Выше неба — дальше горизонта (джен)

Руфус Скримджер был зол как мантикора. Что за мордредовщина творилась в Магической Британии последний год?! То страна оказалась в опале из-за гибели студентов Дурмстранга (и принцессы Российской империи, между прочим!), то Дамблдора убили, то Амбридж вразнос пошла… Теперь вот Азкабан разбушевался!

Пока Сметвик приводил аврора в чувство, Скримджер рассылал записки: групповой портключ, боевая группа, дежурный экзорцист — короче, готовил масштабную операцию.

Амелия и леди Лонгботтом удалились, забрав с собой мисс Джонсон. Они собирались вплотную заняться Хогвартсом, оставив боевые задачи аврорам.

— Надеюсь, тебе хватит благоразумия не рисковать, — сказал Руфус, выходя из кабинета. Сметвик в своём неизменном чёрном пальто следовал за ним.

— Не хватит, — отозвался целитель. — Согласись, я буду на месте быстрее, чем бригада из Мунго.

Скримджер скорчил мрачную рожу. Если Гиппократ знал, что где-то могут пострадать люди, он стремился туда, и довод в духе «Ты, пикси тебя дери, незаменимый специалист! Тебе надо быть осторожнее!» никогда не работал.

— Аврор Флинт! — рявкнул Руфус, завидев в коридоре парня лет двадцати.

— Да, сэр! — рявкнул в ответ аврор, вытянувшись по струнке. Его зубы при этом кровожадно клацнули друг о друга.

— Глаз не спускать с целителя Сметвика! Палочкой отвечаешь!

— Есть, сэр! — Флинт встал за правым плечом Гиппократа, выражая готовность порвать за подопечного кого угодно.

Скримджер удовлетворённо кивнул: Маркус Флинт заступил на службу прошлой весной, но уже подавал большие надежды. Решительный и напористый, но способный думать, когда надо. Единственный выпускник Слизерина на всё боевое звено Аврората, что уже говорит об отваге этого парня.

На аппарационной площадке ждала боевая группа. Столько народу в последний раз собирали в мае восемьдесят первого, когда отбивали атаку Шавок на Хогсмид.

Авроры были во всеоружии: серые двубортные плащи из противосглазной ткани, высокие серые же сапоги из тролльей кожи, по две кобуры с палочками на поясе и запасные в рукавах, небольшие поясные сумки с расширением пространства — для портключей, аптечек, наручников и прочего.

Глава Аврората надеялся, что выучка у молодняка окажется не хуже, чем у бойцов, прошедших кампанию семидесятых. Всё-таки если верить более подробному донесению, дементоры приняли сторону Шавок. Бой обещал быть не из лёгких. Будут трупы.

* * *

Маркуса Флинта не взяли в профессиональный квиддич, и он пошёл в Академию Аврората. Туда, в общем-то, тоже оказалось не так-то легко попасть — всё же Флинт был не очень хорош в учёбе, да и спецназ, как это называли магглы, традиционно считался вотчиной грифов.

Однако Маркус справился и уже почти год добросовестно служил родной Британии.

Работы у авроров было не особо много: оборотней приструнить, преступников погонять — расследованиями они почти не занимались, поскольку это была обязанность ДМП. Но вот в январе девяносто шестого грянул гром. Мятеж в Азкабане.

Флинту поручили дело особой важности — охранять целителя Сметвика.

Вообще-то, целители были вне войны — в семидесятые в Мунго лечили и авроров, и Пожирателей. Поэтому даже отморозки вроде Лестрейнджей не поднимали на них палочек. По сути, Маркусу нужно было отслеживать случайные заклятья и рикошеты, ведь сам целитель в силу своих способностей боевой магии вообще применять не мог. Даже простейшего Протего у него бы не получилось.

Задача казалась несложной. Однако масштаб битвы превзошёл все ожидания.

Едва портключ перенёс командира, целителя и Флинта на место, как отовсюду на них обрушились потоки тьмы. Дементоров оказалось слишком много.

