Самый сложный план (джен)

Дав полную тягу, Уилхуфф снова разорвал дистанцию. Несмотря на то, что «Химера» получила повреждения, несовместимые с дальнейшим функционированием, у мятежников всё ещё оставалось более двух сотен кораблей — а уклоняться от их огня долгое время было невозможно. Манёвр с «бочкой» сработал только один раз, и то в основном благодаря неожиданности.

— Как скоро мы сможем восстановить эмиттеры щита? — обратился он к одному из операторов.

— Ещё четыре минуты, сэр.

Четыре минуты. Десять минут с момента, когда противопланетные торпеды взорвались перед носом суперразрушителя.

Обычному дредноуту таких размеров понадобилось бы не меньше месяца ремонта в доке, чтобы полностью восстановить боеспособность. Таркин только сейчас осознал, НАСКОЛЬКО хорош Аккорд в планировании и проектировании. Вернее, не сам Аккорд (его память и сейчас была в наличии — ничего особенного, обычный трусливый коротышка с палпатиновскими амбициями), а его шард. Какая пропасть лежала между ним и любым нормальным инженером.

Он назвал это электростатической защитой. Конструкция этой защитной системы была, если можно так выразиться, извращённо проста. В характерном стиле Аккорда — до базовой идеи додуматься может любой восьмиклассник, изучавший в школе закон Кулона. А вот чтобы реализовать её на практике, нужно обладать ну очень специфическим складом ума… ну, или шардом.

Вот у нас есть броня, а на броне — башня. Броня — она для того и предназначена, чтобы принимать на себя вражеский обстрел. И её, конечно, терять жалко — но не так жалко, как остальную часть корабля. Башне же, наоборот, ловить попадания крайне нежелательно. Потому что в ней находится нечто ценное, будь то проектор щита, сенсорный массив или турболазерное орудие. Убрать башню под броню нельзя. Точнее, теоретически можно, особенно на корабле разработки Аккорда. Но не имеет смысла — вне боя ей ничего не угрожает, а если спрятать во время боя, то она перестанет исполнять свои функции. Но можно вежливо намекнуть, в какую часть корабля противнику лучше стрелять. Не самому противнику намекнуть, естественно. Эта жестокосердная сволочь только посмеётся над нами. А вот поражающий фактор, хоть и работает на врага, гораздо более снисходителен и намёки понимает, если сделать их в правильной форме.

Для организации правильного намёка мы ставим вокруг башни четыре столба-электрода, а пятый возводим на верхушке самой башни. Когда на нас налетают злые кусачие протоны, мы даём на саму башню положительный заряд, а на электроды вокруг неё — отрицательный. Протоны, будучи частицами положительными и весьма наивными, радостно летят в предложенном направлении, как мухи на мёд. В итоге вокруг башни — пылающий ад, кратер глубиной в несколько метров. Но сама башня — целёхонька. А может и кратер не такой уж глубокий. Потому что если оборону проектировал кто-то вроде Аккорда, то он под электродами ещё и специальный крепостной вал нарастил — кольцо из абляционной брони. А под этим кольцом — ещё и собственный противоударный компенсатор. Без него продукты испарения кольца ударят в основную броню как хороший такой молот — с массой в несколько сотен тысяч тонн и скоростью в несколько десятков километров в секунду. Не пробьют, так проломят. А компенсатор аккуратно распределяет их толчок по всей массе корабля.

Впрочем, это всё касается ситуации, когда протонная торпеда взрывается «сверху», и поток частиц идёт перпендикулярно обшивке. Здесь же случай другой — обстрел частицами идёт спереди, почти параллельно ей. И значительная часть «протонного ветра» основной брони вообще не коснулась — прошла параллельно. Электроды оттянули её вверх, на себя, а корпус, на который был подан положительный заряд — наоборот, от себя отталкивал.

Наконец, сама башня была прикрыта собственным локальным щитом (статическим у турболазеров, динамическим у эмиттеров) — он был бесполезен против релятивистских протонов, как и наружный щит, зато прекрасно отражал куда более холодные продукты испарения.

Оставалось только заменить сгоревшие от электрического шторма цепи — и поскольку такая замена конструкцией «Визитёра» была предусмотрена, всё это заняло не так много времени. К сожалению, огромный излучающий диск ионной мегапушки прикрыть подобным образом было невозможно — его теперь получится отремонтировать только в заводских условиях.

Вокруг погибающей «Химеры» кипела схватка. Имперцы стремились уничтожить как можно больше бегущих с неё членов экипажа — потому что любой из них мог оказаться Трауном. Повстанцы, в свою очередь, пытались эвакуировать своих с минимальными потерями. У Таркина было больше истребителей, но у Трауна — преимущество в РЭБ. Точнее, в ГвКБ — гиперволновой коммуникационной борьбе. Половина крейсеров «Катаны» перевела свои гипердвигатели в режим генерации помех. Из-за этого они не смогли бы быстро прыгнуть при появлении неожиданной угрозы, но зато дистанционно управляемые СИДы были вынуждены переключиться на радиосвязь и не могли приблизиться к источнику враждебного сигнала — Траун мигом перехватил бы контроль над ними. Вернее, даже в принципе могли бы, если бы переключились в режим автоуправления, но истребители повстанцев, возглавляемые старинным «Ауреком» под управлением неизвестного аса, легко бы разделались с неуклюжими дроидами. А через несколько минут из гравитационного колодца поднялись «пирамидки» — после этого у москитного флота Таркина вообще не осталось ни единого шанса.

Таркин приказал сосредоточить огонь главного калибра на рубке «Химеры». «Неустрашимые» встали между «Визитёром» и гибнущим флагманом, прикрывая рубку своими корпусами и щитами.

Губернатор вздохнул и заставил себя смириться с неизбежным. Траун ускользнул, и бой с ним надо начинать практически с самого начала. У повстанцев на один ИЗР меньше, но у имперцев значительно снижена боеспособность единственного корабля.

Он повёл «Визитёра» по широкой дуге вокруг «Катаны», сосредоточив огонь ионных орудий на ближайшем «Неустрашимом». В ответ на него обрушились турболазерные залпы со всего флота — с двух сотен кораблей. Сгустки, запущенные из устаревших орудий «Катаны», летели намного медленнее, и теоретически от них было гораздо проще уклониться, особенно такому быстрому и маневренному кораблю как «Визитёр». На практике же опять выяснилось, что количество имеет значение. У Трауна было достаточно орудий, чтобы стрелять не только по самому линейному крейсеру, но и впереди него, позади, с боков — по всем местам, где он теоретически мог оказаться. Это преимущество «Катаны» в упреждении за счёт распределения огня оказалось таким значительным, что нивелировало преимущество ИЗР в практической дальнобойности. «Визитёру» приходилось держаться слишком далеко от своих целей, чтобы успевать выходить из-под их общего огневого вала. Так далеко, что даже медлительные «Неустрашимые» успевали в свою очередь уклоняться от его залпов.

Вроде бы паритет? Да, вот только Траун в любой момент мог разделить свой флот на две части. Одна продолжит отгонять огнём «Визитёра», а другая в это время сможет почти беспрепятственно бомбить Эриаду.

Ну почему этой проклятой силы Аккорда нет в голове именно тогда, когда она нужнее всего, когда от способности выдумать что-нибудь нетривиальное зависят жизни самых дорогих ему людей?! Великая Сила, разве он так много просит? Ему нужно выиграть всего-то пять минут! Пять минут, пока не восстановятся щиты и не будет выполнен один его приказ внутри гравитационного колодца планеты! Но Трауну хватит и десяти секунд.

Он бы не задумываясь пожертвовал оставшимися СИД-бомбами. Даже не для того, чтобы нанести мятежникам урон, а просто, чтобы выиграть эти самые проклятые пять минут! Но что толку, если истребителей-камикадзе меньше, чем тяжёлых кораблей у Трауна?!

Он даже пожалел, что так презрительно отнёсся к разработке Лиры Блиссекс. Эта летучая батарея с тысячами турболазеров и почти неисчерпаемыми запасами тибанны сейчас бы ох как пригодилась… для флота «Катана» она бы стала предельно неудобным противником. Впрочем, если бы здесь был достроенный ИТ-1, у Таркина вообще никаких проблем бы не было.

И тут, как в дурацком голобоевике, в последний момент его осенило.

«На восемь минут, все трансиверы — в режим излучения белого шума», — передал он на планету.

В эти игры можно играть вдвоём, Митт-рау-нуруодо! Разумеется, сто гипердвигателей тяжёлых крейсеров заглушают передатчик на маленьком истребителе, словно комариный писк. Но они в свою очередь заведомо не сравнятся с планетарными гиперволновыми станциями! Сигнал последних распространяется на световые годы, что для него каких-то тридцать мегаметров! Система «господин-раб», которая превращала «Катану» в единый ударный кулак едва ли не с роевым мышлением, распалась в считанные секунды.

Разумеется, у этой системы был дополнительный режим связи на радиоволнах, как и у СИДов. Однако источник гиперволн на расстояниях меньше пятидесяти тысяч мегасвет практически не пеленгуется — всё рядом, всё под боком, слишком много эха, как будто кто-то говорит прямо вам в ухо. А вот на источник радиосигнала направление определяется легко — и специалисты Таркина за полминуты вычислят флагман среди однотипных кораблей по возросшей интенсивности передач. А там разнести его в клочья — уже дело техники.

Да, можно заставить все корабли гонять паразитный трафик, чтобы все антенны передавали одинаковый сигнал. Но вставить один значимый бит в каждые двести, чтобы реальные команды были неотличимы от шума — это мгновенно и на коленке не делается. Соответствующее программное обеспечение нужно было закладывать в систему управления заранее — и хотя Траун вполне мог предусмотреть такую необходимость, у него было не так много времени, чтобы подогнать систему, созданную не им, подо все возможные ситуации.

И помогло — движения «Неустрашимых» стали неуклюжими, они стали чаще промахиваться, а выходя из-под обстрела — порой мешали друг другу.

Естественно, Траун что-то придумает, как с этим справиться — но пока он будет придумывать, Таркин получит необходимый выигрыш во времени. А заодно, может быть, сумеет уничтожить дальним обстрелом парочку «Неустрашимых».

Может ли чисс приказать бомбить планету, чтобы уничтожить источник помех? В принципе может, но это маловероятно. Дело в том, что системы гиперволновой связи расположены не на поверхности, а на множестве орбитальных и репульсорных станций вокруг планеты. Эти станции ничего не потеряли от уничтожения планетарного щита, их бы потребовалось штурмовать отдельно. А Траун уже продемонстрировал, что он имеет хорошее представление, где что на Эриаду расположено.

Траун, видимо, думал так же. Спустя три минуты после включения помехопостановщиков, его корабли начали один за другим уходить в гипер.

— После этого у меня не осталось сомнений — с Палпатином пора кончать. Он не успокоится, пока не сломает меня — а я второй раз ломаться не намерен. Поэтому спрашиваю прямо — вы со мной, Лорд Вейдер?

Молодой длинноволосый мужчина на голограмме хищно ухмыльнулся.

— Это вы — со мной, Таркин. Я мечтал убить своего учителя ещё тогда, когда вы были вернейшим из его подданных. Что именно вы намерены делать?

— Для начала я выслал вам контейнер с таозиновым амулетом.

Бровь ситха изумлённо приподнялась. Немногие бы поняли, о чём идёт речь, но Вейдер знал. Таозин, громадный червеобразный хищник с луны Ва-арта, был естественным охотником на джедаев, даже более приспособленным к ней, чем широко известные в узких кругах джедайские пугалки — терентатеки и ворнскры. Во-первых, его чешую не брали световые мечи — любимое оружие джедаев. Бластеры, кстати, не брали тоже. Так мало того, эта зверюга ещё каким-то образом научилась становиться невидимой в Силе. «Невидимой», правда, не значит «неуязвимой». Душить таозина Силой, поднимать телекинезом или бить молниями было всё ещё можно. Но учитывая длину тела взрослой особи в двадцать метров, низкую болевую чувствительность и многократно дублированные жизненно важные органы, отбросить его или существенно ранить становилось сложно даже ситху. Что уж говорить о джедаях, которые атакующие техники Силы вообще не очень-то жаловали.

И тем не менее, таозин вымер за много тысяч лет до настоящего времени. И истребили его не джедаи, а самые обычные люди, вообще не владевшие Силой. Как только стало известно, что панцирь таозина сохраняет свои свойства и после смерти — у бедных червяков не осталось ни единого шанса. Слишком медленно они размножались, и слишком много оказалось в Галактике желающих стать невидимыми для форсъюзеров.

Защита исаламири, например, гораздо универсальнее — она обеспечивает не только невидимость, но и неуязвимость от прямых атак Силой. Но она действует только до тех пор, пока ящерица жива — шарфики из шкурок исаламири носить бесполезно, это просто куски кожи, они никак не помешают кому-то типа Вейдера вас задушить. А вот частичка панциря таозина обеспечивает маскировку в Силе совершенно независимо от того, что случилось с её бывшим носителем.

