажется, она давно не превращалась, если такие мысли в голову лезут. Когда анимаг долго не перевоплощается, ему требуется разрядка, обращение в зверя. Если же, наоборот, длительное время пребывать в анимагической форме, начинаешь терять контроль над разумом — медленно, но верно.

А еще надо бы написать брату письмо: скоро у него родится дочка, а, значит, у Минервы появится очередная племянница. И МакГонагалл вновь задумалась о том, что своих детей у нее нет. Волшебники живут долго и детей могут заводить до довольно преклонного возраста — все зависит от желания. И, пожалуй, даже сейчас, в свои пятьдесят девять, Минерва не знает: хочет она детей или нет.

Элфинстоун, погибший муж Минервы, иногда поднимал эту тему, но всегда встречал отпор, аргументируемый тем, что война только окончилась и что надо подождать пока все нормализуется... Но он не дождался. Укус ядовитой тентакулы разрушил семью и оставил Минерву совсем одну. В порыве отчаянья МакГонагалл уже на следующий день после похорон перевезла свои вещи в Хогвартс и пообещала себе, что больше никогда ни в кого не влюбится. Встряхнув головой и надев очки, Минерва нашла на столе листок с расписанием всех преподавателей: так и есть, у нее, Северуса и Аластора сейчас "окно", а, значит, можно пообщаться со старым соратником.

Заперев дверь кабинета, МакГонагалл спустилась к апартаментам Грюма, встала перед дверью и подумала, что наверняка Аластор её уже заметил, а она тут не может просто постучать и возобновить одну очень интересную и актуальную во времена войны традицию...

— Ступефай! — заклинание полетело прямо в Аластора, который... не успел выставить щит.

— О, Мерлин! — воскликнула МакГонагалл и торопливо подбежала к бессознательному Грюму. — Энервейт.

Аластор пару раз моргнул и резко сел:

— Это что такое было?!

Минерва недоуменно посмотрела на него:

— Но как же... мы всегда так делали, когда...

— А, да, прости старика... я уже давно не в форме, — прохрипел Грюм, поднимаясь. — Кажется, я и имя свое скоро забуду, а не только то, что было... сколько? Кажется, лет пятнадцать назад, да?

— Да, кажется, была у нас совместная атака на Пожирателей, — вспомнила МакГонагалл. — Но саму традицию мы начали...

— Во времена Карибского кризиса, — продолжил Аластор, садясь в кресло. — Это было так давно, Минерва.

Они смотрели друг на друга, и МакГонагалл вспоминала те времена, когда два еще совсем молодых шпиона под командованием Дамблдора проникли в один из штабов американцев.

— Как ты, Аластор? — тихо спросила Минерва.

Грюм пожал плечами:

— Никак. Отправили в отставку... еще эта история с баками. Благо, Артур помог. Кажется, Министерство довольно быстро забывает все заслуги.

— Ничего не меняется, — грустно ответила МакГонагалл. — Ты помнишь, как тогда, в пятьдесят девятом... когда ловили банду контрабандистов…

— Да, конечно. Ох, та еще битва была!

— М-да... Ладно, я пойду. Пока, Аластор.

Минерва быстро вышла из кабинета и пошла свои апартаменты. Как он мог? Как он мог забыть такое... Это уже не тот Аластор, который подставлялся под сногшибатель, чтобы защитить Минерву. Все меняются и особенно первая любовь.

* * *

Последним уроком у гриффиндорцев была трансфигурация, после которой Гарри, Рон и Гермиона покинули класс, обсуждая профессора, поскольку МакГонагалл была сегодня явно не в духе.

— Что это с ней сегодня? — недовольно спросил Рон.

Гермиона неопределенно пожала плечами:

— Не знаю, у всех бывает, да и баллы она сняла не просто так: тебе стоит серьезно заняться трансфигурацией, Рон. У тебя до сих пор не очень получается превращение животных в предметы, хотя мы это проходили на прошлом курсе.

— Ну, снова началось, — вдохнул Рон.

— Тихо. Мне есть, что вам рассказать. Давайте найдем какую-нибудь пустую аудиторию, — предложил Гарри.

Ребята быстро нашли пустую комнату: занятия закончились и большинство студентов сейчас шли в гостиные, чтобы потом отправится на обед.

— Вы мне не поверите! — сказал Гарри.

— Может быть, что-то удивительней, чем то, что ты каким-то непостижимым образом пробрался в Турнир? — проворчал Рон.

— Да, Рон, может, — не обратил внимание на намек Гарри. — Слушайте.

Весь рассказ не занял и получасу, однако он был столь наполнен эмоциями, что Рон и Гермиона еще минуту молчали и с недоверием смотрели на Гарри.

— Смотрите. Дарктилус, — очертив круг, произнес Поттер.

Гермиона тихо ахнула и аккуратно дотронулась до черной материи:

— Это же потрясающе! Гарри, тебя будет обучать сам Альбус Дамблдор!

— Это да, теперь у тебя есть еще один повод для гордости, — без выражения сказал Рон.

Гермиона недовольно посмотрела на него:

— Гарри не просил его об этом.

— Но ведь это идея. Я попрошу Дамблдора, чтобы он вас тоже обучал, — радостно произнес Гарри. — Сами подумайте, вы ведь мои друзья. Мы всегда вместе влипаем в какие-то истории.

Рон с Гермионой, в глазах которых уже плескался энтузиазм, переглянулись:

— Это было бы отлично. Спасибо, Гарри, — смущенно проговорил Рон.

— Да, возможно, хоть самому сильнейшему волшебнику удастся научить Рона Уизли трансфигурации, — весело сказала Гермиона.

Гарри фыркнул и, встав со стула, спросил:

— Ну что? Сразу на обед?

— Подожди, Гарри. Нам было бы неплохо обсудить случившееся начистоту, — затронула опасную тему Гермиона. — Лично я верю тебе, что ты не кидал в кубок свое имя. Тогда нам бы стоило выяснить, кто это мог сделать.

Рон серьезно кивнул добавил:

— Если я начал подозревать, что ты сделал это, то весь Хогвартс тем более. Уверен, Малфой раздует из этого большую историю.

— И что вы предлагаете?

— Написать Сириусу, — ответила Гермиона. — Он что-нибудь подскажет. А насчет Малфоя...

— Сыграем на опережение, — предложил Рон. — И дело не только в Малфое. Почти весь Хогвартс думает, что ты подкинул свое имя в кубок.

— Слухи. Все держится на них. Если убедить каких-нибудь сплетников... Лаванда Браун и близняшки Патил, думаю, стоит начать с них, — воскликнула Гермиона. — Это твоя задача на сегодня Гарри. Убедишь их — убедишь еще треть Хогвартса.

Гарри согласно кивнул, хоть и был удивлен внезапным энтузиазмом друзей защитить его от клеветы. Но чтобы не повторилась та же ситуация, что и на втором курсе, он был готов на все.

* * *

Отпустив третий курс на обед, Северус выпил еще одну склянку болеутоляющего и пошел в Большой Зал. С прибытием гостей в замке стало гораздо больше людей, и даже под конец обеда в зале было очень много народу. Болгары и французы расселись по разным факультетам, с удовольствием общаясь с учащимися Хогвартса. Снейп сел на свое место, слева от МакГонагалл, и положив себе рагу, стал наблюдать за студентами. Тяжелым взглядом Северус наблюдал, как в зал вошло Золотое Трио. И с чего бы это им так поздно приходить на обед? Соблазн залезть кому-нибудь в голову был велик, но рисковать не хотелось без особой надобности. Мало ли где могли ходить эти трое. Северус осмотрел преподавательский стол в поисках Грюма и, убедившись, что он отсутствует, спросил МакГонагалл:

— Общалась с Аластором?

Минерва вздрогнула и холодно произнесла:

— Да. И...

МакГонагалл на несколько секунд задумалась, в глазах появилась мимолетная радость, которая затем уступила место серьезности. Минерва повернулась к Северусу и тихо произнесла:

— Нам нужно что-то, что не заметит магический глаз Грюма.

Снейп от неожиданности приподнял бровь, но, быстро справившись с эмоциями, за секунду вспомнил все зелья из своего запаса и, удовлетворенно кивнув, ответил Минерве:

— Есть у меня одно зелье... Оно поможет.

Поняв друг друга без слов, Минерва и Северус быстро закончили обедать и вышли из Большого зала, направляясь в кабинет Снейпа.

— Его глаз — это прежде всего артефакт, и, как любой артефакт, он имеет свои недостатки. Его настройки статичны и их нельзя изменить, не разрушив магическую структуру, — сказал Северус.

— Значит все, что было изобретено после создания артефакта…

— Может обмануть его глаз, — закончил Снейп. — И для этого нам подойдет зелье невидимости. Рецепт был разработан сравнительно недавно, значит, должно сработать.

Шагая по подземельям, МакГонагалл про себя заметила, что не очень-то хорошо знает эту часть замка. Даже будучи в анимагическом образе, она довольно редко появлялась здесь, считая подземелья холодным и, откровенно говоря, недружелюбным местом. Наконец они дошли до одной из комнат, где Северус хранил свои запасы ингредиентов и зелий. Снейп довольно быстро нашел нужный пузырек и протянул его МакГонагалл:

— Этот флакон — три часа невидимости. Но Грюм видит магические потоки, и их тоже нужно как-нибудь замаскировать.

— На анимаге их не видно, если он в форме животного, — произнесла Минерва.

— Разве? — удивился Северус.

— Это нужно тренировать, искусственно подавлять магическую ауру. Похоже на окклюменцию, но немного в другом направлении, — пояснила МакГонагалл. — Пошли к тебе, я превращусь и пойду искать его.

— Мероприятие в стиле Дамблдора и Поттера, — фыркнул Северус, направляясь с Минервой в свои апартаменты.

— Ну я ведь гриффиндорка, — с легкой улыбкой ответила МакГонагалл.

— А Флитвик когтевранец…

Лишь профессора знали истории распределения МакГонагалл и Флитвика. Шляпа им обоим предлагала два факультета: Когтевран и Гриффиндор, и это порой заставляло их задумываться, что лишь одно решение могло поменять их местами.

МакГонагалл и Северус вошли в апартаменты, плотно закрыв за собой дверь: пара взмахов палочкой — и звуконепроницаемый купол наложен. В отличие от комнат МакГонагалл, здесь практически не было цветов факультета. Снейп, как всегда, уступил практичности, обставив апартаменты в черном цвете.

— Так… по-твоему, — прокомментировала Минерва, обводя взглядом комнаты.

— Поддерживаю стиль, — ответил Северус. — Ты точно уверена, что это необходимо? Может, мы просто ошибаемся?

— Уверена, — твердо произнесла МакГонагалл. — Некоторые вещи просто невозможно забыть, и этот Грюм их не знает. Вопрос лишь в том, что надо обнаружить.

— Запах того пойла, что он пьет, и как часто он это делает. Если он двуликий, то наверняка пользуется Оборотным: амулеты в Хогвартсе не очень хорошо функционируют.

МакГонагалл кивнула, открыла флакон и, глянув на часы, выпила зелье. Секунду ничего не происходило, как вдруг Минерва буквально на глазах начала приобретать прозрачность — видимой осталась лишь одежда.

— Все, я превращаюсь, открой дверь.

С этими словами одежда начала трансформироваться в шерсть и тоже стала невидимой. Северус открыл дверь и тихо произнес:

— Удачи.

Слежка началась.

* * *

Как и всегда после долгого перерыва в практике анимагии, после превращения требовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к тем запахам и звукам, что не слышит человеческий организм. Тело кошки требовало разминки, и Минерва потянулась, поборов желание громко мяукнуть при этом. Все-таки она очень давно не перевоплощалась. Пошевелив ушами, МакГонагалл стала подниматься наверх, постепенно выходя из подземелий, и вскоре добралась до коридора, где находилась комната Аластора. Наудачу Минерве где-то неподалеку раздавался стук протеза — значит Грюм идет в комнату и ей не придется блуждать по замку в его поисках.

Как же она сразу не вспомнила о подозрениях Северуса, что за Аластором может скрываться двуликий. Это сразу объясняет, почему он не защитился, когда она вошла, и почему не помнит… некоторые вещи. Где же тогда настоящий Грюм? Держат взаперти или… не дай Мерлин, убили. При этих мыслях Минерва поежилась и чуть распушила шерсть.

Стук приближался, и вот уже показался деревянный протез Грюма из-за угла. Проделав какие-то манипуляции с дверью, Аластор зашел в кабинет и заперся, даже не подозревая, что впустил с собой еще и гостя. Он сел за стол и посмотрел на странного вида прибор, в котором маячил подозрительный силуэт, напоминающий… кошку.

— Скоро миссис Норрис сожрет меня? — в пустоту спросил Аластор.

Мгновение спустя на столе Грюма закрутился волчок, издавая неприятный свистящий звук.

МакГонагалл совершенно не подумала, что кабинет Аластора может быть буквально напичкан такими артефактами, как Проявитель врагов. Впрочем, пока он думает, что его приборы просто сломаны, то ничего страшного произойти не может. Минерва точно помнила, что последний раз Грюм пил из своей фляжки во время обеда, и, если он принимает Оборотное зелье, следующий прием должен быть примерно через полчаса.

* * *

Гарри, Рон и Гермиона вошли в гостиную Гриффиндора, и последняя сразу засела за выполнение домашнего задания.

— Вам, кстати, тоже не помешает его сделать, — сказала Гермиона, раскладывая на столе свитки и книги.

Рон закатил глаза и, пробормотав что-то вроде: «Здоровый дневной сон», отправился в спальню. А Гарри, ссылаясь на неотложное дело, выложил из сумки книги и ушел в библиотеку. Он все думал, как уговорить Дамблдора обучать Рона и Гермиону: предложив друзьям такой вариант, он вовсе не думал, что тот согласится на это. Пожалуй, лучший способ попросить Дамблдора — написать письмо, ведь высказать свою просьбу вживую у Гарри вряд ли получится. Кажется, он, как и большая часть магического населения Британии, впадает в ступор, когда ему необходимо что-то потребовать у Альбуса Дамблдора. Образ директора ясно подразумевал, что он всегда готов помочь, однако прежде, чем попросить, стоит хорошо подумать.

* * *

Многим студентам Хогвартса… да и вообще магам, было бы любопытно узнать, как живет Альбус Дамблдор. Столь известная личность наверняка имеет множество неотложных дел каждый день, а значит, его жизнь должна быть интересной и насыщенной. День Альбуса начинался с разбора почты. Адресованы письма были одному человеку, но его разным должностям, которые подразумевали всяческие обязанности. В последние три дня было слишком много суматохи, и ящик для писем, которые доставлялись домовиками из совятни, был переполнен.

Рассортировав бумаги в зависимости от занимаемой должности, Дамблдор открыл первое письмо, которое содержало чисто информативный характер. Альбуса, как председателя Визенгамота, уведомляли о легализации Министерством первого общества религиозного характера — Церкви Маккоя.

— Представляете, Финеас, в Министерстве легализовали первую волшебную церковь.

Портрет Блэка скривился и прокомментировал:

— Церкви… Напомнить, что ли, министерским, как магов эти самые церкви сжигали? Мне кажется, там другой мотив, нежели вера. Наверняка в письме есть что-нибудь про привилегии.

— Да, Финеас, вы правы. Общество получает право перевозить крайне редкие ингредиенты, тут и утвержденный список есть. И я подозреваю, что лицензии на изготовление некоторых зелий у них тоже получены не через бюрократический аппарат. Впрочем, интересно другое: приверженцы этой церкви, — усмехнулся Дамблдор, — являются магами, но не колдуют.

— Мерлин! И они узаконили это общество! Куда катится Британия! — возмутился портрет.

— Я не виноват, — раздалось откуда-то сверху.

Финеас неопределенно хмыкнул и прикрыл глаза.

Дамблдор продолжил разбирать письма, на некоторые отвечая сразу, а некоторые оставлял в стороне, чтобы подробней рассмотреть сложившуюся ситуацию. Закончив с разбором почты, Альбус отправился в Министерство, поскольку дела Визенгамота требовали присутствия своего председателя хотя бы час в день, чтобы подписать некоторые бумаги. Однако это лишь формальная сторона вопроса посещения суда волшебников — в действительности Дамблдор выслушивал многочисленные жалобы административной части магического суда и вообще оказывал моральную поддержку работникам Визенгамота. Множество отделов жаловались в основном друг на друга, оставляя за собой право попросить Дамблдора замолвить за их сектор словечко. Альбусу же было очень интересно, насколько эта неформальная обязанность соответствовала маггловской профессии «психолог» и, если соответствовала, то почему за нее все еще не доплачивают. Выполнив необходимое в Визенгамоте, Дамблдор вновь вернулся в Хогвартс, чтобы перейти к наиболее интересному, по мнению Альбуса, занятию — исследованиям.

Великими волшебниками просто так не становятся: ты можешь владеть относительно большим магическим потенциалом, но быть полным профаном в магии. Лишь изучая множество аспектов волшебства, ты становишься действительно хорошим чародеем.

Альбус взмахнул рукой, отчего светящийся ящичек поднялся в воздух и, медленно крутясь, повис прямо перед Дамблдором. Кабинет директора Хогвартса не только сдерживал магию ящика — тот пытался испепелить поверхность, на которой он лежал, — но и позволял накладывать чары на него. Чтобы начать открывать ящик, нужно позволить артефакту работать как надо, но если это сделать, то он упадет и таки что-нибудь испепелит.

— М-да, — протянул Дамблдор. — Ну, Филиус, где ты там?

* * *

Филиус Флитвик, профессор Хогвартса, иногда задумывался над тем, почему его дисциплина называется «Чары». Тот материал, который он преподносит на уроках студентам, имеет более обширную специфику, и это слово «Чары», которое за долгие годы профессорства осточертело Филиусу, лишь ограничивало спектр преподаваемого им материала. Без ложной скромности Флитвик назвал бы свой предмет «Магия» и тогда, возможно, Филиус был бы удовлетворен.

Сетуя на такую вопиющую несправедливость, Флитвик вспомнил, что ему необходимо зайти к Дамблдору, видимо, чтобы разобраться с ящиком. Захватив и уменьшив пару книг из своей личной библиотеки, Филиус просто закрыл дверь и ушел. Многие профессора Хогвартса, в особенности те, которые отлично видят магические нити, часто спрашивали, почему Флитвик не запирает дверь магией, на что Филиус всегда отвечал: «А вы попробуйте открыть». Но открыть дверь в комнату профессора чар никто так и не рискнул, и с течением времени в Хогвартсе сформировалось мнение, что заходить в кабинет Флитвика без его ведома — откровенно безрассудное дело.

Назвав новый пароль горгулье, Филиус осторожно поднялся по лестнице: мало ли что может сделать коварный артефакт его взломщику. Флитвик открыл дверь и вошел, кажется, как раз вовремя: Дамблдор сидел за своим столом, и перед его глазами леветировал загадочный ящик.

— Что в нем? — сразу перешел к делу Филиус.

— Да если б я знал — инки могли запрятать туда все, что угодно, — не поднимая взгляд, ответил Дамблдор. — Итак. Внешние контуры блокируют физическое и магическое воздействие. Кабинет накладывает поверх них свой щит, тем самым позволяя воздействовать на ящик внешне.

— Идей, насколько я понял, нет? — усаживаясь в кресло, спросил Флитвик.

Дамблдор угрюмо кивнул:

— Проблема в том, что я не знаю, какой именно контур наложен на ящик. Даже современные ритуалы не содержат что-то подобное. И единственное, что приходит в голову — это развязывать вручную по потокам.

Флитвик внимательно посмотрел на ящик. С магической точки зрения он был окутан тонкими нитями со всех сторон, и настолько плотно, что не было видно даже самого корпуса ящика. И это свечение — побочный эффект от щитов — в очередной раз доказывает, что артефакт действительно хорошо защищен.

— Тогда меня ждет кропотливая работа, а тебя монотонное бдение? — недовольно спросил Флитвик.

Дамблдор вновь кивнул:

— Я сниму защиту. Ящик упадет на поверхность, что я создам, её я буду возобновлять, а ты в это время распутывай.

— Стандартная схема… Знать бы еще, что будет, если я обрежу внешнюю нить, чтобы начать работу, — задумался Филиус. — Пожалуй, наложу подавляющее на концы, как обрежу. И с тебя, кстати, то же, только на весь ящик: ты же видишь, как он светится.

— Вижу, — согласился Дамблдор. — Ладно, тогда начинаем.

Первым взмахом палочки Альбус наколдовал глянцевую металлическую поверхность и максимально приблизил её к днищу ящика, второй вычурный и крайне витиеватый взмах — и на ящик наложено подавляющее магию заклинание, однако оно даже наполовину не уменьшило мощность магического поля артефакта. И третьей командой Дамблдор, как директор Хогвартса, снял защитные барьеры с ящика, накладываемые его кабинетом.

Вместилище артефакта опустилось на поверхность, и та тут же начала плавится, вызывая много дыма и неприятный запах.

— Освежающее поддерживай периодически, — сказал Флитвик и взял в одну руку волшебную палочку, а в другую странное приспособление, лежавшее на одном из столов с различными инструментами. Внешне оно напоминало пинцет, но было сделано из специального сплава гоблинской работы, который был абсолютно невосприимчив к магии. Металл этот был столь ценен, что только один такой пинцет мог быть обменен на Малфой-мэнор.

Если бы в кабинете Дамблдора присутствовал магглорожденный волшебник, то у него немедленно бы возникла ассоциация с какой-нибудь операцией. Флитвик — хирург, который с пинцетом и волшебной палочкой разбирал паутину щитов, а Дамблдор вновь и вновь наколдовывал металлическую поверхность и периодически развеивал дым от плавки. Так началась работа по вызволению артефакта.

* * *

Снейп и МакГонагалл мчались по коридорам Хогвартса, распугивая тех немногих студентов, которые всё ещё бродили по школе, несмотря на то, что близилось время отбоя. Северус еще десять минут назад спокойно проверял работы (отвратительные, кстати говоря) третьекурсников, когда в кабинет без стука ворвалась Минерва и кратко рассказала о своей слежке. В конечном результате получалось, что Грюм принимал, по-видимому, свое зелье раз в час, что практически указывало на Оборотное. Помимо этого, МакГонагалл была стопроцентно уверена, что Лже-Аластор кого-то держит в своем сундуке, и поскольку вариантов, кто там мог быть, не так уж и много, все мысли сводились к одному: настоящий Аластор Грюм схвачен и находится в своем собственном сундуке.

Поднявшись по лестнице и отворив дверь в кабинет директора Хогвартса, МакГонагалл и Северус увидели интересную картину и, будучи взволнованными, они, перебивая друг друга, воскликнули:

— Альбус!

— Директор!

— Дамблдор, наконец открыли! — добавил Флитвик.

Феникс, сидящий на жерди и явно разбуженный таким количеством звуков, недовольно курлыкнул, добавляя в общий кавардак свою лепту. Одновременно с этим портреты, висящие на стенах, сочли своих долгом высказать свое мнение о профессорах, врывающихся без стука в кабинет директора. Сам Дамблдор под общую суматоху спрятал ящик и, собравшись с силами, не совсем тихо рявкнул:

— ТИШИНА!

В кабинете директора Хогвартса царила напряженная обстановка: довольно редко профессора сообщали, что один из их коллег является злоумышленником под оборотным зельем. Дамблдор сидел за столом, внимательно глядя на Северуса и Минерву, которые, кажется, готовы были прямо сейчас ворваться в кабинет Лже-Грюма и вызволить настоящего Аластора. А в голове у Альбуса тем временем витали мысли о том, как бы поступил на его месте сам Грюм, и было ли целесообразно вообще предпринимать какие-либо шаги прямо сейчас, ночью, без помощи аврората. Не то чтобы Дамблдор сомневался в своих силах, но вот в законности действий… Впрочем, он всегда мог действовать от лица Визенгамота, но накалять отношения с Амелией Боунс, дамой крайне властной, что бы о ней ни говорили, очень бы не хотелось.

— Я предлагаю дождаться утра, — твердо сказал Дамблдор. — Сделаем все как положено: вызовем аврорат, расскажем о предположении, что это не наш Аластор.

— А тем временем настоящий Грюм будет сидеть в собственном сундуке? — возмущенно спросила Минерва.

— Я более чем уверен, что Аластор бы сам так сделал на моем месте. Мы ведь не хотим повторения прошлогодней истории? — произнес Дамблдор, и при этих словах Северус заметно поморщился.

Минерва недовольно вздохнула, но возразить ничего не смогла. Снейп и вовсе молчал, где-то в глубине души соглашаясь с Альбусом.

— У кого-нибудь есть предположения, кто это может быть? — спросил Филиус.

— Вероятно, Петтигрю, — ответил Дамблдор. — Что гораздо интересней, по чьему приказу он действует… Если это — Волдеморт, значит, он обрел физическую оболочку.

Минерва прикрыла рот руками, в голове сразу всплыли воспоминания о прошедшей войне, когда даже профессора Хогвартса вынуждены были иногда воевать: авроров не хватало, порой на день приходилось по три-четыре нападения и, когда Крауч объявил военное положение, на службу магической Британии призывались все, кто имел звание Мастера в своей сфере. Работники Хогвартса имели свой боевой отряд, включающий себя мадам Помфи, Флитвика, МакГонагалл и Аластора, как представителя аврората. Иногда к ним присоединялся Дамблдор, хотя это происходило довольно редко: его ДМП рассматривал как отдельную боевую команду и часто мог отправить Альбуса совершенно одного.

Северус немного побледнел. Он всегда знал, что Темный Лорд вернется, но так скоро, кажется, его никто не ждал. Поттер не готов, и в лучшем случае он станет неплохим магом года через три, при усердных тренировках. Но этого недостаточно даже для того, чтобы убежать от Волдеморта, не говоря уже о том, чтобы с ним сражаться.

— Так скоро, — высказал свою мысль вслух Снейп.

— Впрочем, не будем думать только в эту сторону: двуликий может быть и не Петтигрю, завтра утром узнаем. До завтрака встречаемся у меня в кабинете. Минерва, составь новое расписание, я не уверен, что Аластор захочет преподавать после того, что с ним произошло, а чтобы найти нового профессора по ЗОТИ, нужно время.

Минерва кивнула и вышла из кабинета, за ней отправился и Флитвик, пожелав всем доброй ночи. Северус остался стоять у стола Дамблдора:

— Вы сами не верите в то, что двуликий не слуга Темного Лорда, не так ли?

— Скорее не нахожу больше вариантов, да и последние события недвусмысленно намекают на то, чьи это дела. Кто-то наколдовал Темную метку и победил Аластора, к тому же недавно пропала Берта Джоркинс — вряд ли все это проделал Питер. Вероятно, Том нашел себе еще одного слугу, — поделился размышлениями Дамблдор. — Может, у тебя есть какие-нибудь соображения?

— Ко мне приходил Каркаров. Упоминание Лорда заставило его бежать сломя голову, не думаю, что он причастен, — вспомнил Северус. — Среди ближнего круга большинство находится в Азкабане, кроме…

— Малфоя, — закончил Дамблдор. — Я приглядываю за ним после того, как он подкинул дневник и, пожалуй, скоро у него будут гости из ДМП. Было бы не плохо, если бы ты его об этом предупредил.

Северус кивнул:

— Что-нибудь еще, директор?

— Можешь идти.

Снейп вышел из кабинета, в который раз проклиная себя за то, что он вновь поддался манере Дамблдора не обсуждать прошлые конфликты. Как будто к нему вовсе и не врывались в голову, разрушая на своем пути все поставленные щиты.

Пожалуй, сейчас ему не помешает зелье сна без сновидений, ведь, кажется, завтра день обещает быть интересным. Помимо ареста Лже-Грюма первой парой у него вновь стоял четвертый курс Гриффиндора и Слизерина — смесь крайней гремучая, особенно после того, как имя Поттера вылетело из кубка.

* * *

Как только Северус вышел из кабинета, Альбус достал припрятанный и, наконец, открытый ящик, убедился, что артефакт находится внутри, и убрал его обратно, предварительно наложив уже свою защиту. С этим предстояло разобраться позже.

Дамблдор, немного поразмыслив, подготовил письмо в ДМП — Амелии — и главе Аврората, Скримджеру. Обе политические фигуры были крайне независимы и имели свои цели, что могло несколько помешать ходу ареста самозванца, однако Дамблдор надеялся, что если операция будет проходить на территории школы, то и ему решать, как именно будет организованно мероприятие.

— Ну вот, уже и двуликого распознать не можешь, — промолвил портрет Блэка.

Дамблдор покачал головой:

— В этом человеке его можно было ожидать меньше всего, впрочем, мне всегда есть на кого положиться. Двуликий найден и завтра будет обезврежен. И, вероятно, он нас выведет на цели покрупнее.

— Возможно, — неохотно согласился Найджелус. — Однако, часть своей цели он, несомненно, выполнил: Поттер участвует в турнире.

— И какая ему была от этого выгода…, — Дамблдор встал и принялся мерить шагами кабинет, рассуждая вслух. — Испытания не настолько опасны, чтобы погибнуть: Министерство везде подстраховывает… разве что последний, третий конкурс. В лабиринте практически нет контроля извне, а значит, именно там Гарри должен был быть задействован в каком-то плане. Но ладно, завтра все разузнаем, Веритасерум развяжет ему язык.

Портрет на это ничего не ответил и вновь прикрыл глаза, забываясь сном.

* * *

Минерва стояла у ворот Хогвартса, глядя на окна замка, жители которого только-только просыпались. С минуту на минуту должны были прибыть представители Министерства, чтобы помочь, хотя нет, скорее, узаконить вызволение Аластора. Эту ночь МакГонагалл почти не спала: мысли закрадывались в голову, навязывая не самые приятные картины. Провалявшись несколько часов без сна, Минерва обратилась в кошку и немного прогулялась по опушке Запретного Леса — это занятие немного взбодрило её и, получив Патронус от Альбуса, МакГонагалл бодрым шагом добралась до границы Хогвартса.

Раздались хлопки, и перед воротами возникли несколько фигур, которые уже через пару минут приблизились к входу в Хогвартс. В холле их встретил бодрый, но серьезный Дамблдор, злой и не выспавшийся, судя по мрачному лицу, Флитвик, который, казалось, мог сейчас в одиночку пойти и уложить самозванца, и, как всегда хладнокровный, Снейп.

— Амелия, Джон, Роджер, Кристофер и Камилия, — обвел всех гостей взглядом Дамблдор. — Прежде чем начать, я хочу напомнить, что я здесь нахожусь как директор Хогвартса и настоятельно рекомендую, — Альбус выдержал многозначительную паузу, — помнить, что мы находимся в школе, где неприемлемы кардинальные боевые действия.

— Конечно, директор, — кивнул Джон. — Где находится предполагаемый преступник?

— Предполагаемый? — переспросила Минерва.

— Джон лишь хотел сказать, что, возможно, все аргументы — ошибка, — произнесла Амелия.

МакГонагалл встретилась взглядом с Боунс. Обе дамы, будучи невероятно похожими, как в жизни, так и в успешной карьере, знали друг друга на протяжении практически всего своего пути от простых учениц Хогвартса до наделенных властью женщин преклонного возраста. Однако это нисколько не способствовало развитию дружеских отношений и, пожалуй, даже наоборот: образовывалось некого рода соперничество, что значительно накаляло обстановку в присутствии обеих в одном помещении.

— Вы считаете, что я не способна распознать двуликого? Являясь участницей войны, мастером трансфигурации и анимагом? Прошу заметить, что все три пункта довольно сильно помогают определить оборотное зелье, — холодно произнесла Минерва.

— Думаю, нам стоит приступить, — вклинился в разговор недовольный Флитвик.

Все согласно закивали и отправились к кабинету Лже-Аластора.

— Он нас заметит на подходе, — сказал Джон своей команде. — Так что атакуем сразу.

Авроры согласно кивнули и, уже приближаясь к двери кабинета, подняли палочки:

— Бомбарда!

Три заклинания одновременно влетели в дверь и… ничего не сделали. Защита стояла мощная: кто-то явно не хотел, чтобы к нему входили без спроса.

— Назад! Я же сказал: без боевых действий! — рявкнул Дамблдор. — Тем более, директору доступны все двери Хогвартса.

Альбус махнул рукой, и дверь отворилась, являя присутствующим пустой кабинет преподавателя ЗОТИ.

— Заблокировать вход! — крикнул Джон. Его команда мгновенно окружила проход так, что даже невидимый человек не смог бы выйти из кабинета. — Гоменум Ревелео. Он здесь!

— Естественно, здесь, — раздалось из воздуха, и синий луч влетел в Роджера, заставив того сразу же свалиться без сознания.

Авроры, а за ними МакГонагалл, Амелия, Снейп, Флитвик и Дамблдор вошли в кабинет, закрыв за собой дверь. Джон взмахнул палочкой, и из нее начал появляется густой белый туман, обволакивающий все помещение и выявивший мутный силуэт невидимки, который не стал ждать, пока его засекут, отправил белую дымку прямо на авроров, а затем вновь выпустил заклинания. Луч сногсшибателя влетел в щит Камилии и рассыпался алыми искрами. Вслед за ним послышался возглас:

— К Моргане вас! Конфринго!

Заклинание вновь врезалось уже в сдвоенный щит Камилии и Кристофера, отразившись, оно разнесло треть кабинета и выбило окно. Было видно, как несколько осколков, летящие в сторону местоположения Лже-Аластора врезались в щит.

— Устроили тут, — пробормотал Флитвик и обошел команду авроров.

Взмахом палочки он поднял одну из уцелевших парт и волнообразными движениями заставил её летать, вновь и вновь ударяясь в щит противника, который через некоторое мгновение ослаб и пропустил мощный удар от деревянного стола. Послышался стук падающего тела. Джон указал палочкой на предполагаемое местоположение противника и через мгновение заклятье невидимости спало, являя собой Лже-Аластора с разбитой макушкой.

— Северус, — позвал Дамблдор.

Снейп выступил вперед, извлекая флакон из складок мантии. Он вопросительно посмотрел на Амелию и, дождавшись утвердительного кивка, влил Веритасерум в рот Лже-Аластору.

— Энервейт, — произнесла Амелия.

* * *

В Больничном крыле было пусто, не считая мадам Помфи, которая сейчас находилась в своем кабинете, Аластора Грюма, лежавшего на одной из коек, и Минервы МакГонагалл, сидевшей на стуле у кровати больного.

— Приятно осознавать, — тяжело начал Грюм, — что даже спустя столько лет, ты можешь посидеть у моей койки в Больничной крыле.

— Кто, кроме меня, — тихо ответила Минерва. Оставляя за собой влажный след, по её щеке медленно скатилась слеза.

* * *

— В мое время Хогвартс был значительно безопаснее, Дамблдор.

Амелия и Альбус сидели в кабинете директора, обсуждая историю Барти Крауча-младшего, которая, честно говоря, повергла всех в шок. Команда Долиша забрала его с собой в Министерство, где к нему еще применят легилименцию и постараются выяснить, где обитает Волдеморт. Однако Альбус, так же как и Амелия, отлично понимал, что до Волдеморта им не добраться, пока тот сам не выползет из своего убежища.

— В ваше время, Амелия, все темные маги обитали не в Британии и были повержены всего через несколько лет после того, как вы поступили в школу, — многозначительно ответил Дамблдор. — Да и нигде в школьных правилах не указано, что директор обязан проверять каждого своего преподавателя легилименцией или Веритасерумом.

— Если вы хотите и дальше подтверждать стереотип о том, что Хогвартс — самое безопасное место в Британии, то, вероятно, преподавателей придется все-таки проверять, — произнесла Боунс.

— То же самое я могу сказать про Азкабан, только преподаватели все-таки нашли преступника.

Амелия задумчиво кивнула, принимая аргумент и понимая, что в этой словесной дуэли Дамблдор победил.

— Надеюсь, — поднимаясь с кресла, сказала Боунс, — вам всегда будет так везти, директор. Мне пора.

— До свидания, Амелия.

Она почти что сырая, встретите пару откровенных перлов, Альтра бы только с этой главы могла бы запостить свою колонку перлов, тем не менее...

Кажется, именно сегодня кабинету директора Хогвартса не было суждено пустовать: всего через час после ухода Амелии Боунс, здесь появилось множество новых гостей.

— Внимание!

Альбус дождался, пока все замолкнут и обратят на него внимание, пассами палочки он создал дополнительные кресла и жестом пригласил всех сесть: разговор предстоял долгий и обстоятельный. Среди довольно разношерстной компании не хватало лишь одного, Барти Крауча, но все, находящиеся в кабинете, знали причину отсутствия бывшего главы Департамента магического правопорядка, и это требовалось немедленно обсудить. Особенно деятельным был Людо Бэгмен, который даже в обычном своем настроении был довольно активен, а при сложившихся обстоятельствах казалось, что он вот-вот лопнет от переполняющей его энергии:

— Кто бы мог подумать: сам Барти Крауч способствовал побегу из Азкабана. Невероятно!

— Действительно. Ведь он лично подписал как минимум половину приговоров пожизненного заключения в Азкабане, — холодно откликнулся Каркаров.

— Дамы, господа! — вновь заговорил Дамблдор. — Несмотря на весь ужас происходящих событий, мы должны признать, что в них есть и хорошее. Сейчас мы знаем, кто подкинул имя Поттера в кубок и, что самое главное, мы будем готовы к грядущим переменам. То, что Волдеморт вернул себе физическую оболочку, неоспоримо! И я вынужден призвать всех вас быть едиными в это трудное время.

Альбус внимательно осмотрел каждого в своем кабинете и с огорчением заметил, что далеко не всем, находящимся здесь, он может доверять: ведь среди них есть как минимум один Пожиратель Смерти, который в данный момент выглядел крайне бледно. Конкретно ему придется, пожалуй, очень тяжело в недалеком будущем.

— Однако, — продолжил Дамблдор, — мы обязаны продолжать турнир, а, значит, все должно идти согласно нашему плану. Кроме усиления безопасности никаких изменений я видеть не хочу. Все согласны?

Каркаров и Максим переглянулись между собой и согласно кивнули. Людо Бэгмен взял слово:

— Отлично! В этом случае напоминаю, что первый этап турнира пройдет двадцать четвертого ноября. Драконов привезут за неделю до испытания, чтобы они привыкли к климату. Понадобится загон и магическое поле вокруг него. Возможно, профессора соорудят необходимое?

— Думаю, да, — отозвалась МакГонагалл, сидящая справа от Максим. — Начнем в первых числах ноября, когда погода более или менее образуется.

— Что ж, это все, что я хотел сказать, — просиял Бэгмен. — Что-нибудь еще, директор?

— Да, учитывая, что Гарри Поттер является несовершеннолетним, и он никак не причастен к своему участию в турнире, он будет участвовать вне конкурса — основным кандидатом от Хогвартса останется Седрик Диггори.

— Это значительно упрощает задачу, мало ли чего ждать от вашего Поттера, — с усмешкой проговорил Каркаров, за что получил крайне презрительный взгляд от МакГонагалл.

— Пожалуй, по турниру все, — холодно произнес Дамблдор. — Мадам Максим, не могли бы вы немного задержаться?

— Конечно, Дамбл’дор.

* * *

Незадолго до начала обеда Гарри, Рон и Гермиона вышли из гостиной и направились в Большой зал. Ходили слухи, что у Дамблдора есть какое-то объявление, и друзья хотели прийти туда пораньше. Всю первую половину дня в Хогвартсе велась подозрительная активность, особенно возле кабинета директора, где в последнее время процент событий значительно превысил условную норму.

Кажется, весь Хогвартс решил также, как и гриффиндорское трио, и в самом начале обеда в Большом зале собрались практически все обитатели замка. Многие сидели, не сводя нетерпеливых взглядов с преподавательского стола и даже не замечая только что появившуюся на тарелках еду, ждали объявление от Дамблдора, который мимолетным движением кивнул вошедшему Гарри и, когда тот вместе с друзьями сел за стол, поднялся с места. В зале быстро наступила тишина.

— В связи с последними событиями, я вынужден сообщить, что Аластор Грюм покидает пост преподавателя ЗОТИ. К сожалению, мы поверили не тому человеку, и это несколько изменило ход привычных нам вещей. Однако, принимая во внимание присутствие в нашем замке гостей и, соответственно, возможность обмениваться опытом, Хогвартс временно предоставляет возможность преподавать ЗОТИ мадам Максим, которая любезно согласилась помочь школе в сложившейся ситуации. Также я ввожу факультатив по данному предмету, где ученики из разных школ смогут поделиться своими знаниями в этой области под моим личным контролем.

Мгновение зал молчал, но, осознав все нюансы, взорвался бурными аплодисментами — особенно ликовали шармбатонцы, которые были рады за свою директрису. Впрочем, остальные не сильно отставали: ведь не каждый день сам Альбус Дамблдор предлагает посещать его факультатив по ЗОТИ. Как только аплодисменты смолкли, все принялись за трапезу.

Гарри вновь посмотрел на директора, вспоминая необходимость попросить его обучать друзей. Дамблдор заметил его взгляд и жестом показал приподнять руку. Гарри послушно выполнил действие и с удивлением обнаружил под рукой записку:

В семь часов вечера жду тебя у себя в кабинете. Думаю, тебе понадобятся учебник по ЗОТИ.

А.Д.

Гарри кивнул Дамблдору и обратился к друзьям:

— Я поговорю сегодня с директором насчет вашего обучения. Заодно постараюсь выяснить, что случилось с Грюмом, ведь он не успел провести у нас ни один урок.

— Старшие курсы говорили, что он показывал что-то очень полезное. Будем надеяться, Максим будет не хуже. Говорят, французы много понимают в рунах, возможно, она научит нас чему-нибудь из специфической магии, — ответила Гермиона.

— Руны? — переспросил Рон. — Разве это не просто знаки? При чем тут магия?

— Руны бывают разные. Некоторые представляют собой просто своеобразный язык, другие же можно напитать магией, и они образуют ритуал, — пояснила Гермиона. — Ритуалы более стабильны по сравнению с простыми заклинаниями, особенно они полезны в ЗОТИ.

Гарри в который раз поразился Гермионе: порой её знания действительно заставляли задумываться над своим образованием. Кажется, Рон подумал об этом же и лишь несчастно вздохнул:

— Как все это можно помнить, это же нереально!

— Реально. Просто этому надо уделять время, ты ведь знаешь все последние матчи Пушек Педдл?

— Конечно, — согласился Рон. — Но это совсем другое.

— Вовсе нет, просто тебе нужна мотивация, — отрезала Гермиона. — Например, метлы. Для того, чтобы сделать хорошую метлу, над ней проводят множество ритуалов.

Разговор ушел совсем в другую сторону и, сославшись на то, что ему надо по делам, Гарри пошел в гостиную. Было бы неплохо написать Сириусу письмо, а затем пойти к Дамблдору. Назвав пароль Полной Даме, которая, кажется, имела свойство толстеть даже на картине, Гарри устроился в дальнем кресле, пытаясь написать письмо, которое бы не вызвало тревоги у Сириуса. Однако все последние события ни под каким углом нельзя было назвать безопасным.

Сириус, все, что я напишу, прозвучит довольно опасно и ужасно, но я прошу тебя заранее не волноваться, ведь все находится… под относительным контролем. В газетах пока не успели написать, что кубок выбрал меня четвертым участником турнира. В связи с какой-то магией кубка, я не могу не участвовать в нем, и поэтому Дамблдор решил взять меня на обучение. Никто не знает, кто подкинул мое имя в кубок, но я этого не делал, и Дамблдор верит мне. Директор в последнее время немного изменился. Теперь я понимаю, почему его считают Великим волшебником, надеюсь, у него получится научить меня чему-то. Хочу попросить его обучать Рона и Гермиону тоже. Думаю, он согласится, ведь они всегда рядом со мной, и у меня просто потрясающая способность втягивать их в свои злоключения.

Сегодня сказали, что Грюм не будет преподавать ЗОТИ, хотя прошло всего две недели с начала учебного года, никогда еще проклятье на эту должность не работало так быстро. Хотя говорили, что Аластор Грюм сильный аврор, почему тогда он так быстро ушел с должности?

В замке находится много учеников из других школ, и Дамблдор открывает факультатив по обмену знаниями, а на место Грюма пригласил преподавать директрису Шармбатона, мадам Максим, крайне заметную женщину во всех смыслах этого слова. Гермиона сказала, что она может что-то знать о рунической магии. Понятия не имею, что это.

Надеюсь, у тебя все хорошо, привет Клювокрылу.

Гарри.

Благополучно отправив письмо с Буклей, Гарри захватил учебник по ЗОТИ и направился в кабинет Дамблдора. По дороге он задумался о том, как будет просить директора о том, чтобы он занимался с Роном и Гермионой, и едва не налетел на идущего навстречу Людо Бэгмена.

— Гарри! Какая встреча!

— Добрый вечер, мистер Бэгмен.

— Раз уж я тебя встретил, то должен сообщить: завтра утром тебя ждет процедура проверки волшебных палочек, ну и пара слов для интервью, так что будь в форме, хорошо?

— Проверка волшебных палочек, сэр? — переспросил удивленный Гарри.

— Да, ничего особенного. Прибудет мистер Олливандер и одна особа из Ежедневного Пророка. Что ж, удачного вечера, — Бэгмен уже начал уходить, как вдруг остановился и добавил. — Возможно было бы неплохо как-нибудь встретиться в Хогсмиде и пообщаться, у меня есть к тебе одно дельце.

— Э-э-э, хорошо, сэр. Я постараюсь найти вас.

— Вот и отлично. Еще раз удачного вечера, — Бэгмен подмигнул ему и окончательно ушел.

Гарри некоторое время простоял в ступоре, пытаясь понять, что это было, но решив обдумать это потом, подошел к горгулье у входа в кабинет и осознал, что забыл спросить пароль от нее. Однако, та сама начала поворачиваться, и Гарри успел запрыгнуть на вращающуюся лестницу.

Дамблдор сидел за столом, на котором лежала палочка и пара открытых писем. Фоукс поприветствовал Гарри мягкой трелью.

— Здравствуй, Гарри.

— Добрый вечер, профессор.

Альбус жестом указал на кресло, приглашая Гарри сесть.

— Кажется, ты хочешь о чем-то спросить меня?

— Да, сэр, — ответил Гарри, усаживаясь в кресло. — Я подумал… что все мои, так сказать, приключения всегда проходят с Роном и Гермионой и, возможно, было бы неплохо и их тоже… обучать.

Гарри внимательно смотрел на Дамблдора, но тот нисколько не изменился в лице, продолжая пребывать в образе доброго дедушки:

— Что ж, это хороший аргумент, и я соглашусь с тем, что им тоже необходимо обучение. В этом случае, думаю, сегодняшнее занятие можно отложить на завтра, когда ты придешь уже вместе с ними. А учебник можешь оставить мне, почитаю перед сном, — усмехнулся Дамблдор. — Есть еще кое-что, — добавил директор после непродолжительной паузы.

— Сэр?

— Как ты слышал в Большом зале, Аластор Грюм покинул пост преподавателя ЗОТИ, и причина состоит в том, что настоящий Аластор Грюм никогда не преподавал в этой школе. Это был маг под оборотным зельем, который оказался Барти Краучем-младшим. Ты знаешь, кто это?

— Вероятно, сын Барти Крауча… но что он делал под личиной Грюма? — удивился Гарри. — Разве сын бывшего главы Департамента магического правопорядка может быть…

— Пожирателем Смерти, — закончил за него Дамблдор. — Это довольно темная история, Гарри. Младший Барти предал идеологию отца и стал приспешником Волдеморта, его посадили в Азкабан, но отец помог ему бежать. Через некоторое время одна министерская работница узнала об этом, и старшему Краучу пришлось стереть ей память и по иронии судьбы… именно она попала в руки Петтигрю, который нашел слабую, но все же физическую оболочку Волдеморта.

Гарри заметно помрачнел: даже после произошедшего на чемпионате оставалась надежда, что все то случайность, и метку вызвал какой-нибудь проходимец, знавший темное заклинание, но, судя по тому, что рассказал директор, Волдеморт действительно набирал былую мощь.

— Значит, Том Реддл узнал, что один из его приспешников находится в плену у собственного отца?

— Да, узнал. И вместе с Петтигрю они наложили заклинание подчинения на старшего Крауча, который сейчас находится в Мунго вместе с настоящим Аластором Грюмом. В этом есть свои плюсы, Гарри. Мы теперь знаем, кто положил твое имя в кубок.

Гарри некоторое время хмуро молчал, но, все обдумав, спросил:

— Сэр, вы можете рассказать это Хогвартсу? Ведь все думают, что я обманом пробрался в турнир.

— Пожалуй, об этом мы забыли. Завтра утром я сделаю объявление в Большом зале.

— Спасибо, сэр! Тогда завтра в это же время? — спросил Гарри, уже подходя к выходу.

— Да, Гарри, в это же время.

Поттер вышел из кабинета директора и практически на лестнице встретил Снейпа, который смерил Гарри презрительным взглядом, прежде чем пройти мимо.

Если встреча с ним у директора была назначена, то получается, Дамблдор знал, что сегодня занятия не будет… легилименция! Кажется, стоит пойти в библиотеку и почитать, что это такое и как от этого защититься.

Тем временем Северус вошел в кабинет Дамблдора и теперь выжидающе смотрел на директора.

— Сразу к делу, — произнес Альбус. — У меня к тебе задание, немного связанное с зельеварением.

— Кажется, вы вполне способны сами сварить что угодно,— холодно произнес Снейп.

Дамблдор вздохнул:

— Обижаешься на атаку легилименцией? Скоро тебе предстоит выдерживать куда более опасные вещи, Северус. Тренировка была тебе только на пользу.

— Возможно, директор. У вас было какое-то задание для меня, — отрешенно напомнил Северус.

Альбус со столь несвойственной ему мимикой закатил глаза и произнес:

— Как хочешь. Слышал о таком ингредиенте как маглерум?

В голосе Снейпа проскользнули нотки удивления:

— Крайне редкая вещь в Великобритании. Да и в мире её осталось не так много и еще меньше её поставщиков. Я так понимаю, спрашивать, зачем она вам, бесполезно?

— Все в свое время, — расплывчато ответил Дамблдор. — Есть одна зацепка: недавно в Министерстве легализовали первую религиозную общину, и они получили лицензию на перевозку и поставку этого ингредиента в специфику своих правил: они не колдуют, а значит могут свободно обращаться с подобными компонентами для зелий. Мне нужно пять унций маглерума, надеюсь, ты справишься.

Снейп молча кивнул и уже в дверях кабинета услышал:

— Не дуйся, Северус, все равно ведь долго не протянешь.

Не успел Кингсли спросить, что случилось, как Финик начал рассказывать сам:

— Сначала все было хорошо: прибыл в Мунго, прошел регистрацию, отправился на нижний уровень к судцелителям. И тут началось. Для начала оказалось, что конкретно те, кто забирал тела из храма, сейчас отсутствуют, а без их разрешения, я, аврор, между прочим, не могу даже взглянуть на тела и, более того, информацию могут предоставить тоже только они! Я, естественно, сразу спросил, какого Мерлина они вообще привезли тела сюда без нашего разрешения, на что мне нагло нахамили: мол, тела выносили не целители, а сами прихожане храма, ибо войти в этот храм нельзя тем, кто колдовал хотя бы в течение двух дней, представляете?

Кингсли пометил на лежащем перед ним листке, что стоит поговорить с Янгом, чтобы его группу все-таки пропустили, ибо осмотр места преступления обязателен, да и сам Скотт должен быть в этом заинтересован.

— Приехали эти... эти, — с негодованием продолжал Финик. — И с порога мне заявляют, что я зря приехал, якобы никакого преступления там нет, и виновато неправильно выполненное заклинание. Я потратил на разговоры с ними ещё час, и они все-таки пропустили меня к телам и растолковали некоторые моменты.

Бруствер приготовился записывать: кажется, именно сейчас пойдет что-то полезное.

— Погибшие — Гордон Спаркс и Грейб Николсон. Обоим за сорок. Спаркс работал плотником в компании, изготавливающей метлы, попутно я выяснил, что древесину на метлы нельзя обрабатывать магией...

Кингсли кашлянул.

— Ага, да. Николсон занимался поставками редких ингредиентов с США, сам американец, работает здесь уже почти три года. Это все, что знают сами целители об их биографии. Смерти у них крайне неприятные: экспертиза показала, что у обоих полностью выкипела кровь в организме... в общем, они сварились изнутри. Еще сказали, что рядом видели чайник с водой, ну и, естественно, решили, что те попробовали кипятить воду с помощью магии, — закончил Финик.

— Ясно, хорошо. А то я уже начал волноваться, где ты там пропал. Тонкс и Тринкс уже ушли домой. Завтра у нас собрание в 10 утра со Скоттом — он заместитель главы всей этой Церкви. Но до него нужно собраться группой, так что в девять быть здесь.

— Хорошо, тогда до завтра.

* * *

Северус Снейп находился в минималистично обставленной комнате — за такую плату вполне неплохой вариант: кровать, тумбочка, шкаф с зеркалом и... все. Зато расположение комнаты, всего в паре кварталов от Министерства магии, было очень удобным.

Дамблдор крайне редко давал задания Северусу, не связанные с Волдемортом: для этого были другие члены Ордена, но, видимо, тут свою роль сыграло то, что Снейп — Мастер зельеварения, которых в Ордене, кроме самого Дамблдора, больше не было.

Что еще смутило Снейпа, так это суть задания. Связей и финансов Дамблдора вполне бы хватило, чтобы самому добыть даже такой редкий ингредиент, как маглерум... более того, еще пять лет назад он мог бы с легкостью попросить его у Фламеля. Откровенно говоря, Северус не верил в слова Альбуса о том, что Николас решил умереть. А это задание несколько пошатнуло его уверенность в своем мнении.

Перевернув страницу справочника редких ингредиентов, Северус, наконец, добрался до нужного. Маглерум... Не так много зелий варится с ним, и все довольно узкоспециализированы. Одно пригодно для уничтожения артефактов, другое — временно лишает драконов способности дышать огнем. И еще одно способно быстро прервать какой-нибудь ритуал, достаточно было выплеснуть зелье на какую-нибудь руну.

Какое же зелье будет варить Дамблдор? Неужели будет помогать Поттеру справиться с драконом таким дорогим способом... Явно не в стиле Альбуса.

Оставив размышления на потом, Северус трансгрессировал в специальную комнату в Министерстве, которая предотвращала столкновение магов при перемещении. Привилегии Мастера в одной из пяти сфер магии много раз выручали Снейпа: не всем дозволено сразу трансгрессировать в Министерство, посетители пользуются общественным туал... входом.

Для начала стоит выяснить, кто управляет поставками ингредиентов в этой церкви.

Церковь... Очень странное слово для волшебников. У магов нет религии, более того, они еще столетия назад определили религию, как зло — сколько усилий было приложено, чтобы остановить маггловские войны. Даже чистокровные семьи на тот момент понимали, что если магглы перебьют друг друга, жить волшебникам станет гораздо сложнее.

Когда-то Северус, будучи еще мальчиком, спросил маму, почему маги отмечают Рождество, если не верят в бога. И по несуразному ответу матери понял, что большинство магов вообще не видят религиозного подтекста в Рождестве, и лишь малая часть догадывается, что логичнее было бы отмечать Новый год, который так популярен у Игоря на родине.

Тем не менее, волшебники и сами неплохо сотворили свою... не религию, но культ личности: Мерлина. Величайший волшебник из всех живших, кажется, каждый маг, и не только в Британии, знает это имя. Основатель Международной Конфедерации, один из сильнейших, если не самый сильный колдун, внесший огромный вклад в развитие магии, именно он стал первым Невыразимцем и открыл подразделение, изучающее магию, позже названное Отделом Тайн. И, кажется, еще тогда он сделал все, чтобы этот отдел был независимым от Министерства и его политики. Будучи знакомым с одним магглом, который вхож в мир волшебников, Северус услышал от него странное словосочетание "Пятая колонна" по отношению к ОТ.

Лифт прибыл на нужный этаж. Сектор легализации магических обществ находился на том же этаже, где и ДМП, по соседству с Авроратом. Несомненно, те места, где Северус любил бывать. Снейп без стука вошел в нужную дверь и попал в довольно просторный зал, где на него мгновенно уставилась пара десятков человек, до этого занятых работой за своими столами. Девушка, чья стойка стояла сразу справа от двери, не глядя спросила у Северуса:

— Что вам?

— И вам доброе утро, мисс Грин, — холодно ответил Снейп.

Определенно, быть преподавателем в Хогвартсе весьма удобно: ты знаешь добрую половину британских магов… вот только, как запомнили они тебя, уже другой вопрос.

Холли Грин, обучавшаяся в Хогвартсе восемь лет назад на факультете Гриффиндор, подняла голову и несколько секунд разглядывала Северуса, затем, что-то решив про себя, ответила:

— Какая неожиданная встреча, профессор Снейп. Но должна предупредить вас, что общество саркастичных и едких зельеваров не пройдет цензуру в Министерстве, так что можете идти.

Ясно. Очередная обозлившаяся на него студентка, но ладно, не она первая и не она последняя.

— Боюсь, мисс Грин, у вас не хватает полномочий, чтобы решать, какие общества пройдут цензуру, — с расстановкой ответил Северус. — Впрочем, ваша догадливость все еще оставляет желать лучшего: я здесь по-другому поводу. Мне нужно знать, где находится министерский штаб церкви Маккоя.

— Решили сменить место варения своего пойла?

— Не переходите границы, мисс Грин, — разве что не прошипел Снейп. Эта нахамила уже в три раза больше, чем остальные идиоты из Гриффиндора за последние два курса. — И отвечайте на поставленный вопрос!

— Пф, да, пожалуйста, спускайтесь на первый уровень, первая дверь налево. Хотя... Вы же наверняка по поводу зелий и ингредиентов, тогда вам к Грейбу Николсону, он у них отвечает за поставки и находится в самой церкви, вот адрес, — неожиданно сменила тактику Грин, протягивая бумажку.

— Всего доброго.

Выходя из кабинета, Северус нос к носу столкнулся с одним из студентов, с которым когда-то давно учился в Хогвартсе.

— Северус? — недоверчиво спросил он у Снейпа.

— Кингсли, рад тебя видеть, — крепко пожимая руку Бруствера, ответил Северус. — Как ты?

— Неплохо, вот, разбираюсь тут с курсантами... Скоро можно будет в Хогвартс идти — тоже преподавать, — весело ответил аврор, махнув рукой на курсантов, стоявших за спиной.

Северус внимательно оглядел всех троих и произнес:

— Траймон, Лекс и Майник. Все были у меня на Продвинутом курсе. Что ж, поздравляю с успешным поступлением, господа.

— Спасибо, профессор, — хором ответили курсанты.

— Всего доброго, Кингсли, мне, кажется, уже пора, — попрощался с Бруствером Северус.

* * *

Проводив Снейпа взглядом, Кингсли впустил курсантов в малый зал совещаний, где уже сидел Финик. Было без пятнадцати девять и ожидать так рано Тонкс и Тринкса точно не стоило. Последний всегда приходил без одной минуты назначенного времени, а Нимфадора вполне могла и опоздать.

Заварив себе уже вторую за это утро чашку кофе, Кингсли задумался о неожиданной встрече. С Северусом и Лили он учился в одно время и... как странно у всех сложилась судьба. Самый младший из них, Северус, когда-то сидел на скамье подсудимых, и лишь протекция Дамблдора, которому Бруствер все же был склонен верить, спасла Снейпа. Будучи старостой школы, Кингсли помнил вечные распри между компанией Поттера и Северуса. Лишь Лили, тогда еще Эванс, и он помогали Снейпу избавиться от агрессивных нападок Поттера. Лили — из душевной доброты, а он, исходя из того, что Северус не раз помогал старосте с эссе по зельеварению, несмотря на то, что Кингсли был старше его на четыре курса. А еще он помнил, как гуляя втихаря по ночному замку, случайно встретил Лили, и завязавшийся душевный разговор почему-то на всю жизнь оставил в душе Бруствера след. А горечь от утраты такого доброго человека годами приходила в темные хэллоуинские ночи, против воли навязывая воспоминания о том, как он, совершенно по-маггловски, нес, казавшийся тогда невероятно легким, гроб с телом девушки, которая была ему как младшая сестра.

Звук хлопнувшей двери развеял неприятные воспоминания: Тонкс и Тринкс вошли в кабинет и по своему обыкновению сели по разные стороны стола. Курсанты смешались с основной командой, что вполне устраивало Кингсли: излишняя субординация его временами откровенно бесила.

— Итак, все собрались, — начал Бруствер. — Курсанты, это первое дело, которое мы будем рассматривать вместе с вами, запоминайте и участвуйте, ситуация довольно интересная и неординарная. Полторы недели назад в Министерстве, как знает часть из вас, была легализована первая религиозная община. И в специфику своего верования, её прихожане добровольно отказались от колдовства. Они варят зелья, работают, заводят семьи, но живут как сквибы. И практически сразу после легализации появилась первая жертва. Девушка, двадцать семь лет, есть муж и пятилетняя дочка. Причина смерти — захлебнулась. Целители сказали, что последнее исполненное заклинание на палочке — Агуаменти. Только вот не представляю, как должно сработать заклинание, чтобы вода образовалась сразу в горле. Следующие две жертвы — Гордон Спаркс, сорок два года, плотник, изготавливающий метлы в частной компании, и Грейб Николсон, сорок шесть лет, занимал довольно высокую должность при церкви, отвечал за поставку ингредиентов. Его и Гордона нашли с полностью выкипевшей кровью, рядом был чайник, последние заклинания — Релассио. Из всех них политический вес имел только Николсон. Остальные — простые обыватели. Так что, скорее всего, это убийства, если, конечно, они были направлены не на конкретное уничтожение этих людей, а на Церковь, так что первая наша задача — найти тех, кому невыгодно существование такой общины. Ваши идеи?

Не успел Кингсли закончить, как в дверь постучали и вошел Джон:

— Можно тебя на минутку?

Захватив кофе и бросив короткое "обсуждайте", Бруствер вышел в коридор:

— Что-то случилось?

— Ты в курсе, что сегодня с утра я арестовал Барти Крауча под обороткой в облике Аластора Грюма?

Кингсли от такой смеси новостей поперхнулся кофе и недоверчиво уточнил:

— Барти Крауча-младшего? Он же в Азкабане?

— Вот и мы все так думали. Старший подменил его на свою жену, а сына держал под Империо, пока к нему не заявился, знаешь, кто?

— Просвети, — приготовился услышать действительно нечто удивительное Бруствер.

— Петтигрю. Питер Петтигрю, кажется, он был в шайке Поттера. И в конечном итоге оказывается, что Блэк вовсе не предавал Поттеров, а ту заварушку с магглами устроил Петтигрю, подставив Сириуса Блэка.

Кингсли тяжело оперся на стену, переваривая услышанное. Сириус Блэк просидел в Азкабане столько времени, будучи невиновным, но как... Немой вопрос читался в глазах Бруствера, и Джон ответил, не дожидаясь:

— Крауч тогда объявил военное положение: Блэка не допрашивали, а он, видимо на эмоциях, кричал: "Это я виноват", вот никто и не позаботился о том, чтобы провести расследование. Но что уже сейчас говорить, ведь Блэк сбежал, хотя вот Амелия тут сказала, что абсолютно уверена — на днях он явится с Альбусом Дамблдором.

— А старший сейчас где?

— Отправили в Мунго сразу после допроса: его долго держали под Империо, хотя в последнее время он начал скидывать его.

— На основании чего все это выяснилось? — спросил Бруствер.

— Веритасерум — как на старшем Крауче, так и на младшем. У младшего стоит ментальный блок, на местоположение хозяина... Тот-Кого-Нельзя-Называть, Кингсли, он вернул себе физическую оболочку, но об этом никому. Чую, мне скоро промоют мозги, ибо я слышал: тех, кто проводил допрос, уже отправили в ОТ на чистку. Амелия сильно поспорила с Фаджем на эту тему, но допросчики оказались со слишком малым доступом, чтобы знать такую информацию. Меня может и пронесет: Амелия будет стоять горой, я знаю, но...

— Я понял, — тихо ответил Бруствер. — Все понял. Я сохраню это воспоминание, если что…

— Спасибо, — поблагодарил Джон. — Я уважаю Министерство, но порой его методы весьма радикальны.

