Теневые прогулки (гет)

Моя тень единственная, кто идет рядом со мной

— Green Day, «Boulevard of Broken Dreams»

Я смотрю сквозь тени в моем сознании на правду.

— Lifehouse, «Breathing» («Дыхание»)

— Гарри, что, черт возьми, происходит? — Кингсли Шеклболт вошел в следственный изолятор четвертого уровня с недоверчивым выражением лица.

— Беллатрикс Лестрейндж жива, — тихо сказал Гарри, и его тон был нисколько не торжествующим и ни капли не высокомерным, несмотря на насмешливые слова Малфоя. — Она вон там, в камере Б. — Он махнул головой в сторону камеры, о которой шла речь. — Малфой в камере В.

— Драко Малфой? — эхом повторил Кингсли. — Гарри, я…

— Она жила в его доме, Кингсли, — сказал Гарри, на мгновение повысив голос, но постарался взять его под контроль. — Они были подельниками. Пока мы разговариваем, авроры из французского отдела сейчас там. Обязательно должны быть улики.

— Должны быть? Гарри, они должны были быть у тебя, прежде чем ты туда вошёл.

— Я думал… В свете обстоятельств…

— Какие обстоятельства? — мягко, но сосредоточенно спросил Кингсли. — По чьему распоряжению ты проник в замок Малфоя?

— По моему, — раздался голос позади него, и они оба в изумлении подняли головы. — Там стояла Лун аи выглядела она такой же безмятежной, как и всегда; у нее на голове, как всегда, было ожерелье из пробок от сливочного пива, и оно обвивало ее голову двумя нитями, как гирлянда. Рон, оберегая ее, склонился над ее локтем.

— И по моему, — раздался другой голос, и Кальпурния Уилкотт появилась из-за угла сразу за двумя его соседями по квартире. Кингсли Шеклболт по очереди переводил взгляд с одной на другую девушку.

— Поясните, — сказал он отрывисто.

Луна и Кальпурния начали вместе рассказывать главному аврору свою историю, и Гарри поймал себя на мысли, что он почти не слушает, пока они не добрались в своем рассказе до той части, когда на черном рынке они смогли найти волокна от видоизменённой мантии-невидимки и отследить, кому она принадлежал. Гарри изо всех сил старался не выглядеть удивлённым, задаваясь вопросом, действительно ли они нашли эти улики или все это выдумали.

— Что это значит? — раздался ещё один голос, перебивший вторую половину фразы Кальпурнии. Гарри узнал его мгновенно. Рон сказал:

— Черт тебя дери.

Перси Уизли вышел из-за угла, все еще одетый в свою накрахмаленную черную министерскую мантию — несмотря на то, что был выходной и все, кроме вызванных дежурных авроров, были в гражданской одежде. Его глаза скользнули по участникам этой сцены, с презрением задержавшись на брате и его лучшем друге. В Гарри поднялось праведное негодование, и он протиснулся мимо Кингсли, оттолкнув его локтем.

— Я расскажу тебе, что это значит, — предложил Гарри. — Смысл в том, что Беллатрикс Лестрейндж не мертва. Этот ваш юный любимчик Министерства, Малфой, пять лет скрывал ее от правительства. Среди доказательств были упущены из виду ключевые факты, или они вообще не были исследованы, потому что министр стремился замести все под ковер и закрыть это дело.

— Твоя давняя вражда с Драко Малфоем явно затуманивает твой разум, — надменно сказал Перси. — Отделу авроров повезло, что сотрудник с такими вопиющими предрассудками не останется в штате надолго.

Угроза была очевидной. Перси и Гарри смотрели друг на друга с явным отвращением, и напряжение густо змеилось по коридору.

— Твое положение в заднице министра явно затуманивает твой разум, — сказал Гарри, вытаскивая из кармана плаща прозрачный и тонкий, как пластинка, предмет. — У меня есть запись всего, что произошло сегодня вечером в замке Малфоев. — Он бросил его Перси, который поймал его, выглядя при этом взволнованным. — Я верю, что запись вместе со свидетельскими показаниями этих невыразимцев прольют немного света на реальные факты расследования.

Все, стоящие в коридоре, молчали, глядя на Перси с ожиданием. Перси, со своей стороны, выглядел так, будто не очень-то расстроился из-за положения, в которое его поставил Гарри.

— Будьте уверены, мистер Поттер, — напыщенно проговорил Перси, обволакивая решительным высокомерием весь коридор. — Все это будет тщательно расследовано исполнительным штабом.

— Хорошо. Давно бы так, — почти вежливо возразил Гарри с натянутой улыбкой.