Кроме того, эффект поля исаламири двусторонний — форсъюзер, укрытый этим полем, и сам не может применять Силу, в чём на своей шкуре убедился Анакин. А вот чешуйка таозина вполне позволяет своему носителю придушить врага или запулить в него молнией. Это ожидаемо, но даже более того — если «сырую» чешуйку немного обработать алхимией ситхов, превратив в таозиновый амулет, она перестанет мешать и восприятию носителя тоже. Станет «односторонне прозрачной». То есть её носитель будет способен ощущать положение врагов, предвидеть их действия, и так далее — а они его — нет.

— Пока я прохлаждался на Миркре, вы успели убить Инквизитора?!

Неизвестно, где именно Палпатин брал таозиновые амулеты. Возможно, нашёл какую-то древнюю сокровищницу, а может быть и живого таозина изловить сумел, или хорошо сохранившийся труп тысячелетней давности отыскал (но в последних двух случаях на него должны также работать ситхи-алхимики). Но так или иначе, их носили все полевые агенты Инквизитория, владевшие Силой, что резко повышало их эффективность в охоте на выживших джедаев. Агенты с нормальным уровнем мидихлориан иногда получали «сырые», необработанные чешуйки — для них «ослепление» не имело никакого значения, а вот форс-невидимость заметно увеличивала шансы на выживание. Снайпер с пулевиком, которого нельзя ощутить в Силе и загодя прикрыться или ударить на упреждение — для форсъюзера опасен почти так же, как для обычного разумного.

— Зачем убивать? — пожал плечами Таркин. — Это слишком шумно. Вызывает подозрения. Некоторые Инквизиторы, знаете, гибнут иногда совершенно естественным путём — от рук джедаев. И согласитесь, так же естественно, что джедай, который находится в бегах, пожелает прихватить с собой амулет, который даст ему полный иммунитет к дальнейшим преследованиям. Ну, а потом, оказавшись в безопасном месте, джедай начинает сомневаться… а нужно ли и дальше носить с собой эту штуку? Всё-таки это ситхская алхимия, артефакт Тёмной Стороны, разлагающее влияние и всё такое. И тут появляется некий разумный и делает ему очень выгодное предложение…

— Насколько я знаю своего учителя, Таркин, он непременно туда встроит какой-нибудь маячок или средство наблюдения.

— О, он, разумеется, так и сделал. Но маячок джедай предварительно обезвредил — не мы одни такие умные. Это, к счастью, было просто техническое устройство — определять галактические координаты в Силе затруднительно. А вот с тем, что носитель будет виден в Силе создателю амулета — ничего не поделаешь.

— Тогда вы мне предлагаете самоубийство. Сидиусу хватит и тридцати секунд, чтобы захватить меня снова.

— Вы не поняли, Вейдер. Я же сказал «создателю амулета», а не «Палпатину». Даже если Палпатин — эксперт в ситхской алхимии, он не может лично заниматься созданием сотен амулетов, а потом ещё и периодически проверять их. Ему ещё и править Галактикой надо. Поверьте моему опыту, Вейдер, это очень хлопотное дело. У него должен быть доверенный агент, который этим будет заниматься.

— Так… — картинка в уме ситха постепенно начала складываться.

— Я не знаю, кто именно у него является «придворным алхимиком». Сейчас выясняю, и думаю, со временем выясню, но на это уйдёт ещё минимум месяц. У вас будет возможность узнать это самостоятельно. Насколько я успел понять, любая связь в Силе — двусторонняя. Как только куратор амулета коснётся вас, вы коснётесь его. При этом для всех остальных форсъюзеров Галактики вы всё равно останетесь невидимы. А дальше дело за вами. Делайте что хотите — убеждайте, подкупайте, запугивайте, промывайте мозги, просто убейте, наконец, если хватит сил! Но не дайте ему побежать к Императору с докладом. Вы — Избранный. Он — нет. И даже не Лорд Ситхов. Кстати, если узнаете, кто это, сразу сообщите мне. У меня есть свои способы затыкать чужие рты. Не связанные с мистикой, но иногда они тоже работают.

Ох, зря он предложил это Вейдеру в такой форме, совершенно зря. Надо же было помнить, КАК Тёмный Лорд привык решать проблемы. Спустя сутки после того, как амулет прибыл на Миркр, из сети бесследно исчез «агент Блэкхоул» — один из самых загадочных порученцев Императора, которого никто не видел в лицо — он всегда появлялся везде только в виде голограммы. Аккорд видел в этом закулисном манипуляторе очень ценный кадр, и намерен был во что бы то ни стало переманить его на свою сторону со временем. Его способность играть с большими массивами информации уступала только талантам самого Аккорда — но в отличие от него, «Блэкхоул» ещё и владел Силой, что сделало бы его поистине бесценным союзником. И теперь всё это потеряно в один миг — потому что, как выяснилось, он и был «придворным алхимиком» Императора.

Ну откуда, откуда Таркину было знать, что Анакин НАСТОЛЬКО Избранный, и не только поймёт совет насчёт убийства буквально, но и сумеет воплотить его в жизнь! Через полгалактики! Он же последнее в порядке ехидства вообще сказал!

Надо отучать этого юнца так опрометчиво швыряться кадрами. Только как бы при этом самому не стать одним из них…

За период заточения в шагоходе Вейдер тоже времени даром не терял. Он приобрёл и модернизировал себе руками дроидов личный звездолёт для операций за пределами Миркра, а также доспех для сокрытия личности. То и другое было несколько неуклюжим по меркам Аккорда, но Таркин расценивал эти находки как прекрасные, и не собирался лишний раз лезть к ситху с указаниями. Он догадывался, куда примерно его пошлют. Если бы Великая Сила имела склонность прислушиваться к пожеланиям трудящихся Галактики, Таркин в этом месте уже давно бы прописался на постоянной основе.

Вооруженное транспортное судно модели YV-929 носило в Галактике прозвище «летающий кирпич» за предельно неуклюжий с виду прямоугольный силуэт. По иронии судьбы, на Земле Бет этот термин тоже был в ходу — им нелестно обзывали кейпов, располагающих «набором Александрии» — сверхсила, сверхпрочность, полёт. Обзывали, естественно, только за глаза.

Так вот, владельцу YV-929 тоже очень немногие бы осмелились сказать, что его корабль некрасив. Ну разве что с борта Звёздного Разрушителя.

Дразниться лучше из окна,

С восьмого этажа.

Из танка тоже хорошо,

Когда крепка броня.

Но если хочешь довести

Людей до горьких слез,

Их безопаснее всего

По радио дразнить.

Последнее, правда, не работало во вселенной, где существовал Лорд Вейдер.

А всем остальным с обладателями такого «кирпича» стоило соблюдать предельную вежливость. Потому что в словосочетании «вооружённый транспортник» ключевым было первое слово. Небольшой — короче многих шаттлов и даже некоторых истребителей — грузовик был просто битком набит вооружением на все случаи жизни, включая четыре турболазера. Лёгких, конечно, турболазера, сравнимых по мощности с тем, что стоял на СИД-уродце. Но тем не менее, пассивные щиты они прожигали как бумагу. Добавить к этому весьма толстую броню из дюрастали, щиты с высоким потенциальным барьером, а также характерную для большинств коррелианских изделий высокую скорость и маневренность (80 МгСЧ — это опять же цифра для истребителя!) — и становится странно, почему такие «транспортники» ещё не стоят на вооружении Империи, и почему их позволяют покупать кому-то ещё. Значительно более слабые машины часто встречали массу бюрократических препон, а этот монстр почти свободно вышел на рынок. Ответ заключался в том, что его создали и лицензировали ещё до Войны Клонов, в период, когда ограничения на вооружение у частных лиц были значительно слабее. Империя могла запретить строить новые транспортники такого типа (что и делала с переменным успехом), но не могла конфисковать у владельцев десятки тысяч уже построенных экземпляров.

Впрочем, именно как транспорт он был слабоват — высокая цена как приобретения, так и техобслуживания, слабые по нынешним меркам гипердвигатели и малая вместимость грузового отсека отпугивали многих потенциальных покупателей. Но для Вейдера всё перечисленное не играло роли. Гипердрайв он, разумеется, заменил в первую очередь, как и навигационный компьютер. Все расходы покрывал Таркин, так что это его тоже не беспокоило. А большие партии груза ситх перевозить и не планировал. Зато было у этого корабля одно достоинство, которое с лихвой перекрывало все недостатки. Никому никогда не придёт в голову искать идейного имперца за штурвалом кореллианского грузовика. Даже если этот грузовик дополнительно модифицирован и превращён в персональный транспорт охотника за головами. «Кореллианская инженерная корпорация», как ни парадоксально это звучит, была для Империи костью в горле ещё раньше, чем сама Империя появилась на свет. Сидиус приложил в своё время немало усилий, чтобы втянуть её в Торговую Федерацию, что позволило бы в дальнейшем совершенно легально и без особых хлопот прихлопнуть. Но упрямые кореллианцы отказались ото всех заманчивых предложений, и даже умудрились немного повоевать на стороне Республики в Войну Клонов — благодаря чему вышли сухими из воды. Нельзя просто так взять и прирезать курицу, несущую золотые яйца — а на производителей лучших в Галактике лёгких транспортов и корветов молилось всё Внешнее Кольцо. Император только и смог, что назначить туда своего губернатора, запретить некоторые совсем уж наглые сделки и не давать им имперских заказов.

Вейдер добавил к и без того немаленькому арсеналу «кирпича» генератор притягивающего луча и маскировочную систему (не полноценный генератор невидимости, но модификацию длинноволнового щита, позволявшую сбить с толку большинство радаров на пару минут). Особенно позабавила Таркина «ржавая» краска с прекрасными радиопоглощающими характеристиками. Да, можно вывезти парня с Татуина, но нельзя вывести Татуин из парня…

Доспех он себе тоже выбрал весьма интересный. Снаружи тело укрывали бесформенные тряпки и очки, делавшие его похожим на тускена. Опять же, все заинтересованные лица прекрасно знали, что Анакин Скайуокер ненавидел песчаных людей, ставших причиной смерти его матери, и ни за что бы не согласился выдать себя за одного из них. Это было правдой, но во-первых, Сидиуса он ненавидел ещё больше, а во-вторых, такое использование ритуальных одеяний наносило всем тускенам несмываемое оскорбление. Под просторными тряпками скрывался широкий ассортимент вооружения на все случаи жизни — от вибромеча до микро-гранатомёта. Был там и световой меч, но это, разумеется, на самый крайний случай — очень уж приметное оружие.

Лёгкая и довольно прочная нательная броня из фрика не мешала подвижному стилю боя, с активным использованием прыжков и акробатики (за основу Анакин взял форму Атару, которой владел когда-то, но модифицировал её так, чтобы меч не требовался). Эта техника была полной противоположностью тяжеловесному натиску Вейдера, который основывался на форме Шиен — то есть опять же, сбивала с толку и уводила мысль в ложном направлении. Даже если его и разоблачат как джедая, ещё не факт, что узнают ТОГО САМОГО.

Жену и сына Таркин переправил на отдалённую планету в Неизведанных Регионах, охраняемую его личными самыми преданными кадрами. Эриаду он, конечно, переправить не мог (пока что, пока не освоены данные с загадочной планеты Зонама-Секот). Но в отсутствие главных мишеней Палпатин по ней бить не станет. Понимает, что к родной планете Таркин хоть и привязан, но недостаточно для требуемого результата. При этом Эриаду — один из главных налогоплательщиков сектора и кузница наиболее проверенных кадров — выжигать её ради воздействия на одного человека без гарантии результата — глупо.

Убрать самого Таркина? Палпатин пытался это сделать. Естественно, не физически убить — это в стиле Вейдера, Император привык действовать более аккуратно. Подвинуть от реальных рычагов управления, перекинуть на почётные, но пустые должности. Вот если оно будет продолжать работать и без Таркина — тогда можно его и физически устранять.

Вот только результаты получились такие, что пришлось срочно возвращать ему все полномочия, да ещё сверху нагружать. Потому что Аккорд, разумеется, оставил в системе тысячу и одну закладку, благодаря которым всё работало идеально чётко в его присутствии и относительно неплохо само по себе — но начинало сыпаться и буксовать, стоило протянуть руки к управлению кому-то постороннему. А средний имперский чиновник деликатностью отнюдь не отличался — и вместо того, чтобы несколько месяцев тихонько посмотреть, работает ли оно, и как именно — тут же начинал наводить свои порядки. С деликатностью банты в посудной лавке. И разумеется, натыкался на все мыслимые мины и ловушки. Таркин пожимал плечами и возвращался всё чинить.

Эти позиционные игры продлились меньше двух месяцев, но строительство Объекта из-за них отстало от графика почти на год. Экономика Большой Сесвенны тоже оказалась не в лучшем состоянии. Зато теперь подданные лично убедились, что Уилхуфф им послан самой Силой.