Где-то в мрачном тумане безысходности и холода, где сам снег казался чёрным, вспыхивали одинокие Патронусы, трещали щиты, проносились зелёные вспышки — ими бывшие заключённые пробивали себе путь на свободу. Кое-где слышался злобный мат, кто-то уже откровенно рыдал, будучи не в силах совладать с тёмными тварями. Маркус споткнулся о тело в сером плаще.

— Вниз! — крикнул Скримджер, почти спихивая целителя со скалы, на которую вывел портключ.

Флинт спрыгнул следом.

— Мордредов Руфус! — выругался Сметвик, отряхиваясь.

— Там же ничего не видно! Чем бы вы помогли? — хмуро осведомился Маркус.

Целитель мрачно посмотрел вверх и отошёл под прикрытие скалы. Здесь, внизу, было на порядок светлее и тише. В десятке метров к северу даже можно было разглядеть море.

Однако несколько дементоров добрались и сюда.

— Инсендио Максима! — выкрикнул аврор, выхватив сразу две палочки.

— Экспекто Патронум! — присоединился Сметвик.

Струи желтоватого огня ударили по дементорам. Следом ринулся в бой серебристый медведь. Он, чудилось, мог одним лишь рёвом разогнать тварей. Чистый свет, на фоне которого тускнело пламя.

Но увы, то была лишь иллюзия: ни один Патронус не сможет разогнать полчища дементоров, если бой идёт на их территории.

Вверху, на скалах, стало совсем тихо. Выдохшийся Флинт достал из поясной сумки зачарованный клинок. Самое время схватиться с тварями врукопашную! Целитель за спиной сменил палочку на длинный кинжал.

Удар. Удар. Выпад. Удар. Удар.

Дементоры не фехтовали и почти не уклонялись. Бить было просто. Если бы не количество тварей, Флинт и Сметвик вышли бы победителями. Если бы враги не были дементорами, люди могли бы использовать портключи. Однако сейчас оставалось лишь драться.

Удар. Удар. Шаг назад. Удар. Назад.

Дементоры пили души словно вино. Бой с ними не продлился долго. Маркусу казалось, что уже все авроры убиты, что остались только он и Сметвик. И найдут они последний приют под скалой, координаты которой знает лишь артефактор Аврората.

А тьма сгущалась и сгущалась. Воздух стал густым как февральская вода. Потянулись из мрачных глубин тяжёлые мысли.

«Пусть вечерняя звезда

Взойдёт над тобой, — запел кто-то в непроглядной мгле. — И при ярком свете дня

Найдёшь ты покой…

Но сейчас твой дом далёк,

И твой путь так одинок…

Над тобой нависла тьма.

Но поверь: уйдёт она…»⁽¹⁾

В такт словам над головой Флинта разлилось золотое сияние, будто позабытый древний святой ступил на землю, дабы разогнать тёмных тварей. Голос продолжал петь, прерываясь, когда дыхание перехватывало. Но свет заливал округу, и таяли в нём дементоры. Медленно, нехотя, тьма отступала. Разгорался багряный закат. Последние лучи солнца сливались с сиянием.

Золотые полосы на алом фоне… Почему Маркус раньше не замечал, насколько это красиво?!

— Пойдёмте, аврор Флинт, — сказал целитель, нарушая тишину. — Вашим соратникам наверняка нужна помощь.

Кое-как они взобрались обратно на скалу. На ней — и как только сразу не заметили? — возвышался старый маяк, увенчанный, словно короной, золотым свечением. Вокруг бродили уцелевшие авроры. Но большая часть сослуживцев Маркуса лежала на земле.

Сметвик выпустил около десятка неизвестных, но простых с виду заклинаний и тут же бросился к маяку.

— Десять убитых, сорок пять раненых, у остальных — истощение разной степени. Раненых — в стазис! — крикнул он на ходу.

