Любой ценой (джен)

Приют Святой Анны, расположенный на задворках Грэйз-Инн-роуд в Блумсбери, мало отличался от других заведений этого профиля: старое, давно не ремонтируемое здание, равнодушные воспитатели, озлобленные дети. С приходом новенькой сотрудницы, двадцатитрехлетней выпускницы Лондонского колледжа Одри Кинер, в силу молодости не успевшей очерстветь, ситуация в приюте не улучшилась, а, напротив, стала лишь напряжённее.

Одри старалась помочь детям, разговорить их, но натыкалась на недоверие и агрессию как с их стороны, так и со стороны коллег. Никому не были нужны брошенные дети, никто не хотел тратить на них время и нервы — и это давно стало нормой жизни. Однажды, почти смирившись с тем, что бессильна, мисс Кинер предложила детям сыграть в игру «Что бы ты изменил в мире?», надеясь по ответам определить нужный подход и пробиться сквозь отчужденность и предубеждение. Из курса психологии Одри знала, что не обременённые проблемами взрослые чаще всего говорят о желании пожать руку Диего Марадоне, папе Римскому, королеве Великобритании, стать их друзьями, или выбирают что-нибудь глобальное, к примеру, удавить Гитлера в колыбели… Дети же, все как один, хотели игрушек, сладостей и приключений.

Но только не сироты. Каждый воспитанник приюта Святой Анны хотел иметь семью. Каждый, но не Миралисса. Шестилетняя девочка прямо встретила доброжелательный взгляд мисс Кинер и заявила:

— Не рождаться.

Когда эти слова достигли ушей директора детского дома, миссис Фаготт понеслась к телефону с несвойственной её габаритам скоростью, спеша вызвать психолога. Весь день работники приюта обсуждали Миралиссу и её слова, испуганно, сочувствующе, а то и осуждающе качая головами.

Добродушный старичок явился на следующее же утро и почти весь день заставлял девочку рисовать картинки, складывать пазлы, отвечать на странные вопросы, но так и не смог определиться с диагнозом:

— По-своему девочка уникальна… Ох и намучаетесь вы с ней! — пробурчал он себе под нос искренне, а потом спохватился и вернул профессиональный тон, заговорив незнакомыми словами.

Директриса вздохнула и выгнала воспитанницу из кабинета, что ту совершенно не расстроило — не понимая слов, она понимала смысл: она снова стала источником проблем, а это означало… Шестилетняя Лисса уже привыкла, что с ней постоянно возникают какие-то сложности. Вся её жизнь была одним сплошным разочарованием.

Началось всё с того, что Лисса была нежеланным ребенком. Её родители были, во-первых, слишком молоды, а во-вторых, их семьи были категорически против этой связи, и, едва девочка родилась, от неё поспешили избавиться, сплавив дальней родственнице. Об этом как-то в сердцах сказала опекунша, а она запомнила.

Сначала всё было нормально — Лисса помнила, что у неё была красивая одежда, вкусная еда, да и старуха относилась к ней вполне доброжелательно. Она даже помнила своего папу, изредка навещавшего её и дарившего всякие безделушки… А вот потом ситуация изменилась.

Естественно, Миралисса этого не понимала, но став чуть постарше, осознала, что с родителями что-то случилось и поток денежных средств прервался, что и повлекло радикальные перемены. Сперва пропала вкусная еда, потом, когда Лисса подросла, она лишилась нарядных платьев, ну и завершающим штрихом стали оскорбления: теперь старуха звала её не иначе как дармоедкой.

Длилось это недолго, и к пяти годам Мираллису оставили на пороге того самого приюта, где она и жила по сей день. А чтобы окончательно похоронить все концы истории с незаконнорожденным ребёнком, старуха выбрала маггловский приют, где никто не сможет связать девочку с её родителями.

Первую неделю Лисса грустила. Да, старуха не любила её, но все-таки заботилась; попрекала, но предоставила комнату и никогда не ругала, застав с книгой. Здесь всё было иначе.