Вейдер тоже не терял времени. Под новым прикрытием он выполнил несколько заказов на крупные суммы, что сделало его знаковой фигурой сразу в двух неформальных сообществах — контрабандистов и охотников за головами. Только прямым пиратством он не промышлял, хотя на своей машине вполне мог бы.

Таркин не совсем понимал, как именно репутация среди отбросов общества поможет делу убийства Императора, но резонно предположил, что Вейдер в этом разбирается лучше — и пока что не вмешивался. Неисповедимы пути Силы. В искренности ситха он почти не сомневался.

Таркину подобная задержка была даже отчасти на руку — конечно, каждый день жизни Императора — это недели проблем в будущем, но убивать его намного проще, имея доступ к шарду Аккорда. В организации покушений этот коротышка был большим мастером. Конечно, он оставил Таркину несколько планов и на этот случай, но реализовать их лучше, когда полностью понимаешь и можешь внести поправки.

Стоит ли рассказать Вейдеру о том, что такое кайбер-кристаллы? С одной стороны, чем раньше, тем лучше, с другой… это тоже лучше делать с пониманием Аккорда и при наличии неопровержимых доказательств. Даже Галеен может предоставить только косвенные.

А вот за Трауном надо было следить постоянно. Надежда, что Император прибьёт его за поражение, пока не реализовалась. Успешные налёты на несколько имперских миров восстановили пошатнувшуюся репутацию Чисса и он снова начал считаться почти непобедимым. Погибшую «Химеру» он заменил новеньким Звёздным Разрушителем типа «Секутор», который с потрясающей наглостью угнал с консервации на удалённой базе. Новый флагман получил название «Экспроприатор» — и не без причины.

Чисс продолжал наносить удары по гарнизонам Империи, но больше так, для порядка, чтобы заставить моффов нервничать. Основную тактику он теперь выбрал другую — налёты на штаб-квартиры и конвои корпораций, которые с Империей сотрудничали. От него уже пострадали Сиенар, Куат, «СороСууб» и два десятка фирм помельче. Пират из Трауна получился такой же замечательный, как и полководец. Все прежние корифеи этого дела просто локти кусали, глядя на успехи синекожего грабителя. У них-то на вооружении стояли в лучшем случае лёгкие крейсера и кое-как переделанные транспорты! Грабить на новеньком Звёздном Разрушителе, который был тяжелее «Имперского» — да такое им и в мечтах не могло привидеться! Да ещё с полным авиакрылом, хорошо обученным, дисциплинированным экипажем и личным джедаем!

Нет, те же Партизаны налётами с целью обогащения тоже не брезговали. Но они старались в первую очередь внушить страх, нанести как можно больше ущерба. У Трауна же большинство налётов проходило вообще бескровно и без разрушения материальных ценностей. Его корабль неожиданно возникал прямо на пути корпоративного конвоя и чисс по открытой связи вежливо интересовался — господа, мы же не хотим причинять друг другу лишнюю боль? Он с хирургической точностью умудрялся ловить жертвы на подходе к гипергранице — достаточно глубоко, чтобы неуклюжие транспорты не могли прыгнуть немедленно, и в то же время достаточно близко к «поверхности», чтобы стремительный линейный крейсер мог отступить в считанные минуты. При этом выискивал достаточно трусливых капитанов, которые не торопились стать героями посмертно и охотно выбрасывали груз или переводили на счёт нужную сумму. «Секутор» благодарно мигал огнями и скрывался в гиперпространстве.

Налёты на планеты организовать было куда сложнее, но и прибыль с них была гораздо больше. Планеты со щитом он после фиаско на Эриаду больше не трогал, но не имевшие такового — чистил очень эффективно. Основная слабость любого пирата — необходимость лезть внутрь гравитационного колодца, где он может быть легко перехвачен прибывшим по вызову патрулём. Но быстрый и маневренный «Секутор» мог себе позволить такой риск. Дважды его заставали внутри гиперграницы, и дважды он оставлял имперцев с носом, один раз банально уйдя в прыжок с противоположной стороны планеты, а второй — проскочив между тремя флотилиями, которые пытались взять его в окружение.

Один умный мофф попытался поймать чисса при помощи технической новинки — крейсера-заградителя с проектором гравитационного колодца. Теперь у Трауна был ещё и крейсер-заградитель — очень приятная и полезная вещь для любого пирата. Нет, то, что этот крейсер будет обездвижен залпом ионных орудий, каких на «Секуторе» стоит довольно много — считалось вполне вероятным риском. Чего они не ожидали — что у мятежника окажется в одном прыжке на подхвате вся «Катана», которая свяжет боем остальные корабли патрульных, пока люди Трауна брали заградитель на абордаж.

За пару месяцев таких работ Альянс за восстановление Республики стал весьма богатой организацией. Ему теперь не приходилось полагаться на тайных спонсоров, надёжность которых всегда была под сомнением. Он мог оплачивать из собственных фондов работу осведомителей и провокаторов, топливо и техническое обслуживание, даже привлекать наёмников, когда не хватало собственных людей.

В отличие от Партизан, которых по-прежнему был вынужден кормить и одевать Таркин. Это, конечно, было тактически выгодно — он держал их на коротком поводке и мог в любой момент прекратить их деятельность без единого выстрела. Да и расходы на них в масштабах экономики сверхсектора были ничтожны. Но всё равно было обидно. Иногда Таркин просто не понимал идей Аккорда. А иногда понимал прекрасно, но на уровне чувств их принять всё равно было трудно. «Почему это моё личное Восстание должно быть хуже, чем у Палпатина?! Я что, не могу создать нормальных мятежников на полном самообеспечении?» Совершенно неуместная профессиональная гордыня. Как у той жены из анекдота, которая с гордостью заявила, что «наша любовница — лучше всех». Впрочем, это для землян анекдот, а Таласса вполне могла бы подобное сказать на полном серьёзе, хотя угодить её утончённому вкусу всегда было нелегко.

Для следующей операции ему понадобилось нечто совершенно фантастическое по мнению большинства жителей Галактики. Даже те, кто продолжали верить в Силу, сказали бы, что это нереально — обученный форсъюзер, который никогда не владел и не пользовался световым мечом?!

К счастью, Аккорд, выдвинувший такое бредовое требование, предусмотрел и путь для его реализации. Как всегда. В записях, которые он оставил в микрочипе нагрудной маски, содержались координаты и краткое описание планеты Датомир в секторе Квелии. Тут одарённых можно было считать сотнями, причём у них была собственная организация и традиция владения Силой, отличная как от джедаев, так и от ситхов. Со временем Палпатин несомненно обратит внимание на это уникальное месторождение и направит Инквизиторий с ним разобраться, но пока оно никого не интересовало. Слишком много было выживших джедаев, которые представляли куда более насущную проблему. За что им большое спасибо.

Две организации, две во многом противоположных культуры — «ведьмы Датомира» и «сёстры ночи». Первые, подобно джедаям, отвергали Тёмную Сторону, вторые, подобно ситхам, её радостно принимали. Аккорд особо подчеркнул, что ему нужна «чистая» ведьма, не имевшая ничего общего с ночными сёстрами. Её следовало вывезти с планеты незаметно (как для имперских сил, патрулирующих сектор, так и для других аборигенов) и без насилия. Подробных указаний, как именно это сделать, парачеловек не оставил, полагая задачу «слишком простой» для себя, и полагаясь на опыт Таркина.

Ну, первое-то организовать несложно, гарнизон в этой системе состоит из отменных разгильдяев, и с радостью не заметит даже взрыва одной из планет, не то что хорошо замаскированного шаттла. Но вот как избежать насилия — не совсем понятно. Ведьмы, судя по описанию, весьма надменны, и презирают мужчин в принципе, а мужчин, не владеющих Силой, и вовсе считают чем-то вроде листьев под ногами. Поэтому просто пригласить одну из них на борт звездолёта не получится. Нужно продемонстрировать силу, но не переходя к прямому противостоянию. Все клоны-штурмовики были мужского пола. Среди штурмовиков нового набора попадались и женщины, но их слишком мало, чтобы организовать личную роту. Среди охотников за головами девушек было достаточно много, но уровень секретности операции был слишком высоким — посторонних к нему привлекать нельзя. Нужен человек (или нечеловек, не принципиально), чью преданность он сможет заполучить раз и навсегда. Клоны с Белкадана были обоих полов, но им ещё не хватало опыта для такой тонкой операции.

Таркин почти неделю перебирал в своём датападе досье, предоставленные ему кадровиками, с нарастающим раздражением понимая, что Аккорду на решение этой проблемы и пяти секунд бы не понадобилось. Искать посредника, чтобы завербовать следующего посредника — что за нелепость? А ведь для Аккорда это образ жизни, он редко работает реже, чем через три-пять звеньев цепочки.

В итоге он остановился на кандидатуре Рей Слоан, капитана имперского флота, которая когда-то служила первым помощником на его «Исполнительнице». Вообще с тех пор, как Таркин занялся Объектом, флотские его не слишком любили, и это было взаимным. Но такая неприязнь касалась лишь высших чинов, начиная от контр-адмирала. Рей ещё не настолько высоко поднялась в своей карьере, чтобы слухи наподобие «Таркин хочет заменить корабли боевыми станциями» полились ей в уши. После собеседования на Корусканте гранд-мофф пришёл к выводу, что Рей вполне подходит для его целей — решительная, жёсткая, но не жестокая, достаточно феминистично настроенная и в то же время дисциплинированная. Именно то, что оценят ведьмы.

Идею перейти в личное подчинение губернатора она встретила без восторга, но возможность получить в личное распоряжение «Исполнительницу», на которой она раньше служила, окупила все неудобства, связанные с выходом из флотской цепи командования. Собственно, её полномочия будут куда шире, чем у обычного капитана Разрушителя, подсластил пилюлю Таркин. Действуя вдали от основных порядков флота, она сможет исследователь странные новые миры, искать новые формы жизни и новые цивилизации. Смело идти туда, где не ступала нога человека. Она будет высшим чином Империи на парсеки вокруг, от её решений будет зависеть благополучие целых систем! Это совсем не то, что поддерживать огнём эскадру по приказу с флагмана.

Военным астронавтом Рей, без сомнения, была прекрасным, но в наземных операциях разбиралась не очень хорошо. Ошибки же в такой миссии были недопустимы. Поэтому Таркин прикрепил к ней группу Тёмных солдат Фазы Ноль, недавно прошедших киборгизацию, а также полицейских дроидов 501-Z.

Да, именно полицейских, а не военных. 501-Z были не намного хуже в бою, чем специализированные дроиды-коммандос, значительно превосходили рядовых дроидов-солдат массового производства, вроде B1, но самое главное — они были заточены под нелетальные методы борьбы. Арест, а не расстрел на месте. И заточены не только в том смысле, что они мастерски владели шоковыми дубинками и знали, где у бластера включается парализующий режим. Гораздо важнее были их интеллектуальные способности. Так как дроиду, по долгу службы, постоянно приходилось общаться с живыми существами, машину оснастили сложной когнитивной матрицей, ранее никогда не устанавливавшейся на полицейских дроидах. Так называемый «модуль личности» машины был таким же сложным и совершенным, как и у лучших моделей протокольных дроидов. Этот факт послужил поводом для возникновения слухов, что в «мозгах» 501 использовались эвристические процессоры протокольных моделей. Конечно же это было не так. Для 501-Z были созданы собственные процессоры. Они прекрасно разбирались в поведении разумных существ, в том числе и в незаконном. Можно сказать, обладали машинным аналогом той самой интуиции, благодаря которой хороший коп понимает, когда пора открывать огонь, а когда стоит обойтись уговорами. А навыки следователей и продвинутые сенсоры позволяли им гнаться за подозреваемым хоть через всю планету.

Был, правда, у них и недостаток, из-за которого большинство имперских моффов даже не смотрело в их сторону. Программисты и инженеры СороСууб настолько крепко вшили в своего дроида поведенческую матрицу «порядочного полицейского», что 501-Z стал одним из немногих дроидов полицейского класса которых было невозможно перепрограммировать. Из-за этого история галактики не знала ни одного случая когда эти модели служили бы в качестве телохранителей преступников. Средний чиновник на службе у Палпатина крайне редко мог быть назван законопослушной личностью. Да, Император на это дело смотрел сквозь пальцы, порой даже поощрял умеренную коррупцию — но как это объяснить честному железному служаке? Мало кто хотел бы, чтобы собственный охранник доставил его в наручниках в ближайший участок!

Но когда вам нужен хорошо вооружённый специалист, который проследит, чтобы мирные переговоры оставались мирными, трудно найти кандидатуру лучше 501-Z. Дроиды не устают, не скучают, а конкретно эти модели — ещё и бесконечно внимательны, и умеют отслеживать малейшие признаки агрессии. При этом неплохо бронированы и обладают отменной реакцией, что позволяет им позаботиться не только о клиенте, но и о себе. Аккорд не стал жадничать и заранее приобрёл две роты таких дюраниевых миротворцев — сорок для высадки на планету и ещё сорок в резерве. Перевод из полиции в спецслужбы, конечно, потребовал некоторого дообучения, но в целом новые сотрудники сочли такое повышение честью для себя и постарались оправдать доверие. Конечно, для сильного джедая или ситха, прошедшего через горнило Войны Клонов, они все не стали бы помехой — но Датомир был технически отсталой планетой, и его жители, даже те, что владели Силой, не имели больших навыков обращения с боевыми машинами.