Перси сердито посмотрел на него и повернулся к Кингсли Шеклболту с фальшивым уважением.

— Я уверен, что вы могли бы отпустить лорда Малфоя под подписку о невыезде, пока идет расследование, — сказал он.

Гарри протестующе фыркнул, но Луна подошла к нему сзади и сильно стукнула его по спине. Рон что-то невнятно пробормотал, но это было очень похоже на «жополиз», и уши Перси покраснели.

— Об этом невозможно говорить всерьёз, — сказал Гарри, как только он снова смог заговорить. — Он напал на двух сотрудников Министерства — это могут подтвердить как минимум эти свидетели. Что у Малфоя есть на вас, ребята? Он платит вам или… — он резко остановился, и Кингсли решительно шагнул вперед.

— Боюсь, это совершенно невозможно, учитывая серьезность обвинений против него, — дипломатично сказал главный аврор, вежливо и чуть виновато улыбаясь первому помощнику Министра. — Если расследование установит, что мистер Малфой невиновен, мы, конечно же, принесём ему наши искренние извинения.

Перси зашагал прочь, окутываемый черной мантией и волной возмущения. Кингсли смотрел, как он уходит, а затем повернулся к Гарри, который, к его удивлению, уже засунул голову в камин.

— …имеет первостепенное значение, — проговорил Гарри. — Вы понимаете? Это нужно сделать немедленно и никому не передавать это дело, кроме меня или главного аврора Шеклболта, — пауза. — Да, без проблем. Спасибо.

Гарри вышел из камина и, прищурившись, посмотрел на Шеклболта.

— Проклятье! — сказал он. — Я совсем забыл про свои очки. — он сделал движение, как будто хотел снова войти в камин и спросить о них, но остановился и пожал плечами. — Наверное, они все равно разбились.

— Ты чертовски плохо выглядишь, — сказал его босс, глядя на его растрепанный вид. Ярко-красный цвет воспаленных глаз резко контрастировал с зеленью их радужной оболочки. — Что случилось?

— Малфой бросил мне в лицо летучий порох, — сказал Гарри, закатывая глаза и выглядя крайне недовольным собой.

— Ты должен их проверить, — сказал Кингсли. — И нужно будет… куда ты собрался? — Гарри бросил в решетку очередную горсть летучего пороха. — Тебя нужно опросить.

— Придется подождать, Кингсли, — вежливо, но твердо ответил Гарри.

— Ты только что воскресил Пожирательницу Смерти, которая считалась мертвой, и нашел ее сообщника. У прессы будет насыщенный день, и Скримджеру придется многое объяснить. Мы должны убедиться, что все сделано по правилам. Что может быть важнее этого?

Гарри поднял воспаленные глаза на босса и долго смотрел на него.

— Ох, — через мгновение сказал Главный аврор. — Ох.

Гарри быстро просканировал палочкой запертую камеру и метнулся внутрь, вернувшись с портативным Омутом памяти. Он довольно быстро убрал три или четыре мерцающих нити воспоминаний и передал шкатулку Кингсли.

— Я думаю, это будет говорить само за себя. Если хочешь, можешь дать Перси дубликат. Я просто… я не знаю, сколько у меня времени. — Его глаза с любопытством метнулись к Луне. — И… и я должен добраться до Отдела тайн. Возможно, есть способ ее вернуть, но я не знаю, как долго я…

— Гарри, я… — начал было Шеклболт, но остановился, повернувшись вместо этого к Луне. — Мисс Лавгуд, я пошлю вашему начальнику сову, сообщив ему, что вы получили от меня прямой приказ помогать аврору Поттеру любым возможным способом.

Луна кивнула, и ее голубые глаза были сияющими и торжественными. Кингсли оглянулся на Гарри, по-дружески положив руку ему на плечо.

— Я не знаю точно, что произойдет, но сделаю все, что в моих силах, чтобы гарантировать, что твоя работа будет ждать тебя здесь, когда ты вернешься.

— Просто убедитесь, что они останутся там, где им и место, сэр, — сказал Гарри, кивнув в сторону дверей камеры.

— Даю слово. Удачи, — сказал Шеклболт, воздерживаясь от того, чтобы задать тысячи вопросов, которые роились в его голове. — Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, Гарри.

— Спасибо, сэр, — ответил Гарри.

* * *

Гарри добрался по каминной сети в атриум Министерства, а Луна и Рон последовали за ним после того, как Кальпурния согласилась остаться и дать показания о волокнах мантии. Следственный изолятор был соединен с Министерством безопасным дымоходом, но он был зачарован таким образом, чтобы до него нельзя было добраться на лифте.