Пусть Лиссе и было всего пять, но все эти пять лет она прожила в мире волшебства, совершенно не представляя себе жизнь магглов. Что бы Лисса ни попросила, воспитатели лишь разводили руками, удивляясь нездоровой фантазии новенькой. А так как Миралисса не отступала, продолжая просить наколдовать светильник или подогреть заклинанием воду для купания, не понимая, что она в другом мире, мире без волшебства, то быстро заработала себе репутацию ненормальной.

Но проблемы со взрослыми были далеко не единственными. Будь у неё хоть какой-то опыт общения со сверстниками, наверняка она не совершила бы тех ошибок, что превратили её в изгоя, но старуха свято чтила семейную честь, ото всех скрывая существование Миралиссы, так что за первые пять лет своей жизни она видела лишь старуху и изредка отца.

Постепенно Лисса привыкла к новой жизни: к соседкам по комнате, которые постоянно ей пакостили; к мальчишкам с их злыми шутками; к микроскопическим порциям пищи; к обноскам; и, конечно, к унылой атмосфере.

Иногда в приют приходили семейные пары, желающие взять ребенка на воспитание, но в сторону Лиссы они не смотрели иначе, чем с недовольством. Говорят, в каждом ребенке есть что-то хорошее. У одного красивая внешность, у второго — милая улыбка, третий может быть похож на потенциальных усыновителей, четвертый просто излучает доброжелательность… Всех этих детей объединяло одно — желание обрести семью. В случае Миралиссы надежды на удочерение не было. Мало того, что она не была привлекательна, обладая вполне заурядной внешностью, так ещё и смотрела на чужих, как волчонок. Серо-голубые глаза, казалось, проникали в самую душу, заставляя взрослых ёжиться, и тогда губы Миралиссы растягивались в крайне неприятной улыбке, что окончательно отпугивало людей.

У Лиссы была тайна, о которой никто не догадывался, тайна, выручавшая её в самых сложных ситуациях: она умела читать мысли.

Она рано поняла, что ей всего придётся добиваться самой. Не имея протекции, рассчитывать она могла лишь на хитрость и свою тайну. Не обремененная никакими моральными принципами, Лисса готова была совершить любую подлость ради собственной выгоды. Так, свою первую кражу она совершила в возрасте семи лет, когда её лишили обеда с ужином за какую-то провинность. Она просто влезла через форточку в магазин и прямо на месте преступления проглотила две булочки с джемом. И если кто-то подумает, что её мучили угрызения совести, то он глубоко заблуждается. Впоследствии подобное повторялось не раз, ведь контролировать стихийную магию невозможно, а объяснить магглам сугубо волшебные вещи — заведомо провальная затея, так что без еды она оставалась регулярно, и так же регулярно её крала.

Лисса не была хулиганкой, она просто пыталась выжить. Её дразнили — она мстила. Её оскорбляли — она мстила. Её наказывали — она снова мстила. Ненормальная — вот кем была Миралисса для обитателей приюта, поэтому неудивительно, что она всё сильнее замыкалась в себе, пока вообще не перестала разговаривать.

Как-то летом, убегая от старших мальчишек, желающих поиздеваться над изгоем, она шмыгнула следом за странно одетым мужчиной в дверь затрапезного бара и, мгновенно спрятавшись под столом, затаилась. Шли минуты, а её преследователи не появлялись, и Лисса непроизвольно стала прислушиваться к диалогу сидящих за соседним столиком мужчин.

— …Лучше подождать. Пусть скандал утихнет, тогда можно будут испытать на магглах.

Слово «маггл» Миралиссе было знакомо. Она напрягла память, и нужное воспоминание тотчас же всплыло: так старуха называла обычных людей.

Сердце Лиссы забилось чаще: неужели это волшебники?!

— …Нарваться на авроров! Светиться с выручкой нельзя, сам понимаешь, трудно будет объяснить, откуда у нас взялись такие деньги. Лучше рискнуть деньгами, чем свободой и жизнью.