— До встречи.

Бруствер снова вошел в кабинет, где, кажется, все уже давно всё решили и без него. Первой, естественно, начала говорить Тонкс:

— Можно мы сразу пойдем, а? А то пока...

Бруствер сразу махнул рукой, мол, идите, и все шестеро, разделившись на пары, вышли из кабинета: явно каждая мини-команда со своим заданием. Пожалуй, конкретно сейчас Бруствер начал действительно понимать, что такое преподавательская гордость, как вдруг он вспомнил:

— Эй, у нас же еще собрание с Янгом! Должно было быть...

Вдохновение не шло. Хотя на днях её ждала просто потрясающая жертва, которую стоило бы опросить еще четыре года назад — Гарри Поттера. Да, она определенно еще покажет Пророку, что такое сенсация. Так что ближайшее интервью должно пройти безупречно, пожалуй, стоит прижать мальчишку, а все остальное перо — потрясающий артефакт, имеющий ментальную связь с его владельцем, сделает само. Вкупе с мыслями Риты оно пишет воистину шедевры журналистики.

Но глава Пророка хочет что-то еще... и в Министерстве. Но что интересного она может найти там? Вязкое, противное, как болото. Политические интриги уже всем надоели, коррупция не удивляет, а верхушка сидит слишком крепко на своих местах, даже с учетом того разгрома, что она, Скитер, устроила после Чемпионата. Но уж она-то знала, сколько галлеонов отсыпал Малфой главе Пророка, чтобы Рита не продолжала поливать грязью министерских.

Впрочем, Скитер найдет... главное — знать, как.

Охота в Министерстве представляет собой довольно простой процесс: достаточно смотреть на того, кто бежит. Если бежит, значит, что-то срочное и, вероятно, непредсказуемое. Вон, какой-то мужчина довольно шустро направился к лифту.

Незаметно перевоплотившись в жука, Рита влетела в лифт вместе с волшебником, выглядевшим крайне знакомо... да это же Снейп! Пожиратель Смерти, которого взял под свою защиту Альбус Дамблдор. И что же он забыл в Министерстве и почему не на уроках в Хогвартсе?

Прибыв на этаж ДМП, она вылетела вместе с ним, и на её удивление Снейп направился прямиком в кабинет, связанный с легализацией обществ.

— Ты, — тихо и очень яростно сказал он девушке за стойкой. — Посчитала это смешным? Отправить меня к... мертвому человеку?

— Ох, какая неожиданность, его же вчера, кажется, убили, как я могла забыть? — наиграно расстроилась девушка. — Ну, думаю, вы нашли, что искали?

— Я этого так не оставлю, мисс Грин, — холодно ответил Снейп и вышел из кабинета.

Интересно, кого это вчера убили и почему об этом знает отдел легализации? Рита определенно чувствовала какой-то скандал, который никак нельзя было упускать. Она вновь залетела в безлюдное место, превратилась, довольно быстро догнала Северуса и наложила свое собственно заклинание, оставляющее след, который мог уловить лишь жук, и сразу вошла в тот кабинет, где только что услышала столь любопытную информацию.

— Здравствуйте, мисс Грин...

Уже через десять минут Скитер вышла из кабинета несколько взбудораженная. Первая магическая секта! Надо же, как она такое пропустила? И сразу три убийства на неделе, благо, девушка оказалась крайне болтлива. Так, и что же хочет Снейп от этого общества? Вновь превратившись в жука, она довольно быстро вылетела из Министерства и с неудовольствием отметила, что Снейп уже в Лютном. Трансгрессировать в анимагическом облике очень опасно, но по долгу службы Скитер пришлось научиться и этому. Через пару мгновений она появилась недалеко от Северуса и уже летела за ним, как вдруг тот резко обернулся и после его быстрого взмаха палочкой у Риты появилось ощущение, будто на неё накинули сетку. Еще пасс — и она уже в человеческом обличье.

— Скитер? — не смог скрыть удивления Северус, но прошло всего мгновение и в его глазах мелькнуло понимание. — Так вот откуда все грязные секреты. Что ж, тут в баре недалеко аврор есть, пойдем со мной.

Нет, нет, нет. Она не могла так просто попасться, как он вообще смог это сделать?

— Как ты сделал это? — неприязненно спросила Рита, отряхиваясь.

— Твоя метка. На мне всегда висит маяк, фиксирующий любые наложенные заклинания, в том числе и те, которые дают запах... запах, который может уловить только жук, — ответил Снейп. — А твои крылья производят довольно много шума.

— Я могу быть тебе полезной, не сдавай меня.

— Можешь, и я подумаю как, и поскольку одному мне сидеть скучно, ты составишь мне компанию.

Они дошли до весьма популярного в Лютном переулке бара, однако людей было не так уж и много, поэтому они сразу увидели сидящего неподалеку Бруствера:

— Встреча потока? Садитесь, учились же когда-то вместе.

Разговор определенно не шел. Аврор, бывший Пожиратель и акула пера. Но всего пару бокалов огневиски довольно быстро изменили это.

— Никогда не видела Северуса пьющим, — заметила Рита. — Впрочем, я слышала, будто зельевары не пьянеют, так ли это?

— Большинство, — согласился Северус.

Бруствер тихо рассмеялся:

— Только потому, что часть из них вместо одного нормального зуба имеют зуб из безоара, который фильтрует алкоголь.

Северус удивленно вскинул бровь:

— Откуда знаешь?

— Да было у меня одно дело, с контрабандой...

— Хм, а это интересная идея, — произнесла Скитер.

— Тебе-то зачем? — спросил Кингсли.

— Ты действительно думаешь, что за мою карьеру меня ни разу не пытались отравить? — чуть обиженно ответила Рита. — Поверь, у меня побольше недоброжелателей, чем у половины сотрудников Аврората вместе взятых.

— Сама виновата, — ответил Снейп. — Иногда твоя писанина действительно переходит все границы.

— Каждый крутится как может, Северус. Уж тебе ли этого не знать. И раз мы затронули эту тему, расскажи-ка мне, Кингсли, что за убийства в Церкви Маккоя?

— Хм, а мне от этого какая выгода? — задумчиво ответил Бруствер. — Потом растрезвонишь всем, Аврорат снова грязью польешь.

— Скажем, услуга за услугу. Думаю, в ходе расследования тебе понадобится крайне неформальная информация из... нелегальных источников. Я вполне могу её добыть, что скажешь?

Бруствер задумался: сегодняшний день практически не был полезным... и такая проныра, как Рита, действительно могла принести пользу.

— Мне нужно узнать про одного человека и встретиться с ним при возможности. Он глава Церкви Маккоя — Джон Маккини. Я рассказываю тебе сейчас ход дела, а ты мне устраиваешь встречу с ним, по рукам?

— По рукам, — легко согласилась Рита. — Ему наверняка нужна реклама его Церкви. И я определенно могу её сделать.

— Мне бы тоже не помешало с ним встретиться, — произнес Северус. — Так уж получилось, что его человек, который мог бы помочь мне, погиб...

Кингсли кивнул.

— И, вероятно, теперь помочь мне может только он.

— Что ж, помогу и тебе, взамен простишь мне мою маленькую оплошность, — улыбаясь, ответила Рита. — Идет?

— Идет, — нехотя согласился Снейп.

— Ну, дамы и господа, тогда за плодотворное сотрудничество, — поднял бокал Бруствер.

*Несколько отрезвляющих заклинаний и одной интересной историей спустя*

— Так что ваш сегодняшний кипиш в Хогвартсе прошел крайне незаметно для общества, — закончил Кингсли повествование о Джоне и инициативе Фаджа, кивая Северусу.

— Фадж глуп и в очередной раз доказал это, — ответил Снейп. — Дамблдор не станет долго скрывать эти факты, тем более что Блэк действительно скоро явится в Министерство, согласно моим источникам, а, значит, обществу придется узнать реальную историю.

— Но ему ничто не помешает представить эту историю без участия Того-Кого-Нельзя-Называть. Крауч спас сына, тот поборол Империо, нашел Петтигрю, и они напали на Барти-старшего с целью саботировать Турнир, затем достали и Грюма. Тот-Кого-Нельзя-Называть в этой истории не имеет никакой роли. Поверхностно, — вклинилась Скитер. — Но вот Дамблдор... станет ли он следовать политике Фаджа?

— Не знаю, со мной он такие вещи не обсуждал, да и, если говорить начистоту, даже Орден Феникса еще заново никто не созывал.

— Откровения за откровениями, дамы и господа, я надеюсь, все, что было здесь сказано, останется здесь? — спросил Бруствер.

Рита и Снейп кивнули. Все понимали, что конфиденциальность в этом случае важна, хоть никто и не сказал, что не будет использовать полученную информацию в своих целях.

— Так, в Хогвартсе я еще завтра побываю, — вновь взяла слово Скитер. — А что дальше с расследованием?

— Потом я связался с Фиником, команда разделилась и пошла к семьям пострадавших. Я же вновь повторно отправил запрос в Отдел легализации, в ответ получил самолетик с оповещением о том, что Кормак на больничном, а кроме него никто информацию предоставить не имеет право...

* * *

Стоит найти Скотта, которого он с утра отправил назад в кабинет, чтобы получить разрешение на обыск места преступления. Храм храмом, но надо же увидеть, где нашли тела? Спустившись вниз, Бруствер нашел нужный кабинет и, постучавшись, вошел, сетуя на бестолковую привычку не ждать, пока кто-нибудь скажет: "Войдите", и смысл стучать?

Обстановка практически ничем не отличалась от большинства кабинетов отделов Министерства: три стола, заваленные различными бумагами. Разве что на одном стояла табличка: "Вступление". Скотт сидел именно за ним и сразу же обратил внимание на вошедшего:

— И снова здравствуйте. Уже есть какие-то новости?

— Пока не знаю, команда работает, а я сам по себе и хотел поговорить с вами о храме и доступе к нему.

— Здесь все просто — не колдуете два дня и можете идти смотреть, — ответил Янг.

— Поймите же, за эти два дня может произойти все, что угодно, а я даже место преступления не видел, — надавил Кингсли. — Может, так пустите, остальным не обязательно знать.

Скотт Янг внезапно откинулся на спинку стула и... захохотал.

— Я что-то не так сказал?

— Да. Ну, то есть, это моя ошибка... но вышло все довольно забавно, даже для таких обстоятельств. Вы думаете, мы не пускаем в храм людей, которые колдовали последние два дня, так? — спросил Скотт.

— Да.

— Хм, и как мы по-вашему проверяем, когда последний раз колдовал человек? — заинтересовался Янг, заставляя Кингсли чувствовать себя словно на допросе.

— Какое-нибудь зелье, определяющее время выполнения последнего заклинания? — выдвинул догадку Бруствер.

— И представляете, сколько бы уходило этого зелья? Такое существует, но оно отнюдь не из дешевых. Все гораздо проще, аврор Бруствер. Храм сам зачарован так, что человек, практикующий прямое колдовство, туда не сможет войти, — наконец-то пояснил Янг.

Кингсли некоторое время обдумывал ответ и затем спросил:

— То есть там щит, какой-то барьер?

— Нет, барьеры можно обойти. Сам храм, наподобие Хогвартса, имеет свою защиту, и одна из её функций — не пускать людей, практикующих прямое волшебство. При входе считывается аура волшебника, и если он относительно чист и на нем нет остатков использованных заклинаний, то храм впускает человека, — ответил Янг. — Можете сами попробовать, адрес я вам дам, прихожан предупрежу... о ваших попытках, чтобы они не волновались.

Получив бумажку с адресом, Кингсли трансгрессировал в парк неподалеку, где он когда-то гулял с Амелией и Джоном, кажется, они отмечали их поступление в Академию, хотя Боунс уже тогда была младшим аврором.

Храм не представлял собой что-то экстраординарное: обычное белое здание, смахивающее на театр, построенный в классическом стиле. Пара белых колонн на входе, мраморная лестница и табличка, гласящая: "Храм Маккоя. Сила — не только магия".

Бруствер постучал, используя специальную ручку, которые были популярны века эдак два назад. Долго ждать не пришлось: дверь открыла миловидная девушка, которая сначала недоуменно посмотрела на Кингсли, а затем спросила:

— Вы — аврор Бруствер?

— Да, Скотт предупреждал, что я приду?

— Он предупреждал, что вы попытаетесь войти. Я сейчас немного занята, так что оставлю вам дверь открытой, как закончите попытки, снова постучите, — быстро проговорила девушка и ушла.

Бруствер сделал первый шаг за порог, подождал несколько секунд и с удовлетворением заметил, что его все еще не испепелило и не вышвырнуло на улицу. Любопытство взяло верх, и он полностью вошел в Храм Маккоя... Подумал, что вошел. К удивлению Кингсли, он вновь оказался за порогом, при этом не почувствовав никаких признаков перемещения. Бруствер неопределенно хмыкнул и бегом перешел границу, и, вот, он должен был быть уже в середине комнаты, но обнаружил, что так и стоит перед входом, снова готовясь войти.

Ясно. С этим ничего не поделаешь. Если только... Окружить себя щитом, блокирующим магию и не позволяющим колдовать внутри его. Невероятно энергоемкий, но это стоит того. Убедившись, что магглов на улице не наблюдается, Бруствер спиралью очертил пространство над своей головой, чувствуя, как щит опускается на него, и в это же мгновение хотел перейти порог, но тут же ощутил вполне себе осязаемый барьер. Кингсли снял щит и вздохнул. Кажется, Храм агрессивно реагирует на магию. Вновь использовав ручку, Бруствер постучал в дверь и сразу же трансгрессировал в Министерство, сейчас бы сходить к Амелии...

* * *

— Ну а потом я пошел сюда, — закончил рассказ Бруствер. — Завтра команда вновь соберется для отчета, можно будет встретиться и всё обсудить.

— Нет уж, расследование сам веди, я с тобой позже свяжусь, а завтра у меня мероприятие поинтереснее: наконец-то познакомлюсь с Поттером, — откликнулась Скитер.

— Поверь, ничего интересного в нем нет, — скривился Северус. — Ладно, мне, пожалуй, пора, завтра первой парой Гриффиндор и Слизерин, хуже смеси не придумаешь. Как будут новости, пишите.

— Конечно, — пожав руку Северуса, ответил Бруствер. — Ты как, Скитер, задержишься?

— Пожалуй, да. Поболтаем еще тут с тобой. До встречи, Снейп.

* * *

Северус вышел из бара на свежий воздух. Уже стемнело, а в Хогвартсе его ждали непроверенные первые контрольные, которые, по своей сути, самые отвратительные: в начале года ученики не помнили абсолютно ничего из прошлого курса.

Да и мысли Снейпа сейчас были далеки от зельеварения. Встреча с Бруствером и Ритой во многом была полезна, хоть и неожиданна. Кингсли может стать неплохим союзником Дамблдору, в принципе, как и Скитер... если её правильно мотивировать. Вместе с тем, Северус задумался, что с раскрытием правды обществу истории Сириуса Блэка, Дамблдору действительно придется думать — поддерживать политику Фаджа или нет. И Снейп отлично знал: если Альбус расскажет людям, что Темный Лорд вернул себе физическую оболочку, то тому можно будет не скрываться, а, значит, шпионская карьера вновь напомнит о себе...

Рита вдруг поняла, что давно не бывала в Хогвартсе, в Хогсмид периодически наведывалась, а вот в школу — нет. Хотя она была более чем уверена, что за последние несколько лет там можно было бы найти множество отличных историй для публикации, но Дамблдор мог заинтересоваться её источниками информации, а так Рита рисковать не могла. Черт, ведь еще есть Снейп — как же неудачно она попалась с анимагией. Расскажет он Дамблдору или нет? Скитер было наплевать на чьей стороне на самом деле играет Северус: кровь её попортили как орденовцы, так и Пожиратели, и ни к тем, ни к другим особой симпатии она не питала, впрочем, если бы сторону все же пришлось выбирать, то режим закулисных интриг Дамблдора ей нравился больше.

У входа на территорию замка уже стоял второй специалист — Гаррик Олливандер. Как и большая часть британских магов её поколения, она встречалась с Олливандером лишь однажды.

— Здравствуйте, Рита, — поприветствовал её Гаррик, от взгляда которого всегда становилось неуютно. Глаза Олливандера были словно выцветшие и от одного этого зрелища становилось не по себе, хотя и была в них мудрость, как у того же Дамблдора, только взгляд старого директора не вызывал столь неприятных ощущений.

— Доброе утро, мистер Олливандер. Как продвигается семейный бизнес? — даже при обычном приветствии Рита умудрялась попытаться выведать какую-то информацию.

— Боюсь, если я отвечу что-то определенное, то в будущем это может повлиять на мою репутацию, — усмехнулся старый мастер.

Значит, скрывать есть что? Рита никогда не интересовалась историей Олливандеров, но, кажется, об этом стоило задуматься, ведь с ними связана практически вся Британия.

— А у вас как дела, Рита? Кажется, ваш секрет неплохо помогает вашей работе?

Скитер побледнела: слишком много людей знает о её способности, и все они были подозрительны... нейтральны, никогда не знаешь, что от таких ожидать.

— Откуда? — шепотом спросила Рита.

— Я ведь продаю палочки и знаю, что ваша отлично подходит для анимагии и трансфигурации в целом, — пояснил Гаррик. — Впрочем, можете не волноваться, если бы я раскрывал все секреты, которые знаю о британцах, то смог бы за один день сделать больше сенсаций, чем вы за всю свою карьеру.

Скитер неопределенно хмыкнула, про себя отметив, кто знает все, но ничего не раскрывает.

— Раз уж мы заговорили о секретах, не расскажете ли мне, где достали такой артефакт? — продолжил Олливандер, кивнув на заранее приготовленное Прытко Пишущее Перо. — Я знаю лишь одного человека, способного сделать такое в Британии...

— И нет, это не он, — резковато ответила Рита. — "Ящик желаний", если вам стало легче.

Олливандер рассмеялся:

— Правда? Так это вы его выкрали из гробницы Морганы? А потом сами же устроили панику вокруг этого? Потрясающе! Прямо-таки профессионально отвели любые подозрения.

— Надеюсь, и это останется в вашей копилке секретов, — холодно ответила Рита.

Гаррик серьезно кивнул:

— Конечно.

Тем временем к ним уже спешил Бэгмен, как всегда, в своем репертуаре: энергичный, с вечной улыбкой на губах. Иногда Рита хотела вернуть то время, когда его подозревали в пособничестве Пожирателям, хотя, откровенно говоря, в это никто не верил даже тогда. Такие люди, как Людо, никогда не выбирают определенную сторону. Впрочем, у Риты есть пара статей на Бэгмена и даже на его брата, Отто, которого зачем-то совсем недавно покрывал Артур Уизли, вроде бы ничего особенного, но лишней информация никогда не бывает.

— Доброе утро, Гаррик, — поприветствовал его Бэгмен, одетый в лиловую мантию. — Рита, как всегда прекрасно выглядишь.

Скитер улыбнулась:

— Не льсти мне, Людо, я же девушка стеснительная.

И, как назло, в голову лезли мысли о давнем сексе с этим подхалимом за какую-то информацию, впрочем, Бэгмен был тогда в гораздо лучшей форме, чем сейчас. Каким только способом не добывала информацию Рита, и хороший секс — отнюдь не самое страшное.

Замок почти не изменился: та же атмосфера пубертатного периода, подросткового романтизма и навязчивых уроков. В аудитории уже присутствовал Бозо — невзрачный человек, но толковый фотограф. Рита всегда брала его на потенциально сенсационные репортажи. Помимо него, по комнате ходил Крам: как всегда суров, молчалив и мужественен. А вот и дамочка Делакур, скрывающая под прекрасной натурой кровь вейлы и характер стервы. На их фоне самым безобидным выглядит прямо-таки образчик романтики, Седрик Диггори, пока в кабинет не врывается сама невинность, сразу видно, еще мальчишка — Гарри Поттер.

Людо кратко рассказал чемпионам, что им предстоит, а пока Олливандер проверял волшебные палочки, Рита наблюдала за Поттером. Когда-то она мельком была знакома с его отцом — удивительно харизматичный был парень. Гарри же, наоборот, сейчас не особо светился обаянием, особенно с его попытками отполировать палочку полами мантии: та закапризничала, отчего юноша мгновенно залился краской.

Хотелось написать о Поттере что-то сенсационное, но что с него такого взять? Рита думала. Написать статью не проблема, а вот выбрать её характер... Поттер находится под протекцией Дамблдора, к которому слишком лоялен Снейп. И не дай Мерлин, Северус захочет мстить за мальчишку, хотя, судя по его вчерашним высказываниям, он не питает особой симпатии к Поттеру. Но... что именно она сейчас выбирает? Сторону в предстоящей, а она это чувствовала, войне или просто характер новой статьи?

Лохматый, с потрясающими зелеными глазами, явно неуверенный в себе, и как же такой может победить Его... С этим надо что-то делать, да и лояльность Дамблдора, возможно, не помешает.

* * *

— Эмм, это ведь коморка для метел, — произнес Гарри неуверенным голосом, с сомнением оглядывая обстановку.

Он как-то по-другому представлял себе эту Скитер... Даже не так: он совсем по-другому представлял Скитер.

— Да, нам ведь не нужно лишних ушей, — улыбнулась Рита, переворачивая ведро и садясь напротив Гарри. — Итак, Гарри Поттер, многие люди хотят знать о вас все.

— Кажется, я против этого, — тихо ответил Поттер, пытаясь не смотреть на явно слишком глубокий вырез на блузке Скитер.

— Но что-то же написать надо, — немного возмущенно проговорила Рита, поправляя прическу. — Ты сам бросил свое имя в кубок?

— Я... Я нет, это не я. Это все Грюм, то есть не Грюм, а Крауч... Крауч-младший, — сбивчиво принялся объяснять Гарри.

— Так дело не пойдет, — серьезным тоном произнесла Скитер и, отложив блокнот, села прямо. — Я могла бы написать просто душераздирающую статью про то, как ты плачешь по ночам и кинул свое имя в кубок, чтобы доказать почившим родителям, что ты на что-то способен и тому подобные вещи. Но так случилось, что я передумала, но написать нечто интересное мне все равно надо, поэтому я задаю много вопросов, а ты отвечаешь на них четко и без эмоций, ясно?

Гарри от такой резкой смены настроения опешил, но, собравшись с духом, ответил:

— Да... и спасибо.

— Поехали, — кивнула Рита, доставая ядовито-зеленого цвета перо из сумочки — то взмыло в воздух и зависло, нацелив свой кончик на блокнот. — Ты хочешь участвовать в Турнире?

— Нет.

— Почему?

— Лишняя слава, от которой я, наоборот, бегу.

— Как ты рассматриваешь других чемпионов? Крам?

— Учитывая, что я поклонник квиддича...

— Ясно, — перебила Рита. — Делакур?

— Я ничего не имею против девушек, но...

— Тоже ясно, но имей в виду, что половина моей аудитории за такую фразу уже бы разорвала. Седрик?

— Он из Хогвартса, и я думаю, что неважно, кто из нас выиграет.

— Мерлин, какой же ты... правильный, — восхищенно проговорила Скитер. — Дамблдор... он обучает тебя?

— Нет, — соврал Гарри.

— Ты девственник?

Гарри замешкался:

— Вы напишете об этом в газете?

— Так, значит, Дамблдор тебя обучает? — прищурившись, переспросила Рита.

Гарри окончательно покраснел, даже не зная, от чего: от вопроса про девственность, хотя в его возрасте, ну, Рон ведь тоже...

— Так, э-э-э... на чем мы остановились? — спросил Гарри, избегая ответа на вопрос.

— На том, насколько сильно ты боишься возвращения Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Волдеморта? — якобы случайно переспросил Гарри, но не дождался обычной реакции. — Вы не боитесь его имени?

— Я похожа на человека, который боится что-то говорить или слышать? — холодно спросила Скитер. — Ну так?

— Я стараюсь не думать об этом, в любом случае, впереди у меня турнир, и пока что я буду заниматься им.

— То есть ты все-таки хочешь его выиграть?

— Я думаю, это не будет лишним, — честно ответил Гарри.

— Как на личном фронте?

— Ну...

— Есть потенциальные кандидатки?

— Есть одна, но она… Она пока об этом не знает.

— Я слышала, ты всегда в компании двух друзей, кажется, один из них — сын Артура Уизли, очередной, а вторая?

— Нет-нет, мы с ней просто друзья, она очень умная и потрясающая.

— Замечательно, у тебя уже есть планы на будущее? В следующем году у тебя СОВ и тогда придется выбирать будущую специализацию, — пояснила Рита.

— Правда? Не слышал об этом. На данный момент мне нравится квиддич, и я думаю, я мог бы стать спортсменом, если меня к этому моменту никто не убьет, — с горькой усмешкой ответил Гарри.

— Что ж, интервью в этом плане все, — сказала Рита, убирая перо и блокнот в сумку. — А теперь просто поговорим, точнее, я буду говорить, а ты слушать. За тобой стоит Дамблдор, не то чтобы я во всем была согласна с директором, но тем не менее он тебе поможет, главное — не будь мямлей. Если ты знаешь, что впереди тебя ждет война, так будь готов к ней. А по поводу турнира... Крам из Дурмстранга, который по сравнению с Хогвартсом больше походит на Азкабан, как в методах преподавания, так и в том, что именно там преподают. А Шармбатон никогда не афишировал, чему именно они там учат и об этом стоит подумать. Диггори — старинный род, как и его отец, Амос, Седрик наверняка сильный волшебник, помимо этого, еще ни один из их семьи никогда не жил в бедности: они все с мозгами, Гарри. Твои противники — отнюдь не такие милашки как кажутся, и уж поверь мне, человеку, у которого врагов всегда больше, чем доброжелателей, их стоит опасаться.

— Почему вы мне помогаете? — с подозрением спросил Гарри.

— Если бы я знала, — недовольно проговорила Скитер. — Жалко мне тебя.

— Мне не нужна жалость! — запротестовал Поттер.

— Ну, это я могу сама решить, — усмехнулась Рита. — Кстати, насчет Бэгмена. Ему позарез нужно, чтобы ты выиграл Турнир, так что не бойся обращаться к нему за помощью.

* * *

— Сегодня вечером мы идем к Дамблдору, — обрадовал друзей Гарри. — Он согласился обучать и вас тоже, но... есть одна вещь.

— Какая? — насторожился Рон.

Гриффиндорцы столпились у кабинета ЗОТИ, ожидая первого урока от мадам Максим, который, несомненно, должен был быть интересным. Особенно этого ждала Гермиона, которая где-то вычитала, какой полезной может быть руническая магия.

— Директор. Дело в нем. Вы ведь действительно не думаете, что он всегда такой?

— Какой? — спросила Гермиона.

— Ну, чудаковатый, шутит... — попытался объяснить Поттер. — Просто на самом деле он чуть резче, что ли. В общем, не ждите доброго дедушку, он скорее больше походит на Снейпа.

Гермиона неопределенно хмыкнула:

— Ожидаемо. В конце концов, он не только волшебник, но и политик.

— Ученики, — раздался бархатный голос Максим. — Можете заходить.

Шум сразу же смолк, и настороженные студенты вошли в аудиторию, осматриваясь. Стены классной комнаты были выкрашены в мягкий голубоватый оттенок, никакой лишней мебели не наблюдалось: только столы и стулья.

Когда все расселись, мадам Максим расположилась возле своего стола:

— Я — Олимпия Максим, директор школы Шармбатон, французской академии волшебства, и профессор Дамблдор попросил меня временно заменить Аластора Грюма на посту преподавателя Защиты от темных искусств. Вам это известно?

Аудитория одобрительно зашумела.

— Отлично, стоит отметить, что я не упустила возможность попросить Дамблдора преподавать по своей программе, так, как мы это делаем у себя во Франции, и директор дал на это согласие.

Класс молчал. Обведя взглядом притихших студентов, Максим продолжила:

— Итак, давайте же начнем. Насколько мне стало известно, вы на третьем курсе изучили магических тварей и узкоспециализированные заклинания против них, а, значит, пришло время изучать магию. Заклинания, что вы о них знаете?

Гарри уже ждал, что Гермиона поднимет руку, но она даже не шелохнулась. Несколько секунд никто так и не решался, как внезапно заговорил Симус:

— Извините, мадам Максим, мы первые у кого вы ведете занятие?

— Да,— удивленно произнесла Максим. — Что-то не так?

— В Хогвартсе не преподают теорию магии и большинство из нас, кто обучался вне магических семей, не знают, как работают заклинания, если только не нашли эту информацию самостоятельно.

— И среди вас таких нет?

— Есть, — продолжил Симус. — Просто каждому это объясняют по-разному, общей теории на этот счет нет. Если говорить о том, как мне это рассказывали... Волшебная палочка — проводник, вырисовывает магические узоры; слова, которые мы произносим, являются просто гарантией того, что заклинание сработает; и ментальный образ: от него зависит, насколько хорошо сработает заклинание.

— Можете садиться, мистер...?

— Финниган.

— Ну что же, мистер Финниган рассказал нам о трех составляющих стандартного заклинания: узор палочкой, слова и ментальный образ. Должна отметить, что первые две составляющие не являются обязательными, и если без слов могут колдовать все современные волшебники, то без палочки — не более трети, по крайней мере, у нас во Франции. Давайте разберем каждую составляющую по отдельности и то, как она работает. Это необходимо, чтобы я преподнесла вам раздел магии, который мы изучаем крайне досконально на уроках ЗОТИ в Шармбатоне — Руническая магия и Ритуалы. А теперь, кто скажет мне, для чего необходимо движение палочкой и как оно работает?

На этот раз Гермиона все-таки подняла руку:

— Большинство заклинаний имеют рисунок с пересечением, от того, насколько много пересечений в рисунке, зависит, насколько сложное это заклинание. На факультативе по чарам нам говорили, что это объясняется магическим следом, который, замыкая сам себя, дает определенный эффект. Профессор Флитвик сравнил это с... электричеством.

— Электричеством? Вы изучаете немагический народ? — удивилась Максим.

— Маггловедение, мадам Максим. Однако я сама магглорожденная, поэтому мне знакомы эти понятия, — пояснила Гермиона.

— Весьма неплохо, мисс?

— Грейнджер, мадам Максим.

— Итак, давайте посмотрим, как это работает. Люмос! Как видите, никаких движений палочкой, просто ментальный образ света и слова. Магия концентрируется на конце палочки и выливается в виде света. Почему магия не может выливаться, например, в виде огня?

Рон поднял руку.

— Да, мистер?

— Рон Уизли. Огонь — это уже другой ментальный образ, и узор при этом обязательно должен содержать круг.

— Верно, мистер Уизли. Отлично. Огонь — это круг, вода — линия, ветер — петля. А вот земля, что можете сказать о земле?

Аудитория вновь погрузилась в молчание, пока Невилл не поднял руку:

— Невилл Долгопупс. Земля не имеет магического узора или его еще не определили, мадам Максим.

— Да, так и есть, мистер Долгопупс. Именно поэтому вы можете наколдовать воду, огонь и ветер, но сотворить кусочек земли у вас не получится. Думаю, первую составляющую мы разобрали. Теперь обсудим слова. Неужели магии так важно, чтобы мы говорили какую-то белиберду, когда выстраиваем магический узор?

На этот раз руку подняла Парвати:

— Парвати Патил. Нам рассказывали, что слова — это пережиток прошлого. Раньше волшебники верили, что без слов заклинания не будут работать, и со временем это мнение устоялось навсегда, а когда все-таки определили, что колдовать можно и без слов, большинство волшебников не смогли этого сделать.

— Хм, довольно интересная теория, какие-нибудь еще версии? Быть может, подруга мисс Патил?

— Лаванда Браун. Мне рассказывали, что слова... они как-то пробуждают магические корни в волшебнике, помогая вызывать нужный ментальный образ.

Максим кивнула:

— Да, а вот эту версию я слышала. И, возможно, именно поэтому вас сразу учат колдовать со словами, а только потом пользоваться невербальным волшебством. Что ж, у кого-нибудь есть теория, будет ли работать заклинание, если его произнести, предположим, на другом языке?

Аудитория заинтересовано зашумела: никто не пробовал экспериментировать с магией.

— Lumire! — произнесла Максим, но ничего не произошло. — Как видите, нет. Не работает. Почему? Никто не знает, хотя если... Люмос Флавус!

Аудитория ахнула: вроде бы ничего особенного, тот же свет на конце палочки, но уже не белый, а желтый.

— Так можно сотворить огонь любого цвета, главное — произносить названия цветов на латыни. Со временем можете делать себе ментальную установку цвета и уже колдовать без слов, — в демонстрацию сказанного, она без слов заставила огонь по очереди поменять окраску, продемонстрировав ученикам все цвета радуги.

Студенты радостно загомонили, кто-то даже решил не терять времени и опробовать новую идею, Гарри тоже присоединился к энтузиастам и, выполнив нужные действия, с удовлетворением заметил, что свет Люмоса действительно стал желтым. Гермиона же сделала фиолетовый и, немного подумав, хлестким взмахом палочки отправила сгусток света к противоположной стене, управляя им дистанционно.

— Мадам Максим, я слышал, что можно сделать несколько Люмосов с помощью ментальной установки, — обратился Гарри к новой преподавательнице.

— Верно, мистер Поттер. Что ж, давайте обсудим, что вообще такое ментальная установка?

— Мысль, концентрация на ней, — сразу же ответил Гарри.

Максим согласилась:

— Да. Но даже её можно, и временами даже нужно, делить на составляющие. Вот, в случае с Люмосом уже можно выделить два пункта: цвет и количество источников света. Кто-нибудь может продемонстрировать два источника?

Гермиона взмахнула палочкой, что вызвало привычный свет на её конце, хлесткое движение — и вот он уже отделился от палочки. Некоторое время Гермиона просто смотрела на шар, потом тот начал постепенно делиться, в конце концов, образовав два источника.

— Сможете управлять ими асинхронно? — спросила Максим с явным одобрением в голосе.

Гермиона сосредоточилась, но через некоторое время один шар поплыл налево, а другой погас:

— Кажется, нет. Ведь невозможно целится в два объекта одновременно?

— Верное замечание, — ответила Максим. — Поэтому сначала ими управляют по очереди, одновременно ими управлять довольно трудно, хотя некоторые узкоспециализированные волшебники способны управлять и десятью шарами, создавая красивые световые шоу. Я думаю, это зависит от контроля над разумом. Может, у кого-то есть вопросы?

— Мадам Максим, большинство заклинаний мы выполняем без ментальной установки, с помощью палочки и слов, и они все равно работают, — произнес Симус.

— Вот это и есть подсознание: вы приучили мозг, что заклинание должно работать так, при определенных жестах и словах. И с привычкой ментальная установка не требуется, хотя некоторые заклинания не поддаются такому приему, например, заклинание Патронуса: с опытом его становится выполнять легче, но отнюдь не всем волшебникам. Такие сложные заклинания, как вызов защитника, в принципе выполняются со всеми составляющими: взмах палочкой, слова и ментальная установка. Что ж, мы разобрали принципы, по которым работает большинство заклинаний и чар, теперь поднимите руки те, кто посещает предмет Древние руны.

Руку подняли всего четыре человека, в числе которых была и Гермиона.

— Отлично, быть может, вы, мисс Грейнджер, расскажете, что знаете о рунической магии?

— Если говорить о том, что мы изучаем в рамках древних рун, то руническая магия — это наиболее легкий вариант для колдовства без палочки, но не классический. В Хогвартсе о ней рассказывается только на последнем курсе в рамках ритуалистики.

— Замечательно, а что-нибудь из личных запасов знаний?

— В библиотеки не так много учебников по этой теме, но... Руническая магия имеет множество применений и делает универсальнее навыки волшебника. Если говорить о практическом применении рунической магии, то, например, разжигая костер, мы бы использовали Инсендио и периодически подкладывали дрова, в том время как можно было бы нарисовать замкнутую руну, тем самым сделав стабильное пламя.

— Вижу, вы знакомы и с видами рун. Что же, давайте просветим остальных. Руническая магия — способ колдовать с помощью символов. Я постараюсь объяснить вам разницу. Чтобы колдовать с помощью рун, их нужно просто нарисовать — либо рукой, либо палочкой. Затраты магии в первом случае больше, чем во втором, но одновременно с этим меньше, чем если бы вы выполнили альтернативное заклинание без палочки. Возьмем трехбалльную шкалу и пример мисс Грейнджер: нарисовать руну палочкой — один балл, нарисовать руну рукой — два балла, беспалочковое Инсендио — три балла. Возникает вопрос: любой маг в принципе всегда носит с собой палочку, зачем же тогда руны? Различие в стабильности магии и в её подпитке. Нарисовав руну один раз, вы можете её не подпитывать гораздо больше времени, чем заклинание, поскольку большинство из используемых символов замкнуты, и расход магии у них небольшой. Это не касается рун, используемых в ритуалистике. Всем понятно?

Некоторое время в аудитории царило молчание, пока не высказался Долгопупс:

— Большинство британских магов уже давно не используют руны, почему?

— Лишняя информация, мистер Долгопупс. Не всем хочется знать сразу несколько способов выполнения одного типа волшебства, помимо этого руническая магия подробно изучается не во многих магических школах, и большинство их находится во Франции, где мы её используем повсеместно. За время столетней войны между Францией и Англией сменилось поколение английских волшебников, которые установили табу на использование рун, поскольку это якобы нарушает идеологию английского волшебства, впрочем, после войны абсурдный закон был отменен, но сама магия уже была забыта на ваших землях.

* * *

Гарри, Рон и Гермиона отправились на обед, обсуждая прошедший урок от мадам Максим.

— Магия гораздо обширнее, чем кажется нам, Гермиона, и всего знать невозможно. Чарли закончил два курса в Румынской академии и говорил, что уже там изучаются совсем другие принципы магии, хотя, в конечном итоге, результат заклинаний такой же, как и у нас, — сказал Рон.

— Это не значит, Рон, что нужно избегать знаний, — отрезала Гермиона. — В конце концов, это не выход.

Троица вошла в Большой зал: звонок только что прозвенел, и людей там было еще не так много. За преподавательским столом уже сидели Максим и Дамблдор — склонив головы, они о чем-то перешептывались.

— Я думаю посоветоваться с Дамблдором: он один из самых сильных волшебников в Британии и должен знать, что действительно полезно, а что — нет, — вновь заговорила Гермиона, накладывая рагу.

Гарри бросил взгляд на Дамблдора, тот сразу же заметил его и вновь показал на руку. Гарри послушно поднял руку и обнаружил под ней записку, Рон, заметив это, прошептал:

— Мерлин, но это просто невероятно!

— Это же простая трансфигурация, Рон, о чем ты? — ответил Гарри, разворачивая записку.

— Непростая. Мы колдуем у себя под носом, он смог трансфигурировать воздух в десяти метрах от себя. Это означает, что в радиусе десяти метров от Дамблдора у него абсолютный контроль над пространством. Если захочет, он может мгновенно превратить этот участок в камень! У Аластора Грюма радиус в семь метров, и он считается сильнейшим аврором Британии, — с увлечением пояснил Рон. — Это можно развивать, Фред и Джордж, например, для своих шуточек могут наколдовать любой объект в трех метрах от себя. То есть формально они могли бы превратить кубок Малфоя в мышь прямо отсюда, и он бы даже не догадался, кто это сделал.

Гермиона неопределенно хмыкнула и спросила:

— Что он пишет, Гарри?

— Не очень хорошие новости, — нейтральным тоном ответил Гарри. — Сегодня снова отменяет занятие, но, похоже, он хочет, чтобы мы с ним пошли в Министерство. Это по поводу Сириуса: после поимки Крауча-младшего появился шанс полностью оправдать его, и мы можем выступать в качестве свидетелей. Дамблдор просит подойди к нему после обеда.

Гермиона разве что не засветилась от счастья:

— Мы пойдем в Министерство? И будем на заседании Визенгамота? Это же замечательно! Да еще и Сириуса оправдают, Гарри, ты сможешь жить у него, и тебе не придется возвращаться на лето к Дурслям.

— Точно, — обрадовался Гарри. — Я как-то не подумал об этом.

— И мы сможем чаще видеться, — добавил Рон.

Закончив обед в приподнятом настроении, все трое отправились к Дамблдору. Как только они подошли к горгулье, та начала вращаться, и ребята поднялись в кабинет директора. Альбус сидел за столом и приглашающим жестом указал на три кресла перед ним. Недалеко от стола стоял стул с прямой спинкой, на котором, вертя свою шляпу-котелок в руках, сидел Фадж. Рядом с ним стояла незнакомая ведьма лет сорока пяти, одетая в строгую черную мантию с красной окантовкой, с левой стороны на груди виднелась необычная вышивка.

— Присаживайтесь, ребята, — предложил Дамблдор. — Это — Корнелиус Освальд Фадж, с которым вы знакомы с прошлого года. И Амелия Боунс — действующая глава Департамента Магического Правопорядка и временно исполняющая обязанности главы Департамента магического сотрудничества после вынужденной отставки Крауча-старшего.

Ведьма лишь кивнула, Фадж и вовсе не подал каких-либо знаков, подтверждающих, что он заметил вошедших учеников.

— Сегодня будет разбирательство по делу Сириуса, и поскольку оно напрямую связанно с событиями прошлого года, вы проходите по нему свидетелями. Но, прежде всего, я хочу спросить, готовы ли вы взять на себя такую ответственность? — спросил Дамблдор.

Все трое одновременно кивнули.

— Тогда, Гермиона и Гарри сделают это с моего разрешения, как ответственного за них со стороны магического сообщества. А Рон с разрешения Артура, с которым я уже переговорил, — обратился Альбус к Амелии.

— Замечательно, теперь давайте перейдем к неприятной сути, — холодно ответила Амелия. — Питер Петтигрю все еще в розыске и как бы ужасно это ни звучало, нам это на руку, поскольку именно он — единственное свидетельство того, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернул себе, хотя бы частично, физическую оболочку.

— А как же Крауч-младший? Разве он не может свидетельствовать об этом? — спросила Гермиона.

Дамблдор тихонько хмыкнул. Ведьма же плотно сжала губы, походя на МакГонагалл:

— Может, но не будет. Вы здесь для того, чтобы быть в курсе. Магическое сообщество не готово к такой правде.

В кабинете повисла напряженная тишина, которую нарушил Рон, высказав за всех одну мысль:

— То есть, вы просите нас врать?

Фадж с Боунс переглянулись, при этом господин министр издал странный звук, похожий на смешок. Дамблдор сверкнул на них глазами и произнес, обращаясь к Амелии:

— Я говорил.

Боунс вздохнула и спустя несколько секунд ответила:

— Это стоит рассматривать не как вранье, а как опущение некоторых фактов…

— Это нарушение закона! — перебила ее Гермиона, вызывая восхищение Рона, который отлично знал, что собой представляет Амелия Боунс — одна из самых властных женщин в Министерстве магии. Его отец всегда говорил, что это — самый лучший управляющий ДМП за всю его историю.

Вот Фадж и не выдержал, изумившись наглости какой-то четверокурсницы:

— Да как ты смеешь, девчонка! Мы могли бы просто заставить вас подписать документ о неразглашении или стереть вам память, в конце концов!

— Корнелиус! — прогремел голос Дамблдора, заставляя не только замолкнуть Фаджа, но и вздрогнуть саму Амелию.

— Хотите сделать карьеру в области магической юриспруденции, мисс Грейнджер? — спросила Амелия, с интересом глядя на Гермиону.

— Уже нет, — холодно ответила она. — Но я понимаю, что миру пока рано знать о возвращении Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Он еще не вернулся, это просто ненадежные сведения, — вставил слово Фадж.

— Тогда вас бы тут не было, не так ли? — решился парировать Рон.

— С меня хватит! — Фадж вскочил на ноги и направился к камину. — Почему мы должны советоваться с какими-то подростками! Увидимся на заседании. Кабинет министра! — с этими словами Фадж бросил в камин горсть Летучего пороха и исчез в зеленом пламени.

Гарри, Рон и Гермиона удивленно смотрели туда, где всего секунду назад стоял министр, а Дамблдор с Боунс, казалось, и дела не было до того, что только что устроил Корнелиус.

— Можно мы с Роном и Гермионой поговорим наедине? — спросил Гарри у Дамблдора некоторое время спустя.

Директор кивнул, и троица вышла из кабинета, решив все обсудить прямо на лестнице.

— Это возмутительно! — прошептала Гермиона. — Этот Фадж, как он вообще стал министром?

— Сейчас ты очень напоминаешь мою маму: её первая реакция на Фаджа была такой же, — рассмеялся Рон. — И зачем мы вышли?

— Я думаю, этой ведьме позарез нужно, чтобы мы согласились. Быть может, нам как-то сыграть на этом?

— Попросить что-нибудь взамен? Гарри, да ты гений! Но что? — воскликнула Гермиона.

— Люпин потерял работу из-за того инцидента в начале лета, — вспомнил Рон.

После этих слов в воздухе с тихим хлопком внезапно возникла записка, где витиеватым почерком Дамблдора было написано:

Хорошая идея, Г. Оставьте еще одну просьбу про запас.

— Значит, попросим взамен найти хорошую работу Люпину и оставим за собой право потребовать ещё что-нибудь? — подвела итог Гермиона.

— Отлично придумано! — согласился Рон.

Гарри тоже кивнул, и ребята вернулись в кабинет. Когда все вновь расселись по своим местам, Гермиона, поймав на себе выжидающий взгляд Амелии, взяла слово.

— Если говорить прямо, то мы согласны, но с двумя условиями.

Боунс удивленно моргнула, но ничего не сказала.

— В связи с событиями прошлого года профессор Люпин потерял работу, и мы хотим, чтобы это было исправлено, а также оставляем за собой право попросить еще что-нибудь.

Амелия посмотрела на Дамблдора и, усмехнувшись, вновь обратила взгляд на ребят:

— Наглости вам не занимать, но что ж, раз уж дело обстоит так, то... по рукам, как говорится. Заседание через два часа. Про Того-Кого-Нельзя-Называть ни слова, и условия будут выполнены. До встречи, — с этими словами Боунс вошла в камин и исчезла в вихре зеленого пламени.

Гермиона, Рон и Гарри выжидающе посмотрели на директора, который мягко улыбнулся им в ответ:

— Весьма недурно, рискованно, но тем не менее. Однако сегодня нам предстоит более трудная задача, — произнес директор, поднимаясь со своего места. — Сейчас вы пойдете в свои спальни, оставите вещи, а затем вернетесь сюда и отправитесь камином к Сириусу, познакомитесь с его весьма… специфичным домом.

— У Сириуса есть дом? — удивился Гарри.

— Да, Сириус — последний из Блэков, так что дом принадлежит ему, как ближайшему наследнику, даже несмотря на то, что его имя более не значится на семейном гобелене. Магия имеет свое представление о преемственности, которое во многом противоречит точке зрения матери Сириуса, Вальбурги Блэк, кстати, вполне вероятно, что с ней вы познакомитесь этим вечером.

— Э, я слышал, что она вроде как умерла, профессор, — произнес Рон с осторожностью, дабы не оскорбить Дамблдора подозрениями в ненадежности его памяти.

— Несомненно, однако это не мешает ей присутствовать в доме, — загадочно промолвил директор. — Что ж, отправляйтесь, а затем снова сюда — горгулья впустит вас.

Гарри, Рон и Гермиона вышли из кабинета и направились к гриффиндорской башне по пустынным коридорам.

— Откуда ты знаешь о Вальбурге Блэк? — спросила Гермиона.

— О, ну, она жутко дальняя родственница отца: все чистокровные семьи связаны. И как-то он упоминал, что уже в его юности она была сумасшедшей старой ведьмой, — пояснил Рон.

Гермиона усмехнулась.

— Она, кстати, весьма неплохо ладила с тетушкой Мюриэль, — добавил Рон. — Пожалуй, они вдвоем могли бы пополнить отделение душевнобольных в Мунго.

Договорившись встретиться через пять минут, Гермиона и мальчики разошлись по спальням, чтобы оставить вещи.

— Все чистокровные — родственники? — решил уточнить Гарри.

Рон подтвердил, кивая:

— Да, даже мы с тобой, так как Поттеры — довольно древний род, еще наверняка мы где-нибудь переплетаемся с Малфоями и Блэками, Краучами... Семей хватает, за тысячи лет чистокровные старались остаться таковыми, поэтому так и случилось, что все в итоге стали родственниками. Но это ещё не самое плохое — некоторые, в частности и Блэки, выходили замуж и женились на своих близких родственниках, поэтому, наверно, эта Вальбурга была сумасшедшей…

— Да уж, — пробормотал Гарри.

Через некоторое время ребята вернулись в кабинет Дамблдора, который в их ожидании сидел за столом и писал какое-то письмо. Посмотрев на вошедших поверх очков-половинок, он попросил:

— Подождите пять минут, я отправлю вас, а затем мы с вами встретимся в Атриуме — это что-то вроде холла Министерства.

Ребята кивнули и с позволения директора подошли погладить Фоукса, который с гордым видом восседал на жердочке.

— Ведь получается, что фениксы бессмертны? — внезапно спросила Гермиона.

Дамблдор заинтересованно посмотрел на нее:

— Как личность — да, каждый возродившийся помнит жизни предыдущих. Они крайне редкие создания: никто не знает, откуда они берутся и куда исчезают.

— А он к вам сам прилетел? — поинтересовался Рон.

— Почти, полную историю я вам расскажу во время вашего обучения, — произнес Дамблдор. — А сейчас, похоже, время наступило, отправляйтесь по очереди в камин. Гарри, ты первый. Место назначения — площадь Гриммо, 12.

— Площадь Гриммо, 12! — произнес Поттер и мгновение спустя исчез.

Рон последовал за Гарри, Гермиона тоже собралась было шагнуть в камин за рыжим, но Дамблдор вдруг коснулся её плеча:

— Мисс Грейнджер, будьте аккуратны на заседании: даже тончайшие намеки, неосторожно брошенные слова могут быть растолкованы совершенно превратно, — мягко предупредил директор.

— Я поняла, профессор, — покраснев, ответила Гермиона. — Площадь Гриммо, 12!

После незабываемого и не особо приятного путешествия по каминной сети, Грейнджер, наконец, прибыла в пункт назначения, где Рон и Гарри, уже поздоровавшись с Сириусом, осматривали гостиную дома Блэков. С первого взгляда на ум шли ассоциации то ли с вампирским склепом, то ли со старинным замком в готическом стиле, оставляя в целом неприятное впечатление: дом словно был пропитан темной магией.

— Это, конечно, не Хогвартс, но для временного пребывания сойдет, — радостно сказал Сириус.

Блэк выглядел откровенно здорово, особенно в сравнении с его видом в начале лета: гладко выбрит, волосы, пусть и не слишком коротко, но аккуратно подстрижены, а ради слушания Сириус надел черные брюки и рубашку, упорно игнорируя мантию.

— Тот еще прикид, — высказался Рон, рассматривая Блэка.

— Вы еще свои не видели, — усмехнулся тот.

— Свои? — переспросила Гермиона.

Сириус лишь махнул им рукой в сторону вешалки, где висели три мантии: черные с бордовой окантовкой на воротниках, что делало их не такими скучными.

— Подарок от меня. Отказы не принимаются, так велел Дамблдор, — сразу пресек возражения Сириус. — Сказал кучу всего насчет того, что вы будете помогать реабилитировать меня в глазах общества, поэтому вам нужно выглядеть прилично, ну и вся прочая ерунда, — Блэк скорчил рожу, одним этим говоря, что он думает о мантиях и реабилитации, и опустился в ближайшее к нему кресло, давая ребятам знак последовать его примеру.

— Спасибо, Сириус, — смущенно пробормотал Рон, усаживаясь на диван. — Через сколько нам нужно быть в Министерстве?

— У нас есть час, затем отправимся камином, — пояснил Блэк. — Думаю, пока мы можем поговорить и обсудить некоторые вопросы. Дамблдор сказал, что скоро начнет ваше обучение. В том числе он намекнул, что Гермиона была бы не против изучить часть моей родовой библиотеки, — начал разговор Сириус.

Гермиона тотчас покраснела, но все-таки нашла в себе силы кивнуть.

— Отлично, как закончится суд, мы все отправимся сюда и обсудим, какие книги тебе нужны. Думаю, стоит сказать, что обучать вас будет не только Дамблдор.

— Кто-то еще? — спросил Гарри.

— Все. Волшебников, таких как Дамблдор, мало, как думаете, почему?

— Магическая сила, интеллект, — рефлекторно ответила Гермиона.

— Верно, и второе гораздо важнее первого. Вам объясняли теорию магии? Кажется, в мои времена её не преподавали.

Ребята переглянусь, и Рон ответил:

— Сегодня нас просветила мадам Максим, директор Шармбатона.

— Любопытно... Тогда вы знаете, что главное — это та мысль, которую вы вложите в заклинание. Так вот, большинство волшебников имеют свою... специализацию: кто-то силен в трансфигурации, потому что хорошо может представлять превращение, кто-то в огневых чарах, — рассказывал Сириус, мельком глянув на Гарри. — Но Дамблдор, как и Волдеморт, к сожалению, способен формировать любую ментальную составляющую, что делает их обоих универсальными волшебниками: они сильны во всех сферах. Однако они не могут быть абсолютными мастерами сразу во всем, и тут преимущество встает на сторону волшебников с одной специализацией: они достигли совершенства в конкретной магии и, пройдя один очень сложный обряд, становятся Мастерами — это официальное звание, которое присваивается отнюдь не каждому.

— Дамблдор и МакГонагалл — Мастера трансфигурации, — вспомнил Рон и, скривившись, добавил. — А Снейп — Мастер зельеварения.

— Верно, — подтвердил Сириус. — Чтобы достигнуть такого звания, нужно сделать очень многое, поверьте, Мастеров не так много во всем мире, и Хогвартс славится тем, что он собрал сотую часть Мастеров, которые находятся там в качестве преподавателей.

— Кто-то еще из учителей является Мастером?

— Всего их в Хогвартсе пять, я знаю только троих, — ответил Сириус. — Они все будут вас обучать и, думаю, не только они.

— Это потрясающе! — воскликнула Гермиона.

— Это сложно, — возразил Рон. — Но не стану отрицать, что это будет полезно.

— И довольно секретно, не распространяйтесь об этом, — предупредил Блэк.

Гарри смущенно кашлянул:

— Кажется... Скитер…

— Со Скитер проблем не будет, — улыбнулся Сириус. — Я с ней уже связался, она будет на нашей стороне.

— Вы знакомы? — спросила Гермиона.

— О-о, несомненно, и довольно близко, должен признать.

Гермиона вновь покраснела, а Рон и Гарри улыбнулись. Они проболтали ещё около получаса, когда Уизли спросил:

— Ну, что, нам пора?

— Ждем условного сигнала от Дамблдора, — Сириус не успел закончить фразу, как вдруг в воздухе раздался хлопок, и на пол опустилось оранжевое перо Фоукса.

— Сначала вы, я буду последним. Дамблдор сделает так, чтобы мы все вышли из одного камина, далее просто следуйте его инструкциям, — взволнованно произнес Блэк. — Министерство магии, Атриум. Надевайте мантии и вперед!

Ребята быстро сняли школьные мантии и надели новые, приготовленные Сириусом.

— Вау, она такая приятная на ощупь, — Рон с восхищением погладил рукав обновки.

— Оставьте восторги на потом, а теперь отправляйтесь в камин, — усмехнулся Сириус.

Перед тем как произнести место назначения, Гермиона повернулась к Сириусу и серьезным голосом сказала:

— Не волнуйся, мы все знаем, что ты невиновен, — и исчезла.

За ней последовали Рон и Гарри.

Подождав, пока зеленое пламя успокоится, Сириус позвал:

— Кикимер!

Тишину нарушил громкий хлопок, и перед Блэком возник старый эльф, одетый в нечто, по виду напоминавшее старую пожелтевшую простыню.

— Кикимер, если суд не оправдает меня, я приказываю, как наследник рода Блэков его хранителю, дому и тебе перейти в распоряжение Гарри Джеймса Поттера, такова моя воля. Понятно?

Кикимер с явной неохотой выдавил из себя:

— Ясно, хозяин.

* * *

Кингсли стоял в Атриуме и ждал. Всего пару минут назад Амелия прислала самолетик, в котором указала, когда именно Альбус Дамблдор явится в Министерство с Сириусом Блэком. К тому же по прибытии Верховного чародея в день заседания Визенгамота, согласно правилам, к нему необходимо было приставить старшего офицера в качестве охраны. Видимо, эти самые правила никак не предполагали, что Верховным Чародеем может быть маг, способный самостоятельно отбиться от целого отряда таких вот старших офицеров. Комичность ситуации серьезно зашкаливала, и Бруствер не представлял, как это все будет происходить, ведь на такое задание его отправляли впервые. Лишь несколько раз он видел, как это делали другие авроры. Однако времени на размышления и предположения не оставалось. Альбус Дамблдор вышел из лифта и направился прямиком к каминам, очевидно, собираясь встретить Сириуса Блэка. Не теряя времени, Бруствер пошел за Альбусом, чтобы представиться.

— Аврор Кингсли Бруствер, к вашим услугам.

Дамблдор внимательно посмотрел на Кингсли и мягко улыбнулся:

— Некогда староста школы... Амелия сказала, что ты сегодня будешь сопровождать меня. Нам есть о чем поговорить, пока свидетели и Сириус не прибыли.

— Да, директор?

— Во-первых, состав компании отнюдь не скромен: среди свидетелей будет Гарри Поттер, сын Артура Уизли, Рональд, и еще одна девушка. И Сириус в придачу, которого пока что все считают преступником. В принципе, вся задача — это спокойно дойти до лифта.

— Я понимаю, директор, — кивнул Кингсли.

Некоторое время Дамблдор молчал, после чего произнес:

— Ты был на их похоронах.

Бруствер просто кивнул.

— Ты ведь знаешь всю суть ситуации? — прямо спросил Дамблдор.

— Да, пока что знаю.

— И будешь знать дальше, Фадж не тронет ни тебя, ни Долиша, но все равно стоит быть аккуратными.

— Спасибо, — поблагодарил Бруствер. — Вы... Ваш Орден?

— Да, скоро, я буду иметь в виду, — пообещал Дамблдор, очки которого уже отразили зеленое пламя камина, откуда вышла симпатичная юная особа с непослушными волосами, которые, кстати, очень ей шли.

Дамблдор одобрительно улыбнулся:

— А Сириус выбрал весьма красивую мантию, вам идет, мисс Грейнджер.

— Спасибо, профессор, — засмущалась Гермиона.

Следом за ней из камина вышел сын Артура, который тут же узнал Кингсли:

— Мистер Бруствер, рад вас видеть.

— Здравствуй Рон, как поживает Молли? Давненько я не захаживал к вам.

— Все хорошо, — ответил Уизли, явно довольный тем, что встретил в Министерстве друга семьи.

И третьим в Атриуме появился Гарри Поттер. В голове Кингсли вихрем пронеслись воспоминания. Мерлин, как же он похож на отца! Но глаза... Бруствер вдруг понял, что за столько лет он ни разу не поинтересовался, как дела у сына Лили, полагаясь на то, что такой знаменитости вовсе не до него.

— Мистер Поттер, — поздоровался Кингсли.

— Здравствуйте, мистер... — Поттер замялся, не зная, как поприветствовать незнакомого ему волшебника.

— Кингсли Бруствер, можно просто Кингсли, — представился аврор. — Вам наверное уже раз сто говорили: вы очень похожи на вашего отца.

— Вы знали моего папу?

— Нет, но я хорошо знал вашу маму, — выдавил Бруствер. — Называйте меня Кингсли. На самом деле... мне наверно есть, что рассказать вам о ваших родителях.

При этих словах в глазах Гарри вспыхнуло что-то, отдающее печалью, и Бруствер пообещал себе, что обязательно пообщается с парнем. Дамблдор, краем глаза наблюдавший за этой сценой, произнес:

— Не обращайте внимания на возможную реакцию, я постараюсь, чтобы её не было.

Сразу после этой фразы огонь в камине вновь полыхнул зеленым, и несколько секунд спустя Блэк присоединился к остальным. На любопытную компанию уже и так посматривали некоторые служащие, а появление Сириуса определенно сильно взбудоражило народ.

— Бруствер? Неожиданная встреча, — улыбнулся Блэк. — Ты здесь в качестве кого?

Кингсли улыбнулся в ответ:

— Не поверишь, но, похоже, в качестве охраны профессора.

Дамблдор от этой фразы улыбнулся. Особо нервные волшебники, которые при виде Сириуса потянулись за палочками, решили повременить с радикальными действиями, видя довольно дружелюбное приветствие и директора, и аврора. Однако отнюдь не все были столь внимательны. Какая-то девушка, лишь завидев Сириуса, тут же побежала к лифтам, вызывая некоторое волнение.

— Пора, — твердо произнес Дамблдор.

Казалось бы, всего пара десятков метров отделяла их от лифта, но преодоление этого незначительного расстояния в тот день Кингсли запомнил надолго.

Первым шествовал Дамблдор неторопливым, но ритмичным шагом, и никто не думал о том, чтобы даже случайно оказаться на пути этого волшебника. Справа от него шел Кингсли, за которым следовал Сириус, несколько бледнее обычного, и троица, явно привлекавшая к себя много внимания. Бруствер вдруг вспомнил, что обычно у охраны члена Визенгамота совсем другая форма, и почему Амелия её не выдала?

Однако, видимо, магия сама решает такие проблемы. От неторопливого движения правой руки Дамблдора перед ним прямо в воздухе появился длинный серебряный скипетр, которым Альбус медленно взмахнул над головой, и незамедлительно начались преобразования. Обычная бирюзовая мантия директора словно переливами становилась черной и постепенно превратилась в одежду члена Визенгамота. Кингсли внезапно заметил, что и его мантия меняется — всего через мгновение алая форма аврора трансфигурировалась в жестковатую ткань фиолетового оттенка. Некоторые из наблюдавших тихо ахнули, наблюдая за столь красивой и недоступной магией: одежду нельзя трансфигурировать, ибо она является исключением из закона трансфигурации Гампа. Можно навести иллюзию цвета или кроя, но трансфигурировать... лишь скипетр Мерлина, атрибут власти Верховного чародея Визенгамота, дает такую привилегию.

Они вошли в лифт, все мимолетно переглянусь, и тут Рон не выдержал:

— Да вы эпичны, профессор.

Гермиона посмотрела было на него с укоризной, но рассмеялась, а за ней захохотали уже все в лифте.

— Определенно, в некоторых обстоятельствах зрелищность необходима, — сквозь смех ответил Дамблдор. — Что ж, начало положено. Кингсли, мероприятие по определенным причинам буду вести не я, поэтому мы с тобой сидим в первом круге.

Бруствер кивнул, впрочем, обдумывая, кто еще может вести суд Визенгамота, как не Верховный Чародей.

— Вы втроем будете на специальной ложе для свидетелей, — продолжил Дамблдор. — Сириус, ты знаешь, куда тебе, цепей не будет.

Лифт остановился на нужном этаже, и в том же порядке они двинулись в Древнейший зал: суд над чистокровным обязывал присутствовать весь состав Визенгамота, который мог вместиться лишь там. Почти все волшебники уже были в сборе: в первом ряду амфитеатра осталось лишь три свободных места, чуть выше расположились сами члены Визенгамота, еще выше журналисты, среди которых Кингсли заметил и Скитер, которая незаметно подмигнула Сириусу — тот кивнул ей в ответ. Дамблдор в это время отвел Гарри, Рона и Гермиону на скамью для свидетелей. Недалеко от свободных мест уже расположилась Амелия, по правую руку которой сидел Фадж, беседуя о чем-то со Скримджером. Бруствер кинул взгляд на единственное черное кресло в зале, которое находилось в первом ряду, и с удивлением обнаружил, что оно занято. Невысокий поджарый человек с водянистыми глазами внимательно осматривал прибывшего Дамблдора. Бруствер ощутил, как мурашки поползли по коже от ощущения силы, исходящей от этого волшебника, и быстро отвернулся, как только тот перевел взгляд на него. Что-то подсказывало Брустверу, что лучше не смотреть в глаза главе Отдела Тайн. Дамблдор явно что-то почувствовал, повернулся в сторону черного кресла и еле заметно кивнул главному невыразимцу. Тот ответил тем же, и на этом приветствие двух магов закончилось, оставляя после себя какой-то необъяснимый осадок в воздухе. Через некоторое время все расселись — лишь одно место возле Кингсли осталось свободным, также как и кафедра Главного Чародея, однако через некоторое время в зал вошла пожилого вида дама: цепким взглядом рассматривая присутствующих, она села рядом с Бруствером.