Рон своим острым взглядом заметил, что у Гарри дрожат руки, но никто не проронил ни слова, пока они не вошли в опустевший после окончания рабочего дня Отдел тайн и не встали перед дверью в комнату мультивселенной.

Гарри резко засунул руки в карманы, когда Луна открыла дверь. Ему казалось, что сейчас должны раздаться фанфары, может быть, барабанная дробь или рёв труб, а может, вместо этого всего — предвестие гибели. Этот момент казался самым знаменательным событием в его жизни.

— Мерлинова борода! — воскликнул Рон, вращая головой, пытаясь осмотреть комнату.

Стены были почти сплошь покрыты маленькими золотыми крючками, на каждом из которых висела единственная золотая цепочка, а на ней — хрустальный кулон. Размеры и цвета были самые разные. Ещё стояло несколько высоких рабочих столов, аккуратно заставленных различными контейнерами и флаконами, а рядом с ними — лабораторные стулья. Также в комнате была лестница на колесиках, вроде тех, что можно найти в библиотеках, для доступа к верхним рядам крючков, но остальная часть комнаты была пустой и без всяких украшений.

«Их там тысячи. Малфой, похоже, несколько преуменьшил их число», — подумал Гарри.

— Что делают эти ожерелья? — спросил он, сглотнув довольно большой ком в горле.

— Это всего лишь одна из неисчислимого количества вселенных, — начала Луна. — Для каждой из них, из тех, что мы на данный момент нанесли на карту, есть своё ожерелье.

— На данный момент?.. — недоверчиво произнес Рон.

— Мы… мы обнаружили, что можем магическим образом немного настроить колебания кристалла и оказаться в новой альтернативной реальности. Затем мы можем откалибровать исходный кристалл и нанести на карту новую вселенную.

Гарри моргнул, обнаружив, что он не особо понял большую часть того, что она только что сказала.

— Значит, если надеваешь определенное ожерелье, то каждый раз отправляешься в заранее заданную вселенную?

— Да. Идея взята из Бермудского треугольника. Это скорее похоже на более крупную версию ожерелья. Только у этих людей нет его, чтобы вернуться, понимаете, потому что это больше из-за… — она замолчала.

Лицо Гарри побелело.

— Значит, он говорил правду.

— Кто он, Гарри? — спросил Рон.

— Малфой. Он сказал, что она в затруднительном положении. Беллатрикс надела на Гермиону ожерелье, но сорвала его с ее шеи до того, как был завершен переход. Значит, она не может вернуться… если у нее нет ожерелья?

— Кто-то должен передать ей ожерелье, — сказала Луна. — Оно все еще у Малфоя? Инвентаризация не выявила ни одного пропавшего ожерелья, но…

— Он разместил на его месте подделку, — подсказал ей Гарри. — Вы бы это не заметили, если бы не попытались использовать именно его.

— Должно быть, он думал, что в этом случае ему на руку теория вероятности, — хмуро сказал Рон, скользя взглядом по огромному количеству ожерелий на стене.

Его вернули. Вы никогда не сможете понять, какое из них мы брали.

Но Гарри знал. Он видел это в воспоминаниях Малфоя. На его лице вновь отразилась решимость, и он уверенно направился в темный угол комнаты, блуждая глазами по висевшим там ожерельям. И вот оно… Пыли не было, и само ожерелье выглядело гораздо ярче, чем соседние. Он протянул руку и схватил его; цепочка казалась смехотворно хрупкой и крошечной в его неуклюжих пальцах.

— Вот оно, — сказал он, и ни Рон, ни Луна не спросили, откуда он это знает. — Произнеси заклинание, — скомандовал он Луне. — Я собираюсь вернуть Гермиону домой.

Когда он произнес ее имя, на его глаза навернулись слёзы. Его желудок сжимался, а суставы казались разболтанными и расшатанными. Но Луна покачала головой, и Гарри почувствовал, что его сердце остановилось.

— Это не так просто, Гарри. Если бы… Если бы у нее было ожерелье, оно, вероятно, достаточно бы ее стабилизировало, чтобы она осталась в той конкретной реальности. На самом деле мы не знаем наверняка, потому что никто никогда не был в альтернативной вселенной так долго. Она… она, наверное, переместилась.

— Переместилась? — голос Гарри был резким и безумным.

— В другую реальность — куда-то еще. Нельзя точно сказать сказать, куда.

Во рту у Гарри пересохло. Он прижал подушечки пальцев к закрытым глазам, пока не осознал, насколько ему больно.

— Я… Я не понимаю… — чуть слышно сказал он. Так близко, так близко! Его боль частично отразилась в глазах Луны, на её лице, но она пыталась говорить спокойно.