— Что ты предлагаешь? Едва мы отсюда выйдем…

— Прятать нужно на виду. Я предвидел, что что-то может пойти не так, и присмотрел тайничок. Думаешь, я просто так выбрал в качестве места встречи «Дырявый котёл»? Прямо за той дверью есть неприметная щель в кладке, если специально не искать, в жизни не догадаешься!

— Мерлин с тобой, пошли.

Проводив мужчин глазами, Миралисса крепко задумалась. Кто такой Мерлин, она знала, естественно, только вот никто в приюте не упоминал его имени в разговорах. О совпадении больше не могло идти и речи, она действительно попала в мир волшебства!

В обеденное время заведение пустовало, после ухода единственных посетителей и не замеченный ранее бармен скрылся из виду, так что Лиссе даже не пришлось особо прятаться, пока она кралась к двери, через которую недавно вышли мужчины, чей разговор она подслушивала, а мысли подсматривала. Щель в кладке оказалась на том самом месте, что она видела в чужих мыслях. Сунув руку внутрь, она вытащила увесистый мешочек.

Внутри было золото.

Миралисса сглотнула и, сунув обретённое богатство за пазуху, шмыгнула обратно в бар, а из него на улицу. Сердце колотилось где-то в горле, в боку кололо, дыхание вырывалось изо рта с хрипом, но она бежала всё дальше и дальше от загадочного бара. Наконец она остановилась в небольшом Тависток-сквере, буквально рухнув на скамейку. На неё никто не обращал внимания, да и вокруг почти не было людей, так что она могла не опасаться быть пойманной с добычей. Руки и ноги дрожали; руки — от волнения, ноги от усталости, однако ей потребовалось не более пятнадцати минут, чтобы отдышаться и немного прийти в себя. Убедившись, что к ней по-прежнему никто не проявляет интереса, Лисса стала обдумывать дальнейшие действия.

Не имея ни малейших представлений о курсе золота к фунту, не говоря уже о курсе волшебной валюты, она прекрасно понимала, что маленькой девочке нечего и мечтать, что удастся произвести обмен. С одной стороны — в её руках сказочное богатство, а с другой — она по-прежнему нищая. При себе золото оставлять было нельзя — это было более чем очевидно, учитывая контингент в приюте — слишком это было рискованно. Оставалось решить, куда его деть.

В самом приюте прятать было рискованно: сироты чуяли выгоду не хуже бассетов и могли вычислить любой тайник на раз. Да и удачных мест там было мало…

Удостоверившись, что вокруг ни души, Миралисса углубилась в кусты и, замотав часть монет в носок, закопала их в самой гуще растений. Искать в таких людных местах как парк, никому не придёт в голову, на такой тайник можно наткнуться только случайно — но от подобного никто не застрахован. Зато страховкой может послужить разделение добычи на части. Лисса повеселела, придумав план действий, и приступила к его реализации.

Пройдя сквер насквозь, убеждаясь в отсутствии слежки, она перешла через дорогу и, пробежав открытое пространство, прошла в Гордон сквер Гарден, где повторила всю операцию: углубилась в кусты, раскопала ямку, ссыпала часть монет во второй носок и закопала всё, тщательно утрамбовав землю. Отдышавшись, Лисса снова убедилась в отсутствии нежелательных свидетелей и, пройдя сквер по диагонали, воспользовалась платком, чтобы замотать монеты и спрятать их на Уоберн-сквер…

То, что её никто не преследует, уже было очевидно, но страх не спешил разжимать свои цепкие пальцы. Держась в тени кустов и деревьев, Миралисса добралась до Рассел-сквер, по дороге подобрав банку из-под газировки… Последней остановкой стал Блумсбери сквер Гарден, находящийся всего в нескольких кварталах от приюта. К вечеру Миралисса еле передвигала ноги, но дело было сделано: вокруг приюта было восемь свежезакопанных кладов.