— Августа, — сразу же поприветствовал её Дамблдор.

— Альбус, — кивнула в ответ леди Долгопупс.

Через некоторое время она едва заметно кивнула Сириусу, тот не оставил это незамеченным, а Кингсли продолжал осматривать присутствующих. Там с непроницаемым лицом сидит Люциус Малфой, через несколько мест от него — Гаррик Олливандер, которого непривычно видеть в черной мантии. На ряд выше с кем-то разговаривет глава Ежедневного пророка, а собеседников внимательно слушет владелец кампании, выпускающей "Молнии".

Через несколько минут собравшиеся замолчали, так как в зал вошел Тиберий Огден, который, судя по всему, и будет вести заседание. Оглядев всех, он нашел взглядом Дамблдора и подошел к нему:

— Альбус, ты уверен? Стороной защиты может быть и кто-нибудь другой.

— Все нормально, Тиберий, надо же почувствовать себя в чужой шкуре, — улыбнулся Дамблдор. — Ну что, начинаем?

Огден кивнул, а Альбус вновь достал скипетр и протянул его Тиберию. Тот взялся за него и магия прошла через его руку, на мгновение засветившись узором, похожим на причудливое сплетение белых нитей. Затем Альбус забрал артефакт обратно и сел на место.

— Заседание Визенгамота в полном составе объявляю открытым, — громогласно объявил Тиберий, поднимаясь на кафедру. — Альбус Дамблдор, Верховный Чародей Визенгамота, передал мне право провести одно заседание, так как сам он является представителем защиты. Визенгамот, согласен ли ты с этим?

Тишина не была нарушена.

— Рассматривается дело Сириуса Ориона Блэка, обвиненного в убийстве магглов и причастности к убийству семьи Поттеров первого ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Министерство магии вменяет в вину следующее: побег из Азкабана летом тысяча девятьсот девяноста третьего года. Сторону защиты представляет Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Свидетели защиты: Гарри Джеймс Поттер, Гермиона Джин Грейнджер, Рональд Билиус Уизли. Представитель министерства магии, — тут Тиберий запнулся и посмотрел на одну из чиновниц, которая слащавой улыбкой обозначила себя. — Долорес Джейн Амбридж.

Бруствер кинул взгляд на Дамблдора, который слегка нахмурился и оглянулся на Фаджа. Тот торопливо отвел взгляд.

— И что ей неймется? — прошептала рядом Долгопупс.

— Итак, стороны представлены. Сторона обвинения, вам слово.

— Кхе-кхе, — откашлялась мадам Амбридж, прежде чем взять слово. — Как уже было сказано судьей, Министерство Магии обвиняет Сириуса Блэка в побеге из Азкабана, а также вынуждена отметить, что настаивает на пересмотре старого обвинения, а также, — ведьма сделала паузу, — призывает Визенгамот принудить Сириуса Блэка рассказать, как он сбежал из Азкабана, в целях повышения безопасности.

Зал загалдел: неожиданный поворот событий был выгоден далеко не всем. Дамблдор вновь посмотрел на Фаджа, который, кажется, также не был уведомлен об инициативе своей подчиненной. Дамблдор поднялся с кресла, и зал вновь замолк.

— Сторона защиты напоминает, что при предъявлении новых условий со стороны обвинения, мы также имеем на это право, а значит... Мы ходатайствуем о восстановлении Сириуса Ориона Блэка как законного наследника рода Блэков, а также в качестве члена Визенгамота.

При этих словах Малфой чуть привстал, но поняв, что по факту сделать ничего не может, вновь сел на место.

— Новые условия зафиксированы, слово вновь берет мисс Амбридж.

Явно недовольная тем, что Дамблдор вмешался, Долорес мимолетно нахмурилась, но уже через несколько мгновений на ее лицо вернулась неприятная улыбка.

— Что же... Сириус Блэк вот уже почти четырнадцать лет является осужденным, и все это время в магической Британии царило спокойствие и стабильность, однако стоило ему сбежать из Азкабана, как мир и покой сразу рухнули. Беспорядки на Чемпионате мира по квиддичу, и вот, неожиданно выбран четвертый Чемпион в Турнире Трех Волшебников. Министерство уверено, что спокойствие вновь придет в Британию, если этот маг будет обитать в Азкабане, естественно, под усиленной охраной.

— Хотите ли вы этим сказать, что обвиняете Сириуса Блэка в произошедших событиях? — спросил Дамблдор, поднимаясь с места, и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Согласно вчерашним событиям, преступником, виновным в этих двух инцидентах, признан Барти Крауч-младший. При допросе с Сывороткой правды мы выяснили, что именно он вызвал Черную Метку на Чемпионате и подбросил в Кубок огня имя четвертого чемпиона, а значит, Сириус Блэк не имеет никакого отношения к этим событиям.

— Что же, вероятно, при допросе с сывороткой он также назвал имена остальных участников шествия? — спросила Амбридж.

— Нет, к сожалению, этой информацией он не располагал, так как лица всех участников были скрыты масками и односторонним Дарктилусом, — ответил Дамблдор, примерно понимая, какова будет реакция обвинения на эти слова.

— Значит, вы не можете утверждать, что Сириуса Блэка там не было? — с легкой усмешкой произнесла Амбридж.

Зал вновь загалдел. Формальный суд превращался в настоящую баталию, хотя половина членов Визенгамота до сих пор не понимала, какая выгода Министерству от того, что они засадят Блэка в Азкабан.

— Не могу, — согласился Дамблдор. — Однако Сыворотка правды вполне подтвердит это. Как и другие факты, которые, возможно, Визенгамот захочет проверить. Согласно показаниям самого мистера Блэка, Барти Крауча-младшего, а также трех свидетелей, Питер Петтигрю жив, и именно он являлся Хранителем тайны Поттеров и виновен в убийстве магглов осенью тысяча девятьсот восемьдесят первого.

Визенгамот молчал, ожидая продолжения столь интригующего заявления.

— Основываясь на этих фактах, Сириус Блэк имеет полное право на оправдание и компенсацию... за тринадцать лет, проведенных в Азкабане, а также реабилитацию его как представителя рода Блэков и в Визенгамоте, — закончил Альбус.

— Весьма сомнительные доказательства, — возразила Амбридж, обводя взглядом присутствующих. — Сириус Блэк, являясь наследником старинного рода, наверняка владеет окклюменцией, а значит, может сопротивляться Сыворотке правды.

— Мне показалось, или это было обвинение в том, что человек научился защищаться от вторжения в разум? — перешел в наступление Дамблдор.

— Министерство не очень терпимо относится к людям, изучающим ментальные науки без его ведома,— пояснила Долорес. — Тем не менее, мы пока не арестовываем за это.

— А могли бы... и весь преподавательский состав Хогвартса арестовать за это, — холодно произнес Дамблдор. — Ведь там работают квалифицированные работники, а не офисные клерки.

Тут зал не выдержал, где-то послышались аплодисменты, но тишина была мгновенно восстановлена неожиданно прозвучавшей фразой:

— Ну, да, ведь Альбус сегодня отказал Министерству в принятии на должность преподавателя ЗОТИ мадам Амбридж.

Долорес мгновенно повернулась к Августе и смерила её презрительным взглядом:

— Это никак не относится к делу.

— А Визенгамот, кажется, считает иначе, — парировала миссис Долгопупс.

Бруствер переглянулся с Амелией, которая еле заметно улыбнулась ему.

— И все же вернемся к сути, — произнес Тиберий. — Я так понимаю, стороне обвинения необходимы доказательства?

— Да, — сухо проговорила Амбридж.

— В этом случае я попрошу выслушать свидетелей, — распорядился Дамблдор. — Мисс Амбридж?

Та глянула на какие-то бумаги в руках:

— Мисс... Грейнджер, ответьте, откуда вам известно, что Питер Петтигрю жив?

Гермиона неуверенно поднялась и, поглядев на Амбридж, ответила:

— Я видела его.

— И вы уверенны, что это был он, а не кто-то под Оборотным зельем или иллюзией?

— Да, его появление сопровождалось перевоплощением, что исключает возможность использования Оборотного зелья или наложение иллюзии.

— О каком именно перевоплощении вы говорите? — напирала Амбридж.

— Анимагическом. Питер Петтигрю — анимаг. Крыса.

— Его нет в реестре.

— Что означает нарушение им очередного закона, — парировала Гермиона.

— Согласны ли вы на применение Сыворотки правды?

Дамблдор чуть привстал на этом вопросе, но Гермиона ответила раньше:

— Этот вопрос в компетенции магического опекуна.

Альбус вновь сел, явно довольный ответом ученицы, а Амбридж сухо кивнула.

— Мистер Уизли, — Долорес начала опрос следующего свидетеля. — Примем за правду тот факт, что Петтигрю жив. Однако это не делает его преступником. Расскажите, почему вы решили, что именно он виновен в убийстве магглов?

— Он сам в этом признался, как и в предательстве Поттеров, — Рон понял, как надо отвечать: несомненно, Гермиона подала отличный пример.

Амбридж некоторое время молчала, явно пытаясь сообразить, какой вопрос задать следующим.

— Петтигрю рассказал, почему именно он сделал это?

— На руке у него присутствовала Темная метка, — уклонился от ответа Рон.

— Значит, он Пожиратель Смерти?

— Не знаю.

Амбридж вновь кивнула и перешла к Гарри:

— Мистер Поттер, как вы думаете, зачем мистер Крауч подбросил ваше имя в Кубок огня?

На этот раз Дамблдор медлить не стал:

— Это не относится к делу Сириуса Блэка.

— Тогда у меня больше нет вопросов. Однако я должна выразить недовольство тем, что никто из свидетелей не проверен Сывороткой Правды.

— Я не вижу в этом необходимости: у нас есть обвиняемый, который готов ответить на вопросы. Окклюменты способны сопротивляться Сыворотке лишь одним способом — просто не отвечать на них, а врать не могут, так что показания, которые даст мистер Блэк, будут в любом случае правдивы. Мистер Блэк, вы готовы подвергнуться допросу с Веритасерумом?

— Да, — Сириус сказал свое первое за заседание слово.

Тиберий кивнул одному из помощников, который достал из складок мантии небольшой прозрачный пузырек. Сириус залпом выпил зелье, и Дамблдор подошел к его креслу:

— Вы Сириус Орион Блэк?

— Да.

— Вы были Хранителем тайны Поттеров?

— Нет.

— Кто им был?

— Питер Петтигрю.

— Кто виновен в гибели магглов первого ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года?

— Питер Петтигрю.

— Вы вхожи в организацию «Пожиратели Смерти»?

— Нет.

Заседание уже официально было объявлено закрытым, однако в просторном зале все еще находилось множество волшебников. В углу Корнелиус Фадж что-то настойчиво втолковывал Амбридж, которая плотно сжала губы, видимо, выслушивая, что он думает о ней и несогласованных с ним действиях. Часть членов Визенгамота окружила Сириуса, поздравляя с возвращением роду Блэков доброго имени и законных прав. Кингсли также коротко поздравил Блэка с освобождением и подошел к Дамблдору, о чем-то говорившим с Огденом, который после окончания заседания выглядел так, будто сбросил с плеч тяжелый груз.

— Я могу быть свободен, сэр?

— Да, Кингсли, я свяжусь с вами в ближайшее время, — произнес Дамблдор, поворачиваясь к Брустверу.

В этот момент мимо как раз проходила Скитер, и Альбус ненароком задел ее, отчего красная сумочка Риты соскользнула с ее плеча.

— Ох, извините старика, Рита, — Дамблдор тут же виновато улыбнулся, поднимая упавшую сумку, чтобы вручить ее обратно хозяйке.

Скитер же только настороженно кивнула Альбусу и, взяв сумочку, направилась к выходу из зала. Посчитав реакцию Риты немного странной, Бруствер пошел за ней, а выйдя из помещения, он обнаружил её стоящей в коридоре. Одной рукой она прижимала к себе сумку, а в другой держала какую-то записку, которую сейчас внимательно читала. Подняв глаза, она сухо сказала Кингсли:

— А старик все еще проворен. Сколько он сумочку держал? Секунды две, а записка уже внутри.

Бруствер заинтересовался:

— И что хочет?

— Встречи, впрочем, не он, а я. Во время интервью с Поттером пришлось пооткровенничать — естественно, мальчишка побежал рассказывать все своему директору, — снисходительно хмыкнула Скитер. — Так что все идет по плану.

— То есть просто попросить встречи с Дамблдором не судьба? — усмехнулся Кингсли, который хоть и понимал, как ведутся подковерные игры, но откровенно недолюбливал их.

— Это было бы слишком просто, — пожала плечами Рита. — В конце концов, должна я была убедится, что он в действительности не такой сумасшедший, каким притворяется?

— Верховный чародей Визенгамота и сумасшедший? Ну конечно, — улыбнулся Бруствер.

— Знаешь, после того как Фадж стал Министром магии, я бы над этим серьезно задумалась, — без тени улыбки ответила Скитер.

— Да ладно, не так уж он и плох. В конце концов, Британия все еще цела, Визенгамот функционирует, и мы ни с кем не воюем.

— Это пока что, и черт его знает, что будет, когда нам все-таки придется воевать. Кто-кто, а Фадж — это последний человек, которого я бы хотела видеть на месте министра во время войны, — пряча записку обратно в сумочку, ответила Скитер. — Лучше бы Крауча из Мунго достали: от него даже в бреду больше пользы будет.

— А вот я бы предпочел увидеть...

— Аврор Бруствер! Зайдите ко мне в кабинет, когда освободитесь, — с легким холодом произнесла невесть откуда взявшаяся Амелия.

— Да, мадам Боунс, — на автомате ответил Кингсли, удивляясь внезапной официальности. Амелия говорила с ним так, только когда на что-то была обижена...

Скитер, кажется, что-то поняла и улыбнулась:

— Мне показалось, или я уловила нотки ревности в голосе Железной леди ДМП? Кто бы мог подумать, что мозг стратега может подводить в амурных делах.

Бруствер недовольно посмотрел на Скитер:

— Ну, у нее они хотя бы есть, в отличие от некоторых.

— Ой, ладно тебе, Кингсли, — усмехнулась Рита и направилась к лифтам.

Амелия, так же ожидавшая лифта, подчеркнуто вежливо кивнула Скитер.

Бруствер некоторое время задумчиво постоял на месте, пока не вспомнил, что он должен найти одного человека и поговорить с ним. Вернувшись в заметно опустевший зал, он нашел взглядом нужного ему мужчину. Тот, кажется, как раз направлялся к выходу, но, заметив Кингсли, поприветствовал его первым:

— Здравствуйте, мистер Бруствер, аврор Тонкс говорила, что вы захотите со мной поговорить.

— Да, по поводу Гордона Спаркса...

— Кингсли, так, кажется, вас зовут? Давайте начистоту: все, что связано с ним, я уже рассказал аврору Тонкс, а мусолить все по второму кругу не хочу. Не нравится мне все, что происходит в этой секте, да ещё и мой работник там… В общем, давайте как можно меньше привязок ко мне и моему бизнесу. Пенсию я его матери буду выплачивать, и как бывший работодатель все обязательства выполнил, но это все, что я могу сделать.

— Я понял вас, извините за беспокойство, — ответил Бруствер и, проводив его взглядом, устало сел в одно из кресел.

Расследование продвигалось очень медленно: за три дня они узнали не многим больше, чем выяснили в самом начале. Жертвы ничем особо не выделялись, врагов не имели, даже Николсон, имея какое-никакое влияние, был удивительно аккуратен в своей работе и старался никому не переходить дорогу. Общего ничего не было, и это хоть и настораживало, но давало одну специфическую зацепку: убийца просто уничтожал прихожан церкви Маккоя.

* * *

В редакции было на удивление пусто — это в такой-то день, когда можно было достать любого члена Визенгамота и быстренько раздуть какой-нибудь свежий факт до скандальной статьи. Риту всегда поражала такая журналистская неграмотность коллег, однако и грех было жаловаться: конкуренты ей не нужны.

Хоть Рита и не хотела признавать, но она была откровенно рада возвращению Сириуса. Его исчезновение в тот проклятый Хеллоуин... Она помнила, как они сидели у нее и попивали шикарное вино из погреба Блэков, нагло позаимствованное Сириусом, как он получил письмо и трансгрессировал прямо из дома, ничего не объяснив. И уже на следующий день Рита узнала, что он в Азкабане. Без суда и следствия. Она помнила, как тогда сама лично уничтожила написанную кем-то в редакции статью, чтобы в утреннем выпуске ни слова не было о Сириусе Блэке, впрочем, ей повезло: тогда все писали про падение Волдеморта, и никто не заметил её выходки. Она помнила... и не понимала, как человек, который так яро уговаривал её вступить в Орден Феникса, мог предать Дамблдора и своего лучшего друга.

Рита отогнала неприятные мысли, готовясь написать про заседание, о котором уже завтра утром будет знать вся Британия, ведь у нее вновь есть повод намекнуть на старые ошибки Министерства.

Взгляд наткнулся на сегодняшний выпуск, кем-то забытый на столе, где, как и положено, на первой странице красовался снимок — четыре чемпиона улыбаются и машут в камеру. Над картинкой мерцал заголовок: "Четвертый чемпион — результат ошибки Бартемиуса Крауча!".

Хоть репортаж и должен был быть о чемпионах, Скитер удалось ненавязчиво перевести тему на арест Краучей, заметно подогревая интерес общества к этой истории, и завтрашняя статья должна удовлетворить голод читателей.

Сегодня Риту ждало еще одно задание, вероятно, гораздо сложнее, чем заполнение первой страницы завтрашнего «Пророка». Альбус Дамблдор. Несомненно, она боялась его. Старик мог действовать слишком непредсказуемо, даже протекция Блэка не давала полную гарантию того, что Дамблдор примет её в Орден. Возможно, простой отказ устроил бы Скитер, но почему-то она была уверена, что если она придет к нему, то просто так ей с рук это не сойдет: много крови она попортила не только Министерству, но и Визенгамоту, и сейчас это показывало ее в крайне невыгодном свете. С другой стороны, чем она хуже Снейпа, который и вовсе был Пожирателем?

Кабанья голова, в восемь вечера, бармен проводит. А.Д.

Рита еще раз внимательно прочитала записку. Бармен... Как будто она не знала, кем он приходится Дамблдору, впрочем, до четырех еще есть время обдумать, о чем говорить с главой Ордена Феникса.

* * *

Бруствер вздохнул, зажмурился и постучал в дверь. Раздалось холодное "Войдите". Кингсли тихо вошел в кабинет:

— Вызывали, мадам Боунс?

Амелия заметно удивилась:

— Почему так официально?

— Ну, у зала ты... — замялся Кингсли.

Боунс смотрела на него, ожидая продолжения.

— ... официально позвала, и я подумал...

— Подумал что? — не выдержала Боунс.

— Что ты обиделась на меня из-за...

Амелия выразительно подняла бровь, глядя на Бруствера.

— Ты меня заинтриговал. На что же я могла обидеться, видимо, повод все же есть?

Мерлин, ну и как прикажете теперь выкарабкаться из этого капкана? Молодец, Кингсли, прямо мастер интриг. В голову не приходило ничего дельного, но Амелия, включив какой-то раздел мозга, который отвечает у женщин за интуицию, выдвинула догадку:

— Неужели ты подумал, что это из-за Скитер?

— Так подумал не только я, она тоже... — запнулся Бруствер, поняв, что сказал.

— То есть вы обсуждаете... такие вещи?

— Это она обсуждает, я вообще... Так, все, — окончательно стушевался Бруствер и сел в кресло у стола Амелии, которая с трудом сдерживала улыбку. Убедившись, что Кингсли не краснеет исключительно из-за цвета кожи, она смилостивилась:

— Расслабься. Я обратилась официально, потому что рядом была половина членов Визенгамота, и Скитер тут абсолютно ни при чем.

Логично. И где была это логика, когда была нужна? Ладно Скитер так подумала, у нее мозги на этом завязаны — интриги... Да, тут она была права: мозг стратега действительно подводит в амурных делах, только Амелия тут как раз-таки в плюсе. Кингсли оставалось лишь виновато кивнуть.

— Как дела с...

— Слушай, — перебил Бруствер. — Раз уж мы затронули эту тему, может, придадим нашей встрече в Хогвартсе менее официальный характер?

— Это ты меня так на свидание приглашаешь? — улыбнулась Амелия.

— Ну, можно и так сказать, — выдохнул Кингсли. — Так…?

— Борюсь между желанием попросить тебя оставить официальный запрос на свидание, который будет рассмотрен в течении двух месяцев с даты подачи, и ответить просто "Да", — пояснила Боунс, окончательно рассмеявшись.

* * *

Кабинет директора обычно производил впечатление спокойной и уютной обители, однако сейчас здесь явно царила мрачная атмосфера: тусклое освещение, острые тени в углах и тревожные звуки неизвестных устройств заставляли поежиться даже Сириуса Блэка, который, между прочим, не один год просидел в Азкабане. Дамблдор вновь был в своей привычной бирюзовой мантии — положив подбородок на пальцы, он внимательно и с некой угрозой в глазах смотрел на своего бывшего ученика.

— Нужно поговорить, садись, — Альбус махнул рукой в сторону пурпурного кресла.

Блэк настороженно выполнил просьбу, не сводя взгляда с Дамблдора: Сириус прекрасно чувствовал настроение директора и для него было загадкой, почему после удачного исхода суда тот был так мрачен.

— Ты просидел в Азкабане почти двенадцать лет, — не спросил, но обозначил Дамблдор.

Блэк сдержано кивнул, стараясь производить при этом как можно меньше шума.

— Ни за что, — тихо обронил Дамблдор, и после этих слов тишина еще сильнее сгустилась в кабинете — казалось, что само кресло внезапно начало затягивать Сириуса, словно вязкое болото.

— Я же получил за это компенсацию, директор, что нам еще нужно? — недоуменно спросил Блэк, ерзая под пристальным взглядом Дамблдора.

— Мне любопытно, — делая паузы между словами, продолжил Альбус. — Почему это произошло через двенадцать лет, а не на следующий день, после того как тебя обвинили? Я не могу понять, почему ты все двенадцать лет молчал о том, что не предавал их. Ты думаешь, что если бы позвал меня, я бы проигнорировал? Или Люпин бы не пришел?

Дамблдор резко поднялся и подошел к окну, смотря на кривой, но мощный ствол Гремучей ивы:

— И почему не сделал это сразу, в прошлом году? Твоя глупость, Сириус, какова её природа? Подростковый индивидуализм? Хоть как, но сделаю все сам? Или у меня есть привычка кидаться в узников Азкабана Авадами? Я искренне не могу понять, что помешало тебе связаться со мной. Да простое письмо с воспоминанием о том, как вы решили поменять Хранителя, избавило бы нас от необходимости думать, где сейчас находится Хвост!

С каждым словом Сириус все больше мрачнел, явно пытаясь слиться с тенями в кабинете директора. Однако тишина затягивалась, ясно давая понять, что Блэку нужно что-то ответить, но...

— Мне нечего ответить, директор.

Дамблдор развернулся к Сириусу и устало произнес:

— Гарри нужен опекун, поскольку Дурсли... слегка не подходят для этой роли, хоть мне и приходилось использовать их в этом качестве. Но. Проблема в том, мистер Блэк, — директор намеренно выделил обращение, — что мне не нужно, чтобы опекун и его подопечный были одинаковы в своем поведении.

Блэк отметил, как ненавязчиво его обозвали ребенком, но ради одного дела он должен был стоять на своем.

— Я могу позаботится о Гарри!

— Да? И поэтому он попал в одно помещение с оборотнем в полнолуние? — Снейп бы значительно добавил количество баллов Дамблдору за такую показательную язвительность.

— Я не понимаю, вы завуалированно пытаетесь назвать меня тупым или что?! — не выдержал Сириус. — Да, я понимаю, что большинство моих решений абсолютно глупы, если начать их разбирать по полочкам!

— Я рад, что ты понимаешь это. Ты просто не успел вырасти, Сириус, и времени у тебя на это до конца учебного года. Только когда я увижу, что ты действительно мужчина, которому идет четвертый десяток, ты получишь опеку над Гарри, — спокойно ответил Дамблдор. — Теперь же нам стоит обсудить одну любопытную особу...

* * *

Получив разрешение от Дамблдора на прогулку в Хогсмид, Гарри, Рон и Гермиона решили провести там остаток дня, отмечая освобождение Сириуса. В «Трех Метлах» было почти пусто, что позволило им обсуждать серьёзные темы.

— Но рано или поздно им придется сообщить обществу о его возвращении, — произнес Гарри.

Гермиона задумчиво кивнула:

— Да, но сейчас они попытаются подготовить людей к этому, хотя я, если честно, не представляю, как можно подготовить людей к тотальному уничтожению части общества.

— Скорее подготовка не общества, а авроров, — заметил Рон. — Мама говорила, что в прошлую войну они оказались не готовы к нападениям Пожирателей. Крауч был в ярости, что единственная силовая структура магической Британии не способна была дать отпор.

— В конечном итоге все сводится к тому, насколько волшебник хорошо знает и применяет магию. Ведь Волдеморт не уйдет просто так... Хотя мне непонятно: он действительно настолько силен, что его нельзя остановить просто большим количеством волшебников? — спросила Гермиона.

— Я тоже задавался этим вопросом, — признался Рон. — Проблема в том, что его просто нельзя задержать. Волшебники его уровня вполне способы смять антитрансгрессионный щит и уйти. А так, вероятно, да, десяток-другой боевых магов наверняка смогли бы его победить.

Гарри внимательно слушал, вспоминая второй курс, когда они не могли отбиться от толпы акромантулов, впрочем, сейчас, попади он в такую же ситуацию, было бы гораздо легче.

— Я слышала, что во время одной из битв с Гриндевальдом, его не смогло остановить и целое подразделение авроров, пока не вмешалось какое-то магическое существо, — вспомнила Гермиона.

— Гриндевальд? Где-то я уже слышал это имя, кто он? — откликнулся Гарри.

— Темный волшебник, побежденный Дамблдором в сорок пятом году. Он терроризировал всю Европу, делая все, чтобы Статут о Секретности пал. Говорят, Гитлер был его ставленником, что он специально натравил магглов друг на друга.

— Мой дедушка сражался на стороне Дамблдора, — мрачно произнес Рон. — Его застрелили. Это было еще до того, как волшебники придумали заклинания против этого оружия… огнестрельного, кажется.

— А простой Импервиус, он же защищает от физического воздействия? — удивился Гарри.

— Ты не успеешь его наколдовать. Не знаю, что именно они придумали, но это вроде был какой-то ритуал, который работал постоянно вокруг волшебника на протяжении некоторого времени, — пояснила Гермиона. — В конечном итоге очень много магов погибло от огнестрельного оружия. Боюсь, волшебники в то время, впрочем, и сейчас слишком уверены в своем превосходстве.

— Нет, — покачал головой Рон. — Сила волшебников лишь в одном заклинании. Мой отец имел с ним дело. Империо — оно непростительное, оно подчиняет любого маггла.

Гермиона внезапно нахмурилась:

— Да, точно, я совсем об этом не подумала. Тогда все, что имеют они, может обернуться против них, а... ядерное оружие!

— Что? — спросил Рон.

— Самое сильное взрывное заклинание покажется фейерверком по сравнению с ядерным оружием, — пояснил Гарри. — Это большие металлические коконы, напичканные разной гадостью, они способны уничтожать целые континенты, не оставляя ничего живого. Такие есть много где, от их запуска магглов удерживает лишь то, что у врагов они тоже имеются.

— Но зачем магглы создали такое? — ужаснулся Рон.

— А зачем волшебники создали смертельное заклятье? — вспыхнула Гермиона. — Отнюдь не только магглы изобретают ужасные вещи.

— Смертельное заклятье? Разве не любое может стать таковым? — спросил Гарри.

— Креативно мыслишь, — с долей ядовитой усмешки ответил Рон. — Смертельное проклятье особое: оно действует на саму душу, разрывает нити, связывающие ее с плотью. Если можно так выразится, напрямую отправляет на тот свет.

— Я не знала об этом, — тихо сказала Гермиона.

— Такие вещи можно узнать либо от волшебников, либо в книгах, которые вряд ли есть в библиотеке Хогвартса, — сказал Рон. — Ладно, давайте не будем о грустном, в конце концов, Сириуса освободили.

* * *

Осенний вечер для одного из работников Министерства выдался весьма неприятным. Легкий мороз пробирал до костей, напоминая о том, что было бы не плохо обновить гардероб, благо финансовое положение позволяло. Однако, как в дальнейшем покажет практика, отнюдь не все решают деньги.

Принудительная трансгрессия карается приличным штрафом в отношении инициатора, но все равно является излюбленным приемом мелкого криминала. Впрочем, немного придя в себя после неприятного ощущения сего действия, работник Министерства увидел, что не только мелкие воришки используют принудительную трансгрессию.

— Что вы себе позволяете?! Вы хоть представляете, кто я такой? Даже вам это не сойдет с рук!

— Вы здесь именно потому, что мы знаем, кто вы такой. Нам требуется, чтобы одна община, вероятно, вы вполне способны догадаться, какая именно, была закрыта, согласно всем юридическим нормам.

— И как это воспринимать, приказ?! Может, взятка? Вы забываетесь, мистер...

— Тихо! Я настоятельно рекомендую принять и выполнить нашу просьбу, — протягивая конверт, холодно ответил мужчина. — В противном случае...

— Угроза? Вы бы задумались над последствиями, — уже спокойно, но жестко ответил собеседник. — И еще одна подобная выходка вам с рук не сойдет.

Один из мужчин быстрым движением спрятал конверт в карман и уже через мгновение в его руке была палочка, однако что-то хлопнуло, и её владелец безмолвно осел на холодную мостовую.

— Неудивительно, что проиграл... с такими-то идиотами, — тихо раздалось перед очередным хлопком трансгрессии.

* * *

Устало потирая виски, Северус Снейп сидел в своих апартаментах. Все, что было запланировано — выполнено. Ингредиент ему помогут достать Рита и Кингсли, работы всех курсов проверены, запас зелий — свой собственный и Помфри — значительно пополнен. Впервые за несколько дней Северус был предоставлен самому себе, но, как водится, лучше не допускать эту мысль, иначе тут же произойдет что-то, что перевернет его спокойный вечер с ног на голову. И, несомненно, закон Мерфи работал в отношении многоуважаемого профессора даже сильнее, чем это бывало обычно.

В камине, несмотря на то, что там было нечему гореть, внезапно запылало зеленое пламя и оттуда, к удивлению Снейпа, высунулась рука, которая поманила его к себе. Северус, не раздумывая ни минуты, в один прыжок преодолел расстояние до камина и аккуратно коснулся руки. Всего мгновение понадобилось Снейпу, чтобы понять, кто это. Рука исчезла, как и Северус, который уже минуты через три, захватив с собой какие-то зелья, исчез в зеленом пламени.

— Что в вас попало? — осматривая неожиданного пациента, спросил Снейп.

Старик, тяжело опираясь спиной на кресло, стоявшее у камина, хрипло ответил:

— Да если бы знал, сам бы разобрался. Могу лишь сказать, что это светлое.

— С чего решили?

— Чувствую, да и сам человек не расположен к нашей пакости.

— К нашей пакости... — повторил за ним Снейп, сделав плавный жест палочкой. — Да, действительно так, светлое.

— Почему тогда...

— Угадайте, — язвительно ответил Северус.

— Ясно. Но все будет нормально?

— Будет, если вы выйдете на пенсию. Как это вообще произошло?

— Неважно, это дело чистокровных, — отмахнулся старик, тяжело поднимаясь с пола. — Спасибо, Северус.

— Хорошо, что позвали, — сухо ответил Снейп. — Боюсь, что вам не повоевать в следующую войну.

— Значит, — устраиваясь в кресле пробормотал старик. — Ты уверен, что она будет?

— Вы не чувствуете?

Некоторое время собеседник молчал, а затем молча закатал рукав, где, к огромному удивлению Северуса, не было ожидаемой метки:

— Но... как?

— А её и не было, — хрипло рассмеялся старик. — Уже тогда он понимал, что я не молод, решил, что отыграется на Теодоре.

— И что вы собираетесь делать?

— Не знаю. То, что произошло сегодня, сильно скажется на моей репутации. Если честно, вообще не понимаю, зачем в это ввязался, если в ближайшем будущем придется сваливать отсюда. Ладно, тебе пора, Северус.

— И вам доброго вечера, мистер Нотт, — откликнулся Снейп, прежде чем исчезнуть в камине.

* * *

Поборов в себе желание подойди к известному Трио, выходившему почему-то в столь поздний час из «Трех Метел», Рита отыскала взглядом «Кабанью голову». Место, где никому ни до кого нет дела... Некоторое время сюда повадились ходить авроры, если уж план по арестам не закрывался, но уже спустя некоторое время это прекратилось, видимо, кто-то оказывал протекцию. Другой вопрос: чем выгодна эта протекция непосредственно защитнику?

Скитер же, сколько бы она не хотела это признавать, такое положение дел также устраивало. Не все источники информации Риты могли похвастаться идеальной репутацией, отнюдь — некоторые из них заслуживали не одного пожизненного срока в Азкабане. В общем, «Кабанья голова», как кто-то недавно выразился в конторе — местный филиал Лютного переулка.

Незаметно подойдя к барной стойке, Рита кашлянула, бармен обернулся и, слегка сморщившись, призывающе махнул рукой. Комнаты трактира были не в лучшем состоянии... внешне. Однако стоило Скитер немного поменять спектр зрения, как привычно увидела множество линий и переплетений. Говорят, защиту наложили примерно двенадцать лет назад, почему? Никто не знает. Но произошло что-то, что заставило бармена либо заплатить, либо найти человека, который поставил весьма мощную и по сей день защиту от прослушивания. Приятный бонус, не раз облегчавший журналистке жизнь.

Ничем не примечательная дверь открылась, явив взору спокойно стоявшего к ней спиной Альбуса Дамблдора. Собравшись с мыслями, Рита опустилась на ближайший к ней стул, случайно, даже не задумавшись над этим, смахнув с него пыль невербальным Эванеско.

— Недурно, еще и беспалочковый. Вероятно, вы действительно можете быть полезной... со всех ракурсов, — поворачиваясь, произнес Дамблдор.

Не директор, не профессор, а именно он. Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Стратег, политик и тактик.

— Навряд ли я соглашусь быть боевиком, — ответила Рита.

— Это и не потребуется, — усаживаясь на второй стул, произнес Альбус. — Скорее понадобится... Впрочем, не мне вам рассказывать, какие опасности встречаются при добыче информации.

— Быстро мой профиль определился.

— Скорее не определился... а так, на перспективу, — усмехнулся Дамблдор. — Вы придерживались нейтралитета, не так ли? Что же поменялось?

— То, что дальше такая тактика не оправдает себя, — честно ответила Рита. — Не сказать, что я за чью-то политику, я скорее за тех, кто предлагает мирное существование.

Дамблдор удивился:

— Это вы-то за мирное существование?

— Не надо сарказма, — поморщилась Скитер. — Даже если вспомнить все скандалы, спровоцированные мной, ни один из них не принес чьей-то смерти. А то, что лопнули чьи-то репутации, ну...

— За репутациями лопаются и жизни, — многозначительно заметил директор. — Впрочем, ваша позиция мне понятна. Проблема, скорее даже не проблема, а факт в том, что здесь у меня довольно источников информации. Насколько у вас все хорошо со связями за границей?

— Смотря для чего. Явно не вербовка, если только наемники, возможно, пара хороших информаторов с криминальной стороны.

Дамблдор прищурился:

— Это и нужно. Германия, Франция и...

— Нет, — жестко ответила Рита. — Даже не думайте, я не полезу сейчас в Россию.

— Ладно, — согласился Дамблдор. — Тогда остановимся на этих двух странах. Мне нужно знать, ведет ли там свою вербовку Волдеморт. Справитесь — будете с нами. Нет... это мы решим потом.

— Всего доброго, мистер Дамблдор, — закрывая дверь, произнесла Рита.

— Даже не вздрогнула, — задумчиво произнес директор. — Что ж, не всем бояться твоего имени, Том.

* * *

Тяжелый и насыщенный день магической Британии подходил к концу. Вечернее, уже даже ночное, небо не было чистым, переливающимся синеватым сиянием. Оно было обыденным, серым, с некрасивыми движущимися массами облаков, но множество людей, смотрящих на это небо, что-то находило в нем. Вероятно, каждый свое — кто-то думал о будущем, которое по цвету мало чем отличалось от этого самого неба, кто-то о прошлом, которое, напротив, было ярким и светлым. Но где-то, довольно далеко от магической Британии, был человек, который думал о настоящем. С хрустом разогнув спину, он подошел к окну, вдохнул свежий лесной воздух и, глядя вдаль чуть прищуренными глазами, произнес:

— Пора.

— И таким образом… мы в тупике, да? — уточнил Коул Тринкс.

Собрание началось полчаса назад. За это время все обменялись добытыми сведениями, которые ко всеобщему неудовольствию были не столь ценными, как хотелось бы. Биография убитых только подтвердила догадки о том, что ни у кого из них не было каких-то могущественных врагов, и единственное, что объединяло жертв, — это их принадлежность к секте.

— Не совсем, — медленно ответил Кингсли, складывая письмо. — У нас есть новая, конфиденциальная информация. На Кормака кто-то напал вчера вечером. Точнее так: он знает, кто на него напал, но говорить не хочет.

— А причину он хотя бы знает? — спросил Лекс. Стажеры также присутствовали на собрании.

— Знает, — кивнул Бруствер. — Он не взял взятку, которую предложил ему этот нападавший. И что самое главное — агрессор хотел, чтобы Кормак сделал все для устранения секты — юридического, естественно.

— Но, фактически, это может быть наш убийца! И если Кормак знает, кто это…

— Это не может быть убийца, — поморщился Кингсли. — Этот человек, по словам Кормака, не вхож в секту, а значит, не мог проникнуть в храм.

— Я тут подумал: а что если убийца был не один? — произнес Фрай.— Смотрите. В храме можно колдовать, так? Для того, чтобы убить жертв, убийце наверняка пришлось использовать магию, а значит, в следующий раз он не мог войти туда. Следовательно, следующие жертвы были убиты не им.

— А ведь верно, перерыв между убийствами не был больше двух дней, а значит, храм действительно второй раз бы не пустил убийцу, — подтвердил Тринкс.

— Ну, звучит логично, если только не существует маггловских способов устроить кипение крови, но лично я таких не знаю, — заявила Тонкс.

— Первая жертва захлебнулась, согласно отчету целителей, — кивнул Бруствер. — Так, и к чему мы пришли?

— Кормак — гад, и в теории его можно арестовать за утаивание сведений, — высказал Траймон.

Кингсли внимательно посмотрел на стажера:

— В теории, конечно, это можно сделать. Но давайте подумаем, почему Кормак не хочет назвать имя нападавшего.

— Слишком силен политически? А кто у нас силен политически. Чистокровные! Да и сами посудите, им эта секта идеологию засоряет, тут и думать нечего, — выпалила Тонкс.

— Соглашусь, — ухмыльнулся Финик. — Да и методы их, взятку не взял, тогда убьем. Как Кормак, кстати, отбился, вообще?

— Он начальник отдела легализации, а значит, проходил подготовку ДМП, — задумчиво произнес Бруствер. — Идея насчет чистокровных неплохая. Траймон, у вас есть какие-нибудь сведения?

Никс пожал плечами:

— В последнее время собраний не было, по крайней мере отец мне ничего не говорил. Да и радикалов среди нас не так уж и много. Это скорее кто-то из тех, кто поддерживал идеологию Того-Кого-Нельзя-Называть. Малфои, Нотты, Лестрейнджи, Блэки… Блэк, кстати, его ведь оправдали?

— Не по теме, но — да, оправдали, — ответил Кингсли. — Кстати говоря, у нас нет никаких оснований для каких-либо претензий к перечисленным фамилиям. Нужны доказательства! Включайте уже мозги.

— К ним и не подкрадешься без официальных оснований, слишком уж хорошо они законы знают, — заметил Майник.

Мозговой штурм как-то сразу завял, и в кабинете повисла тишина. Спустя пять минут затянувшегося молчания Кингсли объявил перерыв на два часа — для обдумывания ситуации в более неофициальной обстановке.

Тринкс и Фрай сразу вышли из кабинета, видимо, отправившись в буфет, а сам Бруствер хотел было пойти к Кормаку, пока не вспомнил, что тот все еще на больничном. Хотя можно было бы навестить его — в знак благодарности за письмо. Однако не надо быть гением, чтобы понять, как это будет выглядеть, учитывая, что Кингсли позарез нужно знать фамилию угрожавшего. Да и друзьями с Кормаком они никогда не были, хотя им и приходилось сотрудничать.

— Еще раз, как Кормак отбился? Если это кто-то из Пожирателей, то они определенно должны были владеть боевой магией, — спросил Траймон.

— Отдел легализации находится под Департаментом магического правопорядка, — задумчиво ответила Тонкс. — А значит, Кормак тоже должен колдовать неплохо, так?

— Да, — кивнул Бруствер. — Более того, он тоже когда-то был аврором, с Боунс, между прочим, был в команде.

— Любопытно, то есть уповать на то, что это был какой-то слабый Пожиратель, не получится? — уточнил Никс.

Кингсли медленно кивнул:

— А что есть идеи?

— Нотт, он уже не молод, но его прыти как раз бы хватило на такое мероприятие, — сказал Майник.

Тонкс покачала головой:

— Очередные догадки, доказать мы ничего не можем. Да и нет смысла, все-таки это два разных обстоятельства. Презумпция невиновности не позволит их связать, даже если мы надавим на Нотта без официального ордера.

— Согласен, но иметь это в виду надо, — ответил Бруствер. — Думаем еще, наверняка что-то есть.

Тонкс встала и подошла к стенке, где стояло чуть ли не единственное маггловское устройство в Министерстве. Николас Найт, отец которого отлично знает теорию магии, убил около суток на то, чтобы механизм работал здесь, практически в центре Министерства. Однако, результат устраивал всех. Немного повозившись с устройством, Нимфадора удовлетворенно отошла от него и спустя несколько секунд из магнитофона раздались звуки. Бруствер довольно кивнул Тонкс и вновь ушел в себя. Вулфрик, покачивая в такт ногой, отметил:

— В конечном итоге, нам можно попробовать зайти с другой стороны. Если чистокровные уже взялись за такие методы, значит, что-то пробовали до этого. И я бы на их месте начал бы с верхушки айсберга. Что если они как-то намекали или даже угрожали главе этой секты?

— Недурно, — протянул Никс, глядя на Кингсли. — Что мы вообще о нем знаем?

Бруствер вздохнул:

— То, что до него тяжело добраться. Джон Маккини. Обычный британский волшебник. Сам, кстати, чистокровный в третьем поколении. Несмотря на национальность, обучался в Ильверморни. Факультет Пакваджи.

Все присутствующие удивленно уставились на начальника.

— Целительский факультет. В общем, это вовсе не значит, что он целитель, но способности к этому у него определенно есть. Факт в том, что в Министерстве нет реестра, в котором упоминается о Маккини, а значит, мы не знаем его адреса. Да и Скотт как-то обмолвился, что до него сложно добраться и все вопросы лучше решать через самого Янга.

— Что, вообще никаких шансов? — расстроился Вулфрик.

— Есть одна маленькая возможность, будем надеяться, что она оправдает себя…

* * *

Скитер внимательно смотрела в окно. Впрочем, ничего интересного там не было, однако она так редко бывала дома, что ей вдруг стало действительно интересно, что видно из окна ее квартиры. Но, увы, похоже, это придется отложить. Звонок в дверь оповестил о прибытии гостя, которого Рита ждала. Отворив дверь, она впустила Сириуса и почти сразу же оказалась в его объятьях.

— Надо же, как сентиментально, — проговорила Скитер.

Блэк отпрянул от Риты, впрочем, все еще держа её за плечи и с укором посмотрел ей в глаза:

— Еще скажи, что ты не ждала этого.

— Ждала, — ответила Рита и вновь прильнула к Блэку. — Тринадцать лет ждала.

— В Российской Империи ждали двадцать пять лет, — сказал Сириус, отпуская девушку.

— Не узников, — возразила Рита. — Виски?

— Бренди, — ответил Блэк, садясь на белый диван. — Сначала дела, или как?

— Даже не знаю, на самом деле все складывается не очень, — разливая по стаканам бренди из бара, произнесла Рита. — Есть плохая новость и есть хорошая, при этом они крепко взаимосвязаны.

Скитер села рядом с Блэком и протянула ему стакан, на треть заполненный прозрачной жидкостью.

Блэк разглядывал комнату, периодически останавливая взгляд на деталях. Вот картина, нарисованная братом Риты еще на четвертом курсе, вот первая статья в Ежедневном Пророке, помещенная в рамку на стене. А вот фотография, стоящая на круглом стеклянном столике. Его фотография. Скитер заметила на чем остановился взгляд Сириуса:

— Да, хотя, стоит признаться, я почти не смотрела на нее, да и вообще, редко здесь бывала.

— Ты необыкновенна двулична, — восхищенно произнес Блэк. — Как тебе это удается?

— Надеюсь, это риторический вопрос, — рассмеялась Рита, но все же ответила. — Поверь, в каждом много сентиментальности, вопрос лишь в том, перед кем он откроется.

Сириус поставил стакан на стол и прижал Риту к себе, тихо прошептав ей на ухо:

— И чем же я заслужил это?

— Не скажу, — уже серьезно ответила Скитер.

— Хм, ну ладно, тогда к делам, — приторно обиделся Сириус. — Давай с хорошей.

— Я встретилась с Дамблдором.

Услышав это, Блэк заметно помрачнел:

— Так, и почему же следующая новость плохая?

— Он отправляет меня в командировку.

Сириус резко встал с дивана и подошел к окну, у которого еще совсем недавно стояла Рита. Он молчал, но негодование волнами исходило от него, заставляя Скитер повременить с высказываниями, все-таки Блэк есть Блэк. Через некоторое время Сириус подошел к столику и найдя пергамент с пером принялся что-то строчить.

— Только не говори, что Дамблдору.

— Действительно, — сминая бумажку, сказал Сириус. — Лучше вживую попросить.

— Попросить что? Сириус, это мой испытательный срок, я обязана пройти его, чтобы попасть в Орден.

— Да, но не обязательно должна делать это одна, он мог бы отправить нас вместе.

— Нет, — твердо возразила Скитер. — Поверь, у тебя тут будет хватать забот.

Сириус вновь сел на диван, руками закрывая лицо:

— Гарри, Турнир.. я совсем забыл… Ладно, я действительно нужен здесь, но и ты нужна, тебя Пророк не отпустит!

— С этим я сама разберусь, есть пара дел, которые нужны Пророку там же, где и Дамблдору, да и сотрудничество с иностранными изданиями всегда было полезным, — подвигаясь к Сириусу, ответила Рита. — Не думай, что я горю желанием, я бы вообще не хотела пропускать события, происходящие сейчас здесь, но, боюсь, Дамблдор выразился однозначно — я нужна ему за границей.

* * *

Бруствер сидел в своем любимом кресле и перечитывал письмо, пришедшее ему совсем недавно. На столике у кресла лежало еще два. Все от разных авторов, и только два из них относились к делу, заставившему команду Бруствера второй день отчаянно искать хоть какие-то правдоподобные теории. И сейчас оба письма значительно могли помочь продвижению дела, если бы не одно «но».

Кингсли подошел к камину и задумчиво смотрел на горшочек с летучим порохом.

Простояв так несколько секунд, он вновь сел в кресло и решил, что это дело может подождать до завтра, все-таки сейчас его рабочий день закончился, а ночная тряска команды особой пользы не принесет. Тогда предстояло разобраться с личным делом, Бруствер быстро переоделся и уже через секунду раздался хлопок трансгрессии.

Оказавшись недалеко от нужного маггловского заведения, Кингсли накинул пару фоновых заклинаний от слежки и зашел в ресторан. Как и должно было быть, Альбус Дамблдор сидел за одним из столиков. Одет он был отнюдь не как волшебник и ему даже как-то удалось запрятать свою эксцентричность — борода аккуратно трансфигурированна в бакенбарды, а длинные волосы собраны в хвост. Черный костюм отлично сидел на худощавом волшебнике и Бруствер готов был поспорить, что в таком виде Дамблдора видели единицы.

— Не поймите меня неправильно, но я удивлен. Вам идет, — поприветствовал Кингсли директора.

— Как-то один знакомый сказал, что я похож на представителя мафии, — негромко рассмеялся Дамблдор. — Впрочем, к этому знакомому мы и отправимся. Но перед этим поговорим. У меня нет причин не доверять вам, Кингсли, но я не совсем уверен, что у вас не имеется причин не доверять мне.

— Прямолинейно, — признал Бруствер. — Особенно для вас. В принципе, в этом и есть проблема. В том, что прямолинейности обычно от вас не услышишь.

— Раз уж это частная беседа, называйте все своими именами, вы считаете, что я излишне политичен? — спросил Дамблдор.

— Думаю, для вашей должности это нормально. Я боюсь, что не знаю, зачем вам все это, извините, я не верю в альтруизм, даже с вашей стороны, — через силу выдавил из себя Кингсли, все-таки не все рискнут сказать такое Дамблдору.

— Ну да, — директор откинулся на спинку стула. — Этого стоило ожидать. Всю правду я вам не расскажу, Бруствер, но часть вы узнаете. И поскольку я ожидал примерно такого развития событий, то подготовился. Нас ждет один человек, мне надо уговорить его занять должность по Уходу за магическими существами.

— А Хагрид? — удивился Кингсли.

Альбус усмехнулся:

— Следите за кадровыми вопросами в Хогвартсе? Хагрид отправился на задание Ордена, о нем вы узнаете подробнее, если мы с вами договоримся. Итак, вы готовы?

— Куда нам? — спросил Бруствер.

Тут Дамблдор немного стушевался:

— Вообще-то за пределы закона о пресечении границ.

— В другую страну? Без разрешения? — изумлению Бруствера не было границ. — А как же… А-а-а…

— Вот именно, так что как только мы выйдем, я нас направлю, сил понадобится достаточно, нам в Америку. Насчет полиции МКМ не волнуйтесь, все трансгрессии с моей руки ими не засекаются, — улыбнулся Дамблдор. — Ну что же, пойдемте.

Кингсли вышел на свежий воздух. В груди распространялось приятное тепло. Он помнил это ощущение. Это ради него он пошел в аврорат, ради него был загонщиком в квиддичной команде Хогвартса. Это чувство опасности, приключения, когда сила, мощь… когда сама магия бурлит в крови и требует выхода.

Дамблдор почувствовал всплеск и озорно глянул на Бруствера:

— Да, вы невероятно сильны в этом состоянии, не стану скрывать, это ваше большое преимущество. У магглов таких людей называют адреналиновыми наркоманами, среди волшебников таких немного, как правило, из-за того, что они не доживают до вашего возраста.

Кингсли внимательно посмотрел на Дамблдора:

— Вы ведь знали, да? Поэтому предложили мне именно такую проверку.

— Верно, но это не означает, что я не отвечу на ваш вопрос. Встреча состоится, — ответил директор, протягивая аврору руку.

Бруствер немного подумал, оглянулся и, убедившись, что никого рядом нет, схватил Дамблдора за руку.

* * *

Поздним вечером в Мунго, как правило, нет посетителей, и коридоры пустуют, лишь несколько медсестер ходят по этажу, приводя в порядок госпиталь после очередного, как всегда, тяжелого, рабочего дня. Однако сегодня было не так, один посетитель остался и стук его трости эхом отражался от стен больницы.

Выбрав нужную дверь, человек вошел в нее. Палата была одиночная и ее единственный постоялец не спал, впрочем, по его лицу можно было понять, что он в принципе спит очень мало. Лицо Бартемиуса Крауча осунулось, приобрело старческие черты, но вопреки всему, взгляд все еще заставлял ежиться малодушных, но посетитель был не из таких.

— Я ждал тебя, Руфус, — первым поприветствовал Барти, делая приглашающий жест на кресло у кровати.

— Тогда ты знаешь, зачем я тут, — присаживаясь, отозвался Руфус. — До того, как придет официальная бумага, я бы хотел обсудить условия с тобой, в конце концов ты многое сделал для Министерства.

— Амелия в курсе?

— Да, но сама отказалась прийти, сказала, что это выглядело бы лицемерно.

Крауч рассмеялся, каким-то неприятным, отталкивающим смехом:

— Она все еще пытается бороться с издержками политики, надо же.

— И все же, — Скримджеру явно не терпелось перейти к делу.

Крауч прекратил смех и неприязненно посмотрел на Руфуса.

— И кто же займет пост главы ДМС, ты? Тогда Аврорат возглавит… Ха, дай угадаю, Бруствер! Уж больно подозрительно вокруг него Дамблдор ошивается. Будет любопытно, если окажется, что Главный Аврор за пару дней до назначения вступил в Орден Феникса, не так ли, Скримджер?

Руфус резко подорвался с кресла, и, хромая, подошел к двери. Открыв ее, он постоял несколько секунд, а затем обернулся и вновь спокойно сел. Его голос был сух, но в нем определенно были нотки удовлетворения:

— Да, Барти, ты прав, и знаешь... я вовсе не против, чтобы такой человек, как Бруствер, работал с Альбусом Дамблдором, потому что вдвоем, хотя нет, втроем — Амелия никуда не денется, они способны на многое. На гораздо большее, чем посаженный на тринадцать лет невиновный человек.

На этот раз пришла пора Крауча подорваться, он с явной угрозой подошел к Скримджеру и с нескрываемой ненавистью процедил сквозь зубы:

— Никто не спешил меня обвинять в этом предыдущие годы, наверное, потому, что всем было все равно, а сейчас, когда меня можно окончательно разбить и убрать из Министерства, этого Блэка, конечно, повесили на меня! Эта обитель лицемерия…

Крауч выдохся и устало сел на кровать:

— Какие варианты у меня есть?

— Отлично, ты не сдался, — удовлетворенно заметил Руфус. — Уезжай на год-два, а потом я найду тебя, но не дай Мерлин тебе придет мысль вернуться сюда раньше срока.

Скримджер тяжело поднялся, опираясь на трость, подошел к двери уже второй раз за встречу и так же, постояв несколько секунд, обернулся:

— Ты многому научил меня, и только поэтому у тебя будет шанс.

Дверь захлопнулась, и пациент остался один — не только в палате, но и в жизни?

Нет.

— Винки!

Раздался громкий хлопок, и эльфийка в грязной простыне подобострастно запищала:

— Хозяин! Хозяин Барти, я так рада, что он не забыл о Винки.

— Вот и отлично, нам надо уехать, Винки, собери все самое необходимое, пока я разбираюсь с делами в Министерстве, и через неделю нас не должно быть в Британии. Поместье законсервируй и свяжись с эльфами из французского мэнора.

— Винки все сделает, сэр, — ответила эльфийка и с громким хлопком исчезла.

* * *

Кингсли согнулся в три погибели и кашлял, неприятное ощущение при трансгрессии усилилось во много раз, прыжок действительно был большим, даже для опытного аврора.

— Да уж, — откашлялся Бруствер. — Приятным это ощущение не назовешь, нас не перехватили?

— Нет, — спокойно ответил Дамблдор — кажется он вообще никаких ощущений не испытывал от межконтинентальной трансгрессии. — Кингсли, вы знаете этого человека, но никогда не видели вживую, он автор довольно известного учебника, по которому учились и вы.

— Американец? — задумчиво спросил Бруствер. — Кажется, я уже догадываюсь о ком идет речь.

— Тогда вы знаете, что он довольно специфичный человек, — ответил директор. — Что же, насколько я помню, нам надо пройти шагов сорок вперед, прежде чем нас засечет хозяин.

Место, куда они попали, нельзя было назвать нормальным для проживания: с одной стороны — лес, с другой — обыкновенное поле, с высокой травой. Однако, по ощущениям Кингсли, магический фон здесь был сильно искажен, что указывало на явное использование пространственной магии.

— Здесь недалеко его питомник, да?

— Почувствовали возмущение в фоне? — понял Дамблдор. — Да, я не удивлюсь, если окажется, что он под нами.

Солнце здесь еще и не думало заходить, в то время, как в Британии, наверное, закат уже закончился. Легким и стремительным шагом Дамблдор и Бруствер шли вперед, когда, наконец, Кингсли заметил впереди какое-то поместье, над которым кружило несколько странного вида животных. Еще через несколько шагов стало видно, что их уже ждали — непринуждённого вида старик, одетый в нечто вроде фартука, опирался на забор, смотря на приближающихся гостей.

— Последний раз, когда ты пришел в таком виде, мне пришлось срочно мчаться на другой континент, — вместо приветствия с веселыми нотками в голосе, сказал старик. — Вижу ты с гостем.

— И тебе привет, Ньют, — Дамблдор подошел к старику и крепко обнял его. — Рад видеть тебя. Это Кингсли Бруствер, старший аврор Британии. Должен признать, один из лучших. Вы с ним даже чем-то похожи.

— Вы льстите мне, — засмущался Кингсли. — Это честь познакомиться с вами, мистер Саламандер.

Тем временем старик смотрел как будто сквозь него, пока не произнес:

— Я вижу вашу ауру, аврор Бруствер, Дамблдор не зря сказал, что мы похожи. Дайте, угадаю: при любой опасности ваши силы многократно увеличиваются?

Бруствер оторопел, он много лет пытался найти похожих на него, рыскал в архивах Министерства, обращался в Отдел Тайн, даже какое-то время пробыл там на обследовании, но все разводили руками — таких людей как вы нет, Кингсли.

Ньют по выражению лица понял, что прав, и протянул руку аврору:

— Рад встретиться с человеком, похожим на меня, аврор Бруствер.

Кингсли, будучи все еще в шоке, пожал протянутую руку. Дамблдор, удовлетворенно глядя на все это, спросил:

— Ну что, пригласишь нас, Ньют?

— Мне уже страшно думать о том, что ты хочешь, Альбус, — посмеиваясь, ответил магозоолог и сделал приглашающий жест рукой. — Проходите.

Бруствер и Дамблдор вошли в калитку и сразу почувствовали смену климата. Животные, летающие над поместьем, при ближайшем рассмотрении, оказались яркими желтыми птицами с большим размахом крыльев.

— Как Фоукс? — спросил Ньют у директора.

— А что с ним будет, — непринуждённо ответил Дамблдор. — Все так же капризен и привередлив в еде. А Гергия?

Ньют понимающе улыбнулся:

— Хорошо, недавно переродилась, она-то и предупредила меня, что ты скоро прибудешь, прошлой ночью, если быть точным.

— У вас тоже есть феникс? — спросил Бруствер. — И они чувствуют хозяев других особей?

— Сложно ответить, что конкретно чувствуют фениксы, поэтому я и насторожен, — серьезно ответил Саламандер, открывая дверь в поместье. — Проходите.

Ожидая увидеть нечто вроде зоопарка-жилья, Кингсли был удивлен, рассматривая обычную на вид прихожую. Нигде не было даже намека на то, что здесь живет самый знаменитый магозоолог.

Увидев удивление на лице Бруствера, Ньют понял в чем дело:

— Думали, что я живу в питомнике? На самом деле так и есть, но не здесь, а в Дорсете.

Дамблдор, Ньют и Бруствер уселись в мягкие кресла, а какой-то лопоухий эльф уже расставлял приборы для чаепития.

— В котором ты, кстати, давно не появлялся, — заметил Дамблдор. — Твои эльфы сказали.

Саламандер кивнул:

— Да, и на это есть причины. Во-первых, Попертина плохо переносит британский климат, а во-вторых все высокочувствительные животные ведут себя там крайне неспокойно. Да и ты, уверен, Альбус, чувствуешь это… если ты, конечно, не сам все это и затеял.

Дамблдор тяжело вздохнул и отпил из чашки, принесенной эльфом. Поставив чай на место, он, наконец, ответил:

— Конечно, я принимаю участие во всем происходящем, но если бы у меня был выбор…

— Выбор всегда есть, и это твои слова, — перебил его Саламандер. — Говори, зачем пришел. Если ты надумал позвать меня, то уже наверняка понял ответ. Я не вернусь в Британию, пока твоя очередная ошибка не исчезнет.

Директор нахмурился, и посмотрел на Кингсли:

— Поняли, Бруствер?

Аврор немного стушевался перед таким Дамблдором, но все же ответил:

— Я слышал о том, что вы общались с Грин-де-Вальдом, но при чем тут Волан-де-Морт, вы ведь сделали все, чтобы остановить его.

— Но не сделал ничего, чтобы его не возникло, — отрезал Ньют. — Кажется, вас привели сюда просветиться, Бруствер. Что же, тогда слушайте, я лично сражался с Грин-де-Вальдом, и помог в свое МАКУСу обуздать его на некоторое время. После этого у нас с ним состоялся не самый приятный разговор, где я узнал…

— Я сам расскажу, Ньют, — холодно перебил его Дамблдор. — Мы дружили с Геллертом и, боюсь, я лично поучаствовал в том, что он затеял. Правда, потом я образумился, но было уже поздно. А через десятки лет после этого в школу приняли ученика, талантливого, сильного, обладающего недюжинной харизмой, и именно я не рассмотрел в нем нового Темного Лорда, хотя много раз сравнивал его с Геллертом и видел определенные предпосылки к будущему мальчика. Но ничего не сделал, не хотел вмешиваться, думал, что Геллерт стал таким только из-за меня.

— Боюсь, что ты вообще не думал, Альбус, — с горечью произнес Ньют. — Ты знаешь, я не считаю, что ты виноват во всем, но в твоих силах было хоть что-то изменить.

— Но это глупо! — воскликнул Кингсли. — Что вы могли сделать? Исключить из школы? Он бы все равно выучился и, наверняка, гораздо раньше. Не убивать же его, в самом деле, было?

Скамандер как-то нервно засмеялся:

— Знаете, в мире есть существа, крайне опасные для людей. И их изолируют, благодаря мне. Не убивают, а именно изолируют. И у Альбуса на тот момент хватило бы власти, чтобы изолировать его. Сейчас вы не называете его имени, но даже он когда-то был уязвим.

— Наверное, по этой же причине ты не хочешь вступать в Орден? — внезапно спросил Дамблдор.

— Не совсем. Пускай ты и совершил ошибки, исправлять их все равно надо. Но я знаю, что я могу предложить тебе и не хочу делать этого. Я не хочу помогать тебе свергать опаснейшего колдуна и его приспешников с помощью невинных животных.

— А ингредиенты? У тебя есть пару редких экземпляров… — не отступал директор.

— В частном порядке, — перебил его Саламандер. — Обсудим как-нибудь в другой раз, уверен, тебе сейчас не до этого. Я слышал про четвертого чемпиона, Альбус. Надеюсь, мальчишка не будет участвовать?

Бруствер внимательно слушал разговор ему было неуютно из-за того, что Дамблдора вот так просто спрашивают о таких вещах. Однако, услышав про Гарри, он подумал, что здесь во многом поддерживает Саламандера.

— Если предложишь мне способ быстро разорвать магический контракт, то не будет, — ответил Дамблдор, и на этот раз в его голосе прозвучало что-то, что заставило Ньюта не поднимать эту тему, что явно расстроило Бруствера. Похоже, что освободить Поттера от Турнира действительно слишком сложно даже для Дамблдора.

— Понял, — вдохнул Ньют. — Жаль мальчишку, я бы не прочь с ним познакомится…

При этих словах директор заметно оживился:

— Было бы недурно, особенно, если ты сделаешь это перед первым Туром.

— Жульничаешь, Альбус, — приторно подозрительным голосом ответил Саламандер. — Ты ведь знаешь, что мальчик спросит у меня.

— Несомненно, но именно ты минуту назад спрашивал о том, придется ли ему участвовать в Турнире, так помоги пройти ему его. Количество очков не важно, мне важен креативный подход, он очень мало знает и умеет.

— Но почему? — не выдержал Кингсли. — Вы ведь знали, что ему рано или поздно придется воевать, вы хоть знаете его специализацию?

