Попаданки на завтрак не остаются (джен)

Еще пару часов назад я думала, что не смогу сделать и шагу, но сейчас бодро шла рядом с Гимли, зачарованно глядя вокруг себя. Чем ближе мы подходили к воротам Мории, тем больше вокруг нас возникало напоминаний о былом величии Эрегиона. Камни вокруг, подсвеченные розовым восходом, все больше напоминали строения. Оплетенные плющом, будто укрытые одеялом от промозглых ветров, они возникали из ниоткуда печальными воспоминаниями о прошлом. Леголас то и дело принимался напевать песни на эльфийском, и мне казалось, что он утешает камни, навсегда покинутые эльфами.

Деревья попадались все чаще, огромные, могучие. Но все же в том, как они росли, еще угадывалась заботливая рука. Когда-то они росли на просторных площадях, в тенистых дворах, вдоль мощеных дорог. Как раз на одну из этих дорог мы и вышли, глядя на уходящий вдаль древний тракт с шумящими по обе стороны от него падубами. Рядом обнаружилось пересохшее русло реки, Гэндальф назвал ее Сираннон, Привратный Поток. Я с сожалением вздохнула — так хотелось бы окунуться в воду, смыть с себя пыль и грязь и просто дать отдых усталым ногам.

— Это — земля моих предков! — гном раздувался от гордости, обводя рукой местность вокруг. Будто мы шли не по пустынной равнине, а по шикарному дворцу. — Когда-то тут был оживленный тракт, эльфийские повозки сновали туда и обратно, люди вели свои караваны в Подгорное Царство.

— Не вина эльфов в том, что край пришел в запустение, — шагавший рядом Леголас поджал губы, — расскажи лучше Але, как гномы разбудили Ужас Глубин.

Гимли бросил сердитый взгляд из-под бровей, ускорив шаг и бормоча под нос ругательства. Вскоре он уже шел рядом с Гэндальфом, обсуждая дорогу. Леголас усмехнулся, легко занимая его место рядом со мной.

— Это действительно был Благословенный Край, — тихо произнес он. — Но теперь благодать ушла из него, хотя я все еще слышу стоны камней, что грустят о своих создателях. «Они сделали нас прекрасными, они поднимали нас, но они покинули нас.» Мне грустно слышать это, ведь придет время, и мой народ покинет лес, оставляя его печалиться о нас так же, как эти одинокие камни.

Я бросила быстрый взгляд на эльфа, замерев на миг от восторга: лучи восходящего солнца заискрились в его волосах, отражаясь на матовой коже, наполняя его неземным сиянием. Глаза вдруг стали невероятно голубыми, отражая солнечный свет. Я даже споткнулась, засмотревшись на принца.

— Все в порядке? — Леголас вовремя подставил мне руку, помогая удержаться на ногах.

— Ты в курсе, что ты безумно красивый? — я притворно нахмурилась, преувеличенно внимательно оглядывая его. Леголас заметно смутился, опуская глаза.

— Ты специально так говоришь, чтобы смутить меня, — пробормотал покрасневший эльф. Я недоверчиво посмотрела на него.

— Постой-постой, ты что, не считаешь себя привлекательным?!

— Во дворце мне часто говорят об этом, но я давно разучился верить словам придворных дам, — Леголас помрачнел, качая головой. Видать, достали его местные барышни хуже горькой редьки. — Им всем нужно только одно — стать ближе к престолу.

— Ой, ну только не говори, что ты ни разу этим не воспользовался! — я всплеснула руками, на минуту и впрямь поверив, что трехтысячелетний мужчина передо мной все еще являлся девственником.

— Ну-у-у, иногда предложения были и впрямь слишком заманчивы, — лукавая улыбка озарила красивое лицо, — да и разве могу я отказать даме в столь незначительной просьбе?

— Да ты, батенька, распутник! — я шутливо толкнула Леголаса в бок, подмигнув обернувшемуся на смех Боромиру.