Выждав с месяц, Лисса почувствовала, что её тянет в тот странный бар снова. Она гнала мысли прочь, боясь быть пойманной, но тяга лишь нарастала. Через неделю и так не слишком громкий голос осторожности окончательно сдался и умолк под давлением логики: в предыдущий раз её никто не видел, а даже если кто и заметил, то, во-первых, не факт, что они снова пересекутся, а во-вторых, вряд ли кто-нибудь запомнил ничем не примечательную девочку. И она решилась.

Лисса прикрывалась скукой и обычным любопытством, но в глубине души ей хотелось узнать что-нибудь о родителях, а где это сделать, как не в мире волшебства, родом из которого она была? О матери она не знала совсем ничего, даже имени — старуха вообще никогда не упоминала женщину, давшую ей жизнь, но вот с отцом всё обстояло иначе. Он навещал её, она помнила его лицо и имя — Реймонд. Конечно, это было ничтожно мало, но сдаваться, даже не попробовав, Миралисса не собиралась.

То, что она помнила всё, что происходило с ней в младенчестве, было странно, но Лисса об этом не знала и потому воспринимала как должное.

Выждав до выходных, чтобы не привлекать внимания к собственному отсутствию, Лисса сбежала из приюта и без труда добралась до того нужного места. Но если в прошлый раз бар был пуст, и за всё время, что она просидела под столом, не появилось ни одного посетителя, то теперь ситуация изменилась.

Понаблюдав за входом, она с удивлением констатировала, что поток желающих «пропустить стаканчик» не иссякает. Время было то же — середина дня, но в отличие от прошлого раза, дверь то и дело хлопала, пропуская группы людей с детьми. Что в подобном месте делают дети, она не понимала, но раз их сюда приводят родители, не опасаясь за безопасность… Решительно тряхнув волосами, Миралисса пристроилась за светловолосой семейной парой, вокруг которой бегали двое мальчишек, один постарше, а другой — на вид её ровесник, и вошла следом за ними.

В прошлый раз ей было не до рассматривания интерьера, и всё же она не могла не заметить грязь и общую запущенность помещения, но сейчас её никто не преследовал, и Лисса во все глаза смотрела по сторонам. Полутёмное помещение не стало чище, однако множество людей внутри… Бармен взмахивал какой-то палкой, отчего в стаканы, расставленные перед ним на стойке, лились напитки. Юноша лет шестнадцати на вид стоял рядом с ним и тоже махал палкой, отчего тарелки с едой летели за столы… И посетители не только не удивлялись, но и сами имели палки…

Шокированная увиденным Миралисса даже не заметила странные наряды, творимого волшебства было достаточно, чтобы поразить её до глубины души.

Магия окружала её в детстве, и всё же она редко видела, как старуха колдует. В том числе и поэтому вид небрежно творимой магии заставлял сердце биться чаще, и ладони зудеть в непреодолимом желании колдовать…

И всё же она не поддалась искушению продолжить наблюдение за естественным ходом жизни волшебников, а вспомнила о цели визита — узнать как можно больше о мире магии, чтобы найти отца.

Затеряться в столпотворении ничего не стоило, но Лисса успела заметить, как её «проводники» сворачивают к заднему выходу из бара, тому самому, где пряталась золотоносная щель, и поспешила нагнать их. Как она с самого начала и предполагала, никто не обратил на неё внимание. Пара посчитала, что она слегка обогнала «своих», а те, кто шёл позади, наоборот, предположили, что она отстала от впередиидущих. В общем, через пять минут Лисса прошла через кирпичную арку, по волшебству образовавшуюся на месте глухой кирпичной стены, и оказалась в абсолютно ином мире.

Вокруг были сотни звуков: детский смех и восклицания, птичьи крики и скрип дверей; тысячи запахов и миллионы красот… Глаза разбегались, Миралисса не знала, куда смотреть в первую очередь. Машинально шагая за «своей» семьей, она проходила мимо самых диковинных магазинов, широко раскрытыми глазами рассматривая всё вокруг. «Её» семья свернула к витрине, в которой были выставлены мётлы, а Лисса наконец-то увидела магазин своей мечты — книжный.