— Мы все — каждый из нас — у всех есть определенная вселенная — и люди всегда настроены на какую-то конкретную вселенную. Альтернативные вселенные обычно отталкивают нас, потому что нам там не место. Кристалл и заклинание помогают этому противостоять. Бермудский треугольник оказывается «проходом» между такими вселенными, где внешний механизм не требуется, но они очень редки. Если бы Гермиону вытолкнули во вселенную в тот момент, когда сняли с неё кристалл, то каждая вселенная изгнала бы ее в её собственную вселенную, зовущую ее, пока, в конце концов, она не нашла бы дорогу домой или…

— Или? — воскликнул Гарри.

Луна выглядела огорченной.

— Мы не проверяли, как долго человек может безопасно оставаться в другой вселенной. Если она наткнется на вселенную, достаточно похожую на нашу, она, возможно, сможет остаться там на некоторое время, но она никогда не узнает, когда снова переместится.

— Прошло пять лет. Почему она не вернулась обратно? — хотел знать Рон.

— Рональд, взгляни на ожерелья. И это только те, которые мы нанесли на карту. Их больше… Бесчисленное множество.

Гарри посмотрел на цепочки; некоторые из них еле заметно покачивались, вероятно, от сквозняка из двери. Гермиона… Он натянул на шею ожерелье, которое держал в руках.

— Я найду ее, — упрямо сказал он, словно ожидая от них протестов. — Если… если мы с Гермионой оба из одной вселенной, то я должен следовать тем же путем, что и она, верно? — Луна почти беспомощно кивнула.

— Теоретически… — чуть слышно сказала она.

— Гарри… Ты же это не всерьёз… — сказал Рон. — Ты не можешь идти один.

— Я могу, и я пойду. Вы двое должны заботиться друг о друге. — Его лицо выражало мрачную решимость. — Я собираюсь это исправить.

Рон, казалось, хотел возразить, но лицо Луны было совершенно спокойным. Казалось, она почти ожидала этого, и Гарри задумался — уже не в первый раз — откуда Луна Лавгуд знала то, что она знала.

— Тебе придется деактивировать кристалл, чтобы путешествовать между вселенными, я научу тебя этому заклинанию — и еще одному для его повторной активации. Когда ты ее найдешь, ты сможешь использовать ожерелье, чтобы вернуться домой.

Ее глаза наполнились слезами, но из того, что она сказала, Гарри услышал лишь одно, причем, скорее всего, она сказала это неосознанно. Когда… когда я её найду…

— Вам нужно будет переместиться в другое место. И ещё — вы не станете появляться в ограниченном пространстве, или у вас могут возникнуть проблемы.

— Я знаю, куда мы можем отправиться, — быстро сказал Гарри.

Все трое обменялись взглядами. Они знали… А ведь Гарри вообще ничего не сказал.

* * *

Некоторое время спустя они уже шли сквозь главные ворота Хогвартса, но свернули с тропы, чтобы вместо этого пересечь лужайку. Рядом чернели глубины Запретного леса. Гарри направился к тому месту, которое он оставил сегодня чуть раньше — хотя нет, уже вчера, размышлял он.

— Как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы ее найти? Если я пойду тем же путем, что и она… — спросил он, поворачиваясь к Луне, которая ходила взад и вперед на пару шагов.

— Ты… Ее след может притянуть тебя к ней, так что ты, скорее всего, будешь путешествовать быстрее, чем она. Ты же знаешь, что подобное притягивает подобное. Но могут уйти…

— Годы… — подсказал ей Гарри.

Рон выглядел контуженным, его рот беззвучно открывался и закрывался.

— Если… если вы вернётесь во вселенную, где уже существуете, — начала Луна, и сейчас она выглядела как Гермиона, когда та что-то рассказывала. Она отчаянно пыталась быстро снабдить Гарри всей необходимой информацией, не поддаваясь эмоциям. — Вам придется выйти из фазы. Никто не сможет вас увидеть или услышать. Вы не сможете ни с чем физически взаимодействовать. Вы не будете голодать, уставать или стареть.

— А как я увижу Гермиону?

— Если она в фазе, ты увидишь ее так же, как и все вокруг. Ожерелья не должны зависеть от фазы, так что ты в состоянии ее вернуть. Я не знаю, что произойдет, если вы оба выйдете из фазы одновременно. Вполне возможно, что вы сможете видеть друг друга.

— А что, если это окажется вселенная, в которой меня нет?