Дамблдор спокойной ответил:

— Хотел дать спокойно пожить ему детской и беззаботной жизнью, хотя, стоит признать, не очень получилось. Да, я знаю его специализацию, он боевик.

При этих словах Ньют поморщился, явно показывая свое мнение о тех, кто разрушает, а не созидает:

— Да уж, повезло мальчишке, что с директором, что с талантами.

— Кстати говоря о талантах, это должно остаться секретом, — при этих словах Дамблдор посмотрел на Кинсгли. — Но Гарри змееуст.

Бруствер понял, что все это время Дамблдор просто подогревал желание Саламандера вернуться в Британию, пускай сначала ради Поттера, а потом уже несложно будет уговорить его остаться. И на Ньюта это явно действовало. Элементарно, конечно — сначала дать себя раскритиковать и показать, что ты совершаешь ошибки, а потом кормить пряником, все больше и больше подгибая под себя человека. Кингсли в очередной раз за вечер подумал, как же опасно иметь дело с Альбусом Дамблдором, потому что ты никогда не будешь знать, действуешь ли ты сам или тобой управляют.

— Змееуст? Это же… Да, Альбус, ты все так же умеешь уговаривать. Ладно, я прибуду в Хогвартс, там мы с тобой и договоримся о поставках ингредиентов. А пока ты не выторговал еще что-нибудь — иди… Хотя стой, мне кажется, Гергия что-то хотела передать тебе.

С этими словами раздался волнующий клекот, и большая ярко-оранжевая птица пролетела над головой Дамблдора, в руки которого опускалось перо Гергии. Через несколько секунд птица улетела, оставив в недоумении директора и Бруствера.

— И все же она не очень любит тебя, Альбус. До сих пор не понимаю, как с тобой уживается Фоукс, — с легкой горечью пояснил Саламандер. — Что же, думаю, вам пора. Я напишу за день до прибытия.

Попрощавшись, Бруствер и Дамблдор вышли из поместья. Директор задумчиво держал в руках перо феникса, а Кингсли обдумывал все, что он услышал. Обоим было, что сказать друг другу, но казалось, что сейчас не время, и потому две фигуры шли в абсолютной тишине.

От автора: мнения и комментарии приветствуются.

Сутки назад. Хогвартс

— Заходите, — раздался за дверью голос Дамблдора.

Чего могли ожидать четверокурсники от уроков самого сильного, по их мнению, волшебника Британии? У Дамблдора был преподавательский опыт, однако не настолько обширный, как у некоторых профессоров Хогвартса. В конце концов, он стал директором довольно давно, оставив преподавательскую практику.

Альбус понимал, что его ждет много работы с Роном, Гарри и Гермионой, и эту ситуацию определенно надо было исправлять, ибо сейчас у него недостаточно времени на то, чтобы работать с учениками, даже и с командой Избранного. Но вводные занятия он все-таки должен провести сам.

Гарри, Рон и Гермиона немного побаивались директора и понятия не имели, чего ждать от первого урока, а потому вошли очень тихо и выстроились в ряд перед его столом.

Рон и Гермиона, не скрывая любопытства, разглядывали кабинет; естественно, взгляд девушки задержался на стеллажах, заполненными всевозможными книгами, а Рон разглядывал приборы на одном из столов директора.

— Садитесь, — сказал Дамблдор и, спустившись с возвышения, сел в одно из кресел так, чтобы быть на одном уровне с учениками. — Откровенно говоря, соблюдать субординацию на таких уроках не обязательно. Давайте сделаем наш разговор менее формальным.

На столике между креслами появилось четыре кружки чая и вазочка с печеньем, но к ним почему-то никто не прикоснулся.

Все трое неуверенно кивнули в ответ, и Гарри как самый близкий из троих к директору заговорил первым:

— Как все будет происходить? Сириус сказал, что не только вы будете учить нас.

— Да, он прав. Я проведу несколько вводных занятий, затем мы определим направления дальнейшей работы, и по каждому из них у вас будет свой преподаватель. Однако мы с вами будем продолжать встречаться.

Следующий вопрос задал Рон:

— Нам не стоит распространяться о наших занятиях?

— Верно, — кивнул директор. — Но это вовсе не значит полную засекреченность, просто постарайтесь не попадать в ситуацию, когда вам могут задать вопрос такого характера. Ясно?

Все трое синхронно кивнули.

— Отлично! — директор хлопнул в ладоши. — Нам необходима часть теории магии. Мадам Максим поведала вам основы, и даже немного рассказала о рунической магии. У вас есть какие-нибудь вопросы об этом? Говорю сразу: вы узнаете еще очень много, но сначала нужны фундаментальные знания.

— Есть косвенный вопрос, — решился Рон. — У нас был разговор с Гермионой, и мы подумали, что областей магии много, и не всегда понятно, какой следует владеть, а какой — не обязательно.

— О! Интересное наблюдение, — согласился директор. — Но стоит прояснить некоторые вещи. Волшебство, как ты заметил, Рон, имеет много аспектов, но их можно расклассифицировать в несколько основных областей. В разных странах это делается по-разному — вам не обязательно знать подробности. Но чтобы было проще работать, давайте придумаем нечто вроде своей классификации. Итак, что вы изучаете в Хогвартсе из магии?

— ЗОТИ, Трансфигурация, Чары… — начала Гермиона и задумалась.

Рон ожидающе посмотрел на девушку и понял, в чем дело:

— Мама говорила, что магглы не могут варить зелья. Волшебник отдает частицу магии — без этого зелье не получится, это будет просто бульон.

— То есть Зельеварение тоже можно включить в этот список? Но прямого волшебства там ведь нет, — сказал Гарри, глядя на директора.

— Верно, и ты правильно сказал, Гарри. Прямое волшебство, я бы даже переформулировал — воздействие. Вот с этого, пожалуй, и начнем: прямое воздействие магией и косвенное, — ответил Дамблдор. — Тогда ЗОТИ, Трансфигурация и Чары — это предметы, связанные с прямым воздействием, а Зельеварение и Прорицания — с косвенным.

— И "косвенное" всегда будет подразумевать, что выполняющий действие просто должен быть волшебником? — спросил Рон.

— Если говорить конкретно о Зельеварении и Прорицании — да, но и "косвенные" аспекты тоже имеют свои подразделения. Одно из них является фундаментальным, и вы будете много работать над ним. Это менталистика. От нее зависит очень многое, включая контроль над прямыми чарами. Вы слышали о радиусе волшебника?

Гермиона и Гарри кивнули, вспоминая слова Рона, который ответил:

— Да, я слышал, я видел, что вы сотворили записку в десяти метрах от себя…

Дамблдор понимающе кивнул:

— И подумали, что в радиусе десяти метров от меня не может проскочить даже муха? Ты частично прав, Рон, но не все так просто. Записку я могу трансфигурировать и в тридцати метрах, можно даже выделить высоту, на которой она появится, если предварительно запустить чары разведки. Создать какой-нибудь предмет побольше у меня уже вряд ли получится. Правда, в Хогвартсе директору дается много привилегий и колдовать в школе мне значительно легче. А в обычной среде абсолютный контроль у меня — четыре метра. В этом радиусе любой волшебник, чей магический потенциал меньше моего, потенциально… побежден.

При этих словах Рон заметно стушевался и, видимо, от смущения, первый отпил уже почти остывшего чая. Гермиона, напротив, загорелась энтузиазмом и с горящими глазами спросила у Дамблдора:

— То есть вы можете создать любые чары в четырех метрах от себя, даже лучевые?

Дамблдор кивнул:

— Да, но как вы понимаете, это не будет сделано с помощью палочки. Магическая субстанция просто возникнет в воздухе, и при определенных усилиях ей можно задать направление и скорость. Но с палочкой проще: во-первых, не надо думать над тем, чтобы задать направление, во-вторых требуется меньше концентрации. Впрочем, и у первого, и у второго способа есть свои преимущества и недостатки. И в конце концов все сводится в одному — к менталистике.

— Что это вообще значит? — спросил Гарри.

— Контроль над волей, разумом, воображением. Сложно точно дать определение этому понятию… — ответил директор. — Этот аспект тоже делится на два направления, об одном из них я тебе уже рассказывал — окклюменция и легилименция.

— Билли сдавал экзамены по этим дисциплинам, когда устраивался на работу в Гринготтс, — вспомнил Рон.

— Да, я тоже читала об этом, — сказала Гермиона. — Но во всех книгах так же указано, что этот сложный раздел магии мало изучен.

Дамблдор отметил:

— Скорее мало описан, эти направления во многом индивидуальны для магов, и они плохо поддаются описанию. Поэтому с этими дисциплинами вы будете работать под контролем преподавателя. Волан-де-Морт — самый сильный легилимент, которого я знаю, и все его подчиненные Ближнего круга также владеют этим искусством. Вы должны уметь защищаться от вторжения в разум.

— Кто нас будет учить? — сразу же поинтересовался Рон.

— Рон! — укоризненно посмотрела на него Гермиона.

Дамблдор рассмеялся:

— Что же, это правильный вопрос, но пока что я не готов ответить на него. Давайте поговорим о прямых аспектах. ЗОТИ, Трансфигурация и Чары…

Гермиона внезапно перебила профессора:

— Но ведь фактически эти названия ничего не означают… о, простите, профессор.

— Нет-нет, продолжай.

— Я имею в виду, что все они взаимосвязаны и очень сильно пересекаются, — сказала девушка.

— Да, тут ты права, Гермиона, — с этими словами Дамблдор вытащил палочку и направил ее на столик, однако ни с ним, ни со стоящими на нем предметами, ничего не произошло, — Наколдуйте, пожалуйста, любой предмет и бросьте его на стол.

Гарри вытащил палочку, взмахом сотворил простой прозрачный стакан, поднял его над столом и отпустил. Буквально за несколько сантиметров от стола стакан превратился в белоснежное перо, которое плавно опустилось между чашек.

Гарри нахмурился и вопросительно посмотрел на Гермиону, однако та тоже пожала плечами, а Рон, наоборот, оживился:

— Я видел… Кингсли показывал мне, но я не думал, что с трансфигурацией может так получится, вы специально выбрали ту формулу, где луч невидимый, верно?

— Да, ты правильно догадался, Рон, — улыбнулся Дамблдор. — Итак, демонстрирую еще раз, но сейчас немного изменим формулу.

Директор вновь направил палочку на стол; на этот раз из нее вылетел бирюзовый луч и остановился как раз в паре сантиметров от стола. Гермиона ахнула, а Гарри, хоть уже и догадался в чем дело, снова сотворил стакан и повторил процедуру. Стакан превратился в чернильницу.

— Это же… Это просто невероятно, заклинания можно останавливать в полете! — воскликнула Гермиона. — А такие невидимые… они ведь способны и трансфигурировать человека, когда он наступит в чары.

— Целая идея для создания невидимых ловушек, — согласился Гарри.

Дамблдор довольно кивнул:

— Вот-вот. В самом начале беседы вы задали вопрос, что лучше знать, а что, возможно, не понадобится. И вот, что я отвечу. Магия разнородна настолько, насколько это вообще возможно, и ограничивается она только воображением волшебника, который её творит. Поэтому не важно, какой раздел магии вы выберете или же будете учить все подряд. Целитель может и лечить, и убивать. Лучшие трансфигураторы не только способны созидать, но также могут одним «эванеско» уничтожить дом. Знать все вы не можете, но постарайтесь использовать те знания, которые у вас уже имеются, по максимуму. От этого зависит… то, как закончится эта война.

Гарри, Рон и Гермиона кивнули, понимая, что сейчас первый раз, когда Дамблдор в открытую сказал, зачем они тут. Директор же продолжал:

— Окклюменция, Трансфигурация, Боевая магия, Защита — это основные предметы, которые вы будете изучать втроем. Немного позже, когда мы больше узнаем о ваших талантах, каждому добавится по еще одному предмету — специализация, этот тот раздел магии, к которому у вас есть предрасположенность. Гарри, в лабиринте ты показал отличные качества для боевика. Твоя специализация — Огневые чары. Их ты будешь изучать с Аластором Грюмом — настоящим.

Гарри кивнул, немного ошарашенный новостью.

— Раз-два в неделю мы с вами будем встречаться, и я буду рассказывать о креативном применения магии, — закончил Дамблдор. — Вопросы?

— То есть на основных направлениях мы как бы получаем базу, а с вами учимся быть…

— Волшебниками, да, Гермиона, не людьми с магическим даром, а именно волшебниками.

* * *

Дети ушли, обсуждая трюк со стаканом, все трое были полны энтузиазма начать обучение.

А директор думал над тем, что подходящих преподавателей еще надо бы найти. Он поднялся с кресла и вошел в свои апартаменты. Библиотека, шкаф с парой артефактов, полка с наградами… Да, именно его она интересовала сейчас. Среди различных кубков, медалей и орденов стояла необычайно красивая чаша, и пускай ее размер не впечатлял, но синее пламя, горевшее внутри нее, завораживало и притягивало взгляд. Пожалуй, это одна из тех наград, которой директор гордился. И еще больше гордости у него вызывало то, что у Минервы МакГонаггал — его ученицы, стояла почти такая же чаша, только с оранжевым пламенем.

Дамблдор прикоснулся к награде, пока та не запылала чуть раньше и произнес:

— Минерва, зайди ко мне в кабинет.

В дверь постучали, впрочем, даже не ожидая разрешения директора, сразу вошли:

— Решил проверить, не выветрилась ли магия? — немного сухо произнесла Минерва, садясь в одно из кресел.

— Почти, — усмехнулся Альбус. — Просто давно этого не делал. Я, между прочим, до сих пор не знаю, какую награду дают Мастеру зельеварения.

— Наверняка какой-нибудь редкий ингредиент. Ты бы и сам мог узнать, если бы пошел в Мастера в этой области.

— Мог бы… но трансфигурация мне все же ближе, — задумчиво ответил директор.

МакГонагалл немного подалась вперед и удивленно подняла бровь:

— Да неужели? Наверное, поэтому мир не знает ни одного заклинания Альбуса Дамблдора? Способы использования драконьей крови, делюминатор, хитрое использование Патронуса… Но ни одного собственного заклинания! Никогда не поверю, что у тебя их нет.

Дамблдор устало откинулся на спинку кресла:

— Есть, конечно, но, откровенно говоря, не хочу ими делиться. Да и вряд ли кому-то понадобится заклинания для завязывания шнурков, — с улыбкой закончил директор.

МакГонаггал недовольно согласилась:

— Так и быть, не буду превращать тебя в табуретку.

— Ох, я так и знал, что ты будешь вспоминать мне это всю жизнь, без малого двадцать лет прошло! — вставая, воскликнул старый волшебник. — Впрочем про ученичество ты вспомнила кстати. Я позвал тебя обговорить план обучения нашего Трио.

— Трио? — вновь удивилась МакГонагалл. — Это уже официальное название, или все же придумаешь что-то более привлекательное?

— Ты знаешь, общение с Северусом не идет тебе на пользу.

— Не только с Северусом, но и с Аластором, видимо.

— Ах, да, Аластор… Как он там, идет на поправку?

— Ну вот, наконец-то Великий Альбус Дамблдор вспомнил про своего человека! Хочется думать, что если как-нибудь меня запрут в каменном ящике, то ты вспомнишь об этом раньше, — недовольно воскликнула МакГонагалл так, что очки немного съехали набок. — Знаешь, Альбус, ты мог бы хотя бы зайти к нему.

— Так вот в чем дело, — кивнул Дамблдор. — Меня обвиняют в эгоизме. Ты считаешь, я об этом не задумываюсь?

Минерва довольно резко встала с кресла и, поправив очки, произнесла:

— Даже если и думаешь, то ничего не делаешь. У него никого нет, Альбус! Он ушел из аврората, где его помнят отнюдь не как доброго дедушку, он иногда переписывается с Кингсли и Тонкс, а остальное время пребывает в одиночестве, потому что большую часть своей жизни он отдал, защищая эту страну! И не надо говорить, что ты помнишь о нем.

МакГонагалл закончила речь и взявшись за ручку двери добавила:

— А «Трио»… обсудим потом.

Дверь со скрипом закрылась, хотя, насколько помнил Альбус, она никогда раньше не скрипела.

— Защиту, что ли, на нее поставить…

* * *

Сейчас. Аврорат.

Кингсли энергично вошел в кабинет, немного заспанный, но с глазами, горящими энтузиазмом:

— Ну, кто-нибудь был в курсе, что Кормак встречается с Сереной?

Основной состав и стажеры удивленно посмотрели на своего командира и Тонкс уточнила:

— Серена — это секретарша Боунс? Если так, то я знала.

— Это важно? — спросил Коул.

Бруствер сел в кресло во главе стола и жестом фокусника достал письмо, помахал им и довольно сообщил:

— Как оказалось — да. Потому что девушка волнуется о своем парне и решила, что мне необходимо будет знать, кто на него напал.

Сидящие за столом оживились, Тонкс пролепетала что-то про настоящую любовь, а Лекс и Траймон сошлись во мнении, что девушкам вообще нельзя доверять. Когда первые обсуждения поступка Серены успокоились, Бруствер продолжил:

— Идея копать под Нотта оказалась не так уж и плохой, — с этими словами Майник улыбнулся. — Но давайте не раскрывать секрет Серены, в конце концов, она сильно нам помогла.

Финик недовольно фыркнул:

— И что она нашла в нем, он старше ее на почти на десять лет!

— Что вовсе не означает, что она должна была выбрать тебя, — парировала Тонкс.

Стажеры улыбаясь протяженно загудели. Бруствер же сделал себе заметку о том, что практически ничего не знает о личных делах своих сотрудников… в том время как это оказалось довольно важной деталью. Фрай обиженно показал Тонкс язык, а Кингсли продолжил:

— Итак, выяснилось, что сам Нотт ранен и в ближайшее время недееспособен. Значит, его дело продолжит кто-то еще. Кто это может быть?

— Малфой? — предложил Вулфрик.

— А что толку? — возразил Коул. — Даже если это и вправду был Нотт, официально допрашивать вы его не хотите, значит, и оснований подобраться к Малфою у нас нет. Мы знаем имена, но не можем ничего сделать.

— Мы — нет, — согласился Бруствер. — А вот глава церкви наверняка что-то может.

— То есть вы добились встречи с ним? — спросил Майник.

— Не я добился, но встреча у меня с ним будет, — уклончиво ответил Кингсли. — Завтра. Как только я выйду от него, сразу всех созову…

Не успел он закончить эту фразу, как в дверь постучали и вошла Амелия Боунс. Окинув всех взглядом, она кивнула и жестом приказала Брустверу идти за ней. Кингсли вышел из кабинета и сразу же спросил:

— Это по делу Маккоя?

— Нет, — сухо ответила Амелия. — Это лучше, в общем, ты сейчас сам все поймешь.

— А куда мы? — все же рискнул полюбопытствовать Бруствер.

— К Фаджу.

— Даже так… — протянул Кингсли.

Уже через несколько минут оба стояли в кабинете Министра магии. Как и ожидал Бруствер, в кабинете были Скримджер и сам Фадж, у самой дальней стены стоял Дамблдор, который незаметно отрицательно покачал головой Кингсли.

— Председатель Дамблдор, министр Фадж, мистер Скримджер, — поздоровавшись со всеми в порядке субординации, Бруствер выжидающе посмотрел на участников собрания.

— Садись, Бруствер, разговор предстоит… интересный, — предложил Фадж. — Как вы знаете, Крауч-старший уходит из Министерства по понятным причинам. И соответственно должность главы Департамента магического сотрудничества остается свободной. Руфус, по моему мнению, является неплохим кандидатом на эту должность.

— К слову, я не спросила этого раньше, но спрошу сейчас, а что с заместителем Крауча, разве не он должен занять должность? — вмешалась Боунс.

— Скажем так… он может занять должность, но Руфус обладает не меньшим опытом, чем он, — с толикой недовольства ответил Фадж. — Продолжим. Если Руфус уходит на эту должность, то нам нужен Глава Аврората.

С этими словами Кингсли чуть сильнее сжал подлокотники и искоса глянул на Амелию, лицо которой ничего не выражало, однако, как показалось Брустверу, она удостоила стол Фаджа еле заметным кивком.

— Я… польщен, — с неуверенностью высказался Бруствер. — Но… достает ли мне политического опыта?

— Из всех старших авроров у тебя больше всего закрытых дел, связанных с политикой, — высказался Скримджер. — Да и твое текущее дело…

— Да, кстати, по поводу его, — перебил Руфуса Фадж. — Постарайтесь разобраться с ним как можно скорее, Министерство сильно ошиблось, легализовывая такое сообщество, я еще выскажу Кормаку, что думаю об этом.

— Давайте все же вернемся к должностям, — подал голос Дамблдор.

Мозаика в голове Кингсли сложилась и вчерашнее путешествие приняло совсем другой характер.

— В принципе, я готов вступить на эту должность, — наконец сказал Бруствер.

Фадж приподнял ладонь:

— Не спешите, Бруствер, вы не единственный кандидат.

Дамблдор и Амелия при этих словах нахмурились и Кингсли был готов поклясться, что они мельком переглянулись.

— Алиан Шмих так же выдвинут кандидатом на эту должность, его рекомендации ничуть не уступают вашим, Кингсли.

— И кто же, позвольте узнать, дал эти рекомендации? — холодно спросил Дамблдор.

— Малфой, мистер Дамблдор. Люциус Малфой.

* * *

Трое сидели в кабинете Амелии Боунс: сама хозяйка, Дамблдор и Бруствер. В дверь постучали, и вошла Серена, поставив на маленький столик пару чашек чая.

— Спасибо, Серена, — поблагодарила Амелия секретаршу.

— Да, Серена, спасибо, — вторил Кингсли, кивая девушке.

Боунс удивленно посмотрев на Бруствера, взяла чашку и немного отпила.

— Итак.

— Этого стоило ожидать, — высказался Дамблдор. — Не могло же все пройти гладко. В последнее время, это вообще редкое явление.

— Я думала, он помешает нам другим способом, но выдвинуть своего кандидата… Я даже не знаю, что об этом говорят законы. Обычно Министр решает, кто будет Главой аврората, если при этом есть согласие представителя Визенгамота. В данном случае, ваши мнения разделились.

— Не то, чтобы разделились, скорее Фадж все еще не определился со своим, — ответил Дамблдор. — Значит, надо его переубедить.

— Или заставить Малфоя отступить, — высказался Бруствер.

Амелия и Дамблдор удивленно взглянули на него, как если бы маленький ребенок внезапно начал бы решать математические задачи.

— Не надо так смотреть, — усмехнулся Кингсли. — Как там сказал Скримджер? Больше всего закрытых дел политического характера…

— Да-да, только это не международная контрабанда, а внутренняя политика Министерства, — возразила Амелия. — Впрочем, ты прав, заставить Малфоя отступить можно, только как?

— Мое дело продвигается, — заметил Бруствер. — И, думаю, если я смогу его закрыть, то выполню сразу две задачи.

— Что ж, тогда можете считать это своим первым заданием, — с этими словами Дамблдор поднялся и кивнув Амелии, вышел из кабинета.

Боунс некоторое время смотрела на закрывшуюся дверь, а затем сказала Кингсли:

— Не то, чтобы я в восторге от того, что ты сделал, Кингсли, но это твой выбор.

— Ты боишься, что нам придется столкнуться с тобой в политике? — улыбнулся Бруствер. — Думаю, ты меня уделаешь.

Амелия на это лишь грустно покачала головой:

— Отнюдь, просто многие дорогие мне люди, которые пришли к Дамблдору, не могли похвастаться длинной жизнью.

* * *

— Гермиона, как работают совы? — внезапный вопрос от Рона после ужина, озадачил девушку.

— Эм… Работают? Ты имеешь в виду как они находят волшебника? — уточнила Гермиона.

— Да, и почему аврорат не может использовать их, чтоб выслеживать преступников, раз уж совы знают, где находится адресат.

Гарри повременил дописывать эссе по Чарам и внимательно слушал разговор. Несмотря на то, что он в волшебном мире уже больше трех лет, некоторые вещи до сих пор оставались непонятными, и почтовая система входила в этот список загадочных вещей.

— Ну… на самом деле, — Гермиона почему-то покраснела. — В общем, я так и не поняла полностью этот процесс, я подумала, что волшебникам из магических семей это известно и пока что не нашла, у кого можно уточнить некоторые вопросы.

— Так, а что тебе известно на данный момент? — не отставал Рон.

— Все зависит от того, хочет волшебник чтобы его нашли, или не хочет. Но при этом, если самому отправителю известно где находится адресат, то сова, вероятно, сможет найти место. Вы ведь не думаете, что это простые совы?

— Если честно, я так думал, — признался Гарри. — Их ведь могли как-то обучить?

— Нет, совы необычные, да и вообще, раньше волшебники больше переписывались ночью и, чтобы не привлекать внимание магглов нетипичными ночными перелетами птиц, выбрали именно сов, а не дневных птиц. Дальше начинается путаница, в большинстве книг говорится, что есть какой-то ритуал, который позволяет совам правильно находить волшебников. Но, по-моему, здесь много логических нестыковок, Рон, в том числе и вопрос, почему их не используют при поимке преступников. Да если маги могут проводить такие ритуалы, то наверняка есть что-нибудь и на поиск волшебников.

Гарри переваривал услышанное, размышляя, какие еще моменты в магической жизни его смущают, и это навело его на мысль:

— Раз уж мы задались таким вопросом, наверняка есть еще… Как вам идея составить список и дать его Дамблдору?

— Список непонятных нам магических вещей? Типа почему воск в Большом зале не падает нам на головы? — со смехом спросил Рон. — Ну а вообще идея хорошая.

— Да, Гарри, отличная идея, у меня даже есть уже несколько, например, от чего зависит превращение анимага.

Голова неприятно гудела: мысли путались и терялись в кутерьме догадок. Кингсли направился в свой кабинет. Хотя он знал, что команда все еще ждет продолжения собрания, что-то подсказывало ему — они поймут, когда узнают, зачем его вызывали к министру.

Бруствер все никак не мог разобраться в себе: ждал ли он этого назначения?

С одной стороны — ну кто не мечтает о повышении? Глава Аврората, oдин из столпов власти Великобритании, наделен высокими полномочиями чуть ли не на уровне глав министерств, а в военное время — и вовсе делит власть только с самим Министром Mагии и председателем Визенгамота.

Усмехнувшись самому себе, Кингсли подумал, что в Ордене он всего лишь сутки, а манипулировать им начали еще до этого. Плохо это или хорошо, порой понять очень трудно, ведь иногда так прекрасно, когда тебе не нужно думать, что делать. И как же быстро все-таки среагировал Дамблдор — просчитал ситуацию и понял, что одним из кандидатов станет он, Кингсли. Практично, незаморочно… но не в духе самого Бруствера.

Хотелось посоветоваться с кем-то опытным. Пожалуй, наиболее практичным и честным человеком с похожим опытом был Аластор Грюм, да и навестить его не помешало бы: у старика осталось не так много людей, которые с ним в хороших отношениях. Но Грюм был в Хогвартсе, и Дамблдору было бы слишком очевидно, зачем Кингсли заходил к Аластору. Ведь директор об этом визите точно узнает.

Значит… значит, придется самому.

* * *

— Надеюсь, ты не зря меня вытащила сюда посреди рабочего дня, — вместо приветствия произнес Снейп.

Скитер лишь усмехнулась и с язвительным кокетством помахала небольшим мешочком:

— С тебя три тысячи, зельевар.

Снейп быстрым шагом приблизился к Рите и с легким удивлением уточнил:

— Маглерум? Я же распознаю подделку, ты понимаешь?

— Пф, мы теперь на одной стороне, Снейп, — кинув мешочек в руку Снейпу, Рита прошла к старому креслу и уселась так, будто это кресло было, по меньшей мере, троном. — У меня… хм, испытательнй срок в вашем кружке добродетели, так что можешь не опасаться.

Северус, все еще хмуро рассматривая мешочек, уточнил:

— И как же ты его достала, неужели добралась до главы?..

— Вот это, пожалуй, останется при мне, — неожиданно серьезно произнесла Рита. — Слушай, я действительно очень спешу, но у меня есть одна просьба к тебе, сделаешь?

— Ну?

— Я договорилась для Кингсли о встрече с этим Маккоем, но по правде говоря… в общем, что-то с ним нечисто, можешь передать Кингсли, чтобы был с Маккоем осторожен?

Снейп разве что не поперхнулся:

— Ты заботишься о нем?

— Ревнуешь? — мгновенная шпилька в ответ не заставила себя ждать. — Успокойся, Снейп, у Кингсли в подружках ходит сама Боунс, a сделать ему лишний подарок мне легко: связи есть связи.

Северус смотрел на рассевшуюся в кресле Риту и понимал, что что-то он упустил…

— Стоп! Ты на испытательном сроке?

— О, половина учеников Хогвартса от зависти бы подохла, узнав, что я видела тебя в таком удивлении. Да, Дамблдор дал мне задание, так что я через несколько часов покидаю страну, — с деланой грустью в голосе произнесла Скитер. — Так что будь добр, предупреди Бруствера, и, кстати, раз уж теперь мы на одной стороне, и рассказать о том, что я анимаг, ты не можешь, помощь с магглерумом остается твоим долгом.

С легким хлопком Рита исчезла, а Северус остался стоять в номере Кабаньей головы… похоже, в том самом. Да, это тот номер, где когда-то...

Засунув мешочек в карман, Снейп подошел к креслу и тяжело сел. Отсюда началась вся история. И Северус не мог понять, что чувствует, находясь в месте, которое полностью изменило судьбу сотен, тысяч людей. С одной стороны, он дал Британии передышку от войны, а с другой, лишь отсрочил ее продолжение. Размышляя об этом, Снейп неосознанно рассматривал магические узоры, переплетавшие комнату, и мимоходом понимал, как сильно изменилась бы судьба, будь эти узоры здесь много лет назад.

* * *

— Ты не боишься, что наше хм… появление на публике вместе как-то истолкуют? — весело спросил Сириус у впопыхах бегающей по комнате Риты.

Зеленое платье, упорно пытавшееся залезть в чемодан, в конце концов втиснулось в небольшое свободное пространство между красными туфлями на шпильке и каким-то особым, по мнению Риты, зельем молодости. Сама журналистка с растрепанными волосами дирижировала палочкой, отправляя часть вещей обратно в шкаф — им побывать во Франции не светило.

— Слушай, мне кажется, если я сейчас тебя сфотографирую, то Пророк заплатит мне куда больше, чем тебе за последние десять статей, — уже не скрывая смеха, произнес Блэк.

— Да, я девушка, — недовольно произнесла Рита. — Мерлин, иногда я это просто ненавижу! Ну как можно выбирать между этим декольте и просто шикарной алой юбкой.

— Заклинание расширения придумали еще в семнадцатом веке, дорогуша, — удивленно произнес Блэк.

— Не для этих платьев — они напичканы разными чарами и, откровенно говоря, я без понятия, как они отреагируют на чары расширения, — устало произнесла журналистка. — A вместо того, чтобы насмехаться, лучше бы пожалел.

— Ты восхитительна, — Сириус подошел к Рите и, нежно схватив за руку, усадил себе на колени. — Восхитительно двулична, я уже это говорил?

— Да, говорил. Знаешь, иногда мне кажется, не будь я на публике такой стервой, то ты бы со мной не встречался, — произнесла Скитер.

— Ну… скажем так, шансов у тебя было бы меньше, — честно, но с каким-то весельем ответил Сириус. — Впрочем, я еще не определился, какая ты мне больше нравишься.

Скитер изящно встала с колен Сириуса и как бы случайно зацепила его пролетающим в чемодан лифчиком:

— Вот пока меня не будет и определишься. А по поводу того, что ты меня провожаешь… Можешь считать, что я тебя так пометила — общество будет знать, что мы встречаемся и как только я приеду назад…

— … тебе сразу доложат обо всем, — со смехом закончил Блэк. — Да, все гениальное просто. Я подожду, как и ты ждала меня.

— Я надеюсь, — финальным взмахом палочки Рита закрыла чемодан.

* * *

Иногда Сириус завидовал магглам, которые имеют возможность понаблюдать за уходящим автобусом или поездом. Что-то в этом есть, связанное с заботой о человеке, которого ты отправляешь в путешествие. Тем более в такое, где вполне вероятны опасности.

Он стоял в издательстве, и часть журналистов буравилa его хищными взглядами. С усмешкой подумав о том, чем пригрозила им Рита, чтобы они его не дергали, Сириус вышел из издательства и трансгрессировал на площадь Гриммо.

Дом был в отвратительном состоянии: единственное, что в нем действительно работало на ура, была защита — это Блэк, как хозяин дома, чувствовал хорошо. Окунувшись глубже в свои ощущения, он обнаружил, что количество паразитов в доме явно превышает установленный лимит — это сильно мешало магическим потокам, а значит, влияло на эльфа. Магия эльфа частично зависела от дома, особенно такого старого, как особняк на Гриммо.

— Кикимер, я пришел договориться! — властно произнес Сириус.

Домовик с громким звуком возник напротив хозяина, вполголоса шепча грязные ругательства.

— Довольно, Кикимер, — устало произнес Сириус, садясь на пыльное кресло. — Откуда у тебя такая неприязнь ко мне?

Эльф странно дернулся и с кряхтеньем произнес:

— Вы предали хозяйку, вы якшались с грязнокровкой, вы упустили любимого хозяина Регулуса…

На этом пункте Сириус поднял руку, и эльф послушно замолк. Блэк притянул к себе эльфа и четко произнес:

— Я упустил? А он слушал меня? Хоть раз в жизни он послушал своего брата!? — с криком вскочил Сириус, отталкивая эльфа. — Ты знаешь, как я уговаривал его не лезть к Пожирателям, и что в итоге? Сгинул где-то, его ведь даже не посадили, в Азкабане его не было…

Блэк шагами мерял пыльную комнату, со злобой пнув старый табурет, который, врезавшись в перила лестницы на второй этаж, рассыпался в труху.

— Кикимер знает, что стало с хозяином Регулусом…

Сириус мгновенно обернулся к эльфу и настороженно спросил:

— Ты знаешь?

Эльф явно пытался что-то сказать, но внезапно схватился за горло, и его взгляд с какой-то непонятной мольбой буравил Сириуса, которому хватило этого мгновенья, чтобы понять:

— Снимаю запрет Регулуса Блэка с Кикимера!

Кикимер с грохотом осел на пол и, прокашлявшись, тихо, но отчетливо произнес:

— Простите, хозяин Регулус, простите старого эльфа, но я хочу, чтобы хоть кто-то знал.

— Говори, Кикимер, — с неожиданной нежностью в голосе произнес Сириус.

— Ваш брат хотел уничтожить Темного Лорда. Для этого он отвел Кикимера на остров и приказал… — Кикимер с шумом вдохнул, — приказал Кикимеру оставить его на острове, забрав с собой медальон, чтобы потом уничтожить его. Кикимер хотел вернуться, но приказ не давал сделать это… этот дом не отпускал меня, не отпускал спасти хозяина!

Эльф истошно завыл, с громким стуком уронив голову на пол, он тарабанил маленькими ручками о пол. Сириус с ужасом отпрянул от эльфа, врезавшись спиной в стоявшее позади кресло. Вой Кикимера был наполнен такой горечью утраты, что казалось, будто сама Смерть стоит за спиной Блэка и с легким презрением наблюдает эту картину.

— Мерлин, да ты же ненавидишь этот дом… Ты привязан к месту, которое ненавидишь всей душой.

— Ненавижу! НЕНАВИЖУ! — вновь взвыл эльф. — Этот приказ, он привязал меня к дому, пока хозяина тащили мертвецы в это проклятое озеро. Я ведь мог его спасти… почему…

Слезы Кикимера скатывались по серому подбородку и падали на пол, поднимая небольшие облачка пыли. Сириус сел на кресло и судорожно пытался сообразить… понять, что делать. Регулус… Eго младший брат, он, и правда, упустил его. Почему Регулус не пошел к Сириусу, почему не пошел к Дамблдору? Ради чего…

— Кикимер, — шепотом позвал Блэк эльфа. — Кикимер, что за медальон, где он?

Эльфа поднял взгляд на хозяина и с ненавистью в голосе ответил:

— У меня, все еще у меня. Хозяин приказал уничтожить его, но как бы я это ни пытался сделать, он не поддавался. Это жуткая вещь, ни один из темных артефактов этого дома и близко не стоит с тем злом, что сидит в этом медальоне.

— Принеси, — приказал Сириус.

Всего мгновение не было Кикимера — вернувшись с хлопком, он протянул Сириусу что-то, завернутое в тряпку. Блэк взмахом палочки левитировал это поближе к себе и скинул скрывавшую медальон ткань. То, что это дорогая вещь, Сириус понял сразу, и от нее действительно исходила мощная темная магия. Еще мгновение и Блэк смотрел на медальон уже другим взглядом, вглядываясь в магический узор крестража.

Медальон с громким стуком упал на пол, заставляя испуганно отпрыгнуть эльфа, который встревоженно спросил у быстро бледнеющего Сириуса:

— Хозяин Сириус, с вами все в порядке?

— Нам… — Сириус с трудном сглотнул, — нам нужен Дамблдор, позови его сюда.

* * *

Я был слишком стар, чтобы принять метку, и это единственное, что меня спасло. Но моего сына это не спасет. В связи с этим, я прилагаю заявление об его переводе из школы чародейства и волшебства «Хогвартс» на домашнее обучение. Я виноват во многом и стыдно признаться, что и последнее дело в Британии было во зло твоему режиму. Передай мои извинения Кормаку, но знай — ни один из нас не убивал прихожан. Я глубоко сожалению, что много лет назад встал не на ту сторону, Альбус. Удачи тебе.

* * *

Северус вернулся в Хогвартс, когда уже стемнело, настроение было паршивым. Хотя удача с маглерумом определенно радовала. Решив не тянуть, он сразу же отправился к Дамблдору, подавив в себе желание заставить старика немного подождать необычайно редкий ингредиент. Горгулья, не дожидаясь пароля, начала вращаться — это означало, что директор был на месте. Отворив дверь, Северус удивился легкому полумраку: обычно Дамблдор сидел при свете и не любил пребывать в темноте. Хотя для мага уровня Альбуса что темнота, что свет — весьма специфические понятия, ибо обходится он больше собственными сенсорными сетями, а в некоторых случаях вообще зрение может мешать.

— Северус, — голос директора был подозрительно нейтрален, не наполнен по обыкновению добротой (или напротив — сталью). — Я как раз хотел тебя позвать.

Снейп отметил про себя, что подозрительная нейтральность Дамблдора — весьма недобрый знак, все-таки крайности в поведении человека помогают выбрать тактику в общении с ним.

— Читай, — кивнул Дамблдор на лежащее письмо.

Северус пробежал глазами по короткой записке. Не заставило труда догадаться, от кого оно. Но что более важно — если такое письмо имело место быть, значит, все действительно плохо. И сейчас как никогда захотелось снять маску.

— Война близка, верно? — устало спросил Снейп, усевшись в одно из кресел кабинета и положив письмо на место.

Дамблдор как-то подавленно усмехнулся:

— У меня такое ощущение, что она уже идет, а мы проворонили её начало. Иногда так хочется бросить все это!

От директора прошла резкая вспышка магии, заставив записку вспыхнуть и сгинуть в пламени, оставив после себя лишь кучку пепла.

Дамблдор откинул голову на спинку кресла и, сняв очки, тихо произнес:

— Как же мне это надоело… Я устал.

В кабинете образовалась тишина, такая редкая здесь. Все словно замерло, Фоукс печально смотрел на директора, а изображенные на портретах волшебники понимающе качали головами, но не издавали ни единого звука. Дамблдор внезапно поднял руку к своим глазам и начал снимать одно из многочисленных колец:

— Словно в клетке…

Стоило кольцу покинуть палец директора, как Северус понял, что слишком долгое время оставался слеп в отношении директора. Магия заполнила все. Весь кабинет наполнился умеренной, спокойной силой, словно огромное озеро абсолютно прозрачной воды. Ощущения были настолько необычными для Северуса, что он позволил своим ментальным блокам пасть, впуская в себя часть этого духа волшебства. Возникло ощущение дежавю: такое Северус испытывал лишь однажды, как и все дети, впервые прибывающие в Хогвартс, при появлении школы на горизонте, когда ты, одиннадцатилетний ребенoк, видишь поражающее воображение чудо — потрясающей красоты величественный замок, и только тогда в полной мере осознаешь, что есть волшебство.

Директор прикрыл глаза и, спустя мгновение, Северус ощутил небольшую волну, словно огромный великан расправляет плечи, однако прошел всего миг, и кольцо вновь надето — возвращение в мир, увы, было отнюдь не столь радужным, и Северус с явным недовольством вздохнул, когда сила директора развеялась в воздухе. Фоукс также с сожалением встрепенулся, и, как показалось Снейпу, даже стал меньше светиться.

— Знаете, вы можете зарабатывать, просто проходя по улице и снимая кольцо — люди потом будут сами приходить с деньгами, умоляя заставить их почувствовать это еще раз, — с легкой иронией произнес Северус.

— Несомненно, магическому миру недостает такого своеобразного наркотика, — ответил Дамблдор уже в более свойственной ему манере. — Ты ведь тоже так можешь, не так сильно, конечно, но тем не менее…

— Дать вспышку смогу, но у вас-то… чуть ли не бассейн, да еще и сдерживаете его. Что за кольцо, кстати? — заинтересовался практической стороной вопроса Северус.

— Ограничитель. Как детям дают oграничитель от стихийных выбросов, так и это кольцо сдерживает мое поле в рамках разумного. Я и сам могу, но так все же контроля нужно меньше, — пояснил Дамблдор. — Но… на самом деле отвратительное ощущение, как будто тебя заперли в бутылке — иногда хочется вот так отпустить магию… погулять.

— Сложно представить, — ответил Снейп, хотя сам себя считал отнюдь не слабым волшебником.

Дамблдор встал из-за стола и пассами начал колдовать над приборами, оживляя их деятельность — кабинет заполнился привычными звуками и светом, заставив Северуса поморщиться.

— Что ты думаешь об этом? — спросил Дамблдор, указывая на кучку пепла, все еще лежавшую на краю директорского стола. — Он ведь связывался с тобой недавно, верно?

— Да, после нападения на Кормака — тот пальнул в него чем-то светломагическим… Впрочем, не критично — старик справится, а его решению я не удивлен. Больше удивлен тому, что он написал об этом вам.

— Мы неплохо общались в юности, — задумчиво ответил Дамблдор, наблюдая за одним из приборов, который пускал небольшие облачка дыма. — Точнее у него это была юность, а у меня — начало университетской жизни.

— Вы учились в университете? — удивленно спросил Северус.

— Боюсь, это не самое мое крупное достижение, поэтому оно не столь известно, — почему-то с весельем ответил директор. — Ладно, твоя задача адекватно подготовить факультет к переводу мистера Нотта, причины… думаю, никто не спрашивать не будет, а легенду для других факультетов они и сами придумают, верно?

— Да, верно,— согласно кивнул Северус и, наконец, заговорил о том, с чем изначально пришел к Альбусу. — Я к вам с подарком.

Дамблдор удивленно поднял бровь:

— И…?

— Маглерум, три тысячи галлеонов, — ответил Снейп, кидая мешочек директору.

Дамблдор внимательно осмотрел попавший ему в руки предмет.

— Кстати говоря, сам мешочек весьма и весьма интересен, — добавил Северус, внимательно наблюдая за Альбусом.

— Хм, изолирует, любопытно… Да, хорошая вещь.

Взгляд Северуса в это время упал на прибор, рядом с которым стоял Дамблдор. Обыкновенно облачка, которые испускало устройство, имели светлый оттенок, однако сейчас они почему-то были…

— Синие?

— Что? — директор поднял взгляд на Снейпа.

— Синие облачка из вашего прибора, что означают?

Дамблдор резко обернулся к прибору и задумчиво произнес:

— Что какое-то существо, не человек, пытается трансгрессировать ко мне в кабинет. Приготовься, Северус, я дам доступ.

Мгновение спустя на полу с оглушающим хлопком возник эльф, явно очень старый и взволнованный:

— Мастер Дамблдор, хозяин Сириус просит вас к себе.

* * *

Я был спокоен: пожалуй, вряд ли этот аврор будет пронырливее самой зловредной журналистки Британии, а значит, опасаться нечего.

В дверь постучали ровно тогда, когда была назначена встреча. Точность — вежливость королей…

— Входите, — я отворил дверь и пригласил гостя, с легким интересом его разглядывая.

Коренастый афробританец в фиолетовой, неофициальной мантии аврората. В левом ухе висела серьга, в ней явно было что-то магическое… ментального характера.

Подождав, пока Бруствер зайдет, я закрыл дверь.

— Терри!

Эльф возник бесшумно — пришлось долго возится с магией дома, чтобы пространство захлопывалось не так громко, как обычно при трансгрессии, ведь я люблю тишину.

— Господин аврор, что желаете?

— Черный чай с сахаром, пожалуйста, — проговорил Бруствер.

Голос у него был с долей властности, но вежливый и деликатный, словно для приветствия свидетеля на суде.

— Итак, мистер…

— Зовите меня просто Маккой, — сразу же предупредил я. — Без «мистеров» и прочего.

— Хорошо, Маккой. Мне хотелось бы поговорить с вами об убийствах в вашей церкви, возможно, вам известно что-нибудь о недоброжелателях, которые есть у вас?

— Да, несомненно, их большая половина магического сообщества, — спокойно ответил я. — Вы сами понимаете — магия и церковь — диаметральные противоположности. Естественно, у нас куча врагов. Думаю, вы пришли не за этим сюда.

— Я должен был спросить, — с ноткой недовольства отозвался Бруствер. — Хорошо, тогда расскажите мне об идее вашего общества.

— А для этого есть Янг. Знаете, мистер Бруствер, если у вас есть какие-то конкретные вопросы ко мне как к главе это сообщества, тогда задавайте, a если нет, то думаю, нам не о чем говорить.

Я давил: было интересно, что он скажет и как отреагирует. Реакция любого человека интересна, а эта — вдвойне, ведь он так настойчиво ищет меня…

* * *

Поттер, Уизли и Грейнджер уже покидали кабинет МакГонагалл, когда та попросила их остаться. Дождавшись, пока остальные студенты покинут кабинет трансфигурации, они подошли к столу преподавательницы. Сама МакГонагалл держала в руке какие-то листы, внимательно внося в них правки:

— Итак, я составила вам расписание. На некоторые предметы вы будете ходить втроем, на некоторые вдвоем — это касается вас, мистер Поттер, и мистера Уизли, — МакГонагалл строго на них посмотрела. — Это связано с тем, что у мисс Грейнджер гораздо больше знаний.

Гермиона потупила взгляд и немного покраснела, но тем не менее Гарри был абсолютно уверен, что в глубине души она довольнa похвалой декана. A тa продолжала:

— В скором будущем у вас прибавится по еще одному предмету: у Гарри это будут занятия с Аластором Грюмом, a у вас, мисс Грейнджер и мистер Уизли, будут свои специализации, которые мы постараемся выяснить в ближайшее время с помощью специального зелья.

— Зелья? — переспросил Рон.

— Да, мистер Уизли. — отдавая расписания, ответила МакГонагалл. — И eще: скрывать то, что вас обучают, — довольно затруднительное занятие и боюсь, что в конечном итоге нет варианта придумать хоть какую-то правдоподобную легенду… Тем не менее, вместо того, чтобы говорить, что вас обучают для войны, лучше скажите, что вы попросили официальную возможность подготовки к поступлению в какой-нибудь университет. У меня на этом все, есть какие-нибудь вопросы?

Рон с нескрываемым ужасом посмотрел на расписание и прошептал:

— Но как… а когда делать домашнюю работу, а когда отдыхать!?

— Видимо, отдыхать мы будем на кладбище, — непривычно зловеще произнес Гарри: просмотрев расписание, он понял ужас Рона. — У нас через полчаса занятие с Флитвиком?

— Отвечая на ваш вопрос, мистер Уизли… посмотрите на расписание Гермионы, — с какой-то ехидцей ответила МакГонагалл.

Рон послушно посмотрел в расписание девушки, и сначала его лицо вытянулось, потом прошло все положенные стадии от отрицания до принятия:

— Я понял, но когда мы догоним её, занятий станет меньше? — с надеждой спросил Рон.

— Может быть, — туманно ответила преподавательница. — И да, мистер Поттер, профессор Флитвик будет ждать вас через полчаса, рекомендую приходить не в мантиях, а в чем-то посвободней, без длинных рукавов.

Гермиона немного удивилась заявленным требованиям, но тем не менее задала другой вопрос:

— Вы не могли бы немного рассказать про специализации?

Минерва со вздохом посмотрела на девушку и затем произнесла:

— Ладно, вообще-то я надеялась, что этот вопрос бyдет задан директору Дамблдору, но раз уж у нас есть полчаса, присядьте.

Троица послушно села перед столом преподавателя, и по просьбе МакГонагалл они вкратце описали, что им рассказал Сириус про специализации. В целом, Минерва была довольна тем, что рассказал им Блэк, однако дополнила.

— Во-первых, не во всех специализациях можно получить звание Мастера, я бы даже сказала, что те направления, в которых это можно сделать — исключения, так как в этих областях знания наиболее структурированы и изучены. К таким относятся, как вы уже поняли, зельеварение и трансфигурация.

— Можете привести пример еще каких-нибудь специализаций? Профессор Дамблдор сказал, что я боевик, и что у меня хорошо получаются огневые чары, что это значит? — спросил Гарри.

— То, что у вас заклинания этих направлений будут получаться сильнее, чем у обычного волшебника и при этом они не будут требовать много энергии. Казалось бы, зачем тогда вообще обучаться им? Выучил заклинание и колдуй, но здесь не все так просто. Любой талант требует своего развития, а огневые чары — это особо опасное и крайне разрушительное направление. Чтобы вы понимали хоть примерный масштаб… — МакГонагалл открыла один из ящиков стола и достала оттуда какую-то карточку.

Гермиона взяла карточку, которая оказалась колдографией и нахмурилась:

— Это… воронка, кратер?

Рон заглядывая ей через плечо произнес:

— Как будто бомбардой в землю приложили… только очень сильной.

— Почти, мистер Уизли, — удовлетворенно ответила МакГонагалл, забирая колдографию. — Это последствия дуэли нашего директора и одного темного волшебника. Страна, в которой находится это воронка, до сих пор запрещает профессору Дамблдору въезд на их территорию — это при том, что он занимает высокие посты. Воронка не убирается, а магический фон там весьма и весьма нестабилен.

— Я понял, профессор, а что насчет других специализаций? — спросил Гарри.

— Целительство, дрессировка, хотя это скорее направление магозоологии, артефакторика, щитовые чары… Их очень много, мистер Поттер, и каждая из них таит в себе опасность, так что прошу вас отнестись к учебе со всей серьезностью, — с этими словами она особо пристально посмотрела на Рона. — На этом все, отправляйтесь переодеваться — и к профессору Флитвику.

29 сентября

— Прекращай ныть! — воскликнула Гермиона, не желая слушать жалобы Рона на дополнительные занятия. — Не ты ли голосовал обеими руками за то, чтобы нас обучали вместе с Гарри?

Рон вспылил:

— Тебе легко говорить: у тебя два занятия в день, о чем волноваться? Ты и так все знаешь!

— Рон, — чуть ли не прошипела Гермиона. — Может, до тебя когда-нибудь дойдет, что это потому, что я прилагаю к этому усилия.

— Может, хватит? — устало спросил Гарри. — У нас еще толком занятия не начались, а вы уже успели поругаться.

Гермиона недовольно фыркнула, всем своим видом показывая, что не считает себя виноватой. Рон демонстративно отвернулся, рассматривая портреты по пути в кабинет Флитвика.

За окнами были слышны веселые голоса студентов, отдыхающих после первого месяца тяжелой учебы. Сентябрь подошел к концу, и это сказывалось как на погоде, так и на настроении обитателей замка. Сегодня погода, что было так редко, соблазняла забить на дополнительные занятия и лениво прогуляться по берегу озера. Тем не менее, судьба распорядилась по-другому, и им приходилось шагать к кабинету профессора Чар.

Гарри заметил, что каждый кабинет немного похож на профессора, который ведет в нем уроки. Так, у МакГонагалл видна строгость, но и любовь к своему факультету, у Снейпа — мрачно, а у Флитвика — явный простор. Это была одна из самых вместительных аудиторий в Хогвартсе; наполненная светом, с книжными шкафами вдоль стен. Книги указывали на интерес хозяина к нестандартным методам магии. «Как создавать заклинания: От теории к практике», «Беспалочковое колдовство: стремимся к большему» и…

— «Двухпалочковая атака: советы начинающим» — Гермиона прочитала название книги, лежащей на одной из парт.

— Две палочки? Разве это имеет какой-то смысл? — усомнился Рон.

— Вот это мы сейчас и обсудим, — раздался голос Флитвика, выбирающего еще какие-то книги у одной из полок. — Увы, на эту тему больше у меня ничего нет.

Профессор подошел к одной из парт и достав палочку, превратил её в круглый стол. Приглашающим жестом указал на него ребятам, и они послушно расселись.

— Давайте определим, какую роль палочка вообще играет в жизни волшебника?

Как ни странно, первым ответил Рон:

— Проводник магии, как говорил отец. Помогает правильно направлять магию в магический узор.

— И дозировать ее, — дополнила Гермиона.

— Но ведь есть и беспалочковое колдовство, то есть все это можно делать и без палочки, так? — спросил Гарри.

Флитвик усмехнулся:

— Да, это возможно, но так как это требует колоссальное количество контроля — палочка стала неотъемлемой частью волшебника. Итак, есть идеи, чем могут быть полезны две палочки и даже больше двух?

— Одновременное колдовство двумя руками, — предложил Рон. — Чтобы можно было выполнять заклинания разного рода каждой рукой. Например, трансфигурировать и левитировать предмет в бою. А в обычной жизни я не вижу особой пользы в том, чтобы колдовать двумя палочками.

— Верно, Рон. Именно поэтому принято владеть только одной палочкой, однако мы отлично знаете, что обучать вас будут отнюдь не бытовым заклинаниям.

— Щитовые и атакующие заклинания, — догадался Гарри. — В бою максимальное количество заклинаний будет выполнятся благодаря нескольким палочкам — это позволит меньшему количеству людей быть более… мобильными?

— Правильно, — радостно воскликнул Флитвик. — Скажем, у двойки боевых магов это будет весьма полезным навыком, хотя сейчас обучении авроров такое уже не практикуется. Обязанности строго распределены: один атакует, другой защищает.

— А почему, если практика эффективна, её не включили в обучение? — поинтересовалась Гермиона.

— Потому что отряды сейчас включают минимум троих волшебников, да и долго это — обучать владению двумя палочками. И мало специалистов в Британии. Среди авроров это только Аластор Грюм — у него есть связка палочка и посох, — ответил профессор. — Во многом аврорат прав, не практикуя колдовство в две палочки, но аврорат — это не три волшебника, как в вашем случае, поэтому Дамблдор решил, что вашей тройке будет полезно иметь этот навык.

— А магии у нас хватит? — спросил Гарри. — Ведь что-то же не дает волшебнику, скажем, сразу уничтожить целый дом с помощью «Эванеско» — недостаток энергии, так? А если колдовать двумя палочками, на заклинания надо будет равномерно распределять энергию.

— Все верно, Гарри, — подтвердил Флитвик. — Именно поэтому нужно правильно распределять запас магии на атаку и защиту. Далее, если один волшебник хочет создать стабильный щит с помощью рун, то он будет всецело занят ритуалом. Тогда два других волшебника смогут создать два разных щита и одновременно с этим периодически атаковать противника. Главное преимущество колдовства двумя палочками — это разноплановость применяемой магии. Иногда на вас может нестись и стул, и оглушающее, но Протего отобьет лишь оглушающее, тогда как для стула вам понадобится Импервиус. Впрочем, вам так банально мыслить не следует… Будьте непредсказуемы.

— Не понял, как не стоит мыслить? — переспросил Рон.

— Банально. Лучше немного сдвинуть траекторию стула так, чтобы он защитил вас от оглушающего с помощью обычной «Левиосы», а другой палочкой наколдовать атакующее, — объяснил Флитвик.

* * *

Очередное собрание авроров было больше похоже на балаган вроде того, что устраивают в Отделе магическиx игр и спорта, чем на толковый брифинг силовой структуры Великобритании.

— Если вы станете главой, кто будет управлять нами? — недовольно спросила Тонкс. — Не дай Мерлин, мы попадем к Шмиху, он же срываться на нас будет из-за того, что вы пост у него увели.

— Согласен, лучше уж Долиш, — поддержал Тринкс.

А Фрай мечтательно вздохнул:

— А может, кого-то из нас сделают Старшим аврором?

— Ну на это хотя бы шансы есть, а вот к кому нас — курсантов — это тот еще вопрос, — внес свою лепту Лекс.

— Так, тихо! — не выдержал Бруствер. — Во-первых, если главой все-таки стану я, то и заниматься этими вопросами буду тоже я, а, следовательно, устрою все лучшим образом. Но если должность займет Шмих, то я на сто процентов уверен, что житья он не даст ни мне, ни вам.

Шесть волшебников послушно замолчали, слушая своего командира.

— Поэтому в наших интересах закрыть это дело. Разговор с Маккоем я вам пересказал. Идеи есть?

Лица авроров сразу же поскучнели, запал пропал. Дело безнадежно погрязло в болоте бездействия и скуки. Зацепок не было, а если и были, то использовать их было бы неразумно.

— Разговор-то по сути ничего не дал, кроме того, что этот Маккой тот еще придурок, — недовольно высказался Финик.

— Из этого и нужно исходить. Ему есть смысл убивать прихожан своей церкви? — ответил Лекс. — Нет? Значит, просто оставим его в том статусе… э-э-э, в котором его обозначил Фрай.

— Не согласен, — возразил молчащий до этого момента Траймон. — Нельзя его скидывать со счетов. Он умен, он первый, кто смог пробить место для религиозной общины. И посмотрите газеты: еще одно убийство — и это дело выйдет на первую полосу.

— Неужели Скитер? — нахмурился Кингсли.

После встречи с Маккоем ему, видимо с опозданием, пришло письмо от Снейпа, в котором Рита передавала, что на встрече стоит быть аккуратным. Интересно, почему она действует через Снейпа?

Вообще, Маккой действительно произвел самое отвратительное впечатление, но и особого мотива для убийства у него не было. Или Траймон прав, и он начал убивать своих же прихожан ради шумихи? Глупо, глупо, глупо…

— Вообще-то у нас вроде как есть донесение на Нотта, почему мы вообще отвернулись от теории с чистокровными? — встряла Тонкс. — Они — самые очевидные кандидаты.

— Вот именно, что самые очевидные, — подчеркнул Тринкс.

— А почему бы и нет, — задумчиво проговорил Бруствер.

— Что, все-таки думаете, это сделали чистокровные? — удивился Лекс.

— Нет-нет, — покачал головой Бруствер. — Тринкс прав, эта теория очевидна. Вероятно, что такой человек, как Маккой вполне бы мог просчитать такую реакцию.

Фрай даже немного привстал, переваривая слепленную наспех теорию:

— Хотите сказать, что все это не ради рекламы, а чтобы подставить чистокровных? Но это же… Под сывороткой правды ведь все раскроется.

— Не все, — ответил Траймон. — Он ведь понимает, что все чистокровные изучали ментальные искусства, и смогут не отвечать на поставленные вопросы.

— Что сделает их виноватыми автоматически, — продолжила Тонкс.

— Не их, а его — Нотта. — возразил Кингсли. — Вы ведь понимаете, если мы пойдем по следу аристократии, подозрение падет на Нотта? Ему дадут сыворотку и на вопрос хоть сколько-нибудь близкий вопрос к «Вредили ли вы церкви Маккоя?» он либо ответит, что вредил и ему тогда придется сдать фамилии тех, кто вместе с ним разрабатывал идею о даче взятки и других давлениях на Кормака, либо будет молчать и тогда автоматически окажется обвиненным в их убийстве.

— То есть он либо сдаст всех своих и их всех обвинят в том, что они пытались не самыми легальными способами закрыть церковь, либо сядет один за убийства? — уточнил Фрай, поворачиваясь в Траймону, как единственному слизеринцу среди присутствующих.

— Он сядет, — с полной уверенностью ответил Никс.

* * *

— Это тычок пальцем в небо, — покачала головой Амелия, выслушав совместную теорию авроров и стажеров.

— Это единственная адекватная теория. Аристократы отнюдь не глупы, и не станут рубить прихожан, — пояснил Бруствер. — Маккой просто хотел и разрекламировать свою церковь, и прижать аристократов. Стоит признать, его план не лишен стиля.

— Это в том случае, если вы правы, — уточнила Амелия, внимательно взгляда на Бруствера. — Ты ведь понимаешь, что от этого решения зависит твое повышение? И вряд ли у тебя еще раз будет возможность стать Главой Арората.

Немного помолчав, Кингсли ответил:

— Понимаю. Скорее всего, это проверка: нужно ли судьбе, чтобы я занял этот пост или нет.

— Так и быть, — удовлетворенно ответила Амелия, подписывая какой-то пергамент. — Я надеюсь, что нужно.

* * *

Блэк на портрете что-то неразборчиво пробормотал и сразу же вышел за раму, явно отправляясь на другой холст. Дамблдор также не стал медлить и коротко приказав Снейпу ждать его здесь, отправился камином на площадь Гриммо.

Снейп недовольно поднялся с кресла и принялся мерить шагами кабинет. Что такого важного случилось с Блэком, что он вызвал Дамблдора через домовика? Минуты шли, но директор не возвращался. Внезапно дверь открылась и вошла МакГонагалл:

— Альбус вызвал меня Патронусом, не знаешь, в чем дело?

Кратко пересказав ей все, что случилось, Снейп вновь уселся в кресло. Не прошло и минуты, как пламя в камине разгорелось и оттуда сначала вышел подозрительно бледный Блэк, а за ним явно настороженный Дамблдор. Не теряя не минуты, директор взмахом палочки трансфигурировал маленький столик в стол побольше и добавил стулья. Мгновением спустя Дамблдор положил на деревянную поверхность медальон.

— Я знаю, что это, и Сириус тоже. У вас есть минута, чтобы понять, — объяснил Дамблдор.

Северус и МакГонагалл всмотрелись в предмет, от профессора трансфигурации даже последовало несколько диагностирующих заклинаний, и в ответ на результат одного из них она устало прикрыла глаза. Снейпу также удалось довольно быстро определить, что перед ним лежало.

— Крестраж. Я подумывал над такой вероятностью, но решил, что он не рискнул бы. Это малоизученная область магии.

— Как видишь, рискнул, — на удивление серьёзно ответил Блэк. — Ты… ты общался с Регулусом?

Северус заметно напрягся при этом вопросе, но ответ его звучал ровно:

— Да, не так близко, как Мальсибер или Эйвери, впрочем, больше, чем ты, это точно.

— Ты знаешь, что с ним случилось?

— Он был отправлен Лордом на какое-то задание и не вернулся. Это все, что я знаю. Опять же, Мальсибер мог знать больше…

— Мог, но не знает, — покачал головой Сириус.

Непривычно было видеть Блэка в таком спокойном настроении. Надо же, за целый разговор Снейп не услышал ни одного оскорбления в свой адрес. Значит, происходит что-то действительно важное.

— Что в них не так было? — прошептала МакГонагалл. — Как мы упустили этих детей?

— О чем ты, Минерва? — насторожился и без того напряженный директор.

— Петиггрю, Крауч, Регулус, да даже ты, Северус! — воскликнула МакГонагалл. — Чего вам такого не хватало, что вы все пошли к этой… этой мрази?

Снейпа слегка передернуло, он уже готов было ответить что-то резкое, но промолчал, понимая, что МакГонагалл просто в шоке.

— К несчастью, здесь все значительно сложнее, — ответил Дамблдор. — Регулус похитил это из тайника Волдеморта, видимо, заменив подделкой и в процессе погиб сам, оставив уничтожение крестража на своего домовика.

С этими словами директор встал, и принялся заваривать чай.

Что-то было в волшебнике, делающим бытовые вещи вручную. Какое-то смирение, понимание того, что магия не всесильна. Четкие, профессиональные движения выдавали в Дамблдоре бывшего зельевара, этого Северус не мог не заметить.