«Исполнительница» зависла за внешней планетой системы, а два челнока типа «Часовой» скрытно достигли планеты. Они не были оборудованы специальными стелс-системами, но их заметность была снижена, поскольку эти машины использовались в том числе и для скрытной высадки десанта. А опыт Рей в сочетании с инсайдерской информацией от Таркина и полным отсутствием систем ПКО на самом Датомире — в сумме позволили летать на Датомир, как к себе домой. Она в принципе могла бы даже «Исполнительницу» привести на орбиту при соблюдении известной осторожности, но решила, что такая наглость будет здесь излишней. Достаточно и того, что шаттлы совершили внутрисистемный прыжок, вместо того, чтобы лететь ко внутренним планетам на досвете, как рекомендовали учебники тактики в подобных случаях. Это можно было считать скрытым выражением протеста — капитану Слоан не нравилось, что приходится прятаться от своих же, от имперцев. Хорошо ещё, не стрелять по ним — этого она, вероятно, уже не смогла бы принять.

Они не могли просто взять и предложить принять участие в операции первой попавшейся ведьме. Нужна была кандидатка с подходящим характером — достаточно любопытная, открытая ко всему новому, не слишком агрессивная, с высокими способностями к обучению. Даже владея Силой, не так просто перейти из мира копий и устных преданий в мир бластеров и компьютеров. Тут и пригодились детективные навыки. Запустив несколько сотен дистанционно управляемых разведывательных дроидов, спецподразделение «Робокоп» за две недели составило досье на основные кланы, делившие между собой этот мир, а затем и на три десятка потенциальных рекрутов в этих кланах. Наиболее перспективными для вербовки были признаны молодые ведьмы, уходящие из клана на «свободную охоту» с целью поймать или похитить себе первого мужа. Они ещё не так скованы традициями, как старшее поколение, и с ними гораздо проще переговорить без свидетелей.

После некоторого размышления Рей выбрала кандидатуру Ашлы Гаталенты. Эта девушка была необычной даже по датомирским меркам. Биологически она была датомири — особым, встречавшимся только на Датомире гибридом человека и забрака. При этом датомири считались вымершими. Девять лет назад войска Конфедерации под командованием Гривуса уничтожили практически всех Ночных Сестёр и служивших им Ночных Братьев, а поскольку почти все датомири были членами этих фракций, культуроцид оказался заодно и геноцидом (хотя Сёстрам из числа людей досталось не меньше).

Но Ашла умудрилась, во-первых, выжить, а во-вторых, не иметь в жизни никакого отношения к Тёмной Стороне. Более того, она и своего отца, чистокровного забрака-ксенолога, прилетевшего на Датомир с научными целями, сумела сохранить в качестве раба. При том, что на момент вторжения Гривуса ей было всего девять лет.

Однако вторжение армии дроидов и гибель матери, похоже, всё-таки не прошли для рассудка девочки даром. Она не озверела, не ожесточилась, как можно было бы ожидать в такой ситуации от от форсъюзера, постоянно искушаемого Тёмной Стороной. Она просто стала немного… странной. Не от мира сего. У многих детей есть воображаемые друзья, особенно если они травимы сверстниками и лишены поддержки взрослых. Но у большинства это всё-таки со взрослением проходит. У Ашлы же фантазия с годами становилось только более изощрённой. Так, например, она утверждала, что у неё есть собственный ранкор. Конечно, у многих ведьм Датомира есть ранкоры, этим тут никого не удивишь. Но во-первых, не в десять лет же, если твоя мама не глава клана! А во-вторых, этого ранкора никто никогда не видел. На справедливое возмущение подруг и взрослых таким безудержным хвастовством и насмешливые просьбы к великой укротительнице показать зверя она отвечала, что это особенный, невидимый ранкор. Он очень стеснительный и не любит показываться людям на глаза. Естественно, её поднимали на смех, даже колотили. Её и без этого нередко колотили, скажем прямо. Но девочка, казалось, не обращала на это никакого внимания. При этом слабачкой она не была, отнюдь. По физическому развитию она даже опережала большинство сверстниц, что неудивительно для дочери забрака. А в том, что касалось владения «магией», как на этой планете называли Великую Силу, находилась на приличном уровне — несколько выше среднего — что как раз таки удивительно для дочери чужаков, принятой в клан из жалости. Поэтому юные ведьмочки, вызвавшие её на дуэль, чтобы окончательно сломать, нередко с удивлением обнаруживали, что им нужна помощь целительницы. Но пинки, затрещины и зуботычины, получаемые в процессе повседневного общения, были ей по-прежнему странным образом безразличны. Мнения воспитательниц о таком поведении разошлись: одни полагали, что это банальная трусость, другие наоборот — что проявление настоящего воинского духа. Истинная воительница, говорили эти вторые, умеет терпеть телесные неприятности и не прибегает к насилию по пустякам. Во всяком случае, можно быть уверенными, что она никогда не поддастся искушению гнева и страха, которое сломало так много подающих надежды молодых ведьм.

В лесу девочка тоже чувствовала себя, как рыба в воде. Джунгли Датомира — опасное место даже для местных жителей, но Ашла каким-то образом умудрялась ходить туда каждый день, словно в хижину к подружке. Возвращалась она всегда с гроздьями спелых плодов и без единой царапины. Возможно, дикие звери ощущали в её ауре полное отсутствие агрессивности. А может быть, её в самом деле охранял невидимый ранкор. Датомирские ведьмы были довольно суеверны — трудно быть материалистом, когда живёшь в обществе бронзового века, тем более — когда каждый день видишь и сама творишь вполне реальную магию. Они не просто верили, подобно множеству примитивных племен, в то, что есть вещи, которых глазами не увидишь — они это знали из каждодневного опыта, могли проверить экспериментально. Просто у Ашлы количество таких вещей было неприлично большим даже для ведьмы. Но пока эти вещи работали…

Все соглашались, что из неё бы вышла неплохая шаманка — этим по должности полагается глючить много и особо упорото. Но шаманки на Датомире были только у Ночных Сестёр, и вводить такую профессию в нормальных племенах ради одного подростка казалось как-то всё же чрезмерным.

Окончательным испытанием для неё, как и для всех нормальных девушек, должна была стать добыча первого мужа. Обычно ведьмы идут на такую охоту сами, как только начинают играть гормоны — между 14 и 20 годами. Всем хочется поскорее стать взрослыми, доказать подругам, чего они стоят — ну, и удовольствие заодно получить. Ашлу же на это дело вытолкали едва ли не взашей. Сумеет привести на аркане хорошего самца — значит, на остальные её чудачества можно и нужно закрыть глаза. Не сумеет или не захочет… Ну, убивать собственную воспитанницу, пусть даже дефектную, никому особо не хотелось. Но и оставлять её в статусе полноправной ведьмы тоже нельзя. Возможно, оптимальный вариант — сделать рабыней, хотя рабами на Датомире испокон веков были только мужчины. Словом, всё поверяется практикой. Невидимого ранкора клан Спящей Реки ещё мог терпеть, но невидимого мужа — нет.

Это выглядело, как совершенно случайная встреча. Вот полянка посреди леса. Вот две обаятельных дамы, которые на эту полянку с разных сторон выходят — полные противоположности, словно Инь и Ян. Одна белокожая и беловолосая, совсем юная, в одной набедренной повязке (что даже для датомирских ведьм считалось несколько избыточной вольностью); вторая чернокожая и черноволосая, средних лет, в строгой униформе мышиного цвета (что даже для имперского капитана посреди джунглей смотрелось несколько избыточным бюрократизмом).

Разумеется, ни о какой случайности тут речи не шло. Обе стороны готовились к этой встрече задолго до того как увидели друг друга собственными глазами. Предвидение Силы с одной стороны и дроиды-разведчики — с другой. Обе могли избежать этой встречи, если бы захотели, но обе были в ней заинтересованы. К счастью, большинство датомирцев владели Базовым, так что услуги переводчика не понадобились. Несколько секунд девушки молча смотрели друг на друга, затем Ашла помахала капитану рукой:

— Привет! Ты тоже ищешь мужа?

— Я с другой планеты, — холодно ответила Рей. Ашла как личность была ей неприятна — слишком много хаоса, непредсказуемости, своеволия. Всё это в бою может стоить жизни, или того хуже — победы. С определённой точки зрения Слоан вполне понимала матриархов клана Спящей Реки. Таким кадрам место в психиатрической клинике, а не на линии фронта. Однако именно Ашла больше всего подходила под критерии человека, которого капитану было поручено найти и доставить. Поэтому личную неприязнь следовало засунуть подальше и работать с тем, что дают. — На меня ваши обычаи не распространяются.

— Вау! — блондинка аж руками всплеснула. — На твоей планете женщина можно жить без самцов?

— Почти на всех планетах можно, — теперь тон Рей звучал почти сочувственно. — Только на таких отсталых, как эта, личную жизнь пытаются регламентировать.

— Но ты сюда пришла в поисках чего-то, — уверенно заявила девчонка. Она повела пальцем, будто ища что-то в воздухе, затем резко вскинула его. — Ага! Ты ищешь меня! Ничего не выйдет. Я не сплю с женщинами.

— Я тоже, — резко ответила Рей. Она, конечно, знала, что среди ведьм Датомира лесбийские отношения не считаются ни запретными, ни какими-то особо экзотическими. Во многих кланах бытовало мнение, что мужчины нужны только для того, чтобы иметь от них детей, а настоящая любовь возможна только с равной по силе… и по Силе. А в некоторых других для удовольствия использовались только мужчины, но лесбийские изнасилования были средством подтверждения статуса. Ну, а третьи это рассматривали просто как безобидное хобби. Были, впрочем, и такие кланы, где за попытку подбивать клинья к соратнице ведьму ожидало в лучшем случае изгнание в Ночные Сестры. Клан Спящей Реки относился к третьей группе.

Но мысль о том, что она может руководствоваться чем-то подобным, была для капитана откровенно оскорбительна. Рей считала пустой тратой времени отношения хоть с мужчинами, хоть с женщинами. Её единственный любовью было служба.

— Ммм, — девочка задумчиво накрутила на палец прядь волос. — Тогда зачем же я тебе?

— Мой командующий хочет предложить тебе работу.

— Она хочет, чтобы я стала её рабыней? — слово «командующий» в Базовом не имело рода, и при упоминании кого-то высокопоставленного Ашла, естественно, предположила, что речь идёт о женщине.

— Нет, девочка. Работа — это не рабство. Это распространённая на других планетах практика, когда свободный человек что-то делает для другого человека, а взамен получает… — Она вовремя вспомнила, что деньги на Датомире мало распространены — большинство кланов практиковало натуральный обмен. -…Вкусную еду, или другие полезные и красивые вещи.

— А в чём разница? — искренне удивилась ведьмочка. — Рабы как раз и трудятся за еду, а на праздники им и украшения иногда дарят…

Слоан задумалась.

— Раб трудится столько, сколько пожелает его хозяин. Хозяин, в свою очередь, даёт ему столько еды, сколько сочтет нужным. Раб не может менять условия — а если он попытается это сделать, хозяин может применить к нему любое насилие, даже убить. Свободный работник заранее договаривается с хозяином, что он будет делать и какую плату за это получать. Если условия его не устраивают, он может уйти и хозяин не вправе принуждать его остаться.

— Ааа, — с пониманием протянула девочка, — так значит ты рабыня?

— Я?! — возмутилась женщина.

— Ну да. Что будет если ты попытаешься уйти от… От того кому служишь сейчас? Или потребуешь у него платить больше?

Рей сглотнула. Она никогда не думала об этом с такой стороны. Действительно, жалованье офицерам в имперском флоте назначала не она. И если она попытается покинуть пост, её просто расстреляют за дезертирство. Но ведь это нормальная практика в любой армии Галактики! Что же получается, служба в любых вооруженных силах — по определению рабство? Ну, кроме, может быть, наёмников, которых она всегда презирала… Как эта соплюшка-дикарка умудрилась за минуту всё вывернуть наизнанку?! И откуда она вообще узнала, где и на каких условиях служит Слоан?!

Она несколько раз глубоко вдохнула. Сейчас нужно в первую очередь выполнить задание. Философией можно будет заняться в свободное время.

— Тебя это в любом случае не коснётся. Я не предлагаю тебе службу в имперском флоте, в котором служу сама. Ты нужна моему командующему для другого. Ты точно сможешь назначить свою цену или отказаться в любой момент. Тогда я же доставлю тебя обратно на эту планету, если захочешь. Но я сомневаюсь, что ты захочешь. Тот, кто увидел звёзды вблизи, не пожелает вернуться в деревню, управляемую старыми предрассудками.