— Янг, О'Брайен, Харт, Филлипс — выполнять! — рявкнул Скримджер. — Коннор, Хэнкс, Олд, Смитти — обыскать местность! Шавок — валить! Флинт, не считай сов! У тебя есть задание!

Маркус, встряхнувшись, понёсся догонять целителя. Тот уже скрылся в башне.

Когда Флинт ворвался внутрь, Сметвик был где-то на верхних этажах. Аврор нагнал его в помещении под фонарём. Сметвик как раз склонился над человеком без сознания.

— Принесите воды, аврор, — попросил целитель, выписывая палочкой замысловатые чары. — На втором этаже.

Маркус поспешил вниз. Нашёл ванную, а в ней — кувшин, расписанный кривоватыми рунами очищения и свежести. Вода из старого крана, набранная в него, приобрела прямо-таки первозданную прозрачность.

— Отлично, — сказал на это целитель. — В данном случае Агуаменти применять не стоит, — зачем-то пояснил он, выливая воду на пострадавшего и не прекращая водить над ним палочкой.

Флинт рассмотрел его. Мужчина средних лет, небольшого роста, коренастый. Волосы, кажется, русые, но в полумраке помещения видно плохо. Кожа красноватая, правая рука сожжена до угольев.

Снаружи послышались хлопки аппарации. Маркус выглянул в маленькое круглое окошко.

— Из Мунго.

— Скажите им прислать сюда носилки. Раненого — в моё отделение, палата 34.

— Да, сэр, — привычно отозвался аврор.

* * *

Зловещие залы. Одна из тысячи легенд Хогвартса наряду с Тайной комнатой, Комнатой-так-и-сяк, живыми портретами Основателей и многими другими. Эти Залы считали чем-то вроде Еиналеж наоборот: они, говорилось, показывали то ли потаённые страхи, то ли самые низшие, преступные влечения человека.

Минерва МакГонагалл пока не узрела ни того, ни другого. После очередного выверта негодной Долорес она очутилась посередине узкого коридора, тянущегося куда-то во мглу. Слева от Минервы висел тусклый красноватый факел, справа стояла покосившаяся деревянная скамья.

Женщина посмотрела в обе стороны вдоль коридора и села, остановив взгляд на огне. Идти никуда не хотелось.

Позор! Четверо из числа лучших магов Британии XX века не справились с довольно простым древним ритуалом! Что станет с Хогвартсом, и подумать страшно!

А ведь он был домом Минервы с самого её детства…

Дочь ведьмы и маггловского священника, она не смогла бы спокойно жить в глухой деревушке. Это мама отказалась от волшебства ради любви — Минерве на такое не хватило бы самоотверженности.

Девочка Минни с головой окунулась в мир чудес и едва не захлебнулась: ей хотелось успеть везде, изучить всё… Странно, что не Рейвенкло — вот что говорили о ней учителя на первых курсах. Потом они всё же признали: Гриффиндор, ведь только львята отличаются таким феноменальным упорством.

Мало кто, кроме Минервы, мог часами сидеть над крысой, пока та не превратится в изящную фарфоровую вазу со сложным узором. Мало кому удавалось быть одновременно лучшей ученицей, Старостой девочек и ловцом в квиддичной команде. Мало кто смог бы, расшибив голову о стойку ворот, пролететь ещё метров пять за вожделенным снитчем и лишь потом позволить себе упасть.

Серьёзная, плохо излечимая травма головы — ни в одну команду после того случая Минни бы не взяли. Ну да ладно, не беда. Минерва МакГонагалл продолжила изучать трансфигурацию. В девятнадцать она стала анимагом, в двадцать девять получила звание Мастера и вернулась в Хогвартс.

Когда ей было тридцать три, директором школы стал Альбус Дамблдор, а профессора МакГонагалл назначили на должность декана Гриффиндора. Её первый набор запомнился Минерве на всю жизнь: Джеймс, Сириус, Лили, Ремус, Алиса, Марлин, Питер, Нэнси, Лора, Анна, Олаф, Томас, Джордж, Коринн…

Они учились в тяжёлое время. Мальчишек (да и девчонок тоже) зазывали в авроры — шла война, и людей Вильгельму Марплу, тогдашнему главе Аврората, недоставало. Из первых подопечных Минервы на войну не рванули Нэнси, Коринн и Томас. Они подались в колдомедики.

