Половина лета (джен)

Ночь опустилась на лес, неслышно прокралась по траве, не примяв, но рассыпав в ней пригоршни огоньков; набросила на тропинки и прогалины тёмно-синее покрывало тишины. Лагерь спал, и кони бродили вокруг, жуя мокрую от росы траву.

Толя лежал на плаще рядом с Хауруном и чутко дремал, вздрагивая во сне от ночной свежести и теснее прижимаясь к королю. Ему отчего-то казалось, что тело Хауруна пышет жаром, и поэтому пришла сонная неповоротливая мысль: неужели простудился?.. Обнять он постеснялся, вспомнил, как Хаурун пару дней назад смеялся, что уже привык просыпаться, держа в руках вместо плюшевого мишки одетого в шкуры менестреля и грея нос в его русых космах.

Внезапно проснувшись, Толя приподнялся, оглядел спящих возле костра товарищей и потянулся подкинуть хвороста, но рука его замерла, и, потрясённый, он широко открыл глаза, чтобы вобрать в себя всё то, что успел увидеть за короткое мгновение.

Лес был волшебен. Чёрное небо бездонным куполом стояло над вершинами деревьев, легко посеребрёнными светом луны. Мерцающие звёзды тихо позванивали в тишине, а деревья молчали, лишь изредка сонно покачивая ветвями. Где-то далеко ухнул, пролетая, филин (сам наверняка чернее ночи), в ложбине журчал ручей. В тёмном шёлке травы, будто отражая созвездия, блестели светлячки.

Толя вновь поднял глаза на небо. Луна уже наполовину выкатилась из-за деревьев и освещала поляну. Прижав палец к губам, Толя прошёл несколько шагов луне навстречу и внезапно оказался среди зарослей цветущей земляники. Прохладный ночной ветерок только прибавил волнения. Интересно, умеют ли звенеть чашечки цветов?.. Наверное, да, только стараются, чтобы никто не услышал… И, наверное, в такие лунные ночи на поляне кружились в танце эльфы и феи из сказок, прятались в траве, купались в ручье, а луна, серебряная, как перебор струн на лютне, ласково светила им со своей небесной высоты.

Толя подошёл к своей котомке, достал нотную тетрадь и карандаш, присел возле костра, подкинул хвороста и, прислушиваясь к тишине, стал записывать.