Это была не просто агитация. Рей судила по собственному опыту. Пусть её родная планета не была такой технически отсталой, но она была бедной — а это не намного лучше. Какая разница — не знаете вы о существовании дроидов, антигравитации и силовых полей, или не можете себе их позволить? Датомирцы ведь, в принципе, тоже были в курсе, что такое галактическая цивилизация — пусть даже в основном из легенд.

— Хорошо, — сказала девочка. — Я пойду с тобой и поговорю с твоей хозяйкой. Но одно условие я назначу прямо сейчас.

— Какое? — насторожилась Рей.

— Я хочу забрать с собой своего отца.

Это требование застало капитана врасплох. Она никогда не имела крепких семейных уз, и не ожидала, что родственные связи могут оказаться значимыми для её «клиента». Тем более — мужчина преклонного возраста для датомирской ведьмы. Они ведь мужчин обычно в грош не ставили.

С технической точки зрения это тоже был неприятный сюрприз. Нет, вместимость «Часовых» позволяла запросто вывезти с планеты хоть двадцать человек. Но отец Гаталенты находится в деревне. А деревня охраняется ведьмами. Не двумя-тремя начинающими колдуньями, а парой десятков опытнейших бойцов. Возможно, Рей могла бы сравнять её с землёй, задействовав всю огневую мощь пары челноков. Просто испарить её раньше, чем ведьмы смогут задействовать Силу. Из тактических файлов, присланных Таркином, она знала, что датомирские ведьмы одновременно сильнее и слабее джедаев. Сильнее — потому что они могли пробудить куда более мощные энергии. Средний джедай может левитировать от силы сотню килограммов, а для типичной ведьмы и многотонные обломки не предел. Средний джедай должен для исцеления открытой раны медитировать над пострадавшим полчаса, а типичная ведьма делает это одним коротким напевом. А слабее — потому что ведьмы для активации своих техник используют вербальные формулы, проще говоря — заклинания. Заткните ведьме рот, и она станет почти беспомощной. Почти — потому что есть и невербальная «магия», но и она не без слабостей. Самая распространённая её разновидность активируется жестами (так что стоит и руки им связать, если есть желание взять в плен), но эти эффекты гораздо слабее, чем от заклинаний. Другая вариация требует проговаривать заклинания про себя, мысленно — тут мощность уже сравнима со словесными формулами, но нужно концентрироваться намного дольше, и этой техникой владеют далеко не все ведьмы. Так что достаточно внезапный воздушный удар, вероятно, решил бы проблему — кучка пепла заклинания произносить не может. Но кучка пепла вместо отца вряд ли удовлетворит Ашлу.

Оставались три других варианта — штурм деревни наземными войсками, скрытое проникновение и переговоры. Первый вариант Рей отвергла сразу же. Даже с использованием шагоходов, спидеров, боевых киборгов и артиллерии её солдаты вряд ли продержатся против ведьм больше двух минут.

Начинать переговоры — это значит оставить свидетелей. Много свидетелей. Не то, чтобы это было прямо запрещено. Таркин разрешил ей выходить на контакт со всеми, с кем она сочтёт нужным, но подчеркнул, что этих «всех» должно быть как можно меньше.

Наиболее перспективным выглядело тихое похищение забрака. Но ситх его знает, какие у этих девочек-волшебниц средства обнаружения.

— Ты сможешь забрать своего отца из деревни? Если ты приведёшь его сюда, я охотно вывезу вас обоих.

— Когда стану полноправной ведьмой — смогу, — вздохнула Ашла. — Пока что старухи со мной и детёныша пурбола не отпустят. У тебя нет красивого самца при себе? Я бы его одолжила, привела в деревню, успокоила старух, а потом вернула тебе.

Губы капитана Слоан искривила усмешечка, не сулившая ничего хорошего её подчинённым. Не зря она считала Дарта Вейдера своим наставником и вдохновителем, пусть и общалась с ним всего пару раз. Уроки ситха по обращению с персоналом она усвоила хорошо.

— При себе — нет. У меня здесь только дроиды и штурмовики Фазы Ноль, а они вряд ли подойдут для твоих целей, дорогая. Но… старейшины твоей деревни ведь не отслеживают, где ты находишься в каждый конкретный момент?

Ашла ответила ей такой же милой и обаятельной улыбкой. Чистой и искренней, почти детской, без малейшего злорадства… но бежать от неё подальше хотелось не меньше, чем от хищной усмешки Рей.

— Ну, обычно они отслеживают. Набрасывают магический «поводок» на каждую уходящую из деревни ведьму. Но все достаточно сильные и умные охотницы его сбрасывают, это как бы ещё одна проверка.

— Ты достаточно сильная и умная?

— Да, а что?

— Понимаешь, девочка, я тоже в каком-то смысле старейшина деревни. Там, далеко за вашим небом, летит в тёмной пустоте моя стальная деревня, с населением в сорок шесть тысяч человек. Все они уже достигли половой зрелости, и женщин среди них — дай Сила, если две тысячи. Я думаю, мы вместе сможем найти среди них пару достаточно симпатичных секс-рабов.

Обучение Ашлы заняло два месяца. Первый она провела на борту «Исполнительницы», изучая галактическую культуру. Схватывала она достаточно быстро, и к концу курса уже понимала, как правильно стрелять из бластера и почему не стоит раздражать вуки. Профессиональным пилотом, механиком или программистом она не стала, но уже могла посадить и поднять челнок, заправить спидер или дать задачу дроиду.

Вторую часть инструктажа проводил Таркин уже лично, на борту «Визитёра». Это была самая сложная часть, поскольку многие инструкции, которые он написал сам себе, будучи Аккордом, он и сам до конца не понимал. Но девочка всё схватывала на лету. Инженера из неё не получится, это уже ясно, а вот контактолог и биолог — прекрасный. Если бы только её голова ещё не была постоянно забита дурацкими фантазиями… с другой стороны, например Королеве Фей с Земли Бет это не мешало быть одним из двух самых могущественных паралюдей на планете.

Там, где Ашла не справлялась сама, на помощь приходил её отец. Ришат Ра, до того, как застрял на Датомире, был видным ксенологом и прекрасно разбирался в реалиях галактической цивилизации. Забраки — гордые, сильные и уверенные существа. Они верят, что нет ничего действительно невозможного, и будут постоянно стремиться доказывать скептикам неправильность их суждений. И девять лет в рабстве отнюдь не сломили учёного — он немедленно вернулся к прежней работе, опубликовав ряд статей о культуре Датомира в видных научных журналах, восстановил прежние контакты и вернул себе собственность на нескольких планетах. Под его руководством девочка осваивалась гораздо быстрее. Особенно трудно ей оказалось привыкнуть к положению мужчин в этом обществе. Она знала от отца, что в большинстве человеческих миров мужчины воюют, а женщины считаются слабым полом, но знать и видеть — разные вещи. Ашла, однако, относилась к этому куда спокойнее, чем средняя ведьма. Да, она ожидала, по инерции, что все мужчины будут выполнять её распоряжения, но когда сталкивалась с обратным — не приходила в бешенство, а очень мило извинялась.

В свою очередь, Ришату было трудно свыкнуться с превращением Республики в Империю. Он не был идейным сторонником демократии, но то, что его родная Иридония теперь числилась «планетой сомнительной лояльности» и регулярно получала профилактическую порку от Императора, его сильно огорчило.

— Я могу походатайствовать перед Сенатом и КОМПОНП, чтобы её перевели в категорию полностью лояльных планет, — пообещал Таркин. — Но мне нужны факты, которые я смогу предъявить. Пока что Иридония не производит впечатления лояльной.

— Это так, — вздохнул Ришат. — Мои собратья всегда отличались очень независимым характером. А после появления Дарта Мола образ забрака стал ассоциироваться в первую очередь с ним. И всем наплевать, что он был датомирцем, а не иридонцем…

Таркин знал, что существование Мола скорее повышает репутацию рогатого вида в глазах Императора, чем портит её. Потому что краснокожий забрак был учеником Дарта Сидиуса — безупречно послушным и преданным, идеальным орудием. Но увы, этот аргумент нельзя было использовать в публичной полемике. Никому не полагалось знать, что Палпатин — это Сидиус. Для большинства имперских политиков — бывших республиканских — ситхи всё ещё оставались такими же вредными смутьянами, как и джедаи — те и другие разожгли в Галактике величайшую войну в истории! Да, Палпатин сумел переманить последнего из них на свою сторону, но Вейдер — это ж совсем другое дело! Как можно проводить аналогии…

— Посмотрите на это глазами контактолога. Представьте, что забраки — не ваши братья и сёстры, а народ ксеносов, которых вы хорошо изучили, и с которыми вам поручено установить взаимовыгодное сотрудничество. Как бы вы подошли к вопросу замирения такой планеты?

— Ну, — Ришат задумался, — я бы предложил Сенату предоставить им расширенную политическую автономию в обмен на увеличение налогов и повышенные нормы поставок рекрутов. Так, чтобы это формально выглядело их дипломатической победой. На практике Республика бы ничего не потеряла, только выиграла…

— Пожалуй, такой проект можно протолкнуть и в нынешнем Сенате, — как у любого гранд-моффа, у Таркина, разумеется, были свои прикормленные сенаторы и куча лоббистов на Корусканте. — Но где гарантия, что отвоевав таким образом независимость, Иридония не станет гнездом мятежников?

Ришат вскинул глаза и смело посмотрел на губернатора в упор.

— Мятежники встречаются среди всех рас Галактики. Большинство мятежников — люди, однако людей никто не подозревает в принципиальной нелояльности.

— С этим я и не спорю, — хотя пару лет назад Таркин бы очень даже поспорил… — Однако один процент мятежников на планете, которая регулярно проверяется имперской разведкой, и на планете, которая предоставлена сама себе — это разные вещи, господин Ришат. Иридония является одним из ключевых миров, соединяющих Внутреннее Кольцо с Внешним. Сочетание её расположения с чересчур широкой автономией может оказаться взрывчатой смесью.

— Я понимаю. Однако никто не проверит Иридонию лучше самих иридонцев. Когда забракам что-то поручено, они исполняют это весьма тщательно и скрупулёзно. Создайте на Иридонии службу безопасности из местных жителей — и уверяю вас, мимо неё майнок не прошмыгнёт незамеченным.

— В таком случае, почему бы с этого не начать? Назначить на планете губернатора из местных, поручить ему навести порядок — а если результаты будут хороши, можно и войска убрать, они много где понадобятся.

— А вы можете это сделать? — прищурился Ра.

— Будет сложно, — признался Таркин. — Организация планетарного самоуправления — дело исполнительной, а не законодательной власти. А исполнительная власть в том секторе принадлежит совершенно другим людям, у меня там рычагов нет.

Со своим коллегой, гранд-моффом Ноксом Велламом, который распоряжался сверхсектором Сверкающая Драгоценность, и соответственно, сектором Глит, в который входила Иридония, Таркин не враждовал, но и не дружил — он и видел-то его всего пару раз, во время приёмов на Корусканте. Слишком далеко они находились друг от друга, не имея никаких точек пересечения — ни общих интересов, ни причин для соперничества. Если попросить Веллама изменить порядки на Иридонии, тот, вполне возможно, пойдёт навстречу, потому что… а почему бы и нет? Иметь в должниках такую влиятельную фигуру как Таркин, никогда не помешает, а усилий на это уйдёт минимум. Но вряд ли Веллам забудет этот эпизод на следующий день. Насторожится, начнёт разнюхивать, что это Уилхуффу вдруг понадобилось на его территории, нет ли за этим какого-нибудь заговора или провокации. А эта активность в свою очередь привлечёт внимание Императора, что Таркину нужно в последнюю очередь.

— Но думаю, через полгода я смогу этим заняться.

Через четыре месяца наступит время для очередной инспекции Объекта, и Таркин сможет стать Аккордом. Для мастера планирования организовать цепочку косвенных воздействий, которые изменят положение планеты на другом конце галактики без всяких указаний на Таркина — не сложнее, чем выпить утреннюю чашечку кафа. А пока нужно выполнить его предыдущий заказ.

Спустя два месяца Ашла успешно прошла все тесты Аккорда и готова была к новой миссии, ради которой её и извлекли с планеты. Ришат выразил желание сопровождать дочь на первое задание, и получил от Таркина «добро» — естественно, под подписку о неразглашении, поскольку эта операция была не для галактической науки. Даже сама Ашла не понимала её настоящего смысла. Только человек с Земли Бет мог это понять.

Таркин даже не подозревал, как ему повезло — пока его не ткнул в это носом Аккорд. Планета Оракс находилась в сверхсекторе Большая Сесвенна — и чтобы вести с ней дела, гранд-моффу не нужно было ни подкупать кого-то, ни вступать в конфликт с другими губернаторами, ни проводить тайные операции. Это была его прямая обязанность — следить за благополучием всех своих подданных.

Даже таких необычных.