Образовавшаяся тишина была прервана вопросом Минервы:

— Почему домовик сказал об этом сейчас? Точнее... Стоп! Кикимер, не в обиду тебе, Сириус, ненавидит тебя, почему он вообще что-то рассказал?

Сириус уныло кивнул, в очередной раз показывая, что сейчас он готов все воспринимать серьезно:

— Вот именно… я решил спросить, почему он меня так ненавидит. В итоге оказалось, что он считает меня виноватым в смерти Регулуса.

Тишина вновь заполнила кабинет. И учитывая, что никто не вставил первым же возражением «Ты не виноват», то значит так было нужно.

— Получается, он переметнулся, — констатировал Северус, лишь бы чем-то занять тишину, прерываемую возней Дамблдора у заварника.

— Я бы сказал — раскаялся, — отозвался Дамблдор. — Переметнувшись, он пошел бы ко мне, как это сделал ты.

— Он бы не смог бы быть шпионом, — мгновенно ответил Сириус. — Ни навыков, ни опыта бы не хватило…

Снейп воспринял эту фразу как комплимент.

— Поэтому он поступил так, как поступил, — обвела всех взглядом МакГонагалл. — В любом случае, его поступок более, чем достойный.

— Посему, нам важно помнить об этом, — подытожил Дамблдор, расставляя чашки чаем. — Более того, все это бы не выяснилось, не захоти Сириус помириться с Кикимером.

Блэк вновь кивнул, задумчиво рассматривая чашку в руке.

— Все это весьма печально, — Северус постарался произнести эту фразу как можно нейтрально. — Но теперь нам надо понять, что делать с полученной информацией.

МакГонагалл поморщилась:

— Крестражи! Мерлин, как же низко он пал. Сколько их, три? Может быть четыре?

— Или больше, — ответил директор. — Боюсь, Волдеморт был слишком привязанным к некоторым символам в детстве. Он мог сделать крестражами какие-то еще артефакты Основателей.

— Но ведь никто не знает, где они, — возразила Минерва.

— Один из этих артефактов в Хогвартсе — это точно, но какой именно и где он находится, я не знаю, — ответил Дамблдор. — Если бы не Турнир, я бы занялся поисками крестражей лично, но времени сейчас нет.

— Действительно, проведение турнира для школьников гораздо важнее поимки самого темного волшебника столетия, — съязвил Снейп.

Дамблдор покачал головой:

— Нельзя бросать все, только лишь с целью обезвредить его. Тем более, что мы до сих пор не получили никакого результата от того, что схватили Крауча.

— То есть ты предлагаешь бездействовать? — удивилась МакГонагалл.

— Не бездействовать, а идти по первоначальному плану. Обучение Гарри, Рона и Гермионы — сейчас самая приоритетная задача в войне с Волдемортом, до тех пор, пока мы не получим какие-либо сведенья.

— А второстепенные задачи? — уточнил Снейп.

— Завести как можно больше информаторов в Министерстве, по мере возможностей теснить потенциальных пожирателей из власти — они первые, к кому обратится Волдеморт. Послов к великанам я уже отправил, оборотни… к сожалению, на данный момент, они для нас недоступны. Амбридж слишком много сделала, чтобы вот так просто реабилитировать их в обществе, — вздохнул директор.

— Вероятно, об этом нужно было задуматься раньше, — укоризненно покачала головой Минерва.

— Может быть, но я действовал в другом направлении, и оно видится мне более перспективным, — загадочно ответил директор. — Пока не время об этом говорить, но совсем одни мы не останемся.

Северус обдумывал слова Дамблдора, и что-то ему не давало покоя:

— Это глупо. Мы получили крайне важную информацию, но никак не будем её использовать. Надо хотя бы навести справки о возможных крестражах.

Сириус наконец отозвался после долгого молчания:

— Я согласен… со Снейпом.

Дамблдор поморщился:

— Ладно, раз уж и ты согласен, то ты этим и занимайся, пока я не могу отлучаться из-за Турнира. Необходимые материалы я вышлю завтра и дам некоторые наводки.

Блэк согласно кивнул, явно довольный тем, что ему наконец будет чем заняться, кроме как бегать по лесам и горам.

— И кстати, ты уже подал заявку на восстановление в должности? — спросил Дамблдор.

— Нет, был занят немного другим, — покачал головой Сириус. — Я боюсь, что они загонят меня в стажеры.

— Вот и хорошо, что не успел. Подожди пару недель, я скажу, когда начать действовать.

— Я не потеряю время? — удивился Сириус.

— Нет, впрочем, возможно, мне стоит все объяснить. Я хотел это сделать на общем собрании, но пока неясно, когда оно будет, поэтому скажу сейчас. В Орден приняты Рита Скитер и Кингсли Бруствер.

Минерву аж передернуло, когда она услышала имя журналистки:

— Искренне надеюсь, что мы об этом не пожалеем.

Северус позволил себе усмехнуться:

— На мой взгляд, это весьма ценное приобретение, да и мотивов предавать нас у нее нет. Ей уже дали первое задание?

— Да. Сегодня я проводил её, — нейтрально ответил Сириус. — Во Францию.

— Отлично, я рад, что вы довольны, — сверкнул глазами Дамблдор. — Второе приобретение, как выразился Северус, не менее важно, если все пойдет по плану, Кингсли станет Главой Аврората вместо Скримджера.

Здесь Северус не удержался от удивления:

— Удачно вы его подобрали.

МакГонагалл укоризненно покачала головой, однако на её лице можно было заметить мимолетную улыбку:

— Северус…

За окном уже была глухая ночь, с совятни то и дело доносится шелест крыльев: хищные птицы улетали на охоту. Четверо волшебников размышляли над поставленным задачами, которые меняли будущее всей страны.

— Ладно, уже поздно, а разговор всех нас вымотал. Сириус, материалы вышлю завтра и раз уж ты сделал первый шаг, помирись с Кикимером, он восстановит магический баланс в доме, и, поверь, ты почувствуешь, что жизнь стала лучше, тем более, Гарри нужно где-то жить и это не должен быть склеп чернокнижников.

Сириус кивнул и собирался отбыть, как вдруг..

— Блэк, я хотел бы с тобой поговорить. Директор, у вас есть какие-то поручения для меня?

— Нет, Северус, ты свободен. Но не забудь: завтра — педсовет.

И два волшебника вышли из кабинета, впервые на памяти Дамблдора не ругаясь между собой. Глядя им в спину и дождавшись, пока дверь за ними закроется, Минерва произнесла:

— Лили была бы счастлива…

Дамблдор печально кивнул:

— Хочется верить, Минерва, хочется верить…

* * *

Оба молча вышли из кабинета Дамблдора. Блэк гадал, о чем хочет поговорить Снейп, а Снейп пытался правильно сформулировать то, что он хочет донести до Блэка. Учитывая прошлые взаимоотношения этих волшебников, выходило туго. Северус, наконец, решился:

— Я скажу это лишь потому что этого больше никто не знает, — нейтрально начал Северус. — Но Регулус никогда не отзывался о тебе плохо, Блэк.

— Правда? — вырвалось у Сириуса.

Пытаясь не съязвить, Северус ответил:

— Представь себе. Он, скорее, не понимал Вальбургу. Это все, что я могу тебе сказать. Пока мы были у Темного Лорда, мы практически не общались, возможно, если бы мы были чуть ближе, я смог бы…

— Не стоит, Снейп. — прервал его Сириус. — Я… благодарен за то, что ты сказал, но знаю, что среди всех, кто окружал Регулуса, лишь я один мог отговорить его от мысли идти к Сам-Знаешь-Кому. Но я думал, что он вырастет таким же чистокровным снобом, как Малфой или еще хуже — как Беллатриса.

— Ты ошибся, Блэк, — жестко ответил Снейп. — Среди всех пожирателей моего поколения, он, Мальсибер и Эйвери были наиболее близки к нормальной аристократии, а не к тому ужасу, к которому привела политика Темного Лорда. Но их родители так не считали.

— Я учту это, когда буду раскидывать Авады на поле боя, — холодно, но без неприязни, ответил Блэк. — Еще раз спасибо, что-нибудь еще?

Северус задумчиво посмотрел на Сириуса, и с каким-то странным выражением лица выдавил из себя:

— Мне бы в библиотеку Блэков… Вот, черт!

Снейп быстро закатал рукав, где черная змея вылазила из глазницы черепа, но всего через мгновение изображение ни чем не отличалось от самой обычной татуировкой. Сириус с отвращением спросил:

— И что это значит?

— Похоже на то, что совсем скоро он вернет себе тело. Обратно к Дамблдору, — устало ответил Снейп.

* * *

Рон последним вышел из кабинета Флитвика и с явным недоверием смотрел свои руки:

— Мерлин, заставить писать строчки двумя руками одновременно слишком жестоко, тем более для Флитвика.

— С этим я склонен согласиться, — проворчал Гарри, встряхивая руки. — Я начинаю понимать, почему авроры это перестали изучать: видимо, это слишком даже для них.

— Хочется верить, что все это не зря, — тоже устало вздохнула Гермиона. — Две палочки… никогда не думала, что это имеет смысл.

Они устало вошли в гостиную Гриффиндора, где по обыкновению творился хаос: кто-то за кем-то гнался, близнецы в очередной раз придумали какую-то пакость, а некоторые даже умудрялись в этом хаосе делать домашнее задание.

— Домашнее задание… — простонал Рон. — Надо срочно приобрести перо как у Скитер, иначе с тренировками Флитвика вкупе с домашним заданием мы вообще лишимся рук.

— Информация лучше усваивается, когда пишешь от руки, но да, такое бы перо сейчас не помешало бы, — в кои-то веки согласилaсь с Роном Гермиона.

— Что у вас завтра из дополнительных? — уныло спросил Гарри. — У меня Грюм после школьных занятий и потом МакГонагалл… Боевая трансфигурация с Роном.

— У меня и Гермионы вместо Грюма занятие со… О, Мерлин…

— Что там? — заглянул в список Рона Гарри. — О, Снейп!

— Это разовое занятие, — вмешалась Гермиона. — Что бы мы узнали свою специализацию, что-то требуется сделать с зельем, которое приготовил профессора, видимо, мы завтра узнаем свою специализацию.

— Ну ради этого я готов потерпеть его пару минут, — сдался Рон. — А сейчас, похоже, нас ждет треклятая домашка.

Часом спустя, Гарри и Рон закончили эссе по Чарам, мстительно вспоминая прошедший урок Флитвика:

— Надеюсь, ему понравятся наши почерки после этого мучения, — с явным коварством проговорил Рон.

Гарри с усмешкой кивнул:

— Ну, намек он определенно распознает, главное, чтобы на нас это более-менее положительно вылилось. Ладно, я в душ и спать.

Взяв необходимые принадлежности, Гарри отправился в душ. Недовольно вздохнув, он произнес заклинание сушки: кто-то в последнее время вечно забывал высушить пол после себя. Раздевшись, Гарри посмотрел в зеркало и в который раз напомнил себе посмотреть в учебнике по гигиеническим чарам заклинания бритвы, ну или как-то так. Как-то же волшебники бреются? Разглядывая себя в зеркале, он невольно вспомнил вопрос Скитер. Уже сейчас прекрасно понимая, что он был задан для отвлечения внимания, но почему-то он его задел…

Выйдя из душа и уже лежа в постели, Гарри шепотом спросил:

— Рон, ты спишь?

— Еще не особо, — сонно пробормотал Уизли.

— Слушай.. а ты.. ну, ты не знаешь, в каком возрасте у волшебников теряют девственность?

Рон мгновенно распахнул глаза:

— Ээ.. А с чего ты решил, что в этом плане мы вообще отличаемся от магглов?

— Ну по сути волшебники живут дольше, вот я и подумал, что, возможно, и этим делом…

— Весьма глупый вывод, — поморщился Рон. — Вот яйца же у тебя растут в обычном темпе?

— Ну, ты знаешь, не с чем сравнивать, — язвительно и немного обиженно произнес Гарри.

Рон тихо заржал, пытаясь придушить смех подушкой:

— В общем, ничем мы от магглов не отличаемся. Разве что понятие не имею, что делают они против беременности, но у нас есть специальное зелье, ну и заклинание, которое не дает забеременеть девушке в течении нескольких часов.

— Часов!? — ужаснулся Гарри. — Эти занимаются несколько часов?

— Согласись, было бы глупо создавать заклинание и обновлять его каждые полчаса или сколько там… и вообще, что за странные мысли?

— Да… просто там… обросло все, подумал, что надо найти заклинание бритвы или что-то в этом духе, — немного приврал Гарри, решая не рассказывать о инциденте со Скитер.

— Хм, да, это бы не помешало, давай завтра вместе поищем, идет?

— Идет, — довольно произнес Гарри. — Все, спокойной ночи.

— Угу…

* * *

5 октября

Шестой день в Париже обещал быть насыщенным. Скитер наконец удалось выбить себе приглашение на один из многочисленных балов с местной аристократией, где она планировала провести первичную разведку. Французская аристократия не отличалась особой воинственностью, особенно после событий во времена войны с Гриндевальдом, однако и сохранять полноценный нейтралитет у них не особо получалось. Причиной этого в основном было то, что британская аристократия отдавала множество средств в экономику Франции — в довольно большой процент французских предприятий, что в конечном итоге не сильно устраивало местных. На этом и предстояло сыграть — выбить финансирование на артефакты, зелья, наемников и получить отнюдь не лишние голоса в Международной Конфедерации Магов.

Один из местных почтовых голубей постучался в окно, выходящее на какой-то известный парижский парк. Впрочем, сейчас было не до природы. Отвязав от лапки заказанный с вечера Ежедневный пророк, Рита с удовольствием приготовилась внимать новостям. Однако первый же заголовок заставил Скитер неприлично выругаться, одновременно и проклиная, и восхваляя прозорливость Кингсли, сумевшего добиться своего:

НОВЫЙ ГЛАВА АВРОРАТА: ЦЕРКОВЬ МАККОЯ БУДЕТ РЕОРГАНИЗОВАНА

Большое фото Бруствера и Маккоя на заседании Визенгамота висело на первой полосе, что неудивительно, новый Главный Аврор взошел на должность с фанфарами, которые обычно сопровождают скорее нового министра магии, впрочем, тут была видна рука Дамблдора, которому было необходимо поднять популярность Кингсли в глазах общества.

Пожалев, что статья написана коллегой, а не ей самой, Скитер перелистнула следующую страницу и еще одну… Ничего интересного, маленькая колонка про Нотта, который зачем-то вышел из нескольких экономических обществ Британии и сводка школ по Чемпионату мира по зельям.

Скитер хмыкнула, поняв, что за встречу с Маккоем с Бруствера можно прилично стрясти в будущем. Впрочем, он-то со своим заданием справился, а вот она еще только на начальной стадии и её успех немало будет зависит от верно выбранного платья…

Трансгрессировав в невзрачный переулок, сплошь и рядом обклеенный портретом Жака Ширака — парижского мэра, успешно косившего под маггла, Скитер запустила заклинания разведки, чтобы нормально ориентироваться, проходя по витиеватым улицам Парижа.

Найти нужное место не оказалось проблемой, и уже через пятнадцать минут Скитер наводила последние косметические чары в одной из уборных поместья, в котором проводился званый вечер, довольно выдающийся даже по меркам Парижа.

Рита мысленно похвалила себя, увидев, что в целом вполне вписывается в вычурный, но более современный, чем тот, что принят в Англии, стиль французов. Впрочем, Франция и задавала стиль всей остальной Европе, и прийти на званый вечер в чем-то откровенно британском означало бы привлечь к себе слишком много внимания, что было непозволительно учитывая текущую задачу.

Рита нашла глазами француза, с которым она познакомилась во время журналисткой стажировки:

— Жереми?

— О, Рита, — с искренней улыбкой поприветствовал её молодой мужчина. — Ты так неожиданно написала, впрочем, весьма вовремя, уже через день я бы не смог достать тебе сюда приглашение.

— Ты действительно выручил меня, за мной должок, — серьёзно кивнула Скитер. — Ты прочитал в письме примерную задачу?

— Пойдем, прогуляемся.

Ловко лавируя между различными парами и кампаниями, Жереми вел её к одному из балконов, где собралась кучка молодых аристократов, среди которых была и девушка, которую кликнул журналист. Коротко извившись перед собеседниками, она подошла к Жереми, доброжелательно разглядывая Скитер.

— Рита, это Сильвен Мерсье. Сильвен — это Рита Скитер, пожалуй, самый известный журналист магической Британии, — представил их Жереми.

— Наслышана о вас, мисс Скитер, — лучезарно улыбнулась Сильвен. — Я начинающий политолог в Министерстве Магической Франции и заодно известна как журналист в маггловском мире, так что мы в некоторой степени коллеги.

— Политолог в ММФ? — удивилась Скитер.

— Да, странная профессия, — кивнул Жереми. — Но текущая ситуация в стране указало на то, что министерству просто не хватает спецов в политике между магглами и магами.

Рита взяла один из бокалов шампанского у проходящего мимо официанта. В Британии тяжело достать толковое шампанское, а вот во Франции в нем знали толк.

— Так, и в чем же заключается проблема?

— В том, что магическая Франция далее не может развиваться без внешних ресурсов, и поэтому остается всего два варианта…

— Либо магглы, либо иностранные инвестиции и поскольку иностранных инвестиций у вас хватает… — догадалась Скитер.

— Верно, аристократы снизошли до магглов, — радостно кивнула Сильвен.

Скитер посетила очередная догадка:

— Так Ширак ставленник ММФ?

— Неожиданно, да? — понимающе кивнул Жереми. — Сильвен разрабатывает его политическую программу, чтобы все шло успешно с маггловской стороны.

Рита кивала, внимая словам Жерара, как одно чар платья оповестила ей, что кто-то смотрит на нее не отводя взгляда. Аккуратно посмотрев за спину, Скитер там никого не обнаружила, однако осталась на стороже. Про её путешествие знал весь Пророк, а значит незамеченной она точно не покинула Британию.

— А Статут? МКМ не надает по зубам? — вернулась к разговору Скитер.

С лица Сильвен впервые за весь вечер ушло доброжелательное выражение:

— Может. И стремится закрыть этот проект за счет голосования. Пока мы держимся, но откровенно говоря, пара голосов нам бы не помешало. Правда, Британия мало чем может нам помочь, три из четырех ваших представителей уже на нашей стороне.

— Которые наверняка владеют крупными предприятиями?

— Да, ты права, — подтвердил Жерар. — Аристократия, пожалуй, только поэтому и дает им возможность владеть бизнесом на нашей территории. В конечном итоге, мы поступаем немного нечестно.

— Используете голоса наших чистокровных, чтобы променять их на магглов, — усмехнулась Скитер. — Дамблдор был бы в восторге.

— Дамблдор выглядит непредвзято в этой ситуации, — заметила Сильвен. — И он не голосует за нас, воздерживаясь от голосования.

— Так может сделать лишь Президент МКМ, и я не особо понимаю его позицию, учитывая то, какую политику он толкает в Британии, — признался Жерар.

— Хм, я тоже не знаю, что у него на уме, — призналась Скитер. — Хотя я думаю, мы можем друг другу помочь.

Выпив немного шампанского за плодотворное сотрудничество, Сильвен отошла, и Жереми принялся знакомить Скитер сo столпами аристократии. Вежливо кивая и улыбаясь, Рита вновь почувствовала волны чар. Минутой спустя, что-то заметил и Жереми:

— На тебя уже битый час смотрит один мужчина. Он, кстати, из Британии, совсем недавно перебрался сюда, расконсервировал поместье и пытается влиться в наше общество… И он идет сюда.

Рита ощутила, как по спине пробежали неприятные мурашки: у нее хватало врагов, которые из-за пары ее статей уехали в другие страны. Хотя в последнее время таких вроде бы нет.

— Мисс Скитер, какая неожиданная встреча, — раздался сухой и до жути знакомый голос.

Журналистка медленно развернулась, перед ней стоял Барти Крауч-старший.

________________________

P.S. Жажду комментариев :)

Кабинет Дамблдора, ставший за последнее время еще более популярным, чем обычно, был заполнен до отказа. Ввиду того, что дом на Гриммо еще не полностью восстановился, первое собрание было решено провести в Хогвартсе. И несмотря на большое количество людей, в помещении висела напряженная тишина, изредка прерываемая перешептываниями волшебников. Некоторые из них не виделись с конца прошлой войны.

Дамблдор что-то объяснял Артуру и Молли Уизли, рядом с которыми стоял явно уставший Снейп.

— Ладно, договорим позже, кажется, все собрались, — кивнул Альбус и, призвав всех рассесться за заранее трансфигурированный стол, начал первое собрание Ордена Феникса Второй магической войны. — Я рад всех видеть, жаль, что при таких обстоятельствах, но как я и предсказывал, Лорд Волдеморт не умер… в полном понимании этого слова. Последний месяц мы активно готовились к новой войне и, стоит признать, весьма вовремя. По последним данным, Он уже вернул себе тело, и вероятно, совсем скоро начнет действовать. Пока мы не знаем, чего он будет добиваться и будет ли продолжать вести такую же рейдовую тактику, как в прошлой войне, поэтому мы обязаны подготовиться всесторонне. Прежде всего, это вербовка сторонников и финансовые возможности организации. Эммелина?

Худая волшебница с приятной внешностью взяла слово:

— В финансах все не так плохо: вклады, сделанныe в конце прошлой войны, отработали себя. Мы можем позволить себе приличный арсенал: партии лечебных зелий, Oборотное, а так же безоары уже заказаны. С артефактами сложнее — прошлого поставщика мы потеряли и сейчас ищем нового. Наемнические силы нам пока также недоступны, возможно, на них понадобятся дополнительные средства.

— Этим мы уже занялись, во Францию был послан наш агент, с которым вы познакомитесь позднее. Также, к Ордену присоединился Кингсли Бруствер — вы его, вероятно знаете. В целях качественной конспирации он не будет посещать наши собрания, с ним держит связь Аластор. К нам также вернулся Сириус Блэк, его исторую вы тоже знаете. Последующие собрания будут проводится в его поместье, после закрепления всех необходимых Обетов.

— То есть на данный момент никаких конкретных заданий и целей у нас не имеется? — уточнил Дингл.

— У всех будет индивидуальные задания, письма об этом вы получите на днях, — задумчиво ответил Дамблдор. — Есть еще одна цель — обучение Гарри, Рона и Гермионы.

Это заявление вызвало относительный резонанс, остальные объявления вообще не вызвали какую-либо реакцию.

— Давно пора, — довольно жестко ответила Гестия Джонс. — Делать вид, что они дети — бесполезно, им придется воевать в первых рядах.

Молли Уизли хотела было что-то ответить, но Артур прошептал жене:

— Не стоит, у нас сейчас другие проблемы.

— По завершении всего этого… — вновь взял слово Дамблдор, но не досказал и устало сел на кресло позади него. — Вы помните первое собрание той войны?

Многие кивали головой, некоторые даже улыбнулись.

— Мы были энтузиастами, мы горели идеей, мы знали, что хотим. Половина из нас в тот момент готова была бежать на поле боя с палочкой наизготовку. Кто-то даже взял с собой укрепляющие зелья, думая, что я поведу вас в битву, — усмехнулся Дамблдор.

Дедалус Дингл заметно покраснел, а улыбающаяся Вэнс дружески ткнула его в плечо.

— Но сейчас передо мной восемнадцать волшебников, уже повидавших настоящую войну, — продолжал Дамблдор, и с в кабинете повисла тишина. — Вы те, кто знает, что если если напьетесь Феликса в первой бойне, вас прибьют во второй; что пытаться колдовать невербально бесполезно, потому что любому врагу все равно не расслышать слова заклинания в беспорядочной битве, и что лучше подставить под режущее ногу, чем руку, потому что когда у вас подбита рука — вы балласт на поле боя. Я не стану обещать, что это война будет проще, потому что это не так. Тогда с нами воевал тридцатилетний мальчишка, начитавшийся кучу мерзости по всему миру. Сейчас это — маг, проведший во тьме с десяток лет и поверьте, если я хоть немного знаю Тома Реддла, то он просчитал все свои ошибки и эта война будет гораздо труднее. Нам остается лишь верить в себя, — закончил Дамблдор.

— Первая партия защитных амулетов придет через неделю, — дополнила Вэнс.

Народ вновь собрался в кучки и принялся обсуждать частные вопросы, Артур и Молли Уизли вновь подошли к Дамблдору, с которым уже общался Снейп:

— Ты абсолютно уверен? — уточнил Альбус у зельевара.

— Даже проконсультировался с Помфри, — уверенно кивнул Снейп. — У мальчишки — дар и даже в Мунго его полностью не разовьют.

В разговор вклинился Сириус:

— Все ушли. Я так понял, у нас проблема?

— Может для тебя природный дар и стал бы проблемой, — съязвил Снейп. — Но не для Рона Уизли.

— Мы ожидали, что он будет спец по чарам, как и Артур, — тихо произнесла Молли, садясь в одно из кресел. — Но колдомедицина? Да еще и на таком уровне…

— Это не просто уровень, Молли, — нетерпеливо ответил Северус. — Таких, как он, — единицы во всем мире, его способности на границе с некромантией и если их не контролировать…

— Не надо делать из моего сына темного волшебника, — твердо произнес Артур. — Вы хотите донести до нас мысль, что выбора нет? Мы должны обязательно отправить его к..

— Знахарям Сибири. Это единственный выход, — подтвердил Дамблдор. — Они быстро развивают способности до уровня максимума, и должен признать, в нашем случае иметь такого целителя под рукой — огромное преимущество. Если он хоть он наполовину так же силен, как те, которых я знаю, он сможет за пять минут вылечить переломы.

— Какой ценой, Альбус? — воскликнула Молли. — Ты думаешь, мы их не видели? Этих Знахарей? Седые, как будто пустые внутри! Да они, как Невыразимцы. Ко мне вернется сын или существо со способностью достать с того света?

— Я думаю вам стоит поговорить с мадам Помфри, она была там около двух месяцев, затем ушла, — признался Альбус. — Поговорите с ней и решайте.

Дождавшись пока за Уизли закроется дверь Снейп переспросил:

— Помфри обучалась у Знахарей?

— Об это мало кто знает, — кивнул Дамблдор. — Я удивлю тебя еще больше, если скажу, что она была аврорским целителем во времена первой войны?

— Боевой колдомедик? — с восхищением уточнил Сириус.

Дамблдор вновь кивнул, садясь в свое кресло:

— Да. Я когда-то помогал Ирландии с тактикой в войне с северными эльфами Гренландии. Те совсем распоясались, начали сбивать исследовательские корабли магглов. На одном из собраний и познакомился с ней. Боевой колдомедик-девушка! Представляете себе Помфри в военной мантии Ирландских авроров?

Снейп и Сириус смотрели на Дамблдора, не скрывая удивления. Настойчивую, но не агрессивную Помфри сложно было представить в военной форме, впрочем, и во Флитвике сложно было увидеть чемпиона дуэлей. Зато, пожалуй, МакГонагалл, при должном настроении, вполне может посоперничать с образом Беллатрисы Лестрейндж.

— Вы думаете, они согласятся? — с сомнением спросил Сириус.

— Они — может, и нет, — вздохнул Дамблдор. — А вот сам Рон, несомненно, согласится.

— Ему 15 (точно же 15, да?), — хмуро напомнил Снейп. — Да и представить его Знахарем трудно.

— Как и тебя — преподавателем, — парировал Сириус.

Дамблдор не сдержал смешка, и Северус неприязненно глянул на Блэка, но ничего не ответил.

— Кстати, на следующей неделе можешь подавать заявку на восстановление, думаю, к этому времени Бруствер уже более-менее разгрузится, — вспомнил Дамблдор. — Если все пойдет по плану, то ты стаешь Старшим аврором и тебе дадут бывшую группу Кингсли.

— А не слишком уж заметнo такое откровенное благоволение власти? — высказался Снейп.

— Не слишком, после собрания Визенгамота к Сириусу вставали в очередь, чтобы извиниться, а письма, если я не ошибаюсь, до сих приходят. Чистокровные сильно проштрафились, незаконно посадив последнего прямого наследника Блэков, — возразил Дамблдор.

— Тем не менее экзамены ему все равно придется сдать, верно? А я сомневаюсь, что ты сейчас на уровне Старшего аврора, — отметил Снейп, глядя на Сириуса.

— Согласен, — серьезно кивнул Сириус. — Но до экзаменов у меня еще месяц бумажной волокиты, успею отработать старые аврорские комбинации, зелья я точно сдам, в трансфигурации хватит превращения в собаку, по чарам проблем не должно возникнуть, а Историю магии будет сдать совсем легко: кажется, я догадываюсь, кто будет принимать экзамен.

Дамблдор кивнул:

— Да, я думаю там будет Гестия. Что же, готовься, все должно быть безупречно, не стоит лишний раз пользоваться привилегиями наших знакомых. На сегодня все.

* * *

Гарри, Рон и Гермиона устало сидели на берегу озера.

— Не сильно отличается от моего прошлого года, — заметила Гермиона. — Если не стало хуже.

— Не понимаю, как ты тогда все выдержала, — ответил ей Рон. Он лежал на траве, пытаясь понять, получилось ли у него накинуть согревающие чары на землю, или нет. На последнем факультативе с Флитвиком они выучили это заклинание, но выходило оно у него через раз.

Гарри же сосредоточенно смотрел на берег озера в попытке заставить капельку воды подняться в воздух, пользуясь сырой магией. Однако, уже целых десять минут ничего не получалось, а значит домашнее задание будет провалено.

— Это слишком тяжело, Гарри, — сказала Гермиона, заметив потуги друга. — Ты даже Левиосой не сможешь поднять капельку воды из озера.

— В смысле? — Рон отвлекся от своих температурных изысканий. — Это же просто.

Гермиона лукаво улыбнулась:

— Ну, давай, попробуй.

Рон уверенно привстал, опершись на локоть, и, взмахнув волшебной палочкой, произнес:

— Вингардиум Левиоса!

Однако ничего не произошло. Нахмурившись, Уизли попробовал повторить это с камешком на земле и все было нормально — камушек послушно вращался в воздухе. Гарри посмотрев на эту картину откинулся на землю и протянул:

— Цело-о-остность. Я потратил десять минут на попытку поднять сырой магией целое озеро!

— Жесть, — подтвердил Рон. — То есть ты либо поднимаешь все озеро, либо вообще ничего? Глупо, правда?

— Мне кажется здесь опять дело в контроле, — вздохнула Гермиона, которой Флитвик целых полтора часа пытался объяснить, как заставить лететь два «Люмоса» в разные стороны. — Если где-то в мозгах заставить себя подумать, что капелька — это все-таки капелька, а не все озеро, то должно получится. Ненавижу менталистику!

— Надо же, Гермиона Грейнджер ненавидит академические знания, — посмеялся Рон.

— Надо же, Рон Уизли выучил слово «академические», — вернула шпильку Гермиона.

Гарри послушал перепалку и беспардонно заржал, вдоволь отсмеявшись, он извинился:

— Это нервное, после Грюма у меня крыша съезжает. У вас еще не готовы результаты по специализации?

— Нет, — подтвердил Рон. — Что там кстати с Грюмом, взрываете стены?

Гарри, полный энтузиазма, ответил:

— Ооо, я же не показывал, а мне есть чем похвастаться!

Демонстративно отложив палочку, он сложил несколько сухих листьев в кучку и, уставившись на кучку, щелкнул пальцами — те немного затлели и от них повалил дым.

— Наверное, слишком сырые, — немного сконфуженно объяснил Гарри.

— Хм, без палочки это реальное достижение — вызвать одну из стихий, — похвалила его Гермиона.

— Грюм говорит, что тем, у кого предрасположенность к водным заклинаниям, гораздо сложнее создать воду, чем боевикам — создать огонь, — ответил Гарри.

Рон задумавшись кивнул:

— Воду надо создавать, а вот огонь… это же не вещество, а явление, так?

— Да, это быстрое движение частиц, согласно физике, — отрапортовала Гермиона. — Интересно, почему землю создать нельзя…

— Может потому что её нет?

Гарри и Гермиона удивленно посмотрели на Рона, тот, заметно, покраснев объяснил:

— Ну… мы все называем землей, так? Трава, камни, снег, что бы ни было… внизу, то мы и называем землей. А вот что такое вода и огонь, все представляют отлично.

На это Гермиона удовлетворенно произнесла:

— Занятия идут тебе на пользу.

Рон хотел было возмутиться — но вдруг это был не прозрачный намек, а комплимент… Иногда этих девчонок не разобрать. Его размышления прервали близнецы:

— Сплетничаем?

— Прогуливаем?

— Готовим очередное оборотное? — продолжил Джордж.

— Если бы, — мечтательно вдохнул Гарри, вспоминая о временах, когда они могли позволить себе каждый день выбираться готовить оборотное зелье.

— Вам надо что-то конкретное или решили просто отнять у нас свободные минуты покоя? — осведомился Рон.

— Вообще-то вы с Гарри сами нас искали, — ничуть не обидевшись, сказал Фред. — Что хотели-то?

— Ооо, — тут же покраснел Рон. А Гарри напротив — побледнел, искоса глянув на Гермиону он произнес:

— Ммм, нам бы отойти…

Закатив глаза, Гермиона махнула рукой. Отойдя на приличное расстояние от девушки, Рон и Гарри пытались правильно сформулировать вопрос.

— Смотри-ка, Джордж, кажется мальчики становятся парнями и им надо что-то узнать, — с восторгом прошептал Фред.

— А нужных книг в библиотеке не оказалось, верно? — смеясь продолжил Джордж.

— Так это вы украли все книги о мужской гигиене? — вспыхнул Рон.

— Ага-а-а, значит гигиена, — протянул Фред. — Нет, не мы. Их там не было уже до нас. К счастью у нас был старший брат и мало смущения, в отличие от вас.

— Ну так вы поможете? — нетерпеливо спросил Гарри, недовольный тем, что о такой теме им приходится спрашивать у самых безбашенных студентов Хогвартса.

Фред вновь громко рассмеялся так, что на них подозрительно посмотрела Гермиона, оставшаяся на берегу.

— Помочь? Боюсь мы не хотим участвовать в столь интимных процессах, — трясясь от смеха, ответил Джордж. — А вот подсказать можем.

— Ну вы поняли, что мы имели в виду, — еще пуще прежнего залился краской Рон, поняв, какой двусмысленностью отдает вопрос Гарри.

— Конкретней, ну что вы как девочки, здесь же все свои, — поддержал брата Фред.

— Как там побриться? Обычное заклинание не подходит, — тихо спросил Рон.

Фред вновь не выдержал:

— Рыжие леса берут власть?

— У вас там рыжие? — вырвалось у Гарри.

— Гарри! — недовольно пробурчал Рон.

Отсмеявшись, Фред ответил:

— Есть специальная мазь, продается в одной из лавок Хогсмида, мы покажем вам её в следующий раз. А вообще там и книга продается по интересующей вас тематике.

Гарри и Рон смущенно кивнув и отблагодарив развернулись что бы пойти обратно к берегу, как Джордж в вдогонку со смехом крикнул:

— И да, у нас там все рыжее!

— Позеры, — буркнул Рон и добавил: — И что за нездоровое любопытство?

— Оно само вырвалось, — признался Гарри, передергивая плечами. — А Малфой…?

— Гарри! — уже громко воскликнул Рон.

Гермиона смотрела на двух приближающихся друзей, с удовлетворением снимая недавно выученное на одном из факультативов заклинание подслушки:

— Мальчишки…

* * *

Северус вышел из кабинета Дамблдора, чувствуя, что несмотря на активную деятельность директора, самое сложное еще впереди. Будущая встреча с Лордом почему-то нисколько не пугала, в большей степени потому что ждал её Северус без малого четырнадцать лет, а вот дальнейшее лавирование между двумя сторонами напрягало. Он не был шпионом в прошлой войне и лишь теоретически представлял себе, что и как придется делать. Новость о том, что бессмертие Волдеморта пришло вместе с крестражами немного удивила Северуса. Это был весьма опрометчивый поступок для такого умного волшебника как Темный Лорд. Крестражи — неизученная магия, влияющая на саму суть волшебника и побочные эффекты такого противоестественного волшебства не были известны. Это все равно, что маггловские ученые бы отправили космический корабль в Черную дыру, которую теоретически считают особым проходом в космосе — "кротовой норой".

Снейп встряхнул головой, пытаясь избавиться от мыслей о прочитанной вчера статье маггловского научного журнала. Общие знания о магглах помогали ему в научных изысканиях и в какой-то мере способствовали нездоровому любопытству. Например, что будет если трансгрессировать с Темным Лордом в космос? Конечно, сама трансгрессия на такое расстояние убьет трансгрессировавшего волшебника, а вот что будет с Темным Лордом — другой вопрос, успеет ли он обеспечить себя необходимыми щитами до того, как последствия на его оболочку станут необратимыми?

И есть ли смысл вообще уничтожать физическую оболочку Темного Лорда, если он воскреснет вновь? Дамблдор наверняка задумывался об этом. Хотя слова директора о том, что на данный момент эта проблема не является приоритетной, настораживали Северуса. Сделать акцент на вербовке сторонников, финансовых средств и обучении — это хорошо, но без толку, если не уничтожить лидера противников.

Северус искренне надеялся, что сам Темный Лорд понимает это, и его задачей будет достать Поттера и Дамблдора. Во-первых, это поставило бы его в крайнюю выгодную позицию, так как он — единственный, кто имел доступ и к тому, и к другому. Во-вторых, действия Темного Лорда стали бы более предсказуемыми, чем те, которые были до развоплощения.

Сейчас Северус смутно понял, почему пошел к Темному Лорду — ведь зельевару было откровенно наплевать на политику по отношению к магглорожденым. Сам он был полукровкой то есть принадлежал к самой многочисленной касте магов. Да и род его, до Тобиаса Снейпа, был один из самых известных, это сейчас мало кто знал, что сам Северус имеет титул лорда. Лорд Принц. Передача титула была проведена в сумбурных обстоятельствах, о которых сам Северус вспоминать не любил и лишь один раз в год, приходя на кладбище к матери, он пытался понять, все ли было правильно сделано в те времена. Однако после более критичного решения — прийти к Темному Лорду, стать Лордом Принц казалось уже не таким важным событием. Темный Лорд обещал власть, почет и самое главное — знание. До падения Темного Лорда Северус успел получить только почет и знания, в некоторых устах даже заслужив звание Ученика Темного Лорда, что конечно же было не так. Темный Лорд никогда не брал учеников. Хотя Снейп был уверен — наедине Темный Лорд мог рассказать Северусу гораздо больше, чем остальному ближнему кругу. Это льстило Снейпу. И в конечном итоге, он надеялся, что ничего не изменилось, и Темный Лорд не поменял отношение к Северусу, тем более, что тот остался на том месте, где ему положено было быть — возле Дамблдора, что могло помочь ему добиться третьего обещанного Темным Лордом — власти.

* * *

Кингсли закрыл дверь в кабинет, сердито запечатав её самым сильным запирающим, которое знал, недвусмысленно дав понять тем — снаружи — что видеть он никого не хочет. С подозрением глянув на камин, который, как всегда, в самый неожиданный момент, мог выплюнуть какого-нибудь волшебника, новоиспеченный Глава аврората магической Британии устало сел в вычурное кресло. Бруствер закрыл глаза, вспоминая события последней недели, за которую произошло много событий, которые в своей совокупности сильно влияли как на самого Кингсли, так и на Британию в целом. Казалось, только вчера, он и половина отделения Авроров праздновало победу Бруствера в негласном противостоянии со Шмихом, где присутствовала и сама Амелия, приветствовавшая его тонким намеком, что «тычок пальцем в небо, видимо, все же захотел, чтобы ты стал Главой Аврората». Однако уже к середине следующего дня у него скопилась целая гора разъясняющих записок от Скримджера, который в конце концов пришел лично и провел целый брифинг об его должностных обязанностях и подводных камнях.

Еще на следующий день, Бруствер пришел с повинной к Амелии, прося одолжить на денек секретаршу, ведь письма, нескончаемым потоком нёсшиеся к нему в кабинет, оставались неотвеченными — Скримджер был хитер и своего работника благополучно увел в свой новый Департамент. Получив от Амелии твердый отказ, Бруствер в панике примчался к своим курсантам, которые, узнав суть проблемы, с суеверным ужасом принялись придумывать различные отговорки, в то время как Фрай, присутствовавший при этой «вербовке», второпях, пока его не заметил сам Брутсвер, наложил на себя делюминационное — лишь бы не видеть кипу документов на столе Кингсли — отказать ведь было бы неприлично.

Особые проблемы доставляло дело Маккоя, которое требовалось грамотно закрыть; по намекам Дамблдора — в меру вызвать резонанс в обществе и получить максимальную пользу для Ордена Феникса. При этом важно было показать Фаджу, что Кингсли — не ярый приверженец Дамблдора и его идей, что, в принципе, было нетрудно — ведь он и в самом деле не был уверен в том, что сделал правильный выбор.

Сейчас, в конце рабочей недели, Бруствер был вымотан, как загнанный гиппогриф, но все же доволен — большинство процессов он благополучно понял и автоматизировал с помощью грамотного делегирования полномочий, как это в свое время делал и Скримджер, а в некоторых вопросах получал компетентные ответы от Амелии. Прочитывая в очередной раз «Ежедневный Пророк», на главной полосе которого красовался он сам и Маккой, почему-то не выглядевшему расстроенным, Бруствер удовлетворённо кивал — все получилось так, как надо, а значит, адаптацию к новой должности можно назвать успешной.

В дверь постучали, при этом весьма настойчиво, что указывало на отсутствие достаточного пиетета — это могла быть либо кто-то из его команды, либо его старый учитель, которого навестить Бруствер так и не успел.

— Ха! — развеселился Кингсли. — Даю карт-бланш на эту дверь!

Реакция не заставила себя ждать — Кингсли услышал явственные звуки бомбарды, однако дверь не поддалась — все-таки эмоциональное волшебство сильнее. Видимо, и стоящий за дверью понял это, потому что следующие ходы были не столь пробивными — структуру заклинания пытались разрушить. Впрочем, и это было безуспешно. Было понятно, что что-то изменили, но вроде без критичных наруше…

Мгновением спустя, вместо двери на полу сидел белый и очень пушистый кролик.

— Хотел сделать его черным, как ты, но увы — с трансфигурацией у меня хреново, — с кривой улыбкой на лице прохрипел Грюм вместо приветствия.

— Аластор! — воскликнул Кингсли, встречая старого учителя. — Рад тебя видеть! Прости, что не зашел, на меня внезапно свалилось… все это.

— Да уж, наслышан, — Грюм подобрал кролика с пола и сел на один из гостевых диванов в кабинете. — И как тебе, нравится?

Кингсли подозрительно прищурился:

— Тебе ведь тоже когда-то предлагали, верно?

— Верно, — рассмеялся Аластор. — Впрочем, не успел я согласиться, как поставили Скримджера — Фаджу я был неугоден, ему хватало Крауча с карт-бланшем.

— Да… Крауч. Ты ведь в курсе? — кивнул Кингсли, садясь на тот же диван.

— В курсе. И не удивлен. Его жена — действительно единственное, что он… ценил. Но пофиг. Он свое отслужил и Блэка нам всем надо было на кого-то повесить.

— Нам? Ты возвращаешься в аврорат?

— Никогда бы не вернулся. Но Амелия попросила присмотреть за тобой. Можешь считать меня консортом, во всех… направлениях.

Кингсли сразу понял, о чем речь:

— Задание?

— Проверка твоей новой должности. Блэка надо восстановить.

— Да, это можно, но экзамены сдать все равно надо, — прикидывая в уме, произнес Кингсли.

— С этим проблем не будет, скорее важно, что бы он здесь тоже имел какую-то власть. Освободилось место старшего аврора, и Визенгамот через два дня направит тебе прошение, что бы младшего аврора Блэка внезапно повысили в качестве извинения от Министерства магии и поощрения за попытку остановить Петтигрю, — отвечал Грюм. — В общем, нужно сделать все, чтобы он получил твою группу.

— И подозревать даже некому будет, — засмеялся Кингсли. — Везде свои подсуетятся.

— Да, так что это скорее формальность. Но не все задания будут столь простыми, Кингсли, — серьёзно продолжил Аластор, крепко держа в руках кролика.

— Я не знаю, правильное ли решение принял. Я бы ведь не стал Главой, если бы не вступил в Орден, так?

— Сложно сказать, — признался Аластор.— С одной стороны, Скримджер лично тебя порекомендовал, с другой — Дамблдор посодействовал. Да и с Амелией у тебя.. особые отношения.

Бруствер заметно замялся.

— Не грузись, — усмехнулся Грюм. — Никто вам и слова не скажет, что по должностям, что по характерам, вы вдвоем полминистерства за пояс заткнете. А по поводу Дамблдора… Я в свое время подумал: что, если убрать Дамблдора... Представь, что его нет?

Бруствер заметно задумался:

— Оппозиции чистокровным нет. У Фаджа безграничная власть... точнее у тех, кто его кормит. В МКМ нас представляет какой-нибудь офисный клерк. А ты, Амелия и Крауч не вылезаете из ненужных бумажек.

— Верно! — гаркнул Аластор. — И Амелия это понимает, поэтому они хоть и по-своему, но сотрудничают. В общем и целом, Дамблдор тот еще ублюдок, но без него было бы в стократ хуже. И конкретно его решения настроены не только на выполнение целей, но и наименьшее количество затраченных средств, включая людей.

— Я подумаю над этим, — кивнул Бруствер. — Примерно и у меня был такой ход мыслей, только я еще вспоминал Лили и Джеймса.

Аластор заметно помрачнел:

— Вся история с ними, включая Блэка и Петтигрю, лишь показывает, что жертвы были и будут. Но что еще более отвратно — мы расслабились и потеряли Долгопупсов. А до этого еще и Прюэттов.

— И те, и другие были сильными волшебниками, их задавили, — возразил Кингсли.

— Тогда и мы должны были давить, но я почему-то рожу Малфоя каждый день вижу в Министерстве. И дай Мерлин, как бы её на доске Почета не увидеть. Не хочу повторять те же ошибки.

— Тогда чем мы будем лучше их?

Грюм пожал плечами:

— Наверное, ничем. Но я точно знаю, что Дамблдор не пойдет убивать тех, кто в стократ нас сильнее.

* * *

Директор задумчиво посмотрел на троицу, вошедшую к нему в кабинет. Последние события, связанные с потенциальным талантом Рона Уизли, заставили по-другому взглянуть на эту тройку волшебников и к сожалению, или к счастью, но Дамблдор был уверен — выбор будет сделан правильный. Ведь ему не хватало чего-то индивидуального, что могло бы дать гарантию… преданности на долгие годы вперед.

— Присаживайтесь, — простодушно бросил Дамблдор ученикам, кивая на знакомые кресла, стоящие у круглого столика.

— Сегодня мы поговорим о войне, — серьёзно начал Дамблдор. — Точнее, нужна ли она и если да — то зачем. Это важно понять. Потому что не имея идеологии, мы ничем не лучше варваров.

— Тот-Кого-Нельзя-Называть тоже имеет свою идеологию, верно? — спросила Гермиона.

Дамблдор согласно кивнул:

— И её мы и разберем. Итак, в чем по-вашему цель Волдеморта?

— Поработить магглов? — предположил Рон. — И магглорожденных волшебников.

— Глобально, — ответил Дамблдор. — Но бесполезно. У магов есть эльфы, ресурсы.. мы в принципе довольно самостоятельны. А контроль над магглами — это прежде всего ресурсы.

— Значит суть идеологии не в этом? — спросил Поттер.

— Почему же, это тоже включено. Но в конечном итоге дело даже не в рабстве, а в том, чтобы перестать прятаться. Статут принят не так давно по меркам волшебного мира, но уже успел надоесть.

Рон уточнил:

— То есть они нас теснят? Тогда можно договориться, правильно? Но аристократия и Тот-Кого-Нельзя-Называть не хотят делать это по какой-то причине?

— Да, договориться можно было бы попытаться. Одно из подразделений Международной Конфедерации Магов работает над проектом интеграции, но никто не воспринимает его в серьез на данный момент, — ответил Дамблдор. — Почему? Потому что никто не знает к чему это приведет. Проводилось множество тестов интеграции волшебников в общество, и все давали разную реакцию. А теперь умножьте эту реакцию на население планеты.

— И получается, что единственным оптимальным выходом является резкое взятие контроля, что нельзя сделать … без силовых методов? — с ужасом спросила Гермиона.

— Сложный вопрос. Может и можно было, если бы мы — волшебники — были едины. Но мы тоже разные, мы по-разному колдуем, имеем разные принципы и менталитеты, — ответил Дамблдор.

— Не понимаю, — покачал головой Рон. — Это можно делать постепенно? Отец говорил, что к электричеству привыкали без малого лет сто.

— Верно, постепенно это было бы легче было. Но не Волдеморту. Когда он был еще просто политиком, его идея была в том, чтобы быстро, буквально в течении пару лет захватить лидирующие позиции маггловских властей и таким образом начать теснить не волшебников, научить их привыкать к магии. Идея звучала нормальной, её даже подняли на одном из собраний в Конфедерации под эгидой интеграции. Однако, когда дело дошло до составления хоть какого-нибудь нормального плана все, поняли, что это фактически нереально. Что на самом деле — это дело сотни лет, а то и больше, учитывая разность международной политики волшебников.

— Это как-то глупо, профессор, — возразил Гарри. — По вашим словам получается, что процесс отмены Статута сложен и именно по этой причине никто не хочет этим заниматься?

— Это лишь одна из причин, Гарри. На деле же все оказалось совершенно в другом — волшебники консервативны, — ответил Дамблдор.

— Что, простите? — переспросил Рон.

— То, что вы… мы пишем перьями на пергаменте, — ответила Гермиона. — Волшебники не развиваются. По крайней мере в том понимании и темпе, в котором это делают магглы. А аристократия, которая занимает процентов сорок вообще магов.. ладно, пускай даже тридцать, но в их руках сосредоточены власть и огромное влияние — и они не захотят подстраиваться под новый мир.

— Верно, — воскликнул Дамблдор. — Я ввел маггловеденье и поверьте, еще год получал письма со всех концов Британии о недопустимости этого предмета.

— Вы хотите вырастить поколения, которые были бы не столь… как это? Консервативны, как мой отец?— догадался Рон.

— Вроде того, — кивнул директор. — Я продвигаю этот подход на всех уровнях. Магглы развиваются, их прогресс страшен, быстр и во многом неконтролируем, через несколько десятков лет они доберутся и до нас — это понимает и сам Волдеморт.

— И выбор становится между тем, чтобы поработить их сейчас, когда они еще не совсем на пике или подождать полвека, когда последствия будут непредсказуемыми? — спросил Гарри.

— На самом деле, я думаю, что мы уже потеряли возможность поработить магглов, — с какой-то странной ноткой в голосе ответил Дамблдор. — Да и никто не рассматривал эту возможность всерьёз, кроме самого Волдеморта. Однако ему удалось захватить своей мыслью многих, и на самом деле в прошлой войне мы воевали не с ним, а с его идеями, лишь в последние годы он совсем сорвался и начал рейдовую политику — таким образов показывая, что маги могут еще что-то сделать. И проблема была не только в жертвах, а в том, что многие с ним соглашались, в том числе и за границей.

— Поэтому нам не помогали остальные страны? Они ведь должны были понимать, что когда Тот-Кого-Нельзя-Называть разберётся c Британией, это вызовет резонанс во всем мире?

Дамблдор презрительно поморщился:

— Мне отвратительно об этом говорить, но Британия стала чем-то вроде полигона для испытаний всемирного масштаба — если у него получилось проделать это с нашей страной, есть вероятность, что МКМ придал бы ему… легитимность действий.

Гермиона возмущенно охнула:

— Сделать тотальный геноцид легитимным?

— Во имя развития нашей расы, — как можно нейтральнее ответил Дамблдор.

— Это при том, что волшебники вымрут без магглов, — вставил Гарри. — Сириус немного рассказал о старых семьях.

— А-а-а, — понял Дамблдор. — Да, смешение крови необходимо, но и никто не говорил о полном уничтожении, скорее о корректировке числа магглов. Глобальной корректировке.

— Фу, — не выдержал Рон. — Волшебные сообщества рассматривали огромные жертвы — после этого нас вообще можно назвать нормальными людьми? Неужели в этот раз все будет тоже самое, МКМ ничем не поможет?

Дамблдор пожал плечами:

— С точки зрения политики многое изменилось. Сейчас страны отвечают сами за себя, хоть и понимают, что раскрой одна страна магию, другим придется как-то реагировать и сейчас я в большей степени уверен, что нас поддержат, пускай и не все. Просто есть огромный риск…

— Что локальный конфликт превратится в международный, — прошептала Гермиона. — Это произошло в прошлой войне? МКМ не сошлось во мнении? Но ведь магия все равно не была раскрыта, верно?

— Лишь стараниями целой армии волшебников-менталистов, сотнями магических существ и численными жертвами. Я бы сказал, что на поле боя были как маги, так и магглы — никто не скрывался. А когда битвы закончились... когда СССР разгромил Германию и когда Гриндевальд пал после событий в Париже… тогда МКМ поняла масштаб трагедии. Сотни колдунов месяцами вырезали упоминания о магии. Это была глобальная чистка, — ответил Дамблдор.

— И после этого все еще рассматривала возможность повтора эксперимента во главе с Волдемортом? — спросил Гарри. — Там одни тупицы?

— Они не похожи, — возразил директор. — Волдеморт и Гриндевальд. Ведь изначально Волдеморт предлагал идти во власть, вмешиваться в структуры, тайно управлять магглами, постепенно вылезая наружу и при этом делать так, чтобы это они под нас подстраивались, ведь мы, якобы, сильнее. Уже позже, поняв, что его никто не поддержит извне, а в Британии ему не дадут официальной поддержки, он начал это делать вопреки законам. Несколько раз покушался на маггловских чиновников, крупных бизнесменов… и в конечном итоге просто начал убивать всех подряд, тогда и началась война. Гриндевальд же начал просто стравливать между собой магглов, при этом ворвался на один из магических конгрессов, где не скрывая начал вербовку, правда его планам помешал один маг, с ним вы познакомитесь немного позже.

— Сложно, — признался Рон. — Но общее направление понятно. А мы знаем, что Тот-Кого-Нельзя-Называть будет делать сейчас?

Гарри ожидал какой-то отговорки от директора, но тот на удивление честно ответил:

— Я думаю, что первостепенной задачей для него будет захватить магическую власть здесь. Так, если его признают в МКМ, он сможет легально продвигать свою политическую программу и мало кого будет волновать, что здесь, в Британии, он захватит свой пост отнюдь не политическими успехами.

— Вы говорили о рейдовой политике, получается сейчас ее не будет? — уточнила Гермиона, нервно кусая губы.

— Будет, но не столь ярковыраженной как в прошлый раз. Если он зарвется, то МКМ не признает его власть над Британией и скорее всего исключит представителей Британии из Конфедерации, — ответил Дамблдор. — Я постараюсь сделать так, чтобы родители учеников Хогвартса были защищены.

Гермиона благодарно кивнула, как в дверь постучали и кабинет внезапно заполнился людьми. Мистер и миссис Уизли, Северус, Помфри и Сириус здоровались с учениками. Наколдовав нужное количеству кресел и заказав у домовиков чай и печенье, Дамблдор взял слово, предварительно переглянувшись с четой Уизли:

— Что же… Профессор Снейп вчера днем поведал нам результаты вашего обследования на специализацию.

Гермиона и Рон заметно занервничали, явно не понимаю, почему при всем этом присутствует Пофри. Дамблдор ободряюще улыбнулся:

— Не волнуйтесь, все в порядке, у каждого из вас весьма полезные специализации, однако… они требуют некоторого большего внимания, чем остальные направления магии. Начнем с вас, мисс Грейнджер. У вас выявлены способности к ритуальной и рунической магии.

С этими словами Гермиона побледнела, пытаясь совладать с собой, она пролепетала:

— Ритуальной…?

Хмуро глянув на Дамблдора, продолжил Снейп:

— Верно. Вы отлично держите засаду, увеличиваете долговечность заклинаний, можете усиливать их. Делаете отличные ловушки и не пропадёте без палочки, пока не лишитесь всех пальцев и, вероятно, носа. К слову, за вами может еще числится призыв сущностей, контроль некоторых магических существ, а также возможность провести качественный брачный ритуал или его расторжение. Ритуалистов мало, потому что…

— Потому что их обучение весьма трудно, — мягко прервал Снейпа Дамблдор. — И не все его выдерживают, тем не менее, я склонен думать, что для вас это весьма и весьма подходящая специализация, мисс Грейнджер.

Гермиона, немного успокоившись кивнула:

— Кто будет меня обучать?

— Преподаватель найден, и она в пути, об этом мы поговорим чуть позже, — ответил директор. — Теперь вы, мистер Уизли.

Родители Рона при этом напряглись, что не ускользнуло от внимания самого мальчика:

— Что-то бесполезное, да?

Снейп усмехнулся:

— Как раз наоборот.

На этот раз заговорила мадам Пофри:

— Вы прирожденный колдомедик, мистер Уизли, и результат вашего зелья выявил весьма… неограниченные возможности в этой сфере.

— Неограниченные? — не понял Рон.

— Скажем так, первым инферналом был обычный пациент, которого уж очень хотел спасти один колдомедик, — с легкой усмешкой произнес Снейп.

— Он некромант?! — воскликнула Гермиона.

— Нет, он колдомедик со способностью не заметить грани между тем, чтобы вылечить обычного человека и уже пустую оболочку, — твердо произнес Дамблдор. — Это дар, и он очень редок, настолько, что обучают его управлению лишь одни маги на этой земле.

— Билл рассказывал про них, — побледнел Рон. — Вы ведь о Знахарях, верно?

На лице Дамблдора мелькнуло недовольство, однако никто, кажется, этого не заметил:

— Верно, мистер Уизли, мы говорим о Знахарях. Вы знаете… специфику их обучения, я полагаю?

Рон мельком посмотрел на родителей, но затем снова перевел взгляд на Дамблдора:

— Они учатся не здесь, а где-то очень далеко, что-то около двух лет?

На этот раз ответила мадам Пофмри:

— Они учатся в Сибири, полтора-два года, в зависимости от успехов. Если ты… выберешь это, то сможешь бывать здесь каждое воскресенье, но, к сожалению, рассказывать об учебе будет нельзя. Большинство из нас… простите, из настоящих Знахарей после обучения даже не помнят, как звали тех, с кем они учились. Это трудное решение, но если у тебя есть какие-то вопросы, ты можешь задать, так как я… Я когда-то училась со Знахарями, но затем мне пришлось уйти раньше срока.

На лице Гермионы виднелось выражение крайнего любопытства, но также было видно, что она обеспокоена таким неожиданным поворотом событий. Гарри же пытался сохранить маску невозмутимости, сквозь которую явственно просачивались нотки паники:

— Это обязательно? Я имею в виду, Рон ведь может обучиться где-то поближе, скажем, частные уроки у целителей Мунго, так?

— Приводя аналогию специально для вас, Поттер, это все равно что бомбардой по мухам стрелять, — саркастично заметил Снейп.

— А как же обычные уроки? Он же должен изучить и основную программу? — вставила Гермиона.

Северус усмехнулся:

— И это не пропадет, впрочем, не думаю, что мистер Уизли, при всех своих академических успехах, сильно отстанет по многим предметам из-за разницы в приоритете на колдомедицину.

Дамблдор укоризненно посмотрел на Снейпа, но тот в ответ лишь пожал плечами.

— Но..

— Может я уже, наконец, что-нибудь скажу? — не выдержал Рон.

Собравшиеся посмотрели на Рона, явно немного забыв о виновнике своеобразного торжества. Промолчавшая за весь разговор Молли ответила:

— Я пойму, если ты согласишься, но я хотела бы, чтобы это было взвешенное решение… Просто… Наверное, мы с отцом не сможем предложить тебе большего. Стоило признать это гораздо раньше.

Артур, поглаживая жену по волосам, добавил:

— Как родители мы против — это несомненно. Но как семья, где большинство магов — признанные чароплеты, мы рады, что у нас появилась еще одна специализация.

Рон нахмуренно посмотрел на Гермиону и на Гарри, ожидая какой-нибудь подсказки. Девушка неуверенно кивнула:

— Я не хочу что бы ты уезжал, но такой дар…

— Будет полезным, верно? — как-то жестко припечатал Рон.

Гарри сразу воскликнул:

— Причем тут польза, Рон?! Дело не в этом, а в том, что ты можешь отправится в другую страну, учить нечто связанно с темнейшей магией и мы элементарно не знаем, кто оттуда вернется!

— Мистер Поттер! — возмущенно посмотрела на Гарри мадам Помфри. — Там не Лютный переулок, а крайне уважаемое общество сильнейших колдомедиков мира и их методы могут предполагать использование нетрадиционного волшебства.

Снейп хотел было что-то добавить, но Дамблдор поднял руку, призывая к тишине:

— В конечном итоге, это не решение не требует срочности, у тебя есть неделя, что бы взвесить все «за» и «против». Материалы об этом учебном заведении тебе принесут завтра утром.

— Артур, Молли, мистер Уизли, вы можете прогуляться. Поппи, загляни ко мне завтра с утра. Гарри, тебя искал Аластор. Мисс Грейнджер, Северус, вас я попрошу остаться.

* * *

Рита колдовала у зеркала, используя целый арсенал косметических заклинаний, избавляющих от мешков под глазами. Встреча с бывшим главой ДМП хоть и была незапланированной, помогла косвенно приблизится к цели пребывания в Париже. Более того, Крауч назначил еще одну, дав понять, что не желает враждовать.

Добившись приемлемого вида, Скитер заказала у местных домовиков завтрак и села за стол для обновления рабочего дневника, попутно размышляя о выгоде взаимодействия с Краучем.

С одной стороны — он не имел в Париже ни фактической власти, ни какого-либо влияния. Богатым его можно было назвать с натяжкой, репутация на территории Франции у него неоднозначная. Впрочем, именно он был представителем Британии в предложении принять участие в турнире Трех волшебников.

Реакция Дамблдора на встречу с Краучем так же не была предсказуемой. Сколько помнила их журналистка, они всегда были в вооружённом нейтралитете. Оба признавали свое влияние на Британию, а открытых конфликтов и противостояния на политической арене избегали. Назвать этих волшебников разными не приходилось — оба готовы были пробивать силовыми методами, где это было необходимо.

Вероятно, стоило было написать Дамблдору уже сейчас, но о результатах прошедшего приёма говорить было рано. Вот после встречи с Краучем и Сильвен, наверняка она сможет создать более-менее приличный отчет. Однако общение с официальными представителями — это хорошо, вот только узнать у них, ведет ли тут Волдеморт свою вербовку не получится, а значит необходим доступ к менее… легальным источникам.

* * *

10 октября

— Отлично, мисс Грейнджер, просто чудесно! — наконец произнес Флитвик, смотря на три вращающихся сферы «Люмоса». — Двумя палочками добиться асинхронности — просто невероятно!

— Спасибо, профессор, — смущенно ответила Гермиона, устало опуская палочки. — Это немного изматывает, хотя «Люмос» не энергозатратное заклинание, почему?

— Мистер Уизли, мистер Поттер, присоединяйтесь к беседе, — отвлек Флитвик мальчишек, отрабатывающих взаимную левитацию. — Итак, мы получили закономерный вопрос, почему несколько «Люмосов» берут гораздо больше энергии, чем если бы вы вызвали три сферы по отдельности?

Рон со вздохом потер переносицу — Гарри пару раз неудачно опустил друга… на пол.

— По-моему, это только кажется. Если конечно нет какой-нибудь очередной заковыристой теории, что каждый «Люмос» тяжелее предыдущего.

Флитвик улыбнулся:

— Нет, такой теории не существует, но есть кое-что другое. Есть магические затраты отличные от «Люмоса».

— Разве что ментального характера, — заметил Гарри, у которого не получалось вызвать больше двух сфер.

— Ментальная магия не предполагает магических… — начала Гермиона, но запнулась. — Ох, Мерлин, неужели контроль требует и магических усилий тоже?