Читать она любила, но сейчас дело было не в этом — обращаться к кому-либо с вопросами ей было страшно, а в книгах можно было найти ответы почти на все вопросы… особенно в книгах о магии. Осторожно пристроившись к очередной семье, она вошла в магазин «Флориш и Блоттс» и тут же скользнула в лабиринт стеллажей, надеясь, что никому не придёт в голову присматриваться к прилично одетой девочке, благовоспитанно листающей книги в одиночестве. Следующие три часа она провела среди полок, разрываясь от желания прочесть всё.

Было совершенно не ясно, за что хвататься в первую очередь. Множество незнакомых названий будоражили пытливый ум, но, чтобы разобраться, действовать наскоком нельзя — это она понимала. Поэтому, отложив пару самых нужных на её взгляд книг об устройстве магического мира, она выдохнула и заставила себя прислушаться к посетителям.

Информации было много. Очень много. Далеко не всё можно было понять по аналогии — магический мир довольно серьёзно отличался от маггловского, — но сегодня целью Миралиссы был сбор данных, поэтому она старалась просто запоминать.

В магазине она узнала, что добытые монеты называются галлеонами и, посмотрев на ценники, радостно улыбнулась: её состояния должно было хватить на многое.

Купив три книги, на всякий случай наврав продавцу, что её попросили старшие братья, Миралисса решила продолжить экскурсию. Результатами стало приобретение лёгкой куртки с множеством карманов, заколдованной таким образом, чтобы менять размер по мере роста ребёнка, и рюкзака, обладающего волшебной вместительностью и чарами снижения веса. А также восхитительное на вкус мороженое.

Траты были значительными, но вещи действительно нужными, а мороженое… что ж, Лиссе слишком редко доводилось кушать что-то лучше приютской овсянки да краденных булочек с повидлом.

Уставшая, но довольная покупками, она нашла подходящее семейство и наконец покинула волшебный квартал.

Читая мысли всех без разбора проходивших мимо неё волшебников, Миралисса за день узнала столько, что голова шла кругом, так что следующую неделю пришлось посвятить систематизации и анализу информации. Не сразу, но ей удалось вычленить из общей массы несколько положений.

Во-первых, все волшебники в одиннадцать лет получают письма с приглашением в волшебную школу, которая называется Хогвартс. Именно получением писем со списками учебников и остальных школьных принадлежностей и объяснялся ажиотаж в Косом переулке — ученики и их семьи явились за покупками;

Во-вторых, с одиннадцати лет и до совершеннолетия, которое наступает в семнадцать, колдовать вне школы запрещается. Суть запрета сводилась к тому, что растущие вне магического мира дети ещё недостаточно хорошо владеют магией, чтобы позволить им колдовать без присмотра — они могут навредить себе и окружающим;

В-третьих, кроме Косого есть ещё и Лютный переулок, а там можно купить волшебную палочку, которую Министерство не сможет отследить, следовательно, колдовать можно будет где угодно, совершенно ничего не опасаясь. Если, конечно, уверен, что справишься самостоятельно;

В-четвертых, существует Статут о секретности, запрещающий разглашать информацию о волшебном мире. Так что запрет колдовства в маггловском мире распространяется не только на детей, но на всех магов;

В-пятых, маги делятся на чистокровных, полукровок и грязнокровок. Первые презирают всех остальных, а поскольку власть сосредоточена именно в их руках, добиться чего-либо значимого в магическом мире могут только чистокровные;

В-шестых, несколько лет назад была война между Тёмным Лордом и Альбусом Дамблдором — двумя сильнейшими волшебниками современности. Дамблдор — директор Хогвартса, выступающий за равенство всех волшебников, а Тёмный Лорд и множество его последователей пропагандируют превосходство чистокровных. Сам Лорд исчез, побежденный годовалым Гарри Поттером, а его сподвижники либо разбежались, либо попали в тюрьму, называемую Азкабан.

О Тёмном Лорде и Пожирателях смерти было меньше всего информации. Одни боялись даже в мыслях имени Лорда, так и говоря «Тот-Кого-Нельзя-Называть», другие же — и Миралисса догадывалась, кто именно — звали его «Мой Лорд» и верили в его возвращение.