— Если в той вселенной ты умер или никогда не рождался, тогда ты появишься в ней точно таким же, какой ты есть. В ней будут действовать те же правила, те же физические законы, всё. Ты должен владеть магией, так что можешь её использовать, если хочешь избежать нежелательных вопросов.

— А если я буду в фазе, а она там же, но не в фазе?

— Тогда ты даже не будешь знать, что она там. Ты не сможешь ни увидеть, ни услышать ее. Скорее всего, она даже не поймет, что ты тот самый Гарри из нашей вселенной.

— Это смешно, Гарри! — внезапно взорвался Рон. — Каждый день я сожалею о том, что случилось с Гермионой, и не проходит ни секунды, чтобы я не винил себя за то, что я сделал, но это… Это всё равно что искать в наушниках морщерогого сноркака. — Уголки глаз Луны слегка сморщились при подобном упоминании. — Не делай этого.

— Я должен это сделать, — твердо сказал Гарри. — Кроме того, это не настолько безнадёжная затея, верно? Наши следы будут нас сближать, — он ободряюще повернулся к Луне: — Ты же так сказала, верно?

— Тебе важно помнить, что нет ни малейшего доказательства того, что я тебе сейчас сказала, — очень серьезно произнесла Луна.

Гарри протянул руку и ласково погладил ее по подбородку, и в его зеленых глазах отразилась нежность.

— Твоим теориям я доверяю больше, чем фактам от большинства других людей, правда.

Какое-то время они смотрели друг на друга, пока Рон не закашлялся. Когда Гарри обратил свое внимание на Рона, его глаза внезапно заволокла влага.

— Луна, какого черта? — пробормотал он, когда она направила свою палочку ему в лицо.

Когда прохладная вода освежила его воспалённые глаза, он понял, что она делала. Пока он вытирал лицо подолом плаща, она сняла с волос заколку и превратила ее в очки.

— Они могут тебе понадобиться, — сказала она, нежно задержав пальцы в его руке, перемещая его.

— Спасибо, — сказал он, поправив очки своей палочкой и водрузив их на нос.

Этот беззаботный момент закончился так же внезапно, как и начался. Он смутно вспомнил голос другой очень умной девушки, чопорно произносивший заклинание: «Oculus reparo».

— Я… Я думаю, я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать, что тебя не отговорить от того, на что ты настроился, — наконец неловко произнес Рон. — Я думаю, в этом твой смысл жизни — спасать людей.

— У Гермионы талант всегда быть правой, верно? — ответил Гарри, и они оба слегка улыбнулись друг другу.

— Я не могу не думать, что… что в этом есть моя вина, — Рон снова стал серьезным. — Если бы я только держал свой огромный дурацкий рот закрытым, тогда я… Тогда я бы… ничего бы этого не…

Его глаза скользнули по огромным тёмным теням леса; они были мрачными и тревожными.

— Если бы ты был с Гермионой, тебя бы, скорее всего, убили, Рон, — угрюмо добавил Гарри. — Увидев, что произошло, и зная, что они планировали, я даже не сомневаюсь, что ты бы им только мешал.

Он остановился и положил руку Рону на плечо, заглянув в голубые глаза своего друга, чтобы убедиться, что тот все понял. Ему пришлось шумно сглотнуть, прежде чем он смог заговорить, но ему удалось продолжить почти спокойным голосом:

— Я рад, что тебя там не было. Я бы не смог… Я бы не смог вынести, если бы потерял вас обоих.

— Гарри… — вырвалось у Рона, но его голос надломился, и он не смог продолжать.

Его глаза наполнились слезами, которые он застенчиво попытался смахнуть тыльной стороной ладони. На челюсти Гарри дрогнул мускул, и он шумно вздохнул, прежде чем закатить глаза.

— Я верну ее, Рон, — сказал он со всей серьезностью священной клятвы.

— Я знаю, — ответил Рон.

Гарри кивнул и бросил взгляд в сторону Луны. Взгляд Рона стал спокойным и решительным. Это было похоже на их разговор в больнице — бессловесный, но наполненный смыслом.

— Ты знаешь заклинание? — спросила Луна, нервно крутя палочку между пальцами.

Гарри кивнул, и она чётко проинструктировала его, как правильно произносить заклинания, чтобы активировать кристалл, как только он прибудет. Когда она говорила, ее глаза были снежно-голубыми и твердыми как алмаз, и он знал — даже без ее слов — как важно запомнить всё в точности… Это был его — и Гермионы — билет домой.

Он постучал волшебной палочкой по хрустальной подвеске на краю цепочки; казалось, что от этого движения она слегка задрожала.

— Adjicio universum, — сказал он.

И мир, который он знал, исчез.