На Ораксе уже сто лет существовала человеческая колония. Но задолго до того, как планету открыла и начала осваивать Республика, на ней было аборигенное население. Кремниевая кристаллическая форма жизни. Естественные полупроводниковые компьютеры. Они питались светом, мыслили электрическими импульсами и общались радиоволнами. Передвигаться они не умели, однако были достаточно осведомлены об окружающем пространстве.

Крупные колонии обладали коллективным разумом, где отдельные кристаллы обменивались информацией со скоростью света. Но колонии могли общаться и между собой, если возникала такая необходимость — они посылали направленный сигнал, используя всё тело колонии как большую антенну.

Для размножения колонии отделяли от себя крошечные кристаллики, размером с песчинку, которые переносились ветром в случайных направлениях, иногда помогая себе при помощи электростатики, пока сигнал глобального позиционирования, испускаемый всеми колониями, не показывал, что они находятся на нужном месте. Тогда они прирастали к ближайшей поверхности и начинали расти, извлекая свободный кремний из грунта и атмосферы. Вначале созревал один кристалл, «патриарх» колонии, затем он создавал вокруг себя поросль потомков. Наилучшим местом для произрастания колоний, разумеется, считались открытые пространства — подсолнечные и подветренные. Были «поселения» и на дне морском, обычно вокруг геотермальных источников — там меньше энергии, но больше минералов.

Более традиционная белковая жизнь на Ораксе тоже была. От её агрессии кристаллы могли защищаться электрическими разрядами, микроволновым и лазерным излучением, но главной защитой была бесполезность и несъедобность — только сумасшедший зверь захочет грызть или царапать камень.

Однако, когда на Оракс высадились люди, этих традиционных методов самообороны оказалось недостаточно. Месторождения почти чистого монокристаллического кремния (естественно, дефекты структуры и включения иных элементов присутствовали, но люди быстро научились вычислять, где именно и как от них избавиться) — очень заманчивое сырьё для промышленности. Пришельцы не подозревали, что у этих структур могут быть какие-то свои мысли и чувства. Электрические штормы и лучевые удары, которые сопровождали каждый акт добычи, приняли за природное явление и вскоре создали изолирующие скафандры, в которых можно было спокойно работать в таких условиях. Ксеноцид продолжился.

Даже те колонии, рядом с которыми людей пока не было, занервничали — они слышали крики погибающих собратьев на всех частотах, и понимали, что до них доберутся за короткое (по меркам почти бессмертных кристаллов) время. Они росли намного медленнее, чем люди их добывали.

Зато думали очень и очень быстро. Каждая колония представляла собой по сути суперкомпьютер производительностью в несколько петафлопс. Угроза заставила их проникнуть в физику реального мира глубже, чем когда-либо раньше. За несколько дней они перебрали миллионы вариантов действий. Они обнаружили, что люди используют радиосвязь для общения друг с другом — так же, как и сами кристаллы, только в иной, крайне непроизводительной кодировке. Кристаллы начали радиоэлектронную войну. Они глушили связь, сбивали с курса аэроспидеры, имитировали голоса людей и обманывали радары, заставляя разные команды атаковать друг друга. Людям казалось, что их техника просто сходит с ума.

Одна из колоний даже смогла перепрограммировать группу промышленных дроидов, направленных на их добычу, и тем самым впервые в истории кристаллов обзавелась руками и транспортом. Рецепт взлома тут же был разослан остальным колониям. Техники у колонистов было не так много, и не вся она позволяла внешнее управление, но её хватило, чтобы создать кучу проблем.

Неизвестно, чем бы кончилась война между столь разными существами — неподвижным, но очень быстро считающим, и подвижным, но медленным. Но в ответ на сигнал СОС, которые успели отправить колонисты, прежде чем их радиостанция перешла в «руки» кристаллов, прибыли представители Ордена джедаев. Тогда они ещё не были «ослеплены» Сидиусом, и действовали с решительностью и эффективностью настоящих миротворцев. Им не понадобилось и часа, чтобы понять истинную причину внезапного «техноапокалипсиса». И ещё часов пять, чтобы выйти на контакт с кристаллами и объяснить им, что всё случившееся — результат ужасного недоразумения. Менее чем через сутки был заключён мир к общему удовлетворению — колонисты пообещали не трогать кристаллические друзы, а те согласились прекратить эфирные атаки.

Однако за время войны (хоть и продлилась она всего несколько дней) в большинстве колоний были зачаты кристаллы нового типа. Кристаллы-воины, кристаллы-убийцы. Их мышление было сконфигурировано таким образом, чтобы эффективно вести против людей мобильные боевые действия. Естественно, собственных мускулов у них по-прежнему не было, но они могли прирастать к цепям дроидов и управлять ими, подобно паразитам. Они умели воспринимать предметы в движении, а также были по натуре одиночками — не нуждались в постоянном общении с коллективным разумом колонии.

Эти погонщики дроидов и охотники на белковую дичь получили название «шарды», то есть «осколки», потому что они откололись от своих колоний и не могли к ним вернуться. Они уже не могли вернуться к прежней неподвижной жизни — для них это стало бы пыткой. Джедаи предложили создать им тела гуманоидных дроидов, на что колонисты с неохотой (удовольствие это было дорогое), но согласились.

Шарды в механических телах разделились на три группы. Одна поселилась с людьми на Ораксе, помогая им осваивать планету, но в то же время строго следя за соблюдением договора. Вторая отправилась с попутными кораблями в космос, изучать Галактику. А третья, самая небольшая… вступила в Орден джедаев.

Потому что неожиданно для всех (включая колонистов, джедаев, породившие их колонии, и даже для них самих) некоторые из «осколков» оказались чувствительными к Силе.

Форсъюзеры-кристаллы в механических телах получили имя Железных Рыцарей. Владению Силой их обучал мастер-джедай по имени Акинос — обладатель весьма экзотических взглядов. Тогда как большинство членов Ордена относилось к шардам пусть и не прямо враждебно, но довольно холодно. Большинство «традиционных» форсъюзеров всерьез считали, что кристаллы, даже разумные, не могут в полной мере познать Силу и быть полноправными членами ордена. Акинос был признан еретиком и изгнан из Ордена.

Когда грянула Война Клонов, шарды снова выступили на стороне Республики и Ордена джедаев, продолжавших отвечать им такой же неблагодарностью как и десятилетиями раньше. Железные Рыцари сражались с дроидными армиями КНС по всей галактике. Один из Железных Рыцарей, по имени Фиркранн, даже попытался убить Гривуса незадолго до окончания Войны Клонов. Отважный шард сразился с Гривусом в джунглях планеты Ксагоба. Увы, Гривус владел световым мечом значительно лучше своего кремниевого противника. Во всяком случае, так говорилось в официальных хрониках. Таркину в это было трудно поверить. Гривус, конечно, был мастером боя и обладал невероятно быстрым и сильным кибернетическим телом, настолько, что представлял угрозу даже для джедаев. Но простите, у генерала был биологический мозг, пусть даже «разогнанный» электронными имплантами, и полное отсутствие чувствительности к Силе. В то время, как его противник был пусть посредственным, но всё же джедаем, при этом мог мыслить со скоростью и точностью компьютера! Конечно, стандартные сервомоторы дроида серии FLTCH, которого Фиркранн использовал в качестве корпуса, уступали в быстроте «мускулам» Гривуса — уникальной разработки и индивидуальной сборки. Но вряд ли в десять раз или больше — всё-таки FLTCH тоже создавался как боевой дроид, причём мелкосерийный. А меньшее преимущество тут бы не помогло, с учётом других факторов.

После объявления Приказа 66, Железные Рыцари стали такой же целью для имперских солдат и Инквизиторов, как и все остальные джедаи основного ордена и джедаи отдельных анклавов. Но в отличие от органических коллег у шардов было значительно больше шансов на выживание, чему поспособствовала их природа. Мало кому из имперцев могло прийти в голову, что обычный с виду дроид на самом деле является джедаем. Трудности в опознавании добавляло и то, что шард, в отличие от джедая из плоти и крови, мог за короткое время сменить тело, превратившись из огромной боевой до зубов вооруженной махины в скромного протокольного дроида или астродроида. И наоборот — тоже, что усложняло уже их захват и уничтожение.

И это было, безусловно, хорошо. Таркин и Аккорд желали им всяческого успеха — ведь пока спецслужбы Палпатина заняты охотой на выживших джедаев, в том числе и железных, у них меньше времени и сил, чтобы портить кровь лояльным губернаторам. Лояльным, правда, в последние два года только к Империи, а не к Императору, но это уже мелкие нюансы.

Аккорда Железные Рыцари не интересовали — пока. Для его целей нужны были простые кристаллы, без всяких дополнительных способностей. Как шарды (само это название вызывало у Аккорда нервный тик, больно уж знакомо оно звучало), так и целые колонии.

На Ораксе их более чем хватало, вот только говорить с Империей они вряд ли захотят. Сразу после смены власти в Галактике было объявлено, что «права кристаллов» — это полнейший нонсенс. Они не то, что разумными существами не являются — они даже не животные, они минералы! Ценный ресурс для промышленности, а всё остальное — джедайские бредни.

Правда, объявить доктрину — одно дело, а реализовать её — несколько другое. Колонии не забыли, чему научились со времён первой войны с людьми. И все те годы, что на Ораксе царил мир — продолжали совершенствовать тактику и стратегию. Так, на всякий случай. Разве знаешь, что этим углеродным комкам в голову взбредёт. Эта слизь, которую они называют мозгами, так нестабильна…

И после Войны Клонов эти приготовления оказались далеко не лишними. Конечно, Галактическая Империя с её бесчисленными легионами и Звёздными Разрушителями была врагом неизмеримо более сложным, чем горстка колонистов с устаревшей техникой. Но и колонии теперь прекрасно представляли себе, с кем и с чем имеют дело — в отличие от прошлой войны, где они дрались практически наослеп. Шарды, путешествуя по Галактике, регулярно передавали всю собранную информацию к себе домой. Вдобавок, большинство людей Оракса приняло сторону кристаллов. Не прямо, конечно, не открыто. Формально колонисты оставались лояльными имперскими подданными, но втайне продолжали с кремниевыми колониями сотрудничать.

Да, Империя могла просто стереть с лица планеты любой кусок кремния больше миллиграмма весом. Против массированной турболазерной бомбардировки кристаллы, при всём их уме, вероятно, не устояли бы. Но в том-то и дело, что согласно имперской доктрине никакого врага на этой планете не было. Были просто месторождения дорогого минерала с опасными условиями добычи. С природными аномалиями не воюют! Никто не бомбит месторождения, которые сам же и собирается разрабатывать! Имперцы вынуждены были искать способы убивать кристаллы, не уничтожая их. Нельзя сказать, что они ничего не придумали в этом плане — но пока имперские геологические службы выдавали одну эффективную идею, коллективный разум колонии успевал рассмотреть сотню.

Аккорд, разумеется, немедленно отозвал «добытчиков», как только узнал об этом. Но было поздно — кристаллы уже твёрдо решили держаться до последнего. Целый разумный вид идейных мятежников — кошмар любого гранд-моффа. Таркин относился к этому куда менее спокойно, чем Аккорд, и с радостью приказал бы превратить все колонии в лужицы лавы, наплевав на финансовые и репутационные потери. Вот только ситха с два бы это помогло.

Первое, что стоит усвоить любому, кто намерен иметь дело с аборигенами Оракса — они не дураки. И всё, что тебе придёт в голову, им в полупроводниковые нейросети уже пришло раньше. Если, конечно, ты не парачеловек.

Естественно, у них был свой выход в Голонет (и вероятно, не один). Естественно, они знали, в каком секторе находятся, и что за человек им управляет. Они знали, что такое орбитальная бомбардировка, и как именно Уилхуфф Таркин привык решать проблемы с нелояльными подданными.

Поэтому не нужно владеть предвидением в Силе, чтобы понять — транспортные корабли давно разнесли зародыши новых колоний по тысячам и тысячам планет — в основном неизученных, о которых Империя даже понятия не имеет. Стоит помнить: смерть для кристаллов — не то, что для людей. Она страшна только потерей памяти — но свои воспоминания колонии научились передавать друг другу по радио ещё до того, как первые люди посетили Оракс. Их язык обладает ёмкостью машинного кода, а память абсолютна — поэтому услышать от другого кристалла историю его жизни — всё равно, что самому эту жизнь прожить. Можно вырастить точную копию личности погибшего кристалла на новом месте — при наличии его воспоминаний и специфики архитектуры, конечно.

И эти колонии на новых местах уже не будут полагаться на солнце и ветер в процессе роста. Их будут обслуживать тысячи дроидов, что позволит многократно ускорить созревание (в природных условиях отдельный кристалл достигает зрелости за несколько тысяч лет, но если положить его в раствор с нужными минералами, ему не понадобится и года). А также добывать полезные ископаемые и строить заводы, на которых будут собирать новых дроидов.