Сделать выводы на основании столь разрозненных данных было сложно, но её Лорд заинтересовал не поэтому. Он исчез в последний день октября восемьдесят первого года, в течение пары следующих недель переловили большинство его последователей, после чего их всех посадили в Азкабан. И по времени это совпадало с исчезновением её отца.

Теперь к естественному желанию сироты обрести семью, добавилось понимание, что после жизни в приюте её посчитают грязнокровкой, и единственная возможность этого не допустить — как можно скорее найти отца или хотя бы узнать, кем он был.

* * *

Разобравшись с той информацией, что узнала за время прогулки по магическому миру, Миралисса приступила к изучению купленных книг. Читать было интересно, но чем больше она узнавала, тем большее количество вопросов возникало. Периодически она наведывалась в Косой переулок за новыми книгами и подслушанными сведениями, но, к сожалению, гуляющая в одиночку десятилетняя девочка неизбежно привлекла бы внимание, поэтому визиты были редкими: ей приходилось ждать то Рождества, то летних каникул, когда в Косом переулке собирались толпы детей.

В августе Лисса купила волшебную палочку. Понаблюдав через пыльную витрину за работой Олливандера и послушав выходящих из лавки подростков, она решила отложить приобретение «официальной» палочки, однако по пути к «Дырявому котлу» проходивший мимо волшебник так громко радовался покупке незарегистрированной палочки, что она практически против воли считала информацию, где, как и за сколько можно это сделать. Соваться в Лютный было страшновато, Лисса успела наслушаться, что бывает с неосторожными грязнокровками, забредавшими на тёмную даже в разгар дня улицу, но удержаться было сложно: приобрести волшебную палочку было её вторым самым горячим желанием. После нахождения отца, конечно.

То ли ей просто повезло, то ли печальная слава Лютного была преувеличена, но ничего с Лиссой не случилось. Стараясь держаться уверенно, она прошагала по подсмотренному маршруту и без приключений добралась до мрачной лавки мистера Эймса, злобного вида старикашки, который справлялся со своей задачей в десять раз быстрее «доброго» коллеги Олливандера.

…Учиться магии было бесконечно интересно. Лисса читала и перечитывала приобретённые учебники, пока не заучила всё едва ли не наизусть. Не сразу она решилась, но зуд в пальцах стал непереносим, волшебная палочка сама просилась в руки, требуя испытать себя, продемонстрировать изученное, и в конце концов Миралисса уступила. Первые опыты она проводила в Косом переулке, где, как она надеялась, в случае чего ей смогут помочь маги. Однако всё прекрасно получалось! Листья и бумажки послушно взлетали, спички превращались в иголки, а жуки в пуговицы… И она перестала тайком пробираться в мир магии, чтобы потренироваться в школьных заклинаниях, колдуя в подвале приюта или на пустыре за ним.

За год Миралисса изучила все учебники для первого курса и отработала все практические задания по чарам, трансфигурации, ЗоТИ — учебники по которым купила. Хотелось идти дальше, развиваться… переходить к программе старших курсов было страшно, она опасалась не справиться с практической частью, поэтому приобрела книги по рунам и нумерологии, занявшись теорией.

Не всё у неё получалось как должно, некоторые вещи она вообще не понимала, но одно она знала наверняка: нужно стараться, развиваться, узнавать как можно больше сейчас, пока есть время, и тогда никто не посмеет усомниться в её чистокровности!

К одиннадцатому дню рождения она знала о магическом мире больше любого чистокровного ребёнка. При каждой возможности она тренировалась, при каждой оказии посещала «Флориш и Блоттс», и это приносило результаты, пусть сейчас она ещё и не могла их верно оценить. Лисса прочитала массу книг, статей и газет и теперь точно знала, что папа её не бросал. То, что её отец Пожиратель смерти, убивающий людей, сомнений уже не вызывало, но её это абсолютно не смущало. Да хоть сам Дьявол! Единственное, что для неё было важно — он её отец.