Рон пожал плечами:

— Логично, ты же управляешь сферами тоже с помощью магии, одна сфера — два потока, на управление и на мощность света. Три сферы — шесть потоков, а если еще цвет менять, как мадам Максим…

— Меняли цвет «Люмосов»? — удивился Флитвик.

Гарри кивнул:

— Да, еще на первом занятии.

— Занятно. Что ж, тогда у меня к вам предложение — черный «Люмос».

На лицах всех троих отобразилось крайнее удивление, общую мысль высказал Гарри:

— Тьма — отсутствие света, нельзя сделать свет тьмой.

— Не воспринимайте «Люмос» как заклинание света, скорее, как направленное воздействие луча какого-либо цвета.

— Предлагаете… направить черноту? — понял Рон.

— Получается, да. Представьте, что вам надо быстро сделать темноту, но до источников света вам не достать, — предположил Флитвик. — Туман не подходит — его легко развеять, тоже самое касается и остальных отвлекающих заклинаний. Да, «Люмос» снимается только «Ноксом» превосходящим по силе, однако…

— Никто не догадается, что это «Люмос»! Это наше домашнее задание? — уточнил Гарри.

— Верно, для вас, мистер Поттер и для вас, мисс Грейнджер. Мистер Уизли, я полагаю, уже отбудет к следующему занятию, однако я надеюсь, что вы зайдете попрощаться, — глядя на Рона, произнес маленький профессор.

— Конечно, профессор Флитвик, — улыбнулся Рон.

Оказывается, профессор Чар в прошлому уделил много внимания обучению Артура Уизли — признанного потомственного чароплета и рассказал несколько забавных историй об отце Рону, что несколько сблизило ранее более официальное общение между учеником и профессором.

* * *

— Вообще не представляю, как это сделать. Свет — это фотоны, их нельзя сделать темными. Это противоестественно! — пожаловалась Гермиона, отойдя от кабинета Чар.

— Волшебство в принципе противоестественно, — усмехнулся Гарри. — Я думаю работать через ментальный образ.

— Афигеть, — ответил Рон.

— Что-то не так?

— Скажи мне кто-то месяц назад, что я буду с увлеченностью думать о том, как модифицировать заклинания света — я бы послал его к дементорам.

Гермиона довольно улыбнулась:

— Как я и говорила, дело в мотивации.

— Да, только скоро все это закончится, — нейтрально заметил Рон. — Осталось два дня, я бы хотел провести их с вами. Думаю, профессор МакГонагалл разрешит променять один её урок на поход в Хогсмид, тем более, я уже почти догнал школьную программу.

— Поговорим с ней завтра об этом, — согласился Гарри. — Я вроде бы научился создавать камень из чего угодно. Хотя вот из воздуха пока не получается. Не понимаю, как МакГонагалл рассчитывает нужный объем, как будто у нее таблица плотностей прямо в мозге!

— Она Мастер Трансфигурации, — напомнила Гермиона, открывая дверь в гостиную Гриффиндора. — Для нее это все равно что дышать.

Троица устало плюхнулась на ближайший диван. Гостиная была почти пуста, не считая близнецов, что-то рассчитывающих на бумаге и сидящего одного Симуса, пытающегося что-то сделать с водой. Гарри неопределенно хмыкнул:

— Интересный подход.

— Ты о чем? — спросил Рон.

— Он пытается поджечь воду, это заклинание мне недавно Грюм показывал. — ответил Гарри, кивая на Симуса. — Блин, он же…

Гермиона ахнула вместе с ним:

— Он же тоже прирожденный огневик!

— Точно, — подтвердил Гарри. — И как мы раньше не догадались? Профессора ведь точно знают об этом, здесь и зелий не нужно.

— Ха. Интересно, а какая, скажем, специальность у Невилла? — полюбопытствовал Рон.

— Ну, тут тоже думать особо не надо, — отмахнулась Гермиона. — Травология. А вот у тебя в семье все чароплеты, так?

Рон немного помрачнел:

— Билл, отец, близнецы — точно да. Перси узнал о своей специализации только в прошлом году и вроде как не собирается её развивать — у него есть задатки к артефактологии, но ничего сверхъестественного. Чарли, конечно, магозоолог.

— А мама? — спросил Гарри.

— Мама… Мама боевой маг… Могла бы стать, но после Чарли, родился Билл, а затем и близнецы. И похоже, что талант боевых магов Прюэттов закончился на маме — с ноткой грусти ответил Рон.

— Странно, что большинство людей не развивают свою специальность, — произнесла Гермиона.

— Снейп говорил, что ярко выраженных способностей выявляется мало, скорее некоторые задатки, как у Перси, — возразил Рон. — И нет никакой гарантии, что тебе будет нравиться твоя специальность. Например, к Темной магии.

Гарри мельком посмотрел на Рона, с небольшой долей удивления. Пожалуй, Гермиона была права в том, что занятия идут ему на пользу. Обычно тот не запоминал лишнюю информацию, но последнюю неделю, кажется, стал виден явственный прогресс, но самое главное — без лютого фанатизма Гермионы, от эрудированности которой все же можно было устать.

— И все равно, ведь есть те, кому хотелось развиваться в своей специальности. Тот же Симус — да Грюм был бы в восторге от его таланта к огневым заклинаниям, — высказался Гарри. — А так большинство волшебников узнают о специализации только к седьмому курсу. Я считаю, это неправильно.

Гермиона покачала головой, не соглашаясь:

— Это такие как мы, узнают все на седьмом курсе, Гарри.

— Она права, друг, — криво улыбнулся Рон. — В волшебных семьях об этом рассказывают.

— То есть получается магглорожденных просто не просвещают, и никто никогда не пытался это сделать?

— Ну почему же не пытался, — холодно сказала Гермиона. — Тот-Кого-Нельзя-Называть как раз-таки пытался. В довольно своеобразном ключе, но все-таки…

* * *

Дамблдор сидел в своем кресле, возбужденно постукивая пальцами по столу. В кабинете так же присутствовали Северус Снейп и Сириус Блэк.

— Я согласен с тем, что за год до развоплощения и все его решения после него, были крайне необдуманными, но надеяться и далее, что мы будем воевать с психом наделенной недюжинной харизмой и силой — было бы слишком наивно. Я склонен полагать, что после возрождения тела, к нему должны вернутся и выдающиеся умственные способности, — произнес Дамблдор.

— Во всех трактатах упоминается, что волшебники с крестражами становились раздражительными и не отличались особой сообразительностью, — ответил Сириус.

— Возможно, это не побочное действие от создания крестражей, а изначальная… особенность этих волшебников, — саркастично заметил Снейп. — Сложно назвать волшебника умным, когда он обращается к такой магии.

— Без экспрементов, Северус, ты знаешь это не хуже меня, — заметил Дамблдор. — И в конечном итоге, эта дискуссия бессмысленна, рано или поздно он созовет всех своих последователей — по его решениям мы поймем в какой ипостаси он возродился.

— Но должны быть готовы и к той, и к другой, — возразил Блэк. — Пока мы собираем… сопротивление, у нас есть шанс выбрать правильное напра…

— Сопротивление!? — повысил голос Дамблдор. — Запомните, в данном положении сопротивление — это сам Волдеморт. Мы официальная позиция, мы представляем человечность. И нам нечему сопротивляться. Только когда Министерство, не дай Мерлин, падет и только тогда мы станем сопротивлением.

— С каких это пор вы придираетесь к словам? — не выдержал Сириус.

— С тех пор, как ты третий, кто приходит ко мне с советами о том, как вести эту войну. Кажется, в прошлый раз желающих было не так много, — холодно ответил Дамблдор.

— И чем же кончилась прошлая война!? — вскакивая, выкрикнул Сириус. — Удовлетворены результатом? Так может надо было прислушиваться к чужим мнениям?!

Дамблдор оставался спокоен:

— Кажется, Поттеры прислушались к твоему мнению, Сириус, и теперь моя очередь задать этот вопрос. Удовлетворен результатом?

Сжав руки в кулаки, Сириус ответил:

— Может быть, если бы не ваша тяга к секретам, то люди бы могли бы доверять вам чуть больше, Альбус, в том числе и вашим советам. Потому что доверить вам свою свободу я бы больше не хотел.

С этими словами Сириус вышел из кабинета не закрыв дверь.

Снейп лениво махнул рукой в сторону двери, однако та и не подумала закрываться. Северус не скрывая удивления вынул палочку, кинув диагностические чары и усмехнулся, расплетая вязь занятного заклинания.

— Эта дверь за последние месяцы натерпелась больше, чем за все свое хогвартское существование, — с легкой грустью произнес Дамблдор.

* * *

— Да-а-а, придется постараться, — потянул Флитвик, рассматривая с МакГонагалл схему барьера, который будет необходимо поставить к первому туру. — Работала с драконами?

— Нет, Филиус, — поджав губы, ответила Минерва. — Откровенно говоря, из всех областей, с магическими существами я работала меньше всего.

— Это как-то связанно с анимагической формой? — деловито уточнил Флитвик.

— Иногда думаю, что да, — отчеканила МакГонагалл. — Ладно, еще есть неделя, я подумаю, как оптимизировать энергозатраты, не хотелось бы потом сутки полусквибом ходить.

Минерва сложила пергамент вдвое и сняв очки, потерла висок. Флитвик внимательно сверлил взглядом профессора трансфигурации. Пожалуй, именно между этими профессорами сложилась сама необременительная дружба. Факультеты их не враждовали, а области в которых они были Мастерами, соприкасались во многих вопросах. Такое положение во многом помогало правильно определять профессорам настроения друг друга.

— Ну, я жду, — не очень учтиво произнес Филиус.

МакГонагалл со вздохом ответила:

— Уизли. Ты ведь хорошо их знаешь?

— Странно слышать это от декана Гриффиндора.

— Боюсь дело сейчас не в гриффиндорстве, а в том, как они достигают своих магических успехов.

— Ты думаешь, что он не удержится от соблазна, — догадался Флитвик.

— Ты считаешь иначе?

— Ну, на самом деле я слишком мало знаю о Знахарях и о том, как их обучают, — пожал плечами профессор Чар. — Но мне все же кажется они должны уметь это контролировать. По крайней мере я никогда не слышал, что бы Знахарь вдруг полностью стал Темным магом.

— Я связалась со своей знакомой из Дурмстранга, — призналась МакГонагалл. — Она сказала, что университет Знахарей всего лишь своеобразное ответвления аналога Отдела Тайн Советов.

— Не понял, — покачал головой Филиус. — Министерство магии СССР имеет что-то схожее с нашим Отделом Тайн?

— Конечно, — удивленно, словно поразившись невежеству маленького профессора, произнесла МакГонагалл. — У меня вообще периодически возникают подозрение, что Отдел тайн один, просто в разных странах его филиалы.

— Учитывая, что основан он был Мерлином, вполне вероятно, — почесывая щетину, ответил Флитвик. — Тем не менее, это лишь дает гарантию того, что обучать там умеют. Разве что теперь ты мне добавила сомнения по поводу того, будет ли он за нас, после того, как вернется оттуда.

— У него Гермиона и Гарри. И огромная семья, — возразила МакГонагалл. — Одно дело постепенно быть поглощённым темной магией и совсем другое — поменять позицию в политическом аспекте.

Флитвик замахал руками:

— Ладно-ладно, только не политику. С этим только к Альбусу. Впрочем, я уверен, что все будет хорошо. У него отличный прогресс, не только с практической точки зрения — он начал сам интересоваться, а это важно.

— Ага, я помню, как и близнецы Уизли начали ставить эксперименты на втором курсе, — усмехнулась Минерва.

— Ну, я уверен, они еще дадут развитие научному прогрессу в Чарах, — лукаво улыбнулся Флитвик. — Пускай и в несколько забавном контексте. Жалко только Артур свой талант… не сильно развил.

— Не до того им было. Точно так же, как и Молли могла бы стать отличной дуэлянткой, я ведь помню, что ты когда-то занимался с ней? Да и ко мне она иногда приходила отнюдь не безобидной трансфигурацией.

— Да-да, я наслышан, что на кухне Молли Уизли самые острые ножи, — от души посмеялся Флитвик. — В трансфигурации всяческих лезвий она действительно была сильна.

— К нам скоро приедет один интересный гость, — внезапно вспомнила МакГонагалл. — Я думаю, он поможет нам с барьером, тем более, разбирается он в этом несомненно лучше нас.

— Неужели..?

— Саламандер. Ты ведь помнишь его?

— Да, конечно, — произнес Флитвик. — Вечно таскал с собой какую-то живность, а на последних курсах общался с Летой Лестрейндж.

— Верно, она ведь погибла в тот год, когда за Альбусом приходили авроры Франции, — нахмурилась Минерва Минерва. — Думаю, это как-то связанно.

Флитвик заметно поморщился:

— Альбус так и не рассказал тебе, как он завязан в тех событиях?

— Увы, однако именно после них он стал необычайно активным в своих политических действиях. Как-будто он получил то, чего давно хотел добиться.

— Полагаешь, наш гость сможет нам рассказать, что же тогда произошло? — лукаво спросил Флитвик.

— А почему бы и нет?

* * *

15 октября

В гостиной Гриффиндора была заполнена до отказа, ведь событие требовало своего внимания, тем более, что такое происходило редко — что бы ученик покидал Хогвартс на продолжительный срок. Бывали, конечно, отлучки на неделю или даже месяц, но что бы на несколько лет — такое было впервые.

Рона Уизли знали, как одного из многочисленной семьи. Его знали, как одного из Золотой троицы. В общем и целом, Рон имел достаточно популярности, что бы весть об его отъезде получила своё первое место в рейтинге сплетен Гриффиндора.

— Я буду приходить по воскресеньям, — улыбаясь произнес Рон. — Так что забыть вы меня не забудете.

С трудом распрощавшись со всеми, представители семейства Уизли, Гермиона и Гарри по очереди заходили в камин, отправляясь в Нору.

С другой стороны, казалось, было народу не меньше, чем в гостиной факультета. Билл о чем-то спорил с отцом. Помфри активно жестикулировала при разговоре с Молли. Но первым кого выделила троица, выходящая из камина, был неприметный седой человек, стоящий в углу и тихо беседовавший с МакГонагалл.

Заметив, как Рон вздрогнул, глядя на Знахаря, Гарри ободряюще похлопал по плечу:

— В конце концов вдруг седина тебе пойдет?

Гермиона негромко фыркнула, на реплику Гарри, однако ничего не ответила. В последние дни она вообще была довольно молчалива.

— Ух, ненавижу прощания, — проворчал Рон. — По сути ведь ничего не изменится, просто другая школа.

— Похоже, они боятся, что внезапно станешь оживлять дохлых крыс, — довольно произнес Фред, незаметно подкравшийся сзади.

— Но как бы то ни было, мы первые начнем прощания, — не преминул поддержать брата Джордж. — Поэтому что бы ты знал, если ты внезапно вернешься черным при черным магом, мы будет не против.

— Я буду иметь в виду, когда оживлю первую муху, — усмехнулся Рон, по очереди обнимая близнецов.

Гарри, оставив Рона и Гермиону, увидел интересовавшего его человека, самозабвенно уплетающего печенье Молли Уизли. Тихо подойдя, он наклонился над ухом обжоры и прошептал:

— Пришел сюда съесть всю выпечку Уизли?

Сириус подпрыгну от неожиданности и улыбнулся Гарри:

— Неплохо, подкрался почти как Джеймс, — дожевывая печенье ответил Сириус. — К слову, Кикимер отлично готовит, но у Римуса поистине зверский аппетит.

— Профессор Люпин живет с тобой? — обрадовался Гарри. — Мы ведь сможем увидеться на каникулах?

Сириус улыбнулся:

— Даже раньше. Скоро у вас с Гермионой начнется курс борьбы с темными существами. По-настоящему темными, Гарри. Гринделоу и тритоны — это хорошо, но вот инферналы и дементоры совсем другое. Вести его будет Ремус.

— Это круто, он отличный преподаватель. Как у тебя дела… и кто такой Кикимер? — поинтересовался Гарри, выхватывая из руки крестного последнее печенье.

— Кикимер — это старый домовик моей семьи. Я был с ним не в ладах, но, кажется, мне удалось наладить с ним общение. Так что дом уже почти чистый. Осталось заменить зеленый на красный и…

— И я смогу не ездить к Друслям? — с недоверием спросил Гарри.

— Думаю, да. Пару моментов мы обсудим с Дамблдором, но в целом шансов много, — пообещал Сириус. — Кажется, с Роном уже все попрощались.

Гарри обернулся в сторону Рона и действительно, тот стоял наедине с Гермионой и что-то ей настойчиво говорил. Гарри же не знал, подойти сейчас или потом, но кажется тот заметил смятение Поттера и призывающее махнул ему рукой.

— Я надеюсь в мое отсутствие вы не найдете себе приключений на задницу, — назидательно, словно МакГонагалл, произнес Рон. — И берегите друг друга, хорошо?

Гермиона согласно всхлипнула, пряча глаза.

— Первый тур выпадет на воскресенье, так что я его должен увидеть, Гарри. Ну и еще пару раз должны до этого встретится у Дамблдора на занятиях, — ободряюще улыбнулся Рон. — Помни, о чем я сказал, Гермиона.

С этими словами он резко развернулся в сторону уже ждавшего его седого мага. Тот кивнул ему с нейтральным выражением лица и дождавшись кивка МакГонагалл что-то протянул Рону. Едва Уизли коснулся предмета, как оба волшебника исчезли с громким хлопком.

* * *

До закрытия библиотеки оставалось совсем немного, однако Гарри и Гермиона не спешили уходить.

— Сириус сказал, что Люпин скоро начнет с нами занятия по темным магическим существам, типа дементоров и инферналов, — пытаясь ободрить Гермиону, сказал Гарри.

— Шестой курс УЗМС, — уныло ответила Гармиона. — Стоило ожидать, что нам сначала просто дадут всю школьную программу.

— Тебе.. м-м-м.. что-то не нравится? — осторожно спросил Гарри.

— Нет-нет, все в порядке, — преувеличено бодро ответила Гермиона. — Просто скоро у меня начнутся занятия по рунической магии, а еще вот занятия с Люпином, я думала попросить МакГонагалл приостановить занятия со мной, пока ты не нагонишь меня, чтобы мы вместе ходили к ней.

— На самом деле я бы не рассчитывал на большую фору, — улыбнулся Гарри. — МакГонагалл сказала, что я словил ритм и уже к первому туру буду на отлично справляться с тем уровнем трансфигурации, который дают на нашем курсе.

— Это отлично, Гарри, — натянуто улыбнулась девушка, уныло листая какой-то старый трактат по колдомедицине. — А что Сириус делал в Норе?

— Забыл спросить, — нахмурился Гарри. — В следующий раз уточню.

* * *

Северус подошел к берегу озера. Влажность делала свое дело и макушки гор, окружавших Хогвартс, прятались в облаках. Скоро можно будет начать предзимний сбор. Пятидневное ежегодное путешествие в горы помогало отвлекаться от проблем, накопленных за первые три месяца учебного года и существенно пополняло запас Северуса необходимыми ингредиентами. Главное, чтобы Стебль вновь не заказала какую-нибудь особенно редкую гадость, в прошлый раз Снейпу пришлось на целый день продлить путешествие, чтобы найти нужные семена. Впрочем, в основном со Стебль у него складывались довольно крепкие деловые отношения. Хотя Северус готов был поклясться, что периодически она жалуется МакГонагалл на то, что он не справедливо относится к её белым и пушистым пуффендуйцам. Сейчас же Снейпа беспокоило другое.

Темный Лорд возвратился достаточно давно. Однако ни вызовов, ни секретных сообщений. Вообще ничего. Единственное, что радовало Северуса — это Малфой, остававшийся в таком же неведенье. Необходимость примерно понять расклад сил, заставила Северуса поговорить с Каркаровым и сейчас какой-то ученик Дурмстранга вел его к кабинету директора по внутренним лабиринтам корабля.

— Я ждал, что ты придешь, — с легкой снисходительностью поприветствовал его Каркаров. И ничего не говорило о том, что буквально месяц назад, тот убегал от кабинета Северуса в панике наткнувшись на… Барти Крауча. Черт!

Размышления никак не отразились на лице Северуса, но и отдавать привилегированное положение зельевар не собирался:

— Знаешь, раз уж ты меня ждал, то у меня возникло стойкое желание уйти, — холодно ответил он.

Игорь, недовольно пожевав губы, махнул рукой на стоящее перед столом кресло.

— Пришел узнать, что я буду делать?

— Да, — не стал врать Северус. — Это же спрашивает и Малфой.

— Малфой был здесь недавно, — отозвался Каркаров. Он отодвинул один из ящиков своего стола и достал бутылку с мутно-коричневой жидкостью. Разлив немного по двум небольшим бокалам, он протянул один Северусу.

Снейп спокойно выпил содержимое бокала. Каркаров удивленно спросил:

— Ты так доверчив?

— У тебя не хватит ни мозгов, ни навыков… и уж тем более смелости отравить меня, — с легкой усмешкой ответил Снейп.

Каркаров с яростным ревом поднялся и навис над столом, впиваясь взглядом в спокойного зельевара:

— И с каких это пор мальчишка вроде тебя так осмелел? Протекция Дамблдора, думаешь, делает тебя бессмертным?

— И не только Дамблдора. Темного Лорда тоже.

— Ты что-то знаешь, он связывался с тобой? — уже жадно, слово голодный волк, спросил Каркаров.

— У меня тоже есть к тебе вопросы, Игорь, — напомнил цель своего визита Снейп.

— Я приду на первый вызов, — с отвращением произнес Каркаров. — Посмотрю, что за тварь возродилась, и там уже решу, что делать.

— А ты что-то можешь сделать? Неужели ты думаешь, что если по каким-то абсолютно идиотским правилам преемственности кресла директора Дурмстранга тебе удалось заполучить эту должность, то ты сможешь убежать от Темного Лорда с этим? — кивнув на предплечье, язвительно спросил Снейп.

— Отрублю, — внезапно успокоился Игорь. — И спрячусь в школе. Я не буду больше шавкой законченного психа, тем более, мне наплевать на Британию. У нас своих проблем хватает. Маги оставили за собой СССР, в то время как маггловская сторона уже практически другое государство.

— Да, я слышал, что у вас там проблемы, — пожал плечами Северус. — Хотя не думаю, что Темного Лорда это остановит. Жди тогда первого вызова, Каркаров, больше мне нечего тебе сказать.

Северус резко встал с кресла и вышел из кабинета, до того, как Игорь хоть что-то успел ответить.

Зельевар шел в Запретный Лес, размышляя об разговоре с Каркаровым и уже знал, что делать дальше — необходимо было лишь покинуть территорию, подвластную Дамблдору. Но и Запретный лес нельзя было назвать дружелюбным местом. Комплекс заклинаний, скрывающих запах, видимость и магическую ауру объекта, дал возможность зайти достаточно далеко. Снейп разрезал ладонь и с легким вздохом уронил пару капель свей крови на предплечье, где змея жадно упивалась полученной жертвой.

— Каркаров хочет сбежать, мой Лорд.

Обессилено выдохнув, Северус упал на колени. У него была пара минут, прежде чем половина леса сбежится сюда на кровь волшебника. Расположение Темного Лорда стоило проделанной работы, независимо от того, какую участь она принесет Каркарову. Надо было давно сбить спесь с этого ублюдка.

Внезапно боль в метке многократно возросла, заставляя Снейпа сдерживать рвущийся наружу крик. Но что главнее, в мозг отчетливо билась об окклюментативные щиты чья-то воля. Ослабив немного контроль над разумом, сознание Северуса приняло четкий приказ: «Убить».

* * *

Дамблдор листал свои давние записи о драконах, когда миниатюрная горгулья на столе сообщила о прибытии Снейпа. Директор поморщился — в последнее время у него было слишком мало времени на анализ информации: постоянные встречи, советы, собрания отнимали много сил и ресурсов.

По обыкновению, Северус тихо вошел в кабинет. По наблюдениям Дамблдора, сегодняшняя бледность зельевара была примерно на четвертом месте в личном рейтинге директора, что означало какое-то событие достаточно важное, но не критичное.

— Я получил приказ убить Каркарова.

Любопытно... С каких это пор убийство директора одной из магических школ является для Северуса не критичным.

— Почему? — спокойно осведомился Дамблдор.

Снейп пожал плечами:

— Понятия не имею, возможно, я был прав и возродилась безмозглая оболочка?

— Или все-таки мы получили опасного врага с далеко идущими планами, которые просчитать не можем, — ответил Дамблдор. — В конечном итоге, этот приказ ничего нам не дал. Дело плохо.

— Плохо? — удивился Снейп. — Вам зачем-то нужен был Каркаров?

— Отнюдь, — покачал головой директор. — Мне не нужно было убийство в стенах замка, тем более, во время Турнира. Станки в Ежедневном пророке буквально захлебнутся тиражом об убийстве директора одной из школ.

Северус недовольно дернул губой — с этого ракурса он не смотрел на приказ Темного Лорда. И, вероятнее всего, зря. Ибо саботаж такого события, как Турнир Трех Волшебников, несомненно принесет ему выгоду в политическом аспекте. Черт, почему он не подумал об этом раньше?

— Вероятно, его надо выдворить из школы, а затем убить, — подчеркнуто холодно сказал Снейп. — И я был бы благодарен, если бы это не пришлось делать мне.

Дамблдор в удивлении приподнял бровь:

— Предлагаешь мне пойти и пригласить его на чашечку убийственно вкусного чая?

— Это было бы слишком даже для вас, — усмехнулся Снейп. — Можете Блэка послать, заодно и потренируется. Каркаров неплохой дуэлянт…

— Если ты еще не понял, убивать Каркарова не придется, — резко прервал его Дамблдор. — Что потребует Волдеморт в доказательство его смерти?

— С таким же успехом могли бы спросить какое нижнее белье носит Скитер — я не знаю.

— А должен бы, ведь ты мой шпион, — с ноткой подчеркнутого упрека сказал Дамблдор, вставая из-за стола. Он подошел к одному из многочисленных шкафов и произнеся пароль, открыл дверцу за которой стояло множество склянок.

— У тебя есть Живая смерть? — деловито спросил директор, пробегая глазами по названию колбочек.

— Есть одна доза, хватит на недели три, — сразу же ответил Снейп. — А если Темный Лорд попросит его голову?

— Трансфигурирую, — отмахнулся Дамблдор. — Я сделаю так, что Игорь уйдет из школы на некоторое время. Ты с Сириусом перехватите его и спрячете, предварительно напоив Живой смертью. Я дам еще две дозы, по мере продления сна будешь варить сам, ингредиентами я обеспечу.

Снейп сосредоточился на самом плохом варианте развития событий:

— И что думаете, он органическую голову от трансфигурированной не отличит? Вы понимаете риск? Это Темный Лорд, а не уличный фокусник.

— Лично трансфигурирую, если понадобится, — с легким нажимом ответил Дамблдор. — И да — не отличит. Я не сомневаюсь в тебе как в зельеваре, Северус, а ты не сомневайся во мне как в трансфигураторе. Тем более, Том, даст Мерлин, еле-еле до уровня Минервы дотянет в трансфигурации.

— Я понял, директор, — ответил Снейп, поморщившись при упоминании первого имени Темного Лорда.

— Это самый плохой вариант событий, — запечатывая дверцу комода, продолжил Дамблдор. — В любом случае, если есть шанс спасти Игоря, это надо сделать. Иметь в должниках такого человека не будет лишним. Особенно, если удастся завербовать его на нашу сторону.

— Доверять этому слизню?!

— Не доверять, а высасывать из него ресурсы. Дурмстранг — школа с мировым именем, Северус. Там есть редкие ингредиенты, множество магических тварей и связи в таких местах, куда побоялась отправиться даже Скитер. И если Игорь сможет помочь нам вербовать сторонников там — это будет оправданный риск.

Северус кивнул, его план нельзя было назвать проваленным. Если все получится, он получит как расположение Темного Лорда, так и еще одно выполненное задание Дамблдора. Да и глупо было надеяться, что такой человек, как директор, упустит возможность вытащить максимум пользы из этого приказа. Но сам факт того, что его, Северуса, план обернулся для него дополнительными проблемами, бесил зельевара. Он значительно уступал директору в прозорливости.

— Как он с тобой связался? — голос Дамблдор, прервал размышления Северуса.

— Отдал ментальный приказ по метке, — задумчиво ответил Снейп. — И, похоже, я единственный, кого он удостоил вниманием. Я считаю — это удача.

— Случайная удача, — добавил Дамблдор. — Никаких действий для этого ты не предпринимал. А то, что Каркаров в Британии, не знает только слепоглухонемой в Лютном переулке.

— Спасибо, что так цените мои заслуги, — с учтивым сарказмом кивнул Снейп.

— Не будь ребенком, — недовольно произнес Дамблдор, раскладывая какие-то бумаги на столе. — Кстати о детях, в школе скоро будет периодически появляться Люпин для занятий с Гермионой и Гарри.

— И что же он будет преподавать? Как защищаться от оборотней? — с усмешкой уточнил зельевар.

— И это тоже, — серьёзно ответил Дамблдор. — И он даст им первую дуэльную практику. Флитвик сказал, что в абсолютно детских ситуациях они теперь точно не пропадут. У всех троих есть прочная база знаний Чар. По крайней мере, в лесу с волшебной палочкой они точно не погибнут.

— Достижение, для таких, как Поттер, — согласился Снейп.

— Им нужен ментальный мастер, — начал Дамблдор.

— Нет, — сразу же последовал резкий ответ.

— Тогда найди, — уступил директор. — У тебя месяц.

— А ваших связей не хватает? — недовольно спросил Северус. — Или вы вправду считаете, что с вызовами Темного Лорда мне будет скучно жить, и я буду рыскать в поисках ментального мага?

— А что ты будешь отвечать своему Темному Лорду, когда он спросит тебя, какие мои приказы ты выполняешь? Варишь бодроперцовое в лазарет? Определённо, это я могу доверить только своему двойному шпиону, — жёстко припечатал Дамблдор. — И хватит разговаривать со мной в таком тоне, кажется и ты, и Сириус забыли, что я далеко не мальчик.

— Я услышал вас, директор. Могу идти? — лицо Северуса перекосило от сравнения с Блэком.

— Да.

* * *

Бруствер довольно закрыл очередную папку с документами, произнося запечатывающую формулу. Через пару часов Персиваль Уизли придет и заберет эту и остальные папки в архив, где хранятся все закрытые дела. Хоть Кингсли и недолюбливал Шмиха, тот был неплох. Большая партия контрабанды Феликса Фелициса была успешно изъята, жаль только, что виновного так и не поймали.

А вот нанять Перси показалась Кингсли хорошей идеей. Однако Аластор был не в восторге, говоря, что это расточительство — запускать всех потенциальных орденцев в один отдел — и пообещал найти ему другого секретаря. Бруствер хотел было возразить, что Перси еще не в Ордене, но, кажется, Грюма это не смутило.

В конечном итоге, все продвигалось, как нельзя более удачно. Крауч благополучно отправился на пенсию. Скримджер занял его место и неплохо адаптировался на новой должности, периодически спрашивая у Бруствера о состоянии дел. Единственное, что действительно смущало — ни минуты покоя. Только, казалось, ты закрыл одну часть дел, как тут же возникали другие. Так и сейчас, вместо потенциального кофе-брейка с бывшей командой, появились какие-то срочные дела.

В дверь постучали. Премерзкий стук — Бруствер кожей почувствовал, как защитные чары на двери от него разве что не рассыпались, что означало их наличие для стучавшего чистую формальность. И в министерстве не так много людей, которые могли бы позволить себе так стучать в дверь. Сильных магов было достаточно, но все были предельны вежливы и никогда не выставляли напоказ свою мощь, а здесь…

— Войдите, — произнес Кингсли, поправляя сережку в ухе — сильный магический ментальный амулет, сам окклюментом он был хреновым.

— Рад вас видеть на этом месте, аврор Бруствер, — голос вошедшего был спокоен и властен.

Невысокий мужчина, абсолютно невыразительной внешности с легким любопытством, скорее даже с напускной вежливостью, рассматривал убранство кабинета Кингсли, хотя по мнению Бруствера, он тут был едва ли не чаще самих главных авроров.

— Я тоже рад, что я здесь, мистер… — вопросительно и осторожно поприветствовал гостя Бруствер.

— Авгур, — легко улыбнулся Глава Отдела Тайн.

Кингсли кивнул:

— Амелия говорила, что вы придете, чтобы провести какую-то процедуру…

— И не только. Позволите? — спросил Авгур, указывая на кресло.

Бруствер кивнул.

— Итак, аврор Бруствер, — присаживаясь, начал мужчина. — Как вам новая должность?

— Мне нравится, — как можно вежливее ответил Кингсли. — Правда, пока нет возможности работать над тем, что я бы хотел развивать в те времена, когда был простым аврором.

— Да, пожалуй, Аврорату не помешал бы отдел из двух-трех человек, который занимался бы именно этим, — согласно кивнул Авгур. — Впрочем, все в вашей власти.

— В моей, — согласился Бруствер, поражаясь собственной наглости. — И, пожалуй, в вашей тоже. У нас есть проблемы с коммуникацией.

— Медальоны предельно устарели, а на зеркала министерство не выделяет средств? — понимающе кивнул мужчина, вызывая у Кингсли ощущение, что тот наперед знает, как дальше пойдет разговор.

Ну что же, тогда надо вытащить из него максимум.

— Да и весь полигон оставляет желать лучшего, — недовольно произнес Бруствер. — Недавно комната иллюзий показала Ледяного дракона в пустыне.

Некоторое время висела тишина, а затем глава Отдела Тайн громко засмеялся, медленно аплодируя Брустверу:

— Стоит признать, что вы меня обыграли, Бруствер. Ваши предшественники ни разу не догадывались в чем дело.

— Маховик времени, верно? — предположил Кингсли.

— Верно, всего один круг. Это помогает правильно понять, в какую сторону приведет разговор. Хотя, несомненно, очень нечестно.

Бруствер усмехнулся:

— Но вас это не смущает.

— Нет, — с легким прищуром ответил Авгур. — Впрочем, раз уж вы меня обыграли, вы получите новый полигон и модификацию зеркал для нормальной связи.

— Спасибо, — улыбнувшись ответил Бруствер. — Но вы ведь пришли с какой-то целью, так?

— Конечно, — уже серьезно ответил Авгур. — Политика и Волан-де-Морт.

— Можете чем-то помочь? — нахмурился Бруствер. — У вас ведь запрет?

— Верно, запрет. Запрет на любое вмешательство в политический подтекст. Магия хитра, Бруствер. Мы до сих пор не знаем, как работает клятва Мерлина… но мы чувствуем рамки. И если мы их нарушим, то умрем.

— Ваш предшественник?

— Наверное, — пожал плечами Авгур. — Не могу сказать, как и многое другое.

— Тот-Кого-Нельзя-Называть убивает людей, здесь нет политики, однако ваш отдел и пальцем не шевельнул, чтобы как-то помочь Дамблдору или Краучу, — с явным упреком сказал Кингсли.

— Дело не в том, что там якобы нет политического подтекста, с формальной точки зрения он есть — Британия не поддерживает законопроект о привилегиях для чистокровных. Но это не важно. Суть в том, что мы сами точно не знаем, что можем делать, а что нет, — холодно ответил Авгур. — В один момент я знаю, что могу помочь магглу вылечится от рака. В другой — что, если помогу ребенку избежать смертельной для него аварии, — умру сам.

Бруствер прикрыл глаза, покачав головой:

— Вы рабы? Но чьи?

— Магии, — с уверенностью, пробивающей стены, ответил мужчина. — И потому, если когда-нибудь ваш Волан-де-Морт пойдет против нее, у нас будут развязаны руки.

— По-моему он делает все, чтобы только вытеснить магглов, разве магии это не должно быть по нраву?

— Отнюдь, все не так просто, аврор Бруствер. Магглы не безобидны.

В последней фразе был явный намек на что-то, но Кингсли так и не понял на что. Все же до того же Дамблдора ему далеко.

— Вы ведь наверняка говорили об этом Дамблдору?

— С ним у нас много связи, поверьте, — усмехнулся Авгур. — Пожалуй из всех людей, которые не работают в нашем отделе, он имеет наибольший доступ к нашей информации.

— Фадж?

Авгур заметно поморщился:

— И близко не имеет ничего общего с моим отделом. Он политик. А это одна из крайностей, которую нам нельзя допускать на нашу территорию.

— А Дамблдор разве нет? — удивился Кингсли.

— Когда захочет — нет, — туманно ответил Авгур. — Он прежде всего Волшебник. С большой буквы, хотя в последние годы определенно потерял хватку.

— Похоже ему все об этом говорят, — как-то грустно ответил Бруствер. — А ведь он старик.

— Бросьте, Кингсли, — отмахнулся Авгур, незаметно переходя на имя. — По нашим меркам ему еще жить и жить, а с его силой он вполне способен и до возраста Фламеля добраться. Его внешность — его же воля, захотел бы — выглядел бы моложе. Но именно в политике ему выгоден образ чудаковатого старика.

Бруствер согласно кивнул, вспоминая, как разительно Дамблдор перевоплотился перед путешествию к Саламандеру.

— В общем, — вставая, подытожил Авгур, — я надеюсь, мы будем союзниками. И да, подойдите завтра к часам трем, у вас назначена процедура обучения языкам. Главный Аврор обязан понимать хотя бы с тридцатку.

— И как это происходит? — прищурено спросил Бруствер.

— Можете спросить у мадам Боунс, — с усмешкой ответил Авгур, закрывая за собой дверь.

— Так, и сколько с меня? — спросил Сириус, разглядывая обновленные чары через маленькое желтое стеклышко. Сквозь него были видны слегка мерцающие потоки, сплетающиеся в защиту дома. Чего тут только не было — рунная магия, высшая, какие-то сложные ритуалы… Оставалось только удивляться, как все это не конфликтовало между собой. Все-таки Блэки понимали в магии, раз смогли создать такую разнородную и мощную защиту.

— Ну-у-у, не знаю. Я тут слышал, что ты все артефакты в охапку сгреб? — уточнил с намеком Билл Уизли.

— Ха, да, у меня было много времени, желаешь глянуть?

— Не откажусь, — кивнул Билл. — Уверен, там найдется что-то… прикольное.

— Прикольное среди старых артефактов Блэков, — усмехнулся Сириус. — У тебя странный вкус. Впрочем, почему бы и нет. Пошли, все хранится на чердаке.

— Не у меня, — возразил Уизли, поднимаясь за хозяином поместья по лестнице. — А у гоблинов: чем отвратнее колдовство на артефакте — тем дороже. Да и мне, как спецу, интересно покопаться в старых чарах.

— Бессмертный, — рассмеялся Сириус. — Ха, я помню, что и Флитвик тебе такое говорил.

— Флитвик как бы полугоблин, — с явным намеком ответил Билл.

Блэк громко рассмеялся, уловив суть каламбура. Лестница под ногами волшебников скрипела, хотя Сириус точно знал, что дело не в её физическом состоянии. Скрипы, шорохи, тени по углам — все это было своеобразной волей дома, ясно показывающего, что он не рад возвращению блудного сына почившей хозяйки. Сириус периодически поглядывал по сторонам сквозь стеклышко:

— Слушай, я могу поменять что-нибудь в плане архитектуры?

— Пока нет. Нужно месяца два, я обновил чары, залатал их, но чтобы дом признал тебя полноценным хозяином — понадобится время. Домовик может помочь, хотя с твоим явно что-то не так, он и дом не очень... дружат, — задумчиво ответил Билл. — Но я уверен, что станет лучше: всякий скрип, падения тяжелых книжек, мрачная обстановка — все должно исчезнуть.

— Я надеюсь, а то вроде бы убрался, какой-никакой порядок навел, а все равно как в склепе, — вздохнул Сириус. — И везде этот зеленый... чертова матушка.

— Вальбурга Блэк? — спросил Билл.

— Да, ты, наверное, помнишь её, хотя и мелким был.

— Помню, — ответил Билл. — И я помню, что она была одним из столпов аристократии — это трудно отрицать. С её мнением считались многие.

— Не после того, как она потеряла единственного любимого сына, — отрезал Сириус.

— Единственного?

— Любимого, — выделил Сириус. — Давай не об этом, можешь на выходе с ней пообщаться, она вообще в восторге от Уизли.

— Предатели крови, — потянул Билл, скривившись. — Ну да, ну да...

— Мы пришли, — сменил тему Сириус, отворяя дверь на захламленный чердак.

Вся комната была под завязку забита вещами, которые отбрасывали угловатые тени на большой сундук, стоящий посередине комнаты. Его крышка отражала мерцание нескольких свечей, вставленных в канделябры на стенах.

— Тут самое опасное, что я нашел. Но без защиты я бы его не открывал — сложил я туда все относительно недавно, но, думаю, даже за это время магия могла там… взбунтоваться. Некоторые артефакты имели что-то вроде своего разума.

— Ну-ка, — Билл мгновенно оказался возле сундука и резко открыл его.

Небольшая вспышка озарила его удивленное лицо. Сириус сразу же настороженно вытащил палочку:

— Все в порядке? Я же говорю — без защиты…

— Все нормально. На мне постоянная защита — профессия обязывает, — успокоил его Билл. — Более того, заклятие разбилось не о искусственный щит...

— А об магический иммунитет, — догадался Сириус. — И в какой заднице ты должен был побывать, чтобы у тебя естественная защита такие вещи отбивала?

Билл лишь хитро улыбнулся и продолжил осматривать сундук и содержимое. Наконец он вытащил палочку и начал колдовать, еле слышно проговаривая заклинания. Через несколько минут он нахмурился, недовольный результатом:

— Тут есть пара интересных вещей, но фон отравлен чем-то по-настоящему темным, при этом, я уверен, что ничего такого в сундуке нет.

— А-а-а, — протянул Сириус. — Да, это так, одна безделушка, от нее уже избавились.

Пару мгновений Билл смотрел на него, а затем произнес:

— Я знаю, что это было. Фараоны в свое время баловались таким. Дамблдор в курсе?

— Да, — кивнул Сириус, немного удивленный его догадливостью. — И он надеялся, что это останется между нами.

Билл все еще не сводил с него взгляда:

— Ты ищешь остальные? Этот идиот ведь не остановился на одном, верно?

— Верно, — ответил Сириус. — И я бы не отказался от пары диагностических чар, которые ты использовал только что. Они ведь позволяют определять такую пакость?

— Ну, почти. Я научу, но не сегодня. А сундук я возьму в плату за услуги, идет? — предложил Билл, наконец отводя взгляд и закрывая сундук.

— По рукам! — радостно кивнул Сириус. — Мне эта хрень в доме ни к чему, я только рад от нее избавится.

— Ши-и-и-карно, — потянул Билл, пассами колдуя над сундуком. — Вот, зараза, не уменьшается, ладно...

Он достал из кармана небольшой мешок и кинул на пол. Тот, к удивлению Сириуса, самостоятельно начал... проглатывать сундук. Под конец сего действия — Сириус был уверен — что мешок не очень прилично отрыгнул.

— Это что еще такое? — не выдержал он, наблюдая, как Билл преспокойно кладет уменьшившийся вновь мешок в карман.

— Побрякушка Гринготтса — уменьшает неуменьшаемое. По сути, она просто напичкана магией гоблинов, что позволяет игнорировать чары, наложенные волшебниками. Сомнительный артефакт, конечно, чары могут конфликтовать, но для временного хранения пойдет.

— Занятно, — только начал Сириус, как снизу раздался стук. — Но к нам гости. О, проверю, как работает ментальная связь.

Несколько секунд он молчал, погрузившись в себя.

— Ну-у-у, хм… гость не слишком приятный.

— Что ж, мне все равно пора, — ответил Билл. — Спускаемся?

— Пошли, этот человек не любит ждать, хотя вот я бы заставил его потоптаться пару часов у порога, — немного поморщившись, сказал Сириус. — Ты его тоже знаешь и уверен, что не в восторге от его личности.

Пока Билл надевал дорожную мантию, Сириус открыл дверь и как можно нейтральнее проговорил гостю:

— Снейп. Не ожидал.

— И я не в восторге, — ответил тот, входя в прихожую. Его взгляд остановился на Билле. — Уизли теперь подбирают остатки былой роскоши у Блэков?

Билл некоторое время уверенно смотрел Снейпу в глаза, а затем ответил:

— Знаешь, раньше у тебя лучше получалось.

— Да, ладно, я просто давно с Малфоями не общался, — оправдался Снейп.

— Ну, ты тренируйся перед зеркалом, профессор, — выделив последнее слово, ответил Билл, улыбаясь.

— Мерлинова борода, Снейп умеет нормально общаться, — еле слышно пробормотал Сириус. — Да в Хогвартсе произойдет военный переворот, если об этом узнают.

— Вот именно поэтому ты будешь молчать, — кинул ему Снейп. — Рад был видеть, Уильям.

— И я, там, кстати, заказ будет...

— Не здесь, — ответил Снейп. — Да и время поджимает.

— Понял-понял. Все, Сириус, спасибо за подарки. Снейп, пока, — откланялся Билл и спустя пару мгновений трансгрессировал прямо с крыльца.

— Заказ? — оправившись от шока, спросил Сириус.

— Я сотрудничаю с Гринготтсом. Хогвартская зарплата хоть и хороша, но не всегда позволяет окупить мои исследования, — пояснил Снейп. — Я по делу, естественно.

— Естественно, — задумчиво повторил за ним Сириус.

Снейп выжидающе смотрел на него:

— Блэк?

— А, да, можем пройти в гостиную, — встряхнулся Сириус. — Или ты в библиотеку?

— Не только в нее, — уклончиво ответил Снейп. — Дамблдор подкинул нам задание.

— Нам? Совместное задание? Он окончательно сбрендил?

— Полагаю, что до настоящего маразма ему еще плыть и плыть, к несчастью… или нет, — нейтрально отметил Снейп. — Он решил, что это посодействует нашему общению.

— Мысль в его стиле, — фыркнул Сириус. — И обо что боится замарать руки наш белобородый святоша?

— А ты не столь безнадёжен, как я думал. Мы должны поймать Каркарова и напоить его Живой смертью — это зелье…

— Я помню школьный курс, — подчеркнуто вежливо ответил Сириус. — Я достоин быть оповещен, зачем мы это сделаем?

— Да. Темный Лорд приказал его убить. Дамблдор не хочет этого делать.

— Как по мне, лучше прибить этого ублюдка, без обид, Снейп...

— Мы с ним далеко не друзья, и я, возможно, с удовольствием бы выполнил этот приказ Лорда. В этот раз. Но воля Дамблдора... несколько иная. Он сообщил мне, когда Каркаров будет не в школе. Это через три дня, в одном из кафе маггловского района Лондона.

Сириус присел на одно из кресел в гостиной. Он задумчиво теребил зеленую бахрому подлокотника, пока не спросил:

— Идеи?

— Ничего сверхъестественно, у нас с тобой не тот опыт совместных боевых действий, чтобы придумывать что-то сложное. Я караулю внутри под обороткой, ты снаружи. Полагаю, все должно пройти без проблем, — пожал плечами Снейп, тоже усаживаясь на небольшой диван.

— Что у него с защитой?

— Ментальные артефакты... И да, у него есть один занятный, — ответил Северус, припоминая Каркарова в боях. — Он скидывает все чары среднего порядка. Но перезаряжается долго. Так что любое первое заклинание, полетевшее в него...

— …Окажется отбитым в любом случае, это даст ему время на щит, — по обыкновению перебил его Сириус. — Пускать комбинацию?

— Это перетечет в дуэль, а Каркаров — отнюдь не безобидный школьник. Либо с первого заклинания выпустить что-то, чего артефакт не выдержит... либо просто принудительную трансгрессию.

— Я за первое. Черт его знает, какая хрень на нем может лежать от принудительной трансгрессии, — поморщился Блэк. — А закинуть что-нибудь мощное один раз — без проблем.

— Надеюсь, ты веришь в себя небезосновательно, — заметил Снейп.

— Я — Блэк, — холодно напомнил Сириус.

Снейп кивнул:

— Хочется верить, что ты не растерял свои навыки в Азкабане. Детали обсудим перед днем атаки, сходим в само кафе — выберем позиции и обсудим более детально. А сейчас я бы не отказался от посещения библиотеки.

* * *

— И это тоже должен делать я? Разве этим занимается не финансовый отдел Министерства? — возмутился Кингсли, когда Амелия принесла ему бумаги на распределение зарплаты работникам Аврората.

— Эти бумаги носят рекомендательный характер, просто пометь: кому премию, кому штраф. И не вздумай ныть, у тебя от силы человек пятьдесят, а у меня больше двухсот, — отчеканила Амелия. — В следующий раз сам придешь за бланками.

— Понял, — устало вдохнул Кингсли. — И не пятьдесят, а семьдесят восемь вместе с курсантами. Итого, у нас около трехсот человек из силовых структур магической Британии, не впечатляет.

Амелия удивленно посмотрела на него и, здраво рассудив, что Глава Аврората размышляет об этом не просто так, села в кресло напротив его стола.

— В целом — да. Еще наемнические силы, личная гвардия Отдела Тайн, небольшой отряд боевых магов Визенгамота. Ну и так, пара ребят в разных отделах, которые проходят универсальный курс у меня в ДМП. И Хогвартс.

— Хогвартс? — переспросил Бруствер, подняв на нее глаза.

— Дамблдор, Флитвик, МакГонагалл, — по отдельности с ними посоревнуются только Лестрейндж и Долохов, не против Дамблдора, конечно. А втроем они устоят и против всего Ближнего круга. Бывшего Ближнего круга. Мы же не собираемся отдавать Азкабан?

— Усилить охрану надо, — сразу записывая эту мысль, сказал Кингсли. На пергаменте уже почти не оставалось места. Он подвинул его ближе к Амелии. — Мы должны быть готовы, а вместо этого заполняем бланки на зарплаты сотрудникам.

Амелия послушно пробежалась глазами по списку. На одном из пунктов она усмехнулась:

— Скримджер пару лет пытался выбить финансирование на толковый арсенал, как знаешь — безуспешно.

— Эту проблему я уже почти решил, — загадочно улыбнулся Бруствер. — Но и этого будет недостаточно. Дело ведь не в арсенале, а в людях. Почему мы… не выиграли прошлую войну, Амелия?

— Но… Ладно, ты прав. Однако мы и не проиграли.

— Поттер, Дамблдор, быть может, его Орден, но не Аврорат, — не унимался Кингсли. — Даже с карт-бланшем Крауча на Аваду, скольких словили рядовые сотрудники Аврората? Это при том, что мы, якобы, элитные боевые маги.

— Аластор постарался. И всякую непрофессиональную шваль мы все же переловили, — возразила Амелия, отдавая список обратно. — На самом деле не все так плохо, мы проводим полугодовые аттестации на боевые навыки, у нас довольно хорошая дисциплина и есть большой резерв: там ритуалисты, чароплеты и артефакторы. В конце концов, есть Гильдии, у них узкие специалисты, пускай боевые маги они никакие, но могут помогать. Кроме того, это не прошлая война — международная сотрудничество процветает: в этой войне мы не останемся одни. Если она будет.

Кингсли поднялся с кресла, разминая затекшую спину:

— Если. Она. Будет, — каждое слово сопровождал хруст очередного позвонка. — С нашей стороны глупо надеяться, что он вдруг передумает завоевывать Британию, просидев двенадцать лет черт знает где.

Он вновь вернулся на кресло и, смотря на руку, создал небольшой разряд между двумя пальцами, который негромко потрескивал.

— Я имею в виду, что мы можем предотвратить её, — начала Амелия, тоже рассматривая маленькую молнию. — Нам ведь, по сути, нужно сделать всего две вещи. Найти Того-Кого-Нельзя-Называть и не отдавать Азкабан. Желательно максимально прижать тех, кто был с ним в прошлую войну, вне зависимости от того, какими заслугами он оправдался. Мы все понимаем, что их оправдание — лишь способ получить побольше золота на восстановление после войны.

— Звучит похоже на план, — усмехнулся Бруствер. — И как, есть идеи?

— Табу?

— Табу? В смысле, чары? — глупо переспросил Кингсли. — И на что? По имени его зовут единицы, а поставить Табу на «Темный Лорд»… Уж не слишком много резонанса мы вызовем? Люди мгновенно узнают, что мы сделали это не просто так, а пара шепотков в министерстве, и все запаникуют, что он вернулся.

— Они все равно узнают, а я полагаю, хоть один вызов, но будет верным. Вопрос в том, чтобы не перебили наших до того, как нам сообщат, что вызов верный.

— Напичкать команду артефактами — и точно уйдут, — пожал плечами Бруствер. — Но все так просто быть не может. Даже если они прибудут и успеют оповестить нас, сам он на месте сидеть вряд ли будет.

Амелия задумчиво кивнула:

— И вообще большая вероятность, что его не будет рядом. Хотя поймать его приспешников тоже будет неплохо, особенно с учетом того, что о Табу ему рассказать не успеют. Так или иначе, но мы должны остаться в выигрыше. А насчет него — должна же быть хоть какая-нибудь магия, которая должна удержать его в течение хотя бы пяти минут. Нам бы подопытного кролика с такой же силой, как у Того-Кого-Нельзя-Называть.

Бруствер удивленно посмотрел на Амелию, та не отводила взгляд. Уголки её губ медленно расплывались в улыбке.

— Нет, — помотал головой Бруствер.

— Да, — утверждающе кивнула Боунс, не скрывая смеха. — И я хочу потом посмотреть твои воспоминания, его выражение лица должно быть незабываемым.

— Да он же меня превратит в скамейку и поставит вместо стула Хагрида, — приглушенно сказал Кингсли. — Директор, не хотите побыть подопытным кроликом для нескольких отрядов Аврората?

* * *

Рита начала превращаться в человека и сразу же наложила на себя несколько сложных щитов. Это не будет лишним в местном Лютном переулке Парижа. Да и компания, к которой она направлялась, нельзя было назвать безобидной. Доказывали это и специальные чары, которые усложняли анимагам жизнь.

Это был четвертый барьер на пути к цели. Первый отсеивал Темных тварей, второй не пропускал сильные артефакты, третий был вроде бы популярный, но отливал какой-то странной магией; насколько поняла Рита, он запрещал использовать порталы, трансгрессию и ритуалы перемещения и, похоже, не только обычным волшебникам, но и домовикам.

Журналистка продолжила путь, проклиная Дамблдора и его сомнительные задания. Отправить её к одной из самой известной Гильдии Убийц. Говорят, не было задания, которое они бы провалили. Требовалось лишь одно — чтобы они согласились. Услышав рассказ о них, Рита напрямую спросила, почему этого не сделали в прошлую войну, на что Дамблдор просто пожал плечами: «Не догадались, самые простые способы порой найти сложнее всего».

Она чувствовала, что за ней следят. Раз не убирали на первых трех проходных, пропустят и дальше, решила Скитер и, не сбавляя темпа, подошла к двери. Вздох, палочку в рукав, три стука, и она внутри.

Осторожно войдя, она оглядела обстановку.

— Ресепшен, серьезно? — не удержалась Рита, обращаясь к миловидной девушке за полукруглой стойкой. Однако даже стоя в десяти шагах от нее она чувствовала, сколько чар наложено на помещение. Казалось, малейшее движение палочкой, не угодное хозяевам, и тебя просто испепелит на месте.

— Мы — официальная организация, — пожала плечами девушка, искренне улыбнувшись.

— А ваши авроры?

— Мы действуем профессионально, а, значит, доказать что-то конкретное — сложно, да и существует Гильдия Убийц очень давно, считайте это культурным наследием Франции, мисс Скитер.

— Надеюсь, ваше культурное наследие поможет мне, — перешла к делу Рита. — Я хочу сделать заказ.

— Ваш менеджер вас ожидает, проходите в правую дверь, пожалуйста.

Скитер послушно открыла дверь. Перед глазами предстали белая комната, такой же белый стол и два стула. За столом сидел невыразительной внешности мужчина лет за пятьдесят. Скучным взглядом посмотрев на Скитер, он кивнул ей на стул:

— Присаживайтесь.

И продолжил что-то писать.

— Я хочу сделать заказ, — повторила Рита.

Мужчина наконец-то отложил бумаги и посмотрел на Риту.

— Пять минут, пожалуйста, и мы начнем беседу.

Рита выдавила из себя улыбку:

— Хорошо.

Две минуты ничего не происходило. На третью минуту на столе внезапно появилась белая, как и вся комната, папка, и Рита отвлеклась от рассматривания углов комнаты. Мужчина также перестал буравить журналистку взглядом и, взяв папку, принялся что-то читать. Иногда тишину прерывал его неоднозначный хмык.

— Занятно. Как вы думаете, мисс Скитер, была бы у нас репутация безупречных убийц, если бы мы пытались убить таких волшебников, как ваш Волан-де-Морт?

— Что ж, стоило попробовать, я передам своему работодателю, что вы отказались, — Рита спокойно сняла сумочку со стула и хотела было уйти, как её окликнули:

— Вы на удивление нетерпеливы для самой скандальной журналистки Британии.

— А вы весьма наглы для менеджера. Раз уж строите из себя контору, то соответствуйте стандартам обслуживания, — вернула шпильку Скитер. — Вам есть что мне предложить?

— Я полагаю, не вам, а Альбусу Дамблдору.

— Хотите переговорить с ним напрямую? Не думаю, что он будет против, могу устроить встречу, — слегка улыбнувшись, ответила Рита.

— Присядьте, — дождавшись, пока она обратно устроится на стуле, он продолжил: — Опустим разговоры о том, что он невероятно силен и что его чертовски сложно найти. На каждого мага можно найти управу, даже на таких, как он. Проблема не в навыках и магической силе противника. Вы ведь почувствовали, что за вами следят, пока шли сюда, не так ли?

— Да.

— И что же это было? Уверяю вас, никаких магических трюков не было.

— Предчувствие, интуиция? — пожала плечами Рита. — Не знаю, просто чувствовала.

— Да, магглы зовут это интуицией. Так вот Рита, у таких волшебников, как ваш Волан-де-Морт, эта интуиция развита до уровня, не побоюсь этого слова, богов. Многие думают, что в бою их защищает множество щитов, отличная реакция, гибкость прирожденных бойцов. Несомненно, это имеет место быть. Но лучшее, что есть у этих магов — это интуиция. И именно это основной пункт списка причин, почему мы отказываемся от таких заказов. Любая подготовленная ловушка или засада бесполезна. Интуицию нельзя ограничить магическими способами или артефактами.

— Возможно, у нас есть отделение в Министерстве, которое может вам в этом помочь, — неуверенно произнесла Рита.

— Отдел Тайн, — усмехнулся мужчина. — Нет. И они первые вам скажут, что это невозможно. Вы знаете, как работает зелье удачи?

— Кажется, теперь знаю, — понимающе кивнула Скитер.

— Догадались. Оно просто усиливает интуицию, не более того.

— Это нелогично, — не согласилась Рита. — Если есть зелье, которое может усилить интуицию, то должно быть то, которое, наоборот, её подавит.

— Если такое и есть, то мне оно не известно, — развел руками собеседник. — И даже если станет известным, остается задача напоить его этим зельем, что он тоже почувствует заранее. Это нереально.

— Пять минут назад вы говорили мне, что подавить интуицию нереально. Если мы предоставим такое зелье, вы сможете выполнить заказ? — слегка улыбнувшись, спросила Рита.

Некоторое время мужчина сидел нахмурившись, пока не высказал догадку:

— Вы знали. Знали, что я скажу, знали, что укажу на зелье, и знали, что сможете мне предложить в ответ.

— Вы играете с Альбусом Дамблдором, — уже широко улыбнувшись, ответила Скитер. — Привыкайте не удивляться тому, что ваши мысли известны наперед. И если хотите, чтобы в ваше портфолио попал такой человек… простите, такое существо, как Волан-де-Морт, то свяжитесь с директором.

Рита открыла сумочку и поставила на стол небольшую чашу, в которой горело синее пламя.

— Это портал. Скажите: «Хогвартс», и вас перенесет. Даже отсюда, — уточнила Скитер.

Мужчина недовольно поморщился, но затем улыбнулся.

— Надеюсь, на этом все сюрпризы? Кажется, вы побили меня по всем фронтам. Артефакты Мастеров — чуть ли не единственные вещи, которые способны пройти нашу защиту.

— О, полагаю, вы удивитесь еще больше, если узнаете, что у Дамблдора есть еще несколько таких. В Британии их более чем достаточно, — стараясь хоть немного прикрыть ехидство, произнесла Рита. — Рада была знакомству, всего доброго.

Раздался стук каблуков, и дверь захлопнулась. За дверью раздалось «Выкуси, напыщенный индюк».

Мужчина за столом улыбнулся, вновь уткнувшись в белую папку:

— И все же, какая женщина…

* * *

19 октября

— Мы можем поговорить об этом, если ты хочешь.

— О чем? — Гермиона оторвала взгляд от книги и посмотрела на Гарри.

Гарри обошел стол с другой стороны и сел напротив нее. Взмах палочкой — и вокруг звуконепроницаемый купол.

— Ты избегаешь меня четвертый день, как раз, как уехал Рон.

— Я не избегаю, просто много учебы и я…

— Гермиона.

Она устало закрыла книгу и посмотрела Гарри в глаза:

— Я думаю, что мы поступили неправильно, высказав свое согласие на его учебу.

Гарри удивленно приподнял брови:

— То есть ты думаешь, ему было бы легче, если бы он принял одно решение, а мы ему перед отъездом говорили другое?

— Он бы тогда не уехал!

— Нет, уехал бы, только расстроенный и недовольный, — покачал головой Гарри. — Ты ведь понимаешь, почему он обиделся на меня после того, как Кубок выдал своё решение? Гермиона, он считает себя никем на нашем фоне. Я… на самом деле я часто думаю о том, что Петтигрю в свое время…

— Не сравнивай его с Петтигрю, да как ты мог подумать! — вспыхнула Гермиона. — Тот трус, жалкий, предатель, а Рон… Рон никогда бы тебя не предал.

— Я не говорю, что он сделал бы это. Но я уверен, что папа с мамой тоже так думали. В какой-то мере, мы дали ему возможность реализоваться, Гермиона.

Некоторое время она молчала, пока вновь не подняла взгляд на Гарри:

— Может, ты и прав, но сейчас мне не нравится, что ты говоришь. Исходя из твоих убеждений, получается, что мы лучше него. Но…

— …Но это не так? — закончил Гарри. — Хорошо, давай закроем эту тему. Но я не понимаю, почему это повод избегать меня?

— Я подумала, — Гермиона вздохнула. — Это звучит глупо, но, возможно, ему не будет так одиноко, когда он приедет в воскресенье и поймет, что без него мы не так близко с тобой общаемся.

Гарри откинулся на спинку стула и хотел было что-то сказать, но в немом удивлении закрыл рот. Он встал из-за стола и наконец произнес:

— Хорошо. Здесь с тобой не согласен я, но, если ты считаешь, что так будет лучше — хорошо. МакГонагалл согласилась, чтобы ты не ходила на занятия, пока мы с тобой не выйдем на один уровень.

С этими словами Гарри вышел из библиотеки, и Гермиона вновь открыла книгу, но не успела прочитать и страницы, как из-за стеллажа вышла Джинни, поправляя растрепанные волосы и снимая паутину с ушей:

— Мерлин, мадам Пинс здесь вообще здесь убирается? Под стеллажами пыльно, и, клянусь, я видела маленького акромантула!

— Ты подслушивала! — возмущенно начала Гермиона, но тут же нахмурилась. — Но Гарри наложил звуконепроницаемый щит.

— Да? — удивилась Джинни, садясь на место, где совсем недавно сидел Гарри. — Невербальное, наверное. Заклинания я не слышала. А значит, невербальные заклинания не даются ему так хорошо, как он думает, потому что щита не было.

— Ладно, я поняла, — вздохнула Гермиона. — Что ты думаешь об этом?

— Я думаю, что у тебя начались месячные.

— Джинни, да при чем тут это? — покраснела Гермиона. — Я вообще не об этом спрашивала.

Она вытащила волшебную палочку и сама наложила звуконепроницаемый щит.

— Да, начались, я уже сходила к мадам Помфри за зельем. Но это не влияет на мои решения.

Джинни усмехнулась:

— На то мы и девушки, чтобы думать, что это не влияет на наши решения. Через пару дней Рон прибудет на воскресенье. Вы ведь с ним увидитесь, и ты поймешь, что твои решения несколько… м-м-м, специфичны. До того момента просто постарайся никого не прибить и адекватно воспринимать окружающий мир.