Поэтому разбомбить Оракс сейчас — означало нарваться на вторжение армии очень злых машин с кристаллическими мозгами лет через двадцать. Солдаты, которые подобно армиям КНС не нуждаются ни в сне, ни в воздухе, ни в пище — но при этом подобно армии клонов вполне могут творчески мыслить, причём со скоростью света… Таркин представил себе подобную армию; представил истребители с кристалликом кремния вместо пилотской кабины, которые меняют курс по двадцать раз в секунду; представил крейсера, где каждый член экипажа выполняет именно то, что хочет от него командир, с задержкой в миллисекунды… Ему стало дурно.

И ещё хуже — из-за того, что Аккорд риск подобного чудовищного вторжения вообще не считал стоящим внимания. Гостя с Земли Бет Оракс интересовал по единственной причине — как место для проверки его теории. А война с армией машин — подумаешь, дело житейское. Три минуты работы для его силы.

Таркина подобная безответственность бесила до зубовного скрежета. Но что он мог поделать? Он ведь сам помнил, как рассуждал таким образом. Мозг-то у них один, общий. И даже раздвоения личности нет — личность одна и та же, просто работает, если можно так выразиться, в разных режимах. Таркин знал, что Аккорд не бахвалится, не фантазирует, не лезет на рожон без необходимости. Если он говорит, что какая-то проблема решаема — он знает, что говорит.

Уилхуфф всерьёз рассмотрел возможность проинформировать об утечке шардов Палпатина. Конечно, он будет казнён за то, что допустил подобный кризис. Но это, видит Сила, совсем небольшая цена за спасение Галактики. Ясновидение ситха — возможно, единственное, что поможет отыскать все кристаллические «семена» в Галактике, прежде чем они укоренятся и превратятся в колонии, наладят промышленность…

С другой стороны, что если ясновидения не хватит? Даже Сидиус не всеведущ, найдёт он, скажем десять колоний, одиннадцатую пропустит — и через два года их будет снова десять. Особенно если учесть, что среди шардов есть джедаи. А Аккорда, чтобы предложить альтернативное решение, уже не будет.

Таркин сделал то, что мог — блокировал Оракс. Полностью — полёты, радиосвязь, гиперволновую связь и Голонет. И послал экспедиции на все планеты, с которыми Оракс общался через один из указанных каналов. Естественно, это не поможет вернуть в клетку птичку, которая из неё уже выпорхнула. Но без возможности передать «наследникам» самые свежие пакеты воспоминаний, кристаллы, возможно, станут больше бояться смерти. Учитывая скорость их мышления, даже за сутки должно накапливаться немало опыта, который им будет жалко потерять.

Возможно, это сделает переговоры с ними чуть более реальными. Чуть-чуть.

И это чуть-чуть теперь в руках датомирской ведьмы.

Миновав многочисленные заграждения имперского флота, «Исполнительница» неспешно и величественно вплыла в атмосферу Оракса. Вообще-то Звёздные Разрушители типа «Имперский» к атмосферным полетам не приспособлены. На них отсутствуют репульсоры — устройства для парения. Поскольку репульсор для такой туши нужен гигантский, отказ от него высвобождает очень много свободного места, которое можно использовать под баки с тибанной, металлический водород для реакторов, ангары, отсеки для экипажа и другие приятные и полезные вещи.

Но некоторые ИЗР модифицируют по индивидуальному заказу и репульсоры на них всё-таки ставят. Естественно, не бесплатно — и речь идёт не только о деньгах, хотя их тоже уходит немало. Платить приходится в первую очередь автономностью. За возможность гордо реять между тучами и морем Разрушителю придётся сделать вдвое меньше залпов в орбитальной перестрелке или жертвовать щитами, ослабляя оборону.

Для корабля, действующего в составе большой эскадры, такое ослабление допустимо. Его, если что, прикроют собратья — а наличие в составе группы такого сверхтяжёлого «ныряльщика» резко расширяет арсенал доступных тактических приёмов. Но персональный лимузин одного из самых влиятельных имперских чиновников должен был обладать максимальный стойкостью в любых условиях. Слишком уже много у него врагов.

И тем не менее «Исполнительница» была оборудована репульсорами, причём задолго до того, как появился Аккорд, инженерный гений которого хотя бы теоретически позволял совместить несовместимое. Потому что Таркин был идиотом, предпочитающим пафос реальной эффективности? Отчасти, конечно, и поэтому тоже — его «доктрина страха» не на пустом месте родилась. Но была и другая причина.

Дело в том, что «Исполнительница» была одним из первых «Императоров», сошедших со стапелей. Именно «Императоров» — в «Имперский» эту модель переименовали позднее. И создавалась во многом как демонстратор технологий. Многие из использованных на ней решений для серийного производства не годились — зато прекрасно убеждали сенаторов, что деньги налогоплательщиков не бросаются на ветер. В частности, репульсоры на ней не достраивали позднее, используя существующие отсеки, как на большинстве «Императоров», а сделали частью конструкции с самого начала. Из-за этого ёмкость баков для тибанны снизилась не наполовину, а только на одну шестую. Платить за это пришлось (кроме, разумеется, неприличных денег) тем, что во всей Галактике существовало только два дока, где этот корабль можно было отремонтировать — один на верфях Куата, второй на Эриаду. И даже в этих двух доках ремонт, который у обычного ИЗР занимал два дня, растягивался на две недели.

Но сейчас эта возможность оказалась очень кстати. Даже самый тяжёлый и хорошо бронированный шаттл не устоял бы в том электрическом шторме, который устроили в верхних слоях атмосферы возмущённые кристаллы.

Вернее, с виду никакого шторма не было. Были только две прослойки туч, превращённые в две обкладки гигантского конденсатора. Любой корабль, что спускался или поднимался, замыкал собой цепь — и в него тут же били мегавольтные разряды.

Да, сам по себе удар молнии для правильно построенного летательного аппарата не опасен. Для любого, даже для самолётов конца двадцатого века с Земли Бет (которые по сравнению даже с аэроспидерами — бумажные, что уж говорить о звездолётах). Они по сути представляют себе летающие клетки Фарадея. Ток проходит по их обшивке, не проникая внутрь.

Но у обычной, природной молнии длительность разряда — около пятой доли секунды, и состоит он из нескольких коротких разрядов длительностью всего 30-50 микросекунд каждый. Здесь же через корабль шёл практически постоянный ток в течение десятков секунд. Обшивка накалялась добела. Конечно, полученная таким образом энергия всё равно была меньше, чем от единственного турболазерного удара. Но зато она с удивительной придирчивостью находила все уязвимые места, затекая в порты, сжигая антенны, вспарывая стыки между бронеплитами. Хорошо изолированный Разрушитель такую атаку держал. И то лишь потому, что капитан Слоан с присущей ей педантичностью позаботилась об организации защиты, накрыв специальной сеткой и покрыв проводящей краской все самые уязвимые места, которые нельзя было физически устранить.

Разумеется, погружённый в огненное море корабль ничего не видел, пока снижался — ни радары, ни оптические сенсоры не действовали. Его можно было сбить чуть ли не плевком — но во-первых, у колонистов не было даже завалящего турболазера, а шарды, даже если бы приобрели зенитную артиллерию где-то в Галактике, не смогли бы провезти её сквозь блокаду. Во-вторых, электрическая защита была палкой о двух концах: она защищала от турболазерной бомбардировки, разрушая заряды в верхних слоях атмосферы, но одновременно не давала вести огонь с поверхности. И в-третьих, этот конкретный корабль полагался не только на приборы и глаза рулевых, но и на заклятие ориентации, которое выпевала находившаяся в рубке ведьма.

Поэтому он успешно преодолел «конденсаторный» слой и вплыл в относительно тихие нижние слои атмосферы.

Транслируя при этом всей мощностью своих главных антенн: «Посланник Империи желает говорить с разумами кристаллических колоний».

— Прежде всего я хочу сказать, — начала Рей, — что губернатор Таркин полностью пересмотрел имперскую политику в отношении вашей цивилизации. Империя признаёт полную разумность и равноправие всех жителей Оракса, как органических, так и неорганических. Империя признает автономию Оракса в обычных рамках для имперских планет. Империя не имеет никаких претензий к Ораксу, юридических или имущественных. Весь вред, причинённый в этой системе имперским гражданам до этого момента, признаётся необходимой самообороной. Империя признаёт свои предшествующее действия в этой системе политически некорректными и готова рассмотреть вопрос о контрибуциях — но только после заключения мирного договора. Планетарный губернатор, допустивший столь вопиющее нарушение прав разумных существ, уже отстранён от должности и арестован, по его делу начато следствие. Мы не можем гарантировать, что он будет казнён, однако все материалы следствия будут вам предоставлены. Также в случае успешного заключения мира вы сможете выступить коллективным истцом по его делу.

Рей было очень нелегко произносить такие слова — с точки зрения капитана никакой мир не стоил подобного унижения Империи перед ксеносами. И Таркин при других обстоятельствах вполне разделял бы её мнение. Но сейчас речь шла о пожаре, который мог полыхнуть на всю Галактику. Тут не до гордости.

Посланник кристаллов был шардом в корпусе дроидеки — боевой машины Торговой Федерации. В развёрнутом виде его бластеры были постоянно направлены на собеседника, что придавало переговорам довольно агрессивный характер. Понимая, с какой быстротой кристалл может принять решение о ликвидации потенциально опасного гостя планеты и воплотить это решение в жизнь, Слоан немного нервничала. Конечно, столь дерзкое покушение не останется безнаказанным. Стоящая за её спиной рота штурмовиков, усиленная пятью боевыми шагоходами, разнесёт убийцу в клочья — и силовой щит не спасёт. Но кучке шлака, которая останется от капитана, это вряд ли принесёт большое облегчение.

— От имени мыслящего сообщества Оракса я принимаю предложение мирных переговоров, но не окончательного мира, до тех пор, пока не будут разрешены ключевые противоречия, вызвавшие этот конфликт, — прострекотала дроидека.

— И о каких же противоречиях идёт речь? — холодно уточнила Слоан.

— Первое и главное для нас — какие вы можете предложить гарантии, что политика в отношении нашей планеты не изменится повторно — теперь в худшую сторону? За последнее десятилетие ваш курс сменился дважды. Возможно, для людей это естественно, но для нас такие развороты неприемлемы. Мы предпочитаем придерживаться однажды избранной линии. Мы не агрессивны и при прочих равных для нас мир лучше войны. Однако даже постоянная война лучше, чем непостоянный мир. Кроме того, есть и обратная проблема. Даже если мы найдём повод доверять Империи, на каких основаниях Империя сможет доверять нам? Какие у неё гарантии, что мы не используем мирный период для расширения своей зоны влияния?

— Когда Империя подписывает договор, мирный или какой-либо иной, она его соблюдает, — процедила капитан. — И от вас ожидает того же.

— Во-первых, всегда бывает первый раз. Ваша Империя ещё очень молода как государство. Даже все присутствующие здесь люди старше, чем она. У вас ещё не было возможности доказать свою верность слову, хотя бы письменному, на исторически значимых отрезках времени. Во-вторых, допустим даже, что Империя действительно всегда соблюдает договора. Но что, если ещё через десять-двадцать лет на Корусканте случится очередной переворот и новое государство откажется от ваших обязательств, так же, как вы отказались от обязательств Ордена джедаев?

— Орден джедаев не был государством! — рявкнула Рей, от злости позабыв даже про страх. — А все обязательства Республики Империя всегда соблюдала!

— Да, формально не был. Однако каждый джедай имел право говорить от имени Республики, и заключённые при их посредничестве договора были обязательны к соблюдению всеми участвующими сторонами, не исключая даже Верховного канцлера. После уничтожения Ордена миллионы договорённостей по всей Галактике, которые он обеспечивал, потеряли силу. Небольшая часть была прямо денонсирована новым правительством, и это ещё относительно неплохой вариант. Но подавляющее большинство старых соглашений никто не отменял — они просто превратились в ничем не обеспеченные кусочки пластика. Последствия подобной непрямой денонсации мы испытали на себе в самом буквальном смысле. Кто и каким образом сможет гарантировать, что подобное не повторится?

— Я смогу, — Ашла, которая до сих пор стояла так тихо, что о ней все успели забыть, смело вышло вперёд, заслонив собой капитана от бластеров дроидеки.

— Каким образом? — шард оставался всё так же невозмутим. — Ты являешься существом, более авторитетным, чем Император Палпатин?

— Нет, — пожала плечами девушка, — но я знаю такое существо.

— Гаталента, — шёпотом прорычала Рей, — сейчас не время для твоих ксенологических бредней!

Если девчонка наобещает кристаллам ситх знает что, а потом это выльется в войну, которая охватит весь сектор, спросят ведь не с неё! Форсъюзеры в имперской системе всегда выходят сухими из воды — точнее сказать, они могут получить по голове за многое, но только не за неадекватное поведение. Спросят с капитана Рей Слоан!

Девушка пожала плечами, не оглядываясь махнула рукой куда-то назад и пропела странную мелодию из трёх нот. Мягкая невидимая сила (а точнее, Сила) подняла Рей в воздух, скрутила руки за спиной, заткнула рот невидимым кляпом и оттащила в самый конец ангара. Всё это на глазах у подчинённых. Теперь совесть капитана была совершенно чиста: все видели, что она пыталась спасти переговоры, но была отстранена от выполнения обязанностей форс-мажором. И штурмовиков тоже никто не обвинит, что они не бросились капитану на помощь: у них как раз на такой случай были особые инструкции непосредственно от Таркина.

