Половина лета (джен)

— Менестрель, ты чего? — приподнялся Хаурун. Озябший Толя в рассветном сумраке сидел у костра, весь пропахший дымом, с нотной тетрадью на коленях. Услышав голос короля, он обернулся и в тревоге Хауруна увидел отражение своей усталости.

— Я? Нет, я просто пишу… — Толя потёр глаза. Хаурун поднялся, присел рядом с ним, заглянул через плечо.

— Ноты, — задумчиво сказал он. — А флейты не слышно было…

— Я в уме подбираю, — объяснил ему Толя, переворачивая исписанные страницы.

— Сыграешь днём?

— Нет, не могу, это должен играть целый оркестр. Но соло — попробую, — обещал менестрель. Хаурун помолчал, вглядываясь в него, потом тихо сказал:

— Ложись спать, не мучь себя…

Толя ничего не ответил, и тогда Хаурун вытянул тетрадь из его рук:

— Спать, менестрель!