— А у тебя?

— Еще год назад. Мама сказал, это семейное — у нас рано начинаются.

— Мерлин! — Гермиона закрыла лицо руками. — Что мы обсуждаем, это же отвратительно.

— О, да-а-а! — с немного маниакальным взглядом улыбнулась Джинни. — И потому мы это обсуждаем. Но я тебя понимаю. Краснела при любом упоминании об этом на протяжении двух месяцев. Потом… потом как-то привыкаешь. Это естественно, Гермиона. А что естественно…

— Бред! — прошипела Гермиона. — Если эволюционное развитие говорило нам, что мы должны относиться к этому без брезгливости, мы бы ходили голыми и у парней член болтался бы, как рождественский колокольчик! Но мы носим нижнее белье, расчесываемся и чистим зубы, так что обсуждать чертов водопад у меня между ног я не намерена.

Гермиона резко закрыла книгу и, предварительно кинув Джинни полный укоризны взгляд, вышла из библиотеки.

— Ну, я же говорила, постарайся никого не прибить…

* * *

Выходя из библиотеки, Гарри задумчиво перебирал места в Хогвартсе, где можно посидеть одному в тишине. Но через несколько минут размышлений он понял, что сидеть одному вовсе и не хочется. Хочется обсудить, а обсудить поведение Гермионы можно было только с Роном. А Рона нет. И все это из-за Рона. Парадокс.

Может, написать Сириусу? Да, он, наверное, знает, что делать, ведь он дружил и с отцом, и с мамой и наверняка у них были схожие ситуации, но… Что если Сириус тоже сравнит Рона с Петтигрю? Услышать это от самого себя было неожиданно, но от Сириуса это было бы просто невыносимо.

Может, Снейп прав и Гарри просто эгоистичная сволочь, которая только и ждет, чтобы ради нее все жертвовали собой, а он этого даже не ценит?

Невеселые мысли преследовали Гарри, пока тот бродил по замку. Он думал о Роне, о Гермионе, о Турнире. Турнир… зачем Краучу нужно было его туда отправлять? Почему он просто не забрал Гарри силой, ведь он почти целый месяц был рядом с ним? Дамблдор думал, что шпионство в замке закончилось, но ведь может быть и так, что Крауч был отвлекающим маневром. Надо внимательно будет следить за всеми на Карте Мародеров, ведь он уже дважды думал, что карта ошибается, но это было не так.

В прошлом году было легче… Был и Рон, была Гермиона, был Люпин, с которым можно было поговорить о тех вопросах, которыми не будешь докучать Дамблдору. Кажется, он впервые за долгое время совершенно один.

За очередным поворотом слышались невнятные звуки, как будто кто разговаривал с самим собой и не хотел, чтобы его слышали. Вынув палочку, Гарри вышел из-за поворота и увидел совсем небольшого мальчика, который, сидя на одном из подоконников, смотрел на чернильницу, покачивающуюся в воздухе перед ним.

— Ну опустись, ну давай же, я же даже палочку спрятал. Давай же, опускайся! — с небольшим отчаяньем шептал он, но, заметив Гарри, обошел чернильницу, закрыв её собой.

— Э-э-э…кспериментирую, — нашелся мальчуган, невинно хлопая глазами.

Гарри удивленно приподнял брови:

— Вот если бы ты пытался её поднять, а не опустить, я бы поверил. Рассказывай, в чем дело?

— Какая тебе разница? — фыркнул мальчишка, затем добавил с надеждой: — Но можешь попробовать сделать так, чтобы она не левитировала.

— Финита! — произнес Гарри, предварительно подставив под чернильницу руку. Но та так и продолжала парить в воздухе.

Он удивился: заклинание отмены не срабатывало лишь в том случае, если оно содержало в себе меньше магии, чем наложенное.

— Это же Левиоса? — уточнил Гарри.

Мальчик расстроенно покачал головой и вновь забрался на подоконник:

— Если бы, я бы тоже Финитой снял. Это стихийное… Флитвик меня прибьёт, если узнает. Это уже пятый предмет. Они взмывают в воздух возле меня и никак не хотят опускаться. Он пять раз приходил и рисовал какой-то круг, чтобы предмет опускался. Говорит, если так продолжится, то весь замок скоро будет в парящих вещах.

Мальчишка смешно потер нос и продолжил:

— Он сводил меня к вашему Гэндальфу и…

— Постой, — усмехнулся Гарри. — «К вашему Гэндальфу?» У тебя семья не волшебники? Как тебя зовут?

— Гектор.

— Послушай, Гектор, — начал все еще улыбающийся Гарри. — В разговоре со мной ты можешь его так называть, но вот с другими — не советую. Директор Дамблдор — весьма уважаемый человек в этом мире.

— Но и Гэндальф тоже не дурак, и профессор Дамблдор даже улыбнулся…

— Мерлинова борода, ты что, назвал его Гэндальфом при нем? — расхохотался Гарри, представив реакцию директора. — Он читал Толкиена?

— Оказалось, что да, — в ответ улыбнулся Гектор.

— Так, и что он сказал на твое стихийное волшебство? Это ведь связанно с эмоциями, верно?

— Обычно — да, но со мной что-то не так, они обсуждали магическое ядро. Я ничего не понял, но в общем — это не от эмоций. Сказали, что-нибудь придумают, но пока что идей у них нет. Вот я и таскаю профессора Флитвика за мной чернильницы опускать.

— Забавно, — вновь улыбнулся Гарри.

— Ничего забавного, — насупился мальчишка. — Я домашнюю работу нормально делать не могу, тетрадки взлетают, и что мне потом с ними делать?

— Нет, все-таки забавно, — помотал головой Гарри. — Не расстраивайся, профессора найдут выход, а ты потом будешь сам вспоминать это со смехом. Ты с Когтеврана, верно?

— Да, поэтому Флитвик за мной и убирает. Хорошо, что я не со Слизерина, а то профессор Снейп...

Здесь уже Гарри откровенно хохотал, представив, как злобный профессор бегает за одиннадцатилетним мальчишкой и убирает стихийное колдовство. Да, мальчику действительно повезло — Флитвик и Стебль были хорошими вариантами, хотя и МакГонагалл не оставила бы его в беде.

— Итак, предлагаю это, — указывая на чернильницу, сказал Гарри, — оставить здесь парить, потом позовем Флитвика, а пока что чем я могу помочь?

— Можешь сделать её копию? У меня еще одной нет, а домашку делать надо, — спросил Гектор.

— Могу, но копия рассеется и, значит, чернила, которыми ты писал — тоже. И ты сдашь пустую работу…

— Профессору МакГонагалл… — в ужасе продолжил мальчик. — Нет, так не надо. А ручкой можно написать? У меня есть, просто в письме было указано, что нужны обязательно перья, не понимаю, почему вы не пишете ручками.

— Если честно, я тоже не понимаю, — пожал плечами Гарри. — Но я уверен, что профессор МакГонагалл не съест тебя за то, что ты написал эссе ручкой, а не пером, особенно, если ты расскажешь ей про чернильницу.

— Отлично, — улыбнулся Гектор, спрыгивая с подоконника и хватая сумку. — Спасибо. А… и как тебя зовут?

— Гарри, — протягивая руку, ответил Поттер. — Будем знакомы.

Мальчик кивнул и направился в сторону библиотеки, несколько раз обернувшись на Гарри. Тем временем тот подвинул чернильницу ближе к стене, чтобы её никто не опрокинул в воздухе, но, к его удивлению, она преспокойно поплыла на то же самое место, где была раньше.

— Задачка, — почесал подбородок Гарри. — Финита!

В этот раз он послал в палочку довольно много магии, но результата это не принесло, что, в целом, было ожидаемо: если не элементарными способами не справились Дамблдор, МакГонагалл и Флитвик, то ему и подавно нечего пытаться.

Позади по коридору раздались шаги, и Гарри обернулся; увидев незнакомую женщину, он по крепче сжал палочку, припоминая последние занятия с Грюмом. Не желая особенно церемониться, он, не скрывая, наложил на себя Протего — посторонних в Хогвартсе быть не должно было.

Женщина приятной наружности с ухмылкой подняла руки на уровень груди, демонстрируя мирные намерения. У нее был высокий рост и фиолетовая мантия. Смуглая кожа и острый взгляд, а на руках были странные браслеты, которые переливались перламутром. На них были видны непонятные Гарри символы. Вглядевшись, он понял, что женщина хоть и выглядит молодо, не является таковой. Черные глаза смотрели внимательно и выдавали возраст женщины.

— Я бы не удивилась, если бы была в Дурмстранге, но в Хогвартсе встречать щитовыми чарами никогда не было принято. Гарри Поттер, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — нейтрально отметил Гарри. — А вы?

— А я ищу кабинет директора Дамблдора, — пожала плечами волшебница. — Вообще-то, он обещал меня встретить в холле, но я думала, что смогу найти кабинет сама, впрочем, уже так не думаю. Поэтому буду благодарна, если ты проведешь меня… О! А что-то у тебя за спиной?

Гарри, помня уроки Грюма, не стал оборачиваться, а просто отошел вбок:

— Да так, последствия неудачного эксперимента, — решил поддержать он легенду Гектора. — Профессор Флитвик уберет это.

Женщина с внимательным взглядом смотрела на чернильницу:

— О, несомненно, он справится, но и я тоже.

Левую руку она подставила под чернильницу, а правой начертила в воздухе непонятный знак, который оставлял за собой золотую дымку. Мгновение — и чернильница опустилась на руку волшебнице.

— Что ж, у вас весьма интересные эксперименты, мистер Поттер, — усмехнулась она, явно понимая, что это неправда. — Можете забрать.

Гарри послушно взял чернильницу из рук волшебницы, и позади их обоих вновь раздались шаги. В этот раз Поттер узнал Дамблдора.

— Я же сказал ожидать в холле, миссис Кант, — немного холодно произнес тот

— Я решила прогуляться, директор Дамблдор, — невинно улыбнулась она в ответ. — К слову, встретила Гарри Поттера, проводящие занимательные экскременты над объектами.

— Ладно, ладно! — не выдержав, воскликнул Поттер. — Она здесь висела, потому что так получилось, я не смог её забрать — она всегда возвращалась на свое место.

Дамблдор усмехнулся:

— А-а-а, проделки нашего юного телекинетика. Мы пока не придумали, что с ним делать.

— Гектор — телекинетик? — спросил Гарри.

— О, да еще какой, — уже открыто улыбнулся Дамблдор. — Это его очень ярко выраженная специализация. Ладно, об этом позже. Миссис Кант — Гарри Поттер. Гарри, это миссис Соломея Кант — Мастер рунической магии и будущий преподаватель Гермионы.

— А-а-а, — немного краснея, протянул Гарри. — Приятно познакомиться, миссис Кант. Гермиону можно найти в библиотеке, по крайней мере, она была там полчаса назад.

— Это будет в воскресенье, так как, полагаю, нам нужно многое обсудить наедине с миссис Кант насчет обучения мисс Грейнджер, — немного нахмурился Дамблдор. — А пока что ты свободен, Гарри.

— Хорошо профессор, доброго вечера. И вам, миссис Кант, — произнес Гарри и пошел в сторону гостиной Гриффиндора.

Дождавшись, пока он скроется из вида, Дамблдор посмотрел на миссис Кант:

— Прогуляться по замку?

Соломея пожала плечами:

— Не думала, что встречу его и уж тем более не думала, что он встретит меня Протего. Он какой-то нервный.

— Времена нервные, — поправил её Дамблдор. — А в замке посторонняя волшебница натыкается на него в пустынном коридоре. Аластор хорошо на него влияет.

— Может, может, может…

Дамблдор хмыкнул:

— Твоё любимое слово.

— Ты все еще помнишь мои привычки? — наигранно удивилась Соломея.

— Я прожил с тобой четырнадцать лет, естественно, помню, — ответил Дамблдор. — И это, кстати, стоит нам обсудить, как и многое другое. Если ты думаешь, что тебя никто не помнит и не знает, то ты ошибаешься. Так что тебя надо подготовить к ненавязчивым вопросам от моего коллектива.

— Ненавязчивым вопросам?

— Соломея, я один из известнейших волшебников в мире. Скитер рассказала бы всему миру о том, что она анимаг, в обмен на данные о моей личной жизни с тобой. Пускай мои профессора и имеют больше такта, но их методы могут быть более изощренными, чем превращение в жука.

— Веритасерум, легилименция, Чары доверия? — нахмурилась Кант.

— О, все намного хуже, — усмехнулся Дамблдор. — Они попытаются с тобой подружиться.

— Я скучала, — пробормотала Гермиона в плечо Рона. — Как ты? У тебя все хорошо?

— Я тоже скучал, но мой организм также скучает и по кислороду, — придушенно ответил Рон, стиснутый в объятьях Гермионы.

— Ох, прости.

— Ничего. Я правда тоже очень скучал, — улыбнулся Рон. — Чего, кажется, не скажешь о моем друге. Где Гарри?

— У него занятие с Грюмом. Он ругался, что не может встретить тебя, но, как сказал Гарри — «вредный старикан уперся, как гиппогриф». Так что мы встретим его в замке. Как ты добрался в Хогсмид?

— Портал, — скривился Рон. — И на такие расстояния он ужасен, меня чуть не вывернуло. Завтра с утра придется отправляться назад.

Гермиона и Рон шли от «Кабаньей головы», обходя множество других студентов Хогвартса. Многие решили не упускать возможность сходить в деревню и согреться бокалом-другим сливочного пива, так как погода в последнее время оставляла желать лучшего. Холода наступали, темнело все раньше и раньше, и многим не хватало хоть какой-нибудь активности, кроме учёбы.

— Как вы тут без меня?

— Ну… Знаешь, наши занятия с Гарри еще не синхронизировались, и мы редко с ним виделись, пока тебя не было.

Рон удивился:

— Раньше это не мешало нам общаться. У вас точно все в порядке?

— Возможно, я немного избегала Гарри, — нехотя призналась Гермиона.

— Мы же это обсуждали, — Рон остановился. — Мой отъезд не должен повлиять на общение между вами.

— Я понимаю, просто, когда ты там, а мы здесь… Мне кажется это таким маленьким… Маленьким предательством.

— Ты это сейчас серьезно? — фыркнул Рон. — Мне кажется, или за недельку ты немного поглупела?

— Очень смешно, — с легким холодком в голосе ответила Гермиона, продолжив путь к замку.

— Ты не обижалась на меня, когда Гарри жил со мной, а ты была со своими родителями?

— Нет, но это совсем другое, — закатила глаза Гермиона.

— Почему?

— Потому что вы — парни. А я — девушка. И получается… Плохо получается. В общем, забыли, хорошо? — разозлилась Гермиона. — Просто мне казалось, что так лучше. Хотя, может, это не логично.

— Нет, так не пойдет. Начала — продолжай. Значит, парням между собой общаться можно, а парню с девушкой — нет? И, кажется, я догадываюсь, почему. Ты просто не хотела, чтобы я подумал, что у вас с Гарри могут возникнуть отношения, пока меня нет?

Гермиона остановилась и. прищурившись, посмотрела Рону в глаза:

— И с каких это пор ты такой прозорливый? Мне кажется, или ты за недельку немного поумнел?

Она резко развернулась и ускоренным шагом пошла в замок. Рон, не теряя времени, стал догонять её:

— Мы должны поговорить об этом! Я не хочу, чтобы пока меня не было, наша дружба распалась. Тем более из-за того, что у вас с Гарри может что-то быть.

— То есть ты не против? — фыркнула Гермиона.

— То есть между вами что-то есть? — опешил Рон.

— Вовсе нет! Просто… просто…

— …Просто ты боишься, что это может возникнуть, — закончил за нее Рон и притянул к себе. — Иди сюда.

Гермиона поддалась и обняла его, пробормотав:

— Просто я не хочу, чтобы это возникало.

* * *

Дамблдор задумчиво перекатывал в руках беруши для ушей, где-то в глубине своих мыслей пытаясь вспомнить, что они делают в кабинете, а не в апартаментах. Большая же часть его внимания была направлена на присутствующих в кабинете: чета Уизли, Помфри, Сириус, а также Снейп и Соломея, которые, как ни странно, нашли общий язык.

— И в очередной раз напоминаю, что спрашивать про учебу не стоит, он все равно не сможет ничего рассказать, — устало повторила Помфри.

— Но ведь ты можешь рассказать нам, что делают Знахари первую неделю обучения? — не унималась миссис Уизли.

— Думаю, что система обучения значительно изменилась за столько лет…

Кажется, разговор шел по четвёртому кругу, заметил Альбус, когда одна из ментальных нитей, связанная с замком, сообщила, что Рон Уизли с Гермионой приближаются к кабинету. Пришло время выгонять гостей.

— Артур, Молли, сходите пока что в Большой зал, Рон подойдет к вам после занятия. Я, полагаю, он ночует в Норе?

— Да, конечно, — спохватилась Молли. — Надеюсь, ты не сильно его задержишь, Альбус.

— Миссис Кант, приятно было познакомится. Сириус, Северус, — откланялся Артур, беря под руку жену.

— Что ж, я тоже, пожалуй, пойду. Северус, как будет время — зайди, пожалуйста. У меня есть идея насчет одного зелья, — сказала Помфри, открывая двери.

Дождавшись, пока дверь за ними закроется, Дамблдор посмотрел на Северуса:

— Итак?

— Мы ходили осмотреть кафе, надеюсь, все пройдет по плану, — сказал Снейп. — С телом мы прибудем на Гриммо. Вас ждать?

— Не думаю, что мне необходимо смотреть на спящего Каркарова. Убедись, что его показатели в норме, и возвращайся сюда. Сириус, гость пробует недолго, я постараюсь транспортировать его на континент. Скоро приедет давний друг, который может помочь с временным пристанищем для безобидной зверушки.

— Уверен, Каркарова еще никто так не называл, — фыркнул Северус. — К слову, сколько вы собираетесь его держать во сне?

— До конца Турнира, полагаю, — задумчиво ответил Дамблдор. — Или до того момента, как Волдеморт убедится в его смерти.

— С этим еще предстоит разобраться, — холодно напомнил Северус.

— На самый крайний случай отпилим башку Каркарову, — усмехнулся Сириус. — Не бойся, Нюнчик, тебя в обиду не дадим всяким злюкам.

— Ценю твою заботу, — ядовито ответил Снейп. — Ладно, узреть лишний раз Поттера я не желаю. Миссис Кант, жду вас после занятия.

— Несомненно, профессор, — улыбнулась та.

Дамблдор немного приподнял бровь, наблюдая за расшаркиванием Снейпа перед Соломеей. Интересно… Когда дверь за Северусом закрылась, он кинул вопросительный взгляд в её сторону.

— У него есть несколько вопросов по нанесению рун на котлы, — пояснила Соломея и сразу же улыбнулась Сириусу. — Итак, Сириус Блэк… помните меня?

Сириус, усмехнувшись, кивнул:

— Помню. Чуть ли не единственная подруга моей матушки.

— Единственная, — поправила Кант.

Некоторое время Блэк молчал, явно обдумывая какую-то мысль, пока наконец не выдал:

— Кажется, мне стоит сказать вам спасибо и выразить благодарность от дома Блэков… За организацию похорон.

Соломея кивнула в знак принятия благодарности:

— Это бы сделал бы кто-то другой, в конце концов, никто бы не оставил тело вашей матери просто разлагаться в доме, но я сочла это своим долгом.

— Я рад, что все было проведено согласно обрядам Блэков, — добавил Сириус. — Самому мне наплевать на эти магические расшаркивания, но магия рода во многом зависит от них.

— Да, моя специальность обязывает проводить ритуалы по высшему разряду, — согласилась Соломея. — Если будут какие-то проблемы с домом или с магией — обращайтесь.

— Боюсь, вы немного опоздали, совсем недавно я обратился к одному специалисту. Сыну четы Уизли, — извинился Блэк.

— А-а-а, кажется, я знаю, о ком вы говорите — Уильям Уизли, верно?

Дамблдор удивился:

— Вы знакомы?

— Заочно. Он был учеником моего… хм-м-м… коллеги. Коллеги-конкурента, если быть точной, — пояснила Соломея. — Я слышала, Уильям весьма хорош в чарах и пользуется популярностью у гоблинов.

— Все Уизли — потомственные чароплеты, — ответил Дамблдор. — Но Уильям действительно добился на этой стезе впечатляющих результатов. Думаю, когда-нибудь мы увидим его в Мастерах. Что же, наши гости прибыли.

Через несколько секунд в дверь постучали и в кабинет вошли Рон и Гермиона.

— Мисс Грейнджер, мистер Уизли, присаживайтесь, — поприветствовал их директор, указывая на кресла, где совсем недавно сидели Снейп и Помфри.

Дамблдор продолжил:

— Начнем с формальностей… Мистер Уизли, Знахари ничего не передавали?

— Да, конечно, директор, — растерялся Уизли. — Но не вам, а…

— Сириусу, — кивнул Дамблдор.

Рон достал из внутреннего кармана мантии письмо и отдал его Блэку под внимательными взглядами всех присутствующих. Блэк добродушно улыбнулся Рону, спрятал конверт во внутренний карман и попрощался со всеми:

— Что же, на досуге посмотрю, что там седые старцы настрочили. А пока что вздремну, ночка сегодня обещает быть интересной. Рон, Гермиона — передавайте привет Гарри.

— Он бы хотел тебя увидеть, — заметила Гермиона.

— Боюсь, не сегодня, — вступил в разговор Дамблдор. — У Сириуса много дел, к тому же через пару дней он будет в замке вместе с Ремусом Люпином, который приедет для вашего обучения.

— Да-да, профессор прав, наш «иногда лохматый» друг присоединится к вашему просвещению. Ну, а мне пора, — добавил Сириус, выходя из кабинета.

— Итак, мисс Грейнджер, представляю вам вашего преподавателя по рунной магии и ритуалистике. Мисс Соломея Кант является Мастером в своей области.

— Приятно познакомиться, мисс Грейнджер, — улыбнулась Кант. — Я наслышана о вас от профессора Вектор.

— Взаимно, мисс Кант, надеюсь оправдать ваши ожидания. — покраснела Гермиона. — Я читала ваши некоторые труды в рамках рекомендации школьной программы, они весьма увлекательны, для меня будет честью учиться у вас.

— Я Рон Уизли, — представился Рон. — Уроки по рунной магии будет только у Гермионы, или мы с Гарри тоже пройдем какую-то базу?

Гермиона кинула на него удивленный взгляд, а Дамблдор усмехнулся:

— Похвальная тяга к знаниям. Полагаю, лишним не будет, но на более поздних этапах обучения. Насколько мне известно, вы будете проходить руны довольно углубленно в своем текущем учебном заведении, мистер Уизли.

— Но в любом случае буду рада обмену знаниями, мистер Уизли, — улыбнулась Кант.

Дамблдор цокнул языком:

— Просто уважаемые Знахари вот уже несколько десятков лет не раскрывают секретов лечения рунной вязью…

— Жадные снобы, — перебила его Соломея. — Откуда они знают, что я не смогла бы там что-то усовершенствовать?

— Как видите, научные круги не лишены споров, — обратился к студентам Дамблдор и добавил: — А вот и мистер Поттер.

В дверь постучали, и спустя мгновение в кабинет вошел Гарри, запыхавшись и с слегка обгоревшим рукавом, и оглядел присутствующих в комнате.

— Рон, — сразу же поприветствовал он.

Уизли приподнялся с кресла, чтобы обнять друга:

— Я скучал.

— Что же, у вас будет немного времени пообщаться, а пока что мы начнем урок, — хлопнул в ладоши Дамблдор, привлекая к себе внимание. — Сегодня я хочу поговорить об истории отношений магглов и магического общества. Поскольку мисс Кант, ко всему прочему, является весьма сведущим человеком в вопросах взаимодействия этих двух социумов — она будет присутствовать.

* * *

— Почему мы всегда встречаемся в таких странных местах? — спросил Кингсли у Дамблдора.

На этот раз они встретились в кафе, явно обставленном в тематике панков. Дамблдор навел легкие чары иллюзии на себя, превратившись из старика в мужчину лет сорока, с короткой каштановой бородой. Длинные волосы, как и в прошлый раз, были завязаны в хвост. Бруствер ужасно смущался, видя Дамблдора в таком виде, и откровенно не понимал, почему нельзя встречаться просто в безлюдном, безопасном от лишних ушей месте.

— Я большую часть жизни провожу в мире магии. Маги консервативны, и у нас нет чего-то… такого, — ответил Дамблдора, обводя взглядом обстановку вокруг. — По крайней мере, в Британии. А вы — один из немногих моих знакомых, которые чувствуют себя свободно в маггловском обществе. Так что не обессудьте.

— Понятно, просто я немного смущаюсь, видя вас в таком… прикиде, — специально использовал слово из молодежного сленга Бруствер.

— Если смущаетесь вы, то представьте, каково мне, — улыбнулся Дамблдор. — К слову об неизвестном и странном, я совсем недавно начал познавать различные маггловские штуки и открыл для себя удивительный напиток «Кока-кола».

Бруствер поморщился, припоминая вкус странной воды, которая стреляла во рту и имела очень специфический вкус.

— Боюсь, из маггловских напитков мне больше по душе «Тархун». Его делает из одноименного растения, советую попробовать. Думаю, его здесь можно заказать.

— О! — действительно обрадовался директор. — Почему бы и нет? Совместим приятное с полезным.

Через пару минут Дамблдор уже распробовал напиток:

— Да, весьма интересный вкус, что-то напоминает, все никак не пойму, что… Ладно, пускай это останется загадкой. Итак, вы хотели поговорить о чем-то, Кингсли?

Бруствер ухватился за возможность перейти к делу:

— В общем, мы с Амелией думаем о том, как можно перейти к активным действиям, и, возможно, у нас есть что-то вроде плана, но нужна ваша непосредственная помощь как волшебника.

Дамблдор заметно удивился:

— Волшебника? Я догадывался, что вам нужно что-то неординарное, так как ваших связей, при ваших должностях, хватит для чего угодно. Но не ожидал, что вы попросите от меня что-то, как от мага. Мне кажется, в министерстве полно узкоспециализированных специалистов, но, насколько я понимаю, вам нужен трансфигуратор?

— Нет, — смутился Кингсли. — Откровенно говоря, вы нам нужны в качестве имитации Того-Кого-Нельзя-Называть.

Директор продолжал пить «Тархун» через трубочку в уже почти пустом стакане, издавая тот самый странный звук, когда напиток заканчивался. Некоторое время он молчал и затем коротко усмехнулся:

— Любопытно. Уверен, что Амелия попросит вас воспоминание о моей реакции на подобное заявление.

Бруствер вопреки своему желанию покраснел.

— Уже попросила, — утвердительно улыбнулся Дамблдор. — Рассказывайте план, Кингсли, посмотрим, что вы там придумали.

* * *

Бруствер ждал директора, который вот уже второй раз удалился в уборную, и не удивительно: на столе стояло аж четыре стакана, на дне которых оставались разные газированные напитки. Кингсли был уверен, что слухи о любви директора ко всему сладкому явно раздуты, но теперь убедился в обратном.

Ожидая, Кингсли в очередной раз решил послать развед-заклинание на предмет присутствия магов в округе; за последние полчаса никого не было, но сейчас Бруствер нахмурился: кажется, в двухстах метрах от этого кафе было еще одно, и заклинание показало аж четырех волшебников в его округе. Тем временем Дамблдор вернулся.

— Не волнуйтесь об этом, — спокойно сказал Дамблдор, вновь садясь за стол. — Мы аккуратно проследим за одной небольшой операцией. Не скажу, что участники будут держаться в рамках закона, поэтому важно, чтобы вы были рядом, если что-то пойдет не так.

Мгновение Бруствер молчал и осмысливал сказанное:

— Я так понимаю, мне не следует знать, что там будет происходить?

— Боюсь, пока что нет, — развел руками директор.

— Тогда у меня есть еще вопрос: почему заклинание не считает вас за мага?

— Потому что я контролирую магический фон в этом помещении. Вас, как видите, оно тоже за мага не считает, — ответил Дамблдор. — Итак, мы перешли снова к магическим знаниям и умениям. Ваш план сработает на Пожирателей Смерти, что же непосредственно до Волдеморта, то с ним это не выйдет.

— Хотите сказать, что его не сможет удержать оперативная группа из боевых магов, напичканная артефактами? — уточнил Бруствер. — Никто не сомневается в его силе или вашей, но и этим возможностям есть предел.

Откровенно говоря, Кингсли не был на сто процентов уверен в наличии предела у волшебников уровня Дамблдора или Волдеморта, но должен же где-то быть финиш? В конце концов, десяток боевых магов точно могут задержать любого волшебника. Необходима подготовка, командная работа, множество артефактов от различных видов магии, возможно, какие-то специальные сети. Может, удастся найти неудобных противников, например, боевых алхимиков, которые специализируются на превращении воздуха в различные яды, или вообще поддерживать антимагический щит на одном бойце и связать Волдеморта физически.

Директор смотрел на Кингсли несколько мгновений, а затем резко сказал:

— Хорошо. Я согласен, раз уж мне не верите, попробуем на практике. У вас есть неделя, чтобы подготовить хотя бы одну полностью укомплектованную группу, которая, по вашему мнению, может захватить мага уровня Волдеморта. А затем я, так и быть, побуду вашим мальчиком для битья.

Бруствер отвел взгляд от Дамблдора и сказал:

— Спасибо… И, возможно, нам с Амелией будет помогать еще один человек.

Директор выжидающе смотрел на Кингсли, который упорно прятал взгляд от Дамблдора, пока тот не догадался сам.

— Ну, несомненно, он же всегда хотел посмотреть, на что я способен. Авгур, верно?

Бруствер удрученно кивнул, словно нашкодивший школьник:

— Но вы же должны понимать, что мы должны попробовать сыграть на опережение в этой войне. Если у них будет рейдовая политика…

Дамблдор поднял руку, останавливая речь Кингсли:

— Я понимаю. И поэтому согласился и на ваш план, и даже побыть учебным пособием. Но не думайте, что вы первый, кто подумывал о таком. Поверьте, Аластор в свое время очень долго и упорно добивался от меня ответа, почему я просто не могу провести поисковый ритуал на крови, который, несомненно, найдет Волдеморта, и не нападу на него с огромным количеством магов. Поймите и вы, Кингсли, у любой войны есть правила. Даже у той, которую ведет он. Вы правда думаете, что не существует магии, которая могла бы уничтожить министерство в один миг? Или которая бы устроила массовый геноцид магглов? Я не говорю, что её легко использовать, но её реально использовать. И Волдеморт знает об этом. Но даже он понимает, что можно делать, а что нет. Пускай у него значительно смещены эти понятия: он убивал, пытал, сжигал людей заживо, делал инферналов и занимался отвратительными скрещениями видов. Но даже у него есть граница, которую он не переходит. И я надеюсь, никогда не перейдет. Но чтобы не давать ему этот стимул, мы обязаны играть на одном уровне и использовать один и тот же арсенал заклинаний, навыков и умений. Поэтому, прежде всего, вы должна понимать — ваш план понесет за собой последствия.

Кингсли внимательно слушал эту речь Дамблдора и понимал, насколько он далек от реального понимания вещей. Пускай он действительно слышал о книгах со страшными знаниями, которые хранились глубоко в Отделе Тайн. О таких вещах не принято было говорить открыто в магическом обществе. Многие считали несколько постыдным то, что магическое общество вообще практиковало такую магию. Даже в семьях с уклоном в темную магию обучали своих наследников лишь основам теории такого волшебства. Сам Бруствер помнил только об одном разделе этой магии — крестражах. Кусочки души, цепляющиеся за физические якоря. Магия была настолько специфической, что не разрушалась заклинаниями.

— Авгур ведь знает об этом?

— Хочется верить, но я бы не надеялся. Всякий сотрудник его отдела имеет весьма специфические представления о границах допустимого в магии. Иногда я рад, что у Отдела Тайн есть запрет, — серьёзно ответил Дамблдор. — Кажется, пришло время…

— Время для чего? — не понял Кингсли.

Но спустя пару мгновений он почувствовал возмущение в магическом фоне, как раз там, где было четыре волшебника. Бруствер обновил заклинание разведки и понял, что волшебников уже трое. Дамблдор в это время глубоко ушел в себе и смотрел, казалось, на стеклышки своих очков. Чары удаленного видения, понял Кингсли. Накладывать их было трудно, да и знало их не так много людей; в основном, их использовали, чтобы смотреть, кто стоит на пороге дома, и для охраны помещений. Но хранить все, что происходило, как воспоминания, не представлялось возможным, а многие компании не готовы были держать человека, который наблюдал бы за обстановкой в постоянном режиме.

В какой-то момент Дамблдор нахмурился и прошелся дробью пальцев по столу, будучи явно чем-то недовольным. Но через пару минут он удовлетворенно выдохнул.

— Отлично. Все прошло неплохо.

— Надеюсь, вы расскажете когда-нибудь, что происходило, — хмыкнул Кингсли.

— В ближайшее время, — пообещал Дамблдор. — В следующую встречу, когда вы попробуете на мне свои силы, я так же расскажу вам свой план по поимке Волдеморта.

Кингсли, не ожидавший такой откровенности, ответил:

— О-о-о… Это было бы отлично. На этом все?

— Думаю, да, а то мне придется покупать еще один стакан газировки, — улыбнулся Дамблдор.

* * *

26 октября

— Ты нервный, — заметила Гермиона, отвлекаясь от чтения очередного трактата по рунам.

Новая преподавательница решила использовать способности Гермионы на полную катушку и нещадно завалила её целым списком необходимой к прочтению литературы. Несмотря на это, Гермиона с уважением относилась к преподавателю, хоть иногда её и смущали странные фамильярные фразочки в адрес директора Дамблдора. Казалось, будто эта женщина имела какие-то претензии к старому волшебнику. А еще Гермионе показалась, что Флитвик и МакГонагалл сверхпрозрачно намекали о том, что были бы не против, если бы Гермиона рассказала о новой преподавательнице подробнее.

Пообещав им нечто невразумительное, Гермиона в мгновение ока направилась в библиотеку, где уже сидел довольно уставший Гарри. Их отношения более-менее восстановились после прошлого воскресенья, и они старались общаться не только на тему магии, которая в последнее время полностью заняла их жизни.

— За всем этим, — Гарри обвел рукой кучу книг на столе, — я совсем забил на Турнир. А он через две недели. Может, надо как-то готовиться?

— По-моему, ты только это и делаешь, не думаю, что знания, которые ты получил за последний месяц, будут лишними на Турнире, — рассудила Гермиона. — А волнение… Представь, что это просто очередной матч по квиддичу.

— С абсолютно неизвестными мне правилами, — уныло подтвердил Гарри. — Ладно, надеюсь, я не опозорюсь на глазах у трех магических школ.

Гарри понимал, что и занятия с Грюмом, и подтягивание «хвостов» до приличного уровня должны были облегчить ему задачу, но сомнения грузили его каждой ночью все сильнее и сильнее. Если бы был хоть малейший намек на то, что будет на испытании. Возможно, он мог бы подготовиться лучше или хотя бы успел посоветоваться с Сириусом.

В такие моменты не хватало пофигизма Рона, который умел разбавить обстановку какой-нибудь шуткой. Гермиона приводила хорошие аргументы, но они… были до жути правильные и практичные. И Гермиона знала об этом, но не уставала повторять: «Да, я не Рон».

— Как думаешь, он изменится? — хмуро спросил Гарри.

— Рон? — вновь оторвалась от чтения Гермиона. — В прошлый раз он ничуть не изменился, может… Чуть-чуть больше молчать стал. И определенно поумнел.

— Всего лишь неделя, — пожал плечами Гарри. — Ты слышала, что говорила о них миссис Уизли. Безэмоциональные, седые…

— Ты знаешь, что этой женщине свойственно преувеличивать. К тому же, Рон будет отлучаться не день к нам, и как бы плохо ему ни было там, днем ему будет становиться легче. И мы должны сделать все для этого.

— Да, должны, — задумчиво пробормотал Гарри. — Так странно, Рон и целительство…

Гермиона рассмеялась:

— Да, это странно. Слушай, тебе не кажется, что нам надо развлечься? Мы целыми днями сидим за учебниками, мисс Кант меня вообще не жалеет.

— А ты точно Гермиона? — прищурился Гарри и улыбнулся. — Я бы навестил Хагрида, нам совсем не удается общаться на уроках.

— Пошли, — согласилась Гермиона, захлопывая книгу.

Гарри и Гермиона зашли в спальни за мантиями и вышли наружу. Холодный порыв ветра обдул их, стоило им только выйти за порог замка. Навстречу им шли близнецы Уизли, что-то увлеченно обсуждая, и даже не обратили на них внимания.

— Холодно, — фыркнула Гермиона и взмахом палочки наложила согревающие чары на себя и на Гарри.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри. — Хотя это вроде бы моя специализация.

— Вовсе нет, — академическим тоном начала Гермиона. — Согревающие чары цикличны, а, значит, у ритуалистов получится лучше их наложить.

— Все-все, — поднял руки Поттер. — Сдаюсь, но, если тебе надо кого-нибудь поджечь — обращайся.

— Грюм определенно дал тебе немного своей кровожадности, — усмехнулась она.

Занятия с бывшим мракоборцем стали стабильной частью жизни Гарри. Он уже мог раскидываться различными огневыми заклинаниями без особого ущерба для магического резерва. А совсем недавно попробовал колдовать несколько заклинаний одновременно. Грюм жаловался на явную неспособность Гарри к сосредоточению, и общую отсталость в ментальных науках:

— Поверь, парень, я отлично понимаю, что хочется просто махать палочкой, раскидывая Бомбарды направо и налево, но без менталистики ты не сможешь использовать кучу козырей — скорость снаряда, его силу, их количество, кто-то может делать их даже невидимыми! — говорил Грюм.

Дамблдор обещал найти им с Гермионой в ближайшее время ментального мастера, но новостей на этом поприще пока не было, а самостоятельные занятия Гарри не давались. Работа с собственными мозгами казалась Поттеру странным занятием, Снейп бы наверняка сказал бы, что это из-за отсутствия материала для работы.

— Грюм… Грюм — да, тот еще садист, — рассмеялся Гарри, отвлекаясь от мыслей. — Не в пример Хагриду.

Подойдя к двери, Гермиона постучала, и в ответ раздалось звучное «Войдите».

— Гарри, Гермиона, — обрадовался Хагрид. — Вы вовремя.

На кровати Хагрида лежал открытый рюкзак, в который полувеликан складывал вещи.

— Не поняла? — нахмурилась Гермиона. — Что-то случилось? Ты уезжаешь?

— К столу. Будем пить чай, — решил Хагрид.

Заварив огромные кружки чая и подвинув к ребятам свои фирменные каменные кексы, Хагрид сказал:

— Дамблдор отправил меня на задание. Пока что секретное, но в ближайшее время он все расскажет.

— Задание? По поводу чего? — сделала попытку Гермиона.

— Не могу сказать, — покачал головой Хагрид. — От меня многое зависит, надеюсь, все получится, и я не опоздаю.

— А как же уроки? — поинтересовался Гарри, здраво рассудив, что выпытывать у Хагрида подробности нужно не прямыми вопросами.

— Завтра прибудет новый учитель. Великий человек, выпускник этой школы и автор ваших учебников.

— К нам приедет Ньют Саламандер? — удивилась Гермиона, мигом забыв про задание Хагрида. — Он же живет в Америке?

— Дамблдор призывает всех своих зна… Не важно, пока что он приедет сюда, — замялся полувеликан.

— Дамблдор собирает людей? На войну с Волдемортом? — прицепился к словам Гарри.

— Не называй его имени, — стукнул по столу Хагрид. — И ничего не говорите о войне, вы понятия не имеете, что это такое.

— Но нас к ней готовят, — возмутилась Гермиона.

— И это доказывает, насколько все может стать плохо, — ответил Хагрид. — Обучают — это хорошо, но пока что я бы на месте Гарри думал о Турнире.

Поттер заметно поник:

— Я думаю о нем, но что я могу сделать, если не знаю, что там.

Хагрид заговорщицки хмыкнул:

— Ну, я теперь не преподаватель. Так что… ждите драконов.

Гермиона переспросила шепотом:

— Что-о-о? Драконы? Что можно сделать с драконом?

— Обокрасть, — спокойно ответил Хагрид. — И я сильно жалею, что не увижу их: драконы прибудут через три дня, к этому времени меня тут уже не будет.

— Обокрасть? Я должен буду что-то украсть у дракона? Но как? — возмутился Гарри, вскакивая с табуретки. — Они там рехнулись? Где я, а где дракон?

— Ну, это тебя обучает Дамблдор и Грюм, а не меня, — пожал огромными плечами Хагрид.

— Но ты ведь знаешь о них все, — прищурился Гарри и вновь сел на табуретку. — Рассказывай!

— Волшбой даже не пробуй их брать. Их чешуя пропустит только высшее волшебство, которое пока что тебе, понятно дело, не по плечу. На разум тоже не пытайся влиять, их не возьмет забвение или Конфундус, — принялся рассказывать Хагрид. — Нужно отвлекать. Но советую запастить противоожоговой мазью. Их пламя довольно быстро уничтожает щиты, хотя ты же огневик, как я слышал, а в книжках по разведению драконов говорилось о каком-то заклинании именно против драконьего пламени. Мне-то оно было бесполезно без палочки, а вот тебе может помочь.

— Спасибо, Хагрид, я попробую найти. — поблагодарил Гарри. — Ты знаешь, когда вернешься?

— Нет, — покачал головой Хагрид. — Но я буду на связи с Дамблдором. Так что не потеряете меня.

* * *

— Все как-то завертелось после того, как тебя выбрал Кубок, — обеспокоенно заговорила Гермиона, на обратном пути в замок.

— Завертелось… — задумчиво повторил Гарри, пощипывая редкие волоски на подбородке. После отъезда Рона их затея найти чары для бритья как-то забылась, и Гарри приобрел эту странную привычку. — Знаешь, а ведь Хагрид прав.

— Насчет драконов или чего-то другого? — уточнила Гермиона.

— Насчет драконов не знаю, а вот то, что Дамблдор собирает вокруг себя людей — очень даже может быть. Посуди сама: сейчас возле него два директора магических школ, он вытащил мисс Кант, скоро прибудет тот самый магозоолог, Грюм всегда рядом бродит, а скоро подъедет и Люпин.

— Прямо Орден какой-то, — хмыкнула Гермиона. — Думаешь, у него есть какой-то план?

— Разве был бы Дамблдор Дамблдором, если бы у него не было какого-то плана? — улыбнулся Гарри, поддевая листья носком ботинка.

— Вряд ли, — рассмеялась Гермиона, доставая палочку. — Смотри.

Она крутанулась вокруг своей оси, выставив палочку. В тот же мог покров из листьев взметнулся в воздух и закружился вокруг них, создавая маленький ураган. Гарри громко рассмеялся:

— А сможешь поддерживать его до замка?

— Конечно, пошли, — хмыкнула Гермиона, поправляя волосы. — Импервиус!

— Диканетис! - Гарри оградил их с Гермионой от шума ветра.

— Магглы бы удивились, — произнесла Гермиона. — Вокруг ветер, можно сказать, маленький ураган…

— А у нас даже мантии не трепыхаются. В этом есть магия — верно? Делать так, как хочешь.

— Не знаю, Гарри. Магия… иногда она все усложняет.

Их маленький природный катаклизм продолжал создавать завесу из листьев, но в один момент среди них промелькнул маленький огонек, оставляя за собой красивый оранжевый шлейф, а затем появился еще один — красный, а потом еще и еще…

— Мерлин, как красиво, — восторженно произнесла Гермиона, разглядывая спиральные следы от огоньков. — Это ты?

— Нет, — растеряно произнес Гарри. — Финита!

Листья упали на землю, а огоньки исчезли, явив ребятам улыбающегося им волшебника:

— Я решил добавить немного цвета.

— Профессор Люпин! — воскликнул Гарри, подбегая к нему.

— Гарри, Гермиона, — улыбнулся Люпин. — Не ждали?

— Еще как ждали! Дамблдор говорил, что вы прибудете на пару дней раньше, — сказала Гермиона. — Как у вас дела?

— О, у меня все превосходно. Я действительно должен был прибыть в Хогвартс раньше, но внезапно мне написала одна чиновница из Министерства и предложила интересную работу, — ухмыльнулся Люпин. — Не знаю, с чего бы это она.

— Да уж, действительно, — сдерживая смех, ответил Гарри. — И как, вы согласились?

— Да. Работа интересная, — улыбнулся Люпин, поворачиваясь в замок. — Расскажу подробнее в кабинете, где мы будем заниматься. Вы от Хагрида?

— Да, он уезжает по какому-то заданию Дамблдора, — сказал Гарри. — Вы не в курсе?

— Знаю только то, что Хагрид не единственный, кто получил задание, — серьёзно ответил Люпин. — Откровенно говоря, мы все понимаем, что Дамблдор что-то затевает, но все это пока… не организованно.

— Не организованно? Вы имеете в виду, что это могла быть группа людей по противодействию Тому-Кого-Нельзя-Называть? — тут же уточнила Гермиона.

Люпин на мгновение задумался:

— Такая была. В ней были и твои родители, Гарри. Но её деятельность была малопонятна даже самому Дамблдору. Мы просто старались быть везде и всюду, чтобы рейдовая политика Волдеморта не работала. Получалось не очень, к тому же министерство не то чтобы содействовало нам.

— Это как? Они вам мешали? — не понял Гарри.

— Не отличались аккуратностью, пару раз вызывали наших людей на допрос, до тех пор, пока на один из таких не пришел сам Дамблдор. С того момента глава магического правопорядка, а это был Бартемиус Крауч, стал потише. Но оказалось, что это затишье перед бурей, в обход Дамблдора он получил разрешение на использование Непростительных заклинаний. Знаете, что это?

— Грюм рассказывал.

— Читала о них.

— В общем-то, решение было логичным. Если противник использует их против нас, то почему мы не можем? Но это имело свои последствия — многие наследники древних семей были убиты, Визенгамот четко разделился на две коалиции: чистокровные консерваторы и полукровки, которые вроде бы были на стороне Дамблдора, но лишь формально. Потому что именно они в своем большинстве проголосовали за карт-бланш Краучу. Ситуация оказалась очень сложной. Никто не понимал, где правильный выбор и что вообще делать. Да и происходило все слишком быстро.

Люпин подошел к одному из многочисленных кабинетов и трижды постучал палочкой по ручке двери, и та открылась. В кабинете стояло несколько парт вдоль стен, на одной из которых лежало несколько толстых книг.

Гермиона громко чихнула в ладошку.

— Кажется, здесь давно не убирали, — фыркнула она. — Тергео Эванеско!

Вся пыль в помещении исчезла, однако в воздухе остался затхлый запах.

— Освежающие чары? — предложил Гарри. — Аеро Монтибус!

Кабинет наполнился свежим горным воздухом, а Люпин заметил:

— А Флитвик вас натаскал. Впервые слышу такую модификацию очищающих чар, Гермиона.

— Ох, знали бы вы, сколько он учил нас придумывать модификации, — устало произнес Гарри и вновь взмахнул палочкой.

Парты оторвались от стен и мягко проплыли в середину кабинета, став на равные расстояния друг от друга.

— Говорит, не нужно знать сотни заклинаний, нужно знать одно и уметь его изменять, — подтвердила Гермиона. — В конечном итоге, он мучил нас с десятью чарами, но зато ими мы действительно можем сделать многое. Это удобно.

— …Но выматывает, — дополнил Гарри, садясь на одну из парт. — Расскажите, что вы будете нам преподавать?

Люпин наколдовал себе стул и, с удобством расположившись на нем, начал рассказывать:

— Можете считать, что то же самое, что и профессор Флитвик, но с уклонением в Защиту от Темных искусств. Классифицируем противников и постараемся создать фундаментальную базу заклинаний, которые помогут с ними справиться. Ну и с течением времени перейдем исключительно на взаимодействие в команде.

— Дуэли? — спросила Гермиона.

— Разве что основы, по-хорошему это больше к профессору Флитвику, он же был чемпионом в свое время по спортивным дуэлям. Но тут важно понимать, что спортивная дуэль — это не совсем бой. Хотя я не думаю, что кто-то из Ближнего круга Пожирателей Смерти победил бы Флитвика в одиночку.

— Кстати, — задумался Гарри. — если мы в целом понимаем, с кем точно будем воевать, может изучить их сильные стороны?

— Ближний круг редко выходил на рейды, — хмыкнул Люпин. — В лучшем случае — возглавлял. Всю работу делали егеря, волшебники под Империусом и молодняк, который только что принял метку. Иерархия Пожирателей Смерти довольна своеобразна, у нас был человек в прошлую войну в их рядах. Думаю, Дамблдор смог бы рассказать об этом подробнее, если захочет.

— Если захочет? — уточнила Гермиона.

— Есть свой нюанс относительно этого шпиона, увы, говорить об этом я не могу, — развел руками Люпин. — Расскажите лучше, как у вас дела? Как проходит обучение? Сириус говорил, к вам приехала Соломея Кант?

* * *

— Вроде бы все учли, — произнесла Амелия, сидя в глубоком кресле прямо посреди полигона Аврората.

В огромном помещении находилось всего девять человек, шесть из которых были первым прототипом команды, которая бы трансгрессировала на место упоминания Темного Лорда. Напротив них сидели Амелия Боунс и Авгур, и лишь Кингсли беспокойно ходил взад-вперед:

— Мы увеличили их собственный иммунитет к магии за счет артефактов, колдовать в их поле он точно не сможет. Первичные щиты поддерживаются от магической батареи, временные руны от сглазов среднего порядка нанесены на экипировку, ткань со вставками из чешуи дракона пропитаны зельями невосприимчивости, ментальные амулеты. От физического воздействия более-менее стабильный ритуал.

— Ага, а еще мы сами колдовать умеем, — буркнул один из участников команды. — Бруствер, мы тебе не курсанты.

Все шестеро работали в частном секторе наемниками, и Кингсли был с ними знаком довольно давно. Одно из первых заданий в его карьере было связано с столкновениями двух группировок боевых наемников, которые буквально разнесли маггловский квартал в пух и прах. Квартал пришлось накрыть куполом, а вот самих наемников привлечь к ответственности было сложно, так что те откупились довольно приличным штрафом.

— Так и пробовать свои силы вы будете не на курсанте, — нервно фыркнул Бруствер. — Ну а вы чего молчите?

— Успокойтесь, Кингсли, — нейтрально ответил Авгур. — Мы напичкали их артефактами под завязку, даже я разглядеть их собственные ауры не могу из-за искажений. Да и половину разработок не видел даже Дамблдор.

— В любом случае, что-то лучшее предложить мы не можем, — пожала плечами Амелия. — Хотя этих бы я не побоялась отправить даже в Гильдию Убийц в Париже.

— Хорошее предложение, — оскалился один из наемников. — А если еще оплатите…

— Цыц! — шикнул Бруствер. — Вся экипировка — собственность Министерства. И не французского, прошу заметить. Кстати, а что, если поинтересоваться у других министерств…

— Бруствер! — не выдержал Авгур, — Вы еще побегайте по некромантам, чтобы Мерлина возродить. Волдеморт страшный маг, но всему есть придел. Давайте утвердим эту экипировку и наконец увидим результат. Если Дамблдор каким-то чудом раскидает этих ребят — хотя готов поспорить на что угодно, что это не может произойти, то мы просто поправим те пункты, где есть прореха.

— А может, сначала на вас проверим? — невинно поинтересовалась Амелия. — Ну а что? Вы следующий после Дамблдора и Того-Кого-Нельзя-Называть, к тому же у вас в арсенале всякие разработки вашего ведомства.

Авгур заметно смутился, что было в новинку Брустверу — Главный Невыразимец редко показывал эмоции и казался абсолютно непробиваемым, но Амелия… такая Амелия.

— Я не боевой маг, — ответил Авгур и тут же восстановил самообладание. — И раз на то пошло, то, может, подберем команду из глав отделов? Там и Скримджера запряжем, а Министр, говорят, хорошими щитами славился. А еще я слышал, что некая Амелия Боунс, работая в Аврорате…

— Я поняла, — фыркнула Амелия.

— И это лучшие волшебники Британии? Как они прошлую войну выиграли? — поинтересовался один из наемников.

— В прошлую войну мы потеряли множество хороших людей, — уже холодно произнесла Амелия. — А вот где шлялся частный сектор, когда убивали простых граждан — тот еще вопрос.

— Мы не работаем бесплатно, — пожал плечами самый крупный маг из всей команды, и по-видимому, капитан. — Да и Крауч своим карт-бланшем создал нам кучу проблем.

— Не только вам, — произнес Кингсли. — Ладно. Утверждаем эту экипировку. Если Дамблдор согласится, назначаю пробу на послезавтра. Всем дополнительно еще сообщу точное время.

* * *

— Ты сможешь вылечить ему руку? — спросил Дамблдор у Снейпа.

— И даже более-менее быстро, он спит, а значит, восстанавливается быстрее, — заметил Снейп, сидя в одном из кресел Дамблдора.

За окном только начинался рассвет, Дамблдор куда-то спешил и вызвал Северуса довольно рано. Для обсуждения переезда Каркарова в другое место.

— Вы уверены, что Саламандер согласится?

— Нет, но попробовать стоит. У него есть несколько претензий к Каркарову, так что я помогу ему закрыть старые счета.

Северус немного растерялся:

— В последнюю нашу встречу Саламандер не выглядел кровожадным.

— Это до тех пор, пока никто не трогает его подопечных. В его молодость даже Гриндевальд не мог быстро справиться с Ньютом. Они находились в маггловской подземке под напором обскура, и Геллерт не смог качественно обезвредить Ньюта.

— Он настолько сильный волшебник?

— Нет, — покачал головой Дамблдор. — Сложно объяснить. В экстренных ситуациях у него открывается внутренний резерв, повышающий иммунитет к магии. Я знаю одного волшебника, у которого увеличивается магический потенциал при выбросе адреналина. Ты его тоже знаешь.

— Поттер? — предложил Северус.

— А-а-а, нет, — усмехнулся Дамблдор. — Не во всем замешан наш юный герой. Кингсли Бруствер.

— Бруствер… — протянул Северус. — Я не видел его в бою, мало что могу сказать о нем. Но в качестве академического волшебника он заслуживает доверия, только не в зельях.

— Это еще почему? Насколько я помню, по ним у него были хорошие баллы?

— Благодаря мне.

— В обмен на что?

— А вот я оставлю при себе, — фыркнул Северус и тут же сменил тему. — К тому же, прошло много времени. Итак, Саламандер заберет Каркарова, но что, если Темный Лорд потребует доказательств?

— Северус, ты проявляешь удивительную настойчивость, когда тебе это действительно нужно, — устало произнес Дамблдор, изучая свой шкафчик с зельями и беря пару флаконов. — Я сказал, что мы решим эту проблему. Если она возникнет.

— Она возникнет, — настойчиво ответил Снейп. — В газетах лишь маленькая колонка о том, что Каркаров пропал. Если Темный Лорд её не заметит, то будет ждать какого-то знака от меня.

— Если не заметит, — задумчиво ответил Дамблдор.

Он расставил пять флаконов на стол и, по очереди открывая их, стал выпивать по одному, морщась каждый раз. Выпив их все, он открыл ящик стола и достал оттуда мармеладную дольку. Северус беспардонно подвинул к себе пустые флаконы и аккуратно вдохнул запахи:

— Укрепляющее. Что-то для улучшения реакции, авторский состав? Какая-то менее действенная аналогия Фелициусу. Зелье для увеличенной чувствительности к магии и… Настойка от боли в суставах. Серьезно?

— Мне больше ста, и суставы от этого не в восторге, — пояснил Дамблдор невозмутимо.

Снейп прищурился:

— Не увиливайте от темы, это почти стандартный набор боевых наемников. Учитывая ваш потенциал, я должен спросить: вы хотите весь Аврорат положить одним заклинанием?

Дамблдор, к вящему удивлению Северуса, рассмеялся:

— А ведь это идея. Можно сохранить инкогнито в плане навыков дуэли и все же продемонстрировать силу. Я подумаю над этим.

— Не переоцените себя, — фыркнул Северус. — А билеты на это мероприятие не продают? Я бы посмотрел на это зрелище.

— Полагаю, что и Бруствер, и Амелия, и тем более Авгур не хотели бы распространяться о своем возможном провале, так что это закрытое мероприятие.

— Вы абсолютно уверены в своей победе, — заметил Северус.

— Ты видел, на что способен Волдеморт, — спокойно ответил Дамблдор. — И что бы ты сказал, сможет ли команда высококвалифицированных наемников, напичканных разработками Отдела Тайн, захватить его в плен?

— Не смогут, — вздохнул Снейп.

— Тогда ты считаешь, что чего-то недостает мне? — выразительно поднял бровь Дамблдор.

— Вы так говорите, как будто каждый день устраиваете показные дуэли. Как маг вы несомненно выше Темного Лорда. Но ведь здесь важны именно боевые навыки. А я не видел волшебников искуснее его в искусстве дуэли или боя, если хотите. И учитывайте, что я имел удовольствие дуэлировать с Флитвиком, с Марком Фринтехбергом и с Владимиром Крамом, а все трое являются одними из лучших на континенте.

— Фринтехберг слишком уходит в мелочи, создавая своих химер. Влад любить понакидать славянских проклятий, а Флитвику недостает магической силы. Я тоже с ними сражался, Северус, — ответил Дамблдор. — И знаю свои минусы, да и не собираюсь я дуэлировать с мальчишками Бруствера.

— У вас есть план?

— Был бы я собой, если бы у меня не было плана? — сказал Дамблдор, взмахом палочки уничтожая пустые флаконы. — Все, пожалуй, мне пора, запечатай дверь в кабинет, как уйдешь.

Неприятное мгновение, и Дамблдор вышел из камина в Мминистерстве. Сегодня он вышел в Атриуме, сегодня суббота и будет полезным показать, что Председатель Визенгамота появляется на работе и в свой законный выходной. С началом деятельности пока еще не окончательно оформившегося Ордена Феникса дел стало очень много. Особенно много сил отнимал поиск наставников для троицы. Хоть он спихнул поиск ментального мастера на Северуса, ему пришлось лично приглашать Соломею из Франции. Можно было бы привлечь Скитер, раз уж та как раз была в Париже, но знакомить Соломею с самой скандальной журналисткой Британии было бы очень глупым поступком.

Пускай Кант и могла быть весьма закрытой натурой, иногда её легкомыслие напрочь убивало холодную логику ритуалиста. Дамблдор до сих удивлялся, как у такого человека, как она, могла проявится столь строгая специальность.

Переговоры со Знахарями тоже требовали много сил. Те были весьма закрытой структурой, и даже у Дамблдора не было там связей. К счастью, у Рона Уизли было действительно качественный дар, и Знахари не постеснялись самостоятельно проявлять интерес к потенциальному ученику. Недовольство вызвал лишь тот факт, что Дамблдор предупредил о своей готовности вмешаться в процесс обучения, если он ему покажется не совсем адекватным. И теперь необходимо было внимательно отслеживать психическое состояние мальчишки на воскресеньях. Последнее прошло вполне удачно, и особых изменений Дамблдор не заметил и надеялся, что завтра все пройдет так же хорошо.

Но и сегодня предстояло много дел. Прежде всего разобраться с дурной затеей Бруствера. А заодно поговорить с Амелией. Идея троицы найти работу Люпину несколько подорвала планы самого Дамблдора. Люпин отличался занятной сообразительностью и весьма успешно мог вести различные переговоры, и Дамблдор надеялся делегировать на него часть своих дел. Теперь же оставалось лишь надеяться, что Амелия пойдет на уступки и не будет против, чтобы Люпин в министерстве занимался не только её делами.

Отдельного внимания заслуживала встреча с Саламандером, который сегодня должен был прибыть в Хогвартс. Бывший ученик в последние годы обзавелся старческой ворчливостью и вкупе со своей поистине легендарной упертостью стал грозным противником в переговорах. А Дамблдор очень нужен был такой союзник, как он. Но получалось странно, что сначала Ньют помог ему обезвредить Гриндевальда, а теперь Дамблдор будет просить помочь ему с Риддлом. Не много ли Темных магов на одного Ньюта?

«И не много ли Темных магов на одного меня?» — подумал Дамблдор.

Затяжное молчание Волдеморта с одной стороны напрягало, а с другой — давало возможность увеличить свое влияние, подготовиться к недопущению ошибок прошлого, набрать союзников и, возможно, атаковать первыми. Но оставалась одна проблема.

Крестражи. Мерзкое волшебство. Противоестественная магия. Уничтожение их не было проблемой. Найти, учитывая предпочтения создавшего их мага — реально, но долго. Хотя Сириус копал и копал в нужном направлении, насколько мог судить Дамблдор. На крайний случай оставался один вариант. Мерзопакостную магию мог найти не менее мерзопакостный ритуал. Стоило лишь обратиться к магам на другом конце Земли, где они с удовольствием проведут нужные приготовления и помогут найти остальные крестражи. Но цена этого ритуала — три маленьких девочки — абсолютно не устраивала Дамблдора. По крайней мере, до тех пор, пока его собственные люди могли справиться без жертв.

Интересно, что на это скажут в Гильдии Убийц. Встреча с их руководством была назначена на неделе, и Дамблдор действительно надеялся получить от них помощь. Эта организация, несмотря на свою деятельность, вызывала искреннее уважение от Дамблдора. Их возможности были весьма широки. При необходимости он даже готов был им предоставить рецепт зелья, подавляющего интуицию мага, на основе магглерума. Один из сыновей Фламеля согласился разработать такой — за весьма специфическую магию. Нет, не темную, просто весьма сложную, и, к счастью, Дамблдор мог помочь ему в этом деле. Бартер на собственные умения всегда радовал Альбуса.

«Отдел магического правопорядка. Аврорат», — произнес голос в лифте.

Дамблдор вышел из лифта и направился в сторону полигона. Там он не был довольно давно, хотя периодически заглядывал к Аластору на чашечку чая. Но то было давно и в гораздо более мирные времена.

Альбус подошел к нужной двери и даже отсюда почувствовал, насколько общий фон искажен находящимися в комнате артефактами. Колдовство «на глаз» можно было сразу отмести. А это нехорошо. Трансфигурировать пару сотен мелких иголок в метре над противниками было излюбленным трюком множества славянских магов. Но если постоянно целиться в место трансфигурации, то вряд ли это будет сюрпризом оппоненту.

Дамблдор мягко послал разведывательные чары за дверь — заметить их в том магическом бардаке будет практически нереально. Амулеты, артефакты, рунная вязь. Стоит отдать должное Кингсли. В дуэли с ними пришлось бы знатно попотеть. Возможно, даже с применением магии на крови, которую Дамблдор редко использовал.

Он возвел ментальные щиты и очистил разум. Снял очки и все кольца-экраны; магия хлынула из ауры Дамблдора, как вода из бескрайнего бассейна., заполняя собой весь коридор Аврората. Одна из сигналок на превышение нормы магического фона жалобно пискнула и умолкла. В кабинетах послышался ропот, и двери начали открываться, являя нахмурившихся волшебников. Но Дамблдор уже не обращал на это внимания. Волшебная палочка сама прыгнула в правую руку, а потоки магии окутали вторую.

Усилием воли Дамблдор распахнул дверь на полигон. Явно нервный Кингсли, спокойная Амелия и Авгур посмотрели на вошедшего Дамблдора. Дверь за ним закрылась с негромким звуком.

— Что ж, кажется, можно без предисловий, — заметил Авгур. — Дамы, господа, полагаю, нам лучше отойти подальше.

Шесть бойцов в свободных костюмах из драконьей кожи смотрели на Дамблдора, спустя мгновение они начали обходить его со всех сторон с палочками наготове. Замкнув круг, двое из них, не теряя времени, начали плести заклинание в четыре руки, явно настроенное персонально на стоящего в круге волшебника.

— Глупости, — сказал Дамблдор.

На это единственное слово все шесть бойцов среагировали активно — шесть личных щитов, три общих от светлой магии и два активированных отражающих артефакта среднего порядка.

— Отлично, — улыбнулся Дамблдор и, спрятав палочку в рукав, щелкнул пальцами.