Дроидека наблюдала за творящимся безобразием с абсолютно невозмутимым видом. Впрочем, никакой другой вид она бы принять не смогла при всём желании — боевую машину не наделили даже подобием мимики или жестов. А что подумал шард, никто не узнал, потому что он был очень воспитанный.

— Могу я узнать, какое же имя носит это удивительное существо? — продолжил разговор посланник, как только возмущённое мычание Рей затихло, а сама она скрылась в тени.

— Да, господин Коруска. Его имя — Юн-Юужань.

— Ваша дочь могла бы хоть предупредить меня, прежде чем идти излагать кристаллам эту свою теорию, — проворчал Таркин.

Да, конечно, победителей не судят, и её безумный рассказ о фанатичных захватчиках из другой галактики с садомазохистскими наклонностями каким-то образом смог убедить коллективный разум колоний сложить оружие. Но откуда ведьма могла знать, что это сработает?! Если бы сам Таркин был на месте лидера кристаллов, он бы совершенно точно решил, что его держат за идиота.

Он и сейчас был недалёк от подобного мнения. Да, мир достигнут, но угроза кристаллической экспансии не исчезла, она только отложена. Даже если сейчас силикоиды действительно миролюбивы, мало ли что они надумают через несколько поколений! Вдруг вся эта история о вонгах — их же собственная провокация, направленная на то, чтобы выиграть время?! Во всяком случае, звучала она как страшилка для младшей школы.

С другой стороны, Таркин был родом с Эриаду, а она находилась достаточно близко к Дикому Пространству, чтобы местные жители росли с пониманием — иногда детские страшилки оказываются гораздо материальнее, чем хотелось бы…

— Это не её теория, — покачал головой Ришат Ра. — Это моя теория. На Датомире, как вы понимаете, с головидео есть проблемы… Я рассказывал ей результаты своих исследований вместо сказок на ночь.

— Насчёт сказок — это точно! — вспылил Таркин. — Ладно ведьма, она ещё по сути ребёнок, причём из дикого мира, но вы тоже утверждаете, что эти твари реальны? Утверждаете как учёный? У вас есть подтверждения, доказательства?!

— Были, — спокойно ответил забрак. — До вторжения Конфедерации на Датомир. Сейчас я займусь поиском новых доказательств, но это, как вы понимаете, дело не одного дня. Потому я вас и не беспокоил. Вы бы меня первым подняли на смех.

— Естественно, — хмыкнул Уилхуфф. — Но послушайте, Ришат, до того, как стать рабом, вы девять лет прожили на Датомире как свободный исследователь. У вас был корабль, вы могли в любой момент оттуда улететь и явиться хоть в Сенат! Если у вас были доказательства, это ваша обязанность! А вы вместо этого занимались исследованием культуры Ночных Братьев, фольклорист несчастный!

Ра печально вздохнул.

— Вы правы. Но видите ли, когда я улетал на Датомир, я был уверен, что все, кому нужно, уже в курсе, и подготовка ко вторжению юужань-вонгов втайне ведётся, чтобы не поднимать преждевременно панику. Я учёный, а не военный, не политик и не олигарх — и мне казалось, что в качестве учёного я свой долг исполнил. Мне и в голову не приходило, что о них могли просто забыть!

— И почему же вы так решили? Вы кого-то проинформировали перед отлётом?

— Лично Верховного канцлера Палпатина. Он меня поблагодарил и сказал «Я буду работать над этим». Когда я узнал, что Республика превращена в Империю — милитаризованное государство с жёсткой вертикалью власти, а сам Палпатин стал Императором — я и вовсе уверился, что это и есть его работа. То, что рядовые граждане о вонгах не знали, меня не смутило — я понимаю, что такое секретность. Но то, что чиновник вашего уровня считает их сказкой — это уже повод для беспокойства.

Таркин задумался. Скорее всего, конечно, канцлер просто решил таким образом вежливо отделаться от назойливого сумасшедшего учёного. Отнёсся к его рассказам так же, как и сам Уилхуфф сейчас. Отослал его в глушь и на следующий день о нём забыл.

Но… если предположить, что он хоть на секунду поверил… что, кстати, не означает, что вонги реальны, ситх тоже мог ошибаться. Особенно если Ришат нечаянно выдумал идеальное топливо для его паранойи — существ, которых невозможно ощутить в Силе, нефальсифицируемую (привычными для Сидиуса методами) теорию. Как сказали бы на Земле Бет — это невидимый розовый единорог с кипящим чайником Рассела. Хорошая компания для невидимого ранкора.

Многие действия Палпатина выглядели… достаточно адекватными при условии существования на краю Галактики армии вторжения. Война Клонов в качестве тренировочного полигона, на котором были проверены две модели вооружённых сил — из клонов и из дроидов. Уничтожение неудачной модели, развитие более удачной. Контроль ключевых транспортных линий. Создание жёсткой цепи командования. Развитие спецслужб, флота, разработка множества видов супероружия — часть, конечно, окажется пустой тратой денег, но хоть что-то да сработает.

Проблема в том, что он, Уилхуфф Таркин, одобрял (и развивал) подобную стратегию, знать не зная ни о каких вонгах. Она казалась ему вполне самодостаточной. Кто сказал, что Палпатин не мыслил аналогично?

Была, правда, одна вещь, совершенно негодная для параноика. Доктрина Таркина.

«Править не силой, а страхом перед силой» — хорошо для удержания в подчинении народов Галактики, которые ценят свою жизнь и благоденствие. Но юужань-вонги, судя по описанию, страха не знали. Вообще и совсем. Они не боялись за себя — для них смерть на поле боя была наилучшим возможным концом. Они не боялись за своих гражданских, потому что слабые и невезучие были для них просто мусором. Их нельзя было обратить в бегство парой демонстративных атак, по ним пришлось бы бить всерьез, на уничтожение, много и часто.

Но если вспомнить Аккорда… почти каждая деталь в его схемах выполняла две и более функций одновременно. Кто сказал, что Палпатин не мог рассуждать аналогично? Доктрина Таркина — хороший инструмент для удержания секторов в повиновении… и одновременно — хорошее прикрытие для создания реальных орудий массового уничтожения. «Затемнение» предвидения джедаев — осуществление старой мести, о которой веками мечтали ситхи… и одновременно — проверка на жизне— и боеспособность в условиях, когда действия противника нельзя предвидеть. Джедаи эту проверку не прошли — что ж, чуть меньше пользы, но чуть больше удовольствия. Где-то найдёшь, где-то потеряешь.

Да, если Палпатин безумен, то в его безумии была своя логика. Как и в перфекционизме Аккорда, и в амбициях самого Таркина.

— И насколько велики, по вашей оценке, их силы?

Забрак не размышлял ни секунды, будто репетировал ответ несколько недель.

— Общая численность населения их мигрирующего флота — около двадцати миллиардов. Учтите, что у них высочайший уровень милитаризации. Если сложить численность касты воинов с представителями всех других каст, которые могут быть временно или постоянно использованы в качестве солдат низшего уровня, а также на небоевых армейских должностях — от интендантов до санитаров — мы получим, что у них в той или иной форме служит каждый второй, то есть десятимиллиардную армию. Учтите также, что это армия двойного назначения — если ваши Звёздные Разрушители несут два личных состава, экипаж и пехоту, то у юужань-вонгов каждый воин является одновременно и пилотом, а каждый танковый механик — заодно и механиком истребителей. Условно, конечно, поскольку механизмы в нашем смысле они считают мерзостью, но специальности примерно те же. Плюс, поскольку их «механики» привыкли работать с живыми существами, они могут исполнять также и функции врачей. Всё это позволяет быстро перепрофилировать любое соединение с наземных операций на флотские и обратно. С учётом всего этого я бы оценил силы их флота примерно в четыреста тысяч вымпелов.

Таркин задумчиво погладил пальцами подбородок. Да, много, но не сверхъестественно много. Секторальный флот в среднем составляет 1600 вымпелов (только боевых кораблей, без учёта кораблей снабжения и поддержки), что даёт общую численность в четыре миллиона вымпелов. На порядок больше, если средний корабль вонгов сравним по мощи со средним имперским кораблём. С наземными силами ситуация похуже. Штатная численность секторальной армии — около миллиона человек, что даёт в общем два с половиной миллиарда солдат. Вчетверо меньше, чем у вонгов. А ведь вонги, по словам Ришата, в среднем сильнее людей, лучше владеют оружием, чем человеческие ополченцы (как минимум на уровне штурмовиков), более безжалостны к другим и к себе.

С превосходством в космосе тоже не всё гладко. Уж кто-кто, а Таркин прекрасно знал, что численность флота в отчётах моффов и реальная численность — это две большие разницы. Норматив по мобилизации, конечно, выполняется… но постепенно. Не торопясь. Есть ключевые сектора, которым поставлен план мобилизации за пятилетку — и они его худо-бедно выполняют, иначе к ним приходит Вейдер. Приходил, вернее. Ну да это ладно, теперь будет приходить кто-то другой. Но секторов неключевых гораздо больше — и для них план на двадцать-тридцать лет — вполне нормальное дело. А к тому времени «сдохнет или ишак, или падишах, или я» — губернатор спокойно уйдёт на пенсию, а его преемник только руками разведёт — что он мог сделать всего за пять лет, если тут ещё банта не валялась?!

Но даже в тех секторах, где пятилетний план поставлен и выполнен вовремя (а таких не более пяти процентов), боевой корабль, поставленный в строй — это далеко не то же, что корабль, поставленный на боевое дежурство. Некоторые находятся в доках в состоянии перманентного ремонта или модернизации, на других некомплект экипажа, у третьих практически пусты баки для тибанны…

Короче говоря, если прямо сейчас Империя сможет выдвинуть один миллион вымпелов, и из этого миллиона половина будет в полной боевой готовности, а остальные смогут хотя бы долететь до места назначения — это можно считать везением.

Конечно, никто не знает, как обстоит дело с боеготовностью и исполнением планов у вонгов. Не исключено, что в их флоте такой же бардак, а то и похуже. Половина кораблей больна, другая не кормлена, инкубаторы давно не чищены… Увы, надеяться на это нельзя. Всем штабистам, кроме разведчиков, по умолчанию следует предполагать, что в стане противника — идеальная дисциплина, совершенное снабжение и безупречная подготовка личного состава. А если вдруг окажется, что там разброд и шатание — это следует считать приятным сюрпризом.

«Эй, ты что, уже поверил в бредни этого рогатого лунатика?» — возмутился внутренний скептик.

«Проверяю их на достоверность и внутреннюю непротиворечивость, — ответил внутренний фантазёр. — Будем пока считать это игрой ума. Ну и конечно, попыткой взглянуть на происходящее со стороны Палпатина, если он действительно поверил в эти ужасы».

В конце концов, использование шарда Аккорда тоже было поначалу игрой ума, выросшей из сна.

Да, если вся Галактика в едином порыве решит дать пришельцам отпор — от них мокрого места не останется. На одном только Корусканте триллион населения, получится как в старом земном анекдоте — «А в какой гостинице они остановились?». Вот только «вся Галактика в едином порыве» — это только в дурных голофильмах бывает. Ста квадриллионам жителей Галактики совершенно начхать на всяких там вонгов — так же, как было начхать на бодание Республики с Конфедерацией. Если эти уродцы реальны, то бороться с ними придётся тем, кто назначил себя здесь верховной силой, кто держит гиперпространственные пути. То есть имперцам и возможно, двум-трём более мелким фракциям, вроде того же Альянса. А для них это вполне серьёзная сила.

Увлёкшись сначала угрозой от кристаллов, затем вымышленными пришельцами, он совершенно забыл о главной миссии, порученной Ашле — о том, зачем она вообще летала на Оракс. К счастью, сама Ашла об этом не забыла. При всей своей чудаковатости, к делу она подходила со всей серьёзностью датомирской ведьмы. И когда наконец вернулась на «Визитёр», то привезла ему нужный результат.

После завершения мирных переговоров она задала коллективному разуму колоний очень странный на первый взгляд вопрос — насколько хорошо кристаллы разбираются в кристаллографии? То, что это в буквальном смысле их жизнь, ещё не означало, что они обязательно понимают механику процесса. Далеко не всякий дроид знает состав сплава, из которого изготовлен, далеко не всякий человек сможет объяснить вам структуру молекулы белка.

Так и не все силикоиды разбирались в принципах работы собственной структуры. Но в многомиллионном разуме каждой колонии нашлось достаточно много специалистов по этому жизненно важному вопросу.

И когда этим специалистам были предоставлены рентгенограммы сперва кайбер-кристаллов, а затем шарда Аккорда, их вердикт был однозначен.

Те и другие являлись родственниками колоний Оракса. Не родными братьями, но как минимум двоюродными. А между собой их родство было даже ближе.