Впрочем, судьбы у всех сложились печально. К ноябрю восемьдесят первого в живых остались четверо, но… Сириуса заперли в Азкабане, Алиса потеряла рассудок, Ремус скитался по стране без жилья и денег, Коринн сгорала на работе…

Нет, таких потерь невозможно было вынести!

Глядя на первокурсников Гриффиндора в сентябре 1982, профессор МакГонагалл, заместитель директора, пообещала себе, что никогда больше не сблизится со львятами. Никогда.

И вот к чему это привело! В Хогвартс пришли дети тех самых: Гарри, Невилл, Вайолетт — и все на Гриффиндор, хоть и в разные годы.

Можно было бы поговорить с ними, рассказать об их родителях… Минерва ограничилась тем, что прислала Гарри колдографию его матери с подругами. А если бы поговорила… У неё нашлось бы, что сказать в поддержку Сириуса. Да и наставник огрёб бы по бороде за философский камень в школе!

Но не было ни Альбуса, ни Гарри. Остались Невилл и Вайолетт. Ради них Минерва перестанет рассиживаться на этой мордредовой скамейке, выберется отсюда и прибьёт к демонам жабу Долорес! Ради них и других ребят.

Волшебница вскочила, выдернула факел из держателя и решительно зашагала вправо по коридору. И пусть он только попробует закончиться тупиком!

* * *

Долорес восседала в директорском кресле. Большой зал, освобождённый от столов, вполне мог сойти за тронный. Жаль, с подданными не повезло. Дети, да ещё и грязнокровки!

Внизу, перед возвышением, на котором обыкновенно стоял преподавательский стол, почтительно замерли двое верных соратников: тощий рыжеватый мужчина и неопрятный старик. Фанатик и сквиб! О Мордред, с кем приходится работать?

— Ничего, это ненадолго, — сказала себе Долорес и обратилась к первому:

— Пей уже своё Оборотное, Крауч! Приведи ко мне седьмой курс Хаффлпаффа!

— Да, мадам! — подобострастно воскликнул маг, едва не капая слюной.

Он, не поморщившись, проглотил зелье и уже в облике Аластора Грюма поскрипел к двери.

О Мордред! Как просто было управлять этим идиотом! Скажи, что ты приближаешь возрождение его Господина, покажи один артефактик из личной коллекции — и Бартемиус Крауч-младший принадлежит тебе!

— Что я могу сделать для вас, мадам? — заговорил Филч.

— Обыскать холл с лестницами и Большой зал. Мне нужно знать, что изменилось за последние двое суток.

— Будет сделано, мадам, — поклонился сквиб.

Этому вообще хватило всего лишь обещания поделиться магией грязнокровок.

Долорес скривилась, словно прожевала лимон, и устроилась поудобнее.

Седьмой курс Хаффлпаффа — лучшие из тупиц. Если она справится с ними, весь факультет сдастся. Потом Рейвенкло — равнодушные заучки. На Слизерине её многие поддержат. Сложнее всего будет с Гриффиндором, сборищем бандитов и мятежников. Но она и авроров побеждала в своё время — а разве львята можут быть сильнее львов? Конечно, нет!

Двери распахнулись. Крауч дождался, пока зайдёт последний ученик, и с грохотом затворил их, отрезая Большой зал от остального замка. Одновременно Долорес взмахом палочки заставила тяжёлые портьеры сдвинуться с громким хлопком.

— Где Седрик Диггори? — поинтересовалась она в кромешной тьме.

Дети молчали. Хаффлпафф стоит за своих горой, верно? Что ж, сами напросились. Вспыхнуло серым первое заклинание.

1) Хелависа — «Может быть» (в немного изменённом виде)

Вернуться к тексту