— Айро! — эхом отразился от стен полигона голос Амелии.

Свежий воздух рванул из ее палочки, разгоняя поднявшуюся пыль. После щелчка пальцев Дамблдора раздалась серия хлопков, которая не прекращалась почти минуту. Шоу сопровождалось яркими вспышками. Первые десять секунд никто ничего не предпринимал, отходя от легкого шока, но затем Авгур посмотрел на зрелище в магическом спектре и весьма недовольно произнес:

— Хитрый, коварный и чертовски умный старик. Он обыграл нас. Не вмешивайтесь, каскад протянет еще секунд тридцать.

Бетон под командой наемников трещал, поднимая много пыли. Сами наемники бесполезно пытались унять распоясавшуюся магию, пока главный не крикнул:

— Ждите!

Когда пыль наконец рассеялась от заклинания Амелии, всю картину стало видно целиком: Дамблдор, сидящий в глубоком резном кресле, а с другого края, у стены стояли Авгур, Амелия и Бруствер с поднятыми волшебными палочками и, на всякий случай, щитами среднего порядка. Наиболее печальное зрелище являли собой наемники. Все шестеро выглядели донельзя удрученно: драконья кожа в некоторых местах отпала, от кожи шел неприятный запах, были видны многочисленные подпалины на костюмах. Капитан, еле сдерживая злость, рявкнул:

— Что это, блядь, было?!

Авгур, пытавшийся выглядеть нейтрально, высказал свою версию событий:

— Можно считать, что вас побили все те артефакты, которые на вас были.

— А более развернуто можно? — рыкнул наемник.

— О, господа, все довольно просто, — поднялся наконец улыбающийся Дамблдор. — Вам известно, что артефакты построены на разной магии, верно?

— Да, конечно, — ответил Кингсли.

— И некоторые из них могут конфликтовать друг с другом, — продолжил Дамблдор.

— Но у каждого есть собственное защитное поле, которое не позволяет разным артефактам соприкасаться своими полями, — отметила Амелия.

— Да и по своей сути это просто щит, и как любой щит — он имеет свой лимит, — фыркнул Авгур. — А мы закинули столько артефактов, что щиты буквально были на грани. Дамблдор нашел лазейку в двух наиболее слабых щитах, уничтожил их, те два артефакта среагировали и вызвали каскад всех остальных… у всех членов команды.

— Все верно, — как ни в чем не бывало улыбнулся Дамблдор.

— То есть в теории — нас мог бы побить любой образованный школьник? — спросил капитан наемников, срывая с плеча очередной отслоившийся кусок драконьей кожи.

— Верно, — вновь подтвердил Дамблдор.

— Блядство, — заключил капитан. — Защитились. Академики хреновы! Cтоит Глава Отдела Тайн, блядь! Глава Департамента Магического правопорядка! Главный, мантикора его за ногу, аврор! И не знают, что число артефактов должно быть ограниченным. Грегор, мы докинем вам еще пару комплектов, чтобы вас точно не достали. Грегор, мы изучили все покушения на Дамблдора, чтобы знать, как он реагирует на нападения. Грегор, вы будете первыми среди сильнейших.

— Грегор… — перебил его Кингсли.

— Заткнись, Бруствер, видеть тебя не хочу. Меня радует лишь то, что ты опозорился не меньше меня.

— Ну-ну, не стоит так нервничать. Поймите, Грегор, здесь необходимо понять, что без этих артефактов вы бы вряд ли смогли бы уйти от Волдеморта, — вмешался Дамблдор.

— Теория! — рыкнул Грегор. — Я пришел за боевкой, а получил пендаля от теории магии. Выйдите на дуэль с нами, Дамблдор. Без этих хреновых артефактов. Магия, и все!

— Грегор, не стоит... — вновь предпринял попытку утихомирить наемника Кингсли.

Дамблдор слегка нахмурился:

— Вы ведь понимаете, что у вас нет и шанса без экипировки и артефактов?

— Похуй! — выругался капитан и сразу же обратился к своей команде. — Согласны?

— Да! — хором ответили те.

— Хорошо, я согласен. Но не ждите от меня поблажек, — сухо сказал Дамблдор и скомандовал: — На позиции.

Шесть бойцов, освободившись от уже бесполезных побрякушек, стали напротив Дамблдора, разбившись на двойки.

— Приготовились! Начали! — отдал команду Авгур, предварительно накрыв щитом себя и Кингсли с Амелией.

Дамблдор успел сделать косой взмах палочкой, материализовав еле заметный перламутровый щит, прежде чем в него полетело шесть заклинаний разного цвета. Щит отразил лучи обратно, но уже в одном — ледяном цвете. Не успели они долететь до наемников, Дамблдор сделал еще один взмах, и спустя мгновение все шестеро волшебников оказались вморожены в огромный ледник.

— Ну, Дамблдор… — фыркнула Амелия.

Несколько секунд тот колдовал, вызволяя неудачливых боевиков.

— Это что за хрень была? Это же обычный зеркальный щит, какого хрена он преобразовал наши же заклинания. И что за преждевременная активация?

— Щит действительно зеркальный, но со своим фокусом. Он не просто отражает структуру вашего заклинания, он интегрирует её в себя и создает свое заклинание, я запрограммировал его на ледяную стену Эмбола. Из минусов — это одноразовый щит, и он не сработает, если в вас летят одинаковые заклинания, разные плетения — дают больший потенциал.

— А преждевременная активация? — заинтересованно спросил Кингсли.

— Очевидно, что, если бы снаряд долетел — он бы просто разбился о их защиту, а преждевременно активировавшись, он накрыл большую площадь, заморозив, в том числе, и наших друзей, — объяснил Дамблдор. — Данный трюк сработает и с огневыми заклинаниями.

— Я чувствую себя на факультативе по ЗоТИ; все бы ничего, если бы только мне не было шестьдесят, и я не был бы профессиональным наемником, — недовольно сказал Грегор. — Вы можете сражаться обычными заклинаниями?

— Волдеморт не будет сражаться обычными заклинаниями, — отметил Авгур. — И вот что я скажу. Между волшебниками и пользователями магии есть огромная разница, и Дамблдор только что нам это продемонстрировал. Менять структуры заклинаний, искать лазейки в чужих, не просто кидаться чарами, а создавать их, чувствовать эти чары — это и делает их — Дамблдора и Волдеморта — магами высочайшего уровня.

Амелия и Кингсли согласно кивнули:

— Стоит признать, наша затея не удалась.

— Ну почему же, — отверг Дамблдор. — Я полагаю, мы можем продолжить проект в рамках одного условия — если вы попадаете на Волдеморта — команда немедленно уходит и по возможности сообщает мне его местоположение. Никаких дуэлей с ним быть не должно. Полагаю, трех-четыре команд хватит на этот проект.

— Вы уверены, Дамблдор? Это весьма активные действия. Таким образом мы показываем, что готовы наступать первыми, — сказала Амелия.

— Пока вы соберете и укомплектуете команды, пройдет две-три недели — этого будет достаточно, чтобы я тоже подготовил кое-какие свои проекты. Кстати говоря, на секретность в Министерстве надеяться не приходится, поэтому слово-табу желательно утвердить всем вместе непосредственно перед ритуалом. На этом пока что все, — ответил Дамблдор. — Сегодня у меня еще много дел.

* * *

— Дамблдор справился, — закрывая дверь в кабинет МакГонаггал, проговорил Флитвик. — Осведомители сказали, что наемники выглядят… несколько грустными.

— И откуда у профессора Чар в осведомители в Министерстве? — прищурилась Минерва, начиная приготовления к чаепитию. Из шкафа она достала имбирное печенье и маленький чайник. Флитвик в это время устроился только что трансфигурированном кресле — он искренне не понимал любовь Минервы к жестким стульям. У обоих преподавателей была форточка в расписании субботних факультативов, и это сложилось в своеобразную традицию — обсуждение обстановки в замке и Британии за чашечкой чая.

— Бывшие студенты, — пожал плечами Флитвик. — К тому же, у дверей полигона, как мне сказали, собрался чуть ли не весь этаж ДМП.

— Секретностью и не пахнет, — нахмурилась МакГонагалл. — Тот же Малфой…

— Да, — перебил её Флитвик. — Но вряд ли он думает, что это готовят против него. Малфой лишь скажет, что происходит странное мероприятие, где Дамблдор громит Аврорат, не более. Неопределенность — это даже хорошо. Пока враг не знает ничего конкретного, он нервничает, тратит ресурсы на шпионов и аналитику, отвлекается от настоящих шагов и в итоге — проигрывает.

— А ты ведь мог бы тоже стать игроком, — заметила Минерва. — Думаю, Альбусу понадобился бы такой помощник.

— Нет уж, спасибо, — покачал головой Филиус. — Проблема Игры в том, что ты берешь на себя ответственность за других. Я к этому не готов и… Надеюсь, мне никогда не хватит наглости быть готовым к этому.

Некоторое время профессора молчали, думая о своем. Тишину нарушало мерное тиканье часов на стене. Взглянув на них, Минерва известила:

— Через три часа прибудет Саламандер.

— Да, но купол будем ставить завтра рано утром, — кивнул Флитвик. — И, кстати, мы можем использовать эту возможность, чтобы ближе познакомиться…

— С Кант! — охнула Минерва. — Ты действительно игрок, Филиус. Скажем, что нам не помешает помощь специалиста по рунам, тем более, что она действительно не помешает. Отличный план. Только Дамблдор…

— У Дамблдора завтра занятие с Поттером, Грейнджер и Уизли. Он будет занят. Если пригласить её сегодня совсем поздно, то она не успеет сказать ему, что мы её попросили помочь.

— А тебе не кажется, что Альбус мог… как-то аккуратно предупредить её? Она весьма искусно избегает контакта с нами, — заметила Минерва.

— Ну, так даже интереснее. Главное — не действовать напролом. Наша затея с Гермионой… несколько…

— Провалилась, — подсказала Минерва. — Да, это был не лучший ход. С Ньютом мы этой ошибки не повторим, надо же выяснить, что все-таки произошло в Париже.

— И после него тоже, — добавил Филиус. — Хотя, кажется, полную версию событий не будет знать даже он. А теперь о детях.

МакГонагалл пожала плечами:

— Мы справляемся, они тоже. Хотя времени на них тратится много. И… иногда мне кажется, может, все это зря?

— Зря? — нахмурился Флитвик.

— Посуди сам — мы натаскаем их на седьмой курс в лучшем случае до конца этого учебного года. За это время Тот-Кого-Нельзя-Называть точно предпримет какие-нибудь попытки, а значит — явит себя обществу. И все повторится. Мобилизация Аврората, частного сектора и Мастеров для защиты маггловского мира. Но мы всегда прибываем поздно — это раз. И мы не убираем источник — это два.

— Лечим симптомы, но не болезнь, — кивнул головой Флитвик. — Но при чем тут дети?

— При том, что мы не можем выпускать их в поле, — МакГонагалл поморщилась от этих слов. — Пока они учатся здесь. А значит, все это закончится в лучшем случае только через четыре года. Неужели за это время ничего не сдвинется с мертвой точки?

— Думаю, Дамблдор возьмет их в Орден раньше, — покачал головой Флитвик. — И… пророчество. Если мы действительно не хотим сидеть в осаде до выпуска Поттера из Хогвартса, то его придётся выпустить… хм... в поле раньше.

— Пророчество, — фыркнула Минерва. — Каждый раз, когда я вспоминаю о нем, мне становится смешно. Два величайших волшебника этой страны ориентируется на какой-то мутный говорящий шарик.

— В любом случае, правила Игры установили они. А по поводу детей — мы ничего не теряем, станут хорошими магами — это уже хорошо. Никто не надеется всерьез, что у Поттера хватит сил одолеть Того-Кого-Нельзя-Называть в дуэли. Да и крестражи…

— Сильны, но не бессмертны, — сухо ответила МакГонагалл. — Уничтожим все, проведем какой-нибудь поисковый ритуал и просто кинем туда ораву волшебников.

— Не этот ли план у Кингсли?

— Да, ты прав. И если он не работает, то я вообще не вижу рациональных путей достать его, — вздохнула она. — Получается, что правила Игры диктует только он, но не Альбус. История с камнем и Тайной комнатой — это действия Того-Кого-Нельзя-Называть, а не Дамблдора.

— И значит, мы просто должны быть готовы к его следующей попытке. И обучение Поттера — очередной этап этой подготовки, — закончил Филиус. — Но это не значит, что с нашей стороны не будет вообще никаких действий. Не зря же Альбус собирает вокруг себя столько людей.

* * *

— Дамблдор получил хороший приз в виде Кингсли, — голос Крауча был сух, словно ветви деревьев в знойное лето. Сухопарый, высокий и с бесконечно отталкивающей манерой общения. Превосходный маг, обладатель пронизывающего взгляда. Сложно было думать, что такой, как он, мог сотворить глупость из-за женщины. Любовь разбивает сердца… и жизни.

— У Дамблдора всегда хорошие призы, — ответила Скитер. — И поэтому я играю на его стороне. Может и вам пора… раз уж Министерство от вас избавилось.

— Может, — кивнул Крауч. — Я сам к нему приду, когда сочту нужным, пока что вербовка моей личности подождет, мисс Скитер. Тем более, Дамблдор вряд ли давал вам на это хоть какие-нибудь намеки.

Скитер недовольно поджала губы, вспомнив, что неосознанно скопировала этот жест у МакГонаггал во времена учебы. Так та выражала недовольство и, похоже, что с тех пор эта привычка появилась и у Риты. Крауч был превосходным политиком, и пытаться предпринимать какие-либо действия в его адрес без помощи Дамблдора было гиблым делом, но Рита надеялась заработать хоть немного лояльности этого колдуна.

— Вы правы, — добавила толику смирения в голос Скитер. — Но мне хотелось бы думать, что играть против нас здесь — во Франции — вы не будете.

— Если полагаться на то, что вы сказали «играть», мисс Скитер, то можете считать, что я вообще вне игры, — усмехнулся Крауч. — Я в стадии разведки и… расстановки собственных приоритетов. Но вы считаете меня опасным именно поэтому…

— …Потому, что понятия не имею, что вам нужно на данный момент, — закончила за него Скитер. — Я честно скажу вам, что пытаться бороться с вами без помощи Дамблдора даже пробовать не буду и поэтому говорю: все, что я делаю здесь, направлено исключительно на поиск союзников в предстоящей войне.

— Войне, — повторил Крауч. — Дамблдор так и сказал? Война? С рейдами Волдеморта, сотнями погибших магглов и авроров-курсантов, боящихся кинуть хоть что-нибудь серьезнее Секо? А знаете, чем эта война будет отличаться от прошлой? Тем, что второго Мальчика-Который-Выжил не будет. Он у нас в единственном экземпляре.

— Я знаю, что Дамблдор делает все, чтобы это не повторилось. И поиск союзников в этом поможет, — сказал Скитер.

— Союзники, предатели, — фыркнул Крауч. — А мы даже не способны отличить одного от другого.

— С Сириусом ситуация была сложная, он и сам виноват, — заметила Скитер.

— Вы правда считаете, что он так думает? — Бартемиус посмотрел в глаза Рите. — Я был в Азкабане, мисс Скитер, это страшное место. И я своей подписью засунул туда человека на двенадцать лет. Двенадцать лет.

— Мне нечего ответить на это, — пожала плечами Рита. — Мы все совершаем ошибки, и не забывайте с кем разговариваете.

— Это верно, — улыбнулся Крауч, и эта позитивная эмоция очень странно выглядела на его обычно сером и угрюмом лице. — У вас врагов не меньше моего, неужели Дамблдор — это попытка раскаяться?

— Тогда бы я пошла в Мунго; уж у кого, а вот у Дамблдора искупить грехи сложно, зато понабрать новых — всегда пожалуйста, — улыбнулась в ответ Скитер. — Давайте вернемся к нашим проблемам.

— Поиск союзников — говорите вы, силовые структуры магической Британии могут собрать человек двести, зачем вам больше?

— Здесь мы надеемся получить два легитимные вещи. Во-первых, голос в МКМ на объявление Того-Кого-Нельзя-Называть Врагом Волшебников.

— Врагом Волшебников? — удивился Крауч. — Допотопное звание, позволяющее любому колдуну убить его? Это глупость. Будь хоть десяток боевых магов на голову Волдеморта — их не хватит, да и не подставится он так. Я полагаю, вы гонитесь за более формальной вещью — ограничение его взаимодействия в Европе и Америке с официальными источниками. Никто не будет работать ни с ним самим, ни с его союзниками — и чистокровными в том числе. Дамблдор должен быть в курсе, что таким образом он сильно нагадит Малфоям, Ноттам и остальным семьям, участвовавшим в судебных процессах. У них половина золота идет из-за границы.

— Вы понимаете, насколько это важно, — кивнула Скитер. — Мы ограничим его бюджет, его возможности, оповестим мир о существовании такого волшебника. Но это тяжело. МКМ не против посмотреть локальную интеграцию магов с магглами, пускай и силовыми методами.

— Даже комментировать не буду их деятельность; удивлен, что Дамблдор не спалил всех там на первом же заседании, его терпение поистине безгранично, — нахмурился Крауч. — Хорошо, с этим все понятно. Вторая причина?

— У Франции появился пунктик насчет безопасности после того, как Гриндевальд чуть не сжег Париж. И Дамблдор уверен, что у них есть проект, который помог бы в борьбе с магами его уровня. И, естественно…

— …С Дамблдором они им делиться не желают, ведь он должен работать против таких, как он, — рассмеялся Крауч. — Весьма любопытно. Любопытно.

— Что-нибудь из этого мешает вашим планам?

— Вряд ли у меня вообще есть какие-либо планы, — заметил он. — Знаете, в этот раз Дамблдор может действительно подойти чуть более… по-боевому.

— Это хорошо? — поинтересовалось Скитер.

— Я не эксперт по Темным Лордам, мисс Скитер. Но что-то мне показывает, что политическими репрессиями их не уничтожить, только магией и кровью. Любые шаги Дамблдора в этом направлении я буду поддерживать и, возможно, даже выйду на союзничество. В рамках Франции. В Британию я больше не желаю возвращаться.

— Это более чем достаточно на данный момент, — приподняла уголки губ Скитер. — Если у вас есть какие-то ответные просьбы...

— Пока нет, но, возможно, появятся. И перестаньте выделываться передо мной, я знаю, кто вы, и не поведусь на образ милой дамочки, — фыркнул Крауч.

— Я должна была попытаться, — ядовито усмехнулась Скитер. — К тому же, мне надо тренироваться, я же теперь в рядах шпионов Дамблдора.

* * *

Из пяти магов, стоящих на поле для квиддича, лишь один выглядел по-настоящему счастливым — Людо Бэгмен. И, по странному стечению обстоятельств, именно его тут никто и не ждал. Саламандер нервно крутил палочку в руках, изредка кидая напряженные взгляды на мисс Кант. А та, в свою очередь, избегала встречаться взглядом с МакГонагалл. Однако Бэгмен этого не замечал и пытался разбавить обстановку идиотскими комментариями, что накаляло её еще больше:

— Думаю, у такой компании не возникнет проблем с созданием купола! Профессор Чар, Трансфигурации, Мастер по Рунологии и зоолог! Ух, прямо хоть сейчас против драконов выходи…

— И тем больше хочется спросить, что здесь забыли вы… — шепотом произнес Флитвик.

Кант подавила вырывающийся смешок, в очередной раз вызвав неодобрительный взгляд Саламандера.

— Дамблдор сказал, какие виды будут в Турнире. Купол будет трехслойный — акцент на физическое воздействие, потом огнеупорное и в качестве подстраховки что-нибудь ослабляющее. Прорвав третий слой, дракон должен хоть немного запнуться… Есть идеи, какие чары взять за основу третьего слоя? — начал Саламандер.

— Мудрствовать не надо, возьмем Петрификус — его проще всего трансформировать в купол, да и зациклить его рунами, думаю, не вызовет сложностей? — спросил Флитвик у Канн.

— Не вызовет, на такую площадь понадобится шесть точек стабилизации, но это после становления щита…

Спустя три часа маги смотрели на свое переливающиеся перламутром детище. Купол, несмотря на многочисленные препирательства волшебников между собой, получился отличного качества. Бэгмен, которого заткнули на этапе становления еще первого щита, минималистично крякнул:

— Готово.

— Думаю, вам пора отправиться в Министерство, чтобы сообщить об этом, — сухо сказала МакГонагалл.

— Да-да, это действительно радостная весть и я обязан обрадовать…

— Всего доброго, — перебила его мисс Кант.

— Уверен, там отлично воспримут эту новость, — поддержал его Флитвик.

Избавившись от надоедливого министерского работника, четверо магов направились ко входу в замок. Всеобщее молчание так и сквозило двусмысленностью. Флитвик и МакГонагалл не понимали, что происходит между Саламандером и Кант. Сама Соломея явно хотела избежать собравшего общества, а Ньют что-то хотел высказать.

— Не хотите отметить успешную работу за чашечкой чая? — невинно поинтересовался Флитвик.

— Если мисс Кант не против, то я с удоволь…

— Нет, боюсь, у меня много дел, — мгновенно ответила Кант.

— Но, мисс Кант…

— Соломея, — в строгом тоне произнесла МакГонагалл. — Мы не кусаемся, вам жить в этом замке довольно долго, возможно, было бы неплохо познакомиться с его обитателями поближе.

— Да и я рад вспомнить былые времена за чашечкой чая, — тут же подхватил Саламандер. — Так сказать — проанализировать прошлое.

— Прекрасная идея! — воскликнул Флитвик. — Не отказывайтесь.

— Боюсь, меня ждет Дамблдор…

— Который сейчас ведет урок у небезызвестной троицы, — продолжила за нее Минерва. — Вы как раз проведете время до встречи с ним в приятной компании.

— Довольно! — недовольно произнесла Кант и сверкнула глазами в сторону деканов. — Ньюта я понять могу — у него есть претензии ко мне со времен Гриндевальда. А вам- то что от меня нужно?

— Ну раз уж мы заговорили наконец-то прямо, — как ни в чем не бывало заговорил Флитвик, — то нам бы хотелось по подробнее узнать, что было в эти сами времена. Дамблдор… весьма искусно избегает этой темы, а тут целых два источника информации, которые, судя по всему, принимали непосредственное участие.

— У Дамблдора всегда есть причины, чтобы что-то не рассказывать, — заметил Ньют.

— И одной из них зачастую является то, что он нагло использовал молодёжь в своих планах, например, вас, Ньют. Альбуса иногда заносит, знаете ли. И поскольку у него теперь новый персонаж в его героической саге…

— Вы думаете, что вам удастся смягчить влияние Дамблдора на Поттера? — усомнилась Кант.

— Скорее вправить Дамблдору мозги, если он подумывает использовать какие-нибудь старые схемы, — жестко припечатала МакГонагалл. — Поттер — мальчик, а не кусок мяса…

Ньют хмыкнул:

— Я побывал куском мяса в руках директора… Ладно, я не против рассказать, тем более, что Альбус не давал прямого запрета, но откуда вы знали, что Соломея принимала участие в истории со мной? Её участие было весьма… хм, ну, довольно конфиденциально.

— М-м-м, — пожевала губы МакГонагалл. — Мы не знали, вы сами об этом сказали.

— Черт, — закатила глаза Кант. — А ведь Дамблдор предупреждал.

— Таки предупреждал? — зацепился за фразу Флитвик. — Вот же коварный старик…

— Действительно, представить собственных деканов в качестве сплетников. В конце концов, мы все Мастера в своих областях, нас могут интересовать и исключительно магические изыскания, — нахмурилась Минерва. — Ну ничего, я рада, что мы справились с этим недоразумением.

— Что ж, теперь у нас несколько поводов поговорить как положено, — заключил Флитвик.

* * *

Гарри валялся в кровати; часы показывали, что осталось еще сорок минут сладкого сна до первой пары. Все бы ничего, если бы организму срочно не требовалось в туалет. Но вылезать из уютной кровати яростно не хотелось. Похоже, что в камине кончился запас дров и снаружи было ужасно холодно. Это не мешало остальным обителям спальни сладко спать: раздавался храп Невилла и неразборчивое бормотание Симуса.

Поняв, что заснуть ему не удастся, Гарри рывком выскочил из кровати и направился в уборную, где стояли стационарные чары тепла, а значит, всегда была приятная температура. Короткий взгляд на зеркало показал заспанного взлохмаченного подростка в трусах, с недвусмысленной эрекцией.

«Дебильная привычка», — подумал Гарри, поняв, что сидит на унитазе уже больше положенного. Писать стоя с утра… оказалось неудобно, через некоторое время Гарри понял, что в позиции сидя этот процесс значительно гигиеничней для окружающего пространства, но вслед за этой привычкой появилась еще одна: утренние размышления о вопросе Скитер. Чертов вопрос не выходил из головы вот уже больше месяца. Поговорить об этом, кроме Рона, было не с кем, но поговорить с тем можно было только в воскресенье и только наедине, а с этим возникали трудности.

А вообще нормально ли это? Может, парни его возраста не делятся об этом с друзьями? В один из прихода друзей Дадли Гарри точно слышал, что те обсуждали, у кого больше… И чем их дружба хуже его с Роном? Или у волшебников так не принято? Что вообще принято у волшебников? В книгах ничего не было даже про гигиену, и как так, блин, получилось, что за столько столетий никто не смог написать нормальную книгу о том, как брить яйца!

Гарри посмотрел на дорожку волос, ведущую от пупа к заросшему паху. Эрекция спала, и уборную следовало освободить до того, как проснутся остальные. Напялив трусы, Гарри вновь вернулся к зеркалу, умылся и, уже выходя из уборной, нос к носу столкнулся с Симусом:

— Черт, Гарри! Утро добрым не бывает, да? — сказал он, одной рукой потирая слегка ушибленный лоб, а другой прикрывая причинное место.

— Да, — так же потирая лоб, ответил Гарри и обратил внимание на наличие такой же проблемы, как и у него. — Хм... Э-э-э…

— Тоже? — понимающе спросил Симус.

— Да, — с облегчением вздохнул Гарри. — Блин, да! И меня бесит, что волшебники напрочь ничего не пишут об этом в книгах.

— М-м-м, нет, — заржал Симус. — Просто в библиотеке Хогвартса об этом книг нет. Что странно, когда дело касается тысячи подростков с протекающим пубертатным периодом.

— Пубертатным периодом? — недоумевающе спросил Поттер.

— Ну яйца зудят, а член оброс, так? Значит пубертат. Мой тебе совет — достань себе маггловский учебник по биологии — это раз — и сходи в Хогсмид, в аптечную лавку, там есть совсем маленький уголок с книгами, но там найдется подходящее для просвещения по всем необходимым вопросам.

— Черт, спасибо, а то ну реально же никакой информации, — сказал Гарри. — А и… ну это… сидя проще.

— Это да, значит, раз сидушка мокрая, это не от тебя, так? Невилл, что ли? Понятия не имею, как об этом сообщить деликатно, — задумчиво сказал Симус. — Так, ладно, я сейчас лопну.

— Да-да, давай, — пропустил его Гарри.

«Ну, так проще», — подумал Гарри. Всегда немного успокаиваешься, когда у кого-то такие же проблемы, как и у тебя. К тому же советы наверняка помогут, главное — найти нужные книги. Быстро одевшись, Гарри отправился в Большой зал на завтрак, где за еще пустым столом сидела Гермиона, читающая очередную книгу.

— Ты сегодня рано, — заметила она, складывая книгу в сумку. — Не спалось?

— Можно и так сказать, — ускользнул от вопроса Гарри. — Вчерашний урок с Дамблдором о сравнении магических сил волшебников… Знаешь, я думаю, что маги в какой-то степени просто не реализуют свой потенциал. Если бы они знали маггловские науки, то могли бы делать гораздо больше.

— Я думала об этом. И пришла к выводу, что, возможно, так даже лучше… для магглов, — смущенно дополнила Гермиона. — Понимаешь, чем больше власти у людей в руках, тем более… агрессивными они становятся. Не на уровне нации или общества. Я имею в виду, что один из какой-нибудь тысячи считал бы себя кем-то вроде Волдеморта с прогрессивными идеями.

— Так же может быть и наоборот, магглы наверняка не отстали бы от волшебников, пока не поняли бы природу магии. Да и Инквизиция…

— Нельзя сравнивать, — покачала головой Гермиона. — Инквизиция скорее была религиозным ходом. Любой маг мог притвориться богом, церкви этого боялись и жгли любого со сколько нибудь сверхъестественными способностями. Сейчас маггловские книги кричат, что люди просто боялись неизведанного, но я с этим не согласна.

— Может быть, — пожал плечами Гарри. — Но с каждый уроком Дамблдора консерватизм волшебников становится все более понятен, интеграция с магглами — очень непредсказуемая вещь.

— Это не значит, что от этого нужно отказаться или возвести в уровень геноцида, — фыркнула она. — Никто не говорит, что это просто, особенно после такого застоя. На самом деле я прихожу к мысли, что Волдеморт просто ушел в крайность со своими идея, если их… скажем так, сбалансировать, то ситуация может улучшиться.

— Улучшиться? Он предлагает поработить всех магглов, что здесь может улучшиться? — нахмурился Гарри.

— Порабощение — это тоже объединение, просто с ущемлением прав одной популяции. Если этот пункт убрать…

— Сомневаюсь, что Волдеморт думал о том, как помягче преподнести миру, что часть людей может колдовать, — довольно резко сказал Гарри. — У него не может быть никаких оправданий.

— Я не ищу ему оправдания, — возмутилась Гермиона. — Я пытаюсь понять, чего он хочет. Просто перебить магглов, а половину забрать в качестве рабов для чистокровных? Бредовая идея для ребенка, который рос во Вторую Мировую войну.

— Мне нечего пока что на это сказать, — признался Гарри. — Я уверен, что мы что-то упускаем из вида.

— Может быть, — закончила разговор Гермиона.

Народ стал подтягиваться в Большой зал на завтрак. Большинство учеников старших курсов выглядели потрепанно, похоже, что часть студентов ночевала на корабле Дурмстранга, проводя приятную ночь. Фред и Джордж Уизли устало плюхнулись на скамейки, рядом подчеркнуто аккуратно села Анджелина Джонсон:

— И чтобы я еще раз куда-то с вами пошла... То пойло явно не проходило аккредитацию в Министерстве.

— Т-ш-ш, — шикнул на нее Фред. — МакГонагалл не сводит с нас взгляд, делаем вид, что все нормально.

— Поздно, — покачал головой Джордж. — Я уверен, что она прожгла дырку в моем свитере. Думаю, что после трансфигурации нас ждет нагоняй.

— Хотя бы не зря, оттянулись-то нормально, если бы не гребаный понедельник…

— То остались бы там и стали самыми запойными студентами в Хогвартсе, — закончила за них Джонсон. — Блядство, а когда успел свалить Рон… ой…

Фред и Джордж переглянулись, но заметив, что Гермиона медленно подняла на них голову, сразу же опустили головы вниз.

— И-и-итак, — голосом МакГонагалл начала Гермиона. — Кажется, вы хотите нам что-то рассказать.

— Не то чтобы хотим, это не наш секрет, и кое-кто сильно напортачил, проговорившись, — со сверхпрозрачным намеком начал Фред.

— Либо я прямо сейчас попрактикую на тебе превращение в лягушку, либо рассказывай, что Рон делал вчера на корабле, — не на шутку разозлилась Гермиона.

— Ну у парней могут быть свои секреты, уверен, что Гарри все знает, — успокаивающе сказал Джордж.

Гарри отрицательно покачал головой:

— Мы видели, что он несколько… хм-м-м-м, не такой, как обычно. Но это же очевидно, да? Мы все знаем, что там меняются, было бы глупо считать, что он всегда будет прежнем. Но он мог бы поделиться своими проблемами с друзьями, а не… собственно, что? Что вчера было?

— Извините, мы не можем сказать, ну правда, он же наш брат… АЙ!

В руке Гермионы уже была волшебная палочка:

— Еще пару косточек от оливок в лоб? Говори уже. Можешь потом ему сказать, что я тебя пытала.

— И когда ты успела стать такой кровожадной? — недовольно проворчал Фред. — Ничего не было. Обычная вечеринка старшекурсников. Рон сам на нее попросился, сказал вам ничего не говорить, и вообще он был под оборотным, чтобы никто его не узнал. Об этом знали только мы втроем… видимо.

Джонсон как ни в чем не бывало уплетала яичницу, нисколько не чувствуя себя виноватой. Фред толкнул её в плечо:

— Если что — виновата ты. Они ведь ему наверняка мозг съедят, что он им ничего не сказал.

— Может быть, и нет, — пряча палочку, сказала Гермиона. — Если он хочет иметь секреты — окей. В конце концов, у каждого должно быть личное пространство.

Фред и Джордж посмотрели на Гермиону неверящими взглядами:

— И все, вот так вот просто?

— Да, вот так просто, — спокойно сказала Гермиона и, отодвинув лавку, вышла из-за стола.

Когда Гермиона скрылась за дверями Большого зала. Анджелина провела руками по лицу:

— Мерлин, но кто меня за язык тянул. Ну яйца гиппогрифа, я же так его подставила! Она же его сожрет при следующей встрече.

— Может, поуспокоится, — пожал плечами Гарри. — Но Рон поступил… не очень, в том числе и по отношению ко мне. Он бы мог сказать прямо, что хотел бы пойти один. Ладно, его дело, но защищать его от Гермионы я не буду.

— Справедливо, — заключил Фред. — Главное, чтобы профессора не узнали. Иначе каюк будет всем.

— Пронесет, — уверено заявил Джордж.

— Да… — задумчиво сказал Гарри.

Большой зал галдел уже вовсю, несмотря на то, что начало пары было через несколько минут. Первой парой была трансфигурация, опаздывать не хотелось, да и с Гермионой надо было поговорить до этого. Вчера поведение Рона казалось странным им обоим, но времени это обсудить у них так не появилось.

Гарри подошел к нужной лестнице, дожидаясь, пока она повернет к нему, но та и не думала этого делать. В последнее время они откровенно сбоили — большое количество человек в замке создавало пробку, и лестницы иногда не знали, в какое направлении повернуть. Дамблдору уже неоднократно намекали, что с этим надо что-то делать, но, похоже, что предпринять меры не получалось.

Время урока приближалось, и Гарри уже почти опаздывал, когда наконец дошел до кабинета. МакГонагалл пока что еще не было. Оглядев класс в поисках Гермионы, Поттер обнаружил, что её не было.

— Парвати, Гермиона появлялась?

— Нет, на завтраке была, в класс не заходила.

— Вот блин… ну чертов Рон…

— Что-то случилось? — спросила Парвати, но Гарри её уже не услышал.

«В туалет, что ли, снова ломиться?» — с тоской подумал Гарри. В первый год обучения Гермиона заперлась в кабинке, но было странно думать, что она пойдет в то место, где, по сути, и зародилась их дружба.

— Туалетная дружба, — нервно рассмеялся Гарри себе под нос. — И вот она смывается в место зарождения…

Колокол прозвенел, извещая о начале урока. Если Гермиона не пришла на трансфигурацию, значит, все действительно плохо. Дать побыть одной? Рон, может, тоже хотел побыть один, и, кажется, она разозлилась на него именно за это? Или за то, что не сказал об этом ей? Значит, и он имеет полное право сейчас найти её, она ведь не сказала, что не хочет его видеть, да и вообще он ни в чем не виноват.

«Ну не по классам же рыскать», — рассудил Гарри, беспомощно озираясь в пустом коридоре.

— Гоменум ревелио! Черт! — сразу же выругался он. Ожидаемо заклинание принесло огромный отклик. — Финита!

Требовалось сосредоточиться на Гермионе. Флитвик говорил, что любое заклинание можно индивидуализировать, наверное, можно же вычленить из сотни магических аур нужную тебе? Гарри закрыл глаза… Гермиона, Гермиона… Гарри еще никогда не пользовался магическим зрением, но почему-то думалось, что её аура будет немного фиолетовой… и иногда будет зеленый. Она рассудительная и властная, а иногда по-настоящему женственная. И так странно было видеть в ней это сочетания.

— Гоменум ревелио! — легкой волной магия вышла из волшебной палочки в руке. — Ну найдись же!

Усилием воли Гарри послал еще один импульс в палочку, чувствуя, как тот расходится по всему коридоры и этажам. Заклинание игнорировало все, кроме нужного Гарри. И лишь в последний момент, почти на исходе волны поиска, в сознание мелькнула точка.

Астрономическая башня!

Проклиная количество ступенек в этой башне и в целом ситуации, Гарри добрался до нужного места. Гермиона сидела на полу, облокотившись спиной на стену; увидев его, она слегка улыбнулась:

— Ты нашел меня.

— Флитвик бы мной гордился, я вычленил тебя среди сотен студентов, — похвастался Гарри, подходя ближе и садясь рядом. Он заметил, что на её лице не было ни следов от слез, ни вообще признаков ожидаемой истерики. Гермиона заметила его удивление:

— Я просто подумала, что трансфигурации в последнее время слишком много, а МакГонагалл не съест меня за один прогул за всю историю учебы.

— И все же не думаю, что ты пришла к этому решению без… проделки Рона, — решил вернуть разговор в нужное русло Гарри.

— Да, конечно… Знаешь, Рона стало меньше в нашей жизни, но почему-то влиять он стал на нее больше. Это странно.

— Это правильно, — возразил Гарри. — Может, мы недооценивали его и наше отношение к нему. Он меняется. И если первые два воскресенья это никак не показывали, то вчера мы увидели это более-менее ясно.

— Что он не хочет показывать, что он меняется? Зачем эта показушная радушная маска? Очевидно же, что он нервничал. Я хотела взять его за руку…

— Да, я видел. Я подумал, что целитель должен относиться к тактильному контакту осторожно. Может, это прозвучит глупо, но имеет смысла отпустить ситуацию как есть. Мы не знаем, что с ним там делают, и узнать не можем.

— Потерять друга?

— Дать ему стать тем, кем он хочет быть… или даже должен, — скривившись, сказал Гарри. — Если мы слишком радикально вмешаемся в процесс, мы можем его потерять сейчас, когда ему нужно ровно столько поддержки, сколько он попросит. Без участия сверх необходимого.

— Ты прав, — улыбнулась Гермиона. — У нас есть другие заботы.

— Например?

Она встала и, подойдя к небольшому заборчику у края башни, указала пальцем на квиддичное поле. Гарри поднялся вслед за ней и всмотрелся. Воздух вокруг поля немного рябил, а иногда переливался зеленым оттенком.

— Купол? Купол против драконов? — уточнил Гарри.

— Уверена на сто процентов, — кивнула Гермиона. — Мы должны вплотную подойти к решению этой задачи, Гарри. Мне кажется, все наши учителя будут ожидать от тебя хороших результатов.

— Не хотелось бы их подводить, Грюм меня прибьет, если я завалю испытания с существами, которые выдыхают пламя, — пробурчал Гарри.

* * *

3 ноября.

— Это все? — недовольно спросил Фадж, рассматривая шесть боевых групп на полигоне Аврората. — А не много ли? Страшно подумать, сколько ресурсов вы на это угрохали. Одни щиты только чего стоят.

— В самый раз, — покладисто откликнулся Кингсли. — Ресурсы затрачены минимальные, мы получили весьма значительную поддержку от Отдела Тайн.

— Который тоже частично финансируется из общей казны, Кингсли, — гнул свою линию Фадж, поправляя вечный котелок на голове. В свое время в Аврорате делали ставки, сколько щитовых чар висит на этом головном уборе.

— А еще получили крупную сумму от Сириуса Блэка, — парировал Бруствер, мимолетно кинув взгляд на стоящую рядом Амелию.

— Хочется верить, он не поэтому так быстро прошел экзамены на восстановление в должности, — фыркнул Фадж. — В общую казну Министерства от него не получено ни кната.

— Наверное, это как-то связано с тем, что именно Министерство заперло его в Азкабане на десяток с лишним лет, — холодно отозвалась Амелия.

— Не я ставил подпись, — резко ответил Фадж. — И смею напомнить, дорогая Амелия, что вы не шибко расстроились, когда Крауч получил чрезвычайные полномочия.

— Тем не менее, у вас власть в тот момент никто не отбирал.

— Может, обсудим текущий проект? — прервал зарождающуюся перепалку Кингсли. — Артефакты заряжены на две недели. Затем начнут слабеть. На проведение ритуала Табу Отделу Тайн понадобится два дня.

— Мы правда будем обсуждать это здесь? — удивился Фадж. — Да любой из них..

— Связан Непреложным обетом. Кроме вас, — услужливо подсказала Амелия.

— Ну-ну, без намеков, Амелия. Какие у них указания?

— Бежать от Того-Кого-Нельзя-Называть…

— …Если таковой вообще живой, — вставил Фадж.

— …Арестовывать всех носителей Темной Метки, — проигнорировала его Амелия и продолжила: — Использовать при этом весь арсенал заклинаний, исключая Непростительные и приносящие увечья, несовместимые с жизнью или психическим здоровьем.

— Расплывчатая формулировка, — вновь высказал недовольство Фадж.

— Ноги оторвут, но жить будут, — еле слышно шепнул Бруствер.

Корнелиус вопросительно поднял брови, но ничего не сказал, продолжив шествие вдоль команд. Тридцать пять бойцов скучающим взглядом смотрели на министра, пока тот не остановился у команды, где не хватало еще одного человека.

— А здесь?

— Здесь командующим буду я, — пояснил Кингсли.

— Что?

— Что?

Вопрос последовал не только от Фаджа, но и от Амелии, которая, нахмурившись, смотрела на него.

— Вы правда думали, что, заняв пост Главного Аврора, я запрусь в кабинете? — удивился Бруствер. — Скримджер до последнего выходил на задания.

— Пока ему ногу чуть не оторвало, — хмыкнул Фадж. — Но если вам так хочется повоевать — ваше право. Только преемника себе найдите сразу, чтобы мы не мучились.

— Мы еще это обсудим, — холодно сказала Амелия.

— Остается назначить дату, верно я понимаю? — спросил Корнелиус, наколдовывая себе стул и усаживаясь поудобнее. — Учитывая, что секретностью ваш проект не пахнет, не вижу смысла придумывать что-то особенное.

— Все свободны; те, кто хочет — может позаниматься на полигоне, — скомандовал Бруствер и обратился уже к Фаджу: — Дату и формулировку Табу. Мы предлагаем «Темный Лорд». Так его называли только последователи.

— Или какие-нибудь неугомонные с сомнительными сексуальными фантазиями, — фыркнул Фадж. — Вы представляете сколько шума вы поднимите, когда вся защита домов будет падать у семей, которые случайно произнесли эту формулировку.

— Случайно? — уточнила Амелия, наколдовывая удобные кресла себе и Брустверу. — Его имя боится произнести вся Британия, а «Темный лорд» не будет встречаться у нормальных людей.

— Ладно, — внезапно успокоился Фадж. — Все равно лучшего варианта нет. Теперь о практических вопросах. Табу ни за что не снимет защиту на родовых поместий, а насколько я понимаю, наши… хм… подозреваемые — именно чистокровные до мозга костей.

Бруствер пожал плечами:

— Да, не снимет. Но список подозреваемых у нас будет — это раз. Во-вторых, не все обсуждают свои планы только в поместьях. Я думаю, что кто-нибудь делает это и под обычной защитой. По поводу секретности проекта, кстати, про Табу никто не знает, только то, что команды готовятся.

— Я надеюсь, — кивнул Фадж. — Ладно, ладно. Не знаю, зачем вы сюда меня притащили, если не готовы признать, что затея сомнительная. Откровенно слабых мест слишком много, но за вас поручился Дамблдор, и он обещал отстать от меня со своими идеями о восстании Того-Кого-Нельзя-Называть хотя бы до конца Турнира, если вы не найдете адекватных доказательств. Так что дерзайте. По дате…

— Предлагаю день первого тура Турнира, — сразу же прервала его Амелия.

— Это еще почему? Все в одну кучу? — нахмурился Фадж.

— Как бы так помягче выразиться… — промямлил Кингсли. — Ладно, давайте откровенно, Малфой и Нотты — не вызывают доверия. Но они стопроцентно будут присутствовать на Турнире, а значит, не попадут под раздачу. Если надо будет вывести их на чистую воду — сделаем это с помощью сыворотки правды при допросе подозреваемых.

Фадж посмотрел на обоих, раскрыв рот, его лицо медленно бледнело, пока он не прошипел:

— Я пропущу мимо ушей, как вы сейчас отозвались о Малфоях и Ноттах, но раз уж вам так хочется сделать это в день первого тура — когда большая половина сильнейших Мастеров Британии, включая Дамблдора, будет занята — Мерлин вам в помощь. Все, с меня довольно, я ухожу. Нужные бумаги пришлите на днях.

С этими словами Фадж резко встал, взмахом руки уничтожил стул и был таков. Дверь за ним громко хлопнула.

— Выиграли по всем статьям. А ты хорош, Кингсли, — улыбнулась Амелия. — Может, когда-нибудь и со мной потягаешься на политическом поприще.

— Политиканы… — раздалось из воздуха, и тут же материализовался Авгур. — Трудно представить человека, который наименее всего подходит для роли Министра в это время.

— Да ладно вам, — фыркнула Амелия. — Не так уж он и плох. Бюрократ, но не совсем безмозглый. Непонятно только, что с ним происходит, когда речь касается Малфоев и Ноттов. Хоть на шантаж проверяй.

— Идея неплохая, — хмыкнул Бруствер. — Ладно, с этой проблемой мы справились, но главная проблема еще впереди.

— Дамблдор, — кивнула Амелия. — Я не видела его со дня пропажи Каркарова. Как, кстати, продвигается это дело?

— Никак, — недовольно ответил Бруствер. — Он бежал. При этом добровольно. В его кабинете не было важных вещей, которые обычно прихватывают, когда собираются далеко. Я бы давно закрыл дело на официальном уровне, но Фадж говорит зачем-то подержать его открытым.

— Хм… любопытно, — вставил Авгур совершенно не «любопытным» тоном. — А Дамблдора предоставьте мне. Я сам с ним поговорю. Вашу задачу с Фаджем вы выполнили. Теперь моя очередь.

Амелия кинула уважительный взгляд на Авгура:

— Даже не знаю, кого больше уважать: вас, Авгур, за то, что вы помогаете, или Бруствера за то, что он смог привлечь такого союзника.

— Главное, выполнить миссию, — отозвался Авгур. Некоторое время он молчал, как будто прислушиваясь к чему-то, а затем дополнил:

— Мне пора, о результатах переговоров с Дамблдором я сообщу отдельно. Если что — на связи.

Спустя мгновение он исчез. Просто исчез.

— Кроме него, кто-нибудь может еще так делать в Министерстве? — спросил Кингсли.

— Не думаю, — пожала плечами Амелия. — Хотя нам бы о этом следовало знать. А еще мне бы хотелось знать заранее, что ты захочешь пойти во главе одной из команд.

Бруствер замялся:

— Я подумал об этом только сегодня. Полезно будет посмотреть, как это работает изнутри. Пойми, это важно.

— Это важно, — согласилась она. — Но я теперь хочу тоже.

Бруствер хотел было сказать, что это опасно, но вовремя остановился. Несмотря на все добродушие, с которым она общалась с ним, он не строил себе сказку о том, что Амелия — нежный цветок. В Министерстве с ней могли потягаться только Авгур и Скримджер. Боунсы славились боевой специализацией и крепко дружили с Прюэттами, пока и те, и другие не сгинули в прошлой войне. Но просто так сдавать позиции не хотелось, поэтому Бруствер сказал:

— Только в одной команде, ты ведь обещала свидание, так? На Турнир мы не попадаем, так что…

Амелия громко засмеялась:

— Правда? Это будем самое оригинальное свидание в моей жизни.

— Я постараюсь, — улыбнувшись в ответ, пообещал Кингсли.

* * *

— Боюсь, нам понадобится еще один этап переговоров, — с легким беспокойством в голосе произнес Дамблдор.

— Определенно, — сухо ответил Незнакомец, сидящий в кресле напротив.

Глава Гильдии Убийц Франции был одет в классическую тройку, на которой лежали отлично замаскированные щитовые чары. От него практически не веяло магией, что было редкостью, которую Дамблдор встречал всего пару раз в жизни. Люди, умеющие сдерживать свою магическую ауру, встречались очень нечасто, а значит, этот специалист заслуживал своего доверия. Переговоры с ним было вести донельзя тяжело. Абсолютная непоколебимость в голосе, не единого невербального знака. Сухой голос, не выражающий эмоций. Дамблдор сразу отмел идею пробовать проникнуть сквозь окклюментативные заслоны — незамеченным в разум этого человека проникнуть не смог бы и сам Реддл.

Однако даже у такого человека, как он, были слабости. И Дамблдору было бы тяжело их найти, если бы не одно но: его внешность была абсолютно идентична одному знакомому Альбуса. Близнецы. Весьма любопытно.

— Могу я задать личный вопрос?

— Я знаю, о чем будет ваш вопрос, поэтому нет, — так же сухо, как и обычно, ответил Незнакомец.

Порой судьба совершает абсолютно непредсказуемые вещи. Дамблдор усвоил это давно и потому славился способностью быстро подстраиваться даже под самые интересные переподвыверты жизни. Что-то подсказывало Дамблдору, что сидящий напротив него человек делал это ничуть не хуже него, однако именно к такому он не был готов.

В кабинете директора Хогвартса камин вспыхнул зеленым, без предупреждения и специального магического посыла от хозяина кабинета; так мог пройти только один человек, и встреча с ним назначена не была.

Авгур привычной свободной походкой и с нейтральным выражением лица вышел из камина, и не смотря на хозяина кабинета, тут же принялся смахивать с плеча незначительные пылинки. Подняв наконец взгляд на Дамблдора и слегка кивнув ему, он заметил собеседника директора.

«Первая эмоция на лице, надо же, они у него есть», — заметил Альбус, наблюдая за встречей братьев-близнецов. Неожиданной встречей и что самое главное — нежеланной. Смотря на них со стороны, Дамблдор теперь не мог не отметить сходства в характере этих двух магов. Оба невероятно сильные и умные, превосходно владеют эмоциями, истинные профессионалы в магии, занимают весьма интересные должности.

— Я бы сказал, что это вы его позвали, если бы не знал, что он со мной встречи не хочет ровно столько же, сколько и я, — с легким оттенком горечи сказал Незнакомец.

Авгур вскинул руку, с пальцев которой мгновенно сорвался разряд молнии, сопровождаемый оглушительным хлопком. Одновременно с этим экраны с главы Отдела Тайн спали, и его магия, странная и немного чуждая этому миру, хлынула из ауры, волнами распространяясь по комнате.

Молния безрезультатно впиталась в пиджак Незнакомца, ни оставив ни следа на темной ткани.

— Надо же. Настоящий. Думал, шутка Дамблдора, — с каждым словом поток магии, исходящий от Авгура, становился сильнее. Множество приборов на столах директора начали вести себя абсолютно непредсказуемо.

— Прекрати, Авгур, — недовольно произнес Дамблдор.

— Не стоит разносить кабинет хозяина Хогвартса, — вторил ему Незнакомец.

— Зайду позже, — практически за мгновение успокоился Авгур. За секунду он возвел экраны назад, и о недавней вспышке напоминали лишь до сих пор бестолково пищащие приборы Дамблдора.

— Не стоит, — поднялся с кресла Незнакомец. — Мы с директором уже закончили, не смею задерживать вашу беседу. Позволишь воспользоваться камином?

— Несомненно, — ответил Авгур, давая пройти Незнакомцу.

— До встречи, Дамблдор.

Дамблдор в ответ лишь кивнул и, дождавшись, пока пламя за Незнакомцем в камине погаснет, обратился к Авгуру:

— Ты бы не рисковал так делать, когда здесь он, — указал Дамблдор на феникса. — Я потерплю, а вот он может превратить тебя в головешку в секунду.

— Прошу прощения. Эта встреча была несколько неожиданной…

— Наверное, это как-то связано с тем, что ты вошел в камин, не спросив разрешения.

— Когда-нибудь я научусь маскировать сарказм так же хорошо, как и вы, Дамблдор, — позволил себе улыбку Авгур.

Он удобно расположился в кресле, где совсем недавно сидел его брат. Авгур зажмурился, не издавая ни звука. Дамблдор заинтересовано посмотрел на Главу Отдела Тайн в магическом спектре. Каким-то неизвестным Дамблдору способом тот доставал небольшие остатки от ауры Незнакомца, впитывая их в себя. Несколько минут Альбус ждал, пока Авгур наконец не открыл глаза.

— Не пробовал эту магию вот уже много лет, а она хороша, — с грустью в голосе сказал Авгур.

Дамблдор широко открыл глаза, когда его осенило, но собеседник его опередил:

— Да, магические вампиры. Нас было шестеро, но осталось лишь два. Странно, что вы не знали об этом до этого момента.

— Вы хорошо замели следы. Да и я не думал, что такие вообще могли остаться, даже не мыслил в этом направлении. Вы ведь уникальны! — с легким маниакальным блеском воскликнул Дамблдора. — А… Мерлинова борода, это прозвучит странно, но вы не могли бы одолжить свою кровь?

— Это странно слышать от одного из известнейших алхимиков, особенно в качестве предложения Главе Отделу Тайн, у которого есть подразделение, изучающее проклятья на крови, — рассмеялся Авгур.

— Непреложный обет… — начал Дамблдор, но Авгур его перебил:

— И одна уступка мне. То, за чем я пришел: мы хотим пустить план с Табу в день первого испытания.

— А, — издал короткий звук Дамблдор, плюхнувшись в свое кресло. — М-да…

Авгур не прерывал его размышления.

— Хочется знать, что бы вы мне предложили, не узнай я сейчас, кто вы такой, — признался Дамблдор.

— Сами понимаете, раскрывать вам это сейчас — лишить себя козыря в будущем, — хмыкнул Авгур, редко позволяющий себе раскрытие хоть каких-нибудь эмоций, но с Дамблдором можно было вести себя чуть более открыто. И это действительно радовало волшебника. Обоих волшебников.

— Вы ведь понимаете, что вытащить меня с судебной трибуны будет весьма сложно, — уже серьёзно начал Дамблдор. — А если наши люди застрянут с Волдемортом, то не факт, что им поможете даже вы.

— Дайте мне на подстраховку Флитвика с МакГонагалл, — предложил Авгур. — Снейпа.

— МакГонагалл не боевой маг, а Флитвик не согласится сам. Снейп… Боюсь, он может оказаться в числе тех, кого вы захотите арестовать, но Кингсли уже проинструктирован на этот случай.

— Предложите компромисс, Дамблдор. Это всего лишь подстраховка. Шансов, что мы найдем его, не велики, а то, что он захочет атаковать наших — еще меньше. МакГонагалл — превосходный маг. К тому же с приличным опытом в пространственной магии, а если Реддл запрет их, то только с помощью этой магии.

— Нет, — твердо ответил Дамблдор. — Но в качестве компромисса могу предложить Мастера рун и ритуалиста.

— Тоже неплохо, — согласился Авгур. — Может, я знаком?

— Наверняка. Соломея Кант.

— А-а, лично не знаком, но наслышан, — кивнул Авгур. — Хорошо, что же, тогда по рукам?

— По рукам.

* * *

— Снейп! — послышался голос Бруствера, шедшего навстречу в красной аврорской мантии. Выглядел в ней Кингсли на отлично, широкоплечий, излучающий уверенность и силу. Дамблдор сыграл хорошую партию.

— Бруствер, — поприветствовал его в ответ Снейп. — Людей расставил?

— Да, — ответил Кингсли, подойдя ближе. — Все на позиции. Министр уже на трибуне. Людей, конечно, чертовски много. Если драконы вылетят из купола…

— Не вылетят. Купол ставили наши.

— Тем спокойнее, — сказал Кингсли. — Ладно, мне надо отбывать.

— Ты не остаешься? — удивился Снейп.

— Нет, за меня остается Долиш. Я бы попросил тебя передать привет Поттеру, но…

— Но даже не думай, — скривился Снейп. — Это все равно, что я попрошу тебя передать привет Грюму.

Кингсли улыбнулся:

— Ладно, тогда в следующий раз, надеюсь, мальчишка справится. Все, до встречи.

Бруствер развернулся в сторону Хогсмида, а Снейп пошел ко входу на трибуны. Ему предстояло просидеть в ложе профессоров, где наверняка над ухом будет ворчать МакГонагалл, как это — её Золотого мальчика отправили на съедение драконам. Однако, чтобы увидеть это зрелище, Снейп был готов потерпеть её увещевания. Да и пустить вовремя едкий комментарий…

Солнце светило вовсю, хотя, казалось, совсем не грело. Но могло быть и хуже, Снейп слышал краем уха, что Флитвик запряг шестикурсников на разгон туч, и те целую ночь наводили нужные чары. Сейчас маленький профессор как раз сидел рядом с МакГонагалл и Саламандером. Северус взглядом поискал Кант, но той нигде не было видно, что было странно — она в последнее время часто общалась с этими тремя.

Место Дамблдора пустовало, зато на трибуне рядом Малфой уже вовсю подсел на уши Фаджу; тот участливо кивал в ответ, что-то комментируя. Трибуна журналистов… хм, Скитер все еще была на задании. Трибуна студентов… Уизли... У него что-то странное с рукой. Иллюзия? У пацана иллюзия пальца, а не настоящий? Им что там, пальцы отрезают? Надо поговорить с Дамблдором, это явно ему не понравится. Да и Уизли сглупил, не пойдя к профессорам. Чертовы гриффиндорцы.

— Северус, — поприветствовала его МакГонагалл.

— Минерва, Филиус, — кивнул Северус. — Рад вас видеть, мистер Саламандер.

— Здравствуйте, профессор, — ответил ему Ньют. — Может, вы видели мисс Кант, её не видно с самого утра?

— Нет, не видел. Думаю, стоит спросить Дамблдора.

— Волшебники и волшебницы… — раздался усиленный голос Бэгмэна над стадионом.

Флитвик не преминул закатить глаза:

— Как этого человека может быть так много?

— Уникальная способность, — согласился Саламандер.

Бэгмэн объявил порядок выступления участников. Жеребьевка показала, что Поттер будет вторым, что странно. Он шёл вне конкурса, и Северус был уверен, что он будет выступать последним. Но тем лучше, посмотреть, как справится — или нет — Поттер, и можно валить с чистой душой. Место Дамблдора пустовало, и Северус не выдержал:

— А Альбус не соизволит явить свою милость?

— Вообще-то он судит, — фыркнула Минерва.

— А-а, — заткнулся Снейп.

Черт, как он мог забыть. Судьи — это ведь и директора школ, и Дамблдор как раз шел к судейской ложе, за которой уже сидели мадам Максим, незнакомый Северусу работник министерства, и заместитель Каркарова. Сам Альбус был одет абсолютно по-идиотски. При этом Снейп абсолютно точно выявил зависимости степени отвратительности цвета мантии от количества человек на мероприятии. Иногда Северус думал, что было бы неплохо увидеть Дамблдора на чьих-нибудь похоронах. Вдруг удастся увидеть его в нормальной одежде.

Снейп продолжил осматривать трибуны для гостей. О, какие люди. Блэк и Люпин. Надо же, превосходный дуэт. Северус стиснул зубы. Пускай отношения с Блэком относительно наладились, но прощать им их школьные выходки он не желал. Хотя.. Люпин всегда пытался отговорить своих дружков от особо отвратных затей. Мерлин, ну какое блядство. Такое ощущение, что у него комплекс неполноценности. Иногда думается, что Дамблдор был прав, что он ведет себя как ребенок по отношению к Блэку.

Бэгмэн дал первый свисток, и на арену вывели дракона. Китайский огненный шар. Та еще зверюга. Огромные кожистые крылья, но узкое и до крайности гибкое оранжевое тело. Посередине арены лежала кладка яиц, к которым дракон мгновенно метнулся. Через секунду он обвился вокруг них и, сделав немыслимое круговое движение, выдохнул пламя, создав защитный круг вокруг кладки, чем вызвал общий вздох зрителей.

— Да-а-а, первому участнику придется попотеть, в прямом смысле слова, — прокомментировал Бэгмэн.

Северус неосознанно почесал предплечье левой руки и фыркнул:

— Превосходное развлечение. Смотреть, как школьников поджаривает одно из самых могучих существ на этой планете. И при этом меня зовут жестоким.

— У людей всегда были весьма специфические представления о развлечениях. В том числе, с магическими существами, — заметил Саламандер.

Первый на арену вышел Крам. Трудно было представить, насколько ему сейчас… не очень. Его директор позорно бежал в глазах общества, студенты пытаются управлять во всем сами, игнорируя заместителя, который, кажется, был не в почете.

Однако Крам выглядел уверенно. Выйдя с волшебной палочкой на арену, он кивнул судьям и сразу же повернулся к дракону. Зрители улюлюкали и выпускали в воздух красные искры в поддержку чемпиона. Северус потер левую руку, достал волшебную палочку и круговым движением создал легкий противошумовой щит.

— Лишним не будет, — благодарно кивнула МакГонагалл.

Крам все ближе и ближе подбирался к огненному кольцу. Интересно, как он будет справляться с ним? Пламя дракона просто так не залить и не сбить, требуется знать специфические чары, либо какой-то креативный подход, что не особо верилось в случае Крама. Хотя его отец — весьма достойный маг, Северус был знаком с ним лично.

— Северус, — обеспокоенно прошептала Минерва ему на ухо.

— Что?

— Рука. Твоя рука... все хорошо?

Снейп посмотрел на левую руку, оказывается, он чесал её уже довольно долго. Ну нет… не может быть. Флитвик заметив взгляд Минервы, перевел взгляд на руку Снейпа. Ни для кого из профессоров в Хогвартсе не было секретом, что было у него на левом предплечье.

Вызов не заставил себя ждать; боль проступала; медленно, но проступала. Снейп аккуратно посмотрел на Малфоя, который пока что тоже только неосознанно чесал руку, но пройдет время, и он тоже поймет. И хорошо бы он понял это до того, как его начнет корчить от боли. Требовалось срочно что-то делать. Но он не может просто так уйти… и Дамблдор. Дамблдора требовалось оповестить любыми способами. Ментальная атака на его щиты вряд ли возможна на таком расстоянии.

«Блядь».

— Филиус, — позвал Снейп.

— Да?

— Сможете незаметно смастерить иллюзию с подвижного контура?

— Ну если вы только бегать не будете, потом Дезиллюминационное?

— Да, желательно от вас, — кивнул Северус.

— Понял, ожидайте.

Мастерство Флитвика не подвергалось сомнению, и Снейп осознавал, что ему крупно повезло, что он вообще сидит рядом с ним. Уже через три минуты Северус почувствовал, как по телу расползается холодок.

— Вы невидимы, иллюзия вполне самостоятельна, — шепотом произнес Флитвик, пряча палочку в рукав. Дезиллюминационное продержится два часа на высочайшем уровне, потом будут видны помехи.

— Это более чем достаточно, — благодарно сказал Снейп. — Спасибо. Минерва?

— Слушаю, — с готовностью отозвалась МакГонагалл.

— Какой у тебя радиус трансфигурации?

— Смотря что надо… — нахмурилась она.

— Записку под руку Дамблдора.

Флитвик присвистнул, мельком глянув на трибуну судей. К счастью, свистели почти все, так что внимания на это никто не обратил.

— Тридцать метров. Весьма сомнительно, — призналась МакГонагалл. — Но есть идея попроще и реальнее.

— Невидимые самолетики Поттера? — фыркнул Северус, уже чувствуя, что Метка скоро перейдет от стадии «почесать» к стадии «вырежи меня стеклом»

— Ну на самом деле смекалка у Джеймса работала что надо, — сказал Филиус. — Мы все сделаем, Северус. Иди. И… аккуратней там.

— Да, аккуратней там, — подтвердила МакГонагалл.

— Это не все. Малфой.

— Малфой, — скривилась Минерва. — Ладно, только ради тебя. Десять метров — это не страшно.

— Текст на ваше усмотрение, вы все понимаете. Все, я ушел.

Северус стараясь никого не задеть, спустился с трибуны, на выходе глянув на Малфоя, который незаметно нащупывал записку у себя под рукой. Не став смотреть, как он будет её читать, Северус продолжил путь к выходу за ворота Хогвартса.

Война уже была близка. Игра начиналась.