К обеду мы стали уставать — сказывались вторые сутки без хорошего сна. Пришлось расположиться на привал, жуя сухари и закусывая яблоками. Я с сожалением посмотрела на болтавшуюся рубаху — что за закон подлости, почему грудь всегда худеет первой?! Я ощупала свои бока, отмечая, что там, кажется, появилась талия. Эх, сейчас бы каблуки надеть, да платье короткое… Глаза вдруг наполнились слезами, и я отчаянно заморгала, тайком шмыгнув носом — как же хочется домой! К друзьям и родным, на свой слегка продавленный диван, к компьютеру и чашке горячего чая… Тоска накатила внезапно, возможно, сказывался перенесенный стресс, а может, просто усталость решила напомнить о себе. Я отвернулась, стирая слезы, внезапно чувствуя себя дико одинокой. Пробормотав что-то о необходимости уединиться, я скрылась за камнями, садясь на корточки и разрешая себе вдоволь пореветь. Мне вдруг стало себя так жалко, ведь я даже не знаю, вернусь ли домой когда-нибудь. Причины моего появления здесь вообще были неизвестны, и я дико сомневаюсь, что Галадриэль сможет их разгадать. Они ничего не знали, никто вокруг, делая умные лица и важно кивая, что я появилась здесь неспроста. Мне от этого было ни холодно, ни жарко. Просто очень сильно хотелось домой. К маме.

Решив для себя, что больше положенного грустить вредно, я оперлась о землю, поднимаясь и тут же одернула руку, в которую что-то больно впилось. Пошарив в пыли и камнях, я с удивлением подняла колечко, украшенное двумя камнями непонятного пыльного цвета. Помня о том, что кольца на дорогах Средиземья не валяются просто так, я поспешила поделиться находкой с Гэндальфом, на ходу вытирая остатки слез с лица. Маг поначалу нахмурился, осторожно разглядывая мою находку, но вскоре лицо его прояснилось.

— В этом кольце нет зла, его делали эльфы, — он протянул назад, кладя колечко мне в ладонь. — Думаю, ты сможешь узнать у Владычицы о его происхождении.

— О какой Владычице ты говоришь? — вздернулся Гимли, глядя на мага. — Уж не о Владычице ли Золотого Леса?

— О ней, Гимли, о ней, — Гэндальф внимательно посмотрел на гнома, — вот уж не думал, что память об эльфийских Владыках живет у гномов.

— Я узнал о ней, когда мы были в Ривенделле, — смущенно опустил глаза Гимли.

— Чудны пути наши, один другого лучше, — проворчал Боромир. — Тут бы Морию пройти, а следом сразу в Золотой Лес? И что нам не ходится обычными дорогами?

Дорога резко вильнула, и за поворотом открылся пересохший порог, ранее бывший шумным водопадом. Широкие ступеньки уводили вверх, и Гимли уже вовсю карабкался по ним.

— Лас, помоги мне! — Женечка просительно протянула руку успевшему подняться на пару ступеней эльфу. Кажется, он сразу не понял, что обращаются именно к нему. — Ну чего уставился, — девчушка давно оправилась после нападения варгов, и к ней снова вернулся мерзостный характер. — Или тебя, остроухий, не учили, что надо помогать девушкам?!

— Ле-го-лас, — принц спустился к ней, нехотя протягивая руку, — меня так зовут, Евгениеэль.

— Ой, подумаешь, невелика разница! — фыркнула Женечка, становясь на один уровень с эльфом. Я взобралась следом, переводя взгляд с обескураженного принца на девушку. — Вон Ара не возражает, и Пину нравится.

Мне показалось, или Арагорн, шедший впереди, дернулся при звуке этого имени? Хоббит натянул улыбку на лицо, кивая, как китайский болванчик. Я не удержалась и заржала самым наглым образом, хватаясь за живот, — перед глазами проплывали «довольные» лица моих спутников.

— Так что не задавайся, князек! — с этими словами Женечка поползла по ступеням вперед, пытаясь делать это как можно более величественно. Боромир замер рядом, следя задумчивым взглядом за ее пятой точкой.

— Смотри, скоро и тебя Борей обзовут, — я пихнула локтем гондорца, указывая на Женечку. Воин вздрогнул, отводя взгляд и помогая мне залезть дальше.

Ворота Мории открылись нам наверху, прячась в тени горы. Огромное озеро блестело в заходящем солнце глянцевой пленкой. Ни малейшей ряби не пробегало по ее поверхности. Мы притихли, стараясь как можно скорее обойти озеро. Говорить никому не хотелось. Солнце стремительно садилось, и, когда мы оказались у ворот, на небе вовсю мерцали многочисленные звезды. Озеро молча разливалось слева от нас, и казалось, что за нами наблюдают незримые глаза. Вдруг где-то в середине озера что-то булькнуло, будто плюхнула большая рыбина. Мы поспешили вперед, останавливаясь перед огромными деревьями, подпиравшими скалу. Сэм, вздыхая и вытирая нос рукавом, снимал поклажу с Билла, причитая над его судьбой. Стараясь отвлечься от гнетущего чувства тревоги, я принялась помогать хоббиту, разбирая еду, одежду и одеяла на равные кучки. Рядом приглушенно ахнула Женечка. Я подняла голову и увидела, как на скале появились очертания ворот, будто нарисованные тончайшими мазками и серебрившиеся в лунном свете. Позади нас опять плюхнуло, надо было торопиться. Когда с поклажей было покончено, мы все уставились на мага, стоявшего перед дверью. Гимли ходил вокруг, простукивая скалу, а Леголас приник ухом к стене, будто что-то там мог расслышать.

— И как долго нам тут еще стоять? — пробурчал Боромир. — Ты же говорил, что проходил через Морию, так чего мы ждем сейчас?

— Я шел через Морию с востока, — спокойно ответил Гэндальф, глядя на воина, — с той стороны ворота открываются от легкого толчка. С этой их невозможно открыть, если не знаешь нужного слова.

— Тогда толку было тащиться сюда?! — воскликнул в сердцах Боромир. Внизу слышался волчий вой, и Билл тихонько заржал, перебирая копытами. Сэм успокаивающе погладил его по холке, шепча что-то на ухо. — Придержи его, Сэм, он нам наверняка еще понадобится, — гондорец угрюмо посмотрел на мага и вдруг, подхватив камень, запустил его в середину озера. — Как же мне ненавистна эта вонючая лужа!

— Зря ты так, — Фродо укоризненно посмотрел на Боромира, — мне оно тоже не нравится, но лучше не тревожить воду понапрасну.

Я потихоньку пододвинулась к волшебнику, мечтая оказаться от воды подальше. В этот момент Гэндальф вскочил с камня, на котором сидел до этого, и воскликнул:

— Меллон! — дверь тихо распахнулась, открывая взору каменную лестницу, залитую лунным светом. Вопреки ожиданиям из подземелья не доносилось никаких неприятных запахов, обычно сопровождающих закрытые помещения. Гэндальф улыбался, говоря о своей недогадливости, и уже готовился ступить внутрь, когда случилось сразу несколько событий. И хотя мы с Женечкой, каждая по-своему, ожидали их, все равно было неожиданно и страшно.

Волчий вой раздался совсем близко, и Билл, махнув хвостом, вырвался из рук Сэма и исчез в темноте. В тот же миг из воды появилось бледно-зеленое, испускавшее могильный свет, щупальце и ухватило Фродо за ногу. Сэм заметался, на зная, к кому бежать, но затем все же бросился к Фродо, рубя своим маленьким мечом скользкую чешую.

— Скорее, все внутрь! — Гэндальф быстро заталкивал нас вглубь пещеры. Едва мы все оказались на первых ступенях, как из воды вынырнуло несколько десятков щупалец, замирая на миг, будто разглядывая нас. Маг тоже не двигался, словно решая, каким словом закрыть двери. Но этого не понадобилось — щупальца метнулись к нам, цепляясь за скалы и обрушивая камни. Тяжело ухнули гиганты-падубы, закрывая собой последний путь в Морию. Мы закашлялись от поднявшихся клубов пыли, растирая слезящиеся глаза. В наступившей тишине можно было услышать причитания Сэма: «Волки и змеи! Бедный Билл!»